Сказка о помеле

Глава 2 Столбы.

История эта началась на Столбах. Есть такой государственный ландшафт-ный заповедник мирового значения. На юг от Красноярска. Красивейшее место. Описать невозможно, Нужно увидеть. Впрочем, академику Обручеву,(это тот, который написал "Земля Санникова" и "Плутония"), это удалось. В небольшой, в общем-то, рассказ, он ухитрился вместить все. И описать красоты этого уголка горной тайги, и все прелести секса на лоне природы (это в советское-то время, когда никакого секса у нас не было!) и даже про мировое рабочее движение не забыл! Ну, все-таки не зря там проводятся международные чемпионаты по скалолазанию! Если кого-то интересует мое мнение, то я могу сказать только одно. В моей жизни было только три женщины, которых по силе своего эмоционального воздействия можно было сравнивать со Столбами. Остальные были гораздо хуже. Причем эту фразу я сказал не сейчас, когда люблю девчонок как-то больше по привычке или по инерции, а в 23 года, когда сей процесс, занимал у меня почти все свободное от ничегонеделанья время.

Однажды я со своим приятелем на выходные поехал в Красноярск. Для разминки покорили Первый Столб. Потом Второй и Бабку и Внучку. На Деда решили сегодня не лазить. Потом пошли к Перьям. Полюбовались, но не полезли. Я вообще-то всегда без страховки лажу. И из всего оборудования пользуюсь только резиновыми кало-шами. А чтобы лезть без страховки в одних калошах на Перья нужно иметь что-то более крутое, чем у меня. В смысле или навыки или самомнение. Ибо на Перьях насмерть раз-бивались столбисты, коим я и в подметки не гожусь. Тут к нам бабулька одна подошла. На вид - как бы не под семьдесят. Но бодренькая такая старушенция, шла быстро и дыха-ние у нее ничуть не сбилось. Остановилась рядом, тоже любуется. Разговорились. Оказа-лось, что бабулька уже больше шестидесяти лет почти каждые выходные на Столбы хо-дит. Я обмолвился, что все местные Столбы (кроме Перьев) покорил, и мне хотелось бы посмотреть что-нибудь новенькое. Бабка сначала меня подколола, чтобы я сходил на Коммунар. Это боковая вершина Первого Столба. Последних, кто пытался покорить без страховки эту вершину, снимали с помощью вертолёта, причем по запчастям. Ну, по-смеялись мы над ее приколом, а потом она и подсказала, в каком направлении идти и по каким приметам ориентироваться. И даже маленечко проводила нас в нужном направле-нии. Шли мы довольно долго. Уже стали вспоминать бабку по матери. В смысле, что мать её ... была не то внучкой, не то правнучкой Ивана Сусанина. Ну, часиков через много ( знать вам это необязательно, точную привязку к местности я давать никому не собира-юсь) добрались. Местечко действительно красивое. Но, так как уже вечерело, высоко мы не полезли. Столб незнакомый, да и не маленький. Может быть, и залезли бы мы до тем-ноты. Ну а вниз спуститься уж точно бы не успели. Стали ночлег себе организовывать. Костерчик запалили, перекусили и лениво трепались, сидя возле костра. Тут - то все и началось. Солнышко - то еще почти не село, но мы в ложбинке были, так что наш костер привлек внимание всяких там насекомых. Стали и бабочки и жучки к нашему костерку подлетать. А за насекомыми и птички подтянулись. Маленькие. А за маленькими и большие. Схватила маленькая птичка здоровенного (по ее меркам) жучка. И тут на нее сверху нечто крупное и спикировало. Может, сокол, какой поздний, а может и сова ран-няя. Я (по слепоте своей) толком и не разобрал. Была птичка - и нет ее. Только перышки вниз посыпались. Только два перышка не на землю упали, а вверх потихоньку поднимать-ся стали. Мы за ними пошли. Их ветерок к склону прижимать стал. Мы с трудом за ними успевали подниматься. Еле успел их мой приятель шапкой поймать. Перевернул шапку, чтоб посмотреть, а они опять вверх поднялись. Никто, конечно, от них такой подлости не ожидал. Только и успели мы понять, что не перышки это, а крылья жука (в смысле не то-ненькие, полупрозрачные собственно крылья, а то, что их сверху прикрывает - жёсткие надкрылья из толстого хитина). Так и улетели они от нас. Тут и солнышко село. Пока вниз в темноте спускались, два раза чуть не убились. Хорошо хоть оба раза успевали друг дру-гу руку подать. Приятель этот у меня проверенный. Раньше я как-то его даже и за чело-века особенно не считал. Первый-то раз я его на Столбы взял просто, потому что уж боль-но хотелось, а больше не с кем было. Ну, я перед ним пофорсить решил. Типа, какой я крутой столбист показать. Тем более, рядом девчонки симпатичные стояли, на нас гляде-ли и охали. Ну и оступился ненароком. Если бы приятель мой вовремя руку не подал, навернулся бы я весь такой весь из себя крутой метров эдак с шести о плиту гранитную. А этого любая, даже самая дубовая башка, с непривычки не выдержит. Можно мозгами рас-кинуть в разные стороны в прямом смысле этого слова. Я ему ничего не сказал, он мне тоже. Только с тех пор я только с ним на Столбы ездил. Малый он довольно молчаливый, а тут его словно прорвало. Все время тему разговора к крылышкам жучиным подводил. В конце концов, достал он меня. Процитировал я ему несколько русских народных сказок на тему "Утро вечера мудренее" и спать завалился. Он еще побубнил немного и тоже за-храпел. Оно хоть и лето, а на Столбах нежарко в ту пору было. Часиков в пять я от холо-да проснулся. Ну и костерок решил раздуть, кофейку сварганить. Воду-то мы на себе пёр-ли, так что кипятил я в аккурат на две чашки. И чтобы, не дай бог, вода не выкипела, ве-точки подбрасывал самые маленькие из тех, которые возле самого костра были. Ну и на-ткнулся я на жука вчерашнего. Сначала рукой, а потом и глазами. И в карман себе по-ложил. Тут и кофеёк подоспел. Разлил я его по чашкам по - братски и сахарку добавил по-честному - приятелю моему ложечку и себе четыре. И " Рота, подъем!" заорал. Прият-но мне было смотреть, как он вскочил. Чувствуется, что год как училище военное закон-чил. Ухмыляюсь я и кружку алюминиевую с кофейком ему протягиваю. Ну, чашку-то он правильно взял, руки не обжог. А когда пару глотков сделал, так у него даже взгляд ос-мысленным, почти человеческим стал. И опять он про жуков болтать начал. Но я его живо оборвал. " Хошь - говорю - жука? А что взамен дашь?". Мне-то ничего от него не надо было, просто интересно стало, насколько же его эта тема зацепила. А он смотрит на меня так растерянно, что я по взгляду понял - проси сейчас у него все что хочешь. Ничего не пожалеет. Ну, наступил я на горло своим желаниям своекорыстным и жука ему из кармана достаю. Как дитя малое он обрадовался. Радость неподдельную я в его взгляде увидал. Разглядывал он его со всех сторон, а потом названием его поинтересовался. Я то-же на жука глянул. Меня вообще-то устройству солдат учили. В смысле медицине воен-ной. Я любого солдата за полчаса разобрать могу. Меня даже специальным приказом назначали внештатным патологоанатомом дивизии. Ну, биологию я тоже неплохо знал. Да-же одному дяденьке капитану во время учебы диссертацию кандидатскую про комара ма-лярийного писать помогал. Ну, то, что это не комар малярийный и не вредитель амбарный это я сразу понял. Вредную черепашку от маркитанской козявки и малого хруща я и безо всякого определителя определить могу. А тут возьми и выдай ему сразу название шибко научное по жуку мятому, бескрылому, да еще и с головогрудью полуоторванной! Это притом, что видов насекомых на свете больше, чем всех остальных животных и расте-ний, вместе взятых. Объяснил я ему, неразумному, всю глубину его заблуждений наив-ных. А потом пилюлю подсластил немного - подсказал, что по определителю толстому могу любую животную необычную в рамки видовые загнать доподлинно (за деньги нема-лые). Он сначала обрадовался но, услышав про деньги немалые, пригорюнился. Ибо знал он про жадность мою безмерную и совесть потерянную. Но не стал я его разводить на бабки немалые, а предложил позавтракать плотненько и быстренько покорить Столб не-знакомый. И еще посоветовал ему голову не забивать мечтаниями глупыми и под ноги себе смотреть старательно. Потому как если из нас кто-нибудь навернется с высоты нема-ленькой, то не до жуков таинственных нам будет, наверное. А чтоб он не стал меня угова-ривать, чтоб на восхождение сегодняшнее наплевали мы слюнями тягучими, намекнул я ему заранее, что день у нас нынче воскресный, праздничный. И что люди хорошие, доб-рые в постелях теплых спят после вчерашнего. И только чужие, коварные с утра ранне-го рыщут по городу, опохмелки ища старательно. И что библиотеки научные сейчас во-обще не работают, потому, как сессия летняя уж неделю как везде закончилась. А чтоб не заплакал от слов моих горьких слезами горючими, пообещал я ему после восхождения успешного устроить посещение зала научного во время обеденное. И слово свое честное, купеческое сполнил во время урочное. Ибо никаких усилий дополнительных не при-шлось мне, толстому прикладывать. Потому как во время обеденное собирался всё равно посетить я общежитие женское с целями обеденно-сексуальными. И уже ждали меня там студентки молоденькие, к приходу моему готовились. Выметали окурки подкроватные, готовили яства разные. В холодильник напитки закладывали, да и сами наряжались-красились. Изучала одна биологию, а другая была библиотекарем, потому как с раза пер-вого не сдала она экзамен вступительный, а написать о том родителям строгим стесняла-ся. Зато в этом году поступила она на факультет свой биологический. Вот по этому само-му поводу и закатывала она пир богатый для круга узкого людей ограниченных. В смысле для землячки своей учащейся и меня, любимого, толстого. А так как предупредил я зара-нее, что приеду не один, а с добрым молодцем, то вызвал у них радость безмерную. За-являемся тут мы, долгожданные, и с порога девиц радуем, что вместо любви заслужен-ной хотим от них посещения библиотечного. Ну, девицы, конечно, были умницы. Не ста-ли они нам перечить - противиться. И, после скандала сорокаминутного, живо определили животную таинственную по определителю научному, толстому. Оказалась сия животная насекомой эндемической, нигде, кроме края Красноярского, не встречающейся с периода ледникового. И еще они нашли про жука сего загадочного монографию шибко научную, на правах рукописи опубликованную, тиражом до смешного маленьким на бумаге пло-хой, сероватенькой . Ну засим я и откланялся, потому как время уже было позднее, вечер-нее. (даже на вторую палочку чая не остался) . А мне на поезд успеть надо было обяза-тельно, ибо утром мудреным надо было мне стоять в строю воинском вместе с офицерами управления и тяготы нести служебные. А приятель мой остался, ибо был он свободен до вторника. Потому как ему не ранее заступать нужно было на дежурство боевое до пятницы, вместе с мастерами удара ядерного, упреждающего (по возможности - несанкционированного).