Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны

Глава 2. Поместье Викен

Пожелала ему «Возвращайся», как если бы он шел на смертельный риск. А он и идет на риск, только сам еще не знает какой, дай Судьба, чтоб я ошиблась в этой некст Гата. Собрав, наконец, свои вещи количеством пять штук, я вышла из номера, надо найти хозяев гостиницы, чтоб подтвердить оплату и дать «илэйт». Навстречу вышел Грюнд

— Ты все? Летим?

— Расплатиться надо…

— Я расплатился и илэйт дал. Чем меньше свидетельств вашего пребывания здесь, тем лучше. Идем.

Отлично. Идем.

Мы какое-то время летели молча, Грюнд был взвинчен и зол, но молчал, я тоже не горела желанием сейчас что-то обсуждать.

— Как ты могла? Как ты могла отдать его без боя этой… этой амбициозной суке?! — вдруг выпалил он, когда я погрузилась в собственные мысли.

— Грюнд… — я обреченно вздохнула, объяснений не избежать. — Ты когда-нибудь слышал выражение «На своих плечах в рай никого внести нельзя»?

— Нет!

— Странно, это известная пословица и мудрая. Даниэлю снесло голову от этой некст Гата, а учитывая то, что он не ребенок, а взрослый человек, мужчина, то он должен понять сам, чего он хочет, а поняв, добиться этого. Брать его за ручку, как маленького и уводить с собой, чтоб он потом остаток жизни куксился и вздыхал, мол, «любовь отобрали», я не хочу. Людям надо позволять совершать ошибки, иначе они никогда ничему не научатся, не будут сами стоять на ногах.

Грюнд ошарашено молчал, я продолжила.

— И почему ты решил, что я не боролась?

— Да она просто топталась по тебе! Этот покровительственный тон… я еле сдерживался, чтоб не высказать ей все, что думаю, потому и увел нас побыстрее, чтоб скандала избежать.

— Спасибо, что сдержался.

— Пожалуйста. Так ты хочешь сказать, что боролась?

— Ну да. То что я не ехидничала и не пыталась играть на ее поле ее же оружием не значит, что я не приняла бой. Да я позволила «топтаться» по себе, была мягкой, и этим подчеркнула ее стервозность и, я б сказала, дурость. Я бы на ее месте поостереглась самоутверждаться за счет некста рангом выше, и с таким странным эгофайлом как у меня. А Даниэлю я смогла напомнить, что я его половинка, принимающая его таким, каков он есть. Что еще я могла сделать? По-моему ничего.

— С ума сойти… Век живи, век учись. Я правильно понял, что Искра и Снежинка, в этой ситуации поступили бы так же?

— Да.

— С ума сойти… И что все гейши такие… мудрые?

Я пожала плечами.

— Хорошие гейши не могут быть дурами. Если девушка неумна, то она или скатывается к «черным браслетам» или быстренько выходит замуж, дабы не скатиться. А Искра и Снежинка семь лет проносили браслет, и четыре из семи — белый. Вот и суди…

Грюнд усмехнулся.

— Не запугивай меня.

— Я не запугиваю, я хочу, чтоб ты понял, как тебе повезло.

— Я понимаю, ВикСин… Теперь я начинаю понимать почему меня тянет к ним как магнитом, и чем дольше мы живем вместе, тем больше я к ним привязываюсь. Знаешь, страшно иногда — вдруг это счастье, это полное взаимопонимание кончится.

— Не кончится, — буркнула я.

Грюнд отрицательно покачал головой каким-то своим мыслям.

— Ну?

— Рыжик простит мне если… если…? — произнести это вслух он не смог, но я и так поняла — если ребенок, которого она носит умрет или родится неполноценным.

— Я думаю, простит, ведь это ее решение, она знала на какой риск идет, — ответила я. — И все. Хватит об этом.

Я уже была сыта по горло нашим обоюдным душевным стриптизом, но кое-что мне все же надо знать.

— Ответь мне, что такое у тебя было с некст Гата, что ты бесишься от одного ее вида?

Грюнд помрачнел и пожал плечами.

— Ей только исполнилось восемнадцать и она проходила стажировку у нас, и мне тоже «снесло голову», снесло напрочь, такая красивая, такая умная… Но я тогда официально еще не был нектом, отец, ну я привык так называть дядю, хотел окончательно убедиться во мне, и я не афишировал того, что возможно скоро сменю ленту. Ну, ты понимаешь почему?

Я кивнула. Не говори «dan» пока не выполнил.

— Так вот, я начал ухаживать за ней и наталкивался лишь на брезгливое презрение. Поначалу я подумал, что это такая игра с ее стороны, но она позволила себе унизить меня при свидетелях. Очень аккуратно, и я б сказал, филигранно, никаких претензий предъявить я не мог, оказавшись в ситуации «сам дурак». И вот, к концу ее практики проносится слух о дате назначения некста, и я случайно увидел, ее реакцию, когда ей сказали КТО будет некстом — досада, нет ДОСАДА, а на следующий день мы случайно встречаемся и она шлет мне лучезарнейшую улыбку. Не скрою, в качестве адекватного ответа, то есть мести, — с улыбкой уточнил он, — мне захотелось затащить ее в постель и оттрахать в свое удовольствие, но я вовремя одумался, решив, что трахать змей — недостойное извращение.

Я не сдержалась и прыснула смехом, Грюнд молодец, умеет обыграть свои слабые стороны.

— Да, Судьба тебя уберегла от глупости, если б ты с ней переспал, она б нашла способ что-нибудь с тебя получить, — заметила я.

— Точно. А ты оставила своего брата-половинку в ее пасти, — Грюнд опять погрустнел.

— Ну хватит уже, Грюнд. Думаешь, мне не хочется вернуться, повыдергивать ей все патлы и расцарапать лицо, а Даниэлю набить морду и увезти его домой? Только не выход это…

— Угу… Прости…

— Все, отстань от меня, я буду спать, — пробурчала я.

— Спи, гюрза-кошечка.

Грюнд сделал крюк и завез меня домой, мы тепло попрощались, я пообещала отчет по контракту завезти ему на этой пятидневке, увернулась от поцелуя в губы, и обозвала его развратным альбиносом. Он с гордостью согласился с этим утверждением и напомнил, что разрешение от жен «на меня» им давно получено, а реализовать вот все как-то не выходит, по моей вине, между прочим. Я тихо истерически смеялась, закрыв лицо руками.

— Грюнд, я чувствую, что будет как в том анекдоте на все времена «легче дать, чем объяснить, почему нет».

Он в ответ рассмеялся, чмокнул по-братски в щечку и улетел к своим женам, а я пошла в пустой дом. Гифти обрадовалась увидев меня, но тут же растерялась, не найдя Даниэля, этот недоуменный и потерянный кошачий взгляд меня просто добил. Я сгребла эту хвостатую дуру в охапку и пошла вызванивать кого-нибудь, первым позвоню Ронану, второму Аррену, Вольфу отошлю письмо, потом отцу, и с Ланой поболтаю, а там меня наверное уже «отпустит».

С Ронаном связалась по браслету

— Привет, братец, пропали мы что-то друг от друга… Как у тебя дела?

— Привет, сестричка, прости, вечно я занят… — обычной радости в его голосе не было.

— И сейчас?

Он вздохнул

— Нет, вот сейчас-то я не занят.

— Прилетай в гости, я одна, поговорим, — что-то у брата не так, надо выяснить что — или, хочешь, я прилечу?

— Нет. Давай через… полтора часа я буду у тебя.

— Отлично, договорились.

Второй звонок был по визору секретарю Аррена.

— Сможет ли лорд Синоби нанести визит сегодня вечером? — официально и без эмоций осведомилась я, стеснение давно забыто, секретарь знает обо всех делах Первого, даже личных, на то он и личный секретарь. Он сверился с записями проверяя, не занят ли вечер…

— Я узнаю и перезвоню.

В ответ я молча кивнула и отключилась.

Я успела записать письмо Дарелу Вольфу, отчитавшись в том, что малыш растет и у нас всех все хорошо, когда пришел вызов от Синоби.

— Лорд Синоби предлагает вам посетить его в поместье сегодня после восьми вечера. Он приносит свои извинения и сообщает, что в ближайшие несколько дней, а то и пятидневок не сможет покидать поместье, — сообщил секретарь.

Да, а на самом деле это прозвучало так «Пусть сама прилетает, я не знаю когда смогу вырваться».

— Спасибо. Я буду.

К приходу брата я успела сделать его любимую острую запеканку из тыквы, вряд ли Илис его таким балует, а сам готовить он никогда особо не любил. Братец пришел какой-то уставший и потерянный, сердце больно кольнуло — ну что за общесемейный кризис на нас свалился?

— Рассказывай, — чуть ли не с порога заявила я.

— Да что рассказывать?

— Все, братец, все. С малым все нормально?

— Да хвала Судьбе с ним все хорошо.

— Ну и пусть Судьба дальше ему улыбается. Что тогда? Илис? Работа?

— Ну ты прям как следователь…

Я обняла его и поцеловала в уголок рта

— А ты сам расскажи, и я тогда не буду допытываться.

Он встал, и заходил по комнате, плохо дело… так у брата проявляется высшая степень нервозности.

— Илис. Дело в Илис. Я ее разлюбил. Вот как-то однажды днем придя с работы понял, что не люблю и не хочу ее больше видеть.

Я пыталась закрыть рот и осмыслить услышанное. Брат ведь души в ней не чаял…

— Да! Да, вы с отцом были абсолютно правы — мы не пара.

— Что между вами произошло? — все же нашлась я.

— Да в том то и дело, что ничего. Просто в какой-то момент все то, что вызывало улыбку умиления, начало раздражать. И я не знаю почему — тихо добавил он.

— Ну братец, так не бывает. Может тебе начала нравиться другая? Или ты застукал Илис на чем-то неподобающем?

Он задумался.

— Может быть… Меня коробило то, что она не хотела заботиться о сыне, не хотела кормить грудью. У нее через три месяца пропало молоко, ты думаешь это была трагедия? Нет, что ты, раз молока нет, значит можно летать, айда в космос. Хорошо, что мама согласилась прикармливать, ей лет сколько, а двоих выкормила.

Брат замолчал и прошелся из угла в угол.

— Пренебрежение. Понимаешь, пренебрежение. Она никому ничего не должна, ни мне, ни сыну. А вот я должен подстраиваться под нее, под ее настроение… Надоело, — зло закончил он.

Мне сказать было нечего, я знала, что этим все кончится. В этом браке, в этих отношениях «работал» Ронан, он подстраивался под нее, и мягко вел, «тащить силой» и «бить кулаком по столу» не в его характере, а Илис восприняла отсутствие жесткой воли, как бесхарактерность и «села на голову».

Пока я размышляла, братец выдал.

— Она меня никогда не любила, думала что любит, и меня заставила в это поверить, но не любила. Наверное, когда это до меня дошло, тогда мои чувства к ней и угасли, ведь получается, что все было обманом… или самообманом. Я был ей просто нужен, нужен настолько, что она обманула себя и меня… Понимаешь?

— Я всегда это понимала, братец, и отец тоже.

Ронан молча треснул ладонью по лбу.

— Да успокойся ты! Вспомни о моих ошибках. По крайней мере, Илис не навредила тебе так, как мне Синоби.

Брат молча покачал головой.

Ну и день у меня сегодня, может пойти получить диплом психотерапевта?

— Итак, тебе нужен развод, причем такой, чтобы у Илис не было права вмешиваться в воспитание сына, я права?

— Ну ты же понимаешь, что она не сможет дать ему ничего хорошего, — ответил брат.

— Я это прекрасно понимаю, но она с тобой не согласится. Сейчас ей с сыном неинтересно, но когда он подрастет, ей захочется «заточить его под себя».

— Точно. И я ей этого сделать не дам, ни при каких условиях. Мой сын должен разбираться в себе, в людях и всегда знать «в каком он секторе».

— Я одного не пойму, почему ты так психуешь, это дело времени, год максимум два и представится возможность.

— У меня нет этих двух лет, Ара-Лин, моя карьера практически загублена, но сейчас появился шикарный шанс. Мне нужен развод до конца этого месяца.

Я опять уронила челюсть, ну и дела.

— Братец, а если б я тебе не позвонила, что б ты делал? А?

— Ара-Лин! Ты то хоть меня соплежуем не считай! Я узнал об этой возможности два дня назад, а ты вчера и сегодня утром была непонятно где.

— Прости, Ронан. Скажешь, что за шанс?

— Нет, потом, если все получится.

Я молча кивнула, соглашаясь.

— Братец, сам понимаешь что за три пятидневки организовать тебе развод, да еще такой — дело, скажем так, не гарантированное, но ты меня знаешь, все что смогу сделаю.

Ронан подошел и обнял.

— Спасибо сестричка, я тебя очень люблю.

Я невесело хмыкнула

— Как в русской или немецкой сказке, помнишь, принц приходит спасать принцессу, ему дают невыполнимое задание за одну ночь чего-то там наделать, а спасаемая принцесса его успокаивает, мол, иди, спи, наутро все будет. Так вот и ты, братец, занимайся своими делами и ни о чем не переживай, а через пятнадцать дней либо все будет, либо нет.

— Я скотина, да? — грустно шутя, спросил брат.

— Ты? Нет! Вот Даниэль — скотина.

— А что с ним? Или с вами?

Я состроила самое кислое выражение, какое смогла.

— Потом расскажу, когда все кончится.

— Сестричка, я что еще хочу сказать… Илис, она все же… То что я ее разлюбил, не значит, что я ее возненавидел, я не хочу ей зла. Я просто хочу обрести свободу и сохранить сына. Если достигнув этих целей, я окажусь… ну… униженной стороной, что ли, то пусть так и будет.

— Ронан, а ты только так и сможешь получить развод. Только если она будет с другим, без твоего ведома и разрешения.

— Да что угодно, в этом случае лучше быть дураком и слабаком, чем подлецом. Сыну то потом надо будет объяснять, почему с мамой так все сложилось.

— Угу и пусть она будет виновата, а не ты. Тем более что она действительно виновата. Я понимаю.

— Я тыквенную запеканку приготовила — сказала я. Все, с делами покончено.

— С ума сойти, сто лет ее не ел…

Странным образом проблемы брата помогли мне мобилизоваться и перестать в мыслях «жевать сопли» по поводу Даниэля. У меня появилось дело, я некст и в отсутствие Первого, должна управляться с семьей, то есть помогать членам семьи строить карьеру и решать личные проблемы. Вот этим и займемся.

Порывшись в справочнике, я нашла Бялко-Хитроу, человека ответственного за психологический климат в семье и знающего все обо всех. Это оказался брюнет, ярко выраженный азиат, тридцати семи лет, сингл, очень ухоженный и чем-то неуловимо напоминавший Дина Таксона, что ж, на всякий случай воздержимся от кокетства. Я послала ему на браслет голосовое сообщение — представившись, попросила перезвонить мне, что он и сделал буквально через пять минут, набрав меня по визору.

— Леди некст Викен, рад знакомству.

— И я, господин Бялко-Хитроу.

— Я честно сказать, удивлен, что вы обратились ко мне, а не к лорду Бялко… Ваши пилоты, в прошлом ваши, — с улыбкой уточнил он, — прекрасно прижились в семье, я думаю вы знаете, что они были объединены в вассальную семью Дезерт и все получили третий ранг. Никаких проблем не возникает, ни у нас с ними, ни у них с нами.

— Ну что ж, я в этом не сомневалась, тем более что семья Бялко всегда принимала в свои ряды самых лучших специалистов, — я отвесила легкий поклон собеседнику, Хитроу поклонился в ответ.

— О, значит вас интересует ваша родственница, жена господина Викена-Алани?

Я улыбнулась и опять слегка поклонилась.

— Господин Бялко-Хитроу, я б хотела с вами встретиться где-нибудь… Вы ведь иногда покидаете поместье?

В его глазах загорелось любопытство, это сделало его еще более похожим на Дина, тот всегда делал «стойку» почуяв какую-то тайну или интригу.

— Да, я вот как раз завтра собирался взять выходной и посетить торговый центр в Кольорисе.

— Замечательно, когда вы там будете?

— Перед полуднем, часов в одиннадцать.

— Что ж, я думаю, вы не откажитесь посидеть со мной в кафе?

Он молча поклонился.

— Спасибо, до встречи.

— До встречи, леди.

Так, ставим галочку. Ой не зря этот хитрец назначил встречу в торговом центре, наверняка мой счет после нашей встречи похудеет, но ничего, лишь бы он согласился сотрудничать.

Я прилетела в поместье Синоби к девяти, и все равно оказалось рано, Аррен был занят. Я рассказала детям сказку на ночь, перецеловала всех девятерых, ведь я для них теперь как младший воспитатель, почти своя, почти родная. Потом мама Яна перехватила меня и отвела к мужчине с сильными ожогами на лице и теле, вдвоем мы уговаривали его в том, что он не испугает сына, что ребенок будет рад ему и такому обезображенному. Когда мы на два голоса исчерпали все свои аргументы, он согласился, но попросил, чтобы я пошла вместе с ним. Я легко согласилась, зная его сынишку, я представляла, как того будет распирать от гордости, от того, что его папа — герой. А вот то, что ожоги папа получил в результате собственной ошибки и возможно, халатности, лучше умолчать, о чем я и сообщила ему строгим голосом. Мама Яна потом смеялась, что мол, для общения с детьми я все же чересчур внутренне отстраненна, а вот родителям мозги вправлять — это мое призвание. Я невесело ответила, что последнее время только то и делаю, что вправляю мозги другим и вывихиваю собственные, и что если так пойдет, надо будет менять фамилию на Хитроу.

— Мне ты это можешь не рассказывать, я ведь тебя знаю, если ты не решила какую-нибудь проблему, то день прожит зря.

Я круглыми глазами смотрела на нее, осознавая, насколько же права эта пожилая женщина, воспитавшая меня.

— Мама Яна, почему вы мне раньше этих слов не говорили, — я обняла и поцеловала ее, — Завтра утром приду, как и обещала.

Да… Я генератор проблем, потому что я их «разрешитель». Если решать нечего — создадим. И этой очевидности я не видела так же, как Ронан тупиковости своих отношений с Илис, или Даниэль не желающий признавать, что его дядя лорд Ташин, в общем-то не подонок и не подлец.

Секретарь пустил меня в домик Аррена и я, не дождавшись его, уснула. Среди ночи он тихо примостился с краю, но я проснулась, почувствовав движение.

— Тебя расслабить? — я иногда делала ему успокаивающий массаж, помогая уснуть.

— Спи, — Аррен обнял меня и поцеловал в макушку, — любимая, — прошептал он.

Утром я проснулась с рассветом, а Аррен продолжал крепко спать, он очень сдал за этот год, недавно ему исполнилось сорок восемь, и он выглядел на свои годы, ему б отдохнуть хотя бы месяц, вернуться к «раскачке», но некогда. Синто восстанавливает крепости, и не всегда комплектующие и услуги покупаются за деньги, что-то приобретается в обмен на информацию и особые услуги, а эту самую информацию добывает посольский корпус и Синоби вместе с Шур, и особые услуги ложатся на них же. Вот и крутятся как кролики в колесе, что Криста, что Аррен.

Я стала потихоньку взбадривать Аррена, массируя руки, уши, лицо, он не открывая глаз повернул голову и поцеловал меня в ладошку.

— Тебе не надоело еще? — спросил он.

— Что мне должно надоесть? Мы не ругаемся, нервы друг другу не треплем…

— Не занимаемся любовью…

— Да, я скучаю по нашим бешеным ночам, но ты и так выжат досуха. Аррен, начни вновь «раскачиваться», ты очень сдал.

— Я не могу находить каждый день по часу.

— Перестань, ты прекрасно знаешь, как потом окупится этот час.

— Вы с Чехом что, по одной подсказке говорите?

— Ты Первый Синоби, глава рода, эталон…

— Хватит! Хватит… — уже спокойнее повторил он, и набрал кого-то на голосовом браслете.

— СинК, с сегодняшнего дня выкраивай в расписании три раза по двадцать минут и выдергивай меня на раскачку.

— Хорошо, лорд-отец, — ответил секретарь и отключился.

— Довольна?

Я пожала плечами, он не для меня должен это делать, а для себя. Аррен поднялся, мы оказались сидящими лицом к лицу.

— У тебя все хорошо? — спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

— Даниэль получил разрешение временно удалиться от семьи, у него ЛЮБОВЬ.

Аррен уставился на меня с веселым недоумением.

— Вот сучонок… — удивленно сказал он.

Мда, сочувствия я от него не дождусь.

— Дело вот в чем — задания я буду делать сама? Или отложим и будем ждать его?

— Делай сама, ни мне ни Кристе сейчас не до этого, дней через двадцать может быть будет «окно» и тогда мы за вас опять возьмемся, но не раньше, — и Аррен мимолетно поцеловав, встал с постели и направился в ванную.

— Аррен… Я буду ночевать у тебя, — сказала я ему в спину. Не представляю, как я буду спать одна в пустом доме.

— Ночуй.

Приведя обожженного папашу к детям и представив его, я недолго посидела с ними и, убедившись, что контакт налажен, а папа перестал нервно трястись, я отправилась на встречу с Бялко-Хитроу, и чтоб успеть к назначенному времени пришлось выпросить у секретаря скоростной флаер. Вывалившись из него на парковке, я проклинала всех Синоби вместе взятых, во флаере был отключен компенсатор перегрузок и полет оказался… малоприятным.

Зато успела чуть раньше Бялко-Хитроу, мы встретились в маленьком уютном кафе, поскольку день был рабочий, и посетителей было немного, мы вполне сможем спокойно обсудить наши дела. Интересная у нас будет беседа, учитывая то, что и он и я будем бояться записи этого разговора. Придется поизощряться.

— Итак, леди некст Викен, я вас слушаю, — Хитроу был безупречно вежлив, безупречно аккуратен и безупречно скрывал свои эмоции. Господин Безупречность.

— Видите ли, господин Бялко-Хитроу, Илис Скинис нечужой мне человек, мы подруги еще со времен Тропезского космолетного, я хочу ей добра, и я также очень люблю своего брата, но они НЕ ПАРА. Вы, как Хитроу, со мной согласны?

Бялко-Хитроу согласился.

— Ваш брат, как я понимаю, «сова»?

— Нет, он «ученый» но неяркий, с уклоном в «сову», а Илис несомненный «волк».

Мой собеседник опять согласно кивнул.

— Так вот, мне больно видеть, как два близких и дорогих мне человека разрушают жизнь друг друга. Они несчастливы. И я хочу попросить у вас помощи, я хочу, чтобы вы нашли для Илис подходящего мужа среди Бялко.

— Младшего мужа? — с сомнением уточнил собеседник.

Я отрицательно покачала головой.

— Мой брат — посол, и ему скоро предстоит покинуть Синто. Он любит Илис хоть они и не созданы друг для друга, и хочет, чтобы его отъезд не был для нее ударом. Ни в малейшей степени, — акцентировала я.

— Он благородный человек, — рассеяно ответил Хитроу, пытаясь вычислить, чего же я хочу на самом деле.

— Да, причем настолько, что готов поставить интересы жены выше своих. Он готов даже поступиться своею гордостью, — я опять выделила последнюю фразу.

Хитроу изобразил интерес. Я зашла с другого бока.

— Я более чем уверена, что среди Бялко найдется человек с сильным характером, способный дать Илис ту поддержку и направление, в которых она нуждается, человек с которым она будет счастлива. Но вы должны понимать, что если выйдет… промашка, и Илис вдруг решит вернуться в семью, то это будет ужасно, мой брат добросердечный человек и не сможет ей отказать, и это станет еще большим мучением для них обоих.

— Да, я понимаю… Ваш брат готов пожертвовать своей гордостью в обмен на свободу. Полную свободу, — выделил он.

— Совершенно верно, — мы поняли друг друга.

— Что ж не буду скрывать, есть подходящие кандидатуры. Но вы должны понимать, что просите меня о риске — сейчас у нас все тихо и спокойно, в равновесии, а вы предлагаете мне устроить извержение «вулкана страстей», и результаты никто гарантировать не может, ведь это взрослые, самостоятельные люди.

— О, я все понимаю, более того, задача еще усложняется тем, что срок всего десять дней.

Господин Безупречность изобразил недоумение, но в его глазах явственно мелькнул спортивный азарт.

— Давайте прогуляемся по магазинам, — с многозначительной улыбкой предложила я.

— Ну что ж, давайте.

Мы шли по галерее, но Хитроу не спешил заходить ни в магазин техники, ни в ювелирный, ни даже в антикварный, чего я особо опасалась, он шел в задумчивости, я молча шла рядом.

— Я вот чего боюсь, — вдруг сказал он, — чтоб они не поубивали друг друга, если не убьют, то потом уж точно никогда не расстанутся, готов спорить на что угодно.

— Но ведь она иностранка, ее нельзя вызывать на дуэль, — удивленно ответила я.

— Ох, леди некст Викен, госпожа Скинис-Бялко иногда ведет себя так, что хочется открутить ей голову вопреки всяким кодексам.

Да, с этим утверждением не поспоришь.

— Но ведь вы прекрасный специалист, я уверена, вы сможете справиться и подготовить этого вашего кандидата.

— Спасибо за доверие. Десять дней… Ну что ж… А вот мы и пришли…

Мы стояли перед маленьким магазинчиком одежды, очень дорогой одежды. Мужские костюмы и длиннополые френчи, женские платья, жилеты, курточки, все было с изменяющимися вставками или же целиком из изменчивой ткани. Все вещи были очень красивы, безвкусицы, подобной той, что мы видели на Тропезе, не было. Я невольно засмотрелась на длинное облегающее платье изображавшее полет лепестков сакуры, лепестки просто кружились в вихре вокруг фигуры, то вдруг прилипали к ней, на доли секунды обрисовывая тело, то уносились прочь. То что это всего лишь ткань, просто не верилось. Это был шедевр.

— Да, я тоже восхищаюсь этим платьем, — заметил Хитроу.

Но мы пришли не за этим, про себя закончила я. Мы прошли к мужской одежде, я сразу догадалась, к чему меня подводил господин Безупречность. Темно синий почти черный комплект из брюк со стрелками и длиннополого френча, дополненный белоснежной шелковой рубашкой, на подоле, рукавах и стойке френча переливались и двигались сине-стальные, угловатые узоры, в целом это выглядело великолепно, и Хитроу в нем будет неотразим. Да…, а стоило все это счастье, как полгода аренды квартиры Ронана.

— Какой замечательный костюм и рубашка, — заметила я, — я пожалуй, куплю этот комплект в подарок своему младшему брату, он брюнет, как и вы, не согласитесь ли примерить?

Конечно же согласился.

— Надо же, как вам идет, ничего даже ушивать не потребуется. А для брата наверное придется чуть укоротить брюки, он на самую малость ниже вас, — я трепалась для отвода глаз.

— Рад, что смог помочь вам с выбором подарка.

Угу, подарка тебе, разоритель.

Вышла я из магазина с пакетом и мы стали прощаться.

— Десять дней — одними губами произнесла я.

Хитроу согласно склонил голову.

— У нас скоро праздник, день рождения Первого… — вскользь заметил он.

— Да, и когда?

— Да вот через три пятидневки.

Ну и отлично, сначала развод, потом костюм.

Мы расстались с Бялко-Хитроу вполне довольные друг другом.

На обратном пути я набрала Ронана.

— Привет, в наушнике?

— Да.

— Так вот, братец, следующие десять-двенадцать дней ты безумно занят, и Лана занята.

— Угу, конечно, времени не хватает даже на сон, я все время на работе.

— Да.

Ну что ж, осталось только ждать и надеяться, что Бялко-Хитроу действительно не дурак, и сможет выполнить задуманное. Моя совесть была чиста, я даже радовалась тому, что у Илис появился шанс найти мужчину своей мечты — сильного и властного, но заботливого, такого который возьмет ее за шкирку и потащит в нужном направлении.

Итак, отсчет пошел. Дни я проводила за решением задач, без Даниэля, «причесывавшего» и структурировавшего данные, было тяжело, но тем не менее я справлялась и это наполняло меня какой-то тихой, успокаивающей гордостью. Я ценна и сама по себе… без консорта. Ночи же — в кровати Аррена. Начав «раскачиваться», он вырубался, как только его голова касалась подушки. Утром я мягко его будила, мы перебрасывались парой фраз и разбегались.

Голосовой браслет у меня был выставлен на режим сообщений, Илис пыталась ко мне пробиться, оставляла просьбы о встрече, но я не перезванивала. Лана с детьми была на побережье, в каком-то маленьком городке типа Индиго Найт и вызвонить ее тоже было невозможно. Илис оказалась в пустоте, и ей пришлось самой принимать решение, зацепиться за кого-то и переложить ответственность не удалось.

Шел девятый день, на этот раз я билась над тем, кого из кандидатов — Хитроу принять в семью. Да, Первый в семье принимает решения и о том, кто семье нужен, а кто нет, от многогранности и необычности некоторых задач просто голова шла кругом. Утешало одно — что это все понарошку, вся информация в задачах была сто-сто двадцатилетней давности. У меня складывалось впечатление, что не один некст или кандидат в нексты бился над ними, может Аррен или Криста тоже так сидели, обхватив голову руками, и не знали, кого же выбрать и как свой выбор обосновать. И вот мои раздумья были прерваны сообщением Эзры.

— К вам госпожа Скинис-Бялко, настоятельно требует встречи.

— Пусти.

Прорвалась таки, ну что ж…

— Ара-Лин, почему ты не отвечаешь мне? Почему не перезваниваешь? — с порога спросила она.

Я одарила ее рассеянным взглядом, особо играть не пришлось.

— Потому что я работаю. Я ни с кем сейчас не общаюсь, даже с Ронаном и Ланой.

Илис опустила голову и прошлась по комнате.

— Что случилось? — спросила я.

Она не отвечала, молча мечась из угла в угол.

— Илис, не пугай меня. Что-то с Ронаном?

Она остановилась посмотрела мне в глаза и отвернулась закрыв лицо руками, потом громко набрав в грудь воздуха выпалила.

— Я люблю! Люблю другого, он Бялко, и мы… мы занимались любовью! И я люблю его, понимаешь, люблю! — в ее голосе послышались слезы.

— Тихо! — она вздрогнула от моего крика и обернулась — Тихо… — это уже я говорила сама себе, пришел мой черед слоняться по комнате, я ходила, обхватив голову руками.

— ВикСин, — робко произнесла она. — Ара-Лин…

— Нет!!! Нет, я для тебя леди некст Викен. На этом все! Мы сейчас полетим в администрацию округа и оформим развод. Развод без взаимных претензий и обязательств. И ты уйдешь из нашей жизни навсегда. Ты никогда не приблизишься ни к кому из нашей семьи, а мы забудем о тебе, просто забудем.

Илис распирало от желания оправдаться, но она все же нашла в себе силы промолчать и молча признать, что это наилучший выход для нее. Она закивала головой и пошла к двери. Я надела «душу» и армкамзол, молясь Судьбе, чтобы Илис не отпустила таксо, и нам не пришлось лететь в одном флаере. Судьба меня услышала, и мы летели в построении, как два патрульных.

В администрации все произошло максимально быстро, я пугала всех остекленевшими глазами и неживым голосом. Развод с многозначительной формулировкой «без взаимных претензий и обязательств» по сути означавший, что Илис Скинис и семья Викен разрывают все отношения, был оформлен. Я настояла о выделении пункта о том, что Скинис-Бялко запрещено искать встречи с кем-либо носящим фамилию Викен, она безропотно согласилась. Странно, что за все время ни разу Илис не упомянула о сыне. Я то специально избегала о нем говорить, но она… Неужели он так мало для нее значит?

Когда все было завершено, я поспешила к выходу и столкнулась с крепким мужчиной лет тридцати

— Леди некст Викен?

— Да, — это прозвучало, как «пошел вон».

— Я Бялко-Эдванс, готов возместить траты семьи Викен и принять вызов.

Я со свистом втянула в себя воздух.

— Идите вы, Бялко-Эдванс, туда, куда вас Судьба ведет! И свою… любовницу заберите. Семье Викен ничего не нужно ни от вас, ни от вашей любовницы! Не попадайтесь нам на пути.

И я двинулась вперед, намереваясь опрокинуть его, но не тут то было, он успел отскочить, и я пронеслась мимо.

Уже сидя в флаере, я увидела их выходящими из здания в обнимку, ну что ж помоги Судьба, этим двоим ужиться и быть счастливыми.

Я набрала брата

— Когда ты сможешь прилететь в поместье?

— Через… два часа.

— Хорошо. Жду.

Я размышляла стоит ли показывать Ронану запись нашего с Илис разговора в гостиной, и все же решила показать, ему наверняка будет больно, зато потом не будет сомневаться и жалеть.

Так и вышло, он смотрел с каменным лицом, а потом с деланной веселостью поздравил сам себя с исполнением желаний. Я молча плюхнулась ему на колени и обняла, он попытался что-то сказать и избавиться от меня, но не вышло. Я сидела молча и расслабленно, в конце концов это подействовало и он тоже немного расслабился, тут бесшумно показалась Гифти, принюхалась, и поняв что это не Даниэль, удивленно уставилась на нас.

— Так что у тебя с Даниэлем? — спросил Ронан знавший, как тот любит Гифти, и что она платит ему тем же.

Я рассказала, брат выслушал, подумал и сказал.

— Ты не права в том, что самоустранилась, тебе все же нужно с ним общаться, переговариваться, хоть изредка, хоть пару слов, он не должен забыть тебя.

— Пусть забывает, если он такой слабак, — вспылила я.

— Ара-Лин…

— Нет, Ронан! Я приму его обратно и ни словом, ни взглядом не упрекну, но он должен сам, понимаешь, сам прийти. И все, хватит это обсуждать. Скажи лучше, что за шанс? Назначение? Куда?

— Да, назначение…

Мне не понравился его тон, я насторожилась.

— Куда?

Ронан посмотрев на меня понял, что я все равно из него все вытяну и сдался.

— ЕвС.

Я подпрыгнула.

— ЕвС?! Кто еще с тобой будет? Каков состав дипмиссии?

— Пока что я один.

Я заметалась по гостиной, схватившись за голову, и это уже не было игрой, я была в панике.

— Ронан! Скажи, что ты пошутил! За последние пятьдесят лет, три… ТРИ посла погибли в ЕвСе, и все, за исключением четверых, заканчивали работу депортацией. Что значит ОДИН?

— Ара-Лин, сядь и успокойся.

Я села и постаралась успокоиться.

— Ты знаешь о политических перестановках в ЕвСе, так вот, они решили восстановить политические взаимоотношения с Синто. Мы отказались принимать их дипмиссию, но они все же хотят видеть нас у себя. В очень ограниченном контингенте, два посла и максимум три человека «обслуги». И сложность вот в чем, посылать кого-то опытного и авторитетного туда нет смысла, потому что почти открытым текстом было сказано, что послам там работы не будет. Они будут просто сидеть для вида, для того чтобы можно было сказать, что они есть.

— И для того, чтобы было кого подставлять, как только появится потребность и возможность, — горько встряла я, — Ронан, работать в ЕвСе все равно что носить мишень, и хорошо если это будут лишь политические игрища и подставы, которые закончатся депортацией и новой волной истерии масс-медиа, а не… — я не договорила, и так понятно.

— Да, ты права, вот поэтому я, молодой и неопытный, но прошедший обучение у Синоби подхожу на эту роль просто идеально.

— Да не подходишь ты! Не подходишь! У тебя не развито чувство опасности и боевая интуиция.

— Зато с логикой все в порядке — это раз. А во-вторых, не буду я никуда лезть, я действительно буду себе тихо сидеть и серфинговать по новостям. Не более. И за ворота посольства высовываться буду лишь в случае крайней необходимости, поверь.

Я выстрелила последним зарядом.

— А что отец говорит?

— Отец согласен и дает Каса и Пола в качестве «обслуги».

Я фыркнула и закатила глаза, ничего более конструктивного я уже сделать не могла.

— Если б я знала, что ты в ЕвС навострился, ни за что б не стала тебе помогать, — тихо сказала я.

— Знаю, сестричка, но все равно, спасибо тебе большое. С разводом все вышло самым лучшим образом из всех возможных.

— Угу, с тебя куча денег, братец, — и я назвала сумму, видя как широко распахиваются его глаза, — А что ты думал? Услуги высококлассного Хитроу дороги, а неофициальные услуги бешено дороги.

— Да нет, если она действительно полюбила этого Бялко и напрочь позабудет о нас с сыном, то оно того стоит.

Я согласно кивнула, мы еще с полчаса обсуждали дела и его отъезд, а потом он улетел подавать заявку на занятие должности.

Я осталась одна с ощущением, что мой мир рушится и расползается по швам. Русы чисто из мести не выпускали отца из РФ, Даниэль с этой змеей, теперь и Ронан решил «прогуляться по диким землям». Аррен, под грузом проблем и ответственности, стал сам на себя не похож, а Вольф так далеко в своем мире и в своих проблемах, что постепенно становится бледной тенью, живым воспоминанием. Что делать?

Когда весь мир рушится, можно попытаться зацепиться за повседневность, за ежедневную рутину. А для начала, пройдусь-ка я по магазинам…

Прикупив для Хитроу бонус за срочность в виде еще двух шелковых рубашек — голубой и цвета ртути, я отправила «подарок» курьерской почтой. Набродившись по торгцентру до тяжести в ногах и мельтешения в глазах, я отправилась в поместье Синоби, общение с дочкой как всегда успокоило и ободрило меня. Она все же такая умница, моя Мегги-Лана, уже совершенно ясно, что она будет Фроксом, а это в свою очередь означало, что ее ждет облегченная программа обучения, как у Ронана.

Утром Аррен спросил, что случилось.

— Ронан хочет идти послом в ЕвС.

— Ну и?

Я в досаде отбросила простыню и соскочила с кровати, но тут же была поймана в железные объятия.

— Ты не можешь требовать от него, чтобы он все время «сидел у твоего подола». Он достаточно амбициозен, чтобы делать карьеру, да и твой отец был рад его решению, — сказал он мне на ухо, прижимая спиной к себе.

— Как давно ты все знал?

— Это я рекомендовал его.

Я с силой ударила локтем, бесполезно…

— Перестань. Ты бесишься оттого, что этот сучонок не возвращается. Если бы он был рядом, отъезд брата не был бы трагедией.

— Не был бы! Если б это был отъезд на Ласковую или Тропез или даже РФ, но это ЕвС! Это риск! Сбоящие врата тебя забери.

Аррен зло хмыкнул и ослабил хватку.

— Не сотрясай зря воздух проклятиями, мне не светит окончить жизнь как твоя мать.

Я развернулась готовая врезать ему кулаком в лицо, но увидела боль его в глазах и моя злость исчезла.

— А ты восстанавливаешься, Аррен, входишь в прежнюю форму, — горько сказала я. Это была наша первая стычка после того, как он обещал измениться и не вмешиваться в мою жизнь.

— А вот ты все та же, никак не…

— Договаривай!

Он отрицательно покачал головой и взял меня за плечи.

— Не было лучшей кандидатуры, чем твой брат. Прости.

Я вернулась в свое поместье и провела весь день одна, бродя по парку, пытаясь собрать в кучку осколки своего мира и слепить из его черепков что-то, что можно наполнить смыслом жизни. Криста и Аррен живут ради долга, ради своих семей и Синто в целом, у Кристы отдушина — вереница любовников и любовниц, у Аррена была страсть к моей матери и теперь отношения со мной. А как и ради чего жить мне, если все, кого я люблю, уходят от меня, от моей опеки, если я не нужна им. Если я не умею жертвовать близкими ради долга, не умею и не хочу уметь.

Понимая, что эти мысли не дадут мне уснуть, я спустилась в спортзал. Через четыре часа я выползла оттуда и не помню, как доковыляла до спальни.

Проснулась я поздним утром, все тело ломило от крепатуры. Поиздевалась я над собой вчера знатно, зато мысли улеглись и не кружатся больше, сталкиваясь и бодаясь. После горячего душа я пришла к выводу, что жить в принципе можно, а если еще и съесть чего-нибудь вкусного, так будет вообще замечательно. Выйдя из ванной, я подумала, что что-то не так, потом до меня дошло — не слышно Гифти. Она должна была меня разбудить своим концертом, чтоб я пустила ее в дом, но почему-то ее не слышно. Размышляя над тем почему кошка изменила своим привычкам, я спустилась по лестнице, донесся еле слышный запах еды и мурчание Гифти, с сердцем, выпрыгивающим из груди, я зашла в кухню.

Я провел день, бродя по пляжу и прибрежным плантациям. Аллегрес был клоном Индиго Найт, такой же маленький и сонный, только он был намного дальше от поместья Гата…

Все закономерно, этого следовало ожидать, только менее больно и стыдно от этого не становится. Ара-Лин сказала на прощание «Возвращайся», я вернусь, только хоть немного соберу себя в единое целое, и вернусь…

Первый звоночек был, когда Фиэр поинтересовалась почему в моем эгофайле стоит «не репродуктивен». Я рассказал, все рассказал и если говоря об этом с Арой-Лин я отвернулся, то тут я вглядывался в нее, ловил малейшую реакцию на свои слова. На мгновение в лице Фиэр мелькнуло что-то очень похожее на брезгливость, я предпочел подумать, что мне это показалось. Потом пошли расспросы об Аре-Лин, о ее «загадочном» эгофайле, о ее взаимоотношениях с Грюндером, я отшучивался и переводил разговор на другое, но она вновь и вновь возвращалась к этим темам. После моей очередной увертки, она откровенно вспылила.

— Я не понимаю, почему ты не хочешь о ней говорить! Я вижу набор каких-то странных, не связанных между собой заданий. Она и не посол, и не военный… Не пойми кто. Единственное что приходит в голову, так это то, что она использует свое ЛИЧНОЕ влияние, хотя чего-либо яркого и экстраординарного я в ней не увидела. А вот в тебе я вижу дипломата-посла, способного просчитать любую ситуацию и справиться с ней, я вижу некста посольского рода.

Я промолчал, не зная, что сказать на такое, она продолжила.

— Викен-Алани, я так понимаю, сброшен со счетов, раз уж Первый Викен решил сделать некстом дочь. Это и не удивительно, его мать гейша и ей позволили влиять на сына, вот он и вырос… не амбициозным. Даниэль, ну что ты молчишь? Я что не права?

— Да, Фиэр, ты не права.

— Вот как? И в чем?

— Викен-Алани достаточно умный и целеустремленный. А некст Викен универсал, она прошла полный курс обучения у Синоби и закончила Тропезское космолетное с отличием. А то, что ты не увидела в ней ничего экстраординарного, так это потому, что она не сочла нужным показать.

— Угу, я не леди Шур, мне показывать бесполезно.

Я с ужасом смотрел в это красивое лицо и впервые не узнавал ту, которую любил.

— Даниэль, ты должен понимать, что во-первых, я никогда не соглашусь на второй сорт, а во-вторых, ты можешь стать Первым, все предпосылки для этого есть. И если ты хочешь чтобы мы были вместе, чтобы мы были полноправными супругами, стань Первым, или хотя бы некстом. На меньшее я не согласна.

Видя мое каменное лицо, она зашла с другого бока.

— Ведь лорд Викен взял тебя в семью за считанные месяцы, значит ценит, значит понимает, что ты нужен его семье. Сколько случаев, что некстами становятся чужие по крови, когда становится ясно что родные дети не «удержат» семью? Я не понимаю, почему ты молчишь. Ты не хочешь озвучивать свои планы даже мне? Что ж если так, то это твое право, я уважаю его. Но мне надо знать, что ты согласен со мной, что мы мыслим в одном направлении.

Я встал и подошел к окну, посмотрел на яркую клумбу, вспомнилось разнотравье перед домом, моим домом.

— А что если планов нет? Если я действительно считаю что Викен-Синоби лучший некст, чем я? Что тогда, Фиэр?

— То есть ты так и будешь всю жизнь младшим сыном со вторым рангом? — мрачно уточнила она.

Я пожал плечами.

— Тогда я тебе напомню, что я всегда получаю все самое лучшее, и терпеть кого-то второсортного рядом с собой не согласна. О чем ты думаешь, Даниэль? Что в таком случае ты можешь мне предложить? Я некст сильной, уважаемой семьи, а кто ты? Сейчас ты никто, человек без прошлого, без поддержки, но с потенциалом. И вдруг ты говоришь, что этого потенциала нет. Если его нет, то ты никто и будешь никем.

Я ничего не чувствовал, спонтанная постановка «зеркала»…

— А как же твои слова?… Я ведь не вынуждал тебя, ты сама первая, призналась в любви, сама заговорила об официальных отношениях?

— Тебе удалось провести меня. Да ты раскрылся только что! Я до последнего не хотела верить, что ты… ничтожество, — последнее слово она выплюнула.

Я вышел из комнаты, так и не взглянув на нее, незачем, я и так знал, что она прекрасна в своих оскорбленных чувствах, в своем праведном негодовании.

Я шел переполненный до краев ненавистью, шел осторожно, чтоб случайно не расплескать ее здесь, в поместье Гата. Я ненавидел себя за то, что не разглядел за красивой оболочкой этой мелкой себялюбивой душонки, не разглядел очевидного. Я ненавидел себя за собственную дурость. Ха! С жалостью отнесся к Раду Назарову, из-за того, что тот не хотел верить, что любимая превратилась в животное, что ее больше нет, так вот себя жалей больше! Выдумал на пустом месте идеальную возлюбленную, кретин! Обидел и предал родного человека ради миража.

Я резко опустил флаер на дикое побережье, позволив крику-вою вырваться из глотки, его здесь никто не услышит. Через час или более, я опять сел за штурвал. Сбитые руки саднили, а две пальмы скорбно лежали на песке, взяв на себя вину за все, расплатившись за других.

Я летел долго, старенькое таксо не развивало больших скоростей. Остановился я в Аллегрес потому что село солнце, а этот город не хуже и не лучше других. И вот сегодня я бродил, пытаясь найти в себе силы показаться на глаза Аре-Лин. Я знаю, что она меня простит, но простит, не значит забудет. Такие поступки меняют все. Я боялся, боялся до судорог, до стона, что она простит лишь на словах. Сам себя я простить не мог. Нет прощения, нет оправдания такой дурости.

Из подобия эмоционального ступора меня вывел дикий вой браслета, я в полном недоумении уставился на него, ведь он был выставлен на беззвучность и режим голосовых сообщений, и вдруг… Я принял вызов.

— Ты где? — голос Грюнда, деловитый и спешащий.

— Аллегрес, округ Этернель-эте. Что случилось?

— Будь в гостинице через полчаса, — и этот альбиносный гад вырубился. Грюнд звонил, используя систему вызова на Совет, значит что-то случилось… Перезвонить на этот экстренный номер было нельзя, а на обычном стоял прием сообщений, конечно же я оставил просьбу перезвонить и объяснить, но я очень сомневаюсь что ее исполнят. Мне как раз хватило полчаса, чтобы добраться до гостиницы, большой и полупустой, Этернель-эте — курортный округ, и климат в нем мягче и приятнее чем в Тропике. Устроившись в вестибюле, я прождал минут двадцать и перебрал сотни причин такого странного вызова, когда, наконец, в двери вошел… Ронан. Вот кого-кого, а его я не ожидал увидеть.

— Привет. Где мы можем поговорить? — он тоже был собран и деловит. Что ж случилось? Я отвел его в маленький абсолютно пустой бар самообслуживания. Ронан сел и уставился в сторону, явно не зная с чего начать.

— Как она? — спросил я зная, что он поймет о ком вопрос.

— Плохо, — он отвернулся от стены и посмотрел мне в лицо, — Я получил назначение послом в ЕвС. Она осталась одна.

Я осмысливал услышанное… послом в ЕвС это риск, не такой конечно, как на Депре, но и немногим меньший…

— Проблема не в том, что в ЕвС, — продолжил Ронан, — а в том, что я там буду пока что единственным послом, и со мной будут только Кас и Пол. Ара-Лин осталась без поддержки, Дарел Вольф слишком далеко, а лорд Синоби, ты знаешь, «боец» и рассчитывать на эмоциональную поддержку с его стороны не приходится. Так что, Даниэль, засунь свою рефлексию куда подальше, вспомни о клятве и поддержи сестру.

Легко сказать, да трудно сделать.

— Ты не понимаешь… — начал я.

— Нет, это ТЫ не понимаешь, — зло перебил Ронан, — Думаешь, это вот только ты такой, позволил себя обмануть, и был рад обманываться. Все через это прошли. Когда любимый и знакомый до мелочей человек вдруг становится абсолютно чужим… Я развелся, Даниэль, развелся «без претензий и обязательств». У них послезавтра свадьба.

Повисла пауза. «Без претензий и обязательств» это значит, что Скинис молча, не сказав ничего, не получив разрешения, переспала с кем-то другим, да что там переспала, она за другого замуж выходит. Мда…

— Ладно, речь не об этом. Ара-Лин тяжело восприняла назначение, очень тяжело. Она сразу стала рассматривать наихудшие варианты развития событий… В общем, Даниэль, так — то что ты… был с этой некст Гата, это с любым может произойти, каждый может ошибиться, но если ты после нашего разговора не вернешься, если ты предпочтешь упиваться собственными горестями и не поддержишь сестру, твою половинку, то ты мне не брат, со всеми вытекающими. На этом все.

И Ронан вышел из бара, а я остался сидеть огорошенный.

Ара-Лин осталась одна… Учитывая, как она любит Ронана, я не берусь представить насколько тяжело она восприняла его столь рисковое назначение. Синоби и лорд-отец не поймут и не поддержат ее замашки «охранника», воспринимающего угрозу жизни близкого человека куда острее и трагичнее, чем своей собственной.

Симвотипы…симвотипы, при всей своей схематичности, они иногда очень точно описывают характер и ситуацию. Викен-Алани точно «ученый», а не «сова», раз смог проявить такую жесткость и настоял на своем, да и назначение это… Я б не хотел оказаться в ситуации один против всех, Кас и Пол конечно подмога, но они младшие партнеры в этом деле и многого от них ждать не приходится.

Я засиделся за этими посторонними рассуждениями до глубокой ночи. А потом выполнил «пожелание» старшего брата и «засунул свою рефлексию куда подальше», а точнее отгородился от назойливых мыслей о собственной никчемности.

Расплатился в гостинице, нанял таксо и отправился домой в поместье Викен. В полпятого утра я разбудил Эзру вызовом на браслет и попросил по-тихому пустить. Старый эконом завел меня к себе в домик и напоил чаем. Гифти была страшно рада меня видеть и разрывалась между этой радостью и собственным достоинством. Я сам к ней подошел и взял на руки, и чего Ара-Лин называет мою «умницу с кисточками» дурой, не пойму, Гифти очень умная кошка. Эзра с затаенным упреком рассказал, что молодая леди не ночевала дома, а фактически жила у Синоби, что на работе у нее затишье, только один вызов в Посольский центр за две пятидневки, и что вчера леди долго была в спортзале, чересчур долго и наверное перетренировалась.

— Эзра, я постараюсь исправить свою ошибку — сказал я напрямик.

— Да уж хорошо постарайтесь — тихо пробурчал эконом и ушел по своим делам.

Когда окончательно рассвело, я зашел в дом, Гифти неслышно прокралась следом, и мы вдвоем принялись возиться на кухне, от этой привычной суеты пришло какое-то успокоение и уверенность что все будет хорошо.

Я долго ждал ее, но она видно разоспалась после тяжелой тренировки, и вот, все же раздались еле слышные шаги. Она показалась босая, замотанная в полотенце и какая-то испуганная, не помню как мы оказались в объятиях друг друга, обнимаясь так что казалось вот-вот сольемся в единое целое. Потом она разрыдалась, но это были слезы облегчения, где-то глубоко внутри меня жег стыд, что я допустил все это, что меня не было рядом.

— Ты сам пришел? — с запоздалой строгостью спросила она.

— Сам. Дурак я.

— Да! Дурак! Редкостный. — и она вновь прижалась в объятии.

Моя заклятая половинка простила меня и была мне рада. Судьба все же сжалилась надо мной и дала еще один шанс.

Мы зажили как раньше, она стала пропадать на работе — у послов шли одни мероприятия за другими, то «Русская неделя», то «День Тропеза», то «Дни Хинской культуры», то еще что-то и все требовало ее присутствия. Дать консультацию, помочь с организацией, проследить, чтобы арендованное для мероприятия имущество было возращено без «жучков» и «маркеров» и еще много-много чего. А еще Шур и Синоби даже не думали делать скидку на ее загруженность, и брались за нас, как только у них появлялось свободное время. Так пролетела осень, Ара-Лин каждый день, несмотря на все дела, списывалась с отцом и Ронаном, у них у обоих был полный штиль. Ронан выполнял свое обещание и безвылазно сидел в «посольском гетто». ЕвСы всех послов недружественных, а вернее, неподчиненных планет разместили на одном острове, создав маленькую многонациональную колонию дипломатов, что позволяло держать шибко любопытных и активных иностранцев «под колпаком» и контролировать их личные и даже информационные контакты.

Все было хорошо и, по большому счету, тихо и спокойно. Первые две-три пятидневки после моего возвращения я боялся, что Ара-Лин сорвется и выскажет мне все, что думает обо мне и моем поступке, но нет, время шло, а моя половинка, мой свет и моя жизнь, ни намеком, ни взглядом не напомнила о моей глупости и предательстве, как будто ничего и не было. Сказать, что я был благодарен за такое «беспамятство», значит, ничего не сказать.

Осень пролетела как один день, когда счастлив, время летит быстро.

Ара-Лин почти полностью восстановилась, и уже ходила легко и не заваливаясь в любом темпе. Общую раскачку и нео-йогу она сменила на боевые тренировки, начиная вновь с азов, со стоек и основных ударов. А еще вернулась к танцам… Все бы ничего, но в партнеры она взяла Эфенди, донжана, которому дала ген-материал и у которого росла дочь, их общая дочь. Когда они тренировались, я разрывался от противоречивых чувств. С одной стороны это было потрясающее зрелище, они были красивой и слаженной парой, а Эфенди замечательным партнером прикрывавшим все огрехи, о том, что им что-то не удалось или Ара-Лин допустила ошибку, я узнавал только из их разговоров. С другой стороны — я мучительно ревновал, и это было очень странно, ведь к тому же Синоби не было ревности, я боялся что он может опять ей навредить, но когда стало ясно, что он действительно изменился и стал спокойнее, я тоже перестал переживать. Вольф меня раздражал покровительственным отношением к ней, оно было на грани пренебрежения «Малыш…, девочка моя…», ей уже не семнадцать лет, а он этого не замечал, ну да ладно, Ара-Лин это воспринимала спокойно, и я свое мнение держал при себе. Грюнд… ревновать к Грюнду? Смешно.

Я ревновал к донжану, это вообще «дурной тон», а если учесть, что они лишь танцевали и разговаривали… В их четвертую встречу-тренировку я понял в чем дело — Ара-Лин искренне радовалась ему, ей было очень хорошо с ним, и они понимали друг друга с полу-взгляда. Она так не радовалась ни Синоби, ни Вольфу, а такое полное понимание было только со мной и, может быть, с Ронаном. Я как мог скрывал свои чувства, но для нее я всегда был открытой книгой, она знает меня лучше чем я себя сам. Как-то она спросила.

— Тебе ведь… больно видеть нас с Эфенди вместе, почему ты не оставляешь нас одних?

— Ну во-первых мне приятно смотреть, как ты танцуешь, а во-вторых, я хочу понять почему тебе так хорошо с ним.

— И как? Понял?

— Нет.

Она буркнула что-то вроде «ну-ну» и опять занялась прерванным делом.

Если б я не видел, насколько танцы помогают ей восстанавливать координацию и четкость движений, я б мог подумать, что Эфенди это что-то вроде мести мне или очередного жизненного урока. Но нет, это просто мое собственничество подняло голову…

Зима тоже пролетела очень быстро, я свыкся с тем, что Эфенди прилетал к нам, как только у него появлялись свободные часы. К Первому Весеннему Дню Ара-Лин уже могла выдержать спарринг со мной на равных, а это было очень неплохо, учитывая что я как боец тоже развивался, и далеко ушел от того уровня, что был два года назад. Несколько раз я пытался подвести сестру к мысли, что пора прекратить эти набеги донжана, мол от таких частых посещений страдает и его «профессиональная» репутация и семейный бюджет. На что в конце концов получил недвусмысленный ответ, что бюджет почти не страдает, а она не видит причин отказываться от такого невинного и весьма полезного удовольствия, как танцы. Что ж логика железная, и противопоставить такому аргументу мне было нечего.

Весенним вечером мы после ужина сидели на веранде завернувшись в одеяло, я наслаждался вечером проведенным только вдвоем, предвкушая нашу ночь. Я давно научился улавливать ее игривое настроение и еле заметные авансы, и был точно уверен, что сегодня спать мне не придется. И тут заверещал браслет Ары-Лин, мы глянули друг на друга

— Сбоящие врата! — произнесли мы в унисон и с одинаковой досадой, Ара-Лин криво усмехнулась и приняла вызов.

— Некст Викен — голос Грюнда, кого ж еще — вы приглашаетесь на Совет, который состоится через два часа в админцентре, где обычно.

— Ясно. Буду.

— Ну что за мания созывать Советы ночью, а? Что могло случиться? — с досадой и тревогой спросила она.

— Не знаю, вроде бы все тихо — ответил я, вспоминая инфо-сводки.

Через четверть часа мы уже летели в админцентр.

Ненавижу порядок вызова на внеплановый Совет, во-первых, всегда неожиданно, во-вторых, почти ночью, а в-третьих и главных, летишь полтора-два часа и дергаешься «Что, нас опять будут убивать, или в этот раз все не так страшно?».

Долетели мы быстро, Даниэль, как всегда остался в скверике, а я поскорее вошла в здание, в надежде встретить кого-то, кто знает зачем нас созвали. Я оказалась самой первой и минут пять провела в одиночестве перед закрытыми дверьми, когда показался Соболев.

— Некст Викен, отлично, что вы так рано, пойдемте, — и он, не дав мне даже поприветствовать его как полагается, потянул в какой-то боковой коридор.

— Я тоже рада вас видеть, лорд Соболев, — произнесла я на ходу, давая понять, что забывать о приличиях все же не надо.

— Ах, леди некст Викен, а уж как я рад, — он понял свою ошибку и отпустил мне лучезарнейшую улыбку. Высокий, широкоплечий блондин с пронзительно голубыми глазами, он кажется открытым и веселым, но внешность и манеры обманчивы, Соболев один из самых холодных и закрытых людей, которых я знаю.

— Вот мы и пришли, — он открыл дверь, настроенную на него.

— Лорд Соболев, вы мне не подскажите, зачем нас вызвали? — спросила я.

— Подскажу, — и он без улыбки, оценивающе на меня посмотрел, — На Университетских островах убивают студентов хинов, за четыре пятидневки три человека. Убивают быстро и кроваво, ударом в шею. Жертвы и на первый и на третий взгляд не связаны между собой ничем кроме гражданства. Мало того, что Осе и его компания не могут найти убийцу, так они еще и допустили утечку информации, и теперь острова так «гудят», что вот-вот взорвутся.

— Аха, — я прищурилась, немножко играя, — А не подскажите ли вы мне, удалось ли вам что-то нарыть по моему контракту.

— А подскажу. Три пятидневки назад я получил последнее доказательство, и теперь можно смело выносить обвинение в превышении полномочий, нарушении гражданских свобод, и нецелевом использовании бюджета.

— Но вы мне ничего не сказали, потому что начались убийства на островах.

— Да, уже было совершено первое, и если бы он его быстро раскрыл, то сильного удара б не вышло, зато сейчас… Его можно свалить.

Мне не понравилась злая решимость в голосе Соболева, мой инцидент был слишком мал и незначителен, чтобы вызвать столь сильную неприязнь к Осе.

— Я не единственная, да? Он еще за кем-то следил? — спросила я.

Соболев удивленно взглянул на меня, а потом усмехнулся.

— Да, он следил за некст Лодзь и нарыл куда более неприятный компромат, чем на вас. И при попытке шантажа этой личной тайной некст Лодзь обратился ко мне.

Оп-па… Некст Лодзь экзот, в котором намешана азиатская, негроидная и белая кровь, он мог бы быть красивым — серые раскосые глаза, полные губы и слегка смуглая кожа, если бы не был столь «закрытым», его лицо никогда ничего не выражало кроме вежливого интереса, а голос всегда был тих и вкрадчив. И вот, как выяснилось, у некст Лодзя есть причины для такой «закрытости».

— Я так понимаю, тайна не чернит всю семью, а раскрывает какие-то стороны характера некст Лодзя, причем никак не связанные с профессиональной деятельностью — уточнила я.

— Ну да, в противном случае, я б за него не заступался. Плюс я получил доказательство, что некст Лодзя пытались подставить, и если бы это получилось, был бы серьезный скандал с разбирательством в Совете Семей.

Ого… Интересно.

— Так что Осе зарвался — четко резюмировал Соболев.

— Но…

— Но пока не найден убийца или убийцы и пока убийства не остановлены, «валить» его нельзя.

— Да, я совершенно с вами согласна. Надо помочь экстерминаторам уничтожить стаю крысодлаков, а уж потом наказывать виновного в ее появлении.

— Угу — Соболев кивнул каким-то своим мыслям — А в какой вы форме, леди некст Викен? Кажется, что вы в порядке.

— Это не кажется. Я в порядке. На прошлой пятидневке я сдала классификационный бой у Синоби на четвертую ступень. Конечно, если вспомнить что у меня была вторая, а недолго даже первая, то это не впечатляет.

— Отчего же, впечатляет. Я знаю, что ваша четвертая, это наша третья, а у тех же Грюндеров вообще вторая. Значит вы в полном порядке… Замечательно.

— Лорд Соболев, договаривайте.

Он улыбнулся лукаво и обаятельно.

— Не хочу вас лишать удовольствия от сюрприза.

— Я ненавижу сюрпризы, — с нажимом сказала я.

Он развел руками.

— В любом случае, нам пора расходиться, чтоб не вызвать ненужных подозрений. Прошу, — и он указал на дверь.

Я взглядом пообещала ему страшную месть.

— А! — вспомнил он, — Я вам пришлю запись, где я наелся конфет и почти два дня ничего потом не ел, — с милой улыбкой произнес он.

Ну что ж, надо забыть о старых обидах и строить отношения заново.

— Присылайте. Я надеюсь, после сегодняшнего вам не придется повторять нечто подобное.

Он склонился в полупоклоне то ли согласия, то ли прощания.

Я выскользнула как раз вовремя, дверь в зал уже открыли и никто не видел из какого коридора я вышла. В зале уже были лорды Грюндер, Ларин, и некст Лодзь, а также лорд Тоцци яркий и импозантный мужчина лет пятидесяти. Ларин и Грюндер тепло поздоровались, лорд Грюндер вообще после того как узнал, что именно я посоветовала Грюнду в жены Искру и Снежинку, и что я по сути сваха этого триумвирата, резко сменил настороженное отношение ко мне на радушное. С Тоцци и некст Лодзь мы вежливо раскланялись. Я пристроилась на обычное место рядом с креслом Шур. Через минут пять появилась вся университетская пятерка, демонстрируя слаженный командный дух и готовность отбиваться от нападок. Потом подтянулись Шур, Синоби и Соболев, за ними космо-тройка Бялко, Ташин, Китлинг, еще попозже Фрокс и Хитроу, последними были «внутренники» Фаерфокс, его семья готовила и контролировала шерифов, и Артисан, эти готовили экспертов-криминалистов. Двадцать человек — немало.

Университетчики хмуро смотрели на космо-тройку, но вслух заявлять, что мол состав совета собран не по профилю, не стали.

— Итак, лорды и леди, — начал Ларин, — Совет собран из-за возникшей угрозы политического скандала с хинами. Три убийства хинских подданных за двадцать дней. Убийства наглых и демонстративных — два рассекающих удара в шею, гарантировано приводящих к смерти от быстрой кровопотери. Это б не было чем-то ужасным, если бы убийства или хотя бы способ убийства удалось скрыть, но нет, уже каждый человек на остовах знает, что кто-то «режет хинов». Лорд Осе, дайте более подробную информацию.

Осе кивнул и через полминуты на персональных визорах появилось дело. Мысленно поблагодарив «задания» Шур, а также то, что во время краткого отсутствия Даниэля я приучилась работать с «сырой» информацией, я принялась просматривать инфу, выдергивая ключевые моменты.

Первая жертва Джет Лонг, двадцать один год, родом с Тяньдзы, учился на инженера агро-климатических установок. Был убит почти в полночь возле кафе-бара, откуда он вышел, отработав смену.

Итак, Тяньдзы бедная аграрная планетка, с не очень хорошим климатом — слишком много дождей, и Император два года назад выделил ей дотацию в виде агро-климатических установок, которые в свою очередь требовали профессионального обслуживания. Вот Джет Лонг, человек из так называемого третьего сословия, получил возможность перескочить во второе, став ценным инженером. Учился он по правительственному гранту, а значит был очень способным и трудолюбивым, а также очень бедным, раз ему приходилось подрабатывать в кафе-баре.

Второе убийство произошло через семь дней после первого. Жертва Ли Кван, двадцать лет, с Тайпея, мог бы стать инженером лайфстаф коммуникаций. Учился тоже по гранту, тоже подрабатывал, почти по будущей специальности — следил за хоум-системой своего общежития. Убили в пол-одиннадцатого вечера недалеко от общежития, когда он занимался оздоровительным чи-гун.

Третье убийство произошло вчера близко к полуночи, была убита девушка двадцати трех лет Шинэ Тхе, еще год и стала бы врачом широкого профиля, тоже грант, тоже подрабатывала официанткой в баре. Убили, как и первого, после окончания смены, недалеко от бара. Со стереофото смотрело милое, простое лицо, без всяких модификаций, даже глаза были узкими, такими как у ее предков сотни и сотни веков.

Итак, все жертвы учились по правительственным грантам, были умны и трудолюбивы, всех убили поздним вечером, на свежем воздухе. Можно еще добавить, что все трое из третьего сословия, и если б остались живы, то перешли во второе, и еще, у всех нулевая боевая подготовка.

— Лорд Осе, продолжайте, — передал слово Ларин.

— Все убийства были совершены в «не просматриваемых» местах, а их не так уж много на всей территории Белого острова. Удары совершенно четкие, профессиональные, оружие стальное, не вибро. Либо коската, либо меньший клинок, но тонкий и острый. Жертвы были обнаружены в первом случае через двадцать минут, во втором и третьем через пятнадцать и тридцать соответственно. Никаких улик, никаких зацепок. Скорей всего убийца или убийцы исходили не из личностей жертв, а из возможности убийства, возможно, что они каким то образом заполучили план размещения видеокамер.

— Но почему тогда только хины? — тут же отозвался лорд Фрокс — Была ли возможность в этих местах убить не хина, или теми темными тропинками ходили только они?

— Да, у убийцы была, как минимум, одна возможность убить не хина, вторую жертву нашел гражданин Кедра, который тоже занимался чи-гун перед сном в том диком месте.

— Чего они все лезли в такие места? — чуть с раздражением спросил Артисан.

— Первый срезал себе путь в общежитие, студенты так часто делают, поэтому его и нашли в тех кустах, второй искал уединения и красивой природы, а вот почему третья несмотря на то что все уже знали об убийствах, пошла ночью через сиреневую рощицу… То ли фаталистка была, то ли дура.

— Почему после первого или хотя бы второго случая, вы не накрыли камерами, все вот такие вот места «срезания углов» и «коротких тропок»? — ударил Соболев.

— А вы, лорд Соболев, представляете сколько таких мест? И какие средства на это нужны учитывая, что камеры должны быть ночными? — тут же агрессивно отозвался Осе.

— Нет. Назовите, — спокойно парировал Соболев.

Осе самую малость стушевался и назвал сумму не такую уж и огромную, и тут же добавил

— Дело не только в деньгах, а еще и в том, что надо было бы бросить всех спецов на развешивание камер.

— Не вижу проблемы — тихо как бы сам себе отозвался Соболев — можно было бы подключить тех же Аоки, они б свою молодежь «выгуляли».

Осе лишь зло сощурился, ответить ему было нечего. Я мельком глянула на некст Лодзя, тот был абсолютно спокоен, даже чересчур, как всегда.

Тем временем Ларин, не желая нагнетать обстановку раньше времени, передал слово лорду Тоцци. Тот доложил, что Хинское посольство уже высказало свое возмущение смертями и тем, что убийца до сих пор не найден, мы в свою очередь принесли нижайшие извинения, исправно возвратили деньги за обучение и заплатили страховку-отступную Хинскому императору и семьям погибших, пообещав что убийца будет найден и передан хинам. Разговор был сегодня, хинские послы удовлетворились деньгами и извинениями, но если произойдет еще одно убийство, добиться подобной успокоенности, будет в разы труднее. Тоцци обратил внимание на то, что все погибшие были из третьего сословия, а у нас учатся и из второго и даже так называемые «толсины», и что если, не приведи Судьба, убьют кого-то из «вторых» или «толсинов» это будет катастрофа, как минимум денежная, а как максимум политическая.

Да, есть над чем задуматься, у Хинской Империи много недостатков и проблем, как внешних, так и внутренних, но одной проблемы у них точно нет. Если хина убивают за пределами империи, или даже так, он умирает не по своей вине, то государство, на территории которого это произошло, платит отступную дань императору и в обязательном порядке доказывает, что наказало виновных в смерти хинского гражданина. Если этого не происходит, то Хинский император «гневается», а его гнев выражается по-разному, начиная с экономических санкций, от почти не ощутимых до полного обрыва экономических контактов, заканчивая «точечными акциями» Красных Драконов — хинского спецназа, все зависит от личности погибшего и степени хамства политического руководства планеты. Эта практика ведется уже не первое столетие, и уже не осталось дураков, готовых нападать на иностранцев-хинов, даже пираты предпочитали не грабить хинские суда, если их вдруг заносило к ним в сектор.

Жизнь в Империи строится на «Защите и Подчинении», старшие защищают младших, а те в свою очередь беспрекословно подчиняются. Мне, синто, не понять, как можно строить свою жизнь на абстрактном долге, наши приоритеты — самореализация, семья, Синто. У хинов «Долг» именно так, с большой буквы, долг младших слушать старших, как по возрасту, так и по положению, а долг старших принимать мудрые решения. А если «старший» слишком слаб для такой ноши? А если «младший» слишком умен и активен? Жестко структурированное общество хинов существует уже пять столетий, и как-то справляется с этими двумя вопросами, позволяя лучшим из лучших прорываться на ступеньку вверх, рожденный в третьем сословии может перейти во второе, а рожденный во втором в первое. Представители первого сословия, как правило «толсины» — высокие и худые, прошедшие модификацию в детстве. «Толсинами» бывают и представители второго сословия, но не часто, потому что «толсинская» модификация, хоть сама по себе и дешева, но из-за государственной монополии стоит дорого. Потом, мало заиметь длинные ноги, руки, вытянутое лицо и большие узкие глаза, еще надо научиться управлять этим неестественным, модифицированным добром, чтобы быть не уродом и калекой, а экзотическим красавцем или красавицей. Хотя, лично у меня «толсины» вызывают реакцию отторжения, они как тропические орхидеи, а я орхидеи не люблю, мне нравятся сирень и розы, такой вот простецкий вкус. В наших университетах, как оказалось, учатся несколько толсинов, они все из второго сословия, из первого на Синто нет никого, и раз уж они не смогли учиться у себя в империи, значит не настолько умны, чтобы учиться бесплатно или со скидкой, и не настолько богаты чтобы платить полную цену.

Мои размышления прервал лорд Фрокс

— Вы ж наладили охрану второсословным хинам? — озабочено спросил он.

— Мы наладили наблюдение. Наладить охрану без согласия и ведома объектов, а их шестьдесят четыре, невозможно. Наблюдение не предотвратит убийства, зато в таком случае убийцу мы гарантировано найдем.

Соболев при этих словах кисло скривился, а молчаливый некст Лодзь вдруг выдал.

— Я одного не понял, — вы устанавливаете камеры в «глухих» местах? — мягко и вкрадчиво поинтересовался он.

— Я прошу принять на данном совете решение о выделении дополнительных средств в полном объеме, бюджет семьи сформирован и не потянет такой нагрузки, а также от имени Совета заключить контракт с Аоки.

— Ну, знаете ли, — взвился лорд Артисан, — почему это от имени Совета? Вы с ними разругались на пустом месте и теперь всякую мелочь будете через Совет протягивать?

Я насторожилась, университетчики разругались с Аоки? Артисан и Аоки были соратниками как Синоби и Шур. Аоки готовили спецов по работе с инфо-сетями и всяческими гаджетами типа следилок и глушилок, и что самое главное, помимо раздачи спецов в другие семьи, Аоки контролировали общегражданские инфо-сети, и гарантировали порядок и право «приватности» в информационном пространстве. По сути, досье составленное на меня могло быть без проблем собрано именно Аоки, но этот вариант лично мной даже не рассматривался, потому что все знали, что представители этой семьи несколько «не в рамках нормы», а именно — крайне мало интересуются политикой, деньгами и всем, что не связано с техникой, безопасностью информации и программированием. Более странной и замкнутой семьей были только генохранители. Лорд Аоки даже отказался входить в Совет, сказав, что если Совету так уж нужен его голос, то могут считать голос Артисана за два. И Осе ухитрился разругаться с этими чудаками… интересно.

— Позвольте, — лорд Грюндер недоуменно нахмурился, — но если вы, так сказать разругались с Аоки, то как вы наладили слежение за хинами?

Ответил молодой лорд Лауте

— Мы переоборудовали два наших спутника, и теперь без проблем отслеживаем нужных людей, обслуживает спутники моя семья. Мы не нуждаемся в услугах…неадекватных Аоки.

Артисан собрался броситься на защиту, но был остановлен взглядом Ларина, и лишь что-то пробурчал себе под нос. Я рискнула и бросила взгляд на Соболева, тот расслабленно пялился в стол, знакомая уловка, чтоб скрыть свою заинтересованность, Лодзь точно также смотрел в потухший планшет.

И тут в нашем подковерном бое «заговорил дезинтегратор», в роли которого выступила Шур.

— Лорды поберегите время, свое и наше. Конечно, мы выделим деньги на камеры, конечно, мы заключим контракт с Аоки, это поможет нам избежать повтора подобного и возможно остановит убийцу, если он будет знать, что не осталось «глухих» мест. Но давайте все же озвучим неприятную правду — уважаемые лорды и их семьи не справились с обеспечением безопасности на Университетских Островах. Как бы то ни было, прошло двадцать дней, двадцать! и ни одной четкой версии, ни одного подозреваемого. Было двое русов, но они согласились на допрос под веритас и обвинения были полностью сняты. Мы опять ни с чем.

— Что вы можете предложить, леди Шур? — желчно поинтересовался Сенсато, Осе предпочел отмолчаться на этот выпад.

— А что я, глава семьи «внешних точечных операций», могу предложить? Мне интересно, что предлагают ваши внутренние агенты?

— О чем вы? — недовольно спросил Сенсато.

— Ну… ваши внутренние агенты, — Криста играла великолепно, — у вас же есть агенты среди студентов? Члены семьи под видом иностранцев или, на худой конец, завербованные иностранцы.

Сенсато попытался «спрыгнуть»

— Завербованные иностранцы, конечно же, есть, но в данной ситуации они ничем помочь не могут.

Тут подключился Синоби своим безэмоциональным голосом

— Значит, агентов слежения и влияния среди студентов у вас нет?

Несмотря на отсутствие эмоций, это прозвучало как обвинение. Осе пошел в защиту нападением.

— Лорд Синоби, мы же не задаем вопросы почему у вас провал следует за провалом и скольких людей вы потеряли за последние годы!

— А вы задайте, я отвечу, — ледяное спокойствие Синоби, всем дало понять, что удар Осе в цель не попал.

— Лорды! — наш председатель был негромок, но властен, — Леди Шур подала нам интересную идею, ее вполне можно реализовать параллельно с мерами принимаемые семьями «пятерки».

— Согласен, — тут же отозвался Соболев, — заслать хотя бы двух агентов, я с радостью бы дал своих, но вряд ли они смогут убедительно выдать себя за иностранцев…

И он выжидательно посмотрел на Шур и Синоби, вслед за ним Ларин, Тоцци, Фрокс и Хитроу так же выжидательно уставились на Кристу и Аррена, ну и я попала под прицел, поскольку сидела рядом. Криста ответила смотрящим, подняв брови и сделав «большие глаза», Аррен прикидывался слепоглухонемым.

— Леди Шур, лорд Синоби, что вы скажете не предложение выделить кого-то из своих людей для данной операции? — все же озвучил мысль Ларин.

Криста зло сузила глаза и набрала в грудь воздуха, «ой что мы сейчас услышим» успела подумать я. Но Кристу мы не услышали, в последний момент Аррен взял Шур за руку, и та в удивлении обернулась на него.

— Мы скажем, — Аррен был неподражаем в своем спокойствии, — что если вас устроят агенты, вышедшие на пенсию, то мы их вам предоставим.

— Нас не устраивают агенты, вышедшие на пенсию, — осторожно ответил лорд Ларин.

— Значит, мы ничем не можем помочь, — резюмировал Аррен.

Университетчики делали вид, что все происходящее их абсолютно не касается.

— Но ведь есть еще леди некст Викен, — вкрадчиво произнес некст Лодзь. Взгляды скрестились на мне. Да, я давно ждала этой фразы, к этому все шло, но почувствовала я себя все равно неуютно.

— Леди некст Викен, как ваше самочувствие? — вкрадчиво, в тон Лодзю, поинтересовался Ларин.

— Спасибо, хорошо, — безрадостно отозвалась я.

— Насколько хорошо? — настаивал наш председатель.

Я пожала плечами, бросая взгляды на Шур и Синоби ища у них поддержки.

— Не сильно хорошо, — ответил Аррен, — пройдена квалификация лишь на четвертую ступень.

— Четвертую гражданскую, или четвертую вашу? — подключился Соболев.

— Нашу, — проронил Аррен, чем вызвал оживление среди лордов.

Посыпались реплики «Позвольте вас поздравить…» «Не стоит так скромничать…», «Это же вторая гражданская…».

— Леди некст Викен, я присоединяюсь к поздравлениям, — продолжил Ларин, — и как вы понимаете, от имени Совета предлагаю вам взяться за расследование в роли агента среди студентов. Семьи Шур и Синоби крайне заняты, да и не хотят лишний раз засвечивать людей и отвлекать их от подготовки, а вы прошли полный курс обучения, и не раз доказывали свою компетентность…

— Вот по поводу моей компетентности, лорд Ларин, у меня большие сомнения, — ответила я, чем вызвала удивленные взгляды. Удивляйтесь, удивляйтесь, а нести ответственность в случае еще одного убийства или не обнаружения убийцы, я не собираюсь.

— Увы, я очень большое внимание уделяла восстановлению физической формы, и упустила поддержание «навыков ума», да и моя должность, — чуть не сказала «на которую вы меня засунули», — абсолютно ничего от меня не требовала.

— Да и что может сделать один? — буркнул Синоби.

— Но один лучше, чем ничего, — вдруг вмешался Тоцци, мы с удивлением уставились на неожиданного игрока в нашей партии. — Леди некст Викен, вы слишком самокритичны, я помню ваши отчеты и прогнозы по Дезерт, ТАКИЕ навыки невозможно растерять.

Я старалась не смотреть слишком злобно на нежданного выхваляльщика.

— Вы наверное путаете мои отчеты с отчетами брата, — на одной ноте произнесла я.

— Нет, ваш брат писал об экономике и экологии, а вы о связи обучения и политики.

Я попыталась выдавить вежливую улыбку. И тут Соболев решил показать мне, что он со мной дружит и готов отстаивать мои интересы.

— Леди некст Викен, мы все нормальные, адекватные люди, никто не будет предлагать вам контракт на выполнение, «с ответственностью»…

У многих проступило удивление.

— Контракт консультационный, вы «покрутитесь» среди студентов, может что-то услышите, может что-то расспросите. Как сказал лорд Тоцци, это будет лучше, чем ничего.

— Да, — вмешался Грюндер, — тем более что вы и раньше оказывали консультационные услуги, заключая персональные закрытые контракты.

Все опять с интересом уставились на меня.

— Ну что ж, если так… — неуверенно отозвалась я — Полная страховка, оплата времени по минимальной ставке, обнаружение полезной информации — по пятой сетке.

Последний пункт я загнула по максимуму, чтоб знали, что я не такая уж скромница.

— Возражений нет? — лорд Ларин скорее утвердил, чем спросил, — Голосуем.

Все проголосовали «за», потом за выделение денег и за контракт с Аоки на размещение камер, правда деньги выделили тем же Аоки, они эти камеры своим вассалам закажут, а после разместят, и все в максимально сжатые сроки.

В завершение совета лорд Ларин сказал, обращаясь к университетчикам.

— Лорды, мы не выделяли это в отдельный пункт, но я думаю, вы прекрасно понимаете, что должны оказывать посильную поддержку леди некст Викен.

Осе вежливо склонился.

— Конечно, по первому же требованию некст Викен ПОСИЛЬНАЯ поддержка будет ей оказана.

— И что всем членам семей вовсе не обязательно знать о некст Викен, — подпрягся Соболев.

— Конечно, — процедил Осе сквозь зубы.

Что такое высший профессионализм — это умение импровизировать. Наша партия не была расписана заранее, скорее всего Соболев так же скупо, как и меня предупредил некст Лодзя, Шур и Синоби. Наверняка озвучил Ларину свои претензии к Осе и получил от председателя «добро» на ситуацию-проверку. Грюндер был вне игры и конечно Тоцци. Заявление Артисана о разрыве с Аоки, высветило интересные факты, вроде переоборудования спутников, да и самого конфликта, причины которого Соболев несомненно узнает. Меня в этот контракт впихивали очень аккуратно, чтобы не насторожить университетчиков. Но фраза Грюндера о частных консультациях была совершенно лишней, и наверняка не будет пропущена мимо ушей, пятерка начнет рыть, и может нарыть слишком частые посещения представителями семей Шур и Синоби поместья Викен. Хотя, им сейчас не до этого, они прекрасно понимают нависшую, прежде всего над ними, опасность.

Когда мы расходились, Соболев игриво подмигнул, в ответ я изобразила строгий взгляд, но его это не обмануло. Да, я была рада получить такой контракт, и я сделаю все, что от меня зависит, чтобы найти убийцу, причин для такого рвения у меня «транспортер и прицепной контейнер».

Даниэль ждал в скверике и мы поспешили навстречу друг другу, он с тревогой всмотрелся в меня, но увидев довольную улыбку удивленно спросил

— Что ж случилось?

— Контракт. Персональный.

— И это причина для такой радости?

Я, улыбаясь, закивала головой.

— Расскажу дома.

— Снежинка просила, чтоб ты набрала ее как освободишься, — нахмурившись сказал Даниэль.

Я давно не общалась ни с девчонками ни с Грюндом, у них и так проблем хватает, кроме как еще и мое любопытство удовлетворять, а помочь мне им было нечем. Пока.

Созвонившись со Снежинкой я услышала непривычно усталый голос.

— Саламандра, прилети пожалуйста, одна сама я с этими психами не справлюсь. Возьми Гедрика на себя, а я займусь Искрой.

— Летим к Грюндерам, — сказала я Даниэлю, он совсем скис, ну да, у нас были совсем другие планы на эту ночь. Но дружба, на то и дружба, чтобы ради нее иногда поступаться своими желаниями и интересами.

Зайдя в домик некста, первого кого я увидела была Искра…, без живота, второй была Снежинка с едва заметным животиком. Мда… странные рокировки. И молчали все! И Грюнд и девчонки, ничего не рассказывали, прям провалившиеся шпионы какие-то…

— Девчата, вы меня что на стрессоустойчивость проверяете? — вырвалось у меня.

Снежинка, устало вздохнув, ввела меня в курс дела. Искре было совсем худо, да и ребенку тоже, какая-то редкая несовместимость, выражение «порченная кровь Чеширов» прозвучало несколько раз. В общем Снежинке надоело смотреть на обоюдные мучения Искры и Грюнда и она договорилась с Первым, что тот позволяет племяннику-нексту вырастить ребенка в репликаторе, а она выносит сына лорда. Грюнд попытался было «взбрыкнуть», но ему быстро «вправили мозги» на два голоса «Ты должен был сам это предложить, если ты меня любишь и хочешь дочку» — это партия Искры, «Ты должен был сам это предложить, ведь мне все равно от тебя не родить, второго ребенка тебе не позволят» — это партия Снежинки. В итоге все довольны и счастливы, а лорд Грюндер больше всех, ведь его первый и пока единственный сын сменил семью, став генохранителем, это почетно, но не радостно для отца, желавшего передать дело сыну, а тут вдруг такой шанс начать все сначала.

И вот, этой ночью дочка Гедрика некст Грюндера и Искры Джиоя-Грюндер должна появиться на свет. А генохранители по своему обыкновению молчат, и ничего о здоровье малышки не говорят, вот Искру с Грюндом и трясет. Грюнд заперся в своем кабинете, Искра безумолку говорит и говорит, Снежинка на грани исчерпания запаса прочности.

Я вовремя.

Снежинку отправила в кровать — спать, Искру повесила на Даниэля, слушать он умеет как никто другой, сама отправилась к Грюнду. Когда наконец вломилась в его кабинет, то увидела вживую насколько он все же страшен в гневе. Потом Грюнд запертым лигром метался по кабинету, наверное раз десять повторив, что ребенок должен был родиться еще днем, в полдень, а уже полночь. Воспользовавшись тем, что он на минутку рухнул в кресло, я его мягко отключила. Надеюсь, он простит мне потом столь хамский поступок, ведь сделано было для его же блага.

В три часа ночи Искра затихла обессилев, уснула положив голову на колени Даниэлю, Снежинка мирно спала, а Грюнд был все еще в глубоком сне.

Я испытывала странную тихую радость от происходящего, от того что угомонила хаос царивший до моего появления. Хочется думать, что я радуюсь давно не выпадавшей возможности покомандовать, хотя если быть честной самой с собой, это просто подтверждение слов мамы Яны — я «разрешитель проблем».

— С ума сойти, — еле слышно сказала я братцу.

Он согласно кивнул.

— Почему генохранители молчат? — так же тихо спросил он.

Пожала плечами

— Наверняка какие-то проблемы, и они не хотят ничего сообщать, пока не будут уверены, что ребенок выживет.

Посидев с Даниэлем, я вернулась в кабинет, и пристроившись в гостевом кресле задремала.

В шесть утра зазвонил визор, генохранители приглашали родителей на инорождение. Не до конца проснувшийся Грюнд в ступоре выслушал приглашение, диким взглядом посмотрел на солнечное окно, потом на меня.

— Ты не спишь, — на всякий случай сказала я, — бери Искру и летите.

Грюнд сорвался с кресла, перемахнул в прыжке через свой стол, я была столь удивлена этим, что не успела увернуться, он схватил меня и подбросил, как глупые дети подбрасывают оцелотов и сервалов, почти к потолку. Приземлилась я, частично на Грюнда, частично на свои ноги.

— На рождение! Значит она нормальный ребенок!

Гадский альбинос тормошил меня изо всех сил.

— Грюнд!!! — таким криком диких хищников останавливают.

— А?

— Бери Искру и летите, — спокойно сказала я.

— Ага, — и он напоследок еще раз хорошенько меня встряхнул.

Ровно через пять минут мы все высыпали из домика, Снежинка одним взглядом пресекла попытки оставить ее дома. Мы с Даниэлем под шумок попытались убраться восвояси, но нас выловили, грозно отчитали, и мы тоже отправились на инорождение.

Пока летели я вспомнила как инорождался мой сын Дариан, удивительное чудо… До сих пор не пойму как он мог жить в том странном живом мешке без воздуха…Умом то я понимаю, что это была полная имитация беременности, но когда видишь, что ребенок появляется оттуда, из тесного мешка… И жалко его и боязно даже взять в руки такого хрупкого и маленького… Хорошо что я была с няней, которая и заботится о нем сейчас, у нее всей этой дури в голове не было, она уверенно и нежно приняла его, успокоила. Я с облегчением и болью поняла, что она заменит ему меня. Сможет ли Искра так, сможет ли стать матерью, вот так, вдруг?

Даниэль мрачнел с каждой минутой, он отказался под благовидным предлогом присутствовать при инорождении Дариана и теперь ищет возможность отвертеться.

— Чего ты боишься? — спросила я, — Почему не хочешь видеть инорождение, ведь это такое чудо…

Он уставился на меня со странной смесью горечи и сарказма

— Это мерзко, — буркнул он отвернувшись.

Я сидела как будто облитая грязью с ног до головы.

— Что мерзко? — чужим голосом спросила я.

Лицо Даниэля исказила ярость.

— Мерзко, вот так рождать детей, из мешка!.. У них нет матери! Ты сама за все время только раз слетала в малышатник на полдня, ты мать?

Я не ожидала такого и не успела отгородиться, классический психологический «пробив» от которого нас учили защищаться, но сейчас я не хотела прятать и глушить эмоции, я их выплеснула.

— Да! Да я не мать! Я всего раз слетала на полдня! Но у моего сына есть мать! Ее зовут Элен Торсон-Валес! И у тебя была мать, хоть ты ее и не помнишь! Хоть ты и уверяешь себя, что ее никогда не было. Она кормила тебя грудью и вставала к тебе ночью, к тебе и твоей сестричке или братику. Я рада за своего сына! Слышишь рада! Что о нем заботится человек, для которого заботиться о таких малышах призвание, а не обязанность. Да! Мне стыдно оттого, что я понимаю, что была бы ему во сто крат худшей матерью! Потому и не летаю туда, я там не нужна, просто не нужна.

Я почти успокоилась, и продолжила

— У меня сейчас контракт, может на пятидневку, а может на месяц, что бы я делала, если бы ребенок был со мной?

— Отказалась от контракта — бросил Даниэль.

— Да, отказалась. А в результате, наша семья сдала бы свои позиции, наши соратники пострадали, а недоброжелатели возвысились. Замечательная перспектива и равноценный обмен! Ребенок рос бы с генетической матерью, а когда вырос, то не смог бы стать равноправным мужем той, которую любит, потому что его жизненные позиции слишком слабы, а мать в свое время не смогла позаботиться о положении семьи.

— Почему ты так уверена, что эта Торсон-Валес такая замечательная и хорошо заботится о нем? Почему ты уверена, что обо мне заботились, как о родном?

— Это Ташин, да? Это он все это вбил в твою голову?

Даниэль молчал.

— После завершения контракта мы вдвоем слетаем в малышатник, а сейчас ты будешь со мной, Грюндом и девчонками наблюдать за инорождением.

— Нет!

— Да! Это приказ некста.

— Слушаюсь, леди-сестра, — процедил он сквозь зубы.

Долетели мы в полном молчании, я была в шоке. Вот так вот вдруг, мы впервые серьезно поругались. Ну да ладно, этот нарыв давно надо было вскрыть… Ну и сволочь дядя Ташин, теперь я лучше понимаю почему Даниэль его так ненавидит, если бы он мне сейчас попался, неделю лежал бы в регенераторе.

Семейству Грюнда было не до нас, и они не обратили внимание на нашу с Даниэлем излишнюю напряженность.

Мы прошли обработку, инструктаж и наконец замерли перед «мешком», Искра очень волновалась, до дрожи, Грюнд наоборот успокоился, Снежинка в радостном волнении была уверена, что все будет хорошо, я тоже. Даниэль прикидывался каменным, давно с ним такого не было.

Когда Грюнд принял ребенка, мы все затаив дыхание смотрели на это крошечное чудо, у всех крутилось в голове, но никто не решался сказать «не альбинос». Жмурившаяся девочка вдруг открыла глазки — серые! У нас вырвался вздох. Она задумчиво посмотрела перед собой и опять их закрыла. Искра плакала от счастья и облегчения, Снежинка от радости, а я от умиления, наверное. Грюнд радостно и гордо улыбался, держа на руках свое продолжение, свою дочь. Так и стояли, высокий Грюнд с младенцем на руках и девчонки по обе стороны от него, смотрящие на маленькое чудо — так для меня теперь будет выглядеть счастье.

Я ушла и увела Даниэля, которого все время держала за руку, в коридоре он остановил меня и прижал спиной к себе, судя по дыханию, он беззвучно плакал. Я растворилась в объятии, мы действительно с ним половинки, раз можем так сливаться в единое целое, время исчезло…

Я подала ему платок, который все же стала носить с собой, смирившись со своей плаксивостью, он вытер лицо и мы не проронив ни слова пошли к выходу.

Выйдя из комфортного сумрака здания на яркое солнце, я четко осознала:

— Времени в обрез.

Я уходила от друзей, от мирной счастливой жизни к работе, к убийце хинов, которого надо найти и остановить. Даниэль шел рядом и я, казалось, чувствовала как он, также как и я «перестраивается».

— Так что за контракт? — спросил он, когда мы сели в флаер.

Я коротко рассказала и выдвинула примерный план моих действий. Даниэль тоже хотел подключиться, но я настояла на том, что на Университетские острова он не суется и будет моим связным и «второй головой», что я буду ему ежедневно отчитываться, а он из своего отстраненного положения что-то советовать.

В десять утра мы уже были на территории поместья-клиники семьи Этани, спецов по косметическому изменению внешности и наномаскам. Через четыре часа малоприятных процедур и ожидания, я смотрела на себя в зеркале — «экселенс», именно то, что нужно. Нос обрел некую оплывчатость, стал более плоским и широким, но не уродующим, веки слегка набухли, делая разрез глаз азиатским, но не классическим, а хорошо разбавленным, ресницы выкрашены в черный цвет и безжалостно подстрижены, губы стали чуть толще и выпуклее, эта перемена мне нравится больше всего, такие губы делают лицо мягким и нежным. Волосы ставшие прямыми и тяжелыми выкрашены в темно-коричневый с красным отливом, причем корни закрашены черным, брови тоже. Это не слишком удобно, надо будет каждый вечер следить за корнями, чтоб не проявился мой русый цвет, но я не хотела делать с волосами что-то радикальное, ведь только-только их отрастила до прежней длины. В итоге на меня из зеркала смотрела хинка разбавленных кровей, и понять разбавление это аристократичное или наоборот было нельзя. Так могла выглядеть и дочь кого-то из «золотой сотни», и девушка из третьего сословия, родители которой такие же «разбавленные» азиаты. Желая подчеркнуть первый вариант, я нанесла рисунок — желтый дракон извивается под левой грудью, причем выглядел он так, будто татуировку пытались вывести. Может быть я излишне увлеклась своим образом, но с другой стороны — внимание к мелочам, это то что отличает профессионала.