Скандальный флирт

Глава 5

Лукас Вейл, пятый маркиз Дэшелл, собиравшийся обзавестись супругой, решил, что настало время сделать предложение своей избраннице.

И сейчас Элис Киплинг, на которой он решил жениться, разливала чай в гостиной. Присутствовали только члены семьи и близкие друзья. Маркиз внимательно наблюдал за ее грациозными движениями. Девушка сначала подала чашку чая его матери, затем самому Лукасу, потом его брату лорду Генри и наконец близкому другу Генри – Перри Давенпорту.

Пусть в жилах Элис Киплинг текла обычная красная, а вовсе не голубая кровь, зато во всем остальном она являлась воплощением идеальной английской леди – золотистые волосы, уложенные в замысловатую прическу, безупречные черты лица, кожа цвета персика и сливок плюс изящная фигура, обтянутая бледно-розовым шелковым платьем. В дополнение к внешней привлекательности она была скромна и обладала безупречной репутацией – не болтушка, не флиртовала со всеми подряд.

В какой-то момент взгляды их встретились, и девушка, улыбнувшись, мило покраснела, что очень понравилось Лукасу. Всю свою жизнь он имел дело со вздорной матерью, поэтому высоко ценил в женщинах скромность и послушание. Но еще больше он ценил богатство отца мисс Киплинг – тот был невероятно богат, просто до неприличия. Ему принадлежали несколько текстильных фабрик в Манчестере, и поговаривали, что за дочкой он дает фантастическую сумму – пятьдесят тысяч фунтов.

Лукасу очень нужны были средства. За такие деньги он женился бы на ком угодно – даже на гарпии с лошадиной физиономией. Ему срочно требовалось исправлять свою отчаянную финансовую ситуацию. Так почему же он еще не сделал мисс Киплинг предложение?..

Лукас задумался о причинах своей медлительности. Причины эти не имели ничего общего с низким происхождением Элис, поскольку она была хорошо подготовлена к роли супруги аристократа. Ее состояние и манеры не оставляли сомнений в том, что высшее общество ее примет. А может, ему просто не хотелось расставаться с холостяцкой жизнью? Ведь придется изменить давно установившиеся порядки в Дэшелл-Хаусе. Женщины имели обыкновение все менять, выдвигать требования, все переставлять, передвигать, пересчитывать… И все же этого не избежать – придется пойти на жертвы. Ему уже тридцать два, и он был обязан произвести на свет наследника титула.

А еще он обязан заботиться о своих поместьях, в которых в настоящее время царила разруха. Что ж, он произведет с мисс Элис Киплинг равноценный обмен – титул в обмен на золото. Таким образом их союз станет взаимовыгодным.

Когда Элис взяла чашку и села рядом с маркизом на диванчик, ее мать, сидевшая на стуле у камина, одобрительно улыбнулась. Это была широколицая женщина с рыжеватыми волосами и необъятной талией. Последний месяц миссис Киплинг усердно подталкивала к лорду Дэшеллу свою дочь.

– Отличная работа, моя дорогая, – сказала она ей. – Его светлость не сможет не оценить твои способности.

– Пожалуйста, мама… – Щеки девушки порозовели. – Уверена, он не станет восхищаться тем, что я справилась с таким простым делом.

– Тогда давай спросим его? Что вы об этом думаете, лорд Дэшелл?

Лукас с удивлением взглянул на потенциальную тещу. О чем это она?.. Неужели он прослушал что-то важное, пока витал в облаках?

Откинувшись на спинку кресла, Генри перехватил взгляд брата. В глазах Генри плясали бесенята, что делало его копией их покойного отца в молодости. У него были в точности такие же яркие голубые глаза и дерзкая улыбка. Кроме того, Генри унаследовал от отца склонность к веселой насмешливости и, к сожалению, наплевательское отношение ко всему на свете.

Губы молодого человека растянулись в насмешливой улыбке, и он взглядом указал Лукасу на свою чашку – мол, эта женщина предлагала ему оценить, как Элис наливает чай.

– Я не нашел ни единой ошибки в ваших действиях, мисс Киплинг. – Ничего более изысканного Лукас придумать не смог. Он никогда не умел вести светские беседы; они казались ему пустой тратой времени и сил. – Могу только отметить, что вы добавили в мою чашку именно то количество сливок, какое нужно.

Мисс Киплинг покосилась на мать, и та кивнула. Между ними произошел молчаливый обмен информацией. Затем девушка повернулась к Лукасу – ее глаза были очень большими и очень голубыми – и мелодично пропела:

– Милорд, пожалуйста, называйте меня Элис. Мы уже достаточно хорошо знакомы, так что можно покончить с формальностями. Если вы, конечно, не возражаете…

– Спасибо, Элис, – кивнул маркиз. – А вы можете называть меня Лукасом.

– Лучше называйте его Дэш, – вмешался Генри. – Лично мне это больше нравится. Получив титул маркиза, мой брат стал лихим франтом[2].

– Дэш, – повторила Элис, и на ее прелестном личике появилась детская улыбка. – Я поняла. Дэш – это сокращение от Дэшелл. Мне нравится. Могу я называть вас так, милорд?

Маркиз с раздражением взглянул на брата. Тот ведь отлично знал, что он, Лукас, терпеть не мог это прозвище: точно так же называли их распутного родителя.

– Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, – сухо проговорил маркиз. – Мой брат шутит. Вы всегда должны воспринимать его слова критически.

Генри похлопал себя по колену и воскликнул:

– Какое ужасное оскорбление! Ты назвал меня обманщиком! Что обо мне подумает мисс Киплинг?! Ведь она может решить, что мне нельзя доверять!

Перри Давенпорт, до этого сидевший неподвижно, наконец-то пошевелился в своем кресле. Он был тощий, долговязый и светловолосый. И не такой распущенный, как его приятель, скорее ведомый, чем лидер.

– Она сама во всем разберется, Генри, – сказал Перри. – У девушки очень хорошие манеры.

– Предатель, – буркнул Генри и ткнул приятеля в бок кулаком. – Ты обязан в любой ситуации защищать старого друга, то есть меня. Разве я не прав, мисс Киплинг?

Пухлые розовые губки Элис приоткрылись. Явно сбитая с толку, девушка с мольбой взглянула на маркиза.

– Милорд, я… я… – пролепетала она.

– Перестаньте подтрунивать над ней, – велел Лукас. – Хватит с меня ваших глупых шуток.

– Ах, Дэш, ты не должен был прерывать мисс, – сообщил Генри. – Я недавно читал статью, в которой сказано, что дамам надо помогать высказывать собственное мнение. И еще они должны изучать алгебру и географию вместо этикета.

– Это просто возмутительно! – воскликнула миссис Киплинг и поставила чашку так резко, что та задребезжала на блюдце. – Я бы никогда не позволила своей дочери вмешиваться в разговоры! И уж тем более – забивать свою прелестную головку неподобающими мужскими темами. Где вы прочитали такое вопиющее безобразие, лорд Генри?

– В «Уикли Вердикт», – ответил молодой человек. – Это довольно острая газета, дающая пищу для размышлений. По-моему, она ставит своей целью улучшение мужского рода. Ну и женского, конечно, тоже.

Миссис Киплинг возмущенно проворчала:

– Такие радикальные идеи совершенно неприемлемы в изысканном обществе. Кто написал подобный вздор?

– Некая мисс Селлани[3]. Довольно остроумный псевдоним, вы не находите? Поэтому я его запомнил. – Генри ухмыльнулся. – Ты, Лукас, должно быть, тоже читал эту газету. Ведь я обнаружил ее на обеденном столе на прошлой неделе.

Лукасу очень хотелось скрипнуть зубами, но он сдержался. Он взял эту газету в киоске, торговавшем прессой, после того, как услышал разговоры о ней от других членов Парламента. Статья, о которой все говорили, была хорошо написана, хотя многие изложенные в ней идеи он нашел абсурдными.

– «Уикли Вердикт» – скандальный листок, полный сенсационной чепухи, – заявил маркиз. – Тем не менее человек моего положения должен знать, что предлагают эти экстремисты.

– Вы удивительно прозорливы, милорд, – восторженно проговорила миссис Киплинг. – Без таких умных и проницательных джентльменов, как вы, толпа могла бы взбунтоваться против тех, кто лучше их. Стоит немного ослабить контроль, и они потребуют установить в Гайд-парке гильотину.

Элис в испуге вскрикнула:

– Ах, мама! Ты говоришь ужасные вещи. Лукас, вы же защитите нас, не правда ли? – Длинные ресницы, красиво обрамлявшие голубые глаза, затрепетали. Девушка взирала на маркиза с мольбой.

Лукасу понравилась реакция Элис. Мисс Киплинг, безусловно, была очень красива, но при этом оставалась глупенькой наивной девочкой, что было очень даже неплохо.

– Да, разумеется, – кивнул он.

«Девочка совсем недавно вышла из классной комнаты – идеальный возраст для замужества, – думал Лукас. – Да-да, из нее можно сделать прекрасную жену…» И самое главное: ее приданое позволит ему снять с плеч бремя основных долгов. А потом можно будет подумать о прочих улучшениях… В доме его предков в Западном Суссексе совсем прохудилась крыша – ее следовало срочно заменить. Дренажная система поможет увеличить доходы с пахотных земель. Дома арендаторов тоже требовали ремонта…

Все эти перспективы придавали Лукасу решительности. Да-да, прочь сомнения! Завтра же он нанесет визит отцу мисс Киплинг. Но это будет чистой формальностью – конечно же, его предложение примут с радостью.

Тут в гостиную вошел Джервис. Коренастый, начавший лысеть дворецкий подошел к хозяину и тихо прошептал:

– Прошу меня извинить за вторжение, милорд, но не могли бы вы уделить мне минутку?

Лукас сразу же встал.

– Прошу меня простить, дамы.

Он вышел за слугой в коридор. Отойдя подальше, чтобы их не было слышно в гостиной, Лукас спросил:

– Что-то с мамой? Она требует очередную служанку?

Предыдущая уехала днем раньше. Лукас возлагал большие надежды на эту спокойную рассудительную женщину средних лет. Она пробыла в их доме месяц – дольше, чем другие, но даже она в конце концов объявила, что маркиза Дэшелл невыносима.

– Нет, милорд, – ответствовал Джервис. – С вашей мамой все в порядке. Не переживайте. С ней сейчас находится миссис Джервис – правда, в ущерб своим обязанностям по дому. Я хотел сказать, что к вам посетительница. Некая мисс Пэкстон.

Услышав это имя, маркиз невольно вздрогнул, и у него на мгновение перехватило дыхание. Рори Пэкстон?.. Она здесь?.. Нет, невозможно!

Лукасу вспомнились смеющиеся карие глаза и черные волосы, обрамлявшие кудряшками изумительно красивое лицо. Он мог бы часами смотреть на эту девушку. Но его восхищала не только ее красота; казалось, от Рори исходила радость жизни. Именно ее живость притягивала Лукаса словно магнит. Но он всегда держал себя в руках. На его вкус она была слишком дерзкой и необузданной. А он все же предпочитал благонравных леди с хорошими манерами. По его мнению, столь несдержанная девица не могла не покрыть себя позором. Так и вышло.

– Лакей попросил ее подождать в вашем кабинете, – продолжал дворецкий. – Я взял на себя смелость вторгнуться в гостиную во время приема гостей, поскольку мисс Пэкстон настаивала на возможности переговорить с вами немедленно, милорд.

Лукас не знал, что на это ответить. Во всем происходившем не было никакого смысла. По крайней мере, он, Лукас, его не видел. С какой стати к нему явилась Рори Пэкстон? Ведь они с ней едва знакомы. Лишь однажды, поддавшись искушению, он пригласил ее на танец. Это был вальс, и ему никогда не забыть удовольствия, которое он получал, держа ее в объятиях. Но танец окончился, и она вернулась к толпе своих поклонников – даже не оглянулась. Похоже, она сразу же забыла о его существовании.

С тех пор минуло восемь лет. После ужасного скандала родители отправили ее в деревню. С какой стати она вернулась? И почему желает говорить именно с ним? Совершенно непонятно…

И тут его осенило, и Лукас едва не рассмеялся, удивляясь своей глупости. Ведь мисс Пэкстон – это не обязательно Рори. К нему могла прийти Селеста, ее младшая сестра. Недавно было объявлено о ее помолвке с герцогом Уиттингемом. Мало ли какое дело у нее могло возникнуть…

Напряжение сразу же спало. Да, такое объяснение имело больше смысла. Лукас считался другом герцога, и они были членами одного клуба. Возможно, Уиттингему что-то от него нужно… ну, скажем, тост на свадебном завтраке. Или, может быть, Селеста хотела посоветоваться с ним насчет подарка жениху. Он был представлен Селесте, хотя, кажется, никогда с ней не разговаривал. Но если речь о подарке, то тогда понятно, почему она явилась лично, а не написала письмо.

– Я поговорю с ней через минуту, – сказал Лукас.

Вернувшись в гостиную, он увидел, что его брат о чем-то тихо беседовал с Перри; причем оба хихикали. Лукас окинул их мрачным взглядом. Интересно, что их так развеселило? Генри уже двадцать, и он мог бы вести себя как взрослый мужчина.

– Прошу прощения, я вынужден ненадолго вас покинуть, – объявил маркиз. – Генри, надеюсь, ты не дашь скучать нашим гостям, пока я не вернусь?

Брат беспечно взмахнул рукой.

– Иди-иди, Дэш. Можешь не сомневаться, со мной и с Перри дамы никогда не скучают.

Лукас не был уверен, что Генри следовало оставлять с Киплингами. Но он тотчас же отбросил сомнения. Да, конечно, брат будет бесстыднейшим образом флиртовать и рассказывать возмутительные истории, но все это не отпугнет Элис и ее предприимчивую мамашу. Более того, девушка взирала на Лукаса с немым обожанием, то есть уже попалась на крючок. Оставалось только вытащить рыбку.

Закрыв за собой дверь, Лукас сбежал по лестнице на первый этаж и направился к своему кабинету. Огромный особняк маркиза был построен одним из его более удачливых предков, и в данный момент он настоятельно требовал ремонта – на это указывали трещины в плитке на полу, а также обшарпанная мебель. Да, ему, Лукасу, следовало срочно устраивать свое будущее. Чем бы ни был вызван визит мисс Пэкстон, на разговор с ней он потратит не более нескольких минут. А потом вернется к гостям и сообщит миссис Киплинг о своем намерении нанести визит ее супругу. А уже после этого он сделает Элис официальное предложение, в результате чего станет женихом богатой наследницы.

Вполне удовлетворенный таким планом, Лукас подошел к двери кабинета. Распахнул ее – и замер на пороге, как будто обратился в столб. Перед ним оказалась вовсе не Селеста Пэкстон. Это была… она, явившаяся к нему нимфа из его грез. Да-да, Аврора Пэкстон стояла у письменного стола и смотрела в раскрытую бухгалтерскую книгу. Ее черные, как вороново крыло, волосы были собраны в скромный узел на затылке, изящную фигурку облегало зеленое платье, а кружевная оборка не только не скрывала, но даже подчеркивала пышную грудь. И время не изменило ее – разве что сделало еще более соблазнительной.

Лукас почувствовал, что у него пересохло во рту, а сердце забилось вдвое быстрее. Он попытался понять, зачем она явилась, но тотчас же понял, что способность мыслить, судя по всему, его покинула.

А Рори Пэкстон, наконец-то заметив его, подняла голову и выпрямилась. Ее яркие карие глаза смотрели прямо на него. Да, скромности ей явно не хватало. На персиковой коже играл здоровый румянец. Похоже, она много времени проводила без шляпки и зонтика на свежем воздухе.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Когда же гостья вышла из-за стола, Лукас обратил внимание, что ее платье давно вышло из моды, ткань выцвела, а кружева местами протерлись. И только из-под подола выглядывали красивые темно-красные туфельки; необычайно яркие, они, казалось, подчеркивали ее статус падшей женщины.

А может, Рори явилась к нему… с аморальным предложением? Может, захотела стать его любовницей?

Одна только мысль об этом ужасно возбудила Лукаса. Однако он прекрасно понимал, что будет идиотом, если последует зову плоти в тот момент, когда уже почти помолвлен и так близок к решению своих материальных проблем. Нет, он не желал иметь ничего общего с Рори Пэкстон. Она – Проблема с заглавной буквы П.

Тут гостья присела в реверансе, умудрившись добавить в это вполне пристойное действо чувственные нотки. Улыбнувшись, она протянула ему обтянутую перчаткой руку.

– Лорд Дэшелл, рада видеть вас. Я мисс Аврора Пэкстон, для друзей – Рори. Мы с вами когда-то встречались.

– Да, помню, – кивнул маркиз.

Отнюдь не дружелюбное выражение его лица немного обескуражило Рори. И он сделал вид, что не заметил ее протянутую руку. Что ж, похоже, Лукас Вейл вместе с титулом унаследовал также изрядную долю высокомерия и надменности. Его суровое лицо словно было высечено из гранита.

Тем не менее некоторые женщины могли считать его красивым – те, которым нравились высокомерные аристократы. Ярко-синий сюртук маркиза подчеркивал ширину его плеч, а накрахмаленный белый галстук удачно контрастировал со смугловатой кожей. Его темно-каштановые волосы слегка вились, а глаза стального цвета взирали на нее с арктическим холодом.

О чем он сейчас думал? О ее позоре? Или же пытался понять, связан ли ее визит с украденными письмами? Последнее представлялось вполне вероятным. В конце концов, она падчерица женщины, которую он пытался шантажировать.

Рори пожалела, что не удержалась и заглянула в бухгалтерскую книгу. Это лишь вызвало у нее чувство вины. Она-то рассчитывала, что сможет сравнить почерк, – но не вышло. На той странице были только цифры. Ей придется на время отбросить свои подозрения, иначе он поймет, зачем она явилась. Лучше уж пустить в ход все свое обаяние…

Кокетливо улыбнувшись, Рори проговорила:

– Надеюсь, вы простите мое неожиданное вторжение, милорд. Знаю, вы очень занятой человек, однако же…

– Изложите свое дело и уходите, – перебил маркиз.

Рори мысленно вздохнула. Такое начало никак не назовешь многообещающим. Что ж, возможно, действительно следовало перейти прямо к делу.

– Как вам будет угодно, милорд. Я пришла, чтобы справиться о здоровье леди Дэшелл. Насколько я понимаю, она прикована к постели.

Глаза маркиза округлились. Судя по всему, он ожидал от нее чего-то другого.

– Моя мать?.. – пробормотал он. – Не понимаю, почему вас интересует ее здоровье. Вы ведь с ней даже не знакомы.

– Да, верно. Однако у меня есть основания полагать, что я могу быть ей полезна.

– Она не принимает посетителей, – решительно заявил маркиз. – Тем более посетителей с такой репутацией, как у вас. Прощайте, мисс Пэкстон.

Он развернулся, собираясь уйти, но Рори, проскользнув мимо него, преградила ему дорогу.

– Милорд, прошу вас выслушать меня, – проговорила она. – Мне нужно лишь несколько минут вашего времени. Я слышала, что вы ищете компаньонку для леди Дэшелл. И я очень хотела бы занять это место.

Лорд Дэшелл приподнял брови, затем с нескрываемым презрением осмотрел посетительницу с ног до головы и процедил сквозь зубы:

– Нет, мисс.

– Значит, это место занято?

– Я имел в виду другое. Это место не для вас, мисс Пэкстон. А сейчас я велю лакею проводить вас к выходу.

В груди Рори клокотала ярость. О, этот человек невыносим! Совершенно непробиваем! И ему наплевать на то, что он груб с женщиной. Как же ей хотелось хорошенько размахнуться и влепить ему пощечину. Быть может, это сбило бы с него спесь.

Однако отступать было некуда, и она, скрестив руки на груди, проговорила:

– Полагаю, вы торопитесь. Вам же не известно, что я умею делать.

Лукас хмуро взглянул на нее с высоты своего отнюдь не малого роста.

– Я знаю, мисс Пэкстон, что вы запятнали себя дурными поступками. Одного этого достаточно, чтобы сделать вас непригодной для роли компаньонки маркизы. Я не позволю, чтобы о моей семье пошли слухи…

– Но если леди Дэшелл прикована к постели, то мы с ней не сможем появляться в обществе. Так что никто не узнает, что я здесь.

– Тем не менее мой ответ остается прежним. Уходите.

Но Рори не сдавалась.

– Я слышала, что у леди Дэшелл трудный характер, – продолжала она. – Говорят, маркиза выгнала уже многих компаньонок.

– Это не меняет дела, – отрезал лорд Дэшелл.

– Но, милорд, подумайте хорошенько. Видите ли, меня не так легко вывести из равновесия, как других. Именно поэтому вам нужна как раз такая, как я.

Едва договорив, девушка поняла, что выразилась весьма двусмысленно. Глаза Дэшелла вспыхнули, и, вероятно, в них была ярость, поскольку маркиз был холодным как рыба и никак не мог испытывать каких-либо человеческих чувств – к примеру, желания. Но почему-то у Рори вдруг тревожно забилось сердце. Маркиз стоял очень близко, и она отчетливо чувствовала запах – хвои и хорошо выделанной кожи, – ужасно растревоживший ее. Ох, как давно ей не приходилось находиться так близко от мужчины… Ведь нельзя же считать мужчинами старого пьяницу и зеленого юнца с нежным пушком на щеках.

Впрочем, какая разница? Ее больше не интересуют мужчины. То есть, конечно, интересуют – но только как герои ее очерков. Но здесь-то ей нужны письма, украденные Лукасом Вейлом у Китти.

Поэтому она поспешила объясниться:

– Видите ли, у меня появился большой опыт общения с раздражительными пожилыми дамами. Ведь я восемь лет жила с тетей в Норфолке. Когда я приехала, тетушка Бернис была очень вспыльчива и груба, но потом мы с ней нашли общий язык и отлично ладили. Потребовалось только терпение и сила духа.

Губы маркиза растянулись в некой пародии на улыбку.

– Для общения с моей матушкой вам потребуется выдержка, которой просто не может быть у обычного человека. К тому же она имеет обыкновение бросаться самыми разными предметами.

– Тогда я научусь ловить эти предметы. Ну а если не получится – по крайней мере, буду уклоняться от них. Увидите, я сумею справиться с вашей матушкой. Через несколько дней вы станете удивляться, как вам раньше удавалось обходиться без меня.

Маркиз снова окинул девушку недобрым взглядом. А Рори затаила дыхание; она все же надеялась, что ей удалось уговорить этого упрямца. Ведь если леди Дэшелл действительно такая вздорная особа, то он должен был радоваться, что нашлась женщина, способная с ней справиться. Ему-то самому просто необходима была определенная свобода, чтобы заниматься шантажом.

Услышав от Китти, что маркиз по уши в долгах, Рори сначала в этом усомнилась. Но теперь-то она вполне могла поверить, что этот человек был способен на самые неблаговидные поступки, – даже если он и не нуждался в средствах. Наверное, преступники в тюрьме Ньюгейт были точно такими же, как он.

А лорд Дэшелл сделал несколько шагов по кабинету, затем снова повернулся к девушке и спросил:

– Но почему же вы вернулись в Лондон? И кто вам позволил?

«Должно быть, он размышляет, не вступила ли я в сговор с Китти», – подумала Рори. Значит, следовало убедить его в том, что она сама решила вернуться.

Рори потупилась и пробормотала:

– Вообще-то мне никто не позволял вернуться. Моя мачеха была отнюдь не рада, когда я постучалась в ее дверь. Просто у меня не было выхода. Я оказалась в невыносимых обстоятельствах.

– Объяснитесь.

– В Норфолке практически нет работы для образованной женщины, – на ходу импровизировала Рори. – Моя тетушка очень бедна, и мне необходима работа, чтобы жить самой и помогать ей.

– Значит, у вас нет собственных средств?

Рори покачала головой:

– Никаких. – И это была чистейшая правда. Ведь она еще не заработала награду от Китти.

Лорд Дэшелл нахмурился и принялся расхаживать по кабинету. Наконец, остановившись, сказал:

– Ваша сестра скоро выходит замуж за герцога Уиттингема. Полагаю, его семья не допустит, чтобы сестра будущей герцогини, пусть даже обесчещенная, поступила в услужение.

Рори сокрушенно вздохнула:

– Понимаете, мой отец умер семь лет назад. А мачеха будет только рада избавиться от меня. И вообще, она велела мне убраться с глаз долой на время подготовки к свадьбе.

– И правильно сделала. Похоже, вы не утратили склонности к необдуманным поступкам.

– Что вы имеете в виду, милорд?

Маркиз приблизился к девушке и тихо сказал:

– Вы сунули нос в мою бухгалтерскую книгу. Зачем?

У Рори по спине пробежали мурашки. Этот мужчина опять стоял совсем близко от нее. Он был очень высок, и Рори приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Впрочем, это ничего не давало; его глаза, как и вся физиономия, оставались абсолютно бесстрастными.

Но он ни в коем случае не должен был догадаться, что она хотела увидеть его почерк.

Заставив себя глуповато улыбнуться, Рори ответила:

– Знаете, если честно, то я просто не устояла перед желанием посмотреть, сколько вы платите компаньонкам вашей матери. Я ведь приехала сюда с пустыми карманами… Надеюсь, вы меня простите.

Маркиз молчал, а его глаза казались гранитными камушками – в них не было человеческого тепла. В них вообще не было эмоций. Ох, напрасно она старалась разжалобить его. Наверное, у этого человека не было того, что обычно называют душой. И ведь он – гнусный шантажист, который уже выманил у ее мачехи ценное ожерелье, а теперь требовал еще и тысячу фунтов.

Тут маркиз наконец нарушил молчание и резко проговорил:

– Плата – шестьдесят фунтов в год. И вы должны будете находиться рядом с маркизой днем и ночью. Даже спать будете в ее гардеробной. Кроме того, вам придется усмирять и ублажать маркизу, чтобы остальные домочадцы не страдали от ее ужасного характера.

– Значит, вы меня нанимаете? – спросила Рори. И затаила дыхание в ожидании ответа.

– Если вас устраивают эти условия, – будьте здесь завтра в семь утра. Хорошего дня, мисс Пэкстон. – С этими словами лорд Дэшелл вышел из кабинета.

Окрыленной успехом Рори хотелось танцевать и громко смеяться. Но вместо этого она поспешила за своим нанимателем, быстро шагавшим по коридору.

Что заставило его принять решение в ее пользу? Догадывался ли он об истинной цели ее появления? Возможно, он считал, что лучше иметь ее перед глазами. Или же…

Впрочем – не важно. Главное, что у нее появился шанс получить хотя бы часть своего приданого. Ей хотелось немедленно начать поиски, но следовало поскорее вернуться домой и узнать, приехала ли Селеста.

Когда лорд Дэшелл подошел к лестнице, он вдруг заметил шедшую за ним Рори. Его и без того суровое лицо мгновенно превратилось в каменную маску.

– Мисс Пэкстон, почему вы преследуете меня?

– Я вовсе не преследую вас. Я иду к выходу. Вы же сами сказали, что я должна приступить к работе только завтра.

– Дверь для слуг – в задней части дома.

Ах, ну да… Она ведь теперь принадлежит к обслуживающему персоналу. А парадный вход предназначался для членов семьи и гостей. Это обстоятельство могло бы показаться унизительным, не будь она так рада своей победе.

Присев в реверансе, Рори пробормотала:

– Прошу меня простить, лорд Дэшелл. Просто я… Ах, я забыла, как низко пала… – В последний момент она не удержалась от улыбки.

Глядя на нее, маркиз стиснул зубы. Причем он смотрел на нее так пристально, как будто хотел просверлить ее взглядом. Его глаза завораживали, и в какое-то мгновение Рори вдруг почудилось… Да-да, ей почудилось, что ее влечет к этому мужчине.

Ах, если бы он улыбнулся, то стал бы необычайно красивым. А если бы позволил своему сердцу оттаять… О, тогда у нее, возможно, появилось бы искушение нарушить наложенный на себя запрет на романтические чувства. Что будет, если она уткнется лицом ему в грудь и вдохнет его неповторимый мужской запах? Что, если она окажется в объятиях его сильных рук, а его губы прижмутся к ее губам? Что, если она узнает, как разрушить возведенную им вокруг себя стену?..

Донесшиеся сверху голоса развеяли чары. Рори подняла глаза и с удивлением увидела группу из двух джентльменов и двух дам, спускавшихся по лестнице.