Скажи мне это в полночь

Глава 1

Милости просим на Мадагаскар!

В носках начищенных до блеска мужских черных туфель отражался свет потолочных светильников. Хозяин этих туфель, равно как и прилагавшихся к ним превосходного темно-серого делового костюма, белоснежной рубашки и жаккардового галстука, сидел в кресле за огромным рабочим столом. А свет отражался в обуви потому, что ноги были водружены на стол.

Человек этот имел полное право так сидеть. В своем кабинете, задрав ноги на стол, вкушал вкус долгожданного триумфа Тимур Робертович Лиханцев. Главный редактор известного российского издания, самого культового и уважаемого в стране журнала для мужчин.

А ведь мало кто верил. Ну, что вот в тридцать с небольшим можно въехать в кресло главного редактора российского издания для мужчин «Магнат». «Твое дело – гламур и глянец», – твердили ему. «Иди в бабский журнал, там тебе с твоей смазливой рожей все дороги открыты будут», – добавляли они.

Еще бы «Рыбалка и огород» предложили!

А он смог. Трудился, надеялся и верил. Хотя предложение все равно прогремело громом среди ясного неба. Звонок застал Тимура на отдыхе на океанском побережье, он как раз брал в прокате доску для серфинга. После телефонного разговора он вообще не мог понять, кто он, где он и что собирался делать – такое было потрясение. И даже опустошение. И вот, спустя две недели, он сидит в кресле главного редактора российского журнала «Магнат».

Ну, кто там не верил?!

В дверь стукнули, и она тут же открылась, явив блестящую лысину, небритую физиономию и торчащие уши Вали Ставрогина.

Он вошел в кабинет, воздел руки вверх и провозгласил:

– Приветствую тебя, о Великий Джулиан Тринадцатый, король всех лемуров и главный редактор журнала «Вестник Мадагаскара».

Тимур снял ноги со стола.

– Ставр, тебе тридцать пять…

– Уже почти тридцать шесть! – жизнерадостно поправил его Валентин.

– А ты до сих как пацан называешь друзей прозвищами столетней давности.

– Ну, во-первых, не столетней, а существенно меньше, – Валя развалился в кресле напротив Тимура. – А во-вторых, только тебя, о, Джулиан.

– Зря я взял тебя на работу.

– Ничего подобного и ничего не зря. Тебе нужен хотя бы один свой человек. – Валентина сбить с его точки зрения обычно было решительно невозможно. – Ты, конечно, со своим нечеловеческим обаянием и супермозгами всю эту шайку-лейку под себя подомнешь, я не сомневаюсь. Но хотя бы один толковый и свой человек тебе рядом нужен.

– И этот человек, увы, ты, – вздохнул Тимур.

– И этот человек, к твоему счастью, я, – довольно согласился Ставр. А потом сменил тему: – Ну как, обжился в кабинете?

– В процессе, – Тимур снова водрузил ноги на угол стола. Это чистой воды пижонство, но сейчас ему оно было необходимо – чтобы реально, по-настоящему поверить в то, что он и в самом деле хозяин этого кабинета, со стенами под бетон, пестрым полом из деревянных плашек разных пород дерева, красными кожаным креслами и панорамными окнами. А, да еще лампа какого-то модного датского дизайнера и огромный цветок в углу – с почти матерщинным названием «шефлера». – Представляешь, мне коробка сигар досталась в наследство от предыдущего главного.

– И почему ты еще не с сигарой в зубах? – хохотнул Ставрогин.

– Думаешь, надо? – усомнился Тимур.

– Для имиджа – обязательно! Каждый главный редактор обязан встречать посетителей своего кабинета с сигарой в зубах!

– Я подумаю.

– Будешь вылитый король лемуров Джулиан Тринадцатый. Еще бы корону тебе – из ананаса.

Тимур с укоризной посмотрел на Валентина. На Ставра такие взгляды совершенно не действовали, но надо же было хотя бы попытаться как-то обуздать это безобразие.

– Если хотя бы одна часть из этого идиотского прозвища станет известной моему новому коллективу…

– Что ты! – Валя даже глазки выпучил, демонстрируя всю свою полнейшую лояльность и благонадёжность. – Только королем тебя будут звать в кулуарах, клянусь!

– Да ну тебя! – махнул рукой Тимур и встал. – Знаешь, кроме шуток. Ну или вследствие ваших идиотских шуток про лемуров. Я начинаю задумываться о том, что не отказался бы от хвоста. Как дополнительного и сверхточного способа донесения окружающим своей точки зрения.

– Друг мой, желание обзавестись хвостом – это прямо тревожащий признак, – развеселился Ставрогин. – Ты перетрудился. Дай, лобик потрогаю. Нет? Ладно, но вот скажи мне, как бы ты использовал хвост? По веткам прыгал и равновесие держал?

– Я ж тебе русским языком сказал – для коммуникации, – Тимур принял ходить по кабинету и излагать свою идею. – Вот несут тебе какую-то лютую чушь прямо в глаза, а сказать «What the fuck!» не позволяет исключительно – нет, не воспитание! – а плотность словесного поноса собеседника. И тут ты такой хвост вопросительным знаком – оп!

– Продолжай, – ухмыльнулся Ставр.

– Или, например, приходит к тебе девочка...

– Ты пересмотрел хентай! Но имей в виду: хвост и тентакли – это не одно и то же! И вообще, такое себе… Это я тебе, как человек, на прошлой неделе переживший ФГДС, заявляю, – как-то под конец грустно завершил Валя.

– Остынь! – отмахнулся Тимур. – Девочка приходит со статьей. В статье – голимая белиберда. Но девочке сказать все, что ты о ней и ее словесных потугах думаешь, нельзя, ибо она же все тут соплями непременно зальёт. Поэтому девочке улыбаешься, а хвостом по ножкам кресла хлещешь. И всем хорошо.

– Ты так смачно рассказываешь, что аж самому захотелось, – снова ухмыльнулся Валентин. – Вообще, я тебе так скажу, что если бы у людей был хвост, то в «Камасутре» был бы второй том! А впрочем… Тимур Робертович, я открою тебе страшную тайну – у мужчин таки есть хвост.

– Я открою тебе страшную тайну, Валентин Сергеевич – это таки не хвост.

– Да ладно?! Так вот зачем ты нужен, кожаный хвостик, а я тобой рыбу глушил!

Тимур расхохотался.

Глава 2

Ну, подумаешь — куснул по-дружески за попу! Ну, что тут такого? На, кусни меня.

Утро случилось томным. Потому что последний бокал виски с колой по факту оказался даже не предпоследним. Тимур вспомнил заветы барона Мюнхгаузена, за шиворот вытащил себя из теплой постели и отправился совершать подвиги. То есть, ставить вариться кофе. Тимур предпочитал кофе, сваренный в турке, но сегодня это был подвиг, превышающий его силы, поэтому ограничился загрузкой кофеварки. И – в душ.

Позже, во время бритья, медленно и тщательно водя станком по щекам, Тимур вдруг задумался о том, почему его считают смазливым. Он наклонил голову, разглядывая свое отражение. Сейчас, когда одна щека была выбрита, а другая была в пене, красавцем его трудно было назвать. Впрочем, на фоне Валентина Ставрогина, например, с его гоблинскими острыми торчащими ушами, лысиной и кривой ухмылкой, Тимур и в самом деле выглядел очень даже симпатичным. Как раз того типа, какие обычно нравится женщинам – когда в лице все четко и резко очерчено, начиная от подбородка и заканчивая бровями. Брюнет, опять же. Валентин утверждал, что это джентльмены предпочитают блондинок, а вот леди – брюнетов. Валентину легко об этом рассуждать – он лысый. Впрочем, гоблинская наружность совершенно не мешали Валиной личной жизни. Он брал женщин напором, прямотой и обаянием. Навык завоевания дам у Вали был прокачан – не чета Тимуру. Валентин не раз говорил, что Тиму достаточно посмотреть на девушку своим фирменным взглядом – и она уже его. Тимур попытался изобразить этот самый фирменный взгляд. В комплекте с одной белой щекой вышло особенно омерзительно.

– Фу таким быть, ваше лемуровое величество! – Тимур показал своему отражению язык и принялся добривать вторую щеку.

Уж на что Тимур привык работать, но день главного редактора по насыщенности – это прямо вызов. Вызовы Тимур любил. Поэтому с головой ринулся в решение всевозможных стоящих перед ним задач. Уже ближе к четырем дня, когда поток текучки слегка рассосался, к нему заглянула Марьяна.

– Ну как приложение?

Про приложение Тимур благополучно забыл. И только сейчас вспомнил. И про приложение. И про вчерашний ночной звонок. И про красивый женский усталый голос. Может, ему это приснилось?

Тимур взял свой смартфон, разблокировал экран, двинул по нему пальцем. Нет, не приснилось. Значок приложения красовался на втором экране. Тимур ткнул в него пальцем. Ничего не поменялось во вчерашнем списке контактов, все были на месте – жопа в поиске приключений, бухающий бородач, невеста, утиные губы, два пузана, кот, букет. И набор из девяти цифр.

Тимур поднял голову.

– Знаешь… любопытно.

– Ну и отлично! – энергично отозвалась Марьяна. – Тогда скажи это Ксюше, девочка себе места не находит.

Ох уж эти девочки Ксюши…

Но признавать свои ошибки Тимур умел. Тут, собственно, и признавать ничего особо не пришлось. Марьяна оказалась права, и этот материал будет интересен читательской аудитории. Как он оказался интересен самому Тимуру.

– Я возьму материал в номер, но прошу тебя просмотреть его своим взглядом.

– Договорились, – широко улыбнулась Марьяна.

До полуночи Тимур засиживаться на работе не стал, в восемь уже был дома. Душ, ужин, поваляться на диване с телефоном.

В десять Тимуру прислали данные, которые он давно ждал, и Тимур, оторвав себя от дивана, сел за стол – работать над материалом, который вынашивал уже очень долго. Дать этому материалу жизнь было делом принципа для Тимура. Тем более, скоро будет годовщина. Десять лет. Десять лет событию, которое, кроме всего прочего, перевернуло и жизнь Тимура. По крайней мере, профессиональную. А профессия для Тимура все.

Он спохватился только в половине двенадцатого. Так все, чистить зубы и спать.

Он проворочался в постели около двадцати минут. А когда на телефоне отобразилось двенадцать ноль-ноль, нажал на вызов.

– Добрый вечер.

– Это снова вы.

– Это снова я, – согласился Тимур. Он сел в постели, оперся спиной об изголовье кровати и подсунул под поясницу подушку. – Знаете, мне еще минуту назад казалось, что наш с вами вчерашний телефонный разговор мне приснился.

– И часто у вас бывает такое ощущение – что вам это снится?

Тимур повторил свой вчерашний жест – отнял телефон от уха и посмотрел на экран. Все верно. Активный исходящий телефонный звонок. Но ощущение какой-то нереальности, неправильности происходящего не покидало.

– В первый раз, – честно сознался Тимур. – Но скажу вам честно – вчера я был… не совсем трезв.

– Это было заметно.

Так. Так-так-так.

– Сегодня я трезвый! – зачем-то ляпнул Тимур. Да что за черт! Он же всегда, всегда умел выражать свои мысли. Одолеть Тимура, профессионального журналиста, в словесном поединке было практически невозможно. И вот вам пожалуйста. Какая-то неизвестная девица парой слов выбивает почву у него из-под ног.

– Сегодня вы молодец, – так же спокойно, даже флегматично отозвалась его собеседница.

Однако пора перехватывать инициативу в разговоре.

– Вы не одобряете употребления алкоголя?

– Лично я – нет.

– Я не алкоголик! – возмутился Тимур. Господи, да что ж его несет-то?! Тимур, включи мозги. Или, по крайней мере, включи профессионала!

– Это радует.

Это спокойствие в голосе собеседницы начинало бесить. Тимур сделал глубокий вдох.

– Почему вы снова не спите?

– Работаю.

Так, думай, Тимур, думай: кто может работать в двенадцать ночи? Кто-то, кто трудится по сменам? На заводе? Маловероятно – так казалось ему. На производстве люди не берут трубку телефона со второго гудка и не разговаривают низким флегматичным голосом. Там должно быть шумно, в конце концов!

– Вы врач? – вдруг спросил Тимур.

– Да.

Вот это поворот. В голове мелькнула картина операционной, зеленые халаты, яркий свет. Да ну, глупость. Не из операционной же она с ним разговаривает? И почему Тимур решил, что она – хирург? А кто?

Глава 3

Морис, у меня рука устала. Помаши за меня. Ты что, уснул? Поактивнее!

У каждого уважающего себя человека к определенному возрасту появляется своя коллекция нужных людей. Свой автомеханик, свой стоматолог, свой массажист… Да много чего свой. У девушек список, конечно, больше – у них там всякие ноготочки, стилисты, косметологи и прочие чудо-люди, стоящие на страже девичьей красы. У Тимура список был такой, что любой девочке и не снилось. Нет, там не было ноготочков и косметологов. У профессионального журналиста другие «свои» люди. В их числе был Толик-Кролик, собрат Тимура по нелепым прозвищам. Но у Анатолия в паспорте значилась фамилия – Кроль, тут, как бы, удержаться было сложно. Не то, что это инфантильное «Тимур-Лемур». Специальность у Толика была самая по нынешним временам востребованная. Анатолий взрывался праведным гневом, когда его называли «компьютерщик» или «программист» и, брызгая слюной, в такие моменты обычно срывался в лекцию о широчайшем спектре специальностей, связанных с информационными технологиями. Поэтому Тимур обычно в разговоре с Анатолием ограничивался словом «специалист». Из серии: «Ну ты же специалист! Ты же профессионал!».

– Толя, привет.

– Лемур, ты гад! Звонишь мне в такую рань! Ты меня разбудил!

Тимур повернул к себе запястье с часами.

– Какая рань, уже час дня!

– Ты звонишь мне в час дня, но ты делаешь это без уважения.

Тимур расхохотался.

– Со всем возможным уважением! Я даже не назвал тебя кроликом.

– Потому что тебе что-то опять надо, – из трубки раздался смачный зевок. – Давай, выкладывай по-быстрому, и я пойду отолью.

– Пробей мне номер телефон. Все, что сможешь найти.

– Господи, меня, высококлассного специалиста, просят пробить номер телефона, как будто я какой-то… Диск с базой данных на Горбушке купи!

– Толя, ты же профессионал! – пустил Тимур в ход свой самый любимый аргумент. Он понимал, что использует Толика не по назначению. Но Толя был как раз и хорош тем, что он мог все. Не было случая, чтобы он не помог Тимуру в вопросах, связанных с компьютерами или информацией. А к его ритуальному брюзжанию Тимур уже привык.

– Ананас тебе в жопу, Джулиан, – на заднем фоне послышалось журчание, а в трубке – довольный вздох. – Присылай номер. Вечером скину данные.

Тимур отложил смартфон и тоже довольно вздохнул, только безо всякого журчания. А потом отправил Анатолию номер телефона.

Ну вот и все, уважаемая с красивым грудным голосом. Сегодня вечером ваше загадочное инкогнито будет раскрыто. А пока – работать. И день снова покатился, как шар для боулинга.

***

Тимур задумчиво смотрел на календарь на экране монитора.

Три недели. Осталось три недели до годовщины. Материал выйдет только в следующем номере. В лучшем случае. Если Тимур успеет. Если нет – то сдвинется еще на один выпуск. Но этот материал обязательно должен увидеть свет. Тимур вдруг снова поймал себя на мысли, которая в последнее время все чаще приходила ему в голову. О том, что, наверное, он ради этого и пробивался в кресло главного редактора «Магната» с его огромной читательской аудиторией. Чтобы сделать все, как надо. Как правильно. Чего бы это ни стоило.

Вспомнить. Отдать дань памяти. Разобраться, наконец, как это было. Десять лет прошло. За десять лет многое можно забыть. Но есть такие вещи, о которых забывать нельзя.

***

Тимур был выпускником исторического факультета. Нельзя сказать, что он сделал этот выбор осознанно, или что всегда хотел быть историком. Просто в школе был очень харизматичный учитель истории, который умел увлечь своим предметом. И сам предмет давался Тимуру без труда. Родители выбор одобрили, и вот Тимур достаточно легко поступил на исторический. Он ведь был, по мнению родственников, умненький мальчик.

Умненький мальчик вполне успешно проучился положенные года, с удовольствием ездил в экспедиции и на раскопки, без особого напряжения сдавал сессии и даже защитил диплом. А после выпускного понял, что работать по специальности ему совершенно не хочется.

Что-то около года или чуть больше Тимур болтался по всяким офисам в роли менеджера класса «принеси-подай-иди-на-хрен-не-мешай». Пока судьба его не занесла в «Сад-Мега». Идиотское название для торгово-офисного центра. Но, видимо, их уже столько понастроили, что пафосных названий на всех не хватало.

Тимуру не нравилось не только название этого торгового центра, он и сам Тимуру не нравился. Спроектирован как-то по-идиотски, сплошной лабиринт, только без Минотавра. Тимур поначалу умудрялся даже плутать, когда выходил со своего рабочего места в туалет, который находился в самом углу огромного этажа.

«Кто так строит, ну кто так строит?!», – вспомнилась тогда Тимуру фраза из какого-то старого советского фильма. Эту же фразу потом его более старшая коллега тоже вспоминала. И рассказывала заодно, что это здание раньше было швейной фабрикой. А потом его продали и переделали под торгово-офисный центр. Поэтому и планировка такая идиотская.

Ну да что теперь. Место работы не выбирают. Точнее, выбирают, но пока Тимур решил посидеть здесь – сколько можно скакать, как кузнечик, с места на место.

Он отчетливо, до мельчайших подробностей помнил тот день. Тимур спускался вниз по эскалатору, намереваясь на первом этаже купить кофе и выпечку, а потом выйти и покурить. Или сначала покурить, а потом – кофе с выпечкой. Ехал на эскалаторе, залипал в телефон, как обычно. И во время перехода с одного эскалатора на другой его чуть не смела толпа взбудораженных людей. Точнее, детей. Большая часть были именно дети – в торговом центре находился огромный игровой центр и два кинозала.

Эта толпа вынесла Тимура почти до самых дверей. Тогда, конечно, никто ничего не понимал. И даже запаха дыма еще не было – по крайней мере, Тимур не чувствовал его. Уже в дверях он вдруг увидел мальчишку с совершенно безумными глазами. Лет шесть, футболка, джинсы. Носки. Без обуви.

Глава 4

Ноги! Я же… Я ведь… Я велел ему не лапать! Я велел или не велел?!

– Это снова вы.

– А почему вы берете трубку, когда я звоню?

Тимур понял, что снова ляпает. Вместо того, чтобы сказать что-то, что помогло бы ему в его розыскной деятельности. Но ему почудилось – наверное, просто почудилось! – что в ее голосе мелькнула радость. Или удовлетворение. Словом, будто она рада, что Тимур все-таки позвонил.

– Мне было интересно, позвоните вы еще раз или нет.

– Я оправдал ваши ожидания?

– Вполне.

Какой вольнотрактуемый ответ. В трубке что-то пиликнуло. Но источником звука явно был не ее телефон. Да и вообще, там что-то еще слышалось, какой-то неясный шум. Как будто фоном работал телевизор. Или даже как будто музыка играла, но очень тихо.

– А вы снова работаете?

– Нет, я уже дома. Как раз собираюсь ужинать.

– Не поздновато для ужина?

– Для телефонных разговоров тоже время не самое подходящее.

– Простите. Просто я скучал по вашему голосу.

– Я тоже.

Тимур повторил уже ставший привычным этюд – отнял телефон от уха и посмотрел на экран. Он что – это сказал?! И она – она тоже это сказала?!

– Правда?!

У нее оказался очень приятный мягкий смех. Не визгливый, как это часто бывает у женщин. Бархатистый, переливистый.

– А вы поверили?

– Это жестоко!

– Жестоко не давать человеку съесть честно заработанный, пусть и поздний ужин.

– Простите. Давайте, я перезвоню позже.

– Не надо. Перезвоните завтра.

– В полночь?

– В полночь.

***

– Сегодня вы дома или на работе?

– Сегодня я на службе.

На службе. Какое характерное слово. Значит, Анатолий был все-таки прав.

– Я не мешаю?

– Пока нет. Будете мешать – скажу.

– Скажите, а какая у вас специальность?

– А у вас?

Странная у нее манера говорить. Какая-то… какая-то необычная. Тимур потряс головой. Словно у него в ухе вода.

– Я не врач.

– А кто?

Тимур выдохнул. А потом пошел ва-банк. В конце концов, она-то точно сможет пробить его номер, и скрываться ему смысла попросту нет.

– Я главный редактор журнала для мужчин «Магнат». Слышали про такой?

– Слышала. А вы не обманываете?

– Не имею такой привычки, – неожиданно резко ответил Тимур. – Почему вы мне не верите?

– Трудно представить, что человек такого ранга будет развлекаться случайными телефонными звонками.

– А он не совсем случайный.

– Поясните. Впрочем, не сегодня. Я больше не могу говорить.

– До завтра?

– До завтра.

***

– Здравствуйте, Тимур Робертович.

Тимур едва не поперхнулся. От неожиданности обращения по имени. И еще вдруг коротко и внезапно екнуло в груди от того, как она произносит его имя.

– А можно без «Робертовича»?

– Если только это вас не оскорбит.

– Нисколько. Могу я узнать ваше имя?

– А разве вы его не знаете?

Тимур снова исполнил уже ставший регулярным этюд «отними телефон от уха и посмотри на экран».

– Откуда бы?

– Вчера вы сказали, что ваш звонок мне – не совсем случайный. Извольте объяснить.

Тимур улыбнулся. Вот это «извольте объяснить» очень подходило девушке под погонами. И девушке в белом халате, кстати, тоже.

– С удовольствием.

***

– Значит, во всем виновато мобильное приложение.

– Именно так.

– А почему из всех номеров вы выбрали мой?

– Потому что его не было ни в одном мессенджере и ни в одной социальной сети. Почему, кстати?

– У меня на это нет времени. Извините, Тимур, я больше не могу говорить. Я сегодня очень устала. Я хочу спать.

– Понимаю. Простите. Я могу звонить раньше.

– Нет, не надо.

– Не надо звонить?

– Не надо раньше.

– Тогда завтра в полночь?

– Завтра в полночь.

Тимур почему-то не стал нажимать на «отбой». Но и на том конце тоже не нажимали.

– Почему вы не кладете трубку?

Ответное «А вы почему?» – Тимур сумел удержать.

– Хочу пожелать вам спокойной ночи.

– Ну так желайте.

– Я не знаю имени.

В трубке хмыкнули. Тимур был уверен, что его сейчас отбреют. Но…

– Лара.

– Спокойной ночи, Лара.

– Спокойной ночи, Тимур.

***

Он крутил ее имя и так, и эдак. Чем больше крутил, тем больше нравилось.

Лара. Или Лариса? Может быть, по документам она Лариса. Но назвалась именно так – Лара. А может и в паспорте вписано это имя. Сейчас все может быть.

Лара. Ла-ра. Нет, красивое все-таки имя. Очень. И ей подходит. Ее голосу. Именно Лара.

Вдруг вспомнилась Лара Крофт, расхитительница гробниц. Тимур хмыкнул, представив актрису, исполнявшую главную роль в экранизации культовой игры. Интересно, его Лара похожа на Анжелину Джоли? Вряд ли ему повезло настолько. А впрочем, и не надо. Тимур принадлежал к тому меньшинству, которое не находило Анжелину привлекательной. То есть, нет, она очень красивая. Но никакого трепета в душе, ни намека даже на него не вызывала.

А какая же интересно его Лара? У Тимура теперь уже не было ни малейших сомнений, что он это узнает. Несмотря на то, что кроме номера телефона и имени, он пока не знает ничего. Узнает. Или она сама все ему расскажет. Потому что незнакомка Лара неожиданно подсела на его телефонные звонки. Впрочем, как и он сам. А значит, рано или поздно они встретятся. Хотелось бы, конечно, раньше.

***

– Добрый вечер, Лара.

– Добрый вечер, Тимур.

– Я подумал, что на самом деле ведь уже не вечер. А ночь.

– Для того, чтобы говорить «Доброй ночи», мы пока не настолько близко знакомы.

Он отметил это «пока», усмехнулся.

– Как прошел ваш день?

– Я все еще на службе.

– Я все никак не могу уловить логику вашего рабочего графика.

– А у вашего рабочего графика есть логика?

Глава 5

Это пришельцы. Дикие. Варвары! Из дикого будущего!

Тимур встал из-за стола, за которым пытался работать. Он не успевал подготовить материал для номера, который должен выйти в тот месяц, в который десять лет назад произошел пожар в «Сад-Мега». Это не страшно. Было бы лучше, если бы успел, но не критично. Не выйдет в этом – выйдет в следующем. Это же не материал по заданию ЦК КПСС к годовщине великой революции. Эта скорбная дата, правда о ней – никуда не убежит. Все уже случилось.

Вопрос был в другом. Работа не шла. Уже второй день подряд Тимур садился перед монитором, открывал материалы – и ничего. Он не мог собрать все это многообразие фактов в одно связное полотно. Он знал, о чем должен написать. Но куда-то делась основная связующая нить, что когда-то была у него в голове. Как будто не хватало какого-то секретного ингредиента. Хотя это полнейшая чушь. Все у Тимура есть. У него есть такие материалы и такие данные, которых нет ни у кого. Надо лишь собрать это все в одну ясную, четкую картину. А он расползался.

Тимур обернулся к столу – и опустил крышку ноутбука.

Завтра… Он бросил взгляд на часы. Уже через полчаса наступит завтра. Тот самый день, который десять лет назад перевернул его жизнь. У Тимура никто из знакомых, даже самых дальних – не погиб в этом пожаре. Все его коллеги по тому, сгоревшему офису, смогли выбраться из торгового центра. Но каждый год, в этот день, у Тимура было неспокойно на сердце. А сам он не находил себе места. Фантомные боли – так Тимур это определял для себя, пытаясь под этой ироничной формулировкой спрятаться от того, чему не мог найти объяснение. Но для себя решил, что когда он подготовит и выпустит этот материал – все пройдет.

Тимур прошел на кухню, открыл шкафчик и уставился на его содержимое. А конкретно – на золотистую этикетку и мягкие коричневые бока бутылки приличного семилетнего греческого коньяка.

Выпить хотелось просто смертельно. Тимур обернулся и посмотрел на часы. Через полчаса ему надо звонить Ларе. Впервые за все время этого телефонного, если можно так сказать, романа он не хотел ей звонить. Дело было не в Ларе, конечно. Дело было в нем самом. Тимур понимал, что ничего не в состоянии дать ей сегодня. Он пустой. Совершенно опустошенный.

Нет, он ей позвонит. Он же обещал звонить ей каждый день, точнее, каждую полночь, а данное слово Тимур привык держать. Обязательно позвонит. Через полчаса.

Но сначала – выпьет.

Он как раз вытаскивал зубами пробку, когда подал голос его собственный телефон. Ночные звонки – не к добру, это Тимур знал. Точно так же пять лет назад между одиннадцатью и двенадцатью ему позвонила мать, чтобы сказать о смерти отца. Тимур повернул голову – и резко выплюнул пробку.

Экран мобильного отобразил входящий номер – «Лара».

– Привет.

– Добрый вечер, Тимур. Я не могла ждать полночи.

– Что-то случилось?! – Тимур забыл и про коньяк, и про свои фантомные боли. В том, что Лара сама позвонила ему, было столько странного…

– Просто поговори со мной.

Тимур медленно опустился на табурет. Поставил на стол перед собой забытую в руке бутылку коньяка.

– О чем? – спросил осторожно.

– О чем угодно. Мне все равно. Просто поговори. Пожалуйста. Я не могу сейчас быть одна.

Ее голос звучал как всегда. Кажется, как всегда. Но у Тимура возникло стойкое ощущение, что она рыдает. Кричит. Где-то там, внутри. За ширмой этого спокойного, чуть флегматичного, с красивой элегантной хрипотцой голоса что-то происходит. Что-то нехорошее. А то и страшное.

– Тимур? – повторила она. –Тимур, поговори со мной. Не бросай трубку. Пожалуйста.

Она сейчас не трезва – вдруг отчетливо понял Тимур. Насколько сильно – сказать невозможно. Но…

– Ты много выпила? – она молчала. – Правду говорить не хочется, а врать не любишь?

– Именно так, – хмыкнула Лара.

– А у меня в руках коньяк. Я не алкоголик, но… Выпей со мной, Лара.

– У меня вино.

– Ну и ничего страшного. Вино и коньяк отлично сочетаются – если они в разных бокалах. Подожди, сейчас я себе налью, – Тимур встал, чтобы взять стакан, чуть не навернулся на попавшейся по закону подлости под ногами пробки. Выругался.

– У тебя все в порядке?

– Да, просто наступил на пробку, – в стакан забулькал коньяк. – Ну, за что пьем?

– А за что ты хотел пить?

– Ни за что особенное. Я дерусь, потому что дерусь.

– Тогда не чокаясь.

Она не спрашивала. Лара ставила в известность. Но эти ее слова почему-то совершенно отчетливо соответствовали его настроению. Будто пьют они по одинаковому поводу. Что ее вино, как и его коньяк – поминальные.

Коньяк мягко потек, согрел. Но голова оставалась ясной. Тимур вдруг понял, что его мысли все-таки переключились. И он смог выйти из своего внутреннего склепа, в который его каждый год погружало в эту дату. Исчезло это ощущение, что он что-то не сделал. Что он мог бы что-то сделать тогда, в тот день – но не сделал. А просто стоял – и смотрел. Тимур много раз анализировал. Он знал о пожаре в «Сад-Мега» столько, сколько не знал никто. Ну разве что за исключением следователей – да и то не факт. Тимур понимал, что он не мог ничего тогда сделать. Большего, чем мальчишку матери отдать и не дать тому босиком на холодной сырой земле стоять. Но все равно острое чувство несделанного, упущенного, что должен был, обязан, но не понял – что и как – грызло его каждый год. Вопреки всем доводам разума и имеющейся обширной информации.

А сегодня вот общество Лары, ее звонок, ее голос – выдернули Тимура из этого склепа, который каждый год в одну и ту же дату возводило его сознание. И оно, сознание, переключилось на уже привычную цель – выяснить, кто скрывается под этим красивым именем – Лара.

Коньяк еще не оказал сколько-нибудь существенного действия, и голова работала четко. Тимур отчетливо осознал, что сейчас ему предоставляется удивительный шанс. Как там звучат слова Лары – правду говорить не хочу, а врать не люблю? А сегодня? Когда в ней явно уже не один бокал вина?