Решил как-то вечером Хома ноги размять. Вышел из норы. Луна.
И всё кругом тени отбрасывает.
Даже трава.
Даже Муравьи, домой опоздавшие.
Даже Мошки — летят, а под ними по земле крошечные, как булавочный укол, тени бегут.
А самая большая тень — от заснувшего на поле трактора. Она все маленькие тени накрыла. Летел над полем Филин-полуночник, тенью своей крылатой любовался, глазищами сверкал. А как мимо трактора пролетел, с горя заухал, тень потерял.
Стоит Хома, тенью своей любуется! Упитанная такая. Плечи! И ростом вышла!
— Хорошая тень, — сказал Хома. — Пробегусь-ка я с ней шагов пять наперегонки. И хватит. И спать.
Побежал Хома, вслух шаги считает:
— Раз… два… три, — не может свою тень догнать. — Четыре… пять.
Остановился Хома. Смотрит на свою тень и головой сокрушённо качает.
И тень в ответ головой качает, передразнивает. Обогнала и рада.
Обидно ему. Чужую не догнал бы, это пусть, ладно. А свою — очень обидно.
«Ведь не какая-то, а своя, родная, — размышляет. — Ну, бегаешь хорошо, сам вижу. Моя тень и не может бегать плохо. Но поддаться же можно, хоть чуть отстать, а не мчаться сломя голову вперёд?»
— Ну, ладно! — рассердился Хома. — Не хочешь добром? Я тебя сейчас так загоняю, три дня не встанешь! Или четыре.
И как припустился по полю!
А тень — впереди и впереди.
Хома и путь нарочно поухабистей выбрал, а ей хоть бы хны! Ни разу не споткнулась, через все кочки прыгает!..
— Нетушки, — сказал он сам себе. — Бегай тут за ней, гоняйся… Заведёт ещё, назад не вернёшься. Пусть сама бегает, а я — домой.
И на бегу поворачивать начал.
Видит, тень свой бег замедлила и постепенно за ним потянулась.
Хотел Хома поднажать, да сил нет. Сел.
И тень позади села. Ей, видно, тоже не сладко. Устала. Бока так и ходят.
Отдышался немного Хома. Встал.
Потихоньку домой зашагал. А сам оглядывается.
Тень за ним послушно плетётся.
Длинная. Тощая. Похудела. Спотыкается…
— То-то же! — крикнул ей Хома. — Что, не видно тебе ничего? Заслонил дорогу? А каково мне было за тобой гоняться и всё время под ноги смотреть?! Попробуй теперь догони!
И помчался.
Больше он с ней говорить не стал. Дыханье берёг. И назад пореже оглядывался. Драгоценные секунды терять? Как же!..
Не смогла его тень догнать, как ни старалась. А тут ещё луна за тучу скрылась. Прибежал Хома к норе, оглянулся. Тени нет. Отстала где-то.
— Ага! — вскричал Хома. — Наша взяла!
А потом забеспокоился, стал «ау» кричать. Не отзывается. Совсем потерялась. Пошёл Хома Суслика будить, чтоб вместе тень поискать.
Суслик, конечно, спал! И свистел носом во сне.
— Вставай, лежебока!
— А?.. Чего? — вскочил Суслик.
Только хотел Хома ему обо всём рассказать, снова луна появилась, в нору заглянула.
И тень к ногам Хомы пристроилась.
Тут только догадался он: отстала тень, потом темно стало, вот и спутала она его нору с норой Суслика.
— Так и ходи сзади, — пригрозил ей Хома. — Будешь знать!