Синие звёзды

Глава 5. Рентген и Доза

Солдатский быт достаточно уныл. Все строго регламентировано и от тебя ничего не зависит. Приказано: «Стоять!» - стоишь. Приказано: «Умри!» - умираешь. Думать тебе совсем не надо, за тебя уже подумал твой командир.

Но это в теории, а в жизни, такое может «пройти» для солдата - срочника, 18 – летнего «пацана», для которого, армия – школа жизни, этап, от которого, он не смог отвертеться! А как быть тридцати – сорокалетнему мужчине, у которого есть семья, дети, да и он сам, уже чего-то достиг, может даже стал руководителем у себя на производстве? Психологически очень трудно уважаемому человеку оказаться в самом низу социальной лестницы, где тебе ежесекундно показывают твою полную никчемность и незначимость...

В моем взводе, я – лейтенант, «партизан» был самым младшим по возрасту. Мне было 26 лет. Основная масса моих солдат уже давно отпраздновали свои 35 лет. Этим взрослым мужчинам нужна была отдушина, которой они могли бы излить свою нежность к детям и тоску по дому...

Рентген появился в лагере до меня. Его привела вместе с братьями и сестрами к солдатской столовой мама – небольшая, рыжая сучка. Рентген был похож на черный шарик, с рыжими подпалинами, как у добермана. Вначале он держался только мамы, а потом все чаще и чаще оставался с бойцами моего взвода.

Жил он в одной из палаток. В каждом солдатском коллективе найдется «собачатник», который будет разжевывать хлеб и мясо, чтобы покормить своего любимца, намазывая кашицу на свой грубый, солдатский палец. Как переходящее знамя, бойцы по очереди носили у себя за пазухой черненький комочек, идя на поверку или на парковые работы.

Однажды, ротный сделал мне замечание, что, мол, непорядок у тебя Самойлов во взводе, антисанитарию развел, собака спит с бойцами на нарах. Блохи, чума, бешенство и огромная радиация в мягкой, щенячьей шерстке... Но сказано это было больше в тоне командирского «ворчания», а не приказа. Я, встретив глухое сопротивление своих бойцов на мое замечание, не стал приказывать, так «пожурил» «собачатника»...

Рентген рос, постепенно превращаясь в игривого щенка. Он везде следовал за моим взводом, в столовую, в умывальник, баню, в парк, на занятия... Только в «Ленинскую комнату», палатку, где проводили политинформации и смотрели телевизор, его не пускали. Он уходил по своим собачьим делам.

Рентген за рентгеном бойцы получали свою дозу, уезжали домой, к своим семьям. К ним на смену приезжали новые, необлученные и испуганные. Уезжали и «собачатники». Но, обязательно, в каждой из партий, появлялся их сменщик.

Скоро в моем взводе из старожилов осталось нас двое, я и Рентген.

На всяком построении собака стала ложиться рядом с моим правым сапогом, во главе взвода. По видимому, он себя считал моим незаменимым помощником в этой полувоенной стае «партизан». Однажды, на построении, командир бригады приказал выйти из строя всем офицерам. Я делаю, строевые три шага вперед, разворачиваюсь лицом к строю 25 бригады. Лежавший рядом Рентген, до этого спокойно выгрызавший, что-то между своих задних лап, вдруг встал, и под восторженный хохот тысяч солдатских глоток, вальяжно прошел несколько шагов вперед, обошел меня и лег рядом с моей правой ногой. ОФИЦЕР! Полковник Улупов, командир бригады, только улыбнулся.

Другой забавный случай с Рентгеном случился через пару дней. На разводе на работу, выступал начальник штаба бригады. Свою речь он посвятил длинной лекции о вреде радиации, о вреде радиоактивной пыли и о бойцах, которых он застал на станции курящими и без респираторов. Трое бойцов стояло рядом с ним, получая то в грудь, то в живот начальственным пальцем. Всем было скучно, противно, противно на душе. Вдруг, из задних рядов моего взвода раздался возмущенный собачий визг и злобный лай с рычанием. Мимо меня промелькнула черная спина Рентгена. Собака выскочила перед строем бригады. Бригада завыла от восторга! На морду собаки был одет зеленый армейский респиратор. Рентген с возмущением повизгивал и рычал, пытаясь освободиться от резинок и пластика, которые сковывали его свободу. Когда ему это удалось, он схватил респиратор в зубы, отбежал в сторону и под вой, хохот, визг тысяч глоток зарыл с рычанием этот злосчастный респиратор под столбом. Это было таким актом гражданского неповиновения, протестом против радиоактивной действительности, неуважения к личности и несправедливости, что у меня перехватило дух! После этого Рентген стал любимцем всей бригады.

Однажды я приехал со станции, устало решал с бойцами взвода вопросы, которые накопились за день. Главный вопрос, конечно о рентгенах, о дозе, которые сегодня получили люди. Когда официальная часть была окончена, то мне была сообщена поразительная новость: «Рентген – ссучился!». Я, вначале не понял, как Вильгельм Конрад Рентген мог «ссучиться»? И мне, со смехом, солдаты объяснили, что наш взводный любимец Рентген оказался сучкой, кто - то, только через месяц догадался посмотреть собаке под хвост!

C этого момента, собачку обозвали, конечно же - Дозой!