Сказки, только сказки

Король на ярмарке

Жил-был однажды король, которому дома было ужасно скучно. С королями такое бывает. Это только со стороны кажется, что всё у них просто прекрасно: огромный дворец, полно лакеев, еда и напитки только самые вкусные, но если спросить какого-нибудь короля: «А так ли у вас на самом деле всё здорово, ваше величество?» — он по секрету признается:

— Вовсе нет!

Так вот, этот король однажды подошёл к окну в своём тронном зале и, задумчиво покусывая скипетр, сказал:

— Фу, как надоело царствовать!

На улице, прямо под окном раскинулась ярмарка. Там была и карусель, которая весело крутилась, и целая сотня разных прилавков, и тиры для стрельбы, и лавки со всякими сладостями, и павильоны с невиданными толстухами и настоящими крокодилами. И всё кругом гремело и грохотало, и отовсюду неслось «тра-ла-ла» и «тир-ли-ли», и просто невозможно было пройти мимо.

«Эх, — подумал король. — Вот бы сейчас поесть пончиков и прокатиться на карусели. Жаль, что мне нельзя».

Он и правда не мог пойти туда, во-первых, потому что королям не следовало вот так запросто разгуливать по ярмаркам, чтобы подданные вдруг не потеряли к ним своего глубокого почтения, а во-вторых, королева всегда говорила, что ярмарка — ужасно неприличное занятие. Самой королеве больше всего нравилось стоять с важным видом на верхней ступеньке парадной лестницы, а любое веселье она считала дурным тоном.

«А если мне сбежать тайком?» — подумал король, и в этот момент он заметил проходящего мимо трубочиста в чёрном костюме с метёлкой в руке.

— Эй, трубочист! — крикнул ему король.

— Слушаюсь, ваше величество, — ответил трубочист.

— Ты не мог бы на один день одолжить мне свой костюм? Я верну его тебе сегодня же вечером.

— А в чём я пока буду ходить? — спросил трубочист.

— А ты пока можешь посидеть в этом зале в моей королевской мантии и в короне, — сказал король. — Запрёшь дверь на ключ, а если придёт министр и начнёт стучаться, просто крикнешь ему: «Я занят!» Если согласишься, получишь от меня десять золотых дукатов.

— Ладно, — согласился трубочист, и чуть позже король уже вылезал из собственного окна в грязном чёрном костюме, в кепке и с метёлкой в руках.

Трубочист остался один. Он немедленно завернулся в алую бархатную королевскую мантию и надел на голову корону, а потом посмотрел в зеркало.

— Ух ты, как красиво, — сказал он сам себе. — До чего же красиво, ох, как жалко, что я не могу показаться моей жене и детишкам. Хотя почему бы и нет, сбегаю-ка я быстренько домой, мигом туда и назад.

Он выскользнул в окно, зачем-то запер его второпях и побежал к себе домой в Чистый переулок. По дороге за ним собралась целая толпа людей, они почтительно перешёптывались:

— Смотрите-ка, это же король! Наверное, он собрался навестить какую-нибудь бедную семью. Ну, так и есть, смотрите, он заходит в дом трубочиста, какой же молодец у нас король!

Вы, конечно, понимаете, как сильно удивилась жена трубочиста и его детишки, когда он вдруг предстал перед ними в таком роскошном виде. Они никак не могли на него наглядеться, а он подошёл к окну и помахал собравшейся толпе.

В это время король превосходно проводил время на ярмарке. Он немедленно забрался на карусель, купил себе мятный леденец и жвачку, чтобы выдувать пузыри. Потом скатился с надувной горки и так развеселился, что пустился в пляс в обнимку с другими гостями на ярмарке и вместе со всеми стал во всё горло распевать песни.

Но как раз в тот момент, когда король в одном из переулков танцевал вприпрыжку под руки с двумя развесёлыми девицами, мимо проходила графиня Штекельбарценбургская, жутко надменная дама, которая часто появлялась при дворе и всегда играла с королевой в настольные игры. Она сразу же узнала короля, посмотрела ему прямо в глаза и спросила:

— Хилариус, что я вижу?

Король страшно перепугался, ужасно побледнел, быстро отпустил девиц и скрылся в толпе. Он со всех ног помчался во дворец и хотел незаметно забраться в окно тронного зала, но тут — ой, какой кошмар! — окно оказалось закрыто. Бедный король не знал, что ему делать. Вконец отчаявшись, он отправился к парадному входу во дворец, где стояли гвардейцы с алебардами и суровыми лицами.

— Пустите меня, — попросил король и расплакался. — Я король.

Гвардейцы стали громко хохотать и сказали:

— Ты, грязный трубочист, убирайся отсюда.

Король понуро пошёл прочь, пробираясь сквозь толпу весёлых посетителей ярмарки. Он не знал, куда ему теперь идти, и бесцельно слонялся по городу, пока не забрёл на маленькую улочку, прямо-таки забитую людьми.

— Там король, — говорили все и показывали куда-то наверх. — Он стоит у окна в доме бедного трубочиста, ах, наш добрый, милый, заботливый король.

Король поднял голову и увидел наверху в окне трубочиста в своей мантии и короне.

Настоящий король не раздумывал ни минуты. Он немедленно зашёл в дом, поднялся наверх и сказал:

— Сейчас же верни мою мантию, ничтожный трубочист!

Батюшки, как же испугался в тот момент трубочист.

— Ваше величество, — покорно сказал он. — Прошу вас меня извинить, но я не смог удержаться.

Его дети, вытаращив от удивления глаза, смотрели, как их отец менялся с королём одеждой, а жена трубочиста быстро приготовила королю чашку кофе, чтобы он не сильно обижался.

И король не обиделся. Он остался ещё немного поболтать, а потом поскорей отправился домой, завернувшись в мантию. Сначала он отвесил по подзатыльнику всем гвардейцам, потому что они это заслужили, а потом поднялся наверх по дворцовой лестнице и был так рад оказаться дома, что даже не стал слушать сердитую королеву, которая как раз говорила о нём с заглянувшей во дворец графиней Штекельбарценбургской.

— Мне нужно было развеяться, — заявил им обеим король. — И больше мы это не обсуждаем.

Сказано было сильно, и что на это возразить?

С облегчением вздохнув, король вернулся в свой тронный зал, взял свой скипетр и принялся царствовать с новыми силами.

— Хороший был денёк, — сказал он сам себе. — Но я, пожалуй, больше не буду так делать.

Вот такая история однажды приключилась с королём, которому захотелось на ярмарку.