Сказки Норвегии

Замок Сория-Мория

Жила когда-то давно чета крестьян, и был у них сын по имени Хальвор. С самого детства не желал он исполнять никакую работу, а только сидел у очага да рылся в золе. Родители отправляли его на учёбу к нескольким мастерам, однако Хальвор нигде не задерживался и, прожив у мастера два или три дня, всегда сбегал, возвращался домой и садился у очага, чтобы снова копаться в золе.

Но как-то раз в их дом заглянул морской капитан, который спросил у Хальвора, не хочет ли тот поплавать с ним по морям да посмотреть дальние страны. А Хальвор как раз этого и хотел, и потому, быстро собравшись, он пошёл за капитаном.

Долго ли, коротко ли они плавали, я не знаю, однако спустя долгое-долгое время разразилась страшная буря, а когда она закончилась и море опять успокоилось, никто на корабле не мог понять, куда его занесло, ибо они увидели чужой берег, которого ни один из них не знал.

Поскольку ветра не было, все успокоились и отдыхали, а Хальвор попросил капитана отпустить его на берег. Он хотел там оглядеться, поскольку лежать да спать ему надоело.

– Думаешь, стоит тебе людям на глаза показываться? – спросил шкипер. – У тебя же, кроме тряпья, в котором ты к нам пришёл, и одежды-то нет.

Однако Хальвор всё просил разрешения сойти, и шкипер его отпустил, сказав только, чтобы он, как поднимется ветер, сразу возвращался назад.

И вот сошёл он на берег и оказался в восхитительной стране: куда ни глянь, повсюду широкие равнины с полями и лугами, а что до людей, то их и вовсе не было видно. Поднялся ветер, однако Хальвор подумал, что пока ещё мало повидал, и решил пройти немного дальше, вдруг кто-нибудь да встретится. И спустя недолгое время вышел на широкий тракт, такой гладкий, что яйцо могло бы катиться по нему, не разбиваясь. Хальвор отправился вдаль по тракту, а под вечер увидел вдали большой замок, светившийся огнями. И поскольку ходил целый день, а еды с собой не захватил, он ужасно проголодался. Однако чем ближе подходил к замку, тем больше ему делалось не по себе.

В замке горел огонь, и Хальвор вошёл на кухню, которая была великолепнее всех, какие он когда-либо видел. Хальвор простоял перед ней некоторое время, однако никто к нему не вышел. Тогда он открыл дверь, прошёл дальше и увидел сидевшую за прялкой принцессу.

– О нет! – вскричала она. – Разве можно христианской душе сюда приходить? Лучше тебе поскорее уйти, а иначе тролль тебя сожрёт. Тут живёт тролль о трёх головах.

– Да хоть бы и на четыре больше, забавно поглядеть на такого, – ответил юноша. – Не гони меня, я ничего худого не делаю, лучше дай мне чего-нибудь поесть, я ужасно проголодался.

Когда Хальвор вдоволь наелся, принцесса предложила ему испытать, сможет ли он взмахнуть мечом, который висел на стене; однако он не то что взмахнуть, но и поднять меч не сумел.

– Хорошо, тогда глотни из бутылки, что висит рядом с ним, потому что тролль, когда уходит и берёт с собой меч, всегда так делает, – сказала принцесса.

Хальвор выпил глоток и тут же взмахнул мечом с совершенной лёгкостью. Он подумал, что троллю сейчас самое время прийти, и тот сразу появился.

Хальвор затаился за дверью.

– У-у-гу-гу! – сказал тролль, просунув голову в дверь. – Да тут, похоже, христианским духом пахнет!

– Сейчас ты узнаешь, чем тут пахнет! – сказал Хальвор и отрубил ему все три головы.

Принцесса до того обрадовалась свободе, что принялась было танцевать и петь, но тут вспомнила о своих сёстрах и сказала:

– Ах, если бы и сёстры мои тоже получили свободу!

– А где они? – спросил Хальвор.

И она рассказала ему, что одну из них другой тролль уволок в свой замок в шести милях отсюда, а другую ещё один утащил в замок, что на девять миль дальше.

– Но прежде всего, – добавила она, – ты должен помочь мне убрать отсюда этого дохлого тролля.

Силы у Хальвора было столько, что он очень быстро всё убрал и навёл на кухне чистоту и порядок. Потом они ели и пили, и им было хорошо, а на следующее утро, едва посветлело небо, Хальвор отправился в путь. Весь день не давал он себе отдыха, шёл то шагом, а то и бегом. И, увидев замок, опять немного испугался. Этот замок был великолепнее прежнего, однако и здесь ни одной живой души не наблюдалось. Хальвор обнаружил кухонную дверь и, не колеблясь, вошёл.

– О нет! – вскричала вторая принцесса. – Разве можно христианской душе приходить сюда? Не помню уж, давно ли я сама здесь, но за всё это время ни одного христианина не видела. Лучше тебе удалиться сразу, ведь тут живёт тролль о шести головах.

– Нет, я не уйду, – ответил Хальвор, – будь их на шесть больше, и то не ушёл бы.

– Да он же тебя живьём проглотит, – сказала принцесса.

Однако говорила она впустую, ибо Хальвор уходить не желал – тролля он не боялся, но хотел поесть-попить, поскольку проголодался в дороге. И принцесса дала ему вдоволь еды и питья, а потом снова стала уговаривать его уйти.

– Нет, – сказал Хальвор, – не уйду, я ничего плохого не сделал, так мне и бояться нечего.

– Сделал или не сделал, он спрашивать не станет, – сказала принцесса, – а просто проглотит тебя целиком. Но раз уж ты не уходишь, попробуй взмахнуть мечом, с которым тролль выходит на бой.

Взмахнуть мечом Хальвору не удалось, и принцесса предложила ему попить из фляжки, что висела рядом на стене, и, отхлебнув из неё, Хальвор сразу же легко взмахнул мечом.

Вскоре явился тролль, да такой огромный и дородный, что в дверь проходил только боком. Он просунул в неё одну из голов и закричал:

– У-у-гу-гу! Да тут христианским духом пахнет!

Тут Хальвор отрубил ему эту голову, а затем и остальные. Принцесса пришла в великий восторг, но затем вспомнила о сестре и пожелала, чтобы та тоже получила свободу. Хальвор подумал, что это можно устроить, и хотел немедля отправиться в путь, однако сначала нужно было помочь принцессе убрать тело тролля, а потому замок он покинул лишь утром.

Дорога до следующего замка была дальняя, и Хальвор, чтобы вовремя поспеть, где шёл, а где и бежал. И поздним вечером увидел замок, ещё более великолепный, чем прежние. На этот раз он совсем не испугался и прямиком прошёл на кухню. Там сидела принцесса, такая прекрасная, что равных ей не было на свете. И она сказала то же, что говорили другие, – сколько-де она здесь живёт, а ни одна христианская душа сюда не заглядывала, – и умоляла Хальвора уйти, иначе тролль его сожрёт. У тролля, сказала она, целых девять голов.

– Да хоть бы он к ним ещё девять добавил, а там и ещё девять, всё равно не уйду, – ответил Хальвор, подошёл к печи и встал возле неё.

Принцесса ласково умоляла Хальвора уйти, пока его тролль не проглотил, однако он сказал:

– Пусть приходит, когда захочет.

Тогда она дала ему меч тролля и попросила хлебнуть из фляжки.

Тут, отдуваясь, в дверь боком протиснулся тролль, который был ещё больше и толще прежних.

– У-у-гу-гу! – сказал он. – Да тут никак христианским духом пахнет!

Тогда Хальвор отрубил ему одну голову, а за ней и другие, правда, не так легко, как прежде. То была самая тяжкая работа, какую он когда-либо исполнял.

Теперь все три принцессы сошлись в одном замке. Они снова были вместе, счастливые, как никогда в жизни. От Хальвора все трое были в восторге, и он от них тоже, однако надо было выбрать ту, что ему больше по душе, – впрочем, из всех трёх сестёр младшая любила его сильнее.

Между тем Хальвор расхаживал по замку и был таким тихим, грустным и странным, что принцессы спросили, по кому он тоскует и неужели ему у них не нравится. Хальвор ответил, что нравится, потому что у них всего вдоволь, жизнь здесь хороша, однако он стосковался по дому, у него там остались отец с матерью, и ему очень хочется их повидать.

Принцессы ответили, что это нетрудно.

– Послушаешься нас, так и дома побываешь, и вернёшься целым и невредимым, – сказали они.

Хальвор пообещал, что ничего противного их воле делать не станет.

Тогда они нарядили его, как королевича, и надели ему на палец кольцо, сказав, что оно по одному лишь желанию Хальвора доставит его домой, а после обратно. Но только ему не следовало ни снимать кольцо, ни рассказывать кому-либо о принцессах, потому что, если так поступит, он лишится всего своего великолепия, а принцесс никогда больше не увидит.

– Если б только я снова побывал дома или мой дом побывал здесь! – сказал Хальвор, и, едва он того пожелал, всё сбылось. Он даже опомниться не успел, как очутился перед домиком отца и матери. Уже опускалась ночная тьма, и, когда отец и мать увидели, что в их дом входит столь великолепный и статный незнакомец, они испугались и принялись кланяться ему и приседать в реверансах.

Хальвор спросил, нельзя ли ему остаться у них ночевать. Нет, конечно, нельзя, отвечали отец и мать.

– Мы не можем устроить вас с удобством, – сказали они. – У нас и нет ничего, чтобы порадовать такого знатного господина, как вы. Вам лучше пойти на соседнюю ферму. Она недалеко, отсюда видна печная труба, а у тех, кто там живёт, чего только нет.

Хальвор и слышать об этом не хотел, он твёрдо решил заночевать дома, однако старики стояли на своём, твердя, что ему следует пойти на ферму, где его накормят и напоят, а у них для него даже стула не найдётся.

– Ну нет, – сказал Хальвор, – до утра я туда не пойду, позвольте мне остаться на ночь у вас. Я могу и у очага посидеть.

Против этого им возразить было нечего. Хальвор сел у очага и стал ворошить золу, как делал прежде, когда валялся там да лодырничал.

Старики разговорились, стали рассказывать Хальвору о том о сём, и наконец он спросил, были ли у них когда-нибудь дети.

– Да, – отвечали они, – был у нас сын по имени Хальвор, да только ушёл, а куда, мы не знаем и не можем даже сказать, жив он ещё или умер.

– А вдруг это я и есть? – сказал Хальвор.

– Ох, уж я бы его ни с кем не спутала, – ответила старушка. – Наш Хальвор уж такой был лентяй да лежебока, что никогда ничего не делал и ходил в рваной одежде, дыра на дыру налезала. Куда ему до вас, господин!

В скором времени она подошла к очагу, чтобы поворошить хворост, и, когда пламя вспыхнуло и осветило Хальвора, как прежде, когда он копался в золе, старушка его узнала.

– Милостивые Небеса! Так это ты, Хальвор? – воскликнула она, и старики-родители до того обрадовались, что и описать нельзя.

Пришлось Хальвору рассказать обо всём, что ему выпало на долю, и старушка была так довольна, что всё же повела его на ферму – показать тамошним девицам, которые в прежние времена смотрели на него сверху вниз. Она шла первой, а Хальвор за ней. Дойдя до фермы, она сказала всем, что Хальвор воротился домой и сейчас они увидят, какой он стал великолепный.

– Совсем как принц, – сказала она.

– Да небось каким был оборванцем, таким и остался, – ответили, тряхнув головами, девицы.

Вот тут-то Хальвор к ним и вошёл, и они до того изумились, что с них свалились юбки, и девицы, побросав их у очага, убежали в одних нижних юбчонках. Вернулись они такими пристыжёнными, что не смели и взглянуть на Хальвора, с которым всегда были горды и заносчивы.

– Ай-ай-ай! Вы всё думали, будто так хороши собой да изысканны, что вам и равных не сыщется, – сказал Хальвор, – а вот видели б вы старшую из принцесс, которых я спас. Вы рядом с ней – простые пастушки, да и вторая принцесса куда красивее вас, а уж самая младшая, моя милашка, прекраснее и солнца, и луны. Хотел бы я, чтобы они здесь очутились, вы бы тогда сами увидели.

И только он это сказал, как, глядь, принцессы стоят рядом с ним. Тут Хальвор опечалился, вспомнив, что они ему говорили.

На ферме приготовили для принцесс богатое угощение и оказывали им всяческое почтение, однако остаться там они не пожелали.

– Нам хочется побывать у твоих родителей, – сказали они Хальвору. – Пойдём посмотрим, как тут и что.

Он отправился с ними. Дойдя до большого пруда невдалеке от фермы, принцессы захотели посидеть часок на красивом зелёном бережке, полюбоваться на воду.

Все сели, а вскоре младшая принцесса сказала:

– Давай, Хальвор, я тебе волосы расчешу.

Хальвор положил голову ей на колени, она стала расчёсывать ему волосы, и он быстро заснул.

Тогда она сняла с его пальца кольцо и надела взамен другое, а после сказала сёстрам:

– Держитесь за меня, как я за вас. Я желаю, чтобы мы очутились в замке Сория-Мория.

Когда Хальвор проснулся, он понял, что принцессы его покинули. Он плакал, убивался и был до того несчастен, что ничем его не удавалось утешить. Как ни уговаривали его отец с матерью, он не согласился остаться у них и попрощался с обоими, сказав, что, может быть, никогда их больше не увидит, потому что если не сыщет свою принцессу, так ему и жить больше незачем.

У него ещё оставалось три сотни золотых, он положил их в карман и выступил в путь. Пройдя некоторое расстояние, он повстречал человека верхом на недурном коне. Хальвору захотелось купить его, и он стал торговаться с тем человеком.

– Я, собственно, не думал его продавать, – сказал хозяин коня, – но, пожалуй, мы поладим.

Хальвор спросил, сколько он хочет получить.

– Да немного, потому как он многого не стоит. Конь этот только под седлом и хорош, а запряги его во что ни на есть, толку от него никакого. Впрочем, тебя и твой мешок с припасами он, пожалуй, снесёт, если ты иногда будешь слезать с него и идти рядом.

Они сговорились о цене, Хальвор нагрузил коня мешком и отправился дальше, когда верхом, а когда и пешком. Вечером он вышел на зелёное поле, где стояло большое дерево, и устроился под ним. Коня он отпустил пастись, а сам повалился спать, но прежде снял с него свой мешок. На рассвете Хальвор пошёл дальше, потому что подолгу отдыхать не хотел. Так он шёл и ехал верхом весь день по дремучему лесу, где было много зелёных полян, так и манивших его из-за деревьев. Где он и куда направляется, Хальвор не ведал, но, выходя на такую поляну, никогда не задерживался на ней дольше того времени, какое требовалось, чтобы конь пощипал немного травы, и непременно снимал с него перед этим мешок с припасами, чтобы дать коню отдохнуть.

Так шёл он и ехал верхом, и ему уже казалось, что лес никогда не кончится. Однако под вечер второго дня он увидел мелькнувший за деревьями огонёк.

«Если б там были какие-то люди, – подумал Хальвор, – я бы у них и погрелся, и еды раздобыл».

Дошёл он туда и увидел жалкий домишко, а сквозь маленькое оконце разглядел там древних старика и старуху. Старик был сед как лунь, а старуха – с таким длинным носом, что, сидя у очага, она помешивала им угли.

– Добрый вечер! Добрый вечер! – сказала старуха. – По каким это делам тебя сюда занесло? Тут народ христианский лет уж сто как не объявлялся.

Ну, Хальвор рассказал ей, что хочет добраться до замка Сория-Мория, и спросил, не знает ли она к нему дорогу.

– Нет, – ответила старуха, – чего не знаю, того не знаю, но скоро сюда заглянет Луна, и я спрошу у неё, уж ей-то всё известно. Она же всюду светит, значит, и замок видела.

И когда над верхушками деревьев поднялась ясная и светлая Луна, старуха вышла из дому.

– Луна! Луна! – прокричала старуха. – Не укажешь ли мне дорогу в замок Сория-Мория?

– Нет, – ответила Луна, – не могу, потому что, когда я там свечу, туча всегда от меня замок скрывает.

– Подожди ещё немного, – сказала старуха Хальвору, – скоро прилетит Западный ветер, уж он-то дорогу знает, ведь он дышит ласково и задувает во все уголки земли.

И, снова выйдя из домика, воскликнула:

– Что?! Так у тебя и конь имеется? О! Пусти бедное животное на наш огороженный выпас, что ж ему стоять голодному у двери! Да не хочешь ли со мной поменяться? Есть у нас пара старых сапог, они за один шаг пятнадцать миль покрывают. Возьми их в обмен на коня, тогда ты скорее до замка Сория-Мория доберёшься.

Хальвор сразу согласился, а старуха так обрадовалась коню, что готова была плясать.

– Теперь я хоть в церковь ездить смогу! – восклицала она. Хальвор, не желая отдыхать, хотел немедля броситься в путь, однако старуха сказала, что спешить ему некуда. – Полежи маленько на полатях да поспи, постели-то у нас для тебя нет, – сказала она, – а я буду Западного ветра ловить.

В скором времени прилетел Западный ветер, завывая так громко, что стены трещали. Старуха вышла из дома и закричала:

– Западный ветер! Западный ветер! Не укажешь ли мне дорогу в замок Сория-Мория? Тут один молодец к нему направляется.

– Да, дорогу эту я хорошо знаю, – ответил Западный ветер. – Я как раз туда и лечу, чтобы просушить тамошним людям одежду для завтрашней свадьбы. Если он быстр на ногу, пускай следует за мной.

Хальвор так и выскочил из дома.

– Хочешь идти со мной, поторапливайся, – сказал Западный ветер и полетел над холмами и долинами, над топями и трясинами, а Хальвор поспешал за ним как мог.

– Ладно, теперь у меня нет времени, чтобы с тобой возиться, – сказал Западный ветер. – Прежде чем полечу бельишко сушить, мне нужно выдрать из земли одну ель. Ступай вниз по склону этой горы, там увидишь девушек, которые стирают одежду, а оттуда до замка Сория-Мория будет рукой подать.

И скоро Хальвор вышел к девушкам, которые, стоя в воде, стирали одежду, и те спросили, не видал ли он Западного ветра, который должен высушить им одежду перед свадьбой.

– Видал, – ответил Хальвор, – он полетел ёлку ломать. Скоро здесь будет.

И спросил дорогу к замку Сория-Мория. Девушки указали дорогу, и, когда дошёл до замка, он увидел вокруг целую толпу людей с лошадьми – просто ступить было негде. Одежда Хальвора была до того ветха и изодрана после погони за Западным ветром по зарослям и болотам, что он держался в стороне от толпы до следующего полудня, когда началось пиршество.

И вот, как того требовал обычай, все стали пить за новобрачную и всех юных девушек, присутствовавших на пиру, и виночерпии наполняли каждому кубки: вначале жениху с невестой, потом рыцарям и слугам, наконец дошёл черёд и до Хальвора. Он выпил за здоровье новобрачных, а после снял кольцо, которое принцесса надела ему на палец, когда они сидели у воды, бросил его в кубок и велел виночерпию с поздравлениями поднести кольцо невесте.

Принцесса тут же выбежала из-за стола и спросила:

– Кто более достоин взять одну из нас в жёны – тот, кто избавил нас от троллей, или тот, кто сидит здесь и прикидывается женихом?

Все решили, что двух мнений на сей счёт быть не может, тогда Хальвор, услышав, что говорят люди, сбросил с себя нищенские лохмотья и оделся как жених.

– Да это он самый и есть! – воскликнула, увидев его, младшая из принцесс. Вышвырнула она прежнего жениха в окно да и вышла за Хальвора.

Фермер по имени Борода Тучей

Когда-то давным-давно жили на свете муж и жена, у которых был только один сын, а звали его Джеком. Женщина решила, что надо бы сыну пойти в услужение, и велела мужу, чтобы тот отвёл его куда-нибудь.

– Ты должен найти для него такое хорошее место, чтобы он стал всем мастерам мастер, – сказала она и сложила для них в сумку немного еды и жгут табачных листьев.

Отец и сын обращались ко многим известным мастерам, однако каждый говорил, что может сделать паренька таким же мастером, как он сам, но никак не лучше. Когда же отец Джека вернулся с этим к жене, та сказала:

– Можешь делать с ним что хочешь, я всем буду довольна, но я тебе уже говорила: он должен быть всем мастерам мастер.

Тут она снова уложила в сумку немного еды и жгут табачных листьев и отправила мужа с сыном на дальнейшие поиски.

Прошли они некоторый путь – и оказались на ледяном поле, и встретили там человека в повозке, запряжённой чёрной лошадью.

– Куда путь держите? – спросил тот.

– Мне нужно отдать сына в ученики кому-то, кто обучит его ремеслу, да только старуха моя родом из семьи состоятельной, и потому всё твердит: пусть станет он всем мастерам мастер, – ответил муж.

– Выходит, не зря мы повстречались, – сказал правивший повозкой человек, – потому что я могу это сделать и как раз подыскиваю себе ученика. Давай-ка, садись в повозку, – велел он пареньку, и только тот сел, как лошадь с повозкой прямо по воздуху поднялись в небо.

– Нет-нет, подожди немного! – закричал отец паренька. – Должен же я знать твоё имя да где ты живёшь!

– О, живу я и на севере, и на юге, на востоке и на западе, а прозываюсь – фермер Борода Тучей, – ответил хозяин лошади. – Хочешь, приходи через год на это же место, и я скажу тебе, подходит ли мне твой паренёк.

Тут взлетели они повыше и унеслись.

Вернулся муж домой, и старуха спросила его, что сталось с их сыном.

– Ах! Одним небесам известно, что с ним сталось! – ответил муж. – Он по воздуху улетел.

И рассказал ей обо всём, что случилось.

Выслушав его, женщина поняла, что муж точно не знает, вернётся ли их сын после ученичества и куда он подевался, а потому снова уложила в сумку еду и жгут табачных листьев и отправила его сына искать.

Шёл он, шёл, дошёл до дремучего леса и прошагал по нему целый день, а к ночи увидел яркий свет и направился к нему. И долгое-долгое время спустя пришёл к маленькой хижине у подножья скалы. Рядом с ней стояла старуха, набиравшая носом воду из колодца – такой он был длинный.

– Добрый вечер, матушка, – сказал отец Джека.

– И тебе добрый вечер, – ответила старуха. – Меня уж сто лет никто матушкой не называл.

– А можно мне у тебя заночевать? – спросил он.

– Нельзя, – сказала старуха.

Однако незнакомец достал из сумки табак, раскурил его и дал старухе понюхать. И до того ей табак понравился, что она пустилась в пляс и разрешила ему провести у неё ночь. А вскоре он спросил у неё о фермере Борода Тучей.

Она ответила, что ничего про такого не знает, однако правит всеми на свете четвероногими зверями, и, возможно, кому-то из них что-нибудь известно. Дунула она в свой свисток, все звери к ней и сбежались. Стала она их расспрашивать, однако никто из зверей о фермере Борода Тучей не ведал.

– Ладно, – сказала старуха, – нас трое сестёр. Может, кто-то из двух других знает, где его найти. Возьми мою лошадь с повозкой, так ты доберёшься до моей сестры к ночи, но только до её дома три сотни миль, уж ты поезжай самым коротким путём.

Отправился он в путь да к ночи и впрямь до места добрался. Когда подъехал, старуха воду из колодца носом набирала.

– Добрый вечер, матушка, – сказал отец Джека.

– И тебе добрый вечер, – ответила старуха. – Меня уж сто лет никто матушкой не называл.

– А можно мне у тебя заночевать? – спросил он.

– Нельзя, – сказала старуха.

Тут незнакомец достал из сумки табак, раскурил его да насыпал немного ей на кулак, чтобы она понюхала. И до того ей запах понравился, что она пустилась в пляс и разрешила ему провести у неё ночь. И тогда он спросил у неё о фермере Борода Тучей.

Ничего она про него не знала, но сказала, что правит всеми на свете рыбами, так, может, какой-то из них что-нибудь да известно. Дунула она в свисток, все рыбы к ней и приплыли, стала она их расспрашивать, однако ни одна о фермере Борода Тучей не ведала.

– Ладно, – сказала старуха, – есть у меня ещё одна сестра, может, она про него знает. Только живёт она в шести сотнях миль отсюда. Ты возьми мою лошадь с повозкой, к ночи и доберёшься.

Отправился отец Джека в путь да к ночи и впрямь до места добрался. Старуха стояла у очага и носом в нём угли ворошила – таким он был длинным.

– Добрый вечер, матушка, – сказал отец Джека.

– И тебе добрый вечер, – ответила старуха. – Меня уж сто лет никто матушкой не называл.

– А можно мне у тебя заночевать? – спросил он.

– Нельзя, – сказала старуха.

Тут он достал из сумки табак, набил им трубочку да насыпал немного старухе на кулак, чтобы она понюхала. И до того ей запах понравился, что она пустилась в пляс и разрешила ему провести у неё ночь. И тогда он спросил у неё о фермере Борода Тучей. Старуха сказала, что ничего о нём не знает, однако правит всеми птицами, и, дунув в свисток, собрала их всех. Стала она птиц расспрашивать, да только орла среди них не было, но вскоре и тот объявился. Когда старуха стала его расспрашивать, он ответил, что как раз от фермера Борода Тучей и прилетел. Старуха велела ему доставить туда отца Джека. Однако орлу нужно было сначала поесть, а после он захотел дождаться следующего дня, потому как устал от долгой дороги настолько, что ему трудно было с земли в небо подняться.

Когда же орёл наелся и отдохнул, старуха выдернула из его хвоста перо, а место пера занял отец Джека, и птица взмыла в небо, однако до фермера Борода Тучей они добрались только к полуночи.

Вот прилетели они, и орёл говорит:

– У него перед дверью грудой лежат мёртвые тела, но ты на них внимания не обращай. Люди в доме спят до того крепко, что разбудить их непросто; ты иди прямиком к столу с ящиком да достань оттуда три куска хлеба, а когда услышишь, как один из спящих храпит, выдерни из его головы три пера, он от того не проснётся.

Отец Джека так и сделал: достал из стола три куска хлеба и выдернул из головы храпевшего одно перо.

– Ой! – взвизгнул фермер Борода Тучей.

Выдернул отец Джека и второе перо, фермер Борода Тучей опять взвизгнул: «Ой!» Когда же он выдернул третье, фермер Борода Тучей завопил так громко, что отец Джека испугался, как бы кирпичи в стенах не потрескались, однако фермер Борода Тучей спал себе да спал. Орёл сказал, что следует дальше делать, и он всё исполнил. Пошёл к двери конюшни, споткнулся там о камень, поднял его, под ним три щепки лежали, он их подобрал. Стукнул в дверь конюшни, та сразу отворилась. Бросил в конюшню три кусочка хлеба, выскочил оттуда заяц и съел их. Поймал отец Джека зайца. Следом велел орёл выдернуть из его хвоста три пера и вместо них разместить зайца, камень и щепки, а самому прежнее место занять, чтобы орёл отнёс их всех домой.

Летел орёл, летел да и опустился на скалу.

– Видишь ли что-нибудь? – спросил он.

– Да, вижу стаю ворон, летящую за нами, – ответил человек.

– Тогда нам лучше немного дальше отлететь, – сказал орёл и снялся со скалы.

И вскоре орёл спросил опять:

– А теперь видишь ли что-нибудь?

– Да, вороны близятся, – ответил отец Джека.

– Тогда брось три пера, что выдернул из головы фермера Борода Тучей, – сказал орёл.

Человек так и сделал, и, как только бросил их, обратились перья в стаю воронов, и те погнали ворон домой. А орёл всё летел и летел и наконец опустился на скалу передохнуть.

– Видишь ли что-нибудь? – спросил он.

– Не уверен, – ответил человек, – но, кажется, вижу что-то вдали, и оно за нами гонится.

– Тогда нам лучше подальше отлететь, – сказал орёл и снялся со скалы.

– А теперь видишь ли что-нибудь? – спросил он вскоре.

– Да, теперь оно близко, – ответил человек.

– Тогда брось деревянные щепки, что нашёл под камнем у двери конюшни, – велел орёл.

Человек так и сделал, и, как только бросил их, вырос из щепок огромный дремучий лес, так что пришлось фермеру Борода Тучей вернуться домой за топором, чтобы через этот лес прорубиться. А орёл летел ещё долго-долго, но наконец устал до того, что опустился на ель.

– Видишь ли что-нибудь? – спросил он.

– Не уверен, – ответил человек, – но, по-моему, поблёскивает что-то далеко-далеко отсюда.

– Тогда нам лучше подальше отлететь, – сказал орёл и снова взлетел.

– А теперь видишь ли что-нибудь? – спросил он вскоре.

– Да, теперь оно близко, – ответил человек.

– Тогда брось большой камень, который подобрал у двери конюшни, – сказал орёл.

Человек так и сделал, и камень обратился в высокую-превысокую каменную гору, сквозь которую фермеру Борода Тучей пришлось прорубаться, чтобы снова пуститься в погоню. Да только когда добрался до середины горы, он сломал ногу, пришлось ему домой возвращаться, чтобы её подлечить.

Ну а пока он ногу лечил, орёл принёс человека (а с ним и зайца) в его собственный дом. Отец Джека пошёл на церковный двор, набрал там немного освящённой земли, посыпал ею зайца – и тот превратился в его сына.

Когда наступило время ярмарки, юноша превратился в буланого коня и велел отцу отвести его на рынок.

– Если кто захочет меня купить, – сказал он, – скажи тому человеку, что желаешь получить сто золотых, но только не забудь снять с меня повод, а не сделаешь этого, мне никогда не избавиться от фермера Борода Тучей, потому как это он придёт с тобой торговаться.

Так всё и было. Явился барышник, которому очень хотелось купить буланого коня, и отец Джека запросил сто монет. Когда они сторговались, он получил деньги, и барышник захотел забрать повод.

– Об этом у нас уговору не было, – сказал отец Джека. – Повод ты не получишь, мне ещё других лошадей продавать.

И пошёл каждый из них своей дорогой. Однако не успел барышник с Джеком уйти далеко, как юноша снова стал самим собой, а когда отец домой вернулся, Джек уже сидел на скамье у очага. На следующий день обратился Джек в бурого коня и велел отцу отвести его на рынок.

– Коли придёт человек, который захочет меня купить, – сказал Джек, – проси с него две сотни золотых монет. Он их даст да и угостит тебя вдобавок; но сколько бы ты ни выпил и что бы ни делал, не забудь снять с меня повод, иначе никогда больше меня не увидишь.

Так всё и было. Отец получил за коня две сотни монет и угостился как следует, но, когда они расставались, вспомнил всё-таки, что повод надо забрать. Не успел покупатель далеко уйти, как юноша снова стал самим собой и, когда отец вернулся домой, уже сидел на скамье у очага.

На третий день всё случилось точно так же. Юноша обратился в огромного вороного коня и сказал отцу, что, если придёт человек, который предложит ему три сотни монет и угостит его хорошо и обильно, пусть отец его продаст, но что бы он ни делал и сколько бы ни выпил, пусть не забудет снять повод, иначе Джеку до конца своих дней не уйти от фермера Борода Тучей.

– Хорошо, – сказал отец, – не забуду.

Когда же пришёл он на рынок и получил три сотни монет, фермер Борода Тучей угостил его так обильно, что про повод он и позабыл, и фермер Борода Тучей повёл коня к себе домой.

Отошёл он на некоторое расстояние да и свернул к трактиру, желая выпить ещё бренди. Коню он поставил под нос бочонок, полный докрасна раскалённых гвоздей, а под самый хвост насыпал побольше овса и крепко привязал повод к крюку, а сам зашёл в трактир. Стоял конь да бил копытами, и лягался, и храпел, и на дыбы поднимался, и тут пришла девушка и подумала, что так обращаться с бедным конём – стыд и срам.

– Ах, несчастное создание, что же у тебя за хозяин, который так с тобой поступает! – сказала она и сняла повод с крюка, чтобы конь смог повернуться и поесть овса.

– Я здесь! – завопил, выбегая из трактира, фермер Борода Тучей. Однако юноша уже сбросил повод и нырнул в гусиный пруд, где превратился в рыбку. Фермер Борода Тучей кинулся за ним и превратился в здоровенную щуку. Пришлось Джеку стать голубем, но тогда фермер Борода Тучей стал ястребом, налетел на голубя и ударил его. Всё это увидела принцесса, стоявшая у окна королевского дворца.

– Когда бы ты был поумнее, – сказала принцесса голубю, – ты залетел бы в моё окно.

Голубь влетел в окно и, снова став Джеком, рассказал принцессе обо всём, что с ним приключилось.

– Превратись-ка ты в золотое кольцо да наденься мне на палец, – сказала принцесса.

– Нет, это не дело, – ответил Джек. – В таком случае фермер Борода Тучей нашлёт на короля немочь, и никто его исцелить не сможет, пока не явится сам Борода Тучей и его не вылечит, а за то потребует золотое кольцо.

– А я скажу, что получила его от матери и расставаться с ним не желаю, – сказала принцесса.

Обратился Джек в золотое кольцо и наделся на пальчик принцессы, до которого фермер Борода Тучей добраться не мог. А потом всё случилось, как юноша и предсказал.

Король заболел, и ни один врач исцелить его не сумел, пока не явился фермер Борода Тучей и не потребовал в награду кольцо с пальца принцессы.

Отправил король гонца, чтобы тот забрал у принцессы кольцо. Однако она не пожелала с ним расстаться, потому что кольцо, как она сказала, досталось ей в наследство от матери. Услышав об этом, король прогневался и сказал, что получит кольцо, чьим бы наследством оно ни было.

– Ну зачем же так сердиться, – сказала принцесса, – я его и снять-то не могу. Хочешь получить кольцо – придётся тебе забрать его вместе с пальцем!

– Давайте я попробую, оно у меня быстро с пальца соскочит, – сказал фермер Борода Тучей.

– Нет, спасибо, я уж как-нибудь сама, – ответила принцесса, подошла к очагу и насыпала на кольцо немного золы.

Слетело кольцо с пальца да и потонуло в золе.

Тут фермер Борода Тучей превратился в зайца и начал рыться в золе, и копался он в ней, пока зола ему все уши не забила. А Джек превратился в лису да и откусил зайцу голову. Хоть и был фермер Борода Тучей одержим всяческим злом, тут-то ему и конец пришёл.

Три принцессы из Белоземья

Когда-то давным-давно жил на свете рыбак. Жил он неподалёку от дворца короля, ловил рыбу для королевского стола. Как-то раз отправился он рыбачить и совсем ничего не поймал. Уж чего он только не делал со своей удочкой, а ему даже крошечной кильки на крючок не попалось. Однако когда день почти подошёл к концу, из воды высунулась чья-то голова и сказала:

– Если отдашь мне то, что покажет тебе жена, когда вернёшься домой, будет тебе рыба, и немало.

Ну, рыбак и ответил: «Отдам» – и наловил множество рыбы. Но когда он вечером воротился домой, жена показала ему новорождённого младенца. Рыбак рассказал ей о данном обещании, она заплакала и завыла, да и сам он весьма опечалился.

В скором времени о том рассказали королю, и он, услышав о горе бедной женщины, сказал, что возьмёт мальчика к себе и постарается его спасти. Король растил его как собственного сына. И вот однажды юноша попросил, чтобы его отпустили с отцом порыбачить. Король вовсе не желал его отпускать, однако в конце концов согласился. Целый день провёл юноша с отцом, и всё шло хорошо, а под вечер они вернулись на берег. Но тут юноша обнаружил, что потерял носовой платок, и надумал сплавать за ним на лодке, однако едва он в неё ступил, лодка понеслась так быстро, что вода вокруг неё вспенилась. Как ни налегал юноша на вёсла, чтобы повернуть назад, ничего у него не получалось. Лодка летела по морю всю ночь и наконец пристала к белому берегу – далеко-далеко от родной земли юноши. Он вышел на сушу и вскоре повстречал старика с длинной белой бородой.

– Как прозывается эта страна? – спросил юноша.

– Белоземье, – ответил старик и спросил у юноши, откуда он прибыл и что собирается делать. Тот ему всё рассказал.

– Ну что ж, – сказал старик, – если пойдёшь дальше по берегу, увидишь трёх принцесс, закопанных в землю так, что из неё только головы торчат. Первая – самая старшая – окликнет тебя со всей учтивостью, попросит подойти и помочь, так же поступит и вторая, но ты к ним не приближайся. Поспешай мимо, будто не видишь их и не слышишь, а вот к третьей подойди и сделай всё, о чём она попросит. И будет тебе от этого великое счастье.

Когда юноша шёл мимо первой принцессы, та позвала его и стала просить весьма учтиво об услуге, однако он прошёл мимо, будто её и не видел. Так же миновал вторую, а к третьей подошёл.

– Коли сделаешь то, о чём я попрошу, тебе придётся избрать одну из нас, – сказала принцесса.

И юноша ответил, что всё готов сделать. Она рассказала ему, что в землю их зарыли три тролля, а до того они с сёстрами жили в лесном замке, неподалёку отсюда.

– Теперь, – сказала она, – тебе нужно пойти в замок и позволить троллям избивать тебя в течение трёх ночей – по одной за каждую из нас, и, если ты выдержишь побои, мы получим свободу.

– Ладно, – ответил юноша, – я, конечно, попробую.

– Когда придёшь туда, – продолжала принцесса, – увидишь двух львов, что стоят у дверей. Если ты просто пройдёшь между ними, они тебя не тронут. Ты же ступай прямиком в маленькую тёмную комнату, там и ложись. Тролль придёт и станет бить тебя, а ты сними флягу, что висит на стене, смажь свои раны – и сразу станешь таким же, как прежде, и сможешь того тролля сразить.

Юноша сделал всё, как сказала принцесса. Прошёл между львами, будто их и не видел, отыскал маленькую комнату и лёг на кровать.

В первую ночь пришёл к нему тролль о трёх головах, с тремя палками в руках и побил юношу без всякой жалости, но тот терпел, пока тролль не покончил с битьём, а после взял фляжку и обтёрся. Сделав так, схватил он меч и сразил тролля.

Утром же вышел он на морской берег и увидел, что принцессы по пояс выступили из земли.

На следующую ночь произошло то же самое, только у тролля, который к нему пришёл, было шесть голов и шесть палок, и бил он юношу куда сильнее, чем первый, однако, когда наутро юноша вышел из дверей, принцессы стояли уже только по колено в земле.

На третью ночь явился тролль о девяти головах и с девятью палками, и бил юношу так долго, что тот наконец и память потерял, а потому тролль поднял его и бросил о стену, но при этом фляжка с притиранием упала, оно выплеснулось на юношу, и силы к нему вернулись.

Тут, не теряя времени, схватил он меч и зарубил тролля, а поутру вышел из замка и увидел принцесс просто стоящими на земле. Взял он младшую в жёны, и стали они королём и королевой, и долгое время жили счастливо.

Однако в конце концов захотелось молодому королю побывать дома, повидать родителей. Королеве это не понравилось, но желание его стало так велико, что он заявил: «Должен поехать, и поеду», – она ему сказала:

– Пообещай мне только одно: делай всё, о чём попросит тебя твой отец, но не делай того, о чём попросит мать.

Он и пообещал.

Тогда она дала ему кольцо, исполнявшее два желания всякого, кто его носит.

Молодой король пожелал попасть домой и вмиг оказался там. Родителей до того поразила пышность его наряда, что изумлению их не было конца.

Прожил он дома несколько дней, и мать пожелала, чтобы он пошёл во дворец и показал старому королю, каким стал великим человеком.

Отец сказал:

– Нет, не следует этого делать, ибо, если он туда пойдёт, мы не сможем всё это время наслаждаться его обществом.

Однако говорил отец всё равно что на ветер, ибо мать просила и умоляла, и молодой король отправился во дворец.

Пришёл он туда таким великолепным – и по наряду, и по всему прочему, – что старому королю это нисколько не понравилось, и он сказал:

– Что ж, ты видишь, какова моя королева, а я твою увидеть не могу. Не верится мне, что она так же красива, как моя.

– О небо, хорошо бы она стояла здесь, чтобы ты мог её увидеть! – сказал молодой король, и в тот же миг всё так и случилось.

Да только молодая королева была очень грустна и сказала мужу:

– Почему не вспомнил ты мои слова и не слушал то, что говорил твой отец? Ныне я должна сразу домой воротиться, ты же истратил оба твоих желания.

Она привязала к его волосам кольцо, на котором было вырезано её имя, и пожелала вернуться домой.

Стал молодой король сокрушаться, день за днём только и думал, как бы ему вернуться к его королеве.

– Попробую-ка я где-нибудь узнать, как отыскать Белоземье, – решил он наконец и отправился блуждать по свету.

И вот пришёл он к горе и повстречал там человека, который был властелином лесных зверей, – ибо все они являлись перед ним, стоило ему только подуть в свой рог. Король спросил у него, где находится Белоземье.

– Чего не знаю, того не знаю, – ответил тот, – но могу спросить у моих зверей.

Тут он подул в свой рог и спросил у зверей, ведает ли кто из них, где находится Белоземье, но никто из них не ведал.

Тогда этот человек дал королю пару снегоступов и сказал:

– В них ты дойдёшь до моего брата, что живёт в сотнях миль отсюда. Он властелин всех птиц небесных, у него и спроси. Только, когда попадёшь к нему, поверни снегоступы носками в мою сторону, а уж до дома они сами добегут.

Дошёл король до брата и повернул снегоступы так, как велел ему властелин зверей, и они побежали домой.

Снова спросил он про Белоземье, и человек тот призвал всех птиц и осведомился, ведомо ли кому из них, где оно расположено. Но никто того не знал. Самым последним прилетел, да и то нескоро, старый орёл. Его не было здесь лет десять, но и он знал не больше других.

– Ну хорошо, – сказал человек, – придётся тебе одолжить у меня пару снегоступов. В них ты доберёшься до моего брата, что живёт в сотнях миль отсюда. Он властелин всех рыб морских, спроси у него. Но только не забудь повернуть снегоступы носками ко мне.

Поблагодарил его король, обулся в снегоступы, а добравшись до властелина всех рыб морских, развернул снегоступы носками назад, и побежали они, как и прежние, к своему хозяину, он же снова спросил о Белоземье.

Подул тот человек в свой рог, созвал всех рыб, но ни одна ничего про Белоземье не знала. Наконец приплыла старая-престарая щука, которой всегда было не дозваться.

И когда тот человек спросил её о Белоземье, щука сказала:

– Как же, Белоземье знаю прекрасно, я там десять лет кухаркой работала. Завтра утром поплыву туда, потому что тамошней королеве, от которой ушёл король, приходится за кого-то другого замуж выходить.

– Коли так, дам тебе добрый совет, – сказал властелин всех рыб. – Неподалёку отсюда стоят среди болота три брата. Сто лет уж стоят, никак не могут поделить шапку, плащ и пару башмаков. Тот, кто владеет этими вещами, может становиться невидимым и по одному только желанию попадать в любое место на свете. Скажи им, что ты должен испытать эти вещи, а уж тогда сможешь решить, кому из них что достанется.

Поблагодарил его король, пошёл на болото и сделал, как было сказано.

– Что же, вы так и будете весь век стоять здесь и браниться? – спросил он у братьев. – Дайте мне испытать эти вещи, а там уж я вас рассужу.

Они охотно согласились. Король же, получив шапку, плащ и башмаки, сказал:

– Как встретимся в следующий раз, узнаете моё решение.

И пожелал очутиться где-нибудь подалее.

Вот полетел он по воздуху очень быстро и повстречался с Северным ветром.

– Куда это ты направляешься? – спросил Северный ветер.

– В Белоземье, – ответил король и поведал ему обо всём, что с ним приключилось.

– Ну, – сказал Северный ветер, – ты туда быстрее моего доберёшься, а мне ещё нужно все уголки земли облететь да обдуть. Как окажешься там, встань на лестнице у двери, а я прилечу да завою, будто хочу весь замок сдуть. Когда принц, который пожелал забрать твою королеву, выйдет посмотреть, что там за шум на дворе, возьми его за горло да подбрось, я же подхвачу его и унесу прочь от твоего замка.

Как Северный ветер сказал, так король и сделал. Затаился он на лестнице, и, когда Северный ветер прилетел с рёвом и завыванием и ударил в крышу и стены замка так, что они затряслись, принц вышел посмотреть, что случилось. А как принц вышел, король взял его за горло и подбросил в воздух, Северный ветер схватил его и унёс. Избавившись от принца, король вошёл в замок. Поначалу королева его не узнала, уж больно он отощал и побледнел от долгих и печальных странствий, но, увидев своё кольцо, от всего сердца обрадовалась, и устроили они настоящую свадьбу, да такую, что о ней долго ещё вся земля слухами полнилась.

Еловая невеста

Когда-то давным-давно жил на свете вдовец, а с ним сын и дочь. Хорошие были дети и любили друг друга всем сердцем. Но вот прошло какое-то время, и отец женился снова, выбрав себе в жёны вдову, у которой была одна дочь, некрасивая и злая, – да и матушка её ничем не лучше была. И как появилась в доме новая хозяйка, не стало для детей вдовца покоя, они и угла себе найти не могли, чтобы передохнуть. Тогда юноша решил, что самое для него лучшее – уйти в большой мир и постараться самому зарабатывать себе на хлеб.

Пробродив какое-то время по свету, пришёл он во дворец короля и получил там место помощника кучера. А был он такой шустрый да расторопный, что лошади, за которыми он ухаживал, растолстели, залоснились и словно светиться стали.

Сестре же его, которая дома осталась, жилось всё хуже и хуже. И мачеха, и сводная сестрица всё время к ней придирались. Что бы она ни сделала, куда бы ни повернулась – и бранили её, и поносили, и не было у неё ни минуты покоя. Они заставляли её исполнять всю грязную работу, с утра до вечера осыпали руганью, а еды давали очень мало.

Как-то раз послали они её к ручью – воды в дом принести. Вдруг из ручья высунулась страшная голова и сказала:

– Омой меня, девица!

– С удовольствием, – согласилась девушка и принялась мыть и отчищать безобразное лицо, невольно думая, что работа ей выпала не самая приятная. А когда всё было сделано как следует, из воды высунулась другая голова, ещё страшнее.

– Причеши меня, девица! – сказала она.

– С удовольствием, – согласилась девушка и принялась расчёсывать спутанные волосы, что было, как легко вообразить, работой не из приятных.

Когда же и с этим было покончено, ещё одна голова, куда более безобразная, поднялась из воды.

– Поцелуй меня, девица! – сказала она.

– Хорошо, поцелую, – согласилась дочь вдовца и поцеловала голову, но подумала при этом, что ничего хуже этого ей во всю жизнь делать не доводилось.

Тут головы стали совещаться, спрашивая друг дружку, что бы им такое сделать для доброй девицы.

– Пусть она будет красивее всех на свете, светлой и ясной, как день, – сказала первая голова.

– Пусть всякий раз, как станет она расчёсывать волосы, из них золото сыплется, – сказала вторая голова.

– Пусть всякий раз, как скажет она хоть слово, изо рта её выпадает золотая монета, – сказала третья.

И вот вернулась дочка вдовца домой, прекрасная и ясная, как день. Мачеха и сводная сестрица, глядя на неё, позеленели от зависти; но ещё пуще их припекло, когда она заговорила и из её рта посыпались золотые монеты. Мачеха до того рассвирепела, что прогнала девушку в свинарник. «Сиди здесь со своим золотом, – сказала она, – а в дом чтобы ни ногой».

А вскоре мачеха захотела, чтобы родная её дочь к ручью за водой сходила.

Пришла она туда с вёдрами, а у самого бережка из воды поднялась первая голова.

– Омой меня, девица! – сказала она.

– Сама умоешься! – ответила дочь злой женщины.

Появилась вторая голова.

– Причеши меня, девица! – сказала она.

– Сама причешешься! – ответила злая дочь.

Ушла вторая голова на дно – вылезла третья.

– Поцелуй меня, девица! – сказала она.

– Вот ещё, стану я целовать такую противную рожу! – ответила девушка.

И начали головы совещаться, что бы им сделать с девицей, которая столь сварлива да заносчива, и решили, что нос у неё вытянется до четырех локтей в длину, а нижняя челюсть – до трёх локтей, а в середине лба ёлочка вырастет. И всякий раз, как она заговорит, чтобы изо рта её зола сыпалась.

Вернулась она с вёдрами к дому, крикнула матери из-за двери:

– Отвори-ка!

– Отвори сама, милое дитя! – ответила мать.

– Да я подойти не могу, нос мешает, – сказала дочь.

Вышла мать из дома, увидела её – и можете себе представить, что с ней сталось. Уж она и визжала и плакала, однако ни нос, ни челюсть короче от этого не стали.

А надо сказать, что юноша, служивший теперь в королевском дворце, когда уходил, взял из дома портрет сестры и унёс его с собой. Каждое утро и каждый вечер вставал он перед портретом на колени и молился за сестру, так сильно её любил.

Другие конюшенные мальчишки услышали, как он молится, заглянули в его комнату сквозь замочную скважину, увидели, что он стоит на коленях перед какой-то картинкой, и стали всем рассказывать, что по утрам и вечерам юноша встаёт на колени и какому-то идолу молится. Наконец дошли эти вести до короля, и ему предложили тоже заглянуть в замочную скважину, посмотреть, что делает юноша. Поначалу король не поверил ни слову, но спустя долгое-долгое время его всё-таки уговорили. Он на цыпочках подкрался к двери юноши, посмотрел в замочную скважину и увидел, что тот стоит на коленях перед картинкой, которая висит на стене, сжимая руки, точно в молитве.

– Отвори дверь! – закричал король, однако юноша его не услышал.

Король закричал снова, но юноша молился столь пылко, что и на этот раз его не услышал.

– Отвори, говорю тебе! – ещё раз крикнул король. – Это я! И я желаю войти.

Подскочил юноша к двери, отпер её, а картинку-то в спешке забыл спрятать.

Вошёл король, увидел её и замер как вкопанный – таким прекрасным показался ему портрет.

– Нет на земле женщины столь красивой! – сказал король.

Но юноша заверил короля, что это его сестра, что он сам написал её портрет и что она если не более красива, чем на картинке, то уж, во всяком случае, не менее.

– Ну, если она и впрямь такая красавица, я сделаю её своей королевой, – сказал король и велел юноше сию же минуту отправиться домой, забрать сестру и, не теряя времени, вернуться назад. Юноша пообещал сделать всё как можно быстрее и покинул королевский дворец.

Когда брат приехал домой, чтобы забрать сестру, мачеха и сводная сестрица тоже за ними увязались. Выступили они в дорогу, дочь вдовца взяла с собой ларец, в котором хранила своё золото, и пёсика, прозванного ею Снежком. Ларец и пёсик были всем, что ей досталось от покойной матери. Некоторое время шли они по суше, потом настала пора пересечь море, и брат сел у руля, а мачеха с дочкой и падчерицей устроились на носу судёнышка, и поплыли они долгим-долгим путём. Наконец увидели впереди остров.

– Видите тот белый берег? К нему-то мы и пристанем, – сказал брат, указывая вдаль.

– Что там говорит мой братец? – спросила дочь вдовца.

– Он говорит, что ты должна ларец в море выбросить, – ответила мачеха.

– Ну, если братец так говорит, придётся выбросить, – сказала дочь вдовца и швырнула ларец в море.

Проплыли они ещё какое-то время, и брат опять указал куда-то.

– Вот уже и дворец виден, в который мы направляемся, – сказал он.

– Что там говорит мой братец? – спросила дочь вдовца.

– А теперь он говорит, что ты должна собачонку твою в море бросить, – ответила мачеха.

Заплакала дочь вдовца, потому что дороже Снежка никого у неё на свете не было, но всё же бросила его за борт.

– Если мой брат так велит, я должна это сделать, но видит небо, как не хочется мне бросать тебя в море, Снежок! – сказала она.

Проплыли они ещё немалое расстояние.

– А вон и король выходит встречать тебя, видишь? – сказал, указывая на берег, брат.

– Что там говорит мой братец? – опять спросила сестра.

– Теперь он говорит, что ты должна поскорее сама прыгнуть за борт, – ответила мачеха.

Заплакала девушка, застенала, но, коли брат велел, делать нечего – прыгнула она в море.

Когда они достигли дворца и король увидел безобразную невесту с носом в четыре локтя да челюстью в три локтя, да с ёлкой во лбу, он пришёл в совершенный ужас; однако свадебный пир был уже приготовлен – и эль наварен, и хлеб испечён, и гости сидели за столом. Ничего не попишешь, пришлось королю взять её в жёны, какой бы безобразной она ни была.

Но прогневался он изрядно, и винить его за это никто бы не стал; а потому приказал король бросить брата девушки в яму, полную змей.

В первый же четверг после того, ночью, пришла на дворцовую кухню прекрасная девица и попросила судомойку, которая там спала, одолжить ей щётку. Попросила со всей учтивостью, получила щётку, расчесала волосы – а из них золото посыпалось.

А был с ней маленький пёсик, и она его попросила:

– Иди, Снежок, посмотри, скоро ли день настанет!

Три раза она так говорила, и, когда пёсик вышел из кухни в третий раз, уже светало. Тут девице пришлось уйти, но перед тем она пропела:

Страшила вся в змеиной коже

Лежит на королевском ложе.

Не понял принц, что с ним змея…

А на камнях – постель моя.

И на камнях, и на песке

Не сплю в печали и тоске.

– Я приду ещё дважды, а больше никогда, – сказала она.

Поутру судомойка рассказала королю, что видела да слышала, и тот решил, что в следующий четверг ночью сам спрячется на кухне и посмотрит, правда ли это. И в четверг, как стало смеркаться, пришёл туда. Однако как ни тёр он глаза, что ни делал, стараясь не заснуть, всё было напрасно, потому что Еловая Невеста ворковала ему и пела, пока веки его не смежились накрепко. Когда явилась прекрасная юная девица, король спал, да ещё и храпел.

И в этот раз, как в прошлый, попросила она щётку и расчесала волосы, а пока она это делала, из них сыпалось золото. Снова она трижды посылала пёсика наружу, а как стало светать, удалилась и, уходя, сказала:

– Я приду ещё раз, а больше никогда.

На третью ночь перед четвергом король опять захотел последить за кухней. И привёл он с собой двух слуг, чтобы те его держали. Каждый взял короля за руку и, когда тот начинал засыпать, тряс и подёргивал; ещё двоих король приставил к своей Еловой Невесте. Однако ночь шла, и Еловая Невеста опять запела-заворковала, веки короля стали смыкаться, а голова упала на плечо. Тут пришла прелестная девица, взяла щётку и стала расчёсывать волосы, а из них сыпалось золото, и потом она трижды посылала пёсика посмотреть, скоро ли день наступит. На третий раз начало уже светать, и тогда она пропела:

Страшила вся в змеиной коже

Лежит на королевском ложе.

Не понял принц, что с ним змея…

А на камнях – постель моя.

И на камнях, и на песке

Не сплю в печали и тоске.

– Больше я никогда не приду, – сказала она и повернулась, чтобы уйти. Но двое мужчин, что держали короля, схватили его за руки, вставили ему в кулак нож и заставили порезать мизинчик у девицы – совсем чуть-чуть, только чтобы кровь показалась.

Так настоящая невеста получила свободу от колдовских чар. Король мигом проснулся, и она рассказала ему, как всё было, как обманули её мачеха со сводной сестрицей. Брата немедля достали из ямы со змеями – кстати сказать, ни одна его и не тронула, – а взамен бросили туда мачеху и её дочь.

И как же радовался король, избавившись от уродливой Еловой Невесты и получив королеву, прекрасную и ясную, как сам день, – описать невозможно!

Тут уж сыграли настоящую свадьбу, да такую, что разговоры и слухи о ней по всем семи королевствам пошли. Король и его невеста отправились в церковь, и Снежок тоже поехал с ними в карете. Там их благословили, они вернулись домой, и с тех пор я их больше не видел.

Семь жеребят

Жили когда-то муж с женой. Бедные были люди, а ютились они в лесу, вдали от людей, в жалкой хижине. Перебивались кое-как, да и то с немалым трудом, и было у них три сына – самого младшего прозвали Головешкой, потому что он целыми днями лежал у очага да угли ворошил, а больше ничего не делал.

Как-то раз старший сын сказал, что пойдёт искать, где можно заработать себе на хлеб, да вскоре и ушёл, в широкий мир отправился. Шёл он и шёл целый день, а к ночи набрёл на королевский дворец. Король, который как раз стоял на ступеньках дворца, спросил, куда он направляется.

– Ищу себе места, отец, – ответил юноша.

– Не желаешь ли мне послужить, присмотреть за моими семью жеребятами? – спросил король. – Коли сможешь не спускать с них глаз целый день, а к вечеру сказать мне, чтó они ели да пили, получишь в жёны принцессу и половину королевства, а коли не сможешь, я на твоей спине три красных полоски вырежу.

Юноша решил, что следить за жеребятами – дело нехитрое, уж как-нибудь он справится.

На следующее утро, едва рассвело, король – Хозяин коней – выпустил семерых жеребят на волю, и они поскакали, а юноша помчался за ними по холмам и долинам, через леса и болота. Пробегав так долгое время, стал он уставать, а побегав ещё немного, совсем утомился и в тот же миг увидел в скале расщелину. Там сидела старуха с прялкой в руке.

Едва увидев юношу, который весь в поту бежал за жеребятами, старуха закричала:

– Поди сюда, поди сюда, мой красавчик, дай я тебе волосы расчешу.

Юноша охотно согласился, сел в расщелине на камень рядом со старой каргой, положил голову ей на колени, и она весь день расчёсывала ему, предававшемуся праздности, волосы.

Когда приблизился вечер, юноша собрался уходить.

– Мне теперь можно и домой прямиком пойти, – сказал он, – в королевском дворце меня ничего хорошего не ждёт.

– Подожди, пока не смеркнется, – ответила старая карга. – Королевские жеребята снова здесь промчатся, ты и побежишь с ними во дворец. Никто не узнает, что ты пролежал здесь весь день, а за ними вовсе не присматривал.

Когда появились жеребята, дала она юноше бутылку с водой да комок мха и велела показать их королю и сказать, что вот это самое жеребята ели и пили.

– Зорко ли ты следил за ними весь долгий день? – спросил король, когда юноша вернулся вечером во дворец.

– Да, а как же! – ответил юноша.

– Тогда скажи мне, что ели и пили семеро моих жеребят, – велел король.

Показал ему юноша бутылку с водой и комочек мха, которые старуха дала, и сказал:

– Вот она, их еда, а вот их питьё.

Понял король, как юноша присматривал за жеребятами, и до того разгневался, что повелел своим слугам немедля гнать юношу из дворца, но сначала вырезать на его спине три полоски да соль в них втереть.

Вернулся юноша домой – сами понимаете, в каком настроении.

– Ну и нашёл я себе местечко, – сказал он. – Хватит, больше не хочу.

А на следующий день захотелось второму сыну выйти в мир поискать удачи. Отец и мать его не пускали, указывали на спину брата; однако юноша от замысла своего не отказался, держался за него крепко. Спустя долгое-долгое время родители согласились его отпустить, и он выступил в путь. Шёл он весь день и тоже пришёл к дворцу короля. Тот как раз стоял на ступенях крыльца и спросил, куда он направляется. Юноша ответил, что ищет себе места, и король предложил поступить к нему в услужение, присматривать за семью жеребятами. А после пообещал ему то же наказание и ту же награду, что и старшему брату.

Юноша сразу согласился и поступил на королевскую службу, подумав, что присматривать за жеребятами да докладывать королю, что они ели-пили, будет несложно.

И вот при первом сером свете дня выпустил Хозяин коней семерых жеребят на волю, поскакали они по холмам и долинам, а юноша понёсся за ними. И всё получилось, как с его братом. Пробегав за жеребятами долгое-долгое время, распарился он и устал, попалась ему на глаза расщелина в скале, где сидела старуха с прялкой, которая его позвала:

– Поди сюда, поди сюда, мой красавчик, дай я тебе волосы расчешу.

Юноше эта мысль понравилась, отпустил он жеребят бегать, где им захочется, а сам сел в расщелине на камень рядом со старухой. И просидел весь день, отдыхая, положив голову ей на колени.

Вечером жеребята вернулись, и он тоже получил от старой ведьмы комок мха да бутылку воды, чтобы королю показать. И когда король спросил: «Можешь ли ты сказать, что ели и пили мои жеребята?» – тот показал комок мха и бутылку с водой: «Да вот она, их еда, а вот питьё». Король разгневался и велел вырезать ему на спине три полоски да втереть в них соль, а самого юношу немедля прогнать из дворца. И тот, вернувшись домой, рассказал, что с ним было, и тоже объявил, что поискал себе хорошее место, но больше искать не будет.

На третий день захотел отправиться в путь Головешка, сказав, что попробует сам проследить за семью жеребятами.

Старшие братья над ним посмеялись:

– Что? После наших-то несчастий думаешь, тебе повезёт? Как раз таким, как ты, и счастье! Ты ж никогда ничего не делал, только лежал да в золе ковырялся!

– А всё-таки пойду, – сказал Головешка, – такая уж мысль мне в голову встряла.

Братья потешались над ним, отец с матерью просили не уходить, но всё без толку: Головешка отправился в дорогу. Шёл он целый день и к ночи добрался до королевского дворца.

Там на ступенях стоял король, который спросил у Головешки, куда тот направляется.

– Да вот ищу себе место, – ответил Головешка.

– А откуда же ты пришёл? – осведомился король, решивший не брать на службу кого попало.

Головешка рассказал ему, откуда он, и ещё рассказал, что приходится братом тем двоим, которые уже присматривали за жеребятами короля, а после спросил, нельзя ли и ему попробовать последить за ними.

– О, позор им обоим! – сказал король, который гневался от одной только мысли о братьях Головешки. – Если ты брат тех двоих, то и от тебя проку не будет. С меня таких уже довольно.

– Но раз уж я сюда пришёл, разреши мне хоть попробовать, – сказал Головешка.

– Ну хорошо, если тебе так хочется ходить с изрезанной спиной, будь по-твоему, – ответил король.

– Мне бы лучше принцессу заполучить, – сказал Головешка.

На следующее утро, едва забрезжил серый рассвет, Хозяин коней снова выпустил семерых жеребят на волю, и поскакали они по холмам и долинам, через леса и болота, а Головешка за ними помчался. И вот наконец добежал он до расщелины в скале. Там сидела та же старая карга и пряла. Крикнула она Головешке:

– Поди сюда, поди сюда, мой красавчик, дай я тебе волосы расчешу!

– А ты догони меня, догони! – ответил Головешка и скачками пронёсся мимо, держась за хвост одного из жеребят.

И когда они миновали расщелину в скале, самый молодой жеребёнок сказал:

– Садись ко мне на спину, нам ещё долгий путь предстоит.

Паренёк и сел.

Так скакали они долго-долго.

– Не видишь ли чего? – спросил жеребёнок.

– Нет, – ответил Головешка.

Поскакали дальше.

– А теперь видишь ли что? – спросил жеребёнок.

– О нет, – ответил паренёк.

И снова скакали они долго-долго, и снова жеребёнок спросил:

– А теперь что-нибудь видишь?

– Да, теперь вижу что-то белое, – сказал Головешка. – Похоже на ствол огромной белой берёзы.

– Верно, к ней мы и направляемся, – сказал жеребёнок.

Прискакали они к берёзе, старший жеребёнок ударил по ней с одного боку, и увидели они в стволе дверь, а за ней комнатку, в которой только и было что очаг да пара скамей, зато у двери висели на стене большой ржавый меч и маленький кувшинчик.

– Можешь взмахнуть этим мечом? – спросил младший жеребёнок.

Головешка попробовал, да не смог. Пришлось ему глотнуть из кувшинчика раз, другой, третий, и тогда уж поднял он меч с совершенной лёгкостью.

– Хорошо, – сказал жеребёнок, – теперь надо тебе взять меч с собой. Когда же придёт день твоей свадьбы, отруби этим мечом головы нам семерым, и мы опять станем принцами, какими прежде были. Ибо заколдовал нас могучий тролль, а мы – братья принцессы, которую ты получишь, когда сможешь сказать королю, чтó мы ели и пили. Но только, как отрубишь нам головы, придётся тебе с величайшим тщанием положить каждую голову под хвост того жеребёнка, какому она принадлежала, и тогда заклятие, что наложил на нас тролль, лишится своей силы.

Головешка пообещал так и сделать, и все отправились дальше.

Проделав длинный-предлинный путь, жеребёнок спросил:

– Не видишь ли чего?

– Нет, – сказал Головешка.

Снова проскакали они большое расстояние.

– А теперь, – спросил жеребёнок, – ничего не видишь?

– Увы, нет, – сказал Головешка.

Понеслись они дальше и проскакали многие-многие мили по холмам и долинам.

– Ну а теперь, – спросил жеребёнок, – неужто опять ничего не видишь?

– Да, – ответил Головешка, – теперь вижу далеко-далеко – что-то похожее на голубую ленту.

– Это река, – сказал жеребёнок, – нам через неё надобно переправиться.

Через реку был перекинут длинный крепкий мост, и, проскакав по нему, они опять проделали долгий-предолгий путь. Тогда жеребёнок снова спросил, видит ли Головешка что-нибудь. На сей раз далеко-далеко он увидел что-то чёрное, похожее на колокольню.

– Правильно, – сказал жеребёнок, – в церковь-то мы и войдём.

Едва ступив на церковный двор, обратились жеребята в людей – настоящих королевичей с виду, и одежды на них были такие великолепные, что буквально сверкали от пышности; вошли они в церковь и получили от священника, что стоял у алтаря, хлеб и вино – ну и Головешка с ними вошёл. А после того как священник возложил на принцев руки и прочёл молитву, все они вышли из церкви, и Головешка за ними, но ещё прихватил с собой фляжку с вином и немного освящённого хлеба. Едва покинули семеро принцев церковный двор, как снова превратились в жеребят. Головешка сел на спину самого младшего, и вернулись они назад – тем же путём, но только гораздо быстрее.

Сначала проскакали по мосту, потом мимо большой берёзы, а там и мимо старой карги, которая пряла в расщелине скалы, и так быстро мимо неё пронеслись, что Головешка почти не расслышал её воплей, понял только, что обозлилась она до чрезвычайности.

Было почти уже темно, когда они возвратились к королю, который стоял посреди двора, поджидая.

– Хорошо ли и зорко ли следил ты за ними весь день? – спросил король у Головешки.

– Старался как мог, – ответил Головешка.

– А можешь мне поведать, что ели и пили мои семеро жеребят? – спросил король.

Тут Головешка вытащил освящённый хлеб и фляжку с вином, показал их королю и сказал:

– Вот она, их еда, а вот их питьё.

– Что ж, ты прилежно и верно наблюдал за ними, – согласился король. – А потому получишь принцессу и половину моего королевства.

Всё приготовили к свадьбе, и король сказал, что будет она столь пышна и великолепна, что о ней каждый услышит и каждый расспрашивать станет.

Когда же уселись все пировать, жених встал и пошёл на конюшню, сказав, что забыл там кое-что, надо пойти посмотреть. Придя туда, сделал он всё так, как велел жеребёнок: отсёк головы всем семерым. Сначала старшему, потом второму по старшинству и так далее, а после с великим тщанием уложил каждую голову у хвоста того тела, какому она принадлежала, и, когда всё было сделано, жеребята вновь стали принцами. Вернулся Головешка на свадебный пир с семерыми принцами, и король до того обрадовался, что и целовал его, и по спине хлопал, ну а невесте Головешка понравился пуще прежнего.

– Половина моего королевства и так уже тебе принадлежит, – сказал король, – а другую получишь после моей смерти, потому что мои сыновья, снова ставшие принцами, сами добудут себе земли и королевства.

Тут уж всякий поверит, что свадьба получилась весёлая и радостная.

На восток от Солнца, на запад от Луны

Давным-давно жил-был крестьянин, у которого было много детей, вот только кормить и одевать их было совсем не на что.

А дети его были хорошенькие-прехорошенькие, особенно младшая дочка – такая милая, что глаз не оторвать.

Однажды осенью – кажется, в четверг, когда на дворе бушевала непогода, лил дождь и ветер разгулялся так, что дрожали стены их домика, – кто-то трижды стукнул в окошко. Хозяин пошёл посмотреть, кто бы это мог быть. Он открыл входную дверь, выглянул из дома и вдруг увидел огромного Белого медведя.

– Добрый вечер! – вежливо поздоровался медведь.

– Добрый вечер, – ответил изумлённый хозяин.

– Отдай мне твою младшую дочь, – сказал Белый медведь. – Если отдашь, станешь столь же богатым, сколь сейчас беден.

«Оно бы неплохо разбогатеть, – подумал крестьянин, – только надо всё-таки сперва посоветоваться с детьми».

Он вернулся в дом и рассказал детям, что предложил ему Белый медведь. Но дочка ни за что не соглашалась, чтобы Белый медведь забрал её с собой.

Тогда отец снова вышел к медведю. Но так уж ему хотелось вырваться из бедности, что не передал он гостю, что дочка ему отказала, а попросил зайти в следующий четверг, ровно через неделю, надеясь, что дочь удастся уговорить.

Целую неделю толковал он ей о богатстве, которое ожидает и её, и всю семью. В конце концов девушка с ним согласилась. Она постирала и выгладила свою одежонку, оделась, причесалась, так что, собравшись в дорогу, стала выглядеть ещё краше, чем обычно.

В следующий четверг Белый медведь явился за ответом. Получив согласие девушки и посадив её себе на спину, быстро помчался прочь.

Когда они были довольно далеко от дома, Белый медведь спросил девушку:

– Тебе страшно?

– Нет, – ответила она, – совсем не страшно.

– Держись крепко за мою шерсть, – сказал Белый медведь, – и ничего плохого с тобой не случится.

И так они и мчались – медведь и девушка с узелком у него на спине, – далеко и долго, пока не оказались возле высоченной горы. Белый медведь постучал по каменному склону, и перед ними вдруг распахнулась дверь. Медведь с девушкой оказались во дворце с множеством ярко освещённых комнат, сверкавших серебром и золотом. В просторном зале стоял огромный раздвижной стол, такой роскошный, что и сказать нельзя.

Белый медведь вручил девушке серебряный колокольчик и объяснил, что, если ей что-нибудь понадобится, она может позвонить в колокольчик, и тут же появится всё, что она пожелает.

После ужина девушку стало что-то уж очень сильно клонить ко сну. И стоило ей только дотронуться до колокольчика, как она оказалась в комнате с расстеленной кроватью, такой милой и уютной, что так и хотелось поскорее улечься на неё и сладко заснуть. На кровати лежали мягкие шёлковые подушки, занавесочки у полога тоже были из шёлка, а все вещи в комнате оказались сделанными из серебра и золота.

Девушка легла, погасила свет и вдруг почувствовала, что рядом с ней кто-то есть. Этот кто-то лежал тихо, спокойно, не шевелясь. Это был Белый медведь, сбросивший звериную шкуру. Так повторялось каждую ночь. Девушка не могла его рассмотреть, потому что он приходил только тогда, когда делалось совсем темно. А исчезал ещё до рассвета, в темноте.

Так и шли дни за днями, только на душе у девушки становилось как-то уж очень смутно и тоскливо, ведь она целые дни проводила в полном одиночестве. А ей так хотелось повидаться со своими родителями, братьями и сёстрами!

Белый медведь заметил, какой подавленной и печальной стала девушка, и захотел узнать, что же с ней происходит. И когда она поделилась с ним своей тоской, сказал:

– Этому можно помочь, если ты твёрдо обещаешь, что, оказавшись дома, ни разу не поговоришь со своей матерью наедине, а только в присутствии других домашних. Она возьмёт тебя за руку и захочет отвести в комнату, где вы останетесь один на один. Но ты ни в коем случае не соглашайся, иначе навлечёшь несчастье на нас обоих.

И вот однажды воскресным днём Белый медведь сказал, что они могут отправиться на свидание с её отцом, матерью и всеми братьями и сёстрами прямо сейчас, ни минуты не откладывая.

Их ждала долгая-долгая дорога – казалось, ей не будет конца. Наконец они добрались до большого красивого фермерского дома, выкрашенного в белый цвет. Во дворе резвились её братишки и сестрёнки.

– Тут теперь живут твои родители, – сказал Белый медведь. – Ступай туда. Только не забудь, о чём я тебя предупреждал. Иначе с тобой и со мной случится большая беда.

– Нет, я ни в коем случае не забуду, – заверила девушка.

И как только за ней закрылись ворота, Белый медведь тронулся в обратный путь.

О, сколько было радости от встречи! Казалось, её никогда не перестанут благодарить за то, что она помогла семье вырваться из нищеты. Теперь у каждого из них было всё, чего он хотел, и притом самое лучшее!

Все тормошили девушку, расспрашивали, как она живёт, что поделывает.

Днём, после того, как вся семья пообедала, случилось то, что и предсказывал Белый медведь: матери захотелось поговорить с дочерью наедине. Но та помнила, о чём предупреждал Белый медведь.

– Ну что у нас за секреты, матушка? – сопротивлялась девушка. – Мы можем разговаривать все вместе…

Но матери всё-таки удалось её уговорить, и они уединились в спальне. Дочь, не удержавшись, рассказала матери, как в темноте кто-то приходит и ложится рядом, а перед рассветом исчезает, так что его никак не удаётся рассмотреть.

– О! – в ужасе воскликнула мать. – С тобой рядом, видимо, ложится спать тролль! Но я научу тебя, как его разглядеть. Возьми у меня огарок свечи и спрячь у себя на груди. Потихоньку зажги его и погляди на тролля, когда он спит. Только смотри, чтобы ни в коем случае на него не упало ни капельки воска!

Девушка так и поступила: спрятала огарок на груди. Ближе к вечеру Белый медведь явился, чтобы забрать её домой.

Когда они уже проделали часть пути, Белый медведь спросил у неё, так ли всё было, как он предсказывал. Она не сумела скрыть от него правду.

– Что ж, – сказал Белый медведь, – если ты последуешь совету матери, значит, нас ждут большие беды и несчастья.

– Но я ещё пока ничего не сделала, – возразила она.

Когда девушка вернулась во дворец медведя и, отужинав, легла в постель и погасила свет, произошло то же, что и всегда: некто явился и лёг в постель рядом с ней. Посреди ночи, когда девушка поняла, что незнакомец крепко уснул, она не удержалась от соблазна: зажгла свечу, поднесла к нему поближе и посмотрела на него. До чего же он был хорош! При одном взгляде на него девушка полюбила его всем сердцем, и ей показалось, что она непременно умрёт, если тут же его не поцелует. Она наклонилась к незнакомцу и поцеловала его. Но тут три капельки горячего воска упали на его рубашку. Он проснулся и горестно воскликнул:

– Что ты наделала! Теперь нам не избежать несчастья. Всего лишь год оставалось тебе потерпеть, и я был бы свободен от колдовства. Оно потеряло бы силу! Моя мачеха наложила на меня злые чары: днём я – Белый медведь, а по ночам вновь обретаю человеческий облик. А теперь всё пропало, всё кончено. Я должен расстаться с тобой и вернуться к ней. Она живёт во дворце, который стоит на восток от Солнца, на запад от Луны. Там с ней живёт девица с носом длиной в аршин, и я теперь обязан взять её в жёны!

Горько раскаиваясь в своём поступке, девушка отчаянно рыдала. Но что она могла поделать? Она просила его взять её с собой. Но принц сказал, что это невозможно.

– Расскажи мне хотя бы, какая ведёт туда дорога. Уж найти место, где ты находишься, никакая колдунья мне не запретит!

– Да, конечно, не запретит, – сказал он. – Но только туда не ведёт никакая дорога. Просто – на восток от Солнца, на запад от Луны. И всё. Ты никогда не найдёшь туда пути.

Когда девушка утром проснулась, ни принца-медведя, ни замка – ничего не было. Она лежала на маленькой лужайке посреди густого мрачного леса. Рядом с ней был узелок со старыми одёжками, которые она захватила с собой, когда впервые покинула отчий дом.

Девушка поднялась, прогоняя сон, и, обессилевшая от рыданий, пошла куда глаза глядят. Она шла, шла и шла, не чувствуя времени, не один и не два дня, пока дорога не привела её к высокой горе. У подножия горы сидела старая женщина, в руках она держала золотое яблоко. Девушка спросила, не знает ли та, где живёт принц со своей мачехой и невестой с носом длиной в целый аршин и как найти замок, расположенный на восток от Солнца, на запад от Луны.

– А откуда ты про них знаешь? – спросила старушка с яблоком. – Может, именно ты предназначена ему судьбой?

– Да, я, – решилась сказать девушка.

– Я ничего не знаю, – проговорила женщина, – кроме того, что принц живёт в замке, что стоит на восток от Солнца, на запад от Луны. Тебе придётся добираться туда долго-долго, если ты вообще когда-нибудь доберёшься.

Она помолчала немного, а потом добавила:

– Вот что: я одолжу тебе моего коня. Он отвезёт тебя к моей соседке, возможно, она что-нибудь знает о принце и сможет тебе помочь. Когда до неё доберёшься, дотронься до левого уха коня и вели ему возвращаться домой.

Затем старушка дала девушке золотое яблоко.

– Оно может тебе пригодиться, – добавила она.

Девушка оседлала коня и ехала долго-долго. Так утомительно долго, что казалось, дороге не будет конца. Но вот перед ней возникла гора, а под горой сидела очень старая женщина. У неё в руках была золотая расчёска – чесало, какой расчёсывают паклю или очень густые волосы.

Девушка спросила у старушки, не знает ли та дорогу к дворцу. Но старушка ответила ей так же, как и первая:

– Я знаю только, что дворец стоит на восток от Солнца, на запад от Луны. Тебе придётся ехать к дворцу долго-долго, если ты вообще когда-нибудь сможешь туда добраться. Но я одолжу тебе моего коня, а ты поезжай к моей знакомой, она живёт недалеко. И вот ещё что: возьми эту расчёску, она может тебе пригодиться, а когда доедешь до места, тронь коня за левым ухом и вели ему возвращаться домой.

Девушка села на коня и ехала долго-долго. Так утомительно долго, что казалось, дороге не будет конца. Но вот наконец перед ней возникла гора, а возле той горы сидела очень-очень старая женщина и пряла шерсть на золотой прялке. И ей девушка задала всё тот же вопрос: не знает ли она, как добраться до дворца, где живёт принц, и какая дорога ведёт на восток от Солнца, на запад от Луны.

И старушка повторила слова своих предшественниц:

– Может, ты и есть та, что предназначена ему судьбой?

– Да, это я и есть, – торопливо ответила девушка.

Но, увы, и эта старушка не знала дороги, знала лишь, что тот дворец находится на восток от Солнца, на запад от Луны.

– Только сдаётся мне, что ехать тебе придётся долго-долго, если ты вообще когда-нибудь туда доберёшься.

Она помолчала, потом добавила:

– Вот что: я одолжу тебе моего коня. Поезжай к Западному ветру – может, ему известно, как найти этот дворец. Он подует в ту сторону и доставит тебя туда. Когда будешь уже у цели, дотронься до левого уха коня, и он вернётся ко мне назад.

Старушка дала ей с собой золотую прялку.

– Возможно, прялка тебе пригодится, – сказала она.

Девушка села на коня и ехала долго-долго, так утомительно долго, что казалось, дороге не будет конца. Но наконец дорога привела её к Западному ветру. Девушка попросила его указать дорогу к принцу, что живёт на восток от Солнца, на запад от Луны.

– Не могу, – сказал Западный ветер, – я не летал так далеко, хотя и слыхал про принца. Если хочешь, я познакомлю тебя с моим братом Восточным ветром, он может знать. Садись мне на спину, и мы быстро долетим.

Когда они прибыли к Восточному ветру, его брат Западный ветер подробно рассказал ему о девушке и спросил, не может ли братец Восточный ветер помочь ей добраться до дворца, что стоит на восток от Солнца, на запад от Луны.

– Увы! – ответил Восточный ветер. – Так далеко я не летал ни разу. Но, если хотите, я провожу вас к Южному ветру. Он ведь посильнее нас и где только не побывал, может, он сможет помочь. Садитесь оба мне на спину, я быстро вас к нему отнесу.

Они оказались у Южного ветра довольно скоро. Восточный ветер спросил у брата Южного ветра, знает ли тот дорогу к дворцу, что расположен на восток от Солнца, на запад от Луны.

– Я принёс к тебе девушку, которая предназначена принцу самой судьбой. Но колдунья-мачеха им помешала. Вот девушка и ищет его, но никак не может добраться до того дворца, что стоит на восток от Солнца, на запад от Луны, – объяснил ему брат Восточный ветер.

– В самом деле? – отозвался Южный ветер. – Это правда она? Я по свету побродил немало, побывал и тут, и там, но в тех краях, где стоит этот дворец, сказать по правде, никогда не был. Садитесь ко мне на спину, я отнесу вас к брату Северному ветру. Он и старше, и сильнее всех нас. Если уж он не знает, где этот дворец, значит, и никто в целом свете не знает.

Они полетели на север. Южный ветер дул изо всех сил. Кажется, он ещё никогда не летал так быстро! Чем дольше они летели, тем холоднее становилось. Чувствовалось, как бушует в своих владениях Северный ветер.

– Кто вы такие и что вам нужно? – издали прорычал Северный ветер, и они чуть не превратились в лёд от одного звука его голоса.

– Это я, Южный ветер, – донеслось в ответ, – а со мной – суженая того принца, что живёт во дворце, стоящем на восток от Солнца, на запад от Луны. Она хочет узнать у тебя, как отыскать тот дворец, ты же там наверняка бывал!

– Да, – ответил Северный ветер, – я знаю, где он находится. Однажды я донёс туда осиновый листочек, но до чего же я устал – так это было далеко! Я потом несколько дней не только что дунуть – выдохнуть не мог. Но если тебе и в самом деле очень нужно туда попасть, – обратился он к девушке, – и страх тебя не берёт, садись ко мне на спину. Попробуем туда добраться.

– Я должна, непременно должна туда попасть! – горячо откликнулась девушка. – Если есть хоть малая возможность добраться до дворца, я готова. Я ничего не боюсь. Чем быстрее мы полетим, тем лучше.

– Ну что ж, решено, летим, – сказал Северный ветер. – А сейчас ложись спать. Встанешь рано-рано. Если мы хотим долететь за день, нужно вылететь на рассвете.

Чуть рассвело, Северный ветер разбудил девушку. Он стал раздуваться и расти, сделался огромным и сильным, так что один только вид его нагонял страх. И они понеслись высоко-высоко над облаками и летели без передышки, пока не долетели до края земли. У края земли в морской воде качались на волнах тысячи потерпевших крушение кораблей. Весь берег был усыпан их обломками. Чтобы попасть на сушу, надо было пролететь над этой необозримой массой разбитых кораблей.

Под ними бушевал шторм. Он сдувал с земли деревья и домишки, как крошки мусора, а корабли, что оставались до сих пор целыми, разбивались, как яичная скорлупа.

Постепенно шторм начал стихать. Северный ветер спускался всё ниже и ниже, так что гребни волн, шутя и играя, задевали пятки девушки.

– Тебе страшно? – спросил Северный ветер.

– Нет, я не боюсь, – ответила она.

Они находились уже совсем недалеко от земли. У Северного ветра только и осталось сил, чтобы дотащить девушку до берега и сбросить у стен дворца, что стоял на восток от Солнца, на запад от Луны. Он так устал и обессилел, что ему нужно было как следует отдохнуть перед обратной дорогой.

На следующее утро девушка продолжала сидеть у стены, там, где оставил её Северный ветер. От нечего делать она играла золотым яблочком.

– Сколько ты возьмёшь за это яблочко? – спросила её подошедшая к ней девица с носом длиной не меньше аршина. Это она собиралась заполучить в мужья красавца принца! – На золото его поменяешь или хочешь за него много денег получить? Говори, не стесняйся, – продолжала девица.

– Нет, – ответила девушка. – Это яблоко на золото не меняется и за деньги не продаётся.

– Что же тогда? Что ты хочешь?

Носатая принцесса никак не могла себе представить, что не сможет получить желаемого!

– Только одно, – сказала девушка, – проводи меня ночью в спальню принца и оставь с ним наедине – и яблоко будет твоим.

– Будь по-твоему, – сказала принцесса, у которой в голове мигом созрел хитрый план.

Так носатая принцесса получила золотое яблоко, а девушка беспрепятственно вошла в комнату принца. Войти-то она вошла, но, к своему отчаянию, никак не могла с ним поговорить, потому что принц спал. И не просто спал, а так, что невозможно было его добудиться. А дело было в том, что носатая принцесса ещё с вечера напоила его настоем сонных трав.

Бедная девушка трясла его и громко рыдала, но разбудить никак не могла. Утром, когда уже понемногу стало светать, вошла длинноносая принцесса и приказала девушке покинуть комнату.

– Твоё время вышло! – произнесла она сурово.

Девушка покинула комнату и снова села у стены дворца, поблизости от окошка принца. Она достала золотую расчёску и стала тщательно расчёсывать свои густые волосы. И всё повторилось, как в прошлый раз. Принцесса вновь спросила у девушки, что она хочет за расчёску – золота или денег, а та ответила ей, как и прежде, что ни за что другое не отдаст расчёску, а только за разрешение вечером зайти в комнату принца и побыть с ним наедине.

Но когда она вошла к нему, всё повторилось: принц спал беспробудным сном – как ни громко она его звала, как ни трясла и ни плакала. Он всё спал и спал, и казалось, что принц никогда не проснётся. И снова на рассвете длинноносая принцесса выгнала её вон. Девушка села у стены, достала золотую прялку и взялась за работу, чтобы хоть как-то заглушить свою жестокую печаль.

И конечно, принцесса с длиннющим носом была тут как тут и, как и раньше, начала торговаться: мол, заплатить тебе за прялку деньгами или хочешь золота? И снова девушка ей объяснила, что эта вещь не предназначена для продажи. А условия остаются прежними.

– Ладно, – сказала принцесса. – Я согласна. Можешь войти ночью в комнату принца, а золотая прялка станет моей.

Надо сказать, что во дворце, в комнате рядом со спальней принца, томились пленники. Это были христиане, которых злая колдунья-троллиха, его мачеха, заманила туда и держала взаперти. Они слышали, как две последние ночи в соседней комнате какая-то женщина звала принца и громко рыдала. Они об этом поведали принцу. Так что вечером, когда коварная принцесса явилась якобы с целебным питьём, принц заподозрил, что это снотворное зелье. Принц притворился, что выпил всё досуха, а на самом деле незаметно выплеснул напиток.

Когда девушка вошла в комнату принца, он не спал, а просто лежал с открытыми глазами. Она рассказала ему, с какими приключениями до него добиралась.

– Как вовремя ты появилась! – воскликнул принц. – Как раз завтра они собрались сыграть свадьбу, женить меня на этой длинноносой. Только ты можешь меня спасти! Я скажу им, что хочу посмотреть, на что способна моя невеста, и попрошу её отстирать с моей рубашки три восковых пятнышка. Она согласится, ведь она не знает, что эти пятнышки от твоей свечи и что только девушка-христианка способна их отстирать с моей одежды. Троллям эти восковые пятнышки неподвластны. Я скажу, что никто не будет моей женой до тех пор, пока пятна не будут удалены. А отмывшую их я и назову моей невестой.

Всю ночь принц, девушка и все узники его мачехи-троллихи провели в радостном ожидании. А утром он заявил мачехе и её длинноносой дочери:

– У меня есть дорогая рубашка, которую я хочу надеть на свадьбу. Но на неё случайно капнули три капельки от горящей свечи и оставили на ней пятна. Их надо отстирать. И я дал клятву, что женюсь только на той, кто сумеет это сделать, не оставив следов. А если не сумеет, мне она в жёны не годится.

– Ну, это пустяки, – решили мачеха и её дочь. Они даже не стали с ним спорить.

Невеста с аршинным носом взялась за стирку с самого утра. Она мыла и тёрла пятнышки на рубашке, старалась как могла, но чем больше прилагала усилий, тем больше и темнее становились пятна.

– Ну тебя, ничего-то ты не умеешь, – проворчала мамаша-троллиха. – Отойди, я сама всё сделаю.

И взялась за стирку. Она стирала и стирала, мяла и тёрла рубашку, но от этого пятна не только не исчезли, а стали ещё больше и темнее.

Троллиха позвала на помощь других троллей, но у тех дело шло ещё хуже: пятна стали такими, точно рубашку нарочно вываляли в золе и потом вытирали ею сажу.

– Ох! – воскликнул, потеряв терпение, принц. – Ни одна из вас никуда не годится! Вон там, на дворе, притаилась в уголке девушка, видно из нищих. Пусть она попробует постирать! Эй, девушка, иди сюда, – обратился он к ней. – Ты сможешь отстирать эту рубашку?

– Ох, не знаю, – робко ответила она. – Я попробую.

И не успела она взять рубашку в руки и окунуть в воду, как та стала белее снега, и на ней не было видно ни единого пятнышка.

– Вот на тебе-то я и женюсь, – сказал принц.

Старая троллиха, услышав это, тут же лопнула от злости. А её длинноносая дочь и остальные тролли, должно быть, тоже полопались, потому что с тех самых пор о них никто ничего не слышал.

Принц и его невеста отпустили всех пленённых христиан и, захватив столько серебра и золота, сколько им было под силу унести, навсегда покинули дворец, что стоял на восток от Солнца, на запад от Луны.

Премудрая дева

Давным-давно жил-был на свете король, у которого было много сыновей. Не могу сказать сколько, но помню, что все они жили тихо-мирно при дворе своего отца, и только младший принц был непоседа. Он всё время стремился вырваться в широкий мир, побродить-посмотреть и поискать своё счастье. С этим он беспрестанно приставал к отцу-королю, так что тот в конце концов не выдержал и отпустил его на все четыре стороны.

Попутешествовав какое-то время, принц набрёл однажды на жилище великана и решил ради интереса наняться к нему в услужение.

Наутро великан, отправляясь на пастбище со своими козами, приказал принцу вычистить хлев.

– Это сделаешь, а больше ничего не надо делать. Можешь отдыхать. Ты попал к доброму хозяину, – сказал великан. – У тебя будет мало работы, но делать ты её должен тщательно и со старанием. И при этом ни под каким видом ты не должен входить ни в одну из комнат в моём доме, только в ту, где я тебя поселил, и ещё в хлев. И никуда больше. Ты понял? Никуда! Иначе я сверну тебе шею!

– Он, конечно, хозяин добрый, добрый, добрый! – Принц ходил по своей комнате, напевая и приплясывая, и рассуждал вслух: – Однако ещё будет время прибраться в хлеву, а сейчас схожу-ка я взгляну, что там такое в этих таинственных комнатах! Боится он, что ли, что я увижу что-то секретное?

И принц, не в силах превозмочь любопытства, прокрался в одну из комнат. Там на крючке висел котёл, в котором что-то шипело и булькало, будто варилось, однако под котлом не было очага.

– Интересно, что же там такое варится? – проговорил принц и опустил в котёл прядь своих волос. И что бы вы думали? Волосы сделались медными, просто как медная проволока.

– Вот так супчик! – воскликнул принц. – Если проглотить хоть капельку, горло сразу станет медным! Ну и ну!

И где было удержаться и не войти в соседнюю комнату?!

Там тоже на крючке висел котёл, и в котле тоже что-то булькало и кипело, и под котлом тоже не было очага. Принцу так стало интересно, что у него, конечно же, не хватило терпения пройти мимо, он и в этот котёл опустил прядь своих волос.

– Подумать только, вот чудеса! – воскликнул принц, потому что каждый волосок тут же стал серебряным. – Да уж, таких дорогих супов на кухне моего отца-короля не варят! – засмеялся он. – Только что же станет с горлом, если хоть ложечку такого супа проглотить?

И он, подгоняемый нетерпением, не то что вошёл, а вбежал в третью комнату. И что бы вы думали? И там кипел котёл, а волосы, опущенные в него всего на минутку, сделались сверкающими, блестящими – золотыми!

– Если уж тут варится золото, а я вижу, что эта комната не последняя, что же будет дальше? – размышлял вслух принц, распахивая следующую дверь. – Посмотрим, что тут кипит и булькает.

Он вошёл в четвёртую комнату. Там не было никакого котла. На обшитой бархатом лавке сидела дева, которую можно было бы принять за принцессу. Правда, принцу это было не так уж важно, потому что ему ещё ни разу в жизни не приходилось видеть такую красоту.

– О, ради всего святого, что ты тут делаешь? – удивилась и как будто испугалась она.

– Я вчера нанялся в этот дом слугой, – ответил принц.

– Я бы пожелала тебе местечко получше, – сказала красавица невесёлым голосом.

– Да? А я подумал, что нашёл доброго хозяина. Он задал мне совсем немного работы. Всего-то – хлев вычистить. И ничего больше.

– Так-то оно так. Только знаешь ли ты, что сколько бы ты ни выгребал грязь и навоз, их будет прибывать в десять раз больше. Слушай, я скажу тебе, как следует поступить: переверни вилы и чисти черенком. Тогда вся грязь сама улетучится, безо всяких твоих усилий.

– Спасибо тебе за совет, красавица, я обязательно так и сделаю, – ответил принц.

И, не в силах уйти, сел рядом с красавицей, и они весело болтали почти до самого вечера, а ближе к вечеру решили, что поженятся, поскольку он – сын короля, а она, как оказалось, принцесса, младшая дочь короля соседнего королевства.

Когда уже начало темнеть, она напомнила ему, что пора чистить хлев, потому что великан вот-вот вернётся.

Он начал было чистить, как мальчишки-конюшие обычно чистили у его отца. Но чем больше выбрасывал грязи, тем больше её становилось. Вскоре навоза набралось столько, что ступить было некуда. Тогда он перевернул вилы, начал орудовать деревянным черенком, и в одно мгновение хлев сделался пустым и чистым, буквально вылизанным до блеска.

Принц вернулся в свою комнату и, слоняясь из угла в угол, стал напевать свою любимую песенку.

Вскоре великан вернулся домой, пригнав стадо коз.

– Ты вычистил хлев? – спросил он у принца.

– Да, хозяин, вычистил до блеска. Можешь убедиться сам.

– Ага, значит, ты разговаривал с Премудрой девой, – проворчал великан. – Сам бы ты ни за что не додумался.

– С Премудрой девой? – переспросил принц, притворяясь дурачком. – А кто это такая? Я бы хотел на неё взглянуть!

– Скоро увидишь, – проворчал великан.

На другой день утром великан погнал коз к лесу, а принцу-слуге приказал привести домой лошадь, которая паслась на склоне горы. А как приведёт, принц мог отдыхать.

– Потому что ты нашёл доброго хозяина, – опять сказал великан. – Только не ходи в другие комнаты, как я приказывал, не то сверну тебе шею. Ты понял?

И он удалился вместе со своим стадом коз.

– Да, – проговорил тихонько принц, – может, ты и добрый хозяин, но всё же схожу-ка я к Премудрой деве, может, ей больше понравится быть моей, чем твоей.

И он пошёл к ней.

– Что сегодня приказал тебе сделать хозяин? – спросила она, усмехнувшись.

– Да пустяк: пригнать домой с горы его лошадь. Я уже и раньше на норовистых лошадях езживал. Это для меня не задача, – не задумываясь, ответил принц.

– Может быть, может быть… – медленно проговорила Премудрая дева. – Но с этой лошадью не всё так просто, как ты думаешь. Я подскажу, как тебе следует поступить. Когда приблизишься к лошади, у неё из ноздрей брызнет пламя, как будто зажжётся сосновый факел. Будь осторожен! Возьми с собой уздечку, что висит тут у дверей, и, когда лошадь начнёт ржать, закинь ей удила прямо в пасть. Она тут же присмиреет и послушно пойдёт за тобой.

Принц сказал, что так и сделает, и они просидели рядышком целый день и проболтали о том о сём. Самый приятный разговор был о том, как хорошо будет, когда они сумеют удрать от великана и поженятся.

У принца всё вылетело из головы: и на каком склоне паслась лошадь, и сама лошадь, но Премудрая дева обо всём напомнила ему, едва начало смеркаться.

Принц вынужден был отправиться за лошадью. Он не забыл взять уздечку, висевшую на крючке у двери, направился к горе и вскоре там, на склоне, обнаружил лошадь. Она поскакала прямо на него, и из ноздрей у неё вылетали языки жаркого пламени. Но он улучил момент, когда, открыв рот, она заржала, и швырнул мундштук от удил прямо ей в рот. Лошадь тут же сделалась смирной как ягнёнок, и принцу не стоило труда отвести её в конюшню. После чего принц отправился в свою комнату и, как всегда, замурлыкал свою любимую песенку.

Поздним вечером великан вернулся домой.

– Ты привёл лошадь с горного склона, как я тебе велел? – спросил он строго.

– Конечно, хозяин, – отозвался принц. – Занятная лошадка – на ней так здорово скакать, но я сразу отвёл её в конюшню, она там, в своём стойле.

– Ты, конечно, разговаривал с Премудрой девой, иначе не сносить бы тебе головы, – прорычал великан.

– Вы и вчера о ней говорили, хозяин, отчего бы вам не показать мне её? Я бы хотел на неё взглянуть, – сказал принц, снова притворяясь дурачком.

– Увидишь! И очень скоро! – заверил его великан.

На третье утро великан опять собрался идти в лес со своими козами.

– Сегодня ты пойдёшь в подземелье, собирать дань. Только и всего. Оставшееся время можешь отдыхать. Видишь, к какому доброму хозяину ты попал на службу?

И он погнал своё стадо, не говоря больше ни слова.

– Нечего сказать, добрый хозяин. А куда мне идти? Как попасть в подземелье? – размышлял принц. – Надо пойти повидать Премудрую деву, она научит меня, куда идти и как поступить.

И он рассказал Премудрой деве о странном и непонятном задании от великана.

– И что же ты собираешься делать? – спросила его Премудрая дева.

– Буду делать то, что ты мне скажешь, – ответил принц. – Я никогда не бывал в подземелье, да и сколько дани собрать, он ведь тоже мне не сказал.

– Хорошо, всё расскажу, не скрою. Слушай. Видишь вдалеке горную цепь? Ступай туда. Там, где высится самая большая скала, увидишь дубинку, лежащую на земле. Возьми её и постучи по скале, – стала наставлять его Премудрая дева. – На твой стук выйдет человек, от которого будут в разные стороны лететь искры. Скажи ему, зачем пришёл. И когда он спросит, сколько он тебе должен, отвечай: «Столько, сколько смогу унести».

– Спасибо, – сказал он. – Я всё так и сделаю.

А потом они сели рядышком и проболтали друг с другом почти целый день. Он бы и до сих пор не сдвинулся с места, но Премудрая дева напомнила ему, что час уже поздний и скоро великан вернётся домой.

Принц отправился в путь и проделал всё в точности так, как она его научила. Он подошёл к скале, взял в руки дубинку и постучал. Тут же вышел человек, от него летели искры огня, даже из глаз и носа.

– Что тебе надобно? – спросил он.

– Меня послал великан получить с вас дань.

– Сколько? – спросил искрящийся человек.

– Сколько смогу унести.

– Хорошо, что ты не сказал: «Столько, сколько сможет увезти лошадь». А теперь иди за мной.

Принц вошёл за ним в пещеру. Ох, сколько же там оказалось серебра и золота! Они просто были свалены в кучи. Принц с трудом взвалил на плечи тяжёлую ношу и еле донёс до дома.

Когда великан вернулся, принц был в своей комнате, ходил из угла в угол и напевал песенку.

– Ты был там, куда я тебя посылал? – спросил великан.

– Да, хозяин.

– А где то, что ты принёс?

– Мешок с золотом вон там, на лавке, – махнул рукой принц.

– Посмотрим, посмотрим, – с сомнением пробормотал великан.

Но когда он подошёл к лавке и развязал мешок, на пол посыпалось золото и серебро – мешок был полон до краёв!

– Ну, значит, ты разговаривал с Премудрой девой! – сказал великан. – А раз так – не сносить тебе головы!

– Премудрая дева? Опять вы про эту деву! Вчера уже был про это разговор, а я никак не пойму, о ком речь. И в первый день говорилось то же самое, и во второй…

– Дождись утра. Завтра я сам отведу тебя к ней. Ты всё увидишь, узнаешь и поймёшь.

– Ах, хозяин! – сказал принц. – По-моему, вы меня просто дразните.

Но на следующий день великан и вправду повёл принца к Премудрой деве.

– Слушай внимательно, – обратился он к ней. – Сейчас ты его прикончишь. А затем сваришь в котле – ты знаешь в каком. Когда он сварится, дашь мне знать.

Сказав это, великан растянулся на лавке и так захрапел, что казалось, будто гром гремит в горах, отражаясь от скалистых вершин.

Премудрая дева взяла нож и сделала три маленьких надреза на мизинцах принца. Она выдавила из них три капельки крови и капнула на деревянную скамеечку. Потом сгребла в кучу рваные тряпки, стельки от старых башмаков, всякое ненужное барахло и кинула всё это в котёл. Затем насыпала в маленький ящичек золотой пыли, кинула туда же кусок каменной соли и фляжку с водой, что висела на ремешке у двери. Дева и принц схватили этот ящик и в придачу золотое яблоко и двух золотых цыплят – петушка и курочку, – и кинулись прочь от великана. Вскоре они оказались на морском берегу и поспешно взошли на корабль, который тут же отошёл от берега. Откуда там взялся корабль – до сих пор неизвестно.

А великан, проспав некоторое время, потянулся, чуть приоткрыл глаза и спросил:

– Долго ему ещё вариться?

– Только закипает, – ответила со скамеечки капелька крови.

Тогда великан решил ещё немного поспать и спал долго-долго. Потом заворочался и сквозь сон спросил:

– Ну что, готово уже?

– Наполовину, – ответила вторая капелька крови, а великан подумал, что это говорит Премудрая дева.

Он повернулся на другой бок и решил ещё подремать. Проспал ещё немало времени, потом зашевелился, потянулся и спросил с раздражением:

– Готово ли уже, наконец?

– Совсем готово, – ответила третья капелька крови.

Тогда великан сел на лавочке, протёр глаза, но никак не мог окончательно проснуться и позвал Премудрую деву. Но никто ему не ответил. Он крикнул громче. Опять никакого ответа.

«Ну, верно, вышла на минуточку», – подумал великан.

Он вооружился большой ложкой и направился к котлу, чтобы попробовать, сварился ли принц.

Но что же это такое? Тряпки, старые башмаки, всякая рухлядь, сваренная так, что не поймёшь, то ли это каша, то ли похлёбка. Тут он сообразил, что произошло, и впал в такую ярость, что ему даже дурно стало. Придя в себя, великан помчался по их следу так быстро, что даже ветру было его не догнать. Вскоре он оказался на морском берегу. Но по морю разве побежишь?

– Ничего, я знаю, как помочь делу, – злобно прорычал он и тут же позвал своего слугу-водохлёба, который мог в одно мгновение выпить столько воды, сколько не сможет и целое стадо слонов. Тот сразу же явился и растянулся на берегу. Он глотнул раз, другой, третий – и море так обмелело, что великан тут же увидел корабль принца и Премудрой девы.

– Брось в море кусок каменной соли, – сказала Премудрая дева.

Принц поспешил выполнить её просьбу, и посреди моря выросла огромная гора. Через неё даже великану было не перебраться.

– Ничего, я знаю, как делу помочь, – сказал великан со злобой и тут же велел своему слуге-бурильщику пробурить в горе такую дыру, чтобы водохлёб мог допить всю воду и совсем осушить море.

Как только бурильщик сделал своё дело и водохлёб уже собрался осушить море до конца, Премудрая дева велела принцу вылить в море капельку-другую из фляжки, и море вмиг снова наполнилось водой. А пока водохлёб делал несколько глотков, их корабль достиг берега. Они были спасены!

Решили они направиться к королю, отцу принца. Вот только принц ни в коем случае не мог допустить, чтобы Премудрая дева пришла к королевскому двору пешком.

– Подожди меня здесь минутку, – сказал принц. – У моего отца в конюшне семь лошадей. Я мигом – туда и обратно. Не могу же я допустить, чтобы моя невеста пришла к королю пешком, как простая крестьянка!

– О нет, не уходи! – стала просить его Премудрая дева. – Если ты появишься там, ты меня забудешь!

– Что ты такое говоришь! Как это я могу тебя забыть? Мы столько пережили вместе! – стал возражать ей принц. – Мы любим друг друга. Я просто схожу за каретой с лошадьми и тут же вернусь. Подожди меня здесь, на берегу.

Премудрая дева в конце концов согласилась: его всё равно было не переубедить.

– Только когда окажешься возле королевского замка, – сказала она, – ты не должен ни с кем разговаривать, иди прямо в конюшню. Если кто с тобой заговорит, сделай вид, что ты его не видишь и не слышишь. И ни в коем случае не ешь там ничего, иначе навлечёшь большое несчастье на нас обоих.

Принц обещал ей исполнить всё так, как она сказала. Но когда добрался до королевского дворца, он узнал, что его брат собирается жениться и по этому случаю во дворце собрались все родные и знакомые. Все они столпились вокруг принца, тормошили его, расспрашивали, просили вместе с ними пойти во дворец и сесть за свадебный стол. Но принц вёл себя странно. Он точно никого не видел и не слышал, а направился прямо в конюшню, вывел оттуда всех семерых коней и стал запрягать в коляску.

И жених с невестой, и гости поняли, что им не удастся его уговорить войти в зал. Тогда они вынесли ему всё самое лучшее, что было приготовлено к свадьбе, – и закуски, и вино, – но он от всего отказался, ни к чему не притронулся, продолжая запрягать лошадей.

Тогда старая троллиха, притворившись сестрой невесты, через весь двор покатила к нему яблоко и, улыбаясь, сказала:

– Ты, должно быть, голоден, и тебя мучает жажда. Откуси кусочек яблочка, вреда от этого не будет, а тебе станет легче.

Принц, не задумываясь, взял яблоко и откусил маленький кусочек. Он тут же забыл, зачем запрягал лошадей, куда собирался ехать, и совсем запамятовал, что на берегу его ждёт Премудрая дева.

– С ума я, что ли, сошёл? – сказал он. – Чего это я взялся запрягать лошадей? На что мне эта коляска?

Он отвёл лошадей обратно в конюшню, отправился в замок и сел за свадебный стол. Вскоре было решено, что он женится на сестре невесты.

А Премудрая дева, сидя на берегу, всё ждала и ждала принца. Но он так и не явился. Тогда она перестала ждать и пошла куда глаза глядят. Но не успела она далеко уйти, как набрела на маленькую избушку, одиноко стоявшую в небольшой рощице невдалеке от королевского дворца. Она вошла в избушку и попросила, чтобы её пустили переночевать.

В избушке той жила одна старушонка, злая и вредная троллиха. Сначала она и слышать ничего не хотела, но добрые слова, а скорее недурная оплата убедили её, и она разрешила Премудрой деве остаться.

Избушка была чёрной, грязной и замусоренной, прямо свинарник, а не человеческое жильё. Премудрая дева предложила прибраться в доме, чтобы всё было как у людей. Но старая карга снова разозлилась, скорчила недовольную гримасу и принялась ругаться. Только Премудрая дева, не обратив на неё никакого внимания, взяла свой ящичек и кинула немного золота в огонь в печи. Золото вскипело и золотым паром обволокло весь дом и внутри, и снаружи.

Это так напугало старушонку, что она помчалась прочь, точно за ней гнался сам дух зла. Но, выбегая из дома, от ужаса она позабыла пригнуться и так стукнулась лбом о низкую притолоку, что голова её разлетелась в пух и прах. Ничего не поделаешь, она тут же и скончалась.

На следующее утро, проезжая лесочком, шериф с удивлением увидел сверкающий золотом домик, а когда вошёл внутрь, ещё больше удивился красоте хозяйки. Он тут же влюбился в неё и предложил выйти за него замуж. Премудрая дева слышала, что этот шериф был недобрым человеком, притеснял и всячески обирал бедных людей. Она решила его хорошенько проучить.

– А много ли у тебя денег? – спросила она.

– О да, – ответил шериф, – немало до сих пор было, весьма немало.

Они решили, что он отправится домой, а вечером в доказательство своего богатства привезёт деньги. Так шериф и поступил: привёз мешок, а в нём два бушеля золотых монет. Дева выразила притворное согласие выйти за него, раз уж у него так много денег. И они сели на лавочку потолковать о том о сём.

Вдруг Премудрая дева вскочила:

– Как же я забыла, что у меня печка топится! Пойду погляжу, пошевелю угли, может, дрова уже и прогорели!

– Зачем тебе ходить, дорогая, – сказал шериф. – Я схожу и посмотрю, а ты посиди отдохни.

– Хорошо, – согласилась она. – Ты только скажи мне, когда возьмёшься за совок.

– Да я уже держу его.

– Вот и держи, – сказала дева, – а он пусть держит тебя. И пусть он посыпает тебя горячими угольками аж до самого рассвета.

Так шериф не мог сдвинуться с места и посыпал себя из совка горячими угольками. Как он ни просил, как ни кричал, угольки всё сыпались и сыпались. И только с первым рассветным лучом совок выпал у него из рук, и он кинулся наутёк, а все, кто попадался ему на пути, думали, что он лишился рассудка.

На следующий день проезжал верхом мимо золотой избушки стряпчий. Он тоже заметил, как она светится и сверкает из-за деревьев, и тоже отправился поглядеть, кто же там живёт. Увидев Премудрую деву, он влюбился в неё ещё сильнее, чем шериф, и, не задумываясь, с ходу посватался.

Премудрая дева слышала, что этот стряпчий был несправедливым и корыстным. Он защищал не бедных и невинных, а, наоборот, виновных, но богатых. Она решила его хорошенько проучить.

– А скажи, – спросила она стряпчего так же, как прежде шерифа, – много ли у тебя денег?

– Немало, – ответил стряпчий, – до сих пор было весьма немало.

И они решили, что он отправится домой, а вечером в доказательство привезёт деньги.

Вечером он привёз огромный мешок с деньгами. В нём помещалось аж четыре бушеля золотых монет. Он положил мешок рядом с девой, и она сказала, что готова принять его предложение. Сели они рядышком на лавочку потолковать о том о сём.

Вдруг Премудрая дева вскочила:

– Я, кажется, забыла запереть дверь, ведущую на крыльцо, и должна сбегать туда, мало ли кто войдёт!

– Зачем тебе бегать? – сказал стряпчий. – Сиди отдыхай, я сам пойду запру.

– Только скажи мне, когда возьмёшься за дверной замок.

– Да вот я уже его запираю.

– Тогда держи крепко дверь, а дверь пусть держит тебя, и попляши от стены к стене аж до самого рассвета.

Ох, и пришлось стряпчему плясать всю ночь! Никогда ему не случалось так отплясывать, и не хотелось бы никогда больше! То он оказывался перед дверью, то дверь – перед ним, то он отлетал от левой стенки крыльца к правой, то от правой – к левой, пока не рухнул на пол, весь избитый.

Сначала он стал было ругать Премудрую деву на чём свет стоит. Затем начал плакать, просить, умолять, чтобы его отпустили. Но двери и замки, ясное дело, его не слушали и ничего ему не отвечали. И так продолжалось до рассвета.

Когда наконец дверь отпустила его, он пустился наутёк, позабыв и то, как туда попал, и мешок с золотом, и своё сватовство. Он нёсся вприпрыжку, и все, кто его видел, думали, что стряпчий сошёл с ума. А вид у него был такой, будто всю ночь за ним гонялось стадо баранов.

На третий день по лесочку прогуливался судебный пристав.

– Откуда здесь, в этой рощице, взялся сверкающий золотом домик? – удивился он.

Его взяло любопытство, он не мог удержаться и зашёл, даже не постучавшись. А как только увидел Премудрую деву, сразу в неё влюбился так, что, даже не поздоровавшись, с порога, сделал ей предложение руки и сердца.

Премудрая дева ответила ему так же, как и тем двоим: мол, если у него много денег, она согласна. О его дурных поступках ей тоже было известно.

– Ну, что касается этого, то денег у меня предостаточно.

Услышав такие слова, дева якобы согласилась. И так же, как прежде, было решено, что он пойдёт домой и принесёт деньги, чтобы доказать, что он человек состоятельный.

Пристав вернулся поздно вечером, и его мешок оказался ещё более объёмистым. Он вмещал в себя, должно быть, не меньше шести бушелей. Пристав положил его на скамью рядом с девой. Всё было улажено, разговор пошёл было о свадьбе, но вдруг Премудрая дева встрепенулась:

– Ой, я же забыла загнать в хлев телёнка, его нельзя оставлять на ночь привязанным к колышку. Я сейчас сбегаю загоню.

– Нет, зачем же, – сказал пристав, – я сам всё сделаю.

И он проворно вышел из дома, несмотря на то, что был толст. А Премудрая дева проговорила ему вслед:

– Держи телёнка за хвост, а хвост пусть держит тебя, пока вы до рассвета не обойдёте всё вокруг.

Загнать телёнка оказалось делом непростым. Потому что хоть пристав и схватил его за хвост, телёнок всё время от него убегал – сперва лесом, потом полем или лугом, и чем громче кричал пристав, тем быстрее бежал телёнок, а отцепиться от хвоста пристав не мог. Когда стало светать, бедный пристав был еле живой от усталости, и как только смог выпустить из рук хвост, позабыл обо всём: и о деньгах, и о красавице деве. Он шёл, еле переставляя ноги, и все, кто попадался по дороге, с удивлением смотрели на него, потому что он выглядел таким измочаленным, таким потрёпанным, что совсем не походил на прежнего пристава.

А на следующий день в королевском дворце были назначены две свадьбы. Старший из братьев-принцев должен был поехать в церковь со своей невестой, а младший, тот, что служил у великана, – с её сестрой.

Но когда они сели в карету и уже собрались тронуться в путь, дышло переломилось пополам, так что карета не могла двинуться с места. Они быстренько постарались его заменить, но у них ничего не выходило, потому что все дышла ломались одно за другим, из чего бы ни были сделаны: хоть из дуба, хоть из клёна, хоть из могучего платана. Все ужасно огорчились и не знали, что же делать. Тогда шериф, который тоже был приглашён на свадьбу, сказал:

– Вон там, в лесочке, живёт одна девица. Попробуйте её уговорить, чтобы она одолжила вам черенок от совка, в который собирает угли. Он из такого дерева сделан, что нипочём не сломается.

Король отправил своих людей к Премудрой деве, и они учтиво попросили её одолжить деревянный черенок от совка, сказав, что об этом просит сам король. Она спокойно согласилась и любезно дала им то, о чём они просили. И новое дышло из черенка больше уже не ломалось.

Все обрадовались, нарядный возница уже тронул вожжи, как вдруг опять беда – провалилось днище кареты! И не просто провалилось, а разлетелось на кусочки.

Быстро изготовили новое днище. Выбрали самые крепкие доски, сколотили их самыми крепкими гвоздями, но толку не вышло никакого. Как только его приладили к карете, оно снова разлетелось, словно бумажное. Это была ещё бо́льшая беда, чем сломанное дышло.

Тогда сказал им стряпчий, который тоже был приглашён на свадьбу:

– Вон там, в лесочке, живёт одна девица, попробуйте её уговорить, чтобы она одолжила вам половину своей входной двери. Я уверен, что уж эта дверь никогда не сломается.

Король отправил своих людей к деве. Они очень учтиво попросили её одолжить им половину входной двери, сказав, что об этом просит сам король. Она встретила их очень любезно и разрешила на время снять половину двери с петель. Из этой золочёной двери получилось отличное крепкое днище для кареты. Наконец они могли ехать!

Но что это такое? Шесть лошадей не могли сдвинуть карету с места. Тогда впрягли ещё двух. Карета не шевельнулась. Потом лошадей стало десять – тот же результат. И чем больше лошадей впрягали в карету, чем сильнее стегал их королевский кучер, тем труднее было лошадям стронуть карету с места.

А время шло. Все были в отчаянии.

Тогда молчавший до сих пор судебный пристав заговорил.

– Вон там, в лесочке, живёт одна девица, – сказал он. – Попробуйте уговорить её одолжить вам своего телёнка. Он может не то что карету – гору стронуть с места.

Многие подумали, что это просто смешно: ехать в церковь с телёнком в упряжке. Но другого выхода не было. Король отправил своих людей к девице. Они очень учтиво попросили её одолжить им телёнка, сказав, что об этом просит сам король. Премудрая дева охотно одолжила телёнка, не отказав и на этот раз.

Припрягли к карете телёнка – поглядеть, правда ли то, что было о нём сказано. И карета понеслась по полям и горам, да так быстро, что иногда казалось, будто она летит по воздуху. Карету с трудом удалось остановить возле церкви. Обратно они ехали чуть потише, но всё равно все, кто сидел в карете, благодарили небо, что остались живы.

Когда все расселись по своим местам за роскошно накрытым столом, принц – тот, который служил у великана, – сказал:

– Надо бы и ту девицу пригласить к столу. Не выручи она нас, не дай она нам черенок от совка, дверь от крыльца и телёнка, где бы мы сейчас были? Так бы и топтались на месте, охая и жалуясь на судьбу. Нельзя ответить ей неблагодарностью!

Король тоже подумал, что это было бы справедливо. Он послал шестерых своих приближённых, чтобы они попросили девицу оказать им честь и украсить своим присутствием свадебный стол. Она отвечала:

– Передайте королю мою благодарность и скажите, что я окажу ему честь, придя на свадьбу, если он окажет мне честь и пригласит меня лично.

Что ж, король сам пошёл к золочёному домику, и Премудрая дева тут же последовала за ним во дворец. Король догадывался, что это вовсе не простая девушка из леса, и посадил её на почётное место рядом с младшим женихом.

Тут Премудрая дева достала из кармана золотое яблоко, золотого петушка и курочку, поставила их прямо пред собой на столе, и петушок с курочкой тут же устроили драку за золотое яблоко.

Гости весело смеялись:

– Смотрите, смотрите, как забавно они дерутся!

– Да, – сказала Премудрая дева, – так же забавно, как и там, в доме великана…

И тут принц всё вспомнил, и как же он обрадовался! Ведьму-троллиху, которая коварно подкатила тогда к нему яблоко и заставила откусить кусочек, он приказал привязать к двадцати четырём коням и пустить их вскачь, чтобы от неё даже клочка не осталось.

И тогда была сыграна весёлая свадьба, старшего и младшего принцев. Младший женился на Премудрой деве, которая тоже была принцессой. Ну а шериф, стряпчий и пристав тоже на той свадьбе попировали.

Принцесса Cтеклянной горы

Жил-был на свете один человек, которому принадлежал широкий луг у высокой горы. А на том лугу стоял сарай, где он хранил сено. Но сена там, признаться, было не очень много, потому что последние пару лет, когда травы набирали полный рост и созревали, в канун Иванова дня кто-то съедал всю траву. Можно было подумать, что стадо овец или коров всю ночь паслось на лугу, не оставив к утру ни травинки. Так что за лугом требовалось присматривать.

Старший из сыновей хозяина луга сказал, что охотно отправится в дозор и что за всю ночь ни человек, ни зверь, ни даже сам чёрт не посмеет сгрызть хотя бы стебелёчек.

Как раз приближался Иванов день. Хозяин луга сказал, что в эту ночь необходимо быть очень внимательным и подстеречь вора. Вечером старший из сыновей отправился в сарай и там лёг спать. Но ближе к ночи вдруг поднялся такой грохот, что земля затряслась, стены закачались, и крыша вот-вот грозила обвалиться. Старший сын вскочил, бросился наружу и побежал прочь, так что пятки засверкали, и от страха даже не оглянулся. Так что сарай и на ту зиму остался пустым.

Накануне следующего Иванова дня отец снова созвал сыновей и сказал им:

– Послушайте, сколько будет продолжаться этот грабёж? Опять наступает Иванов день. Надо, чтобы кто-то из вас отправился на ночь в сарай и подстерёг наконец того, кто из года в год ворует у нас сено.

Средний сын охотно взялся за это дело. Он был уверен, что сумеет поймать вора. Он отправился в сарай и лёг там спать, так же, как его брат. Но ближе к ночи опять поднялся грохот, ещё громче, чем в первый раз, а земля затряслась ещё сильнее. Средний сын пришёл в такой ужас, что помчался так, как людям вообще бегать не свойственно.

А ровно через год пришла очередь младшего сына, которого звали Золушок, потому что он любил зарываться в тёплую золу из печки и греть в ней бока. Вот и он собрался идти на луг. Братья дразнили его и смеялись:

– Вот как раз тот, кто изловит вора! Ха-ха! Прямо сейчас! Да ты в жизни ничего не делал, только валялся в тёплой золе да грелся! Ничего-то ты не умеешь!

Но Золушок и ухом не повёл. А как время подошло к вечеру, потихоньку побрёл к сараю. В сарае лёг он спать на остатках давно высохшего сена. Примерно через час раздался грохот, и тряска, и такой скрип, что уши закладывало.

– Ладно, – сказал Золушок, – если не будет хуже, ещё можно стерпеть.

Но через некоторое время тряска и грохот усилились. Землю трясло так, что остатки пересохшего сена взлетали, как стаи синиц. Казалось, крыша и стены вот-вот рухнут и придавят его. Но не успел он как следует испугаться, как вдруг всё кругом замерло. Младший сын снова прилёг и стал ждать. Ничего больше не гремело. И вдруг ему послышалось лошадиное ржание. Он осторожно пробрался к двери, которая была чуть прикрыта, и выглянул наружу. Возле сарая стоял конь и щипал траву. Такого коня Золушок ни разу в жизни не видел. На нём было дорогое седло, красивая дорогая сбруя и полное рыцарское снаряжение, всё из чистой меди, начищенное и блестящее.

– Хо-хо! Так это ты пожираешь наше сено? – вскричал Золушок. – Ну, тебе это даром не пройдёт!

И, достав камень для огнива, он швырнул его в коня. А конь вдруг перестал жевать и сделался послушным и совсем ручным. Золушок прыгнул на него и погнал в такое место, где никто бы не догадался его искать. Когда он вернулся домой, братья встретили его смехом:

– Ну, как делишки? – потешались они. – Расскажи лучше, как тебе спалось? Ты хоть до сарая-то дошёл?

– Я спал в сарае до рассвета, – ответил Золушок, – ничего за ночь я не увидел и не услышал. Бог знает, что это вас там так перепугало.

– Что ж, поглядим, как ты уберёг траву! – снова засмеялись братья.

Но когда дошли до луга, они увидели, что трава стоит такая же высокая и густая, как и накануне. В следующее лето оба старших брата не рискнули идти стеречь луг. Золушок отправился, ничего не боясь. Снова был и грохот, и гром, и землетрясение, а потом, когда всё замерло и наступила тишина, Золушок услышал, как кто-то жуёт траву рядом с сараем, и выглянул за дверь. И снова увидел коня. Этот конь был выше и крупнее прежнего. И седло его, и упряжь были невиданной красоты, а полное рыцарское снаряжение блестело начищенным серебром – просто загляденье.

– Хо-хо! – воскликнул Золушок. – Так это ты съедаешь всю нашу траву за ночь! Нет уж, я этому быстро положу конец!

И, достав камень от огнива, он швырнул его в коня. Камень пролетел по воздуху и запутался в конской гриве. И сразу конь присмирел, будто ягнёнок. Золушок отогнал его туда, где у него пасся «медный» конь, и направился домой.

– Ну что, будешь снова нам рассказывать, как сторожил траву на лугу? – подшучивали над ним братья.

– Конечно, сторожил, – сказал Золушок.

Братья пошли проверить. Трава была густой и высокой, как в прошлый раз. Но они вовсе не стали к младшему брату добрее. Неужто позавидовали?

Однако на следующий Иванов день они снова не пошли сторожить луг. Так их напугали те первые ночи. А Золушок пошёл, ни капли не боясь, и всё случилось так же, как и раньше. Только земля тряслась сильнее обычного – его так и кидало от стены к стене, – а потом всё утихло. Когда прилёг, чтобы прийти в себя после такой тряски, он услышал, как какое-то животное жуёт траву возле сарая. Золушок подкрался к едва прикрытой двери. Верно! Это был конь! Только ещё выше и крупнее, чем два предыдущих, а упряжь его блестела золотом.

– Хо-хо! – вскричал Золушок. – Так это ты собрался съесть всю нашу траву! Ну уж нет! Я тебе этого не спущу!

Он достал камень от огнива и запустил им в коня. И тот застыл на месте как вкопанный. Золушок сел на коня верхом и уехал на нём туда, где паслись два прежних, после чего отправился домой.

Братья встретили его издёвками и насмешками:

– Ты такой сонный, видать, ни минуточки не спал, вора выслеживал.

Но Золушок пропустил насмешки мимо ушей, только предложил им самим дойти до луга и посмотреть. Они пошли и увидели: трава была густой и высокой, как и в прошлый Иванов день.

У короля той страны, где жил Золушок со своим отцом и братьями, была дочь. Король объявил, что отдаст в жёны свою дочь и полкоролевства в придачу только тому, кто сможет на коне добраться до вершины стеклянной горы, где будет сидеть его дочь-принцесса с тремя золотыми яблоками в руках. Желающий получить руку принцессы должен был принести королю все три золотых яблока. Всё это было объявлено во многих церквах, как в стране, так и за границей.

Принцесса была необыкновенно хороша, и всякий, кто её видел, волей-неволей тут же проникался к ней любовью. Множество принцев и рыцарей стремились заполучить её в жёны, и от половины королевства тоже никто бы не отказался.

Претенденты съезжались отовсюду, со всех концов света, в роскошных сверкающих одеждах, а кони под ними чуть ли не танцевали. И каждый был уверен, что принцесса достанется именно ему.

Когда назначенный королём день настал, возле Стеклянной горы собралось столько королей, принцев и рыцарей, что эта толпа напоминала пчелиный рой. И зевак собралось – ужас сколько! Все, кто мог прийти, – пришёл, все, кто мог приползти, – приполз. Так всем хотелось узнать, кому достанется королевская дочь.

Братья Золушка тоже отправились к Стеклянной горе, но они и слышать не желали о том, чтобы и его с собой взять. Он был такой чумазый, весь в золе! Они сказали:

– Все будут глумиться над нами, если мы приедем с таким уродом!

– Ну ладно, я и без вас доберусь, – ответил Золушок.

Когда оба брата подъехали к Стеклянной горе, они взглянули на неё и сразу поняли: никому не добраться до вершины. Все, кто пытался, тут же соскальзывали вниз.

Но тут вдруг прискакал рыцарь в блестящих медных латах. Его оружие, попона и сбруя сверкали, а как он гарцевал на коне – на это стоило посмотреть. Конь сумел по стекольной глади подняться на целую треть горы, но потом даже не копыта соскользнули, а сам рыцарь повернул коня, точно решил, что для первого раза довольно. А принцесса за одно это уже сочла его достойным и бросила ему яблоко.

– Ох как жаль, что я этого не видел, – вздохнул Золушок, который, как обычно, сидел возле печки, весь зарывшись в тёплую золу.

– Только тебя там и не хватало, грязнуля! Как раз там, среди рыцарей и королей!

На следующий день братья опять собрались к Стеклянной горе, и Золушок снова попросил, чтобы они взяли его с собой.

– Куда тебе, такому замарашке! Сиди уж дома, не срамись!

– Ну и ладно, – равнодушно отозвался Золушок. – Я и один туда доберусь.

Братья отправились к Стеклянной горе, где уже с самого раннего утра толпились короли из разных стран и прославленные рыцари. Все они заново подковали своих коней, чтобы копыта не скользили по стеклу. Но это ни к чему не привело: они соскальзывали, поднявшись всего на один вершок.

Король уже готовился объявить, что состязания переносятся на завтра. Он увидел, что гору эту преодолеть невозможно и лошади уже изнемогают, но решил всё-таки дать им попытать счастья. А потом подумал, что надо бы подождать, вдруг появится тот вчерашний рыцарь в медных латах на великолепном коне. Все надеялись, что он появится. Но дорога какое-то время оставалась пустой, как вдруг все увидели, что к горе приближается конь, ещё более могучий, чем конь давешнего рыцаря. А на том коне ещё быстрее скакал рыцарь в сияющих серебряных латах, серебряными были у него и седло и упряжь. Другие рыцари, те, которые уже попробовали подняться на Стеклянную гору и не смогли, хотели было его предупредить, что, мол, бесполезно и пытаться. Но он, никого не слушая, направился прямо к горе и вмиг поднялся на коне на две трети высоты. А после развернул коня, спустился вниз и ускакал.

Принцессе этот рыцарь понравился больше вчерашнего, она жалела, что он не добрался до самого верха, а когда увидела, что он повернул назад, бросила ему второе золотое яблоко. Он поймал его и поклонился принцессе.

Вечером все, кто пытались взобраться на Стеклянную гору, должны были прийти с поклоном к королю и принцессе и показать золотое яблоко, которое удалось добыть. Но увы! Яблока не оказалось ни у кого.

Поздно вечером братья вернулись домой, взахлёб рассказывая о том, что видели: и как никто не мог подняться на гору, и как доблестный рыцарь, весь в серебре, сумел подняться на целых две трети высоты, и какой он красавец, и как принцесса бросила ему второе яблоко.

– Ох, как бы мне хотелось на него посмотреть! – сказал Золушок.

– Да уж! Только тебя там не хватало! Он-то был почище тебя, грязнуля!

На третий день всё повторилось. Золушок хотел поехать с братьями на состязание, но они наотрез отказались брать его с собой.

Они приехали к Стеклянной горе и стали наблюдать за другими участниками состязания. Ни один из них не мог подняться на гору, тут же соскальзывая вниз. Все ждали, что появится рыцарь в серебряных латах. Но его что-то не было видно. Где же он? Красавец невиданный, да и конь у него таков, что равного никто никогда не встречал.

Время шло. Все уже устали ждать. И вдруг на дороге показался всадник… На нём были золотые латы, а на коне – золотое седло и золотая упряжь. Всё это так сияло, что слепило присутствующих даже издалека.

Остальные короли и рыцари даже не пытались предупредить его о том, что все усилия бесполезны. Они просто онемели от его великолепия. А он направился прямо к Стеклянной горе и галопом поскакал вверх, точно это была вовсе никакая не гора и вовсе не скользкое стекло. Принцесса даже не успела пожелать, чтобы он добрался до самой вершины. Как только доскакал до самого верха, он взял яблоко, лежавшее у принцессы на коленях, повернул лошадь, быстро спустился вниз и скрылся из глаз.

Когда оба брата вернулись вечером домой, им было что рассказать, особенно про рыцаря в золотых латах.

– Ох и молодчина же он! – восхищались они. – Такой парень! Другого такого на всём свете не сыщешь!

– Ох, как мне бы хотелось взглянуть на него хоть одним глазком! – огорчённо заметил Золушок.

– Ну да, – фыркнули братья, – он сиял почти так же, как твои догорающие угольки, среди которых ты так любишь валяться, грязное, чёрное отродье!

На следующее утро все короли, принцы и рыцари должны были явиться к королю и предъявить ему яблоко. Конечно, те, у кого хоть одно золотое яблоко имелось. Они все прошли перед королём: сперва чужеземные короли, потом принцы, за ними – рыцари. Но золотого яблока – увы – не было ни у кого! Оба брата тоже решили подойти к королю. Они шли самыми последними. Король спросил их:

– А что, неужели во всём королевстве больше никого нет?

– О да, есть ещё один, наш младший брат, но уж ему-то никак не могло достаться золотое яблоко. Он все три дня провалялся в куче тёплой золы из печки.

– Это не имеет значения, – сказал король, – раз уж всем велено прийти, значит – всем до единого! Пусть и он придёт.

Так Золушка и привели во дворец короля.

– Есть у тебя золотое яблоко? – спросил его король.

– Да. И первое, и второе, и третье – все здесь, – сказал Золушок.

Он достал все три яблока из кармана, тут же сбросил с себя выпачканные в золе лохмотья и явился всем в виде рыцаря в золотых доспехах с золотым оружием, которое блеском слепило глаза.

– Ты получишь мою дочь в жёны и полкоролевства, – сказал король, который никогда не нарушал данного слова. – Ты это заслужил, – добавил он.

Вскоре отпраздновали свадьбу, и все очень веселились, а если только веселиться не разучились, значит, веселятся до сих пор.