Синее море, белый пароход

Глава 19

Ушла. Только цветочный аромат её духов, как глоток свежего воздуха в жаркий день, витал в салоне. Ушла, забрав с собой котенка, рыжего найдёныша. И его сердце забрала с собой. Хотя его сердце давно отдано этой прекрасной девушке. С той первой памятной встречи. Глеб не мог видеть, когда-то кто-то несчастен, а эта его соседка в самолёте едва не плакала. Её несчастный вид вызывал желание оберегать и немедленно помочь. Хоть чем-то… Хотя это было очень сложно. Пропал человек в одной из самых безопасных для туристов стране, не сразу и верится в такое.

Тогда Ирина рассказала ему эту невероятную историю, выговорилась, выплеснула на него, случайного попутчика, свою боль. Когда закончился рассказ, Глеб уже любил её, от жалости до любви очень короткий путь.

Ладно, ему надо ехать, завтра первый рабочий день. Он снова будет трудиться в Институте биологии гена. Бок о бок с отцом. Всё вернулось на круги своя, будто и не было двух с половиной лет жизни в далёком Иллинойсе. Молодой человек приехал оттуда не с пустыми руками, готовый материал для кандидатской, считай, у него в кармане. В профессиональном плане возможность поработать в Америке много дала Глебу. Но отняла ещё больше, отняла любимую девушку с прекрасным именем Ирина.

Он медленно ехал по городу, любуясь столицей. Красивый город, такие не покидают навсегда. Обязательно возвращаются, чтобы полюбить ещё сильней. Глеб с удовольствием рассматривал улицы и здания. Многое знакомо, но кое-что изменилось Главное, изменился от сам. Сейчас бы никакой американский грант не заставил его уехать так далеко от той, кого любишь. Ошибки молодости, дано ли вам прощение?

Теперь Глеб снова жил в своей квартире, которая дождалась его возвращения. Родители сохранили для него эту маленькую студию, верили, что сын обязательно вернётся. Ещё лет пятнадцать, и он будет очень нужен им.

Какое счастье – засыпать в собственной постели. По-настоящему твоей. Он погасил бра над головой, закрыл глаза и стал думать об Ирине. Немного о её судьбе, много о её теле. Руки помнили шелковистость и нежность кожи, глаза – раскинувшееся на простынях белое тело, губы – родинку на груди. Доведётся ли ему снова целовать эту грудь? Почему-то Глеб верил, что у него есть шанс. Вряд ли Ирина простит измену этому странному мужу, умудрившемуся потерять такую женщину. Не простит, нет. Глеб даст руку на отсечение – что примирение тут невозможно…

Это была последняя мысль, мелькнувшая в создании, прежде чем морфей на всю ночь забрал его в свои объятия.

– Старцев, тебя заведующий просил сразу к нему зайти, – произнесла за его спиной Алина, миловидная аспирантка, когда-то занявшая его место.

– Хорошо, спасибо.

Глеб, несколько минут назад вошедший в лабораторию, стоял в кругу сослуживцев. Тут были рады ему. Жали руки, хлопали по плечу, о чём-то спрашивали и улыбались. Здесь не забыли аспиранта Глеба Старцева, который вытянул счастливый билет – поездку в Америку. Как приятны такие тёплые встречи после долгой разлуки…

Всё ещё улыбаясь, он постучал в дверь заведующего лабораторией.

– Вернулся, значит, в родное гнездо? – седовласый профессор поднялся из-за стола ему навстречу. – Рад, очень рад. Сразу скажу, через пару месяцев освобождается место моего заместителя, и я подумываю о твоей кандидатуре.

– Правда? Спасибо, Сергей Иванович! Надеюсь, я не подведу.

– Ладно-ладно! А теперь рассказывай, как там двигают науку американские учёные мужи.

Они устроились на диване у стены, и Глеб начал рассказывать об университете Иллинойса, о курсах, которые ему удалось посетить, о своих исследованиях, проведённых в его лабораториях.

– Вижу, времени напрасно не терял, – профессор похлопал его по руке. – Молодец! Не зря тогда так хлопотали за тебя.

– Хлопотали? Вы о чём, Сергей Иванович?

– Дьявол меня подери! Кто меня вечно за язык тянет! – нахмурившись, мужчина поднялся с места. – Просили держать в секрете, чтоб не было лишних разговоров. А ты, значит, ничего не знал?

– Что я должен был знать? – лицо Глеба стало жёстким. – Я пока ничего не понимаю.

– Этот грант… персонально для тебя был предоставлен. Молодой учёный, перспективный, кто, если не он… И я согласился, потому что всё правильно, да, правильно…

Сергей Иванович подошёл к столу, зашуршал бумагами, не поднимая глаз.

– И кто этот благодетель? Сильный мира сего? У меня не было и нет таких знакомств.

Глеб был расстроен и недоумевал. Что за странная история? И завлаб явно чего-то не договаривал. Темнил, старикан…

– Кто? Думаешь, я помню его фамилию? Столько времени прошло… Да ведь всё к лучшему получилось. Вон ты теперь какой! Иди, Глеб, оформляйся, приказ уже готов. Иди-иди.

Ну и сюрприз! Глеб медленно закрыл за собой дверь. С какой стати тогда вдруг кто-то начал ему помогать? Он давно знает: просто так в этом мире ничего не случается. Во всём есть свой мотив, свой резон. Только какой? Вот задачка с расплывчатым условием, которую обязательно надо решить. И он сделает это…

* * *

Сегодня у Глеба первая встреча с научным руководителем его кандидатской. Диссертация вчерне готова, нужно откорректировать цели и задачи, отшлифовать текст, доделать таблицы данных, поработать над списком литературы. Он надеялся, что Леонид Исаевич, познакомившись с его работой, не сделает серьёзных замечаний.

– Вот, смотрите, основные данные представлены на этих диаграммах. Здесь – интерпретация результатов.

Профессор с интересом рассматривал разложенные перед ним листы, кивал головой. Электронный вариант работы он отмёл сразу.

– Убедительно, – Леонид Исаевич наконец-то оторвался от бумаг, бросил на стол очки, поморгал близорукими глазами. – Заберу с собой, ознакомлюсь подробнее и позвоню. На первый взгляд неплохо, совсем неплохо. Не валял дурака в Америке, – он засмеялся, довольный удачно перефразированной строчкой популярной песни.

Глеб улыбнулся. Он складывал листы и думал, что были у него в Америке отвлекающие от работы моменты. Очень отвлекающие. Имя им Бритни. Эта девушка сразу заприметила его, едва он появился в лаборатории. Сильная и независимая, она сразу взяла ситуацию в свои руки.

– Думаю, зимой защитишься, – вывел его из задумчивости голос профессора. – Я в тебя верю.

Он ушёл, оставив Глеба один на один со своими воспоминаниями.

В Америке многое удивило Глеба, и больше всего американские женщины. Он был изумлён степенью их феминизма, образ уверенной в себе женщины, независимой от мужчин, крепко сформировался в головах молодых американок. Хотя девушки там просты в общении, лишены жеманства и кокетства, на равных общаются с мужчинами. А ещё всегда поступают так, как считают нужным, не считаясь с мнением окружающих, не фильтруют свои поступки через призму чужого мнения. Вопрос «а что подумают люди» никогда не возникает в их сознании.

Вечера Глеб часто проводил в баре. Со стаканом в руке, где на донышке плескалось немного виски, хорошо складывалось общение с новыми друзьями и быстро оттачивался его несовершенный английский. Отсюда в один прекрасный вечер Бритни и увела его с собой. Его душа и разум сопротивлялись, но тосковавшее по плотской любви тело всё решило само.

Это были дни, когда он перестал получать от Ирины ответы на свои электронные письма, по-прежнему полные нежности и любви. Она не отвечала, не выходила на связь в Скайпе, её телефон молчал. Вот так… Красивые девчонки не долго остаются в одиночестве…

Тут и появилась Бритни, будто вычислила лучшее время для его захвата понравившегося ей парня. Она его выбрала. И всё! Мнение Глеба на этот счёт имело мало значения для этой пышногрудой брюнетки с миндалевидными карими глазами.

Прямо у порога своей квартиры, едва захлопнулась дверь за их спинами, Бритни, не отводя глаз от его лица, оголила сначала одно плечо, затем второе и быстро выскользнула из трикотажного платья. Как змея из старой, ненужной кожи. Ловким движеньем опытной стриптизёрши девушка освободилась от белья и сделала шаг к нему навстречу. Глеб медлил, чувствуя себя предателем, но вид обнажённого женского тела, красивого и доступного, только руку протяни, заглушил муки совести. Он глубоко вздохнул, когда Бритни положила его ладони себе на грудь, а сама занялась ремнем его джинсов…

Вот так относятся к сексу американские женщины. Всё просто, как дважды два.

Из-за маеты в душе в тот первый раз Глеб не показал себя с лучшей стороны, был ведомым этой сумасшедшей девчонкой, в которую словно бес вселился. Она скакала на нём бешеным ковбоем, стремящимся обуздать дикого жеребца, а её полная грудь с шоколадными сосками, как живая, прыгала перед его глазами. Там, под ней, он чувствовал себя бесправным рабом, покорённым властной, одержимой сексом ведьмой…

Глеб тряхнул головой, отгоняя возникшую перед глазами картину. Что это на него нашло? Сегодня он встречается с Ириной, и эти нечистые воспоминания всё портят. Когда-нибудь Глеб расскажет ей, что была в его жизни некая Бритни. Соблазнился, не устоял. Расскажет, чтоб быть чистым перед своей девушкой. Своей?! Звучит самоуверенно. Он усмехнулся. Ирина пока что жена другого. Если б он не уехал… Если б не Америка, прекрасная и ужасная…И куда деться, от этих бесконечных «если бы»?

* * *

Ирина сидела в автомобиле, положив руки на руль, у входа в кафе, где они договорились встретиться. Она была печальна, и сразу заныло, защемило его влюблённое сердце. Как бы Глебу хотелось взять на себя все беды этого человечка и отвести руками прочь всё лишнее и неприятное из его жизни. Лишь бы она позволила… Глеб ощутил огромное желание заботиться об этой грустной девушке. Потому что неправильно жить, не имея никого, о ком нужно заботиться. На этом простом основании он всегда будет рядом…

– Привет!

Он положил ей на руль одинокую пурпурную розу.

– Спасибо!

Она улыбнулась. И Глеб просветлел лицом, глядя на неё и думая, как красит улыбка, этот маленький штрих, лицо человека, и без того прекрасное и совершенное. Протянув руку, он помог её выйти из машины.

– Устроимся на веранде? Будем наблюдать появление первых звёзд?

– Да, вечер уж больно хорош.

Тихий вечер, подаривший долгожданную прохладу, уже вступил в свои права, унёс в неизвестные дали дневную суету. Короток век летнего вечера – совсем скоро синяя ночь сменит его. Они сели за столиком под большим деревом, корни которого, расползаясь под землей, уже проступали сквозь разогретый за день асфальт.

– Как ты, Ира?

Глеб решил, что не будет заводить разговоров о том, что случилось в злополучный день её свадьбы, но вдруг она сама захочет поднять эту тему. Поделиться с ним, как тогда в самолёте…

– А что я? Поняла, что не всё так просто в этом мире. Умней стала…

Помолчала, листая меню, потом начала рассказывать о новой песне, которую предложил ей один молодой композитор. Кажется, это лучшее из того, что есть в её репертуаре.

– Тайм-аут закончился. Уже в конце августа запланировано выступление на концерте. Ни скучать, ни печалиться времени нет. А как твои дела, Глеб?

– Ваяю кандидатскую. Материал хороший, и его достаточно для неплохой диссертации…

Глеб остановился, вряд ли Ирине интересны подробности. А то он на свой конёк взобрался, это надолго…

– Я уверена, что у тебя всё получится.

– Надеюсь. Не зря до ночи корпел в лаборатории…

Они сделали заказ подошедшему официанту. Ирина выбрала сухое вино, овощи и рыбу на гриле, Глеб, не задумываясь, присоединился к её выбору.

– Знаешь, каким-то странным образом я попал в эту Америку, – он рассказал ей о разговоре с профессором. – Ломаю вот теперь голову. – Глеб помолчал, наблюдая, как официант ловко расставляет тарелки на их столике. – Завтра постараюсь запросить документы по этому гранту. Не люблю неразгаданных загадок.

– Говорят, всё тайное когда-то станет явным, – Ирина прищурила глаза, защищаясь от последних, самых нахальных лучей солнца. – Иногда нужно просто подождать.

– Твои слова тянут на хороший тост. Пусть всё тайное станет явным.

– А давай!

Она махнула рукой, подняв бокал. Лёгкое белое вино с цитрусовыми нотками приятно холодило горло. Этот божественный напиток хорош ещё и тем, что делает мир вокруг чуточку лучше. И небо становится синей, и солнце ярче…

Звонок телефона, как всегда, раздавшийся не вовремя, заставил Ирину поставить бокал.

– Да, пап, здравствуй!

Сосредоточенная и серьёзная, она слушала, что говорил ей отец, иногда непроизвольно кивая в ответ на его слова. Глеб украдкой рассматривал её лицо, нежный румянец на щеках и такие знакомые губы, едва тронутые помадой, которые он ещё не имел права целовать.

– Прямо сейчас? Я в кафе с Глебом. Ладно, приезжай!

Она назвала адрес, отключилась и виновато взглянула на Глеба.

– Отец хочет повидаться. Ненадолго, сказал, подъедет минут на десять.

Вот так всегда! Его брови нахмурились сами собой. Глеб так ждал этой встречи, а тут…

Вольский приехал быстро, будто ждал за поворотом. Автомобиль остановился у самого входа, Ян в чёрных очках застыл за рулём. Поцеловав Ирину, Вольский кивнул Глебу, отодвинув стул, сел и взглянул на Ирину торжествующим взглядом.

– Ну, что, моя дорогая дочь? Послезавтра идём получать свидетельство о разводе! Не передумала ещё разводиться? Каков отец-то у тебя, а?

– Так быстро? – Ирина кисло улыбнулась. – Спасибо, папа. Есть что-то тебе неподвластное?

– Для тебя всё сделаю, – он отправил в рот листик салата. – Не достает тебя этот прохиндей? У-у, шею бы свернул гаду!

– Я заблокировала его телефон. – Ирина опустила глаза. – И двери не открываю. Не о чем нам говорить…

Её лицо помрачнело, она бросила на стол салфетку и встала.

– Извините, я на минуту…

– Ушла… Расстроилась… А всё этот…– Вольский, не стесняясь, добавил крепкое словцо и сжал кулаки. Потом поднял голову и внимательно взглянул на Глеба. – Знаешь, брат, и с тобой мне надо поговорить. – Он помолчал, подбирая слова. – Виноват я перед тобой. Раньше не нравился ты мне, сознаюсь, не хотел, что ты возле Ирины крутился. Марка для неё выбрал, не распознал его, старый дурак! Так ошибиться в человеке, а?

Он стукнул ладонью по столу, тяжело задышал. Официант, хотевший было подойти к их столу, сделал шаг назад.

– А тебя решил в Америку спровадить. Ошибся. Редко ошибаюсь, а тут вот… получилось… Прости. Хотел, как лучше, для дочери…

Так вот как! Значит, это он!? Но разве так можно поступать с людьми? Изумленный, совершенно сбитый с толку Глеб смотрел на него, не понимая, что сказать в ответ на такое признание этому странному, непонятному и, кажется, не очень хорошему человеку.

* * *

А он и забыл, что в мире существует подлость, маленький злой зверёк, гадящий исподтишка, кусающий до боли. Напомнили… Теперь будет знать…

– Что молчишь? – Александр Андреевич бросил взгляд на Глеба. – Ну отругай меня, что ли? – Он сделал паузу, ожидая ответа, готовый к потоку злых слов, к вспышке гнева и даже ярости. Не дождался. – И вот ещё что, – продолжил Вольский, – я ведь мог ничего не говорить. Оцени… И ты никогда бы не узнал об этом маленьком недоразумении. Но с девочками моими я словно лучше стал… Выпрямили они меня…

Он улыбнулся. Вот так, да? Человек, совершающий подлости, не должен улыбаться.

– Хотите быть чистеньким? Я вас разочарую – уже не получится. Зло так легко не отмыть…

Вольский хотел что-то сказать в ответ, но осёкся, увидев входившую в зал Ирину. Секунду спустя он всё же наклонился к Глебу, глаза в глаза, и быстро произнёс:

– Пусть девочка ничего не знает. Ей и так несладко сейчас. Прошу…

– Не заскучали без меня? – Ирина заняла своё место, пряча покрасневшие глаза. – Папа, тебе Глеб рассказал, что он работает над диссертацией? Собрал в Америке неплохой материал…Скорее всего, осенью будем поздравлять его с защитой.

– Так, значит, полезной была эта поездка? – Александр Андреевич выразительно взглянул на молодого человека. – Я всегда говорю – в жизни нет ничего бесполезного.

– Да вы философ, – заметил Глеб с нескрываемым сарказмом.

Ирина взглянула удивлённо, спросила:

– Вы часом тут не поссорились без меня? Признавайтесь?

– Ну, что ты, дорогая, твой друг – прекрасный парень.

А у Глеба всё клокотало внутри, требуя выхода, требуя действий. И слова негодования так и рвались наружу. Но Ирина… Правильно, пусть ничего не знает. Он не хотел нарушать её покой этой новой правдой…

– Не возражаете, если я покину вас? – Вольский поднялся. Уверенный, крепко стоявший на ногах, не знавший мук совести человек. – Есть ещё дело, не терпящее отлагательств.

– Не возражаем. И ещё раз спасибо за помощь, папа!

– Я сделал всё, что мог…

Он ушёл, сделав всё, что мог, просто так отняв у Глеба годы общения с дорогим ему человеком. С девушкой, которую он чудом не потерял…

– Не возражаешь, если я закурю?

– Разве ты куришь? Оказывается, я многого о тебе не знаю…

– Иногда курю. Очень редко…

Глеб махнул официанту, попросил принести сигарет. Сигарета, если и не утихомирит его нервы, то хотя бы займёт неспокойные руки, которые всё ещё сжимались в кулаки.

А ночь надвигалась. Сквозь дым сигареты он смотрел на вспыхнувшие на веранде огни, на засверкавшие на ветках дерева новогодние гирлянды, напомнившие о празднике, о радости и счастье. Есть же всё это в жизни, никуда не делось, как ни стараются такие вот Вольские. А эту нехорошую историю Глеб забудет навсегда, сотрёт из памяти, словно неудачный карандашный рисунок школьным ластиком. Так, как когда-то стирал в тетрадках неправильные ответы. Сотрёт и исправит ошибку…

– Ты сегодня задумчив…

– Прости.

Он потушил сигарету, улыбнулся. Жизнь продолжается. Как можно грустить, если на тебя смотрят с улыбкой красивые синие глаза?

– О чём ты думаешь, Глеб?

– Думаю, как мы вместе будем встречать Новый год. Это возможно?

– Почему бы и нет…

– Смотри, ты обещала…

– Я привыкла выполнять обещания…

Непонятно, почему, они одновременно засмеялись. Ушло плохое настроение, вернулось хорошее, молодость не может долго грустить. Протянув через стол руку к Ирининой руке, он накрыл её ладонью.

– Я думал, чем буду развлекать тебя сегодня? Нет хуже скучного кавалера. Придумал маленький сюрприз. Смотри!

Свободной рукой Глеб достал из кармана коробочку, протянул ей.

– И что у нас тут? Думаю, что примерно догадываюсь. – Она положила коробочку на ладонь, не спеша открывать, наслаждаясь предвкушением радости, которая её сейчас ожидала. – А знаешь, подарок без повода – самый лучший подарок.

Открыла, и в электрических лучах сверкнул овальный золотой кулон, украшенный резьбой в виде цветов.

– Какой милый! Спасибо! Я всегда буду его носить. Спасибо, Глеб!

– Он открывается, смотри. И там внутри моя записка. Прочитаешь перед сном?

Ирина кивнула, заинтригованная. Кажется, сюрприз удался, и Глеб готов радовать её такими сюрпризами всю жизнь. Он верил, что так и будет. А пока он отвезёт свою подругу домой, два глотка выпитого вина не в счёт. И, расставаясь, поцелует. Даже если оттолкнёт. Даже если прогонит…