Скелет из пробирки

Глава 9

Подойдя к девятиэтажной серой башне, я задалась вопросом: «Интересно, а у Куприна имеется оперативная квартира? И для каких целей он ее использует?»

Андрюшка распахнул дверь и хохотнул:

– Дуй по коридору непосредственно в кухню. У меня кофе есть.

Если сказать честно, я терпеть не могу растворимый суррогат. К благородному напитку, получаемому из зерен, он не имеет никакого отношения. Но Андрюшка с такой радостью тряс банкой «Нескафе», приговаривая:

– Глянь-ка, чего для тебя купил, – что я не посмела отказаться.

С первого взгляда на крохотную кухоньку становилось понятно, что здесь не готовят обедов. Над не слишком чистой раковиной висела металлическая корзиночка, в которой стояли две чашки, одна тарелка и одноразовые пластиковые стаканчики, которые кто-то, пожалев выбросить, решил помыть и использовать второй раз. Плита тут была двухконфорочная, зеленые занавески совершенно не сочетались с темно-синей клеенкой, посудное полотенце отсутствовало, а на подоконнике стоял чайник, не электрический, эмалированный, с отбитой эмалью, ядовито-желтого цвета, смахивающий на старого гуся. Андрюшка вскипятил воду, развел кофе и принялся ругаться:

– Ну народ, шакалы прям. Ведь купил сюда пряников, печенья, чтобы людей угощать. Так все слопали, один сахар оставили!

– Мне не хочется есть, спасибо, – ответила я, помешивая темно-коричневую жидкость.

Ей-богу, так противно пахнет, что и пробовать неохота.

– Дело не в этом, – злился Андрюшка, – нехорошо, когда только один покупает, а остальные жрут. Ну, выкладывай, что там у тебя.

Я насыпала в «Нескафе» сахар, может, сладкое это пойло не будет таким гадким?

– Понимаешь, я придумала сюжет для небольшой повестушки, но там дело вертится вокруг наркотиков. Боюсь наврать чего…

– Весь внимание, – заявил Андрюшка и вытащил сигареты.

Если в ментах и есть что хорошее, так это их умение слушать. Олег никогда не станет прерывать собеседника, даст выговориться до конца, уточнит:

– Это все?

А потом засыплет вопросами. Андрюшка тоже абсолютно молча ждал, пока я все расскажу, и только затем заявил:

– Ну, в отношении компьютеров ничего тебе сказать не могу. С этим следует обращаться к Петьке Рогову. Я только пасьянсы раскладывать умею. Что же касается наркотиков… Тут полно серьезных ошибок.

– А именно?

– Действительно, очень часто курьеров нанимают, так сказать, со стороны. Используют людей, не связанных с наркоорганизацией. Такой, даже если и попадет в руки милиции, ничего не расскажет. Максимум, что сообщит: место, где получил товар, да опишет внешность того, кто отдавал сумку. Только, сама понимаешь, толку от этих сведений грош. В курьеры стараются нанять людей, которые должны вызвать наименьшее подозрение: ну, допустим, женщину с грудным младенцем, ребенка лет двенадцати, старуху.

– И они соглашаются?

– Не перебивай, – рассердился Андрюшка, – слушай внимательно, запоминай свои вопросы, потом задашь! Еще как соглашаются! Правда, иногда бывают «слепые» курьеры.

– Господи, – всплеснула я руками, – ну ни за что бы не подумала! Человек ничего не видит, а берется за такое дело!

Андрюшка хмыкнул.

– Ну, Вилка, нельзя же начинать писать книгу и не иметь никакого понятия о предмете! «Слепой» курьер – это отнюдь не тот, кто лишен зрения. Так называют людей, которые не знают, что везут наркотики.

– Это как?

– Да просто. Ну попросил тебя приятель: «Вилка, будь другом, летишь в Москву, прихвати для моего друга посылочку». Возьмешь?

– Конечно, если она не слишком большая.

– Попросишь, чтобы развернули пакет и показали содержимое?

– Да нет…

– Вот, и таких лохов, как ты, шеренги. Но не о них речь. Даже если и предположить, что этот Треш ищет курьеров через Интернет, то совершенно невероятно, что он отправляет новенького с большой партией товара. Курьера сначала проверяют на граммах, и вообще, для крупных поставок существуют иные каналы. Потом, десять тысяч долларов никто не заплатит за перевозку. Вернее, такую сумму могут отдать, но только в том случае, если человек обеспечивает безопасность цепочки: поставщик – курьер – получатель – барыга – дилер – покупатель. Курьер – маленькая шестеренка в машине наркоторговли. Десять тысяч баксов! Ты с ума сошла! Да ему цена две сотни, без тысяч! Ну и загнула! И уж совершенно непонятно, почему этой Лилит дали десять дней на поиски денег.

– Как почему? Она должна добыть сто тысяч!

Андрюшка снисходительно похлопал меня по плечу.

– Милая ты моя, наивная незабудка! Если предположить, что товар исчез, а курьер прибыл с пустой тарой, то его никто никуда не отпустит. Сначала побьют от души, затем прикажут решать вопрос на месте – велят «подарить» квартиру или дачу. А если у бедняги ничего нет, просто убьют, чтобы другим неповадно было. Есть еще и другие огрехи. Придется тебе всю книжку переписывать.

Я залпом опрокинула в себя отвратительную жидкость. От сахара кофе получился еще гаже.

– Да уж, невесело.

Андрюша развел руками.

– Можешь, конечно, оставить все как есть, только на правду это будет похоже, как муха на крокодила. Хотя откуда людям знать… Ну, посмеется кое-кто, оставь, не переписывай! Я иногда детективы почитываю и дико веселюсь, в особенности на тех страницах, где написано, как следователь хватает государственную машину и мчится за преступником. Все брехня: и автомобиля не допросишься, и следователь…

– Значит, на истину не похоже? – прервала я Андрюшку.

– Угу, – кивнул тот, – впрочем, знаешь что?

– Ну?

– Сделай по-другому.

– Как? – машинально спросила я.

Честно говоря, разговор я поддерживала просто по инерции, все, что требовалось, уже узнала.

– Предположим, в Интернете орудует шайка мошенников, – начал фантазировать Андрюшка, – никакими наркотиками они не торгуют, просто отлавливают лохов и дурят по-черному. Всовывают саквояжик якобы с «дурью», потом делают вид, что героин исчез, и начинают вымогать деньги. Вот тогда все становится на свои места. Ясно, почему десять тысяч пообещали, их никто платить-то не собирался. Понятно, отчего большую партию товара сразу переправляли, не было его в сумке.

На секунду я замерла, потом заорала:

– Андрюха! Ты гений! Именно так и обстояло дело! Все, извини, бегу, где моя сумка? Пока! Кофе был чудесный!