Сила Слова в Древней Ирландии. Магия друидов - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Татьяна Андреевна Михайлова (ч. notes)

Примечания

1

Здесь и далее, если не обговорено иначе, «Похищение быка из Куальнге» цитируется в переводе С. Шкунаева.

2

Магическая поза, достойная отдельного анализа, в качестве предварительной информации скажем лишь, что так персонаж-заклинатель как бы оказывается в Ином мире.

3

Руническая магия – особая тема, к сожалению, в настоящее время достаточно скомпрометированная в массовой эзотерической литературе. При этом отчасти некоторое сходство с магией огамических надписей, представленной в ирландском саговом материале, найти безусловно можно, но, пожалуй, за одним исключением: одиночные огамические знаки, в отличие от рун, обычно не использовались в качестве носителей символического магического послания. О «магическом» использовании рун – см. взвешенное и серьезное исследование – [Мельникова 1977].

4

О параллелях между этими двумя текстами – см. в работе [Ичин, Йованович 2005]. Об использовании стихотворения Симонова в качестве оберега – см. в работе [Чудакова 2002]. Навязчиво повторяемая в стихотворении Симонова формула «жди меня», безусловно, отсылает к народной заговорной традиции, причем – скорее к темной ее стороне. Согласно фольклорным верованиям, причем практически у всех народов жена не должна была слишком печалиться об умершем муже (особенно – погибшем на войне, на охоте, в результате несчастного случая и особенно – если его тело не найдено). Слишком долгая тоска и горевание могли послужить поводом для так называемого наплакивания, в результате которого между миром мертвых и миром земных возникает проход, по которому умерший получает возможность периодически возвращаться и, более того, уводить живых в свой мир (см. например [Байбурин 2001]). Безусловно актуальное, а точнее – актуализованное в связи с началом войны стихотворение Симонова, таким образом, получало не только вторичный заговорно-апотропеический характер, но одновременно реализовывало интертекстуальные связи с ритуалом вызова покойного. Более того, по предположению ряда авторов, «Жди меня» имело в качестве непосредственного источника стихотворение А. С. Пушкина «Заклинание»: «О, если правда, что в ночи, / когда покоятся живые, / И с неба лунные лучи / Скользят на камни гробовые, / О, если правда, что тогда / Пустеют тихие могилы, – / Я тень зову, я жду Леилы: / Ко мне, мой друг, сюда, сюда!» (см. подробнее в работе [Кукулин 2014]).

5

Конкретные формы подкладов могут варьировать. Причем, что интересно, в данном случае предметы, из которых они изготовляются, практически не имеют ограничений ни на форму, ни на сам материал, ни на способ изготовления. Подклад, как правило, достаточно прост как объект и несложен в изготовлении, однако главным в данном случае оказывается прагматика объекта: злонамеренность, с одной стороны, и некоторая необычность – с другой. Как я понимаю, в качестве подклада не может выступать единичный объект естественного происхождения, например – чайная ложка или яблоко (последнее часто выступает как носитель наговоренного заговора, что не совсем одно и то же). Часто основным материалом для подклада в русской культуре городского типа выступают кукольные глаза или отрезанные кукольные волосы, что, видимо, метонимически и метафорически должно имитировать части трупа человека. Будучи найденным, подклад, что также довольно странно, всегда опознается как злонамеренное действенное послание и требует немедленного уничтожения. В ряде стран Ближнего Востока и Кавказа в данной функции выступают тряпки с менструальной кровью. Данная практика известна и в Ирландии. Однако именно традиционность объекта в данном случае оставляет сомнения в правильности его классификационной атрибуции.

6

Предположительно магический характер имеет и необычный объект, точнее – серия объектов, датируемых Бронзовым веком и обнаруженных в графстве Мит, Ирландия. Они представляют собой соломенные «метлы» длиной до 1,7 м, оплетенные соломенными же веревками. Предположительно эти объекты могли исполнять функции заместительной строительной жертвы, обязательной при начале мощения очередной дороги-гати (см. подробнее – [Moore 2006]).

7

Об использовании пишогов для порчи скота – см. [Doherty 2001]. В основном в работе речь идет о вещественной манифестации заболеваний скота, причем главным средством избавления от него является перенос болезни на соседний участок, где она должна быть подхвачена чужой скотиной. В основном для этого использовались части тела умершей коровы, которые следовало безлунной ночью зарыть на поле соседа.

8

Традиция расценивания артефакта как «приносящего неудачу» оказывается поразительным образом стойкой и может как бы естественным образом самообновляться. Так, информант, женщина, 1923 г.р., доктор наук, профессор, по специальности – врач, выросла в семье медиков, мать – по убеждениям скорее агностик, отец – последовательно православный. Рассказывает: «Я поняла вдруг, что у нас на работе начались все эти неприятности после того, как я заказала себе и стала носить серебряное кольцо с рубином. Я ехала в такси тогда, приоткрыла окно и выбросила кольцо на дорогу» (рассказ датируется примерно 1985–87 гг.). Интересно, что в русской фольклорной традиции (и наверное – шире), кроме «подкладов», имеющих адресата, существуют также «скиды», которыми обычно являются относительно ценные объекты, часто украшения. На них как бы «сбрасываются» неприятности и болезни, затем объект оставляют в таком месте, где он, скорее всего, будет кем-то найден и подобран. Тогда неприятности перейдут на нашедшего. Естественно, моя информантка не была знакома с данной техникой, однако интуитивно использовала именно ее.

9

Об указанных объектах, а также о других, предположительных применениях огамических знаков для магических целей – см. в нашей работе [Михайлова 2017].

10

Как ни странно, данная оценочная составляющая окажется важной, когда мы будем анализировать обозначения словесных магических действий в ирландской традиции. Данные собственно языка в этом случае окажутся тем критерием, на который можно будет полагаться хотя бы с относительной долей вероятности. Причем подобно тому, как в СССР «у нас» были разведчики, а «у них» – шпионы, также и в обозначении ряда практик автоматически будет проявляться вносимый нарратором фокус эмпатии. Причем – независимо от того, о ком он пишет, о христианских клириках или о вымышленных древних мифических племенах, населявших остров.

11

См. об этом – [Михайлова 2006; 2010а].

12

Цит. по [Jordan 1985: 158].

13

См. об этом – [Tomlin 1988]. Подробнее о табличках из Бата – см. в нашей работе [Михайлова 2017].

14

A Corpus of Writing-Tablets from Roman Britain. Project Directors – Ed. Dr. A. K. Bowman, prof. J. M. Brady, Dr. R.S.O.Tomlin, prof. J. D. Thomas // URL: http: www.csad.ox.ac.uk/rib/ribiv/jp4.htm

15

Текст таблички № 8, напротив, избегает упоминать имя заказчика (автора), но зато указывает имена подозреваемых (автор почти точно уверен в том, что деньги взяли они). Поэтому все равно «срабатывает» правило субъектного имени, но оно должно быть только одно – либо (предполагаемого) вора, либо – пострадавшего!