Сказка для Сказочника

8.

Все знают, что понедельник день тяжелый. А если нерешенные проблемы тянутся еще с той недели, то лучше бы их отложить до вторника. Вот только моя проблема не откладывается не тот случай.

Я с самого утра ищу Кисоньку. А он, как Фигаро, и тут, и там, и еще где-то. Все его видели «вот только что пробежал!» - одна я его не могу нигде застать. Словно он прячется от меня. Или прячется без всяких «словно»? Натворил дел, а теперь стыдно на глаза показаться?.. Только я его все равно выловлю, не сейчас так вечером, он сегодня опять дежурит. Подменяет кого-то.

Сегодня в больнице проверка или комиссия все с самого утра бегают, как клюнутые куда-то. Даже осмотра толкового не было. Забежали толпой почти все незнакомые спросили «как дела?», и убежали не дослушав. Олежку тоже смотреть не стали. Детская увидела, что он спит, сказала «потом зайду», и умчалась за остальными. Еще и дверью так хряпнула, что штукатурка посыпалась. Но сыночка не проснулся.

Негритенок тоже просыпаться не стал.

Он почему-то много спит. Я хожу по коридорам, а он спит, еду в лифте спит, зашла в аптеку тоже спит. Только, когда голодный, просыпается. Или, если закакашкался. Оставлять малыша самого боюсь. Два раза пробовала, больше не хочется. Вот скажет Кисанька, что все будет в порядке, вот тогда и оставлю. А пока пускай побудет со мной. Ноша не велика, плечо не отвалится. Вчера я его полдня на руках носила и ничего жива. А после обеда кенгурятник купила переноску для совсем маленьких. Мягкую, теплую и с фиксатором для спинки. Я для Олежки это собиралась купить. Потом, когда выйду из роддома, но спустилась в аптеку за бутылкой воды, и увидела нужную вещь. Купила сразу же. Хорошо, что денег хватило. Обычно, я неделю или две думаю, надо брать или обойдусь как-нибудь. А когда понимаю, что надо и не обойдусь, начинается обычная нервотрепка: то вещи нет, то денег, то расцветка не нравится, то размер не мой. В конце концов, я покупаю то, что хотела, но на порадоваться сил уже нет. А вчера вдруг подумала, что пора жить по-новому. Надо взяла, и не стоит тратить время на поиски в других местах. Лучше я это время с Олежкой проведу. И не буду расстраиваться, если узнаю, что где-то можно купить дешевле. Буду считать, что компенсировала этим лишнюю беготню и нервотрепку.

Уже в палате примеряла кенгурятник, вложила в него негритенка Олежка спал, а этот все равно на руках и сразу поняла разницу: и ребенок при мне, и руки свободны. Еще в шарф широкий завернулась красота! И малыш от сквозняков закрыт, и мне теплее не июль месяц ведь на дворе. Да и показывать негритенка кому попало, не хочется. Вот скажет Кисонька, что можно, тогда и покажу. Другие-то мамочки не таскают с собой маленьких, Олежку я тоже не таскаю, но он и остается спокойно один, а этот… И что делать с ним ума не приложу. И посоветоваться не с кем. Не хочется Кисоньку подставлять. И эту… дуру забывчивую.

Поскорей бы Кисонька нашелся! А то уже и обед скоро.

Из столовой во всю пахнет гречневым супом. Столовой эту комнату только мы называем. Так проще и быстрее. А на двери ее висят две таблички: на одной «Комната приема пищи» написано, а на второй четверка. Красного цвета. А больничный персонал говорит правильно и длинно: «комната приема пищи». Тетя Шура, что привозит тележку с едой, всякий раз громогласно сообщает: «Ходячие пациентки пищуются в комнате приема пищи, а лежачие пищуются под капельницей!» И так она вкусно говорит это «пищуются», что и не хочешь есть, а все равно тарелку под черпак подставишь. Пускай не домашний харчик, но теплый, свежий и за то спасибо.

В столовку я вошла как раз вовремя тетя Шура понасыпала всем голодным и на меня внимание обратила.

- Бери тарелки, девонька, пищуйся. Тебе детенка кормить надо.

Это она бирку у меня на руке заметила. Потом я вспомнила, что бирки на этом этаже у всех, и обозвала себя дубиной стоеросовой. Но тарелку взяла, и от двойной порции не отказалась. Хорошо, что у меня обе руки свободные! Были. Так, держась за тарелки, я и стала высматривать место за столом. Высмотрела у окна. За тем же столом сидела Ольга.

Ольга тоже в субботу рожать собралась, только раньше меня. Ее сразу после обеда наверх забрали. А я ни в субботу о ней не спросила, ни вчера не зашла, даже не вспомнила, что мы с ней на одном этаже. То целыми днями рядом крутилась, когда она мне нужна была, а теперь вот и думать забыла. Неудобно-то как! Что она обо мне подумает?

Села возле Ольги, пока место не заняли. Поздоровалась, поздравила, сказала спасибо за поздравление, а извиниться постеснялась. Знаю, что надо, что виновата, но язык не поворачивается. И Светка рядом сидит. Она мне еще в палате надоела. Хорошо, что мы теперь в разных палатах.

Конечно, возле окна не очень тепло, но лучше уж есть сидя, чем стоя хлебать. Я и так последнее свободное место заняла. Не все ходячие мамочки обедали в столовке. Или ребенок не отпускал, или аппетита не было, или был, но в другое время. Тогда пациентки харчили в палатах то, что Бог послал, и домашние принесли. Да и места в столовке совсем немного: три стола, шкаф, холодильник, мойка и десять стульев. А для одиннадцатой голодной посадочное место не предусмотрено. Мостись на подоконник, если стоя есть не хочется. Но зимой лучше стоя, чем на холодном подоконнике.

Пока я раздумывала над несовершенством мира, Ольга закончила обедать и вытащила из кармана сложенные листочки. Развернула, постучала ложкой по стакану, привлекая внимание сидящих за другими столами.

- Девочки, я тут набросала небольшой списочек. Все самое необходимое, что может понадобиться молодой мамочке. Рекомендую ознакомиться и скопировать, - и помахала тетрадными листочками, исписанными с двух сторон.

Светка первой схватила их, повертела, глянула на самый последний и возмущенно заявила:

- Здесь же больше двухсот пунктов! Это же рука отвалится все писать!

- Тогда отксерь, - предложила практичная Наталья, и тут же отобрала листочки. После меня. Так, что здесь имеется? Ну, и почерк у вас, Ольга… не знаю отчества.

- Для пациентов Ольга Валентиновна, а между нами девочками Ольги будет вполне достаточно. А почерк у меня обычный, «докторский».

- А вы по чем доктор? заинтересовалась Светка. Вот у меня тут…

- Я доктор по детям, - перебила ее Ольга. «Педиатр» называется. А если у тебя что-то где-то не так, то с этим лучше обратиться к Кисоньке.

Все засмеялись. Я тоже невольно улыбнулась, вспомнив неуловимого Юрия Андреевича или Кисоньку, как за глаза называли его пациентки. Гинеколог он милостью Божьей, и все стараются попасть в его палаты или рожать на его дежурстве, но манера выражаться у него своеобразная. Некоторые впечатлительные пациентки или их родственники жаловались главврачу. Я случайно услышала, как он читал Кисоньке нотацию, чисто формальную, потому как надо. Юрий Андреевич выслушал все молча, буркнул: «Ладно, понял» и опять вошел в палату с неизменным: «По кроваткам, кисоньки, покажите писоньки». Как говорится, горбатого могила исправит.

- А я не знала, что педик это сокращенно от педиатр, - сказала вдруг Светка.

Я чуть чаем не захлебнулась, когда такое услышала.

- Нет, милая, - ласково ответила Ольга. Педик это сокращенно от проктолог. Только сокращали на английском.

- Правда? Я запомню, - обрадовалась Светка.

Похоже, Ольгину шутку она восприняла всерьез.

Я тоже потянулась к списку:

- Можно?

Наталья без особой охоты отдала листочки.

- Я только посмотрю, - пообещала я. А если надо, то отксерю в двух экземплярах. Тут внизу и ксерокс есть.

- А ты откуда знаешь? удивилась Наталья.

- А я здесь уже неделю лежу.

- Что, осложнения какие-то? У тебя или… - заинтересовалась Светка.

- Нет. Слава Богу, все в порядке. Просто я за неделю до родов легла. На всякий случай. Погода такая, что скорая может и не успеть.

- И правильно сделала, - кивнула Ольга.

А Светка разочаровано вздохнула. Эта мамашка обожала слушать рассказы о всяких страстях-напастях, что случаются с другими. Или долго и нудно рассказывать про какой-то сериал, который никто, кроме нее почему-то не видел. Ее послушать, так кажется, что она больше ничего и не смотрит. И как фифочка, в модной прическе и в дорогущем маникюре, смогла выносить и родить ребенка, я слабо представляю. Ну, какая из нее мамаша? Ее же саму с ложечки кормить надо. Наверно, вся семья, а может, и две семьи, сдували пылинки с этой «хрупкой лилии», а она лежала под телевизором и изображала из себя умирающую леблядь.

- Ольга, я давно хотела узнать, - начала Наталья, ревниво посматривая на листки в моих руках. Вас специально учат так неразборчиво писать или это у тебя почерк плохой?

- Почерк у меня вполне нормальный. Был. Но напишешь что-нибудь совершенно безобидное разборчивым почерком, а впечатлительная мамочка возьмет карточку, прочитает и начнет таскать ребенка по бабкам и экстрасенсам. И зачем мне такое счастье?

Насчет впечатлительности мне не надо много рассказывать. Моя начальница каждое утро начинала с тщательного и подробного разбора очередного сна. Почему она решила, что я что-то в этом понимаю, трудно сказать, но первую половину дня все разговоры крутились вокруг одной единственной темы: «Чего Вере Петровне надобно ждать от судьбы?» После двенадцати, когда магазин открывался, начальница высматривала знаки судьбы в каждом покупателе и в каждой покупке. А если знак не высматривался, то к высматриванию пытались подключить всех сотрудниц, вместе с уборщицей тетей Зоей. Достала меня эта Вера Петровна так, что я от нее в больницу сбежала, на неделю раньше. Сидеть в декрете и слушать, что думают обо мне родители, не хотелось. Папа обязательно найдет, что сказать, чтобы я себя последней дрянью почувствовала. Вот и не стала им ничего говорить. И ездить к ним не стала. Осталась жить на той квартире, что мы с Темкой на год вперед сняли. И работала, пока могла. Чтобы самой в четырех стенах не сидеть, и не думать всякое… разное. Да и деньги лишними не бывают. Надеяться-то мне больше не на кого.

- Ольга, а вы точно уверены, что нам все это понадобится? Наталья, вроде бы случайно, коснулась листков и, опять же, вроде бы случайно, забрала их у меня. Все-таки здесь много чего написано…

Отнимать листы я не стала. Не драться же мне с этой бизнес вумой из-за двух бумажек. Да и весовые категории у нас разные.

- Наташа, а кем ты работала до декрета?

- Адвокатом.

- Я почему-то так и подумала, - улыбнулась Ольга. Только не обижайся, Наташенька. Просто каждая профессия накладывает свой отпечаток. А теперь ответ на твой вопрос: написала я только самое нужное, что сильно облегчит жизнь маме и ребенку. Особенно в первые месяцы.

- Я не обиделась, - сказала Наталья и потрясла тетрадными листками. Но мне здесь кое-что не понятно…

- Я тоже не поняла пункт пятьдесят семь! радостно сообщила Ирочка.

Она стояла возле Натальиного стула, который вдруг оказался возле нашего стола, оттеснив Светкин стул к самому окну, и заглядывала Наталье через плечо. При Ирочкином росте это было совсем не трудно. Метр пятьдесят в тапочках на каблуке, крепенькая, улыбчивая, отчего на румяных щечках появлялись замечательные ямочки. При темных волосах и смуглой коже, Ирочка почему-то казалась светлой, и так легко носила свой большой живот, что все невольно улыбались, когда видели этот шарик на ножках. Сегодня, рано утром Ирочка родила двух девчушек, а уже к обеду вышла в столовую на привычные посиделки-постоялки. Везде, где появлялась Ирочка, люди начинали улыбаться. Там, где появлялась Ольга, сразу же начинались разговоры на тему: «Что делать с ребенком, если у него…»

Бывают люди, которым просто необходимо изливать на окружающих свои знания, и хорошо, если окружающие с благодарностью впитывают излитое, а не отбиваются камнями и палками.

- Пункт пятьдесят семь? А что там?

Ольга потянулась к исписанным листочкам. Наталья показала из своих рук, не желая расставаться с полезной информацией.

- Так… пятьдесят семь… ага, вижу! Бюстгальтер для кормящих, брать импортный, немецкий или итальянский. Ну, и чего здесь непонятного?

Ольга посмотрела на Ирочку, улыбнулась ей, потом повернулась к Наталье.

- То, что бюстгальтер нужен, это мне понятно. И зачем два брать, тоже понятно. Но почему импортный? Что наш нельзя? уточнила вопрос Наталья.

- Можно. Но импортный лучше.

- А как же «поддержим отечественного производителя»? захотелось мне пошутить.

- Вот когда отечественный станет шить лучше и дешевле импортного, вот тогда я и стану его поддерживать. Обеими руками.

Наталья кивнула, похоже, удовлетворенная ответом. Но тут встрепенулась Светка.

- Но ведь немецкий бюстик в четыре раза дороже нашего!

Можно подумать, что она голодает. Сама же хвасталась, что двести долларов потратила на прическу. Я этот кошмар не стала бы делать, даже если бы мне триста заплатили!

- Если ты спустишься на первый этаж и заглянешь в аптеку, там бюстгальтеры немного дешевле. Там все немного дешевле, чем в центре. Если кто-то не приобрел еще приданое для ребенка, рекомендую приобрести. Можно, конечно, и наш бюстгальтер купить, там и такие есть, но, после первой стирки, резинки у него растягиваются и ничего не держат. Не говоря уже о том, что весь срок кормления в этой сбруе не выходишь.

- Почему? спросила Светка, рассматривая испорченный маникюр.

За день до родов нас всех заставили обрезать ногти.

- Да спать в нем неудобно! Я тоже как-то погналась за дешевизной, купила и так намучалась, что, и сама больше не покупаю, и другим не советую.

- Как спать?! Светка отвлеклась от своих ногтей и захлопала фиолетовыми ресницами. Зачем спать?..

- Спать, как получится и сидя, и лежа, и чем больше, тем лучше быстрее восстановишься. В первые месяц-полтора ребенок спит очень много, поел и спит вот и ты спи. А будешь спать без бюстгальтера, все будет в молоке и ты, и постельное, и муж оно тебе надо?

- А как же?..

Вид у Светки стал такой, словно она вот-вот заплачет.

- Берешь прокладки для груди, вкладываешь в бюстгальтер, и спишь себе спокойно. Правда, при гиперлактации они держат совсем недолго, но уж лучше так, чем совсем ничего. Кстати, прокладки есть в той же аптеке.

- Оля, а эта гипер… ну, то что ты сказала… это что?

Когда эта фифочка делала удивленные глазки и приоткрывала свой накрашенный ротик, вид у нее становился, если не полной дуры, то весьма-весьма упитанной.

- Все очень просто, Света. Если грудь у тебя увеличится на два-три размера, а молоко начнет течь само вот это и будет гиперлактацией.

- Да? - Светка потрогала свою, и так не маленькую грудь. А это опасно?

Лекцию подошла послушать еще две мамочки. До этого они неторопливо и вдумчиво поглощали обед.

- Это неприятно, но не более того, - ответила Ольга.

Светка разочаровано вздохнула.

- И что с этим делать? спросила она, и опять засмотрелась на свои пальцы.

- Ничего особенного: сцедить немного в стерильную посуду или дать грудь ребенку. Он покормится и молока станет меньше.

- А кормить обязательно? Светкино внимание разрывалось между разговором и испорченным маникюром.

- Наверно, нет, - это меня вдруг пробило на юмор. Вот мне как-то подарили золотых рыбок, я их две недели не кормила, а на третью и кормить некого стало.

- Да я не об этом! Разговор заинтересовал Светку больше ногтей, она махнула рукой и, с обидой в голосе сообщила: - Я не собиралась уморить ребенка голодом.

- Да? А чем?

Это опять я выпендриваюсь.

У Светки задрожали сиреневые губки, и она так посмотрела на Ольгу, что та не выдержала:

- Оксана, пожалуйста, не надо, - попросила она меня.

Ну, не надо, так не надо. Когда меня вежливо просят, я и помолчать могу. Ольга мне в матери годится. Но, кроме опыта, чувствуется в этой женщине доброта и надежность. Такая пообещает и обязательно сделает. А еще Ольга удивительно отважная женщина! Она поздно вышла замуж и первого ребенка родила в тридцать шесть, второго в тридцать восемь, а еще через два года третьего. Я бы так не смогла. Другое поколение, другое воспитание и совсем другой запас прочности. Вот моя мама, когда возвращается с базара, такие сумки тащит, что лошади оборачиваются с завистью. Правда, в свои сорок один она выглядит лет на пятнадцать старше, но если бы маму приодеть, подкрасить, подстричь красивее мамирьяниной мамаши стала бы. Вот только за какие шиши «приодеть, подкрасить»?.. С нашим папашей приоденешься и подкрасишься только в мечтах.

- Оля, я хотела спросить… - опять заканючила Светка, и тут же посмотрела на меня, когда я скрипнула стулом.

Говорить: «А теперь не хочешь?» я не стала. Вдруг фифочка расплачется, распсихуется, а потом скажет, что из-за меня у нее молоко пропало.

- Спрашивай, - Ольга подбадривающе улыбнулась.

- А можно я не буду кормить ребенка грудью? А то он испортит мне форму груди, а потом…

Ольга тяжело вздохнула. Похоже, такие бредни она слышит не в первый раз.

- Света, если тебе все равно, что будет с желудком твоего ребенка, можешь вместо сиськи давать ему соску. Но в больницу искусственники попадают намного чаще, чем…

- Но на смесях написано, что они могут заменить материнское молоко!

- А водку можно пить вместо воды! не выдержала я. Жидкая и звучит почти одинаково, только по вкусу разное.

- Оксана права, - неожиданно поддержала меня Ольга. Самая лучшая смесь все равно хуже материнского молока. Если мать, конечно, нормальная и здоровая. Я не говорю уже о том, что хорошая смесь и стоит соответственно. Но ее мало купить, надо еще приготовить. А когда ребенок начинает орать среди ночи, то легче закрыть его ротик сиськой, чем дрожащими руками что-то отмерять, насыпать, размешивать, наливать, стерилизовать… И чем быстрее стараешься сделать, тем больше шансов разбить или разлить.

- А мой ребенок не кричит, - гордо заявила Светка.

- Сколько ему?

- Третий день.

- А у тебя мальчик или девочка?

- Мальчик. Муж хотел мальчика и вот… - гордости в Светкином голосе стало еще больше.

Можно подумать, что только она родила сына своему мужу, а у всех остальных родились неведомые зверушки. Кстати, мой Олежек тоже не плачет, только кряхтит, когда закакался.

- Поздравляю, - сказала Ольга. Вот уж кто само терпение и доброжелательность. И хочу тебя сразу предупредить: недель с трех-четырех и до трех месяцев мальчики много плачут и, как правило, по ночам.

- Почему? радость со Светкиного лица куда-то подевалась.

- Болит животик, налаживается мочеполовая система, - начала объяснять Ольга, но посмотрела на Светку и упростила объяснение: - Короче, перед тем, как пописать, ребенок плачет, пописал опять плачет, голодный плачет, закакался тоже плачет…

- А как же я узнаю, отчего он плачет?

Кажется, Светка сама готовилась заплакать. На этот раз не я довела ее до слез.

- Разберешься. Все приходит с опытом.

- А может быть, мой сын не будет плакать?

Эта фифочка действительно такая наивная или притворяется? Чего еще ее сын не будет делать? С девочками гулять, денег у родителей просить, неудобные вопросы задавать?.. Так чего не будет?

Ольга задумчиво посмотрела на наивную мамашу и спросила:

- Света, а сколько тебе лет?

- Восемнадцать. А тебе?

Восемнадцать?! А я думала, что двадцать восемь. Эти черно-фиолетовые пряди здорово старят ее.

- А мне сорок, - спокойно ответила Ольга, будто ей каждый день «тыкают» всякие соплюшки.

- Такая старая?! Ой! и Светка закрыла рот ладонью. Извини… те, я не хотела… я думала, вам меньше.

- Спасибо на добром слове. Все думали, что мне меньше. Пока я с животом ходила, никто мне больше тридцати не давал. Это в больнице меня сразу в старородящие записали.

Ольга говорила спокойно, благожелательно, словно ее и не обидели слова этой дурищи. Наверно, Светка была блондинкой до того, как покрасилась.

И откуда у Ольги столько терпения? Я бы эту фифу уже послала к такой-то матери и на белом катере.

- А я думала, что в сорок уже не рожают, - захлюпала носом Светка.

Хорошая тушь у нее, слезостойкая.

- И в сорок рожают, и в пятьдесят три, как моя мама, и в шестьдесят два. Эту иностранку недавно в книгу рекордов занесли. Так что чудеса иногда случаются. Может, и твой ребенок не будет много плакать. Сыновья моих знакомых плакали, и мои мальчики плакали, а твой…

- А сколько их у тебя? заинтересовалась Светка. Про то, что Ольга в два раза старше, она уже забыла. Или у фифы язык болит от слова «вы»?

- Двое, - ответила Ольга. Ой, нет, уже трое.

- А зачем тебе столько? Муж захотел?

Рыдать Светке уже перехотелось.

- Это мне захотелось девочку, а муж помогал в меру сил.

- Ну, и как?

Она таки точно была блондинкой!

- Как-как, - не выдержала я. Или сил не хватило, или отмерял неточно!

Ольга только усмехнулась. Уважаю. Железные нервы у женщины.

Пока до фифы доходила моя шутка, к разговору подключилась Наталья. До этого она слушала с таким сосредоточенным видом, будто запоминала каждое слово. А может, и запоминала, кто их, адвокатов, знает.

- А мне говорили, что после мальчика обязательно девочка рождается.

Еще одна наивная.

- Ты еще скажи, что снаряд дважды в одну воронку не падает, - предлагаю ей.

Наталья притворяется глухой и выжидающе смотрит на Ольгу. Только листочки свернула в трубочку и хлопает по ладони.

- Насчет снарядов, не знаю, - говорит Ольга в своей неторопливой манере. А в жизни бывает по-всякому. Есть у меня знакомая мама, так у нее пять девочек подрастают. Старшей семь лет, а младшая только научилась ходить.

- Ох, ничего себе! впечатлилась Светка. Бедная!..

Голос у нее при этом был такой счастливый, будто она радовалась, что это счастье привалило не ей.

Наталья отреагировала намного спокойнее, только попросила у Ольги номер телефона. «Это если муж начнет говорить про второго…», - пояснила она, записывая что-то в блокнотик. Интересно, она и в родзале была с мобилой, блокнотом и ручкой?..

- А насчет формы груди… - Ольга вздохнула и посмотрела в окно. Все тоже посмотрели, что делается на улице. Там начался дождь со снегом. Это спорный вопрос. Одни женщины говорят, что портится, другие что ничего подобного, если правильно подобрать бюстгальтер и пользоваться кремом от растяжек. А я вот думаю, что настоящую красоту ничем не испортишь: ни прической, ни беременностью, ни размазавшимся макияжем.

- А у меня размазался макияж? Где?.. забеспокоилась Светка, доставая из кармана зеркальце.

- У тебя, как раз, все в порядке, - обрадовала ее Наталья.

- А у кого нет? завертела головой наша красотка. У Оксанки, да?

- С чего ты взяла? удивилась я.

Уж в чем, в чем, а в этом я виноватой не была.

- А у тебя румяна по всем щекам размазаны! радуется фифочка.

- А на носу их нет?

- Нет.

И, кажется, это ее огорчило.

- Ну, и слава Богу, что нет. Хороша бы я была, с красным носом!..

- А еще у тебя помада яркая! Сейчас так не модно.

- Глаза у меня тоже ярко накрашены?

- Глаза?.. Этот эксперт по макияжу целую минуту изучает мои глаза. Нет, глаза нормально. Я и сама так раньше красилась. Когда натуральность была в моде.

Высшая оценка, прям! «Я и сама так…»

- Только ресницы ты слишком густые наклеила. Из-за них не поймешь, какого цвета глаза. А еще…

- Спасибо на добром слове, как уже тут кто-то говорил, - мне надоело ждать, сколько еще бочек дегтя добавится к одной ложке меда. Мне, конечно, приятно узнать мнение компетентного специалиста, но я не крашусь в роддоме.

- Что, совсем?!

Похоже, эта информация не укладывалась в Светкиной голове. Парадокс: в пустую голову, а не лезет.

- Совсем. Все, что ты видишь, это мое, родное. Можешь пощупать, если не веришь.

Ну, кто ж мог знать, что она такая недоверчивая! Эта ненормальная полезла щупать, и чуть без глаза меня не оставила.

- Ты чего головой вертишь?! Я ноготь себе сломала!

Наглости вагон и маленький совочек. Меня еще и виноватой сделала.

- Извини. Больше не буду. В следующий раз дам залезть тебе в глаз, - сначала сказала, а потом поняла, что в рифму получилось. От огорчения, не иначе. Вот как царапина на носу заживет, так сразу и дам.

- А ты поцарапалась? Светка опять наклонилась ко мне. Бе-едная.

Таким же тоном один мой знакомый говорит: «проти-ивный». Я не удержалась и тоже сказала:

- Уйди проти-ивная. Я не такая, я жду трамвая, - еще и рожу соответствующую скорчила.

Девочки засмеялись, даже Ольга улыбнулась, только Светка надула губы.

- А если нет?

- Чего нет?

Я не сразу поняла, что спрашивают не меня. Забыла как-то, что рядом и другие люди есть, и что они тоже умеют разговаривать.

- Извини, Оксана, я не к тебе, а к Ольге.

- И что ты хотела узнать? Ольга повернулась к любознательной мамаше.

Я тоже обернулась. Показалось, что голос знакомый, вот и решила убедиться. И точно Юлька. Стоит возле раковины и моет свою посуду. Похоже, Юлька пришла раньше всех, быстро поела и уже собиралась уходить, но тут Ольга начала лекцию и Юлька задержалась.

- А если молока нет, что тогда?

Вот он наболевший вопрос! Понятное дело, что уйти, не услышав ответ на него, было бы глупо.

- Тебя, кажется, Юлей зовут?

Юлька кивнула.

- И у тебя нет молока? Совсем нет? И не было? А сколько дней после родов? А ребенка сразу приложили?

Взгляд у Ольги стал профессионально-озабоченным, будто она не в столовке сидела, а принимала очередную пациентку в своем кабинете. На каждый Юлькин ответ она понимающе кивала или подбадривающе улыбалась. И никакой спешки, никаких возмущений, вроде: «Женщина, вы несете полную ерунду. Я врач, я лучше знаю, как надо. И нечего тут вопросы задавать некогда мне всем объяснять. Возьмите книжку и почитайте, а меня другие больные ждут».

Хотела я сказать этой хамке, что я не больная, а беременная, но ее из кабинета вызвали. Пока я из кресла выбиралась, пока шмотки на себя натягивала, эта… в белом халате так и не появилась. А я больше не появлялась у нее. УЗИ и анализы сделала в платной клинике. Пусть и дороже, но отношение совсем другое. Потом от других мамочек наслушалась, чего они натерпелись, пока по больницам ходили, и поняла, что сделала все правильно. Спокойствие, спокойствие и еще раз спокойствие, как говорил незабвенный Карлсон. И фиг с ними, с деньгами здоровье дороже. Может, Юлька попала к той же любительнице отсылать к умным книгам? Тогда Юльке можно только посочувствовать.

- Говорят, если грудь маленькая, то и молока мало. И ребенка лучше сразу перевести на искусственное кормление, чтобы не мучить ни его, ни себя.

Высокая, чуть выше меня, в теплом халате до пят, Юлька нависала над нами, сидящими, как телеграфный столб. Халат у Юльки в ярких птичках-бабочках да еще с большим воротником, и под этим всем трудно разглядеть хоть какую-то грудь. Кажется, Юлька так хорошо ее замаскировала, что без прожектора и микроскопа не найдешь.

- Юля, я уже говорила, но для тебя еще раз повторю: самая лучшая смесь все равно хуже материнского молока. А все разговоры насчет искусственного вскармливания и его невероятной пользы… - Ольга вздохнула и грустно улыбнулась. Юля, ты взрослая женщина, и прекрасно понимаешь, что все хотят заработать денежку, производители детского питания тоже. А размер груди не имеет никакого отношения к количеству молока. Это я тебе, как врач, говорю и, как мать, выкормившая двоих детей.

- Да-а, но у вас она больше моей, - сомневается Юлька.

- Ну, и что. Вон у Оксаны она еще больше, но это же не повод расстраиваться.

А для Юльки это был повод и еще какой! Она так посмотрела на мой третий размер, словно у меня был восьмой, из чистого золота и бриллиантами украшенный. Ольга поняла, что пример не очень удачный и привела другой:

- Юля, только у коров от размера вымени что-то зависит. Это коровы бывают мясными и молочными, а мамочки молочные все, если у них есть грудь…

- Грудь у меня есть, но… - Юлька прижала ладони к халату.

Все, что у нее «есть», спряталось под ладонями.

- А кроме груди, нужно еще желание кормить. Если не хочешь придумаешь любую отговорку, а если захочешь, то найдешь любой способ сохранить и увеличить лактацию. У меня есть три знакомые мамочки, у всех грудь нулевого размера, так все трое сами выкормили своих малышей. И у каждой молока хватило. Главное продержаться первые шесть месяцев, а потом вводить кефирчики, творожки, кашки, супчики, а после года грудное молоко уже как бы и не обязательно. Есть, конечно, энтузиастки, что кормят до трех лет, хотя бы раз в день, но тут уж у кого как получается.

- А если молоко не жирное? Вот у моей сестры оно было «синим». Она стала подкармливать Ларочку смесями, и молоко совсем пропало.

- Конечно, пропало! Из груди ведь тянуть надо, трудиться, а смесь сама в рот течет. Младенцы не глупые они просто маленькие, а лишнюю работу и они делать не хотят. Юленька, хоть ты не повтори ошибку сестры, - попросила Ольга, как о чем-то важном для себя. Вспомни, что ты не корова, и не пугайся «синего» молока. Оно и не должно быть похожим на коровье. Оно такое, какое нужно твоему малышу. А если переживаешь, что мало молока, то пей перед каждым кормлением чай с молоком. Или после кормления как тебе удобно. И чаще прикладывай ребенка к груди, тогда и молока будет столько, сколько надо. Главное не волнуйся, и все у тебя получится. А от волнений и переживаний у молока вкус портится.

- Большое вам спасибо, Оля. Вы мне так помогли, если бы вы только знали!..

Юлька впервые за весь разговор улыбнулась и даже сутулиться перестала.

О, а у нее тоже, оказывается, грудь имеется. И не такая уж маленькая, как она тут плакалась. Все дело в осанке, если бы я сутулилась, как палочка для коктейлей, то и мою грудь искали бы с картой и на ощупь.

- Спасибо, Ольга! От нас всех тоже большое спасибо! сказала Ирочка. Кажется, не только ямочки на щеках, но даже глаза и брови ее улыбались. Вы так интересно это рассказывали. Вам бы книгу для неопытных мам написать. Простую и доступную. Она бы многим помогла…

- А такие книги уже есть. И наши, и иностранные, - ответила Ольга, поднимаясь из-за стола. Да и писать я не умею.

Хотела сказать ей, что тут много уметь не надо. Если не получается на бумаге, то можно наговорить в диктофон, потом перенести на бумагу или сразу в компьютер. Но потом подумала: а что я понимаю в писательском деле? - и промолчала.

Ольга стала собирать свою посуду, и до меня дошло: она сейчас уйдет, а я так и не узнаю, если не спрошу. И другие не спросят откуда им знать, что именно мне хочется выяснить.

- Оль, а какие книжки лучше?

Это я сумела-таки спросить. Со мной опять случился внезапный приступ стеснительности думала, слова изо рта пальцем придется выковыривать. То болтаю, как сорока, то молчу, когда говорить нужно. Боюсь глупой показаться. Но если меня посылают книжки читать, надо же узнать мнение специалиста. А то в последнее время столько макулатуры развелось открыл, полистал, выбросил.

- Иностранную я бы не советовала. Если, конечно ты не собираешься уезжать за границу.

- Почему?

Что «почему» уточнять не стала, Ольга не дура сама поймет.

И я не из праздного любопытства спросила. Полгода назад я сунулась в одну английскую книгу по родам и беременности, но она мне не пошла, и получилось с ней «полистал-выбросил». Очень бы мне хотелось узнать, почему так получилось. Одно дело, если у меня чего-то не то с мозгами, и совсем другое, если переводчик напортачил. Всегда приятно убедиться, что ты не глупее остальных.

- А у них реалии другие, - Ольга так и осталась у стола с посудой в руках. И некоторые их советы звучат для нас… ну, очень смешно. Я не буду говорить о детях, для меня это больная тема, а вот несколько слов из книги про кошек меня умилили своей простотой. Как вам: «…уезжая в отпуск, оставьте свою кошечку в гостинице для животных»?..

Мы фыркнули, Ирочка засмеялась и покачала головой, а Светка спросила:

- А что здесь такого? Не тащить же кошку с собой…

- И где ты видела у нас гостиницу для животных? перебила ее Наталья, продолжая что-то писать в свой блокнотик.

- Я не видела, - повела плечом Светка. У меня кошки нет. А попугайчика я к маме отвожу. Или соседку прошу посмотреть.

- Не видела и, не знаю, когда увидишь. У нас их пока нет, - Наташкин блокнотик исчез в кармане.

- Кстати, девочки, - напомнила о себе Ольга. Простая и доступная книга для родителей уже есть. Ее Комаринский написал.

- Кто? Я сейчас запишу… - и Наташка, отработанным движением, достала блокнот.

- А я внесла его в список. Давай посмотрим.

Ольга поставила посуду на стол, взяла листочки, только глянула и сразу же:

- Вот, пункт сто пятнадцать.

Ирочка стала на цыпочки, вытянула шею и тоже заглянула в список.

- А я думала это Касперский.

Все почему-то заулыбались, а Юлька спросила:

- Ты с компьютером работаешь?

- Да. А как ты догадалась?

- Только компьютерщик Касперского вместо Комаринского прочитает. Кстати, кто он такой?

- Касперский? от Ирочкиной улыбки в комнате стало светлее.

- Да иди ты!.. В палату! К детям! фыркнула Юлька. Нужен мне твой Касперский, как пуп на лбу. Ольга, может, вы знаете…

- Знаю, - Ольга таки отошла от стола и уже возле мойки сказала. Педиатр он. Я с ним работала. Классный мужик. Вот он точно умеет писать книги. И чувство юмора у него потрясающее. Кстати, одного в его книге нет совета мамочкам не экономить на витаминах. Девочки, если не хотите остаться без зубов, принимайте кальций с витамином Д, - Ольга закончила мыть тарелки и разогнулась. И чередуйте с комплексными витаминами для беременных и кормящих. Их можно взять в любой аптеке. Спросите, вам подскажут. Не экономьте на своем здоровье, потом дороже выйдет.

Она убрала посуду в шкаф, а место возле мойки заняла Наталья. Список опять попал к ней и, вроде бы случайно, исчез в кармане.

- Ой, девочки… Заболталась я с вами, а мне к сыну надо, - спохватилась Ольга. Пока.

И я тоже вспомнила, что мне надо в палату. Олежка уже час один. Как он там без меня? А негритенок спокойно проспал весь обед и, кажется, никто не заметил, что я пришла не одна. Хоть Мамирьяна и говорила, что под моим выменем восьмимесячного живота не видно, но я думала, что она шутит.

Ольга открыла дверь, и я тут же забыла про Мамирьяну из коридора слышался голос Кисоньки. Я выскочила из-за стола, и чуть Светку с ног не сбила.

- А как же посуда? возмутилась она.

- Я еще вернусь! пообещала уже из-за двери.

Если по нормальному, то посудомойка при больнице должна быть. Но… или она от работы отлынивает, или начальство штатную единицу зажало. Решили, наверное, что ничего страшного с пациентками не станется, если они сами за собой тарелки помоют. Спасибо хоть тарелки имеются. Щербатые, правда, но все-таки есть. А то ведь могли сказать, чтобы и посуду свою из дому несли. А там бы и до постельного дело дошло.

Кисонька нашелся за углом. Поговорил с врачихой из детского отделения и собирался уходить.

- Юрий Андреевич!

Я бросилась к нему почти бегом.

- Дубинина? он глянул на меня и махнул рукой. Не до тебя сейчас. Я спешу.

- Подождите! Я вас с самого утра ищу, Вам передавали?

- Нет! Говорю же тебе…

Трудно быстро идти и разговаривать, когда собеседник где-то сзади. Вот Кисонька и налетел на тумбочку, куда мы банки с анализами ставим. Хорошо, что их утром забирают, а то звону было бы!

- Мне с вами поговорить надо!

Пока Кисонька тер бок и устанавливал тумбочку возле стены, я его настигла.

- Я же тебе сказал, что…

- Никуда ваши дела не денутся, - я тоже тихонько зарычала на него. Тоже мне, девочку для побегушек нашел! Подождут. А мое дело срочное!

И я стала выпутываться из широченного шарфа. Специально так замоталась, чтобы не спадал, а теперь вот выбраться не могу. Мамирьяна его пледом называет, а по мне - все, что не квадратное, то шарф, а что не шарф, то платок.

- Дубинина, ты уже не моя пациентка, - Кисонька попытался обойти меня, но я зажала его между стеной и тумбочкой. У тебя теперь другой палатный врач. И если у тебя какие-то проблемы с грудью…

- У меня не с грудью проблемы! Я смогла таки распахнуть шарф. А вот с этим!..

Юрий Андреевич в лице изменился, когда увидел.

- Дубинина, - застонал он, прислонившись к стенке. Твою ж маму…