Глава 4

Утром, спустившись в сад, я внимательно осмотрела следы, едва различимые на грунте. Ползать по земле с лупой – не мой метод, но в данном случае других вариантов не было. Следы как следы, мужских ботинок среднего размера, только подошва не совсем обычная. Ладно, разберемся. Утром вчерашнее происшествие уже не пугало. Может, правда, кто-то из друзей подшутил? Эти мысли быстро растаяли под нашествием новых: кажется, Олег действительно может быть замешан в проблемах Ольги. С этим более или менее ясно. Теперь разберемся, что за штучка эта колбасная принцесса Лика. Я набрала номер ее домашнего телефона, трубку долго не снимали. Наконец хрипловатый со сна голос без всякого выражения ответил:

– Да.

– Лика? – уточнила я.

– Лика, – последовал утвердительный ответ.

– Я звоню из больницы. Вы в курсе, что ваша подруга лежит в реанимации?

– В курсе, – все так же немногословно, но уже более заинтересованно ответили мне.

– Я являюсь корреспондентом газеты «Горовск сегодня». Мы хотим подготовить злободневный материал о проблемах молодой и многообещающей певицы. Знаете, потребитель любит читать о трагедиях. Родители Ольги против фоторепортажа, а нам нужен снимок, на котором близкий ей человек сидит у постели больного. Вы не согласились бы подъехать? Вы же близкий человек для Ольги?

– Да, я подъеду, – суховато ответили мне после некоторого замешательства, – только не думайте, что я буду изображать скорбь и позировать с судном. Я действительно люблю Ольгу и не позволю, чтобы фотосессия…

– Фоторепортаж, – поправила я.

– Фоторепортаж превратился в фарс. Когда подъехать?

– Через час вас устроит? Только будьте добры, не опаздывайте. У нас сегодня еще одна важная съемка в Доме правительства, ждать вас мы не сможем. Успеете подъехать?

– Успею, – согласилась Лика.

Прекрасно. Я позвонила Шилову, надела парик цвета махагон со стрижкой каре, выбрала темные очки в пол-лица и направилась к дому Лики. Городок наш маленький, поэтому дорога не заняла много времени. Апельсиновый «Гетц» бросался в глаза издалека, я припарковалась неподалеку и стала ждать. Минут через двадцать из подъезда выскочила девушка. Среднего роста, плотненькая, но не тяжелая, а скорее, ладненькая. Крупные черты лица, выраженный макияж, броская одежда. Внешнее впечатление вполне позитивное. Посмотрим, что будет дальше.

Машина Лики рывком тронулась с места. Я тихо двинулась следом. Ого! А девочка явно является постоянным нарушителем. Мне пришлось тоже прибавить скорость. Шилов ждал нас за первым же светофором. Я немного отстала, поэтому мне хорошо было видно, как грязненькая облезлая «шестерка» догнала апельсиновую машину Лики и легонько чиркнула по ее боку правым передним крылом. Обе машины притормозили, я встала неподалеку.

Эмоции явно захлестывали девушку. Она выскочила из машины и с кулаками бросилась на моего агента. Молодец, Шилов, прихватил группу поддержки. Из «шестерки» вылезло трое ребят в спортивных костюмах нехилого телосложения. За их спинами прятался Витя. Лика попятилась. Ребята сокрушенно покачали головами над «шестеркой» и окружили машину девушки. Лика юркнула на водительское сиденье, но дверцу заблокировать не успела. Я не торопилась, для осуществления моего плана девушка должна быть загнана в угол.

Тем временем страсти накалялись. Ребята что-то недружелюбно бубнили, Лика пыталась куда-то звонить, мои наемники ей не давали этого сделать. Наверное, пора. Я хлопнула дверцей машины и решительно направилась к месту боевых действий.

– Эй, братцы, чего тут происходит?

– Иди, девушка, не твое дело, – отмахнулся один из парней.

Шилов, будто испугавшись, что я действительно уйду, толкнул его под локоть и, явно переигрывая, запричитал:

– Да вот, телка машину нам покорябала, а я только ремонт сделал, краску еле достал. Требуем, чтобы заплатила, а она упирается.

Осчастливленная поддержкой, из машины выскочила Лика:

– Это они меня толкнули, я ровно ехала!

– Бабушке своей расскажешь, как ты ехала! Гони штуку и свободна. А то мы твой «Запорожец» так прокачаем, что от ведра не отличишь!

Перепалка возобновилась с новой силой. Я растолкала воинствующие стороны, встала между девушкой и парнями и уточнила:

– Штуку евро?

Те радостно кивнули головами, явно сами удивляясь своей наглости.

– Правильно решили, тачка у девочки не из дешевых, заплатит, куда денется!

Ребята кивнули опять, словно китайские болванчики. Спектакль себя исчерпал, вдохновение доморощенных артистов все вышло.

– Значит, так, – гаркнула я, стараясь пустить в голос максимум командирских ноток, – убираетесь отсюда немедленно, пока я папашу не вызвала! Я прекрасно видела, как вы оформили эту подставу!

– А кто у нас папаша? – вынырнул из-за спин ребят Шилов.

– И не надейся, не колдун. Папаша трудится на ниве борьбы с организованной преступностью. Так, дайте-ка я номерок ваш запишу, чья машина?

Ребята поняли, что представление закончено, быстренько вскочили в «Жигули» и умчались. Я удовлетворенно отметила, что предусмотрительный Шилов тщательно замазал номер грязью. Молодец!

– Девушка, вы не запомнили номер? – с досадой обратилась я к Лике. – Вот черти, уехали быстро!

– Не-ет, – протянула та, с интересом глядя на меня.

– Жаль.

– А это правда, что ваш папа в отделе работает? По борьбе с организованной преступностью?

– Брехня. Просто у меня такой же случай был, я уже знаю, чего они боятся. Вас сильно поцарапали?

Мы склонились над машиной. Умница Витя, просто виртуоз, шаркнул по слою дорожной пыли, почти не потревожив краску. Лика удовлетворенно вздохнула.

– Вы меня выручили, – констатировала она, – спасибо. Я могу отблагодарить вас?

– Предлагаете деньги?

– Ну, если вы нуждаетесь…

– Я что, так плохо выгляжу? – не удержалась и я от сарказма.

– Нет-нет, просто так принято.

– Ну, если принято, угостите меня чашечкой кофе. Утром позавтрать не успела, а сейчас как раз есть свободное время.

Лика озабоченно глянула на часы, потом махнула рукой:

– Из-за этих придурков в больницу все равно опоздала. Пойдемте пить кофе.

Мы расположились в летнем кафе. Я исподлобья разглядывала девушку, пытаясь понять, что же она из себя представляет. Пока было ничего не ясно.

– Перейдем на «ты»? – предложила я, и, дождавшись ее кивка, поинтересовалась: – Ты сказала, что опаздываешь в больницу. Что-то произошло?

– Ерунда, – отмахнулась та, – без меня справятся.

Ничего себе. Лучшая подруга третий день не приходит в сознание, а для нее это ерунда? Словно прочитав мои мысли, она продолжила:

– Точнее, не совсем ерунда. У меня приятельница в ДТП попала, я к ней ехала. А сейчас все равно все ушли, так что смысла торопиться нет.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Как раз все очень серьезно. На Олю столько всего свалилось в последнее время, прямо удивляюсь, как она не помешалась от горя. Хотя, может, как раз и помешалась. Представляешь, она сама кинулась под машину!

Девушка смотрела на меня, ожидая бурной реакции. Одной из характеристик холериков является их страсть к страшилкам. Если человек с данным типом темперамента станет участником кровавой трагедии, он непременно будет описывать каждому встречному и поперечному, в какой позе лежал труп, какое выражение лица у него было, сколько вытекло крови и каким узором растеклись мозги по асфальту… Кажется, Лика принадлежала именно к этому типу. Не дождавшись моей реакции, она продолжила. Я в который раз услышала историю о конфузе с фонограммой, о ссоре Ольги с женихом, о спазме связок. А это что-то новенькое! Катерина Ивановна рассказывала, что в джаз-клубе с Ольгой произошла неприятность, из-за которой она вынуждена была уволиться, но в суть этой неприятности меня не посвятила.

– Знаешь, наверное, ее можно понять. Такой шанс выпадает раз в жизни и обидно не воспользоваться им только из-за того, что у тебя не хватает денег на фонограммы и костюм.

Я стала слушать внимательнее, всем своим видом выражая интерес к рассказу собеседницы и изредка охая, качая головой и поднимая бровки домиком.

– Как она на это решилась, не пойму. Забраться в сейф директора клуба и свистнуть оттуда три штуки евриков? Были бы деньги! Если уж мараться, так из-за крупной суммы. Хотя она взяла ровно столько, сколько требовалось для участия в конкурсе. Я же говорила, что ее в Сочи на конкурс пригласили?

Я кивнула, в уме быстро обрабатывая информацию. Получается, что Ольгу выгнали из клуба за кражу?

– А что, ее поймали с поличным? – уточнила я.

– Нет, просто она одна была в кабинете целых десять минут, а сейф был открыт, вот она и не удержалась. Я ее понимаю: такой соблазн. Хотя лучше бы она попросила у меня, для меня это не деньги, я с удовольствием одолжила бы ей нужную сумму, да и Олег ее постоянно просил, чтобы она рассчитывала на его материальную поддержку. Оля стеснительная была, вот, наверное, и решила, что стащить будет не так стыдно. Кто бы мог подумать, что ее вычислят? Это хорошо, что владелец клуба скандал устраивать не захотел. Заставил ее вернуть деньги и выгнал. А то представляешь, что было бы? Это же тюрьма!

– И она вернула деньги?

– В тот же день! Она вообще трусихой была по жизни, а уж тюрьма-то для нее – страшнее смерти. И позор. Она же учительница, ее весь город знал.

Я отметила, что Лика в разговоре постоянно говорит о подруге в прошедшем времени, словно у той уже не было шансов. Хотя я, наверное, слишком пристрастна. Люди не всегда вкладывают в склонения слов какой-либо смысл, просто говорят так, как им удобно.

– А что этот жених ее? Раскаялся?

– Чего ему каяться? Он к ней всей душой, звезду из нее хотел сделать, из нищеты вытащить, а она ломалась, как принцесса. Не понимаю я ее. Все же так просто: выходи замуж за Олега, уезжай в столицу, делай карьеру, и все! Никаких проблем! А у нее все какие-то капризы, сомнения. Ты, наверное, думаешь, что я слишком зло о ней говорю? Это от симпатии, а не от злости. Я просто устала с ней бороться.

Может быть, может быть. Самые близкие люди часто здорово раздражают именно тем, что не желают жить по правилам, которые мы считаем для них самыми верными.

– Оля вообще не от мира сего всегда была. Стихи писала, дневник вела, на дискотеки не ходила. А эта ее работа в музыкальной школе?! Да мне бы ее консерваторское образование и талант! Уж я бы тряханула этот городишко!

Для убедительности Лика стукнула кулаком по столу. Стакан с минералкой подпрыгнул и упал набок, вода полилась на пол. Да, с таким темпераментом она и правда наделала бы шороху. Мы обменялись номерами телефонов. Чтобы Лика не потеряла интерес к моей особе, я пообещала порекомендовать ей отличного автомеханика. Мы расстались весьма довольные новым знакомством. Дневник! Ольга вела дневник. Именно он мог бы разъяснить совершенно непонятные для меня поступки и события в жизни этой девушки. Значит, надо всеми правдами и неправдами добыть это сокровище.

На данный момент я имела целую стопку улик против Олега. Улик, не подтвержденных никакими доказательствами. Первое: он предлагает Ольге деньги для участия в конкурсе и развития карьеры, но для нее легче украсть эти деньги, чем взять их у любимого. Как это объяснить? Второе: она не позволяет ему не только спонсировать ее карьеру, но и не допускает близких отношений. Почему? Не любит? Все утверждают обратное. Третье: взбешенный отказом, Олег срывает ее выступление. Все отзываются о нем как о человеке сдержанном и расчетливом, а этот поступок слишком импульсивен. Нелогично. Четвертое: после того как девушка теряет голос, он сразу заявляет ей о разрыве отношений. Даже последний подлец и прощелыга постарается в данной ситуации выглядеть как можно лучше и какое-то время будет поддерживать отношения и даже попытается помочь несчастной. А уж особенно молодой и перспективный бизнесмен, репутация для которого – не пустой звук. Нерасчетливо. Либо этот Олег полный дурак, либо тут что-то нечисто. Надо идти к родителям Ольги, выпрашивать дневник.

* * *

Катерина Ивановна была дома одна, они попеременно дежурили с мужем возле дочери.

– Как Ольга? – поинтересовалась я.

– Плохо. Держится на системах обеспечения жизнедеятельности, врачи ничего не обещают. Говорят, надо ждать, организм сам решит, карабкаться ему дальше или…

– Держитесь, – промямлила я избитое слово поддержки.

– Вы ко мне с результатами? – задала свой вопрос Катерина.

– Не совсем. Мне нужна ваша помощь. Вы знали о том, что произошло в джаз-клубе? – задала я вопрос в лоб.

– Знала, – сухо кивнула хозяйка дома.

– Почему же ничего мне не сказали?

– Почему я должна позорить перед вами свою девочку? Вывешивать грязное белье? Она не могла сделать этого, а если и сделала, то не вам ее судить! Кстати, чтобы замять скандал, Олечка отдала деньги, которые скопила для конкурса.

– Значит, у нее были деньги? – поразилась я.

– Конечно. Она неплохо зарабатывала, вела скромный образ жизни, куда ей тратить деньги?

– А зачем тогда…

– Теперь вы понимаете, что у нее не было нужды рыться в чужих сейфах? Все же так просто!

– Все еще запутаннее, – пробормотала я себе под нос. – Катерина Ивановна, я знаю, что Оля вела дневник. Вы не могли бы дать мне его на какое-то время? Обязуюсь вернуть в целости и сохранности.

Женщина резко встала.

– Что вы себе позволяете? Я, мать, и то не смею заглядывать в ее тетради, и вы считаете, что я разрешу, чтобы по страницам, которым дочь доверяла самое сокровенное, шарили равнодушные чужие глаза? Я поручила вам наказать Олега, а вы любопытствуете, надоедаете, лезете в ее жизнь!

Я, наконец, разозлилась, поднялась.

– Катерина Ивановна! Надеюсь, вы понимаете, что дневники вашей дочери нужны мне не для праздного чтения перед камином, а для поиска причины, ее погубившей. Вы с ней прошли через клевету, позор, незаслуженное унижение, а что, если Олег не виноват? Никто, даже лучшая подруга не верит в то, что Ольга чиста. А если и Олег думает так же? Вам сейчас бога надо молить, чтобы дочь выжила, а вы тратите силы на разоблачение предполагаемого виновника ее бед! Наберитесь терпения. Если я взялась за это дело, то обещаю: тот, кто наслал на голову вашей Оли все эти беды, от наказания не уйдет.

Катерина сникла. Я, выпустив пар, тоже немного успокоилась. С ней все понятно, женщина в истеричном состоянии, не понимает, что говорит. А я-то почему разошлась? Хотя, кажется, моя проповедь подействовала на нее, как ушат воды.

– Так вы дадите мне дневник Ольги?

– Извините, нет. Поймите, я не могу. Понимаю, что так надо, но не могу. Олечка, когда придет в себя, не простит мне этого.

«Ну и не надо, – подумала я про себя, – все равно я доберусь до этой тетрадки или тетрадок, как отметила Катерина. Чует мое сердце, что именно они помогут разобраться мне во многих проблемах Ольги». Хотя для этого не надо быть психологом: если человек ведет дневник, значит, именно ему он доверяет самые сокровенные тайны.

Внезапный телефонный звонок прервал мои размышления. Звонила Алина. Сначала в трубке раздалось какое-то шуршание, потом в это шуршание стали прорываться отдельные осмысленные слова и фразы: «заклинаю», «если ты мне друг», «промедление смерти подобно».

– Алина, говори нормально, я ни слова не понимаю, – разозлилась я.

Вызов сорвался, и через пять минут трубка запиликала снова:

– Я просто громко говорить не могла, а сейчас в лес углубилась, здесь меня никто не слышит, – уже отчетливо забормотала Алина.

– У кого там смерть? – переспросила я.

– Ни у кого, это я про промедление, которое смерти подобно. Если ты меня не спасешь, я превращусь в пещерного человека. Нам тут еще три дня страдать. В общем, так, записывай. Привези туалетной бумаги, дезодорант без запаха, крем дневной и ночной, а еще для глаз, ног и рук. Эпилятор захвати… хотя, нет. Как он без электричества работать будет? Бритвой обойдусь. Чистое белье, жидкое мыло, шампунь с бальзамом, солнцезащитный крем…

Алина диктовала долго, я еле успевала записывать.

– А что случилось? Ты уже не боишься, что твои друзья поймут, что ты цивилизованная девушка, и разочаруются в тебе?

– Я все продумала. Ты приедешь будто по делу, мы удалимся с тобой на безопасное расстояние, там в реке есть чистый заливчик, я буду приводить себя в порядок, а ты на шухере стоять. Они ничего не заметят. Они думают, что моя красота естественная, а она, зараза, блекнуть отчего-то стала. Я тайком зеркало пронесла, так смотреться страшно.

Голос подруги был такой жалостливый, что я растрогалась. Конечно, радости от перспективы выполнения ее заданий я не испытывала, дел было по горло, тут не до спасения естественной красоты подруги, а с другой стороны, если бы, например, у Ольги был друг, воспринимающий серьезно ее проблемы, ничего бы и не случилось. Я собрала все, что просила Алина, и поехала за город.

Встретила она меня, как и в прошлый раз, сдержанно. Объяснила соратникам, что нам требуется уединение, и повела меня вдоль реки. Когда мы ушли достаточно далеко, Алина занялась своим туалетом, а я «стояла на шухере», как она и просила. Когда подруга высушила волосы, я спросила:

– Алина, скажи честно, неужели так важно соблюдать все эти формальности? Человека можно мерить и другими ценностями.

– Другие мне изображать легко, а вот без туалетной бумаги – кранты. Знаешь, как наши говорят? Если вы не мерзнете, вам не хочется пить, есть и спать, не болят пальцы и колени, а кожа не свисает с лица лохмотьями – вы точно не скалолаз. Ничего, немного осталось, вот скоро залезу в ванную, вымажусь по уши сметаной, медом, взбитым белком, кофейной гущей и сутки отмокать буду!

Я не удержалась от смеха, представив неземную красоту моей подруги под всем этим соусом. Алина обиженно толкнула меня, я потеряла равновесие и шлепнулась на мягкое место.

– Ах, так вот благодарность за мою доброту?

Я схватила лежащий рядом тяжелый ботинок подруги и попыталась прицелиться прямо в спину удирающей Алине. Стоп. Рисунок подошвы. Редкий и запоминающийся.

– Алина, а где ты взяла эти ботинки?

– Скальники? – Нарезвившаяся подруга вернулась. – Заказала по Интернету. У нас таких не купишь, приходится заказывать. Знаешь, какие замечательные? Прокат при шаге просто изумительный, конечную фазу шага ботинок как бы стремится доделать за тебя. И кошки любые прицепить можно. Ты не представляешь, сколько я за них отвалила!

– У тебя у одной такие?

– Нет, мы вместе с Владимиром заказывали, только у него размер другой. Хочешь померить?

– Не хо-чу, – медленно произнесла я. Так вот в чем дело!

Мы вернулись в лагерь. Я дождалась, когда Алина скроется в палатке, и подошла к Владимиру, возившемуся с какой-то кривой железякой и яркой веревкой.

– Что, удачно припудрили носики? – бросил он через плечо.

– А что, заметно?

– Конечно. Но вы Алине не говорите. Она так искренне старается во всем походить на настоящего скалолаза, что не хочется ее разочаровывать.

– Вы хотите сказать, что у нее не очень удачно это получается?

– Настоящий скалолаз должен нутром чувствовать такие вещи, а она слепо обезьянничает.

– Мне кажется, на обезьяну больше стараетесь походить вы, – парировала я. – По окошкам прыгаете просто замечательно.

Владимир бросил свое занятие и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Цветы – ваша работа?

– Алина говорила, что вы занимаетесь расследованием, но чтобы так быстро… Сдаюсь. – Он засмеялся и развел руками.

– Я не выдам вас вашим героическим друзьям при одном условии – вы мне поможете, – быстро сказала я. – Надеюсь, пользоваться мобильником у вас не запрещается? Запишите мой номер.

Я продиктовала свой телефон, и вовремя: к нам приближалась Алина. Владимир позвонил мне, едва я отъехала от лагеря.

– Вы просили о помощи?

– Не просила. Из-за вашего романтического потуга мне среди ночи пришлось заниматься уборкой, а я и днем-то без особого восторга это делаю. Вы промышленным альпинизмом занимаетесь?

– Понимаете, Полина, вы путаете два понятия: альпинизм и скалолазание. Альпинист поднимается к вершине при помощи крючьев, альпенштоков, иззубренных шипами ботинок и носильщиков-шерпов, а скалолаз – при помощи рук, ног и остальных частей тела. Я не из снобизма это говорю, я…

– Мне это неинтересно. В свободное от развлечений время вы занимаетесь покраской стен домов, мытьем окон небоскребов?

– Кхе… У нас нет небоскребов, но вы правы. Хорошее снаряжение стоит дорого, а работа в люльке на высоте хорошо оплачивается.

– Очень хорошо. Завтра мы совершаем ограбление. Ограбление во имя добра, не бойтесь. Если попадемся, я все беру на себя.

– Это точно никак не противоречит закону? – опасливо спросил отважный скалолаз.

– Вам страшно? Вы боитесь? А если бы вас поймали в момент, когда вы лезли ко мне в окно? Заметьте, дома никого не было, побрякушки я в сейф не прячу.

Владимир сдался. Я сказала, что время сообщу дополнительно, велела быть наготове и отключилась. Как удачно моя подруга порой выбирает себе хобби!

Загрузка...