Сказка о глиняном петушке

4

Мужичка́ купец зовёт

И о девах дознаёт:

«Эй! Хозяин! Где ты?»

– «Ту́та…»

Мужичонка ниоткуда

Пред Ильёю предстаёт,

И такую речь ведёт:

«Как? Понравилось? Что надо?

От чего душе услада?

Вы желаете купить,

Обменять иль одолжить?

Наш товар всегда лицом –

Дело только за купцом».

«Хорошо,– сказал Илья,–

Я ж хочу просить тебя –

Показать мне ту девицу,

Сих игрушек мастерицу,

Что поделки созида́ет*,

Глаза ночью не смыкает…

Я о ней скажу царю,

И богато одарю».

«Можно,– молвил мужичок,–

Эй, Глафира-а!» – Каблучок,

Слышно, стукнул в половицу

И прекрасная девица,

Занавеску отстранив,

С глазок лучик испустив,

Появилась пред Ильёй –

Что, мол, надо? Кто такой,

Что мешаешь мне лепить

И на заработок жить?

Как увидел наш Илья

Деву красну близ себя,

Сразу обо всём забыл,

Чуть язык не проглотил.

Где он только не бывал,

И моря переплывал,

Но, такой красы-девицы

Не видал он и в столице.

То не дева – чудеса:

С головы её коса,

До самой земли спадает,

Мило шейку обвивает,

В волосах прямой пробор,

В глазах девичий задор,

На девице сарафан,

Что очерчивает стан.

Нет на ней сребра и злата,

Нет парчи из стран заката*,

Нет каменьев и колец –

Не богат её отец;

Что же за душу берёт?

Тут Илья осознаёт:

«Всё в девице просто, мило,

Оттого так и красиво».

Костя смотрит на купца,

Видит – сильно молодца,

Краса девичья задела,

«Эвон смотрит очуме́́ло»,

Чтоб не создавать препо́н –

Ямщик задом вышел вон.

* * *

Вот пришёл в себя купец

И промолвил наконец:

«Как тебя зовут, милаша?»

И в ответ услышал: – «Глаша». –

«Ты ли делаешь поделки?

Ведь игрушки – ни тарелки,

Не посуда скудельна́я*,

А, затейливо – живая». –

«Я», – Глафира отвечает. –

Да смотрю – купец всё знает,

Если может так судить

И о глине говорить.

Знаешь ли, что глина дышит?

Говорят, о чём – то слышит?

Разумеет про себя,

Кто берёт её любя;

Жадным, в деле – не даётся,

То коробится, то мнётся;

Ей завистливый не люб

И не люб – кто с нею груб…».

Тут Глафира улыбнулась,

Отступила и нагнулась,

Глины кус с ведра достала,

И не сильно в пальцах сжала;

С него вытянула ножки,

Хвостик, крылышки, серёжки –

Получился петушок –

Гребешочек на бочёк;

Потом палочку взяла,

Бок проткнула, отняла,

Рядышком ещё кольнула,

Бок другой ещё проткнула,

К губкам алым поднесла,

Дунула – и вот дела-а-а!..

Петушок запел игриво,

Засвистел. Купцу же диво:

«Как? Откуда звук такой,

Не залез в него лихой?»

Глаша ду́льце* отвела,

Тонкой бровью повела,

Пальцы разом отомкнула,

Воздуха в себя вдохнула,

Выдох сделала в свисток

И залился петушок…

Как он пел, и трепетал?!

Свист за свистом испускал!

То вдруг мелко, с перебором,

То заливисто, с задором,

То вдруг раз – и замолчит;

Пауза… и вдруг, навзрыд,

Грянет так, аж сердце жмёт;

Песня за душу берёт,

От себя не отпускает…

Тут Глафира открывает

Пальцем дырочку в боку…

То и надо петушку –

Выше на октаву взял

И сильней затрепетал,

Только вырваться не мог,

Чтоб взлететь под потолок

И оттуда просвистеть,

Что в руках не в силах спеть.

Но не долго так свистел,

Вот притих…, опять запел;

Звуки тонкие взялись,

От свистка оторвались

И поплыли чередой

Из деревни в мир иной.

В мир иной, за океаны,

Где зимой цветут тюльпаны;