Скандальная слава

Глава 16

После захода солнца Мартин завел «Орфея» в небольшую бухту и бросил якорь. На небе уже появилась робкая белая луна, а мягкий бриз, дуюший с моря, напоминал тихий ласковый шепот.

Мартин подошел к Эвелин, которая сидела около штурвала и улыбалась ему.

– Хочешь немного вина? – спросил он.

– С удовольствием.

Мартин кивнул, зажег фонарь и спустился в каюту. Через минуту он появился снова, уже с бутылкой вина и двумя бокалами.

– Сегодня мы не будем пить из горлышка? – осторожно поинтересовалась Эвелин.

– Сегодня мы будем делать все, что ты захочешь, – весело ответил Мартин, глядя Эвелин в глаза.

Она усмехнулась и махнула рукой:

– Нет, сегодня я буду примерной девочкой. И буду делать все в соответствии с правилами хорошего тона.

Мартин откупорил бутылку и наполнил вином два бокала.

– Ты разочаровываешь меня, – заметил он.

На его лице появилось унылое выражение, поскольку он надеялся, что Эвелин, наоборот, не будет «хорошей девочкой». Сейчас, когда яхта стояла в скрытом от людских глаз месте, Мартину как раз хотелось вести себя «неправильно», не так, как того требовали правила хорошего тона.

Он вздохнул, поставил бутылку на палубу и протянул бокал Эвелин. Она взяла его.

– Я говорила только о вине. – Эвелин улыбнулась.

– Что ж, рад слышать это. – Мартин вздохнул с облегчением и поднял свой бокал: – За твою красоту.

Она тоже подняла бокал:

– За твою победу в гонках.

Они выпили вина, и Эвелин села ближе к Мартину.

– Надеюсь, тебе уже лучше? Ты был просто вне себя, когда пришел ко мне в номер. Море и свежий ветер подействовали на тебя благотворно, ты выглядишь довольно бодрым и веселым.

– Прости, если я напугал тебя. Я действительно был очень зол. Мне не следовало обрушивать на тебя все это…

– Ты все сделал правильно, не переживай, – сказала Эвелин. Если бы Мартин промолчал и не рассказал ей об этой ссоре с Брекинриджем, она бы подумала, что он не доверяет ей. – А для чего еще, ты думаешь, нужны любовницы? Для того, чтобы разделять тяготы жизни.

Он усмехнулся:

– Мне кажется, ты заблуждаешься. Любовницы нужны не для этого. И большинство людей отнюдь не склонны перекладывать на их плечи свои проблемы.

Эвелин потерлась носом о его щеку.

– Ты можешь переложить на мои плечи часть своих проблем. Я с радостью помогу тебе.

Неожиданно Мартин почувствовал, что ему стало жарко. В нем снова проснулось желание.

– Ты настоящая искусительница, Эвелин. Но я хочу, чтобы ты понимала, что для меня ты значишь нечто большее. Сегодня ты мое спасение, безопасная бухта. С тобой я вспоминаю, что гонки и это судно не главное в этой жизни. Спасибо тебе за это.

Эвелин улыбнулась, Мартин обнял ее и поцеловал. Палубу заливал тихий лунный свет, мягкий бриз ласкал кожу. Губы Эвелин имели привкус сладкого вина, а ее кожа пахла розами.

Мартин еще крепче обнял Эвелин и коснулся губами ее шеи.

– Я хочу заняться с тобой любовью, – прошептал он ей на ухо.

– Я уж подумала, что ты не скажешь мне этого.

Он встал и протянул ей руку. Эвелин поднялась и вместе с Мартином спустилась в каюту. На красном ковре и диване качались черные тени, на деревянных панелях дрожал лунный свет. Эвелин сняла очки и положила их на полку, затем она вынула шпильки из прически и тряхнула головой. Шелковые волны упали ей на плечи. «Господи, – думал Мартин, глядя на Эвелин, – до чего же красивая женщина!» Он был не в силах отвести глаз от ее стройной фигуры, укрытой водопадом блестящих каштановых волос.

Он взял ее за руку и подвел к койке капитана. Их руки переплелись, и Эвелин с Мартином медленно опустились на матрас. Его губы отыскали в темноте ее рот. «Боже, – продолжал думать Мартин, – как она хороша, как сильно я хочу ее!» Он скучал без нее, без ее тела. Ему хотелось дать ей нечто такое, чего он не давал ни одной женщине. Неожиданно Мартин сделал для себя открытие, что ему было мало только физической близости с этой женщиной. Он хотел большего. Эта мысль взволновала его.

Но сейчас, разумеется, было не время думать обо всем этом. Сейчас с ним была Эвелин, и он даст ей то, ради чего она пришла к нему.

Мартин наклонился над ней и стал медленно расстегивать пуговицы на ее платье. Затем он осторожно снял с нее корсет и нижнюю юбку. Когда Эвелин наконец была раздета, Мартин окинул ее тело жадным взглядом. Она послушно лежала и ждала его. Никогда еще он не видел таких красивых форм, такого изящества линий. Эти тонкие нежные руки, довольно большая, но аккуратная грудь, плоский живот, темно-каштановый треугольник между длинных, стройных ног… Мартин почувствовал, что теряет над собой контроль.

Он быстро встал с койки и тоже принялся раздеваться. Через минуту он уже снова лежал рядом с Эвелин, его рука обвивала ее тонкую талию, а его губы прижимались к ее рту. Затем его пальцы скользнули по ее плоскому нежному животу, нащупали завитки волос и нырнули между ее ног. Эвелин была уже готова.

Мартин сильнее прижался губами к губам Эвелин, их языки переплелись в диком танце. Она тоже опустила руку вниз и стала ласкать его фаллос.

Затем Мартин лег на нее и стал целовать ее грудь, тая от удовольствия. Грудь Эвелин была упругой и пахла вишней. Он был готов поклясться, что никогда не встречал женщины с более красивой грудью. Эвелин была совершенством. И это совершенство сводило его с ума.

Эвелин извивалась под ним от нетерпения, приподнимая бедра и выгибаясь ему навстречу. Мартин боялся, что даже не успеет войти в нее, как все уже закончится. А ему хотелось заниматься с ней любовью до самого утра.

– У нас впереди целая ночь, Эвелин, – пробормотал он. Ему хотелось извиниться перед ней за свою поспешность, но у него просто не было сил сдерживаться. Она должна понять его. – Эвелин, я сделаю это сейчас. Немедленно.

– Я хочу тебя. Я весь день думала только об этом. И я не могу ждать дольше.

Они не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Потом Мартин приподнялся на руках и вошел в нее. Из его груди вырвался стон. Эвелин тоже застонала и выгнулась ему навстречу.

– Разведи ноги чуть шире, – прошептал он, и Эвелин повиновалась его просьбе. Она запрокинула голову и закрыла глаза.

Затем Мартин наклонился и провел языком по ее соску. Неистовое, безумное желание охватило его. Его тело горело будто в огне. Но при этом нельзя было забывать об Эвелин и ее желаниях. Он вглядывался в ее лицо, стараясь уловить малейшие нюансы ее переживаний. Мартин хотел доставить ей удовольствие, ведь эта женщина была настоящим ангелом и заслуживала всего самого лучшего. Он даст ей все, что только сможет.

Вскоре ее пальцы с силой впились в его спину. Эвелин громко вскрикнула, и по ее прекрасному телу прошла судорога. Ночь эхом отразила этот крик. Эвелин казалось, что она падает в пропасть. Когда Мартин понял, что она была полностью удовлетворена, то снова начал двигаться, и через несколько мгновений его накрыла горячая волна наслаждения. Где-то глубоко в сознании Мартина мелькнула мысль, что его тело сейчас взорвется. Это ощущение было невероятным, невозможным, ни на что не похожим. Весь мир вдруг перестал существовать, и пространство свернулось всего лишь до одной-единственной точки, находящейся где-то внизу его живота.

– О, капитан Мартин! – вздохнула Эвелин и опустила руки. Ее оставили последние силы. – Ты говоришь, что у нас впереди целая ночь?

Мартин лежал с закрытыми глазами. Он был не в состоянии даже шевельнуться.

– Да, именно это я и сказал, – прошептал он.

– Мне кажется, что я умерла и вознеслась на небо.

– Должно быть, я улетел туда вместе с тобой.

Они неподвижно лежали на койке. Под ними тихо плескались волны, яхта слегка покачивалась. Мартину казалось, что сейчас он парит где-то высоко-высоко в небесах, наслаждаясь полным спокойствием и умиротворением. И он всеми силами пытался продлить это восхитительное состояние.

Если бы Эвелин жила с ним постоянно под одной крышей, как бы он чувствовал себя? Хочет ли он, чтобы эта женщина осталась с ним навсегда?

Ответ на этот вопрос был ему уже хорошо известен: он больше не хотел становиться ни мужем, ни отцом. Того опыта, который у него уже имелся, было для него достаточно. Мартин вступил с Эвелин в связь отнюдь не для того, чтобы жениться на ней. Он хотел всего лишь развлечься, не устояв перед ее чарами. И их отношения вовсе не были прелюдией к браку. Эвелин тоже это прекрасно понимала. Они оба с самого начала воспринимали их связь именно как приятное времяпрепровождение. Не более того.

В течение следующих четырех дней Эвелин и Мартин, как только им удавалось улизнуть из отеля незамеченными, выходили на яхте в море. Они провели не один час, бороздя окрестные воды, вдыхая соленый ветер и слушая крики чаек. Мартин продолжал учить Эвелин управлять яхтой. Иногда они развивали невероятную скорость, и Мартин демонстрировал Эвелин всевозможные и порой рискованные маневры. Когда наступала ночь, они отправлялись в ее или его номер и занимались любовью. А потом говорили. Обо всем на свете.

Правда, они никогда не говорили о том, что ждало их в конце недели. Зачем обсуждать будущее, если настоящее так прекрасно?

Разумеется, Мартину приходилось еще готовиться к соревнованиям. Поэтому на пятый день он и его команда снова отправились в тренировочное плавание, а Эвелин вместе с леди Рэдли решили пройтись по магазинам. Ближе к вечеру дамы вышли на прогулку. Женщины с удовольствием обсуждали последние новости и сплетничали, но Эвелин старательно избегала всяких объяснений по поводу своей «занятости». Провокационные вопросы леди Рэдли она обходила с необыкновенным изяществом и ловкостью. Ей совсем не хотелось распространяться о «деталях» их отношений с Мартином. Эти «детали» прятались в самых глубинах ее сердца, открывать которое Эвелин никому не собиралась. Хотя леди Рэдли сама советовала приятельнице не отказываться на этой неделе от удовольствий, Эвелин тем не менее не могла поделиться с ней своими переживаниями.

Она не считала свои отношения с Мартином «получением удовольствий». Все было гораздо сложнее. Эти несколько дней, проведенные в его обществе, были самыми удивительными, восхитительными и волнующими днями в ее жизни. Теперь Эвелин уже не сомневалась – она была безнадежно влюблена в Мартина. Теперь, когда ей открылась его душа, когда ей стали понятны его желания и стремления, она осознала, насколько он на самом деле несчастен. И ей хотелось помочь ему.

Эвелин целый день не видела Мартина, и, когда он подошел к ней на балу на пароходе «Дартмаут» и пригласил танцевать, она вся просияла. Эвелин разговаривала с леди Рэдли, пила шампанское и все время ждала, когда он подойдет к ней. Еще до начала бала он записался в ее танцевальную карточку. Леди Рэдли и миссис Студебейкер он тоже не обошел своим вниманием. Миссис Студебейкер была двоюродной сестрой владельца парохода. Она и леди Рэдли были невероятно счастливы получить приглашение на танец от столь блестящего кавалера. Когда Мартин, записавшись в их танцевальные карточки, отошел от них, они принялись дружно хихикать, чтобы скрыть свое смущение. Эвелин же просто пила шампанское и молчала, стараясь ни жестом, ни взглядом не выдать своих чувств. Да, Мартин действительно был самым красивым мужчиной на балу. Время от времени Эвелин поглядывала на него и отмечала про себя, что все мужчины ему дружески улыбались, а все женщины провожали его долгими восхищенными взглядами. Он был особенным, невероятно обаятельным и красивым. Длинные черные блестящие волосы, улыбка, взгляд – все в нем привлекало и очаровывало.

А в это время лорд Брекинридж и мистер Хатфилд наблюдали за Мартином с противоположного конца зала. О недавнем столкновении они, казалось, забыли. Они и словом не обмолвились об этом ни с Мартином, ни с другими своими знакомыми. Зато приглашенные на бал гости, завидев эту мрачноватую, стоявшую в отдалений пару, сразу же вспоминали о недавнем происшествии и с жаром принимались обсуждать его и делиться подробностями. С Эвелин Брекинридж тоже не захотел говорить о столкновении. И она пришла к выводу, что тот инцидент просто какое-то недоразумение.

Оркестр исполнил несколько быстрых танцев, и наконец момент настал. Мартин подошел к Эвелин, поклонился ей и вывел на середину зала.

Они вели себя так, словно были едва знакомы. Однако когда Мартин положил руку Эвелин на спину, по ее телу пробежала дрожь. Во время танца они не обменялись ни единым словом. И только лишь когда танец закончился и Мартин повел Эвелин назад к леди Рэдли, он наклонился к ней и сказал:

– Я приду к тебе сегодня.

Эвелин почувствовала разливающееся в груди тепло.

– Я буду ждать, – ответила она.

Подведя Эвелин к леди Рэдли, Мартин вежливо поклонился и отошел.

Неожиданно Эвелин увидела Брекинриджа. Он, как ей показалось, внимательно наблюдал за ней. Их глаза встретились, и Брекинридж поднял бокал, который держал в руке, и натянуто улыбнулся. Эвелин ответила ему кивком головы. Потом она танцевала с ним, и граф вел себя как и обычно – вежливо.

И снова наступила ночь, полная любви и радости. Мартин пребывал в каком-то забытьи, теряя голову от вишневых губ Эвелин, от каскада шелковистых волос, от ее гладкой смуглой кожи. Он никак не мог насытиться этой любовью. Гонки, ради которых он приехал в Каус, теперь отошли на задний план и совсем перестали волновать его. Мартин даже время от времени повторял себе, что приехал сюда для того, чтобы подтвердить свой титул чемпиона, а вовсе не для того, чтобы не спать по ночам. Это недосыпание не лучшим образом сказывалось на подготовке к соревнованиям: его речь была заторможена, а команды отдавались как-то неуверенно и вяло.

Господи, но как он мог отдавать какие-то команды сейчас, когда его занимала лишь одна-единственная мысль! Он уже с раннего утра начинал думать об Эвелин, зная, что его ждет ночь, полная любви. Все это походило на настоящее сумасшествие, которое наполняло все его существо. Но самым странным было то, что он не хотел, чтобы все это когда-нибудь закончилось…

Заметив, что спинка кровати слишком сильно стучит по стене, Мартин остановился, засунул подушку между стеной и спинкой кровати и снова стал двигаться.

Эвелин приподнялась ему навстречу, и из ее горла вырвался тихий стон. Потом она вскрикнула, и ее тело, вздрогнув, замерло. Прошло еще несколько мгновений, и Мартин почувствовал, что не в силах больше сдерживаться. Ему была уже неподвластна та сила, что бушевала в его теле. Тело Марина пронзила сладостная судорога, он застонал и опустился сверху на Эвелин.

– Гоеподи Боже мой! – прошептал Мартин, вздрагивая всем телом.

– Мне остается только молиться, – пробормотала Эвелин, – И надеяться, что сейчас Господь не пошлет мне ребенка.

Эвелин улыбалась, и Мартин знал, что она шутит. Но ему самому было не до смеха. На этой неделе они слишком часто были неосторожны. Сейчас у Эвелин был безопасный период, да и он старался принимать необходимые меры. И тем не менее… Увлекаясь, Мартин забывал обо всем на свете.

Хорошо, что сегодня он смог вовремя остановиться. Хотя это было совсем не просто.

Он медленно перекатился на бок, чувствуя себя совершенно обессиленным и опустошенным. Его лоб был горячим и влажным, и язык совсем не слушался.

– Со мной что-то произошло. Я не могу даже пошевелиться, – тихо сказал он.

Эвелин прикоснулась к его руке.

– Ничего, это скоро пройдет, и в тебе снова проснутся силы. Я вот, например, совсем не устала. И у нас впереди еще целая ночь.

Мартин повернул голову и посмотрел на Эвелин. Она тоже смотрела на него, и ее темный профиль четко вырисовывался на фоне залитого лунным светом окна. В его груди вдруг шевельнулось странное чувство, похожее на ревность. Он не может отпустить эту женщину, не хочет отдавать ее другому мужчине. Она должна принадлежать только ему.

Но в то же время все, что несло в себе привкус постоянства, все, что было «навсегда», пугало и отталкивало Мартина. И эти два сильных желания: сохранить отношения и разрушить их – постоянно точили его сердце, мучили, заставляя все время искать какой-то выход.

Ему не хотелось, чтобы Эвелин заметила в нем эту постоянную борьбу. Не хотелось делать ей больно.