Сила её любви (02)

Часть вторая. Сила её любви.

1. Укрепление брака

Чароит

Подумать только. Как он посмел? "Ты еще невинна, Чароит"... Гадкий, самоуверенный, эгоистичный наглец. "Все еще можешь выбрать себе хорошую партию". И это говорит мне тот, что купил меня у отца? Решил обманом соблазнить, выдавая себя за хорошего и заботливого добряка, а когда я стала слишком "неудобной" игрушкой, и игра перестала стоить свеч так меня, значит, можно просто вышвырнуть из дома?

Да и куда? Во дворец?! Отправить в столицу вместе с братом, чтобы я стала одной из этих распутниц, что пробивают себе место в жизни, полагаясь исключительно на красоту и внимание мужчин? Я хорошо знаю, что такое императорский двор. Двоюродная кузина моей матери, Амелия — фрейлина фаворитки. И в каждый из ее многочисленных визитов в нашу усадьбу она сполна рассказывала нам о тамошних традициях и нравах. Мама часто осекала ее и велела нам с сестрой затыкать ушки, а Эрландо, наслушавшись тетю Мел, вырос и пожелал служить в императорской гвардии — ясно, зачем, ага. И туда меня отправляет Кассар? За кого он меня принимает вообще?!

Не о такой жизни я мечтала. Я думала, что стану хорошей женой, мамой, получу возможность заботиться о своем муже, а он будет чтить меня и уважать. Что я получила на самом деле? Первый жених поступил со мной, как последний подонок, второй постоянно стремится выгнать меня из дома... Разве я это заслужила?

Зря я не залепила ему тогда пощечину. И не высказала все, что о нем думаю. Но если везер Кассар хен Демир считает, что от меня так просто избавиться, то он сильно ошибается.

Буду вести себя, как ни в чем не бывало. Плевать я хотела на его условия. Отпустил Натана и ладно, но я не для себя просила его об этом одолжении, а для самого Кассара. Убийство не сошло бы ему с рук, а становиться вдовой осужденного на казнь преступника в столь юном возрасте я не собираюсь.

И пусть дуется, сколько влезет. Быть может, я тоже обижена. Брак - это, в первую очередь, умение искать компромиссы. А не ставить ультиматумы. И если многоуважаемый везер хен Демир не знает столь основополагающих истин, что ж. Может, ему и вовсе не стоило жениться?

— Гилберт, передай Кассару, чтобы через полчаса был готов спуститься к ужину.

- Но, госпожа...

- Никаких "но"! Пусть только попробует не явиться. И, я же просила, называй меня Чароит...

Зулейхан, хранитель нравов, всегда повторял, что совместные трапезы налаживают семейные узы и укрепляют близость. Я хорошо помню каждый из его уроков. Так что, даже если я иду на то, что собираюсь сидеть за одним столом с чудовищем, которое пытает и убивает людей, то и он сам меня сможет потерпеть. Я не сомневаюсь.

Сперва я не хочу наряжаться... Но правила приличия диктуют иное. Не пристало молодой жене являться перед своим мужем в непотребном виде. А учитывая, что Кассар вот уже два дня совершенно на меня не смотрит — значит, нужно особенно хорошо постараться. Этому меня, в свою очередь, учила мама. Как и многим другим наставлениям, как очаровать своего мужчину, даже если вы в браке уже пару десятков лет.

С нашей с Кассаром свадьбы и недели не прошло... А я уже могу оказаться в роли той, кого муж выставил из дома. Ничего. Я еще покажу ему, на что способны женщины, если обращаться с ними подобным образом.

К ужину стол накрыт пусть и скромно, но я старалась приготовить лучшее из того, что умею, из имеющихся припасов, в погребе нашлось даже вино, хотя прежде Гилберт клялся и божился, что никакого спиртного в доме нет и быть не может. Сама я употреблять его не собираюсь, а вот для мужа услужливо наполняю графин, а заодно и аконитум подготавливаю, на всякий случай. Все, как он любит, ага.

Сама же я заплетаю волосы в скромную прическу, но платье выбираю из тех, что привозила мне однажды в подарок тетя Мел - заодно пусть Кассар и полюбуется, как его законная жена собирается разгуливать перед другими мужчинами во дворце, если он вздумает меня туда отправить. Никаких покрытых шалью волос и плеч... Обнаженные плечи и глубокое декольте, все по последней моде.

Когда опоздание Кассара превышает все мыслимые и немыслимые границы приличий, я зову Гилберта.

- Ну и где он?

- Господин сказал, что не голоден.

- Мне все равно. Он должен спуститься.

- Чароит, боюсь, Кассар... Он был тверд в своем отказе. Он не станет с тобой ужинать.

Ах так? Ох, генерал, вы еще пожалеете о своем решении.

Вскочив на ноги, я тут же направляюсь в сторону его кабинета.

2. Опасное желание

Кассар

Мне не нравится ощущать себя неразумным, обиженным мальчишкой. Я изо всех сил стараюсь убедить себя действовать мудро, но, каждый раз, возвращаясь мыслями к Чароит, я чувствую, как готов сорваться с катушек. Подумать только, как мне могла нравиться прежде ее непосредственность, наивность и простота... Как я мог не замечать, что она всего лишь импульсивный, глупый ребенок? Был очарован не то ее смелостью, не то красотой... И это совершенно на меня не похоже.

Я виню во всем драконью ипостась. Любые мои импульсивные решения, необдуманные поступки, нежелательные чувства это все от него, дракона внутри меня. Я всегда был рассудительным, хладнокровным человеком, выверяющим каждое свое действие, отвечающим за каждое слово, так что же произошло со мной теперь? Откуда эта строптивость, отказ спускаться к ужину, словно я таким образом пытаюсь задеть Чароит побольнее?..

Почему мне вообще не все равно?

И, как назло, в конце концов раздается ожидаемый стук в дверь. Я молчу, хотя точно знаю, что тот, кто за ней, так просто не уйдет. Интересно, ты ведь этого и добивался, Кассар? Такой вот детской выходкой привлечь внимание девицы?

Дверь резко распахивается, и на пороге появляется она.

Я тут же невольно встаю со стула, хотя только что убеждал себя, что не стану радовать Чароит даже долей своего внимания. Не буду даже смотреть на нее, но...

От нее невозможно отвести взгляд.

- И почему ты не соизволил спуститься к ужину? — замечаю, что девушка словно бы выпаливает фразу, которую заготовила задолго до того, как прийти сюда, но, войдя в кабинет, тут же растеряла весь свой пыл.

Меня это слегка забавляет. То, как она смущенно жмется к стене вместо того, чтобы ринуться вперед, как это частенько бывает с Чароит. Поняла, что ведет себя недопустимо? Или боится разозлить меня еще сильнее, чем есть? Что за усмешка, Кассар... Ты же хотел оставаться хладнокровным и невозмутимым.

Я огибаю стол и невольно направляюсь к ней. Хотя при этом отвечаю сухо и как можно более безэмоционально:

- Я не голоден.

Чароит резко вскидывает на меня пылающий огнем взгляд.

- Того требуют традиции, - не унимается она, - Мы не можем и дальше постоянно находиться по разным комнатам, не обмениваясь ни словом...

- Тебе пора перестать так много думать о традициях и устоях, Чароит.

- Ты невыносим, Кассар!..

- Разве? Тогда зачем ты так отчаянно ищешь моего общества?

Я знаю, что умею быть просто отвратительным в общении с женщинами. Любая другая на месте Чароит не вынесла бы подобных слов и язвительности с моей стороны. Но эта нахальная девчонка не то, что не выказывает смущения или недовольства, она даже голову наклоняет, хитро прищуриваясь, и скрещивает руки на груди:

- Потому что ты мой муж, — все с тем же вызовом в голосе отвечает она. - Теперь вся моя жизнь будет посвящена тебе.

Из горла рвется разъяренный рык, но я стараюсь сдержать себя. Проклятье! Еще никогда в жизни мне не было так сложно справляться с хищником, рвущимся изнутри. А ведь я думал, что с годами уже научился с ним договариваться и усмирять его. Но каждый раз, стоит Чароит оказаться рядом... Мне все сложнее держать дракона в узде.

Прикрыв глаза, я слегка касаюсь переносицы кончиками указательного и большого пальца. То, о чем говорит девушка - я хотел этого для нее меньше всего. В страшном сне не пожелал бы никому участи посвятить жизнь такому человеку, как я.

- Это ни к чему, Чароит, - наконец нахожу в себе силы произнести я. - Пойми же наконец, я хочу для тебя свободы. Ты вольна выпорхнуть из клетки и самолично строить свою судьбу.

Искорки лукавства во взгляде девушки сменяются подозрительным, даже злым прищуром.

- Да как ты можешь... Ты же обещал мне!

С этими словами Чароит даже бьет ладошкой меня в грудь, заставляя мои брови тут же удивленно взлететь вверх.

- Обещал, что не обидишь меня! Что будешь защищать!

Еще один удар, теперь уже обеими руками. Я невольно, поддавшись инстинктам, перехватываю запястье девушки, и делаю шаг ей навстречу, вынуждая еще крепче вжаться в стену. Кажется, я опять хожу по грани... Мне нужен аконитум. Я не увеличивал дозу уже много лет... Но в последние дни слишком часто приходится терпеть невыносимое жжение в груди, учащенное сердцебиение, путающиеся мысли.

- Я стараюсь сдержать данное обещание, - голос против воли звучит хрипло, устало, выдавая мое внутреннее напряжение, - И именно поэтому должен спасти тебя от себя же.

Тяжело дышу, понимаю, что должен отступить. Но сладкий цветочный аромат дурманит голову, спутывает мысли еще сильнее, подчиняет все мои инстинкты. Взгляд Чароит, такой открытый, невинный, глубокий, проникает в самую душу, касаясь сердца... Обещал себе держаться от нее подальше, и что в итоге? Прижимаю ее собой к стене, нависая всем телом, держу ее тоненькое запястье, чувствуя, как нежная кожа опаляет теплом ладонь..., стараюсь ослабить хватку, но на большее у меня не хватает силы воли.

Словно бы прочитав мои мысли и решая абсолютно и бесповоротно усугубить ситуацию, Чароит вдруг поднимает вторую руку и касается моей груди, ласково ведя ладонью снизу вверх. Ее необъяснимая нежность ко мне невероятна, она плавит остатки моего сопротивления, выпускает наружу то, что я обязан всеми силами сдерживать....

С глухим рыком я подаюсь вперед, закрываю глаза, касаюсь губами ее щеки и дрожащими пальцами касаюсь талии, готовый провалиться в бездну чувств, что захлестывают меня с головой. Не могу больше сдерживать зверя, что хочет её, жаждет прикоснуться к своей истинной, желает овладеть тем, что принадлежит ему по праву.

И, словно бы желая меня добить, Чароит ласково, с придыханием произносит:

- Покажи мне его.

Я не сразу понимаю, о чем она говорит. Отстраняюсь, чтобы снова взглянуть ей в глаза, и замечаю всполохи фиолетовых искр. С тихой решимостью, отвечая на мой взгляд, девушка добавляет:

- Я хочу увидеть дракона.

3. Сближение

Чароит

Если нет иного способа доказать Кассару, что я совершенно не боюсь его драконьей ипостаси - пусть будет так. И если он не понимает, что меня сильнее напугала его человеческая жестокость тогда, в темнице, чем неукротимый облик хищника, в которого он начал обращаться — значит, придется ему это объяснить. Показать наяву, что с драконом я смогу совладать - пусть даже собственной магией. Но вот с человеком, привыкшим пытать и убивать, я справиться не смогу.

Отстранившись от меня, Кассар какое-то время, едва-едва прищурившись смотрит на меня. Знаю, что его терзают вполне объяснимые противоречия, но то, что он сразу мне не отказал - уже многое значит.

- Ты понимаешь, о чем просишь? — с хриплым придыханием произносит он.

- Более чем, - уверенно, с вызовом в голосе отвечаю я.

Ты же, похоже, и сам этого хочешь... Верно? Сколько лет ты уже упиваешься аконитовым настоем, Кассар, отрицая собственную природу? Сколько ты еще будешь бороться с самим собой, бесконечно проигрывая и оттягивая неизбежное?..

- Это невозможно, Чароит. Слишком...

- Опасно? - перебиваю его я. — Я смогу с этим справиться. Ты не причинишь мне вреда, я знаю...

- Не понимаю, зачем тебе это нужно, — прежде тихий голос Кассара грозит снова сорваться на угрожающий рык.

Я поджимаю губы. Потому что первые слова, которые готовы с них сорваться, пожалуй, станут откровением и для меня самой...

"Потому что ты мне небезразличен, Кассар".

Но я не могу ему такое сказать. После нашей последней ссоры - точно нет. Он мне не поверит. А потому...

- Я мечтала увидеть дракона с детства, - выпаливаю я. - Я всегда считала их лучшими существами на свете! Столько книг прочла о них... Ты же знаешь. Разве я могу упустить возможность посмотреть на такое чудо природы воочию?

Все это время мужчина слушает мои слова с некоторым недоверием во взгляде, слегка прищурившись. Но в конечном итоге что-то меняется в его лице, и он расслабляется, явно сдаваясь под моим напором.

- Дождись ночи, Чароит. Будет тебе... чудо природы.

Я и сама не верю, что у меня получилось. У меня получилось!

Пискнув от восторга, я подпрыгиваю от нетерпения на месте и бросаюсь на шею Кассару, крепко сжимая его в объятиях. Чувствую, как он напрягается и замирает под моим напором, но я не собираюсь его отпускать. Мягко накрыв мои предплечья ладонями, мужчина размыкает мою хватку. Нет, ну что за бесчувственный чурбан, подумать только...

- Тебе нужно поесть, - тихо напоминает мне он.

- Без тебя не стану, — хочу, чтобы это звучало грозно, но все равно не могу сдержать рвущуюся усмешку.

- И кто из нас еще чудо природы? Идем, так и быть...

- Да и вообще, заруби себе на носу, я ненавижу проводить время в одиночестве!

- Правда? А я обожаю...

***

К вину Кассар так и не притрагивается, как и к аконитовой настойке. Зато, вопреки своему утверждению "я не голодный", съедает с удовольствием почти все, что я приготовила. Мне только остается прятать улыбку в бокале и стараться не спугнуть его более-менее ровное, почти что приподнятое настроение. Оказывается, я даже успела уже привыкнуть к его язвительным подколкам и постоянным подначиваниям. Мне нравится чувствовать рядом с ним себя не благородной леди, в обществе которой мужчины даже не бросают взгляд в их сторону, дабы не смутить их. Кассар с самого начала показался мне совершенно иным. Обращался со мной, как с равной себе. Не берет в расчет тот факт, что я женщина, может позволить себе и крепкое ругательство, и не совсем приличную шутку.

Я же, в отличие от мужа, успеваю выпить пару бокалов... Вино кажется мне удивительно терпким и сладким одновременно. А еще превосходно помогает справиться с волнением. Подумать только, еще в начале вечера я была готова рвать и метать молнии, а теперь даже вспомнить мне могу, за что могла злиться на этого чудесного, обходительного и невероятно заботливого мужчину

- Не стоит так смотреть на меня, - Кассар резко обрывает себя на полуслове, рассказывая до этого какую-то очередную забавную историю.

- Как? - не сразу понимаю, о чем он.

Щеки начинают предательски гореть. Нужно бы опустить взгляд, но из-за странного тепла внутри сигналы разума слишком с большим опозданием доходят до тела. Дыхание учащается, а мысли путаются.... Да что со мной не так?!

- Уже взошла луна. Если твое желание все еще в силе...

- Да, - тут же воодушевляюсь я, вскакивая со своего места.

- Тогда идем, - Кассар встает медленно, подавая мне руку. Я тут же вкладываю в нее свою ладонь.

Удивительно горячая, жесткая наощупь... И хватка даже немного грубая. Больше похоже, что со мной обращаются, словно с нашкодившим ребенком, а не как с девушкой. А ведь тогда, в первую нашу встречу, Кассар подал руку мне так галантно и вежливо... Что, оказывается, на него совсем не похоже. Интересно, что изменилось? Он до сих пор злится на меня за тот случай в шахте? Или.... У его поведения есть другие причины?

Переплетаю его пальцы со своими, подстраиваясь под быстрые, резкие шаги. Мы идем по лестнице куда-то наверх, минуя второй этаж и следуя к чердаку.... Поднимаемся на крышу? Сердце начинает стучать еще сильнее, потому что, кажется, я только теперь начинаю осознавать, что вскоре должно произойти.

4. Истинный дракон

На мгновение прикрываю глаза, поддавшись моменту, и касаюсь Кассара в ответ с нежностью, что идет из самого сердца, рассчитывая снова трансформировать ее в магию. Мужчина замирает, ровно перед тем, как открыть старую, обитую железом деревянную дверь.

- И так делать... Тоже не стоит, — совсем тихо говорит он мне, наконец выпуская мою руку из своей.

Каждый его запрет звучит для меня, словно бы призыв к действию. Ну почему? Почему все мое естество так и норовит нарушить все запреты, рисковать и провоцировать, а еще — совершенно не боится Кассара, несмотря на все его уверения, что он опасен? А главное — почему он сам до сих пор отталкивает меня? Не могла же я ошибиться насчет его чувств, ведь прежде все говорило мне об обратном: и сохраненный платок, и его ложь во спасение, чтобы защитить меня, и даже... даже то, что он сделал с Натаном. По сути, это проявление эмоций мужчины по отношению к женщине, или я совершенно ничего в этом не понимаю. Но теперь Кассар держится на расстоянии, отчаянно не желая нашего сближения.

Проведя ладонью в воздухе, мужчина буквально заставляет раствориться и исчезнуть железные засовы, а от оранжевых всполохов его магии становится по-настоящему жарко, словно бы он управляет самим воплощенным огнем. Раньше такого не было... Сейчас же даже глаза Кассара горят пламенем, а зрачки превращаются в узкие щелочки. Он уже перестает себя сдерживать... А внутри меня все изнывает и замирает в нетерпении, тянется к хищнику, что передо мной, жаждет прикоснуться к нему и полностью в нем раствориться... Да что с тобой такое, Чароит?..

Когда Кассар резко толкает дверь вперед, та с громким скрежетом поддается, открывая вид на ночное небо, усыпанное звездами. Я восхищенно делаю несколько шагов вперед, выходя на просторную, очень широкую балюстраду, залитую лунным светом. Это попросту не может быть крышей нашего малюсенького поместья... Пространство вокруг куда больше, а по ощущению находится куда выше. Ночной воздух обдает ледяной прохладой мои обнаженные плечи, но я совершенно не обращаю на это внимания.

— Это... Потрясающе! Как такое возможно? — с восхищением в голосе спрашиваю я, оборачиваясь к Кассару.

Он смотрит на меня все с той же смесью усмешки и удивления в глазах.

- А с чего ты взяла, что наш дом на самом деле такой, каким его видит человеческий глаз?

Я чуть было дар речи не теряю от изумления.

- Что?..

- Не бери в голову, — усмехается Кассар, делая несколько шагов по направлению ко мне.

- Но как...

Свежий ночной ветерок слегка развевает его волосы, а его пальцы тем временем касаются пуговиц на рубашке, ловко расстегивая одну за другой, отчего я замираю, не в силах продолжить фразу, я даже вопрос свою забываю. Кровь снова приливает к моим щекам... Однажды он это уже делал. И теперь... Снова? Но зачем?

- Лучше тебе отвернуться, - все еще улыбаясь одним уголком губ, тихо говорит Кассар. — Я собираюсь раздеться полностью.

- Что... Зачем?

- Чтобы сохранить одежду целой. Обращение неминуемо превратит ее жалкие лохмотья.

Поджав губы, отворачиваюсь. А я ведь только успела залюбоваться тем, как восхитительно лунный свет очерчивает рельеф мужского торса, ласкает широкие плечи, которые Кассар освобождает от рубашки... Так, очнись, Чароит! Или тебе вино в голову ударило?..

От мысли о том, что прямо там, за моей спиной, Кассар обнажается полностью, уже не только щеки — все мое тело охватывает жар, которому очень сложно дать название. К нему примешивается невероятное смущение и стыд, но больше... Желание. Я очень хочу развернуться обратно. Взглянуть Кассару в глаза с вызовом, смутить его в ответ, и я имею на это полное право, ведь он мой муж, в конце концов, и....

Додумать не успеваю. Замечаю тень возле своих ног - она прекрасно передает рельеф и очертания мужского тела. Не только плечи и грудь, но и... Ниже. Особенно, когда Кассар на мгновение поворачивается боком, а после...

Его тело начинает меняться. Я смотрю, словно завороженная, на то, как постепенно становятся шире его плечи, появляются рога, удлиняются пальцы, становясь когтями. Тут я уже не выдерживаю и оборачиваюсь, не в силах оторвать взгляда от превращающегося хищника. Он успевает сделать несколько мощных, огромных прыжков, отдаляясь от меня к краю балюстрады, припадает к полу, и... Стремительно начинает дальнейшее обращение. Покрываясь угольно-черной чешуей и все сильнее разрастаясь в размерах.

Только сейчас я понимаю, что мое сердце бьется так быстро, а от волнения я практически перестаю чувствовать ноги. Делаю пару шагов по направлению к огромному, просто невероятно огромному дракону, занимающему почти всё

пространство крыши, и замираю, когда он вдруг поворачивает ко мне голову.

Смотрит на меня огненно-золотыми глазами, поделенными строго надвое узкими щелочками зрачков.

Магия, которую я чувствовала прежде, связывающая нас, охватывает всю меня с новой силой. Я даже вдох могу сделать через раз - настолько оказывается тугим кольцо эмоций, сжавшим внезапно мое горло. Мне хочется и смеяться, и плакать, и кричать от восторга, и излить всю нежность, которая меня сейчас переполняет.

Там, за пределами крыши, словно бы и не существует больше другого мира. Только я и дракон. Кассар. Мой муж. Сердце подсказывает, что он тот, ради кого я родилась на свет. И всю жизнь шла к одному лишь моменту - чтобы протянуть к нему руку и коснуться шершавой, жесткой поверхности чешуи, наплевав на все запреты. Да, Кассар, я буду смотреть на тебя так. И буду прикасаться так. Со всей нежностью, на которую способна, с подрагивающими на поверхности ладони фиолетовыми искрами, словно бы желая исцелить все раны, которые украшают шрамами не только твое тело, но и душу.

5. Первый полёт

От каждого движения дракона пол под ногами дрожит, а от моего прикосновения из его груди вырывается утробный рык. Он резко убирает голову, отворачиваясь, и на мгновение я успеваю решить, что все испортила, но в ту же секунду он опускается ниже, практически положив шею к моим ногам. Догадка становится слишком ошеломительной. Кассар хочет... чтобы я забралась на него?

Не веря в то, что я и впрямь собираюсь это сделать, я ухватываюсь за грубый, изогнутый шип, аккуратно подтягиваюсь и забираюсь наверх, устраиваясь между двух чешуйчатых пластин. Несколько дней назад мне было слишком страшно ехать с Кассаром на лошади... И теперь я и впрямь усаживаюсь верхом... на дракона?

Наверное, мне это снится. Этого попросту не может быть на самом деле.

Это последнее, о чем я успеваю подумать, прежде чем огромное туловище дракона подо мной начинает шевелиться, делая несколько тяжелых шагов к краю крыши. Вскрикиваю от ужаса и прижимаюсь к Кассару так крепко, как могу, крепко обхватив пальцами чешуйчатый выступ перед собой. Такой горячий... Удивительно. Шершавый, словно камень, ребристый и шероховатый, но при этом - словно бы наполненный огнем изнутри. От жара и тепла дракона я мгновенно согреваюсь.

Когда Кассар расправляет крылья и начинает полет, я готова вскрикнуть снова, но уже от восторга, и сердце замирает от созерцания чистого звездного неба, степи и холмов под нами, а еще — движение практически не ощущается, мы словно бы парим в воздухе, недвижно, плавно, позволяя ветру направлять нас.

Чистая магия. Чудо природы. Я была тысячу раз права, утверждая, что драконы лучшее, что есть в мире. Только эти огромные хищники, способные вот так взлетать ввысь, покорять стихию, независимые и свободные, они в сотню раз превосходят людей и все живое.

Теперь я уже прижимаюсь к Кассару не от страха, а из чувства переполняющей меня нежности. Словно бы могу его обнять вот так, хотя на самом деле я ощущаю себя песчинкой, совсем крохотным существом в сравнении с ним. Моя нежность тут же трансформируется в магию — и я замечаю, как огненные прожилки, едва виднеющиеся меж огромных чешуйчатых пластин, окрашиваются фиолетовыми всполохами моей магии.

Дракон дергается и взлетает еще выше, набирает скорость, делает несколько тяжелых взмахов крыльями. Из моей груди вырывается восторженный смех. Мы преодолеваем расстояние стремительно, я довольно скоро вообще перестаю узнавать местность. Мы движемся на запад, отдаляясь от столицы, уже миновали владения моего отца, и, кажется, приближаемся к Выжженной пустоши, за которой наше королевство граничит с Серыми землями, насколько я могу судить, исходя из своих не очень обширных географических познаний. Сердце замирает в предвкушении — я и подумать не могла, что отправлюсь однажды так далеко от дома. Да еще и верхом на драконе!

Интересно, а Кассару не опасно вот так летать у всех на виду, пусть даже и посреди ночи? Охота на крылатых ведется до сих пор, и насколько мне известно, уже десятилетиями не было видно ни одного представителя драконьей расы...

Стоит мне подумать об этом, как дракон начинает снижаться, в конце концов плавно опускаясь на землю. Небо в этой местности словно бы светлее.... Или уже начинает заниматься рассвет? Не должен бы... И только спустя пару мгновений, осторожно спускаясь, я понимаю, в чем дело.

Едва коснувшись ногой выжженной пустоши, я тут же ощущаю отголоски сражений, когда-то проходивших здесь. Дрожь пробирает все мое тело, когда я чувствую фонящее вокруг магическое зарево — отсвет разрушительных, невероятной силы колдовских заклятий, с момента применения которых прошло уже столько лет, но я все равно ощущаю их так, словно они были наложены только вчера. И вместе с тем в мое сердце врывается боль и сожаление от отнятых жизней. Десятки, сотни погибших драконов…

Глаза невольно наполняются слезами, и я украдкой смахиваю их, оборачиваясь к Кассару. Он лежит, припав шеей к земле, и я замечаю в его огромных золотистых радужках ту же боль, что испытываю я сама. Я точно знаю, что мой муж участвовал в войне... Но на чьей стороне?

Касаюсь ладонью выступа на щеке дракона, вкладывая в это движение всю ласку, на которую я способна, невольно вспоминая наш разговор в первую встречу.

" - Вы убивали драконов!

- На войне все их убивали. Таков был приказ императора. Разве я был бы хорошим генералом, если б ослушался?

- Значит, вы делали это не по собственной воле?

- Почему же. По своей."

- Почему ты решил показать мне это место? - осторожно спрашиваю я. В голосе слышится дрожь, что до сих пор пронизывает все мое тело.

Вряд ли Кассар сможет ответить мне в этом обличье. Но, моргнув тяжелым веком, он вдруг смотрит на меня внимательно, и в то же мгновение я слышу внутренний, уже знакомый мне голос:

"Ты просила показать себя настоящего. Вот он я, Чароит. Любуйся".

- Ты в этом не виноват, - тут же вырывается у меня.

"Виноват. Ты была права, Чароит. Я убивал подобных себе, потому что таков был приказ. Я чудовище, и знаешь почему? Потому что до сих пор считаю, что был прав".

Мне все равно, что было в прошлом. Я вижу лишь настоящее - мужчину, который лучше любого человека, которого я когда-либо встречала. Благородного, сострадающего, твердого и принципиального. Такого, который никогда не поступит подло. Не предаст.

Того, которому я готова безраздельно и полностью отдать свое сердце.

- Я с тобой, Кассар, — это все, что я могу сказать ему сейчас, попытаться хоть как-то унять боль, что навевают воспоминания о былых сражениях и поступках, — И теперь всегда буду на твоей стороне.

Может, это не так много. Но это всё, что я могу ему дать. Свою верность, преданность и... любовь.

Как только я осознаю последнее, не могу сдержать порыв - и, прикрыв глаза, подаюсь вперед, чтобы коснуться губами горячей, шершавой кожи дракона. На мгновение мне кажется, что я сойду с ума от переполняющей меня нежности - и она находит выход в виде высвобождающейся магии, заполоняющей все вокруг.

Открыв глаза, я не без удивления наблюдаю, как фиолетовый свет распространяется повсюду, впитывается в сухую землю, обвивает скрюченные, мертвые деревья, растворяет болезненное марево, из-за которого страдало само мироздание в этом месте. Я чувствую, как что-то становится правильным, словно бы вставая на верный путь, как прочищаются магические артерии земли, даже воздух становится прозрачнее и свежее. Кассар, похоже, удивлен не меньше моего.

Я чуть не подпрыгиваю на месте от восторга, когда замечаю, что на ближайшем сухом деревце начинают проклевываться зеленые листочки.

- Что это... Что происходит? — я готова и смеяться, и плакать одновременно от переполняющих меня эмоций.

"Заклятие истинности, пробуждающее скрытую магию.... Ты не обычная девушка, Чароит".

Не обычная девушка...

Так кто же я тогда?

6. Начало сказки

Возвращаемся домой мы уже тогда, когда в небе начинает заниматься тонкая полоса предрассветного зарева. Мы летали почти всю ночь... Несколько часов я дарила мужу нежность и любовь, оплетая само его существо магией, а он рассказывал мне о далеких местах, над которыми мы пролетали, я любовалась видами степи, гор, моря, пока окончательно не устала и не была готова уснуть прямо так - верхом на драконе. Опустившись на крышу поместья, откуда мы начинали свой полет, Кассар тратит от силы пару минут, чтобы обратиться обратно в человека и надеть свою одежду. Я же буквально валюсь с ног от усталости и готова уснуть прямо на ходу. Свежий ночной воздух не бодрит, но я чувствую, что жутко замерзла.

Проводив меня до спальни, Кассар мягко, но настойчиво говорит о том, что сам позаботится обо мне. Укладывает в постель, накрывая теплым шерстяным одеялом, а после собственноручно разжигает успевший потухнуть за ночь камин. И куда только Гилберт смотрит? Нужно посоветовать мужу расширить штат нашей прислуги, чтобы ему не приходилось заботиться о подобных мелочах самому.

- Может, ты хочешь чаю? Горячего вина со специями? - Кассар произносит это с удивительно серьезным лицом, подбрасывая очередное полено в камин, а мне приходится прятать улыбку за краешком одеяла, чтобы он не подумал, будто мне смешно от его проявлений заботы.

- Нет. Я хочу, чтобы ты обнял меня, - позволяю голосу звучать сонно-сонно, - Пожалуйста. Так я быстрее согреюсь. Замечаю некоторую борьбу на лице Кассара. Знаю-знаю, будь его воля, он бы уже давно сбежал в свой кабинет, и снова не будет показывать оттуда носу несколько дней. Нет уж.

- Тебе пора спать, — поднимаясь на ноги, отвечает генерал, — Ты и так уже.... Всю ночь провела со мной.

Снова прячу улыбку. Интересно, он сам понимает, насколько неоднозначно звучат его слова? Ох, Чароит, кажется, ты научилась у своего мужа плохому... А именно — непристойным шуткам, пусть даже в мыслях, но все же.

- Не хочу, чтобы ты уходил, - ласково мурлыкнув эту фразу, я достаю руку из-под одеяла и тяну ее к Кассару, совершенно детским жестом подзывая мужчину к себе.

Борьба на его лице становится более явной. Он хмурится, поджимает губы...и наконец сдается. Решительным движением обходит кровать с другой стороны, сбрасывает сапоги и, все еще держась на расстоянии, ложится рядом со мной.

Я мгновенно этим пользуюсь. Откидываю одеяло, прижимаюсь к его груди крепко-крепко, обвивая рукой и удобно пристраивая голову на плече. С наслаждением вдыхаю мужской аромат... Пахнет драконом, свежестью ночного неба, дождем и дымом. Не помню, когда в последний раз мне было так хорошо и спокойно на душе... Я словно бы и впрямь ощущаю себя дома.

Интересно, а что чувствует сам Кассар?

- Прости меня, - сонно мурлычу я, невольно прижимаясь к мужчине еще крепче и наконец расслабляясь в его объятиях.

Легкий, почти невесомый шорох — кончики пальцев Кассара проводят по моим волосам. Я даже дышать на мгновение забываю, настолько боюсь спугнуть его в эту секунду. Правда, сердце выдает меня оглушительным стуком — я слышу его в висках, настолько велико мое невесть откуда взявшееся волнение.

- Не бери в голову, — голос мужа звучит по-прежнему отстраненно и тихо.

- Ты и вправду меня простил? - я обещала себе не рушить очарование момента, но невольно поднимаю голову, чтобы посмотреть Кассару в глаза.

Он на меня не смотрит. Буравит взглядом потолок, совершенно не мигая и, кажется, превратившись в безжизненную, безэмоциональную статую. Это ничего... Главное - он рядом. И я совершенно точно знаю, что на верном пути.

- Я злюсь только на себя, Чароит.

- И за что же?

- Спи давай.

- Нет, ответь, за что ты злишься?

Кассар наконец медленно переводит на меня взгляд. Едва-едва прищуренный, тяжелый, далекий.

- За многое. Ты чудесная, юная, красивая. Твоя жизнь не должна принадлежать такому, как я. Я не должен был на тебе жениться.

Удивительное умение - заставить меня одновременно смутиться из-за комплимента и разозлиться от последней фразы! Но, знаешь, Кассар, ничего у тебя не выйдет. Вздумал поссориться со мной и вывести из себя - так я попросту не стану поддаваться на провокацию. Поэтому — ложусь обратно и назло ему снова ерзаю, устраиваясь поудобнее. Даже ногой касаюсь его колена, придвигаясь все ближе.

- Чудесная, значит? Это ты о моей магии? — хихикаю я.

- И о ней тоже. Нельзя было позволять ей... Проснуться в моем присутствии. Магия - это не шутки, Чароит. И почти всегда она очень опасна.

- Зануда, - мой голос снова становится сонным. Видимо, из-за размеренных, обволакивающих интонаций Кассара.

Он почти такой же горячий, как и в обличье дракона. Хочется прижиматься к нему всем телом... И глаза невольно закрываются, оттого что я согрелась, да и вообще - лежу в слишком удобной позе. Вымотанность организма дает о себе знать.

- Я расскажу тебе сказку. Об огромном и сильном драконе, который решил, что в его силах покорить целый мир.... Его пламя сжигало целые города, а магия была столь сокрушительна, что ни один колдун на свете не мог с ним совладать. Люди решили, что они обречены, да так оно и было. Отдали злобному дракону все, что имели свои жизни, свободу, земли.... Пока однажды

волей далеких богов не родилась из звездного света прекрасная дева. И она...

Голос Кассара такой убаюкивающий и размеренный, что я не успеваю дослушать сказку. Проваливаюсь в сон, уснув так крепко, что когда я снова распахиваю глаза - солнечный свет вовсю заливает комнату, а грудь мужчины, на которой я лежу все это время, поднимается от каждого его размеренного вдоха.

7. Незваный гость

Боясь пошевелиться и разбудить Кассара, я перевожу взгляд на его лицо, рассматривая безмятежные, расслабленные черты. Я уверена, даже если ему что-то и снится в эту секунду, то это сладкий, спокойный сон.

Как же он красив. Несмотря на все его шрамы, седую прядь, добавляющую возраста, россыпь морщинок в уголках глаз и отпечаток перенесенных тягот и войны — я только сейчас замечаю, насколько мой муж прекрасен. Целиком и полностью. Высоко очерченные скулы, угольные брови, тонкий нос... И совершенно невообразимые губы. Я даже невольно поджимаю свои, чтобы сдержать рвущийся наружу шумный выдох, потому что, когда я перевожу взгляд на губы Кассара, воображение тут же подбрасывает непрошенные картинки, а в груди поднимается желание его поцеловать. Я отчего-то могу в мельчайших подробностях представить, как это будет... Хотя ни разу в жизни еще таким не занималась.

Да что с тобой, Чароит. В самом-то деле.

Чувствуя, как горят от смущения щеки, осторожно сажусь, чтобы незаметно выскользнуть из постели. Я и не заметила, что уснула во вчерашнем платье.... После ночной прогулки и такого долго утреннего сна не помешает принять ванну. Да и есть уже ощутимо хочется... Который вообще час?

Кто-то стучится в дверь. Я даже вздрагиваю от неожиданности, но почти сразу же понимаю, что явиться в мою комнату было некому, кроме как Гилберту. Бросив обеспокоенный взгляд на Кассара, облегченно выдыхаю тот все еще спит. Дверь приоткрываю совсем немного - лишь чтобы убедиться, что за ней и впрямь домоуправляющий.

- Чароит...

- Гилберт! - возмущенно шикаю я, явно давая слуге понять, что не стоит слишком сильно повышать голос. - Кассар еще отдыхает.

Седые брови старика ползут вверх.

- Господин.... Он здесь? Я нигде не мог его найти...

- Что тебя удивляет, Гилберт? Прошу, приготовь горячей воды для умывания и помоги мне после с завтраком...

- Ваш брат здесь, Чароит, — впопыхах сообщает мне дворецкий. — Он прибыл с четверть часа назад и очень настаивает на встрече с господином.

Что? Эрландо? Но... зачем ему понадобилось приезжать? Что-то случилось?

- Я спущусь к нему, — тихо, но настойчиво отвечаю я, — Приготовь для нас чаю, Гилберт. Кассара не стоит беспокоить. Он... Устал за ночь.

Казалось, что брови старика не могут подняться еще выше от удивления, но они это сделали.

- Как... К-как скажете, леди Чароит.

Бедолага. Даже заикаться начал от волнения. Ума не приложу, что его так удивило?..

Спускаясь вниз, я и сама начинаю переживать. Для чего Эрландо понадобилось приезжать? Это явно не визит вежливости, ведь о таких предупреждают заранее. Сердце пропускает болезненный удар. Что-то случилось? С сестрами? С Эрен? Или с мамой...

Когда замечаю в широком холле высокую фигуру брата и его черные, как смоль, волосы, тут же бросаюсь к нему, игнорируя, как часто это бывало, все приличия. Он только успевает шумно выдохнуть, заключая меня в ответные объятия.

- Чара... С тобой все в порядке? - в голосе брата слышатся нотки облегчения, но мне все же не нравится, каким... неестественным и слабым он звучит. Я тут же отстраняюсь, чтобы заглянуть Эрландо в лицо.

Глубокие тени очертили его и без того огромные фиолетовые глаза — такие же, как у меня — и несмотря на попытки держаться невозмутимо, брат впервые в жизни выглядит таким... обреченным. Полным скорби и смирения. Хотя про него всегда говорили - огня и спеси в характере еще больше, чем у меня.

- Что случилось? - спрашиваю я.

- Я должен был удостовериться, что ты в порядке. Везер хен Демир прислал мне какое-то странное письмо... Видимо, я не совсем верно понял его содержание.

- Какое еще письмо?

- Чай, господа, - Гилберт появляется в самый "подходящий" момент, а я пользуюсь случаем, чтобы схватить брата за руку и усадить на диван.

- Какое письмо, Эрландо? — с нажимом повторяю я. - Почему ты так выглядишь? Ты мне немедленно расскажешь, что случилось!..

- Успокойся, Чароит, - брат пытается усмехнуться и даже легонько гладит меня рукой по плечу. - Везер... Твой муж просил меня позаботиться о тебе. А еще упоминал, что ваш брак можно аннулировать из-за его неспособности к...

Я спешу кашлянуть, чтобы перебить Эрландо, а Гилберт, заканчивающий к этому моменту расставлять чашки, чуть не роняет поднос, звонко стукнув им по столу.

- Это неправда, - шикаю я на брата, - И не собираюсь я ничего аннулировать. Хватит об этом.

Ну я ему покажу... Кассар даже письмо успел написать. Ну что за невыносимое драконье создание!

- Вот как? - кажется, Эрландо искренне удивлен. - И во дворец... Ты не собираешься? Он писал...

- Нет, - огрызаюсь я, чувствуя, как в душе поднимается новая волна негодования. - Если ты приехал за мной, то никуда я с тобой не поеду. Мой дом теперь здесь.

- О, вот как, — вижу усиленную работу мысли на лице брата, а еще — борьбу, потому как он явно не знает, как ему поступить. Но на этот счет я спокойна — он всегда выбирает мою сторону. И всегда поверит сперва мне, а уж потом всем остальным. Выходит, ты счастлива в браке?

- Да, - выпаливаю я прежде, чем успеваю хорошенько обдумать вопрос. — И это правда, — добавляю я уже чуть спокойнее, делая вид, что отвлекаюсь на чашку с чаем. Так что тебе не стоит так сильно обо мне беспокоиться.

Хорошо. «Это было мое последнее дело перед отъездом», — отстраненно говорит Эрландо. — Я вызвался добровольцем в пограничную армию... Император уже подписал приказ.

Я не совсем понимаю, что значат его слова, но чашка отчего-то в моих руках чуть не падает на пол из-за дрогнувших пальцев, и я спешу поставить ее на стол.

- Куда ты вызвался добровольцем? — тихий-тихий голос.

- Говорят, назревает новая война. В Серых землях снова объявились драконы.

8. Сложное решение

Сказать, что мое сердце остановилось в эту секунду от шока — ничего не сказать. Я буквально ощутила, как сознание чуть ли не покидает меня, настолько мне становится дурно от слов брата. Кассар... Его заметили? Или... О чем вообще говорит Эрландо?

- Уже несколько месяцев они нападают на пограничные отряды, — слышу словно бы сквозь толщу воды голос брата, который продолжает говорить. - Пока туда отправляют бойцов регулярной армии, но я вызвался сам. Стану хорошим командиром и, быть может, погибну героем. Чара, что с тобой? Ты совсем побледнела.

Несколько месяцев... Интересно, Кассар об этом знает?

"Погибну героем"... И этот идиот еще спрашивает, почему я побледнела!

Сделав глубокий вдох, разворачиваюсь к Эрландо всем корпусом и изо всех сил залепляю ему пощечину.

- Что со мной? — голос невольно срывается на крик. — И ты еще спрашиваешь, что со мной?!

Вскакиваю на ноги. Брат поднимается следом, пытается схватить меня за плечи, чтобы успокоить, но я тут же уворачиваюсь.

- Чара, это уже решено...

- Ничего не решено! — кажется, я сейчас начинаю походить на отца в своем неконтролируемом приступе гнева и эмоций. - Какие драконы? Какая война? Каким командиром, ракшас тебя раздери? Ты в своем уме?!

- Успокойся, прошу...

Если он снова попросит меня успокоиться - клянусь, я запущу в него чашкой.

- Что за идиотское желание такое - погибнуть героем?!

Вижу, как в одно мгновение поникают плечи брата. Оставив попытки привести меня в чувство, он опускается обратно на диван, накрывая голову руками.

- У меня не было выбора, Чароит. Я не мог больше оставаться при дворе.

Да что ж это такое... Эрландо всегда рвался в императорский дворец, в столицу, мечтал жить жизнью без запретов и традиций, которым до сих пор следуют ортодоксальные аристократы, к числу которых принадлежит и моя семья. Мой брат всегда был другим, и когда он стал гвардейцем императора - исполнилась его самая заветная мечта. Так что изменилось за эти несколько месяцев?.. Догадка приходит ко мне почти мгновенно.

Женщина. Ну конечно же.

- Кто она? - тут же выпаливаю я, цепко следя за каждой эмоцией брата.

И понимаю, что попала в цель — судя по тому, как он резко убирает ладони от лица и смотрит на меня взглядом, полным противоречивых эмоций. Удивление, подозрение... Боль. Боль влюбленного мужчины, который готов умереть из-за того, что не может быть с любимой.

Нет, ну каков идиот, а.

- Император уже подписал приказ. Я отправляюсь через неделю.

- Кто она? - продолжаю настаивать я.

- Прошу, не надо...

- Да кто эта женщина, в конце концов, из-за которой ты отправляешься на верную гибель?!

Горячий, необузданный, подвластный лишь велению собственного сердца - мой брат во всем похож на меня, а я на него. Он наконец выходит из себя - и одним резким движением руки смахивает со стола весь сервиз. Гилберт расстроится, пожалуй...

- Это неважно, - цедит он сквозь зубы, снова вставая и направляясь ко мне, звеня осколками под ногами. — Она все равно не будет моей. Никогда. А служить в императорской гвардии и видеть ее каждый день.... Это невыносимо, Чароит. Был только один способ сменить место службы - и я это сделал.

Я поджимаю губы, слегка покусываю нижнюю. В моей голове зреет сумасшедший план... Спонтанный, необдуманный, возможно, глупый. Но я не могу избавиться от одной простой мысли.

У меня есть неделя на то, чтобы исправить ситуацию. Отправиться во дворец, помочь брату завоевать сердце любимой женщины, уговорить императора отменить приказ о назначении... Я прекрасно понимаю, что моя затея, скорее всего, обречена на провал.

Но я не могу не попытаться.

- Остынь, Эрландо, — наконец тихо отвечаю я. - Ты еще не со всеми делами закончил перед отъездом.

- Что? О чем ты говоришь?

- Я передумала. Ты отвезешь меня в столицу и поможешь устроиться там... на первое время. А после - отправляйся хоть в само Драконье пекло.

- Я не знаю, что ты там задумала, Чара...

- Пей чай, братец.

- Это плохая затея!

- Я должна поговорить с мужем.

- Мы не закончили!

- Прошу меня извинить.

С последними словами я направляюсь к двери, громко хлопнув ею. Эмоции все еще переполняют меня, затуманивая разум, и мне самой хочется что-нибудь расколотить, желательно - об голову неразумного братца, ага. На мгновение я замираю, остановившись возле колонны у лестницы, чтобы прижаться лбом к холодному мрамору и силой воли заставить себя успокоиться. Слишком много новостей для одного утра. А еще я совершенно не могу представить, как отнесется к моему решению Кассар. Но то, что без его помощи я не справлюсь — это точно. Ведь это он помог Эрландо устроиться ко двору. У него есть связи, а еще он близок к императору... Осталось лишь убедить мужа отправиться со мной.

Поднимаясь вверх по ступенькам, буквально бегом преодолевая оставшееся расстояние до спальни, понимаю, что вопросов куда больше, чем ответов. Знает ли Кассар новости о грядущей войне? О драконах? На сердце с каждым мгновением все тревожнее и тревожнее.

Видимо, усталость от трансформации и полета оказалось настолько сильной, что, когда я захожу в спальню, генерал все еще спит, развалившись на моей постели. Я, осторожно прикрыв дверь, подхожу к нему, и, недолго думая, снова забираюсь на кровать, чтобы иметь возможность ласково коснуться щеки Кассара ладонью. Как он тяжело и часто дышит... А еще безумно горячий. С ним точно все в порядке?

- Кассар, - знаю, что он точно меня не слышит, а потом позволяю себе добавить с придыханием, тихо-тихо: - Любимый мой...

Вздрагиваю всем телом, когда в ответ слышу хриплый полустон, что издает мужчина. Кажется, он и вправду болен. Этого еще не хватало...

- Кассар, пожалуйста, - снова тихо повторяю я, на этот раз мягко обхватив его за плечи, чтобы потрясти и помочь ему прийти в себя.

В ответ он вдруг резко дергается вперед, с рыком подминая меня всем своим телом и вжимая в постель. Я даже пискнуть не успеваю и вот перед моим взором оказываются широко распахнутые, горящие золотым огнем глаза Кассара. Мои запястья моментально попадают в тиски его горячих и сильных пальцев... Я даже пошевелиться не могу — потому что уже оказалась в ловушке.

- Кассар, что ты делаешь? - только и могу тихо произнести я, будучи завороженной эмоциями на лице мужчины.

Я готова поклясться, что вижу на нем страсть. Дикую, безудержную, почти звериную.

И что бы ни являлось ее причиной — я готова ей подчиниться.

9. Согласие на всё

Кассар

Сперва я слышу ее запах. Тонкий, чарующий, обезоруживающий, заставляющий замирать сердце в сладком изнеможении, подчиняющий и зажигающий огонь в груди... А после, когда наконец поворачиваю голову, вижу, как она тянет за пояс шелкового халата, позволяя тому соскользнуть к ногам, оставаясь в одном полупрозрачном одеянии. Она уже делала так однажды... Только теперь я вижу по взгляду Чароит, что она наслаждается властью надо мной. Знает, что я не могу оторвать взгляда от изгиба ее талии, бедер, стройных ног... Я так давно не был с женщиной. И вот так соблазнять меня — очень жестоко с ее стороны.

Впрочем, я лгу сам себе. Плевать я хотел на женские ласки — я хочу именно ее. Только свою жену, девушку, в которую влюбился без памяти еще в то мгновение, когда услышал ее пение. Когда впервые увидел полный огня и вызова взгляд. Чароит и сейчас на меня так смотрит, приближаясь к постели, прижимаясь ко мне, совершенно не стесняясь своей наготы, наклоняет голову, позволяя волосам рассыпаться по моей груди... С наслаждением запускаю в них пальцы, привлекая девушку к себе.

Желание затуманивает разум. Я уже готов впиться в губы Чароит с поцелуем, но она словно бы нарочно дразнится, гладит меня рукой по щеке, шепчет с придыханием, нависая низко-низко, словно демон-искуситель:

- Кассар... Любимый мой...

Сердце изнывает от ее слов, ведь я и впрямь почти на грани того, чтобы поверить, будто все это взаправду. Что она на самом деле может полюбить меня. Из моего горла вырывается хриплый стон, когда я чувствую прикосновение ее бедер к своим. Девушка нетерпеливо подается вперед, прижимаясь горячим телом все ближе и сильнее...

- Кассар, пожалуйста... - шепчет она мне на самое ухо, и я сдаюсь.

Ни один мужчина в мире не устоит перед тем, что его любимая женщина так настойчиво просит овладеть ею.

Рывком переворачиваюсь, вжимая ее в постель, сгребаю запястья в тиски — и не понимаю, откуда вдруг появляется солнечный свет.

Несколько раз удивленно моргаю, пытаясь прийти в себя.

Чароит по-прежнему смотрит в мое лицо - но несколько обескураженно, словно бы не понимая, что происходит.

- Кассар.... Что ты делаешь? — тихо произносит она.

Я дергаюсь назад, все еще не до конца понимая, что происходит. Комната Чароит, ее постель... Мы уснули вчера здесь после полета.

А потом мне, кажется, просто приснился сон. Сон, драконье пекло.

Мне хочется провалиться сквозь землю и исчезнуть от стыда и осознания собственной ошибки, но вместо этого мне приходится кашлянуть и сказать:

- Прости, я... — голос хриплый и низкий спросонья, - Инстинкт самозащиты.

Вижу по лукавому взгляду Чароит, что она мне не верит, и потому попросту позорно сбегаю — бросаясь к тазу с водой на туалетном столике, чтобы умыться. Горячая... Когда только успела нагреть? Мне бы сейчас опустить голову в ушат с ледяной водой...

-Эрландо здесь, - слышу тихий голос за спиной и замираю, после чего резко оборачиваюсь к жене.

- Продолжай, - коротко отзываюсь я.

- Ты знал про драконов? Про то, что грядет новая война?

Шумно выдыхаю, закрывая глаза и потирая переносицу пальцами. Этого еще не хватало. Подобных разговоров в моем доме.

- Да, знал. Впрочем, меня это не касается. Я давно в отставке.

- Мой брат собирается отправиться на границу, представляешь? Туда, где самое пекло! Это его слова! Убираю руку от лица и впиваюсь в Чароит внимательным взглядом.

- Он личный гвардеец императора, - и мои слова имеют куда больший смысл, чем ее, — Ему не грозит ничего подобного. Да и войны никакой не будет, уж поверь мне, — я снова отворачиваюсь к воде, чтобы предпринять еще одну попытку привести себя в порядок. - Время от времени драконы пытаются отвоевать себе хоть клочок магических земель... Ничего нового.

- Кассар, - Чароит тем временем встает с кровати и подходит ближе, из-за чего все мое естество неуловимо напрягается, — Нужно отговорить Эрландо. Он отправляется в Серые земли добровольцем, потому что...

- Потому что дурак, - жестко перебиваю я девушку, снова разворачиваясь к ней. - Я обеспечил ему достойное место при дворе. Жаль, что он так им распорядился.

- Кассар! Прошу, ну пожалуйста, помоги мне!

Она могла сказать в эту секунду все, что угодно. Продолжать спорить, огрызаться, язвить в ответ на мою грубость и непреклонность. Но Чароит все равно умудряется выбрать ту фразу, которая способна тронуть мое сердце. Простая, чистая, искренняя, сказанная глаза в глаза просьба. Даже столь черствый сухарь, как я, попросту не сможет такому отказать.

- Я поговорю с ним, сдаюсь я.

- Это не поможет, — вижу, как дрожат губы Чароит, и в ту же секунду что-то надламывается у меня в груди.

Драконье пекло, пусть только она не вздумает плакать. Я не смогу смотреть на ее слезы.

- Я же сказал...

- Это не поможет, Кассар. Мы должны отправиться во дворец. Ты сможешь убедить императора отменить приказ?

- Да, но... Мы? Мы должны? Ты-то тут причем? - хмурюсь я.

- Есть одно дело... Я должна попытаться кое-что исправить. Причину, из-за которой Эрлнадо поступил, как полный дурак и напросился на верную гибель. Понимаешь?

- Не совсем...

- Пожалуйста, Кассар, - теплая ладонь Чароит касается моего запястья, и я усилием воли заставляю себя не вздрогнуть. - Я пока не могу объяснить всего... Просто доверься мне.

Я искренне ничего не понимаю. Вероятно, чтобы вникнуть в суть проблемы, мне нужно переговорить с Эрландо. Но сейчас, когда Чароит смотрит на меня столь пронзительным взглядом, прямо в глаза, и я буквально вижу в них отблеск едва сдерживаемых слез, я не могу сказать ей "нет". Да попроси она меня хоть сжечь сейчас все королевство, я бы это сделал. Подарил бы императорский дворец и сложил все алмазы мира к ее ногам.

Не могу удержаться и ласково касаюсь пальцами ее щеки, но лишь на краткий миг, чтобы заправить прядь волос за ухо практически невесомым жестом.

- Как скажешь. Прикажу Гилберту собираться в дорогу.

10. В дороге

Чароит

Сборы не занимают у нас много времени. В конце концов, из отчего дома я привезла с собой не так много вещей, а новыми разжиться еще не успела. А Кассар, судя по всему, привык обходиться лишь самым необходимым... Эрландо, как только встретил моего мужа, попытался опротестовать мое решение, но встретился с жесткостью и строгостью генерала, что прежде муштровал его и готовил к службе во дворце. А потом эти двое и вовсе скрылись в кабинете, чем я и воспользовалась, чтобы помочь Гилберту собрать вещи.

Я не сомневалась, что Кассар вразумит моего брата. И что нам останется лишь прибыть во дворец и справиться с малым - убедить императора отменить письменный приказ, а мне — найти женщину, что разбила Эрландо сердце. И почему он попросту не захотел найти себе приличную девушку и попытаться создать семью, как все нормальные люди? Зачем нужно было создавать такую трагедию из ничего?.. Да, Чароит, судишь о брате, а сама до сих пор не можешь наладить свой брак. Впрочем, разве я виновата, что мне в мужья достался такой вредный и черствый драконище?..

Как Кассар ни стремился отправить меня в дорогу вместе с братом, я отпиралась изо всех сил. Вот еще! Уж лучше проведу весь день в седле, если мой муж настолько важный везер и ни в какую не хочет садиться в карету. Слишком медленно едет, видите ли. Ага, конечно. Просто признай, дорогой муженек, что опасаешься столько времени провести со мной наедине. Сколько там дорога до столицы занимает? Поди, несколько часов? Вот и славно. Столько времени мы общались друг с другом лишь тогда, когда Кассар был в обличье дракона. А так, глядишь, и по-человечески со мной поговорит. Ну или надуется, как всегда — но я-то ему буку из себя строить всю дорогу не позволю.

Гилберт вызывается отвезти нас самолично - и я в который раз мысленно ворчу на то, что у Кассара всего один единственный слуга. Нет, я не против выполнять добрую половину работы по хозяйству... Но вот так оставлять дом совсем без присмотра неправильно. Впрочем, я не говорю мужчинам ни слова. Особенно, вспоминая слова Кассара на крыше, что поместье на самом деле выглядит не так, как кажется.

- И что это значило? - я возвращаюсь к этой мысли, когда мы уже в дороге. - Когда ты сказал, что наш дом не такой, каким видит его человеческий глаз?

- О, ты даже точную формулировку запомнила, — хмыкает Кассар, не отводя взгляда от окна. Он в него, украдкой отодвинув шторку, постоянно пялится, ни на мгновение не отвлекается. - А я надеялся, тут же забудешь.

- Не уходи от ответа, Кассар, - с этими словами я скрещиваю руки на груди.

- Вот я тебе все расскажу сейчас... А ты потом сболтнешь ненароком лишнего при дворе.

Я в это мгновение даже вдохнуть не могу от возмущения. Нет, ну каков негодяй! А о том, что он обращается в дракона выходит, мне "разбалтывать" можно?! Или об этом секрете Кассар уже не беспокоится?

- Да ты... Да как ты можешь!

- Успокойся, Чароит, - впервые за долгое время замечаю искорки веселья в глазах мужчины. - Тебе нужно учиться быть сдержаннее в своих эмоциях, учитывая место, в которое мы направляемся.

- Ты думаешь, я стану болтать? — не унимаюсь я. - О твоих секретах?!

Кассар наконец поворачивает голову ко мне, отвлекаясь от окна, и улыбается одними уголками губ.

- А это называется "провокация". Привыкай. Во дворце тебя станут провоцировать и подначивать все, кому не лень.

- Ты невыносим, — в отличие от мужа, я все еще дуюсь, и не намерена разделять его веселье.

- Мне об этом часто говорят.

- Так ты ответишь на вопрос или нет?

На мгновение в карете повисает тишина. Кассар смотрит на меня, я на него. Он - с лукавым прищуром, а я — скрестив руки на груди и высоко задрав подбородок. Наконец, он не выдерживает первым. Слегка качнув головой, отвечает мне, куда мягче и спокойнее:

- Если знать, где в наших землях расположены магические протоки, можно незаметно их подчинять и использовать себе во благо. Выстраивать иллюзии, менять пространство и время... Драконы это умеют. Накладывать заклятия, которые будут нерушимы даже после их смерти. Я не хочу, чтобы люди знали, кто я, чем владею, где я живу.... Меня это устраивает. Мои ресурсы и возможности никогда не станут предметом зависти или подозрений. Пусть лучше считают меня немощным, выжившим из ума, нищим... Ни на что не способным. Понимаешь, о чем я?

Мне требуется время, чтобы обдумать слова Кассара. Я опускаю руки, расслабляясь, и внимательно смотрю на мужа, пытаясь представить, сколько я вообще о нем, оказывается, не знаю. Я ведь и сама до этого момента верила в большинство слухов, что о нем болтают.... Так где на самом деле правда, а где искусно сотворенный с помощью магии обман?

Не выдержав, я пересаживаюсь со своей скамьи на место рядом с Кассаром, прижимаясь к нему бедром и заглядывая в лицо. Пусть он и предпринимает попытку невзначай отстраниться, я знаю, что у него не выйдет. Ему попросту некуда. Мы в слишком замкнутом и тесном пространстве.

- Я хочу, чтобы ты рассказал мне все. Какой ты... настоящий, — тихо, глядя мужу в глаза, прошу я. - Обещаю, я никому болтать не буду!

Несколько грустно усмехнувшись, Кассар снова отворачивается к окну, приподнимая шторку. Снаружи почти стемнело, так что я совершенно не понимаю, что он там высматривает, когда совсем ничего не видно.

- Боюсь, я настоящий тебе совсем не понравлюсь, Чароит, -наконец произносит он тихим, слегка севшим голосом.

— А это уже мне решать, - настойчиво повторяю я и ерзаю, чтобы придвинуться к нему еще ближе, хотя мы и так сидим вплотную.

11. Монстр

Недолго думая, я беру Кассара за руку, чтобы поднять ее и юркнуть к нему под плечо, прижимаясь к груди, пока он не успеет ничего понять. А когда снова попытается уйти от моей близости, деться будет уже некуда - придется волей-неволей обнять.

- Я не настолько силен духом, как бы мне хотелось, Чароит, — из-за того, что я прижимаюсь к груди Кассара, его бархатный голос звучит прямо у меня под ухом, и я, словно разомлевшая от ласки кошка, даже прикрываю глаза, наслаждаясь теплом и близостью мужчины. - Во многих вопросах... Я труслив, нерешителен и несведущ. А порой наоборот излишне жесток и напорист, не вижу грани, которую нельзя переходить.

- Ну хватит, — хихикаю я, слегка приподнимая голову. - Поговорим... О достоинствах.

Решаю осмелеть настолько, что провожу пальцем по заросшей щетиной линии челюсти Кассара, доходя до самого подбородка. Он перехватывает мою руку, чтобы остановить, но вдруг... Подносит кончики моих пальцев к губам и, едва касаясь, целует их.

Я замираю на полувдохе, боясь спугнуть это мгновение.

- Ты же недавно выяснила, что с достоинством у меня все в порядке, — усмехается мужчина самой наглой улыбкой из всех, что есть в его арсенале. -Или нет?

- С каким? - искренне не понимаю я.

- Не бери в голову.

- Нет, и правда, с каким? - не унимаюсь.

- Вот ты мне и скажи.

Ну вот почему Кассар не может быть таким всегда? Открытым, улыбающимся, поддерживающим диалог? Почему он позволяет к себе прикасаться и смотрит мне в глаза с нежностью столь редко? А главное — как мне почаще улучать подобные мгновения?

- Ты очень надежный, - тихо произношу я, чувствуя, как в душе поднимается намерение высказать все, что я думаю о своем муже, - Сильный, смелый, верный... — я даже поддаюсь чувствам и снова легонько глажу Кассара рукой, поднимаясь ладонью от живота к груди, — Непреклонный, но при этом вдумчивый. Умный. Очаровательный...

- С последним перегибаешь, - фыркает он.

- Я и вправду так считаю, — пальцы поднимаются по груди Кассара все выше, и в следующую секунду я касаюсь полоски кожи на его шее, как раз там, где начинается грубый рубец одного из шрамов, - Очаровательный... И очень красивый.

Последнее слово я произношу отчего-то почти шепотом, невольно понизив голос. Вероятно, это от внезапности моего признания. Потому что я тут же словно бы сжимаюсь в комок и замираю... К щекам приливает кровь. Кассар тоже замер, но уже через секунду он зачем-то обхватывает пальцами мой подбородок и вынуждает поднять голову, чтобы снова посмотреть ему в лицо.

- Не надо так смущаться при мне, - тихо и прямо говорит он.

А затем, скользнув выше, прикасается подушечкой большого пальца к моей нижней губе, ласково проводя по ней, вынуждая буквально все мое естество затрепетать от такой внезапной ласки.

Я успеваю понять, что сейчас произойдет. Чувствую это сердцем. Замечаю, как дрогнули ресницы Кассара от того, что он опускает взгляд, как он подается вперед... Мое сердце окончательно растворяется в гулком стуке, а я готова умереть от счастья в эту секунду, отдавшись властным рукам мужчины, что держит меня, его губам, теплу, запаху, прикосновениям. Я готова на все - хоть и знаю, что получу сейчас только его поцелуй. Еще одно мгновение - и...

Резко пошатнувшись, карета вдруг останавливается. Кассар успевает прижать меня к себе, чтобы я не упала и не ударилась, и я слышу, как его сердце бьется в унисон с моим — так же сильно и часто, но теперь... Мое заходится бешеным стуком от беспокойства и страха. Что... что происходит?

Слышу какие-то крики снаружи. Возню. Звон... Свист. Замираю в ужасе, не в силах оторваться от мужчины. Не хочу знать, что там, ни видеть, ни слышать, но умом я все понимаю в ту же секунду. На нас напали.

Кассар снова обхватывает мой подбородок пальцами, грубо, чтобы буквально прорычать мне в лицо:

- Даже не думай о том, чтобы сунуться наружу.

Пока я все еще пытаюсь справиться с дрожью и волнением, он уже обнажает с характерным звуком невесть откуда взявшийся изогнутый, длинный кинжал, кладет мне на колени, после чего покидает карету. У него даже нет меча... У него вообще ничего нет! Да и у Гилберта я не видела с собой оружия. Как...мы могли быть такими легкомысленными? Я даже не предполагала, что на нас могут напасть разбойники.... Императорский тракт — самая безопасная дорога в округе. Такого попросту не могло произойти.

Звон снаружи усиливается. До моего слуха доносятся просто невыносимые звуки: грохот, стук о стены повозки, истошные крики, обрывающиеся слишком резко, лязг, скрежет, боль. Смерть. Много смертей.

Дверь кареты распахивается, и я на мгновение подаюсь вперед, ожидая увидеть Кассара, но внутрь врывается нечто ужасное, заставляющее меня вскрикнуть от страха. Незнакомец, полностью облаченный в черное. Вместо лица жуткая, красная маска с клыками. Я и без того готова упасть в обморок, а тут и вовсе готова в одно мгновение лишиться чувств, потому что в первые секунды мне кажется, что я вижу самого настоящего монстра.

- Девчонка? - раздается глухой голос из-за маски.

12. Каменная стена

Я не знаю, что ему нужно. Но вряд ли у него на уме что-то хорошее. В следующую же секунду мои опасения воплощаются в жизнь — и монстр в маске, ничуть не церемонясь, выбрасывает руку в мою сторону. Я не успеваю увидеть оружие, инстинктивно бросаюсь влево, поближе к выходу, и сверкнувшее в темноте лезвие успевает ошпарить жуткой болью мое правое плечо, разрывая рукав платья и оставляя глубокую рану.

Я пытаюсь хоть как-то защититься - обхватить пальцами рукоять кинжала, что оставил мне Кассар, и замахнуться. Неумело, наотмашь, почти зажмурив глаза, и ожидаемо попадаю лишь по воздуху. Но нападающий, кажется, совсем не ожидает от меня такого рвения - а потому, пошатнувшись, падает на скамью напротив, а я, воспользовавшись этим, спешу юркнуть мимо него, чтобы выбраться из этой узкой, тесной клетки. Да, Кассар приказал ни в коем случае не высовываться... Но я не справлюсь с убийцей. Все, что я могу - только бежать.

Стоит мне прорваться к двери, как меня тут же сцапывает сзади за волосы железная, невероятной силы хватка - и я снова кричу от боли. Я борюсь изо всех сил, и моя попытка вырваться приводит к тому, что мужчина прикладывает меня о деревянную дверцу - перед глазами тут же все темнеет и плывет от такого сильного удара. Нет, Чароит. Ты должна бороться. Стараюсь сжать пальцами кинжал еще крепче, и снова выбрасываю руку вперед - на этот раз стараясь попасть. На долю секунды лезвие встречается с препятствием, а после проскальзывает дальше, так легко, словно бы я вонзила вилку в кусочек фрукта.

Замираю снова. Пальцы обидчика разжимаются, а его тело вдруг наваливается на меня со всей тяжестью. Запаниковав, я отстраняюсь, и только сейчас чувствую обжигающую влагу, что заливает мне грудь. Кровь. Много крови.

Кажется, я его убила.

На этот раз я не могу даже закричать от ужаса, что охватывает все мое тело. Только зажимаю рот рукой, словно так могу хоть немного унять эмоции. А после - отстраняюсь, вылезая из кареты, касаюсь земли, пошатываюсь, но все же стараюсь удержаться на ногах, пусть перед глазами все до сих пор плывет.

Окончательно не упасть мне помогают крепкие, сильные руки. Слышу глухой звон от меча, брошенного на землю. Я точно знаю, кому принадлежит тень, заслоняющая луну — а потому позволяю ей сгрести меня в свои объятия. Кассар. Он жив. И он рядом.

- Родная моя, — кажется, на мгновение я все же проваливаюсь в темноту, потому что в следующую секунду чувствую, как уже сижу на земле, а пальцы мужчины легонько хлопают меня по щекам, возвращая в реальность, - Драгоценная... Чароит, не смей. Ты слышишь меня? Слышишь?

Его голос врывается в мое подсознание теплой волной, заботливой, нежной, слова, что Кассар произносит, удивительным образом придают мне сил, помогая справиться с волнением и пережитым ужасом.

- Со мной все в порядке, — тихо говорю я, пытаясь сфокусировать взгляд. — Они... Они...

Вокруг тихо. Слышится только беспокойное ржание лошадей и ворчание Гилберта, что их успокаивает. Запах стоит отвратительный... Сколько их было, этих монстров? Зачем им понадобилось нападать на нас? В голове роится столько вопросов... Сильные, умелые пальцы Кассара тем временем разрывают на мне верхнее платье, ощупывают грудь, шею, ключицы - все места, на которые попала кровь врага. Я издаю сдавленный писк боли лишь тогда, когда он касается плеча.

- Все позади, Чароит, — глухо отзывается Кассар, и я замечаю, как он сжимает губы почти что в тонкую линию, не в силах оторвать взгляда от моей раны. — Они.... Кто бы это ни был, они тебя больше не тронут. Я обещаю.

Мне больно видеть, как он страдает из-за моего ранения. А потому я тянусь пальцами к лицу мужа, поглаживаю щеку, чтобы мягко развернуть к себе, заставить посмотреть мне в глаза, и даже улыбаюсь, сквозь боль и слабость, но все же — Кассар должен поверить, что со мной все в порядке.

- Я должен...

Я не позволяю ему договорить. Подаюсь вперед и накрываю его губы своими, прижимаясь отчаянно, крепко, словно его любовь и близость единственное средство от боли и страха. Да так оно и есть, мне жизненно необходимо чувствовать Кассара, ощущать его тепло, ласку, нежность, знать, что он рядом. В крови все еще бурлят отголоски пережитого ужаса и неожиданно проявленной смелости, душа никак не желает успокоиться, равно как и сердце, а оттого ощущения обостряются как никогда.

Я слышу запах крови. Ощущаю вкус соли на его губах. Жар его тела, силу, что Кассар сдерживает до сих пор. Она прорывается по капле в том, как он дрожащими пальцами вцепляется в основание моей шеи, привлекая к себе, как властным движением языка размыкает мои губы, впивается в них так же отчаянно, как и я в его, голодный до ласки и неспособный насытиться. Он чувствует все то же, что и я. Необходимость раствориться друг в друге, стать опорой, защитой, каменной стеной, и вместе с тем - райским садом, что дарит негу и умиротворение. Боль сходит на нет, остается лишь желание, такое же невыносимое и жгучее, опаляющее нутро, сметающее все на своем пути, и вот уже в следующее мгновение я сама прижимаюсь к Кассару, запускаю пальцы ему в волосы, приподнимаюсь на коленях и не позволяю ему ни на долю секунды отстраниться. Нехватка воздуха разрывает легкие, а я не могу и не хочу прерывать поцелуя - хочу провалиться в эту бездну неизведанных ощущений до конца, вечность ощущать жар его губ, сильных пальцев, щекочущее чувство в груди, затуманивающее рассудок целиком и полностью.

- Господин! - раздается откуда-то сбоку глухой голос Гилберта, и мы наконец отстраняемся друг от друга, но становится слишком поздно.

Монстр в маске, что напал на меня, на последнем издыхании вытаскивает клинок из своей груди, резко поднимается и с жутким, булькающим рыком делает рывок в нашу сторону. Кассар только и успевает, что заслонить меня собой.... Длинное изогнутое лезвие вонзается ему прямо в грудь.

Сердце пропускает удар.

Время словно бы останавливается, а уже в следующую секунду я издаю громкий крик, чувствуя, как по лицу мгновенно начинают течь горячие слезы. Мой вопль отчаяния тут же заглушается нечеловеческим ревом, и Кассар, в мгновение ока обернувшись зверем огромным, рогатым, с клыками, полностью покрытым огненными всполохами магии, выдергивает клинок из своей груди, словно занозу, отбрасывает в сторону, а после — обхватывает тело убийцы лапами, разрывая его на части.

Мне стоило бы отвести взгляд, но я вижу все. Каждую секунду произошедшего. Как кровь стекает на землю, как окровавленные куски человеческого туловища оказываются отброшены в грязь... Кажется, мое сердце останавливается от ужаса в то же мгновение. Грудь сжимает тугим кольцом отвращения, в висках стучит, а желудок готов вывернуться наружу из-за внезапного, острого приступа тошноты.

Я успеваю взглянуть в лицо Кассара, когда он разворачивается ко мне, - точнее, того существа, кем он стал, полудракона- получеловека, обезумевшего, грозного, страшного. По моему лицу все еще текут слезы, но это оттого, что я успела поверить, что он убит. Но он жив... Жив. Я очень хочу успокоить его, и прижаться самой, потому что нуждаюсь в утешении, помочь обернуться обратно в человека, сказать, что все в порядке, что все позади, что я рядом...

Но темнота оказывается сильнее меня. Беспросветным мороком она заполоняет мой разум, лишая всего. Я падаю без чувств, сраженная болью, потерей крови, пережитым ужасом и волнением, ровно в то мгновение, как Кассар пытается меня удержать, обхватив когтистой лапой, и поднимает в воздух.

Последнее, что я замечаю, это боль в его глазах.

13. Слово дракона

Кассар

- Худшие опасения подтверждаются. Лихорадка усиливается... Рана заживает с трудом. Яд плохо выводится из организма, но я сделал все возможное, везер.

Я не смотрю на лекаря. Только на нее. На бледное лицо Чароит, ее впалые скулы, испарину на лбу. Я доставил ее во дворец так быстро, как только смог - но все равно может оказаться слишком поздно. У меня нет сил думать о чем-то еще, кроме ее выздоровления... И, судя по словам врача, оно может так и не наступить.

- Выяснили, каким ядом были смазаны лезвия?

- Боюсь, что нет, везер хен Демир... Но, по опыту, клан Красных масок использует сложные составы, от которых нет противоядия. Аконитум, серолист, парабелла... Учитывая, что эти яды способны убить дракона, человеческому организму достаточно даже капли.

- Но она до сих пор жива, — пустым голосом отвечаю я, продолжая смотреть на девушку.

- Даже если госпожа выживет, неизвестно, как яд воздействует на ее организм. Сердце, легкие, репродуктивная система...

- Достаточно, - я даже поднимаю ладонь, чтобы дать знак лекарю замолчать.

- Утро покажет... Молитесь богам, чтобы она до него дожила.

Скрипнув зубами, я делаю шаг к постели Чароит, не в силах даже сесть рядом с ней. Тот яд предназначался мне. Разумеется, я выясню, кто нанял убийц из Красных масок совершить вероломное нападение на карету везера посреди императорского тракта - но сейчас для меня это не имеет никакого значения. Интриги, преследования, чьи-то коварные замыслы... Какой в этом смысл, если девушка может не пережить эту ночь? Самое чистое, светлое, невинное создание из всех, которое заслуживает жить больше, чем каждый из нас. Радоваться каждому новому дню, не встречать на своем пути ни невзгод, ни боли... Вот чего она достойна. Безоблачного счастья без потрясений и препятствий.

А я лишил ее всего. Своим существованием в этом мире, магией, который мы повязаны, проклятием истинности - всем этим я приближаю Чароит к неминуемой гибели. И хуже всего в этом то, что монстр внутри меня, голодный, свирепствующий дракон - он не позволит мне ее отпустить.

Прикрыв глаза, делаю глубокий вдох. Даже сейчас в подсознание врезается ее запах. Раньше я думал, что это аромат цветочных духов, которыми пользуется девушка... Но теперь начинаю подозревать, что нет. Это она сама. Самый сладкий и влекущий цветок на свете, какой только можно представить. Зверь внутри меня найдет ее по этому запаху, где бы она ни была. Он считает, что Чароит принадлежит ему, целиком и безраздельно, по праву истинности, но человек, которого я в себе дрессировал десятками лет, отвергает это чувство, как низкое, ничтожное и недостойное.

Не выдержав, опускаюсь рядом с девушкой на постель, беру ее маленькую, безжизненную ручку в свою. Слишком горячая... Все бы отдал за каплю целительной магии. Как Чароит удалось меня излечить? Не имею ни малейшего представления.

Перед глазами невольно встает момент, когда она увидела меня настоящего, за секунду до того, как потерять сознание. Не сказочное существо с крыльями, на котором она однажды летала, нет.... Нечто иное, куда более злое, яростное, ненасытное и жестокое. Ипостась, которая всегда со мной. И которая шепчет мне, что я поступил правильно. Что боль в глазах Чароит, страх и слезы - цена, которую придется заплатить, чтобы владеть ей. Я же, человек Кассар хен Демир, готов умереть, лишь бы никогда больше не видеть того ужаса в глазах любимой.

- Прости, что напугал тебя, - тихо произношу я, невольно, поддаваясь какому-то внутреннему порыву, и чуть сильнее сжимаю пальцы Чароит в своих.

"Слабак", - шепчет дракон, - "Ты же знаешь, что она никогда не поверит в то, что ты такой. Галантный, вежливый, учтивый... Она все о тебе знает, Кассар. Сколько еще ты намерен притворяться ничтожеством?”

- Ты не можешь умереть, - говорю я уже более твердым голосом, снова поддаваясь каким-то неясным внутренним инстинктам.

По кончикам пальцев проходит странная дрожь, отдаваясь мурашками по всему телу. Я замираю, боясь дышать, прислушиваясь к ощущениям. Отдаленно похоже на обычное применение мною магии.... Но все же это что-то другое.

- Я отвечу на все твои вопросы, Чароит, — если мне и предстоит раскрыть перед ней свое сердце, то сейчас самое время. И пусть даже она не услышит, плевать. — Я и впрямь женился на тебе, потому что сам так захотел.

Покалывание в кончиках пальцев усиливается, и я позволяю своей магической энергии соединиться с потоками Чароит. Если ей это поможет - значит, я все делаю правильно, пусть и инстинктивно, нащупывая путь во тьме, совершенно не понимая, каким будет мой следующий шаг. 

- Это было самым обыкновенным проявлением слабости, - пожалуй, прежде я не признавался в этом даже себе. - Я считал, что выручаю тебя из беды... А на деле спасал самого себя. От гнетущего одиночества, пустоты, которую могла заполнить лишь ты.

Я всегда считал, что не создан для подобных слов. Но сейчас они превращаются во фразы признания сами по себе, и вместе с этим - в едва заметные, тонкие всполохи золотистого света, окутывающих ладонь Чароит.

- Пожалуйста, не оставляй меня, - никогда бы не подумал, что стану просить о таком, но стоит мне произнести свою просьбу, как сердце вдруг сковывает такой сильной болью, что я даже вдохнуть не могу.

Резко вскакиваю со своего места и достаю из-за пазухи флакон с аконитовым настоем, мне нельзя позволять себе настолько сильные эмоции. Будь моя воля, я бы сам себе вонзил в сердце кинжал, смазанный ядом, лишь бы избавиться от всего этого. Пара последних глотков этого слишком мало, пекло!.. Со злости отбрасываю стекляшку в угол, и та со звоном разбивается об стену.

Чувствую, как пыл поднимается в груди, грозя вырваться наружу неконтролируемым обращением, как в эту же секунду с постели Чароит доносится тихий стон.

- Кассар...

Я тут же бросаюсь к кровати жены, опускаясь прямо перед ней на колени и беру ее руку снова в свою, а другой ласково касаюсь лица. Все еще приходит в себя.... Может, мне послышалось? Впрочем, жар уже не такой сильный...

- Ты будешь жить, Чароит, - говорю я ей уже более уверенно. - Даю тебе слово.

В это же мгновение из коридора вдруг доносится гулкий голос стражи, оповещающий о приближении правителя.

- Склонитесь! Солнце Империи Тангар!

14. Солнцеликий

Чароит

Даже блуждая во тьме, я все равно иду на его голос. На золотистый свет, что источает его душа. Мой якорь в этом мире, моя любовь, мое сердце. Без него я уже никогда не буду цельной, равно как и он без меня. Здесь, в бессознательном, находясь на пороге смерти, я ощущаю это наиболее остро и сильно. Нить, что соединяет мои душу и тело, истончается, дрожит, словно на ветру, но магия Кассара не позволяет ей оборваться. Каждый новый вдох я делаю благодаря ему. Ощущаю тепло его пальцев на своей щеке... Слышу его запах и сбивчивое, тяжелое дыхание. "Я здесь, любимый", — хочется сказать мне, - "Я с тобой, и никогда тебя не оставлю".

В подсознание врываются чужие голоса, а тепло и присутствие Кассара вдруг исчезает. Все мое существо тянется к нему, и я наконец нахожу в себе силы попытаться открыть глаза. Любое движение отдается в теле жуткой болью. Не представляю, что со мной.... Даже дышать больно. В горле саднит, свет слишком яркий, ослепляет и режет глаза, но мне очень-очень нужно прийти в себя. Поднять голову, прислушаться, суметь позвать мужа...

- Повелитель...

- Я рад тебе, Демир. Жаль лишь, что радость от встречи омрачена такими новостями.

- Все виновные понесут наказание.

- О, я не сомневаюсь. Ты привез во дворец жену? Я слышал, она при смерти?

Я не знаю, кому принадлежит второй голос. Но когда слышу его последние слова.... При смерти? Что? Нет-нет-нет! Я живее всех живых!

— Нет, — выдыхаю я, стараясь не морщиться от того, что грудь и горло все еще сковывает жуткой болью. — Нет, со мной все...

"...В порядке", - хочу закончить я, но тут же захожусь кашлем. Кассар в то же мгновение оказывается рядом, помогая мне приподняться - ведь именно это я и пытаюсь сделать - и придерживает мне голову, чтобы я могла опереться на его руку.

- Ты должна лежать, - строго говорит мне он, но я пропускаю его слова мимо ушей. Пытаюсь сфокусировать взгляд на фигуре напротив... Длинные белые одежды, расшитые золотом, распущенные по плечам серебристые волосы...

- Подумать только, не успела прийти в себя - и сразу ставит под сомнение слова императора.

До меня слишком долго доходит смысл происходящего. А когда я наконец понимаю.... Быть не может!

Подумать только... Впервые оказаться перед взором Солнцеликого — и при этом в столь непотребном виде. Я слышала, его подданные при дворе взглянуть не смеют без дозволения на своего повелителя. А я целую вечность смотрю ему прямо в лицо, не в силах ничего ответить на его слова...

- Да, это на нее похоже, - отвечает Кассар вместо меня, как ни в чем не бывало. Поправив подушку повыше, и осторожно уложив меня обратно, он поднимается на ноги.

- Простите меня, — наконец нахожу в себе силы выдавить хоть что-то. - Повелитель, я не думала...

- Береги жену, Кассар, — острый, цепкий взгляд. - Непозволительно погибнуть такой красоте по нелепой случайности.

- Разумеется.

Я украдкой смотрю на мужа - его лицо удивительно непроницаемо. И он смотрит на императора совершенно открыто и прямо, не опуская взгляда, так, словно бы они...на равных? Ничего не понимаю. Особенно - как мне реагировать на подобные слова.

Тем временем сам император проходит ближе и, нисколько не стесняясь, садится на край постели, из-за чего я невольно отстраняюсь, словно бы стремясь вжаться в изголовье, и натягиваю покрывало повыше, чуть ли не до самого подбородка.

- Повелитель, если вы ко мне с важным разговором... - слышу по тону Кассара, как он напряжен.

- О, нет. Всего лишь хотел убедиться, что вы уцелели.

- Тем не менее, я бы хотел вашей аудиенции. Наедине, если позволите.

- Не позволю, — взгляд императора холодный, жесткий, несмотря на легкую полуулыбку на губах.

- Как вам будет угодно.

Он смотрит на меня, не отрываясь. Мне становится не по себе. Напряжение, которое на мгновение повисает в комнате, обретает почти что физическую форму.

- Не время беспокоиться о делах, Демир, — тут же добавляет он мягче, оборачиваясь к моему мужу. - Подождет до завтра.

- Конечно.

Дела... В сердце вонзается укол беспокойства, потому что я вспоминаю, зачем я вообще направлялась во дворец. И тот, кто может решить мою главную проблему — передо мной.

- Мой брат... - прикрыв рот ладонью, боясь снова не закашляться, начинаю я, но тут же оказываюсь перебита заинтересованным возгласом Солнцеликого:

- Ваш брат?

- Эрландо Энджелли, - мрачно вмешивается Кассар. - Один из ваших гвардейцев. Чароит прибыла во дворец просить вас отменить приказ о его назначении в пограничные войска.

- Это правда? - император снова растягивает губы в улыбке, глядя на меня.

- Да, - осторожно отвечаю я. - Прошу вас...

- Подумать только! Красота и смелость.... Опасное сочетание. Не слишком ли она хороша для тебя, Демир?

Мне снова становится слишком неуютно. Не знаю, как реагировать на подобное. В горле усиливается боль — потому что ко всему добавляется еще и ком слез. Как там Кассар говорил? "Учись не реагировать на провокации, Чароит”. Только вот это сложно сделать, если тебя провоцирует самый влиятельный и сильный человек на свете.

- Боюсь, Чароит была бы слишком хороша для любого в этом мире, — умело парирует Кассар, наполняя стакан водой и возвращаясь к моей постели.

- В самом деле? - с этими словами император встает, оправляя полы своих одежд.

Что за противостояние ведут эти двое? Неужели это замечаю только я, напряжение и ненависть, что буквально сквозят от обоих? И, самый главный вопрос - как мне на все это реагировать?..

Отвлекаюсь на стакан с водой, что заботливо дает мне Кассар. Пальцы дрожат, поэтому ему приходится мне помогать. Могу заставить себя сделать не больше пары глотков. Сознание снова становится мутным, а глаза начинают закрываться словно бы сами собой.

- Прошу, отмените приказ о назначении Эрландо, - совсем тихим и слабым голосом говорю я, видя, что император собирается уходить.

- Мы это обязательно обсудим. Назначим аудиенцию.... Как ты там говорил, Демир? Ах да. Наедине.

- Нет, тихо и спокойно отвечает Кассар.

- Что?..

- Нет.

- Ты говоришь "нет" своему императору?

15. Птичка в клетке

- Чароит должна отдыхать и восстанавливаться. Я говорю "нет" ей, и не позволяю тратить силы на дела, с которыми могу справиться и сам.

- Твоя забота трогает меня до глубины души. Не забывай и о себе подумать, Демир.

- Разумеется.

Усталость и недомогание практически погружают меня в сон, но я все еще нахожу в себе силы следить за их разговором... До этого момента.

На утро я прихожу в себя, даже не веря, что все это и впрямь произошло со мной. Боль, отравление, тяжелый взгляд императора, беспокойство Кассара - все это теперь кажется страшным сном. Может, мне и впрямь все это приснилось? Сажусь на постели, удивленно оглядываясь вокруг. Таких богатых покоев у меня даже в родном поместье не было... Я уже во дворце? А та ночь и разговор... Они были на самом деле? Осторожно ощупываю плечо — оно больше не болит, совершенно. Шевелю руками, ногами, сажусь, пытаюсь найти взглядом своего мужа.

- Кассар?

На мой голос из-за тяжелого полога сразу же входят двое богато одетых служанки. На их шеях блестят золотые обручи... Рабыни императора.

- Госпожа, мы рады, что вы пришли в себя.

- Как ваше самочувствие, госпожа?

- Может, вы желаете умыться?

- Завтрак почти готов, госпожа.

Они говорят со мной, не поднимая голов. Внимательно прислушиваясь к своему самочувствию, я осторожно встаю с постели, ожидая, что у меня будет кружиться голова, как после любой болезни и сопутствующей слабости. Но я и впрямь чувствую себя на удивление прекрасно. Что за чудо такое? И сколько вообще я провела времени без сознания?

- Я хочу видеть своего мужа. Везера Кассара хен Демира, - на всякий случай я стараюсь говорить потверже, чтобы мое  желание точно было услышано. - Никаких трапез и умываний, пока я его не увижу.

Одна из рабынь кивает другой, после чего та выходит наружу. Первая же подходит ко мне и жестом раскрытой ладони указывает на разложенные возле позолоченного умывальника туалетные принадлежности, косметические средства, ароматические масла и краски для макияжа... На сердце становится неспокойно, но я стараюсь не показывать этого чувства. В моих силах сейчас умыться и привести себя в порядок. На большее времени и надобности сейчас нет.

- Я сама, - я стараюсь говорить вежливо, но все равно получается несколько резковато, когда рабыня пытается заняться моими волосами.

В доме моего отца были только слуги. Да и они редко с нами нянчились — несмотря на свое благородное происхождение, мы с детства с сестрами были приучены к самостоятельному уходу за собой. А уж рабы... Такая привилегия есть только у императора и его самых важных чиновников. Возможно, будь Кассар богаче, у него они бы тоже были. Но я бы не приняла подобного даже в таком случае.

К тому моменту, как я на скорую руку расправляюсь с утренним туалетом, возвращается вторая рабыня. В голове мелькает мысль, что она отчего-то слишком долго отсутствовала... Искала Кассара? Но я все равно жду от нее хоть каких-либо новостей. И почему она все время шушукается о чем-то с другой, первой?

- Император ждет вас на аудиенцию, госпожа, - говорит мне наконец одна из девушек.

— Мы должны вас подготовить, — вторит ей другая.

- Нет-нет, — улыбаюсь я, даже несколько снисходительно, думая, что они ошиблись и что-то неверно поняли, - Сперва мне нужно увидеться с мужем...

- Прошу прощения, госпожа, Солнцеликий ждет вас.

- Да что же это такое... - я начинаю злиться.

Наверняка эти две бестолковые девицы что-то напутали. Не может меня ждать никакой император. Или?.. Кажется, теперь я припоминаю, что хотела поговорить с ним об Эрландо. Но неужели светило империи Тангар, император Тамали, готов отложить все дела, лишь бы удовлетворить мое прошение о судьбе брата? Бред какой-то...

- Вы наверняка что-то путаете, — я стараюсь говорить спокойно и сдержанно, и снова отмахиваюсь от назойливой служанки, которая зачем-то подходит ко мне сбоку, распыляя мне на волосы ароматическое масло. Ну и нравы у них тут во дворце...

- Приказ есть приказ, госпожа.

- Следуйте за нами...

Еще один приглашающий жест — на сей раз за тяжелые бархатные занавески, и внутри меня встречает огромное множество роскошных, расшитых драгоценными нитями и камнями платьев. К нарядам и украшениям я отношусь еще более настороженно. Мне хорошо известны все существующие правила приличия, этикета и гостеприимства. И ни в одном из аристократических домов старых взглядов, принимая гостей, хозяин не станет одаривать их ничем подобным. Останавливаю свой выбор на самом скромном наряде: длинные просторные одежды с тугим поясом. Он похож на тот, что носит сам император. На платья с глубоким декольте и открытыми плечами я не решусь. Жаль, мое так и осталось изорвано... А на вопрос о том, где мои вещи, что я собирала с собой в дорогу, рабыни слишком неопределенно опускают голову и разводят руками. Что же... Придется действовать по ситуации. Платка и шали тоже нет — во дворце, я слышала, никто не покрывает волосы. Потому я убираю их в скромную прическу, заплетая повыше.

- Позвольте... - одна из рабынь подносит к моей шее богато переливающееся ожерелье из драгоценных камней.

- Нет, - тут же отрезаю я, жестом останавливая ее.

- Но все это - подарки от императора...

- Подарки? Это по какому поводу? - хмурюсь я.

Ну вот теперь я все еще больше в растерянности и недоумении. Я, конечно, слышала, что во дворце ничего не слышали о приличиях и манерах... Но чтобы настолько?! Впрочем, это правитель. Солнце империи. С него станется вести себя так, как ему хочется, не заботясь о моей чести. Нужно будет при встрече аккуратно намекнуть ему, что моя семья придерживается старых взглядов, и мое строгое воспитание не позволяет мне пользоваться его излишне роскошным гостеприимством.

- Все, что вы видите здесь — милость императора лично к вам, госпожа, - рабыни снова склоняются передо мной в почтительном поклоне. - Как и мы с Далилой.

- Вы?! - вся моя сдержанность и благоразумие тут же рассыпаются в пух и прах.

Я тут же направляюсь обратно в комнату, а оттуда - к выходу. Императору повезло, что он сам мне назначил аудиенцию. Самое время сказать ему все, что я думаю о его "щедрости”! Уму непостижимо!

Мой пыл несколько угасает, когда прямо на выходе из покоев меня встречает стража. Двое императорских гвардейцев почтительно склоняют головы в поклоне и жестом приглашают следовать за ними. "Что, мне вас тоже подарили?" так и хочется съязвить, но я вовремя прикусываю язык. Мое воспитание все еще не позволяет мне заговаривать без приглашения с незнакомыми мужчинами, а уж тем более - столь непочтительным образом.

Делая шаг за шагом по коридору, я чувствую, как мне становится все неуютнее. Взгляды придворных, гвардейцев, рабынь... Они все смотрят. Прямо у входа в широкие двери, обитые золоченым металлом, я понимаю, что это кабинет повелителя. Мне встречается выходящая оттуда женщина в богато расшитом платье, чье лицо и волосы скрыты белоснежной вуалью. Ну хоть кто-то здесь одевается, согласно старым заветам.... Она буквально проплывает мимо, изящно, словно бы плывет по воздуху, а не шагает по земле.

- Солнце империи Тангар ожидает вас, - из некоторого оцепенения, с которым я смотрю вслед таинственной женщине, меня выдергивает звучный голос стражника, после чего тяжелые двери распахиваются передо мной.

От прежнего пыла во мне не остается ни следа, как только я вижу императора Тамали, сидящего на подушках перед обеденным столом, что ломится от разных блюд. Я невовремя? Помешала его трапезе? Но, судя по тому, как он улыбается...

Вздрагиваю, когда двери за мной громко захлопываются.

- Доброго дня, повелитель, - почтительно склоняю голову. — И приятной трапезы. Простите, если я....

- Благодарю, птичка. Проходи, я ждал тебя.

Сердце пропускает удар и болезненно замирает в груди.

Как он меня назвал?

Что вообще все это значит?

16. Общий враг

Кассар

Я ненавижу проявлять слабость, и уж тем более — показывать её. И уж тем более — быть слабым перед ним. Одно дело - пускать пыль в глаза всему высшему обществу, притворяясь нищим, ни на что не способным инвалидом, ветераном давно закончившейся войны... Другое - смотреть в глаза повелителя и читать в них не только пытливый интерес, присущий ему, но и знание о моем самом уязвимом месте. А ведь я всегда был человеком, у которого нет уязвимых мест.

Повелитель все же удостаивает меня аудиенции, вызвав меня через несколько часов после того, как Чароит засыпает. Я сам ощущаю жутчайшую усталость, но не могу отойти от её постели. Но когда тебя вызывает к себе император - его волю необходимо исполнять, несмотря ни на что.

- Я всегда думал, что ты станешь последним из моих советников, который женится по любви.

Одна колкая, меткая фраза — и всю мою грудь словно бы охватывает раскаленный обруч, мешающий сделать вдох. По любви... Это же неправда, хочется воскликнуть мне, и женился я вовсе не поэтому.... Но не могу промолвить ни слова.

- Оставим сплетни женщинам, Солнцеликий, — цежу я сквозь зубы.

- Присядь уже, Демир, — указав на место рядом с собой, Тамали приглашает меня за стол, и я не могу отказать ему снова. Приходится опуститься на мягкие подушки, стараясь не думать о боли в ноге, которая отчего-то разгорается с дикой силой, равно как и жуткая мигрень. До чего не вовремя.

- Ты вообще представляешь, как звучишь со стороны? Мой отец отрубил бы тебе давно голову за дерзости, которые ты себе позволяешь.

- Выходит, мне повезло, что я служу вам.

- А до чего мне повезло с тобой, Демир! Ты голоден? Раздели со мной трапезу, а я окажу тебе честь и сам наполню твой бокал... - подняв кувшин с вином, Тамали переходит от слов к делу, но я тут же перебиваю его и останавливаю, тронув за рукав.

Да, неслыханная дерзость. Но у меня не то настроение, чтобы играть в дворцовые игры.

- Прошу, Солнцеликий, я хочу вернуться к своей жене.

Поменявшись в лице, император отставляет вино и смеряет меня суровым взглядом. Все благодушие и любезность тут же сходят на нет, уступая место хладнокровию и расчету.

- Ты и впрямь приехал сюда только из-за нее?

- Да. Удовлетворите просьбу Чароит о ее брате. Больше я...

- Тогда и ты удовлетворишь мою просьбу, Демир, — перебивает меня Тамали.

Я вновь стискиваю зубы. Я знал, что так будет. Что моя служба, окончившаяся несколько лет назад, выплаченный долг и обещание императора более никогда не просить меня ни о чем - все пойдет прахом. Раз я снова во дворце, сижу с повелителем за одним столом, он получил возможность вонзить когти в мою душу и перевернуть в ней все с ног на голову - мне придется делать то, что он скажет. И я точно знаю, что мне не понравятся просьбы Тамали.

- Разумеется, - коротко отзываюсь я.

- Сперва разберешься с убийцами... Маски совсем потеряли страх, раз орудуют так близко к столице. Будет урок всем наглецам, которые решат покуситься на то, что мне дорого.

Я слегка выгибаю бровь - не понимаю, в чем подвох. Я и без того собираюсь отправить Клан красных масок в небытие, а когда найду, кто их нанял, то и его тоже. На их руках кровь Чароит. Кого бы они не собирались убить — из-за их действий чуть не погибла моя жена, а такое я не в силах забыть и простить.

- Сперва это... А после? - не без подозрения в голосе интересуюсь я.

- Отправишься в Серые земли.

Я резко встаю на ноги. Точнее - пытаюсь, потому как в следующее мгновение боль острой иглой с новой силой вонзается в виски, и я даже пошатываюсь, прикрыв глаза и пытаясь превозмочь этот приступ. Я старательно гоню от себя мысли, что происходит со мной, оправдываясь усталостью и непереносимостью дворца, но на краешке сознания все же понимаю природу своего недомогания. Обратная сторона проклятия истинности.

Я не могу без неё. Пока Чароит умирает - погибаю и я.

- Я не предлагаю тебе воевать, Демир, — сквозь шум в ушах до меня доносится мягкий голос повелителя. - Более того — я хочу, чтобы ты стал предвестником мира.

- Исключено, — выдыхаю я, и вздрагиваю, когда ощущаю теплую, даже горячую ладонь Тамали на своем плече. Жар его тела опаляет меня через одежду. Применяет магию. А я настолько слаб, что не смогу сопротивляться.

Да уж, Кассар. Сам Солнцеликий делится с тобой своим даром и светом, помогая в восстановлении ресурсов организма. А ты беспокоишься о том, что не можешь сбросить его руку со своего плеча.

- Неужели с годами ты стал бояться сложностей, Демир? — тихий, вкрадчивый голос. - Считаешь, что стал слаб для такого?

- Разве нет? - я наконец поднимаю на повелителя взгляд.

Вижу по его глазам, что он мгновенно понимает, о чем я. И что он со мной отчасти даже согласен. Я теперь не один. И моя жизнь принадлежит мне не в полной мере, как это было прежде.

- Ищи в этой слабости силу, Кассар, — услышав свое имя из уст повелителя, я даже нахожу в себе силы удивиться, потому что он произносит его крайне редко, - Ты ведь знаешь, что Чароит не человек, верно?

- Подозревал.

- Я знаю, что ты против, но я все же хочу с ней пообщаться. И я позабочусь о ней в твое отсутствие. Здесь, во дворце, она в безопасности.

- Чароит все еще слишком юна, — я снова прикрываю глаза, чувствуя новый накатывающий приступ мигрени, — Не стоит...

- Прояви уважение к даме и позволь ей решать самой, — резкие нотки в голосе, — Она не твоя собственность, Демир.

Из моей груди рвется рык, а по жилам растекается жидкий огонь, предвещающий обычно наступление превращения. Дракон внутри меня готов расправить крылья и оскалить зубы, услышав роковое "она не твоя". МОЯ. Он вопит это не переставая.

Ты человек, Кассар. Помни это. И Чароит, несмотря на свою природу, тоже человек. Она и впрямь обладает собственной волей и способна принимать решения.

Медленно выдыхаю и снова смотрю на Тамали. В его взгляде виднеются лукавые искорки любопытства - такое происходит каждый раз, когда он чует во мне просыпающегося зверя.

- В ближайшие дни я разберусь с Красными масками, — цежу я. — Но на этом все.

Император медленно опускает руку, вновь возвращаясь к столу. Я воспринимаю этот жест за знак, что я могу идти. Но стоит мне развернуться к выходу, как я слышу роковую фразу, брошенную, словно бы невзначай:

- Представь, что будет, если наш враг узнает о существовании такой, как она.

Внутри меня снова вскипает пламя. Еще одно едкое и меткое замечание, на сей раз брошенное в спину, словно остро заточенный кинжал. Я замираю на мгновение, но уже точно знаю, что Солнцеликий в который раз хитростью добился своего.

Наш враг. В иной ситуации я бы даже усмехнулся иронии подобной характеристики. Чудовище, объявившее себя царем всех драконов. Тот, которого я клялся уничтожить во имя своего императора, но не сдержал своей клятвы. Единственный, одержавший однажды надо мной верх.

И если он узнает о существовании Чароит, он непременно захочет ее себе.

17. Конец сказки

Чароит

- Благодарю, птичка. Проходи, я ждал тебя.

Вдох, выдох. Не совсем уверенный шаг вперед. Склониться в поклоне... Весь мой напор и спесь тут же куда-то подрастерялись. Что я ему скажу? Что я вообще могу? Если император отдаст приказ - я буду обязана подчиниться. А пожелать он может все, что угодно.

Еще никогда я так не нуждалась в защите Кассара. Где он, когда мне так нужен?

- Садись, не нужно ложной скромности. Раздели трапезу со своим правителем. Ты пробовала когда-нибудь горячий шоколад?

Неуверенно сажусь на подушки, прямо напротив императора. Чувствую себя ужасно неуютно. Меня не должно быть здесь. Я не должна находиться с ним наедине. Что-то тут не так...

Я боюсь того, что он может со мной сделать. И от этого сердце бьется, словно птичка, попавшаяся в ловушку.

- Конечно... - у меня даже голос невольно садится от страха и переживаний. — Конечно пробовала, Солнцеликий.

- А розовый шоколад?

- Розовый? - на мгновение отвлекаясь от дурных мыслей, удивляюсь я.

... Тут же встречаясь с лукавым прищуром мужчины напротив.

- Его готовят из особых какао-бобов, что привозят далеко-далеко из-за моря, — улыбаясь, он добавляет щепотку какой-то специи в фарфоровую чашку с золоченым ободком и придвигает ее ко мне. — Попробуй, тебе понравится.

От напитка пахнет розами, мятой и чем-то еще.... На цвет он и впрямь нежно-розовый, словно утренний рассвет. Осторожно беру чашку в руку и делаю глоток.

- Очень сладко, — честно признаюсь я. - Почти приторно.

- Вот как. Обычно женщинам очень нравится.

Невольно вспоминаю, как впервые попробовала предложенные Кассаром ягоды. На сердце защемило от ностальгии...

"Горечь, что однажды сменится сладостью". И почему, проведя от силы час без него, я уже так сильно скучаю? Почему мыслями все время возвращаюсь к нему?..

— Ты знаешь, птичка, что в твоих глазах загораются искры каждый раз, когда ты думаешь о нём?

Вздрагиваю, снова переводя взгляд на императора. Осторожно отставляю чашку. Откуда он знает, что я думаю о муже?

- Нет, о таком я не знала, — стараясь держаться спокойно и ровно, отвечаю я.

- У Демира такая же особенность. Но с ним-то мне все ясно... А вот где он нашел такую, как ты, большая загадка. Случайность или судьба? Как считаешь?

- Такую, как я? - хмурюсь, не понимая, что имеет в виду Солнцеликий.

- Ты слышала сказку о могущественном драконе Балтазаре, что подчинил себе небо и землю?

Сперва я хочу ответить "нет", потому что ни в одной из книг, что я прочитала в свое время об этих прекрасных хищниках, не упоминалось подобного имени. Но память услужливо подбрасывает воспоминание... Наш первый полет с Кассаром в небе. Как я заснула наутро в его объятиях. Он начал рассказывать мне историю.... Жаль, я не помню ее окончания.

- Только начало, — вздыхаю я. - Так и не узнала, что произошло после того, как из звездного света родилась некая дева... Если я правильно все запомнила.

- Значит, мне выпадет честь рассказать тебе самое интересное. Не стесняйся, Чароит, ты наверняка голодна, верно? Не хочешь шоколад, я налью тебе чаю...

Я решаю не говорить императору, что мне сейчас даже кусок в горло не лезет. Беру с тарелки первую попавшуюся сладость и задумчиво крошу ее на свою тарелку, отправляя в рот кусочки ягод, что попадаются мне внутри.

- Повелитель... Простите мне мою дерзость, но вот так проводить время наедине с мужчиной, будучи замужней женщиной...

- О, даже так?

Кажется, императора Тамали искренне позабавило мое замечание, из-за чего я вскидываю на него горящий взгляд, полный негодования.

- Все эти подарки, трапеза.... Не знаю, на что вы надеетесь, но...

- Надеюсь? - теперь мужчина уже заливается смехом, на мгновение запрокинув голову, но его смех тут же резко обрывается, и он переводит на меня серьезный взгляд. — Я никогда ни на что не надеюсь, птичка. Я беру все, что хочу.

- Я не вещь, чтобы меня можно было "взять", - выпаливаю я, и тут же жалею об этом. Замираю на полудвижении, не осмеливаясь встать, хотя мгновение назад была готова вскочить на ноги и направиться к двери.

Вспомни, где ты, Чароит. Кто перед тобой. И какие последствия могут быть у твоих слов.

- Вы с Демиром стоите друг друга, - наконец произносит император. - Сядь, девочка. У меня дочь твоего возраста. А подарки и мое гостеприимство... Дань уважения твоему мужу. Я обещал ему заботиться о тебе. Ну так что, выпьешь со мной чай и выслушаешь мою сказку?

Я завороженно смотрю на повелителя, пытаясь переварить в уме его слова. Дочь? Обещал Кассару заботиться обо мне?

- Где он? - все еще не позволяя себе расслабиться, я все же тянусь к своей чашке. - Где Кассар? Почему его не было рядом, когда я очнулась?

- Государственная тайна.

- Он бы не уехал, не предупредив меня...

- С ним все будет в порядке. В конце концов, он самый сильный дракон из всех, кого я знаю. Ну, почти самый сильный...

Стоп... Что?!

- Дракон? - удивленно выпаливаю я. - Вы... Вы знаете?!

- Ну конечно, — как ни в чем ни бывало, император отправляет в рот кусочек халвы, запивая ее шоколадом, - Теперь ты послушаешь мою сказку?

- Д-да, но как же...

- Могущественный дракон Балтазар забрал у людей все, что они имели, — император невозмутимо обрывает меня на полуслове, а я мне приходится невольно вслушаться в его слова, - Свободу, волю, земли, золото, детей.... Боги сжалились над людьми и сотворили прекрасную деву, вложив в нее силу, невиданную доселе, способную укротить любого дракона.

Голос повелителя размеренный, бархатный, убаюкивающий, но мое сердце все равно стучит из-за жуткого волнения.

- В разных легендах подобных дев называют по-разному. Фэйри, нимфы... Мне нравится название "пери". Слышала про таких?

- Я читала о них...

- В сказке про Балтазара говорится, что первая пери, созданная богами, увидев зверства, что он творит, связала свою душу с душой дракона, создав мощное проклятие. Покуда они вместе - будет дракон силен, но одно лишь прикосновение прекрасной девы способно утихомирить пыл и усмирить зверя. Знаешь, с чем я всегда был не согласен?

- С чем?

- С тем, что это проклятие. Как и многие драконы, населявшие наш мир. Найти свою пери, волшебную деву, что подарит тебе силу... Такое не каждому дано. А уж если она добровольно дарит свою магию - считай, равных тебе нет и больше не будет. Ты понимаешь, к чему я клоню, Чароит?

- Не совсем...

Демир не хотел, чтобы я говорил тебе. Но ты его "пери". Истинная пара, проклятие и сила. Пока ты рядом — он чрезвычайно силен. Погибнешь — он умрет вслед за тобой.

Чашка в моих руках ощутимо задребезжала, стуча о блюдце. Вдох, выдох. Убрав руки от стола, я прячу их в складках юбки, стараясь унять дрожь.

- Это же все... Просто сказки, — у меня даже голос садится до шепота из-за волнения.

- Кто-то скажет, что и драконы — сказки, — совершенно будничным тоном отвечает император.

Если подумать, рассказанное Тамали объясняет многое. Мои странные ощущения, связь с Кассаром, то, как я смогла помочь ему с обращением и ранами... Возможно, это даже то, что произошло во время полета на место сражения. Но все равно смириться и принять услышанное очень и очень трудно. Голова идет кругом.

- Я хочу... Хочу увидеть своего мужа, - все тем же слабым голосом говорю я, наконец поднимаясь на ноги. - Когда он вернется?

- Я бы очень хотел, чтобы ты приняла мои подарки, Чароит. Когда Демир объявится к вечеру, уладив для меня одно дело, он будет приятно удивлен, как считаешь?

Как всегда, одной фразой — в самую суть. От слов императора меня тут же бросает в жар, ведь я прекрасно понимаю, на что он намекает. При этом, я все еще слишком растеряна и взволнована, чтобы мыслить, и уж тем более разговаривать здраво и трезво 

- Спасибо... Спасибо за все, повелитель. И за сказку тоже.

- Не желаешь узнать о своем брате?

- Эрландо... выдыхаю я с некоторым облегчением, Конечно, я...

- Не спеши. Я должен переговорить с ним лично. Тогда и приму решение, А теперь ступай, — замечаю в голосе солнцеликого резкие нотки.

Пока меня провожают в мои покои, я иду на негнущихся ногах, не замечая ничего и никого вокруг. Слишком много мыслей, эмоций, волнения.... Ничего не ясно с назначением моего брата, почему повелитель решил сперва поговорить с Эрландо, прежде чем отменить его назначение? Как вышло, что Солнцеликий знает о природе Кассара, хотя прежде самолично отдавал приказ убивать драконов? И что за дело государственной важности сейчас выполняет мой муж? Голова кругом идет...

Оказавшись в своих покоях, я снова встречаю приставленных ко мне рабынь. Далила и... Имя второй я так и не узнала. Как невежливо с моей стороны... Теперь, поговорив с императором и выяснив его истинные намерения относительно меня, я совершенно иначе смотрю на подаренные им наряды и украшения...

- Прошу прощения, - я даже стараюсь улыбнуться девушкам, что услужливо суетятся вокруг. Я передумала. Я хочу.... Хочу, чтобы вы помогли мне. Со всем этим, обведя рукой все туалетные принадлежности, я тут же встречаю на лицах девушек воодушевление и радость.

Садясь к зеркалу, я наконец замечаю то, о чем говорил Тамали. Искры в глубине глаз едва заметные, фиолетового цвета, переливающиеся и вспыхивающие каждый раз, когда я думаю о Кассаре. С каждым мгновением моего знания о том, кто я такая, и что нас связывает помимо любви, я укрепляюсь в своей уверенности, что все делаю правильно. Он мой, а я его, и

этого ничто не изменит.

Сегодня, когда Кассар вернется, я намереваюсь убедить его в этом раз и навсегда.

18. Разрушение преград

К тому моменту, как закатное солнце окрашивает за окном всё в нежно-розовые и оранжевые цвета, мое волнение доходит до крайней точки своего пика. Не помню, чтобы в жизни я так скучала по кому-то. В детстве, когда отец уезжал из поместья по делам и пропадал неделями, или мама навещала наших тетушек, или даже когда меня увезли из дома и я безумно скучала по сестрам и брату... Ни разу в жизни я не испытывала такой тоски и жажды кого-то вновь увидеть. И если у природы моих чувств магические корни, или это какое-то проклятие плевать. Так распорядилась судьба.

Кажется, я узнаю его шаги в коридоре даже издалека. Только у него такая нервная, тяжелая поступь. И когда распахиваются двери, а Далила с Сахрой приветствуют "господина", чтобы проводить его ко мне в покои, я стараюсь ничем не выдать свое волнение, прячу улыбку, делая вид, что полностью погружена в книгу, которую читаю, сидя у окна. Да так оно и было до сего момента... С переменным успехом.

Впрочем, когда Кассар входит в комнату, улыбка и так невольно исчезает с моего лица. Я тут же вскакиваю на ноги, направляясь к нему. Под глазами мужчины пролегли тени, а на щеке... Кажется, это кровь. Да и общий вид моего мужа невероятно разбитый и усталый.

- Чароит, ты... - он смотрит на меня не без удивления, даже бровь приподнимает, совершенно не стесняясь и смеряя меня взглядом с головы до ног.

Мне сейчас уже не до своих неловких попыток впечатлить его нарядом. Хотя, признаться честно, я очень для него постаралась. Такой он меня еще не видел. Струящиеся полупрозрачные ткани платья, красивые украшения, самые нежные и сладкие масла для тела... Я очень хотела ему понравиться. Предстать перед ним такой, какой он должен был увидеть меня в нашу первую брачную ночь.

Я подбегаю к Кассару, чтобы накрыть ладонями его щеки и заставить посмотреть мне в лицо.

- Что случилось? - строго спрашиваю я. - Где ты был?

Кассар смотрит на меня.... Чересчур странно. Приподнимает руку, осторожно касается моей шеи, заправляя прядь волос мне за ухо.

- Это неважно, — даже его голос вдруг меняется, звучит низко и хрипло, а взгляд... Замечаю в нем оранжевые всполохи. И от последнего у меня внутри что-то замирает, звеня и натягиваясь, словно струна.

- Кассар, ты хорошо себя чувствуешь? — несколько тушуясь под его пытливым, глубоким, таинственным взглядом, спрашиваю я.

- Более чем.

Резкое движение — и вот я уже каким-то неведомым образом оказываюсь в воздухе. Обхватив меня чуть ниже талии обеими руками, подняв вверх, словно пушинку, Кассар прижимает меня к себе, из-за чего из моей груди невольно вырывается полувздох-полустон, и делает шаг вперед. И еще один... И еще...

- Одно твое слово, и я тебя отпущу, — наши лица оказываются прямо напротив друг друга, носы почти соприкасаются, и я ощущаю дыхание мужчины на своей коже. Еще немного - и я сойду с ума от его тепла, запаха хвои и соленого бриза, того, как отдаются вибрации его голоса в моем теле.

- Не смей, - коротко отвечаю я, закрывая глаза и полностью растворяясь в ощущении момента.

Еще несколько шагов — и мы оказываемся возле кровати. Нисколько не церемонясь, Кассар укладывает меня на спину, нависая надо мной, а я не могу поверить, что это и впрямь происходит. Откуда в нем столько решимости? Неужели он наконец понял, что наш брак не был ошибкой с самого начала, и мы принадлежим друг другу целиком и полностью? Понял, как много он значит для меня?

- Никогда еще не чувствовал себя настолько робким, - нежно выдыхает мужчина мне прямо в губы, словно бы до сих пор не решаясь поцеловать.

Я тянусь к нему в ответ, но он отстраняется, лукаво прищурившись и заглядывая мне в глаза.

- Кассар, пожалуйста, - чувствуя невыносимый жар во всем теле, не выдерживаю я. Я столько ждала его... Моя душа изнывала и томилась от тоски, покуда я мечтала хотя бы об этом поцелуе. Я не вынесу ни секунды промедления больше. А уж с учетом того, что нас прежде постоянно что-то разлучало...

- Пожалуйста - что? - склонившись к моему уху, Кассар опаляет дыханием кожу, заставляя меня слегка изогнуться под его прикосновениями, покорно подставляя шею.

А ещё он по-прежнему невыносим. Хочет, чтобы я говорила для него вслух всякие непристойности? Я же верно поняла? Что же…