Сказки Туманного Альбиона

Юный Роланд

И тогда старший брат отправился к знаменитому волшебнику Мерлину.

— Знаешь ли ты, что случилось с моей сестрой и где она теперь? — спросил он.

— Твою сестру, прекрасную леди Эллен, унесли феи, — ответил Мерлин. — Ведь она нарушила священный обычай — обошла церковь против солнца! Теперь она в Темной Башне короля эльфов, и только самый храбрый из рыцарей может освободить ее.

— Я освобожу ее или погибну! — пылко сказал старший брат.

— Что ж, попытай счастья, — ответил волшебник. — Только горе тому, кто отважится на это без доброго совета!

Но старшего брата не испугала угроза. Он все равно решил отыскать сестру. Мерлин научил юношу, что ему следует делать в дороге, а чего не следует, и старший брат леди Эллен отправился в страну фей…

Тогда поехал к Мерлину средний брат. И Мерлин повторил ему все, что говорил старшему. И вот средний брат тоже отправился на поиски сестры…

Наконец решил отправиться в путь и младший брат леди Эллен — юный Роланд. Но мать-королева не хотела его отпускать: юный Роланд был ее младшим и самым любимым сыном. Потерять его значило для нее все потерять.

Но он так горячо умолял и просил ее, что королева в конце концов не выдержала: она дала ему славный меч короля, разивший без промаха, и произнесла над мечом заклинание, дарующее победу. И вот попрощался юный Роланд с матерью и пошел к пещере волшебника Мерлина.

— Скажи в последний раз, — попросил он волшебника, — как спасти леди Эллен и моих братьев?

— Что ж, сын мой, — ответил Мерлин, — для этого нужны всего два условия. Они покажутся тебе очень простыми, но выполнить их нелегко. Первое: когда попадешь в Страну фей, руби отцовским мечом голову каждому, кто заговорит с тобой: обличия людей там принимают злые духи. Делай так до тех пор, пока не встретишься со своей сестрой. А второе условие таково: не ешь ни куска и не пей ни глотка, как бы тебе ни хотелось есть и пить. Ибо если там, в Стране фей, выпьешь глоток или съешь хоть маленький кусочек — не видать тебе больше солнца.

Юный Роланд поблагодарил Мерлина за добрый совет и тронулся в путь.

Он шел и шел — все дальше и дальше, пока не увидел табунщика, пасшего коней. По их горящим глазам юноша сразу понял, что это кони короля эльфов, а значит, он наконец попал в Страну фей.

— Знаешь ли ты, — обратился юный Роланд к табунщику, — где находится Темная Башня короля эльфов?

— Не знаю, — ответил тот. — Пройди еще немного и увидишь пастуха. Может, он тебе скажет.

И только юный Роланд ступил два шага, как табунщик вдруг превратился в злого духа и кинулся на него. Но юный Роланд, недолго думая, выхватил свой славный меч, разивший без промаха, и голова табунщика слетела с плеч. А принц пошел дальше.

Он все шел и шел, пока не увидел пастуха, пасшего коров короля эльфов. Пастуху он задал тот же вопрос.

— Не знаю, — ответил ему пастух. — Пройди еще немного, там увидишь птичницу, уж она-то знает.

Не ожидая, пока пастух превратится в злого духа, юный Роланд снова поднял свой славный меч, разивший без промаха, и голова пастуха слетела на землю.

А юный Роланд прошел еще немного и увидел старуху в серой накидке.

— Не подскажешь ли, где находится Темная Башня короля эльфов? — спросил принц.

— Пройди еще немного, — сказала ему птичница, — и ты увидишь круглый зеленый холм. От подножия до самой вершины он опоясан террасами. Обойди трижды вокруг холма против солнца и каждый раз приговаривай: «Открой мне дверь, открой мне дверь, позволь войти теперь». На третий раз дверь откроется, и ты войдешь.

Юный Роланд отправился было дальше, да вспомнил, что ему говорил волшебник. Выхватил он свой славный меч, разивший без промаха, но птичница уже исчезла, словно ее и не было.

Юный Роланд пошел дальше. Шел и шел, пока не достиг круглого зеленого холма, от подножия до самой вершины опоясанного террасами. Трижды обошел он его против солнца и каждый раз приговаривал: «Открой мне дверь, открой мне дверь! Позволь войти теперь!»

На третий раз дверь и впрямь отворилась. Юный Роланд вошел, дверь тут же захлопнулась, — и он остался запертым в темноте. Правда, здесь было не совсем темно: откуда-то проникал слабый свет. Юный Роланд не видел ни окон, ни свечей и не мог понять, откуда проникает этот свет, — разве что через стены и потолок?

Вскоре он различил коридор со сводами из прозрачного камня. Но хотя вокруг был камень, воздух оставался чудесно теплым, как это всегда бывает в Стране фей.

Вот миновал юный Роланд этот коридор и подошел наконец к высокой и широкой двустворчатой двери. Она была приоткрыта, и когда юный Роланд отворил ее настежь, то увидел чудо из чудес.

Перед ним была огромная зала. Потолок ее подпирали золотые колонны, а между ними тянулись гирлянды цветов из бриллиантов, изумрудов и других драгоценных камней. Все ребра сводов сходились в середине потолка, и оттуда на золотой цепи свисал огромный светильник, сделанный из жемчужины невиданной величины, совершенно прозрачной. Внугри нее вращался громадный карбункул. Его яркие лучи озаряли всю залу, и казалось, будто светит заходящее солнце.

Зала была роскошно убрана, и в конце ее стояло пышное ложе с бархатным покрывалом, расшитым шелком и золотом, а на ложе сидела леди Эллен и расчесывала серебряным гребнем свои золотистые волосы.

Едва она увидела юного Роланда, как поднялась и с отчаяньем молвила:

Но юный Роланд не послушал ее. Он сел рядом с леди Эллен и поведал ей обо всем, что с ним было.

А в ответ она рассказала ему, как его братья один за другим достигли Темной Башни, но злой король эльфов заколдовал их, и теперь они лежат здесь, словно мертвые.

Пока они говорили, юный Роланд вдруг почувствовал сильный голод — ведь путешествие было таким длинным. Он сказал об этом сестре и попросил у нее что-нибудь поесть. Увы, он забыл про наказ волшебника Мерлина!

С грустью поглядела на юного Роланда леди Эллен и покачала головой. Но волшебные чары не позволяли ей напомнить о чем-либо брату.

Вот она поднялась, вышла из залы и вскоре вернулась с хлебом на золотой тарелке и молоком в золотой чаше. Юный Роланд уже готов был пригубить молоко, как вдруг взглянул на сестру и вспомнил, зачем пришел сюда.

— Ни глотка я не выпью и не съем ни куска, — сказал он, — пока не освобожу мою сестру Эллен!

Тут они услышали чьи-то шаги и громкий голос:

И тотчас широкие двери распахнулись и в залу ворвался король эльфов.

— Вот мы и встретились, нечистый дух! — отважно воскликнул юный Роланд. — Я пришел биться с тобой! Защищайся! — и, выхватив свой славный меч, разивший без промаха, он бросился на короля эльфов.

Долго, очень долго длился их бой. Долго ни живая ни мертвая стояла леди Эллен и молча молилась за брата. И вот наконец юный Роланд поставил короля эльфов на колени, и тот взмолился о пощаде.

— Я обещаю пощадить тебя, — сказал юный Роланд, — но сперва ты снимешь злые чары с моей сестры, вернешь к жизни моих братьев и выпустишь нас всех на свободу!

— Согласен! — сказал король эльфов.

Он поднялся с колен, подошел к сундуку и вынул из него склянку с кроваво-красной жидкостью. Смочил ею уши, веки, ноздри, губы и кончики пальцев обоим братьям, и те ожили. Потом король эльфов прошептал несколько слов над леди Эллен, и волшебные чары спали с нее. А тогда они, все четверо, вышли из залы, миновали длинный коридор и покинули Темную Башню короля эльфов. Навсегда…

Дети Короля Эйлпа

авным-давно у подножия обледенелых холмов в густой тени деревьев произошло сражение между королем Эйлпа и друидами. И когда битва кончилась, король Эйлпа вместе со своими воинами лежал мертвый на земле, а друиды расхаживали по его дворцу и распевали свои дикие победные песни. И вдруг они заметили обоих детей короля Эйлпа: мальчик и девочка сидели, скорчившись, у огромной двери. Их схватили и с ликующими криками потащили к предводителю.

Одна из друидок прикоснулась к пленнице — русые волосы и белая кожа девочки стали зелеными, как трава.

Друиды как раз решали, что им делать с сыном короля Эйлпа. А он вдруг вырвался и бросился наутек, как олень от охотников. Мальчик бежал, пока не достиг вершины горы Бен-Глойн, что значит «Стеклянная гора». Здесь, на ледяной вершине, он и уснул в ту ночь. Но пока он спал, один друид нашел его и заколдовал — превратил в борзого пса, а потом увел обратно во дворец. Однако он не лишил королевича дара речи.

— Зеленая девочка и борзой пес будут жить вместе в доме своего отца, — изрек предводитель друидов. — Мы их заколдовали, и наши могучие чары не рассеются, пока не произойдут два события. Первое: если какая-нибудь женщина по доброй воле согласится остаться здесь на всю жизнь и не покидать борзого пса, королевич снова примет свой прежний облик. Второе: если королевну поцелует принц, кожа ее снова станет такой же белой, какой была раньше.

Королевна стояла у входа во дворец, обвив зеленой рукой шею борзого пса, а предводитель друидов широким жестом обвел двор, устланный костями павших, и прежде, чем навсегда уйти отсюда, произнес еще одно пророчество:

— Кости отца вашего и воинов его останутся здесь, и высушит их солнце, и дожди отмоют их добела, и будут они лежать, непогребенные, пока дети детей ваших не предадут их земле.

⠀⠀ ⠀⠀

Много лет брат и сестра жили одни в отчем доме. И пока вокруг, за воротами дворца, все пышней и пышней разрастался папоротник, отроческие годы королевских детей миновали. Зеленокожая королевна, высокая и стройная, бродила по опустевшим покоям, и зеленые волосы рассыпались у нее по плечам. За ней по пятам ходил борзой пес с человечьими глазами. Он обладал даром речи, и в его душе рождались мечты, свойственные всем юношам.

И вот когда брат и сестра стали уже взрослыми, сосед их покойного отца, король Эрби, выступил в дальний поход с тремя сотнями воинов. Но не успели они углубиться в горы, как с неба спустился густой белый туман, и король сбился с тропы. Он в замешательстве пробирался вперед на ощупь, тщетно стараясь отыскать тропу и не потерять из виду своих спутников.

— Держитесь ближе ко мне! — крикнул король Эрби.

Из непроглядной тьмы ему откликнулось только сто человек.

Король все брел и брел вперед и вот различил справа от себя слабое поблескивание тихого горного озера.

— Держитесь ближе ко мне! — крикнул он снова. Но на этот раз отозвались только двадцать воинов. Он выхватил из ножен палаш, словно желая рассечь им туман, и опять двинулся вперед. А когда увидел слева от себя зыбкие очертания могучей ели, крикнул в третий раз. Но теперь откликнулось лишь трое воинов. Наконец он забрел по колено в густую чащу папоротника и в последний раз позвал своих воинов. Но теперь уже никто не откликнулся на его зов, и он понял, что остался один.

С палашом в руке он замер на месте. И только когда рассеялся туман и его рваные клочья поплыли по синему небу, путник увидел перед собой дворец короля Эйлпа. Буйный папоротник рос в щелях его ветхих стен, довершая их разрушение.

Король Эрби опасливо приблизился к воротам, которые никто не охранял, и вошел в безлюдный двор. Он по-прежнему был устлан костями воинов, что пали в бою много лет назад.

«Страшная, должно быть, битва разыгралась здесь когда-то!» — подумал король Эрби и направился ко входу во дворец.

По дороге он нечаянно задел ногой череп, и тот покатился через весь двор. Это был череп самого короля Эйлпа.

И вдруг из огромной двери выскочил свирепый борзой пес. Он в бешенстве бросился на короля Эрби и сшиб его на землю. Такое неожиданное нападение ужаснуло короля, но он был поражен еще больше, когда из собачьей пасти послышался человеческий голос.

— Ты осквернил кости моего отца! — зарычал пес. — Ты топтал ногами тех, что обречены лежать непогребенными, пока их не предадут земле дети наших детей!

— Пощади меня! — взмолился король Эрби в ужасе. — Кто бы ты ни был, о пес с человечьим голосом, пощади меня!

И тут из дворца донесся звонкий девичий голосок:

— Пощади этого незнакомца, брат! Кто знает, а может, он нас расколдует?

Борзой пес отскочил в сторону, и король, пошатываясь, поднялся на ноги. И тут он увидел, что по двору к нему идет стройная девушка с ярко-зелеными волосами и кожей.

— Где я? — спросил король в страхе. — И кто вы такие, странные вы создания?

— Это дворец короля Эйлпа. Он был убит в сражении с нашими врагами — друидами, — ответила королевна. — А мы — несчастные дети короля Эйлпа.

— Как же тебя зовут, незнакомец? — спросил пес.

— Я король Эрби, — ответил тот. — У меня тоже есть сын и дочь, и они будут оплакивать меня всю жизнь, если я не вернусь к ним.

Тут хитроумный замысел пришел в голову королевичу. Он отозвал сестру и сказал:

— Мы должны заманить сюда дочь этого короля. Я постараюсь уговорить ее остаться со мной на всю жизнь, и тогда снова стану человеком. А ее брат — вдруг он расколдует тебя? Ведь он — принц, и его поцелуй может рассеять чары друидов.

— Хорошо придумано! — сказала сестра. — Но как это сделать? Ведь женщина должна остаться с тобой, не зная, что ты королевич. А принц должен поцеловать меня, не ведая, что меня заколдовали друиды. И мы не можем открыть свою тайну королю Эрби.

— Верно, сестра, — молвил королевич. — Так давай скажем королю, что убьем его только через год. Пусть он пока уйдет в свое королевство и за это время подготовит сына себе в преемники. Ты пойдешь с королем и приведешь к нам его дочь.

Она послужит залогом того, что отец ее вернется к нам через год. Так мы заманим принцессу к себе, а прочее уж зависит от нас самих. Если постигнет нас неудача, придется нам до конца своих дней жить в скорбном одиночестве.

И вот они сказали королю Эрби, что отпускают его на год, но с условием, чтобы дочь его прожила этот год у них. А дальше они втроем пустились в путь сквозь заросли папоротника, не отдыхая ни днем, ни ночью, пока не дошли до дворца короля Эрби.

Вскоре борзой пес, поджидавший свою зеленую сестру у ворот, увидел, как она спускается с холма, а с нею идет молодая принцесса; идет, робея, но из гордости не выдает своего страха. Это была Ойгриг, дочь короля Эрби. Увидев ее, сын короля Эйлпа подумал, что краше ее нет девушки на целом свете.

Брат и сестра приняли Ойгриг как почетную гостью, и вскоре ее ненависть и недоверие к странным хозяевам сменились удивлением. Она не понимала, как могут этот борзой пес с кроткими глазами и такая ласковая с ней зеленая девушка грозить смертью ее отцу. Она умоляла их пощадить короля Эрби, но они не внимали ее мольбам.

— Вы скрываете от меня какую-то тайну, — сказала наконец Ойгриг. — Я знаю, что вы не жестокие.

И вот настала весна и зацвели колокольчики; настало лето, и чибисы стали бороздить небо; настала осень, и гроздья красных ягод запылали на ветвях рябины. Близилась пора королю Эрби вернуться к детям короля Эйлпа.

— Как хорошо тут, в горах! — воскликнула однажды осенью Ойгриг.

Сердце у королевича радостно забилось, но девушка не произнесла тех слов, которые он жаждал услышать. Когда же выпал первый снег, королевич подошел к принцессе.

— Ты скоро покинешь нас, Ойгриг! Завтра твой отец придет сюда, а ты вернешься домой, — грустно промолвил он.

— Вернусь, но — одна! — горестно воскликнула Ойгриг. — О, не отпускай меня одну! Умоляю тебя, пощади моего отца! — Она помолчала, потом тихо добавила. — А уж если не хочешь отпустить нас обоих, отпусти только отца, а меня или убей вместо него, или оставь здесь навсегда.

И радостно, и недоверчиво смотрели на Ойгриг дети короля Эйлпа.

— Ты и вправду согласна остаться здесь на всю жизнь? — спрашивали они.

— Да, — ответила Ойгриг. — Чтобы спасти жизнь отцу, я готова остаться здесь навсегда.

И как только она произнесла эти слова, чары друидов рассеялись, и перед Ойгриг вместо борзого пса предстал прекрасный юный королевич.

— Не бойся за отца, — сказал он с улыбкой. — У меня и в мыслях не было убивать его.

Затем он рассказал принцессе о том, как его заколдовали, а его сестра обняла их обоих своими зелеными руками и расплакалась от радости.

Тут во двор вошел король Эрби и, увидев их, изумился. Ему открыли тайну, и он снова отправился на родину, чтобы привести своего сына на свадебный пир: Ойгриг и сын короля Эйлпа решили обвенчаться.

В полдень следующего дня король Эрби и его сын верхом на резвых лошадях показались на горном склоне. Их встретили с большой радостью. Печалилась только дочь короля Эйлпа. С первого же взгляда она всем сердцем полюбила юного принца, но он от нее отшатнулся — слишком уж не понравились ему ее длинные зеленые волосы и зеленая кожа.

— Нет, не дождаться мне от него поцелуя: так и останусь заколдованной, — сказала королевна брату, и слезы потекли по ее зеленым щекам.

— Не отчаивайся! — молвил он. — Лучше принеси кубок желтой браги, что сварена из меда диких пчел. В старину говорили, что это волшебная брага. Кто знает, а вдруг она склонит сердце принца к тебе.

Сестра послушалась его совета и поднесла сыну короля Эрби кубок солнечной медовой браги.

— Попробуй! Она пахнет вереском, — сказала девушка. — Она напомнит тебе о благословенном летнем тепле.

Принц взял кубок из ее рук и едва только пригубил медовый напиток, как глаза его, словно по волшебству, увидели королевну в ее прежнем прекрасном облике. И показалось ему, что не сравнится с ней никакая другая девушка.

Он поставил на стол кубок, обнял королевну и поцеловал ее. И в тот же миг злые чары друидов рассеялись, и дочь короля Эйлпа снова стала красавицей.

В тот день задали два свадебных пира. Ойгриг и сын короля Эйлпа остались во дворце и были счастливы там весь свой век. А дочь короля Эйлпа отбыла вместе с королем Эрби и его сыном в их королевство и тоже обрела там свое счастье.

А со временем исполнилось и третье предсказание друидов: дети детей короля Эйлпа захоронили кости воинов, которые давным-давно пали в неравном бою.

Рыцарь-Эльф

сть в одном глухом углу Шотландии безлюдная пустошь — поросший вереском торфяник. Говорят, будто в давние времена там блуждал некий рыцарь из мира эльфов. Люди видели его редко, примерно раз в семь лет, но во всей округе его боялись. Ведь бывали случаи, что отважится человек пойти по этой пустоши и пропадет без вести. И сколько бы его ни искали, все напрасно.

«Должно быть, он в плену у страшного рыцаря-эльфа», — говорили люди, возвращаясь после бесплодных поисков.

Неподалеку от этой пустоши жили два молодых человека — граф Сент-Клер и граф Грегори. Они очень дружили: вместе охотились, а порой и сражались рядом.

И вот граф Грегори как-то предложил другу поохотиться на пустоши.

— Не верю я ни в какого рыцаря! — воскликнул он со смехом. — По-моему, все россказни про него — просто сказки, которыми пугают малых ребят, чтобы они не убегали далеко от дома. Жаль, что такие богатые охотничьи угодья пропадают зря, и нечего нам, бородатым мужчинам, прислушиваться ко всяким небылицам.

Но граф Сент-Клер даже не улыбнулся на эти слова.

— С нечистой силой шутки плохи, — возразил он. — И это вовсе не сказки, что иные путники пропадали там без вести. Подумать только — ведь рыцарь-эльф считает эту землю своей и берет с нас, смертных, пошлину, если мы посмеем ступить на нее. Впрочем, я слышал, что от рыцаря можно уберечься, стоит только надеть на себя знак святой троицы — трилистник. Давай привяжем себе к руке по трилистнику, и тогда бояться нам будет нечего.

— Ты что, ребенком меня считаешь? — громко расхохотался сэр Грегори. — Нет, сам носи этот знак, если хочешь, а я полагаюсь только на свой добрый лук и стрелы.

Но граф Сент-Клер поступил по-своему. Он не забыл, что говорила ему мать, когда он малым ребенком сидел у нее на коленях. А говорила она, что тому, кто носит на себе трилистник, нечего бояться злых чар.

И вот он пошел на луг, сорвал листок клевера и привязал его шелковым шарфом к руке. Потом сел на коня и вместе с графом Грегори поехал на безлюдную глухую пустошь.

Прошло несколько часов. Все у друзей шло хорошо, и в пылу охоты они даже позабыли о своих опасениях. И вдруг оба натянули поводья, придержали коней и стали тревожно всматриваться в даль: какой-то незнакомый всадник пересек им дорогу.

— Кто бы он ни был, но, клянусь, едет он быстро, — сказал граф Грегори. — Я-то думал, что ни один конь на свете не обскачет моего скакуна. Но теперь вижу, что конь этого всадника раз в семь резвее. Давай поедем за ним — узнаем, откуда он явился.

— Сохрани тебя Бог гнаться за ним! — воскликнул граф Сент-Клер. — Ведь это сам рыцарь-эльф! Разве не видишь, что он не по земле едет, а по воздуху летит? Это только кажется, будто скачет он на простом коне, но, на самом деле, его несут чьи-то могучие крылья. Остановись! Его не догонишь! Не зови беду на свою голову!

Но граф Сент-Клер забыл, что только он носит на себе талисман, который позволяет ему видеть все как на самом деле. А у графа Грегори такого талисмана не было.

— Ты прямо помешался на рыцаре-эльфе! — резко проговорил он. — Это просто какой-то благородный рыцарь в зеленых одеждах. Я люблю смелых всадников, и потому мне хочется узнать его имя и звание. Я буду гнаться за ним хоть на край света.

И, не добавив ни слова, граф Грегори помчался за таинственным всадником.

А граф Сент-Клер остался один на пустоши. Пальцы его невольно потянулись к трилистнику, а с дрожащих уст слетели слова молитвы. Он понял, что друг его уже околдован.

И тогда граф Сент-Клер решил следовать за ним и постараться его расколдовать.

Между тем граф Грегори все скакал и скакал, следуя за рыцарем в зеленой одежде. Скакал он и по торфяникам, поросшим вереском, и по мхам, и наконец заехал почти на край света. Здесь дул холодный ветер, а увядшая трава была покрыта толстым слоем инея.

Вдруг он увидел начертанный на земле огромный круг. Трава внутри этого круга была ничуть не похожа на увядшую и мерзлую траву на пустоши. Она была зеленая, сочная, и на ней плясали сотни легких, как тени, эльфов и фей в широких прозрачных, тускло-голубых одеждах, что развевались по ветру, словно змеистые клочья тумана. Духи то кричали и пели, то махали руками, то, как безумные, метались из стороны в сторону. Когда же они увидели графа Грегори — а он остановил коня у черты круга, — то принялись манить его к себе.

— Иди сюда! — кричали они, поводя костлявыми пальцами. — Иди, попляши с нами, а потом мы выпьем за твое здоровье из круговой чаши нашего повелителя.

Как ни странно, но чары, сковавшие молодого графа, были до того сильны, что он, хоть и страшно ему было, не мог противиться зову эльфов. Он бросил поводья на шею коня и уже хотел было шагнуть внутрь круга.

Но тут один старый седой эльф отделился от своих собратьев и подошел к нему.

Должно быть, не посмев выйти из заколдованного крута, он остановился у самого его края. Потом наклонился и, делая вид, что хочет что-то поднять с земли, проговорил хриплым шепотом:

— Я не знаю, кто ты и откуда приехал, рыцарь. Но если жизнь тебе дорога, берегись входить в круг и веселиться с нами. А не то погибнешь.

Но граф Грегори только рассмеялся.

— Я дал себе слово догнать рыцаря в зеленом, — сказал он, — и я сдержу это слово, даже если суждено мне провалиться в преисподнюю. — С этими словами он ступил в крут и очутился в самой гуще пляшущих духов. Тут все они закричали еще пронзительней, запели еще громче, закружились еще быстрее. А потом вдруг умолкли, и толпа расступилась, освободив проход в середине.

И вот духи знаками приказали графу идти по этому проходу.

Граф Грегори оказался в самой середине заколдованного круга. Там, за столом из красного мрамора, сидел тот самый рыцарь в зеленых латах, за которым он так долго гнался. Перед ним на столе стояла дивная чаша из цельного изумруда, украшенная кроваво-красными рубинами. Чаша была наполнена вересковой брагой, переливавшейся через край.

Рыцарь-эльф взял в руки чашу и с величавым поклоном подал ее графу, который вдруг почувствовал сильную жажду. Он пил и пил, а чаша по-прежнему была полна до краев.

И тут впервые сердце у графа Грегори дрогнуло, и он пожалел, что пустился в столь опасный путь. Но жалеть было уже поздно. Он почувствовал, что все тело его цепенеет. Даже не вскрикнув, он выронил чашу из ослабевших рук и как подкошенный рухнул к ногам повелителя эльфов.

Тут толпа духов испустила победный крик. Ведь не было для них большей радости, чем заманить смертного в свой круг. Но вскоре их ликующие крики поутихли. Духи настороженно замерли: их острый слух уловил шум решительных и уверенных человеческих шагов — это шел храбрый граф Сент-Клер: он нес на себе священный знак.

Едва он увидел заколдованный круг, как решил сразу же войти в него. Но тут старенький седой эльф, что перед тем говорил с графом Грегори, остановил его.

— Ох, горе, горе! — шептал он, и скорбью веяло от его сморщенного лица. — Неужто ты, как и друг твой, приехал уплатить дань повелителю эльфов годами своей жизни? Не делай этого! Заклинаю тебя всем, что для тебя священно — женой, детьми, если они у тебя есть, беги отсюда, пока не поздно!

— А кто ты такой и откуда взялся? — спросил граф, ласково глядя на эльфа.

— Я оттуда, откуда и ты, — печально ответил эльф. — Я тоже когда-то был человеком. Но я не послушал старых людей, и повелитель эльфов завлек меня сюда, и я выпил его вересковой браги. И вот теперь я обречен прозябать здесь семь долгих лет. Твой друг тоже отведал этого проклятого напитка и теперь бесчувственно лежит у ног нашего повелителя. Правда, он проснется, но проснется таким, как я — рабом эльфов.

— Неужели я не смогу помочь ему раньше, чем он превратится в эльфа? — горячо воскликнул граф Сент-Клер. — Я не боюсь чар жестокого рыцаря, ибо я ношу знак того, кто сильнее его. Скорей говори, что я должен делать — время не ждет!

— Ты можешь кое-что сделать, граф, — молвил эльф. — но это очень опасно. А если потерпишь неудачу, тебя не спасет даже сила священного знака… Ты должен недвижно стоять и ждать на морозе и холодном ветру, пока не займется заря и в святой церкви не зазвонят к утрене. А тогда медленно обойди заколдованный круг девять раз и смело перешагни через черту. Дальше подойдешь к столу из красного мрамора, за которым сидит повелитель эльфов.

На этом столе ты увидишь изумрудную чашу. Она украшена рубинами и наполнена вересковой брагой. Возьми эту чашу и унеси. Но все это время не произноси ни слова. Ведь та заколдованная земля, на которой мы пляшем, только смертным кажется твердой. На самом деле, тут зыбкое болото, трясина, а под ней огромное подземное озеро. В том озере живет страшное чудовище. Если ты на этом болоте вымолвишь хоть слово, ты провалишься и пропадешь.

Тут седой эльф сделал шаг назад и вернулся в толпу других эльфов.

А граф Сент-Клер остался один за чертой заколдованного круга и, дрожа от холода, недвижно простоял всю долгую ночь.

Но вот рассвет забрезжил над вершинами гор, и ему почудилось, будто эльфы начинают съеживаться и таять. Когда же над пустошью разнесся тихий колокольный звон, граф Сент-Клер начал раз за разом обходить заколдованный круг.

В толпе эльфов поднялся громкий гневный говор, земля под его ногами как будто затряслась и вздыбилась, словно пытаясь стряхнуть с себя незваного гостя.

И вот он девять раз обошел круг, потом смело переступил через черту и устремился к середине круга. И каково же было его удивление, когда он увидел, что все эльфы, которые здесь плясали, теперь замерзли и лежат на земле, словно маленькие сосульки! Они так густо усеяли землю, что ему едва удавалось не наступать на них.

Когда же он подошел к мраморному столу, волосы его стали дыбом. За столом сидел замерзший повелитель эльфов, а у его ног лежал окоченелый граф Грегори. Да и все здесь было недвижно, кроме двух черных, как уголь, воронов. Они сидели на концах стола, сторожили изумрудную чашу, били крыльями и хрипло каркали.

И вот граф Сент-Клер взял в руки чашу, и тут вороны поднялись и стали кружить над его головой. Они яростно каркали, угрожая выбить у него из рук чашу своими когтистыми лапами.

Вдруг замерзшие эльфы и сам их повелитель зашевелились во сне и приподнялись, словно решив схватить дерзкого пришельца. Но сила трилистника помешала им.

Когда граф Сент-Клер пошел обратно с чашей в руке, его оглушил зловещий шум. Вороны каркали, полузамерзшие эльфы визжали, а из-под земли доносились шумные вздохи страшного чудовища. Оно затаилось в своем подземном озере, предвкушая добычу. Однако храбрый граф Сент-Клер ни на что не обращал внимания. Он шел вперед, веря в силу священного трилистника, и сила эта оградила его от всех опасностей.

А когда умолк колокольный звон, граф Сент-Клер снова ступил на твердую землю за чертой круга и далеко отшвырнул колдовскую чашу эльфов. И вдруг все замерзшие эльфы пропали вместе со своим повелителем и его мраморным столом, и никого не осталось на пышной траве, кроме графа Грегори…

Он медленно пробудился от колдовского сна, потянулся и поднялся на ноги, дрожа всем телом. Граф Грегори растерянно оглядывался кругом и, должно быть, не помнил, как сюда попал.

Тут подбежал граф Сент-Клер. Он обнял друга и не выпускал, пока тот не пришел в себя и горячая кровь снова не потекла по его жилам.

Потом друзья подошли к тому месту, куда граф Сент-Клер швырнул волшебную чашу. Но вместо нее нашли только маленький обломок базальта. На нем была ямка, а в ней — капелька росы.