Сининг Рок

Оригинальное название: Shining Rock

Автор: Блейк Крауч/Blake Crouch

Перевод: Карина Романенко

Редактор: Евгения Волкова

Они приезжали в южные Аппалачи уже больше десяти лет, и всегда — в первую неделю августа, стремясь избежать летнего среднезападного зноя.

В прошлом году тут собралась вся семья — Роджер, Сью, Дженнифер и Мишель, — но сейчас близнецы были второкурсниками в колледже в Айове; все их мысли были заняты друзьями, перспективами аспирантуры, летними стажировками, и они медленно дрейфовали из зоны постоянного родительского контроля на собственную орбиту.

Так что впервые за много лет в горах оказались только Роджер, Сью и и их внедорожник, набитый туристическим снаряжением. Они направлялись на юг через Индиану, Кентукки, северо-восточный клин Теннесси к высокогорьям Северной Каролины.

Они провели ночь в Эшвилле, в гостинице «Гроув Парк Инн», поужинали на террасе отеля, наблюдая, как гаснут огни города в наступающей темноте.

С первыми лучами солнца они поехали по Блу-Ридж-Парквей на юг, в район Национального леса Писга; дорога петляла по первобытным лесам, зеленым долинам, мимо скал, гладких от воды, мерцающей в лучах раннего солнца.

Никто из них не проронил ни слова о том, насколько пусто было в машине без детей.

К полудню они уже нагрузили на спину рюкзаки, намазались солнцезащитным кремом и переругались, поднимаясь в глушь Сининг Рок по извилистой тропинке.

Роджер позволил Сью идти впереди, наслаждаясь видом ее мускулистых бедер и икр, уже блестящих от пота и порозовевших от лучей стоящего в зените солнца.

Ему всё казалось, что за спиной он слышит шаги, и каждую милю он оглядывался через плечо, ожидая увидеть идущих за ним Дженнифер и Мишель.

Вскоре после полудня они поднялись на Гнедой хребет и увидели небо на западе; навстречу им катились черные, как опухоль, облака, а в воздухе пахло той чердачной влажностью, которая предвещает приближение дождя. Они вытащили из рюкзаков дождевики и прижались друг к другу, спрятавшись в роще рододендронов, пока над ними бушевала гроза; раскаты грома были такими громкими и близкими, что сотрясали землю под их ногами.

Они добрались до Шангри-Ла за несколько часов до наступления сумерок. Сью назвала так это место во время их первой поездки, тринадцать лет назад, когда они сбились с пути и случайно наткнулись на этот горный рай. На картах это место называлось Бич-Спринг-Гэп — участок травянистых лугов на высоте 5500 футов, как раз под слюдяными выступами гор Сининг Рок.

Даже в самые жаркие летние дни температура здесь редко превышала двадцать семь градусов. Ночи почти всегда были прохладными и ясными, а в сорока милях к северу мягко мерцали огни Эшвилла. Но самое лучшее в Бич-Спринг-Гэп было то, что о нём мало кто знал. Четыре года назад они провели здесь целую неделю и ни разу не встретили ни души.

В половине девятого вечера они уже лежали в спальных мешках, прислушиваясь к стуку капель дождя по крыше палатки.

«Сладких снов, девочки», — подумал Роджер. Сегодня будет очень просто заснуть. Очень просто.

Обычно он не засыпал сразу, слушая, как близнецы разговаривают и смеются. Их палатка всегда стояла в двадцати метрах от палатки родителей, на собственной поляне, и он отдал бы все, чтобы сейчас услышать в темноте их голоса.

Следующие два дня прошли как зеркальные отражения друг друга.

Теплые, светлые утра. Грозы во второй половине дня. Прохладные, ясные вечера.

Роджер и Сью коротали время, лежа в траве, читая книги, наблюдая за облаками и запуская воздушного змея с ближайшей вершины.

Пустота, казалось, отступила, и они даже начали смеяться.

На четвертый день их пребывания в горах Сининг Рок, когда наступил вечер и свет начал угасать, Роджер предложил жене прогуляться по лугу с книгой и найти место, где можно почитать полчаса или около того, прежде чем солнце совсем зайдёт за горизонт.

— Почему ты вдруг хочешь, чтобы я ушла из лагеря? — спросила она. — Ты что-то задумал?

Через сорок минут, когда Сью вернулась, на траве неподалеку от их палатки лежало красно-белое клетчатое покрывало для пикника.

Роджер открывал бутылку вина, а на двух обеденных тарелках лежала дымящаяся паста. Рядышком лежал багет, кусок грюйера[1] и даже два хрустальных бокала из их дома и пара медных подсвечников, пламя которых неподвижно мерцало в вечернем штиле.

— Ты всё это принес из дома? — спросила она. — Так вот почему у тебя был такой тяжёлый рюкзак!

— Хорошо, что хрусталь не разбился, когда я поскользнулся на склоне.

Роджер встал, протянул руку и помог Сью опуститься на покрывало.

— Вина?

— Конечно! Милый, это так прекрасно!

Роджер не знал, было ли дело в свежем воздухе или в том, что еда не была заморожена, но лапша, томатный соус, хлеб и сыр оказались вкуснее всего, что Роджер ел за последние годы.

Уже после бокала вина он почувствовал лёгкое приятное головокружение и посмотрел вниз на горы сквозь дымку опьянения, наблюдая за потухающим светом и окрашенным в бронзовый лесом в тысяче футов внизу.

Это был первый раз за долгое время, когда все казалось правильным, и Сью, должно быть, почувствовала это, потому что сказала:

— Ты выглядишь таким умиротворённым, Родж.

Было так тихо, что он слышал журчание реки, текущей вниз по ущелью.

Сью отставила тарелку в сторону и откинулась на покрывало.

— Ты беспокоишься из-за девочек? — спросила она.

Он обнял ее одной рукой и притянул к себе.

— Давай не будем об этом сейчас, — прошептал он. — Сейчас мы вдвоём, и я счастлив, и…

— Добрый вечер.

Роджер убрал руку с талии своей жены и повернулся посмотреть на человека, стоящего у него за спиной.

Это был коренастый мужчина с волнистыми седыми волосами и седой щетиной на подбородке. Он улыбнулся им, глядя на пару сквозь солнцезащитные очки. На нем были изрядно потертые походные ботинки, узкие синие шорты и потрепанный серый жилет, оттопырившийся от распиханных по карманам запасов. Волосы на груди у него тоже были белыми, а кожа, напротив, сильно загорелая и в веснушках.

Роджер прикинул, что он старше их с женой лет на десять.

— Надеюсь, я вам не помешал. Я разбил лагерь в зарослях рододендрона и как раз прогуливался по лугу, когда увидел вашу палатку. Ух ты, хрустальные бокалы для вина! Вы, ребята, хорошо подготовились.

— Мы только что закончили есть, — сказала Сью, — но у нас кое-что осталось…

— О нет, спасибо. У меня в лагере доходит на медленном огне собственный ужин. Но, может, сыграем попозже в карты?

— Отличная идея, — улыбнулась Сью.

— Тогда я вернусь через два часа. Кстати, меня зовут Дональд.

— А меня — Сью.

— А я — Роджер.

— Рад познакомиться с вами обоими.

Роджер наблюдал, как Дональд идет через луг к зарослям рододендрона у подножья Сининг рок, и не понимал, что хмурится, пока его жена не сказала:

— Да перестань, Родж! Что ты за занудный социофоб? Будет весело!

В пределах пустоши Сининг Рок нельзя было разводить костры, но скоро должна была взойти луна.

Роджер и Сью снова зажгли свечи, чтобы создать атмосферу праздника, и уселись на покрывало для пикника, ожидая своего гостя и наблюдая за вспышками метеоров в южном небе.

Роджер так и не услышал приближающихся шагов.

Ухмыляющийся Дональд просто внезапно возник возле края красно-белого покрывала.

— Чудесная ночь, — произнёс он.

— А мы просто сидим и смотрим на падающие звезды, — сказала Сью.

— Можно?

— Конечно.

Дональд положил какие-то вещи на траву, опустившись на колени, расшнуровал ботинки, и, наконец, ступил в шерстяных носках на одеяло, усаживаясь напротив Роджера и Сью.

— Я принёс колоду карт и, если пожелаете, бутылочку неплохого виски.

— Вот это совсем другой разговор! — усмехнулся Роджер, принимая от Дональда бутылку. — Ого… «Макаллан»? Двадцать один год выдержки?

— Мы с Роджем стали страстными поклонниками виски после прошлогодней поездки в Шотландию.

— Ничто не сравнится с хорошим односолодовым виски в глухой стране в тихую ночь, — заметил Дональд.

Роджер откупорил бутылку «Макаллана» и протянул ее Сью.

— Отличный тост! За это и выпьем, — Сью поднесла бутылку к губам и сделала небольшой глоток. — О боже… На вкус — все пятьдесят лет…

— В горах у всего вкус становится лучше, — кивнул Дональд.

Сью передала бутылку мужу.

— И сколько ночей вы уже здесь провели?

— Эта — вторая.

— Вы уже раньше здесь бывали?

Роджер вытер рот.

— Черт возьми, божественный напиток.

— Вообще-то, это моя первая поездка в Сининг Рок.

Дональд взял у Роджера виски и, сделав долгий, неторопливый глоток, посмотрел на бутылку, прежде чем передать ее Сью.

— Обычно я разбиваю лагерь в северной Миннесоте, но решил, что эти южные нагорья стоят того, чтобы сюда съездить.

— А откуда вы родом? — спросил Роджер.

— Сент-Пол.

Роджер и Сью с улыбкой переглянулись.

— Что? Только не говорите мне, что вы двое тоже из Миннесоты.

Он протянул букву «о» в типичной для Среднего Запада США манере, и все трое рассмеялись.

— Мы из Иден-Прери, между прочим, — произнесла Сью.

— Значит, нас на полном основании можно считать соседями, — кивнул Дональд и посмотрел на Роджера. — Вот это совпадение!

В середине второй партии Роджер понял, что напился — не до тошноты и не до полного опьянения, а до приятной расслабленности.

Он не собирался напиваться, но виски был просто потрясающим.

Даже Сью не устояла.

Она смеялась все громче и чаще, все время хватала мужа за руку и делала вид, что украдкой поглядывает на двадцать с лишним карт в его руке.

В конце концов, Сью сбросила последнюю карту и со смехом упала на покрывало.

— Два раза подряд, — произнёс Дональд. — Впечатляет.

Он вытащил пробку, медленно отхлебнул виски и протянул бутылку Роджеру.

— Нет, Дон. Кажется, мне на сегодня хватит.

— Да ладно тебе!

— Правда, не стоит.

— Ещё по глотку. Плохая примета — не допить бутылку.

Роджер почувствовал, как что-то ёкнуло внутри. Сорокавосьмилетние мужчины не верят в приметы.

Он взял бутылку, сделал глоток и вернул виски Дональду.

Сью выпрямилась.

— Слушай, я хотела спросить, почему у тебя за спиной мачете привязано?

Дональд улыбнулся:

— Иногда мне нравится сойти с тропы и немного побродить в зарослях. Я несколько раз бывал во Вьетнаме, и позвольте мне сказать, что мачете — это единственный способ путешествовать по их стране.

— Какие войска? — поинтересовался Роджер.

— «Зелёные береты».

— Ого! Повидал дерьма, да?

— Определённо.

Дональд внезапно наклонился и громко пукнул, хихикнув:

— Чёртовы горные лягушки.

«Он тоже явно пьян», — подумал Роджер.

Дональд заткнул виски пробкой и спросил:

— У вас есть дети?

— Да, девочки-близняшки, — ответила Сью.

— Серьёзно? И сколько им?

— В следующем месяце исполнится двадцать. Они учатся в колледже в Айове. Мишель хочет стать писательницей. А Дженнифер, более практичная из них двоих, — адвокатом или юристом.

— Это здорово.

— Да, эта поездка стала для нас с Роджером настоящей переменой. Наша семья ездила в Сининг Рок уже целую вечность, но вдвоём мы выбрались впервые.

— Да, дети выросли и разлетелись…

— А у тебя, Дон? Дети есть?

Дональд слегка прикусил нижнюю губу и перевел взгляд с Роджера и Сью на луну, поднимающуюся из-за черной громады гор.

— Я выбрал виски двадцатиоднолетней давности, чтобы разделить его с вами, не просто так. Этот виски, — он покрутил оставшуюся в бутылке жидкость, — был помещен в дубовую бочку в год, когда родилась моя маленькая девочка.

Он вытащил пробку и поднял бутылку.

Сью улыбнулась.

— Так она тоже в колледже или…?

— Нет, она мертва.

Сью ахнула, а Роджер, несмотря на туман в голове, попытался сложить воедино все кусочки.

— Мне так жаль, — прошептала Сью.

— Спасибо, — кивнул Дональд.

— Что произошло? Надеюсь, я не слишком…

— Этой осенью исполнится уже шесть лет с её смерти.

— Значит, ей было шестнадцать, когда…

— Да.

Роджер потянулся за виски, и Дональд подал ему бутылку.

Нижний край луны осветил вершину Холодной Горы, и где-то в низине Бич-Спринг-Гэп чирикнула птица.

— Это была автомобильная авария? — спросила Сью.

— В старших классах Таби занималась бегом по пересеченной местности. Ещё в школе стала капитаном команды. Она была очень дисциплинированна и полностью поглощена занятиями. Я каждый раз любовался, когда она бежала. А на первом году обучения в колледже заняла первое место в чемпионате штата.

Роджер заметил, что руки Дональда начали дрожать.

Как и его собственные.

— Утром третьего октября я ехал на работу и наткнулся на дорожный блокпост примерно в миле от нашего дома. Там стояли полицейские машины, пожарники и скорая помощь. Я слышал вой сирен, когда одевался дома, но не придал этому значения. Я проклинал эту заставу, потому что опаздывал на встречу и уже собирался развернуться и найти объездную дорогу, когда один из санитаров отошел в сторону. Даже с пятидесяти метров я узнал синие шорты Табиты, оранжевые кроссовки и ноги. Её ноги. Следующее, что я помню, это как меня вырвало на обочине дороги. Полицейские говорили, что я прорвался через барьер, что потребовалось двое пожарных и четверо полицейских, чтобы оттащить меня от ее тела. Я не помню, видел ли я ее разбитый череп. Или кровь. Только ноги, оранжевые кроссовки и синие шорты для бега, в пятидесяти метрах от моей машины.

Сью наклонилась вперёд и обняла Дональда за шею.

— Мне так жаль, — услышал Роджер её шёпот.

Но Дональд не ответил на её объятия. Он неотрывно смотрел на Роджера.

Сью отодвинулась и всхлипнула:

— Её кто-то сбил?

— Да. Но к тому времени, как приехала полиция, виновный уже скрылся в места аварии.

— О боже…

— Это произошло в жилом районе. В одном из соседних домов кто-то случайно выглянул из окна и увидел мужчину, стоящего на улице над моей дочерью. Но когда появилась полиция, его уже не было.

— Наехал и сбежал?

— Да.

— О боже! А твоя жена? Как она…

— Мы разошлись четыре года назад.

Роджер не мог заставить себя посмотреть на Дональда. Он повернул голову к летней луне — почти полной, такой большой и белой, какой он никогда ее не видел; а на западной части видимой стороны луны даже можно было разглядеть Океан Бурь.

— Иногда я могу рассказывать об этом спокойно… Но видимо, не сегодня. Я лучше пойду.

Он встал, оставив виски и карты на одеяле, и ушел в темноту.

Они лежали в спальных мешках в своей палатке, когда Роджер наклонился и прошептал Сью на ухо:

— Нам нужно уехать прямо сейчас.

— Родж, я уже почти заснула. О чём ты…

— Послушай, — Роджер пристально посмотрел на жену, — я хочу, чтобы ты спокойно оделась и надела сапоги. Мы оставим все здесь, возьмем только бумажники и ключи.

— Почему?

— Сегодня ночью Дональд планирует нас убить.

Сью резко села и откинула с лица каштановые волосы.

— Это не смешно, Роджер. Совсем не…

— Похоже, что я шучу?

— Почему ты так говоришь? Потому что он ходит с мачете, был во Вьетнаме и…, - Сью прикрыла рот рукой. — О нет, Роджер, нет. О Боже, пожалуйста, скажи мне…

Сью отвернулась от него и зарылась лицом в спальный мешок.

Роджер лёг рядом и зашептал ей на ухо:

— Я опаздывал на встречу в центре города. Свернул за угол на Оук-стрит. Стакан с горячим кофе опрокинулся на повороте, упал мне на брюки. Я дёрнулся от неожиданности и от боли, выкрутил руль, а когда поднял голову… Сначала я просто сидел за рулем, как будто вернуть всё назад, нажать на компьютере клавишу «отменить». Потом вышел и увидел ее на тротуаре. Она наполовину скрылась под передним бампером. Я огляделся вокруг. Никаких других машин не было. Вообще никого поблизости не было. Обычное тихое утро четверга; деревья покачивались от ветра, осыпая тротуар и асфальт мокрыми пожелтевшими листьями. Я подумал о тебе, о Дженнифер и Мишель, обо всех вещах, которые у меня отнимут из-за одной глупой ошибки, из-за секундной потери внимания… И в следующее мгновение я уже гнал по трассе на запад.

Сью всхлипывала.

— Так вот почему ты продал тот «лексус»? Вот почему мы переехали в Иден-Прери? Как ты мог скрыть это от меня, Роджер? Как ты мог…

— Жить с этим? Не знаю. До сих пор не знаю.

— Ты уверен, что это он? Что Дональд — отец той девушки, которую ты сбил?

— Это случилось в начале октября. Почти шесть лет назад. В Сент-Поле.

— Но вдруг это просто жуткое совпаде…

— Мне до сих пор снятся её оранжевые кеды и синие шорты, Сью.

— О боже, милый…

Она перевернулась на другой бок, прижалась к груди мужа и провела кончиками пальцев по его затылку.

— Как ты думаешь, что он собирается с нами сделать?

— Не знаю. Но я сомневаюсь, что он следовал за нами к чёрту на кулички только для того, чтобы поговорить.

— Значит, мы просто уедем? Прямо сейчас?

— Да.

— А ты сможешь вывести нас на тропу в такой темноте?

— Думаю, да. Если нет, то мы просто спрячемся где-нибудь до утра. Главное — как можно скорее выбраться из этой палатки и покинуть наш лагерь.

— Но он, скорей всего, знает, где мы живем, Роджер. — Сью села и повернулась лицом к мужу. — Ему удалось выяснить, что мы направляемся в Северную Каролину. Что помешает ему снова нас выследить, когда мы вернемся в Миннесоту? Или сдать тебя полиции?

— Я не думаю, что он собирается привлечь меня к ответственности в юридическом смысле этого слова.

— Мы не можем просто сбежать, Роджер.

— Конечно, можем. И сбежим.

— Он может узнать, где живут наши девочки. Может отправиться за ними. Мы понятия не имеем, на что он способен.

— Так что ты предлагаешь нам…

— Ты хочешь покончить с этим?

— Конечно.

— Хочешь, чтобы всё закончилось? Чтобы тебя перестали мучить кошмары? Что мы и наши девочки были в безопасности? А ты был свободен?

Какое-то мгновение не было слышно ни звука, кроме шуршания травы по пологу палатки.

— Господи, Сью. Я не смогу…

— Ну, ты же смог оставить девочку-подростка умирать на улице! Если этот человек следовал за нами в это богом забытое место, чтобы убить, то он, вероятно, сделал все возможное, чтобы никто не знал, куда он отправляется. И нам это только на руку.

Он услышал, как его жена зашевелилась в темноте, расстёгивая молнию спальника.

На колени Дональду упал кожаный футляр.

— Пули нужно будет потом вытащить, — прошептала Сью. — Вытри их, чтобы на них не было наших отпечатков. Гильзы ты, вероятно, в темноте найти не сможешь.

— Сью, я не могу.

— Хочешь, чтобы я с этим разобралась? Послушай, у меня разрывается сердце от того, что этот человек потерял свою дочь, и меня тошнит от того, что это твоя вина, но я не буду всю оставшуюся жизнь жить в страхе, оглядываясь через плечо, звоня Дженнифер и Мишель по пять раз на дню, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. В то утро, когда ты сбегал с места аварии, ты решил, что не позволишь своей ошибке разрушить нашу жизнь. Так что теперь поздно идти на попятный.

— Я же говорю: я не могу…

— У тебя нет выбора. Эта ночь приближалась с того самого октябрьского утра. Ты сам начал это шесть лет назад. Так иди сейчас и закончи.

Он оставил Сью лежать в высокой траве в нескольких сотнях метров ниже по склону и направился обратно к лугам Бич-Спринг-Гэп, держа в руках фонарик, который ему не был особенно нужен при ярком свете луны.

Мужчина добрался до ущелья, обогнул их палатку и двинулся по тропе, ведущей к горе Сининг Рок, основание которой было скрыто зарослями рододендрона, цветущего розовым в июне месяце.

В то утро — казалось, тысячу лет назад, — он заметил среди глянцевых зеленых листьев промелькнувший красный цвет и теперь гадал, не была ли это палаткой Дональда.

Он сошел с тропы и присел на корточки в траве.

В пяти метрах от него виднелся край зарослей рододендрона.

Роджеру казалось, что он припоминает этот красный фрагмент примерно в сотне метров вверх по пологому склону, хотя он и не был в этом уверен.

Некоторое время он просто лежал на земле, прислушиваясь.

Трава колыхалась, сухо шелестя стеблями. Листья рододендрона скребли друг о друга. Что-то пронеслось сквозь заросли.

Это было его тринадцатое лето в Сининг Рок, и он обнаружил, что большая часть их пребывания здесь полностью исчезла из памяти — в основном, в воспоминаниях сохранились пережитые эмоции, а не детали. Но память о некоторых из их путешествий оставалась чистой и нетронутой.

В первый раз, когда они приехали сюда и случайно обнаружили это место, близнецам было всего шесть лет, и Мишель выбила здесь свои передние зубы, когда они с Дженнифер боролись и катались по лугу одним солнечным днем, а потом плакала навзрыд, боясь, что зубная фея не заплатит за потерянные зубы.

Это было семь лет назад, когда он и Сью должны были изображать счастливую семью перед девочками, а сами плакали по ночам в своей палатке. В то время в полутора тысячах миль отсюда, в лаборатории в Миннеаполисе, опухоль, вырезанная из нижней части левой груди Сью, была проверена на рак, которого позже всё же не оказалось.

Три года назад он с нетерпением ждал новостей о своей рекламной кампании, которая, если бы его выбрали, принесла бы полмиллиона долларов.

Роджер помнил, как старался не думать о телефонном звонке, который нужно было сделать, когда они покинут эти горы. Он понимал, что это будет означать для его семьи, если он получит положительный ответ. Он остановил машину на обочине, как только они снова вошли в зону покрытия сотовой связи неподалёку от Эшвилла. Через мгновение мужчина вернулся к машине, не сводя глаз со Сью и качая головой.

Но, глядя на то время, которое они провели здесь в целом, взирая на всю картину целиком, — всё это было очень похоже на его жизнь — куча хороших моментов, немного боли, и все это промчалось быстрее, чем он мог себе представить.

Роджер подполз к краю зарослей и начал взбираться на холм; фонарик и «глок» были засунуты за пояс его шерстяных штанов.

Через пять минут он остановился, чтобы перевести дух. Ему казалось, что он издавал жуткий шум: сухие листья громко хрустели под его локтями, пока он, извиваясь, полз под низкими ветвями кустов рододендрона. Но он убедил себя, что на самом деле шума не так уж и много. Для кого-то другого — а именно, для Дональда, — это, вероятно, звучало не громче, чем копание енота в мусоре.

Роджер отдышался и уже перевернулся на живот, чтобы продолжить ползти, когда заметил очертания палатки в двадцати метрах вверх по склону.

В лунном свете под пеленой мелкого дождя он мог лишь сказать, что палатка была тёмного цвета.

Роджер вытащил пистолет из-за пояса.

В груди у него все сжалось, и ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы избавиться от головокружения. Затем он снова пополз, хотя теперь уже гораздо медленнее, стараясь избегать островков сухих листьев и низко нависающих веток, которые могли зацепиться за его одежду.

Роджер видел прямо перед собой обычную одноместную палатку.

Он был по-прежнему скрыт в тени деревьев, но ещё пару метров — и окажется на залитой лунным светом поляне.

Роджер лежал рядом с палаткой, затаив дыхание и пытаясь услышать глубокие вдохи и выдохи, свидетельствовавшие бы о том, что Дональд спит. Если это, конечно, вообще его палатка.

Он не знал, сколько пролежал так.

Две минуты или четверть часа.

Как бы то ни было, ему казалось, что прошла целая вечность, а изнутри по-прежнему не доносилось ни звука.

Может быть, Дональда там и не было. Может быть, он уже нашел место, где можно спрятаться и наблюдать за их палаткой.

А может, он был из тех, кто во сне не храпит.

Или, возможно, он услышал, как Роджер ползет к нему через заросли рододендрона, и теперь сидит прямо…

— Это ты, Роджер?

Роджер вскочил и пополз обратно в чащу.

Но на краю поляны он остановился и направил на палатку пистолет, сжимаемый дрожащей рукой.

— Скажи мне кое-что, — попросил Дональд. — Когда ты её сбил, она была ещё жива? Потому что скорая помощь по приезде уже констатировала смерть.

Роджеру пришлось несколько раз провести языком по пересохшему нёбу, ибо он не мог говорить.

— Она умерла сразу же, — солгал он.

— Ты ведь не рассказал об этом жене, так?

— Не рассказал.

— Она казалась удивленной. Она знает, что ты пришёл сюда? Вы обсуждали это с ней после моего ухода? Ты рассказал ей, что сделал?

— Что ты собирался с нами сделать?

— Ничего.

— Не верю. Как ты меня нашёл?

— Когда полиция бросила это дело, я потратил тысячи долларов на детектива, который нашел и проверил всех, кто владел серебристым «лексусом» в районе Сент-Пола. Я разговаривал — как сегодня вечером с тобой и Сью, — с полудюжиной других людей, которых подозревал; я прощупывал их, оценивал их реакцию.

— Так ты не был уверен, что это я?

— До этого момента — нет, Роджер. Не был уверен, пока ты не подкрался к моей палатке в час ночи с тем самым «глоком», который, как я полагаю, зарегистрирован на имя Сью. Это довольно серьёзный аргумент.

— У тебя есть ружьё?

— Нет.

Роджер оглянулся через плечо на заросли, потом снова посмотрел на палатку. Часть него просто умирала от желания сбежать отсюда.

— Чего ты хочешь, Дональд?

— Чего бы я ни хотел, я уже это получил.

— Что именно? — Роджер услышал, как Дональд обходит палатку.

— Правду.

— И что дальше? Мы трое разойдёмся, и каждый пойдёт своей дорогой, притворяясь, что этой ночи не было?

— Нет, она была. Но она не должна закончиться так, как я предполагал с самого начала.

— И что ты предполагал, Дональд?

— Ты спрашиваешь, собираюсь ли я сдать тебя полиции?

— А ты собираешься?

— А что бы сделал ты? Если бы я сбил Дженнифер или Мишель, разбросав их мозги по асфальту?

— Ты мне угрожаешь?..

— Нет, я спрашиваю тебя, как отец отца: если бы ты знал человека, который убил твою дочь, что бы ты сделал?

— Я бы захотел убить…

— Никаких «захотел». Что бы ты сделал?

— Не знаю. А что ты хочешь сделать?

— Забить тебя до смерти голыми руками. Именно это я хочу сделать. Но сделаю не это.

Роджер поднялся и сделал шесть шагов в направлении палатки.

— Роджер? Где ты? — произнёс Дональд.

— Здесь, Дональд.

— Ты подошёл ближе.

— Послушай меня, — сказал Роджер. — Я хочу, чтобы ты знал: мне очень жаль. Я знаю, что это ни черта не изменит и не вернёт Табиту, но это правда. Просто… я так испугался. Понимаешь?

— Спасибо, Роджер.

— За что?

— За то, что произнёс её имя.

Роджер выстрелил в палатку шесть раз.

В ушах у него звенело, а выстрелы все еще отдавались эхом в горах, когда он позвал:

— Дональд?

Ответом ему было хриплое, клокочущее дыхание.

Роджер подошел к палатке, расстегнул молнию, достал фонарик и посветил внутрь.

Дональд лежал на спине; единственной видимой раной была дыра под левым глазом, и кровь вытекала из нее, как масло.

Роджер повел фонариком по полу, выискивая пистолет в руке Дональда, чтобы хоть как-то оправдать то, что он натворил. Но единственное, что держал Дональд, была фотография рыжеволосой улыбающейся девочки-подростка с брекетами.

Три дня спустя, сидя за тем же столиком, что и неделю назад на террасе отеля «Гроув Парк Инн», они наблюдали, как официант ставит перед ними первые блюда и наполняет бокалы из бутылки «Пино-Нуар».

Августовская ночь была прохладной даже здесь, в городе, как будто лето все-таки вот-вот закончится.

Возле бара мужчина в смокинге играл на фортепиано один из самых прекрасных концертов Моцарта.

— Как тебе филе? — спросила Сью.

— Превосходно. А тебе?

— Ела б хоть каждый день.

Роджер выдавил улыбку и сделал глоток вина.

Они продолжили есть в полной тишине. Спустя какое-то время Сью не выдержала:

— Роджер?

— Да, милая?

— Мы же всё сделали правильно, да?

Ему было неприятно, что она заговорила об этом за обедом, но он был уже наполовину пьян, а алкоголь — замечательный буфер между ним самим и тем, что он сотворил прежде.

— Да, мы всё очень обстоятельно провернули, — ответил он.

— Я продолжаю думать о том, что нам следовало перегнать его машину.

— Это была бы лишняя возможность для нас оставить улики. Клетки эпидермиса, пот, волосы, волокна нашей одежды, отпечатки пальцев. Я все продумал, Сью.

Она потянулась через стол и взяла его за руку; бриллиант, который он подарил ей двадцать четыре года назад, рассыпался тысячью граней в свете свечей.

— Прежде всего, это было ради девочек. Ради их безопасности, — сказала Сью.

— Да. Ради девочек.

Из-за соседнего столика донёсся запах дорогих сигар.

— С тобой ведь всё будет в порядке? — спросила Сью. — После того… что ты должен был сделать?

Роджер принялся резать бифштекс, стараясь не встречаться с женой взглядом.

— У меня ведь уже был подобный опыт, разве нет?

В начале октября одному из лесничих района Писга пришло в голову, что черный «Бьюик-Регал» с миннесотским номерным знаком, припаркованный возле туалетов на перевалочном пункте Ист-Форк, простоял там чертовски долго, что было особенно странно, учитывая, что в этом районе никто не пропадал.

В течение нескольких дней шериф округа Хейвуд переговорил с двумя родственниками и бывшей женой в Дулуте, ни один из которых не общался с Дональдом Кеннингтоном больше года, и все они сказали, что после смерти дочери он покатился вниз по лестнице; что это разрушило его всеми мыслимыми способами, и он, вероятно, ушел в горы, чтобы умереть.

Помощник шерифа нашел её в бардачке — написанную от руки записку, сложенную между руководством по эксплуатации автомобиля и ламинированной картой Миннесоты.

Он зачитал её вслух шерифу, когда они вдвоем сидели на переднем сиденье автомобиля Дональда, а капли дождя падали на ветровое стекло, почти полностью облепленное багряными листьями дуба, нависшего над автостоянкой.