Сказка о том, как Бусинка касаток победила

Стояли последние теплые дни. Скоро закружат метели, море покроется толстой коркой льда. И наступит долгая полярная ночь.

Время было готовиться к охотничьему сезону, скоро песцы, лисы и соболя поменяют свои невзрачные летние шубы на шикарные зимние, очень ценимые китайскими и русскими купцами. Но отец Бусинки, лучший охотник стойбища, заболел.

Бусинка позвала шамана, отдала тому за лечение вышитый бисером нагрдуник, но камлание шамана не помогло, отец, все так же кашалял, и жаловался на боль в груди.

Братья девочки приехать не могли, еще не было крепкого снега, да и кочевали они со стадами оленей в тундре.

Отец всю ночь беспокойно метался на оленьих шкурах, а утром впервые за много дней попросил поесть, но ни оленины, а рыбы. И чтобы не сушеной — вяленной, а ухи, из свежей морской рыбки.

Из всех ценностей в яранге было только ружье, но его отдать за уху Бусинка не могла. Да и ехать на рыбалку за свежей рыбой в такую распутицу, никто в стойбище не решится.

Запрягла тогда девочка упряжку псов, вожаком конечно Норче поставила. И погрузив с помощью соседей лодочку — каяк, отправилась к морю.

Если бы взрослый ехал, то непременно бы застрял в рыхлом мокром снеге. А Бусинка, маленькая девочка, еще и часто бежала рядом с упряжкой, чтобы псы не очень устали.

Вот, наконец, приехала она к Ламскому морю.

В море уже солнце окунулось по самую макушку. Пришлось разжигать костер и варить похлебку из оленины себе и псам. Потом закутавшись в оленье одеяло и прижав к себе верного пса Норче спать до утра.

Но все когда-нибудь кончается, кончилась и эта бесконечная холодная ночь. Солнце еще сохранило немного своего летнего тепла, и от того на душе девочки стало светло и радостно.

Собрав все силы, подтащила она лодочку к кромке воды, а тут как раз отлив начался. Море стало уходить от берега, запрыгнула девочка в лодку, а за ней и верный пес, никогда не оставлял он подругу.

Отплыла лодочка от берега, а Бусинка уже невод в воду забросила и уговаривает духов моря, помочь ей рыбку поймать.

Конечно, духи так просто не помогут, потому кинула она в море кусочек оленины, и медное колечко.

Но видно духи еще не проснулись. Никак не ловилась рыбка. Наоборот, словно осерчал дух глубин Минг, поднялся ветер, волны все выше и выше, и стало уносить девочку с псом, в открытое море.

Сурово Ламское море. Вода потемнела, не видно родного берега. И лодка вот-вот водой наполнится.

Заскулил верный Норче. На суше он ничего не боялся, даже медведя, а тут кругом вода, подружка плачет, воду не успевает вычерпывать. Небо стало темным-темным, словно уже наступила полярная ночь.

Плывет маленькая лодочка — каяк неизвестно куда, а потом поднялась такая огромная волна, что только и успела Бусинка обнять своего любимца — пса, как задрожало море, и наступила темнота.

Очнулась девочка от громкого урчания, и боли в спине, тащил ее верный пес из воды по острым прибрежным камням.

Ярко светил солнце, кричали птицы, в воде резвились тюлени, только девочке грустно от такой красоты — лодка ее досталась хозяину глубин.

Дома в яранге ждет больной отец, а как к нему теперь добраться, если кругом море, ведь попала Бусинка на остров.

Остров небольшой и не маленький, берег в камнях, на которых отдыхают тюлени — лахтаки с детенышами. Скалы, устремляются к небу, и на них гнезда птиц, приветствующих своим гомоном рассвет.

Птицы есть, это уже хорошо с голоду не пропадешь, чтобы яйца собрать пришлось Бусинке на скалы взбираться.

Кайры, не строящие гнезд, прямо в камнях откладывают яйца и птенцов высиживают.

Собрала девочка яйца, крупные, зеленоватые с темными пятнами. И себе обед устроила и Норче. Потом плавника насобирала, плавник — это выброшенные на берег деревья или доски, и, достав из сумочки, что сама бисером вышивала — огниво, зажгла костер. Костер конечно только от мелких зверей убережет: песцов и лис. Но все же с костром веселее и теплее.

Села Бусинка на пригорок и залюбовалась волнами, в которых плескались тюленихи с детенышами. Учили мамы их плавать. Это на берегу тюлени увальни неповоротливые, а в воде они стремительны и ловки.

Тут из-за мыса показались три черные тени. Это касатка — мама своих двух близнецов учить охоте собралась.

Касатки, брат сестрой, огромные черные, с белым брюхом, словно играясь, выбрасываются с приливом на берег, на мелководье, и охотятся на глупых тюленьньих деток.

Схватит их огромной пастью и ну играться, как кот с мышью.

Кричит девочка от жалости, а спасти тюленят не может. Уже и верный пес Норче бегает по берегу, и бесстрашно лает на касаток, да все тщетно.

— Минг, Минг, властитель морской, наказал ты меня, неразумную, забрал у меня лодочку, невод, что еще тебе дать, чтобы ты помог бедным малышам?

Тут море забурлило, и в волнах показался сам дух моря — получеловек, полуморж. Голова человечья, из-за рта острые моржовые клыки торчат, а как на берег выйдет, хвост в ноги превращается.

— Это кто тут такой храбрый меня зовет? А всего лишь маленькая девочка. Ничего у тебя нет, что мне надобно. Ну, так и быть, если сможешь скуку мою развеять, то помогу.

— А может, просто подаришь мне гарпун или ружье?

— Нечего детям оружием баловаться, рано еще. Да и девчонка ты. Вот держи зуб мой волшебный, — снял с груди золотой клык моржовый, и протянул девочке. — Три раза обернуться в кого захочешь, сможешь. А может, просто домой попросишься, зачем тебе чужих детенышей спасать, тебя дома отец больной ждет.

Обрадовалась девочка, как про дом услыхала, да отцу и братья помогут, или соседи, а кто же тюленей спасет?

— Хочу ежом морским обернуться, — прокричала Бусинка, и тут же по берегу еж покатился, прямо под брюхо малышам касаткам.

Да мама-касатка, увидела, да и проглотила Бусинку-ежа, даже не поперхнулась. Тут уж пришлось Мингу помочь Бусинке снова на берегу оказаться.

Превратилась Бусинка опять в девочку, задумалась, как же победить ей касаток. Решила в ворона обратиться.

— Преврати меня волшебный клык в птицу ворона.

И тут же увидела Бусинка у себя не руки, а два черных крыла, полетела она к касаткам, и ну их клевать.

Да только подплыла мать-касатка, да хлопнула по воде хвостом, и словно водопад смыл ворону — Бусинку в волны.

Очнулась уже на берегу, руки болят, спина болит.

— Ну, потешила старика, рассмешила. — Смеется дух глубин морских Минг.

Надолго задумалась девочка. Кто самый сильный в море-окияне? Кто самый главный?

Вроде и нет никого страшнее касатки. Но тут вспомнила она сказку, что ей бабушка рассказывала. О плавучем острове — малтаре. Так называют прибрежные люди — синего кита, самого большого морского зверя.

Только подумала, а уже плывет она к берегу, синим китом. Огромное туловище, голова облака задевает.

Только фыркнула Бусинка — кит на касаток, как тех волной далеко в море отбросило. Скоро подрастут детеныши тюленей, научаться плавать быстро и стремительно, и не будет им страшна никакая касатка.

Так смелая девочка спасла маленьких тюленей. Отдала она богу морских глубин зуб волшебный, а за себя попросить постеснялась.

— За сердце твое доброе, верну я тебе и лодку, и попутный ветер попрошу тебя к родному берегу домчать. А еще полный невод рыбы дам для твоего батюшки. А может ко мне во внучки поедешь? Я тебя хоть в нерпу, хоть в касатку превращу. Будем с тобой плавать по морям океанам. А то скучно мне одному.

— Спасибо тебе великий дух моря. Всегда буду помнить о тебе, и детям своим будущим о тебе расскажу. Только лучше, чем по земле родной ходить, ничего быть не может. В море плавать хорошо, но слаще всего в родной дом возвращаться, где тебя всегда ждут, и не гасят огонь очага. Море — это твой дом, а мой дом тундра.

Вернулась Бусинка, а яранга полная гостей, тут и братья с женами и детьми. Отец, от радостной встречи на поправку пошел, Снохи рыбу почистили, ухи наварили, и первую самую большую чашку духу огня Энекен-буга, потом отцу, и так далее по старшинству.

Заснула Бусинка, усталая, но счастливая, а во сне, плавала она с богом Мингом в море, а на шее у нее, на шнурочке, зуб золотой моржовый сверкал.

Загрузка...