Сказка для олигарха

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Любовь

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я пришла в себя. Лежать на твердой земле было неудобно. Какая-то коряга впилась в поясницу, по щеке ползло насекомое. Подташнивало, кружилась голова, глаза застилала пелена. Я постаралась успокоиться и взять себя в руки. Видок, наверное, у меня еще тот. Краше в гроб кладут. Но морально я уже готова ко всему. Пугаться и паниковать не собираюсь.

Некоторое время лежала спокойно. Не шевелилась и не дергалась. Затем осторожно ощупала себя. Кажется, все кости целы. Медленно села и огляделась. Того, кого надеялась увидеть, рядом не было. А я-то полагала, что сразу же попаду в объятия Федора.

Оказалось, что приземлилась я на поляну посреди леса. В нескольких метрах от меня высилось огромное дерево. Вершина его, похоже, упиралась в небеса. Таких высоких деревьев я никогда прежде не видела. Опустила глаза к подножию… и заморгала.

Под деревом сидел зверь, причем довольно крупный, и внимательно за мной наблюдал. Сначала подумала, что это рысь, и собиралась дать ходу в противоположную сторону. Но ноги помимо моей воли понесли меня к неизвестному созданию.

Рассмотрев зверя поближе, поняла — это не рысь, а огромный черный кот. Шерсть его лоснилась и переливалась. Кот сидел неподвижно и не спускал с меня изумрудных глаз. При всей своей красоте зверь внушал страх. Я поежилась. И тут же удивилась — оказывается, кот прикован к дереву золотой цепью.

Вдруг сердце сжалось. Зверь показался бедненьким и несчастным. К тому, кто его приковал, я испытала неподдельную ненависть. Вот вернусь — и сразу же вступлю в общество защиты животных! Увидеть бы негодяя, который посадил этого славного котика на цепь! Высказала бы все, что о нем думаю. А лучше всего, пожалуй, кота отпустить… Но тут проснулся здравый смысл. А с чего вдруг, интересно, у меня такая симпатия к этому коту? Я почувствовала, что что-то здесь нечисто. Точно! На меня воздействуют чем-то вроде гипноза. На миг я поддалась этой силе, но все-таки сумела отвести взгляд от глаз зверя. И засомневалась. Может, опасно подходить к столь крупному животному?

Кот напружинился. Выражение его морды изменилось — он явно чего-то ждал. Хвост зверя чуть подрагивал и бил по земле. У нас дома раньше была кошка, и когда она начинала так себя вести, можно было не ждать ничего хорошего. Однако жалость победила страх. Как можно ласковее я произнесла:

— Успокойся, сейчас освобожу.

Кот будто понял. Мяукнул и подставил шею. Он словно говорил: «Ничего не бойся. Расстегни».

— Не волнуйся, киса. Помогу, — пообещала я.

Решительно ухватившись за ошейник, после некоторых усилий я сумела его снять. Взглянула на бывшего пленника. В зеленых глазах мелькнуло нечто такое, что заставило меня отпрыгнуть подальше. Показалось, что зверь сейчас набросится на свою незадачливую спасительницу и раздерет ее в клочья.

Я сразу вспомнила про свой амулет. Схватила его и вытащила из-под майки. Кот мгновенно отшатнулся. А мои глаза буквально вылезли из орбит. Я поняла, что цепь, на которой висит мой талисман, один в один соответствует цепи, которой кот был прикован к дереву.

— Блин, ну и что это? — только и смогла произнести я и перевела взгляд на котика. В голове что-то звякнуло и в памяти всплыли строчки:

Я взглянула на дерево. Хм… Действительно дуб. Ни на что не надеясь, спросила:

— Ты и есть ученый кот?

Агрессия зверя внезапно будто испарилась, и он промурлыкал:

— Спасибо, красна девица. Уж не чаял, что когда-нибудь получу свободу.

Я подумала, что сравнение кот выбрал не самое удачное. Наверное, цвет моего лица сейчас скорее зеленовато-бледный, чем красный или розовый.

И лишь потом подскочила:

— Ты говоришь?!

— А тебя это удивляет?

Я тут же вспомнила, что ученый кот не только говорит, а еще поет песни и рассказывает сказки. И только чуть-чуть покривила душой, когда ответила:

— Нисколько.

— Приятно слышать. — Мне показалось, на морде появилась ухмылка. — Теперь можно и познакомиться.

Я не возражала и тут же назвала себя:

— Любка. — Заметила в изумрудных глазах недоуменное выражение и исправилась: — Любовь.

— Кийс Третий, — представился кот.

Такое имечко я никак не ожидала услышать, а посему не сумела сдержать любопытства:

— А как ты здесь оказался? — и показала на дерево.

Кот вздохнул:

— Меня сгубили глупость, наивность и доброта.

Ну, эти качества часто идут в связке. Ничего удивительного. Но я ждала продолжения.

— А подробнее?

Кот мотнул головой:

— В другой раз.

Хоть любопытство и мучило, но настаивать я не решилась. Его дело — рассказывать или нет. Тем более что о себе всю правду я тоже говорить не собираюсь. Временами мне все еще казалось, что происходящее со мной — не реальность, а чей-то глупый розыгрыш.

Кийс подошел к дереву и попытался снять цепь:

— Столько времени просидел на ней, жаль оставлять.

У него ничего не вышло. Я тоже попробовала — с тем же нулевым успехом. Несколько звеньев были заколочены в дерево клиньями довольно прочно.

Кот посмотрел на меня и ласково проговорил:

— Любушка, у тебя на шее точно такая же. Может, подаришь? Будет память и назидание следующим поколениям в моем роду.

Отказать в просьбе, произнесенной таким голосом, было трудно. Обычное украшение отдала бы не задумываясь. Но я вспомнила предупреждение учителя о том, что цепочка убережет меня от многих напастей. А их может встретиться достаточно, пока буду искать Федора.

— Сейчас не могу. Но, возможно, отдам потом, когда найду то, что ищу.

Что-то беспокоило меня в словах зверя и его тоне. Я машинально сжала оберег рукой. Если поверить в то, что я нахожусь в другом мире, то невольно возникает вопрос: почему кот встретился мне первым? Вообще-то стрела должна была привести меня к Федору. Что не сработало?

На память пришли последние слова заклятия: «…лети туда, где Федор». В любом случае он где-то здесь. А я теряю время. Я задумалась… Стрела! Куда же она улетела? И где ее искать?

Мы с Кийсом пообщались еще некоторое время. Для прикованного цепью кота он знал довольно много. Потом Кийс вызвался меня проводить и показать дорогу к людям. Я с радостью согласилась — хоть какая-то живая душа рядом. Одной оставаться было страшно.

Некоторое время мы шли вместе по лесной тропе. На развилке кот остановился:

— Мне туда. А ты иди прямо. Улажу свои дела и отыщу тебя, отблагодарю за спасение.

Кийс Третий исчез, а я побрела дальше. Шла, опустив голову, и только сейчас задумалась о том, куда и зачем иду. Дойду ли я до цели? Наверное, в лесу много диких зверей…

Словно в ответ на мои мысли на тропу выскочил и уселся, перекрывая мне путь, огромный лохматый пес. Шерсть его слегка отливала рыжиной. В пасти пес сжимал то, что я собиралась искать, — мою стрелу.

Я остолбенела от изумления: ну никак это четвероногое создание не походило на Федора Алексеевича. А вот стрелу следовало немедленно отобрать. Тем более что собак я никогда не боялась.

Шагнув навстречу животному, я потребовала:

— Давай сюда.

Глаза пса опасно сузились. Он приоткрыл пасть, обнажая впечатляющие клыки. Я ойкнула. Кажется, здорово ошиблась, приняв его за собаку. Скорее это волк. Может, он уже съел того, кого я ищу?..

Испугавшись, я истошно завизжала, но почему-то вместо того, чтобы улепетывать со всех ног, кинулась к зверю. Ничего такого, что можно было использовать как оружие, не обнаружилось, поэтому я сдернула с шеи тяжелую золотую цепь и огрела ею волка по морде. Тот заскулил, словно щенок, и метнулся в лес.

Я победно погрозила вслед кулаком:

— Вот так-то. Знай наших!

И только потом поняла — волка-то прогнала, но и стрелу он тоже унес. Нужно поглядеть по кустам, вдруг по дороге бросил. Я решительно раздвинула ветки.

Из кустов навстречу мне вылез здоровый рыжий парень в белой рубахе и холщовых штанах. Эдакий мускулистый детинушка, косая сажень в плечах. Его щеку украшала кровоточащая царапина. В руках странный тип держал мою стрелу, скаля зубы в довольной улыбке.

Я сделала глубокий вдохи почувствовала, как лицо покрывается красными пятнами. Надо же так лохануться! Значит, это был все-таки не волк, а пес. А хозяин сидел в кустах и наблюдал за моей атакой. Вот позорище!

— Здравствуй, красна девица, не это ли ищешь?

Нет, сейчас я была не красная девица, а серо-буро-малиновая.

— Это! — разозлилась я. — И оно принадлежит мне.

Парень нагло ухмыльнулся и облизнул губы.

— Что ж, услуга за услугу. Я — тебе, ты — мне. Давно с девками не был. Хотя стриженые мне не нравятся. За что тебя так? Воровка? Или муженьку изменила? Впрочем, мне все равно, была бы баба.

Я окинула незнакомца взглядом и вновь почувствовала, как щеки залил румянец. Штаны парня выразительно оттопыривались на самом интересном месте. Нетрудно догадаться, какую именно «услугу» возжелал «добрый молодец». Впрочем, чего еще я могла ожидать, встретив одна в лесу мужика?

Парень шагнул ко мне. Нервы, измученные последними событиями, не выдержали. Я покрепче сжала в кулаке цепочку и изо всех сил двинула нахалу в скулу. И тут же попрощалась с жизнью. Запоздало подумала: «Что ж я, дура, наделала? Ведь убьет и закопает. И косточек никто не найдет».

Зажмурив глаза, я заверещала от страха. И вдруг поняла, что парень тоже вопит дурным голосом:

— Что у тебя в руке?!!

Я вроде бы уже решила ничему не удивляться, но опять изумилась. Разжала ладонь и продемонстрировала цепочку. Реакция парня стала совсем неадекватной. Шарахнувшись в сторону, он заорал:

— Убери сейчас же!

— Ты псих? — Я пожала плечами и надела цепочку себе на шею.

Ненормальный тип с ужасом таращился на меня. И чем же я его так пугаю? Тут до меня дошло: он смотрит на мой амулет. Карл Карлович не зря, видно, говорил, что тот выручит и защитит от всех напастей. Вот и защитил.

И еще одна мысль озарила. Ай да Кийс, вот ведь хитрющая бестия! «Подари цепочку на память…» Котяра-то сразу сообразил, что она у меня не простая.

— Откуда у тебя стрела? — требовательно спросила я.

— Упала на наш двор.

Может, его родственники захватили Федю и не отпускают? Надо бы взглянуть. Я нагло уставилась на парня:

— Пригласи-ка меня в гости. Хочу взглянуть, как ты живешь.

Он подозрительно уставился на меня:

— Это невозможно. Ступай своей дорогой.

Я демонстративно запустила руку за ворот. Парень огрызнулся:

— Пожалеешь. Я не пугаю, я предупреждаю.

— А я настаиваю.

Ему, похоже, надоело спорить и…

— Смотри. — Мой собеседник как-то ловко кувырнулся через голову и обратился в волка.

Я затряслась от ужаса. Спроси сейчас, как меня зовут, не вспомнила бы.

Рыжий тем временем снова стал парнем.

Идти с этим типом куда-либо расхотелось. Но тогда как узнаю, где Федя? Превозмогая страх, я уточнила:

— Ты оборотень?

— Как догадалась? — Парень в усмешке приподнял верхнюю губу и продемонстрировал внушительные клыки. — Все еще желаешь пойти со мной?

— Да.

Мне показалось или он удивился?

— Ну хорошо, идем.

Я не стала распространяться о том, что хочу найти Федора, а также о том, что очень боюсь остаться в лесу одна. Тут на каждом шагу какие-то чудеса творятся. А с оборотнем как-нибудь да разберусь, пока оберег при мне.

Федор

Очнулся я оттого, что почувствовал, как меня куда-то волокут. Потом бросили на землю.

— Не пойму, то ли мертвяк, то ли дышит? — услышал я голос.

Второй ответил:

— Чудеса… Такими здоровыми мужиками швыряются. А одет-то как чудно. Что делать будем? Повезем к князю или закопаем, от греха подальше?

Кто-то заорал:

— Братцы, еще один мертвяк! Опять откуда-то бросили. Вон парни тащат.

Я осторожно приоткрыл один глаз и осмотрелся. Голова трещала, сосредоточиться было трудно. Вроде нахожусь в лесу. Темнеет. Сумеречную поляну освещает костер. Я никак не мог понять, что случилось и как я сюда попал.

Кажется, напился, как свинья. Немного удивился — со мной такое бывало редко. Только почему я сейчас в лесу и где охрана? Все, пора завязывать. Больше ни грамма в рот не возьму.

Подташнивало. То ли оглушили, то ли опоили?.. Медленно нащупал оружие, оно было на месте. Чудно. Схватили, а ствол оставили. И даже наручники не надели. Интересный расклад.

Рядом сгрузили второе тело. Оказалось, что это Алекс. Я заметил, как его веки дернулись. Значит, тоже пришел в себя и ждет подходящего момента. И в ту же минуту я вспомнил все: и юную ученицу, и Карла Карловича, и его последние слова.

Мужики принялись спорить. Одни были за то, чтобы нас закопать, другие — чтобы вести к какому-то князю. Я напрягал извилины, но никак не мог припомнить, кто такой Князь. Чья группировка? И чем мы им насолили? Да и разговор шел какой-то чудной…

Один из мужиков приблизился ко мне и потянул за штанину:

— Парни, сниму-ка я с него портки. Мои рваные совсем, того и гляди хрен вывалится.

Кто-то загоготал:

— Да девки только рады будут! Сразу увидят, на что ты годен.

Другой возмутился:

— Это с чего вдруг портки — тебе? Разделим честно.

Мужики набычились и стали наступать друг на друга.

А меня поразила их одежда — ну просто убожество. Какие-то линялые холщовые рубахи, у некоторых — безрукавки на голое тело и… лапти. Конкретные бомжары. Хотя те и то лучше выглядят. Эти — будто из кино.

Я покосился на своего телохранителя. Тот тоже с удивлением глазел на мужиков, но в руке уже держал револьвер.

Кажется, мы попали к каким-то нищим гопникам. Такие за старую майку убьют и даже не поморщатся. Впрочем, не знают они, кто такой Федор Змей, и зря делят шкуру неубитого медведя.

Я обратил внимание, что парни вооружены, но тоже весьма странно. У кого длинный нож, у кого — дубина или топор. Огнестрельного оружия не наблюдалось. Я пересчитал этих позорных лохов. Их было семеро.

Тем временем бомжи пришли к согласию. То есть решили кинуть кости на каждую вещь. И начать надумали с моих джинсов. Один из парней вновь попытался их снять:

— Эх, крепкие, ненашенские… — и изумленно замолк, увидев мои открытые глаза.

Я взвился на ноги, как пружина, и бомж ласточкой улетел в костер. Рядом тут же оказался Алекс. Шайка на мгновение замерла, потом мужики двинулись на нас, угрожающе помахивая своим колюще-режущим инструментом. Толстяк заорал:

— Щас уделаем! — и бросился вперед. Правда, тут же упал, покатившись по траве и завывая, — Алекс прострелил ему ногу. По белой штанине расползалось алое пятно.

Я направил ствол на парней и спокойно поинтересовался:

— Кому тут жизнь надоела?

Тупым оказался еще один грабитель. Его постигла участь первого, и остальные на глазах поумнели. Хотя складывалось впечатление, что револьвер эти типы видят впервые. Они как-то чересчур недоуменно косились на оружие.

Один заныл:

— Не серчайте, пощадите! Мы больше не сделаем вам ничего дурного.

Я небрежно сплюнул:

— Да уж, хрен вы нам чего сделаете. Это мы всех вас здесь уложим, и похоронить-то будет некому. А ну, все свои железяки на землю! Быстро!

Парни вяло подчинились.

— А теперь снимайте штаны, живо!

Не знаю, что подумали об этом приказе мужики, но они вдруг начали причитать. Из их нечленораздельного нытья я понял, что они готовы отслужить и искупить вину. Однако я слишком часто сталкивался по жизни с подобными уверениями. Хрен поверю.

— Алекс, вяжи их поясами. Утром разберемся, что к чему.

Через некоторое время бомжи были связаны и уложены в рядок. Раненым Алекс перебинтовал ноги их же шмотками. Я довольно оглядел дело наших рук.

— Откуда такие фраеры бестолковые взялись?

Алекс, который до сих пор задумчиво молчал, неожиданно высказался:

— Шеф, тут что-то нечисто. Похоже, психи из дурки сбежали, чтобы в лесу промышлять разбоем. Эй, ну-ка скажите, какой здесь ближе всего город? — обратился он к грабителям.

Мужики переглянулись. Похоже, мы их тоже удивили. Тот, который оказался побойчее других, выдал:

— Стольный град Могрог.

Екарный бабай! Еще и издевается над нами! Названьице-то выдумал! Да еще «стольный град» какой-то…

Алекс тоже офигел:

— Шеф, ты когда-нибудь слышал о таком городе?

Я пожал плечами и тоже обратился к мужикам:

— А район какой? Область?

Парни явно не понимали, чего от них хотят.

— Да кто хоть главный-то здесь?

Самый смелый из мужиков опять открыл рот:

— Правит нашей землей славный князь Кощей Бессмертный.

Слова «Кощей Бессмертный» резанули слух. Мы с Алексом уставились друг на друга и одновременно выдали:

— …!

С глаз будто пелена упала, и последние события пронеслись в мозгу со скоростью света. Вспомнились и напутственные слова Карлуши.

— Шеф, во что мы влипли?

Я помянул и папу, и маму, и всю дальнюю родню колдуна до седьмого колена. Даже Алекс смотрел на меня, широко открыв рот, а про разбойничков и говорить не приходится.

Ой Карл Карлович, ой же сволочь! Как-то не особенно я верил во все его россказни до сего момента, а тут такая подстава. Нашел же мне Сенюшка учителя! Удружил, кореш. Сразу все стало понятно — и удивление мужиков, и их внешний вид. Только в какую же сказочку мы отправились?

Алекс глядел на меня с недоумением.

— Потом расскажу, — отмахнулся я. — Не при этих же.

До утра мы сидели с другом у костра. Я поведал парню обо всех последних событиях в моей жизни. Не представляю, что делать дальше. Кажется, в первый раз в жизни я пребывал в растерянности. Другой мир, другие люди. Сказки эти еще, ко всему прочему. Черт знает, чего ждать!

Наконец первые лучи солнца озарили горизонт.

— Смысла торчать в лесу не вижу. Надо куда-то идти.

Я небрежно махнул рукой в сторону связанных разбойничков:

— А с ними что делать?

Алекс не раздумывал ни минуты:

— Перебьем и закопаем. Впрочем, закапывать не стоит. Лес густой, всякого зверя, поди, до хрена.

До того молчавшие лохи встрепенулись. Некоторые завыли и запричитали. Начали просить пощады и вспоминать малолетних детушек. Другие пытались пугать и угрожать. Кстати, вторые мне нравились больше.

— Откуда вы, братья-разбойнички? Где живете? — спросил я.

Опять ответил самый разговорчивый мужик:

— Мы не разбойники, а честные землепашцы. Идем домой, в деревню Чудище. В град Могрог ходили на приработки. Деревня наша рядом совсем.

Я усмехнулся. Да уж, видал таких честных — догадываюсь, какие у них приработки.

— И много ли наработали?

— Да так, по мелочи. Надо же детишек кормить.

— А отчего ночевать решили, так сказать, на природе? Если деревня рядом?

— Нечистая сила балует. Ночью возвращаться опасно.

Интересно, врут или правда тут нечисть водится? Верится слабо, но после всего, что с нами случилось…

Мы с Алексом переглянулись, и я вздохнул:

— Ладно. Чай люди мы, а не звери. Но коли еще что замыслите — не пощадим.

Как ни крути, мы в мужиках заинтересованы гораздо сильнее, чем они в нас. Плутать по лесу и ночевать под елками не хотелось. Пора искать крышу над головой и как-то устраиваться. Желательно с максимальным комфортом.

Освобожденные грабители-неудачники суетливо кланялись. Я раздумывал, как бы увязаться за местными, не теряя при этом достоинства. Помог случай. Раздался треск ветвей, и на поляну вылетела зверюга, отдаленно похожая на кабана. Только раза в два побольше и с гигантскими клыками. Мужики заорали наперебой:

— Вепрь! Спасайся!

И метнулись в стороны. Я выхватил револьвер, но Алекс меня опередил. Не зря он считался одним из лучших представителей своей профессии.

Я стоял и рассматривал жуткую тушу. Постепенно подтянулись местные. На нас уже поглядывали не просто со страхом, а с благоговением.

Самый смелый опять первым открыл рот и жалобно прогудел:

— Шеф боярин, будьте милостивы! Вы же всего не съедите. Можно мы часть возьмем? Или погостите у нас? Деревня небогатая, но, чем можем, угодим доблестным воинам.

Про себя я хохотнул: «Ну и звание прилепили, нарочно не придумаешь. Надо же такое выдумать — шеф боярин». Но мне почему-то понравилось.

Я вздохнул, делая вид, что раздумываю, и чуть погодя ответил:

— Так и быть. Навестим ваше Чудище. Но ежели что, в живых никого не оставим.

Мужики встретили мои слова радостными криками. Я с интересом наблюдал за тем, как они связали ноги вепря, водрузили его на две крепкие палки и потащили. Остальные помогали волочь раненых.

Я вспомнил, как ходил на охоту в своем мире. Водка, девочки, шашлыки… При воспоминании о еде в животе заурчало.

Вскоре мы были в деревне. Нас разместили в большом пустом доме. Я удивился: такой добротный сруб, а никто не живет. Примчались бабы с ведрами и тряпками, быстро навели порядок. Через какое-то время мужики принесли жареное мясо и напиток, похожий на брагу. Кланялись, заискивали, но в разговоры не вступали. Разложили все на столе и быстро засобирались обратно. Мне показалось, что ведут они себя как-то весьма подозрительно.

Любовь

Мы с оборотнем брели уже несколько часов, сначала по хорошей тропе, затем по плюхающей под ногами жиже. Солнце стояло высоко и изрядно припекало. Жалили слепни и комары. Причем именно меня, а не спутника. На него насекомые почему-то не обращали внимания. Я начала уставать и думать о том, что мир, куда я попала, встретил меня как-то не очень приветливо.

В голове вдруг мелькнули слова: «…и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом». Я даже споткнулась на ровном месте — так расстроилась. Кота-то ведь я отпустила, так ни о чем и не спросив. А ученый кот, наверное, многое знает и мог бы помочь в поисках. Впрочем, он вроде обещал меня найти. Но можно ли верить его обещаниям? Поди, от радости, что освободился, забыл обо всем на свете.

— Далеко нам еще идти? — окликнула парня.

Тот демонстративно промолчал. Идея отвести меня к своим родичам ему явно не нравилась.

Нужно хоть имя его узнать, а то как-то неудобно общаться междометиями.

— Как тебя звать-то?

— Пропала уже охота с тобой знакомиться, — взбрыкнул парень.

— У нас есть пословица: «Не зная броду, не суйся в воду», — прошипела я. — Ишь какие мы гордые. Сделал девушке непристойное предложение да еще и обиженного из себя корчишь? Воспользовался тем, что за бедную заступиться некому…

— Бедная ты, как же, — буркнул оборотень.

— Конечно, бедная! Одна-одинешенька на белом свете. Не знаю, где отец и мать. Думала, нашла одного друга, да и тот меня бросил…

Парень шикнул:

— Не болтай, а шевели брыкалами. Нужно поскорее пройти болото, даже мне не хочется здесь задерживаться.

Я засопела. И рада бы «брыкалами» шевелить, но они просто отказывались идти. Маленькая передышка совсем не помешала бы. Стало так обидно, что я чуть не заревела.

Парень вдруг посмотрел на меня как будто с жалостью и выдал:

— Локша.

— Что?

— Имя мое — Локша.

А я и не сообразила, что это он представился. Похоже, решил сменить тактику. Вполне дружелюбно поинтересовался:

— А тебя как зовут?

— Любка.

— Хм… имя человеческое. И что ты, Любка, забыла в наших краях? Да еще вырядилась-то как! Сразу и не разберешь, что девка!

Я фыркнула:

— Ты вроде разобрал.

— Лучше бы не разбирал да держался от тебя подальше.

— А куда ты со стрелой шел?

— Она упала во дворе. Я решил, что хотели убить кого-то из нас, вот и отправился проверить.

— А кроме стрелы, у вас никто не появлялся?

Локша пожал плечами:

— Желающих посещать наше жилище особо не наблюдается.

Я решила подловить парня — вдруг проговорится?

— А если бы путник не знал, кто вы, и забрел к вам в дом, что бы с ним сделали?

Парень как-то нехорошо облизал губы:

— Не знаю, что сделали бы. Не было никого.

Почему-то я уверена, что он не соврал. Но решила действовать по принципу «доверяй, но проверяй». Надо убедиться лично.

Оборотень взглянул на меня и тяжело вздохнул. Наверное, надоело так медленно тащиться:

— Слушай, мы будем брести очень долго. Давай я обернусь волком и вмиг тебя домчу.

Сразу вспомнилось: «…в темнице там царевна тужит, а бурый волк ей верно служит». Ага. Только я — не царевна, а Локша — не обычный волк. Да и не бурый, а просто рыжий. Взглянув на парня, я вдруг неожиданно для себя самой сказала:

— Ладно, Локша. Покажи мне дорогу к своему дому — и будешь свободен.

Парень всем своим видом явно демонстрировал, что я у них — нежелательная гостья. Обойдусь без его помощи.

Оборотень облегченно вздохнул:

— Как знаешь.

У меня сразу опустились плечи. Куда теперь? Вот ведь ляпнула, не подумав. По коже побежали мурашки. Одна в глухом лесу… Тут хоть оборотень, а все же живое существо. Однако слово — не воробей. Поздно идти на попятную. Да и возомнит в таком случае о себе…

Глаза парня полыхнули зеленым. Я молча и настороженно следила за спутником.

— Нет, теперь уж не отпущу, — ухмыльнулся Локша. — Привык. Да и не выйти тебе самой из леса. Не бойся, у нас гостью никто не обидит. Впрочем, сама об этом знаешь, не зря трясла амулетом.

О чем это он? Я провела рукой по цепочке и догадалась. И хотя была зла на учителя, в это мгновение вспомнила его с благодарностью.

Мы двинулись дальше. Теперь путь пролегал по берегу небольшого озерца, заросшего лилиями. Из-под камня бил ключ. Я подбежала к нему, зачерпнула воду ладонями, чтобы напиться, и вдруг замерла. На торчащем из воды пне сидел мужик не слишком приглядного вида, весь обросший волосами, а на коленях у него примостилась обнаженная девица. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чем они занимаются.

И опять же пришли на ум слова из сказки: «…там чудеса: там леший бродит, русалка на ветвях сидит…» Хотя леший тут вовсе не бродил, да и русалка сидела не на ветвях, а на… хм…

— Идем скорее, — поторопил оборотень, — пока не заметили.

Но нас уже обнаружили. Леший вскочил на ноги, а русалка плюхнулась в воду и поплыла к берегу, быстро и грациозно. Я плаваю неплохо, но мне до нее далеко.

Локша потянул меня за руку:

— Уходим, с такими лучше общаться на расстоянии. Утопит.

Тут из воды и из-за соседних ветвей высунулось сразу несколько растрепанных голов.

— Новенькая! Встречайте, сестры! — заверещали русалки.

Оборотень прыгнул в кусты. Я растерялась. Ну вот, поверила, отпустила, а он и сбежал. Стала лихорадочно вспоминать заговоры от нечистой силы, которым учил меня Карл Карлович. Но все до одного почему-то вылетели из головы.

В это время из кустов выскочил волк, зашвырнул меня к себе на спину и рванул с места.

Скорость у волка оказалась, как у хорошего коня. Я с трудом на нем удерживалась, распластавшись на спине и изо всех сил вцепившись в шерсть. Вскоре мы были далеко от общительной нечисти. Мне пришло в голову, что Локша мог смыться и один. Но попутчик почему-то меня не бросил.

Внезапно волк остановился, и я спрыгнула на землю. Сбоку послышался треск. К нам приближался еще один зверь. Да такой, каких раньше я видела только в фильмах ужасов. Он отдаленно напоминал волка, но шерсть топорщилась во все стороны, как у дикобраза, а туловище казалось слишком длинным для коротких ног. Зверь был нелеп и неприятен. Он уставился на меня ярко-желтыми глазами, припав к земле. Я подумала: «Сейчас прыгнет», — и крепко зажмурила глаза. А потом услышала глухой стук и хрип. Два мохнатых тела покатились по земле. Бились они долго и яростно, я едва могла понять, кто из них где.

Наконец один из зверей замер неподвижно. Локша выбрался из-под своего врага и вновь предстал передо мной в образе парня. Чудовище на земле тоже начало меняться. Вскоре на его месте лежал человек, горбатый и уродливый. Слишком большая голова была неестественно вывернута, а зубы скалились в мертвой ухмылке.

До меня дошла неприятная истина: кажется, здесь что ни зверь, то оборотень. Мне еще повезло, что первым я встретила Локшу. В человеческом облике он вполне ничего: рослый, широкоплечий, с симпатичным открытым лицом. Не то что этот горбатый.

— Не поняла, это тоже оборотень? Почему он напал на нас?

— Из-за тебя. В наших племенах мало самок.

Есть повод задуматься. В нашем мире я не пользовалась такой популярностью. В джинсах, волосы коротко острижены, груди почти и не видно…

— И как вы все умудряетесь разглядеть во мне женщину?

Оборотень как-то странно посмотрел на меня:

— Ты о чем? Мы же наполовину звери! — Он игриво хохотнул и с силой втянул воздух ноздрями.

Я покраснела и показала на убитого:

— А с этим что делать?

Парень пожал плечами:

— Ну не тащить же с собой. Он из враждебного племени. Предупрежу своих, чтобы были начеку.

Неожиданно Локша скосил глаза куда-то в сторону:

— Смотри, какой симпатичный пенек. Может, чуток посидим? — и прижал меня к себе.

Я с силой оттолкнула парня и схватилась за амулет. Тот сразу остыл:

— Пошутил я. Вспомнил лешего с русалкой. Как они на коряге… сидели.

— Больше так не шути, — рассердилась я. — Огрею.

Может, это мои мысли о любви стали материализовываться? Раньше я парней вообще не интересовала. Но я же только о Феде думаю, других мне не надо! Или мои обстриженные волосы так действуют? Сказал же он, что стригут гулящих.

Вскоре Локша объявил, что мы почти добрались до жилища оборотней. Мне вдруг показалось неприличным предстать перед незнакомыми людьми (или нелюдями) лохматой. Я сунула руку в карман, нащупала гребень и зеркальце. Самое время ими воспользоваться. Поднесла зеркало к лицу и попыталась рассмотреть свое отражение. Стекло было каким-то мутным и грязноватым. Я подышала на него, потерла рукой и вновь всмотрелась в блестящую поверхность. Но полюбоваться на себя не успела. Мое изображение вдруг куда-то пропало, а вместо него появилось лицо мужчины. Он был красив, и в нем чувствовалась властность. Я похолодела от страха: этого типа я уже видела!

Возникло ощущение, что незнакомец тоже внимательно рассматривает меня. Каждая клеточка тела вопила: «Опасность»! Я оторвала взгляд от картинки, схватила платок и замотала в него зеркальце. С трудом сдержала дрожь: все предметы колдуна с сюрпризами, не стоит об этом забывать. Покосилась на Локшу. Тот, видимо, ничего не заметил. Может, померещилось? Слишком много впечатлений за последнее время. Хотела еще раз взглянуть в зеркало и проверить, но не решилась.

Машинально сжала гребень, провела им несколько раз по голове… и вскрикнула от неожиданности, не поверив своим глазам. Волосы пришли в движение и сами собой начали расти. Скоро всю мою спину укрывала роскошная шевелюра. Рост волос прекратился так же внезапно, как и начался. Я потрогала их и даже подергала. Что за чертовщина!

И тут до меня дошло. Гребень-то волшебный! Главное, как говорил наставник, ничего не перепутать. Если воткнуть его в волосы одной стороной — человек погрузится в сон. Если бросить под ноги противоположной стороной вниз — гребень превратится в препятствие на пути преследователя, станет частью природы — волосами Матери-земли. Как я только что выяснила опытным путем, вторую его сторону можно успешно использовать и по иному назначению…

Удивилась не только я. Оборотень смотрел на меня с изумлением и страхом:

— Ну ты даешь! Как ты их так быстро отрастила?

Можно подумать, у меня рога появились или дерево выросло посреди лба. Но не выдавать же «производственные секреты» первому встречному.

Я пожала плечами:

— Сама не знаю.

— Ты мысли читать умеешь?

— С чего вдруг?

— Ну, я только подумал, что у девушки все-таки должны быть длинные волосы… Обрезают лишь тогда, когда женщина совершила плохой поступок.

— Свои я сама отрезала! — рассердилась я. — Такая прическа, понимаешь?

Очевидно, Локша не понимал. Ну и бог с ним.

— Ты стала гораздо красивее. Такая ты мне еще больше нравишься.

Я фыркнула:

— Осчастливил! Кажется, ты и раньше имел на меня виды.

Но почувствовала, что краснею. Все-таки комплимент был приятен.

Кощей

Мысли о претенденте на мой трон не оставляли в покое. Не слишком верилось, что найдется кто-то способный со мной справиться. Я не только силен физически, но считаюсь достаточно сильным магом. Однако не стоило относиться к этим сведениям беспечно. Если «родственничек» не самозванец, то может оказаться достаточно опасным. В его жилах течет кровь нашего рода, а слабаков среди предков сроду не бывало.

Я отдал приказ соглядатаям выслеживать всех, кто прибывает в княжество. Но убивать запретил. Хочу сам взглянуть на того, кто рискнул оспорить мои права. Враг мне нужен живым, чтобы убедиться, насколько он хитер и опасен. И главное, надо узнать, что именно ему известно. Шамаханская царица говорила, будто тот увлекается сочинениями сказителя Пушкина и судит о нашем мире по ним. Я усмехнулся: много же он там почерпнет. Слыхал я об этом рифмоплете. Сам-то он был маг слабенький, практически никакой, но вот нянька его обладала многими тайными знаниями, их ему и передала. Но даже она не знала всей правды.

Немного подумав, я распорядился привести колдунью Наину. Она много лет служила нашей семье верой и правдой и была довольно умна. Порой от нее можно было услышать дельный совет.

Слуги отправились за ведьмой, а я устроился напротив волшебного зеркала, размышляя о своем и время от времени поглядывая на зеркальную поверхность. Древняя фамильная реликвия могла дать какую-нибудь подсказку. Хотя порой смысл этих советов понять трудновато.

Внезапно поверхность зеркала пошла рябью, и появилось изображение какого-то парня. Я вгляделся внимательнее. Нет, не парня, а весьма странной девицы. Довольно молодая, худая, большеглазая и очень коротко стриженная. Эти обкромсанные волосы поразили меня больше всего. По нашим обычаям, так могли обстричь только преступницу либо гулящую бабу. Впрочем, на последнюю эта замухрышка явно не тянула.

Девчонка, похоже, тоже меня заметила. Ее огромные темные глаза округлились, в них появился страх. Видение пропало. Я был в недоумении. Сам-то я мог увидеть в зеркалах многое, но она обнаружить мое внимание могла лишь в единственном случае. Если также смотрела в зачарованное зеркало. Но такое на белом свете существовало всего одно, и хранилось оно у моей бабки — Яги. Она бы ни за что не позволила заглядывать в него какой-то оборванке, хотя иногда и занималась благотворительностью, помогая заблудившимся царевичам с помощью этой вещицы искать потерявшихся невест. По слухам, кстати, их всегда воровал я. Нет, я, конечно, не совсем безгрешен, но мои подвиги такого рода молва уж слишком преувеличивает.

Появившаяся в дверях Наина отвлекла меня от мыслей о странной девице. Колдунья сразу же приступила к делу: начертила на полу круг, вытащила из складок своих многочисленных юбок жабьи ноги, крылья летучих мышей и иные атрибуты, выглядевшие довольно мерзко, — ведьма была поклонницей «старой» школы. Я с интересом наблюдал за ее действиями.

Наина нараспев читала заклинание, двигаясь вдоль проведенной ею линии. Внезапно она остановилась и взмахнула рукой. Я от неожиданности вздрогнул — волшебные предметы, сложенные в центре круга, вдруг ожили, взвились в воздух, затем вновь упали на пол и сложились в фигуру, напоминающую змею.

Колдунья разбросала вещи ногой и принялась колдовать снова. Однако результат был прежний. Ведьма рассматривала змею с удивлением.

— Странно, но точнее ничего увидеть не могу. Одно понятно, повелитель, — она для тебя опасна.

Собрав свои причиндалы, старуха ушла, так и не внеся никакой ясности. Скорее еще больше все запутав. Какая еще змея? Но опасность я чувствовал и без нее, поэтому мерил шагами комнату, стараясь обдумать последние события. В этот миг в помещение торопливо вбежал один из слуг:

— Повелитель, кто-то выпустил кота!

Я на миг замер, сразу поняв, о чем идет речь. Этого оборотня приковал к дереву еще мой отец за не слишком благовидные делишки. В том, что хитрый кот на воле, особой беды нет. Поболтается по свету и все равно явится. Нужно лишь пустить слух, что я его простил и сам собирался освободить. Однако неприятность в том, что кто-то смог снять старинное семейное заклятие. Таких умельцев я пока не встречал и сразу подумал о неизвестном маге.

— Кто-нибудь знает, как это случилось?

— Русалки видели, что кот шел с какой-то тощей девицей.

Час от часу не легче. Просто одно за другим. Не слишком ли много неприятных совпадений? Я всегда считал, что моя власть незыблема, хотя не раз наблюдал за тем, как рушатся царства и падают троны. Что ж, хватит отсиживаться в замке. Пора что-то делать. Для начала — хотя бы провести смотр дружин да бояр погонять. А то и забудут, что у них князь есть, которого следует уважать, а главное — бояться.

Любовь

Впереди за деревянным частоколом появился дом, крыша которого была покрыта корой деревьев. Внезапно я спохватилась: топаю ведь прямо в логово хищников! Вдруг не все здесь такие же дружелюбные, как Локша? Да и дружелюбен ли он на самом деле? Может, только притворялся хорошим, чтобы заманить дурочку? Все легче, чем тащить пищу на своем горбу. Предупреждал ведь учитель: «Сначала думай, потом делай». А я поступила как последняя двоечница.

Резко замедлила шаг. Показывать, что испугалась, не хотелось. Идти к оборотням — тоже. Но вдруг я вспомнила Федора. А если он попал к ним в руки? То есть в лапы. Может, его уже и в живых-то нет? Сердце сжалось. Только сейчас до меня дошло, что, бросившись на поиски сломя голову, я поступила очень необдуманно. Надо было постараться выведать у Карла Карловича все поподробнее, а потом уже спешить в другой мир. Впрочем, что сделано, того не воротишь.

Охарактеризовав себя словом, которое произнести вслух было бы неприлично, я почему-то успокоилась и продолжила путь.

Локша провел меня внутрь палисада:

— Вот сюда стрела и упала.

Ноги внезапно стали ватными. Я вспомнила, что в сказках стрела всегда летит во двор к суженой. Опять подумала, что не стоило мчаться куда глаза глядят, вернее, куда стрела летит. Однако куда бы там она ни летела… Моя судьба только в моих руках, и я сама буду ею распоряжаться.

Мы прошли в дом. Вроде все как у людей: печь, широкий стол, крепкие лавки из дерева.

В горницу вошла женщина — высокая, стройная, красивая. С такими же рыжими волосами, как у моего спутника. Локша представил ее как свою мать. Женщина пробормотала неопределенно:

— Не надо было ее приводить… Но что сделано, то сделано. Сейчас подойдут мужчины, будем ужинать.

Глаза женщины оглядывали меня очень настороженно. Такое чувство, что вот-вот обнюхает. Я вежливо ее приветствовала и не смогла скрыть восхищения:

— Вы такая красивая. И молодая. Скорее я бы посчитала вас сестрой Локши.

На губах красавицы появилась довольная улыбка. Хозяйка отправилась накрывать на стол. Я с запоздалым ужасом подумала: «А что, если принесут сырое мясо?» Но женщина вытащила горшок из печи, и по комнате разлился заманчивый запах жаркого. Я не удержалась и полюбопытствовала:

— Вы готовите пищу на огне?

Мать Локши с удивлением взглянула на меня, потом понимающе усмехнулась:

— Я поняла. Локша тебе сказал, кто мы. Но больше ты ничего о нас не знаешь. Когда мы в облике людей, ведем такой же образ жизни, как и вы. Привычки меняются тогда, когда меняется облик. Обычно ночью, но и днем тоже можем. Правда, для этого нужны веские причины.

Я задумалась. Локша несколько раз за день перекидывался. И причиной этого была я. В какой-то мере это показалось мне приятным.

— Может, вам помочь?

Хозяйка рассмеялась:

— Что-то мне подсказывает, девица, домашнюю работу ты делать не умеешь. Ручки белые и холеные, ноготки длинные да ровные.

Я покраснела и хотела было возразить: дескать, в моем мире все женщины делают маникюр и это не освобождает их от хозяйственных забот, но вовремя остановилась. Вряд ли мне поверят.

Вскоре явились отец Локши и братья. Младшие выглядели уменьшенными копиями моего спутника и посматривали на меня с любопытством. Глава семейства казался недовольным. Он не слишком доброжелательно на меня взглянул и сказал:

— Переночуй и завтра уходи.

Я пожала плечами. Желания задерживаться здесь у меня тоже нет.

Пока ужинали, я озиралась. В доме вроде все на виду. Спрятать Федю невозможно. Хотя во дворе, прямо напротив окна, имелся сарайчик. Пленника вполне могут держать там, а если его уже нет в живых (при этой мысли я облилась холодным потом), то хотя бы одежду. Мозг усиленно зашевелился. Надо обследовать это помещение. Только как? Чутье и слух у местных обитателей получше, чем у меня.

После ужина мне указали место, где можно переночевать, и я еле сдержалась, чтобы не завопить от радости. Мне выделили пристройку, примыкающую к дому. Дверь ее выходила во двор.

Проводила меня туда мать Локши. Мое присутствие в доме ей было не слишком приятно, она этого и не скрывала:

— Извини, девочка. Гостья ты тут незваная и нежеланная. До сих пор не пойму, зачем сын тебя привел. Да еще потребовал дать слово, что с тобой ничего не случится на нашей территории. Теперь придется обещание держать. Закройся на засов и до утра никуда ни ногой, иначе за твою безопасность не поручусь. Ночь сегодня лунная…

Я поняла, чем может навредить ночное светило гостье оборотней, но все равно обрадовалась. Иначе как бы я разглядела, что лежит в сарайчике? Спичек нет, фонарика — тоже.

Мать Локши внимательно взглянула на меня:

— Надеюсь, повторять не нужно?

Я как можно правдивее закивала. А про себя подумала: «Скорее бы оставили одну». Мне не терпелось начать поиски.

Хозяйка ушла. Некоторое время я выжидала. В абсолютной тишине слышны были только удары моего сердца. Я ясно понимала, где нахожусь и чем все может закончиться. Но, назвавшись груздем, полезай в кузов.

Наконец поднялась — пора. Открыла дверь и на цыпочках выскользнула во двор. Никого. Надеюсь, оборотни если и не спят, то бегают в лесу.

Тихонечко подобралась к сараю. Взялась за ручку на двери. И вдруг почувствовала, что уже не одна.

Быстро оглянулась. В метрах трех от меня стояли два подростка — такие же рыжие, как Локша. Его младшие братья. Краска залила лицо: как я объясню, зачем полезла в чужой сарай? Я лихорадочно придумывала оправдание.

Парни пялились в упор. Неожиданно их глаза загорелись зеленым светом. Оборотни начали менять облик.

У меня от ужаса ноги приросли к земле. Локша делал это быстро и практически незаметно. А здесь… ничего кошмарнее видеть просто не доводилось. Парней ломало и корежило. Тела покрывались шерстью медленно и неравномерно. В последнюю очередь изменились головы.

Раздался вой, затем — рычание. Тут я пришла в себя и одним прыжком оказалась в сарае. Подперла дверь спиной и завопила. Да так, что сама оглохла. Никогда бы не подумала, что способна так орать.

Волков, наверное, тоже озадачил мой крик. Они медлили. Я вспомнила про оберег и вцепилась в него рукой.

Послышались быстрые шаги и голоса. Из дома выскочили Локша, его отец и мать. В выражениях главы семейства я даже не все поняла. Лишь догадалась, что высказался он весьма крепко. И обо мне, и о сыновьях.

Нападавшие мгновенно ретировались, а я оказалась в окружении взбешенных хозяев. Вид их не предвещал ничего хорошего.

Быстро огляделась — сарай оказался пуст. Федя или его окровавленная одежда отсутствовали. Я сразу успокоилась. Разжала пальцы, постаравшись сделать это так, чтобы амулет заметили. Оборотни сразу же затихли и отступили на несколько шагов.

Мать Локши грозно нахмурила брови:

— Я же приказала никуда не выходить. Думала, ты умнее. Наверное, следовало подпереть дверь снаружи. И что тебе понадобилось в сарае?

Голова усиленно заработала. Надо же как-то объясниться… Я замычала:

— Ну… это… это самое…

Хозяйка усмехнулась:

— Извини, о естественных потребностях не подумала. Но все равно выходить не стоило.

Я в душе возликовала — не пришлось ничего сочинять, мать Локши сама придумала объяснение.

— Ну а теперь — в дом. Будешь спать в комнате. А то неизвестно, что еще взбредет в твою глупую голову.

Я лежала на лавке и корила себя последними словами. Ношу оберег и постоянно о нем забываю. А о магии так и вовсе не задумываюсь. Зачем только Карл Карлович время тратил на такую бестолочь, заклинаниям да заговорам обучал?.. С этими мыслями я провалилась в сон. Хотя оберег из руки не выпустила — мало ли что им вздумается?

Проснулась на рассвете. Тело ломило от усталости. Подниматься и топать куда-то дальше совершенно не хотелось. Конечно, глупо было надеяться, что Федю преподнесут мне сразу на блюдечке с голубой каемочкой. Во всех сказках, чтобы найти свою любовь, требуется преодолеть множество препятствий. Только вот мужчинам искать любимых намного проще. Я жутко позавидовала барышням, которые знай сидят себе в тереме да ждут, когда за ними явятся их прекрасные принцы.

Из соседней комнаты послышались голоса. Я разобрала, что ругали Локшу. За то, что он собрался идти со мной. Скандал набирал обороты.

— Из-за подозрительной девки хочешь бросить родной дом?! — рычал отец.

— Погубит она тебя! — подвывала мать.

— Я буду ее охранять! — упирался Локша.

Я не могла видеть спорщиков, но в голове нарисовалась сцена: мать стоит на коленях перед сыном и заламывает руки.

— Мы к ней и приближаться-то близко не должны. Сынок, одумайся, она ведьма. Околдовала тебя!

Мой спутник опять пробурчал:

— Никого она не околдовывала. Я сам ее нашел. И не спорьте. Решил, что пойду, значит, по-моему будет.

Отец рявкнул так, что я подпрыгнула:

— Не думал, что сын у меня такой дурак! Помчится за первой встречной бабой. Ты посмотри на ее глаза. Таких ни у людей, ни у зверей не бывает. Колдунья! Самое разумное — запереть дом да сжечь вместе с ней.

Последнее предложение мне совсем не понравилось. Охренеть какие подозрительные здесь оборотни! В нормальных сказках люди их сжигают, а не наоборот. Ждать дальше не стоит, а то вдруг и правда от слов к делу перейдут.

Я быстро оделась и вышла в горницу. Сделала вид, будто не замечаю недружелюбных взглядов, и поклонилась хозяевам:

— Спасибо за хлеб да соль. Мне пора, дорога длинная. Прощайте.

Шагнув за дверь, я направилась прочь. Локша остался дома. Я облегченно вздохнула. Но уже когда была довольно далеко, услышала, как меня нагоняют.

— Провожу тебя до развилки, а то забредешь не туда.

Я увидела парня, и сердце радостно затрепетало: страшно и неприятно брести незнамо куда одной по этому сказочному лесу. Так мы и шли рядом, пока не оказались на перекрестке дорог.

Там возвышался большой валун. Его украшала надпись: «Направо пойдешь — счастье найдешь. Налево пойдешь — богатство найдешь. Прямо пойдешь — смерть найдешь».

Я от удивления застыла с открытым ртом. Ну, блин, для полноты ощущений не хватало только этого булыжника. Какая приманка! С одной стороны — счастье, с другой — богатство. Сразу и не сообразишь, чего больше хочется.

Судя по утоптанности тропинок, народ не был оригинален и массово спешил за богатством. Кто бы сомневался… Дорога к смерти выглядела совсем заброшенной. Интересно, выбивавший эту надпись всерьез рассчитывал, что кто-нибудь добровольно отправится в том направлении?

Если следовать логике, мне надо повернуть направо. Но вдруг Федора надо искать по какому-то иному принципу? Я посмотрела на Локшу — может, он что подскажет, все-таки местный житель. Но тот словно воды в рот набрал.

В глазах начало рябить. В голову лезли мысли о бесплатном сыре в мышеловке…

Я так долго вглядывалась в надпись, что не заметила, как появился еще один путник. Среднего роста молодой темноволосый мужчина, сухощавый и гибкий, внимательно оглядел нас с Локшей. Я тоже уставилась на незнакомца. Он был весьма симпатичен и мог бы показаться добропорядочным человеком, если бы не глаза: ярко-зеленые, хитрые, цепкие и довольно наглые. Но в то же время умные. На подозрительном типе были надеты шляпа, коричневая рубашка с широким воротом и кожаные штаны. Пояс украшала шпага. Мужчина показался мне смутно знакомым, но вспомнить, где я могла его видеть, так и не смогла. Хотя такого вряд ли легко забыть.

Незнакомец взмахнул шляпой и отвесил изящный поклон:

— Счастлив встрече с очаровательной девицей. Вижу, вы заняты непосильной задачей. И какой же выбор ближе вашей душе?

Этого, увы, я и сама не знала. Но вдруг заметила, что с Локшей творится нечто странное. Оборотень внимательно посмотрел на темноволосого, втянул ноздрями воздух… Неожиданно глаза его удивленно прищурились:

— Ты?!! Амнистировали или сам освободился? В любом случае я рад!

Мой сопровождающий шагнул к незнакомцу и заключил его в объятия. Тот весело подмигнул мне и промурлыкал:

— Локша часто скрашивал мое одиночество. А я давал ему полезные советы.

Где-то я слышала этот вкрадчивый голос… Внезапно дошло:

— Кийс?!

Теперь уже глаза волка-оборотня приобрели форму блюдец:

— Вы знакомы?

«Кот ученый» вежливо поклонился:

— Красавица вызволила меня из заточения. То, что не смогли сделать великие маги и доблестные богатыри, удалось ее нежным ручкам. Я обещал, что завершу свои дела и буду ее сопровождать. И вот я здесь.

Еще один оборотень? Впрочем, я уже к ним привыкла и даже обрадовалась. Все-таки буду не одна! Ведь Локша собирается скоро меня покинуть.

Волк буркнул:

— Можешь и дальше заниматься своими делами. Накопилось, поди, многовато за такое-то время. Сам девушку провожу.

Кийс будто и не заметил недовольства приятеля:

— Рад бы, да не могу. Всегда держу слово. Раз обещал охранять красную девицу, то так тому и быть.

Локша насупился:

— Для охраны мои мускулы подходят лучше.

Кийс выхватил шпагу и принялся фехтовать с такой быстротой, что невозможно было проследить траекторию. Локша напружинился. Я поняла, что становлюсь яблоком раздора. Пора вмешаться.

— Не хватало еще, чтобы вы тут поссорились. Или пойдемте вместе, или я одна.

— Неужели ты думаешь, что отпущу тебя одну? — проворчал Локша.

Кийс галантно поклонился:

— Бросить даму на произвол судьбы — неблагородно. Я пойду с тобой, красавица, и буду помогать.

Что-то мне подсказывало, что поцапаются мои новые знакомцы еще не раз. Но с ними я чувствовала себя гораздо спокойнее. Мы посоветовались и решили не ходить ни за счастьем, ни за богатством, ни за смертью. Двинулись в обход, по тропинке, ведущей по кромке поля.

Федор

Алекс обратил внимание на странное поведение жителей деревни:

— Шеф, мне кажется, народ тут жуликоватый. Придется быть настороже.

— Я и сам заметил. Ну, днем эти фраера напасть не посмеют, а ночью придется дежурить по очереди. Давай выспимся до вечера. Если сунутся, устроим им праздник. Патроны пока есть.

Алекс вытащил откуда-то гранату:

— Еще вот это имеется.

Я привычно заворчал:

— Сколько раз говорил, чтобы не таскал с собой такое…

Хотя… Сейчас граната может оказаться как нельзя кстати. Еще б лучше сюда «калаш». Но, увы, это мечты.

Мы прилегли на широкие лавки, покрытые шкурами. Я ворочался с боку на бок и никак не мог уснуть. Вспоминал последний разговор с Карлушей.

— Алекс, это гад хотел меня использовать. Хотя для чего, я так и не понял. Велел учить сказки Пушкина, говорил, в них подсказки. А я, как на грех, почти ничего не помню. Сейчас полцарства отдал бы… тьфу, половину своего богатства за томик этого стихоплета. Может, тебе какая из его сказок напоминает ситуацию, в которую мы попали?

Мой телохранитель задумался.

— Только это помню.

Хм… Дерево огромное во дворе имеется, но это не дуб. И цепью золотой даже не пахнет. Если и была — деревенские хмыри давно сперли.

Алекс продолжал:

— В школе эту поэму учили. «Руслан и Людмила» называется. Там у царевича бабу украли, то бишь невесту. И всю сказку он бегал искал ее. — Телохранитель вопросительно посмотрел на меня: — Шеф, а ты никакую девку не ищешь?

Я отрицательно помотал головой. Про себя выругался: «Еще чего!» Потом подумал о магичке. Вернусь — отыщу и отдам должок. О пощечине не забыл даже здесь.

Алекс вновь подал голос:

— Вспомнил! Повесть есть! Там один барин попал в руки разбойнику Пугачеву.

Я приподнялся на локте:

— И что?

— Да ничего. Отпустил тот его, да еще и шубу подарил. Вроде как симпатия у них друг к другу возникла.

Я сплюнул:

— Они что, голубые были?

— Кто? — не понял Алекс.

— Ну эти, барин и разбойник.

— Да нет, типа просто друганы.

— Эта твоя повесть тоже нам не подходит. Наши-то разбойнички чуть последние штаны с нас не сняли, да и шуб у них нет.

В этот миг в окно кто-то осторожно постучал. Алекс приоткрыл створку. Внутрь просунулась голова самого молодого из грабителей, почти подростка. Он зашептал:

— Шеф боярин, будьте осторожны. Здесь живет нечистая сила. Тех, кто остается в доме после заката, больше никто никогда не видит. Только не говорите, что я предупредил. Прибьют.

Паренек рванул обратно.

— Подожди! — Алекс метнулся вдогонку, но потом махнул рукой. — Хрен с ним. Что будем делать, шеф? Может, притащить сюда пару местных? Пусть с нами ночь коротают.

— Не стоит. Еще и за ними следить придется.

— А если унести ноги побыстрее?

— Тоже не выход. Куда идти-то? Тут хоть что-то понятно и какое-никакое укрытие есть. А в лесу неизвестно на что наткнемся. Сказочки, блин! — Я еще раз от души помянул Карлушу и его родню добрым словом и добавил: — Сейчас отдохнем, а там будем действовать по обстановке.

Стемнело. Мы с Алексом лежали на лавках и ждали. Ничего не происходило. Минул час, потом другой…

— Шеф, а не разыграл ли нас паршивец? Может, решил проверить, насколько мы храбры? А мы, два здоровенных лба, повелись?

— Вряд ли…

На душе было как-то погано и беспокойно. Причину я не мог понять, но внутреннему чутью всегда доверял. И оно пока еще ни разу не подводило.

Время шло. Ветер разогнал тучи, и в небесах появилась луна. В узкие окна лился серебристый свет, освещая помещение.

Алекс поднялся:

— Пойду отолью. Наврал нам пацан. Вон какая тишина, ни души вокруг.

Я и сам уже начат сомневаться. Но все же предупредил:

— От крыльца не отходи. И дверь не закрывай.

На всякий случай приподнялся и сжал в руке оружие. Я услышал, как Алекс отворил дверь, заскрипели доски на крыльце.

И тут раздался сдавленный хрип. Я вмиг слетел с лавки и бросился следом за другом. Увидел Алекса. Вернее, нижнюю половину его туловища, торчавшую из ветвей. Странно, ведь до дерева несколько метров. Как он там так быстро оказался? Над Алексом зависло что-то белое и мохнатое.

Раздумывать было некогда. Я выпустил в это нечто несколько пуль. Раздался дикий визг. Мой телохранитель рухнул на землю. Слава богу, он был жив.

Алекс в несколько прыжков оказался рядом со мной. Ветви дерева зашевелились. Из них показалось несколько непонятных существ. Телохранитель толкнул меня в дом, крикнул:

— Ложись! — и метнул гранату.

Оглушительный гром и яркая вспышка прорезали спокойствие ночи. Качнулась земля.

Я открыл глаза. Алекс уже стоял на ногах и настороженно вглядывался в темноту. Я вскочил, покрепче сжал револьвер и выглянул во двор. Под раскореженным деревом валялись остатки белых мохнатых тел. Теперь понятно, в натуре, почему эту дыру так прозвали — Чудище.

Неожиданно я почувствовал, как что-то вцепилось мне в руку, и попытался это стряхнуть. Алекс опять среагировал быстрее:

— Осторожно, шеф, один остался жив, — и схватил странное существо за шкирку.

Я взглянул и офигел. Были бы не в сказке, решил бы, что «белочка» за мной пришла. В руке у Алекса болталось нечто напоминающее смесь кошки и человека. Маленькое, мохнатое, как зверь, с ручками, ножками и длинным хвостом. В зоопарке мне как-то довелось видеть лемуров, так вот у этого глаза точь-в-точь такие же огромные. И в них застыли слезы. Существо тряслось от страха и жалобно поскуливало. Внезапно оно подало голос:

— Не убивайте — пригожусь.

Человек-зверек выглядел беззащитным и беспомощным. Однако я помнил, как его кореша недавно чуть не закусили Алексом.

— Надеюсь, больше нас сегодня не потревожат, шеф. А с этим что делать? Шею свернуть?

Из крупных глаз зверька хлынул настоящий поток.

— Не губите, добрые витязи! Хорошо, что вы убили вуколапов. Они страшные и злые.

Такого названия я никогда не слышал. Но и таких, как это существо, видеть тоже не доводилось.

— А ты-то кто сам? Не вуколап?

К моему удивлению, существо конкретно обиделось и постаралось принять достойный вид. Сделать это, вися в воздухе, было довольно трудно, и вышло весьма потешно.

— Я лесной бесенок. Зла никому не приношу. Ну иногда выгоняю людей из своих ягодников и грибных мест. Могу пошутить немного, заставить поплутать. Но не больше.

Верить этому мелкому или нет? Опасным он вроде не выглядел. Я махнул рукой:

— Ладно, Алекс, вышвырни его за дверь. Пусть катится на все четыре стороны.

Бесенок заверещал:

— Я не хочу покидать вас! Не оставляйте меня одного!

Он извернулся, вырвался из пальцев Алекса, упал на пол и тут же вцепился мне в ногу, прижавшись всем тельцем:

— Буду делать что угодно! Только прикажи, добрый хозяин.

— Да сами мы бы знали, что будем делать завтра… А имя-то у тебя есть?

Бесенок отпрыгнул, выпрямился на тонких ножках и торжественно поклонился:

— Зовут меня Чуфиактофар Пятнадцатый, хозяин. На мою семью напали вуколапы и всех перебили, а я ведь не смерд какой, мама и папа были царями Северного леса. Вуколапы заставили меня им прислуживать, целыми днями ловить лягушек и кузнечиков — их самое большое лакомство. — Бесенок заплакал: — Знали бы вы, как мне было жаль бедных лягушек…

Вопреки утверждению о том, что Москва слезам не верит, я вдруг почувствовал жалость к хвостатому существу:

— Ладно, можешь идти с нами. Вдруг родственников где встретишь. Сладкой жизни не обещаю, но обижать тебя никто не будет. — Я снисходительно улыбнулся. — Только звать мы тебя будем Чуфик.

— Спасибо, грозный воин! Не пожалеете. Пригожусь. Я, например, могу вывести из любой чащобы.

— Хм, совсем неплохо, если не врет! — Алекс, который до этого молча наблюдал за нами, захохотал.

— Ты чего? — Я с недоумением наблюдал за телохранителем, а тот даже за живот схватился.

— Извини, шеф. Велел ты мне вспоминать сказки Пушкина. Так вот. Есть одна такая — «О попе и о работнике его Балде». Там тоже был бес. Правда, придурковатый малость. Наш, кажется, поумнее будет.

Чуфик подобострастно захихикал. Но заметив, что я молчу, тут же стер с мордочки улыбку, распрямил плечи и нахмурил брови.

Алекс развеселился еще больше:

— Ой не могу, шеф! Ты только взгляни, как он тебя копирует.

Вид у нахмуренного Чуфика был преуморительный. Я захохотал.

Светало. За окном послышались голоса. Видимо, жители деревни слышали взрыв и спешили взглянуть на то, что происходило здесь ночью. Надеялись, лошары, что их твари нами подзакусили? Ну щас конкретно побазарим.

Я выглянул в окно. За забором толпились мужики, о чем-то спорили, но подойти не решались. Я вышел на крыльцо и гордо выпрямился, уперев руки в бока. Толпа медленно приблизилась. Я презрительно усмехнулся:

— Надо же, явились не запылились, лохи трусливые, кони беспонтовые! Отправить, что ли, все ваше гребаное село на тот свет, как эту нечисть, которой вы нас скормить пытались? Это за нашу-то неземную доброту и заботу? Да я вас…

Я со вкусом крыл их в три этажа, не стесняясь в выражениях. Мужики рухнули на колени:

— Прости, благодетель! Избавил от лиха! Будем служить верой и правдой! А не предупредили, так это потому, что боялись — уйдешь и с нечистью сражаться не станешь. С вуколапами еще никто не мог справиться.

Ссориться с деревенскими не хотелось. Их много, а патроны у нас скоро кончатся. Запас пополнить негде. В голове уже созрел план. Недаром я в своем мире стал олигархом. Пожалуй, стоит прибрать деревеньку к рукам, приватизировать, так сказать. Пусть платят за «крышу». Дело для меня привычное.

— Кто здесь главный? Пусть зайдет, будем о делах базарить, — важно заявил я. — А остальные — убрать двор и остатки дерева спилить, чтобы новая нечисть не полезла.

Щупленький мужичок отделился от толпы и зашел вслед за нами в дом. Поговорив со старостой, я понял, что деревенькой местная власть особо не интересуется. Формально она принадлежала боярину Глебу Онуфриевичу. Жители должны были платить ему налоги, но взять тут особо было нечего, а репутацию это место имело поганую. Поэтому уже несколько лет сюда никто и не совался.

Я вдруг заметил, что Чуфика нигде нет. Подумал, что он испугался людей и сбежал в лес. Но тут же услышал тихий голос:

— Я здесь, хозяин. Но будет лучше, если, кроме тебя, меня никто не увидит и не услышит.

Староста откланялся и ушел. Я стал размышлять. Как бывший браток, имел привычку прибирать к рукам все, что плохо лежит. А как нынешний олигарх — приумножать богатство. Уверен, процесс наращивания капитала везде одинаков, даже в сказках. Ничего страшного, что начну с нуля.

— Выкуплю деревню, — объявил я.

Наверное, попросят немного, все равно боярину с нее прибытку никакого. Главное, надо это сделать быстро, пока никто не узнал, что нечистую силу мы извели.

— Шеф, а нужна нам эта занюханная деревня? Да и деньги ваши дома остались.

Я вздохнул:

— Сам знаю. Но нужно что-то придумать. Бомжевать в чужом мире мне в лом.

В это время бесенок обнял меня за ногу:

— Не печалься, хозяин. Я знаю, где зарыт золотой клад. Нужно только в лес сходить.

Я обрадовался:

— Вот видишь, Алекс, добрые дела всегда окупаются.

И подумал, что обычно-то делал добро только тогда, когда был уверен, что это принесет пользу и мне самому. А тут подфартило на халяву.

— И далеко твой клад?

— Не очень. Я их только на небольшом расстоянии чую.

— Шеф, ты ему доверяешь? Заведет в чащу да оставит подыхать.

Чуфик обиженно засопел носом.

Я рассмеялся:

— Дядя шутит.

За дверью послышался женский смех. Одна из женщин с приятным голосом попросила разрешения войти. В руках вошедших баб были крынки с молоком и горшки с едой. Наверное, местная публика спешила задобрить «богатырей».

— Хозяек-то у вас нет, добры молодцы. Вот мы вам покушать и принесли.

Красавиц я поблагодарил, но уходить они не спешили.

— Может, нам остаться? — спросила одна.

Я заколебался. Переглянулся с Алексом. А что, заслужили.

— А мужья с вилами не прибегут?

— Не, мы безмужние.

Что ж, сам Бог велел помочь бабам…

Утром я проснулся оттого, что кто-то дергал меня за руку. Чуфик! О нем я совсем забыл.

— Ну, случилось что? Базарь давай.

Чуфик прошептал:

— Очень уж молочко люблю. Налей, хозяин.

Я усмехнулся:

— Ну, нечистая сила, садись. Налью.

Алекс буркнул:

— Зря ты его балуешь. Все-таки это не человек.

— Иногда человек может оказаться хуже, чем дикий зверь. Да и сами мы не святые.

После завтрака сходили в лес и вырыли клад. Увидев блеск золота, даже Алекс примирился с компанией Чуфика. А я похвалил:

— Молодец, братила!

Тот обрадовался:

— Хозяин, я буду твоим братом?

Я заржал во все горло:

— Ну ты даешь! Узнал бы мой папа, что у него появился хвостатый сынок, кондрашка бы хватила. — Заметив, что Чуфик огорчился, я примирительно произнес: — Ну ладно, братом так братом. Только я буду тебе старшим братом, строгим и требовательным.

Стоимость здешних монет я не представлял, но надеюсь, на первое время хватит. Пожалуй, не стоит медлить с выкупом деревни. Вдруг пойдут слухи, что чудищ изничтожили, — нагрянут местные власти и объясняйся, что тут забыл. Я вызвал старосту:

— Отбери-ка мне пару ребят поздоровей да посмекалистей. Завтра с утра поедем к боярину.

Перед сном мы с Алексом обсуждали предстоящее путешествие.

— А если спросят, шеф, откуда мы?

Я задумался. Как бы половчее соврать? Выручил Чуфик:

— Скажите, что из царства царя Салтана. Оно далеко на севере. И оттуда редко кто приезжает, потому как тамошний царь уж двадцать лет в трауре. Он по наущению злых золовок сгубил свою жену и ребенка — велел посадить их в бочку и бросить в море.

Я вздрогнул. Эту сказку я как раз учил и знал ее очень хорошо. До сих пор неприятно вспоминать, как от будущей жены улепетывал. Значит, маг был прав. Существует мир, где царь Салтан — реальность. И что же Карлуше здесь понадобилось? Белка? Морские витязи? Девица с месяцем под косой? Как бы нам-то вместо девицы не встретить бабку с косой. Нюхом чую: чем скорее унесем отсюда ноги, тем лучше. Только вот как вернуться домой? Вдруг захлестнула ностальгия…

— Посидеть бы сейчас в ресторане с бутылочкой хорошего коньяка…

— А еще лучше — на природе, с друзьями, шашлычками и водочкой.

Я поморщился:

— Ну и мечты у тебя, Алекс. Природы тебе здесь до смерти хватит. Кругом лес. А в нем — нечисть всякая. Самая что ни на есть экологически чистая.

Путь до имения боярина оказался неблизким. С нами отправились двое парней, Лавр и самый разговорчивый из разбойничков — Евсей, которого я хорошо запомнил после приключений в лесу, а также молодой парнишка, предупредивший об опасности. Звали его Климкой. Также отправился с нами и Чуфик, но его никто, кроме меня, не видел и не слышал. Как это у него получалось, понятия не имею.

Мы реквизировали у старосты лошадей. Не слишком хороших, но других в деревне не было. Я трясся на упрямом жеребце, воняющем потом, злобно бил слепней и с тоской вспоминал о любимом внедорожнике. Хорошо хоть в седле сидеть прежде доводилось, не опозорил образ славного витязя, победителя вуколапов. Рядом бормотал под нос ругательства Алекс. Он тоже мечтал о технике с кондиционером и мотором эдак в триста лошадиных сил, а не в одну.

Наконец дотащились до большого села. Я решил, что перво-наперво нужно сменить одежду. Царство царя Салтана, конечно, далеко, но вряд ли там носят джинсы. Не стоит привлекать лишнее внимание.

Лавр, который бывал здесь не единожды, довел нас до большой лавки, на шесте возле которой висели штаны и рубаха.

— Вот здесь, бояре, можете приобрести все, что душе угодно.

Я удивился. На вид лавка невзрачная, а товар действительно на любой вкус. Хозяин — толстяк в шароварах и синей рубахе навыпуск, подозрительно оглядел нашу компанию. Недовольно зыркнул на моих спутников:

— Кыш отседова, ворье!

Ну, своих людей я обижать никогда не позволял. Грозно нахмурился и рявкнул:

— Че гонишь, лох лысый? Нюх оторвало? Не видишь — это слуги боярские?

Рядом мгновенно возник верный Алекс, недвусмысленно вертя в руках кинжал.

Купец стушевался и пробурчал:

— Понятно.

Хотя на лбу было написано, что не понятно ему ничего. На бояр и даже их слуг мы явно не тянули. Ну, это мы сейчас поправим.

Я спокойно пояснил:

— Одеть нас надо, дядя. Хорошо и дорого. Так, как приличествует знатным боярам. Усек?

И чтобы подтвердить понты, вытащил пару золотых монет.

У купца враз переменилось мнение о покупателях. Он низко и торопливо поклонился:

— Вот, выбирайте все, что приглянется.

На нас обрушился целый водопад одежды: кафтаны, рубахи, плащ, подбитый серебристым мехом, сапоги, пояса… Однако когда Лавр потянулся к кафтану, хозяин стукнул его по руке:

— Не с твоим суконным рылом в купеческий ряд! Эта одежда — для бояр. Вам подберем что попроще.

Через некоторое время мы с Алексом не узнали друг друга. Вылитые царевичи из сказки. Я с удовольствием оглядел себя в большом зеркале. Красный кафтан, сафьяновые сапоги, шелковый кушак… Такой прикид видел в кино «Иван Васильевич меняет профессию». И вдруг я понял, чего не хватает. На груди должна висеть золотая цепь. Иначе какой я браток? К счастью, у купца нашлась и цепь.

Потом выбрали одежду для наших спутников. Попроще, но достаточно нарядную. Чтобы не позорили олигарха своим видом. Рассчитались. Хозяин крутился вокруг нас и лебезил:

— И куда доблестные бояре путь держат?

Мне не понравилось такое повышенное внимание. Алексу тоже. Он рявкнул:

— А тебе, дядя, что за дело? Паспорт показать?

Я восхитился — во дает! Вмиг поставил на место.

Купец заюлил:

— Так вижу — люди по серьезным делам. Тогда почему без оружия и охраны? Не желаете ли…

Толстяк разложил перед нами кольчуги. Хотя видели мы их так близко впервые, но сразу же разобрались. Крякнули и начали облачаться. Кольчуги были красивые, хотя и нелегкие. Купили и по клинку. Оружие не слишком привычное, но патроны надо беречь, да и неприлично здесь боярам без оружия. Револьвер же каждому встречному-поперечному демонстрировать не будешь. Договорились и обменять лошадей. Как я понял, наши, по здешним меркам, тянули только на «запорожец». Олигарху же на барахле ездить в лом.

Хозяин все не хотел отстать:

— Не нанять ли для вас настоящих дружинников в охрану? Сопроводят куда пожелаете. А то народишко тут разбойный…

Я увидел, как гневно сузились глаза Алекса. Впервые за его службу кто-то предложил ему уступить свое место моего телохранителя. Он шагнул вперед, взмахнул рукой и… ребром ладони расколол перед купцом прилавок. Купчишка открыл рот и некоторое время оставался неподвижным изваянием. Потом ловко вытащил откуда-то серебряный кубок:

— Прими от меня в дар, великий воин. Считаю за честь, что ты посетил мою лавку.

К вечеру мы добрались до следующего села, откуда было рукой подать до имения боярина. Задержались возле трактира. На вывеске его была намалевана какая-то птица и гордо значилось «Горластый петух». Я рассмеялся:

— Хорошо, что написали. Я бы подумал — облезлый орел.

— Может, зайдем? — Алекс вопросительно взглянул на меня.

— Нет. Поздно уже, засидимся, ночевать придется. Лавр, быстро заскочи и купи чего с собой.

Вскоре мы стояли перед боярским теремом. В моем представлении терем должен быть большим и богатым, но встретили нас какие-то обшарпанные развалины. Половины ворот не было совсем, другая висела на одной петле. Дом когда-то, наверное, был красив, но с тех счастливых пор изрядно постарел и скособочился.

Мы въехали во двор.

— Боярин Глеб Онуфриевич, принимай гостей! — гаркнул Лавр.

Долгое время ничего не происходило. Затем дверь терема с противным скрипом распахнулась. На крыльцо, опираясь на палку, выбрался тщедушный пожилой мужик. Одет он был почти так же плохо, как народ в Чудище. Дед прищурился, попытался рассмотреть нас, заслоняясь ладонью от солнца, и вдруг заверещал:

— Полкан, ату их, ату!

Выбежал пес, такой же худой и потрепанный, как хозяин. Но, взглянув на нашу компанию, благоразумно предпочел спрятаться. Тогда мужик решил сменить гнев на милость:

— Да что ж вы, гостюшки, во дворе топчетесь? Заходите в дом.

Повернулся и ушел. Я опешил:

— Это кто-то из слуг?

Лавр помотал головой:

— Не, сам боярин Глеб.

— Боярин? А по виду — придурок да и только. Явно с головой нелады у деда.

Алекс заметил:

— Тряхнуть? Может, очухается?

— Остынь, мы не дома. Надо, чтобы он нам деревню продал.

Я совсем не знал, как здесь совершаются сделки, но решил, что разберусь по ходу.

Мы вошли. Дедок уже с важным видом восседал за столом. На плечи его была накинута потертая и изрядно побитая молью шуба. Наверное, предмет былой роскоши. Он величественно указал рукой на скамью:

— Садитесь, гостюшки дорогие. С чем пожаловали?

Я нагло заметил, что гости вообще-то проголодались.

Как там в русской сказке — напои, накорми и спать уложи? Перекусить бы сначала, а затем уж — о делах базарить.

Боярин смешно развел руками. Потом, к моему изумлению, сложил из пальцев фигу и вытянул в нашу сторону:

— А вот нетути нечего! Отпустил повариху навестить мать в деревне.

Я решил не заметить нанесенную мне, олигарху, обиду и приказал:

— Эй, ребята, доставайте что купили! Жрать хочу.

Лавр затарился неплохо. В сумках чего только не было: жареное мясо, горячий хлеб, сыр… Боярин начал с силой втягивать ноздрями воздух. Облизнулся, причмокнул.

— Угощайся, Глеб Онуфриевич.

Тот дважды просить себя не заставил. Видя, с какой скоростью хозяин налег на нашу снедь, я окончательно уверился: у здешнего боярина в хозяйстве вошь на аркане да блоха на цепи. Что ж, мне легче.

— Глеб Онуфриевич, мы к тебе по делу. Продай деревню Чудище.

Сначала дед взглянул недоверчиво. Потом глаза его алчно блеснули. Он пошевелил губами и поинтересовался:

— И сколько дадите?

— Сам называй цену.

Он сказал. Уверен, что стоимость деревеньки завысил по крайней мере вдвое. Но я не стал торговаться. С чего-то нужно начинать, чтобы заиметь свой угол.

— По рукам. Ну, теперь не грех и обмыть сделку?

Боярин закивал головой:

— Не грех, не грех… А я как вас увидел, испугался. Думал, племяш нашелся.

Тут хозяин осекся и замолчал. Я сделал вид, что не заметил оговорки. И только позже, когда все были изрядно навеселе, отвел его в сторону и тихо поинтересовался:

— А где сейчас твой племянник?

Дед почти сразу протрезвел:

— Да кто ж знает! Я так просто вспомнил.

Что-то темнит боярин… Во мне тут же проснулся капитал ист-олигарх. Всегда чую, когда добро плывет в руки.

— Да уж поясни, Глеб Онуфриевич. А то купил я у тебя деревню, а вдруг твой племяш объявится и скажет, что она ему принадлежала?

Боярин чуть не расплакался. Видно, деньги возвращать ох как не хотелось.

— Племянник еще в младенчестве пропал. Уж сколько лет минуло. С чего ж сейчас вернется?

Я грозно нахмурился:

— Значит, все-таки ему имение принадлежит? Похоже, старик, ты меня обмануть хотел?! Развести, как лоха последнего? Подвешу-ка я тебя на дерево вместе с твоей паршивой псиной. Никто и не узнает.

Хозяин перепугался:

— Бери что хошь, только жить оставь!

А у меня вдруг появилась интересная мысль, как прихватить имущество себе и одновременно упрочить здешний статус.

— Хорошо, я тебя прощу. Будешь себе жить-поживать. А добро нажить для нас обоих я сам постараюсь. Только признай меня своим племянником. Отстрою терем, найму слуг и стражу. Словно сыр в масле кататься станешь. Не придется на старости лет побираться, как нынче. Выгонять не буду. Наоборот, выкажу всяческое уважение за то, что столько лет присматривал за моим добром. Ну как, согласен?

Боярин думал недолго. Посмотрел на еду, на деньги и кивнул, спросив с опаской:

— А точно меня не выгонишь?

Я важно кивнул:

— Точно. С чего же мне выгонять любимого дядюшку? Чай не объешь. Да и народ не поймет. А я хочу, чтобы меня здесь ценили и уважали.

Мысленно поздравил себя с победой. Теперь у меня есть и имя, и легальный статус. Остальное приложится. Даже не ожидал, что получу все так быстро. Ладно, переночуем, а с утра примемся за дело.

Утром позвал своих парней:

— Значит, так. Слушайте сюда, ребятки. Случилось чудо. Скитался я столько лет по чужбине и надо же такому случиться, что судьба прямо на порог родного дома привела. Выяснили мы ночью за разговором, что боярин Глеб — мой родной дядюшка. Так что теперь будем здесь жить.

Не знаю, поверили ли мне деревенские, но уж постараюсь сделать так, чтобы болтать иное им было невыгодно.

Повернулся к Евсею:

— Будешь в имении управляющим, ты парень хваткий. Денег дам, нанимай рабочих, осматривай хозяйство… Дальше, надеюсь, сам сообразишь. Лавр и Климка — вас тоже к делу пристрою, не обижу. Считайте, крупно вам повезло, пацаны.

Я стоял на перекошенном от старости крыльце и уже мысленно представлял свое новое поместье. Что ж, олигарх Федор на время исчезает. На свет появился боярин Федор. Забавно, что у нас с племянником Глеба Онуфриевича даже имена совпали.

Легенда складывалась удачненько. Явился я домой из царства царя Салтана. Украли дитятко, сволочи. Да и чего еще ожидать от подданных царя-женоубийцы? Мучился много лет в рабстве у гнусных лиходеев и наконец сбежал, попав прямо в объятия заждавшегося дядюшки.

— Дядя Глеб, нужно как можно скорее распространить радостную весть. Одежду новую тебе сегодня же куплю, утварь в дом и лошадей тоже. А сейчас я — в кабак. Расслабиться и хорошенько перекусить.

Я вздохнул. Еще недавно в моем распоряжении были все лучшие рестораны, а сейчас деревенской забегаловке рад.

Любовь

Я шагала по пыльной дороге и исподтишка разглядывала своих спутников. Слева шел здоровый широкогрудый парень. Бычья шея, могучие кулаки и рыжая шевелюра делали его похожим на викинга. Справа по-кошачьи изящно скользил молодой человек с интеллигентным лицом. Его вполне можно было принять за благородного потомка древнего рода, если бы впечатление не портили глаза — необычного зеленого цвета, наглые и хитрые.

Поверить в то, что я в сказке, до сих пор было очень трудно. Как и в то, что парни, идущие рядом, на самом деле — настоящие оборотни. Не видела бы своими глазами, как один превращался в волка, а другой в кота, ни за что бы не поверила. Пожалуй, встреть я любого из этих двоих в своем мире, могла бы и влюбиться. Оба по-своему хороши. Но сейчас мое сердце безраздельно отдано Федору. Я вздохнула: «Мне всех милей королевич Елисей». Фу, Карла Карловича давно нет рядом, а все сказки в голову лезут… Я с упоением погрузилась в думы о милом. Все остальные не стоили и его мизинца. Тихонько вздохнула — и где же мне теперь его искать?

Похоже, оба парня услышали мой вздох и приняли его на свой счет. Локша тряхнул рыжей шевелюрой и выпятил грудь. Кийс выпрямил спину и стрельнул в мою сторону своими изумрудными глазищами.

Я с удивлением оглядела сначала одного, потом другого. И забыла самое первое правило путника — на незнакомой дороге смотреть под ноги. Запнулась о корень, торчавший из земли, и чуть не упала.

Сильные руки Локши тут же меня подхватили.

— Ты устала, Любка? Наверное, не привыкла столько ходить? Давай понесу.

Если честно, я была бы не прочь. Только вот вряд ли принять такое предложение удобно. Не успела ответить, как за меня это сделал Кийс.

— Так Любка не только думать, но и ходить разучится, — скептически протянул он.

Я быстро освободилась из рук Локши и смущенно пробормотала:

— Ничего, сама справлюсь.

Вскоре путь перерезал бурный водный поток. Не сказать, чтобы река была широка, но неслась стремительно, кипя и пенясь. Мы стояли и смотрели на противоположный берег. Оборотень-волк к чему-то принюхался. Ноздри его затрепетали.

— Чувствую запах дыма и людей. Недалеко селение.

Кот упорно о чем-то думал и наконец выдал вслух:

— Столько лет владел колдовскими силами, но за время, что провел на цепи, почти растерял дар. Еще немного, и совсем ничего бы не осталось. Рассказывал бы всю жизнь сказки да пел песенки. Спасибо, Люба, что все-таки появилась.

Я видела, что Кийс не на шутку расстроен. Положила руку на плечо парню:

— Не переживай. Сила вернется.

Тот благодарно потерся щекой о мою ладонь.

Локша проворчал:

— Телячьи нежности.

Кийс усмехнулся и одарил меня обожающим взглядом. Я не смогла понять: сделал он это, чтобы только позлить Локшу, или… Совсем не хотелось думать о том, чего я не желала. Решила, что если ухаживания будут проявляться явно, поставлю на место.

Локша предложил:

— Давай перекинусь и перенесу тебя на тот берег. Другого варианта все равно нет.

Я замотала головой. Мне показалось не слишком приличным садиться верхом на волка, когда известно, что это парень. И задумалась: что же делать?

Но долго думать не пришлось. Сначала насторожился Локша. Потом встревоженный вид принял и Кийс:

— Некогда разглагольствовать! Поедешь на волке. Локша, на тебя вся надежда.

Я хотела возразить, но тут увидела отряд всадников, мчавшихся к нам во весь опор. Не сговариваясь, парни перекинулись. Я тут же забыла о приличиях и вскочила на волка, крепко ухватив за загривок. Кот запрыгнул на спину зверя позади меня.

Оборотень разбежался, прыгнул и оказался на той стороне потока. Мы понеслись прочь. С другого берега речки раздались крики:

— Ведьма! Ведьма!

Я в недоумении огляделась: какая ведьма? Где?

— Не крутись, чтобы не рассмотрели, — проворчал кот. — Не поняла, что ведьмой обозвали тебя? Какая нормальная девка станет кататься верхом на волке?

Остановились, когда уверились, что больше никто нас не преследует. Локша тяжело дышал. Кийс снял с себя плащ и накинул мне на плечи:

— У нас порядочные девки в штанах не ходят. И волосы в косу заплети.

Плащ оказался почти впору и пришелся как нельзя кстати — погода была не слишком теплой. Я подумала: «Не мог сразу одолжить?» Впрочем, что с кота возьмешь. Все-таки не человек. Да еще столько времени провел на цепи наедине с дубом.

Дело шло к вечеру, пора было думать о ночлеге. Локша заметил, что со мной одна морока — ни спать, ни есть нормально не могу. Они бы с Кийсом устроились под любой корягой.

— И закусили тем, что смогли поймать, — добавил кот-оборотень и от удовольствия зажмурил глаза.

Я почему-то вспомнила своего домашнего кота с мышью во рту и почувствовала себя как-то не слишком хорошо. К тому же я обиделась.

— Слава богу, что не мной закусывать собрались, — буркнула я.

Оба посмотрели так возмущенно, будто я опустила их ниже плинтуса. Да уж, язык мой — враг мой. Так что я быстро извинилась:

— Простите, ляпнула не подумав.

Кийс тут же назидательно поправил:

— Девушка должна следить за своей речью. «Сказала» или «произнесла», а не «ляпнула». Придется взяться за твое обучение и восполнить пробелы в воспитании.

Я послушно закивала головой:

— Да-да, мне стыдно. Исправлюсь, проблем не будет. Я все схватываю на лету.

Кийс усмехнулся и провел языком по губам:

— Буду учить тебя изящной словесности и хорошим манерам. Тому, что необходимо знать каждой барышне. — Он обошел меня кругом. — Сегодня же и начнем, а то стыдно будет с тобой появиться в приличном обществе.

Почему-то замечание показалось мне оскорбительным. Я разозлилась:

— Ну, знаешь! Мне и без общества неплохо. Да и пошел ты со своими манерами…

Кийса мои слова, кажется, не на шутку задели.

— Я хотел как лучше, — сказал он.

«А получилось как всегда», — хмыкнула я про себя. Но, взглянув на вроде всерьез опечаленного оборотня, раскаялась и схватила его за руку:

— Не сердись, просто у меня такой характер. Сначала скажу, потом подумаю. А так — и сама не против учиться.

Про себя решила, что все-таки это не химию учить. Эту науку я не переваривала органически.

— Не пожалеешь! — Кийс просиял. — Сделаю из тебя настоящую женщину.

Последняя фраза прозвучала как-то двусмысленно. Локша издал нечто вроде рыка.

— А вот с этим как раз не спешу, — фыркнула я и добавила: — И тут уж обойдусь без тебя.

Кийс взглянул свысока и снисходительно улыбнулся:

— Мыслишь примитивно. В постель я тебя не приглашал. Хотя и не откажусь, если пожелаешь, — хитро прищурился он. Но, поймав мой взгляд, поднял руки: — Ну-ну, успокойся. Сама наводишь на такие мысли.

И тут же получил затрещину от Локши. Да такую, что шляпа улетела в кусты. Я вздрогнула — вдруг сцепятся? Но Кийс, кажется, полностью вошел в роль учителя, опекающего неразумных малолеток. Спокойно поднял шляпу и стряхнул с нее пыль:

— Вас, молодой человек, тоже следовало бы поучить хорошим манерам. А вам бы, барышня, стать более женственной и нежной.

Локша, по-видимому, решил оставить за собой последнее слово. Он развернул ко мне свой мощный торс, вытер пот со лба и выдал:

— А я, Любка, буду учить тебя быть сильной и выносливой. На кой хрен ей быть нежной? Не выживет! — Последние слова адресовались Кийсу.

Тот пренебрежительно отмахнулся:

— Ну и зачем девице сила? Гораздо важнее знать, как вовремя улыбнуться, опустить глаза, таинственно вздохнуть… А когда нужно, то и в обморок упасть.

— Как же, размечтался! — взмутилась я. — И голову разбить, как хлопнусь.

— Фу, Люба, опять эти примитивные выражения… А падать в обморок можно по-разному.

Тут Кийс закатил глаза и стал медленно оседать, приложив одну руку к сердцу. А вот другой сумел как-то ловко опереться на землю. Упал вполне натурально, изящно и красиво. Я чуть не подскочила, чтобы поддержать его.

Кот широко распахнул свои изумрудные глаза и томно выдохнул:

— Что со мной было?

Я засмеялась и захлопала в ладоши.

Локша решил не отставать. Схватил меня за руку и вывернул запястье:

— Защищайся!

Я от неожиданности ойкнула. А так как из опыта такого рода были только драки в детстве с сестрами, поступила по-своему: изогнулась и укусила Локшу за руку. Причем довольно крепко. И заорала:

— Ты чего?

Локша отдернул руку и возмутился:

— Дурная, что ли?! Сражаться тебя учу. Нужно стать хорошим бойцом и уметь постоять за себя.

— Предупреждать нужно, — проворчала я. — А то могу и глаза выцарапать.

И подумала, что учиться изящным манерам, бегая с оборотнями по лесам, — это, конечно, смешно, но еще куда ни шло. А вот физкультуру никогда не любила. Поэтому сложила фигуру из трех пальцев и продемонстрировала Локше:

— Не горю желанием приобщаться к спорту.

— Любушка, фу как грубо…

Кийс перехватил мою ладонь и нежно коснулся губами пальцев. Наверное, демонстрировал правила хорошего поведения. Казалось, еще немного, и он замурлычет.

Ну и куда я попала? В этом обществе у каждого свои понятия о приличных манерах.

Вскоре вдали показалось село.

— Давайте я схожу разведаю, а вы подождите, — предложил Кийс.

Он умчался, а мы с Локшей сидели в кустах и наблюдали за дорогой, тихо переговариваясь:

— Осталась бы жить у нас. Чего не хватало?

— И тоже бы стала оборотнем?

— А чем плохо?

— Извини, это не моя мечта.

— А что у тебя за мечта?

Я вздохнула:

— Найти одного человека, которого злой рок забросил в этот мир.

— Вот так, — недовольно проговорил Локша. — Стоит встретить хорошую девчонку, как она уже ищет другого.

Кусты раздвинулись, и показалась довольная физиономия Кийса:

— Вставайте и идемте. Я присмотрел подходящее место.

Мы постучались в указанный Кийсом дом. На крыльцо вышла дородная молодка, выслушала просьбу о ночлеге. Внимательно оглядела нашу компанию. Взгляд ее остановился на Локше:

— Вот этого пущу, а вы проситесь в другие избы.

Кийс шагнул вперед:

— Добрая женщина, не может заботливый брат оставить сестру без присмотра. Поехали мы с другом присматривать его сестренке жениха да разбойнички увели наших коней и имущество отобрали. Сами еле ноги унесли, спасибо хоть целы остались.

Хозяйка задумчиво поинтересовалась:

— А жен вы, добры молодцы, дома оставили?

Кийс так и подскочил:

— Не послала еще судьба суженых. Вот сестренку Локша пристроит, а там и за ним самим очередь. Хозяйство у него исправное да пригляд женский нужен.

Глаза бабы заинтересованно блеснули. Она с радушным поклоном отворила дверь и повела нас в горницу. Быстро накрытый стол не выглядел бедным. Вскоре Локша с аппетитом уминал мясное рагу, кот облизывал ложку со сметаной и отдавал должное рыбке. Хозяйка жаловалась на поборы местного князя и баловство разбойников на дорогах.

— Год назад муж ушел в город продавать лошадь, да так и пропал. Ни слуху ни духу, — вздохнула она.

Когда женщина узнала, что за Любкой дадут хорошее приданое, оживилась еще больше:

— Стоит ли, гостюшки дорогие, куда-то тащить девку? У меня племянник холостой. Всем хорош! Первый парень на деревне, самый богатый дом…

Хозяйка с таким рвением начала нахваливать родственника, что я тут же вспомнила стихи Пушкина.

Я даже поморщилась. Слова-то хороши, только помню, чем там дело закончилось. Жених-то разбойником оказался. Я попыталась робко отказаться от знакомства, но хозяйка и слушать не стала. Сделала вид, что спохватилась:

— Ой, что-то сахара к чаю нет. Сбегаю у соседки займу…

И умчалась. Кийс с Локшей расхохотались:

— Ну, Любка, уважай. Видела, какие из нас сваты? Сразу нашли самого богатого жениха в деревне.

— Только, наверное, он маленький и плюгавенький, — скривился Локша.

А Кийс добавил:

— Или черти на лице горох молотили. Будь спокойна, за такого не отдадим.

Мне почему-то стало досадно.

— А может, совсем наоборот? Тогда возьму вот и выйду замуж вам назло.

Оборотни переглянулись и заржали еще громче.

В это время дверь в избу распахнулась. Вошла хозяйка. За ней, как бычок в поводу, топал племянник. Я бросила торжествующий взгляд на своих попутчиков. Что — съели? Не жених, а девичья мечта. Статный, высокий, голубоглазый блондин с румянцем во все щеки. Да и насчет состоятельности баба не наврала. Одет с иголочки. Красную шелковую рубаху подпоясывал шелковый ремешок. Широкие штанины брюк заправлены в блестящие новенькие сапоги. В руках парень держал пакет с пряниками.

Молодуха засуетилась:

— А племянничек-то в гости ко мне шел. Будто чувствовал, что тут такая красавица дожидается.

Кийс фыркнул:

— Красавиц много. А за нашей приданое огромное.

Парень недоверчиво осмотрел мою потрепанную персону. Кийс сунул руку в карман и вытащил золотой перстень с рубином и массивные серьги:

— Надень, а то опять где оставишь. — Повернулся к парню и его тетке: — Она у нас забывчивая. Вечно раскидывает свои побрякушки.

Я заметила, как уставились на украшения тетка и племянник. Видно, стоимость хорошо представляли. Я и сама еле смогла отвести взгляд от драгоценностей.

— Не надо, — замотала я головой. — Потеряю еще, держи у себя.

Похоже, выходка Кийса достигла цели. Хозяйский племянник явно почувствовал ко мне интерес. Уселся рядом и представился:

— Бразд. У меня в селе самое большое стадо коров. И собственная мельница имеется.

Хозяйка заливалась соловьем, нахваливая жениха. А сама все не спускала глаз с Локши. У меня даже голова разболелась от ее щебетания. В конце концов я не выдержала:

— Извините, устала. Спать хочу.

Баба вскочила:

— Сейчас постельку постелю тебе в соседней горнице. А пока посидите с Браздом на завалинке.

Пришлось тащиться во двор.

На землю опускался вечер. На бледном небосклоне появились первые звезды. Было тихо и как-то грустно. Сумею ли я отыскать Федора? Непонятно, как сделать это в мире, где даже элементарного радио нет.

Так задумалась, что забыла о сидевшем рядом Бразде. Атому явно надоело пялиться на красоты природы. Я почувствовала прикосновение горячего тела.

— Эй, не так близко! — осадила я и попыталась отодвинуться.

Но парень вновь сократил дистанцию и прошептал:

— Ну чего ты… Будешь счастлива. За мной все бабы в деревне бегают. Ты вот понравилась моей тетке, значит, невеста стоящая. Раньше она меня только ругала за девок.

Я вновь отодвинулась, но с тем же успехом. Бразд опять прижал меня к своему боку. Я начала злиться. Не хотелось портить отношения с хозяйкой, нам тут еще ночевать. Но парень никак не желал успокаиваться. Ладно бы просто прижимался, но его рука уже оказалась у меня на груди. Я дернулась и зашипела:

— Отвали!

Парень захохотал:

— Ты что это? Всем нравилось. Тем более что на тебе я женюсь.

Я попыталась вырваться и с ужасом поняла, что железные руки Бразда сжимают меня, как тиски. Закричать? Позвать парней? И ну его, этот ночлег…

К счастью, все решилось без моего участия. Мелькнув в воздухе, как стрела, огромный черный кот вцепился когтями в рожу моего настырного кавалера. Парень пытался его отодрать и закрывал руками глаза. Я понеслась в дом, не дожидаясь окончания сей славной битвы. Как вот только объяснить хозяйке мой слегка потрепанный вид? Но ни молодухи, ни Локши в комнате не оказалось.

Я закрылась в той горнице, где мне постелили. Легла на кровать и вскоре успокоилась. В голову полезли всякие мысли. Я не столь наивна, чтобы не представлять, чем сейчас занимаются хозяйка с моим спутником. С ним-то все ясно. А вот чем может обернуться столь тесное знакомство с оборотнем для бабы? Вот общение с ее племянничком чуть не закончилось для меня весьма плачевно. Никак не ожидала, что парень окажется столь нахальным, при тетке-то он держался сушим скромником. Я покраснела от макушки до пят, представив возможный финал. Сбылась мечта идиотки — пора переставать думать о том, чтобы кому-то понравиться. Хотя думала-то я только о Феде. И прав все-таки Локша, нужно учиться себя защищать.

Только смежила веки, как тишину ночи нарушил дикий вопль. Сначала думала, что опять явился Бразд, но потом поняла, что от страха и боли так не кричат. К воплям присоединился второй голос, потом еще один и еще.

Я наконец-то догадалась, что это за крики, и выругалась, хотя никогда не любила использовать нецензурные выражения. Вроде бы сейчас не март? Откуда же тогда здесь столько кошек?

Заснуть никак не удавалось. Я выглянула в окно. Ночь была темной, но зеленые глаза блестели отовсюду: с деревьев, с крыш, с заборов… Я открыла створки и зашипела:

— Брысь! Пошли прочь!

Коты меня проигнорировали. Я подумала, что никто лучше моего спутника не сможет прогнать этих вредоносных существ. Высунула нос в соседнюю комнату и позвала:

— Кийс!

Но ни он, ни Локша не отозвались. Я с досадой захлопнула окно и улеглась, накрыв голову подушкой. Чтобы не слушать любовных песен чертовых созданий, решила думать о своем сильном и красивом Феденьке. И незаметно провалилась в сон.

Проснулась оттого, что хозяйка колотила в дверь:

— Вставай, все уже за столом. Только тебя ждем.

Я послушно открыла глаза. Подниматься не хотелось. Чувствовала себя совсем разбитой после ночного концерта. Но, как говорится, семеро одного не ждут. Представив, как оборотни пожирают еду голодными взглядами и костерят мою медлительность, тут же взлетела с кровати и помчалась к колодцу. Сполоснула лицо и метнулась за стол.

Там царила полная идиллия. Никто меня не ругал. Все казались очень довольными друг другом. Хозяйка висела на Локше, разливая вокруг довольство и благодушие. У Кийса блестели глаза, как у мартовских кошек ночью. Он плотоядно облизывал губы. Такое впечатление, что горшок сметаны сожрал.

Я обратилась к хозяйке:

— Что у вас в деревне с кошками творится? Разом сошли с ума? Устроили во дворе такой крик.

Баба с недоумением поглядела на меня, потом на Локшу:

— Я ничего не слышала. А ты?

Парень смущенно пожал плечами. Ну с этими все ясно. Я хоть и молодая, но не наивная. У Кийса глаза заблестели пуще прежнего. Похоже, все тут оторвались по полной. Хозяйка растянула рот до ушей:

— А ты, Любушка, когда рассталась с Браздом? Я и не заметила, как он ушел.

Неудивительно — слишком занята была. Я приторно улыбнулась:

— Он очень рано убежал.

Хозяйка нахмурилась:

— Странно…

В это время в комнату ввалился тот, о ком только что говорили. В сопровождении огромного пса. Баба возмутилась:

— Совсем рехнулся? Зачем собаку в дом притащил?

Но тут же осеклась, рассмотрев гостя получше. Выглядел парень отвратительно: расцарапанное лицо покраснело и вспухло. Будто ножами резали. Я представляла, что будет не слишком красиво, но чтобы так… Молодуха робко попыталась выяснить причину плачевного вида Бразда.

Племянник окрысился:

— Не знал, что у тебя во дворе нечистая сила водится. Или кошки бешеные. Одна накинулась, вон что сотворила.

Он перевел взгляд на меня, и я могу голову дать на отсечение: в этих глазах можно было прочитать любые чувства, кроме любви и нежности.

— Говорила же — кошки до утра вопили. Уснуть не могла, — торопливо подтвердила я и посмотрела на огромного мохнатого пса, сопровождавшего парня. Тот вел себя беспокойно, настороженно косясь на Локшу. Про себя хихикнула: Бразд от кошек защититься решил, а о том, с кем за столом сидит, и не подозревает.

Но сейчас парня, похоже, не интересовали ни я, ни планы хозяйки насчет его выгодной женитьбы.

— Тетушка, я сегодня ухожу. Вчера сосед заглянул, чудные вещи рассказывал. В Чудище появились два путника, хочу на них посмотреть.

— Бразд, путники каждый день туда-сюда ходят, что на них глядеть-то? Тоже выдумал! Лучше бы за хозяйством приглядывал. Зачем они тебе?

Парень слегка замялся:

— Любопытно. Люди говорят, очень уж необычные путники. Обладают великой силой. Могут убить большого зверя на расстоянии. Сумели вуколапов победить громом небесным. А сколько лет эта нечисть не давала жить спокойно! Да и на самих поглядеть приятно, бабы просто млеют.

Я помертвела. Почему-то сразу подумала о Федоре и его охраннике. Скрывая волнение, протянула:

— Мне бы тоже было интересно на них взглянуть.

Локша и Кийс переглянулись. Бразд пожал плечами:

— Так поехали, вместе в пути веселее. Я даже лошадей дам, чтобы до деревни добраться.

Хозяйка в буквальном смысле слова вытаращила глаза. Как я поняла, у нее были совершенно иные планы, по крайней мере насчет Локши. Она раздраженно набросилась на племянника:

— С ума сошел?! Куда ж тебя черти-то несут и зачем? Тут такая девушка рядом…

Бразд оглядел меня более чем равнодушно. То ли вчерашнее приключение отбило всякое влечение с его стороны, то ли и так жилось привольно и не хотелось связывать себя семейными узами.

— Так мы же вместе поедем, — промямлил он. — А там и видно будет.

Локша грозно поднялся:

— Не знаю, что ты хочешь увидеть, но, если полезешь к сестренке до свадьбы, увидишь вот это.

Он поднес к носу Бразда свой огромный кулак. Тот на угрозу не обратил никакого внимания, предпочтя истолковать услышанное как согласие:

— Так я пойду оседлаю лошадей да припасов в дорогу соберу.

Хозяйка поняла, что гости все-таки уедут, и залилась слезами. Даже попробовала уговорить Локшу остаться. Потом кинулась укладывать в корзину сало, огурцы, яблоки… Я молча наблюдала трогательную сцену прощания. Потом повернулась к Кийсу и шепнула:

— А ты собираешься прощаться со своими кошечками? Придут бедные ночью и расстроятся.

— Не лезь, дорогуша, не в свои дела, — отрезал парень.

Я обиделась и поджала губы:

— Да больно надо лезть. Сами спать не давали.

Кийс усмехнулся:

— Посидела бы с мое на цепи в одиночестве, посмотрел бы, как запела. Да и всегда есть шанс снова там оказаться.

Мне тут же стало жаль парня. Я шагнула к Кийсу и обняла его:

— Я этого не допущу.

Тут за нами явился Бразд. Он гарцевал на сером коне, рядом дожидались еще три лошади. Я сразу же положила глаз на маленькую беленькую кобылку, мне она очень понравилась. А вот понравилась ли ей я, еще предстояло выяснить. Тем более что практики верховой езды у меня почти никакой. Наверное, не стоит считать за таковую получасовую прогулку под уздцы по городскому парку.

Я скосила глаза, чтобы поглядеть, как забираются на данное средство передвижения парни. Подражая им, лихо прыгнула в седло… и тут же оказалась на земле. Только по другую сторону кобылы.

Мои спутники захихикали. Лошадь стояла равнодушно, будто ничего не произошло, полностью меня игнорируя. Не то что не шевельнулась, а даже не моргнула.

Бразд удивился:

— Ты никогда не сидела на коне? О чем думали твои родители? И братья?

Он вопросительно уставился на Кийса с Локшей.

— Они меня слишком любили. Баловали, — огрызнулась я.

Обошла кобылу и повторила попытку более осторожно. На этот раз все получилось. Даже сумела тронуться с места вслед за парнями. Всадники двинулись шагом, давая мне время привыкнуть, подсказывая и ободряя.

Постепенно мои судорожно сжатые пальцы разжались, напряжение спало. Я смогла обратить внимание на что-то, кроме своей кобылы.

— Несколько дней, и станешь наездником не хуже нас, — одобрительно проворчал Локша.

Парни вовсю хвалили меня и поддерживали, но я особой радости не испытывала. Седло казалось чересчур жестким, ягодицы ныли.

К счастью, деревня со странным названием Чудище оказалась не слишком далеко. Мы спешились во дворе каких-то дальних родственников Бразда, и я тут же кинулась расспрашивать местных. После рассказа расстроилась. На Федю и его охранника славные победители вуколапов казались не слишком похожи. По словам хозяина, то были могучие воины огромного роста, косая сажень в плечах, одним взглядом могли лишить рассудка. Его же жена, осторожно оглядываясь, нет ли рядом благоверного, описывала очи ясные, уста сладкие, кудри золотые и далее по списку.

Хотя, может, их появление просто успело обрасти легендами? Да и других зацепок у меня не было совсем. Так что нужно искать этих витязей и надеяться.