Циян. Сказки тени

9. Дэмин

Лоян, столица Империи Хань, состоял не только из Запретного города и кварталов, в которых жили знать и ремесленники. Между внутренними и внешними стенами столицы расположился район бедняков, грязное и тёмное место, где крошечные лачуги жались друг к другу глиняными боками, а точное число их обитателей было известно лишь Небу. Здесь правила нужда: за крышу над головой приходилось драться, не хватало ни тепла, ни еды, ни даже света. Цена человеческой жизни могла равняться чаше риса, да и то, если повезёт. Цинь Кан совершенно не знал, каково это – спать на улице, воровать, чтобы не умереть с голоду, и не иметь за спиной ни дома, ни имени, ни последнего цюаня[3].

Зато знал Цинь Дэмин.

Никто не мог сказать, сколько лет этому мальчику и где его нагуляла безумная мать. Дэмин рос, как дикий зверёныш, в том клоповнике, что по местным меркам всё ещё можно было считать домом. С самого детства он слушал бесконечные истории о придворном шэнми, который, по заверению матери, был его отцом, но выдумывала мать почти так же много, как и пила: не проходило и дня, чтобы она не сжимала чарку с дешёвым пойлом трясущимися руками. Чем старше Дэмин становился, тем больше сомневался в каждом сказанном слове, но никогда не спорил: мать была выше и сильнее, а значит, она и права.

Но рассказывала она самозабвенно: про далёкие острова, где правит великий царь и почитают культ Шэньхуо, про то, как Цинь Амань прибыл туда и увёз её, а потом… Потом, если мальчик был слишком легкомыслен и успевал скрыться, матушка переходила к побоям, повторяя, что он – демоново отродье, которому место на костре. Как Дэмин выжил, не знал даже он сам, но прятаться и молчать, чтобы не привлекать к себе внимание, он научился раньше, чем ходить. И всё же его наследство состояло из фамилии, которая не стоила в этом месте ничего.

В тот день, когда войско возвращалось в столицу, Дэмин и знать не хотел, даровало ли Небо победу над Канрё или нет. Его жизнь была далека от проблем государства, их перебивала стойкая нужда найти себе еду любыми способами. Тяжёлая работа в подпольных мастерских чередовалась с попытками хоть что-то украсть. За каждую чашу риса нужно было платить, а за возможность заработать – делиться. Дэмин не верил никому и почти не говорил: не потому, что не умел, а потому, что взвешивал каждое слово. И если Кан, который понятия не имел о его существовании, рос и становился сильнее, то Дэмин, хоть и был ненамного младше, но выглядел как ребёнок, – без солнца и мяса он мог если не умереть, то точно не вырасти.

А ещё у Дэмина был секрет, о котором он никогда не собирался рассказывать…

Впрочем, было бы ложью утверждать, что Кан ни о чём не знал. Несколько лет назад, когда они с сестрой играли в прятки, одна сумасшедшая добралась до чёрного хода в их поместье и начала кричать. Она звала Аманя, сотрясая воздух такими отборными ругательствами, что дети не смогли пройти мимо и спрятались за углом кухни, запоминая каждое слово. А запоминать было что: она кричала, будто их отец породил и бросил своего сына, бросил слова на ветер, бросил, в конце концов, и её. «Чудовище, монстр, ты оставил меня наедине с этим проклятым ублюдком! Видит Небо, культ Шэньхуо должен был сжечь тебя на Островах, ты околдовал меня, демон! А потом убил, убил их всех, ты всегда убиваешь с улыбкой на звериной морде!» – кричала умалишённая, а дети забрались на ограду, чтобы увидеть, кто же это такой интересный на улице.

– Ей язык вырвут, – тихо шепнула Сюин, протянув Кану руку, чтобы тот поднял её на черепицу.

– Всенепременно. А у нас разве есть брат?

«Жалкий трус, выйди и признай свои преступления!»

– Не удивлюсь. Отца часто не бывает дома.

– Он маме из-ме-ня-ет?

«Расскажи своей жёнушке, что ты творишь, когда тебя нет дома! Императору расскажи!»

– Ой, дурачок. Маму выдали за папу, потому что она сама проклятая. Думаешь, это по любви?

– Ну, это же не повод… – Кан провёл сестру к краю крыши так, чтобы они могли видеть сумасшедшую.

«Бездна должна была сожрать тебя, выродок!»

– Меня тоже отдадут за кого-то, кого отец выберет. – Сюин толкнула брата в плечо кулачком. – И если я встречу красивого мальчишку, то, конечно…

– Сюин!

– А что? Как будто тебя спрашивать будут. Это наш долг.

«Забери своего щенка туда же, откуда ты сам выполз!»

– Ну не с этой же. Ты посмотри, это глина в волосах?

– Мне кажется, её стошнило на ханьфу…

– Фу!

«Жизнь мне испортил, всю судьбу сломал, посмотри, во что я превратилась!»

Домашняя стража, которая до этого послала за городскими патрульными и молча отталкивала женщину, вдруг расступилась, а к ней, худой и взъерошенной, вышел сам Цинь Амань. Дети замерли в предвкушении. Но отец только смерил нищенку презрительным взглядом, поморщился и повернул голову к одному из стражников.

– Ты. Да, бестолочь, к тебе обращаюсь. В моём доме служат шуты или солдаты? За какие заслуги вы получаете жалование, если не можете разобраться с этим убожеством без моей помощи? – спросил он ледяным вкрадчивым тоном, а стражник с трудом выдержал его взгляд. – Отзовите патруль. Чернь невменяема. И бросьте меди – пусть помнит, что знать милосердна. Останется – прогнать.

Кан и Сюин расстроенно переглянулись. Это всё? Они-то надеялись, что увидят душещипательную сцену или хотя бы то, как стража отнимет у неё язык. Но отец ушёл, а женщину действительно просто оттолкнули подальше от поместья, не забыв выполнить распоряжение господина и швырнуть на дорогу пару медных цюаней.

– А вдруг у нас и правда есть брат? – Сюин задумчиво смотрела в ту сторону, куда выгнали женщину. – Пошли!

– Куда? – Кан даже растерялся.

– Проследим за ней! Надо проверить. Догоняй!

– Сюин!

Ну и что ему оставалось? Только спрыгнуть вслед за сестрой.

Но как ни старалась Сюин догнать странную женщину, та словно в тенях растворилась. А когда они добрались до внутренних стен, то оказалось, что их так просто не перепрыгнуть, как дома, а стражники вовсе не собирались нести ответственность за то, что пропустили двух знатных отпрысков дальше, в кварталы бедняков. И никакие угрозы самоуверенной Сюин их не впечатлили, так что от этой идеи стоило отказаться. По крайней мере, в этом убеждал сестру Кан, но фамильное упрямство не позволяло ей так легко сдаться.

Они предприняли вторую попытку на следующий день, на этот раз хорошо подготовившись. Кан даже захватил с собой крюк с верёвкой, чтобы перебраться через забор там, где никто не увидит, а Сюин – еды, если им придётся задержаться. Это было опасное и захватывающее приключение. Именно тогда они признали, что взрослые не так глупы, как им казалось: стражники поймали их по ту сторону стены не позже, чем через десять минут, и привели к отцу – с подобающим почтением, но железной хваткой.