Сказание о Кришне ("Бхагавата-пурана" или "Шримад Бхагаватам" вкратце) Литературное изложение Э. Н. Тёмкина и В. Г. Эрмана

ГИБЕЛЬ КАНСЫ

После долгого пути быстрая колесница доставила посла Кансы, благородного Акруру в славную столицу Нанды. Над Гокулой уже опустился вечер, благодатное солнце спряталось за далеким лесом, тихие ветры принесли с Ямуны в столицу Нанды речную прохладу. Братья Баладева и Кришна уже давно пригнали домой свое стадо, отдохнули от дневных трудов, умылись и сменили одежду. На одном брате платье было желтым, на другом — голубым. Рохини и Яшода сыновей своих заботливо причесали, украсили свежими цветами, накормили и напоили. Кришна был темноликий, а Баладева — белоликий, но оба они были молоды, сильны и прекрасны. У обоих были могучие руки, крепкие ноги, широкие плечи, и черты лица у них были соразмерны. Всем довольны были сыновья Рохини и Яшоды, со всеми были они приветливы, добры и правдивы.

Братья весело играли со своими друзьями, когда колесница Акруры остановилась у ворот дворца государя. Кришна и Баладева почтительно встретили посла Кансы, провели его в гостевую палату и усадили на почетное место. Потом для Акруры слуги принесли воду, омыли ему запыленные ноги и поставили перед гостем обильное угощение. Когда посол Кансы отдохнул после долгой дороги и утолил свой голод и жажду, Кришна с дозволения Нанды, по обычаю, обратился к гостю с вопросом.

«О благородный Акрура, — сказал ему Кришна, — все ли родные твои и близкие здоровы? Спокоен ли был твой путь в нашу столицу? Благополучен ли владыка Матхуры, здоров ли? Скажи нам, что привело тебя в страну пастухов и пастушек, в мирное царство нашего государя Нанды?»

В ответ правдивый Акрура рассказал Нанде, Кришне и Баладеве, и всем ближним государя о том, что побывал в Матхуре Нарада, великий провидец, и открыл царю Кансе, что Деваки родила и седьмого, и восьмого сына; что Васудева укрыл их в Брадже у Нанды, что государь Гокулы как родных детей вырастил сыновей Деваки, и что зовут их Баладева и Кришна. «Когда Канса обо всем этом проведал, — продолжал свой рассказ Акрура, — он велел устроить в Матхуре великий праздник в честь милосердного Шивы и пригласить на него всех окрестных государей. На том празднике будет большое состязание в борьбе и кулачном бое, и Чанура, Муштика и Тосалака, могучие витязи Кансы, вызывают всех, кто хочет помериться с ними силой, на честный поединок. Меня, — сказал Нанде Акрура, — послал сюда Канса пригласить тебя и все твое вольное племя на этот праздник. Канса просит тебя, великий царь, пожаловать со щедрыми дарами в гости в Матхуру. Соскучился Канса но твоему молоку, творогу и маслу».

Нанда с вниманием выслушал Акруру, а потом, поразмыслив и с согласия Баладевы и Кришны, принял приглашение Кансы и повелел пастухам готовиться к отъезду в Матхуру.

Когда пастушки прослышали, что Кришна вместе с Баладевой, Нандой и другими пастухами уезжает в стольный город Кансы, они пришли в великое уныние. Их страшила долгая разлука с любимым, и сразу жизнь им стала не в радость, а домашние труды — в великую тягость. Кришна еще не уехал, а их уже стали одолевать тревога, тоска и беспокойство. Руки у них бессильно опустились, глаза померкли, волосы повисли в беспорядке, и потоком заструились по щекам горькие слезы. С гневом и досадой они проклинали Акруру, посла Кансы, как клянут гонца, прибывшего с недоброй вестью.

И пастушки, плача, так говорили друг другу: «О дорогие подружки, как мы вынесем это горе разлуки с любимым, с которым так весело и незаметно пролетают долгие ночи? Как мы будем жить без хороводов, без песен, без его свирели? Как мы будем жить без его улыбки, без его проказ, без его дружбы?»

Так причитали и жаловались на свою беду пастушки, а тем временем расторопные слуги Нанды все уже приготовили к отъезду. Посол Кансы совершил положенные обычаем омовения, вознес Шиве и его великой супруге благочестивые молитвы, взошел на свою быструю колесницу, и отдохнувшие кони помчали его в Матхуру. А за ним следом тронулись в путь и Нанда, и Кришна с Баладевой, и пастухи с богатыми дарами властителю Матхуры.

Сын Яшоды, проезжая мимо безутешных и плачущих пастушек, ласково сказал им: «Не печальтесь, не горюйте, милые, я скоро вернусь к вам». Но его слова не принесли облегчения пастушкам, и, пока их взор различал высокий стяг Кришны на его колеснице, пока желтая дорожная пыль не скрыла его из виду, до тех пор горестные пастушки провожали глазами Кришну и Баладеву, словно не надеялись больше на встречу с ними.

Вскоре быстрые колесницы доставили путников к берегу Ямуны, чистые воды которой смывают все прегрешения людские. Здесь, на песчаном берегу Ямуны, пастухи остановились, сошли с колесниц на землю, окунулись в священные воды Ямуны, утолили голод вкусной пищей и, передохнув, двинулись своим путем дальше.

Когда пастухи во главе со своим государем Нандой приблизились к стольному городу Кансы, они сошли с колесниц возле густой и зеленой рощи, и Кришна сказал Акруре: «Мы останемся здесь, в этой роще, и отдохнем после долгой дороги, а ты, благородный брат Васудевы, следуй своим путем к государю Матхуры, передай ему поклон и жди нас у себя в доме».

Посол Кансы не стал противоречить, въехал один в Матхуру и предстал перед своим владыкой, свирепым и коварным сыном Уграсены. «О, великий царь, — сказал ему Акрура, — я выполнил твое повеление. Нанда, Кришна и Баладева следуют за мной в твою столицу». Канса был очень доволен, слова посла доставили ему радость. Наконец-то он заманил сыновей Васудевы в Матхуру и сможет теперь навсегда с ними покончить. Канса щедро наградил благородного Акруру, обласкал его своей милостью царской и отпустил домой, к его родным и близким.

Когда вслед за прохладным утром наступил знойный полдень, Кришне захотелось посмотреть на город, в котором он родился, в котором томились под жестокой властью Кансы Васудева и Деваки. С дозволения Нанды Кришна и Баладева, повязав простые платки на шею, приблизились вместе со своими друзьями к стольному городу Кансы. Широкой и глубокий ров окружал Матхуру и служил преградой вражеским набегам. Через ров к городским воротам вел висячий мост, и охраняла те крепкие ворота грозная государева стража.

Кришна и Баладева с их друзьями прошли по зыбкому мосту к воротам, миновали царскую стражу и вступили в столицу Кансы. Город был велик и многолюден. Вдоль прямых и чисто убранных улиц теснились просторные дома жителей Матхуры и высились над ними роскошные дворцы приближенных государя. Хрусталем и самоцветами были украшены дворцовые ворота, крыши были покрыты желтой медью, а в дворцовых садах гуляли величавые павлины и цвели лотосы в голубых водоемах. Длинной чередой вдоль улиц тянулись лавки торгового и ремесленного люда, и были в них диковинные товары. Прекрасные сады и зеленые рощи украшали столицу Кансы, каждый дом был обвит зеленой травой ползучей, и развевались над Матхурой на ветру пестрые флаги.

Когда Кришна и Баладева шли по улице Матхуры, им повстречался хозяин прачечной и красильни. Его слуги несли на спинах большие корзины со стираной и крашеной одеждой. И захотелось Кришне, Баладеве и их друзьям принарядиться. «Послушай, добрый человек, — сказал красильщику Кришна, — подари нам красивые одежды, и боги тебя наградят по заслугам, ты достигнешь великого богатства».

Красильщик ответил Кришне злобной бранью: «Экий ты глупец и невежда. Небось в твоем лесу ты не ходишь за коровами в таких нарядах, да еще из таких драгоценных тканей? Как ты осмелился такие слова промолвить? Ведь это одежды самого государя Матхуры! Если ты, пастушонок, дорожишь своей жизнью, то беги отсюда поскорее, а не то прибьют тебя царские слуги».

Эти слова привели Кришну в неистовую ярость. Он схватил красильщика рукой за горло, вмиг отделил его голову от шеи, и тот рухнул замертво на землю. А его слуги и носильщики в страхе убежали, побросав на дороге корзины с одеждой.

Кришна поднял одну корзину, выбрал себе платье по вкусу, сам оделся, нарядил по-царски своих друзей и Баладеву, а лишнее бросил на дороге. А потом братья со своими друзьями навестили тех торговцев, которые издавна почитали весь род Васудевы и Нанду, благородного государя Браджа. Золотых дел мастер подарил им самоцветные ожерелья и золотые браслеты, цветочник поднес им благоухающие свежими цветами гирлянды, а ткач повязал златотканые платки на шеи.

Одетые по-царски, с драгоценными украшениями и цветами, Кришна и Баладева величаво шествовали по улицам Матхуры, сопровождаемые юными пастухами, как два могучих слона, белый и черный, во главе слоновьего стада. На пути им встретилась юная горбунья с сосудом благовонных притираний. «Скажи нам, лотосоглазая, — сказал ей с улыбкой Кришна, — кто ты, какого ты рода и как тебя величают? Скажи нам правду, удели нам немного твоего душистого бальзама, и в награду я обещаю тебе счастье».

Юная горбунья ответила Кришне: «Я служанка царя Матхуры, и зовут меня Тривакра. Эти душистые мази я готовлю для государя и сама его ими умащаю. Он очень любит эти благовонные притирания и благоволит ко мне за это. Но я наделю тебя, милый, этим снадобьем. Ты так красив и так добр ко мне, что я не могу отказать тебе в твоей просьбе».

Кришна пленил юную Тривакру своей красотой, улыбкой и приветливой речью, и она умастила своим душистым бальзамом его лицо и руки. И тогда Кришна решил наградить Тривакру. Он наступил ногой на ее сандалии, взял ее рукой за подбородок и, помедлив мгновение, отпустил Тривакру. И когда затем Баладева и друзья Кришны взглянули на юную горбунью, то несказанно изумились. Горб у Тривакры исчез, тело ее стало прямым и стройным, как юное деревце, и она ощутила себя прекрасной и горделиво улыбнулась. А потом, доверчиво припав к груди Кришны, Тривакра ему шепнула: «Ты взволновал мою душу, прекрасный витязь, и я не в силах с тобой расстаться. Будь милосерден, войди в мой дом и будь в нем как хозяин».

Кришна с улыбкой ей ответил: «О милая! Брови твои прекрасны, строен стан, и округлы у тебя бедра. И грудь твоя тяжела и упруга, и смотреть на тебя мне приятно. Воистину, ты можешь и исцелить жар сердечный, и утолить печаль человека, изгнанного на чужбину. Но мы пришли в Матхуру не для утех любовных, не для забавы. Я обещаю тебе, Тривакра, что навещу тебя в твоем доме, когда полностью свершу все, что должно, в Матхуре».

Кришна простился о юной Тривакрой и вместе с Баладевой и своими друзьями направился к тому месту, где советники Кансы воздвигли алтарь для принесения жертвы великому Шиве. Там, на особом помосте под охраной могучих воинов государя Матхуры лежал боевой лук устрашающего вида, и был он подобен луку Индры, владыки небесного царства. Не каждому витязю было под силу поднять тот лук о помоста, натянуть тетиву и поразить цель оперенной стрелою.

Когда Кришна увидел этот могучий лук Кансы, ему захотелось взять его в руки и испытать свою силу. Но горожане не одобрили его желания. «Не следует тебе этого делать, — сказали они Кришне, — этот могучий лук тебе не под силу. Ведь ты его даже с земли не поднимешь. Не берись, а то будут над тобой смеяться все жители Матхуры. Людей ты насмешишь, а себя только опозоришь».

Но Кришна их совета не послушал. Он смело прошел к помосту, отстранив стражу, легко, левой рукой поднял огромный лук царей Матхуры и натянул тетиву с такой силой, что могучий лук сломался на две половины. При этом раздался такой гром, что он заполнил собой все небесные пределы, и гулкое эхо отозвалось со всех сторон света. Когда этот громовой гул донесся до ушей Кансы, то его обуял ужас, а стража, охранявшая лук царей Матхуры, набросилась с палицами на Кришну и Баладеву, угрожая им оковами и темницей. Пришлось братьям защищаться от асуров Кансы. Они вооружились обломками лука, вдвоем смело встретили нападение стражи и в короткой охватке всех до единого воинов Кансы отправили в царство Ямы. А потом они пошли по улицам Матхуры дальше, любовались ее рощами и дворцами, и все жители столицы Кансы радостными кликами восхваляли силу и доблесть юных сыновей Деваки.

Когда жгучее солнце покатилось на запад и скрылось за высокими горами, Кришна и Баладева со своими друзьями покинули Матхуру и вернулись на свою стоянку. Там они омыли себе ноги, сменили дневную одежду на ночную, утолили голод рисом, сваренным в очищенном масле, напились ключевой воды и улеглись спать прямо на теплой земле, положив под голову солому. И сон их был легок и светел.

А встревоженный государь Матхуры все не мог найти себе места, он метался в страхе по своей опочивальне и почти не смыкал глаз до самого рассвета. Дневные подвиги Кришны и Баладевы не давали ему покоя, и, когда приходила к нему недолгая дремота, ему чудились зловещие видения. То он видел себя в зеркале, но почему-то не было головы на шее; небесные светила в глазах у Кансы двоились, и кто-то враждебный сверлил отверстия в его теле; то ему казалось, что он потерял слух, и мир вокруг него стал беззвучным; то он видел деревья с золотыми стволами и ветвями, и, когда он шел куда-то мимо этих деревьев, то стопы его следов на песке не оставляли. То чудилось Кансе в тяжелых сновидениях, что злые чудища сжимают его в своих объятиях, и вырваться от них он не может; что вместо пищи слуги кормят его цветами и что едет он куда-то без войска, без охраны, верхом на осле, и нет у дороги ни конца, ни края.

Так провел Канса эту тяжкую ночь, и страх перед неотвратимой смертью не оставлял его ни на одно мгновение.

Но когда наступило утро и солнце осветило землю, государь Матхуры приободрился и повелел начинать в назначенное время праздничное состязание в борьбе и кулачном бое. Служители украсили арену, музыканты ударили в барабаны, и жители Матхуры, а также знатные гости Кансы, окрестные и подвластные ему государи, заняли свои места вокруг арены. Пестрые флаги, цветочные гирлянды и богатые ткани украшали павильон государя Матхуры, советники и полководцы окружали Кансу, но на душе у него было неспокойно.

По царскому знаку музыканты ударили в барабаны, и барабанный бой заглушил воинственные клики борцов, приготовившихся к поединку.

Участники предстоящих состязаний, гордые своей силой и умением, облаченные в нарядные одежды, в сопровождении наставников вышли на арену, и зрители встретили их радостными криками.

А затем Чанура, Муштика, Кута, Шала и Тосала, могучие воины Матхуры, взволнованные и ликующие, вышли на середину арены и приготовились к состязанию. Но Канса все еще не велел начинать схватку — он ждал, когда появятся на арене сыновья Васудевы и Деваки. А Кришна и Баладева, совершив накануне очистительные обряды, надев свои лучшие одежды и украсив себя цветами, подошли в тот час к воротам, ведущим на праздничную арену, но войти в них оказалось невозможно: в воротах стоял огромный, как горная вершина, слон и загораживал дорогу.

«Эй, ты, послушай, — сказал погонщику слона Кришна, подняв свое лицо кверху, — убери своего слона из ворот и дай пройти нам на арену. Да поспеши, а то я отправлю и тебя, и твоего слона в царство Ямы».

Голос юного сына Деваки был звучен и рокотал, как рокочут грозовые тучи перед бурей. В ответ на слова Кришны погонщик, выполняя тайный наказ своего государя, двинул слона прямо на сына Деваки, нещадно коля животное стрекалом. Слон, разъяренный болью, бросился на Кришну, хоботом притянул его к своим острым бивням и только было изготовился покончить с сыном Деваки, как Кришна освободился от захвата и, ранив слона в ногу, отбежал в сторону и стал слону невидим. Потеряв Кришну из виду, слон стал вертеться на одном месте, стараясь снова зацепить хоботом сына Деваки. Но Кришна торопился на состязания и решил не давать ни слону, ни погонщику пощады. Он схватил могучее животное за хвост, оттащил его от ворот на расстояние длиною в четыреста боевых луков, а затем ударил его с такой силой, что слон не удержался на ногах и упал на землю. Когда слон поднялся с земли, злобе его ие было предела. Сотрясая землю, он бросился на Кришну, стремясь растоптать его ногами, но сын Деваки ловко уклонился от удара, и слон снова потерял его из виду. Тогда, совсем от ярости обезумев, слон нацелил свои бивни на юного сына Деваки, желая пронзить его своими могучими клыками, но вместо увернувшегося в сторону Кришны вонзил свои бивни в твердую землю. Злоба погонщика и свирепая ярость опасного животного разгневали сына Деваки, и он решил тотчас с ними покончить. Кришна схватил слона мощной рукой за хобот, сильным рывком повалил его на землю, вырвал у него из пасти огромные бивни и поразил слона его же клыками. А затем наступил черед погонщика, послушного раба Кансы. Кришна убил его слоновьим бивнем.

Оставив у ворот два трупа, слона и человека, Кришна и Баладева, вооруженные бивнями, как острыми мечами, прошли через свободные ворота на арену. Зрители замерли от восторга, увидев перед собой юного сына Деваки. Он явился, держа в руках слоновый бивень, разгоряченный схваткой, забрызганный вражеской кровью, грозный, как Индра с его громовой ваджрой, и прекрасный, как Кама, воплотившийся на земле для радости и счастья всех живущих на ней женщин.

Когда повелитель Матхуры, свирепый и отважный Канса, узнал, как погиб в воротах самый могучий слон его войска, когда увидел он на арене двух юных и бесстрашных сыновей Деваки, то не знавший страха в битве с врагами сын Уграсены почувствовал, как его охватывает ужас. Возложив теперь все надежды на асуров, ожидавших своих соперников на арене и обладавших неодолимой силой, Канса повелел начинать состязание.

И тогда Чанура, гордый и могучий асура, обратился к сыновьям Деваки с такими словами: «Великий государь Матхуры наслышан, что вы, сыновья Нанды, искусны в борьбе и кулачном бое. Поэтому он пригласил вас на этот праздник, чтобы все жители его столицы могли вас увидеть и убедиться, что молва о вас правдива».

Хитроумный Кришна, искусный в речи, ему ответил: «Мы — вольные пастухи и мирно живем в лесах под защитой справедливого и благородного Нанды, но все мы — подданные царя Матхуры и рады потешить его честным боем. Все видят, что мы еще не вступили в мужской возраст, и если наши соперники будут равны нам годами и силой, то состязание будет справедливым. И тогда никто не назовет его нечестным боем и не падет грех на головы тех, кто устроил это состязание».

Но Чанура, бывалый воин Кансы, жаждал сразиться с Кришной и Баладевой и, уверенный в своей победе, сказал сыну Деваки: «Всем известны ваша сила, доблесть и воинское искусство. Ведь это вы сейчас убили боевого слона, который по своей силе был равен целому слоновьему стаду. Такой подвиг дети совершить не могут. И если против вас выйдут воины, прославленные во всех трех мирах своими подвигами и могучей силой, то это будет только справедливо. Я вызываю тебя на поединок, Кришна, а Муштика пусть померяется силой с Баладевой».

Насмешливые слова Чануры разгневали Кришну и Баладеву, и они вступили в жестокую схватку с асурами свирепого Кансы. Борцы обхватили друг друга мощными руками, и каждый стремился опрокинуть своего соперника на землю. Они наносили противнику удары ступней, коленом, локтем, головой и даже грудью. Соперники сходились и расходились, осторожно шли друг за другом по кругу, хватали противника за пояс, за шею, за руки, пинали друг друга ногами, падали на землю и снова подымались, продолжая ожесточенную схватку. Они выворачивали друг другу руки, старались сломать противнику суставы и причинить ему такую боль, чтобы лишить его стойкости и силы.

Все женщины Матхуры, восседавшие вокруг арены, страстно желали победы юным и прекрасным сыновьям Деваки. Они с волнением говорили друг другу: «Увы! Наш государь и его советники совершают неправедное дело, ибо противники не равны по своим годам и силе. Эти асуры, Муштика и Чанура, огромны, как горные вершины, и тела у них словно из железа. А сыновья Деваки еще не вступили в мужскую пору, и тела их будто нежные побеги бамбука. Разве можно было позволять им вступить в бой с такими воинами, как Муштика и Чанура. Воистину, это не состязание, а убийство, и наш государь обычаи честного поединка нарушил. Здесь, на этой арене, царствует несправедливость, и мы не можем тут оставаться дольше. И нет на этом празднестве невиновных, здесь все за происшедшее в ответе — и те, что сидят и смотрят молча, и те, кто всей душой на стороне Кансы, Муштики и Чануры, и те, чья совесть неспокойна, кто лицемерно восхваляет государевых борцов и самого царя Матхуры.

О милые, взгляните, как прекрасен Кришна, как нежен лик сына Деваки. Как роса с лепестка лотоса, стекают по его щекам капли пота. Посмотрите, как отважно он стремится навстречу Чануре. Взгляните, как сверкают карие очи Баладевы, как гневно и грозно надвигается он на Муштику, а тот под его натиском отступает».

Так говорили между собой прелестные женщины Матхуры, любуясь сыновьями Деваки и сердясь на неправедного Кансу.

Кришна слышал их речи, видел на их прекрасных лицах тревогу за него и Баладеву, и ему стало жаль всех, кто боялся за жизнь сыновей Деваки и желал им победы. И тогда он решил, что довольно уж он поиграл с Чанурой и понатешился этой схваткой, что пришла пора покончить с надменными асурами Кансы, и он стал наносить Чануре смертельные удары.

Все огромное тело Чануры нестерпимо болело, каждый следующий удар Кришны опрокидывал асуру на землю, но стойкий и доблестный воин Кансы всякий раз подымался и снова набрасывался на сына Деваки. Собравшись с силами, Чанура нанес мощный удар по груди Кришны, но тот даже не шелохнулся. Чанура снова ударил его в грудь, вложив в удар всю свою силу, а Кришна и на этот раз не сдвинулся с места. Так могучий слон не заметит удара, если его хлестнуть по шкуре цветочной гирляндой.

И Чануру стал охватывать ужас, а Кришна вдруг схватил асуру за руку, рывком оторвал от земли его тело, повертел его над головой, а потом, как диск, бросил его с такой силой, что при падении Чанура лишился чувств, и спустя мгновение жизнь навсегда покинула его тело.

Вслед за Чанурой и Муштика отошел в царство Ямы. Доблестный Баладева поступил с ним точно так же, как Кришна с Чанурой: поднял Муштику в воздух, повертел его над головой и с размаху стукнул о твердую как камень землю арены. Так бесславно погиб в поединке с Баладевой другой прославленный воин Кансы.

Место Муштики тотчас заступил Кута, доблестный асура, огромный, как горная вершина в Гималаях. Но и его сокрушил ударом левой руки Баладева, и Кута рухнул, изрыгая кровь, на арену, и дыхание у него отлетело. Так падают могучие деревья, вырванные с корнем свирепой бурей.

А против Кришны на место Чануры встал отважный Шала, но сын Деваки не дал ему даже замахнуться — ударом ноги он отправил Шалу в царство Ямы вслед за его верным другой Чанурой. Потом пришел черед и Тосалаки. Кришна схватил его мощными руками, пригнул его голову к коленям и сломал ему поясницу. Так Индра ударом ваджры в гневе ломает пополам могучие деревья.

Трупы лучших бойцов Кансы устилали арену, и черная кровь асуров залила землю. И тогда мужество покинуло оставшихся в живых воинов Кансы. Позабыв о повелении государя, не заботясь о своей былой славе, не страшась позора, они в страхе за свою жизнь побежали с арены, прячась за спины жителей Матхуры, собравшихся на великое состязание. И остались на арене только сыновья Деваки, сиявшие, как звезды на небосводе, красотой и радостью победы.

Пастухи из вольного племени Нанды повскакали со своих мест и с ликованием бросились на арену обнимать Кришну и Баладеву, торжествуя победу доблестных сыновей Васудевы. Пастухов охватила буйная радость. Взявшись за руки, они с восторгом принялись танцевать вокруг Кришны и Баладевы, и их золотые браслеты на ногах и руках весело звенели. И все жители Матхуры, мужчины, женщины и дети, ликовали и радовались победе сыновей Васудевы. Позабыв про грозного и свирепого государя, они воздымали кверху руки и одобрительно кричали: «Победа! Победа!»

А государю Матхуры было не до веселья. Час, предсказанный ему небом, неотвратимо приближался, а лучших его бойцов и защитников уже не было на свете. По знаку Кансы музыканты перестали бить в барабаны, и он сказал, обращаясь к своим полководцам: «Велите воинам связать вождя пастухов Нанду и посадить в темницу, и пусть они сторожат его неусыпно, ибо он злоумышлял против моей жизни и власти. У пастухов изымите все их богатство и вместе с этими злодеями, Кришной и Баладевой, прогоните их прочь из Матхуры. Васудеву, самого коварного из смертных, сегодня же предать лютой казни, а с ним и отца моего Уграсену, и советников его, и всех его ближних, ибо они потворствовали врагам моим, угрожающим моей жизни и власти».

Когда Кришна услышал это, он пришел в такую ярость, что прямо с середины арены прыгнул на возвышение, на котором восседал на троне Канса, и предстал перед государем Матхуры, как сама Смерть, предсказанная тому небом. Канса быстро вытащил острый меч из ножен, прикрыл грудь щитом из крепкой бычьей шкуры и, уклонившись от могучей руки Кришны, побежал от сына Васудевы в глубь павильона. Но Кришна, улучив мгновение, схватил Кансу и, выбив у него из рук меч, поволок его на арену. Царский венец с головы Кансы свалился, волосы у него растрепались, руки его от страха ослабели, крепкий щит упал на землю, и сознание у государя Матхуры помрачилось. А Кришна на глазах у пораженных происшедшим подданных Кансы поставил свою стопу на грудь распростертого на земле свирепого государя Матхуры, и жизнь навсегда покинула его тело.

Но родные братья Кансы — а их у него было восемь — с гибелью государя не примирились. Они выбежали на арену, окружили со всех сторон сына Деваки и с громким криком набросились на него, стремясь отомстить за смерть своего старшего брата. Кришна встретил их нападение с улыбкой и, размахнувшись, одним ударом свалил их бездыханными на землю, и все братья Кансы в одно мгновение ушли вслед за ним в царство Ямы. Так разъяренный лев, алчущий добычи, ударом одной своей могучей лапы убивает целое оленье стадо.

Осиротело, овдовели в один день прекрасные и юные жены Кансы и его братьев. Они выбежали на арену, склонились над трупами своих любимых и жалобно запричитали, горестно оплакивая свою утрату. Кришне было жаль несчастных женщин, и, чтобы не мешать им оплакивать своих близких, он под восторженные крики жителей Матхуры удалился с арены и велел предать останки Кансы, его братьев и воинов, погибших в схватке, пышным погребальным обрядам.