– Она прямым текстом сказала, будто мы вместе побеседовали со множеством женщин, – жаловалась я мужу за ужином. – А сама ни черта не сделала.
– И ты удивлена?
– Да еще и соврала маме, что приедет навестить ее на выходных, – продолжала я, не обращая внимания на вопрос Харрисона, который, как мне показалось, был риторическим, – хотя она едет только ради того, чтобы поплавать в бассейне.
– Хочу поплавать, – перебил меня Сэм.
– Я тоже! – крикнула Дафни. – Я тоже хочу поплавать!
– Конечно поплаваете. В субботу, – пообещала я, понимая, что делаю это не только ради детей, но и для того, чтобы позлить Трейси, терпимость которой к детям, даже к моим, была в лучшем случае ограниченной, и сразу ощутила приступ стыда из-за собственной мелочности. – Не хочешь с нами? – обратилась я к Харрисону.
– Нет, спасибо, – отказался он. – У меня курс начинается через пять недель, нужно подготовиться. Очень хорошо, что ты заберешь детей в субботу. Так будет проще.
– Кстати, о твоем курсе, – начала я. – Я тебе не говорила, что Трейси собирается записаться?
– Что?! – В мире не найдется слов, чтобы достаточно точно описать выражение ужаса на лице моего мужа.
– Если цитировать, то она, кажется, сказала: «Разве трудно написать роман?..»
– Черт!
Сэм разинул рот.
– Папа сказал плохое слово!
– Черт! – повторила Дафни.
– Черт! Черт! Черт! – со смехом затараторил Сэм.
– Так, все, дети, хватит! – рявкнул Харрисон. – Пожалуйста, отговори ее, – обратился он ко мне.
– Вряд ли это в моих силах.
– Она же твоя сестра!
– Моя старшая сестра, которая не слишком-то любит следовать моим советам, – напомнила я. – Если я назову черное черным, она скажет, что оно белое. Чем больше я буду отговаривать Трейси, тем вернее она будет считать идею отличной.
– Черт, – снова произнес муж.
– Черт! – повторил за ним Сэм.
– Черт! Черт! Черт! – принялась обезьянничать Дафни.
– Дети, я сказал – хватит!
– Но ты же сам так говоришь, – возразил Сэм.
– Да, – согласился Харрисон, – хотя не должен был. Прости, – извинился он, натужно улыбнувшись. – Прости, – повторил он, обращаясь теперь уже ко мне, а потом добавил, не обращаясь ни к кому: – Прости.
– Прости, – сказал он снова, уже в постели, аккуратно сдвигая мою руку со своего голого тела. – Сегодня вряд ли.
– Все в порядке? – Я постаралась не выдать разочарования.
Мы не занимались любовью уже больше недели, и я надеялась, что сегодня все будет по-другому. Я даже надела красное кружевное белье, которое так нравилось мужу, и того же цвета туфли на высоких каблуках.
Вспомнив замечание отца, я задумалась, не набрала ли и в самом деле пару фунтов. Хотя одежда сидела на мне как обычно, убеждала я себя, стараясь не принимать отказ Харрисона слишком близко к сердцу. Он просто устал и полон забот, как всегда бывает, когда он готовится к курсу, который ведет каждое лето. Я знала: его тревожит, что приходится учить других навыкам, которые сам он, похоже, утерял.
– Да ничего особенного, – ответил Харрисон. – Просто… не знаю…
– Тебя что-то беспокоит?
– Пожалуй. Меня слегка выбила из колеи новость, что твоя сестра собирается записаться на мой курс.
– Расслабься. Возможно, она так и не соберется.
– Завтра позвоню регистратору. Надеюсь, группа уже укомплектована.
Я кивнула, свесила ноги с кровати и сбросила туфли, а потом уютно устроилась рядом с мужем. Последние четыре года Харрисон преподавал писательское мастерство в Университете Торонто в рамках программы летнего дополнительного образования для взрослых. В числе прочих семинедельных курсов были занятия по написанию стихов, сценариев, мемуаров, научно-популярной литературы и романов – как серьезных, так и жанровых. В каждую группу набирали не больше двенадцати учеников, а программа пользовалась бешеной популярностью, поэтому вполне возможно, что Трейси уже опоздала с записью. Я на это очень надеялась, потому что иначе мужнина «загруженность» грозила затянуться на все лето.
– Хотя бы с сиделкой все устроилось, – утешил меня Харрисон.
– Точно, – согласилась я. – Она приступает с понедельника.
– Вот и отлично. Теперь наконец перестанешь срываться туда каждые пару секунд и будешь проводить больше времени дома…
– Я достаточно времени провожу дома.
– Речь не об этом.
– Тогда о чем?
– Просто ты слишком зашиваешься, а теперь, когда проблема с сиделкой решена, можно немного расслабиться, – ответил Харрисон и чмокнул меня в кончик носа, после чего перевернулся на правый бок.
Я так и лежала в красном белье, уставившись в мужнину голую спину, слушая тихий звук его дыхания, пока он погружался в сон, и все еще ощущая прикосновение его губ к коже.
Не успели мы расположиться на заднем дворе родительского дома, как у меня зазвонил телефон. Я покосилась на сестру, загоравшую в ярком оранжевом бикини в шезлонге на краю бассейна. Она бы точно не стала отвечать. Увы, я была сделана из другого теста.
– Здравствуйте, это Линда Фрэнсис, – раздался голос в трубке, стоило мне ответить. – Надеюсь, это не доставит вам неудобства, но я надеялась, что мы сможем перенести встречу с завтрашнего дня на сегодня.
– На сегодня? – переспросила я, глядя, как дети несутся к бассейну.
– И чем раньше, тем лучше. Нас только что пригласили друзья погостить на несколько дней, и муж хочет выехать уже сегодня.
Сестра гневным взглядом сопроводила Сэма, который с разбега плюхнулся в глубокий конец бассейна, отправив в ее сторону целый сноп брызг.
– Ради бога, Сэм! – прикрикнула она. – Ты только погляди!
– Куда глядеть? – спросил он.
– Мама, – позвала меня Дафни, – идем купаться.
– Я вам сейчас перезвоню, миссис Фрэнсис, – предложила я. – Посмотрю, что можно сделать.
– В каком смысле «что можно сделать»? – прищурив глаза, спросила Трейси.
– Новая клиентка, – сказала я и объяснила ситуацию.
– Даже не смотри на меня, – отрезала Трейси, предваряя мою просьбу.
– Это не больше чем на час, сестренка.
– Ни за что! – возразила она. – У меня сегодня день отдыха.
«Как будто в другие дни ты работаешь», – мысленно съязвила я, но промолчала. Спорить было бессмысленно. Умолять сестру я не собиралась, а других вариантов не было: отец приглядывает за мамой, а Харрисон не оценит такого нарушения планов. Значит, придется перезвонить Линде Фрэнсис и сказать, что сегодня встретиться не получится.
Я услышала позади себя звук раздвигающихся дверей и, обернувшись, увидела Элиз Вудли, спускающуюся по ступенькам к бассейну. В руках у нее был поднос с кувшином лимонада, тарелкой печенья и стопкой пластиковых стаканчиков. Она была в белых шортах и голубой майке, к которым прилагалась широкая улыбка.
«Кажется, это сон», – подумала я.
– Кто хочет лимонада и печенья? – спросила она.
– Я! – закричала Дафни.
– Я тоже, – подхватил Сэм и торопливо выбрался из бассейна, чтобы успеть схватить стакан раньше сестры.
– Сэм, осторожно! Ты меня всю вымочил! – взвизгнула Трейси, смахивая несколько случайных капель воды с бикини.
Я мельком подивилась тому, как она сумела сохранить такой плоский живот, и попыталась втянуть собственный.
– Что вы здесь делаете? – спросила я Элиз. – Я думала, вы начинаете только в понедельник.
– Решила перевезти часть вещей сегодня, – ответила она. – А когда услышала, что вы подъехали, подумала, что вам, возможно, захочется выпить чего-нибудь прохладного. Что-то не так?
– О нет. Вы тут совсем ни при чем, – поспешила объяснить я. – Только что позвонила клиентка: она хочет увидеться со мной сегодня, а не завтра.
– Тогда бегите, – добродушно предложила Элиз. – Я присмотрю за детьми, пока вы не вернетесь.
– Нет! Я не могу вас о таком просить.
– Вы и не просили. Я сама вызвалась.
– Но…
– Никаких «но». Не беспокойтесь. Я хорошо плаваю и пригляжу за малышами.
– Вы уверены?
– Лучше поезжай, пока она не передумала, – посоветовала Трейси.
– Постараюсь не задерживаться.
– Можете не спешить.
– Спасибо. Спасибо огромное. Я скоро вернусь, – обратилась я к детям. – Ведите себя хорошо и слушайтесь миссис Вудли.
– Ладно! – рявкнул Сэм, и крошки печенья разлетелись у него изо рта, будто осколки снаряда.
– Сэм, бога ради, – проворчала Трейси, руками отмахиваясь от крошек, словно от мух.
– Пока, мамочка! – крикнула мне вслед Дафни, когда я поспешила к задним воротам.
Я обернулась и увидела Элиз Вудли: в шортах и майке она стояла по пояс в воде и держала Сэма одной рукой, а Дафни другой.