Сказание об Оками 2

Глава 24

2.24

- Я могу отдать тебе твоих детей, волк-сан, но с тобой они умрут! У них ведь больше нет матери, которая их выходит. Я попросила спасти их человека, который разбирается в щенках! - я непроизвольно говорила погромче, буквально орала каждую реплику, как будто ожидала что раз он настолько большой, то и слова до него должны долетать хуже, как на второй этаж. Он бы в ту пещеру с волчицей и не поместился бы. Интересно, как они с таким разбегом в габаритах вообще детишек с его волчицей заделали. Хотя нет, не очень интересно. В принципе, у собак вязка между громадным собакомедведем и какой-нибудь карманной породой вполне себе реальна, несмотря на разницу в размерах.

- Громкая маленькая самка, говори тише, - прорычал волк, он вроде как несколько успокоился и не готов броситься на меня в любой миг. - У нас, волков, отличный слух. Кому ты отдала моих детей?! Вы, человеки, не способны позаботиться о волчатах.

- Инузука! Ты слышал про Инузука, волк-сан? Они занимаются собаками, но их псы явно потомки волков.

- Слабаки, которые решили жить вместе с людьми! - фыркнул мой необычный собеседник. Да так фыркнул, что мелкие камушки у него перед мордой в стороны разлетелись. Интересно, а домики, построенные поросятами он сдувать способен? Вообще, сам факт того, что я вот так вот стою и разговариваю с невозможно крупным разумным животным должен меня вымораживать. Но спасибо попугаям, я уже внутренне приняла, что такое реально. Механику происходящего для себя пока что не прояснила, но на стадии уже прочно обосновалась.

- Волк-сан, а как тебя зовут? - задала я вопрос, просто чтобы занять паузу в разговоре. Ну и чтобы узнать немного больше о собеседнике.

- Имя этого волка Китакадзе. Ты что же, не боишься меня, маленькая самка?

- Перед тобой Оками-химе, разрушительница деревень, убийца самураев, королева Узушио, знаешь ли. Зачем мне бояться того, кто слабее меня, Китакадзе-сан? - волки, они дофига иерархичные животные. И наличие сложного разума не должно отменить эту черту характера. Не докажешь волчаре кто тут альфа - забудь про то, чтобы сделать его своим призывом. Конечно, эти все мои размышления - сплошное дилетантство. Микс из обрывочных генетических воспоминаний, информации, которой нахваталась в академии, и наблюдения за Норихиро-сенсеем. Наверняка что-то очень важное упускаю. К примеру, у самцов и самок в волчьей стае вроде как идет отдельная иерархия. Но тут мы вообще разных видов, не уверена, что этот аспект, завязанный на размножение вообще должен играть.

- Не слишком ли ты мала для таких громких заявлений, крошечная самка?

- Оками-химе. Называй меня так. Я сильна не своими размерами, знаешь ли. У людей сила измеряется иначе, не как у волков. Видишь, со мной два человека из моей стаи, они крупнее меня, но я главная. Потому что я сильная, - вообще, чистый блеф. Ну, то есть я могла бы больно ужалить эту гору мяса, порезать, глушануть ультразвуком, сгенерировать яркую вспышку и удалить по глазам. Но начнись бой, он тупо прыгнет и задавит меня массой, проигнорировав входящий урон. И это еще неизвестно, владеет ли он техниками. Бро рассказывал, что некоторые призывные звери настоящим шиноби в плане использования чакры не уступают. Обезьяна дедули Хирузена, например.

- Оками-химе, - рыкнул, как плюнул собеседник. - Какие волки признали тебя своей принцессой? Тебя, человека?

- Может, я родилась человеком, но душа у меня волчья, Китакадзе-сан. Давай дружить, - как-то с одной стороны по-детски прозвучало, с другой - лишний пафос, но лучшей формулировки не нашла. Не “подчинись” же мне ему говорить. А имя у него, к слову, означает “Северный ветер”. Прям подходит.

- Если мы подружимся, - продолжила я вещать, - ты сможешь воспитывать своих детей. Приглядывать за тем, чтобы люди из Инузука обращались с ними как с настоящими волками, а не каким-то комнатными собачками. Они не должны, они понимают отличие волка от собаки, но всегда лучше знать, чем не знать, что там на самом деле.

- Ты предлагаешь мне заключить контракт, Оками-химе, - понял гигантский волк. - У моей бывшей стаи уже был контракт с человеком, с сильным человеком, который погиб. Теперь у меня нет ни контракта, ни стаи.

- У тебя есть щенки, Китакадзе-сан. И я не тот человек, что может погибнуть. Смерть - это всего лишь чей-то призыв, она не главная, я главная, - и подбородок высокомерно вздернуть, подражая фотке Узумаки Мито.

Почему я вообще надеюсь, что сейчас что-то получится? Во-первых, призывные звери не просто так контракты подписывают, чтобы шиноби их дергали по поводу и без повода. Я так думаю, подобные контракты выгодны обеим сторонам, помогают животным сохранять свой разум. Не представляю конкретного механизма, но при всех отличиях слишком много в этих волках и попугаях людского.

Во-вторых, есть повод считать, что само наличие тут волков - подстава от Ооноки-самы, который мог быть уверен, что я с ними встречусь. Его шаг навстречу к взаимовыгодным отношениям. Что ему вообще от меня надо, что так обхаживает? Так Узушио же. Остров в стратегически важном месте, хоть от Страны Земли и далековато. А я, как якобы реинкарнация Мито, на него права заявила. Ну или старому хрену нужно разрушить парочку деревень, а он верит в то, что такая техника у меня есть. Шучу, конечно.

- Я согласен на контракт, но мои дети, когда окрепнут, вернутся ко мне в стаю, - как-то чересчур легко согласился волк.

- Если они сами того захотят, - уточнила я. В душе не представляю, почему волчата могут захотеть или не захотеть под бочок к своему бате. Но если они будут в стае, то контракт распространяется еще и на них, что мне только выгоднее.

- Надеюсь, у контракта не будет всяких глупых пунктов вроде наличия цветных волос, - пробурчала я себе под нос. А Китакадзе-сан услышал.

- Конечно нет, Оками-химе. Только разумные пункты. Тебе будет нужен хвост, - в голове мигом пролетел калейдоскоп специфических образов, которые были бы уместны в книжках Джирайи и прервался он только смехом со стороны Фумито. Братишка откровенно ржал, а затем и волчара к нему примкнул. И как он может смеяться, когда только что своей жены лишился, и едва детишек не потерял? Защитная реакция организма? Или для волка самка не кто-то ценный, по ком стоит горевать? Или сама концепция скорби для них что-то неприменимое? Не надо забывать, что несмотря на членораздельную речь передо мной ни разу не человек.

- То есть хвост все же не нужен? - осторожно уточнила я.

- Только если на голове, но не обязательно, - сквозь смех выдавил мой будущий призыв.

Далее пришло время составления контракта. Читать Китакадзе-сан, несмотря на острый ум, не умел, но помнил свой предыдущий договор наизусть. Продиктовал его мне, а я повторила у себя на левой руке, начиная с плеча, очень убористым текстом, используя чернила от блокирующих иероглифов, а в конце вырезала подпись. Возможности сжульничать, на самом-то деле, никакой. Тут не нотариальная контора и в суд за неустойкой при нарушении договора никто не пойдет. Больше джентльменское соглашение, при условии, что девочку и гигантского волка можно считать джентльменами. Вся суть в том, что мы друг друга уважаем, я периодически контрактора призываю, но не наглею, не буду звать его в ситуации, когда он гарантированно погибнет и вообще отношусь к нему как к товарищу, а не питомцу.

Скреплять договор полагалось кровью. Порезала себе ладонь на той той же левой и разрешила лохматому ее лизнуть. Всё. Готово. В тот миг, когда призывный зверь попробовал мою кровь, я ощутила что-то. Рациональным разумом технократа не сформулировать, что. Вот как братишка не мог про свой интуитивно прочувствованный момент объяснить, так и я не скажу, что поменялось. Наверное, ничего, сплошная психосоматика.

- Я призову тебя с той стороны гор, когда смогу показать щенков, - пообещала я волку. Он, насколько я поняла, тут жить остается, в Долине Судьбы. И ни в какое другое место не телепортируется. При отмене призыва будет сюда возвращаться. То есть долина поиска камней станет одним из мистических мест, где обитают разумные звери. Не с этой ли целью стаю вообще сюда подселили? Слишком мало про обиталища призывных животных знаю. Надо будет и волка и попугая расспросить. Договор с птицами у меня, кстати, действует, или я его, подписав соглашение с волком, пролюбила?

- Кибацуки и Ямакуро. Так их зовут. Передай им, Оками-химе, - Клыкастая Луна и Горный Черный. Вот что их имена означают. Я не особо щеночков разглядела, но вроде как ни один из них не черного цвета. А зубастый батяня их и вовсе не видел. Хотя, сам он вон какой густо-черной масти. Наверняка решил, что детишки в него пошли. Пусть будет. Имена совсем не обязательно должны отражать какие-то внешние признаки. Вот имя Пинь, к примеру, совсем не обязано быть пророческим.

- Хорошо. Я передам им, разберусь, кто из них кто. А сейчас попрошу уйти от входа, а то другие участники экзамена тебя боятся. Нет, есть их не надо. Конкретно эти нормальные ребята.

И правда, Китакадзе перегородил все пути к выходу с полигона и подошедшая к моменту окончания обсуждения договора команда Анко не знала, как поступить. Приближаться к зверю они стремались. Так что, когда зверь в несколько крупных прыжков удалился, генины Листа вздохнули с облегчением.

Ко мне подошел Хьюга Хатиро и вручил недостающий нам камушек. Готово! Мудацкий экзамен сдан. Ну, этот его этап. Выглядит бледноглазый, к слову, не очень. Как будто на последнем издыхании, истощенный донельзя.

- Эт что с ним? - спросила я у Анко, кивнув в сторону Хатиро.

- Устал. Этот его Бьякуган много сил и чакры отнимает. А он еще и для вас камень искал. Ты теперь нам должна.

- Да без базара, знаешь ли. С Хатиро и рассчитаюсь.

- Да что с ним рассчитываться-то? Он сладкое не любит. Давай со мной!

Так, с ничего не значащей беседой о несуществующих долгах мы почти и вышли. Я, дура, совсем бдительность утратила, перестала мониторить окружение эхолокацией. И потому, когда перед самым выходом из невидимости проявился шиноби водопада, для меня это стало сюрпризом.

- Бум! - сказал такинин, до которого оставалось всего несколько шагов и взорвался, разлетевшись на сотни ледяных осколков, направленных преимущественно на меня. Клон! Мудацкий клон-камикадзе! Прекрасная проводимость нервной системы позволила мне среагировать хоть как-то. Упасть на землю и дернуть Анко за ногу, чтобы та тоже упала. Мало! Сделанного мной оказалось очень мало.

Пяток ледышек вонзились мне в многострадальный живот. Парочка прошлась по груди, рассекая кожу и мышцы до самых ребер, но не в силах пробить защитный каркас, одна острая сосулька вонзилась мне в шею и только чудесным везением не перебила сонную артерию. Еще одна оставила длинную очень кровящую рану на лбу, залившую мне кровью оба глаз. Еще чуть-чуть ниже и лишилась бы зрения. Ублюдки. А я дура! Ведь видела же только пять трупов такининов из шести. И чего подумала, что шестой где-то сам скопытился?

Падение может быть и спасло мне жизнь, но здорово испортило обзор и потому я утратила контроль за ситуацией. Эхолокация! Где враг? А его нет. Рядом знакомые силуэты. Меня еще и контузило? Почему я не слышу голоса? Только ощущаю тепло в области шеи и живота. Там, где самые опасные ранения.

Меня кто-то на руки поднял и тащит. Вижу, кто. Залитая кровью рыжая морда. Фумито. Придурок! Кто же так раненых в живот переносит?! Ты, братишка, у меня с медицинских курсов при госпитале вылезать не будешь. Какое-то странное давление. Я и так все вижу в алом свете, а тут к нему лиловые оттенки добавили. А, это меня через барьер тащат.

Нет, что-то со мной не так. Мысли чересчур путаются. Не в первый раз я уже чем-то острым в пузико получаю. И сейчас я как-то неадекватно среагировала. Да я даже остановкой кровотечения не занялась, хотя это для меня уже почти инстинктивная реакция на любые порезы. Что со мной не так? Почему я слышу происходящее как в тумане и не узнаю голоса. У меня что, повреждение мозга? Контузия? Нет-нет, иначе всё. Как же я сразу не поняла. Яд.

- Яд! Лед отравлен! - постаралась я прокричать. Получилось какое-то невнятное бульканье. А вы попробуйте проораться, когда вам горло острой сосулькой проткнули.Трахеотомия, блин. Начала проговаривать “Яд” и “Отрава” одними губами. Кто-то тут читает по губам? Пёсик точно должен уметь. Собой я попыталась заняться сразу, как что-то сообразила. Все слишком в тумане, чтобы действия стали адекватными, но обеспечить энергетической подпиткой печень и сосредоточиться на ее регенерации мне ума и сейчас хватило. Ага, ума. Пора прекращать считать себя самой умной. Или вообще умной. Так тупо подставилась.

Потянулась к фальшивой печати бьякуго на лбу и начала переделывать ее в иероглиф “Отрава”, который я, к своему удивлению, хорошо помню. Писать длинное слово слоговой азбукой было бы непозволительно долго. Так вот зачем нужны иероглифы! А я ведь сейчас больше не для себя стараюсь. Там рядом мои друзья были, по всем могло прилететь. Или почти друзья. Не уверена насчет Джики, Хьюги и забыла, как зовут очкарика номер два. Наш фарфоровый, а их глиняный. Мысли путаются. Потом вспомню.

Кажется, я все-таки отрубилась. Иначе как бы я могла телепортироваться из предгорий рядом с ублюдской долиной поиска камней на койку госпиталя. Козырная прям палата, индивидуальная. Просторная, светлая, с большим окном, из которого открывается шикарный вид на заснеженные пики. Меня помыли, переодели в больничное, перевязали, воткнули в вену на правой руке иглу капельницы. Организм рапортует о том, как ему хреновато вспышками боли отовсюду. Так-то боль полезная. Показывает, где самые проблемные места, в которые надо направить энергию для усиления регенерации. Только энергии в резервуаре на донышке. Будем исправлять. Сильнее всего шея болит. Вот все энергетические остатки туда и отправлю. А то не петь мне арии своим прекрасным голоском, испортится. В самой плохой ситуации вообще немой останусь. Не, глупости, ирьенины - они буквально чудеса творят. Да и я свой организм латать умею.

Лежу, скучаю, регенерирую. В целом не так плохо все, в сравнении с альтернативой. Хотела доктора позвать, чтобы рассказал, что со мной с точки зрения официальной медицины и не смогла ни слова выговорить. Не зря шея нехорошие сигналы посылает. Походу, голосовые связки все-таки повреждены, да, точно, именно об этом понимание собственного организма мне и говорит. Промелькнула глупая мысль, что Джики специально мне их попортил, когда помощь оказывал, чтобы поменьше рот открывала и вообще вела себя потише. Дурь, конечно, которая только в мою тупую голову и могла придти. Буду теперь общаться при помощи иероглифа на лбу! Сейчас там у меня написано “Яд”. Подумала и изменила на “Волк”, то есть “Оками”. Ну а что? Косметикой я не пользуюсь, одежду выбираю исключительно практичную. Татуировки - мой единственный вариант свою индивидуальность подчеркивать.

В дверь палаты постучали. Придурки! Как я им отвечу, не имея возможности подать голос? Постучала в ответ, просто по стене. У шиноби есть своя сигнальная азбука, рассчитанная в том числе и на стуки, вот ей и отбила “В проходе чисто”. Как отстучать вежливое “входите” я не знаю.

В палату ввалился Фумито. Фууух, живой. Как камень с души свалился. За братишку я переживала сильнее, чем за саму себя. Словил бы ядовитый осколок и скопытился. Но нет, живой и красивый, в парадное кимоно оделся. И на лице вон выражение облегчения от того, что я в себя пришла.