Сингулярность. Инкубатор счастья

Франция. Предместье Парижа

Лесовский прилетел не один. С ним была Татьяна. Ник даже обрадовался, когда увидел ее, в глубине души надеясь, что она не позволит причинить ему вред. Сеанс было решено провести в загородной резиденции DPSD8, расположенной в небольшом шато9 времен Наполеона, спрятавшемся посреди обширного участка, большую часть которого занимала дубовая роща. Место было тихое, и, если бы не ограда, по которой был пропущен ток, натыканные везде камеры наблюдения и вооруженная автоматами охрана с собаками, можно было бы подумать, что ты оказался где-то во французской глубинке. Судя по тому, что они были единственными гостями этой ВИП-резиденции, а также по той скорости, с которой разворачивались события, французы относились ко всему, что происходит вокруг Сингулярности, очень серьезно.

С сеансом было решено не тянуть. Сразу после приезда Лесовский заперся в своей комнате, чтобы подготовиться, а Ник с Татьяной пошли прогуляться по широким, усыпанным гравием дорожкам, выписывающим замысловатые петли среди многовековых дубов.

– Нам так и не удалось поговорить тогда в Китае, – Татьяна шла рядом, чуть касаясь его руки своим локтем. – Контакт в пещере… Как это произошло? Что ты чувствовал?

– Не помню, – Ник шел, опустив голову, задумчиво наблюдая, как его ботинки приминают мелкий гравий дорожки. – Я взглянул на мумии, потом на монаха – и почти сразу же открылась Сингулярность. А дальше не помню. Майк говорит, я повалился на бок и они меня с монахом поддержали, усадили на пол. Ты действительно думаешь, что нам удалось связать все индивидуальные сознания людей в единую ментальную сеть?

– Не знаю. Лесовский говорит, что именно это и произошло. Ты открыл канал к Сингулярности, получил оттуда крупицу энергии, монах транслировал ее мумиям, а те, усилив ее своим сознанием, создали ментальную вспышку, которая на миг активировала клауструмы всех людей на планете. Если серьезно относиться к тому, чем мы сейчас занимаемся, то до этого момента все понятно. Дальше профессор утверждает, что сознания людей опять же на незримо короткий промежуток времени слились в нечто, напоминающее единое сознание человечества, и оно изменило материальный мир. Хотя я теперь толком не знаю, что можно называть материальным миром. По его словам, это изменение было результатом неосознанного желания большинства людей на планете. Он утверждает, что происходящее сейчас в Штатах является выражением неосознанного коллективного желания человечества.

– Но ведь в Китае Лесовский сказал, что люди выбрали мир, – Ник повернулся и быстро взглянул на Татьяну.

– Да. Я помню. Он именно так и сказал, – ответила она, спокойно встретив его взгляд. – Тебя беспокоит насилие в Америке. Ты думаешь, как это может быть связано с миром. А по-моему, все очень просто. Если желанием человечества является мир, то надо устранить препятствие, стоящее на его пути. И, судя по всему, большая часть человечества уверена, что это препятствие – США. Именно в Америке люди видят реальную угрозу миру. Ну, может, кроме двух десятков европейских вассалов Вашингтона. Если это предположение верно, то в результате твоего контакта с Сингулярностью неосознанное желание пяти миллиардов человек достичь мира повлияло на сознание жителей США, выпустив на волю их агрессивность, которая и привела к гражданской войне. Лесовский и его команда опросили несколько десятков клиник, специализирующихся на неврологии. Врачи говорят, что как раз во время твоего контакта был зарегистрирован необычный всплеск активности мозга у сотен пациентов. Этот всплеск зарегистрирован и у нас в России, и по всему миру.

– А это не может быть случайностью?

– Нет, – покачала головой Татьяна. – Китайцы тоже зафиксировали этот всплеск. Они, скорее всего, ожидали чего-то подобного, знали, на что обратить внимание, поэтому их аппаратура была настроена более тонко. Возможно, они специально спровоцировали контакт в пещере, не дожидаясь нас. Кто знает… Несмотря на ничтожно малый промежуток времени, который занял всплеск ментальной энергии, они смогли локализовать зону возбуждения мозга. Как и следовало ожидать, это клауструм. Более того, они смогли записать нейросигнатуру этого измененного состояния. Она сейчас расшифровывается, и есть шанс, что они, в случае удачи, смогут искусственно вызывать такое же возбуждение.

– Неужели они так далеко зашли в изучении клауструма? – удивленно спросил Ник.

– Не знаю. Они дольше нас занимаются этой темой и могли уже далеко продвинуться. Найти какую-то систему, алгоритм. В конце концов, можно пойти путем простого подбора. Стимулировать клауструм токами или электромагнитным излучением, постепенно подбирая характеристики возбуждения, пока не выскочит искомая сигнатура.

– Но ведь это эксперименты на людях!

– Ну и что. Людей у них много. Цель стоящая. Если китайцы смогут искусственно провоцировать состояние измененного сознания у групп людей, связывать его в сеть достаточно мощную, чтобы открыть канал к Сингулярности, это будет реальный прорыв. А если они смогут еще и управлять этим процессом, задавая нужные параметры изменения материального мира… – Татьяна на секунду умолкла. – Сам понимаешь, их влиянию не будет предела.

– Черт возьми. Я думал, вы партнеры.

– Мы партнеры по необходимости. А так каждый преследует свою выгоду, – со вздохом проговорила Татьяна. – Поэтому сегодняшний сеанс так важен. Возможно, он поможет разобраться в том, что произошло.

– Это не опасно? – Ник чуть замедлил шаг.

– Нет, – она остановилась и очень серьезно посмотрела ему прямо в глаза. – Я уже несколько раз проходила с Лесовским через такие сеансы. Он посредством гипноза стимулирует работу сознания в нужном направлении. Не спрашивай, откуда у него такие способности. Это долгая и очень секретная история. Но факт остается фактом. Он может вытянуть из подсознания твои ощущения в момент контакта, и, если удастся, приборы зафиксируют изменения в клауструме. Я буду участвовать в сеансе вместе с тобой, ведь у меня тоже был контакт с Сингулярностью в это время. Хотя и довольно поверхностный. Мы будем подключены к очень чувствительной аппаратуре, так что не пугайся проводов и людей в белых халатах. Я уверена – все закончится быстро, – она бросила взгляд на часы. – Давай возвращаться. Думаю, профессор уже подготовился. Да и зябко на улице. Зима во Франции не самое лучшее время для прогулок на свежем воздухе.

Профессор встретил их на террасе. Укутавшись в толстый пуховик, он сидел в плетеном кресле, рядом с ним стоял деревянный сервировочный столик, на котором на небольшой горелке грелся мельхиоровый чайничек.

– Ну что, молодые люди, нагулялись? – с дружелюбной улыбкой спросил он, вставая. – Хорошее здесь место. Тихое. Располагает к неспешным раздумьям. А знаете, над чем я тут размышлял? Я вот подумал – а зачем мы во все это лезем? Чего мы хотим добиться в наших попытках контактировать с Сингулярностью? – Лесовский по очереди внимательно заглянул Татьяне и Нику в глаза, и в его взгляде мелькнули почему-то кажущиеся такими знакомыми искорки любопытства. – Мы хотим качнуть оттуда информацию о новых технологиях? Вряд ли это получится. На уровне Сингулярности нет технологий. Она сама и есть высшая технология, доступная в нашей Вселенной. Мы хотим научиться силой сознания изменять мир? Тоже вряд ли. Наше сознание находится на начальном уровне эволюции и неспособно транслировать энергию Сингулярности в сколь-нибудь значимые изменения материального мира.

– Но ведь вы сами говорили, что вспышка неконтролируемого насилия в Штатах – это материальное воплощение подсознательного желания большинства людей, стимулированное энергией Сингулярности, – немного удивилась Татьяна, не понимая, куда клонит профессор.

– Говорил, – с готовностью согласился тот. – И в том, что произошло после контакта в монастыре, может крыться ответ на мои вопросы. Получив доступ к внешним уровням Сингулярности, мы вряд ли сможем серьезно изменять материальный мир. Но манипулировать сознанием человека мы, скорее всего, сможем. И тут возникает вопрос – сможем ли мы контролировать этот процесс? Разве могли мы предполагать, что коллективное сознание человечества выберет Америку своей мишенью. А если бы это была Европа? А если Россия? А что, если бы произошел какой-либо сбой, нестыковка энергии Сингулярности с нашим сознанием? Что тогда? Зомби апокалипсис? Как и в случае с квантовой черной дырой, мы абсолютно не знаем, с чем имеем дело, идем на ощупь с завязанными глазами в незнакомой темной комнате.

– Черт возьми, профессор, к чему вы клоните? – Ник растерянно посмотрел на Татьяну.

– Я к тому, что мы должны быть готовы к самому необычному развитию событий, которое может быть очень далеко от планируемого сейчас результата, – Лесовский на несколько секунд замер, глядя куда-то вдаль, потом встрепенулся и, обняв молодых людей за плечи, направился к двери. – Но пойдемте. У нас все готово для сеанса. А это все так – размышления старого ученого, столкнувшегося с явлением, которое он не может пока ни понять, ни объяснить.

Сам сеанс занял около получаса. Улыбчивые санитары уложили Татьяну и Ника на мягкие кушетки, больше похожие на гостиничные кровати, надели сенсорные шлемы и подключили к считывающей аппаратуре и капельницам. Потом Лесовский лично ввел в капельницы нейростимулянт, сел между увитыми проводами учеными, взял их за руки и коротко кивнул санитарам. Последним, что помнил Ник, были гибкие и холодные, словно змеи, полоски ремней, пристегнувшие к кушетке его лодыжки, запястья, пояс и грудь.

Он пришел в себя, когда уже совсем стемнело. Во всем теле ощущалась непривычная слабость. Прислушался к себе. Несколько раз с силой зажмурил глаза. Пошевелил руками. На локтевом сгибе чувствовался катетер стоящей возле кровати капельницы. Голова была чиста. Не ощущалось ни боли, ни легкого головокружения, которое он испытал перед началом сеанса. Ник повернул голову и совсем рядом увидел экран монитора, по которому бежало несколько строчек его кардиограммы, а под ними высвечивались физиологические параметры: пульс, давление, температура и еще с десяток цифр, значения которых он не понимал.

– Вы, наверное, давно не отдыхали, – в комнату вошел Лесовский и, быстро глянув на настенные часы, присел на стул у кровати. – Но ничего, сон пойдет вам только на пользу. Как вы себя чувствуете?

– Зачем вы пристегнули меня ремнями? – вместо ответа спросил Ник.

– Простая, но необходимая предосторожность, – ободряюще улыбнулся профессор. – Иногда во время сеанса тело может совершать непредсказуемые резкие движения. Но с вами проблем не было. Вы очень хорошо воспринимаете гипнотический контакт. Все прошло как нельзя лучше.

– И каков результат?

– Положительный. Нам удалось вызвать в вашей памяти момент контакта с Сингулярностью, и аппаратура зафиксировала изменения в клауструме. То же самое с Татьяной, хотя у нее природа изменений немного другая. Теперь данные надо расшифровать и решить, что с ними делать дальше. Дайте я уберу капельницу, – Лесовский аккуратно вынул иглу и ловкими движениями закрепил на ее месте полоску коагулирующего пластыря.

– Какова ваша конечная цель? – Ник сел на кровати и покрутил головой, разминая немного затекшую шею. – На что вы рассчитываете?

– Мы попытаемся пойти по китайскому пути. Если расшифровка данных будет успешной, мы выйдем на сигнатуру активации клауструма. Вы физик и понимаете, всем в мире движут четыре силы. Если, конечно, не считать Сингулярность, которая, судя по всему, является их синергетической базой. Думаю, сильное, слабое взаимодействия и гравитацию в нашем случае можно отбросить. Остается электромагнитное взаимодействие. Процессы, протекающие в мозге, всего лишь одна из его форм. С его помощью мы и попытаемся подобрать у испытуемых нужную формулу для активации клауструма без привлечения вас с Татьяной для прямого контакта с Сингулярностью.

– Я не это имел в виду. Дальше что? Только не говорите мне, что все это ради того, чтобы лечить душевнобольных. Вы ведь хотите контролировать сознание людей?

– Я ученый, а такие вопросы надо задавать политикам. Я лишь делаю свой чертовски интересный кусок работы, и пока мы неплохо продвигаемся вперед.

– Теперь вы оставите меня в покое? – не скрывая раздражения, спросил Ник.

– Этот вопрос не ко мне. Вы работаете с французской контрразведкой, им и решать.

После придирчивого осмотра врачами, Ник попрощался со всеми и на вертолете Тьери в сопровождении двух агентов покинул скрытый в глубине дубовой рощи замок. Он возвращался домой к семье, размышляя над словами Лесовского, сказанными несколько часов назад на террасе, над параллелью, которую профессор провел между тем, что они делают сейчас, и их опасными экспериментами на коллайдере. А еще ему вспомнились необычные искорки, мелькнувшие в тот момент в глазах профессора. Очень знакомые радужные искорки.