Скажи «нет»

ГЛАВА 5

POV Мина

Голова гудит, словно молотилка.

Похмелье, чтоб его!

Мой стол завален горой всевозможных отчетов, но я просто пальцем пошевелить не могу. Какие тут могут быть цифры?

– Ирина, принеси мне крепкий кофе, – мой голос сипит. – Очень крепкий.

– Мина Максимовна, вам звонит Виталий Филиппович, – отвечает секретарь.

У меня дежавю. Утро, Филипыч – не к добру это.

– Соедини.

– Доброе утро, Мина!

Что ж он такой радостный? Утро ведь!

– Угу, – я зеваю, – что ему надо?

– Плохо спала? – обеспокоенно спрашивает секретарь отца.

– Говори, что ему надо? – Я сегодня резче обычного.

Филипыч выдыхает в трубку, затем немного кряхтит.

– Ты не забыла, что завтра юбилей компании? Ты должна прийти на вечеринку.

– Юбилей? – Я готова была удариться головой о стол. – И что там будет?

– Мина, это очень важный вечер для нашей компании. На нём соберутся влиятельные люди. Это очень важно.

– Слишком много важного, – проворчала я.

– Также на нем будут присутствовать Аристовы.

Я закатила глаза, затем обреченно вздохнула.

– Ладно, я поняла. Можешь передать отцу, что я обязательно почту данный вечер своим присутствием.

Я дотронулась холодной рукой до горячего лба. Это будет пытка похуже инквизиторской.

– Можешь не ехидничать, Мина?

Но я не отвечаю, сбрасывая звонок. Затем снова набираю Ирине.

– Где мой кофе?

POV Влад

– Что ты сделала? – опешил я. – Алина!

Алина сидит на краешке моего стола. Она всегда так делает, когда хочет подчеркнуть, что не просто мой секретарь, а еще и моя девушка. Я позволяю ей это, считая даже очень сексуальным. Её короткая юбка задралась ещё выше, оголяя стройные бедра.

Алина пристыженно опускает глаза. Но я был уверен, что она не считает себя виновной.

– Я хотела поговорить с ней, как девушка с девушкой.

– И как успехи? – На моих скулах задвигались желваки.

– Ты был прав, – Алина коснулась ладонью моей щеки. – Она неадекватная особа. Я пыталась объяснить ей ситуацию, но она даже слушать не стала.

– Что она сказала?

Я снимаю с себя её руку.

– Что у неё есть свои причины, – фыркает Алина. – Какие у неё могут быть причины?

– Деньги, – почему-то я был в этом уверен. Богатенькие девочки всегда зависят от денег своего папочки. Всё становится понятным, если вспомнить, в каком платье она была на выставке. Christian Dior? Уверен, это платье стоит целое состояние. – Отец, возможно, пригрозил лишить её содержания.

– Скорее всего, – соглашается Алина. – Но нам от этого не легче.

– Алина, я же говорил тебе не вмешиваться. Я не хочу втягивать тебя в это.

– Но я уже втянута! Или ты забыл, почему тебе приходится это делать?

– Я сам разберусь со своим отцом. Ты говорила со своим?

– Нет, – она покачала головой, – но мне кажется, что он в курсе.

– С чего ты взяла?

– Он в последнее время дерганный и очень нервный. Вчера весь вечер орал на маму. Влад, я боюсь, – Алина принялась заламывать пальцы. – А что, если Александр Иванович передумает, и всё равно отдаст документы полиции?

На её глаза снова наворачиваются слёзы. Я накрываю её колено своей ладонью.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Что? Я не хочу оказаться в тюрьме!

Я представил Алину в тюремной камере, и горло сдавило. Мне всё равно, какое участие она принимала в аферах Варламова. Мы не говорили об этом, и ту злосчастную папку я убрал в стол, даже не заглянув.

Все чиновники воруют у государства и берут взятки. Это скорее правило, чем исключение.

Можно подумать, что мой отец чист, как слеза младенца!

Нет, я уверен, что если капнуть, то и на него что-нибудь найдётся. Я не настолько наивен, чтобы действительно поверить, что всё состояние нашей семьи нажито исключительно добросовестным трудом четы Аристовых.

Вот чёрт! Как я раньше не додумался? Нужно просто найти компромат на отца! Тогда у меня будет, что предложить ему взамен на мою свободу.

– Я разберусь, – встаю, чтобы обнять свою девушку. Слишком много она плачет в последнее время. Мне это не нравится.

Я обхватываю руками её голову, прижимаюсь губами к её рту. Алина на вкус всегда как мятная конфета. Она ведь постоянно их жуёт. Я не могу сказать наверняка, что знаю, какая она сама на вкус. Всегда только мята.

Алина обнимает меня за шею, я придвигаюсь к ней вплотную, чувствуя, как её ноги обручем сжимают мои бедра. Я возбуждаюсь, и из головы вылетают все мысли, кроме одной – как побыстрее закончить рабочий день и отправиться в кровать вместе с ней.

Я задираю её юбку к талии, обхватывая пышные ягодицы. Сюда в любой момент могут войти, но кому сейчас до этого есть дело? Алина учащенно дышит, я отрываюсь от её губ, чтобы посмотреть, как она пытается глотнуть воздух раскрытым ртом.

– Почему ты остановился? – хрипит она.

Я утыкаюсь носом в её шею, вдыхаю сладость французских духов.

– Мы же в офисе. И это мой рабочий стол.

Она смеется, отстраняясь.

– Не думала, что тебя может остановить такая мелочь. Раньше не останавливала ведь.

Я отстраняюсь, проведя большим пальцем по своим губам, избавляясь от слюнявых последствий наших поцелуев. Если быть честным, я не очень люблю целоваться. Но Алине нравится, поэтому я делаю это, чтобы её задобрить и подстегнуть на более близкий контакт.

– У меня встреча с Саньком, – я смотрю на свои часы, – через десять минут.

– Саша? Какой ещё Саша? – Алина не спеша слезает со стола, принимаясь поправлять юбку и колготы.

– Ты его не знаешь, мы вместе учились в школе. Потом он уехал за границу. И вот сейчас вернулся на родину.

Я поправляю галстук, одергиваю рубашку, после чего тянусь за пиджаком, висящим на спинке кресла.

– Влад! – окрикивает меня Алина, когда я уже почти вышел из кабинета. – Звонила твоя мама.

– Что она хотела?

– Просто передала, что завтра в семь часов в ресторане «Пьер Ли» будет вечеринка. И ты должен на неё пойти вместе с ними. Юбилей компании Жемчуговых.

– А я-то там зачем?

– Влад, не тупи. Смотрины! У вас будут смотрины! – чуть ли не заверещала она.

Иногда меня раздражает её манера капризничать. А в последнее время это стало происходить всё чаще. Я люблю эмоции. Но это уже перебор.

– Алина, перестань, – я закрываю глаза, чтобы сдержаться. – Я же сказал, что разберусь, значит, разберусь.

***

Санька Верхов. Друг детства. Не Саша или Александр, а именно Санька, Санёк. Он сам себя так назвал, следом подтянулись остальные.

– Тысячу лет тебя не видел, братан! – Мы обменялись мужскими медвежьими рукопожатиями. – Черт, вот ты вымахал!

– На себя посмотри, – рассмеялся я, – тоже не остался метром с кепкой.

– Что есть, то есть. Всё-таки пять лет прошло.

Мы расположились в очень уютной кофейне в центре города.

– Почему мы пришли сюда, а не в бар? – возмутился друг. – Я бы хотел хряпнуть пивка с чипсами, а ты тут со своим кофе.

– Я еще на работе, – я сел и немного осмотрелся. Очень неплохо для недорогой кофейни.

– Да ты ж работаешь на батю своего, чего тебе париться?

– Есть кое-какие проблемы.

– Слушай, я тут думаю обосноваться здесь. Как думаешь, твой батя возьмёт меня к себе?

– Смеешься? – удивляюсь я. – Он ведь тебя и пять лет назад звал. А уж с дипломом Бостонского университета со всеми потрохами возьмёт.

– Хорошо бы.

К нашему столику подходит официантка.

– Скажи, красавица, – обращается к ней Саня, её щеки тут же вспыхивают, – какой кофе у вас здесь самый сладкий?

– Они все сладкие, если добавить побольше сахара, – робко отвечает она.

– Тогда-а-а-а, – протягивает друг, – где больше молока и есть такая воздушная пенка?

– Мне эспрессо, – прерываю я заигрывание Санька.

– Тогда мне капучино.

Официантка немного помешкала, но потом быстренько побежала к барной стойке.

– Ты как будто из леса вышел.

– Ну, а почему бы и не позаигрывать с симпатичной девчушкой?

– Ты не изменился, – я поднимаю руки вверх.

– Я жду свою единственную, братан. Может, эта девочка – та самая?

– Ага, конечно, причесывай, а я – королева Великобритании, – хохотнул я.

Всем, кто знает Верхова, известно, что он бабник, каких поискать.

– И что в Америке её не нашлось?

– Не-а, брат, там все какие-то страшные. Наших девочек никто не переплюнет. Так что не мешай мне наслаждаться.

– И не собирался.

Нам принесли кофе. Я посмотрел за спину Санька, что-то знакомое мелькнуло в углу. Короткие белые волосы, миниатюрная. Отсюда плохо видно её лицо, но я уверен, что где-то её уже встречал. Шестерёнки в моей голове отчаянно закрутились.

– Куда это ты там уставился? – Саша полуоборачивается, чтобы посмотреть. – О-у, а она ничего так. Понравилась?

– Нет, – буркнул я. – Просто кажется знакомой.

– Кажется ему. Как на личном-то? Всё такой же правильный мальчик-я-не-играю-с-девочками?

– У меня есть девушка.

– Вот те на! Что ж сразу-то не сказал? Как звать? Красивая?

– Алина, очень, – машинально произнес я и замер, узнавая. Девушка, что сидит в углу, – та, что была возле Мины на выставке! Точно! Наверняка, её подруга.

– А познакомишь?

– Как-нибудь в другой раз, – отмахиваюсь я, не сводя глаз с блондинки. Она это почувствовала и теперь бросает ответные взгляды.

– Да что это ты так пялишься? Если понравилась, иди, познакомься.

– Давай уйдем отсюда?

– Кто она? – настораживается друг.

– Подруга моей невесты, – я сжимаю зубы. Даже произносить это слово противно.

– И что? Ты ж не с бабой какой-то там!

– Черт! – выругался я, заметив, что девушка начала вставать. Она же не собирается подойти к нам?

– Да что не так? – Друг занервничал. – Можешь нормально объяснить?

Я выдыхаю, когда она скрывается в помещении для персонала.

– Отец выбрал мне невесту.

– Не твою девушку? – Санька выгибает бровь.

– Нет, дочку владельца «Travel pearl».

– Инну? – недоверчиво спрашивает он.

Я прищурился.

– Кого?

– Ну, если я правильно понял, Инна Жемчугова?

– Да, Жемчугова, – кивнул я, – но её зовут Мина.

– Мина? – Теперь настала его очередь непонимающе моргать. – Не слышал о такой.

– А ты знаком с Жемчуговыми?

– Только с Инной.

– Откуда ты её знаешь?

– Ты ведь помнишь Кирюху?

– Твой двоюродный брат?

– Да, брательник мой, – Санек криво усмехается. – Он встречался с Инной на первом курсе универа. Они даже собирались пожениться. Но что-то там не срослось. Кирюха о ней молчит, как чертова рыба, хотя я пару раз интересовался. Они как разбежались, он сразу умотал в Лондон, даже универ бросил.

– Значит, ты с ней знаком?

– Тусовались вместе пару раз, – Санек отпил свой кофе. – Классная девочка. Она мне нравилась. Я тогда даже хотел её отбить у Кирюхи, да не успел. Они расстались, и Инна куда-то исчезла. А твоя невеста, значит, Мина. Хм, может сестра?

– Не знал, что у Жемчугова две дочери.

– Я тоже. И как она? Такая же красотка, как и сестра?

– Без понятия, как выглядит эта Инна, то Мина – стервозная дрянь.

– Ай-яй-яй, так называть невесту,– усмехается Санёк. – Как не стыдно?

– Видел бы ты её – по-другому бы говорил. Она страшная, как моя жизнь. И характер отвратительный.

Я запыхтел, словно паровоз.

– И она, брат, выводит тебя на такие эмоции? Уф, – Санек изобразил ожёг пальцев, даже потряс ими и подул на них, – можно обжечься. Представляю, какой у вас будет секс.

– Что ты несешь?

– Правду. Пару раз придётся…

– Тебе смешно? – рычу я. – У меня уже есть любимая девушка!

– Ах, вот оно что! Тогда тебе придётся повертеться, чтобы оприходовать обеих.

– Саня, твою мать!

POV Мина

Кажется, отец решил отпраздновать юбилей компании наравне с вручением Оскара. Я шла по красной ковровой дорожке, ведущей в холл ресторана, чувствуя себя вовсе не кинозвездой, а маленькой блошкой.

Да, на мне платье от известного кутюрье. Да, я дочь хозяина вечеринки, а «Travel pearl» – это моё наследство. Я должна чувствовать себя здесь королевой.

Но нет, напротив. Я оглядывалась, словно испуганный зверек. Если бы меня сейчас кто-нибудь увидел, то принял бы за вороватого гостя.

Я увидела отца, стоявшего перед входной дверью, и мои осунувшиеся плечи тут же расправились. Я вдохнула слишком глубоко, отчего немного закружилась голова. Я не могу показать свою слабость, ведь я затеяла слишком опасную аферу.

– Ты опоздала, – на его лице не дрогнул ни единый мускул, хотя голос угрожающе скрипнул, я сглотнула.

– Но я же пришла, – не знаю, как у меня получилось выдавить хоть что-то.

– Гости уже почти собрались, остались только Аристовы. Встань рядом. Мы должны вместе их поприветствовать.

– Почему я не могу подождать их в банкетном зале? Я могу пока поздороваться с другими важными гостями.

– Нет никого важнее Аристовых! – Отец терял терпение. – Ты не могла купить что-то более привлекательное? Я ведь послал тебе достаточно денег.

– Думаю, что ты стареешь, папа, – я немного расслабилась: отец сейчас сам показывал свою слабость, значит, не такой уж он непрошибаемый. Всего лишь человек, хоть и весьма гнусный. – Твоя маска невозмутимости сползает что-то слишком часто.

Услышав это, отец резко повернулся на девяносто градусов, перестав выглядывать своих долгожданных гостей.

– Ты бы лучше попридержала свой острый язык, – зашипел он, – а то я могу укоротить его. Ещё не дай Бог скажешь что-то вызывающее при Аристовых. Если сделаешь это, я сделаю твою жизнь невыносимой.

– Куда уж хуже, папочка? – Мои ноздри растопырились. Я готова была извергнуть пламя. – Разве в этом аду может стать ещё жарче?

Отец открывает рот, чтобы ответить. Наверняка, очередные угрозы.

– Добрый вечер, – в дверях показывается пара, – поздравляю с этой чудесной датой.

– Добро пожаловать, – улыбается отец в ответ на приветствие высокого брюнета лет пятидесяти.

Я тоже встала прямо, чтобы столкнуться с взглядом зелёных глаз. Надо же, очень знакомый цвет. Если бы я представляла себе Влада спустя двадцать лет, то он выглядел бы именно так.

Рядом с ним стояла невысокая худощавая женщина. А это, как я понимаю, его мама. На вид ей было лет тридцать, но этого не могло быть, учитывая возраст Влада. Она приветливо улыбалась, рассматривая меня.

В её голубых глазах не было надменности или высокомерия. Она смотрела с любопытством, а я спокойно ждала, когда она поморщится, ведь выглядела я не лучшим образом.

На моём лице ничего не изменилось. Я всё такая же бледная, с огромными синими кругами под глазами, тщательно замазанными. Вместо теней – длинные стрелки, которые делали мой взгляд поистине кошачьим. Красная помада – мой несменный спутник.

– Это Мина – моя дочь, – отец заботливо берёт меня под руку, я вздрагиваю от этого жеста. – Мина, это Александр Иванович и Зинаида Александровна Аристовы.

– Очень рада с вами познакомиться, – я постаралась естественно улыбнуться, при этом незаметно высвободив руку.

– Мы тоже, – Зинаида Александровна опустила взгляд на наши руки, она точно заметила.

Я посмотрела за её спину, когда послышались торопливые шаги.

Влад.

Мои глаза слегка расширились, когда я увидела его в тёмном костюме, идеально сидевшем на его широких плечах и узких бедрах. Мое дыхание участилось. Не думала, что розовая бабочка на шее может смотреться так ослепительно. Его волосы неряшливо зачесаны назад, будто у него не осталось времени привести их в порядок.

Он уверенно смотрел прямо перед собой. Я не смогла чётко рассмотреть его лицо, мешали нахлынувшие на меня эмоции.

Я быстро опускаю глаза в пол, пытаясь сбавить скорость своего сердцебиения.

Что это со мной?

Я закусываю губу. Больно.

Надо опомниться.

Я посчитала до пяти прежде, чем снова вернуться в необходимую позу.

У меня получается поднять голову, не забывая при этом задрать ещё и подбородок. Я застыла. Любое движение может выдать разбушевавшуюся стихию в моих внутренностях. Еще, чего доброго, возьму и покраснею.

Я вижу, как мама Влада смотрит на меня. На её щеках от едва заметной улыбки появились ямочки. Что ей так понравилось? Точно не моя внешность.

Влад остановился возле матери. Он пожал руку моему отцу, здороваясь.

– Ты едва не опоздал, – пожурила его Зинаида Александровна.

Влад не ответил, повернув голову в мою сторону. Его зелёные глаза просканировали меня, после чего он нахмурил свои густые брови, сжав рот в комок.

– Мина, какое у вас чудесное платье, – его мама так и излучала доброжелательность.

Влад в ответ на её реплику усмехнулся. Я знала, что ужасно смотрюсь в этом платье. Именно поэтому я его и выбрала.

Свободное белое платье без рукавов, но с горловиной. Оно не достигало колен и сидело на мне мешком. Визуально платье разделялось на три зоны. Первая – горловина. Она состояла из трёх полосок: красная, белая, красная. Дальше шла основная зона. Красная широкая линия брала свое начало с левой части груди, опускаясь под правую подмышку и уходя вниз за спину. Пятая же линия – чёрная. Она начиналась от зоны левой подмышки, шла поперек платья, разделяя его пополам. Очень сложное геометрическое сложение. Платье гениальное, но сшито оно было явно для девушки повыше меня.

– Дизайнерское? – продолжала Зинаида Александровна, не реагируя на сына.

– Да, – мой голос, хвала небесам, не дрожал, – это Christian Dior.

Влад кривит губы. Он помнит инцидент, произошедший на выставке, когда я усадила его невесту на задницу посредине зала.

– Фанатка Dior?

Его ехидное замечание привлекает внимание моего отца, до этого сосредоточенное на Александре Ивановиче. Я бы могла сказать, что обожаю Christian Dior, смесь элегантности и чувственности. Но вместо этого открываю рот, чтобы произнести:

– Нет, у них просто очень дорогие платья. А я люблю тратить папины деньги.

Шок отразился на лице Зинаиды Александровны. Александр Иванович нахмурился, а Влад поднял брови. Отец же схватил меня за локоть.

– Она просто пошутила. Правда, Мина? – притворно-ласково спрашивает он.

Его рука еще сильнее сжалась, чтобы у меня не осталось выбора, кроме как согласно кивнуть.

– Что ж, давайте пройдём в банкетный зал, – отец указывает рукой куда-то в сторону, но меня не отпускает.

После такой неловкой паузы родители Влада поспешили в указанном направлении. Влад же странно посмотрел на мой локоть, слегка прищурившись. Я сжала зубы.

Когда они скрылись, отец резко развернул меня лицом к себе.

– Я прекрасно понимаю, что ты задумала, – процедил он. – Думала, что если не понравишься Аристовым, они отменят сделку?

– Нет, папа, – сквозь стиснутые зубы выплюнула я. – Я просто считаю, что не нужно скрывать, какая я.

– Еще одна такая выходка, и я сам отменю эту сделку. И тогда… ты сама знаешь, что случится.

– Нет!

Отец делает ещё шаг. Теперь он стоит вплотную ко мне, достаточно близко, чтобы сказать мне на ухо:

– Я знаю, что ты пытаешься меня одурачить. И дело не в твоём языке. Ты забываешь, что я всё о тебе знаю. И я осведомлён о каждом твоём шаге. Думала, что сможешь скрыть от меня своё хобби, Инна?

Я вздрогнула, зубы стукнули друг о друга. Мне стало холодно. Такое ощущение, что разом открыли все окна, и сквозняк вмиг пробрал до костей.

Страх.

Отец смог вогнать меня в панику одним предложением. Я сильнее стиснула зубы, чтобы избавиться от противного стука.

– Хорошенько подумай о том, с кем затеяла игру, Мина. Тебе меня не переиграть – сама увидишь. Сегодня.

Я отчаянно заморгала. Отец отпускает мою руку, поворачивается и скрывается с моих глаз.

Время. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Я свернула за угол, прижавшись к стене.

Он знает?

Знает, что я рисую?

Знает!

Меня потряхивавает. Я закрываю лицо руками, зажмурившись.

О, Господи!

Отец знает, что я пытаюсь заработать на картинах, чтобы избавиться от его влияния. Тогда почему он не мешает мне? Он что-то задумал.

Игра в кошки-мышки. Сперва он даёт мне почувствовать себя спасенной, но уже скоро затянет петлю на моей шее. Что будет этой самой петлей, я не знаю, но уверена, что остаётся недолго ждать.

POV Влад

Жемчугов вошёл в зал несколько минут назад, но Мины не видать. Куда же она делась? Забилась в угол, чтобы подточить свои острые когти?

Максим Сергеевич не вызывал у меня каких-либо положительных эмоций. По нему сразу видно, как лжива и лицемерна его сущность, хоть он и прикрывает её показной вежливостью. Они со своей дочуркой – два сапога пара.

Странные у них отношения. То, как он схватил её за руку, не предвещало ничего хорошего. Что они задумали?

Готов поспорить, что на какую-то секунду в её глазах промелькнул страх. Хотя он быстро исчез, сменившись холодной расчетливостью. Нельзя описать, как меня раздражает этот её вздернутый подбородок.

Я посмотрел на своего отца, он спокойно потягивает шампанское, здороваясь только с теми, кто сам подходит к нему. Мама тоже довольно улыбается. Только вот почему они такие спокойные? Неужели не видят, в какой капкан попадут, если сделают этот шаг?

Неужели маме понравилась Мина? Да она же не идет ни в какое сравнение с Алиной! Хотя родителям плевать на внешность, главное, чтобы была звучная фамилия и увесистый багаж с приданым.

Толстая похудеет, страшная сделает пластику: всё легко и просто.

Вдобавок я не мог выкинуть из головы слова Санька. У них есть ещё одна дочь?

Инна.

Кто она? Где она?

Слишком много вопросов касаемо этой семейки, и нет ни одного ответа.

Мина Жемчугова появилась в зале, слегка покачиваясь на своих шпильках. У этой девушки нет вкуса. Лишь дура набитая могла купить что-то настолько безвкусное. Как она там сказала?

– …у них просто самые дорогие платья… люблю тратить папины деньги…

Я поморщился. Вот она её сущность и причина согласия.

Я искоса наблюдаю за ней. Вижу, как она улыбается, но улыбка больше похожа на оскал. Вот она здоровается с каким-то толстопузом. Он, надо же, целует ей руку. Мина поворачивается к нему спиной, морщится. Я усмехаюсь.

Она подходит к официанту с подносом, берет у него бокал. Красное вино исчезает со скоростью света, я даже моргнуть не успел. Мина берёт ещё один, отходит. Её тут же обступают со всех сторон. Они о чем-то постоянно спрашивают. Я вижу, как она отвечает, едва сдерживаясь. Знаю, ей хочется послать их к черту на куличики.

Я так увлекся, наблюдая за Миной, что не заметил, как ко мне подошла мама.

– Она милая.

– Что? – Я даже вздрогнул от неожиданности.

– Я говорю, – мама прикрывает рукой свою улыбку – что смешного? – что твоя невеста очень милая девушка.

– Тебе нужно проверить зрение.

– Не будь букой, – она смеется. – Тебе она понравится, как только ты узнаешь её получше.

– Это вряд ли.

– Мина напоминает мне ежа.

Я поднимаю правую бровь, мама качает головой.

– Она прячет свою уязвимость под слоем колючек.

– Ты ошибаешься!

– Я больше прожила, чем ты. И людей видела разных.

– Плевать я хотел на то, какая она! – Мне не нравится, что мама так ласково говорит о Мине. – Ты, случайно, не знаешь, есть ли у них еще одна дочь? Инна.

– Инна? Нет, не слышала. Насколько я знаю, Мина – единственный ребенок в семье. Именно поэтому этот брак так важен для твоего отца. Там больше нет других наследников.

– Ну, может, внебрачный?

– А вот тут я не знаю, – мама выдыхает. – У многих бизнесменов есть внебрачные дети. Тут уж ничего не поделаешь.

– И тебе это кажется нормальным?

– Ты ещё молод. Твой мир сейчас делится на черное и белое. Но в жизни не всегда так. Ты поймешь это со временем. Всегда надо искать компромиссы.

– Я не хочу искать компромиссы. Я найду кое-что другое, – я прищурился.

– Что ты собрался делать?

Мама насторожилась. Она провела ладонью по своим волосам, уложенным в высокую прическу. Этот жест её выдал. Мама не так спокойна и довольна, как пытается казаться. Я хмыкаю.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, мама, чтобы не сомневаться в том, что я зубами буду выгрызать то, что хочу.

– Влад, – одергивает она меня, – даже не думай идти против своего отца ради этой прошмандовки. Твоя рыжеволосая кукла не стоит того.

– Разве я не должен бороться за свое счастье? – Мне стало смешно, видя, как мама раскраснелась от тщательно скрываемого гнева.

– Алина – не твое счастье.

– Откуда ты знаешь?

– Что у вас случилось? – вмешивается отец. – Вы привлекаете слишком много взглядов своим спором.

Еще бы. Здесь же все как замороженные рыбы. Шевелятся только глаза.

– Ничего, – мама снова растягивает губы. – Влад хочет потанцевать со своей невестой.

– Что?

– Очень хорошо, – довольно скалится отец. – Я пойду, приведу нашу невестку.

Он только что сказал «невестка»? Серьезно?

– Когда это я такое говорил? – Кажется, мою челюсть заглючило.

– Только что.

– Мама, что ты пытаешься добиться?

– Я хочу, чтобы ты показал хоть каплю своего воспитания. Я не этому тебя учила.

– Ты не учила меня притворяться!

– Я учила тебя уважительно относиться к окружающим. Поэтому ты сейчас улыбнёшься, сделаешь Мине комплимент и, в конце концов, перестанешь вести себя так, будто ты маленький слюнявый ребенок! Ты меня понял?

Давненько я не видел маму в таком состоянии. Последний раз она повышала на меня голос, когда я разбил её вазу.

Мне было десять.

– А вот и мы, – папа возвращается, рядом с ним шагает Мина. – Я рад, что смог забрать Мину из компании старых ловеласов.

Мама посмеялась над этой шуткой, но ни я, ни Мина даже не улыбнулись. Мы смотрели друг на друга, излучая флюиды ненависти.

– Чудесная песня, – мама покрутила пальцев в воздухе, – почему бы вам не потанцевать?

Она едва заметно ткнула меня локтем в бок. Я нахмурился, но руку всё же подал. Мина накрывает мою руку осторожно и неохотно, давая понять, что она против столь близкого контакта. Я сжимаю её ладонь крепче, чем полагалось. Я ожидал, что кожа на её руке будет похожа на змеиную: такую же холодную, мокрую и скользкую. И был удивлен.

Почему она такая хрупкая и нежная?

Вот черт! Строгая, хладнокровная Мина не могла иметь такие руки.

Я старался об этом не думать, когда вел её на танцпол. Здесь уже кружились парочки.

Мне пришлось пересилить себя, чтобы положить руку ей на талию. Мина сделала шаг навстречу, чтобы сжать мое плечо. Я вытянул её правую руку в сторону, затем стал медленно покачиваться в такт музыке.

Чем быстрее эта пытка начнется, тем быстрее закончится.

Мина не смотрит на меня, её больше привлекает моя бабочка. Я был не намного выше, учитывая высоту её каблука.

Интересно, какой у неё рост?

Метр шестьдесят пять?

Нет, это неважно!

– Мама настояла на том, чтобы я сделал тебе комплимент.

Мина вскидывает глаза.

– Неужели?

– Поэтому мне придется это сделать, а то она может спросить.

– По тебе и не скажешь.

Я едва чувствую свою правую руку, так сильно она напряглась, лежа на талии Мины.

– Не скажешь что?

– Что ты мамин сыночек, – она щурится, привлекая внимание к своим глазам. Странный оттенок голубого.

– Хм, – я где-то потерял нить разговора.

– И какую же часть моего тела ты бы хотел воспеть?

– Что? – Я качаю головой.

– Выполни требование Зинаиды Александровны, – в её голосе слышатся нотки веселья. Ей смешно? Я хотел задеть её, а не рассмешить. – Давай я тебе помогу.

Я не могу ничего ей ответить, потому что не знаю, как реагировать.

– Скажи… м-м-м… – её рука отпустила мое плечо, чтобы иметь возможность провести пальцем по вороту пиджака, мое сердце странно ухнуло, – что-о-о… я на удивление постоянна.

– Постоянна?

– Да, – она делает вдох. Её глаза немного сверкнули, – постоянно вызываю у тебя желание меня придушить. Хотя нет… – Мина странно улыбается, а я все больше округляю глаза, – скажи, что я постоянна в своем ужасно-выглядящем состоянии.

– И тебя устроили бы такие комплименты?

– Почему нет? Ненавижу комплименты, предпочитаю правду. Ведь комплимент переводится как то, чего нет. О, – спохватывается Мина, – ты еще можешь сказать, что я с каждым разом всё больше становлюсь похожей на панду.

– Почему на панду?

– У них очень милые черные круги под глазами. Еще немного моих стараний, и я приближусь к идеалу.

Я никогда не отличался особой чувствительностью. Психологом мне точно не стать. Но чем больше Мина говорила, тем больше мне казалось, что её веселье наигранно. Как если бы она изо всех сил старалась не разреветься, пытаясь при этом рассмешить себя. Поведение Мины сейчас в разы отличается от того, какое было в её офисе. У неё раздвоение личности? Или она просто уже в зюзю?

– Почему мы говорим о пандах?

– Их все любят.

– Почему мы говорим о пандах тогда, когда решаются наши судьбы? – чуть ли не рычу я.

Как же меня раздражает её непонятная игра!

– Не знаю, как там дела обстоят с твоей жизнью, а моя уже давно решена.

– Что это значит?

Я останавливаюсь, как вкопанный. Мои руки свинцом удерживают её на месте. Я заглядываю в её глаза, чтобы увидеть ответ. Её ресницы широко распахнуты. Мина сказала то, что не хотела и теперь жалела об этом.

Мина смотрит на меня молча, не двигаясь, в комнате отличное освещение, я пользуюсь всеми этими условиями, чтобы рассмотреть её лицо. Но, не смотря на отсутствие отвлекающих факторов, мне сложно различить, какая у неё кожа или цвет лица, бровей, губ. Я даже не могу понять, какой формы её нос. Слишком много косметики, она видоизменяет её черты. Единственное, что я четко вижу – это глаза. Теперь я понял, какого они цвета. Не просто голубые.

Светло-бирюзовые.

Может, это линзы? Разве глаза могут быть настолько яркими? Они как кристально чистая вода у берегов Атлантического океана.

Глаза Мины и пугают, и завораживают.

Я на минуту отключаюсь от реальности, будто передо мной не та, кто рушит мою жизнь; не та, которую я ненавижу больше всего; не Мина Жемчугова – богатая, расчетливая сука, готовая пойти на все, лишь бы остаться при деньгах своего папочки. А странная девушка в нелепом платье, с несмываемым слоем дорогой косметики и прилизанными волосами, но с невероятно красивыми глазами, в которых можно утонуть.

В какой-то момент Мина делает шаг назад, вырываясь из моих рук. Я качаю головой, смотрю в пол, чтобы вернуть самообладание, никогда раньше меня не покидавшее.

Эта девушка вызывает во мне целую гамму новых, никогда не испытанных мной чувств. Я ненавижу её, презираю; и в то же время она пугает меня своей необъяснимостью.

– Песня закончилась, – говорит она, тоже уставившись в пол. – Мы выполнили свой долг – станцевали вместе. Теперь нам можно не пересекаться.

Мина разворачивается быстрее, чем я нахожу, что ей ответить. Но она не успевает сделать и шага, замирает, глядя на сцену. Я повторяю за ней, видя, как на сцену выходят наши отцы. Они приветствуют присутствующих, говорят, как рады, что они посетили столь важное событие.

Я поворачиваюсь к маме, она скованно улыбается, закусывая губу. Я сразу чувствую неладное. И не только я. В чём подвох?

Спина Мины натянута, как тетива. Я вижу, как она заламывает пальцы. Что ж, наша богатая ледяная невеста тоже умеет волноваться.

– Мы хотим объявить вам радостную новость, – говорит мой отец.

Это не к добру. Кисти рук холодеют.

– Мы открыто объявляем, – подхватывает Максим Сергеевич, – что наши дети помолвлены!

Секунду никто не двигается, затем слышатся крики удивления, звон стекла и сразу за этим хор аплодисментов.

– Это еще ничего не меняет, – слышу, как Мина произносит это, обращаясь к самой себе. – Ничего…

– Давайте поднимем бокалы за свадьбу Мины и Влада! – Жемчугов поднимает бокал вверх, приглашая всех присоединиться. – За свадьбу, которая состоится через два месяца!

Мне кажется, или он сказал это, глядя на свою дочь? Мина делает шаг назад, натыкаясь на меня. Я чертыхаюсь, отхожу в сторону. Но Мина не замечает этого.

Она, не отрываясь, смотрит на сцену. Туда, где её папаша, выпив шампанское, обнимает моего отца. Её лицо приобрело странный оттенок.

Она была не просто белая, как мел, скорее, с каким-то синим оттенком. Мне даже показалось, что Мина вот-вот закатит глаза и упадет в обморок. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не произнесла ни звука. Её пальцы так сильно сжались, что на руках проступили жилы.

Я тоже силился что-то сказать. Слова утешения? Мне вдруг показалось, что Мина не такая, какой себя преподносит. Слишком живой была её реакция.

Свадьба через два месяца? Эта новость шокировала её даже больше, чем меня.

Я протянул руку, чтобы зачем-то коснуться её. Было видно, что внутри неё происходит настоящая война. Мина то хмурится, то удивленно вскидывает брови. Она то закрывает глаза, то открывает их слишком широко.

Но её замешательство длится не так уж и долго. Я даже не успеваю ничего сделать или сказать.

Мина протянула руку к подносу, качнула бокалом с шампанским в мою сторону, смотря равнодушным взглядом. В её глазах уже не было той бури – полный штиль. Она словно пришла в себя. Теперь на меня смотрела та же Мина, которая в своём кабинете заявляла, что ей плевать на всех, кроме себя.

– Давай выпьем за нашу свадьбу, женишок!