Сказки

- Вы ретрограды! - сурово произнес свой приговор дяденька-журналист. Такие же ретрограды, как ваш Козлов!

И тогда я расплакалась. Как маленькая. До того мне стало обидно, что меня объединили в одну компанию с весельчаком У, в учебниках которого не было совсем ничего весёлого - они с детства вызывали во мне смертную тоску.

- Ну какой же я ретроград?! - думала я, размазывая слёзы. - Я ещё на втором курсе, когда преподавала в школе, всё время рисовала на доске. Только не странных кривоногих ласточек, а дядюшку Глагола, который так много дел сразу делает, что кажется, будто у него много рук и ног и его сыночка Деепричастие, который помогает папе - выполняет добавочное действие... Я с этого свой первый в жизни урок начала... А ещё я рисую волшебника Имя Существительное, который превращается в разные предметы: в собачонку, в коня, в цветок... Рисую художницу Прилагательное, которая эти предметы раскрашивает, и тогда собачонка становится пятнистой, конь гнедым, цветок - лазоревым...

Дяденьке - журналисту стало неловко, что он своими словами довел меня до слёз, и он принялся утешать меня.

Прошло три года, и я написала свой первый весёлый учебник по русскому языку "Здравствуйте, Имя Существительное". И с тех пор не могу остановиться - всё сочиняю и сочиняю дальше. Дяденька-журналист, вы слышите, я - не ретроград!

О кикиморской жизни

- Ах, - сказала Кикимора, поправляя упавшую на нос прядку. - Наша кикиморская жизнь так несносна! Появился в лесу симпатичный Леший - и тот уже женат на этой кикиморе из Вонючего Болота! А Водяной застенчив! Забьётся под корягу и сидит - глазами вращает: туда-сюда, туда-сюда! Да, найдёшь здесь кавалера! Даже поговорить по душам совершенно не с кем!

- О чём говорить-то собралась? - невежливо вмешался трухлявый пень.

- О погодных явлениях, о ценах, о политике, наконец, - Кикимора посмотрелась в лужу. - Дуб выдвинул себя в президенты от партии деревьев, а от партии цветов были выдвинуты двое: лютик и колокольчик.

- Ну и что? - не понял пень.

- Как что?! Можно обсудить, кто больше подходит для роли президента. По правде говоря, мне кажется, что дуб глуповат. Лютик слишком уж легкомысленный, а про колокольчик все говорят, что он пустозвон и болтушка.

- По-моему, самым лучшим президентом был бы кто-нибудь из наших, заметил пень, - У пней большой жизненный опыт, много накопленной мудрости и устойчивость.

- Вот ещё! - хмыкнула Кикимора. - Пень ничуть не лучше, чем дуб! Уж если и выбирать президента, то кого-нибудь из наших, болотных. Водяной, конечно, не годится: я уже говорила, что он трус. Дух Болот тоже не подойдёт - слишком уж прозрачен, его даже ветром сносит. Лешак Трясинник днём всегда спит, а ночью только и делает, что пускает через соломинку болотные пузыри: "Буль-буль-буль". Недоумок какой-то! Нет, президентом должен стать кто-нибудь умный, яркий, представительный, красивый, наконец! - Кикимора снова поправила причёску.

- Лешачиха что ли? - пень наморщил лоб.

- Ну ты, пень трухлявый! Где твои глаза? Лешачиха разве красивая? Или разве умная? Да я во сто раз и красивее, и умнее, и... и... вообще лучше! В тысячу раз! В миллион! Старый безмозглый пень! Э то же я самая-самая замечательная в лесу! А вы: пни, лешаки, водяные, духи - все вы - дубы безглазые! Ну посмотрите же на меня! Я вполне могу стать президентом! Или женой на худой конец, хоть и кикимора.

ПРО ФЕЮ, ДВОРНИКА И УПРАВДОМА

По соседству со мной, в жёлтом доме, живёт милая пожилая волшебница. Зовут её Фиона Пантелеевна.Больше всего на свете Фиона Пантелеевна обожает конфеты - батончики. Она и колдовать-то может, только подкрепившись батончиками. Она ими заправляется, как машина - бензином. Вот вышла волшебница утром на улицу с сеткой, пошла в булочную, купила там калорийную булочку и триста граммов батончиков "Шалунья". И уже по дороге домой не удержалась - съела конфету , за ней - ещё одну и ещё... Фиона Пантелеевна слопала ровно половину пакета "Шалуньи" и ей захотелось шалить, уж так нестерпимо захотелось, что она решилась полетать среди бела дня! А на чём летают всякие Бабки-Ёжки, колдуньи, ведьмы, а также волшебницы и феи? Все дети, даже те, которые ходят в самую младшую группу детского сада, знают, что феи летают на метле. Бежать домой за веником Фионе Пантелеевне ужасно не хотелось и она отправилась за метлой к дворнику.

Очень молодой дворник дядя Вася сидел на лавке и вязал новую метлу. Он был ужасно печальный и даже усы у него уныло смотрели вниз.

- Чего грустный такой, Василёк? - подсела к нему фея.

- Ах, Фиона Пантелеевна, не спрашивайте! - вежливо ответил молодой дядя Василёк. - В нашем доме живёт один нехороший человек. Он специально разбрасывает по всему двору бумажки и пакеты, чтобы мне было труднее убираться. Он и по ночам не спит всё мусор копит, а как накопит, сразу бежит, пока темно и мусорит, мусорит, мусорит!... И только когда весь двор замусорит, спокойно спать ложится.

- Странный какой этот товарищ, - пожала плечами Фиона Пантелеевна. Зачем ему это нужно?

- Самое печальное, - ответил Василёк, - что этот товарищ (хотя он мне никакой не товарищ) - наш управдом.

(На этом месте я должна прервать ненадолго дядю Василька и объяснить, кто такой управдом, и зачем он нужен людям. Управ-дом так называется потому, что он управляет домом.

Лично я в своём детстве ни одного живого управдома не видела, но зато моя бабушка Зина всё время мне про него рассказывала. Днём, укладывая меня спать, она непременно говорила:

- Спи! А то сейчас придёт УПРАВДОМ Иван Иваныч.

- А зачем он к нам придёт? - спрашивала я.

- Он будет по всему дому ходить и проверять, спят дети или нет. Если ребёнок не спит, управдом Иван Иваныч посадит его в мешок и унесёт в подвал. А в подвале холодно и мыши.

- А если ребёнок спит? - уточняла я.

- Тогда Иван Иваныч даст ему премию, - объясняла баба Зина.

- А что такое премия? - не унималась я.

- Это... ну, мячик, например.

И я представляла себе лысого, довольно неприятного Ивана Иваныча, который приходит и приносит мне премию - большой красно-синий мяч. И улыбается. Но я-то знаю, что улыбается он не взаправду. У него там внизу целый подвал несчастных детей!

Мама говорила, что баба Зина управдома придумала, но когда я познакомилась с добрым дворником дядей Васильком, то оказалось, что у него есть настоящий, живой УПРАВДОМ Иван Иваныч с настоящим управдомовским злодейским характером!)

Выслушав печальную повесть дворника, фея сочувственно кивнула и придвинула к нему кулёк с батончиками:

- Конфетку хочешь?

Глаза у дяди Василька заблестели. Они всегда блестели когда кто-то рядом с ним произносил слово "конфетка", или слово "варенье", или слово "тортик". Такие слова как "пирожное", "шоколадка", "мороженое" тоже вполне годились.

Дядя Василёк съел конфетку и повеселел, потом съел другую конфетку и повеселел ещё. И чем больше конфет становилось внутри дяди Василька, тем меньше там оставалось плохого настроения. После третьей конфеты он улыбнулся, а когда в пакете осталась только одна конфетка, он почувствовал, что ему тоже ужасно хочется шалить.

- Решено, - сказала Фиона Пантелеевна, - шалить будем в полёте, а полетим на твоей новой метле.

- А она не испортится? - забеспокоился дядя Василёк. - А то она у меня по особому рецепту связана и розовой ленточкой перетянута. Я её очень люблю.

- Не испортится, - успокоила его фея. - Садись. Полетели.

- Смотри, какая красота, - задумчиво произнесла Фиона Пантелеевна, когда они поднялись и зависли над крышей жёлтого дома.

- Да красота, - вздохнул дядя Василёк. - Только вот двор я убрать не успел!

- Терпение, мой друг! Начинаем шалить! Эй, бумажки, пакеты и бутылки! Слышите меня? Это я, полководец Фиона Пантелеевна! Мусор, слушай мою команду! Равняйсь! Смирно! Где живёт твой управдом? - повернулась она к дворнику.

- Пятый этаж, квартира семьдесят один.

- На пятый этаж в семьдесят первую квартиру ша-агом марш!

И все грязные газеты, странички с двойками, вырванные из школьных дневников, пластиковые бутылки и банки из-под газированной воды, целлофановые пакеты и разные там огрызки стройными рядами отправились, куда приказано.

А уже через десять минут на балкон с воплями выскочил управдом Иван Иваныч.

- Спасите! Помогите! Я больше не буду мусорить! А-а-а! Вася! Василёк! Убери всё это!

Тем временем мусор, заполнив управдомовскую квартиру, стал выползать на балкон.

- Вася! Умоляю! Я тебе зарплату подниму! Вася! Милый! Вдвое подниму! Ой, мамочки! А хочешь - втрое!

Тут бутылка из-под "Фанты" подползла поближе и боднула Ивана Иваныча под коленку.

- Вчетверо, Вася! И в отпуск буду отпускать! И урны во дворе поставлю! И тележку тебе новую куплю! Вася! Ай! Ай!

Дядя Василёк был добрым. Он сразу пожалел управдома.

- Фиона Пантелеевна, разрешите, я спущусь и уберу наши бумажки!

- Пусть договор подписывает, - сурово сказала фея, - а то наобещает, а потом раздумает.

Тут банка из-под какого-то напитка пребольно укусила управдома за ногу, и он быстренько подписал договор о том, что обещает не сорить и повысить дворнику зарплату. И тогда фея скомандовала:

- Войска! Слушай мою команду! Кру-гом! Из квартиры 71 в помойку ша-гом марш!

Вечером Фиона Пантелеевна поставила самовар и стала поить дворника чаем с вареньем. Дядя Василёк был совершенно счастлив, потому что больше всего на свете он любил самовар, варенье, чай и рассказы старушек об их боевой молодости. После чая Фиона Пантелеевна достала из шкафа серебряное блюдечко, положила на него антоновское яблоко, подтолкнула его и сказала такие волшебные слова:

Блюдечко с каёмочкой,

Яблочко с бочком,

Кем, скажите, в юности

Был наш управдом.

И что бы вы думали, блюдце с яблоком показало, что Иван Иваныч, оказывается, в молодости шпионом работал, а теперь на пенсию пошёл и его в управдомы назначили. И вообще он злой колдун. Ведь только злые колдуны могут сорить во дворе! Каждый, кто не злой колдун, сорить нипочём не станет! И если вы вдруг заметите человека, который кидает бумажки мимо урны или в окно, знайте, что это - злой колдун! Или УПРАВДОМ! Или и то и другое сразу!

БОЛЕЗНЬ ГОСПОДИНА КОЗЯВКИНА

ИЛИ КАК РОДИЛАСЬ ЭПИДЕМИЯ

Однажды Иннокентий Иннокентьевич Козявкин проснулся утром и почувствовал, что глотать ему больно, на свет смотреть - неприятно, а нос совершенно отказывается дышать. Господин Козявкин встал босыми ногами на пол и ощутил, что где-то внутри его бедной головы противно гудит, и ещё к тому же кости болят то в коленках, то в локтях.

- Кажется, я заболел, - догадался господин Козявкин. Он позвонил своему знакомому доктору Пупыркину.

- Это грипп! Сейчас же ложись в постель и пей побольше чаю с малиной и с лимоном, - велел доктор Пупыркин. - На работу не ходи! Слышишь, Кеша? Ни в коем случае не ходи!

Господин Козявкин сел на кровать и стал думать о своей жизни. Думать у него получилось стихами.

Ну как я могу не ходить на работу?

Пускай я чуть-чуть простудился в субботу,

Но кто без меня там напишет отчёт?

А дома и время скучнее течёт!

Он снова встал и принялся одеваться. Даже в троллейбусе, вытирая рукавом нос, он бормотал:

Нет, как бы я мог не пойти на работу?

Хоть я промочил свои ноги в субботу,

Никто не напишет отчёт за меня.

Нет, я без работы не мыслю не дня!

В этом же троллейбусе ехал сосед Козявкина - пятиклассник Слава Коробочкин. Иннокентий Иннокентьевич посмотрел на Славку и сочинил такой стих:

В троллейбусе ехал Коробочкин Славка.

Конечно, в троллейбусе жуткая давка,

Но некогда в школу тащиться пешком

И так он едва прибежит со звонком.

Пока Иннокентий Иннокентьевич сочинял, Славка начал протискиваться к выходу. Он пролез под локтем у дяди с чемоданом, протиснулся между тётей в мохнатой шапке и тётей с большим меховым воротником и упёрся головой в Иннокентия Иннокентьевича.

- Дяденька, вы выходить будете? - жалобно спросил Славка. Иннокентий Иннокентьевич хотел ответить "Да!", но неожиданно для себя громко чихнул, а в голове его как-то сами по себе сложились такие стихи:

Тут к выходу путь завершается Славкин,

Поскольку стоит перед Славкой Козявкин.

- Выходите, дяденька, вы или нет?

На Славку Козявкин чихает в ответ.

- Ах, какой я молодец, как здорово я придумал - обрадовался Козявкин. - Хорошо, что я все же не остался дома.

Но на самом деле он совсем не был молодцом, а вовсе даже наоборот, потому что, когда он чихнул, у него изо рта и из носа вылетели невидимые, но ужасно зловредные микробы. Эти микробы вылетают на парашютах, как десантники, а потом залезают в раскрытые рты ко всем вокруг, забираются по-пластунски в горло и там топают ногами, разводят костры, устраивают поджоги, взрывы и другие диверсии. И от этой злостной деятельности у совсем здорового человека вдруг болит горло и начинается кашель. В носу микробы-лазутчики устраивают извержение сопливого вулкана. А в голове учиняют первобытные пляски и бьют в барабаны, называемые там-тамами. От костров у человека поднимается температура. Вот так начинается грипп. Но микробы-диверсанты, заразив одного человека, продумывают новую операцию по заражению остальных. Они готовят свои парашюты, сделанные из очень заразной слюны, и устраивают взрыв. От взрыва несчастный больной чихает, микробы вылетают и летят дальше - ищут раскрытые рты. Правда, бывает, что несчастный больной, чихая, закрывает рот платком. Тут-то подлые микробы попадают в плен и уже никуда не летят. Но, к сожалению, господин Козявкин платок с собой никуда не носил. И, когда он сурово чихнул на Славку Коробочкина, изо рта господина Козявкина вылетели на парашютах невидимые микробы и запели свою разбойничью песню:

Мы - грозные микробы,

Серьёзные микробы,

Мы здесь летаем, чтобы

Пробраться к вам на нёбо

Пусть горло заболит,

Пусть будет бледный вид.

И злодеи - лазутчики сразу вдохнулись в открытый Славкин рот, а ещё в открытые рты остальных пассажиров и сразу развернули там свою ужасную трудовую деятельность, напевая:

Теперь мы поселимся в горле у Славки,

А также у тётки в смешной безрукавке.

Ещё мы поселимся в дяде Иване,

Который подарки везёт в чемодане.

Ещё мы поселимся в тёте Карине

В нарядной такой меховой пелерине,

Вдохнёт нас студентик совсем молодой,

Вдохнёт нас дедок пожилой, с бородой,

Вдохнут нас и Паша, и Саша, и Маша,

И тетя Наташа и бабушка Глаша,

Вдохнет дядя Яша, вдохнет тетя Даша.

Их горла - теперь территория наша!

Мы - злобные микробы,

Полны микробы злобы.

Цель нашей жизни - чтобы

Весь город заболел.

А после - околел!

Но господин Козявкин этой ужасной песни не услышал. Он просто вышел из троллейбуса и поплёлся на работу. Пассажиры с микробами внутри поехали по своим делам, а наполненный микробами Славка помчался в школу.

На работе Козявкину не работалось: голова болела, и перед глазами всё кружилось. Сослуживцы жалели Козявкина и поили его чаем, а он благодарно на них чихал и думал:

Какие же милые, славные женщины

Нас окружают,

Нас уважают,

Нас обижают

(Тьфу, это не то!)

Инна Андреевна, Ольга Евсеевна,

Зоя Авдеевна, Нина Сергеевна,

Анна Даниловна, Дарья Кирилловна,

А также Мандаринова

Наталья Валентиновна.

А между тем изо рта у него вылетали злодейские микробы на парашютах из очень заразной слюны. Они вылетали и пели:

В рот пробираемся к Анне Даниловне,

В рот пробираемся к Дарье Кирилловне,

К Инне Андреевне, к Ольге Евсеевне,

К Зое Авдеевне, к Нине Сергеевне.

Вдохнет нас Мандаринова

Наталья Валентиновна.

Ура, ура, микробчики, какое наслаждение:

Охватит бедный город эпидемия!

(Эпидемия - это когда все друг от друга заразились и болеют одной болезнью вместе).

И в самом деле эпидемия началась.

Заболели все, кто ехал с Козявкиным в одном троллейбусе: заболел дядя Иван и все его дети, которым он вёз подарки в чемодане, заболела тётя Карина и её муж, дядя Семён. Заболели Саша, Маша, Паша и все остальные. И тётя в смешной безрукавке тоже проснулась с температурой на следующее утро. Но она работала уборщицей в мэрии.

Если я останусь тут,

Они там грязью зарастут,

подумала она и поехала на работу, приговаривая:

- Чистым-чистым станет мэр

Мэрам всем другим пример.

Хотя от её стараний чистым становился всё-таки не мэр, а пол.

Когда она тёрла его шваброй, приехал мэр и вежливо сказал ей:

- Здравствуйте!

- Апчхи! - вежливо ответила тётя в смешной безрукавке. И микробы радостно полетели в рот к мэру.

Назавтра вся мерия опустела.

А что же Славка Коробочкин? Утром он пожаловался маме, что у него болит голова и течёт нос. Но мама Коробочкина неумолимо отвечала:

Ты всё притворяешься, хитрый мой сын,

Задумал ты дома остаться один,

Ты, видно, решил в холодильник забраться

И торта вчерашнего там обожраться.

Прогульщиков я презираю ужасно

Вперед, на урок! И не ной - всё напрасно!

В школе Славку клонило в сон. Из глаз бежали слёзные ручейки, а в носу извергался сопливый вулкан.

От Славки заразился учитель Дмитрий Петрович. На следующий день он тоже задумался, надо ли ему идти на работу.

Ах, голова моя развалится от боли!

Но кто меня сейчас заменит в школе?

Останутся дети мои дураками:

Я знаний лишу их своими руками!

- подумал он и поехал в школу.

От учителя Дмитрия Петровича заразился весь пятый "Б", шестой "А", половина седьмого "Г", директор, завуч, учительница химии и учительница географии.

Эпидемия разрасталась.

Вот уже на работу не пришли Зоя Авдеевна, Нина Сергеевна, Ольга Евсеевна, Инна Андреевна, Дарья Кирилловна и Анна Даниловна.

А что же Наталья Валентиновна Мандаринова? У неё тоже поднялась температура и разболелось горло. А от неё микробы перебрались к её маленькому сыночку Серёженьке. И он очень тяжело заболел. У него была такая высокая температура, что доктор Пупыркин на скорой помощи приезжал к нему несколько раз за ночь и даже хотел забрать его в больницу.

- Если температуру не удастся сбить, то у ребёнка могут быть судороги, - сказал доктор.

Наталья Витальевна плакала. Доктор дал Серёженьке таблетку, и ему стало немножко лучше. Под утро температура стала поменьше, мальчик заснул и доктор Пупыркин уехал, пообещав вечером заехать снова.

Но Иннокентий Иннокентьевич Козявкин обо всём этом не знал. Он тоже лежал дома с высокой температурой. Ему было ужасно нехорошо. К тому же у него заболели уши. И он вызвал доктора Пупыркина.

- Почему ты не послушался меня и больной пошёл на работу?! - гремел доктор Пупыркин. - Вот - получил осложнение. Лечи теперь свои уши и валяйся в постели лишнюю неделю! Но если тебе себя не жалко, других бы пожалел! Ты знаешь, сколько народу ты заразил?! А маленький Серёженька, сынок Натальи Витальевны, чуть не умер сегодня ночью!

Господин Козявкин плакал, вытирая слёзы кулаком. Ему было очень стыдно. И он обещал доктору, что если он ещё заболеет, то обязательно будет лечиться дома.

- Послушай, а как же ты сам не заразился? - вдруг спросил он у Пупыркина. - Ты же ездил ко всем больным!

- А я нос и рот завязывал специальной маской из четырёх слоёв марли. Через такую маску и через носовой платок злобные микробы пролезть не могут.

- Я обещаю чихать только в платок! Клянусь! - сказал Иннокентий Иннокентьевич.

И в самом деле, как только Козявкин поправился, он отправился в магазин и купил себе много-много носовых платков.

Что стряслось в нептуньем царстве

Это случилось однажды летом, когда я работала в детском оздоровительном лагере на берегу реки с коротеньким названием Ока. Название-то малюсенькое, но сама река не из мелких: ходят по ней белые важные катера, пёстрые шустрые моторки, бывает, и лихие байдарки забегают. Течение быстрое - не устоять, берега песчаные - словом, не река красавица.

Что же будет делать руководитель кружка ИЗО знойным утром (в свободное от работы время), если в двух шагах - чудесные окские воды? Разумеется, такой кружковод вооружится солнечными очками, вьетнамками, шляпой и отправится на пляж. Так я и оказалась в то утро на берегу Оки.

Шлёпая вьетнамками, увязая в песке, бреду я к воде и вдруг совсем рядом слышу голоса и вижу, что какая-то крупная женщина с длинными волосами суетится вокруг худенького мужичка, а он стонет, охает, да так жалобно!

"Верно, солнечный удар, - подумала я. - Подойду спрошу, может, помощь нужна?" Подошла я к этой парочке, открыла было рот, да так и села прямо на песок: батюшки светы, у женщины вместо ног - хвост, как у рыбы! А у мужичонки бородка зелёненькая!

И тут женщина меня увидела.

- Ну что уставилась? Помогла бы лучше!

- А что случилось, тётенька?

- Это я-то тётенька? Это я-то?! Я, между прочим, владычица речная, Русалка Тарусская, а по мужу моя фамилия Нептун. Вот моё удостоверение личности!

- А этот... дяденька... он что - болен или тонул?

- Дяденька?!! Лопни твои бесстыжие глаза! Это же Нептунушка-батюшка, царь речной, супруг мой законный, благоверный! - и она зарыдала. Потом Русалка утёрла слёзы, высморкалась, вытащила из сумки корону и напялила мужу на уши.

- А чего ж он такой... дохлый?

- Животом мается, болезный! Ну, лучше тебе?

В ответ Нептун тихо застонал.

- Может, в лагерь за врачом сходить? - предложила я.

- Ну уж нетушки! Мало вы, люди, его в реке всякой дрянью травили, так теперь ещё таблетками доконаете! Чтоб я, интересная молодая женщина в лучшие годы осталась вдовой!

- Уважаемая Русалка, а чем же вас травили?

- Да чем угодно: всякие сбросы, даже, говорят, радиоактивные. А недавно в Орле очистные системы прорвало, вся канализация - к нам!И она запела густым низким голосом:

Помню, я ещё молодушкой была,

Наша реченька-то чистенькой слыла,

Я плескалась, я водила хоровод.

Не спускал тогда нам город сточных вод.

А намедни к нам несчастье принесло:

Очистную вдруг систему прорвало.

Всю-то ноченьку нам спать было невмочь

С животами мы промучились всю ночь.

- Да вот сама посмотри, что у нас творится! - русалка взмахнула рукой, и я негаданно-нежданно очутилась на дне речном. Вода там и в самом деле была грязная и мутная. Невдалеке паслись тощие подводные коровы. И вдруг вижу я ужасное чудище с зелёной мордой. Оказалось, это русалочка в противогазе. Мимо рыбий детский сад проплывает, у каждой рыбёшки на носу респиратор (это фильтр такой от пыли и грязи). В зарослях речной травы гуляют русалки с колясками. А за большим камнем живёт речной учёный. Он давно уже предупреждает, что если так и дальше пойдёт, то все рыбы и русалки скоро повымрут. Но что же могут сделать несчастные жители реки?!

Прогуливаюсь я по дну, изучаю подводный мир, и вдруг прямо ко мне направляется толстое длинное чудовище, всё в чешуе, с ластами, с квадратными ушами и очень немаленькой пастью. Я от ужаса так и обмерла. "Всё, - думаю, - сейчас скушает меня с потрохами и даже шляпы не оставит". Представила я себе, как этот зверь меня дожёвывать станет, и стало мне как-то нехорошо. Но тут за спиной у меня раздался голос матушки Нептунши:

- А это мой любимец, Джимми его зовут.

- Это что-то вроде Лохнесского чудовища, да?

- Какого-какого?

- Ну из озера Лох - несс. Есть такое озеро в Шотландии, там тоже водится такой Джимми, только зовут его Несси.

- Ты что это лекции мне решила читать? Мне, владычице всея Оки! Да как ты смеешь?! Да кто ты такая?!

- Я - всего лишь начинающая учительница. Извините меня, ваше величество, только пусть ваше чудовище... отойдёт подальше и не смотрит на меня так пристально. Учителей литературы в Москве не хватает и народное просвещение не простит этому зверю, если он меня слопает!

- Да как ты смеешь подозревать такое милое и безобидное животное в людоедстве! Джимми, солнышко моё, подойди сюда.

Чудовище, тяжело шлёпая ластами, придвинулось ближе и стало ласково тереться о хозяйкин бок, словно домашняя кошка. Нептунша почесала Джимми за квадратным ухом.

- Если бы ты была умной девушкой, ты бы осталась у нас и вышла бы за Джимми замуж! Видишь, ты ему понравилась. Я бы даже приблизила тебя ко двору!

- Спа - спасибо за... за... такое великодушие и... доверие, ва-ваше величество, - еле выговорила я, заикаясь, - только лучше... ("Лучше пусть он меня слопает!" - мелькнуло в голове.) Лучше я... одна как-нибудь... Ваше величество, а где же ваш супруг? Ведь он же болен, заразен, его нужно срочно в больницу!

При упоминании о болезни мужа Русалка прослезилась.

- Отвезем его в Тарусу. Скажем, что он плаврук из нашего лагеря. А что борода у него зелёная, так может, он её зелёнкой покрасил. Джимми его отвезёт, правда Джимми? - я осторожно потрепала несостоявшегося жениха по загривку. Кожа у него была покрыта чешуёй, скользкая и жутко холодная. Бр-р!

Через неделю я, старший педагог и начальник лагеря приехали в тарусскую больницу проведать больного сотрудника Руслана Русалыча Нептунова. Врачи сказали, что он уже пошёл на поправку. Товарищ Нептунов с большим удовольствием поел привезённой нами жареной рыбки из лагерной столовой и блаженно улыбнулся.

- Руслан Русалыч, - осторожно сказал начальник лагеря, - может быть, вам по выздровлении не соваться опять в Оку - снова заразитесь. Поработайте лучше у нас плавруком. А ваша супруга... Она может заведовать... Ну, скажем, живым уголком.

- Что вы, товарищ начальник лагеря, - больной понизил голос и оглянулся вокруг. - Моя супруга, конечно, заботливая и добрая женщина, но она так привыкла командовать мной, королевством, подданными, что меньше, чем старшей вожатой, он не захочет быть, честное слово. И лучше - мой вам совет, не берите её на эту должность, не надо... Сам я переехать к вам тоже не могу: кто же будет управлять моим болеющим государством. Кто достанет противогазы? Кто научит маленьких русальчиков прятаться, когда вода особенно грязная? Лучше мы как-нибудь придём к вам в лагерь на день Нептуна. Хорошо?

Он оказался очень милым, этот Нептун. Когда он совсем выздоровел, мы торжественно выпустили его в Оку и пожелали ему, как в открытках пишут, здоровья и долгих лет жизни.