Скелеты в оружейных шкафах. Книга первая.

Глава 3

Переварить озвученную цифру Шульга не успел. Крылатая машина зависла над головой и, волнуя кроны деревьев, слепила прожектором. На принятие решения оставалось не больше двух-трех секунд.

Первым порывом было плюнуть на все рефлексии и претворить в жизнь мысль Назгула - добить выстрелом в голову агонизирующего ФСБшника. По всем понятиям он заслуживал смерти больше, чем многие из тех, кого ликвидировала их группа.

Шульга внутренне собрался и стал поднимать автомат, но время для принятия непопулярных решений было уже исчерпано. С неба спустились два троса, и по ним, словно игрушечные солдатики, заскользили спецназовцы.

Сверху заорал многократно усиленный голос:

- Положить оружие! Лечь на землю!

Имея дело с наадреналинеными профессионалами в условиях ограниченной видимости, лучше не рисковать. Шульга отбросил коротким демонстративным движением автомат, раскинул руки, встал на колени, медленно ткнулся лицом в траву. Его примеру последовал и Назгул.

- Это твои? - через рокот лопастей крикнул Шульга.

- Нет, походу, - проорал в ответ напарник. - Те, с которыми я работал, были в другой снаряге.

Ладно, разберемся, подумал Шульга. Не ГРУшники же они в самом деле. Договоримся.

Спецназ был, конечно, свой, но работал жестко. Миролюбивые действия компаньонов не произвели на штурмовую группу ни малейшего впечатления. Спустившись на землю, взяли периметр под контроль и начали грамотно брать их в полукольцо.

- Свои мы, свои! – дождавшись, когда подойдут поближе, крикнул Назгул. - Я из группы ССО, инструктор НАТО, со мной освобожденный заложник и захваченный террорист. Он ранен, похоже, при смерти…

Но все его призывы ушли в песок. Спецназовцы действовали словно роботы, четко отрабатывая раз и навсегда заложенную программу. Компаньонов впечатали коленями во влажную холодную землю, стянули запястья пластиковыми наручниками, стреножили по ногам, провели плотный обыск.

Шульга осторожно развернул голову так, чтобы хоть одним глазом оценить обстановку. Всего их было человек восемь. Очень серьезные, упакованы не хуже заокеанских коллег. За четкими рациональными движениями, и тем, как они действовали в ответ на скупые распоряжения командира, ощущались сотни часов тренировок и не самая скверная в мире школа. Старший группы, крепкий невысокий мужик, склонился над генералом и властно прокричал:

- Точно, трехсотый! Айболит, сюда, осмотри!

Один из спецназовцев из внешнего охранения развернулся и подбежал к лежащему. Раскрыл медицинскую сумку, стал на колени, начал возиться.

- Рана на ноге перетянута, - секунд через тридцать доложил медик. - Но еще и легкое, похоже, пробито. Я декомпрессионную иглу ввел, окклюзионный пластырь поставил.

- Ясно. Юстас, что у нас с периметром?

- Чисто!

- Хорошо, приземляю вертушку.

Командир группы что-то пробурчал в “Харрис”. Зависшая над ними машина резко ушла вбок, снижаясь в сторону пляжа.

- Всех - на борт!

Спецназовцы развернули полевые носилки - темный дакроновый прямоугольник с шестью пластиковыми ручками, аккуратно переложили на него неподвижную тушку, и сороконожкой помчались в сторону вертолета. Железные пальцы схватили Шульгу за ноги, плечи, бока, поволокли сквозь кусты.

Вертушка приземлилась на песчаной косе и ждала с включенным двигателем, разгоняя воду вращающимися лопастями.

Их словно мешки с картошкой затащили в отсек, вниз лицом бросили на жесткий ребристый пол. Пол покачнулся, начали набирать высоту.

Назгул лежал рядом. Люк задвинули, в отсеке стало относительно тихо.

- Туда ехали - за ними гнались, обратно едут - за ними гонятся. Какая интересная у людей жизнь! - негромко сказал Назгул.

- Ты о чем? - не понял Шульга…

- Да не важно. Фильм был такой. Нам в Москве в консульстве когда-то крутили. Отчим очень смеялся…

Шульгу за последние две недели столько раз арестовывали, похищали, допрашивали и освобождали, что ему было решительно все равно, лишь бы хоть немного поспать. Он закрыл глаза и, насколько можно, расслабился, ожидая конца полета.