Сибирский валенок

Сибирский валенок

Однажды сибирский кот Валенок жил у нас всю зиму. К нам в городскую квартиру его привезла бабушка Вера. Жила она в ту пору в селе Николо-Урюпино. Село это привольно раскинулось сразу за московской кольцевой дорогой. Сейчас здесь построено много красивых каменных домов-коттеджей, а тогда… Хоть и светилась-переливалась огнями Москва, но вокруг деревянных домов стелились вкусные травки – гусиная лапка и изумрудная сныть, майскими ночами распевали соловьи, утром голосили петухи. Держала бабушка Вера и корову Зозулю. И никогда бабушка от своих Валенка и Зозули не уезжала. Но вот как-то приболела бабушкина сестра – она жила на другом конце Подмосковья, в Серпухове, – бабушка Вера собралась её проведать. А на кого корову и кота оставить? За коровой бабушка соседей попросила присмотреть, а кота оставить не решилась. За ним пригляд нужен, иначе он заблукает и уйдёт. Коты, они – шатуны. Вот и привезла бабушка кота к нам. Наказывала беречь кота пуще своего глаза. Потому что кот не просто сибирский – любимый. А «сибирский» – это порода такая: шерсть у сибирских котов – богатая, пушистая, хоть на снегу в такой шубке ночуй – не замёрзнешь. Не знаю, как другие коты и кошки сибирской породы смотрятся, но бабушкин кот был красавцем. Таких поискать – не найдёшь! Глаза зелёные – малахитовые, шёрстка – дымчато-серого цвета. Голос – низкий, грудной.

А вот кличку Валенок бабушка дала коту не только за дымчатую густую шёрстку, но и за ленивую неторопливость. Бывало, лежит себе полёживает в кресле день-деньской и сны свои любимые смотрит. То про клубочек шерстяной, разноцветный. Он из рук уснувшей бабушки как-то выпал и покатился, а Валенок играл с ним, по полу его катал – наиграться не мог. То про соседскую кошку – красавицу Майку. С ней кот Валенок по деревьям лазал. Сладкие сны…

А вы говорите: «Валенок»!

Кот Валенок мяукал редко, но уж голос подаст – не забудешь! Мяукал с переливами, громко, будто на духовом инструменте играл. И всегда после песни ему молока наливали. Так повелось с тех пор, как Валенок в деревне жил да с бабушкой на дойку ходил. Он тогда молодой, азартный был, всех мышей в коровнике переловил. Да и от дома их отвадил. Лапки, бывало, поставит на плинтус – и ну коготочки точить, ну мурчать! Вот мыши подальше от кота и поразбежались: в поле да в лесу стали себе норки ладить. А бабушка и рада! С улыбкой наливает в блюдечко парное молоко, мол, угощайся, Валенок, и при этом всегда приговаривает: – Охотник, охотник, мышиная гроза!

Летом меня отправляли к бабушке на парное молоко, здоровье поправлять. Жила бабушка в ту пору, как я уже говорила, в подмосковном селе Николо-Урюпино.

Была у бабушки корова – норовистая, неспокойная Зозуля. Ох характерная была! Ох проказница!.. Вы представьте: не раз и не два подойник с молоком как бы ненароком, как бы нечаянно ногой опрокидывала. Бывало, и хвостом бабушку стегала, вроде как от слепней отмахивалась. Но молока Зозуля давала много. Хватало всем: и деткам, и взрослым, и соседям. И коту Валенку. И все шалости Зозуле прощались, потому что корова не просто корова, а рекордсменка! Даже в районной газете про нашу Зозулю писали: мол, живёт в селе Николо-Урюпино корова-рекордсменка Зозуля.

Бабушка уважала Зозулю. А Зозуля любила кота Валенка.

Все соседские ребятишки собирались на концерт, который устраивал Валенок для Зозули. Я так и вижу эту картину. Вот бабушка готовится к дойке. Обмывает Зозуле тёплой водой вымя, чистой тряпицей ласково вытирает соски, пододвигает подойник. А кот Валенок рядом сидит, полосатыми лапками пушистую мордочку умывает. Первые белые струйки молока тренькают-бьют в подойник, и тут вступает в общий хор привычных звуков – кудахтанье кур, лай дворовых собак, жужжание пчёл – мурлыканье Валенка. Сибирский котик такие песни, такие рулады, такие переливы выводит – музыкант, чистый музыкант! А Зозуля стоит смирнёхонько, даже с ноги на ногу не переступает. Это сейчас учёные распознали, что под мелодичную музыку коровы молока дают больше, а Валенок это давно почувствовал. Вот и баловался всласть парным молоком.

Заслужил!

Своё временное переселение в город кот Валенок пережил с большим неудовольствием. Вяло бродил по комнате, застеленной ковром. С удивлением смотрел в окно на собак, гуляющих в ошейниках. Скучал по парному молоку – не хотел пить магазинное, порошковое.

Иногда от нечего делать Валенок гонял по стеклу жужжащую муху. Ну разве это достойное занятие для деревенского кота? А чем же ещё ему было заняться? Кто на работе, кто в школе, кто в детском саду. Для кого мурлыкать? Да и мышей нет в городской квартире!

Вот так бы и шло всё, как шло, но в один ненастный день открылась дверь, и в комнату вошёл бабушкин сын (мой дядя) – Слава. За спиной дяди Славы висел огромный заплечный мешок. В одной руке у дяди Славы – инвалидная палочка, в другой – бидон с молоком. Это бабушкины соседи прислали нам гостинец. Валенок сразу почувствовал знакомый запах зозулинского молока и принялся громко мурлыкать.

А дядя Слава подхватил Валенка на руки и ну тормошить его, ну приговаривать:

– Ну как в городе живёшь, музыкант? Не скучаешь?

Кот воспользовался тем, что дядя Слава замешкался, – вырвался, спрятался-улёгся в своё любимое кресло и ну мурчать, ну мурлыкать!

– Голосище-то, голосище – чистый бас! – усмехнулся дядя Слава. А потом пошёл на кухню и налил коту молока в блюдечко.

Дядя Слава присел к столу. Немного погодя Валенок подошёл к нему, постоял, постоял да и прыгнул гостю на колени и неторопливо, сытым голосом замурлыкал. Мол, я тоже кое-что помню и умею. А дядя Слава стал поглаживать кота да нахваливать:

– Уж так болят колени разбитые, так ноют косточки застуженные, а ты мне их согреваешь, успокаиваешь…

Ночью кресло-кровать, на котором привык спать-полёживать кот, разложили для дяди Славы. Валенок моментально вспрыгнул и улёгся клубочком-грелочкой рядом с гостем. А вы думаете, дядя Слава возражать стал? Он сам чуть не замурлыкал от удовольствия. Коленям-то легче!..

Уже через неделю наш гость ходил без палочки. Вылечил его Валенок. Кто это говорил: «Кот, всего лишь старый кот»?

Лекарь!

Несколько дней слонялся без дела кот Валенок. Грустил, скучал, места себе не находил.

А всё от тоски по большому делу. Ну нет в городской квартире коровы, даже маленькой курицы и той нет. Для кого мурлыкать, для кого подвиги совершать?

Одно утешение – дядя Слава. Приободрял котика, ласкал:

– Ты и красавец, и умница, и музыкант, и лекарь!

А Валенок в ответ мурлычет и когтит больное колено, вроде как боль отгоняет. И всем весело. Всем хорошо.

Но тут получил дядя Слава телеграмму из деревни: приболевшая соседка умоляла побыть няней у Зозули. Вот и стал дядя Слава сумку складывать – собирать гостинцы для односельчан.

«А я-то как?» – мяукал Валенок. Но его гладили по шёрстке, а понимать не понимали. И тогда решился Валенок на крайнюю, отчаянную меру: ночью забрался в походную дяди-Славину сумку, под пакет с гостинцами.

Всю дорогу Валенок помалкивал, не мяукал. А ведь как его, беднягу, трясло в автобусе! Да и увесистый пакет с гостинцами городскими – мандаринами да конфетами – намял все бока. Валенок и это вытерпел. Но уж как приехал в бабушкин дом, тут же выскочил и побежал к любимой мисочке.

Хотите – верьте, хотите – нет, но там, в мисочке-блюдечке, кота уже поджидало парное молоко.

Путешественнику!

Вот и стал дядя Слава в Николо-Урюпино жить-поживать да бабушку поджидать. Ему-то, деревенскому старожилу, бывалому геологу, заядлому футболисту-хоккеисту, всё под силу, всё по плечу. Живёт себе и в ус не дует, на стариковскую жизнь не сетует. Корову накормит-напоит-подоит, пшена курам насыплет и сидит себе у окошка, чай пьёт с молоком, вприкуску с конфетами. Валенок на коленях мурлычет. Герань на подоконнике цветёт ярко, пышными цветами кружевные занавески приподнимает. И всё-то видно дяде Славе: и как автобус подъезжает, и как односельчане, гружённые тяжёлыми сумками с продуктами, неторопливо разбредаются по своим домам, и как весенний туман опускается, клоками повисает на штакетнике в палисаднике.

А ближе к полудню дядя Слава с Валенком обедать садятся. На столе – рассыпчатая картошка да пупырчатые солёные огурчики. В кастрюльке две сардельки варятся, подпрыгивают в кипятке. Одна для дяди Славы, другая – для Валенка конечно же.

Обедают.

И до чего же Валенок ловкий! Если дядя Слава замечтается да в окошко засмотрится, он и сам из кипятка сардельку коготком выхватывает. Не верите? А ведь это чистая правда. Не зря дядя Слава кота рыбаком стал называть. Так и говорил:

– Валенок – настоящий рыбачок!

Вот и неделя пролетела. Кот Валенок не успел и лапки отлежать, как радостную весть принёс почтальон: наутро приезжает бабушка.

Тут, конечно, предпраздничная суматоха в доме началась. Дядя Слава стал праздничный обед готовить: тесто раскатывать да пирожки лепить. А начинки сделал две: одну с гречневой кашей, другую – с калиной.

Кот Валенок тоже готовился: целый час умывал полосатой лапкой свою пушистую мордочку.

А потом дядя Слава и задумался:

– Надо бы ещё с рыбой пирог испечь.

Да отродясь в сельском магазине речной рыбы не бывало. Вы спросите: почему?

Потому что селяне рыбу ловили в местном пруду.

Был бы дядя Слава городским, может, и растерялся бы, а так засобирался на рыбалку да и кота Валенка с собой взял. А по дороге всё песенку напевал:

– Ловись, рыбка серебряная, большая и маленькая…

Кот Валенок, подняв хвост трубой, важно рядом вышагивал и подпевал-мурлыкал.

Но только дядя Слава удочки забросил да на складном стульчике поудобней уселся, Валенок на мягких лапках к воде спустился и ну рыбу когтить, ну гарпунить! Вот вам и кот! Вот вам и Валенок! Так за час вдвоём и наловили целое ведёрко рыбы.

Пришли дядя Слава и Валенок с рыбалки, а бабушка Вера уже дома, приехала, подарки раскладывает. Дяде Славе – новенькие мягкие валенки, а коту своему любимому, сибирскому, новое блюдечко с золотой каёмочкой.

А потом бабушка наварила ухи, нажарила рыбки да рыбник спекла. И котику всё лучшие кусочки подкладывала да ласково приговаривала:

– Добытчик! Настоящий добытчик!

А котик жареную рыбку с удовольствием поедал и думал: «Теперь мы богатые, ведь у нас в доме три валенка!..» Вот радость-то какая!