Сказание о Раме, Сите и летающей обезьяне Ханумане

Вторая битва Лакшманы с Кумбкахарны

Прошла ночь. Утром, видя, что Лакшмана почувствовал себя снова крепким, Рама сказал:

— Я иду на поле битвы отомстить за твою рану, брат мой!

— О нет! — ответил Лакшмана. — Оставь это мне, иначе получится, что великан победил меня.

И он, натянув кольчугу и шлем, вооружился луком и стрелами и вновь вышел на поле.

Увидя его, затихли и полчища обезьян на холмах, и полки ракшасов под стенами города.

— Кумбкахарны! Я снова здесь, я жду тебя! — провозгласил Лакшмана.

Тут же одна из башен города покачнулась, потому что на неё легла огромная волосатая рука, и из-за башни показались голова и плечи Кумбкахарны. Великан перешагнул через стену и, приминая землю, направился к Лакшмане.

И тогда солнце поднялось повыше, чтобы лучше видеть поединок героев. И птицы взлетели на вершины белоцветной лесной яблони бильвы, и звери вышли из леса, чтобы стать свидетелями битвы.

И вновь Кумбкахарны поднял своё отравленное копьё и, прицелившись, метнул его в грудь Лакшманы. Но на этот раз брат Рамы был проворнее, он уклонился, и копьё со свистом пролетело мимо. Оно упало посреди леса, и тотчас из того места, где оно вонзилось в землю, забил ядовитый источник; подрезанные под корень, рухнули деревья, пожухла, свернулась и почернела трава, на месте прекрасного леса возникло болото, и над ним поднялся ядовитый туман.

И снова метнул свой дротик Лакшмана, и он, просвистев, отрезал кончик уха у великана.

Взревел Кумбкахарны, стал вырывать из земли деревья и метать их в Лакшману. Чёрной тучей, осыпая поле землёй и листьями, неслись они. Но навстречу им уже устремились стрелы героя. Они мчались подобно потоку, разбивая в щепки деревья. И вдруг Лакшмана, опустив руку в колчан, почувствовал, что он пуст. Последняя стрела умчалась навстречу великану.

Увидев это, Кумбкахарны отделил от горы огромную скалу и, взвалив её на плечи, пошёл к Лакшмане. Он шёл, и ноги его от страшной тяжести вязли в земле.

— Сейчас он обрушит на него скалу! — горестно закричали обезьяны. — Горе нам, второй раз смерть приближается к Лакшмане!

Но это увидел преданный Хануман. Быстрее ветра метнулся он к Раме, взял у того из колчана стрелу с тонким и острым наконечником и, пролетев над полем, вложил её в руку героя.

И едва только Кумбкахарны, приблизившись, поднял над головой чудовищный камень, как стрела, слетев с тетивы, прорезала воздух и со звуком, подобным вскрику ночной птицы, вонзилась в грудь великана. Пошатнулся Кумбкахарны, издал рёв, низкий и ужасный, как рёв раненого слона, и рухнул на землю. И земля, не выдержав двойной тяжести, со стоном раскололась и поглотила и скалу и сильнейшего из ракшасов.

Тогда затряслись мостовые Ланки, задрожали стены и из ворот выехала колесница, запряжённая зелёными лошадьми. В ней позади возницы стоял во весь рост десятиглавый, двадцатирукий Равана.