Синопсис Дарби Бытие

Бытие — Глава 17

Новое откровение Бога о себе самом посредством имени; соответствующее хождение Авраама и раскрытие намерений Бога в отношении мира

В 17-й главе мы видим новое откровение Сущего Авраму и мы, я полагаю, находимся на более высоком и святом основании. Здесь речь не идет о призыве, или о поклонении, или о мире и победе над ним в Лоте (главы 12-14), или же об откровении посредством слова, указывающем, каким образом Бог исполнит свои земные обетования и через что Его народу предстоит пройти (глава 15). Речь идет не о том, чем Бог является для Аврама, но о том, чем Бог является сам по себе. Это не: «Я твой щит, и твоя весьма великая награда», но: «Я Бог Всемогущий». Это не все, кем являлся Бог, но то, кем Он был — Его собственное Имя; и Аврам призван ходить так, чтобы соответствовать этому имени. Вот почему он не поклоняется и не просит чего-либо у Бога, какой бы возвышенной ни была эта привилегия, но сам Элохим говорит с ним. Раскрываются различные части Его намерений, касающихся Авраама, и то, чем Авраам должен являться перед Тем, в кого он уверовал [17,9]. Это является отправной точкой Божьей истории Его отношений с миром (и Его путей с ним), с иудеями, с язычниками, начинающейся с Его изначального суверенного титула. Нам представлено то, что начинается в язычниках и в Израиле. Это не единственное семя обетования, как в Бытии 22, которому было подтверждено обетование главы 12, но это титул Бога в связи с первыми сосудами обетования, как корнем народа, отделенного для Бога. В общем, завет Бога был заключен с ним [17,4]. Это не обязательства закона, но Бог обязался даром, в благодати, согласно своим собственным мыслям, сделать Авраама отцом многих народов. Этот завет состоит из трех частей: Бог будет Богом Аврааму и его семени после него; земля, в которой он был странником, должна принадлежать ему и его семени после него; народы и цари произойдут от него.

Обрезание, выражающее смерть, и даровое суверенное обетование Семени, Наследника обетования

Все эти обетования являются безусловными [даны без каких-либо условий], но излагаются принципы, которые, с одной стороны, обязывают Авраама и выражают характер тех, кто обладает привилегиями от Бога, и, с другой стороны, образуют прочный фундамент его веры. Этими принципами являются обрезание и даровое и суверенное обетование. Обрезание находится в контрасте с законом (см. Иоан. 7,22) и выражает смерть плоти (ср. Рим. 4,10-12), и потом дано обетование семени; но только тогда, когда Авраам, что касается тела, был мертв; и как характер обрезания был бесповоротным, то же самое имело место и в отношении обетования: оно было сделано сыну обетования, ибо плоть не может иметь общение с Богом в свете. Хоть Бог и мог внешне благословить семя по плоти, завет был заключен исключительно с наследником обетования. Смерть плоти (поскольку мы далеки от Бога) и безусловная суверенная благодать бесповоротны. Именно бесплодная женщина должна была стать матерью множества народов. Авраам радуется об обетовании и послушен повелению Бога.

Открыв свое собственное имя, Бог дает имена Авраму, Саре и Исааку, что обозначает непосредственную власть

Здесь имеется и другой элемент, общий в этом плане для всего Писания: Бог дает имя Авраму и Саре также. Это означает право непосредственной власти и вступление в отношения на этом основании. Так было с Адамом, с фараоном, с Навуходоносором. Здесь Бог, открывший свое собственное имя, дает Авраму имя, связанное с Ним самим. С этого момента Он Бог Авраама, давший откровение о месте Авраама и также знак завета в отделении для себя; Авраам — отец многих народов; даже Измаил сохранен и благословлен, но обетованное семя стоит особняком и тоже имеет свое имя (смех): всецело дитя обетования той, кому Бог также дал имя, намекая — хотя и не открывая его — на воскресение (ср. Рим. 4,19-22). Для этого мира Израиль в отношении обетования занимает положение Сарры, нареченной таким образом, но когда она была мертва в отношении плоти.