Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь

Глава 7

Когда ты просыпаешься или просто открываешь глаза после потери сознания, ты сперва не соображаешь, кто ты и где находишься. Потом уже из долговременной памяти загружаются сведения: тебя зовут Синдзи Ямасита, тебе шестнадцать лет, но на самом деле тебе было далеко за сорок лет на момент смерти и зовут тебя совершенно по-другому, но это было в другом мире и другом времени, а находишься ты в своей комнате. Вернее, своей с Нанасэ комнате, и тебе очень хочется спать. Просто свернуться клубочком и продолжать видеть сны, не обращая внимания на шумную возню и сдавленное рычание Майко.

Майко! Я повернул голову и увидел, как Тощий выламывает Майко руки, а та стонет и пытается вырваться из стальных захватов водяных щупалец. Что-то отвратительно хрустнуло, и Майко закричала, выплевывая кровь изо рта и извиваясь в судорогах. Я словно бы взлетел в воздух, вскочил на ноги и мгновенно оказался рядом с Тощим, тот обернулся, его глаза расширились, но я не дал ему времени подумать, оценить обстановку, сделать хоть что-то.

Прежде чем он смог поднять руки, я ввинтил в его подбородок лучший апперкот, какой когда-либо наносил. Туме! – и голова Тощего дернулась назад, он стал падать, ударившись затылком об угол кухонного шкафа и опрокинув на себя стопки тарелок и стаканов. Едва лишь его голова коснулась пола, как водяные щупальца, удерживающие Майко, упали вниз бессильными жгутами, рассыпаясь на капли. Я еле успел подхватить Майко на руки, чтобы та не ударилась.

– Все хорошо, Майко-сан, – сказал я ей, глядя на прокушенную от боли губу и нелепо вывернутое плечо.

– Синдзи-кун, – сказала Майко, глядя прямо мне в глаза, – твои руки, Синдзи.

– Руки? – переспросил я, пребывая в каком-то ступоре. И вдруг до меня дошло. У меня не было рук! Водяной ублюдок отрезал мне руки к чертям собачьим! Или мне это просто померещилось? Я осторожно опустил Майко на пол, она охнула и попыталась сесть, держась за плечо. Рук у меня не было. На их месте были культи, правда и вид у них был такой, будто с момента их отрезания прошло уже около года – все зажило, никакой крови и торчащих обломков костей, просто гладкая культя, как у инвалидов, просящих милостыню на рыночной площади. Культи. Я теперь без рук.

Стоп, но как же я тогда ударил этого гада? Как я смог подхватить Майко? Мир перед моими глазами вдруг закрутился и свернулся в точку, словно бы кто-то выключил старый телевизор.

Включился мир снова во всем белом – белые стены, белый потолок, белый шум в ушах и какие-то темные мошки в глазах. Я проморгался, пытаясь восстановить зрение. Зрение восстановилось подозрительно быстро, я сел и огляделся. В этот момент меня вдруг словно молотом ударило. Руки! Мне же руки отхреначили начисто! Я должен чувствовать боль, должен чувствовать… много чего должен чувствовать, отсутствие рук в конце концов!

Быстрый взгляд подтвердил то, что я чувствовал – руки были на месте и вполне себе исправно функционировали, пусть и обмотанные бинтами, словно бы белые варежки надеты. Я попробовал сжать, разжать кулаки, покрутил кисти рук, поводил ими из стороны в сторону. Вроде работает. Под бинтами не видно, какие есть там повреждения и есть ли вообще. Воображение услужливо подкинуло мне картинки обожжённой кожи и гноящихся струпьев на сгибах суставов, или вовсе содранной кожи, обнаженной плоти с торчащими костяшками и сухожилиями.

Да ну, отмахнулся я от собственного воображения, никаких ожогов не должно было быть, это же вода, раз – и отрезало на хрен. А то, что сейчас у меня есть руки – значит, что моя регенерация работает на все пятьсот процентов, а то и побольше. Хотя… а что, если я попал в лапы к ученым-экспериментаторам, которые быстро присобачили мне вместо рук какие-нибудь механические клешни или щупальца, а регенерация лишь помогла мне их не отторгнуть, и сейчас какой-нибудь профессор смотрит на меня в комнате с односторонним стеклом и дьявольски хохочет, подготавливая плановую вивисекцию.

Я мгновенно вспотел и принялся оглядываться по сторонам. На первый взгляд обычная палата в обычной больнице, но это ни о чем не говорит, все маньяки-ученые делают свои пыточные под обычные больничные палаты, верно? Э-э… для того, чтобы жертва расслабилась и ни о чем не подозревала, вот. Чтобы, так сказать, потом злоупотребить доверием и ввергнуть в пучину отчаяния. Так, что-то и вправду воображение разыгралось, подумал я и еще раз посмотрел на свои белые варежки. А давай-ка я их…

– А вот этого делать я категорически не рекомендую. – Входная дверь раскрылась бесшумно, и в палату вошел человек в белом халате. Да, я знаю, большинство людей бы однозначно определило этого человека как доктора. «Открылась дверь и в палату вошел доктор». Но меня на мякине не проведешь, от того, что ты напялил на себя белый халат и шапку, нацепил бейдж с фото и фамилией и улыбаешься самой подозрительной на свете улыбкой, ты не стал доктором.

– Кто ты такой? – спросил я.

– Я? – улыбка немного поблекла. – Я врач. Твой лечащий врач. И как таковой убедительно прошу не сдирать бинты с ваших рук.

– А то что? – не успокоился я.

– Честно? Мы не знаем, – развел руками в стороны «мой лечащий врач», – совершенно без понятия, что будет. Скорость твоей регенерации просто умопомрачительная, к тому моменту, как тебя доставили, большая часть твоих рук уже восстановилась. Поэтому мы просто продезинфицировали все и забинтовали. А что там у тебя выросло – кто ж знает. Но! – тут он поднял палец вверх. – Все это будет чрезвычайно полезно для науки и прогресса всего человечества.

– Что? – я немного обалдел, признаюсь. Потому что ожидал чего угодно, но не такого ответа. Честно и без прикрас. Ни один из моих знакомых врачей никогда не сказал бы ничего подобного. Начали бы утешать и успокаивать, никогда не сказав мне всей правды. С другой стороны, ведь и этот тип мне наверняка всей правды не сказал, вот.

– Меня зовут Винтер. Альфред Винтер, – приняв мое потрясенное молчание за желание выслушать, продолжил «врач». – А ты Ямасита Синдзи-кун. Погоди-ка… – Он достал откуда-то из халата медицинский молоточек с резиновой головкой (таким проверяют рефлексы, ударяя по коленке, отчего та смешно дергается) и постучал по моим забинтованным костяшкам.

– Не болит? Хм? А так? – В его руке вдруг появился скальпель, и я только чудом успел убрать руку до того, как этот «врач» вскрыл мне вены.

– Эй! – вскрикнул я. – Ты чего творишь, паразит?!

– Ага, рефлексы в норме. Хорошо, можешь снимать бинты.

– Что, правда? – удивился я. Только что меня убедительно просили не трогать бинты, а вот тут же – снимай, пожалуйста.

– Снимай, снимай… – снисходительно помахал он рукой в воздухе. – Все у тебя зажило, как-никак уровень регенерации «сигма-пять», давно я такого не видел. А… – он посмотрел на то, как я безуспешно пытаюсь содрать бинты зубами и вздохнул. – Пожалуй, я вызову медсестру.

Спустя две минуты прибежала медсестра, серьезная, слегка полноватая, но миловидная девушка, и аккуратно срезала бинты с рук медицинскими ножницами, нервно дыша мне над ухом и прикасаясь выбивающимися из-под белой косынки волосами. Было щекотно. Под бинтами мои руки были как старые. Ничем не отличались. Разве что цветом: начиная с запястий, с того места, где их отрезало водяным жгутом, они были белые. Ну да, подумал я, все верно, эта кожа еще не видела солнца, вот и нет загара. Выглядит, словно я белые перчатки надел. Или наоборот – загорал в перчатках.

– Сняли? Вот и отлично! – оживился «врач» Винтер-сан. – Ступайте отсюда, голубушка, ему теперь волноваться вредно. – Он снова изобразил в воздухе нетерпеливое помахивание, словно муху от лица прогонял.

– А теперь… – сказал он, едва дверь за медсестрой закрылась, – теперь настало время для более подробного изучения твоего феномена, мальчик. Думаю, мы начнем с… глаза? – В его руке снова появился скальпель, и я только успел нахлебаться адреналина в своей кровеносной системе, как в палату вошел кто-то еще.

– Профессор, – сказал этот кто-то, – прекратите пугать пациента. И вы снова нарушаете статью двадцать пять дробь четыре уложения.

– Горо-кун, вы не понимаете, – сказал профессор, не оборачиваясь и продолжая удерживать скальпель в опасной близости от моего лица, – он же сигма-пять, это редкая удача. С тех пор как Судзуки-сан покинул нас и подписал контракт с этими варварами из Североамериканской Лиги Жастис, у нас не было такой возможности.

– Альфред, правила существуют для того, чтобы их соблюдали. И мы об этом уже говорили, – сказал вошедший. – Не заставляй меня звонить Дафне.

– Ой, ну хорошо, хорошо. – Винтер-сан скорчил недовольную гримасу и убрал скальпель. – Но я более чем уверен, что мы потеряем объект. Есть такая поговорка про то, что ковать металл нужно в состоянии высшей точки нагрева, иначе он остынет.

– Куй железо, пока горячо, – брякнул я невпопад.

– Точно. Видишь, Горо-кун, он уже согласен. Мне нужен всего один глаз. Да, лучше один, чем совсем без глаза, – кивнул «врач». Тот, кого назвали Горо-кун, только вздохнул и на мгновение прикрыл глаза рукой, жестом «я окружен идиотами» и «мне слишком мало платят за все это».

– Винтер-сан, я попрошу вас удалиться, пока я не набрал Дафну, а мы оба знаем, что это ничем хорошим не закончится, – твердым голосом сказал Горо и проследил за тем, как за «врачом» закрылась дверь. Вздохнул и повернулся ко мне. Прокашлялся.

– Добрый день, – сказал он. – Я – Горо Такэда, старший инспектор Службы контроля паранормальных угроз.

– Очень приятно, – выдавил я из себя, организм все еще пребывал в состоянии «бей или беги», и я еще не решил для себя, представляет ли новый объект угрозу и следует ли попытаться ее ликвидировать – в меру своих скромных сил, или все-таки попробовать свалить куда-нибудь по коридору в поисках двери наружу

– Ямасита-кун, ты пострадал в результате атаки мага. Хм, ну или по-молодежному, как вы их там называете – убера, сверха, парахумана…

– Мага?

– Да. СКПУ давно разыскивает этого типа, на его счету довольно много атак как гражданского населения, так и сотрудников СКПУ. Как обычных людей, так и магов. В результате атаки пострадали ты и Ёсида-сан.

– Ёсида-сан?

Майко! Ну и дурак же ты, парень, ну и эгоист! Сидел тут, любовался своими руками, а что там с Майко, даже и не спросил!

– С ней все в порядке! – поспешил успокоить меня СКПУшник, выставив вперед ладони в успокаивающем жесте. – Вывих плеча и перелом ключицы, но она жива и здорова, и врачи говорят, что она поправится уже через неделю-другую.

– Это точно? – я помнил, что тощий тип не жалел Майко вот ну ни капельки, выжимая ее словно половую тряпку над ведром. Видимо, Майко была покрепче, чем казалась. Впрочем, как оказалось, она тоже была магом, так что ничего удивительного. Наверняка крепкие кости и сухожилия, раз уж ее мышцы могли так увеличиваться в размерах, то и сухожилия с костями должны были выдерживать увеличивающуюся нагрузку.

– Да, это проверенные сведения. Ты сможешь ее навестить, как только мы закончим наш разговор. Она лежит здесь же, в соседнем боксе.

– Кстати о «здесь», Горо-сан. А где это я нахожусь?

– Медицинская станция для магов, – и Горо-сан ударился в объяснения.

Оказывается, что привозить магов в обычные медицинские учреждения – очень плохая идея. Видели, наверное, что обычный человек может натворить, если упадет в эпилепсии или судорога его схватит. Иногда и четыре здоровых санитара не могут удержать хрупкую старушку. А представьте, что эта старушка – маг? Спонтанные выбросы напалма, разрушение структуры бетонных стен или попросту полопавшиеся капилляры в мозгах у всех окружающих – это только цветочки. Поэтому и были созданы такие вот медицинские станции специально для магов. А кроме того, специально для магов была создана еще и СКПУ – такая магическая полиция. И, конечно, маги ничем не отличались от обычных людей в психологическом плане, по крайней мере с первого взгляда. Обладатели сверхспособностей так же, как и простые люди, страдали от депрессий, влюблялись, ссорились и конечно же – убивали. Просто в отличие от обычного человека, последнее удавалось им намного проще. Соответственно с одним из таких вот, находящихся в розыске магов мы с Майко-сан и столкнулись.

– А почему именно мы? – нахмурился я. Что-то в этом рассказе не стыковалось.

– Кто ж его знает? – пожал плечами Горо-сан, старший инспектор СКПУ. – Кто знает, что у этих придурков на уме. Ты, главное, не волнуйся и поправляйся. И вот еще что… – тут старший инспектор закашлялся. Оказывается, люди со сверхспособностями подлежат обязательной регистрации, с выдачей каких-то документов. Мне все это не нравилось, потому как очень сильно смахивало на дискриминацию суперов по признаку суперовости. Выдача аусвайсов и разрешений на посещение города, так и до нашивки желтых звезд на полосатые пижамы недалеко.

– В любом случае после регистрации тебе следует также пройти тест на использование своей способности. Я уполномочен предложить тебе пройти регистрацию и тест в нашем медицинском центре, а также вступить в профсоюз магов нашего округа.

– Профсоюз? – А об этом я слышу в первый раз.

– Ну, конечно, супера такие же люди, как и все остальные, и им нужно защищать свои интересы. Вступив в профсоюз, ты сможешь подобрать себе команду по силам и способностям, получить подъёмные деньги, а также регулярную заработную плату в размере ста тысяч иен.

– Вот как? – предложение начинало звучать все интереснее. И подозрительней. Сразу заработную плату просто так не платят, а значит, придется отрабатывать. Постольку-поскольку сам Синдзи-кун никакими полезными навыками, кроме как умение читать мангу и захлебываться слюной на одноклассниц, не обладал, следовательно, им нужна будет моя способность. А способность у меня пока только одна. Регенерация. Логика событий предполагала, что для изучения этой способности от меня следовало бы отрезать большие и маленькие куски разных конфигураций, а потом смотреть, где что и как зажило. И зажило ли вообще.

Я вот, например, совершенно не знаю, каковы пределы этой самой регенерации. И честно говоря, не рвусь проверять. Мало того что это больно (боль никто не отменял, даже если все заживает, это не значит, что в момент нанесения травмы не больно), так еще и чешется просто невыносимо при заживлении. И потом, после отчекрыживания моих рук я все еще чувствую слабость во всем теле. И – голод. Да, я жутко хочу есть.

– Извините, Горо-сан, а можно мне принести еды? – вежливо уточнил я. Кто его знает, может, процедуры тут какие, может, обед пропустил, а может, надо становиться на питание и все, что доступно сейчас – какие-нибудь сухарики в шкафчике старшей медсестры, а поставят на питание только завтра, а я вот прямо сейчас готов удостоверение старшего инспектора съесть от голодухи.

– Что? А, да, конечно. Я распоряжусь. А насчет…

– Насчет предложения я подумаю. Мне надо посоветоваться со старшей сестрой. Кстати, вы ей не звонили? Ну, насчет меня и все такое?

– Нет.

Мне показалось, или Горо-сан смутился? Что-то такое промелькнуло в его глазах.

– Думаю, мне следует позвонить ей, чтобы она не беспокоилась…

Тут мне было сказано, что сам факт пребывания меня в медицинском центре является тайной, и пока я сам не выражу желания, чтобы окружающие меня люди узнали о моем новом… статусе, никто не вправе раскрывать его. Тут я удивился. Почесал затылок. Вспомнил, что те парахуманы (блин, маги же), которых я знаю из телевидения и газет, все носят маски, или изрисовывают лица, или надевают идиотские костюмы, плюс никто не называет свое имя. Да, это секрет полишинеля, что Зеленовласая Фурия на самом деле Син Аоки, певица и актриса (как говорят здесь – айдол), что Метроном – это полковник Роше, а Дух Самурая – это какой-то садовник из пригорода Токио, но это скорее исключения. В большинстве своем это были Черный Мститель, Картограф, Инквизитор или Раптор, то есть маски и клички. Никнеймы.

Старший инспектор ушел, забрав с собой свои бумажки, которые я так и не подписал по причине малолетства и тупоумия – тупил я и вправду знатно, но подписывать ничего не собирался. Потому как канцелярского языка и юридических терминов Синдзи-кун толком не понимал, а я лично не раз убеждался в том, что подписывать любые бумаги, которые не понимаешь от корки до корки, – дурное дело.

Вы оставьте бумаги, Горо-сан, а я на досуге просмотрю да сестрице Нанасэ дам прочитать, а еще, может, к юристу схожу. Вопреки сказанному бумаги мне не оставили, зато медсестра принесла то ли обед, то ли ужин – я так и не понял. В отличие от казенного бенто в школе, еда в больнице (пардон, в медицинском центре для паралюдей) была вполне себе приличной и совсем не японской. Хотя нет, здесь обожали карри, ну вот, тарелка с рисом и карри, какой-то салат и чашка с чаем. Тосты с маслом и сыром. Какие-то сладости. Довольно обильно для больного. Несмотря на это, я смолотил все, что принесла медсестра, за какие-то пять минут, удивляясь самому себе. Наверное, просто не заметил, что жутко голоден.

С другой стороны, я же руки себе отрастил заново, верно? Откуда-то должна была масса появиться, вон, старина Ломоносов говорил, что «ежели в одном месте убудет, то в другом месте присовокупится должно», и у меня нет причин не доверять Михал Васильевичу. Означает ли это, что, если нет еды – не будет и регенерации? Да ладно, разозлился вдруг я сам на себя, что за идиотские вопросы, словно Алиса в Зазеркалье, стоишь и смотришь на чудесатые чудеса, а сам тупишь, словно девочка-третьеклассница перед таблицей интегралов.

Тут же с места я тебе вопросов накидаю, например, отрастет ли тело, если отрубят голову, или скорее на теле отрастет голова? И если вдруг разрезать меня пополам – каждая ли половинка восстановится? Будет ли условный «правый я» действовать, исходя из возможностей правого полушария, а «левый я» – из возможностей левого, или все-таки мозг восстановится до полного комплекта полушарий? И если восстановится до полного комплекта полушарий, то будут ли у каждой половинки индивидуальность и память меня оригинального, или нет? А что, если разрезать не на две половинки, а на большее число? Или уже полученные половинки разделить надвое снова? Меня будет уже четыре? Или существует пресловутая «душа», и восстановится только одна половинка, а другая станет безмозглым овощем и умрет? Или вот еще – если я восстанавливаюсь из-за еды, то у меня должно быть самое быстрое пищеварение на свете, метаболизм такой, что мама дорогая, но я этого не чувствую.

Кроме того, перед тем как мне отрезали руки, я еще не поел, был голоден, жира на этом теле практически нет, а руки восстановились полностью. Следовательно, мышечная ткань, кости и сухожилия у меня на культях возникли сами собой из ниоткуда. Вернее, откуда-то, из неизвестного нам источника, если верить Михал Васильевичу. Но тогда получается, что я могу производить мясо, просто ножом строгая себе ляжки. Они будут появляться снова и снова, а я смогу накормить собой деревню каннибалов в голодный год. Бр-р, что за мысли в голову лезут.

В любом случае я действительно невероятно туплю перед новыми вводными, веду себя пассивно, воспринимая все как должное. Наверное, шок. Не оправдание, конечно, нет такому оправдания, но по крайней мере понятно. Впал в ступор от обилия новой информации, и все такое. Нет, так не годится, пора вести себя проактивно. В первую очередь – думать. Анализировать. Выработать план. Итак, моя цель – жить. Да, прожить спокойную и счастливую жизнь в окружении любимых, близких и родных мне людей. Что этому мешает? Нападение психа – водяного мага, например. И чего ему понадобилось у нас с Нанасэ дома? Погоди-ка, а ведь эта цветастая девчонка из салончика игровых автоматов, как там ее – Камико, она же говорила, что на Нанасэ напал супер? Или это Нода-сан говорила? В любом случае на сестренку Нанасэ напал супер, а потом в течение суток на наш дом напал супер. Не могу я использовать эти их «махоу»-термины, не маги они. Суперы. Хорошо, два нападения супера в течение короткого времени и оба связаны с Нанасэ. Первый раз – на работе, второй раз – дома. Может быть, тощий ублюдок не знал, что она лежит в больничке, и решил попытать счастья второй раз.

Я вдруг понял, что практически уверен в том, что тощий водяной маг и напавший на Нанасэ в салоне – один и тот же человек. Я встал и свесил ноги с кровати, отметив, что тапочек на полу нет. И ладно. Пол был неожиданно холодным и твердым.

– Хорошо, – сказал я вслух, – хорошо. Допустим, что это – один человек. Тогда получается, что Нода-сан подозревала о возможности повторного нападения, потому и послала со мной Майко-сан. – Тут я почесал затылок. Эта Майко – непростая девушка. Во-первых, она – супер, это ясно. Сверхсила и скорость, судя по всему, она любого громилу отделает. Не удивлюсь, если она может переворачивать автобусы и вырывать фонарные столбы. Крушить! Но этого мало – в Майко прослеживается… стиль. Она уверена в себе, но при этом не агрессивна, спокойна, позитивно настроена, способна вести диалог с кем угодно, тут пошутить, здесь надавить, но добиться своего. Она словно высококлассный агент влияния или же адъютант/секретарь/референт/помощник очень-очень большого человека.

Нет, не так. Большого Босса. Вот, теперь правильно. Далее – такой человек, как Майко, ну никак не может работать у Нода-сан. Класс не тот. Конечно, Майко умело играла свою в доску девушку, простушку и веселушку, но в момент нападения я на несколько мгновений видел ее настоящую. Ни капли страха или сомнений, спокойная решимость идти до конца и уверенность в своих силах. Даже когда ее скручивали, словно мокрую тряпку, вырывая суставы и ломая кости, даже тогда она владела собой. Да, стонала, но скорее для того, чтобы облегчить боль и затянуть сопротивление, паники не было. Был расчет. Вывод: Майко не является и никогда не была одной из девушек Нода-сан и розового салончика.

Поэтому Нанасэ и удивилась, когда я сказал ей, что Нода-сан приставила ко мне Майко. Однако она узнала ее имя и сказала, что так будет даже лучше. Еще один вывод: Майко была довольно известной личностью в этом районе. И еще один: Нанасэ предполагала, что на нашу квартиру могут напасть. Хотя нет, она никогда бы не позволила мне вернуться в квартиру если бы предполагала опасность. Она просто беспокоилась обо мне, хотела, чтобы рядом был кто-то взрослый, а уж Майко в состоянии позаботиться о ком угодно. И о чем угодно. Я хмыкнул и покачал головой.

Вывод: Майко-сан, девушка-Халк, шаровая молния и бесшабашная веселушка – человек семьи Кодзима. Я не заметил на ее теле татуировок, типичных для якудзы, но ведь это ни о чем не говорит. Судя по всему, она человек, достаточно приближенный к главе семьи, некому Джиро-сану, и в иерархии клана занимает не последнее место. А еще – явный боевик. Ей просто не повезло с противником, вот и все. Любого другого она бы по стенке размазала. Да, и именно на это и была ставка, вдруг понял я. Ловля на живца. А живец, маленькая тупоголовая рыбка с плоскими стеклянными глазками и бубенцами в башке вместо мозгов – это ваш покорный слуга Синдзи-кун. Нет, ну ладно это был бы оригинальный Синдзи, пацану шестнадцать лет, он и пороху не нюхал, и в переделках не бывал, но я-то, я-то бывалый котяра и так вот попасться…

Я выдохнул и потряс головой, что было, то было, грызть себя непродуктивно, думаем, думаем, работаем с тем, что есть. Итак, Джиро-сан, известный всем как глава семьи Кодзима, заботится о районе розовых салончиков и игровых павильонов. Вывод: семья Кодзима – это клан якудза. Джиро узнает о нападении на Нанасэ на подведомственной ему территории. Спускать это с рук якудза не может. Не тот бэкграунд. Якудза живет только на имидже, все что у нее есть – это имидж. Бренд, если хотите. Бренд звучит примерно так: если ты сделал плохо якудза, якудза сделает плохо тебе. Но раз в десять хуже. Не связывайтесь с якудзой. Никогда не связывайтесь с якудзой. Такое вот мотто. А, и еще Джиро откуда-то знает, что этот бл…кий водяной не оставит свою жертву в покое, раз уж начал, и наверняка приползет заканчивать дело.

Отсюда другой неутешительный вывод: водяной тип тоже печально известен в узких кругах и довольно крут, раз уж его до сих пор не пришили. Ладно. Так вот, зная об этом, Джиро приставляет Майко к Нода-сан, так как существует вероятность, что водяной вернется. А дальше тут возможна развилка вариантов: либо Майко сама принимает решение приглядеть за мной, в надежде, что на меня клюнет водяной, либо она докладывает о моем визите Джиро, а тот приказывает ей организовать засаду.

Только вот тут загадка: почему Джиро послал Майко, учитывая, что против водяного она смогла только рычать и плеваться? Недооценил противника? Или она сама приняла такое решение, погорячившись и переоценив свои силы? Или у них не было достаточно информации о его способностях? Много вопросов и мало ответов, но как только я доберусь до ближайшей библиотеки (жаль, интернет для меня недоступен), сразу же выясню все.

Здесь все, из этой ситуации больше ничего не выжмешь, пока не получишь новой информации. Вторая вводная – мои способности. Я – супер. Или маг. Регенерация – да, выносливость – да. Пределы мне неизвестны, слабые места – тоже. Может быть, я как зомби – убиваюсь выстрелом в голову, а все остальное мне нипочем. Или как титан из «Атаки титанов» – у них там в затылке смерь Кощеева. Почем, кстати, знать, может, и в яйце смерть моя – пнуть сапогом покрепче, и нет регенерации. Или там слабость к мартовским идам, или там, когда Бирнамский лес пойдет на Дунсианский замок штурмом, что там еще? Проверять все это я не собираюсь. Во-первых, потому что больно, а во-вторых, достаточно и первой причины, как говаривал Бонапарт. Нет, даже просто потому, что в поисках своих слабостей и уязвимостей можно и найти парочку, да. Как там у Марка Твена? Если вы будете каждый день вставать с мыслью, что сегодня ваш последний день, однажды вы окажетесь правы. Нет, такой хоккей нам не нужен, а если бы был нужен, так позвать сюда коновала в белом халате, он как раз хотел парочку ненужных органов отчекрыжить. Кстати, я же готовый донор почек, сердец, печени и легких. Не говоря уже о руках, пальцах и прочей мелочи. Брр, как-то неуютно стало, надеюсь, меня не держат тут на органы. А что, легко – зафиксировал в постели ремнями, отрезай что надо да корми. Вот радость-то.

Я подошел к окну. За окном открывался вид на внутренний дворик больницы. Стекло на первый взгляд не отличалось ничем особенным, но если приглядеться, можно было увидеть зеленоватый оттенок и то, как предметы искажались, если изменить угол зрения. Стекло было очень толстым и скорее всего пуленепробиваемым, как у кассира в банковском отделении. Даже толще. Я вздохнул. Такие вот меры предосторожности не прибавляли мне уверенности в завтрашнем дне и спокойствия в настоящем. В дверь постучали.

– Синдзи-кун! – раздался голос, и я обернулся.