Скандальное красное платье

Глава 9

На борту «Эллис Энн», 1837год

Увидев, как Дэш на нетвердых ногах подходит к ней, Пиппин собрала волю в кулак. Он с каждым шагом ближе, но она чувствовала, что пропасть между ними расширяется. Дэш, покачиваясь, остановился перед ней, а ведь когда-то он двигался молниеносно, держался уверенно и гордо.

Мужчины, которого она знала, которого любила, не видно.

И все же это неправда. В его глазах, пусть мутных и полуприкрытых, светилась частичка того огня, который всегда привлекал ее. Тот же твердый подбородок, те же четко очерченные губы, решительные и такие чувственные. И целуется он по-прежнему… О Господи, лучше бы он этого не делал.

Пиппин вздрогнула и плотнее запахнула шаль.

Дэш посмотрел на нее, потом поднял взгляд к небу.

К Поясу Ориона. Их звезды ярко сияли, несмотря на нарушенные обещания и ложь. То, что случилось с Дэшем, - ее вина. Все это она сотворила с ним, бросив его и выйдя замуж за другого, вырвав у него сердце и оставив жить этой полужизнью.

- Какого черта вы явились сюда, леди Госсетт?

Это был не вопрос, а обвинение. Пиппин повернулась к нему и немного отпрянула, почувствовав запах бренди, забивавший соленый аромат моря.

И в этот момент ее разум взбунтовался против сердца.

Она не заставляла Дэша пить. Она сумела жить без него. Он мог сделать то же самое.

«О да. Но что бы ты делала, если бы он бросил тебя без всякой надежды?»

Ужасно. Она бы умерла.

- Вы знаете почему, - ответила она, отгоняя мучительное чувство вины. - Нейт привез меня.

Дэш злым смехом рассмеялся над ее спокойным утверждением. И она заслужила это за свой полуправдивый ответ.

- Нет, - сказал он, шагнув ближе. - Почему вы пришли сюда, миледи?

Миледи. Пиппин съежилась, будто он поднял на нее руку. Но что-то в его насмешливом тоне задело ее, и она повернулась к Дэшу. Он хочет правды? Хочет знать, почему она здесь? Что ж, она ему скажет, пусть почувствует, каково ей.

- Поскольку я никогда не переставала любить вас, капитан Дэшуэлл.

- Пожалейте вашего мужа. - Дэш поднял глаза к небесам. - Он знал?

- Конечно. - Пиппин сжала кулаки. - Вполне можно любить двоих. Вы явно это делали. - Она кивнула в сторону стоявшего у штурвала Нейта. - Вы, должно быть, любили еще какую-то женщину. Любили достаточно сильно, чтобы жениться на ней и завести ребенка.

Но где- то в глубине души -Пиппин была слишком горда, чтобы в этом признаться, - она ревновала его к этой другой женщине. Кто эта леди, которая завладела сердцем Дэша, к которой он возвращался из морских походов, которую полюбил, даже женился, когда Пиппин была для него потеряна?

«Не в этом суть. Кто бы она ни была, она умерла, как и твой муж».

- Ты всегда был в моем сердце, Дэш. - Она сжала губы, останавливая рвущиеся слова. «Каждый день я видела твои глаза, смотревшие на меня…»

Пиппин опустила ресницы, отгоняя правду. Стоит только начать, и тогда придется выложить все. Она не собиралась говорить этому человеку, этому незнакомцу, всю правду. Но это не остановило ее сбивчивую речь.

- Дэш, я никогда не переставала задаваться вопросом… что случилось бы с тобой, что случилось бы с нами, если…

- Если бы вы не вышли замуж за другого? - Горечь его слов захлестнула ее, и ее снова обдало запахом бренди. Боже милостивый, да этот человек своим дыханием может костер зажечь.

- Вот еще! - бормотала она и, обойдя его, встала с подветренной стороны. - Оставь в покое мой брак с Госсеттом. Я о нем не жалею, потому что, честно говоря, именно благодаря этому ты остался в живых.

- В живых? - усмехнулся Дэш. - Лучше бы вы позволили мне умереть героем.

- Когда именно? - Она уперла руки в бока. - В тюрьме Маршалси или в конюшне Холлиндрейк-Хауса?

- Оба раза.

- Этого я не могла сделать, точно так же, как не могла перестать любить тебя, - тряхнула головой Пиппин. Дэш отвернулся и смотрел на волны. Схватив за лацканы, она повернула его лицом к себе. - У меня не было другого выбора, кроме как спасти тебя. Оба раза. И ты знаешь почему. - Она замолчала, сдерживая готовые пролиться слезы. - Во-первых, по моей вине тебя арестовали. Если бы не я, ты бы никогда не оказался в том бальном зале, и мы оба знаем это.

Бал- маскарад у Сетчфилда

Лондон, 1814 год

Пиппин стояла в толпе гостей, заполнивших бальный зал герцога Сетчфилда, и старалась сдержать волнение. Лицо под маской чесалось, золотые лучи, дополнявшие облик богини Цирцеи, оказались слишком тяжелыми, а костюм, на ее вкус, несколько рискованный.

Она глянула на свое полупрозрачное платье, которое, по уверениям кузины Талли, сделает ее самой популярной женщиной на балу, и пожалела, что так бросается в глаза.

Она слишком привлекает внимание, а ведь их с Дэшем план состоит в том, чтобы ускользнуть с бала незамеченными и уехать подальше от Лондона, прежде чем Талли или Фелисити сообразят, что она пропала.

Но уже почти полночь, а Дэша не видно. В тысячный раз за этот вечер Пиппин оглядела зал в поисках своего возлюбленного.

Ее возлюбленный. Она радостно вздрогнула от самой мысли. Это так скандально и губительно, но ее это ничуть не волновало. Она любит Дэша, и после сегодняшнего вечера они будут вместе навсегда.

Какой- то гость, изображавший Карла II, проходя мимо, похотливо подмигнул ей, а потом, к ужасу Пиппин, вернулся, взял ее руку и поднес к влажным губам.

- Дражайшая богиня! Божественная красота! Лучезарная! Я сделаю вас своей королевой, если вы молвите мне хоть одно ласковое слово.

Пиппин полагала, что ему нужны не ласковые слова, а нечто другое.

- Разве у Карла нет королевы? А Екатерина Браганская? - Пиппин высвободила руку и пожалела, что у нее нет поросенка 2, которым она хотела дополнить свой костюм Цирцеи.

Возможно, нахал понял бы намек, когда ему сунули бы в руки свинью.

- Ах, вы столь же остроумны, как и прекрасны! - сказал мужчина, придвигаясь ближе. - Мне следует к вам присмотреться.

Внезапно он взвизгнул, схватившись за толстый зад, и повернулся. Перед ним стоял пират в большой шляпе с пером и черном домино, на кожаных перевязях, пересекавших крест-накрест его грудь, висели пистолеты, в руке он вертел кинжал, готовясь снова пустить его в дело.

Дэш! Пиппин едва не окликнула его, но помнила, что нужно хранить тайну, и приветствовала его сияющей улыбкой. Он пришел спасти ее.

- Пошел вон, - сказал Дэш мнимому венценосцу и отодвинул его.

- Я… повелитель… - залепетал Король Карл, потирая зад, - я…

- …ухожу, - закончил за него Дэш, взяв пальчики Пиппин в свою ладонь, его теплое сильное прикосновение пробудило в ней желание.

«Это он! Он пришел ради меня», - хотелось ей петь.

- Цирцея, ангел мой, - сказал он, касаясь губами ее уха. - Я так сожалею, что опоздал. Ты знаешь, как трудно найти хороший костюм?

От его прикосновений восхитительный жар желания разгорался все сильнее.

- Знаю. И должна сказать, сэр Пират, ваш костюм совершенен.

- Как и леди под твоей сияющей короной, моя восхитительная Цирцея. - Сняв шляпу, он поклонился.

После небольшой паузы музыканты снова взялись за инструменты, и поплыли первые звуки нового танца.

Дэш даже не спрашивал позволения, ему это было не нужно. Он повел ее в танце. Пиппин задавалась вопросом, где он узнал па и научился таким изысканным манерам, но в Дэше ее ничто не удивляло, ни капельки.

Краем глаза она заметила, что Фелисити вышла из зала с их лакеем Тэтчером, и задумалась, собирается ли он, наконец, открыть ей свое настоящее имя. Но Пиппин это больше не волновало. Ее кузина осуществит желание своего сердца со своим невероятным избранником точно так же, как она будет счастлива с Дэшем.

Когда мелодия закончилась, Дэш потянул Пиппин к двери, и они выскользнули в сад позади дома.

Вдоль расчищенных тропинок лежали сугробы. Над головой ярко искрились звезды, что редко бывает в Лондоне, но штормы разогнали облака угольного дыма, обычно закрывающие небо.

В холодном свежем воздухе Пиппин задрожала в своем тоненьком платье. Теперь она поняла, что ее костюм станет реальной проблемой. Это не слишком мудрый выбор для побега.

Но она недолго мерзла. Дэш схватил ее в объятия и поцеловал, жадно лаская языком, столь же полный желания, как и она. Закутав ее в свой плащ, Дэш согревал ее, прижимая ближе. Она почувствовала его твердое копье и задрожала совсем подругой причине.

О, почему они уже не вдали от Лондона? В какой-нибудь провинциальной гостинице, в освещенной мягким светом комнате, нагие, в уютной постели, где часами могут изучать тела и потребности друг друга.

- Идем, Цирцея, - сказал он, отступая от нее с затуманенными страстью глазами. - У нас для этого будет столько времени, сколько захотим, - его палец медленно двинулся от ее подбородка к губам, - когда мы будем далеко.

Она вложила руку в его теплую ладонь и пошла за ним. В доме музыканты заиграли новую мелодию. Вальс.

Пиппин споткнулась. Сладкие ноты дразнили ее встрепенувшееся тело. Она оглянулась. Пары уже закружились в танце.

- В чем дело? - спросил Дэш.

- Вальс, - сказала она, все еще оглядываясь на переполненный зал. - Я никогда его не танцевала. - Пиппин на миг умолкла. - На балу.

И с мужчиной. Они с кузинами, конечно, репетировали танец, но вряд ли это то же самое.

Она уже занималась любовью с Дэшем, потеряла невинность, и звуки музыки пробуждали в ней другие желания. Теперь она понимала, что значит, когда мужчина держит тебя так близко, колеблющиеся шаги и сладкая мелодия не что иное, как прелюдия к чему-то более интимному.

Дэш тоже взглянул на светящиеся окна бального зала и заколебался.

- Мы должны уйти, Пиппин. Мы не можем долго мешкать.

Улыбнувшись ей, он снова направился к воротам, но ее шаги становились медленнее, она не могла побороть желание станцевать с ним один вальс.

Не важно, что он прав, что его разыскивает закон, что им уже давно пора уйти…

Остановившись, Дэш посмотрел на нее:

- Ты действительно хочешь еще потанцевать?

Пиппин кивнула. Она ужасная эгоистка, но так хочется хоть раз повальсировать с ним. После стольких лет бедности, пересудов в школе о ее старомодных нарядах и нескладной фигуре ей хотелось хоть раз побыть самой красивой женщиной на балу. Танцевать с самым красивым мужчиной. Быть предметом зависти для всех и потом исчезнуть в ночи, скользнуть во мрак, как настоящая Золушка.

К чести Дэша, он видел, как много это для нее значит, он мог не понимать этого, но знал, что это важно. Смирившись, он вздохнул, игриво ущипнул ее за нос, они вернулись в зал и начали вальсировать.

Пиппин сияла от радости, музыка и внимание танцующих переполняли ее сердце. Это было опрометчиво и безрассудно - всеобщее внимание, восхищение, разговоры, но это не имело значения.

Сейчас она была царицей, а не бедной нежеланной сиротой, дочерью обнищавшего беспутного графа. Разве что-то может случиться в эти чудесные мгновения?

Это всего лишь прелюдия к ее новой захватывающей жизни.

Виконт Госсетт не жаловал вечеринки и балы, а маскарады не одобрял еще пуще. Камердинер уверил его, что он выглядит в костюме Робин Гуда поразительно элегантным. Как же! Там наверняка будет дюжина, а то и больше болванов, явившихся в таком же виде, и все будут выглядеть настоящими идиотами. Во всяком случае, о себе он думал именно так.

Его бы вообще тут не было, если бы не тетушка, вечно подгонявшая его обзавестись потомством. Ей незачем напоминать ему о долге, он прекрасно знает, что должен жениться и произвести на свет наследника. Разве он не для этого остался в Лондоне на светский сезон? И если быть честным, он хотел найти девушку, с которой они объединят жизнь и сердца. Он никому бы не признался в такой сентиментальности, но так и есть.

Он действительно хотел найти суженую. И был уверен, что, когда она встретится ему на пути, он узнает ее. А пока согласился выглядеть шутом в этом нелепом наряде. Но решил обращать больше внимания на костюмы, которые заказывают у Баксби.

Оглядев комнату, Госсетт заметил направлявшегося к нему мужчину в простом черном домино. Узнав старого товарища, он отбросил минутную зависть.

- Ларкен, ты ли это?

Его школьный друг остановился рядом. Лондон полнился разнообразными слухами о бароне Ларкене, но Госсетт не обращал на них никакого внимания.

У барона было доброе сердце, и это главное. Госсетт знал, что его друг служил стране в министерстве иностранных дел и в свое время действовал на континенте с дьявольской изворотливостью и хитростью. Человеку, который столько сделал для короля и страны, простительны странные ночные прогулки и своеобразные манеры.

Ларкен глянул на костюм друга и впервые за долгие месяцы улыбнулся. Госсетт не принял это близко к сердцу.

- Ужасно, правда?

- Могло быть хуже, - сказал Ларкен. - Ты мог бы выглядеть как Твистлтон, который с тремя перьями на шляпе имеет пугающее сходство с герцогиней Дорни. - Мужчины рассмеялись, взглянув на своего незадачливого приятеля, и сердце Госсетта замерло.

За спиной Твистлтона в танце кружилась девушка. И не важно, что ее глаза видели только мужчину, который вел ее в танце, сердце Госсетта подпрыгнуло в груди.

Она. Это она!

Прекрасная и гибкая, она трепетала в руках пирата, который танцевал с нею.

- Ларкен, ты знаешь, кто она? - с трудом выговорил Госсетт вдруг пересохшим ртом.

- Кто? - спросил барон, пристально разглядывая толпу, будто тоже кого-то искал.

- Она. - Госсетт кивком указал на свою будущую жену. К черту пирата, она будет принадлежать ему. - Хорошенькая блондинка, одетая богиней. - И это правильно, поскольку она настоящая богиня.

- Которая? - пробормотал Ларкен, все еще пристально разглядывая зал.

- Та, что танцует с пиратом.

Ларкен обернулся. Госсетт готов был поклясться, что в жизни не видел, чтобы человек так остолбенел. Единственное, что у Ларкена двигалось, это отвисшая челюсть. Потом его глаза опасно блеснули, он выхватил пистолет и нацелил прямо на девушку.

Или скорее на ее партнера.

- Капитан Томас Дэшуэлл! - крикнул Ларкен, перекрывая шум толпы и музыку. - Именем короля вы арестованы!

И потом начался ад.

На борту «Эллис Энн», 1837год

- Черт побери! - Дэш, оттолкнувшись от борта, уставился на нее. - Ты думаешь, что меня арестовали по твоей вине?

- Именно, - подтвердила Пиппин. - Если бы я не была такой дурой и не уговорила тебя вернуться в зал на вальс, мы сбежали бы из Лондона, и твой арест остался бы лишь выдумкой из глупых пьес, которые мы с кузиной сочиняли.

Она считает это своей виной? Дэш не верил своим ушам и ничего не мог с собой поделать. Он расхохотался.

- Ты думаешь, что это твоя ошибка? Твоя, и только твоя? - Он замахал руками. - Ну и глупая же ты. Я прекрасно знал, чем рисковал. - «Знал гораздо больше, чем ты, моя дорогая сладкая Пиппин».

- Меня арестовали той ночью, потому что я был высокомерным дураком. - Он провел рукой по волосам. - Я, капитан Томас Дэшуэлл, гроза Атлантики, так преисполнился собственного величия, что у меня не хватило ума спуститься с небес на землю. Болтаясь по вражеской территории, я завел интрижку с тобой и демонстративно явился в дом человека, который лучше всех в Лондоне знал меня. В маскарадном костюме или нет, в ту ночь я не то, что в тот дом не должен был входить, мне нельзя было к Мейфэру на пятьдесят миль приближаться. - Он снова замолчал, подошел к борту и взялся за него двумя руками. Судно давало силы произнести то, что он трусил сказать в лицо. - Не надо было мне с тобой связываться. Это было всего лишь приключение, а дела из-за него пошли скверно.

Как он и ожидал, она покачнулась как от штормового ветра.

- Ты так не думаешь, - прошептала она в ответ.

Дэш шагнул к ней, чертовски жалея, что допил всю бутылку. Он потверже держался бы на ногах. Это ложь, конечно, он уже долгие годы нетверд на ногах.

- Леди Госсетт, вопреки вашей уверенности, я никогда не считал вас ответственной ни за мою самонадеянность, ни за мой арест. - Потянувшись, он поднял ее подбородок, чтобы она смотрела ему в глаза.

Невзирая на то что от нее по-прежнему пахнет розами, а ее кожа все еще нежна, он лгал со всей уверенностью, какой обладал.

И это кое о чем говорило.

- Я никогда не любил вас. Вы были податливым утешением в холодную зимнюю ночь, но и только. Устав от вас, я оставил бы вас на каком-нибудь забытом Богом берегу, так что вы должны быть благодарны Ларкену за то, что он узнал меня в ту ночь. Это спасло вас от жизни в доках, где вам пришлось бы искать расположения мужчин, которые гораздо больше заслуживали петли, чем блаженства между ваших бедер, пусть и за деньги.

Негодующе фыркнув, она оттолкнула его руку. Слава Богу, что не ударила, как сделали бы ее чертовки-кузины. Того он и заслуживал. Но это лучше, чем правда.

- Дэш, ты ведь так не думаешь, - упорствовала она. Он едва не застонал. Черт бы ее побрал, она всегда была упрямой девицей.

- Я знаю, что ты любил меня, - продолжала она. - Ни о чем другом я все эти годы и не думала. Ты был моим героем, единственным героем.

- Тогда вы потратили время впустую, мадам, поскольку я не дамский герой. Если вы сами этого не видите, то вы еще глупее, чем я подозревал. - Резко повернувшись, он со всем достоинством, на какое еще был способен, направился к сыну. Подняв на Нейта глаза, он громко и отчетливо сказал: - Где ты спрятал мою бутылку, черт побери?

Когда Дэш с бутылкой в руке спустился в свою каюту, Пиппин решительно пересекла палубу. Сердитый стук каблуков красноречиво говорил о ее настроении.

- Как вы смели заманить меня сюда, мистер Дэшуэлл?! - сказала она Нейту. - Я ничего не могу для него сделать. Никто не может. Почему вы решили, что я могу помочь этому… этому… - Взмахивая рукой, она пыталась найти подходящее слово.

«…этому обломку… этой разбитой посудине… трюмной крысе…»

- …вашему отцу, - наконец закончила фразу Пиппин, не собираясь высказывать то, что у нее на сердце.

«Человеку, которого я любила. Любила! Я любила его. Но больше не люблю».

Он посмеялся над всем, что ей было дорого. Даже теперь его язвительные слова отзывались в жалостливых взглядах моряков, ставших свидетелями ее унижения. «Вы были податливым утешением в холодную зимнюю ночь, но и только».

Нейт кивком велел одному из помощников встать у штурвала и, взяв ее за локоть, повел на корму, где они могли поговорить наедине.

Пиппин ухватилась за борт, как раньше Дэш. Судно под ногами казалось твердыней, а ее жизнь катилась в тартарары.

- Вы уже помогли ему однажды, - тихо сказал Нейт, глядя не на нее, а на пенный след за судном.

- Это другое, - покачала головой Пиппин. - Я была другая. - Сделав паузу, она посмотрела Нейту в глаза. - Он был другой.

Молодой человек вздохнул, словно смиряясь с правдой, которая терзала Пиппин. Конечно, она не хочет видеть Дэша таким - раздраженным, враждебным… жестоким. И что Натаниел ожидал от нее? Понимал ли он, что после того как привез ее сюда, он еще больше разгневает отца?

Но если Пиппин думала, что Нейт сдастся от этой вспышки отца, как сама хотела сделать, она очень ошибалась.

- Он все еще любит вас, - настаивал Нейт. - Он никогда не переставал вас любить.

Теперь ее очередь оттолкнуться от борта и скрестить на груди руки.

- Я этому не верю. Вы слышали, что он только что сказал мне?

Нейт кивнул:

- Боюсь, мало кто не слышал.

Закрыв глаза, она вздрогнула. Только этого не хватало. Команда вряд ли имеет контакты с хроникером колонки светских сплетен в «Морнинг пост», но ей придется сталкиваться с моряками, выходя на палубу.

- Он говорил не то, что думал, - продолжал Нейт.

- Почему вы извиняетесь за него? - обходя его, сказала Пиппин. - Он взрослый человек и понимает, что говорит.

Нейт упрямо качал головой.

- Это алкоголь сделал его таким. Мой отец, которого я знаю, совсем не такой. Он любит вас.

- Нет. - Пиппин яростно замотала головой. - Он не любит меня, больше не любит. - Она снова ухватилась за перила.- И никогда не любил.

- Тогда почему он хранит в своем сундуке пару красных шерстяных носков?

Пиппин застыла. От этого вопроса по спине побежали мурашки. Красные шерстяные носки?

- Один из них не закончен, - не унимался Нейт, - спицы все еще в петлях. Все эти годы он цеплялся за них, ждал, что женщина, которая их вязала, вернется в его жизнь и продолжит то, что осталось незавершенным.

Пиппин пыталась перевести дух и изгладить из памяти возникший образ.

- Ведь это вы вязали их для него?

Она не могла говорить, только кивнула.

- Мистер Харди велел мне искать их, и если отец все еще их хранит, то это скажет все, что мне нужно знать. - Нейт наклонился ближе. - Что он все еще любит вас… то, что осталось не законченным между вами, должно быть завершено, если вы собираетесь спасти его.

Качая головой, Пиппин все еще пыталась оправиться от потрясения. Дэш хранил носки, которые она начала для него!

- Я не могу сделать то, что вы просите, мистер Дэшуэлл. Я не та женщина.

Вместо того чтобы принять ее ответ близко к сердцу, Нейт, эта юная копия Дэша, улыбнулся ей с дерзостью, которая делала его Дэшуэллом до мозга костей.

- Я думаю, что та женщина все еще жива в вас, леди Госсетт. Иначе вы не стояли бы на этой палубе.

Пиппин вернулась в каюту с первыми лучами рассвета.

Слова Нейта не выходили у нее из головы. «Тогда почему он хранит в своем сундуке пару красных шерстяных носков?»

Эта новость ее ошарашила. Дэш все еще хранит носки, которые она вязала для него? Те, которые под руководством тети Минти она вязала, чтобы скоротать время, обдумывая план, как вытащить Дэша из тюрьмы Маршал-си, куда его бросили после ареста у Сетчфилда.

С каждой петелькой она молилась, что найдет способ спасти его, пока королевское правосудие не отняло у него жизнь.

Прежде чем второй носок был закончен, она придумала смелый план, который посрамил королевский флот и лучших агентов короля. До сих пор ходят легенды об ангеле в красном шелковом платье, спасшем узника из мрачных недр тюрьмы.

Словно он того достоин…

Пиппин, опустившись на колени перед чемоданом, рылась внутри. Все глубже и глубже запускала она руку, пока пальцы не наткнулись на гладкий прохладный шелк платья.

Не надо было его брать с собой, поскольку она его не наденет. Но даже если и осмелится, Пиппин сомневалась, что роскошное красное платье и его легендарная сила смогут спасти Томаса Дэшуэлла из того ада, в который она его бросила.