Сказки Ленинградской области

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ЖИЗНИ СКАЗОК

Сказка — складка, песня — быль, — говорит народ. И действительно, ни в одном жанре устного народного творчества не найдем мы столько яркого вымысла, стремления преодолеть реальность жизненных установлений — чаще всего тягостную реальность, — сколько находим всего этого в древнем жанре сказки.

Изнурительный труд, зависимость от стихийных сил природы порождали в первобытном человеке мысли об облегчении этого труда, об освобождении от этой зависимости. Так возникли прекрасные художественные образы мирового фольклора: мельница Сампо, скатерть-самобранка, ковер-самолет, а потом уже гусли-самоигры, кошелек-самотряс, дубинка-самобойка…

В сказках встречаемся мы и с социальной фантастикой, или, точнее, с социальной утопией: та классовая справедливость, о которой мечтали, за которую боролись угнетенные массы, в сказке всегда торжествует; герой, которого народ считает своим, побеждает врагов: злого царя, барина, попа.

Сказка пережила века. Древнерусское государство распалось на отдельные феодальные княжества, возникло единое Московское государство. Менялись общественно-экономические формации. А сказка жила, и всё так же передавали ее из уст в уста безвестные поколения русских крестьян.

Живет сказка и в наши дни. Ее записывают, издают. В последние годы вышло множество сказочных сборников в различных областях страны. Данная книга — первая книга сказок Ленинградской области.

Наш край имеет свои особенности. Это земли, где русские издавна встречались, соединялись с финно-угорскими племенами — ижорой, вепсами, карелами, финнами. Некогда территория нынешней Ленинградской области входила во владения древнего Новгорода. Возникновение Петербурга привело к насильственному переселению в город и прилегающие к нему земли остро необходимой рабочей силы из многих губерний России. Постановлением правительства с 1714 по 1728 год из Московского, Рязанского и Костромского уездов было перевезено 4000 дворов. В ряде случаев крестьяне переселялись целыми деревнями. Так, деревня Касимово Парголовского района[1], в которой производилась запись сказок, была полностью, как передают старожилы, перевезена при Петре I из Касимовского уезда Рязанской губернии. Основывая Новую Ладогу, Петр прямо приказал «сволочь» народ из разных мест России.

И позднее в Петербург — Ленинград, в его ближние и дальние окрестности непрерывно прибывали и постоянные, и сезонные рабочие, которые шли на промышленные предприятия, на лесозаготовки, сплав, на торфоразработки, добычу камня, сланца.

Самым ранним и широким в послеоктябрьские годы скоплением народа, в основном крестьян Ленинградской области, явилось строительство по инициативе В. И. Ленина первой в СССР крупной гидроэлектрической станции на реке Волхов (1920-е годы).

Большие массы людей пришли в движение в Ленинградской области, как и повсюду, в годы Великой Отечественной войны. Часть населения эвакуировалась в глубь страны. И не случайно, видимо, одиннадцатилетняя Люба Федорова из Новой Ладоги называла запомнившиеся ей сказки уральскими, а десятилетний Витя Федоров (Мгинский район) — сибирскими.

Тысячи и тысячи солдат, партизан — не местных уроженцев — вошли в тесный контакт с оставшимися жителями. После войны в разоренные оккупантами районы стали прибывать колхозники из соседних Новгородской и Псковской областей, из Белоруссии. Много молодежи устремилось на всесоюзные комсомольские стройки в Кириши и Тихвин.

Для духовной жизни села исключительное значение имеет близость к Ленинграду, все усиливающееся влияние книги, радио, телевидения, театра, кино, школы. При этом не надо забывать, что и сам город вобрал в себя выходцев буквально со всех концов Советского Союза, которые также порою являются знатоками и хранителями произведений устного народного творчества.

Казалось бы, в этих условиях невозможно говорить о длительной преемственности, о существовании традиционного репертуара Ленинградской области и тем более о его своеобразии. Однако это не так!

Во-первых, на территории области, равной по площади какому-нибудь немалому европейскому государству, всегда существовали уголки, как бы заповедники, где интенсивного движения населения не было, — преимущественно в северо-восточных районах, прилегающих к Карельской АССР, к Вологодской и Новгородской областям, и в некоторых южных районах. Во-вторых, одной из форм выражения художественной одаренности народа как раз и является творческое усвоение, переработка, приспособление к местной традиции произведений, которые пришли со стороны.

В сказках Ленинградской области (как и в песнях, частушках) отражаются давние занятия населения охотой, рыболовством, земледелием. Сказка П. Тимофеева, уроженца лесного приоятского села, начинается так: «Вот была одна деревнюшка, где жил Иванушка… И в этой деревнюшке мужики занимались на лесозаготовках. Уезжали недели на две, на три из этого села. В том числе и этот Иванушка». В обследованных колхозах Лужского района преобладают бывальщины, тематически связанные с рыболовством и лесными промыслами. Сказки восемнадцатилетнего Андрея Котова (Винницкий район), бессменного рассказчика на лесозаготовках, проникнуты любовью к природе. Картины лесной природы, типичные для северных районов Ленинградской области, являются непременным элементом местной' сказки. В легендах и исторических преданиях речь идет о происхождении наименований городов, сел, деревень. Крестьяне, унося с собой сказки на промышленное предприятие, насытили их многочисленными петербургско-ленинградскими чертами, деталями городского быта, самыми разнообразными сведениями из истории Петербурга — Ленинграда (не случайно в сказки вплетаются имена государственных деятелей, даты событий и т. д.).

При всем том, разумеется, сказки нашей области имеют много общего, а порой и тождественны произведениям, бытующим в других областях (последнее отнюдь не снижает ценности каждой новой записи и публикации).

Систематическое собирание фольклора рабочих Ленинграда и колхозников области началось в тридцатые годы, когда по призыву Максима Горького фабрично-заводские коллективы и писательские группы приступили к созданию книг по истории фабрик, заводов и колхозов[2]. Самые ранние записи прозаических жанров (сказок, преданий, легенд, устных рассказов) были произведены на крупных промышленных предприятиях: Кировском заводе, прядильно-ткацкой фабрике «Октябрьская», заводе имени В. И. Ленина. Позднее записи были продолжены в целом ряде районов области, преимущественно в северо-восточной ее части. Собирательскую работу возглавил сектор фольклора Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР.

За период с 1930 по 1950 год сотрудниками сектора, учителями, студентами было обследовано четырнадцать районов, в которых от 119 человек записано 466 сказок и немалое число других прозаических произведений фольклора. Весьма любопытно, что из этого числа от людей старшего поколения (свыше 60 лет) было записано всего 161 сказка. Следовательно, основная часть сказок принадлежала младшему поколению, овладевающему мастерством рассказа, и среднему — великолепным мастерам сказки. И если в репертуаре исполнителей младшего и среднего поколения преобладали волшебные сказки, то из репертуара сказителей старшего поколения эти последние стали постепенно уходить, заменяясь преимущественно детскими и новеллистическими. В прошлом талантливые рассказчики волшебных сказок к моменту записи стали забывать свой прежний репертуар. А. А. Елюкова (70 лет, Винницкий район) была уже только мастером детской сказки-потешки; М. А. Фешков (76 лет, тот же район) долго и мучительно вспоминал сказки-былины, с горечью говорил, что переключился на детские; житель деревни Касимово А. Н. Никитин (67 лет, Парголовский район) с таким же трудом вспоминал сказки, которые уже давно не рассказывал. И таких фактов немало.

Сказки узнавали они из самых разных источников, главный из них — семейная традиция. Сказитель Леонтьев перенял в детстве сказки от своего 120-летнего деда, бывшего крепостного; вся семья Котовых (Винницкий район) хранит репертуар, усвоенный матерью от своих родителей. Малограмотные и неграмотные сказочники усвоили сказки через устную традицию. А вот сказитель А. С. Федоров из деревни Карпово Мгинского района составил свой репертуар по печатным изданиям, строго, по его словам, придерживаясь прочитанного. Его сын Виктор, талантливый импровизатор, воспринял не только то, что знал его отец, но и то, что он услышал по радио или узнал от других рассказчиков. По типу старинной сказки он сочинил две новые: о В. И. Ленине и о Великой Отечественной войне. У Виктора был специальный блокнот, куда он заносил заглавия и зачины услышанных им сказок. Бригадир ремонтной железнодорожной бригады В. А. Горбунов из Волхова и тихвинская сказительница О. Н. Минаева первоистоками своих увлекательных рассказов считают литературную сказку и лубочные издания, с которыми они познакомились в юности. Оба заботливо относились к пополнению своего репертуара.

В школе села Шум Мгинского района была известна как интересная рассказчица сказок семилетняя Галя Блохина. Совершенно свободно, непринужденно и выразительно она рассказала сказку, с которой, по-видимому, не раз выступала перед своими товарищами. Особенно много юных сказочников встретилось в Новоладожском районе. На лугу, около деревни Реброво, рассказывал сказки подросткам четырнадцатилетний Юра Шарков; пятнадцатилетнего Колю Цекуру любили слушать его соученики по школе юнг; от одиннадцатилетней Любы Федоровой было записано десять сказок. Сейчас тем детям по тридцать — сорок лет. Было бы интересно провести специальное исследование о преемственности семейных и художественных традиций. И тут большую помощь науке смогли бы оказать учителя, школьники, студенты — все, кто любит народное искусство.

Произведения фольклора, живущие в памяти многих поколений, несли на себе печать социальных противоречий, пестрели деталями быта и красками дореволюционной, иногда даже дореформенной жизни (уже сто лет, как отменена двадцатипятилетняя солдатская служба, а в сказке, как правило, по-прежнему речь идет о ней). Произведения устного народного творчества по-своему выражали чаяния народа, в них был протест и слышалась ирония над своим горьким подневольным положением.

Октябрь, коллективизация, индустриализация города и деревни в корне преобразили жизнь народа и оказали решающее воздействие на фольклор. Фольклор стал приспосабливаться к новым условиям жизни крестьянина и рабочего, отражать изменения его психологии, мировоззрения. Многое в старом фольклоре зазвучало по-иному, стало взаимодействовать с новым творчеством народа. Однако в целом оно остается памятником художественной культуры предшествующей эпохи. Особенно это относится к сказке, которая возникла на самых ранних этапах истории человечества.

И в наши дни встречаются талантливые сказочники, владеющие обширным репертуаром, искусные исполнители. Таковы представленные в этом сборнике П. Тимофеев, А. Воробьев, М. Комиссаров. Но то, что можно определить словами плотность, распространенность фольклора, резко упало. Найти сказку в ленинградской деревне сегодня несравненно труднее, чем старую свадебную песню или даже причитание. Естественная жизнь сказки, по крайней мере на северо-западе страны, подходит к своему завершению. На сколько поколений растянется этот — тоже естественный! — процесс перехода сказки от устного распространения в разряд классического наследия, в книгу, гадать не будем. Мы хотим познакомить читателя с образцами того, что еще действительно живо в памяти народа.

Самое общее впечатление: в первую очередь забываются длинные волшебно-героические сказки, требующие если не досуга, то особых условий для своего существования (перерывы в работе, как, скажем, у рыбаков, пережидающих непогоду; не заполненные какой-то умственной деятельностью вечера — теперь их заполняют клуб, кино, разные формы учебы и, по общему мнению, телевидение). Сегодня, если уж и вспоминают к случаю, то сказки бытовые, смыкающиеся с народным анекдотом, байкой. То соотношение в репертуаре сказителей, которое было характерно для конца XIX — первой четверти XX века (одну пятую часть всех текстов составляли Сказки волшебные), теперь заметно изменилось в пользу сказок новеллистических, бытовых[3].

Как это было всегда, в сказку проникают новые слова, представления, детали современного быта. В сказке, рассказываемой сегодня, герои учатся в институте, яйцо со смертью змея хранится в коридоре, в шкафу; дорога, по которой едет на тройке полковник, командир Семеновского полка, шоссейная; сын «первейшего купца в мире», по представлению родителей, вечером должен отправиться в сельский клуб. Здесь можно встретить и машиниста, и «гражданку царевну», и нетипичных для старых записей животных — льва, тигра, обезьяну. Попадаются такие слова, как «кризис», «(фото) аппарат». В устной традиции чаще, чем прежде, обнаруживаются сюжеты, не зарегистрированные дореволюционными собирателями. Все это — прямое следствие расширившегося кругозора рассказчиков, влияние школы, книги, средств массовой информации. Даже старики уже плохо знают прошлую жизнь и настолько сжились с советской действительностью, что и не замечают этих своих исторических несообразностей, когда говорят: «Поступил царем», а сам царь обращается в сказке к своим подданным с нашим словом «товарищи».

Вместе с тем поражает устойчивость некоторых элементов сказки, и прежде всего — ее социальной направленности. Сказка всегда на стороне слабого, обиженного, бедного. По-прежнему она исполнена ненависти к угнетателям, смеется над барином, богатеем, попом. Неискушенный читатель может посетовать на жестокость, которая встречается в некоторых произведениях. Но посмотрите внимательно: на кого она направлена на помещика, почти всегда на священника, дьякона, монаха. Эти персонажи вне норм, как бы вне закона.

Сказка любит посмеяться. Но она и поучает: жадный, злой, завистливый наказан, посрамлен. И урок морали обычно бывает преподан каким-нибудь бедным мужичонкой, ловким солдатом, поповым работником, а в сказке волшебной — Иваном-дураком, Иваном — кухаркиным сыном и им подобным.

Несмотря на то что жанр сказки уже давно и несомненно клонится к упадку, до сих пор можно услышать прекрасные, истинно художественные произведения, радующие своей выдумкой, мудростью, первозданным русским языком. Тут есть чему поучиться писателю и каждому, кто хочет избежать однообразия и безликости в своей речи.

Иван Зорянин — богатырь среди богатырей, забросивший на гору камень, который едва приподняли другие богатыри. Но крохотный мужичок с ноготок — борода с локоток сажает его к себе на ладонь и одним дуновением переносит на другой край земли (Г. Тихонов. «Про трех богатырей»). А прочитайте сказку П. Тимофеева «Про упрямую жену (2)». Сколько в ней юмора, ума, психологической наблюдательности!

В сборнике немало сказок редких и даже таких, которые ранее не были известны науке. Интересны и некоторые исторические предания.

Составители стремились представить читателю все разновидности сказки.

Читатель найдет здесь сказки волшебные и героические. В них действуют не только люди, но и необыкновенные существа, вроде Кащея или Змея, и даже волшебные предметы, вроде дубинки-самобойки или неистощимого кошелька-самотряса. Герой этих произведений преодолевает множество преград, побеждает всех врагов и в конце концов в награду за свои подвиги получает трон или невесту, а чаще и то и другое.

Особое место в жанре сказки занимает сказочная повесть. Она нечасто попадает в книги, и ее плохо знают. В сказке «Соловьев и Воронов» нет ни чудовищ, ни волшебников, вообще нет ничего чудесного. Все события совершаются без вмешательства сверхъестественных сил. Действие происходит то в Новгороде, то в Америке, а среди персонажей — не только традиционный купец, но и банкир. Это нравоучительное и авантюрное повествование, которое с полным правом можно назвать народной книгой, народной беллетристикой, очень напоминает анонимные рукописные повести Петровского времени.

В бытовых (или новеллистических, сатирических) сказках события развертываются в обыденной обстановке и во времена, не столь отдаленные от нас. Герои этих сказок — поп, барин, солдат, работник, бедный мужик. Чудесного встречается здесь немного. Скорее встретишь тут пародию на чудесное, на веру в сверхъестественное. Когда какой-нибудь солдат несет на спине мешок, в котором сидит поп, убежденный, что это ангел возносит его на небо, — разве это не пародия, не насмешка над верой?

Представлены в сборнике и детские сказки. Обычно в сказках для детей действуют животные — лиса, волк, заяц, коза, петух. И сказки эти так ловко построены, что их очень легко запомнить. Один эпизод намертво присоединяется к другому, перестановки здесь, в отличие от волшебных сказок, почти невозможны. Докучные, или бесконечные, сказки особенно любят самые маленькие. Незатейливые по содержанию, они незаметно, в игре, развивают мышление, развивают чувство языка и, несомненно, чувство формы.

В былые годы, когда сказку записывали от руки, уже в самый момент записи собиратель делал, порой даже неосознанно, какие-то коррективы: не замечал и не отмечал оговорок рассказчика, разных заминок в речи. Теперь магнитофонная лента бесстрастно регистрирует всё это: «Вот, значит, что жена и говорит, то есть муж и говорит…»

Создается новая проблема. При абсолютно точном воссоздании на бумаге потока устной речи нередко ощущается какая-то корявость, косноязычность, то, Чего нет в живом исполнении, когда слово сопровождается жестом, мимикой, получает особую интонационную окраску.

Петр Тимофеев очень хороший мастер сказывания, он остроумен, его диалоги сочны, в сказках много прекрасных подробностей, психологических тонкостей. Но в иные дни он был, как говорится, не в форме. И тогда появлялись бесконечные «вот», «значит», «так сказать».

«Вот встретились мужик с попом. И разоспорились. Мужик и говорит:

— Поп, я твоих собак накормлю, а ты моих ребят не накормишь.

Вот. Поп и говорит:

— Ну, не может быть.

Вот. Ну вот, значит, что? Вот, значит, поп берет…»

Выделенное курсивом мы позволили себе вычеркнуть. Решение не бесспорное. Но в данной книге, которая не является научным изданием, подобное минимальное редактирование все-таки представляется целесообразным.

Приведены к литературным произносительным нормам общерусские диалектные формы: «если» (вместо «еслиф»), «караул» (вместо «каравул») и т. п. Устранены северорусские диалектизмы — оканье («робота», «корман», «росстрелять» вместо «работа», «карман», «расстрелять»), «и» на месте старого этимологического «ятя» («всих», «писня» вместо «всех», «песня»), особенности севернорусского склонения и спряжения («в избы» вместо «в избе», «начинав» вместо «начинает») и т. д. и т. п.

Однако, чтобы у читателя не пропало ощущение народной разговорной стихии, некоторые неправильности, отклонения от норм литературного языка сохранены. Всё, что имеет отношение к стилю сказки, к манере рассказчика, все элементы художественной формы, лексика, синтаксис передаются без всяких изменений. Следует помнить также, что речь современного деревенского человека крайне пестра. Рядом стоят «аль» и «или», «куды» и «куда»; в очень небольшой сказке Тимофеева в трех случаях употреблена литературная форма «ребята», в двух — диалектная «робяты».

Эта книга не рассчитана на детей, хотя здесь и помещено несколько детских сказок. Она адресована тем, кто любит народное слово, кто занимается изучением жизни, быта и психологии народа, — агитатору, социологу, учителю и студенту. Сборник дает определенное представление о русской сказке в наши дни.

Книга слагается из двух частей. № 1-33 записаны сотрудниками сектора фольклора Института русской литературы АН СССР в 1945–1948 годах, подготовлены к печати и прокомментированы И. Г. Ширяевой; № 34–81 собраны В. С. Бахтиным в 1947–1974 годах; он же подготовил их к печати и прокомментировал.

Тексты присказок, зачинов, байки и приговорки, использованные в концовках, взяты из тех же коллекций.

Все сказки публикуются впервые.

Первый раздел вступительной статьи и заметка на стр. 147 написаны П. Г. Ширяевой, второй раздел и заметка на стр, 250–251. В. С. Бахтиным.

Владимир Бахтин,

Пелагея Ширяева

И. И. КАПИТОНОВ 1. СТЕНЬКА РАЗИН

Былица

Дело около Волги-реки было.

Идет один раз Стенька Разин в город. Попадается ему навстречу старушонка с маленькой девочкой. Старушонка корову ведет продавать, а девочка сзади идет, подгоняет.

— Здорово, старуха! — говорит он ей.

— Здравствуй, добрый человек, — отвечает она, — Куда, старуха, путь держишь?

— Да вот в город корову веду продавать.

— А что, она лишняя у тебя, что ли?

— Да нет, не лишняя, милый человек. А что же делать мне, коли хлеба нет? Лучше хлеб есть с малыми детушками, чем молоко пить. Осташняя корова — не помога в семье. А ребят-то у меня четверо. Вот самая старшая со мной идет.

Поглядел Стенька Разин на корову, подумал немного да и спрашивает опять:

— Сколько ты хочешь за свою коровушку?

— Рублей тридцать, — говорит старушонка.

— Продай мне!

— Что же, купи. Мне все равно, кому продавать, хоть тебе, хоть другому. Покупай.

Он достал кошелек с деньгами и отсчитывает старушонке тридцать рублей. А она расстегнула свой ворот и достает из-за пазухи мешочек на шнурке. Развязывает его и говорит:

— Надо деньги подальше положить. А то, говорят, тут по дорогам Стенька Разин с шайкой разбойников рыскает. Богатых людей грабит. Неровен час, попадет навстречу и последние деньжонки отымет.

Завязала деньги в мешочек и опять за пазуху его спрятала.

Человек корову купил, а брать-то ее не берет. Уходить собирается.

— Корову-то бери, — говорит ему старушонка.

— Не возьму. Веди домой. Ешьте молоко со своими детками.

— Нет, — настаивает на своем старушонка, — ты купил корову, ты ее и бери.

Он улыбается ей и отвечает:

— Веди домой! Домой веда!

Она видит, что добрый человек не шутит, а правду говорит.

— Вот спасибо-то тебе, кормилец мой! — Да и грохнулась она на дороге доброму человеку в ноги кланяться.

Стоит перед ним на коленях, благодарит от чистого сердца:

— Кормилец ты наш! Скажи же хоть, за кого мне богу молить?

— Молись за Стеньку Разина! — отвечает он.

У старухи ноги подкосились и с испугу руки затряслись.

— Не бойся, — говорит ей Стенька Разин, — я бедным помогаю, а на Волге купцов богатых за мошну трясу. Така моя политика.

Так и пошла бабка назад домой: и корову повела, и тридцать рублей денег понесла.

В. А. ГОРБУНОВ 2. СМЕТЛИВОСТЬ И НЕДОГАДЛИВОСТЬ

Однажды лесом идут два человека. Один из них капитан, один рядовой солдат. Доходят до камня, на котором выбиты 14 букв: Е. О. Н. Ч. К. С. Н. Б. С. Д. П. Б. С. Р.

Капитан удивился, что обозначают эти буквы. А солдат говорит:

— Ваше высокоблагородие, я знаю, что тут написано, но читать нельзя, — это тайна.

Капитан вынимает револьвер, наставляет на солдата и говорит:

— Приказываю прочитать, что тут написано!

Тогда солдат испугался и стал читать:

— Если Отойти Назад Четыре Квадратных Сажени Найдешь Большую Сумму Денег Положено Бывшим Стенькой Разиным.

Действительно, они отошли четыре квадратных сажени и там нашли большую сумму денег. И эти деньги взял капитан. Солдату ни одной копейки не дал. Тогда обиженный солдат дело передает в суд. Когда стали судить капитана и солдата, суд стал судить больше по капитану, а не по солдату. Но один заседатель сказал:

— Граждане, господа судьи, я думаю, который прочитал вперед, тот сумеет прочитать и в обратную сторону.

— Читайте, капитан.

Но капитан прочитать не смог.

— Читайте, солдат, — предлагает суд.

Солдат стал читать:

— Разин Стенька Был. Положил Денег Сумму Большую. Нашел Солдат — Казенный Человек. Надо Отдать Ему.

Ну и суд присудил солдату деньги.

Г. В. ГОРБУНОВА-ЯМЩИКОВА 3. БЫВАЛЬЩИНА

В одном приходе жил староста. У него был сын, а в другом приходе тоже жил староста, а у него была дочь. Этому старосте не хотелось женить своего сына на бедной девушке, а другому — не хотелось отдавать свою дочь за бедного парня. И вот они порешили женить старостиного сына на Старостиной дочке.

Прошла свадьба, дожили молодые до весны. И пошли в лес огороды городить, поле загораживать от скота. Анна (молодая) была здоровая, а Иван (молодой) был плохонький мужичишка. Как колышко поставит, а колышко не держится, падает. Смотрела, смотрела Анна, да берет его голову промеж ног, да ломает березовый прут и начала его бить, стегать. Бьет да приговаривает:

— Худ — так не родись, глуп — так не женись! Набила да и говорит:

— Смотри тятеньке и маменьке не рассказывай, а то и хуже попадет!

И стала сама огород городить, а он ей стал колышки подтаскивать.

Пришли домой, поужинали, спать легли, а Иванушке не спится. Думает: «Зачем так жить, уйду я из дому. В хозяйстве я не пригоден, уйду-ка из дому, может быть, в людях лучше буду жить». Так. Ваня взял полкраюхи хлеба и ушел ночью.

Утром просыпаются отец и мать. Не будят молодых:

— Пускай отдохнут.

Просыпается Анна. Смотрит — нет никого. Приходит к отцу и матери и спрашивает:

— А где же Иван?

Туда-сюда — нет Ивана. Что с ним стало, так и не могли узнать. И Анна стала жить одна со свекром да свекровью.

Иван, когда решил уйти из дому, пошел пешечком. Раньше поездов-то не было. Ехал он на почтовых лошадях. И остановился в городе. Нашел работу у одного купца. Работал он добросовестно. Купец к нему относился хорошо. И стал он Ивана показывать разным докторам. Иван через пять лет стал неузнаваемым и решил поехать домой: «Поеду узнаю, как там живут».

Когда он приехал на постоялый двор, то в том приходе был барин. Иван узнал барина, узнал, куда тот едет. Барин ответил, что едет в тот приход, где живет его отец. Иван и говорит барину:

— Ну, барин, и я с тобой еду.

Барин обрадовался, что ехать вместе будет веселее. Когда барину подали тройку, они едут в сторону, где жил раньше Иван. Первый приход был Аннина отца. И Аннин отец встретил барина с хлебом и солью и проводил их в дом. Когда привел в дом, то начал угощать их. На угощенье принесли пива. И Иван и думает: «Откуда же у них пиво, что за праздник у них?»

— Слушайте, хозяин, что у вас за праздник?

— Да дочку отдаю замуж.

А Иван и думает: «Дочек у него одна, как же он отдает дочь замуж? Видимо, моя-то жена живет здесь». И пошел в другую избу. А Анна сидит и вышивает полотенце. Тогда он обращается к Анне:

— Что же ты замуж выходишь? На вид-то не очень молода, почему раньше не выходила, на вид-то ведь красива?

— Да нет, я выходила замуж, да неудачно. Не знаю, — говорит, — мой муж, где он и что с ним.

Иван распрощался с ней и ушел в свою деревню, где живут его отец и мать. В деревне был только огонек у его отца и матери. Заходит он и спрашивает разрешения мне у вас переночевать. Может, и у вас есть кто вот так, как я скитаюся.

— Ночуй, сынок, ночуй, у нас есть такой же блудный сын, но где он и что с ним, мы не знаем, — и сама расплакалась.

А Иван и спрашивает:

— Вы чего же, бабушка, так одна и живете?

— Нет, сынок, живу я с дедом, да невестка была, и два года, как от нас ушла. А дед сейчас на сходке, он староста у меня. К нам едет барин, так проводит собранье. А невестка жила три года без мужа, а потом попросила нашего разрешенья уйти и ушла домой. А теперь вот выходит замуж, так как нет вестей от нашего сына пять годиков. А как стала замуж выходить, то тоже пришла разрешенья просить. А чего ей одной-то жить, она девка красивая да работящая, пускай выходит замуж.

Иван тогда и думает: «Раз такое дело, я ее не отпущу».

Через некоторое время приходит отец с собранья, стали ужинать. Когда стали ужинать, вдруг слышат — играет гармонь. Бабка-то и заплакала:

— Гармонь-то играет нашего Ванюшки.

Дед и говорит:

— Я позову сейчас ребят, пускай они здесь поиграют.

А Иван и спрашивает:

— Куда же они так поздно едут, с гармонью?

Дед отвечает:

— Едут в соседнюю деревню на проводы, там наша невестка выходит замуж, так сегодня прощальный вечер.

— Посмотреть и мне, — говорит Иван, — в этих местах я не бывал.

Дед позвал ребят, и они поехали на лошади в соседнюю деревню. Когда приехали, там уже было много молодежи. Но Анна сидела невеселая. Иван встретил барина, погуляли там, а наутро стали ждать жениха. Приезжает жених, начинается свадьба и гуляние. А Ивана с барином посадили за отдельный стол, как гостей хороших. Иван барину и говорит:

— Барин, расскажу тебе одну былину.

— Говори, я люблю слушать былину.

Иван начинает рассказывать так, чтобы слышали и молодые. Когда он начал рассказывать, как женился один парень деревенский и как побила его жена, приговаривая: «Худ — так не родись, а глуп — так не женись». Это всё слышала Анна. Бросила она своего нареченного мужа, выходит из-за стола. Подходит к Ивану, падает к нему в ноги и говорит:

— Иван, Иван, ты прости меня!

А Иван сам ее подымает, и обнимает, и говорит:

— Ты меня прости, Анна, что я тебе вчерась не сказал, кто я такой.

И вот Анна берет своего мужа Ивана, подходит к своим родителям и говорит:

— Благословите вы меня вторично. Вот мой муж, а я его жена.

Родители ее благословили и пожелали жить им счастливо.

И я там была, мед-пиво пила. (А мать сказительницы, присутствующая при рассказе, добавляет: «По усам текло, а в рот не попало».)

КОЛЯ ЦЕКУР 4. ИВАН ГРОЗНЫЙ

Происходил смотр войскам, и на нем присутствовал сам Иван Грозный. Вот Иван Грозный слез с коня, посмотрел так около себя хмурым глазом. В это время к генералу подскочил молодой офицер и стал докладывать:

— Вот столько-то пушек, столько солдат, столько винтовок.

Но генерал крикнул на офицера:

— Врешь!

Иван Грозный топнул ногой. (Он тут смотрел на эту сцену.)

— Объясни, что такое «врешь», — это генералу. Генерал сказал дрожащим голосом:

— Это значит-ложь.

Иван Грозный опять сказал (он стал придираться):

— Что такое ложь?

Генерал сказал:

— Значит — неправду говорить.

Генерал запнулся и не мог говорить. Тогда Иван Грозный сказал:

— Если к завтрашнему дню не объяснишь, что такое «врешь», — сошлю в солдаты.

И уехал Иван Грозный. Загорюнился генерал. Зашел в кабак, купил водки и стал горе травить. Вдруг подходит к нему мужик и говорит:

— Чего тужишь, барин? — Генеральского-то чина он не знает.

Генерал крикнул:

— Убирайся к черту!

Ушел мужик. Генерал подумал: а может быть, он поможет, — и велел позвать его. Привели мужика, и рассказал генерал свое горе. Мужик пожал плечами и сказал:

— В чем же тут горе! Я могу помочь, только как бы к Ивану Грозному пробраться?

Тогда генерал сказал:

— Я тебе дам форму офицера.

Мужик сказал:

— Я буду ему врать, а ты подслушивай. Как он скажет мне «врешь», ты вбеги и спроси: «Объясни, что такое, врешь».

Пришел мужик к Ивану Грозному и сказал:

— Разреши сказать!

— Говори, — сказал Иван Грозный.

— Приключилась со мной беда: пас я коров, — говорит мужик, — залез на дерево и смотрю за коровами. Вдруг меня как подкинуло ветром да и унесло за облака.

Царь нахмурился, но ничего не сказал.

— Расплел я лапти, — это он продолжает, — стал веревочки вить. С полметра до земли не хватило, я стал верхом подрезать да книзу наставлять — спрыгнул. Иду и вижу стадо овец, и пасет твой отец.

Иван Грозный как крикнет:

— Врешь!

Генерал вбежал и сказал:

— Объясни, государь, что такое «врешь».

Иван Грозный ничего на это не сказал, а только ответил:

— Останься же ты генералом, а ты, мужик, офицером.

КОЛЯ ЦЕКУР 5. СТО ЗАЙЦЕВ

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. И была у него дочка красивая-красивая, и нежился он с ней. Целый день сватались, и всё неподходящие были женихи: один высок, один мал, один худой, — вот все такие. Издал царь приказ: кто упасет сто зайцев, тому в жены отдам дочку. А не упасет — голову с плеч.

Многие пробовали счастья, но всякий терпел неудачу.

Шел солдат с фронта, нашел кисет. Простой кисет, не волшебный, не фантастический в общем. А мог кисет делать только, что все спорящие с солдатом соглашались. Этот-то солдат и пришел к царю попытать счастья.

Царь и говорит:

— Где тебе! Сто зайцев дороже попытки. Ну попытай в общем.

И вот выгнали зайцев. Только хотели разбегаться, да солдат шепнул в соглашающий кисет и крикнул:

— Стройся!

Как к великому чуду Царя и всех министров, смотревших из окон, зайцы выстроились в ряд, похлопывая ушами. Солдат еще шепнул что-то, и из строя выбежал рослый заяц, пригнулся на одну лапку и что-то пискнул, потом подбежал к строю, и все побежали в лес. А солдат, найдя удобное место в лесу, лег спать. Как только закатилось солнце, тот самый рослый заяц подбежал к солдату, хлопнул его по щеке ушами и опять что-то пискнул. Солдат посмотрел: все были в сборе. Так он пропас двадцать семь дней (месяц надо было), оставалось три дня.

Диву дивились все господа, а о царе и говорить нечего. Царь собрал свое министерство и стал решать, как избавиться от солдата: больно не хотелось ему замуж отдавать дочь за простого солдата. Ну вот и надумал. Оделся рвано-рвано, хуже крестьянина. Сел на клячу, приехал к солдату в поле и сказал:

— Добрый молодец, продай зайчика! (Это он для того, чтобы у него не хватило.)

Солдат ответил:

— Продать не продам, а за дело отдам.

И велел ему, царю (он не знал, что это царь), зайцев пасти. А сам спит. Царь весь день ходил, ноги изодрал, искавши, но даже зайцев в глаза не видел. А сам радуется:

— Разбежались, молодцы!

Солдат встал, велел царю воды принести, вымыть ноги солдатовы и отдал ему зайца. Эх, царь диву дивуется, получил зайца, хотя и больно опозорился, да ведь не знает, что он царь! Нес по дороге зайца царь, самому-то не верится, что дочку спас. И развязал мешок — посмотреть зайца-то. Заяц — прыг и был таков.

Осталось два дня. Пришла царева жена. Оделась крестьянкой:

— Продай мне зайчика.

— Нет, не продам, а за дело отдам.

Снял он свое солдатское грязное белье и велел выстирать. А она даже подойти боялась, да переборола себя, подумала о дочке. Белье выстирала, вернее не выстирала, а обмочила, стирать-то она не умела, и принесла солдату. Велел он также картошки нарыть, начистить и суп сварить. За эту честную работу получила царица зайца, хотя и опозорилась, да подумала: не знают ведь, что она царица, зато дочку спасла. Она первый раз в жизни так поработала. (Елистратов-ученик добавляет: «Руки устали, запухли»,) Села на пенек и заснула. Мешок-то у нее на коленях остался. Заяц прыгал, прыгал в мешке и убежал. Встала царица, ахнула, да поздно, и пришла ни с чем.

Остался один день. Пошла сама царевна. Дочка пошла. Оделась крестьянской девушкой. Пришла и так же просит:

— Продай зайчика!

Солдат отвечает:

— Продать не продам, а за дело отдам.

Он велел ей до пояса раздеться и приметил приметы. Поцеловал три раза, отдал зайца и отпустил. Царевна подумала: «Опозорилась я, да не знают, кто я, и спасла я себя».

Царевна была не матушкиного ума. Мешок из рук не выпустила, не заснула, а крепко схватила его, заказала тройку и поехала во дворец. Принесла зайца. Узнали царь и царица, рады были радешеньки, и плясали, и целовали, и пир задали на весь мир. Царь до того доплясался, что ему жарко стало. Он и с зайцем-то целовался. Пот с него градом. Он открыл окно. А заяц-то шмыг с плеча. А дело было к вечеру. Царь в обморок. Еще какой бы час, и снесли бы солдату голову. Очухался царь, когда зайцы были во дворе, три раза сам пересчитал зайцев, надеялся, что не хватит одного. И дверь-то потихоньку он открывал — не выбегают. Что делать? Приходится отдавать дочку за солдата. Царь, конечно, мог бы и не отдавать дочку за солдата, да он поклялся, что кто упасет сто зайцев, за того дочку отдам. (Был суеверный и боялся согрешить.)

Собралось последнее заседание, и съехались министры всего мира. (Ведь это было два года назад, я не упомнил — со всего мира али со всех стран.) Все в машинах, в каретах, а солдат, самый затейник-то всего дела, пешком, уцепился сзади за машину, рваный, грязный, а в машине ехал генерал. Глянул назад и ахнул: сзади увидел не разобрать что — грязное, сколошенное, велел остановить машину. Вылез из машины и гаркнул:

— Вон!

Но не тут-то было. Солдат знал законы и сказал:

— Не имеешь права!

Генерал сказал:

— Как так?

Да не стал спорить генерал: собралось много народу. Сел и уехал, а сзади и солдат.

Приезжают во дворец. До выезда генерал душился, причесывался, чистился, смотрелся в зеркальце, чтобы отдать визит царю. Слез с машины, солдат за ним. Ну генерал уговаривать:

— Отстань, денег дам, меня опозоришь.

Но солдат, не тут-то было, — всё за ним идет. Все идут, дрожат как листики, предвидя встречу с грозным царем.

Зайдя в кабинет царя, генерал отдал визит, расшаркался, но царь махнул рукой, и генерал вышел. Вышел и увидел солдата опять, он прошептал:

— Господи, когда же он от меня отстанет, отвяжется?

Заседание началось. Царь встал и дрожащим голосом объявил:

— Министры, адмиралы и генералы! Я вам объявляю грустную для меня весть, что столь почитаемую дочку я выдаю за солдата. (Ведь он поклялся, что отдаст дочь тому, кто упасет сто зайцев, и сейчас он хочет, чтобы протестовали министры.) Согласны ли вы?

Все хором закричали:

— Нет! Долой! Голову с плеч!

Но царь был с совестью, он сказал (а сам рад про себя):

— Дайте ему какую-нибудь задачу.

Встал граф, у которого сыну снесли голову за неупасение зайцев, и сказал:

— Наполни три мешка словами.

Царь сделал грустную физиономию, а сам чуть не подпрыгнул от радости.

Принесли три мешка. Солдат покряхтел, подошел к трону, взял один мешок, который держал царь, и начал:

— Родился я в бедной семье, пошел в армию, нашел кисет…

А царь ухмыляется — на донышке слов-то нет. У солдата горло охрипло, но он продолжает:

— Принялся пасти сто зайцев, пришел ко мне царь и стал на меня работать.

Царь вспомнил, что он на солдата работал, и подумал, что сейчас все узнают, и крикнул:

— Полный, полный, завязывайте!

Подошел ко второму мешку, который держала царица, та же началась история. Дошло, как царица стала стирать ему белье, но не успел он это проговорить, как она закричала:

— Полный, полный! Давай завязывай!

Подошел он к третьему мешку, который держала сама царевна. Стал рассказывать про свою жизнь, только он запнулся про раздевание царевны, как царевна, покраснев, крикнула:

— Полный, папочка, полный!

Завязала мешок. Солдат сел на место. Опять стал говорить царь, что отдает дочку за солдата, и опять повторил:

— Согласны ли вы?

Встали все и сказали, что нет, пускай он отгадает приметы царевны. Первое слово дали графу, он не отгадал, многие вставали, но не отгадали. Встал солдат и сказал, что у ней в косах три золотых волоска, золотое родимое пятнышко на левой груди. Солдат оказался прав.

Опять встал царь, последний раз он сказал:

— Согласны ли вы отдавать дочку за солдата?

Знатные князья встали и предложили выбрать одного князя, то есть положить с солдатом в одну комнату, в темную, — к кому царевна подойдет, того и будет жена. Царь, конечно, очень обрадовался.

Отвели им комнату. Князь, конечно, взял с собой три бутылки одеколону, а солдат хлебушка. Лежат они час, с солдатской стороны запахло прелостью от портянок. Князь и говорит:

— Что ты там плохой воздух наводишь? — Сам же про себя радуется.

Повоняло, повоняло и прошло. Князь думает: «Ведь как быстро прошло, может она к нему подойти». И думает: «Ведь я теперь заболею от этого воздуха». Князь был неженка и облевался.

В это время вошла царевна, подошла к солдату* А они были уговоривши с князем, что будет пахнуть от него одеколоном. От солдата одеколоном не пахло. Подошла к князю, а князь тот блюет и такой скверный воздух выпускает, что она отбежала от него. И подошла к солдату.

Поженились они с солдатом. Жизнь у них пошла не впрок. Разговаривать по-господски он не умел. И задумала царевна от него избавиться. Сделала пир на скале. Подошла с солдатом к обрыву и столкнула она его туда.

Долго ли, мало ли лежал солдат, только встал он, видит яблоки, с похмелья сорвал одно и съел его, как вдруг увидел, что он начал хромать и руки стали длиннее ног. Сорвал другое, как вдруг у него выросли волосы курчавые, стал выше ростом, стал он добрым молодцем. Выбрался он с оврага и пошел на базар под видом купца.

А в это время царевна искала себе жениха, увидела и влюбилась. Она его не узнала, купила у него яблочко, да не утерпела, тут же и откусила. Идет и ничего не замечает. Подошла ко дворцу, а ее не пускают. Посмотрела в бронзовые ворота и ахнула. Сама на себя не похожа: нос горбатый, руки длинные, по земле волочатся. Узнал все-таки ее отец по рассказам и издал приказ всем докторам: вылечить дочку. А кто вылечит, тому в жены отдаст.

С месяц лечили врачи, никак не вылечили и уговорили купца (а это был солдат) вылечить царевну. Велел купец состроить каменную баню. Принесли туда царевну и парили три месяца. На четвертый месяц он сунул ей в рот кусочек яблочка, и стала она прекраснее, чем была. Он спросил:

— Будешь меня обманывать?

Она сказала:

— Нет.

Он ее простил и сделал пир на весь мир. Стали жить-поживать да добра наживать.

Г. С. ДЕНИСОВ 6. ПЕТР I И СОЛДАТ

Петр Первый ведь был замысловатый государь: он не доверял людям и везде сам любил делать. У него свой кабинет, куда он в четыре часа каждое утро выходил. При нем находился евонный полк солдат, одним словом, для охраны. Да… И вот дежурный конвойный по полку был напивши очень пьян. Стал он утром, собрал шесть копеек денег на косую («на косую»- раньше так называли) и говорит:

— Побегу в царский кабинет: неужели мне целовальник не даст поправиться?

Приходит в кабинет, а государь уже там. Государь был в вольной штатской одеже, и солдат его не признал, назвал его «барин»:

— Здравствуй, барин!

— Здравствуй, служивый, что так рано пришел?

— Я, знаете, барин, был дежурный, и такая напасть, что и сказать не могу! Прибежал, неужели целовальник не даст подкрепиться?! (Целовальника просит, а тот не дает ему подкрепиться, «Ведь ты знаешь, что кабинет царский», — говорит целовальник.)

— Ну да ведь я не скажу никому, его ведь нет еще здесь.

Государь мигнул целовальнику: дай, дескать, что будет с него. Ну вот он выпил эту косую.

— Эх, — говорит, — барин, как славно, что Христос в лаптях прошел. Да… Только одна беда, что мало. С такого походу надо бы еще, да денег нет.

Государь дает ему еще шесть копеек:

— На вот, поправься как следует быть!

А он говорит:

— Помилуй бог, барин, в мире не без добрых людей, как раз теперь я и поправился.

Когда он выпил две косушки, тогда ему захотелось еще и третьей и говорит целовальнику:

— Слушай, поверь, — говорит, — до вечера мне еще одну, а вечером я рассчитаюсь.

Тот говорит, что нет, не могу.

— Я тебе тесак заложу до вечера.

Ну целовальник еще больше задумался: как он возьмет казенную вещь да еще оружие, кстати.

Государь опять мигнул, что возьми, дай еще косую.

Значит, целовальник дал ему еще косую. Он выпил и третью.

— Ну, теперь, — говорит, — спасибо, хозяин, спасибо и тебе, барин! Ты меня дюже поправил. Хорошо!

А барин ему и говорит:

— А как же ты будешь, если сегодняшний день будет смотр, приедет государь сам смотреть вашу часть, а у тебя оружия не будет, не будет тесака, что ты будешь делать?

А он и говорит:

— Эх, барин, свое-то начальство у нас давно обмануто, а с ветру-то приедет начальник — все одно он не поймет!

А государь и думает: «Ну как же я не пойму, если при мне заложено?»

Значит, попрощался солдат с барином и побежал делать подъем своей части, значит, время. А государь сразу же послал приказ в ихну часть, чтобы все были выставлены в полной походной амуниции. И чтобы все были, без исключения, налицо. Так… Значит, не успел приттить дежурный в часть, как уже поступил приказ. Все забегали. Надо построиться в полной походной амуниции. Забегал и наш дежурный: «С чем я-то выстроюсь? У меня нет тесака».

И вот побежал по чердакам собирать свое белье, раз полная походная форма. И он пошел на чердак (у него там висело белье) и там нашел ручку от тесака. Взял ее, маленько подчистил на скору руку. А тесак вытесал деревянный и забил в ножны, как полагается, как у прочих.

Ну и вот, когда всех построили на улице там, всё в порядке. Приезжает государь. Начал делать смотр, ходит по ихним рядам. Всех прошел, всех смотрел, все с тесаками. Спрашивает у начальника, конечно:

— Кто у вас ночесь был дежурный по части?

Ему сказали, что вот там, Петров, что ли. Государь крикнул:

— Петров, сюда!

Петров, конечно, спугался. Подбегает к царю. Царь смотрит: у Петрова тесак сбоку. Он стоявшего перед ним солдата вызывает, крайнего:

— Три шага вперед!

И этот солдат оказывается, стоит наперед Петрова. Государь приказывает Петрову, что руби ему голову. А Петров думает: чем же я отсеку, тесак-то у меня деревянный? А тот думает: какую же я вину сделал, что будут рубить мне голову?

Государь приказывает второй раз Петрову:

— Руби голову!

Петрову делать больше нечего, надо исполнять государев приказ. Он хорошо знает, смотрит и выдергивает свой тесак и говорит:

— Господи, превозврати железный меч в деревянный, невинная душа пропадает, — замахнулся тесаком через плечо.

А государь сзади схватил за тесак рукой и говорит:

— Что это? Господи! Явление! Первое в жизни встречаю!

Вынул свой кошелек с деньгами и платит ему двадцать пять рублей:

— Ступай погуляй, молодец парень! И дайте ему погулять целую неделю. Сумел обмануть начальника и меня и спасти невинную душу!

И так этого Петрова боялись, что он сумел сделать железный меч деревянным. Петров пошел выкупить свой тесак, а целовальник сказал, что ты с царем выпивал и ты не позволил ничего лишнего и никак не огорчил его, что он тебя хвалил.

И с тех пор солдат дослуживал припеваючи.

А. С. МАРКОВ 7. НАХОДЧИВЫЙ СОЛДАТ

Раньше служба была ведь двадцатипятилетняя. Один вот солдатик, прослужив двадцать пять лет, вернулся на родину. Стали собираться к нему соседи, беседовать по вечерам. Много чего он им рассказал, что видел, как происходило, как на войне воевали. Они слушали со вниманием, с интересом, так что их вечера проходили в полном удовольствии друг другу.

Вот в один из вечеров один человек спросил у него:

— Скажи нам, пожалуйста, царь-то каков, вот личность, да всем-то?

А так как он, солдат этот, врать не любил, то сказал, что прослужил двадцать пять лет, а царя не видал и не знает, каков он. Ну, конечно, что добросовестные люди отнеслись к этому делу хорошо, а насмешливые люди стали подшучивать:

— Вот так хорошо! Двадцать пять лет прослужил, а царя в глаза не видал!

Даже уже дети стали в насмешку говорить:

— Двадцать пять лет прослужил, а царя не видал!

Тогда солдатик не вытерпел, решил сходить в Москву и посмотреть царя. И отправился. Но дорога была далекая. Идти было шестьсот верст пешком. А все-таки надо было сходить. Пришел. Доложили, что вот пришел солдатик по весьма важному делу, видеть государя. Просьба евонная была увидеть, и он был допущен к государю. Тогда государь спросил его:

— Ну что, солдатик, какие у тебя до меня дела? Солдат объяснил, что вот дело в чем:

— Прослужил я двадцать пять лет, вернулся на родину, стали меня спрашивать, видел ли я царя, стали подсмеиваться надо мной. Я этого не вытерпел и вот решил сходить и посмотреть на вас.

Тогда государь сказал:

— Ну хорошо делаешь: посмотри, какой я, побеседуй, осмотри меня хорошенько. Вот, солдатик, так как ты, прослуживши двадцать пять лет, наверное, кое-что знаешь?

— Да, ваше императорское величество, знаю, да ведь не знаю, какие ваши вопросы будут.

— Так послушайте, скажите, пожалуйста, мне: как земля глубока, как до неба высоко? А вот третий вопрос: сколько я стою? А вот можете на эти вопросы, хоть на один, ответить?

— Постараюсь, ваше императорское величество, что могу, вам отвечу.

— Ну скажи, как земля глубока?

— А вот был у меня дед, было ему восемьдесят лет. Умерши он, по всем данным, девяноста лет, и обратно оттуда нет. А при живности он всем говорил: «Как землю пройду, обратно приду».

— Значит, земля глубока?

— Значит, глубока, ваше императорское величество.

— Ну ладно, скажи на второй вопрос: как до небес, высоко?

— Я мерять-то не мерял, а могу сказать приблизительно: взглянешь — видно, а стукает на небе — слышно нам; видно, не так-то далеко.

— Так, значит, по-твоему: взглянешь — видно, а, стукнет — слышно. Спасибо, всё подходяще. Ну молодец! Ну вот ответь еще на третий вопрос: сколько я стою?

— Да как сказать, ваше императорское величество, если я вас не обижу, так не будет ли вам обидно: Иуда предал царя небесного, продал царя за тридцать серебреников, ну а вы, как земной, — вполовину, больше ценить нельзя. И думаю, что вы. не обидитесь на это.

И государь ответил:

— Нет, не обижаюсь.

Государь поблагодарил и сказал:

— Молодец, солдат, что ответил ты подходяще. Так вот, друг мой, ты у меня погости сколько возможно. Вот тебе предоставлю особую комнату, и завтра к тебе я пошлю двенадцать воробьев, и ты сумей с них по одному перышку выдернуть.

— Слушаю, ваше императорское величество!

— И вот на время можно быть свободным.

Отвели солдата в указанную комнату, где он разложился, как дома.

Назавтра царь вызывает двенадцать купцов, московских богатеев, и задает им эти задачи: как земля глубока, как до неба далеко и сколько он стоит? И просит их ответить. Тогда купцы некоторые объяснили, а некоторые совсем не могут ответить, некоторые подумают.

Тогда царь сказал:

— Идите и подумайте, и потуда не будете выпущены, куда вас отвели, покуда не решите задачи.

И он приказал их отвести в ту же комнату, где сидел этот солдатик. И вот, идя дорогой, купцы и разговаривают, что нам придется сидеть тут до смерти, где же решить такие задачи! Вот придя в ту комнату, где солдатик (очутилось не двенадцать, а тринадцать), купцы разговаривают между собой то, что нам таких задач не решить и придется умирать.

Солдатик послушал ихние разговоры, как бы принял в этих разговорах участие и пообещал им помочь.

Тогда купцы стали уж просить его:

— Помоги, если ты можешь.

И он сказал, что к завтрашнему дню все будет сделано и завтра государю отвечено будет. Тогда купцы обратились к нему и обещали дать, что он только захочет. А он сказал:

— Не что я хочу, а что дадите и то давайте.

Они предлагали ему много, а он сказал — перво-наперво надо ответить. Потом все-таки договорились, и он взял с них по одной тысяче только и дал совет им, как отвечать. Они пошли к государю и ответили, и было выполнено.

Тогда государь призывает солдата и спрашивает его:

— Ну, как гостится тебе у меня? Доволен ли ты? Солдат ответил, что доволен и очень благодарен за гостеприимство.

Государь спрашивает:

— Ну, были у тебя двенадцать воробьев? Солдат отвечает:

— Были.

— По скольку же с них ты взял? Сделал ли ты, выдернул ли с них по перу?

Солдат отвечает:

— Так точно! Сумел! Как сказано по одному перу — так и взял.

Государь опять одобрил:

— Верно, молодец! Тем ты мне понравился. За твой ответ хочу вас я сам поблагодарить, деньгами наградить.

Государь вынес ящик или там банку с деньгами, высыпал на стол и сказал:

— Я тебе дарю пять тысяч рублей, пожалуйста, изволь пересчитать.

Тогда солдат берет свою фуражку, подставляет под стол и рукой ссыпает в фуражку.

— Я вашему счету верю, ваше императорское величество, — и деньги высыпает в свою фуражку.

Государь думает про себя: «Ну и находчивый солдат, ничем его не проймешь».

И еще раз солдата поблагодарил за ответы, а солдат поблагодарил за гостеприимство.

Солдат погостил только один месяц и пошел домой с семнадцатью тысячами.

Л. В. БАБИЧЕВА 8. ПРО ЗОЛОТОЕ БЛЮДЕЧКО И НАЛИВНОЕ ЯБЛОЧКО

Жили отец с матерью. Жили они небогато. У них была одна дочка, звали ее Машей. А у отца была мать, которая колдовала, древняя ворожейка. И эта бабка очень любила свою внучку. Вот время идет Да идет. Уж девочке семь лет. Мать у нее умирает от тяжелой болезни. Отец остается с дочкой. Живет год, живет два. Дочке исполняется десять лет. Она очень плачет по матери. И в одну прекрасную ночь она видит мать. (А если кто очень скучает, то привидения бывают.)

Мать ей говорит:

— Машенька, сходи к бабушке, она тебя давно ждет. Девушка исполнила завет матери. Пошла к бабушке. А надо было идти глубоким болотом и дремучим лесом. И девочка пошла. Подходит к болоту и думает: «Как же мне перейти через это болото?»

И вдруг прокуковала кукушка.

Девушка и спрашивает:

— Кукушка, кукушка, ты для хорошего или для плохого поешь над моей головой? Если для хорошего — лети туда, куда мне идти надо. А к худому — сиди на месте.

И кукушка полетела в дремучий лес. Девушка и думает: «Значит, мама правду сказала — надо идти через болото».

И стала под ногами твердая почва. И она пошла к бабушке. А у бабушки была избушка такая маленькая, что головой войти, а ногами выйти.

Бабушка и говорит:

— Не укайся [4], внучка, входи.

Вошла она к бабушке и говорит:

— Так и так, видела я маму во сне, она велела сходить к тебе.

Бабушка и говорит:

— Ты единственная у меня внучка, я тебя люблю, надарю тебя судьбой. Вот тебе золотое блюдечко и наливное яблочко. В нем ты найдешь свою судьбу.

Девочка и спрашивает:

— Как же с ним обращаться?

Бабушка отвечает:

— Когда солнце заходит, поверни яблочко по золотому блюдечку, как солнце двигается, ты тогда увидишь своего нареченного. Если против солнца повернешь яблочко, увидишь, кем Ты будешь. Но тайну эту держи, не рассказывай до тех пор, пока твоя судьба не осуществится. И если тебя скорая смерть застанет, блюдечко разбей, брось в море, чтобы схоронить эти концы, а яблочко съешь. А теперь иди. Только как выберешься из дому, увидишь клубочек. Он тебя поведет дальше…

Вот девочка так и сделала. Едва она успела закрыть дверь избушки, перед ней мелькнул клубочек. Она пошла сзади за ним. Клубочек катился, катился, сколько времени катился — нам неизвестно, но докатился до того, что клубочек потерялся, а в руках осталась ниточка. Она и думает: «Что же мне дальше делать?» Тут она вспомнила: когда мать умирала, дала ей кольцо. А кольцо у девочки было одето на шею на суровой нитке. Она кольцо сняла и бросила наземь. Кольцо покатилось медленно-медленно к дремучему лесу. Она пошла за ним сзади. И оно опять привело к маленькой избенке — меньше, чем была тая, первая.

Вдруг выходит старуха:

— Здесь русский дух! Что тебе нужно, девица? Маша ответила:

— Я ищу в жизни счастье и пришла сюда.

— Если ты ищешь счастье, иди к моей старшей сестре, она тебе скажет. А я тебе дам эту стрелу, и с этой стрелой ты пройдешь по океану, только перекинь ее через правое плечо острием вперед.

Кольцо идет впереди, она сзади. Подходит к океану. Девочка взяла перекинула стрелу через правое плечо острием вперед, как бабушка сказала, и перед ней оказался мост, которому не было конца-краю. И она по этому мосту пришла к сестре той старухи.

Сестра и говорит:

— Как ты попала сюда? Здесь русских не бывало никогда. Что тебе нужно, девица?

— Я ищу правду, бабушка. Скажи, что со мною сбудется?

— Ты от своей бабушки золотое блюдечко и наливное яблочко получила, а от меня ты получишь единственное слово: «Люблю». И с этим словом иди домой обратно, где ты родилась. И там ты найдешь правду и свое счастье. А в подарок от меня ты получишь волшебную палочку.

Маша поблагодарила и двинулась обратно по этому же мосту.

Приходит домой. Отец женился на другой. У мачехи две дочери, отец очень состарился. Одна дочь была очень высокая и тоненькая, как щепка, а другая — маленькая и толстая, как бочка. А Маша перед ними была красавица. И вот на заре она берет свое золотое блюдечко и наливное яблочко и вертит по солнцу. И видит она портрет молодого короля. Она и думает: «Как же так — ведь я простая». Повернула яблочко в обратную сторону — и видит огромное зало, и дамы и кавалеры танцуют.

Только собиралась спрятать и вдруг прибегает ейная сестра-бочка (толстая-то) и говорит:

— Царевич собирает бал и приглашает всех дам и всех девиц этого королевства.

Маша и говорит:

— Обождите, может быть, и я попаду!

А у ней осталось платье только то, что на себе, больше не было ничего.

Подходит к ней старшая сестра (длинная-то):

— Маруся, что мне одеть: или шелковое с месяцем — голубое, или розовое — с солнцем?

Она отвечает:

— Одень с месяцем — бал будет вечером.

И старшая решила одеть голубое.

Вот подходит к ней младшая сестра и спрашивает:

— Как мне волосы убрать: по-теперешнему или по-старинному — сзади кукуль?

Она ей отвечает:

— Тебе больше пойдет кукуль!

Сестры оделись и уехали на бал, а Маша осталась дома. Прибрала все, приготовила все на завтра, всю работу. «Попробую и я побывать, — думает, — поверну-ка я яблочко вкруговую». Так и сделала. И вдруг на блюдечке читает: «Дотронься своей палочкой до груди и до платья».

Она так и сделала. И на ней появился наряд, какого нет во всем королевстве, и стала красавицей, что ни пером написать, ни в сказке сказать. Из кота она сделала волшебной палочкой лошадь, из спичечной коробки — карету. И поехала.

Подъезжает к королевскому дворцу — вдруг во всем дворце на башнях зазвонили колокола, и на крыльцо вышел встречать эту Машу сам королевич и много знатных дам. Королевич протянул ей руку, и, когда он брал ее за руку, он надел ей кольцо на палец. И весь вечер во время бала он был с ней. А во время провожанья до кареты он отрезал часть волос и часть ленты, которая в волосах у нее была, и она уехала домой.

Только она выехала за пределы дворца, опять обернулась простой крестьянкой, и рядом с ней шла кошка, но в волосах остался прежний убор, какой был. Она повязала поверх платок грязный, весь в саже, чтоб не знал никто, где она была.

И через пару дней она слышит: ищет королевич ту девушку, от которой отрезал волосы и часть ленты. Зашли во все закоулки королевства, искали ту девушку, к которой могли бы подойти волосы и часть ленты.

Дошла очередь и до их семьи. Машу отослали на чердак. Мачеха не хотела ее показать королевским слугам. (Мать старалась, чтобы выбрали ее дочерей.) А в потолке была щель против стола. А королевич, как посылал своих слуг, сказал, чтоб везде искали, что у этой девушки на левой руке на среднем пальце именное кольцо королевича. Таковых не нашли. Уж хотели уходить, как вдруг с потолка выпало кольцо на стол. Слуги потребовали:

— Кто еще есть у вас?

Мачеха говорит:

— Есть еще девушка.

— Подь, зови ее. (Машу-то.)

Они потребовали, чтобы показали им, так как это кольцо принадлежит ей.

Мачехе не отвертеться, и пришлось ее позвать.

Когда в дверь вошла Маша, мачеха и ее сестры бросились на колени: перед ними стояла та девушка, которая была на балу, во всем прежнем наряде.

Она объяснила:

— Это кольцо мое, и ленты эти мои.

Царские слуги посадили ее в карету и повезли во дворец.

— Мы нашли то, что мы искали три дня и три ночи.

Королевский сын признал свою девушку и сделал пир, на который были приглашены и ее сестры, и ее бабушка.

— Ты нашла то, чего искала семнадцать лет, — сказала бабушка.

С этими словами пропало у Маши золотое блюдечко и наливное яблочко.

Л. В. БАБИЧЕВА 9. ПРО ВЕРЕТЕНЦЕ

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужичок, и было у него трое детей. Ну он вдовый был. Надоело ему жить так, он взял и поженился. Она была более богатая. Двое старших дочек были послушные, и мачеха их полюбила, а младшая-то дочь была такая озорная и непослушная и делала все против воли мачехи.

А у них было заведено — они все время пряли пряжу для холста. Дело это было весной, уже в теплое время. Девушки вышли на завалинку под окно, а самая младшая, непослушная-то, села прясть на колодец. Ну пряла-пряла и как-то нечаянно уронила веретено в колодец.

Ну, пришла девушка к мачехе и сказала:

— Я уронила веретенце в колодец. А мачеха ее не любила. И говорит:

— Это меня не касается, чтобы было достато. Раньше ведь в деревне журавки были, колодцы с журавлями. Она села в бадью и спустилась в колодец. Спустилась она и видит у кого-то веретенце в руках, а человека не видит. А голос ей отвечает:

— Я тебе веретенце тогда отдам, когда ты в моем дворце порядок наведешь.

Ну она согласилась, лишь бы ей веретенце получить. И спрашивает:

— А как же мне к тебе прийти?

А голос и говорит:

— Прыгай и ты будешь у меня!

Она прыгнула с бадьи и оказалась на твердой почве. И вдруг она видит: перед ней идет вдаль тропинка и, видит, от веретенца вьется ниточка, и она решила по этой дорожке идти. Вот идет-идет, идет день, идет два, и уж сорвана подошва — и всё ей не дойти. И вдруг из кустов выползает змея. Она ее хотела убить, девушка-то эта, и вдруг змея заговорила человеческим голосом:

— Ты не трогай меня, только дай мне поесть. И только вспомни меня — я буду около тебя, я тебе помогу в твоих трудностях, а трудностей у тебя очень много.

Ну, девушка (у ней уж ничего не было) оторвала от своих ботинок кусок кожи и дала змее и опять пошла дальше. И сама-то так кушать хочет. И вдруг она видит: на дереве сидит тетерев. Она хотела этого тетерева убить и на огне спечь. И вот взмолился он человеческим голосом:

— Ты не трогай меня, я тебе пригожусь. Только вспомни меня — я буду около тебя.

Ну, девушка решила его не трогать. Идет она дальше день и ночь. И вдруг видит вдали замок. Подходит она к замку и видит: сторожат его множество собак. И она вспомнила змею. А змея тут как тут.

— Мне бы нужно было в замок пройти, а как в него попасть?

А змея и отвечает:

— Ты около замка должна просидеть сутки. Когда дверь откроется — ты войдешь, а так не попасть.

Сказала и скрылась.

Девушка так и сделала. Просидела сутки, двери открылись, она быстро вошла в них, и за ней сразу двери закрылись. Она идет, идет от этих ворот и вдруг видит; длинная лестница идет вверх, а ключик высоко висит. А ей ключа никак не достать. Она и вспомнила про тетерева. И он тут как тут, сразу появился. Она и говорит:

— Мне надо попасть за эту дверь.

— Я тебе ключ достану. Только дверь откроешь и что увидишь там лежит — не трогай руками.

Она так и сделала. Взяла открыла дверь, вошла в комнату и видит свое веретенце. И только хотела взять, но в это время вспомнила, что нельзя, и пошла дальше.

И входит в огромное красивое зало. А в зале столько беспорядка! Стулья ковырнуты, со свечек воск накапавши на пол. Пыли много, сетки висят. Она взяла намочила свой фартучек, обтерла пыль и на потолке, воск с полу убрала, подсвечники обтерла и стала вытирать пол.

Вдруг дверь открылась. Из нее выходит не то собака, не то лошадь, на всех зверей похожа. Четыре лапы передних, а ходит на задних лапах и три головы, а одна голова — на ней одет платочек, наперед концами завязанный.

— Ты, — говорит, — что пришла, хозяйничать?

— Нет, я не хозяйничать, я только прибираюсь, навожу порядок в зале.

— Тогда иди наведи порядок в моей спальне.

— А где ваша спальня?

— Не разговаривай, иди!

А дверей было очень много и на каждой двери написано: «Сюда не входить, здесь опасно». Она и вспомнила: «Эх, если бы была здесь змея — она мне помогла бы». А змея к ней явилась и спрашивает:

— О чем ты скучаешь?

Девушка и говорит:

— Мне надо спальню найти, а не знаю где.

А змея и отвечает:

— Следуй за мной, я тебя отведу.

И девушка пошла за змеей. Змея ползла, ползла и заползла в самую крайнюю дверь. Девушка открыла дверь, а змея уже пропала. И видит: что же это за спальня? Не то лошади стояли, не то коровы. И кровать стоит здесь, шелковым одеялом накрыта. Она и там прибрала: все вынесла, пыль опахала, и стало чисто.

Приползла змея и говорит:

— Ты сейчас должна идти в сад. Если не выйдешь, то ты погибла.

Она так и сделала. Только успела выйти в сад, раздался сильный грохот, и вдруг послышалась музыка и пение, а змея опять около нее и говорит:

— Теперь иди обратно, ты увидишь своего нареченного.

Она входит в зало и видит: красивый юноша сидит за столом.

— Это ты спасла мое королевство от сильного волшебства. И ты должна остаться со мной.

— Нет, — говорит, — я должна вернуться к отцу и к мачехе.

— Ну, хорошо, вернись, но вот тебе туфелек» с правой ноги, и вот тебе золотое кольцо именное. А через три дня я буду у вас ровно в двенадцать часов дня. Если я ровно в двенадцать часов не прибуду, иди к колодцу.

Она отправилась обратно в путь-дороженьку. Она шла и думала: «Чтобы я сейчас была дома». И не успела так подумать — у своего крыльца оказалась.

Вошла в дом, отдала мачехе веретенце и сидит три дня ждет своего нареченного. А сестры увидели у нее туфелек (что, мол, она его всё прячет?), взяли и отобрали. И вот ровно через трое суток приезжает молодой человек в крестьянском платье и говорит:

— Я могу новые туфли шить и подшивать подошвы.

Тогда старшая сестра и говорит:

— Мне к этому туфлю сшейте туфель, — и подает туфель, который она отобрала у своей младшей сестры.

А сапожник и говорит:

— Идите к колодцу и опуститесь в него. Как вы оттуда подниметесь — туфель уж будет готов.

Она и отвечает:

— Вы что — с ума сошли, чтобы я полезла в колодец? Если хотите получить деньги за туфель, что шить его будете, то получите, а туфель давайте обратно.

Она стала брать туфель обратно, и он видит у ней на пальце золотое кольцо. Он и говорит:

— Дайте посмотреть золотое кольцо — очень интересное.

Посмотрел и спрашивает:

— А больше у вас никого нету?

— Есть у меня средняя сестра и младшая сестра — младше меня. Она находится на завалинке. Одна прядет на завалинке, а другая прядет на колодце.

Он вышел на улицу и видит: сидит девушка у колодца пригорюнивши и чуть-чуть не плачет.

— О чем вы грустите?

— А как мне не плакать? У меня старшая сестра отобрала туфель.

Он и говорит:

— Не плачь, это дело поправимое. У вас такой туфель? — дал ей туфель.

Она стала брать, и он увидал на пальцу у ей кольцо. Тогда он сказал:

— Это кольцо мое, а это твое.

Взяли и поменялись кольцами.

— Ты, — говорит, — спасла меня от сильного волшебства. Когда я был превращен не то в человека, не то в зверя. Ты первая девушка, которая меня не испугалась! И поэтому я тебя забираю к себе. Ты единственная, которая могла снять волшебство.

Только он сказал это, сзади послышался топот копыт. Тут придворные приходят и делают поклонение, и оказалась она не около колодца, а около венца. А она видит своих сестер далеко-далеко, и они просят у ней прощения, что плохо с ней обращались-то. Она забрала отца, села в карету с нареченным женихом и уехала во владение королевского сына. И когда приехали — был сделан пир, какого не видывал весь мир.

Л. Л. ЛЕОНТЬЕВ 10. ПРО ИВАНА — ВЕЛИКОГО РУССКОГО БОГАТЫРЯ

Каждый по-своему с ума сходит. Так же и сказки каждый по-своему рассказывает. Она так начинается, эта сказка про Ивана — великого русского богатыря.

В некотором царстве, в некотором государстве, а именно в том, в котором и мы живем, у царя был такой созданный закон, что если муж умрет, то и жену вместе хоронить. (Она и жива, а всё равно вместе класть в гроб и хоронить совместно.) И вот, заболел в одной деревне мужичок молодого возраста. Он недавно только женился и умер. Звать его было Иваном. Ну, силы его никто не знал, и он никому не оказывал. Вот когда он умер, то народ и говорит жене:

— Вот, голубушка, ты испеки себе булок и пирогов на время, а мы тебя с ним похороним по царскому закону.

Собралися люди, сделали гроб для двоих. Эта жена напекла себе булок, пирожков разных и говорит народу:

— Вы, когда меня в гроб положите, сделайте от него трубу, чтобы я некоторое время могла пожить и не задохнуться.

Крестьяне так и сделали: по ее просьбе поставили трубу на могиле, чтобы она могла несколько время пожить еще. Положили ее в гроб со своим мужем и понесли на кладбище. И вот вырыли могилу, опустили гроб, а сами пошли домой.

Несколько дней жена лежала там во гробе. И вот ей что-то захотелось повернуться: так спина заболела лежать, а она локтем толкнула ему прямо в левую бочину, своему мужу Ивану. Он вдруг и проснулся, умерший Иван.

— Фу, господи, как долго я спал.

Она тогда и говорит:

— Знаешь, Иван, ведь мы с тобой похоронены!

— Что ты говоришь, баба? Смеешься? Я лег спать, а ты говоришь, что я уж похороненный.

— А если ты, — говорит, — не веришь мне, то встань, как с кровати вставал раньше.

Вот он подумал, что одеялом закрытый. Взял руками, а ему даже ничуть не протянуть рук. Он тогда говорит:

— Да, дорогая жена, мы теперь с тобой погибли.

Жена ему и отвечает:

— Ваня, Ваня, попробуй привстань, может, гробовую доску и подымешь кверху своей спиной.

Вот он тогда повернулся и начинает пробовать, как бы землю поднять кверху этой гробовой доской. Когда он маленько встал на колени и уперся руками и начал пробовать подымать землю спиной, вдруг услышал он, что земля подается.

— Ну, баба, — говорит, — может быть, бог поможет, я подыму всю землю кверху, и выйдем на волю.

Вот когда он нажался и всю силу напряг, доской поднял всю землю, на сторону свернул.

Когда они стали выходить вон из могилы, жена спрашивает Ивана:

— Куда, Ваня, мы теперь пойдем, домой или куда?

Тогда он ей отвечает:

— Куда же мы пойдем? Мы же умершие люди, нас все, все бояться будут, что мы в саваны одетые. Лучше, баба, я так думаю, пойдем туда, куда глаза наши смотрят.

Они пошли по дороге, ближе к большим лесам. Вдруг попадается к ним старичок, одним словом копяшка. Иван с женой идут несколько времени не евши (булки у них были съедены), тогда он (Иван) у старичка и спрашивает:

— Дедушка, будь добрый, дай нам по кусочку хлебца!

Ну, старичок действительно был испуган такими людьми, что в саванах идут, он весь хлеб им отдал и спрашивает:

— Далеко ли здесь деревня? И как мне туда по-. пасть, в деревню, я заблудился, хожу по лесам несколько время.

Они указали ему дорогу:

— Тут недалеко, перейдешь через лесок и дома будешь.

Иван со женой пошли в самый большой, дремучий лес. Вот. когда их захватила темная ночь в этом большом лесу, они напали на маленькую тропочку, намятую лошадями. Вот жена и говорит:

— Ваня, давай ночевать в лесу. Я замаялась, дальше не могу иттить! (И кстати пошел дождик.)

Они дошли до такой развесистой елки, где даже дождик не мог их промочить. Вот они легли спать. Жена и говорит:

— Ваня, Ваня, куда же мы идем?

— Как у меня сказано, так и идем: куда глаза глядят, — отвечает Иван.

В скором времени Иван уснул, а жена не спит. Вдруг слышит разговор и топот лошадиный. Едут шайка разбойников, приближается к ихней елке. Она стала толкать Ивана под бок.

— Ваня, встань, кто-то едет.

Он быстро проснулся.

— Молчи, — говорит, — баба, ни звука не давай, чтобы они не увидали нас. Это разбойники едут: они могут убить нас.

Вот, они проезжают помимо. Иван своей жене и говорит:

— Пойдем наутек по этой тропинке, там где-нибудь жилое место мы найдем.

Долго ли, мало ли они бежали, подбегают на заре как раз ко дворцу. В лесу такой дворец сделан у разбойников у этих, прямо неприступимый. В воротах крепости поставлены два злющих льва, чтобы никого людей не пропускали, опричь мазуриков только. Вот, когда они подошли к воротам, львы начали гырчать на них. Тогда Иван и говорит:

— Знаешь что, иди, не бойся их, они женщин очень любят, эти львы, а мужчина пойдет — они разорвут его. А когда ты пройдешь помимо их, прицепи их на крючок близко к воротным столбам, чтобы я мог скрозь ворота пройтить.

Она так и сделала. Стала ласкать их, львы завиляли хвостами, и очень даже с ней познакомились. Она однова в это время привязала и говорит:

— Ну, Иван, входи! Они теперь не достанут тебя схватить.

Иван прошел во дворец. Тогда эта хозяйка спустила львов с крючка, чтобы не узнали, что кто-то естя во дворце. Вот они входят внутрь дворца. Видят накрытые столы разными винами и закусками — одним словом, чего душенька желает, пей, ешь. Было двенадцать блюд с кушаньем. Иван с женой не торопясь стали закусывать. И они эти двенадцать блюд все съели недолго думавши. Вот тогда Иван и говорит своей жене:

— Надо нам сходить все сараи проверить, есть у них здесь склады или что?

И вот они нашли первый сарай с оружием, а второй нашли сарай с разным продовольствием — одним словом, с разными продуктами.

— Ну так, баба, ладно, теперь осмотрели всю постройку, давай-ка спать.

А жена и говорит:

— Ваня, Ваня, как же мы пойдем спать, а ты никакого оружия не берешь! Ведь они перерубят нас на кусочки, что мы ихнее кушанье съели.

Тогда Иван вернулся в этот сарай, выбрал себе такой острый меч и тяжелый, что хозяйка и попробовала подымать, так и не подняла этого меча. И пошли они во дворец обратно.

— Ну куда, — говорит баба, — пойдем?

А Иван говорит:

— Пойдем, баба, на чердак, туда лестница есть. А здесь они нас зарубят.

Вот они отправились на чердак спать. Иван таким богатырским сном уснул, так захрапел, что даже стон идет, как он храпит. Вдруг эта шайка мазуриков подъезжает ко дворцу на самой заре. Поставили лошадей в стойла и пришли в свой зал. Атаман первый прошел и видит: на столе нет ничего, всё кто-то пожрал.

— Эй, ребята, у нас кто-то из гостей был здеся.

— Да, был кто-то. Все наши обеды съели. Мы должны готовить вновь, — говорит ихний повар.

— Раз ты повар, иди в сарай, принеси свинины, телятины — всего, что надо. Нам ведь пожрать охота. Мы на работе были.

— Да что ж, атаман, давай хоть по чарке выпьем вина от тошноты.

Этот повар кушанье стал готовить для своей шайки и говорит самому младшему разбойнику:

— Слушай-ка, ты вот еще молодой, поди пошарь по сараям, может, найдешь мерзавца, который сожрал всё у нас.

Этот самый разбойник обошел все сараи, даже в байню сходил поискать, ну никого не нашел. Атаман тогда приказывает:

— Сходи-ка наверх, на чердак, нет ли там какого забравши.

Он пошел по лестнице на чердак. Вот жена проснулась:

— Иван, Иван! Вставай скорее, кто-то лезет на чердак!

Вот, она его тревожит, ну никак не может разбудить. Вдруг Иван очнулся:

— Что такое?

— Да лезет! Видишь, голова уже видать с лестницы.

Иван, недолго думая, подскочил к этому пространству, схватил разбойника за волосы и этим мечом отрубил голову нараз. Туловище схватил, втащил к себе на чердак. (Не опустил с лестницы свалиться.)

Атаман посылает второго разбойника:

— Что с ними в карты играет, что ли? Сколько времени забравши.

А Иван слышит приказ атамана, что посылает он второго на чердак. Тогда Иван встает около самой дырки, ожидает, когда второй покажется. И он стал с левого боку, чтобы по голове ударить разбойника, чтобы голова отлетела прямо на чердак, а тулово он не отпустил. И вот атаман их всех двенадцать посылал кверху, и никто не возвратился.

— Что ж они там в карты играют, что ли?

И Иван им всем головы поотрубил. Тогда атаман остался один во дворце и подумал: «Надо утекать, и мне эта участь будет».

От этого страху он садится на коня и удрал, куда — неизвестно.

Вот приходит Иван со своей хозяйкой во дворец, кушанье уже приготовлено. Сели со своей бабой, выпивают и закусывают, и горя мало. Прошло несколько времени, Иван захотел байню стопить.

— Слушай, баба, стопи-ка ты мне байню, а я пока схожу поохотиться. Ружьев здесь много, може, я птицу какую убью на жаркое.

Стала евонная хозяйка байню топить. Приходит Иван с охоты, не принес ничего хозяйке. Сходил в байню, помылся. Пришедши, закусил, ложится спать. Баба Ивану (лежат оба) и говорит:

— Знаешь, Иван, ведь я от тебя отяжелела.

— Эх, ты, дура баба, ведь нам лет по сорок, неужто теперь нам детей заводить?

Несколько время прошло, баба родила девочку, а Иван опять свое:

— Эх, баба, баба, нехорошо ты сделала. Лучше бы ты родила мне сына.

— А ведь понравится — так и сына принесу тебе! Проходит несколько времени — баба опять Ивану говорит:

— Знаешь, Иван, я ведь опять в положеньи.

— Фу ты, баба, да ты никак обалдела! Да это не вся беда, лишь бы ты только мальчика принесла!

Как раз пришло время жене: родила и верно — мальчика. Иван от восторга сам себя не помнил.

— А где же мы будем крестить его? Ведь нас люди бояться будут.

— А знаешь, баба, я его сам окрещу и сам имя дам. Я назову Иван — великий русский богатырь.

(Вот тут главная история и начинается, а то всё была присказка.)

И вот пришлось мальчику и девочке вместе расти. Мальчик стал ходить с отцом на охоту. Вот в одно прекрасное время идут они с охоты с отцом домой, и попадается им дуб, такой толстый и сучлевастый.

— Вот, — говорит, — папа, я возьму этот дуб за сук — так выдерну с корнем вон.

— Нет, Ваня, ты еще молодой, сам себя спортишь.

Не разрешил ему вырвать этого дуба с земли.

Вот Ванюша вырос, порядочный вырос. Каждый день они ходят за охотой со своим отцом. И что раз Ивану приспичило, вот хочет и хочет в байню иттить, да и всё. И не субботний ведь день.

— Как хочешь, стопи сегодня байню. Я мыться хочу. Не знай к чему — к худому аль к хорошему. Тянет меня в байню. А пока сходим за охотой.

Они пошли со своим Ванюшкой на охоту, а хозяйка осталась с девочкой байню топить. И вдруг, только они байню затопили, является такой красивый молодой человек к его жене в байню. Ну разговорились, она спрашивает его:.

— Кто ты такой и откудова явился?

Он тогда ей и говорит:

— Знаешь, кто я? Я бывший атаман, хозяин этого дворца, а моих подчиненных твой муж перерубил. Вот кто я!

Вот он ей, этот атаман, предложение делает:

— Выйди за меня замуж.

— Да как же я выйду замуж?

— А мужика мы твоего уничтожим.

Вот жена Ивана и согласилась на эти дела, что ей атаман сказал.

Этот атаман пошел по сараям, нашел волосяной канат и еще трос цинковый. Приходит и говорит Ивановой жене:

— Вот, я два каната нашел. Ты свяжи ему руки назад, когда придет с байни, а я в это время подойду, голову ему срублю и будем жить с дочкой и с тобой. А я спрячуся в сарае, у меня маскировка естя хорошая: представлюсь старичком и попрошусь ночевать.

Иван с сыном вернулись с охоты. Вот баба приходит из байни и говорит:

— Идите в байню.

Иван с сыном пошли в байню, вымылись, приходят домой. Вдруг к нему баба и обращается:

— Иван, Иван! Знаешь что? Ты сильный: давай я тебе руки свяжу назад. Разорвешь аль нет?

— А дура баба! С молодых лет не шутила, а тут начинает со мной баловать. Ну ладно! Что с тобой будешь делать, вяжи, раз тебе охота.

Она стала завязывать, а он и говорит:

— Да ты горазд мне затягиваешь, рукам больно.

Когда она завязала, он только натянулся, а канат и лопнул. Тогда она и говорит:

— Иван, у меня есть цинковый канат.

— Ну ладно, связывай, что ж будешь делать, когда она баловаться вздумала.

Завертела баба ему обе руки цинковым канатом, а сама пошла в байню. У Ивана как раз висела на стене острая-острая шашка. Видит он, что без шашки не обойтись, не порвать каната. Он тогда сыну говорит тихонько:

— Достань шашку, запихай мне за спину, чтобы разрезать этот канат цинковый.

Ну, Ваня закладывает шашку вострием к телу — глуп еще, не понимает, как повернуть его, — но потом догадался и перерезал цинковый канат.

Иван расправился и с переодетым атаманом и со своей изменщицей-женой, почувствовал себя плохо и вскоре умер. Сын похоронил своего отца и отправился куда глаза глядят, взял из этого дворца только меч отцовский да ружье его.

Вот он идет лесом. И бежит заяц навстречу ему. Он прицелился только стрелять — заяц вспрыгнул на дыбашки и кричит: