Сила Необычных

Глава 1 Гладиаторский дом

Лока выпрыгнул из–за укрытия, перекувырнулся, уклоняясь от струи ярко–красного пламени, и, подхватив с песка обляпанную кровью секиру, метнул ее в противника. Магический барьер вспыхнул, расплавил топорище и превратил древко в щепки… и тут же погас, оставшись без энергии. «Полумаг» сделался легкой мишенью. Первое копье пролетело в нескольких сантиметрах от его головы, но второе, пущенное Гайей, вошло ему в середину груди.

— Вместе!

Они перехватили инициативу. В группе Локи продолжать могли шестеро, а у противника только трое. В нормальном бою обвешанные амулетами гладиаторы, или «полумаги», как их принято было называть, все равно имели бы преимущество, но команда Мерзта доказала, что умеет справляться с трудностями.

Лока кувырком ушел вправо, затем сразу влево. «Оранжевый нож» хорош в ближнем бою, но если цель дальше десяти метров, энергетические лучи тормозятся о воздух. Доспех или меч заклятье все равно прожжет, а вот уклониться можно. И как только защитный амулет достаточно ослабнет…

Разбежавшись, он прыгнул — прямо на щит. Преграда прогнулась под весом, и молодой шаман, врезавшись коленями в грудь гладиатора, опрокинул его на спину, упал сверху. К поясу «полумага» были прикреплены ножны с коротким кинжалом — добравшись до него, Лока воткнул острие в бок.

— Гайя, не спеши, — сказал он, поднявшись. Негромко, но тем не менее не сомневаясь, что даже сквозь шум боя она его услышит. Сахайя когда–то объяснял ему, что с человеком можно говорить не только на большом расстоянии, но и вовсе не зная, где он находится… Лока уже понял, что секрет тут не в крепости глотки.

«Не спешить» — совет, которому сам бы он не последовал. В бою следует всегда выбирать движение, самый короткий путь к результату… но противников оставалось всего трое. Схватка, по сути, была закончена. К чему лишние потери?

Гайя пряталась за спиной у Хага. Без тяжелого оружия с боевым оберегом не справиться, так что для второго в паре важно дождаться момента. Шипастые палицы, на которые Хаг принимал удары «холодного огня», успели обрасти слоем льда, но с каждым разом замораживающие лучи становились тоньше, а расстояние между противниками меньше… И в какой–то момент Гайя не выдержала. «Мерцающую оболочку» можно пробить и обычным мечом. Лока сам объяснял ей… Если ударить под прямым углом, если заставить кончик лезвия сделаться тяжелым…

Ткнувшись о барьер, меч срикошетил и вылетел из рук девушки. «Полумаг» направил на нее призму амулета, а спустя мгновение темно–синий луч достиг незащищенной груди. Достиг и рассыпался ледяными искрами, покрыв несколько метров песка снегом, но не причинив вреда. Гладиатор пораженно замер, и в этот момент Хаг все же подобрался к нему на расстояние атаки. После первого удара перестала действовать «мерцающая оболочка», после второго «полумаг» в прямом смысле слова остался без головы. Может, Хаг и был самым низкорослым гладиатором в гладиаторском доме Мерзта, но Цорку требовалось не меньше десяти секунд, чтобы одолеть коротышку в борьбе на руках, а это кое о чем говорит.

Третьего «полумага» закидали копьями. На несколько секунд все замерло, а потом арена взорвалась овацией. Команда Мерзта победила.

— Сегодня он себя не особенно проявил, но завтра тоже будут бои…

— Думаю, я видел достаточно.

Дориан бросил взгляд на Собираена — тот коротко кивнул в ответ, всем видом выражая полное доверие говорившему.

— Достаточно? — вновь заговорил Мерзт. — Магистр, это значит, что вы нам поможете?

Не торопясь, Энтори взял со столика бокал, чуть приподнял его, будто предлагая тост, сделал крошечный глоток, вернул бокал на место.

— Я знаю, что делать, — произнес он в конце концов.

— И мы сможем его контролировать? — Манера Энтори вести разговор раздражала, но такими мелочами на владельца гладиаторского дома сложно было произвести впечатление. Дориан собирался понять, способен ли маг решить проблему, — остальное значения не имело. — Ни одни «узы» из тех, что мы пробовали, требуемого результата не дали.

— Для меня это не удивительно, — пожал плечами маг. — На девчонке оказался амулет, хотя, насколько я понимаю, по условиям поединка ваша команда должна была драться без их использования. И может быть, не на ней одной. Ведь среди основных членов команды никто ранений не получил. Это ваших рук дело?

— За соблюдением правил следят работники арены, — сказал Мавет. — Даже если бы мы хотели…

— У вас бы ничего не вышло, — закончил за него Энетори. — Я так и думал. Что ж, помощи вы решили попросить вовремя. Вне всяких сомнений рано или поздно он бы сбежал. А теперь не сбежит.

Энтори чуть улыбнулся. И одним плавным движением поднялся на ноги.

— К сожалению, прямо сейчас я ничего сделать не смогу. Прежде мне придется вернуться на остров, чтобы решить… каким именно способом я вам помогу. Но много времени это не займет.

— И когда вы вернетесь? — спросил Дориан.

— Когда решится, каким именно способом я вам помогу, — пожал плечами Энтори. — А сейчас… я, пожалуй, откланяюсь.

— Это очень плохо.

Собираен отправился провожать магистра, и Дориан с Маветом остались в кабинете вдвоем. Помощник в ту же секунду перестал выглядеть спокойным.

— Этим типам с Голубого острова нельзя доверять. Когда Собираен говорил, что у него есть решение, я думал, речь идет о каком–то заклятии или о чем–то в этом роде…

— Собираен ему доверяет…

— Конечно! — всплеснул руками Мавет. — Для него это как подарок на день рождения! Ты слышал, как он про него говорил? «Честь мага не позволяет осквернять уста ложью. Если магистр Голубого острова дает слово, ему следует верить». Да он со всем согласится, что ему скажут.

— Пока все нормально.

— Именно что пока. — Мавет поднялся на ноги. Заходил по кабинету. — Как Собираен вообще умудрился выйти на него? Раньше я думал, мы все про него знаем, а теперь получается, у него какие–то дела на стороне, секреты…

Дориан не нашелся что ответить. Он и сначала–то возражал для виду, чтобы попытаться в споре найти ответ на вопрос… Но оттолкнуться было не от чего. Собираен представал в неприглядном свете. По сути, в ответственейший момент они оставались практически без магической поддержки.

— Чем нам это грозит в худшем случае? — спросил Мерзт.

Поняв, что Дориан оценивает ситуацию так же, как он сам, Мавет успокоился. Несколько секунд постоял, затем вернулся в кресло.

— То, что парень его заинтересовал, ясно. Возможно, что–то еще ему рассказал Собираен… В общем, мальчишку могут просто забрать. В худшем случае — еще и позаботятся о том, чтобы его никто не подумал искать.

Встав, Дориан в задумчивости подошел к окну. Из этого кабинета хорошо был виден второй тренировочный квадрат, в котором сейчас приводили в порядок поврежденные во время тренировки тренажеры, и частично третий, где с уверенностью можно было различить только возвышающуюся над остальными фигуру Цорка.

Вся эта ситуация так некстати…

— Скажи, чтобы привели Северена, — произнес он после небольшой паузы.

Глава 2 Побег

Зацепившись лезвием за лезвие, Лока легко связал оружие девушки и тут же выпустил свой меч, несильно толкнув его в сторону противницы — она замешкалась, потеряв опору. Выхватив из–за пояса кинжал, он провел выпад. Острие замерло в сантиметре от открытого бока Гайи. Лока отступил на шаг. Девушка выругалась.

— Все эти комбинации лишние, — объяснил он, подняв с земли меч. — Ты должна пытаться закончить бой быстрее. Самым коротким путем из возможных. Я много раз говорил…

— Да?! А кто на меня орал после боя, чтобы не лезла раньше времени?! Может, ты сначала сам для себя определишься?!

— Я не орал…

— Неужели?!

— Не орал, — повторил Лока спокойно. — И это совершенно другое. Ты забываешь, для чего мы выходим на поле. И для чего мы тренируемся. В ситуации, когда без ущерба для дела риска можно избежать, его необходимо избегать.

Гайя что–то недовольно пробормотала себе под нос. Постояла секунду, молча глядя на него, а потом приняла стойку для следующего спарринга.

— Думаю, достаточно на сегодня, — сказал Лока.

— Что?.. Я не устала!

— Ну, может быть, я устал.

— Нет, Лока, серьезно, я могу продолжать, — быстро сказала она. — Я сделаю, как ты говоришь, у меня получится…

— У тебя и так неплохо получается. Когда учили меня, я продвигался заметно медленней. Притом у меня были целые годы, чтобы понять, что и как нужно делать. И уж конечно мой учитель намного превосходил твоего.

Он бросил меч в ящик для оружия. Его тут же подобрали. В середине дня самый большой в крепости Мерзта тренировочный квадрат всегда заполнен гладиаторами, ну и, разумеется, окружен надсмотрщиками. Зычные команды Цорка, подгоняющего новичков, круживших по полосе препятствий, отражаясь от высоких стен, равномерно заполняли все имевшееся пространство.

— А кто тебя учил? — спросила Гайя, опустив меч.

— Сахайя.

— Это шаман из вашей деревни? — уточнила она. — Лепка говорил, что…

— Ты ничего не слышала? — Лока резко перебил ее.

— Что?.. Про что ты?

— Нет, правда, ты не слышала?

— Да о чем ты?

Не слушая ее, Лока завертел головой по сторонам. Направление было определить нелегко, а расстояние так и вовсе практически невозможно. Так кто же? Из новичков? Или из старых? Уворачиваясь от спаррингующих и отталкивая тех, кого слишком долго было обходить, он сначала пошел, а затем и побежал в сторону, откуда, как ему показалось, пришло ощущение.

— Хаг, ты ничего не слышал?

Крепыш недоуменно обернулся, оставив на мгновение запыхавшихся оппонентов, но Лока уже пробежал дальше. Гайя быстро отстала, но он смотрел только вперед. Который? Который же из них? Не Цорк, показывавший, как правильно наносить удары, в другой стороне квадрата, не Северен, как всегда, державшийся немного наособицу: Лока никогда не видел, чтобы он тренировался, а не просто стоял, наблюдая за остальными… Кто же?

Лока оттолкнул еще одного гладиатора… и уперся в стену. То, что его манило, находилось за ней. Конечно, не вплотную, но все–таки достаточно близко, чтобы он мог почувствовать. Лока посмотрел вверх: метров шесть примерно… При желании он мог бы перелезть, собственно…

Лока уже положил на камень руку. Ближайший к нему надсмотрщик заметно напрягся… И в этот момент ощущение исчезло. Не ослабло, а полностью пропало.

— Что случилось? — остановившись рядом, Гайя требовательно на него посмотрела.

— В Сенате есть пожиратели, — произнес Лока сквозь сжатые зубы.

— Кто?

— Пожиратели мира.

— И кто это?

Лока не ответил.

— Ты не видела Лепки? Мне нужно с ним поговорить.

— Можно мне тоже?

Лунный свет проникал в комнату сквозь зарешеченное окно. Лока сидел на корточках рядом с самым темным углом. В руках у него была тарелка с объеденными куриными косточками.

— Только светильник оставь в коридоре. Он не любит, когда свет наполовину. Либо очень темно, либо очень светло.

— Ладно…

Лепка подошел к нему, присел рядом. Взял с тарелки косточку.

— Не пугай, — предупредил Лока вполголоса. — Руку близко не подноси. Просто подкинь, чтобы приземлилась в самом уголке. Но не сильно. Плавным движением.

Многочисленные уточнения явно сбили парня с толку, так что несколько секунд он не мог решиться, однако потом все же отправил угощение по назначению. В уголке тут же довольно захрустело, хотя все равно видно не было. Темнота, гораздо более густая, чем во всей комнате, закрывала крошечный кусочек непроницаемой пеленой. Ларри не любил, когда на него смотрят, и таким образом прятался.

— Здорово, — прошептал Лепка восхищенно.

— Ты ему тоже нравишься, — сказал Лока.

— Правда?

— Правда.

— Да… А ты меня звал? Гайя сказала. Меня Дориан в город посылал, так что я не смог сразу прийти…

— Ничего страшного, — заверил Лока. — Просто я хотел кое–что спросить. Помнишь, ты мне рассказывал про шаманов? Когда мы в самый первый раз встретились?

— Помню, — Лепка отправил в темноту еще одну косточку. — Но я тогда все рассказал. До тебя я никогда не видел настоящих шаманов. Я же не бывал в Великом лесу…

— Я понял. Но ты говорил про других, кто рассказывал тебе про шаманов. Как насчет них?

— Знаешь… — он чуть помедлил. — После того как я тебя увидел… В общем, теперь большая часть из того, что я слышал, кажется не совсем правдой, а то, что действительно… Ну, — Лепка понизил голос, — я же постоянно общаюсь с дрекови, рассказываю им кое–что… Не называя имени, а так… намекая… в общем, ты знаешь… И вот все, что мне говорили, это было либо с чужих слов, либо люди просто выдавали себя за тех, кем не являются…

— Совсем ничего? — Лока чуть приуныл. Лепка хорошо знал Таромских дрекови, и тут его словам можно было верить.

— Нет, — Лепка покаянно покачал головой.

— Значит, шаманов в Сенате нет…

— Кроме тебя — нет. Я однажды думал, что нашел одного, но оказалось, что старик… Ну, просто не совсем с головой дружит. Я с ним встретился. Выяснилось, он даже не дрекови. Все бормотал про какое–то предназначение, что все еще увидят, когда он найдет… что–то. Он все какое–то сокровище искал или еще что–то в этом роде… В общем, очень странный, но не шаман.

— Ясно, — сказал Лока с досадой.

Пришедшая ему в голову мысль, что он, возможно, знает, почему Сахайя советовал им с Санеей отправиться не куда–нибудь, а именно в Таромский совет, не оправдалась. Возможно, он действительно хотел, чтобы они просто жили здесь полной жизнью. Воплощали в жизнь собственные мечты… Хотя, с другой стороны, Лока ведь почувствовал пожирателей. Показаться ему не могло.

— Мне нужно с ним встретиться, — решил он.

— С тем сумасшедшим?

— Да.

— Я… я подумаю, как его доставить сюда. Нужно посоветоваться с Цорком…

— Не нужно. Я сам пойду.

— Но как же…

— С «узами» разберемся, — отмахнулся Лока. — Так ты покажешь, где он? Это может быть рискованно…

— Рискованно?! — воскликнул Лепка. — Да мне все равно! Мы все сделаем!

— Охранник за поворотом, — сообщил Лока, остановившись.

— Все нормально, — прошептал Лепка. — Там сегодня Номен. Сейчас…

Он осторожно заглянул за угол.

— Можно идти. Больше никого нет.

Надсмотрщик ждал их. Едва они приблизились к перегораживавшей коридор решетке, он загремел ключами, отыскивая на связке нужный.

— Идите к восточным воротам, — произнес охранник негромко. — Только через охранный круг выбирайтесь по второму этажу. Там сегодня дежурит Глоин, он вас пропустит. А у ворот стоит Керих. Вообще я ему не очень доверяю, ему пришлось заплатить, но за ним присмотрят. Единственное — «узы», я не знаю как…

— С этим мы справимся.

— Стемнеет через два часа, — сказал он, закрывая за ними решетку. — У вас будет часов одиннадцать–двенадцать. Утром охрана сменится.

— Мы успеем, — сказал Лока. — Спасибо, Номен.

— Я рад помочь, — охранник бросил на него немного странный взгляд, передал Лепке фонарь и вернулся на свое место.

Они пошли дальше.

— Почему он нам помогает? — спросил Лока, когда они вышли под открытое небо. Он чуть придержал Лепку, потому что чувствовал, что за внутренним двориком наблюдают. Нужно было подождать.

— Из–за тебя, — ответил Лепка. — К тебе многие хорошо относятся.

— Почему?

— Я знаю, ты этого не замечаешь, — он говорил как о какой–то всем понятной вещи. — Ты все время на чем–то сосредоточен. Стараешься делать и так далее… Но остальные–то видят. От тебя что–то такое исходит… что только у шаманов бывает. Я это еще давно заметил… Любой человек, который рядом с тобой, он… ты как–то помогаешь ему. Это сложно объяснить. Но если ты чего–то очень сильно боялся или не мог решиться, то это перестает пугать, а то, чему ты хотел научиться, но у тебя не получалось, становится гораздо проще сделать… Ну, и кроме того… — Лепка бросил на него короткий взгляд, — кроме того… ну, в общем, тут разное…

Лока выслушал его молча. В Снежной ему никто такого говорить не стал бы, хотя там он делал для людей больше, и это считалось в порядке вещей, все было вроде как узаконено. Теперь же получалось, что некоторым нравится просто находиться неподалеку от него. Они даже считают, что это идет им на пользу. Правы ли они? Лока не знал ответа.

— Пора, — сказал он, ощутив, что путь свободен.

К восточным воротам они вышли спустя несколько минут. С левой стороны под косым покрытым черепицей навесом стояли экипажи, справа, от большой конюшни, доносилось нестройное ржание.

До стены оставалось с полсотни шагов. Примерно в этой точке, по словам Собираена, невидимые канаты «уз», натянувшись до предела, не должны были позволить ему сделать и шага.

— Что случилось? — спросил Лепка, когда Лока чуть замедлил шаг.

— Идем.

— Ты не мог бы накинуть капюшон? — попросил парень. — Лучше Кериху не знать, кого он выпускает.

У калитки стояли двое охранников. С ними заговорил тот, что пониже ростом, с приветливым, даже располагающим лицом.

— Стой, кто идет, — воскликнул он, чуть рисуясь.

— Чего тебе, Керих? — неприязненно откликнулся Лепка. — Мы обо всем договорились.

— Я бы на твоем месте был повежливее, раб, — охранник сделал ударение на последнем слове. — Кое–кто может узнать…

— Тогда второй части денег ты не получишь.

— О! Я же совсем не против! — Могло показаться, что возможность упустить выгоду его ничуть не пугает. Видимо, Кериха нельзя было так просто сбить с толку. — Но капюшон твоему другу придется убрать.

— Нет.

— Тогда вы не пройдете.

— Верно.

Судя по всему, до этого Керих знал, что скажет после, но ответ Лепки застал его врасплох.

— Что?

— Мы не пройдем, — пояснил парень. — Ты не получишь денег, а Дориан узнает, кто из надсмотрщиков пользуется призмами радости. Так что?..

— Я…

— Время, Керих.

— Ладно! Но в следующий раз…

— Конечно, конечно.

Спустя минуту они шагали по улице как самые обычные жители Сената. Лока впервые видел город не во время турнира, не заполненным гудящей толпой. Люди, отделенные друг от друга, спешили по своим делам, некоторые заходили в магазины, другие останавливались, чтобы купить газету или расспросить кликушу, зазывавшего то в новый трактир, то в гости к господину Тлигтинтину, обещавшему продать лучшую в Таромском совете лошадь.

— Можно, конечно, повозку взять, — сказал Лепка. Он шел чуть впереди, выбирая дорогу. Лока смотрел поверх его головы. — Отсюда полчаса идти. Денег у меня немного есть…

— Дойдем пешком.

— Ладно. Вон там можно срезать…

Темнело. Зажигались фонари, с каждой секундой ярче светили вымазанные алхимической краской либо же просто заколдованные названия на вывесках. Какое–то время шли молча, потом Лепка принялся как–то странно коситься на него.

— Что–то не так? — спросил Лока.

На самом деле он не был уверен, что достаточно хорошо сливается с толпой.

— Нет–нет… просто… Как ты избавился от «уз»?

Показалось, что Лепка давно хотел об этом спросить.

— Никак, — молодой шаман закатал рукава, показывая браслеты на запястьях. — Все на месте.

— Они не работают?

— Я в заклятьях не разбираюсь, — честно признался Лока.

— Тогда как? — Лепка остановился. Локе даже смешно стало, какой у парня сделался недоумевающий вид. Откуда–то изнутри пришло желание ничего не объяснять. Ему вспомнился давний случай, когда он пытался подшутить над Сайтой, и тогда ничего хорошего не вышло. Наверное, этому тоже нужно специально учиться.

— Посмотри у меня в кармане.

— А что там? — насторожился Лепка. Лока тут же подумал, что можно было бы пошутить, положив туда что–то, к чему друг окажется не готов. Крошечный капкан или какой–нибудь амулет, чтобы от одного прикосновения человек оставался без пальцев… Или это будет не совсем уместно?

— Посмотри.

Лепка все же засунул руку ему в карман. И вытащил, держа пальцами, шарообразной формы предмет. При плохом освещении его вполне можно было бы принять за свернувшегося в клубок ежика.

— Это «поводок»? — поразился Лепка. — Но ты ведь не можешь до него дотронуться!

— Я и не дотрагивался, — пожал плечами Лока. — Его Ларри принес. Дориан ведь показывал, где он хранится. Чтобы я знал, с какого места пятьдесят метров отмерять.

— Но ведь ты можешь сбежать! По–настоящему!

— Я и раньше мог. Только смысла в этом нет.

— Я даже не знаю…

— Успокойся, — Лока хлопнул его по плечу. — Все будет в порядке. Нам долго еще идти?

— Нет, уже близко.

Дом был четырехэтажным, с двумя рядами квадратных окон. В небольшом дворике пожилой мужчина колол дрова, время от времени покрикивая на игравших тут же мальчишек. Квартира оказалась на втором этаже. Лепка постучал в одну из дверей, которая почти тут же открылась:

— Дедушка, это ты? — на пороге стоял молодой парень возрастом чуть помоложе Локи. Увидев их, он удивился, но, встретившись взглядами с Лепкой, сразу расслабился. — А, Лепка, это ты… Заходите.

— Это Лока.

— Привет.

Он почти сразу потерял к ним интерес. На полу в прихожей стоял внушительных размеров сундук, заполненный разного рода всячиной. Очевидно, парень пытался что–то найти.

— Нока, а Кортаг дома?

— Дедушки нет, — ответил парень, не поднимая головы. — Шляется опять где–то…

— А когда придет?

— Есть захочет — придет.

Лока с Лепкой переглянулись.

— Ты не разрешишь, я его комнату покажу? — спросил Лепка. — Я Локе кое–что рассказывал, и он заинтересовался.

— Да чего там смотреть? Хотя если хотите, пожалуйста… Ты же помнишь, как открывается?

— Конечно. Спасибо, Нока, — поблагодарил Лепка. — Это там.

Ключ Лепка достал, забравшись на стол, из щели между стеной и потолком. Сначала отпер замок, а после, просунув под дверь дощечку, что–то отодвинул и там.

— Раньше здесь еще и собака была.

— От кого все это?

— Понятия не имею. Ценного там ничего нет вроде бы…

Лепка зажег светильник, и Лока увидел комнату, настолько заставленную, что для человека, казалось, места в ней не оставалось. Сразу три стола для письма были завалены бумагами, свитками и книгами, которых хватало и на полу, и на шкафах. Стены скрывались под многочисленными картами, изображавшими не только Сенат и Таромский совет, но и Галурию, Аан, Термилион, Хиам, а также земли, которые ни именами, ни очертаниями не напоминали ничего из того, о чем когда–то давно рассказывал ему Сахайя.

Лока наугад взял со стола пару листков — один представлял собой список, но на неизвестном ему языке, второй оказался еще одной картой, исписанной и исчирканной линиями, кругами, крестами. Приглядевшись к стенам, Лока понял, что отметки, принятые им за уточнения составителей карт, тоже нанесены уже впоследствии.

— Видел когда–нибудь такое?

— И он говорит, что он шаман? — спросил Лока.

— Это и есть самое интересное. Кортаг называет себя то ли учеником шамана, то ли каким–то его последователем… Не знаю, что из этого правда. Как бы то ни было, Ноку он воспитывает с самого детства. Так что вряд ли они с его отцом не были близки.

— Так этот шаман — он отец Ноки?

— Ну, по крайней мере Кортаг в этом не сомневается.

— Он умер?

— Нокин отец? Да. Много лет назад. Нока только родился. По большей части Нока мне и рассказывал про своего отца, что он был шаманом, что он спас кого–то и из–за этого и умер, потому что шамана нельзя убить, если он не решит пожертвовать собой. — Лепка произнес фразу заученно, словно слышал ее множество раз. — Понятно, Нока все это со слов дедушки знает, но из самого Кортага и полслова не вытянешь. Кстати, еще неизвестно, родственники ли они вообще. Внешне они мало похожи.

Они какое–то время еще разглядывали карты, но вскоре это прискучило. Лока отыскал на столе несколько записок и на аанском языке, но без какой–то пользы. На одной из них в непонятном порядке — а может, и вовсе без него — перечислялись реки и озера южного Тарома, на другой значилось несколько имен магов. То, что это именно маги, становилось понятно из–за наличия рядом с именем каждого ранга и принадлежности к гильдии — Таромской или Галурской. Других пояснений не было.

— Ну как, интересно? — в комнату вошел Нока. В руках он держал пару ботинок, очевидно слишком старых, чтобы их носить. Вид у него был смущенный. — Три года думал: вот вырастет у меня нога, а ботинки покупать не придется…

— Интересно.

— Да уж, если бы я с тебя каждый раз по медяку брал, когда ты сюда заходишь…

Пожав плечами, Нока швырнул ботинки к двери.

— Потом выброшу.

— Нока, а ты не знаешь, для чего это все? — Лока обвел взглядом комнату.

— Узнаю со временем, — ответил он, кивнув для важности. После чего чуть улыбнулся.

— Узнаешь?

— Так дедушка отвечает, когда я его спрашиваю, — он бросил короткий взгляд на дверь. — Наверное, нужно пойти поискать его… Он, конечно, довольно странно себя ведет последние годы, но все–таки…

Во входную дверь постучали. Нока, пробормотав под нос: «Наконец–то приперся», — отправился открывать. Отпер, но на пороге никого не оказалось.

— Дедушка, это ты? — позвал он.

Никто не отозвался.

— Дедушка, я ждать не собираюсь! — парень чуть прикрикнул.

— Может, мальчишки балуются? — предположил Лепка.

— Может быть, — с сомнением в голосе ответил Нока. Прикрыл дверь, но запирать не стал. — Где–то ведь еще были ботинки…

Он ушел в другую комнату, а Лепка с Локой остались у Кортага. Рыться в бумагах не было никакого смысла, но оставались еще шкафы и ящики стола.

— А Нока не обидится? — спросил Лока, когда Лепка стал вскрывать одно из отделений.

— Нока? Да мы с ним этим несколько раз занимались. Мы здесь как–то золотой слиток нашли размером с кулак. Представляешь? А на следующий день на его месте пара записывающих кристаллов лежала, а потом и они пропали. Нока пытался Кортага расспросить — что, куда и зачем, — но тот ни слова не проронил. Я‑то хотел что–нибудь про Нокиного отца узнать. Вдруг он вправду шаманом был? Ну а Ноке самому интере…

— ПРОЧЬ!!!

Лепка дернулся, оторвав от ящика ручку. Даже Лока, привыкший за время участия в состязаниях к любым неожиданностям, метнулся в сторону, уходя от возможной атаки.

— ОТРЕБЬЕ! ПОДОНКИ!

— Дедушка…

— ВЫ ПОЗНАЕТЕ МОЮ ЯРОСТЬ!

— Да знаем мы вашу ярость… Может, прекратите уже?

Размахивая зонтиком, старик наступал. Лока невольно попятился.

— СИЛА, ЧИСТОТА, ГОРДОСТЬ…

— Дедушка, вот Создатель видит, с вами не соскучишься, — протянул Нока, зайдя в комнату и выхватив из рук Кортага зонтик. — Вы же сто раз Лепку видели. Ну а это Лока, его друг. Чего вы так всполошились? Как вы только по улице ходите в таком виде? Вас стража не останавливает?

Выглядел Кортаг действительно странновато. Примерно как в той Санеиной сказке, где похороненный человек выбрался из могилы, обглодал лицо кладбищенскому сторожу, забрал у него одежду… В общем, Нокин дедушка смотрелся вызывающе и, в отличие от персонажа Санеиной истории, воскресшего исключительно из моральных соображений, явно не собирался угощать их позапрошлогодними пирожками. Правда, о свежих пирожках речь также не шла.

— Друзья? — взгляд старика не замирал ни на мгновение. Ему явно не терпелось проверить сохранность… чего–то находящегося в комнате и, очевидно, чрезвычайно важного.

— Конечно!

— А что они здесь делают?

— Просто в гости зашли. Как знакомые, понимаете? Иногда так делают.

— А— а… — Кортаг чуть опустил подставку для зонтиков — ее он схватил сразу после того, как Нока отобрал у него зонтик. — Ну да, да… Я все понимаю…

Он подошел к одному из столов и принялся, делая вид, что это у него получается случайно, стряхивать внутрь подставки все, что под руку подвернется. При этом какие–то листы он совал за пазуху, другие, наоборот, рвал.

Лепка, подмигнув Локе, спросил:

— Дедушка, а что это у вас за листочки?

От вопроса Кортаг будто окаменел.

— Какие листочки? — замерев, спросил он.

— Ну, вот эти листочки.

— Не вижу никаких листочков.

Лепка с Кортагом молча уставились друг на друга.

— Эти листочки. Которые вы от нас прячете и рвете.

— Ах, ты про эти листочки! Так это самые простые листочки. Глупые бумажки и карточки неинтересные. Зато у нас в столовой есть очень вкусное печенье, покрытое шоколадом…

— Нет там никого печенья! — возмутился Нока.

— Вкусное печенье, — Кортаг немигающе посмотрел на него. — С шоколадом.

— Понятно. Лепка, я думаю, нам лучше его оставить…

— Мы уходим, — сказал Лока.

Попрощались. Кортаг приглашал заходить еще, но на другой адрес. Мол, они все равно скоро переедут, так что приходить сюда смысла нет, а в том, другом месте любого ждет удивительное угощение…

Лока с Лепкой вышли на улицу. Солнце успело зайти, теперь путь освещала луна. Желтые квадратики окон глядели на них с верхних этажей.

— Что там? — спросил Лока, когда Лепка вдруг принялся оборачиваться.

— Да так… Парень–то Нока неплохой, но ему иногда всякая ерунда в голову лезет… Слушай, Лока… Может, подождем минут десять, чтобы он на ночь глядя никуда не отправился? Время же у нас еще есть?

— Есть… Забавно.

— Что?

— Кажется… — Лока сосредоточился на своих ощущениях. — Он уже и так куда–то отправился. С другой стороны дома.

— Но как ты… гм… не суть важно. Ты уверен?

— Да.

На деле Лока и сам был удивлен, что сумел так легко настроиться на парня. Особенно после того как его дедушка — или кто он там ему? — сумел каким–то образом незаметно к нему подобраться. Правда, преимуществом своим он не воспользовался, но все же…

— Так мы… — Лепка посмотрел на него вопросительно.

— Бежим, — мгновенно согласился он.

Они нагнали Ноку спустя несколько минут. Парень шел быстро, иногда поворачивал, остановился он минут через десять у угла одного из домов. Осторожно выглянул, с минуту пережидал, потом юркнул в переулок. Лока с Лепкой тут же перебежали на его место. И увидели, как Нока прогулочным шагом, будто не преследуя никакой особой цели, направляется в сторону стоящего под одиноким фонарем человека.

— Ты его знаешь?

— Нет, — ответил Лепка угрюмо.

— Может, просто его друг. И где–то здесь живет.

— Нет. Это торговец. Почти наверняка торговец…

— Торговец? — не понял Лока. — И что это значит?

— Это значит… Смотри, он передает!

Позабыв про скрытность, Лепка бросился к ним. Конечно, его сразу заметили. Нока, будто обжегшись, тут же отскочил от своего товарища, сам же его знакомец, напротив, не проявил даже тени беспокойства. И только тогда Лока заметил, что он вовсе не ровесник Ноке, а уже взрослый человек. С худым, даже изможденным лицом и кажущимися от этого чересчур широко раскрытыми глазами. Предмет, при виде которого так всполошился Лепка — Лока принял его за боевой амулет, — мужчина неспешным движением вернул в карман.

— Нока, ЭТОГО я от тебя не ожидал! — крикнул Лепка, подбежав к парню. — Ты не понимаешь, к чему это ведет?! Они же убьют тебя!

— Лепка, это не то, что ты ду…

— Не то?! — Лепка схватил Ноку за руку. — Не то?!! Да ты…

— Молодой человек, ты адресом не ошибся?

Вопрос, казалось, застал Лепку врасплох. Он повернулся к торговцу:

— У тебя еще хватает наглости! Ты не видишь, сколько ему лет?!

— У меня покупают и помоложе, — равнодушно ответил мужчина.

— Сволочь… Какая же ты сволочь…

— Шел бы ты отсюда, молодой человек, — нарочно не обращая внимания на сжатые Лепкины кулаки, сказал тот. — Пока ходится. Не надо…

Чего именно не следует делать, Лепка предпочел не узнавать. Удар у него получился не приведи Создатель какой правильный, зато от души. Торговец, свернувшись клубочком, упал на мостовую. Лепка замахнулся, чтобы ударить еще, но в последний момент сдержался и просто сплюнул в сторону.

— Просили же тебя уйти, — раздался вдруг голос.

Лепка обернулся.

— Без обид, парень.

Лока ждал до последнего. Не хотелось ошибиться. Мало ли чем вообще торгуют! На пепельницах в виде человеческого черепа тоже небось прибыль делают, и наверняка кого–то это смущает. А уж про то, что для всего должно быть свое место и время, это и вовсе пустая болтовня. Главное — работает схема или не работает. Готовы люди посреди ночи в одном из злачных районов покупать наборы для бигуди или не готовы… С места Лока сдвинулся, когда между Лепкой и двумя наглухо закутанными в плащи фигурами, отделившимися от одной из теней, осталось меньше пяти метров.

— Без обид…

В руке говорившего появился нож — ровно в тот же момент Лока положил ладонь ему на запястье. Оно дернулось, пытаясь высвободиться, но после первой же неудачной попытки расслабилось, не сопротивляясь. Лока не стал проверять, есть ли у противника второй нож и насколько хорошо он владеет левой рукой, а просто толкнул его на другого незнакомца. Оба упали. Второй, который до этого Локу увидеть не мог, тут же вскочил, выхватывая оружие, но первый его удержал.

— Ты кто?

— Вы с этим заодно? — Лока кивнул на лежавшего в пыли торговца.

Двое молча переглянулись.

— Тебе чего надо?

Лока принял ответ за утвердительный.

— Что вы здесь продаете?

— Призмы радости они продают! — крикнул Лепка.

— Что продают? — не понял Лока.

Незнакомец, тот, у которого он перехватил нож, бросил на него странный взгляд, потом что–то тихо сказал напарнику. Тот после небольшой паузы кивнул, а затем оба стали пятиться, пока не исчезли из виду. Лока вопросительно повернулся к Лепке. Тот смотрел вслед мужчинам с неприкрытой неприязнью.

— Для чего эти призмы радости?

— А ты вот у него спроси, — Лепка кивнул на Ноку, все время державшегося на расстоянии, но так и не решившегося убежать. — Зачем ему призма.

— Лепка, честное слово, это не для меня… Я просто должен был передать…

Слова эти явно предназначались Лепке, но, говоря их, парень не отрывал взгляда от Локи. И смотрел он на него, словно увидел что–то совершенно невероятное.

— Значит, просто передаешь, — произнес Лепка, по какой–то причине вдруг успокоившись. — Хорошо. Кстати, знаешь, как Локе удалось так незаметно подобраться? Он шаман. Да. Самый настоящий. Из Великого леса. Он даже не знает, что такое призмы радости, но я ему сейчас объясню. Призмы радости, Лока, это такие амулеты. Причем магии в них совсем немного, и какого–то настоящего волшебства они сделать не могут, зато могут кое–что другое. Человек, использующий призму радости, ощущает небывалый подъем, прилив сил, ощущение, что ему по силам свернуть горы… в первые разы. А еще призмы вызывают привыкание. После третьей или четвертой тебе от нее уже не так хорошо. Странное щекотание в голове, светлые воспоминания приходят по–прежнему, но делать уже ничего не хочется. Мысли постепенно становятся проще, грубее. И ты уже ни на чем не можешь сосредоточиться, кроме желания еще хотя бы раз вспомнить что–то приятное.

Лепка смотрел прямо на Ноку.

— Хотя бы одно светлое воспоминание.

— Я же не для себя…

Вид у Ноки был жалкий.

— О, это тебя извиняет, правда, Лока? И Карг тебя понял бы.

У Локи внутри что–то оборвалось.

— Карг? — повторил он.

— Так его отца звали.

Лока перевел взгляд на Ноку. Лепка продолжал что–то втолковывать ему, но теперь слова проходили мимо ушей. Парень в данный момент был совершенно беззащитен. Лепке Лока тоже все объяснить сумеет. Даже если сейчас от него угрозы не исходит, в будущем…

Лока подступил на шаг. Всего одно движение…

— Лепка, я… я клянусь Создателем, я больше близко не подойду…

— Что мне теперь…

— Ты уверен, что Карг твой отец? — перебил Лока.

— Конечно… — глаза у Ноки были на мокром месте. — А кто же еще…

— А твоя мать?

— При чем тут…

— Кто она? — Лока сделал еще шаг. Лепка оказался у него за спиной.

— Я не знаю. Она давно умерла…

Лока молча смотрел на него.

— Понятно, — произнес он секунд десять спустя.

— Лока, все в порядке? — спросил Лепка.

— Да, — Лока резко повернулся к нему.

— Тогда мы проводим Ноку?

— Обязательно.

Глава 3 Продажа

Голос был странным. Слова он различил, но прозвучали они невнятно, будто говоривший в точности знал, какая буква за какой следует, но вслух их произносил впервые. К Локе второй раз за несколько дней подкрались беззвучно, неощутимо, но если с Кортагом это был скорее забавный случай, то сейчас…

— Немного, — ответил он.

Северен стоял в центре квадрата, метрах в пяти от него. По ночам тренироваться не разрешалось — Лока нередко пользовался этим, чтобы побыть на воздухе в одиночестве. Выходило, что либо у Северена были какие–то привилегии, либо его тоже охраняли по–особому.

— Не могу понять, как это делается, — сказал Лока, кивнув на манекен для отработки ударов. Вместо меча он держал в руке тоненький деревянный прут. У него под ногами валялись обломки еще от десятка таких же. — Учитель много раз показывал, но у меня никогда не получалось. Если предмет твердый, энергию через него можно передать. На самом деле и через воду, и через воздух тоже можно, но это сложнее, через твердые вещи проще, но если они недостаточно твердые… С настоящим мечом еще получается, а вот с этим… Постоянно лопается посредине.

— Я видел: ты многих тренируешь, — произнес Северен все тем же голосом. — Не потратишь на меня пару минут?

Мужчина смотрел на него немигающим взглядом. Нельзя было понять, о чем он думает. Возможно, Сайта смогла бы, но не он.

— Конечно.

Лока поднял с земли меч, с которым отрабатывал движения. Северен отыскал в ящике для оружия почти такой же: из обожженного дерева, но чуть тяжелее на вид. Он сбросил плащ, завязал волосы, чтобы они не падали на глаза. В отличие от Цорка, Северена можно было принять за таромца, но проведшего жизнь вдалеке от родины — под палящим солнцем и жалящими ветрами. Лицо его было смуглым, почти черным, шея, грудь и плечи — того же цвета. В отличие от рук. Начиная от запястий и заканчивая кончиками пальцев они выглядели странно бледными, как будто даже прозрачными. Они, конечно, могли быть просто выпачканы в чем–то белом, но Лока не мог отделаться от ощущения, что видит рукоять меча оппонента прямо сквозь пальцы.

Они встали друг напротив друга.

— Ты нападаешь сразу, верно? — спросил Северен. — Стараешься нанести первый удар как можно раньше. И им же победить.

Он махнул мечом. Лезвие не достало до Локи метра два.

— А если противников много, то первым атакуешь самого опасного.

Северен прошелся по кругу.

— Ты очень сильный боец, — произнес он. — И очень необычный. Я даже думаю, если бы захотел, ты легко сумел бы сбежать. Ни «узы», ни клеймо тебе не помешали бы. Я прав?

Он остановился. Кончик его меча, до этого смотревший прямо на Локу, чуть опустился… Северен произнес какую–то фразу, но Лока ее не услышал. Он следил за движениями рук, ног, туловища. Видеть Северена на арене Локе не приходилось, но на его памяти это был первый человек после Сахайи, который мог просто перестать делиться с миром информацией о себе. Полностью закрыться. Лока так по–настоящему и не освоил этого умения. Прежде всего — не смог его принять. Мир и связь с ним были слишком важны для него. Сама мысль казалась ему кощунственной. Северен, как и Сахайя, закрываться умел. Возможно, дело было в том, что Лока ни в малейшей степени не мог ощутить стоящего перед ним человека, а потому и не ждал ничего хорошего, но ему вдруг стало ясно, что Северен на него нападет. И не для тренировки, а по–настоящему, чтобы убить. Ощущение не было чем–то рациональным, но казалось настолько явным… То, что оружие они в руках держали тренировочное, мало значило: убить можно и голыми руками. И если он хочет именно этого…

Северен опустил меч.

— Ты сдержался. Это признак разума.

Лока промолчал. Ощущение неизбежности драки пропало без следа.

— Я прошу у тебя прощенья.

— За что? — решил спросить Лока.

— За то, что принял тебя за другого, — ответил Северен. Если у него и было желание тренироваться, оно явно пропало. Он вернул меч в ящик для оружия, поднял с земли плащ. И развернулся, чтобы уйти.

— А ведь ты тоже мог бы сбежать, — сказал ему вослед Лока.

Северен замер. Медленно повернулся.

— Нет, — произнес он. — Я не могу.

— Почему?

Лока уже уверился, что ответа не получит, когда Северен не заученно, как выговаривал большиство аанских слов, а мягко, певуче, почти не разжимая губ, произнес:

— Хелас.

— Что это значит? — спросил Лока после паузы.

— Принятое обещание. Для скехта жизнь без хелас не имеет смысла. Когда–то мы были такими же свободными, как и вы, дрекови. Надеюсь, когда–нибудь снова станем. Только я этого уже не увижу.

— Почему?

— Некоторые преступления невозможно искупить.

В темноте его лицо казалось высеченным из камня. Он говорил серьезно.

— Что ты сделал? — спросил Лока.

— Я? Ничего. Хелас не имеет ничего общего с тем, что сделал или не сделал ты. Хелас — это обещание, данное своему народу. Внутреннее правило, означающее, что ты себе не принадлежишь. И я исполнял его до тех пор, пока от меня был толк, — он сжал в ладонях плащ, и лунное мерцание просветило его пальцы насквозь. — Теперь я здесь. И продолжаю исполнять…

— Будучи рабом? — поразился Лока. — У Мерзта?

Лока и сам был в том же положении, но он родной деревне ничем помочь не мог.

— Дориан Мерзт — мой хозяин, — произнес Северен холодно.

Лока посмотрел на него с удивлением.

— То есть, если бы я сказал, что планирую сбежать, ты бы…

Северен не ответил. Молча развернувшись, он ушел.

Крики Лока услышал еще в коридоре. В доме, где тренируются гладиаторы — зачастую против своей воли, — дело это обычное, так что особого внимания он не обратил. Шагу не прибавил и на тренировочный квадрат, освещенный утренним солнцем, вышел минуты через две. И только тогда понял: что–то не так. Обычно в это время поле заполнено гладиаторами, спаррингующими один на один или разбитыми на группы для отработки взаимодействий. В этот раз большинство прижималось к стенам с самыми разными выражениями на лицах, разглядывая тех, кто стоял в центре: вооруженных до зубов надсмотрщиков и Гайю.

— Ну, кто следующий?!

— Не дури, девчонка! — рявкнул на нее охранник. — Хуже будет!

— Кому, мне?! — она злорадно расхохоталась. — Давай!

С криком Гайя дернулась вперед — пространства вокруг нее в ту же секунду стало больше. Лока заметил, что меч у нее в руках не тренировочный, а самый настоящий. Один из надсмотрщиков чуть в стороне зажимал рассеченное плечо.

— Почему амулеты не действуют?!

О причине Лока догадывался, но сказать точно, сколько это продлится, не мог. Звук срабатывания оглушающего амулета раздавался опять и опять, и после каждого Гайя морщилась, словно от удара невидимым бичом. Оттого, судя по всему, охранники и не прекращали попыток.

Гайя вдруг упала на одно колено. Надсмотрщик тут же ринулся к ней… и заработал колотую рану в бедро.

— Стоять на месте! Используйте амулеты! Сейчас она вырубится!

Лока двинулся вперед… его схватили за руку.

— Лучше не лезь.

Лока недоуменно обернулся.

— Лучше не лезь, — повторил Хаг. — Это то и дело случается. Потому лучше ни к кому и не привязываться…

— Что случается?

— Мерзт ее продал. Ее в любом случае заберут. Сделать мы ничего не сможем…

Лока перевел взгляд на Гайю. Сил у нее явно оставалось немного. Еще два–три заклинания… Лока качнулся вперед.

— Лока, не нужно…

Хаг положил руку ему на грудь. Лока, уже не глядя на него, отмахнулся — гладиатор отлетел в сторону. Странно, он совсем не хотел ударить так сильно, но ничего, потом можно будет извиниться…

Больше его задержать не пытались. Нескольких человек он обошел, потом наткнулся взглядом на Номена, стоявшего чуть в стороне от круга надсмотрщиков, следившего за тем, чтобы не вмешивались остальные гладиаторы, затем увидел Кериха с оглушающим амулетом в руках, а после ему на глаза попалась Гайя. Девушка стояла на одном колене, не падая только потому, что опиралась мечом о землю. Будто ощутив что–то, она подняла голову. Несколько секунд Гайя, судя по всему, пыталась понять — его ли она видит, затем ее лицо выпрямилось. Во взгляде ее было написано такое страдание, будто все, о чем она мечтала, о чем еще надеялась в этой жизни, внезапно стало невозможно. И дело, конечно, было не в том, что заклятия доставляли ей боль, а в чем–то… чем–то…

Больше он не думал. Оттянув за шиворот одного из охранников, молча прошел внутрь круга. Увидев, что кто–то пытается пройти, двое или трое надсмотрщиков кинулись наперерез, преграждая путь, но Локе они не слишком помешали. Оглушающие амулеты направили уже на него.

— Да что за…

Гневный окрик оборвался — его узнали. Кто–то из охранников все же ударил его заклятьем, но явно по неосторожности. Как будто обжегшись, он тут же выронил призму.

— Достаточно, — произнес Лока холодно.

— Лока… — выдохнула Гайя, выпустив меч из рук. — Лока, когда они сказали, что…

Цепляясь за него, она поднялась и уткнулась ему в плечо. Она прошептала что–то еще, но слишком тихо, чтобы можно было разобрать.

— Не беспокойся.

Охранники вокруг них застыли в нерешительности: судя по всему, они просто не представляли, каким образом можно разрешить ситуацию. Очевидно, ни нападать, ни использовать против него амулеты никто из них не собирался. Гладиаторы наблюдали за происходящим, забыв о тренировке. Большинство молчало. Хаг, с которым Лока обошелся так невежливо, уже поднялся на ноги… и как бы невзначай стал заходить за спину одному из охранников. В какой–то момент он переглянулся с Илдом — крепко сбитым гладиатором со шрамом на подбородке, — и тот также выбрал надсмотрщика. Лока искал взглядом Цорка — необычное занятие, как правило, его видно издалека, — и спустя минуту появился и он. Во взгляде — не следа удивления, а в нескольких шагах позади — запыхавшийся Лепка.

Лока отвернулся от них и вновь посмотрел на надсмотрщиков: шесть, девять, одиннадцать… всего шестнадцать человек. Хорошо вооруженных и неплохо обученных. Еще примерно столько же на территории крепости плюс два или три мага, включая Собираена. И если учесть, что выхода у них нет, а сделать это все равно рано или поздно пришлось бы…

— Что здесь происходит?

На балкончике, нависавшем над полем, появилось несколько человек: Мерзт, Собираен, Мавет и еще двое, которых Лока раньше не видел. Чуть позади остальных маячил Северен.

— Так что же? — повторил Дориан, опершись руками о парапет. Он смотрел прямо на Локу, и вид у него отчего–то был чрезвычайно довольный. — Цорк, с какой стати перерыв в тренировке?

— Сейчас все будет в порядке, — как всегда громогласно прогудел в ответ гладиатор. Лицо его оставалось невозмутимо.

— Ты уж наведи порядок, — с улыбкой произнес Мерзт. — Я всегда говорил…

— Она останется здесь, — сказал Лока громко.

В полной тишине Дориан посмотрел на него и, все так же улыбаясь, как будто не замечая повисшего в воздухе напряжения, спокойно ответил:

— Конечно. Ничего не имею против.

Лока не двигался.

— Керих, — тут же позвал Мерзт. — Не трогайте девочку. Она остается на прежних условиях. Сделку я расторгну.

— Слушаюсь, — ответил охранник.

— Что ж, вот и замечательно. Цорк, думаю, самое время возобновить занятия. Ну а нам пора. Пора!

Они ушли. Еще спустя минуту разошлись по своим местам надсмотрщики. Гайя почти без чувств все еще обнимала его за шею. Лока думал о том, что впервые за все время не он удивил Мерзта, а Мерзт сумел удивить его.

Глава 4 Магистры

— Магистр, вы уверены, что обойдетесь без экипажа?

— Уверен, — ответил Кубица, чуть щурясь от яркого утреннего солнца. — Я хотел бы осмотреть город.

— Вас отвезут куда скажете.

— Нет, мы прогуляемся.

Маг повернулся к капитану спиной. То, что тавлийцы настолько услужливы, порою начинало надоедать. Этот конкретный капитан, судя по внешности, скорее был из Каранута или Термилиона, но большой роли это не играло: переходя на службу в тавлийские компании, наемники быстро перенимали привычки местных дельцов.

Они сошли с пирса и зашагали вдоль пристани. Кубица с таким вниманием вглядывался в портовую суету, словно в беспорядочном хороводе грузчиков и пассажиров, спорах таможенников крылось какое–то священное знание.

— Сколько лет вы не покидали острова? — спросил Энтори спустя какое–то время.

— Почти сорок лет, — покачав головой, будто он сам не мог поверить в реальность этой цифры, ответил Кубица. — Да, почти сорок. Хотя можно сказать, что пятьдесят шесть. Сорок лет назад я уезжал всего на несколько недель и даже не сходил на сушу. Помнится, в той экспедиции мы участвовали почти всей академией… Не припоминаете?

— Учитывая, что мне тогда было три года, боюсь, некоторые подробности я упустил.

— Ах, да… Прошу прощенья, магистр. Порой забываешь… Казалось бы, если изменений немного, каждое должно бросаться в глаза, но на деле ты просто перестаешь их воспринимать.

— Ничего страшного.

— Ну да… ну да… Как насчет того, чтобы позавтракать?

Блуждая взглядом, магистр в конце концов остановился на одной из маячивших на уровне второго этажа вывесок. На самом деле имелись трактиры и ближе, но Кубице, судя по всему, требовался тот, до которого они не сразу доберутся, а только после того как пройдут какое–то расстояние.

— Должно быть, хорошее место.

— «Ветер перемен»? — уточнил Энтори. — Сдается мне, это портовый кабак…

— Думаешь? — удивился Кубица. — Да нет же. Я уверен, нас прекрасно накормят.

Магистр уверенно зашагал к выбранной цели.

— Боюсь, вы забываете, насколько отстала эта страна, — заметил Энтори, пристраиваясь к частоте шага спутника.

— Отстала? Это, конечно, правда, но отчего бы в трактире не найтись паре порций хорошего завтрака? Неразвитость не должна мешать получать от жизни простые радости. Кроме того, я сомневаюсь что хоть кто–то из этих замечательных людей, — говоря это, Кубица скользил взглядом по группке побирающихся на обочине увечных, — действительно понимает свою отсталость. Ничто не мешает им быть счастливыми.

Магистр притормозил, обратив внимание на кучку борющихся за место в очереди людей. В конце нее под охраной пары закованных в броню стражников взмыленный лоточник успевал продавать, но не отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы: «Это на нижний ярус?!», «В ложи еще билеты остались?!», «А Скрад?!! Скрад точно будет участвовать?!! В скольких боях?!!».

— Вот. Об этом я и говорю. Чем–то интересоваться, ставить перед собой ориентиры и достигать их можно в условиях любого социального слоя и даже любого общества. Было бы желание. За редким исключением суть жизни везде одинаковая.

— Тут вы, может быть, и правы, — с сомнением ответил Энтори. — Но в том, что касается трактира…

— О, не стоит беспокоиться по пустякам. Уверен, нам повезет.

Войдя в «Ветер…», Кубица тут же уселся за свободный столик — один из немногих. Поутру портовое заведение оказалось заполнено страдающими от похмелья матросами.

— Хозяин?! — позвал он.

Никто не откликнулся.

— Гм… Официант?!

— Слышь, дядя, может, ты голос убавишь, пока у тебя голова не поломалась?

На ругань Кубица ответил вежливой улыбкой. Матрос отвернулся, а магистр, наверное, целую минуту с любопытством его разглядывал, явно ожидая, что тот скажет что–то еще.

К ним подошел трактирщик.

— Чего надо?

— Прежде всего — вытрите, пожалуйста, стол, — с готовностью ответил Кубица.

— Чего сделать? — изумился хозяин «Ветра…».

— Вытереть стол, — повторил магистр. — На нем крошки, и, кажется, кто–то разлил пиво?

— Да неужели?

— Я абсолютно в этом уверен.

Трактирщик с недовольством оглядел Кубицу и, видимо, ни к какому конкретному выводу на его счет так и не придя, спросил:

— Деньги есть?

— Деньги? Нет, денег у меня нет, но я всегда могу отплатить своим искусством. Это намного лучше.

— Неужели? И чем торгуешь?

— Торгую? — не понял магистр.

Имевший больше опыта общения с простым людом Энтори понял, что трактирщик принял Кубицу за какого–то странствующего продавца посуды или кого–то в этом роде. Он молча положил на стол золотую монету.

— Принеси еды.

— У меня сдачи не будет.

— Еды принеси. Только хорошей.

— Принесу.

Трактирщик отошел, а спустя минуту отослал куда–то кухонного мальчишку, снабдив его подробными указаниями и вручив в руки пустую корзинку. Энтори мысленно усмехнулся.

— Знаете, магистр, — заговорил он, — когда я просил академию отправить в Сенат умелого анатома, я и надеяться не смел, что выбор падет на вас. Особенно учитывая, что вы не любите покидать остров.

— И вам, Энтори, хотелось бы узнать, чем обусловлено данное решение, — понимающе улыбнулся Кубица.

— Сказать по правде, я пытался понять причину, но… не преуспел в этом.

— Не расстраивайтесь, Энтори, — добродушно махнул рукой Кубица. — До недавнего времени и не было никаких причин.

— Вы имеете в виду этого гладиатора?

— Раба? О, нет–нет, что вы… Ваша находка, безусловно, заслуживает внимания, но академию в целом она интересует лишь косвенно. В свете, так сказать, общего понимания данных территорий. Ключевую роль здесь играет событие, происшедшее несколько ранее… Существуют некие знамения, которые… неоднозначно, но все же достаточно явно свидетельствуют о том, что спокойствие в мире продлится недолго. Причем под отсутствием спокойствия я подразумеваю, что Голубой остров не сможет существовать так, как он существовал последние несколько сотен лет. Пожалуй, ни один из наступавших за это время кризисов, я имею в виду ситуации глобального масштаба, ни одна из них не обещала стать настолько… резонансной.

— Даже война со Свирепым? — удивился Энтори.

— Серв в свое время мог вылиться в большие неприятности, но в итоге с ним удалось справиться вовремя, сейчас же… Безусловно, точно мы знать не можем, но… — Кубица пожал плечами. — Потому я и решил покинуть остров. Возможно, у академии появятся свои интересы в данном регионе.

— За пределами острова? Это необычно.

— Веяния времени.

Больше Энтори ни о чем не спросил. Если Кубица взялся говорить намеками, глупо надеяться вытянуть из него что–то сверх того, а вот самому есть о чем поразмышлять. К примеру, о тех «знамениях». Что бы это могло быть? Неужели грядет война? Такая, в которой даже острову придется принять одну из сторон. Одну из сторон… А ведь это, возможно, ключевой вопрос на данный момент. Какие это стороны? Кто собирается начать…

— Вы не местные? — раздался вдруг голос у него над головой.

У стола стоял крупный, с бычьей шеей моряк. Судя по одежде, старой и местами разорванной, но сохранившей еще несколько нефункциональных деталей, был это не простой матрос, а старшина или даже боцман. Несколько дюжих парней с соседних столиков тоже смотрели на них.

— Совершенно верно, — откликнулся Кубица. — Мы — гости сего дивного края.

— Не местные, — протянул моряк. — Тогда деньги на стол. И быстро. Ждать я не люблю.

— Но у меня нет…

— И того, что денег у вас нет, говорить тоже не надо, — перебил Кубицу верзила. — Я видел на этом столе золотую монету и подозреваю, что она далеко не последняя. Так что? — пара массивных ладоней легла на стол. — Решим все мирно?

— А ели нет, вы намерены меня ударить? — уточнил магистр.

— Пожалуй, — ответил моряк и впечатал правый кулак в скулу Кубице. Тот слетел со стула, несколько раз перекувырнулся и распластался на полу, уткнувшись лицом в грязные доски.

Энтори задумчиво откинулся на спинку стула. Что ж, очевидно, он был прав, подумав, что позавтракать в «Ветре…» не удастся.

— Может быть, у тебя тоже денег нет? — теперь моряк смотрел на него.

— Спроси у него, — Энтори кивнул в сторону лежавшего на полу Кубицы.

— Сомневаюсь, что он в ближайшее время вообще сможет разговаривать, — мрачно улыбнувшись, произнес моряк. Матросы, обступившие их стол, дружно загоготали.

— Кажется, он поднимается.

Все тут же обернулись, и действительно, казалось, надолго лишившийся чувств мужчина зашевелился. Нащупав руками ножку стола, цепляясь за нее, он кое–как поднялся на ноги. Лицо его оказалось разбито: левый глаз заплыл, нос, судя по всему, был сломан, щека разорвана, во рту не хватало нескольких зубов. Что уж говорить, удар прожженному морскому рубаке удался на славу. Постояв какое–то время неподвижно, мужчина поднял руку к голове, ощупал лицо, залезая пальцами в сами раны, взялся за нос и, несколько раз качнув его из стороны в сторону, с громким хрустом поставил на место, после чего один за другим вырвал три сильнее остальных шатавшихся зуба.

Даже закаленные в кабацких потасовках матросы восприняли представление без энтузиазма. Блевать никто не стал, но поморщился каждый.

— Слушай…

Моряк не договорил, потому что в этот момент лицо пострадавшего исчезло во вспышке голубого света, а спустя секунду вернулось абсолютно неповрежденным.

— Маг… Бежим!!!

Матросы бросились к выходу, но поздно. Дверной проем залило ярко–красным пламенем, еще секунда — и огнем занялись ставни на окнах, лестница и оба ведущих из зала коридора.

За дальнейшим Энтори предпочел наблюдать со стороны, с расстояния пары сотен метров. Со стен «Ветра…» огонь вскоре перекинулся на соседние здания. Языки пламени принимали формы животных. Огненные птицы взлетали над пожаром, поднимались на десяток метров и падали, рассыпаясь множеством щелкающих челюстями и клешнями сыплющих искрами крыс и крабов. Только когда пожароборческая команда, потеряв сгоревшими и наглотавшимися дыма с полдюжины человек, отступила, позволив стихии распространяться так, как ей заблагорассудится, пламя наконец стало сходить на нет.

— Я бы обзавелся хорошим костюмом, — раздался голос в паре шагов от Энтори. — В таком месте, где перед тем как сшить, специально снимают мерки. В Сенате найдется такое?

— Найдется, — ответил Энтори, посмотрев на Кубицу.

— Тогда идем.

— Рад, очень рад, — зайдя в кабинет, маг энергично приветствовал сначала Дориана, затем Собираена, сопроводив пожатие уважительным: «Коллега!», — а после и Мавета. — О! У вас и стол накрыт! Чудесно, чудесно! Сказать по правде, мы не так давно завтракали, но от угощения, конечно, не откажемся. Сперва только обсудим дела, а уже после… Как вы на это смотрите?

Мерзт помедлил, не ожидавший того, что разговор придется вести с другим магом, но Энтори вполне очевидно отдавал первенство спутнику. Кивнув, Дориан сосредоточился взглядом на старшем магистре, хотя… В том, что касалось возраста, сказать что–то определенное было сложно. Внешне оба магистра выглядели на тридцать — тридцать пять лет, — Энтори чуть выше и тоньше, второй — самую малость ниже и плотнее. По глазам новенького можно было прочесть разве что желание пошалить. Об «опыте прожитых лет», «затаившейся в глубине мудрости» или «стальном блеске» речи не шло.

— Присаживайтесь, магистр…

— Кубица, к вашим услугам.

— Магистр Кубица.

— Для меня это огромная честь, магистр! — воскликнул тут же Собираен. При звуке имени зрачки его возбужденно расширились. — Я столько слышал о вас!

— О, не стоит, не стоит, — отмахнулся Кубица, устроившись в кресле, — я лишь скромный ученый… Собственно, раз уж речь зашла о науке… Магистр Энтори подробно описал мне возникшую с вашим гладиатором ситуацию и обнаружившуюся в связи с нею проблему.

Договорив, он замолчал. Мерзт кивнул в ответ. Возникла пауза. Кубица, не отворачивая головы, спокойно смотрел на него. Дориан хмурился. Он с самого начала, с момента, когда Собираен поведал «о поразительной удаче, свалившийся на их головы», не ожидал от этой истории ничего хорошего. Теперь же…

— Что вы решили? — спросил Мерзт спустя, наверное, целую минуту.

— Мы вам поможем, — легко ответил Кубица.

— И каким образом?

— Разве это имеет значение? — старший магистр в удивлении приподнял брови. — Главное, что мы это сделаем. Ваша проблема разрешится.

— И все–таки…

— Господин Мерзт, я не думаю, что вы должны…

— Сейчас я говорю, Собираен, — резко оборвал мага Дориан. — И кое–что должен не я, а ты. Например, помнить, на кого работаешь и кому обязан рангом.

— Я заслужил ранг!

— Сдав на него с третьей попытки? Удивительное достижение.

Не нужно было поднимать глаз, чтобы понять, с каким выражением на лице смотрит на него колдун. Впрочем, эмоции Собираена уже мало волновали Мерзта.

— Итак, магистр? Нас прервали, но все же хотел бы понять: конкретно — как вы планируете сдержать его и чего хотите взамен.

— Вот это правильный подход! — воскликнул Кубица. Происшедшая перепалка подействовала на него как будто даже воодушевляюще. — Охотно вам отвечу. Какое–то время мы будем наблюдать за вашим рабом, после чего проведем над ним хирургическую операцию, после которой, в зависимости от вашего желания, вы сможете ограничивать его возможности. В качестве платы послужит сама возможность провести операцию. По–настоящему трудные вызовы случаются нечасто, и мы в академии умеем их ценить. Как видите, все предельно просто.

— Понимаю, — кивнул Дориан. — Когда вы это сделаете?

— Когда будем готовы, — ответил магистр. — Теперь пообедаем?

Глава 5 Тоннель

Лока ворочался во сне. Видение было неразборчиво и тревожно. Явления, касающиеся его сознания, вместо того чтобы слиться с ним, в этот раз хотели иного. Как будто принадлежали не этому миру, хорошо ему знакомому, а чему–то абсолютно… абсолютно…

Он проснулся.

— Плохой сон?

— Плохих снов не бывает. По крайней мере у меня.

Сев на кровати, он попытался прислушаться к своим чувствам. Ощущения из сна, стоило ему проснуться, почти всегда исчезали мгновенно, но в этот раз было какое–то смутное беспокойство… как–будто… Нет. Просто кажется.

— Все в порядке?

— Да.

Выскользнув из–под одеяла, Гайя перевернулась на кровати, так что ее голова оказалась у его колена, и посмотрела на него.

— Хочешь пить? — она потянулась к кувшину.

Лока наблюдал за тем, как, стоя на четвереньках, она наполняет бокал, как лунный свет переливается на ее коже. Что удивительно, шрамов у нее почти не было. Обычно гладиаторы покрываются ими примерно с той же скоростью, что и щиты вмятинами. И дело не только в турнирах — есть ведь еще тренировки, спарринги, а у нее лишь несколько белесых линий на запястьях, давно заживший разрез над коленом и тонкая полоска на внутренней стороне бедра. Когда Гайя стоит, этой ранки даже не видно.

— Вот, — она залезла ему на колени и, обняв одной рукой за шею, поднесла бокал к губам.

— Хочешь еще? — спросила, убрав стакан.

— Не сейчас.

— Уверен?

Лока приобнял ее и ссадил на кровать. Сам поднялся и принялся одеваться.

— Ты куда?! — воскликнула она, мигом утратив умиротворенность.

— Прогуляться, — ответил Лока, натягивая штаны. — Спи.

— Нет! — Гайя тоже вскочила. — Я тоже! То есть…

Она вдруг потеряла решимость.

— Можно?

Лока задумался на мгновение.

— Пойдем, — кивнул он. — Только быстрее. У меня такое ощущение… В общем, лучше поспешить.

Гайя торопливо оделась. Словно почувствовав что–то, помимо прочего захватила с собой еще и нож. Гладиаторам, конечно, ни личного оружия, ни открытых дверей в комнатах не положено, но Локу охраняли не так, как остальных. С некоторых пор, по приказу Мерзта, разумеется, следить перестали и за Гайей. Они свободно вышли наружу. Надсмотрщиков у дверей не было. Правда, когда они с Лепкой уходили на встречу с Нокой, охранники, напротив, даже помогали. Вопрос в том, могли ли быть Дориан и Собираен настолько глупы, или дело обстояло как–то иначе? Задумываться он не стал. В данный момент его занимало другое….

У первого же поворота Лока остановился. Он посмотрел вправо, затем влево. В полумраке были видны лишь отблески липнувшего к стенам лунного света.

«Вниз, — вдруг понял он. — Идти нужно вниз».

Припомнив, в какой стороне ближайшая лестница, Лока быстро зашагал по коридору. Зашагал, а спустя пару секунд перешел на бег.

— Куда мы?

— Сейчас…

Они спустились до первого этажа.

— Ты не знаешь, здесь есть какой–нибудь подвал? — спросил он, резко замерев. — Или подземелье, где творятся какие–нибудь ужасные злодеяния? Слышишь шепот? Ты должна его слышать. Вскоре ты станешь неспособной противиться зову и сама, словно беспечная овечка, бредущая на живодерню, пойдешь в распростертые клыкастые объятия затаившегося в темноте ужаса… Прислушайся, — Лока понизил голос до шепота. — Слышишь?

— Нет… — протянула она, заметно напрягшись.

— Гм…

На самом деле Лока хотел добавить: «И никому не спастись!» — заунывным и трагичным голосом, но в последний момент передумал.

— Я пошутил, — сказал он.

Гайя непонимающе смотрела на него.

— Для смеха, — пояснил он. — Чтобы все смеялись.

— Кто?

Лока поморщился. Все–таки шутить — не так просто, как порою кажется. Вот сейчас у них вроде бы было немного свободного времени, прежде чем они доберутся до места, где можно будет спуститься, никакой срочной информации сообщать не требовалось, соблюдать тишину — тоже, потому он и решил заполнить паузу. В теории ведь все правильно? Для того и шутят, чтобы в свободную минуту не было скучно, чтобы поднимать настроение… Гм… Какая–то тут все–таки загвоздка.

— Ладно, не столь важно… Так ты не знаешь, где подвал?

— А там…

— Ничего, — отмахнулся Лока. — По крайней мере, сейчас уже кажется, что ничего. Так ты не знаешь?

— Ну, какие–то подземные этажи точно есть. В Сенате так везде. Хотя в крепости Мерзт мог их и заделать.

— Ясно.

Все–таки показалось. Ну и слава Создателю…

— А это что за дверь?

— Просто кладовка.

— Правда? — дернув за ручку, усомнился Лока. — А у тебя ключа нет?

— Откуда?!

— А, ну да…

— Можно ножом открыть, — сказала Гайя. — Я примерно знаю, как это…

Разогнавшись, Лока ударил дверь плечом. Замок и петли выдержали, а вот деревянная часть сложилась пополам. Внутри оказались ведра, щетки, запас факелов, самого разного вида хлам. Лока тут же откинул в сторону пару коробок.

— Пол деревянный, — заметил он. — Доски новые.

— И что? — вид у Гайи был обеспокоенный.

Не отвечая, Лока зацепился рукой за торчавший из потолка крюк, предназначенный, судя по всему, для того чтобы вешать фонарь или какой–то магический светильник, разок качнулся и…

— Ты что делаешь?! — успела крикнуть Гайя, когда Лока устремился к полу.

Он надеялся только повредить покрытие, а уже потом, отдирая доски по одной… Но то ли оседлый образ жизни начал сказываться, из–за чего он набрал пару лишних килограммов, то ли плотник схалтурил — в любом случае падение не остановилось. Ударяясь и переворачиваясь, Лока покатился вниз. Спустя несколько мгновений ему уже казалось, что он может провалиться очень глубоко, но замедлить падение не было никакой возможности. Если бы у него было что–нибудь острое, или хотя бы пару секунд его не било о камень, чтобы он мог как следует сосредоточиться… Впрочем, Сахайя вряд ли принял бы это за оправдание. Лока приготовился… и врезался в дно.

— Отлично… — прохрипел он.

Нужно было как можно скорее придумать подходящую к случаю шутку — ведь смех, как известно, ослабляет боль и улучшает настроение, вследствие чего человек овладевает умением быстро принимать верные взвешенные решения и резко повышает свой культурный уровень… К сожалению, в голову лезли только всякие глупости из репертуара Сайты: про заползающих в уши жуков и ночных поедателей скальпов. И никакой конкретики.

— Гайя! — осторожно, чтобы еще раз не удариться головой, поднимаясь, крикнул он в темноту. Главное, чтобы она не полезла за ним. — Ты слышишь?!

Ответ последовал в виде удара в живот. Не ожидавший этого Лока согнулся пополам, безуспешно пытаясь вдохнуть.

— Лока, ты здесь?! — раздался испуганный крик.

— Прямо здесь, — прохрипел он, спихивая девушку с себя. Она, конечно, нетяжелая, но когда больно, об этом как–то не думаешь.

— Я думала, ты покалечишься!

— И потому прыгнула следом?

— А вдруг тебе нужна была помощь?! — не видя его, Гайя никак не могла перестать кричать.

— Ты могла найти веревку и спуститься по ней.

— Это же долго!

Он задумался на минуту. Вылезти–то они, наверное, сумеют, но сколько времени на это уйдет…

— Лока?! — вновь закричала она. Хорошо, что его голова находилась немного в стороне.

— Факела ты тоже не прихватила, — произнес он, вспомнив, что в кладовке было несколько ящиков.

— Нет… Но они могли с нами упасть!

Спустя минуту раздался радостный Гайин вскрик:

— Нашла!

— Ладно, сейчас… Вот смотри, когда я выбью искру, и сразу подноси…

Он ударил найденным в темноте булыжником по стене. Лока думал, что выбьет огонек попытки с третьей–четвертой, но результат превзошел все ожидания. Его с ног до головы осыпало искрами, осветив две стороны пещеры: высотой в три метра, с оплавленными, из темно–синего камня, краями.

— Ну и чего ты стояла? — спросил он Гайю.

— Я…

— Еще раз.

Со второй попытки факел удалось зажечь.

— Мы еще в крепости?

— Скорее, под нею, — ответил Лока, пытаясь разглядеть, куда может вести тоннель.

— Значит… — Гайя выше подняла факел. Ее окружали многочисленные тени, подрагивающие в такт мерцанию пламени. — Эти ходы — они могут вести в Сенат, а может… Может, даже за пределы города!

— Не думаю.

— Но ведь вероятность есть, правда?! Мы могли бы проверить, так? Мы могли бы уйти…

— Сейчас это не получится, — ответил Лока, нахмурившись. Ощущение, заставившее его искать путь вниз, внезапно стало отчетливей. Более того, он совершенно ясно почувствовал направление.

Заметив его взгляд, Гайя резко замолчала.

— Нет, конечно, я все пони…

— Дело не в тебе, — процедил Лока сквозь зубы, ощущая почти физическую боль. Говорить, вообще на что–либо отвлекаться в такой ситуации было практически невозможно. Последний раз он чувствовал подобное в Снежной, валяясь в пыли перед Каргом. Присутствие…

— Лока…

— Тихо.

Он оттолкнул девушку к стене, выставил перед собой факел. Уже близко… близко… Удары Гайиного сердца в тишине, ставшей вдруг мучительно ощутимой, отдавались холодной тяжелой поступью. Прошло еще несколько секунд…

Шорох. Такой же звук раздается, когда мешок с песком волокут по полу. Один рывок… второй… третий… Все Локино существо было сосредоточено на пространстве впереди, каждая черточка, каждый волосок на теле готов к прыжку. Если бы он мог увидеть, напал бы немедленно. Еще секунда… Из темноты показался кончик чей–то руки…

Молодой шаман метнулся вперед. Факел ему уже был не нужен. Сбив противника с ног, Лока упал сверху и принялся беспорядочно наносить удары. В темноте иногда промахивался, выбивая крошки из камня, но гораздо чаще кулак встречал мягкую незащищенную плоть. Внезапно существо под ним дернулось. Лока чуть покачнулся, частично потеряв контакт, но тут же вцепился в жертву обеими руками, чтобы, не дай Создатель, у нее не появилось возможности сбежать…

Локу вдруг подбросило в воздух. На метр или два, кажется, его даже ударило спиной о потолок, но приземлились они все так же вместе. Тело под ним забилось с силой скачущей по склону каменной глыбы, выскальзывая из ставших отчего–то мокрыми пальцев. Лока пытался ухватиться крепче. Главное — ни в коем случае не отпустить его от себя. Лока уткнулся запястьем во что–то острое и спустя мгновение определил:

«Зубы!»

Воспользовавшись шансом, он просунул ладонь пожирателю в рот, изо всех сил сжав нижнюю челюсть… а потом Лока вдруг потерял опору. Хрустнув, челюсть выскользнула из его пальцев.

— Где он?!! — рявкнул Лока, резко оборачиваясь. Он почти ничего не видел, кроме черных и красных пятен, но все еще чувствовал присутствие пожирателя. — Где?!!

— Лока!.. Лока!..

— Что?! — он обернулся на крик, пытаясь понять, чей это голос (кажется, последние мгновения он постоянно возникал на грани слышимости) и… кто перед ним стоит. Судя по всему, это был не пожиратель, иначе бы он сразу это ощутил и, конечно, напал бы. Но где тогда он?

— Лока…

— Где он?!!

Света вдруг стало больше. Лока направил всю свою сосредоточенность на то, чтобы зрение наконец заработало как следует, и тут же сумел разглядеть поднятый под самый потолок факел, своды пещеры, девушку с широко раскрытыми испуганными глазами и увеличенными зрачками, и у нее за спиной…

Остатки одежды на худых изможденных плечах позволяли предположить, что когда–то, возможно, «это» и было человеком… пока оболочкой не завладело нечто иное. Грудь, живот, руки — все оказалось вскрыто, словно расачья туша, которую начали потрошить, но так и не довели дело до конца. Ребра острыми обломанными краями выпирали наружу. На конечностях почти не осталось кожи, а там, где она была, — свисала грубыми серыми комками. Нижняя челюсть лежала у пожирателя на груди, держась на паре жил. Он не дышал. Можно было бы подумать, что существо мертво, оно и должно было быть мертвым, но в глубине глаз виднелись тени, которые следили за Локой…

Он думал только о том, как его убить.

Лока сделал крошечный шаг вбок — пожиратель проводил его взглядом.

— Скажи, что ты…

Лока не сумел уловить, от кого исходили слова: в это самое мгновение он прыгнул. Задел кого–то в полете, что изменило направление, но все же не помешало вцепиться в пожирателя. Свет дернулся, закачавшись из стороны в сторону, исказив видимость, но Лока уже нащупал то, что искал. Схватил противника за шею и начал тянуть. То ли забыв, то ли просто не понимая, что без нижнего ряда зубов это не получится, пожиратель пытался его укусить… Раздался треск, и давившее напряжение вдруг испарилось.

Спустя минуту Лока понял, что больше ни с кем не борется, а сидит на полу, и «чувство», еще секунду назад наполнявшее все его существо бесконечной ненавистью, бесследно исчезло, оставив их с Гайей наедине… С Гайей…

Гайя!

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Лока?

Гайя сидела прижавшись к оплавленной стене в нескольких метрах и смотрела на него со смесью опасения и надежды. Факел, догорая, лежал на камне ровно между ними.

— Лока, ты…

— Все в порядке, — проговорил он, посмотрев на нее. — Все в порядке.

Девушка кивнула. Взяла факел и поднялась на ноги.

— Что это… кто… кто это был? — спросила она, поднося огонь к обезглавленному телу. — А это… Это же цеховой знак у него на одежде? Сейчас…

— Не трогай!

Уже потянувшись к потрепанному рукаву, Гайя отдернула руку. Поморщившись от боли — внезапно закололо в ребрах, — Лока поднялся на ноги и встал между девушкой и останками.

— Ты не задела?

— Нет.

Лока взял ее кисть и приблизил к глазам. Ни крови, ни подозрительных пятен, ничего необычного. Только мозоль от занятий фехтованием и тоненький шрам на запястье, оставленный шипастой булавой на одном из спаррингов.

— Хорошо, — Лока отпустил ее.

Действительно, все закончилось хорошо. На этот раз.

— Откуда здесь взялся этот сумасшедший? — произнесла Гайя после паузы. Потрогать или подойти к телу ближе она больше не пыталась.

— Это не сумасшедший. Это пожиратель.

— Кто?

— Пожиратель, — повторил Лока. — Пожиратель мира. Я раньше встречал таких. И это не человек, это совершенно, совершенно другое.

— Думаешь, здесь есть еще?

— Поблизости точно нет. Я бы почувствовал.

— Это ведь хорошо? — спросила она с сомнением.

— Это? Да, хорошо.

Лока старательно вглядывался в темноту тоннеля. Гораздо больше его беспокоило не то, есть ли тут еще пожиратели, а откуда появился тот, которого он убил. Могла ли здесь, в Сенате, в самом сердце огромной многонаселенной страны, откуда–то взяться пещера наподобие той, что была в Снежной, под Длинной горой. Ведь тогда в пожирателей сможет обратиться столько людей…

— Мы возвращаемся?

— Куда?

— В крепость.

Лока задумался. Как лучше поступить? По тоннелям можно бродить долго и так и не найти того, что он найти должен. Именно должен, иначе бы Сахайя не отправил их в Таромский совет…

— Да, — ответил он спустя несколько секунд. — Да. Идем.

Глава 6 «Узы»

— Как же мне всего этого не хватало.

Кубица смотрел сквозь наполненную людьми площадь, иссекаемую лучами солнечного света. На другой стороне мостовая упиралась в сложенную из крупных камней стену.

— Сама идея академии подразумевает поддержание существующего порядка вещей. Стабильность — вот что мы призваны охранять, ради чего веками совершенствуем свое мастерство, собираем по всему миру способные к искусству таланты…

Стоявший рядом Энтори поднял на него взгляд. Кубица пожал плечами.

— Без этого не было бы нас, и наверное, в свой час подобное поведение было правильным.

Он с улыбкой оглядел улицу.

— Может, именно к этому мы и готовились. Кто знает, какой размах примут перемены? И какие возможности нам подарят?

— Пора? — спросил Энтори после паузы.

— Конечно, магистр. Самое время.

Кубица целеустремленно зашагал через площадь. Семьдесят метров, густо заполненных спешащими по своим делам пешеходами, многочисленными экипажами, перегруженными подводами с сидящими на закорках стариками. Несколько раз ему пришлось протискиваться сквозь тесные группы, дважды торопящаяся повозка едва не сбивала его с ног. Возницы, оборачиваясь, кричали проклятья. С лица магистра не сходила улыбка.

— Здравствуйте, господа, — охранник, стоявший у входа, вежливо кивнул. Его напарник повернулся, чтобы открыть дверь. — Господина Мерзта сейчас нет в особняке, но скоро он вернется…

— Неужели?

— Да. Разумеется, вы можете дождаться…

Не дослушав, Кубица ткнул в охранника пальцем. Широкоплечего, закованного в броню и, очевидно, защищенного амулетами мужчину подняло в воздух и потащило вперед. Дверь, которую не успели открыть, поддавшись давлению, слетела с петель. Второй охранник, не успев толком среагировать, упал на землю и забился в конвульсиях, пораженный то ли шоковым, то ли температурным заклятием. Сложно было определить точно.

— Как же мне всего этого не хватало.

К ним бежали сразу с нескольких сторон: три… пять… восемь… в общей сложности больше десятка надсмотрщиков. И только двое–трое держали в руках мечи, остальные вооружились арбалетами с зачарованными стрелками, атакующими амулетами. На кольчугах загорались магическим светом вплетенные в кольца защитные пластины. Лица их горели решимостью.

— Вместе! — последовала команда сержанта.

Магам под ноги упало несколько амулетных призм, тут же щелкнули спущенные пружины арбалетов, и… ничего не произошло. Болты прошли мимо, ни одно из заключенных в артефакты заклятий не сработало.

— Какого…

Стрелявшие из арбалетов охранники пораженно уставились на собственное оружие.

— Еще раз!.. — хрипло выкрикнул сержант.

— Моя очередь! — перебил его Кубица, резко сведя вместе ладони.

И вот тогда амулеты заработали. Амулеты, зачарованные наконечники, мечи, кольчуги в одно мгновение выпустили весь свой энергетический запас. Если бы хоть один надсмотрщик решил обойтись в этот день без магической поддержки, возможно, у него оставался бы шанс, а так — нет. Раздался взрыв, после которого на ногах остались лишь двое магистров.

— Я выставил полог, — сообщил Энтори. — Нас не слышали.

— Право, не стоило… Впрочем, вы всегда были внимательны к мелочам, магистр. Большое спасибо.

Обходя образовавшиеся в земле воронки, они шли по направлению к основному зданию. Одна тяжелая створка дверей была покрыта черной гарью, густо дымящейся, вторая превратилась в измятую белоснежную массу, источающую смертельную стужу, — результаты воздействия «раскаленного дыхания» и «холодного огня».

— Вверх или налево? — спросил Кубица, когда они вошли. В обе стороны проход перекрывали решетки.

— Туда.

Магистр бодро запрыгал по лестнице. В тот же момент со второго этажа показался еще один надсмотрщик. Кубицу он заметил, когда их разделяла только решетка и два с половиной метра расстояния. Охранник затормозил перед прутьями, успев за миг до этого обнажить оружие… В следующую секунду магистр просто пробежал сквозь решетку, а после, не замедлив хода, и сквозь надсмотрщика.

— Какой несобранный, — посетовал Кубица, очевидно, имея в виду охранника. — Не отставайте, Энтори!

Первый тренировочный квадрат, до которого они добрались, оказался пуст. Огороженное стальной сеткой поле на нем окружали трибуны. Они прошли сквозь еще одно здание, поднялись по лестнице и увидели то, что искали через окно связывавшей пару корпусов галереи. Внизу во дворе тренировались гладиаторы. У каждого входа и выхода, а также на стенах стояли надсмотрщики.

— Ты чувствуешь?

Энтори кивнул. В этот раз ощущение оказалась даже более явным, чем тогда, когда он увидел его в первый раз. Пока парень не двигался, ничего не происходило — обычный юноша, разве что чересчур сосредоточенный, не более того, но стоило ему сделать выпад, шаг, уклониться от удара… Спиральные потоки пробуждаемой энергии, невидимой обычному глазу, закручивались вокруг него, заставляя законы привычного мира отступать, даже меняться, принимая очертания навязываемой реальности.

— Ты видишь? — глаза Кубицы горели. — Каждое движение вызывает колебания.

— Он ведь не может быть с Голубого острова, верно? — произнес Энтори.

— Скорей всего, он вообще не учился магии.

— Это возможно?

— Серв, в свое время пришел в Туалон из никому не известной деревушки на берегу Зеленого моря, а спустя одиннадцать дней его уже короновали. Когда мы подплывали к городу, облака казались красными, а море желтым. Спирали поднимались до самого неба. Даже матросы ощущали напряжение. В общем, думаю, в этот раз мы вовремя. Вы готовы, магистр?

— Разумеется.

— Прекрасно!

Кубица перевалился через подоконник. Вниз он летел, не пытаясь сгруппироваться и даже не размахивая руками. Упал неудачно — встретился с поверхностью одновременно плечом и головой. Для любого другого подобное закончилось бы, по меньшей мере, вышедшим через затылок позвоночником, Кубица же просто поднялся на ноги. Энтори плавно приземлился рядом спустя пару мгновений.

Гладиаторы в поле были слишком заняты тренировкой, чтобы обращать на них внимание. Интерес пары охранников они к себе приковали, но те были слишком далеко, чтобы успеть. Да и что бы они смогли сделать?

— Что предложите, магистр?

— «Цепную ловушку».

— Вдвоем? — поднял брови Кубица. — Такое редко кому удается… Так что на вас правая сторона! На счет «три»: один… два…

Резко хлопнуло. В обеих ладонях Энтори материализовалось по энергетическому шару. Магистр уперся ступнями в землю, когда из каждого шара выстрелило по ветвистому молниевому щупу. Кубица к тому моменту был в двух десятках метров дальше, за каждый из его шаров цеплялось по две молнии. От треска энергии закладывало уши, от вспышек слепило глаза, но в конце концов Энтори нашел в себе силы сделать шаг в сторону, увеличивая расстояние от Кубицы. Левую молнию резко бросило в сторону, разрезав надвое одного из надсмотрщиков и разметав по камешку один из нависавших над полем балкончиков, но удержать ее перед собой магистр сумел, а это главное. Еще шаг… Молнии Кубицы на другой стороне, с каждой секундой удлиняясь и закручиваясь, взрывали землю по периметру поля, отрезая пути к отступлению. Внутри все еще было достаточно народу, но уже, по меньшей мере, вдвое меньше, чем в самом начале. Кое–кому удалось убежать, но не всем. Обожженные и оглушенные раненые лежали в песке, малоотличимые от трупов. В конце концов, на них с Кубицей стали нападать, что только прибавило неподвижных тел. Подбираться к магу, держащему в руках ожившую молнию, — небезопасное занятие.

Внезапно Энтори что–то дернуло в сторону. На самом деле молнии не способны оставаться неподвижными, но их основания — сферы, которые они с Кубицей держали в руках, — настолько тяжелы, что даже на крошечное расстояние передвигаются за счет невероятного напряжения воли, а тут левый щуп как будто зацепился за что–то. Энтори попробовал передвинуть шар, но тщетно. Распухшие, словно переевшие питоны, энергетические рукава мешали увидеть точно, но… судя по всему, кто–то пытался вырваться за пределы круга. Занятие в любом случае безнадежное, даже если это тот, за кем они пришли. Как только Кубица замкнет круг…

Тут Энтори почувствовал контур. Победа! Из правильно построенной «цепной ловушки» не удавалось вырваться еще ни одному магу. Что касается немагов — им не удавалось даже выжить. Круг начал сужаться. Попытки пройти через молнию прекратились, или, что вероятней, Энтори перестал их чувствовать. Теперь он мог в подробностях разглядеть и каждого из оставшихся внутри заклинания гладиаторов, и самое главное — их жертву. Он оставался единственным, кого энергия до сих пор не прижала к земле. С искаженным от напряжения лицом парень пытался подняться на ноги. Очень наивно. Громадный темнокожий гладиатор — кажется, на руке у него не хватало одного пальца — выглядел куда могучей, но он не мог даже дышать.

Энтори шагнул вперед — раз, и еще раз. Как только середины молний сплетутся, борьба подойдет к концу… Еще немного… Сейчас! Щупы впились в свою жертву. Энтори сам оказался заворожен картиной: молнии прошли человека насквозь, связали, практически сделали частью себя. Удивительно, но даже после этого он не перестал сопротивляться. Было бы забавно, если бы он вдруг узнал, что на этом и строится работа «цепной ловушки»: после слияния контур начинает сосать энергию из собственной жертвы…

Парень встал на одно колено. Энтори на секунду замешкался. «Ловушка» уже пила из мальчишки энергию, а он умудрялся не просто оставаться в сознании, но даже двигаться! Энтори пришлось сосредоточиться на удержании заклинания, так как он стал ощущать вибрацию. Молнии метались из стороны в сторону, причиняя все большие разрушения. Сначала одного из оставшихся в круге гладиаторов задело раскаленным рукавом — человек просто перестал существовать, — затем второго…

Мальчишка поднялся на ноги. Щупы опутывали его плотной раскаленной паутиной, с каждой секундой сдавливая сильнее. Одежда на нем большей частью истлела, волосы дымились. Энтори едва удержался на ногах, когда парень вцепился обеими ладонями в молнии и резко потянул на себя. После чего замер на мгновение… и рванул еще раз. Магистр захрипел от напряжения. Они с Кубицей держали «ловушку» уже три или четыре минуты, и сил с течением времени не прибавлялось, если они не удержат заклятия… Когда через пару дней пыль осядет, воронка на месте бывшего гладиаторского дома Мерзта поспорит размерами с чашей не самого маленького озера…

Лежавшие на песке люди застонали и зашевелились. Не все, больше половины так и осталось лежать, но какая–то часть будто бы оказалась за пределами действия заклинания. Взревев, девятипалый здоровяк прокричал что–то в сторону мальчишки — из–за треска пламени нельзя было разобрать — и тут же принялся по одному выбрасывать выживших за пределы круга. Сначала — лежавшего ближе всех к нему низкорослого крепыша, затем все еще сжимавшую тренировочный меч девчонку…

Энтори сосредоточился на своих щупах. На Голубом острове его учили, что управлять движениями молний нельзя, удерживать основания — максимум, чего может добиться магистр… Но ведь Кубица как–то делал это! Может, суть в том, чтобы не управлять, а просто ограничивать их? Ведь в сторону заклинателя молнии не идут… Посмотреть бы, как с этой проблемой справится сам Кубица, — ведь один из двух щупов, что держал мальчишка, был его…

Стоило об этом подумать, как Кубица освободил свой рукав. Уловить, как именно это получилось, Энтори не сумел, но эффект оказался мгновенным. Чернокожий здоровяк, к этому моменту освободивший круг от всех, кто подавал признаки жизни, тяжело ступая, подбирался к нему. Из носа у него текла темная кровь, глаза едва помещались в глазницах. В правой руке он держал булаву — покрытый шипами стальной шар, весивший, должно быть, не меньше самого Энтори. Конечно, против молний железо не помеха, но излишне затягивать бой все равно не хотелось… Он сумел! Переломив молнию парой силовых импульсов, Энтори сумел направить ее вверх, и мальчишка не смог ее удержать. Темнокожего великана придавило к песку. Спустя секунду то же случилось с парнем.

Медленно Энтори двинулся навстречу Кубице. Теперь оставалось только соединить шары — дальше их участия не потребуется. Амулет «уз» «цепной Ловушки» внешне мало отличается от тех, с помощью которых сдерживают постельных рабынь или узников в копях.

Энтори боковым зрением увидел, как к нему подбежал давешний гладиатор и обрушил на него удар своей страшной палицы. Магистр спокойно продолжил двигаться. И чего дергаются? Сидели бы себе спокойно в сторонке, пока их не трогают, а то и вовсе попытались сбежать. Во всем больше проку, чем в попытках пробиться сквозь «цепную ловушку». Пока держишь молнию за хвост, ничего постороннего можешь не опасаться. Совокупная энергетическая масса настолько велика, что больше шансов вбить их всех вместе под землю — цельным куском, — чем пытаться повредить какую–то отдельную часть заклинания. Попробовали метать копья — сначала в Кубицу, затем в него, — с тем же успехом.

Магистры сблизились. Мальчишка, не шевелясь, лежал у них под ногами, почти невидимый под слепяще–синим свечением слипшихся друг с другом молний. Выждав несколько мгновений, Кубица соединил два своих шара. Все четыре щупа оказались в его левой руке, а правой он достал из кармана кусок обработанного камня нежно голубого цвета.

«Вместе», — произнес он одними губами. Сквозь гул энергий все равно ничего нельзя было услышать.

Энтори все понял. Нагнувшись вперед, он дождался момента и одновременно с Кубицей поместил основания внутрь амулета…

Все вокруг залило светом. По телу Энтори прокатилась приятная истома расслабления: бой был закончен.

Глава 7 Сделка

Дориан не кричал, не ругался, не размахивал руками, поминая темные воплощения Создателя. Неприятностей он ожидал с тех самых пор, как Собираен с радостным, вплоть до больного блеска глазах, видом сообщил им с Маветом, что теперь они станут сотрудничать с Голубым островом. Вот и сбылось…

— Их корабль отплыл?

Он старался поменьше смотреть по сторонам. По словам выживших, двор пострадал меньше всего. Что же тогда с тренировочным квадратом и окружавшими его корпусами? Дымящаяся воронка с дыркой на дне, через которую уже лезут многокрылые и многоголовые откуда–то из Безликих земель…

— Дело в том… — сержант, один из немногих непострадавших, избегал смотреть Мерзту в глаза. — Дело в том… Они еще здесь. По крайней мере, один из них.

— Здесь? — не понял Мавет. — В Сенате?

— Здесь, то есть конкретно здесь. В кабинете господина Дориана…

— Который?

— Тот, что постарше… Кубица.

Мерзт сжал зубы. Вот, значит, как… Впрочем, стоит ли удивляться?

— Где Собираен?

— Ставит печати новичкам.

— На Лошадиной?

— Да.

— Хорошо.

Дориан потер костяшки пальцев.

— Северен?

— Я слушаю, хозяин, — отозвался стоявший за его плечом гладиатор.

— Ты уверен?

— Я сделаю все, что вы скажете.

— Тогда незачем ждать, — Дориан принял решение. — Идем.

Дверь в кабинет была приглашающие приоткрыта. Изнутри доносились звуки неторопливого разговора. Пахло чем–то цветочным.

— О, господин Мерзт! Рад приветствовать, мы вас ждали… Выпить не желаете? Коньяк просто отличный!

Кубица отсалютовал ему стаканом с янтарной жидкостью. На столе стояло с полдюжины открытых бутылок: две или три ополовинены, из остальных наливали не больше, чем по одному разу. Бар был открыт и пуст.

— Ну же! Обсудим наши планы, доподлинно выясним каждую деталь… Не стесняйтесь! Не станете же вы и дальше с таким недовольным видом молчать. Это просто невежливо! Да! Именно что невежливо!

Сквозь дыры в его костюме, прорванные и прожженные, виднелись свежие рубцы, волосы были встрепаны, на правой ноге не хватало ботинка, но выражение лица давало понять, что он наслаждается ситуацией. Сидевший в кресле Энтори выглядел примерно так же, только не пил.

— Что это значит? — спросил Дориан после паузы.

— Это смотря что вы имеете в виду! — хохотнул Кубица. Потянувшись, чтобы дополнить бокал, он неуклюже махнул рукой и сбил бутылку на пол. — Эх, старость — не радость… да… А вам я отвечу, что всему свое время, знаете ли… Есть время задавать вопросы, а есть время… Правильно! Праздновать! А знаете почему? Потому что ваша проблема решена!

Магистр отхлебнул из стакана.

— Этот мальчик… как же его… Лока, правильно? Он больше не доставит вам проблем. Мы все сделали. Это было непросто, но у нас получилось. Он полностью управляем.

— И где он? — Дориан изо всех сил старался говорить спокойно.

— О, не беспокойтесь, — магистр беспечно махнул рукой. — Уже на корабле. Энтори проследит за всем. Мы бы, наверное, уже отплыли, но я совсем недавно пошил себе новый костюм, и, как видите, теперь он никуда не годится. Так что я послал за портным, он придет прямо сюда. Кстати, весьма рекомендую. Опытный мастер и просто творит чудеса в какие–то невообразимо короткие сроки… Если честно, я и обед заказал…

Кубица продолжал трепать языком, кажется, почти не обращая внимания на стоящих в дверях Мерзта, Мавета и Северена. Дориан ни на секунду не переставал ощущать успокаивающее присутствие гладиатора. Возможно, это был самый лучший момент из тех, что вообще могут представиться. Противник в одиночестве, пьян и измотан битвой, а у них с Маветом достаточно амулетов, чтобы поддержать Северена…

Мерзт сделал крошечный шажок в сторону, освобождая дорогу гладиатору. Теперь просто отдать приказ… Нужно его отдать…

— Мы уходим, — сказал Дориан.

— Уходите? — Кубица поднял на него недоуменный взгляд.

— Да.

Дориан резко развернулся, вышел в коридор и быстро зашагал в сторону выхода. Помощник с гладиатором нагнали его спустя несколько секунд.

— Дориан, а ты не думаешь, что сейчас…

— На улице, — отрезал Мерзт, не сбавив шага.

Он понимал, что имеет в виду Мавет, и сам уже почти сожалел, что не решился. Перед ним так и стоял образ Кубицы — очевидно, не готового к бою, но в то же время было в его движениях, во взгляде нечто такое… Дориан не мог поверить, что все это не притворство. И даже несмотря на твердую уверенность Северена, риск мог оказаться слишком велик. По крайней мере, пока.

— Вот как мы поступим, — Дориан остановился, только оказавшись за пределами крепости. Прежде ему мешало странное ощущение — вполне вероятно, надуманное, — что за ними наблюдают. — Северен, слушай, что ты должен сделать…

— Успокойся девочка. Нам всем нелегко…

— Тебе нелегко, Цорк?! — яростно воскликнула Гайя. — Да если бы не он, мы бы все уже были трупами! Все! Или забыли, кто спасал ваши шкуры, когда напали на обоз?! Когда на турнирах нас выставляли против вдвое, втрое большего числа?! А кто спас вас сегодня?!

Она оглядела полупустой барак. Немногие выжившие, те, кому не требовалась срочная лекарская помощь, отвечали либо растерянными, либо откровенно недовольными взглядами. Цорк, с трудом помещавшийся на широких нарах, тяжело выдыхал. Хаг, не отвлекаясь, перематывал надорванное бедро. Еще несколько гладиаторов, по большей части новички из других домов, баюкали раны, почти не обращая внимания на происходящее. Им явно было достаточно того, что им удалось пережить еще один день. Двое или трое угрюмо молчали. Ни одного надсмотрщика в комнате не наблюдалось: им явно было не до них.

— Вообще–то приходили, судя по всему, за ним, — произнес негромко галурец, купленный Мерзтом несколько недель назад. Насколько знала Гайя, он участвовал только в одиночных поединках и в одной команде с Локой в поле ни разу не выходил. — Никого другого ведь не забрали, так?

— Ты что хочешь сказать, ублюдок? — Гайя резко повернулась к нему. — Что так ему и надо? Что он сам виноват?

— Ты бы поменьше руками размахивала, кошечка… — скривился в ответ галурец. — Вполне допускаю, что он диво как глубоко вставляет, но это еще не повод класть головы…

— Гайя!

Ее пытались остановить, но тщетно. Она и сама понимала, что единственным среди них, кто мог бы справиться с магами, был сам Лока, но злость на ком–то нужно было сорвать. И эта самодовольная рожа вполне для этого подходила. Поднырнув под рукой Цорка, она сделала три быстрых шага и прыгнула, выставив колено вперед. Приземляясь, Гайя больно ударилась, но это было все равно. С носом, почти полностью вошедшим в череп, галурец повалился на спину.

— Глупо, — прокомментировал Цорк.

— Плевать, — отмахнулась она. — Что мы предпримем?

— А что мы можем? — подала голос Грия — вторая присутствующая женщина. Короткостриженая, атлетического сложения, как правило, она предпочитала словам дело. На учиненную Гайей расправу прореагировала скупой усмешкой. — Нам не справиться с магами.

— Можно что–то придумать…

— Что? Что именно? Наверное, — Грия бросила взгляд на Цорка, — сейчас мы бы смогли выбраться за пределы крепости, но что дальше? Нас быстрее поймают, чем мы сможем хоть как–то ему помочь.

Гайя прикусила губу. Она всеми силами удерживала себя от того, чтобы впасть в панику. Заставляла себя думать, искала варианты, но что бы ей ни приходило в голову… В ее мозгу все отчетливее проступало осознание, что она может Локи больше не увидеть. И если это действительно так, если после того как ей наконец посчастливилось найти… она сразу же потеряет… Что ж, тогда…

— Я знаю, что делать.

На пороге появились двое. Лепка, находившийся, судя по виду, в шаге от помешательства… и Северен. Фраза была сказана его невнятным голосом.

— Ты?

— Да.

Гайя с трудом удержалась от того, чтобы не крикнуть, что не поверит не единому его слову. Любой, кто дрался за дом Мерзта достаточно времени, знал, что для Дориана Северен не просто гладиатор, а нечто куда большее. Мерзт доверял Северену, а Северен был предан Мерзту.

— С какой стати? — ей удалось произнести это почти спокойным голосом. Положиться на Северена? Только если больше вообще будет не на что надеяться.

— Ни с какой, — Северен остановился на ней взглядом. — Просто я могу помочь Локе. Вряд ли на Голубом острове его ждет что–то хорошее. Я думал, вы хотите того же…

— Да, — резко ответила Гайя. — Мы этого хотим. А вот ты…

— Что Дориан думает на этот счет? — прогудел голос Цорка, не позволив ей договорить.

— То же самое. Он мне это и приказал.

В бараке повисла тишина.

— Думаешь, мы этому поверим? — выпалила Гайя, совладав с речью.

— Это правда, — произнес Лепка хрипловатым срывающимся голосом. — Я сам слышал, как он говорил… И тут ничего странного… на самом деле… Подумайте сами… Лока ведь его гладиатор, а маги решили увезти его… Логично, что Дориан хочет помешать…

— А потом что? — спросил Хаг, откашлявшись. Он только что закончил перематывать бедро. — Если все получится?

— Все станет по–старому, — просто ответил Северен. — Он будет драться на арене за дом Мерзта. Вы тоже.

Осторожно, чтобы Северен ничего не заподозрил, Гайя попыталась встретиться взглядом с Лепкой. Прошло не меньше минуты, прежде чем он заметил ее потуги. Наконец догадавшись, что она спрашивает, доверенный раб Дориана чуть склонил голову.

— Э— э… хорошо… — она лихорадочно соображала. — Я все поняла. Значит, сейчас тебе нужна помощь, чтобы справиться с магами. Наверное, это должно быть несколько человек… Или нужны все?

— Нет, напротив, — возразил Северен. По бараку прокатилась волна облегченных вздохов. — Пойдет не больше пяти человек. Нам придется выйти в город…

— В город? — произнес кто–то из сидевших позади Гайи.

— Сбежать не удастся, — сказал Северен холодно. Возникшие было разговоры тут же стихли.

— У нас нет на это времени, — отмахнулась Гайя. — Мы ведь спешим, верно? Значит, пять человек… Это будут я, Хаг… Цорк… еще Грия… и…

— Я, — закончил Северен. — Пять человек, включая меня.

— Ладно. Остальные согласны? — она по очереди посмотрела на Хага, Цорка… — Грия?

— Какая разница, как умирать! — пожала плечами женщина.

— Хорошо, — Гайя перевела взгляд на Северена. — С чего начнем?

— С Собираена.

— Он с нами? — небрежно спросила Гайя. На самом деле она с удовольствием избавилась бы и от еще одного мага. Ведь это он изобретал все новые и новые способы контроля, это он отыскал этих ублюдков… Но было не время привередничать. — Что ж…

— Он не с нами, — перебил Северен. — Он — наша первая цель. Господин Дориан приказал убить Собираена.

Гайя улыбнулась.

— Слово господина Дориана — закон для нас.

Им дали оружие — такое, с каким сподручней драться с магами, а еще одежду. Гайя, давно отвыкшая от всего, что стесняет движения, но не играет никакой защитной роли, чувствовала себя неуютно в юбке ниже колена и тесной рубашке. Меч она несла замотанным в широкий рулон шерсти. В случае чего быстрее, чем за три–четыре секунды, не вытащишь.

— Обязательно этот маскарад устраивать?

— Это нужно, чтобы не привлекать стражи, — ответил Лепка, не повышая голоса. Он тоже был на взводе, но приходить в себя начал раньше нее. — И, Гайя, ради Создателя, не надо на всех так злобно смотреть. Ты не на арене.

— Тогда пусть они на меня не смотрят! — огрызнулась девушка, но все же постаралась, по возможности, поменьше встречаться взглядами с прохожими.

В городе Гайе не нравилось. Она отвыкла находиться «по одну сторону» с обычными людьми, представляя все за пределами гладиаторского дома какой–то безликой шевелящейся массой, не имеющей к ней отношения. Ее то и дело толкали, отдельные выкрики, на арене сливавшиеся в единый безумный вопль, здесь достигали ее ушей, превращаясь в полнее оформленные фразы. И она никак не могла определить — к ней это обращаются или говорят кому–то другому. Оттого и злилась. Это отвлекало от главного…

Лока. Он не раз защищал ее, теперь она должна была вернуть долг. Конечно, справиться с Собираеном и с двумя другими магами будет нелегко, но уж она постарается. По приказу Мерзта им выдали достаточно амулетов и артефакторного оружия. Меч ее был зачарован, а на шее висела пара «глотков», по словам Хага, неплохо разбиравшегося в магооружии, крайне действенных оберегов. У нее оставалась и подаренная Локой веревочка, уже довольно ослабевшая — он обещал сделать ей новую, — но многого от нее и не требовалось. Несколько часов назад она Гайе уже помогла, ослабила давление, даже без помощи Цорка она сумела бы подняться. Да, копья цели не достигли, но ведь они не были зачарованы, а теперь у нее есть меч. И в ближнем бою она сумеет показать кое–что из того, чему ее обучал Лока. Совершенно точно сумеет, иначе… иначе ничто уже не будет важно.

— Скоро мы придем?

— Скоро, — Лепка был немногословен.

— Я все равно не понимаю, зачем было разделяться, — сказала Гайя, настороженно зыркая по сторонам. — Плевать, если на нас кто–то там станет обращать внимание. Вряд ли Собираен согласится отойти в безлюдное место и будет скромно молчать, пока его убивают. А напасть на себя с двух сторон он не позволит. То, что он сволочь, не означает, что он еще и идиот.

— Ну… может, в чем–то ты и права…

Они наконец выбрались из толпы. Узкая улочка заканчивалась тупиком с одинокой дверью без вывески. Справа и слева от входа к стене были прислонены крепко сбитые продолговатые ящики с откинутыми крышками. Пустые.

— И что мы здесь делаем? — спросила она. — Ты же говорил, что это на какой–то площади…

— На Лошадиной ярмарке, — поправил Лепка.

— Ярмарки здесь тоже не видно!

— Ну, если сказать честно… До ярмарки отсюда далеко, мы здесь по другой причине. С Собираеном справятся и без тебя. С ними Северен, так что… Гайя!

Она не дотянулась самую малость — гаденыш успел отпрыгнуть. Ничего, прятаться–то ему некуда…

— Гайя! — крикнул он, отбегая от нее. — Позволь мне объяснить! Я знал, что если попрошу тебя пойти со мной, ты не согласишься. Обязательно захочешь сама найти Собираена, но дело в том… Гайя!

Молодой раб стоял в углу, выставив руки ладонями вперед. Она думала о том, как лучше сделать, чтобы ему стало очень больно, но не настолько, чтобы не сумел отвести ее к Собираену. Причем действовать нужно быстро…

— Гайя! Ты должна понять, что Собираен — это далеко не самое страшное! Двое других — Энтори и Кубица, они с Голубого острова, а это в сотню раз хуже! Без дополнительной поддержки нам с ними не справиться! Ты хочешь помочь Локе или нет?!.

Он закрылся руками, когда Гайя замахнулась. Кажется, он по–настоящему испугался… Она вдруг почувствовала что–то наподобие стыда… Хотя ведь наверняка притворяется!

— Что еще за поддержка? — спросила она. Резковато, но все же не агрессивно.

— Есть один человек, я ему много рассказывал про Локу — так вот, этот человек — он дрекови и довольно влиятельный в Сенате. Я ему доверяю… во всяком случае больше, чем Северену. И этот человек мне говорил, что если будут какие–то проблемы… все равно какие!.. то нужно прийти сюда и пообщаться с гробовщиком, который здесь работает. Он подскажет, что делать.

— А один…

— А один я прийти не мог, потому что с тобой нам быстрее поверят. Этот человек ведь тоже осторожен, а вдвоем мы быстрее и правильнее все сможем объяснить.

Гайя задумалась на мгновение.

— По–моему, все это ерунда, но сейчас нет времени, — сказала она, толкая дверь. — Так что давай быстрее.

Они вошли. После того как Лепка назвал профессию их потенциального помощника, стало понятно, что за ящики украшали вход в лавку. Внутри гробами оказалось заставлено почти все свободное пространство. У стены справа в ряд стояло с полтора десятка крупных корзин с землей с торчащими из них тонкими деревцами без листьев и даже без иголок. Судя по влажным разводам на досках, пол был только что вымыт.

— Хозяин! — сразу же позвала Гайя.

Лепка недовольно глянул на нее, но ничего не сказал.

— Что вам угодно?

Пришлось резко развернуться, потому что голос раздался у них за спиной. У порога стоял очень высокий худой мужчина со скрюченными и тонкими, словно паучьи ноги, кистями.

— Это ваше? — спросила она, указав на гробы.

— Навстречу приключениям люди отправляются погруженными в пристанища, вышедшие из–под моей руки и из–под моего ножа, — произнес гробовщик.

— А навстречу наказаниям?

— С моими клиентами такого не случается.

— И вы это гарантируете?

— Пока никто не жаловался.

Гайя поморщилась. И этот остряк–самоучка чем–то им поможет? Правда, судя по выражению лица — застывшему, без малейшего намека на иронию, — говорил он серьезно, но доверия при этом внушал ничуть не больше, чем Северен.

— Тут в чем дело, — Лепка сделал шаг вперед, отгородив Гайю от владельца лавки. — Я хотел…

— На себя или на девушку? — перебил его гробовщик.

— Что?

— Брать будете на себя или на девушку? — уточнил он. — Если на девушку, то рекомендую вяз или плакучее дерево, для мужчины лучше всего дуб. Возьмете четыре штуки — пятый бесплатно. Если же вас интересуют более дорогие варианты… или, наоборот, наиболее экономичные… Хотя, может, сначала мерки снимем? Вот у вас, девушка, кажется, сто семьдесят один… или сто семьдесят два сантиметра рост…

— Ты че несешь?! — Гайя в конце концов не выдержала. — Я тебя щас самого обмерю!

— Попытки подобного рода не приведут ни к чему положительному, — посмотрев на нее, ровно проговорил гробовщик. — Поверьте моему опыту.

— Чего?!.

— Вы ведь Гортогон, правильно? — быстро проговорил Лепка. — А меня зовут Лепка. Мне говорили, что в случае чего я могу…

— Когда тебе это сказали? — резко перебил мужчина.

— Ну, последний раз мы разговаривали дня четыре назад…

— Нет, какое было время? Тебя ведь просили запомнить? Какое было время?

Поморщившись, Лепка замолчал на секунду.

— Четырнадцать часов двадцать три минуты и тринадцать секунд…

Гортогон смерил парня внимательным взглядом.

— На самом деле двадцать две минуты, — произнес он после паузы.

— Верно! — выдохнул Лепка. — Двадцать две…

— Что произошло?

— Это касается Локи, — глянув на Гайю, быстро проговорил парень. — В общем…

Он принялся рассказывать. Лицо Гортогона с каждой секундой принимало все менее заинтересованное выражение. К концу Гайя была почти уверена, что гробовщик просто–напросто спит с открытыми глазами, но когда Лепка договорил, мужчина вполне осмысленно уточнил:

— Название корабля?

— «Неутомимый».

— Ясно, — кивнул гробовщик. — Сейчас… — он на несколько мгновений вышел в соседнюю комнату, чем–то там пошумел и тут же вернулся. — Идите. Вас прикроют.

С минуту Гайя с Лепкой ждали продолжения. Гортогон, глядя на них, молчал.

— Что–нибудь еще? Кстати, кто приводит в лавку знакомого, на следующий заказ получает скидку в размере пятнадцати процентов…

— И это все?! — возмутилась Гайя.

— Ну, про пятый бесплатный я уже говорил…

— Идем, — прошипела Гайя, схватив Лепку за рукав. — Идем!

Вяло сопротивляющегося, она вытащила его на улицу.

— Как быстрее добраться до порта? — рявкнула она. Ей очень хотелось верить, что они потратили не слишком много времени. Плевать на Собираена, пусть он еще хоть тысячу лет живет, главное — суметь помочь Локе.

— Гайя, я не думал, что он…

— Как до порта добраться?!

Парень уставился на нее широко раскрытыми глазами.

— Хорошо, — сказал он спустя несколько секунд, тряхнув головой. — Нам нужна карета… Идем.

— Значит, он там.

Они стояли на одном из пирсов, опираясь локтями о деревянную балку, делая вид, будто просто наблюдают за игрой волн. Недалеко от них несколько мальчишек, закинув в воду удочки, пытались удить рыбу, хотя больше сил у них уходило на препирательства по поводу того, выбрали они место правильно или нужно было встать «между седьмой и восьмой», как они делали вчера. Грузчики, пассажиры, члены экипажей кораблей сновали у Гайи с Лепкой за спинами, готовя суда к отплытию, договариваясь о местах или просто–напросто создавая суету.

Корабль, на который они смотрели, заметно отличался от большинства пришвартованных рядом. Причем не только общей ухоженностью — выглядел он либо новым, либо недавно отремонтированным — и хищностью силуэта, а прежде всего тем, что в середине дня под высоко поднявшимся солнцем его палуба была полна охраны. Не матросов или пассажиров, а именно охраны. Гайя насчитала пять или шесть человек, и это только те, кого можно было увидеть с их с Лепкой места.

— Как ты думаешь…

— Это будет очень глупо, — не дал ей договорить молодой раб. — Нужно дождаться Цорка с Севереном.

— Если они придут.

— Придут.

Гайя поморщилась, но спорить не стала. Хотя спустя минуту уже почти жалела об этом. Вот так молча стоять, ничего не делая, в то время как внутри все бурлит, призывая к немедленным принятиям решений, немедленным действиям. Вполне возможно, и скорей всего даже так оно и есть, что в этот момент каждая сэкономленная секунда способна сыграть определяющую роль, а они только ждут…

— Ничего не говори.

— Что? — Гайя вглядывалась в корабль, надеясь заметить какие–либо признаки отсутствия или присутствия Локи, вспоминая его уроки, о том, что местонахождение человека, если ты хорошо его знаешь, при желании можно ощутить даже на расстоянии величиной в полмира… Слова Лепки едва задели ее сознание.

— Стража нас заметила, — торопливо прошептал Лепка. — Стой спокойно.

Гайя обернулась. К ним шли двое стражников. По жаркой погоде без кольчуг, но со знаками полицейской службы на груди и прикрепленными к поясам ножнами, откуда выглядывали рукояти мечей. Чем они их привлекли? Если бы Гайя по наущению Лепки не спрятала меч, было бы понятно: на открытое ношение в городе, кажется, требуется специальное разрешение, но ведь она спрятала…

— Ну что скажете… В свое оправдание?

Они подошли почти вплотную, остановились. Лица у обоих были расслаблены. Оценив положение рук стражника, стоявшего к ней ближе, Гайя поняла, что, в случае чего, сумеет опередить противника, завладев его оружием… Но отчего они так беспечны? Один и вовсе чему–то улыбался.

— Два клейма, — сказал тот, что был посерьезней. В руке он держал стальную призму с несколькими стекляшками на конце. — Разрешения?

Только тогда до Гайи дошло: «Ну конечно же! Амулет!»

— У нас все есть, — глупо заулыбавшись, ответил Лепка. Он достал из нагрудного кармана свиток, свернутый тоненькой трубочкой, и, чуть кланяясь, протянул стражнику. — Можно ходить внутри города в любое время дня.

— Гладиаторский дом Мерзта, — посмотрев бумагу, произнес стражник. — Интересно…

Он внимательно, с ног до головы осмотрел Лепку, а затем и Гайю.

— Понятно. А где на нее бумага?

— На нее? — парень непонимающе уставился на мужчину. — А зачем? Ее со мной отпустили, чтобы помогла выбрать ткань. Мы так же вместе и вернемся.

— Это против правил, — покачал головой стражник. — Вам придется…

Окончания фразы никто из них не услышал. Резкий, мгновенно заполнивший пространство звук, словно вдох легких размером с гору, в одну секунду подавил все окружающие шумы. Увеличившись до предела, так что в какой–то момент она перестала что–либо слышать, кроме низкого, давящего, казалось, прямо внутрь головы гудения, звук на один миг стих, а затем лопнул. Оглохнув на какое–то время, Гайя, пораженно застыв, следила за тем, как корабль — тот, за которым они следили, тот, на котором находился Лока… превращается в огромный огненный шар.

Она с трудом сдержала рвавшийся наружу крик боли.

«Не может быть! Не может! Я! В это! НЕ ВЕРЮ!!!»

— Лока… — вырвалось у стоявшего рядом Лепки. Стражники, забывшие про них, поминали Создателя.

Гайя вновь могла слышать, но теперь это уже было все равно… все равно…

— Гайя, смотри!

Она стремительно подняла взгляд, ожидая, что корабль окажется целым, а огонь всего лишь плодом разыгравшегося воображения — каким радостным был Лепкин крик, — но вместо этого получила лишь ничтожную надежду. Корабль действительно уцелел… но не весь. На месте главной палубы зияла дыра величиной в полкорпуса. С оглушительным треском центральная мачта накренилась, прожженная у основания, и, перевалившись через борт, стала опускаться в воду.

Мог после такого выжить хоть кто–то?

— Я иду.

Гайя закинула сверток с мечом на плечо.

— Куда?!

Возможно, стражник и не ловил в этот момент беглую рабыню, а просто заботился о безопасности девушки, но у Гайи не было времени выяснять. Схватившись за рукоять меча того, что стоял ближе, она врезала коленом между ног второму, в том же движении рванув на себя меч. Выходя из ножен, лезвие полоснуло стражника по незащищенному боку. Гайя тут же выпустила рукоять.

— Только бы не опоздать, — прошептала она себе, насколько возможно быстро освобождая полученный в оружейной Мерзта меч и пытаясь набрать скорость.

Теперь, когда события наконец начали развиваться, она перестала ощущать давившее на нее чувство неизбежности происходящего. Она верила, что судьба Локи в ее руках.

— Только бы не опоздать…

Глава 8 В порту

Боли бояться нечего. Она не убивает, не предает, не притворяется и не требует от тебя ничего неприемлемого. На самом деле она не так уж и сильно отличается от услышанных слов или увиденных картин. Это такая же информация, сообщение о том, что происходит с твоим телом. Если научиться смотреть на не нее со стороны, не пропускать сквозь себя, а просто принимать к сведенью, то рано или поздно перестанешь бояться. Станешь не ощущать ее, а думать о ней, как думают о хорошей или плохой погоде, вкусной или невкусной еде. Лока, сколько себя помнил, всегда чувствовал именно так. Еще в Снежной, обжегшись о горячую печку или разбив коленку, он ощущал скорее интерес, нежели что–то другое, и давно привык к подобного рода мыслям… Только теперь их не было.

Очень долго он не мог понять, что происходит. Ему не давали покоя видения: то четкие, уносящие в места, где он бывал неоднократно, то неясные, показывающие то, чего у него никак не выходило узнать. Он никак не мог определить, где находится на самом деле. Отчего–то получалось, что его тело — это единственное в целом мире, чего он не был в состоянии ощутить.

— Проснулся?

Лока не ответил. В путешествиях по миру в похожих на явь снах ему почти никогда не удавалась с кем–либо заговорить. Чаще всего люди просто не могли его видеть, реже не понимали его, оттого что изъяснялись на других языках.

— Не нервничай. Тебе придется сначала привыкнуть.

Нет, кажется, Лока все же был сейчас внутри себя. Он хорошо слышал, что ему говорят. Хотя увидеть ничего не мог.

— Ты что–нибудь видишь?

Он вновь промолчал. Сахайя когда–то показывал ему, как можно на ощупь определить цвет предмета. Разумеется, Лока и без того ощущал все окружающее, но совсем не так, как если бы видел, что видят обычные люди. Прежде всего его чувства отличали пожирателей, и тогда казалось, что прямо у него на глазах мир расползается на лоскуты, теряя целостность и пропадая. Отличали они и тех, кто служил для мира живительной, созидающей силой. Такой была Санея, и солнечные лучи, касаясь ее кожи, закручивались золотыми шариками, окутывая девочку сиянием, невидимым ни для кого, но одинаково благодатным для всех. Большинство людей было просто людьми, и чувства мало могли сказать Локе о них. Вот и теперь он знал, что рядом стоит человек, но большего о нем сказать не мог. Разумные редко бывают слишком открыты.

— Ты видишь?

Ответить на вопрос он по–прежнему не мог, но в какой–то момент странное мельтешение перед глазами стало замедляться. Очертания вдруг оформились. Лока понял, что видит потолок и кусочек сбитой из досок стены. Световой шар не горит, но в комнате, тем не менее, светло. Лучи падают откуда–то сбоку, пронизывая чуть пыльное стекло светильника насквозь. Кажется, недавно его пытались вытирать, но не очень старательно. Ближе к основанию все еще можно написать: «Помой меня», — или: «Здесь был я», — а вот: «Пока ты, забравшись сюда, эту хрень читаешь, я к тебе сзади подкрадываюсь», — совершенно точно не влезет.

Гм, опять шутка…

— Зрачки двигаются, — произнес голос вновь. — Значит, ты видишь. А слышать можешь? Ну–ка…

Что–то мелькнуло перед глазами, и взгляд Локи сместился. Он увидел стол с несколькими сложенными в стопку книгами, стул и круглое окно с разделяющим его надвое кусочком голубого горизонта.

— Голову и шею начнешь чувствовать в течение нескольких часов, руки частично тоже. Левую вряд ли… ты же правша?.. а вот с правой сможешь обращаться. Кисть восстановится практически полностью, предплечьем сможешь двигать… Ты излишне не беспокойся, все это обратимо — не в ближайшее время, конечно, но как факт несомненно. К примеру, говорить, я думаю, ты уже можешь. Тебе только надо нащупать осязание. Нужно конкретно сосредоточиться на мышцах рта. Попробуешь?

— …

— Что? — звук приблизился. Должно быть, собеседник наклонил к Локе голову. — Может, ты лежишь неудобно?

Обзор вновь изменился. Лока увидел говорившего с ним человека. С чуть бледноватым лицом и блестящими, зачесанными назад волосами. Он сидел на стуле рядом с кроватью, на которой лежал Лока. Одна рука Локи свесилась вниз, почти доставая пола, но поднять ее оказалось невозможно. По какой–то причине он перестал понимать, как это делается.

— Кто… — Лока выдавливал из себя слова. Казалось, он ворочает языком горы. — Ты…

— Ты помнишь, что произошло?

Выражение лица говорившего свидетельствовало об искреннем интересе.

— Кто… ты?.. — спросил Лока. Говорить вроде бы становилось легче.

Воспоминания путались, сбивая с толку, но, как было и со зрением, постепенно упорядочивались. Лока понял, что сидевшего перед ним человека видел и прежде, но скорей всего, не более одного раза, потому что перед его внутренним взором всплывали другие лица: седовласый улыбающийся мужчина, девочка–подросток с золотистыми волосами и рядом с ней — еще одна, чуть постарше… Всех он знал очень хорошо, а вот этого человека…

— А ты меня не помнишь? Я — магистр академии. Мы дрались, и ты проиграл. Я и Кубица накинули на тебя «цепную ловушку», которая выпила из тебя все силы, но не беспокойся, мы ее давно сняли. Ну а сейчас ты на борту корабля. Пока в Сенате, но скоро отправимся на Голубой остров, где ты в ближайшее время будешь жить. Теперь вспомнил? Eще о чем–нибудь хочешь спросить? Зачем ты нам нужен? Или когда мы тебя отпустим? Может, еще что–то интересует?

Мысли вдруг встали на место.

— Гайя, — проговорил Лока медленно.

— Кто?..

— Девушка. Где она?

— Вот что тебя интересует. Интересно. Ты ее любишь?

— Где она?

Энтори в ответ пожал плечами.

— Что ж… — он бросил на Локу еще один заинтересованный взгляд, затем поднялся на ноги. — Во время плаванья у нас будет достаточно времени для бесед, а сейчас у меня дела.

Он развернулся, делая шаг по направлению к двери… и застыл, уставившись себе под ноги. Лока не мог видеть, куда магистр смотрит: голова было повернута под другим углом, а пошевелиться все еще не получалось, — но знал, на что тот смотрит.

— Это Ларри, — представил Лока.

От пристани, лишившейся нескольких опор и оттого чуть завалившейся набок, до борта корабля было не меньше семи метров расстояния, но Гайя не стала задумываться. Разогнавшись, она просто оттолкнулась в выбранном месте, взлетела, а приземлилась уже на палубе «Неутомимого». Прыжок получился невероятным, но это не было важно: ни прошлого, ни будущего, ни эмоций для нее в этот момент не существовало. Только сейчас, только то, что в непосредственной близости от тебя, только цель. Этого от нее требовал Лока.

Двигаясь как минимум вдвое быстрее, чем обычно, Гайя, едва коснувшись пятками досок, отправила за борт зазевавшегося матроса, а после обезвредила еще двоих, кинувшихся ей навстречу. Это было легко. Направляясь в сторону, откуда обильнее всего тянуло дымом, она пролезла под упавшей мачтой, перепрыгнула через несколько сваленных вместе бухт веревки. Еще трижды на нее нападали: дважды матросы — вдвоем и вчетвером, — а после офицер. Она поняла, что слишком задерживается, и последнего убила первым же ударом. Лока ведь говорил, что к цели следует идти кратчайшим путем…

Она добралась до кормы. Те матросы, что еще пытались тушить пожар, остались на противоположной стороне корабля, так что тут — по крайней мере снаружи — Гайя никого не нашла. Рулевая палуба частично обвалилась, и чтобы пробраться к каютам, ей пришлось откинуть несколько досок и сдвинуть вбок тяжелую балку. Сквозь заклиненную дверь девушка просто проломилась.

— Лока! — крикнула она, оказавшись внутри. Лучше способа выдать себя не придумаешь, но по–другому Гайя могла бы долго искать. Что, если ему нужна помощь? Коридор был заблокирован и заполнен дымом. Она не кашляла, потому что у нее не было на это времени, но нормальному человеку в такой обстановке долго не продержаться. К Локе это, конечно, не относится, но…

— Лока!

Ну где же он? Где?! Огонь распространялся, и уже почти не оставалось шанса, что найдется каюта, хотя бы частично защищенная от пламени. Она проверила три комнаты, дважды разрубив защищенные «крепостью металла» замки, но нашла лишь пару бесполезных кладовок, заваленных амулетами и сундуками с монетами. «А если он в трюме?» — мелькнула вдруг мысль. Взрыв ведь мог прийти и оттуда….

Она резко отпрянула, на волосок увернувшись от слетевшего с потолка куска горящего дерева. Огонь перед ней сомкнулся. Щурясь от заливавшего глаза пота, она пыталась разглядеть сквозь дым и пламя: есть впереди еще двери? Не увидела.

«Плевать!»

Она рванула вперед. В последнюю секунду испугалась, что из такого огня почти наверняка не сумеет выбраться без травм, а ведь именно за умение избегать увечий ее когда–то и купил Мерзт… но сомнение было мимолетным. Она стремилась только вперед.

Удивительно, но боли Гайя не почувствовала. На какое–то мгновение пламя, сыплющее ярко–желтыми искрами, окружило ее со всех сторон, а затем последовал удар — она запоздало поняла, что на корабле любой коридор рано или поздно должен закончиться тупиком и прыгать прямо в него — не самое мудрое решение… Стена пропустила ее. Вполне возможно, это была дверь, ведь ими коридоры тоже иногда заканчиваются… Потеряв равновесие, Гайя врезалась в пол. Стараясь ни на мгновение не застывать, кое–как перекувырнулась, толкнулась пятками, выставляя перед собой меч, и… пораженно застыла. То, что при беглом взгляде на комнату она приняла за стоящего к ней спиной мага, оказалось не магом и вовсе даже не человеком.

Огромная неестественная тень перегораживала комнату от одной стены до другой. Где–то она оставалась прозрачной, в то время как в других частях лоскуты мрака сплетались в черные шевелящиеся конечности, заставлявшие вспомнить о крыльях летучих мышей. Из самого центра существа на девушку смотрело что–то наподобие уродливой шишки величиной с человеческую голову. Гайя и сама не сказала бы, как поняла, что на нее именно смотрят, но отчего–то была в этом совершенно уверена. Монстр издавал низкое шипение. Проклятые маги…

Нужно было уходить. Гайя представить не могла, каким образом можно драться с ожившим заклятьем. Возможно, Лока еще что–нибудь и придумал бы, но совершенно очевидно, что его здесь не было… Мечом ведь не станешь махать. Подол существа — если нависшие над полом кусочки тени заслуживали такого названия — то чуть облизывал доски перекрытия, то проникал прямо внутрь него, нисколько при этом не сминаясь, а языки пламени, охватившего уже и стены, и потолок, сами сторонились теней, мгновенно отдергиваясь и уменьшаясь, стоило хотя бы одной искорке слишком приблизиться.

Гайя невольно попятилась… и сразу же обожглась. Пути к отступлению были отрезаны. Сзади огонь, а спереди магическая тварь, против которой она вряд ли сумеет что–то предпринять. И Локу она так и не нашла…

— Чего тебе нужно?! — рявкнула Гайя на тень. Из глаз ее уже лились слезы. Теперь она чувствовала и боль, и бессилие. — Чего?! Чего ты ждешь?!

Разумеется, существо не ответило. Огонь уже хватал девушку за штанины, плавил волосы. Выбор у Гайи оставался простой: либо сгореть — либо шагнуть в тень. Махнув перед собой мечом, она слепо метнулась вперед. Гайя ожидала всего: что ее разорвет на куски, превратит в студень, просто задушит; что она даже не успеет понять, что умерла, или, наоборот, ее станет мучить так долго, что она пожалеет, что не позволила пожару себя сжечь… Единственное, чего она не ожидала, — так это того, что вдруг станет прохладно.

Это было странное ощущение. На какую–то секунду ей подумалось, что она прошла существо насквозь, но потом поняла, что на самом деле оказалась внутри него. Тень окружала ее со всех сторон и частично даже проникала внутрь девушки. Гайя видела, как связанные из кусочков мрака листочки, крылышки, лапки и коготки проходят через ее руки, через грудь, не оставляя за собой ни ран, ни каких–либо неприятных ощущений. Огонь теперь не мог до нее дотянуться. Грозно шипя, тень хлестала пламя своими щупальцами, и там, где они соприкасались, жар отступал.

Гайя шевельнула рукой и поняла, что может двигаться. Может, ее и наружу выпустит? Она стала разворачиваться, ища глазами дыру в корпусе. Изнутри существа все выглядело не так, как снаружи, потому требовалось время, чтобы сориентироваться… Она вдруг запнулась обо что–то. Посмотрела вниз, но сквозь тени сложно было разглядеть. Гайя попыталась развеять мрак так, как обычно отгоняют вырывающийся из кипящей кастрюли пар — помахав рукой, — и ей действительно вдруг стало видно.

— Лока?

Он без движений лежал на полу. Глаза его были закрыты.

— Лока!

Гайя упала рядом с ним на колени, схватила его за плечи и встряхнула. Он не прореагировал. Неужели мертв? Только не после того, как она его отыскала!

— Лока! — крикнула она еще раз.

Она принялась что было силы его трясти, как вдруг… заметила что–то у него на груди. Сначала «это» показалось ей таким же кусочком тени, какие облепляли и ее тело, но, приглядевшись, поняла, что это нечто иное.

На груди у Локи сидел паучок: восемь лапок, каждая из которых, опираясь о Локину рубашку, касалась еще и окружавшей их тени, туловище размером с мышиную шейку и круглая лысая головка, настолько сильно похожая на человеческую — правда, уменьшенную раз в двадцать, — что в какой–то момент Гайе показалось, что паучок вполне осознанно на нее смотрит. Неужели он часть заклятья?

Наверное, не меньше минуты она рассматривала невероятное создание, пытаясь понять, что делать. Ничего путного в голову не пришло.

— Все будет в порядке, — прошептала она, затем взялась за ворот Локиной рубашки и с силой потянула на себя.

Он был тяжелым. Она сделала два шага… три… Уперлась в стену. Теперь поднять… Отверстие, через которое дым выходил наружу, находилось на высоте ее груди. Цорк бы и секунды не потратил, чтобы протолкнуть наружу троих парней размером с Локу, а вот для нее это было… было… по силам!

Гайя сама не поняла, как это получилось, но следующим, что она почувствовала, было ощущение полета. Она успела два или три раза схватить ртом воздух, прежде чем ее ударило о воду. Она провалилась на пару метров. После огненного плена, из которого они вырвались, было почти блаженством окунуться в плотную удушающую прохладу. Черное пятно корабля висело метрах в десяти от них, темно–синюю кромку над головой надвое делило ярко–золотой линией. Гайя дернула ногами, чуть поворачиваясь, но не спеша выбираться на поверхность. Даже лучше, если до того, как они вылезут, корабль отнесет еще немного… Она дважды обернулась вокруг себя. Сердце ее пропустило удар.

«Лока?» — мелькнула мысль.

Его нигде не было.

— Лока!!!

Конечно, вместо крика из ее рта вырвались только пузыри воздуха. Гайя в панике заметалась, что только ухудшило положение. Ей тут же стало недоставать дыхания. Она забила руками и почти тут же вынырнула.

— Лока!!!

На поверхности качалось несколько обломков досок, кусок обожженной веревки и бочонок с выбитым дном, но ни малейшего следа человека. До пристаней было не меньше сотни метров, а другого берега реки из–за волн она вообще не видела.

— Лока!

Никто не откликнулся. Гайя решила, что нужно нырять. Течение и так уже снесло ее в сторону, еще минута — и будет упущена самая последняя возможность. Она набрала полную грудь воздуха и…

— Лока!

Она увидела его! Парень показался из воды всего в нескольких метрах от нее. Так быстро, как только умела, она погребла в его сторону.

— Лока, наконец–то ты очнулся, — она захлебывалась, сама не совсем понимая, что говорит, но ей было все равно. — Я уж думала…

Она поймала его за локоть, потянула на себя… и увидела, что глаза у него закрыты.

— Ло…

Гайя хотела позвать, но только наглоталась воды. Значит, он без сознания — другого она не допускала. Тогда лучше сосредоточиться на том, чтобы рот и нос обоих находились над линией волны. Всего за минуту ее ноги закостенели, налились железной тяжестью.

«К берегу, — сквозило в голове, — к берегу».

Она знала, что не доплывет. Сознание ее было направлено внутрь. Боль в мышцах и усталость, какие–либо другие ощущения доходили до нее в виде простых сообщений: «Я смогу проплыть еще двадцать метров», «Смогу проплыть десять…», «Больше не могу плыть…» Ни одно из них не задевало ее. Она плыла в том же темпе, в том же направлении. Тень пристани, поднимавшейся над рекой метра на три–четыре, уже нависала над ними. Ей показалось, что Лока все же немного наглотался воды, хотя, возможно, такое и не могло случиться с человеком, находящимся без сознания. В любом случае — она крепко держала его. Спустя минуту ее рука коснулась покрытого тиной борта.

«Спасены!» — возник у Гайи в голове яркий образ. Но в ту же секунду она подавила его тяжелым усилием воли.

До берега они добрались, но как теперь на него подняться? Если им придется ждать… Да и кого? Лепка наверняка прилагал все усилия, но здесь он бы их искать не стал, скорее отправился бы обшаривать обломки… А без помощи они вряд ли сумеют выбраться, разве что вплавь, а если учесть, что сносило их в сторону центральной части порта, то ближайший не закрытый пристанями участок берега находился километрах в четырех…

Гайя сжала зубы. Ничего… Это не заставит ее сдаться. Если с Локой окажется все в порядке (а так и есть!), она найдет выход в любом случае. Абсолютно в любом.

— Гайя!

— Лепка?!

Она на секунду оторвала руку от досок, и их тут же скрыло с головой.

— Лепка! — закричала она, вынырнув и вытащив за собой Локу. — Это ты?!

— Ты не видишь?! — крикнул он в ответ, до пояса свесившись с парапета. — С ним все хорошо?!

— Да! — крикнула она. — Нужно вытащить его!

— Сейчас!

Гайя думала, что он пропадет надолго, но, едва спрятавшись за парапет, Лепка тут же появился вновь. Он скинул им конец толстой, чуть тронутой гнилью веревки.

— Обмотай у него под руками!

— Сейчас!

Дело оказалось сложнее, чем выглядело. Толстый переплетенный хвостик было удобно хватать руками, но, как выяснилось, совершенно невозможно завязать в узел.

— Не получается?

— Сейчас!

Она предприняла еще одну попытку, но тщетно. Если бы веревка была тоньше…

— Гайя!

— Не выходит!

— Тогда просто обмотай и зажми ее, я вас обоих вытащу!

— Но ведь… — Гайя представила сколько они с Локой в насквозь промокшей одежде могли бы весить. Ну, Цорк и одной рукой их вытащил бы, да и Хаг, хоть ростом и не вышел, с этим справится, но Лепка… Он, конечно, очень предан Локе, но тут…

— Быстрее! — крикнул он сверху.

— Хорошо! — в отчаянии ответила она. Сил у нее давно не осталось, так что лучше хоть какой–то вариант, чем никакого. — Тяни!

Его перестало быть видно. Секунду ничего не происходило, после чего канат дернуло вверх. Из воды их не подняло ни на сантиметр. Гайя сжала зубы, закрыла глаза и вцепилась в веревку с двойным отчаянием. О том, чтобы самой подтянуть их выше, не стоило и думать, а вот суметь не отпустить она была обязана…

Она ощутила прохладный ветерок на коже, с нее стала стекать и капать в реку вода. Поразительно, но Лепка поднимал их. Медленно, но все же ощутимо.

— Быстрее, — вырвалось у девушки. Услышать ее никто не мог, но она об этом и не думала. Получалось, что вес двоих человек она держала, по сути, на основании большого пальца. Всего одно неосторожное движение — и они с Локой полетят вниз, а она останется без руки… И даже упереться ногами было нельзя: ее тащило спиной к стене, потому что иначе Гайя просто не удержала бы тяжелого парня. Так что только терпеть… Столько времени, сколько потребуется… а потом еще немного… совсем чуть–чуть…

Вылезли! Уж теперь–то все будет хорошо…

— Лока! — Гайя услышала звук шагов. Кто–то, судя по всему Лепка, подбежал к ним. — Гайя, что с ним?!

Она пока даже не понимала, что с нею самой, но панические нотки в голосе парня заставили ее взять себя в руки.

— Он очнулся? — спросила она, с трудом поднявшись. Правую руку она отвела чуть назад, чтобы нельзя было случайно на нее посмотреть. Со своими ранами она как–нибудь справится — это не так важно.

— Очнулся? А с какой стати он должен очнуться? — разозлился Лепка. — Что там с ним было?

Он прикладывал ухо к Локиной груди, проверяя, бьется ли сердце, ко рту, пытаясь ощутить дыхание, искал раны на теле. И шрамов на нем было более чем достаточно, но все они давно зажили…

— Ох…

Она не удержалась от возгласа, когда Лепка перевернул Локу набок.

— Что это?!

— Ее раньше не было?

— Конечно, нет!

В области чуть выше пояса у Локи не хватало одного позвонка, а то и двух или даже трех… Из него как будто выдрали кусок, а потом… Гайя с трудом могла поверить, но выглядело так, будто после этого рану зашили, в нескольких местах прижгли, вставив при этом прямо в кости и мышцы какие–то металлические не то гайки, не то шестеренки. Как будто это был не человек, а какой–то станок или тренажер, состоящий не из органов, а из запасных частей.

— Это они сделали, — с ненавистью проговорила Гайя. — Они… маги…

Лепка аккуратно перевернул Локу обратно на спину, стянул через голову рубашку, скатал в тугой валик и подсунул молодому шаману под голову.

— Нам тоже нужен маг, — сказал Лепка поднявшись. Вид у него был ошарашенным, но в то же время решительным. — Никто другой не сумеет помочь.

— Магам нельзя доверять…

— А ты что предлагаешь?

В ответ Гайя только прикусила губу. Если бы речь шла о ком–то другом, она в первую очередь как раз и предложила бы обратиться за помощью к Локе. Он как никто умел врачевать раны. Причем делал это так, что даже не было понятно, в чем конкретно заключалось лечение, но помогало практически всегда. Наверное, если бы Цорк его попросил, он бы ему и новый палец вырастил. Может, еще и вырастит…

— Сначала нужно отнести его в безопасное место, — сказала она после паузы. — А потом… Если бы мы сумели найти кого–то вроде него самого…

Лепка открыл рот чтобы ответить, но их перебили.

— Как я здесь оказался?

— Лока! — в один голос воскликнули они.

Гайя упала на колени и взяла его за лицо, положив ладони по бокам головы.

— Как ты себя чувствуешь? Где болит?

— Нигде, — проговорил он вроде бы нормально, но, как ей показалось, преодолевая какую–то трудность. — Я…

Фразу прервало шипением. Гайя резко повернулась. Звук был ей знаком — с той же громкостью, с тем же непередаваемым проникновением издавала свой рык магическая тварь на догоравшем в этот момент корабле проклятых колдунов… И теперь она была здесь. Не такая огромная, как раньше — кустистая переливающаяся тень, странно сочетавшаяся с ярко светившим солнцем, легко поместилась бы в средних размеров ведерке, — но все же сумевшая вслед за ними добраться до берега. Среди темных всполохов, полностью укрытая от жалящих с неба лучей, виднелась белесая, прикрепленная к тонкой шейке головка.

Девушка потянулась к мечу… и сердце ее замерло, она только теперь поняла, что оружие осталось на полу каюты, где она нашла Локу.

— У тебя есть амулеты? — произнесла она чуть слышно. Неизвестно, понимало ли существо человеческий язык и насколько хорошим у него был слух, но перестраховка редко мешает.

— Да, — так же тихо ответил Лепка. — «Холодный огонь» и еще… Только я не знаю…

— Не суть важно. Просто ударь в него — и сразу же убегаем. Локу потащим за руки. На счет «три»…

Она начала считать, но успела сказать только «раз», когда существо метнулось вперед, причем не к ней или Лепке, а прямиком к Локе. Не размышляя, Гайя бросилась наперерез… но проще было бы поймать ветер. Она и не поняла толком: просто ли обогнуло темное облако ее руку или прошло насквозь, но спустя секунду существо сидело у Локи на груди. Крошечные глазки смотрели прямо на парня, не предпринимавшего никаких действий, чтобы защитить себя…

— Привет, Ларри.

Гайя тут же замерла. Лепка в метре от нее остановился с раскинутыми в стороны руками и не до конца поставленной на землю ногой.

— Ларри? — пораженно протянула она.

Комочек теней, прижавшись к груди парня, уменьшился еще сильнее. Теперь он был не больше мышонка.

— Я же тебе его показывал, — сказал Лока. — Ты не помнишь? Он косточки любит.

— Я тогда ничего и не разглядела…

Гайя ощутила, как против воли уголки ее губ расходятся в улыбке. Все закончилось хорошо… Она протянула руку, чтобы помочь Локе подняться. На самом деле этого, конечно, не требовалось, но хотелось к нему прикоснуться.

— Лока?

Он отчего–то продолжал лежать. Он сама взяла его ладонь в свою, потянула на себя… его пальцы не отреагировали.

— Но что…

— Я не чувствую тела, — произнес он.

— Не чувствуешь тела? — переспросил Лепка. — Что это значит?..

— То, что я сказал.

— Совсем? То есть… Почему? Из–за чего это мо…

Она оборвала себя на полуфразе. Разумеется, это из–за того, что маги сделали с его спиной… чем бы это ни было. Гайя множество раз видела на арене, как гладиаторам перебивали позвоночник. Большинство после такого сразу умирали, хотя были и те, кому «везло» остаться парализованным. Обездвиженные по пояс, а то и полностью, они оставались на песке до конца битвы, практически не надеясь, что владелец дома решит оплатить их выздоровление. Насколько Гайя знала, во всем Таромском совете было всего два или три мага, способных излечить перелом позвоночника.

— Нам понадобятся носилки, — сказала она. — Лепка…

— Я быстро.

Парень убежал, оставив их вдвоем. Или втроем, если считать Ларри. Портовый люд толпился парой сотен метров дальше, наблюдая за все еще горевшими обломками: их также сносило течением, но заметно медленней, чем это происходило с Гайей и Локой. Редкие грузчики пробегали мимо, не обращая на них внимания. Причал, у которого они находились, пустовал, так что заметить их было легко… Гайя вдруг отчетливо поняла, что ничего еще не кончено. Магов было даже не двое, а трое. Двое с Голубого острова, причем с Локой на корабле оставался тот, что, по словам Лепки, был слабее, плюс еще Собираен. Цорк, Хаг, Северен — вместе грозная сила, но еще неизвестно, насколько последнему из них можно доверять…

— Ты поправишься, Лока, — произнесла она, опускаясь на землю рядом с ним и прислоняясь спиной к парапету пристани. Если они будут выглядеть как побирушки, может, на них и дальше не станут обращать внимания? — Нужно совсем немного подождать…

— Ясно.

Гайя помедлила мгновение. Локу нельзя было назвать слишком эмоциональным или, по крайней мере, эмоциональным в привычном смысле, но теперь, когда лицо его застыло, она с трудом могла найти в нем что–то знакомое.

— Лока… Ты можешь рассказать, что произошло?

— Ларри меня спас.

— А тот маг? — спросила Гайя. — Он мертв?

— Да.

— А… — она помедлила. — Твоя спина?

Он ничего не ответил, а она не стала настаивать. Она всеми силами гнала от себя эти мысли, стараясь не представлять, как чувствовала бы себя на месте Локи, лишившись возможности двигаться… уверяла себя, что они найдут способ все исправить… Но подсознательно все равно боялась: «А что, если это навсегда?» Лока ведь наверняка думал в этот момент о том же. Каким бы сильным человек ни был, перспектива потерять большую часть здоровья не может на него не повлиять…

— Лока… — Она пыталась придумать, что сказать. Как–то подбодрить, уговорить не сдаваться… — Лока…

— Ты должна уйти, — произнес он.

— Что?

— Быстрее.

— Никуда я не пойду! — возмущенно заявила Гайя. — С чего ты вообще…

Она нагнулась к его лицу, пытаясь выяснить, чем вызвана такая неуместная реакция. Как оказалось, человека, не способного поддержать слова жестикуляцией, не всегда можно понять…

— Поздно.

Гайя думала по направлению взгляда определить, что Лока имеет в виду, но смотрел он просто перед собой.

— Что поздно?

— Маг здесь.

— Где?!

Она резко обернулась. Дернула головой в одну сторону, в другую…

— Правее, — поправил ее Лока.

Гайя не поняла, откуда ему знать, ведь он не может повернуть головы, но посмотрев, куда сказано, увидела…

К ним шел человек — не быстрым, но и не медленным шагом; не оглядываясь по сторонам. Начищенные ботинки его блестели, отражая солнечные лучи, полы пиджака, вторя движениям рук, раз в секунду отлетали назад. Пара верхних пуговиц рубашки была расстегнута, отчего белоснежный ворот сбился чуть в сторону, что придавало мужчине беспечный, в какой–то степени даже романтичный вид.

— Это он?

— Да.

Значит, это тот, что сильнее, — Кубица… Кажется, так Лепка его называл… Девушка прикусила губу. Убежать с Локой на руках — нереально, а драться… У них даже оружия нет…

— Помоги мне сесть.

— Сейчас…

Она подтащила его ближе к перилам и прислонила к парапету спиной. Парень тут же начал заваливаться вбок, так что в итоге ей пришлось перекинуть одну его руку себе через плечо и опереть о себя.

«По крайней мере, наша судьба будет общей», — мелькнула мысль.

— Надо думать, магистр Энтори мертв? — произнес маг, остановившись метрах в десяти от них.

— Да! — крикнула Гайя. Она убрала с себя Локину руку и вскочила на ноги. — Да! И ты отправишься за ним!

— Нисколько не сомневаюсь, что мы все за ним рано или поздно отправимся, — ответил Кубица. — Это вполне естественно, разве не так? Хотя тот факт, что такой человек, как Энтори, отправился на встречу с Создателем из такого простого, наверное, даже отсталого места, наводит на мысль, что данное место не такое уж отсталое и простое. То есть имеет место своего вида ирония. Что не может не радовать.

— Радовать? — повторила Гайя. Она все еще надеялась, что Северен и остальные могут появиться, так что была не против продлить разговор.

— Разумеется! Богатство любой территории определяется не наличием в недрах залежей с золотом, не плодородностью земель и даже не близостью к наиболее загруженным торговым маршрутам, а исключительно человеческим потенциалом. Оказалось, что в Таромском совете он весьма высок. Иначе магистр Голубого острова просто не смог бы здесь умереть.

— Всякое случается…

— А вот с подобными заявлениями я неизменно буду спорить до хрипоты! — улыбнулся маг. — Магистры из–за случайностей не погибают.

— И вас это не беспокоит? — спросила Гайя. Она кое–что заметила, чего Кубица пока вроде бы не видел. Если маг еще чуть больше увлечется беседой… — Ваш товарищ погиб.

— Меня? — удивился Кубица. — Я не настолько высокомерен. Энтори был достаточно опытным, чтобы предусмотреть любое стечение обстоятельств.

— Так, значит, все–таки недостаточно? — уточнила она, стараясь смотреть прямо ему в глаза…

Маг успел только открыть рот, когда в паре метров от его ног, глухо звякнув, ударился о землю небольшой, размером с грецкий орех, стальной шарик. Один раз отскочил, потом вновь упал в пыль, медленно покатился…

Сверкнуло. Земля под ногами у Кубицы вспучилась, пронизанная ветвистыми густо–красными молниями. Энергетические щупальца заколотили по воздуху, разрезая его и мгновенно нагревая. Закрыв лицо руками — от жары и яркого света, — Гайя попятилась. Если бы она не оставила меч из арсенала Мерзта на корабле, она бы, конечно, поддержала атаку. Лепка все сделал неплохо: незаметно подобрался, и амулет его приземлился там, где нужно, но ведь против мага этого могло и не хватить…

Не хватило. Вместо того чтобы вцепиться в свою жертву, молнии принялись опутывать друг друга, с каждой секундой скручиваясь во все более плотный комок. Спустя минуту заклятье съежилось настолько, что легко уместилось бы в не самых великих размеров кармане. Именно это Кубица и сделал. Взял светящийся красным шарик в руку и спрятал в карман.

Показавшись из укрытия — он все время прятался за парой брошенных после разгрузки бочек, — Лепка тут же хлестнул мага голубым щупом «холодного огня». Причем, судя по толщине луча, запаса энергии явно не пожалел. На арене Гайе не раз доводилось пускать амулеты в дело: «холодный огонь», «оранжевый нож», даже «огненное облако». Использовала они их и против колдунов. Если по какой–то причине не срабатывал оберег и маг не успевал выставить щит, ему оставалось только пытаться увернуться. Заклинания на всех действовали одинаково, единственное исключение на ее памяти — Лока, сквозь кожу которого ни один магический удар по какой–то причине проникнуть не мог…

Кубица препятствовать «холодному огню» не стал. Луч врезался ему в бок, переполз на плечо, а потом еще выше — на шею. Только когда заклятие добралось до головы, маг выставил перед собой руку — так обычно закрывают лицо от ветра, — энергия холода окутала ее трескучим светящимся морозом, а спустя секунду иссякла. Заряд амулета исчерпался.

— Безусловно, данная территория обладает немалым потенциалом, — даже не глянув в сторону Лепки, закончил фразу Кубица.

Гайя увидела, как у Лепки в руке появился еще один амулет, но пускать его в ход парень не стал. Она и сама была в растерянности. Если Северен не появится прямо сейчас…

— Однако, — Кубица сделал шаг по направлению к ним, — думаю, мне пора. И кое–кому придется отправиться со мной…

— Ни за что! — Гайя лихорадочно оглядывалась вокруг: река, пристань, корабли, линия старых двух- и трехэтажных домов, все еще глазевшие на догорающие обломки люди… Ну же! Хоть какая–нибудь помощь… Хоть какое–нибудь оружие…

— Поймите, дорогая, — маг приблизился еще, — вы только все излишне усложните. Для себя. А помочь снова ощутить тело вашему другу смогут только на Голубом острове. Кто знает, может, в конце концов он и сам станет магистром. Уверяю, у него для этого есть все задатки…

— Ты врешь, — посмотрев магу в глаза, сказала она.

— Вероятность невелика, но я не вру, — возразил он. — Тебе лучше уйти с дороги. Твое решение?

— Нет! — резко нагнувшись, Гайя выхватила нож из сапога. Девушка приберегала его на крайний случай — видимо, он и настал. Никаких наложенных «разрушителей щитов», ни одного магического свойства, но за неимением лучшего…

— Тогда…

Он протянул руку вперед… но не довел движения до конца, будто пальцы наткнулись на что–то невидимое и твердое.

— Интересно.

Маг смотрел на что–то у себя под ногами. На земле сидело нечто… на редкость несуразное. Уродец перебирал крошечными лапками в пыли, мотая из стороны в сторону лысой круглой головкой. Размером он был с котенка, но напоминал скорее паука, обтянутого бледной кожей, с нарисованными глазами и ртом.

Впервые за весь день на небо наползла тучка.

Гайя метнула взгляд назад, затем вновь повернулась к магу. Ей вспомнилась, как Лока рассказывал про то, что Ларри не любит солнца и перестает прятаться за тени только в момент, когда светила отступают. Она сразу же поняла, что делать. Потребовалось мгновение, чтобы собрать сосредоточение — на вторую попытку рассчитывать не приходилось… Как ее учил Лока?.. Тело твое — не отделенный от всего окружающего кусок материи, оно распространено вокруг и даже внутрь того, что рядом. Нет ни времени, ни пространства, а только четкие определенные направления… Нужно только знать, что хочешь сделать… Гайе показалось, будто она что–то почувствовала…

Кинжал продвигался сквозь воздух медленно, но все же быстрее замершей в небе птицы, переставших перекатываться волн. Застыли на пристанях люди, Лепка, превратившийся в подобие памятника самому себе, сжимал в руках амулет, из кончика которого лениво выползала тонкая струйка «оранжевого ножа». Спустя какое–то время — хотя, может, и не прошло никого времени — Гайя поняла, что заклятье и нож доберутся до Кубицы в одно и то же мгновение. Маг не шевелился. Вполне возможно, что он просто окружил себя щитом, но ей все же хотелось надеяться, что им повезет…

Кубица «ожил», когда кинжал был всего в паре метров от него. Он резко развернулся. Гайя решила, что она вдруг утратила резкость восприятия, но нет: предметы все так же вязли и тормозились, что–то произошло с самим магом. Он повернулся вправо, в сторону, противоположную той, где стоял Лепка, выставил вперед руки, словно пытаясь толкнуть что–то невидимое. Воздух в том месте подернулся рябью и резко наполнился языками пламени, слившимися тут же в узкий, по ширине ладоней, диск. Сразу после этого откуда–то из–за пределов Гайиной видимости в щит ударило косой струей фиолетового огня. Она дернулась посмотреть, чьих это рук дело — ведь ни Северен, ни Цорк магами не были, а амулетов, испускающих фиолетовое пламя, она никогда прежде не видела, — но не сумела сделать этого достаточно быстро. Кроме того, в этот самый момент смирно копавшийся в пыли домашний Локин уродец взорвался.

Огромное черное облако заполнило собой все пространство от Гайи до Кубицы, взметнулось в воздух, заблистав в лучах вернувшегося солнца, и упало на мага сверху, скрыв его из виду. На миг Гайе почудилось, что победа за ними: колдуну не вырваться из скопища теней, но всего через секунду темноту разрезало тонкой ярко–желтой полосой. Маг показался из тени. Левая рука его от локтя до кисти была окутана плотной серой дымкой, образовывавшей нечто похожее на щит, сложенные вместе пальцы правой служили основанием сияющего меча. Лепкин «оранжевый нож» прошел у мага за спиной, не причинив вреда, Гайин нож воткнулся магу в плечо. Кубица не обратил на это внимания. Он повернулся, складывая наколдованное оружие вместе, — по перекрестью тут же ударило еще одним лучом фиолетового пламени. Кубицу отбросило назад. Он упал на землю. И тут же нескончаемое число сотканных из мрака щупалец из эфемерного тела Локиного любимца выстрелило в сторону мага, пытаясь дотянуться, схватить… Пространство загудело от наполнившего его нетерпеливого шипения. Гайя поняла, что если получится, маг ничего сделать не сможет… Из последних — так это выглядело — сил Кубица слепо отмахнулся рукой…

Точная до последней крупинки копия Ларри, только сотканная не из тьмы, а из ревущего красного пламени, возникла напротив Локиного любимца. И уже она тянула бесчисленные лапы к рвавшейся к ее создателю твари. Стихии схлестнулись друг с другом, закрыв все видимое пространство. Очень скоро стало ясно, что если не количеством вложенной энергии, то уж желанием победить и яростью Ларри превосходит своего двойника, и в конце концов противник окажется развеян… Так и случилось.

Гайя без сил упала на землю, голова кружилась, ни о каком сосредоточении не могло быть и речи.

— Где? Где он? — хрипло повторяла она. Если до этого все вокруг происходило слишком медленно, то теперь вдруг стало наоборот: она перестала успевать.

К ней подбежал Лепка.

— Где маг? — вновь спросила Гайя.

— Сбежал! — крикнул он. Она бы и без того его услышала, но, кажется, парень не был способен говорить тише. — Просто прыгнул в море — и все! Кинжал только выдрал!

Он показал ей нож. Лезвие было заляпано кровью.

— Мы справились! — крикнул парень. — Справились, Гайя!

— Да, — ответила она невесело.

Прислоненный к парапету Лока оставался все так же неподвижен.

— Да.

— Никогда?! — Гайя смотрела на целителя и не могла поверить тому, что слышит. — Ему же стало лучше! Уже! Всего два дня прошло!

— И это предел, — не глядя ей в глаза, ответил старик. — Голова, шея, кисть и предплечье правой руки. Нервные окончания в этих местах наиболее подвижны — у любого человека. Операция, проведенная над мальчиком… Тут мало уметь лечить или обладать могуществом. Необходимо знать, что конкретно и каким образом с ним делали. А так, наугад… даже Советник ничего не сделал бы…

— Это точно?

— Точно, — маг хмыкнул. — Впрочем, можешь отправиться в Аан, во дворец императора, и спросить у него. Может, он тебя и выслушает…

— Но вы должны сделать хоть что–то! Попытайтесь!

По словам Мерзта, это был лучший маг–врач всего Таромского совета, но что–то ей мало верилось.

— Ничего не сделаешь.

Он ушел.

— Мы не можем это так оставить! — сказала она, повернувшись к Лепке. Кроме них двоих в прихожей, соединенной со спальней Локи, никого не было.

— Не оставим, — Лепка покачал головой, словно отгоняя какую–то мысль. — Что–нибудь придумаем…

— От магов никакого толку, — зло проговорила Гайя. Не в силах оставаться на месте, она вскочила и заходила от стены к стене.

В этот момент девушка очень жалела, что Собираена убивали без ее участия. По словам Хага, Северен все проделал в одиночку. Их с Цорком помощь не потребовалась. Даже то, что Гротоган не обманул и прислал того закутанного в плащ колдуна, швырявшегося фиолетовыми струями пламени, ничего не меняло. Он помог недостаточно. Кубица остался жив, а Лока… Лока тоже выжил…

— Не все потеряно, — сказал Лепка.

— Я знаю!

— Знаешь, о чем я думаю, — парень, видимо, решил не обращать внимания на ее тон. — Дориан сразу переместил Локу в эту комнату. Она ведь лучше предыдущей, правильно? Больше места, есть прихожая — очень удобно за ним ухаживать. Кроме того, тебе разрешил, чтобы ты постоянно была рядом, следила за ним, хотя ты гладиатор и должна выходить на арену. Не кажется, что это довольно странно? Если бы гладиатор, пусть даже самый непобедимый, утратил возможность участвовать в поединках, разве стали бы ради него идти на такие траты?

— Мерзт знает, как его вылечить?! — сказала она, остановившись.

— Я ведь уже давно с ним, — произнес Лепка. — Я ничего такого не слышал, но вполне возможно, он уже что–то придумал.

— Что?!

— Гайя, я не знаю.

— А Северен?!

— Он бы не стал говорить.

Она кивнула. Вот уж кто был рад, что все закончилось так, как закончилось. Ничтожество…

— Что тебе Лока рассказывал? — спросила она. — Перед тем как старик пришел?

— А! Я пока не совсем понял, но такое ощущение, что он не особо расстроился. Он, конечно, может притворяться, но судя по тому, что говорит…

Глава 9 Северен

Ощущение пустоты, сковавшей стальными оковами практически все его тело, странным образом освободило разум. Если прежде видения приходили к нему почти исключительно во снах, теперь ему требовалось прилагать усилия, чтобы оставаться в том месте, где он существовал в реальности. И теперь он видел больше плохого, чем хорошего. Создания разрушения умели прятаться от глаз, особенно находясь на большом расстоянии от него. Сахайя был прав, отправляя их именно в Таромский совет, но имел ли он в виду только его? Потому что те вещи, которые в сознании Локи представлялись непроницаемыми темными тучами, испещренными багровыми трещинами, находились в разных местах и, совершенно очевидно, за пределами Таромского совета. Другие — ближе, но были меньше размерами и каким–то образом умудрялись увертываться от его внимания.

Плохо — Лока не знал, что из всего этого действительно важно, а что является обычным и не представляет серьезной угрозы, а из–за этого складывалось очень нехорошее ощущение, будто скверна проникает в светлый мир Солиел слишком уж во многих местах. Лока всерьез опасался, что бедствие может принять по–настоящему глобальный характер. И в такой ситуации его одного может просто не хватить… Ведь коснется это всех, при том что остальные, вполне возможно, даже будут понимать, что на самом деле происходит. Ощущения от собственного ранения на фоне этих мыслей блекли, заставляя жалеть лишь о том, что на пути противостояния пожирателям появилось дополнительное препятствие.

Была еще Гайя… После всего, что случилось, очень не хотелось ее разочаровывать, но, как и в случае с Санеей за годы до этого, все те чувства, которые он, наверное, мог бы испытывать, заслонили для него пожиратели. Лепка, Хаг, Цорк, другие хорошие люди… и даже его собственные идеи о низвержении арен, о создании новой Снежной — из жизненных стимулов превращались лишь во вспомогательные средства…

Как же все–таки ему не хватало Сахайи! Слишком рано он решился уйти. Слишком! Не объяснив многих крайне важных вещей. Но вернуть прошлое было нельзя. Нельзя…

— Давайте, не бойтесь, — позвал он негромко, положив здоровую руку себе на живот ладонью вверх.

Несколько секунд в комнате, которой от теперь практически не покидал, ничего не происходило… затем они стали выползать. В крепости работало специальное заклинание, установленное, наверное, еще Собираеном, отпугивающее как насекомых, так и любых других мелких вредителей, но всегда будут те, к кому общие правила неприменимы. Бодро подпрыгивая, до него добралась пара жучков с крупными задними лапками, прилетел крошечный комарик и даже каким–то образом сумел доползти небольшой беленький червячок.

— Как у вас дела? — спросил Лока.

Ему тут же принялись объяснять. Мир выглядит совсем не так, если ты ростом с пылинку или жизнь длится не больше и не меньше одного дня. Тогда закат — это действительно закат. Они не могли ничего рассказать ему — Лока сомневался даже, способен ли кто–либо из них думать — все–таки Ларри был по–настоящему уникальным случаем, — но зато могли поделиться ощущениями. Об огромном мире вокруг, о бесконечном, длиной в жизнь, пути. О преодолении.

Раздался стук в дверь. Странно… Гайя вошла бы и так, Лепка… Может быть, он?

— Открыто, — позволив жучкам разбежаться, произнес Лока.

Дверь медленно открылась. Вошел Северен. Точнее, не вошел, а остановился в полуметре от порога — как раз чтобы можно было закрыть дверь.

— Мне очень жаль, — сказал гладиатор, едва их взгляды встретились.

— Жаль — это когда перестаешь есть, а понос все равно не заканчивается, — ответил Лока.

Северен не улыбнулся, но Лока не так уж и надеялся. По лицу видно, что у него чувство юмора не очень. Такое с людьми сплошь и рядом случается.

— Мне жаль, — повторил Северен. — Я должен был сразу понять.

— Что именно?

— Ты — кепах тлока.

Захотелось ответить: «Нет, просто Лока», — но удалось удержаться.

— Что это значит?

— Кепах тлока — тот, кто наделен даром находить и уничтожать тегт»алих.

— А еще собирать грибы и делать из них варенье, — заметил Лока.

Мысль была такая: потому как разговор серьезный и собеседники напряжены, будет очень хорошо как–нибудь непринужденно пошутить, дать понять, что настроен доброжелательно… На лице Северена не дрогнул ни один мускул. Лока понял, что шутка не удалась.

— Кто такие эти тегт»алих? — спросил его Лока.

— В этом языке нет достаточно точного объяснения, но тебе и не нужно объяснения. Каждый народ, которому было известно о существовании тегт»алих, придумывал им свое название, хотя таких народов было очень и очень немного, а осталось еще меньше. Тегт»алих — это духи первородного пламени, просачивающиеся сквозь границы миров в местах, где их стенки становятся слишком тонкими. Соприкасаясь с живыми созданиями, и особенно с разумными, тегт»алих многократно увеличивают свою силу, обретая извращенный интеллект, направленный лишь на разрушение. Люди, соприкоснувшиеся с тегт»алих, перестают быть теми, кем были раньше. Лишь кепах тлока способен соприкоснуться с духом первородного пламени, пропустить его через себя и остаться при этом собой.

— И ты решил, что это я? — спросил Лока.

— Я уверен, что это ты, — невозмутимо ответил Северен.

Локе в голову совершенно внезапно пришла еще одна мысль. А существуют ли такие пожиратели, почувствовать которых он не в состоянии? За несколько дней, прошедших со времени драки с магистрами, он узнал, что пожиратели вовсе не едины во всех своих многочисленных лицах: они разные. Будучи учеником Сахайи, он знал это и раньше, но знать и видеть — не одно и то же. И ведь вполне вероятно, могут найтись и такие люди, что способны пойти на сделку с пожирателями ради наживы. Таких он почувствует?

Что же касается Северена… Северен мог убить его в любой момент.

— Пожирателями, — произнес Лока после паузы. — Мой учитель называл их пожирателями мира.

— Очень точное название.

— Откуда тебе о них известно?

Ничто во внешнем виде Северена не изменилось, но Лока понял, что гладиатор не хочет отвечать на этот вопрос. Очень не хочет. И тем не менее…

— Я все расскажу. Ты помнишь, что я тебе говорил про хелас?

— Принятое обещание?

— Принятое обещание моего народа. Когда–то очень давно мои предки задумали провести невероятный, небывалый в этом мире ни до, ни после ритуал. Они захотели отправиться в мир мечты нашего народа. В тот мир, из которого, по преданиям, когда–то был занесен разум во все остальные миры, включая и тот, в котором мы находимся. И они были очень сильны и очень талантливы. Они могли это сделать… но совершили ошибку. Вместо того чтобы отправиться самим, они решили перенести туда всю страну. Не только людей, но и саму землю, горы, воздух. А этого делать не в коем случае было нельзя. Смешение миров наносит невероятный урон их содержанию.

Даже если мог, Лока не позволил бы себе оторвать от собеседника взгляд. Ведь именно о том, о чем Северен сейчас говорил, когда–то рассказывал Локе Сахайя. Один из случаев, когда мир Солиел стоял на грани гибели.

— Что тогда случилось?

— К счастью, им не позволили уйти. Эти события произошли еще до Прихода. Тогда в мире еще не было великих магов из–за кромки, но были другие. Аэка тклока, или чувствующие мир, как это звучало бы на твоем языке. Те, кто знал цену цельного мира. Те, кому впоследствии пришлось стать кепах тлока. Мой народ не сумел довести ритуал до конца. Чувствующие успели закрыть три портала из пяти. Слияние не могло быть произведено. С тех пор скехта, как называли себя мои родичи, перестали существовать. В результате катастрофы в живых осталась лишь жалкая горстка чилка — таких, как я. Мы приняли обещание и уже многие тысячи лет следуем ему.

Дослушав, Лока чуть прикрыл глаза. Почти ничего из того, что рассказал Северен, молодой шаман не знал. Сахайя либо сам не знал подробностей, либо предпочел не упоминать об этом. «Три из пяти порталов», — сказал Северен. Последнее слово не было Локе знакомо. Видимо, еще одно непереводимое на аан выражение. Но это ладно, а вот что касается сказанного чуть раньше…

— Чувствующим пришлось стать… теми, кем они стали?

— Это был их выбор, но они и не могли выбрать другого.

— Значит, на самом деле выбора не было.

Северен не стал как–то комментировать эту фразу, но Лока и не ждал. Он и сам не мог точно сказать, как к этому относиться. Он ведь тоже всегда выбирал пожирателей…

— Как ты попал к Дориану? — спросил Лока. Но спустя секунду вспомнил, что уже пытался получить от Северена ответ на этот вопрос, и тогда это очень ему не понравилось. Даже причинило боль… — Но ты не обязан…

— Я здесь, потому что больше не способен платить долг своего народа, — ответил он прежде, чем Лока попытался взять слова назад. — Я даже не чилка, а просто существо. Без названия и смысла. Дориан не имеет значения. На его месте мог быть любой.

— Что значит «платить долг»?

Вместо слов Северен подошел ближе и выставил вперед свои прозрачные ладони. Действительно прозрачные: с расстояния в пару метров ошибиться уже было нельзя.

— Первородное пламя истончило мою плоть. Я больше не способен закрывать прорехи в ткани мира. Не способен причинить вреда тегт»алих. Мой народ вынужден следовать хелас без меня.

Оторвав взгляд от прозрачных ладоней гладиатора, Лока пораженно уставился на него самого.

— Ты умеешь уничтожать места, через которые они появляются?! Но это ведь…

— Раньше умел, — перебил Северен.

— Но другие люди с твоей родины это могут?!

— Да…

— Нужно связаться с ними! — воскликнул Лока возбужденно. Если бы рядом с Локой был хотя бы один человек, способный ликвидировать места наподобие Длинной горы! Со временем пожирателей можно было бы истребить полностью, а не продолжать бесконечную войну, победителя которой предсказать невозможно.

— В этом нет смысла. Чилка не согласятся покинуть свою страну. Отребья вроде меня — редкое исключение.

— Но какой в этом толк?! — воскликнул Лока. — Ты же сам говоришь, что для вас важно бороться с пожирателями. На вашей родине их наверняка давно нет!

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — произнес Северен все тем же ровным голосом, немного невнятно из–за акцента. — Это моя вина. Я неправильно объяснил. Чтобы остановить прорывающееся в мир первородное пламя даже на крошечном участке, требуется не меньше года.

— Года? — Локу будто окунули в ледяную воду. — И насколько крошечный…

Он не договорил, потому что ответ у Северена был готов. Он еще раз указал на свои ладони. В голове подобное не укладывалось. Год просидеть, прижимаясь руками к камню ради кусочка местности размером с блюдце, а Лока считал, что умеет терпеть.

— Ты… Ты чувствуешь их? — спросил он. — Пожирателей?

— Нет. И никогда не чувствовал.

— Но тогда как ты понял про меня? — удивился Лока. — И вообще… Как?

К нему вдруг вернулись сомнения: «Пожиратели могут принимать разные облики…»

— Ты способен вызывать хафр»хаи — тень мира. Только кепах тлока способны на это.

— Тень… а что…

Лока замолк. Он понял, что Северен имеет в виду Ларри. Тень мира… Нет, это, конечно, неправда, что бы эти слова ни значили, Ларри не может быть чем–то для всего мира. Он слишком разумен и необычен, чтобы не иметь личности. Хотя Северена переубеждать конечно же не стоит. Сайта бы на его месте уж точно не стала. Наверное, теперь, когда он не может добиться всего, что необходимо, используя собственное тело, пора было становиться более похожим на свою старую знакомую из Снежной.

— Что ты собираешься делать? — спросил Лока, чуть расслабившись. И почти не удивился, услышав в ответ:

— Все, что ты скажешь.