Системная нежить (СИ)

Глава 18 Тьма

За время бесконечного и нудного совещания мана восстановилась, понемногу заливал её в системный накопитель маны — ожерелье. Мозг предложил мне покемарить в многочисленных казарменных помещениях штаба, но я вежливо отказался. Понятно, военные пытаются меня заманить в свои сети. Заставить работать так, как действуют они, постепенно сделать винтиком армейской системы. Хм… системы….

Ушёл блинками.

Система прямо говорили, что я являюсь частью её. И намекала что я дохера отдыхаю.

Мне бы с другой нежитью пообщаться. Вспомнил про некую «тьму» в новой микрорайоне. Судя по описанию, эта «тьма» в квартале не занималась экспансией, живых выгнала, но не обратила, что ой как существенно, хотя вояки на это внимание не обратили. Атаковала в качестве активной защиты, то есть била в ответ. Поведение для нежити нетипичное. Может, вампиры? Эти бы не выпустили людей, а неторопливо выпили. Не похоже ни на кого, кто приходит в голову.

Блинками, благо за время тягомотного совещания мана восстановилась и начал наполняться амулет, переместился в направлении своей цели. Группа Найденова как хочет пусть добирается, могут вообще не приходить, без сопливых гололёд.

И правда надо поспать, только времени нет.

Вырубил камеру и связь. Порывшись, нашёл зелье выносливости, уже прозванное среди вояк «энергетиком». У меня их штук пять, выпадает из вещевых жетонов, штука коварная, магически и алхимически (то есть, принудительно) восстанавливает показатели выносливости, убирает усталость, сонливость и всё прочее до состояния бодряка. В отличие от других зелий не бывает малым или большим. Просто чувствуешь себя молодым кабанчиком и всё. Интуиция (хотя расовой такой способности у меня вроде бы и нет) говорила, что систематически потреблять эту штуку без глобального вреда здоровью нельзя. Так и крыша поедет, тело начнёт хворать.

Привычным жестом извлёк пробку, влил в горло. Хм. Сладкое. Потряс головой.

«Тьма», чем бы она не была — занимала новый микрорайон «Авангард» от застройщика с таким же названием.

Пять высоких, подобных башням — домов, из которых три закончены и даже заселены, два ещё строятся. Собственная территория, строится детский сад, школа, супермаркет, внутренний парк и парковочная зона. Стоят краны, всё дорого-богато. Микрорайон был выполнен в красных и оранжевых веселеньких тонах, которые сейчас различаются слабо. Действительно, ясный день, я вовсю получаю штрафы за солнце, а внутри микрорайона как будто плотная сферовидная грозовая туча, по высоте выше верхней части домов.

— Ну, самое интересное, вероятно, в центре? — сказал сам себе и поискал глазами урну, чтобы выкинуть пустой флакон от зелья. За эти несколько дней сделал интересное наблюдение, пустые флаконы в какой-то момент незаметно исчезают. Если бы был ученым, поставил бы такой чудо-бутылёк перед десятком камер и снимал как это чудо работает. А пока можно бросать хоть под ноги, однако, изменять своей культуре причин не видел.

Я смотрел на новый микрорайон со стороны старого частного сектора, сквозь который и пробрался, а не со стороны трассы. Несмотря на апокалипсис две тётки пололи картошку, изредка неодобрительно поглядывая на меня. Сюр какой-то, тут зомби и конец света, а они картоху окучивают.

Тряхнул головой.

Разбитая грунтовая дорога, стройка ограждена с этой стороны сетчатый забором. Будка охраны, имеет место опущенный шлагбаум, ворота прикрыты частично и пользуются ими редко, видимо строительная техника ездит в направлении трассы, а не в частный сектор чтобы не гневить местных (и не нарываться на их жалобы в администрацию).

Всё же проезд и проход, не нужно через колючку лезть. Неторопливо подхожу. Захожу чуть внутрь, заглядываю в окошко охраны.

Внезапно оттуда на меня метнулся силуэт. От неожиданности дернулся.

— Йоббанаврот! Напугал. Ты кто такой!

— Аана Дуат Второго дома. А ты? И почему не боишься меня, смертный?

— Тамбовский волк тебе смертный. Не видишь, я нежить.

— Неупорядоченный? Тебе к нам нельзя, у нас свои порядка.

Посмотрел на него восприятием. Отображается как «аана», типа это всё объясняет.

— Что значит аан, стесняюсь спросить?

— Аана. Охранник.

Аана представлял собой очень плотный сгусток тьмы по форме как слегка сгорбленный человек с мордой дворняги, но человеческими руками. Глаза светились тоскливо, движения суетливые, а его ужимки не соответствуют истории про грозных защитников микрорайона, которые выгнали ссаными тряпками разведгруппу военных.

— Аана значит служит, охраняет. А кто главный на объекте?

— Нупт Наполненный. Но к нему нельзя, он думает.

— Я ему помогу в этом нелегком труде. У меня есть информация о мире вне этого вашего дома номер два. Или ты это сделаешь за меня?

— Нет, не помогу, мне тут положено сидеть. Стеречь, чтобы беспокойные души не забредали, отражать нападения.

— Понял, понял. Куда идти?

Поколебавшись мгновение, сгусток ответил.

— Документы давай. И монету. Традиция.

— Тоже мне, Харон стяжатель.

Несмотря на то, что это попахивало идиотизмом, я дал ему металлическую монету в десять рублей и свой потёртый паспорт. Аана привычным жестом, как будто сто раз в день так делает, взял журнал охраны, жёлтую шариковую ручку на веревочке, старательно записал меня в очередной графе, поставил закорючку, монету сунул в карман, вернул паспорт и молча махнул «проходи».

Мля.

И я пошёл.

По дороге нашлась урна, флакон упал туда. Пока шёл, включил чувство маны. Ощущения странные. Во тьме, на втором этаже большая группа явно магических существ, штук шесть-восемь. Мой штраф от солнечного света выключился, по дороге попались дюжина зомби, который вручную медленно тащили бетонную плиту перекрытия, куда-то в направлении центра. Тоже направился туда.

Тьма не становилась плотнее, внутри по ощущениям как ночь, только вместо луны — слабенькое солнце. Бляха, да это ж черное солнце мертвых, древний символ загробного мира. Откуда оно в наших условных «Мытищах»? И кто тот крокодил, что наше солнце проглотил?

— Мать твоя экскурсовод египетский.

В центре, где до недавнего времени располагался парк и детская площадка с качельками, зомби, под мудрым руководством пяти медлительных мумий — сооружали нечто вроде карикатурной пирамиды-гробницы. Такая, как если бы её строили современные строители, но без чертежей и «под мухой».

Из бетонных плит, кирпичей, песка, блоков и даже экскаватора, вмурованного в стену. Здание было частично готово, на входе стояли два отечественных (судя по одежде) тупых зомби, державших в руках нечто вроде помеси серпа и копья. На меня они не отреагировали, так что я попёр внутрь

— Это самое… Ваша фараонское величество, простите что без доклада.

В центре полупостроенного зала стояла детская красная пластиковая горка, на которой с совершенно идиотским видом сидело нечто, похожее одновременно на гигантскую жабу и сонного толстого человека, замотанного в одеяния, с совершенно отсутствующим выражением на морде лица.

— Вы здешний? — коверкая слова, произнесла мумия, которую я в первый момент не заметил. Она с любопытством подошла ко мне, на близком расстоянии было видно, что это мумия-девушка. Стройная, с тонкой талией, на золоченом поясе висит золотой нож устрашающих размеров, на шее ожерелье, лицо частично открыто. Любопытно, мумия одновременно является и живой, и мертвой.

— Меня зовут Леонид.

— Эрби Асо-Муф-Анх Кеби… Ты такой живой и тёплый… Леонид.

— Гм, — смутился я. — А ты меня не съешь? Вон у тебя какой тесак.

— Боишься меня? — она приблизилась ко мне совсем близко.

— Вот что Эрби Асо, мне бы с твоим боссом переговорить.

— Плохо знаю язык здешних… Ты про мудрейшего Нупта?

— Он тут главный?

— Главный? Его слово и мудрость поведут нас.

— К победе?

— Мир второго дома… Мы не стремимся к войне, к победе. Знаешь, что такое смерть, один-из-здешних-Леонид?

— Вы египтяне? — ответил я вопросом на вопрос как другие выходцы из Египта.

— Кто такое египтяне? Расскажи мне.

— А что босс. Пунт? Как с ним поговорить?

— Пунт думает. Ситуация непростая, мы к такому не готовы.

— Кхе. Египтяне хотя бы пиво умели варить. И пить, — некстати вспомнилось мне.

— Я тоже любила пиво, один-из-здешних-Леонид.

— Тогда может по пивку и наладим дипломатию?

— Я плохо понимаю твои слова. Давай начнем с начала. Кто ты и что тут делаешь.

— Леонид, царь Спарты… Кхе. Перворожденный я… Из местных… Пришёл засвидетельствовать почтение, понять кто вы такие и что с вами… чем вам помочь, наладить диалог. Так понятнее? Пиво будем пить, уважаемая Джасмин?

— Кто такая Джасмин? Твоя бывшая? — глаза мумии пыхнули гневом.

— А ты прикольная. Раз босс медитирует, предлагаю нам с тобой прогуляться, я тут рядом разливуху видел.

Поскольку день изначально пошёл наперекосяк, а это первый чело… скажем, нечто разумное, что попыталось со мной поговорить, то уверенно вышел из здания, чуть не столкнулся с громилой, который пёр для каких-то целей скамейку.

На выходе моя новая подружка «не Джасмин» что-то гортанно прокаркала одному из мумий, та неопределённо пожала плечами.

— Меня не зовут Джасимин, я Эрби Асо-Муф-Анх Кеби. Ты можешь называть меня Кеби. Это означает сладкая.

И она взяла меня за руку, как школьница. Её рука оказалась на удивление мягкой, упругой, приятной на ощупь и как бы сказать…. живой.

Так мы и пошли. Магазин в полуподвале был открыт, но внутри никого. Некоторые следы разгрома, в полутьме не видно потеков крови, ни ошметков мозгов.

— Сладкая, значит… Расскажешь о себе, о своем мире, откуда ты, сколько тебе лет? — закинул я удочку, когда мы переступили порог пустого магазинчика.

— Тебя наверняка интересует другое. Но расскажу. Тебе же непонятно что происходит? Великая к’Ат переместила нас сюда из второго дома. Это было без предупреждения. Вероятно, тут другой мир, но тоже с живыми, с неупорядоченными, со своими правилами. к’Ат не дала нам указаний, мы здесь просто находимся. Успокоили некоторых неупорядоченных, теперь они строят жилище для Нупта, использовали конструкт поглощения света, это дает нам возможность пребывать в комфортной для себя тьме и дарит взамен поглощенного света энергию. Мы напитываем стражников, собрали всех своих, пытаемся сладить с неупорядоченными. На нас уже нападали живые. Так глупо. Тебе интересно кто такой Нупт?

— Мне интересно, была ли ты живой? — это было странно, но холодильники работали, освещение работало, хоть и тускло. Закинул в системную сумку два десятка бутылок, все какие были упаковки снеков вроде нарезанной колбасы. В магазине была холодильная витрина, а в ней четырехкилограммовая упаковка шашлыка в маринаде. Поколебавшись, взял её, ибо был жутко голодным, а маринованное мясо могу есть хоть сырым. А что едят мумии?

— Была. Не была. Являюсь. Глупый вопрос. Ты не понимаешь.

— Ну, ты уж как-то объясни. Вот я, например, был живым, обратился в нежить.

— Объяснить? Перворожденный больше чем просто ходячий мертвец. Как тебе объяснить?

— Пошли, выберем место, где посидим, пообщаемся. Мумий пиво штырит?

— Не понимаю. Что значит штырит?

Мы вышли из магазина, и я огляделся.

Многоэтажка давно обжита, сейчас без людей, мой поиск живых безоговорочно молчал, здесь нет ни воробушка, ни бродячей собаки, ни кошки, никого.

Сколько этажей? Посчитал. Пятнадцать. Верхний этаж имел крупные балконы-площадки, на одной из которых стоял мангал. Эдакие отечественный пентхаус.

— Мне придется взять тебя на руки.

Долой стеснительность, я же и сам нежить. Легко подхватил мумию. «Мертвая невеста», пронеслось в голове. Прогнал эти мысли и блинкнулся на площадку с мангалом.

Упали с высоты около полутора метров (я промахнулся с блинком), мумия тихонько по-девичьи издала «ой».

Приквартирное пространство, балкон, или как это называется, площадью по крайней мере квадратов шестьдесят, весь покрыт чуть запыленным паркетным ламинатом. Журнальный столик, кожаный диван, два плетеных кресла, упавший от ветра противосолнечный зонт, полная пепельница бычков.

Дул легкий приятный ветер. Солнце светило чуть ярче, видимо тот «конструкт» работал не сплошным пузырём, а по убыванию.

От этих всех движений, ткань на её голове растрепалась, показав волосы неожиданно золотого цвета, как если бы были сплетены из благородного металла. Её светлая кожа, такая ровная и упругая, что никак не могла бы принадлежать нежити. Разглядывая, невольно приблизился.

— Нравится? — спросила меня мумия и улыбнулась мертвенно бледной улыбкой. Чёрт, зубы как у голливудской актрисы. Магия, не иначе.

Пробурчал что-то неопределенно в ответ, посмотрел на наличие углей в мангале, пинком вскрыл дверь с балкона, проник в квартиру. Богато живут… жили. Уголь нашёлся на кухне, как и многие полезные принадлежности. Навьючился, потащил это всё на балкон.

— Это свидание? — спросила меня мумия, чьи ткани развевал ветерок.

Да чтоб тебя, баба мертвая! Я же говорил, переговоры. Помогать с шашлыком не может, а уже подкатывает? Или мне просто кажется, и я сам себе напридумывал?

Поставил на стол «едовое» снаряжение, сумку, вынул пиво, пехотный нож(некстати вспомнил что не далее, чем вчера убил им красивую девушку), вскрыл две бутылки, дал ей одну.

— Попробуй наше пиво. Если не понравится, никакого тебе свидания.

Не переставая смотреть мне в глаза, она подняла бутылку и выпила почти половину бутылки и немедленно закашлялась.

— Прости, мне пузыри в нос попали. Ой.

Улыбнулся, сделал глоток.

Она села на диван, я устроился радом на кресле.

— Знаешь, кто такая Нёргал?

Она отрицательно показала головой. Очень по-человечески.

— А Монеторская звезда? Богиня смерти?

Мумия мягко взяла меня за руку, чуть притянула к себе, так что её глаза, серебряного и огненного цветов, оказались очень близко. Мгновение, она подалась ближе и поцеловала меня. Мягко, неожиданно тепло, нежно и безоглядно.

Мои руки, помимо мыслей, обняли её за талию и вот я уже лежи на диване с ней в обнимку, целуюсь, прижимаю к себе всем телом, аккуратно снимая с неё остатки тех тряпок, в которое она была замотана, она хватает мою руку и кладёт себе на грудь.

— Я расскажу тебе всё что захочешь…

Она не отпустила меня с первого раза. И со второго, с третьего. Я же вроде гуль, откуда у меня способность к излишествам всяким? Броди себе ночью по болотам, грешников кушай. А я мгновенно заводился от её тела. Она была более живой чем я и совершенно ненасытной, хотящей всего, много и сразу. Ещё бы, её семьсот лет. Понемногу она стала рассказывать и мои лейтенантские (старший лейтенант!) силы стали уходить не впустую.

В одной кожаной куртке, прихваченной из квартиры, разводил мангал. Моя сладенькая Кеби нашла себе, даром что не земная девушка, какой-то дамский комбез, обтягивающую футболку со Спанч Бобом, надела без всякого лифчика. Учитывая моё обострившееся зрение, выглядело обалденно.

Заляпанными жиром руками щелкнул связь с Пельштейном.

— Просто передай Цезарю чтобы никого в Авангард не слал, ни добрых, ни злых. Скажи ему что он старый долбоящер и едва не наломал дров, где не надо. Выйду на связь ближе к вечеру. Ничего не хочу слушать, Найдёнова тоже в жопу себе засуньте. Отбой, конец связи… знаю что не обязательно.

Итак, их мир, он назывался непроизносимо или просто «мир» поделён на множество больших и малых магических зон, между которыми сложились правила и определенный порядок. Её «второй дом смерти». Он не был посвящён как таковой смерти, и никто не поклонялся процессу умирания. Это глупо (так она иногда повторяла). Второй дом, он же второй час — место, где живых не бывало. Она из древней жреческой магической семьи, попала туда достигнув девятнадцати зим и пройдя испытания. То есть (что меня волновало) ей как бы семьсот лет и как был девятнадцать. Такой вот дуализм. Мир второго дома присматривал за сомнищами мертвых, похожих на наши зомби, только значительно более спокойных, за призраками и за существами типа того же Нупта. То, что мы называли системой, у них была. Её не принято обсуждать, анализировать, её не поклоняются, она просто есть и по её словам «была в мире всегда».

Посмотрел на девушку. Красивая, вон как глазами зыркает. Кожа гладкая как мрамор, светлая, ровная, вся из себя подтянутая, фигуристая, ух! Не думал, что у меня будет девушка магическая мумия. Или нет, так-то мне не до отношений.

— А Монеторская звезда? Мне показалось, это важно.

Он беззащитно пожала плечами, поправила лямку комбинезона.

— Не знаю как. Это не глупо. Монеторская звезда, это список богов конкретного мира. Скрижали говорили когда-то что их может быть меньше или больше. Минимум три, максимум тридцать один. Каждый бог — это луч звезды. Много богов плохо, они будут слабыми. Мало тоже плохо, они будут несбалансированными. Боги представляют разные силы и ипостаси, в которых черпают силы. Свет и солнце, война, торговля, монстры и разные твари, бог рождения, бог смерть. Разное. Только монеторская звезда формируется один раз, потом постоянно оказывает влияние на мир. У вас какие боги?

— Не знаю.

— Ты не знаешь богов? Ты или очень смел или очень глуп.

— Мы недавно в системе. В Ата. Видимо, божественная херня ещё только формируется.

— Никогда о таком не слышала. Но я не путешествовала между мирами…. Это мой первый раз. Мне здесь так интересно.

— Кхе. А так сразу и не скажешь. Так. Первая партия шашлыка готова. Попробуешь. Это тебе не ваши дурацкий лепешки, что ты рассказывала.

Хотя она и мумия, но принялась степенно наворачивать богатырскую порцию свиного шашлыка, поливая майонезом «слобода». Я не отставал, запивал пивом, параллельно переваривая полученную информацию.

— Сладенькая моя Кеби, — начал я.

От этих слов она перестала есть, глаза её округлились и уставились на меня. Чёрт, они время от времен становятся серебряными с золотым. Спокойно, Лёня.

— Да мой царь Сыпарты.

— Нам надо срочно закрепить дружбу между нашими мирами.

— Что?

— Доедаем, двигаем в обитель Нупта, будешь его будить. Какие цели преследуют беженцы из Второго дома?

— Мы не беженцы, — она обиженно надула губки.

— Гости! А я тебе скажу. Сидеть во тьме и спокойно жить. А ещё присматривать за зомбаками, каким-то образом, заодно успокаивая их. Как вы это делаете?

— Ничего особенного. Тьма второго дома успокаивает, это же мир упокоения. Живых тут нет, кидаться им не на кого. Постепенно вечный алчный зов отступает. Они учатся слышать наши голоса, выполнять примитивную работу, разума у них нет. Всё просто.

— Мир мертвых в географической близости… понятно. А Нупт и ваша банда готовы за это принять гражданство Российской Федерации и мальца сотрудничать с властями?

— Мы не пойдём воевать против ваших врагов. И дань нам платить нечем.

— Без сопливых гололёд. Ты в магии разбираешься?

— Товарищ генерал, телеграфируй в Смольный!

Цезарь осоловело посмотрел на меня (я традиционно появился перед ним при помощи блинка), буркнул в телефон «перезвоню» и грохнул трубкой. Прежде чем он набрал легкие чтобы наорать на охеревшего в атаке меня, я плюхнулся в кресло, потянулся и сказал.

— Обложите меня льдом, ибо я изнемогаю! Какие пальцы, какие глаза, ауф.

— Что???!!!