Скелеты в оружейных шкафах. Книга третья.

Глава 1

29 сентября, пятница 11:30

частная клиника в Киеве

После того как Шульгу подстрелил маньяк, прошел ровно двадцать один день. Лечащий врач назначил выписку на полдвенадцатого. Просил "потерпеть", хотел что-то там еще "понаблюдать самолично", но за три недели пребывания в больничных, пусть и весьма комфортабельных, стенах Шульга настолько осатанел от размеренной жизни с ежедневными процедурами, осмотрами и строго дозированными прогулками, что готов был прорываться на выход с боем.

В дорогую частную клинику его перевели на пятые сутки после ранения. Приехавший к месту происшествия экипаж "скорой" попытался ехать в предписанную дежурную клинику, но Дайми и Назгул под телефонный мат Варяга заставили водителя изменить маршрут, используя предельно убедительные аргументы. По пересказу участников, детектив-новозеландец размахивал перед носом врача золотой кредитной карточкой, а снайперка молча приставила к затылку водителя пистолет. Так они попали в БСП - городскую Больницу Скорой Помощи.

Выбор казался правильным. Варяг со своим довоенным байкерским опытом отлично разбирался в особенностях национальной медицины и знал, что с огнестрелом нужно обращаться не в номенклатурные и, тем более, частные учреждения, а в самую что ни на есть "пролетарскую" БСП. Там тяжелораненых окучивают по десять человек в смену, огнестрелы, в последние годы не редкость, так что у тамошних хирургов опыт похлеще, чем в военных госпиталях.

Сам Шульга лежал тогда под наркозом и ничего, понятное дело, помнить не мог. Но группа (к Назгулу и Дайми вскоре присоединились Галл, Варяг, Юла и Барыгин), высидевшая в приемном покое всю шестичасовую операцию, потом наперебой рассказывала, как они, где лаской, а где и таской, мобилизовывали медперсонал на трудовой подвиг.

К утру зав.отделением вышел к ним в коридор и, с просветленным лицом человека, чудом избежавшего страшной и мучительной смерти, объявил, что "состояние пациента стабильное, угрозы летального исхода нет".

Воспоминания прервал вызов радиостанции. Охрана.

- Сергей Богданович, доктор. К вам!

- Пусть заходит.

В палату осторожно, бочком, протиснулся тощий как жердь доктор Онопко - по утверждению Назгула, который по своему страховому бизнесу хорошо разбирался в медицинских реалиях, "самый приличный из территориально доступных специалистов". Вслед за доктором, настежь распахнув створку, в палату въехала танком необъятная дежурная медсестра.

Пока Онопко, цокая, изучал на планшете "финальные показания", а медсестра измеряла давление и производила еще какие-то малопонятные действия, Шульга прощальным взглядом окинул свои хоромы.

Палатой его пристанище можно было назвать условно. Полноценный номер-люкс, с гостиной, где дежурила круглосуточная охрана, и ванной комнатой, оборудованной не хуже чем в европейском четырехзвездочном отеле. Засилье медицинской аппаратуры сперва напоминало ему о недавней ликвидации генерала Петжака, но вскоре Шульга привык.

- Ну что, Сергей Богданович! - бодро сказал Онопко покончив с манипуляциями. - Показатели в норме. Анализы - как у олимпийского чемпиона. - Не российского, конечно! - добавил доктор, перехватив ухмылку пациента, Шульга начал от вынужденного безделья пересматривать новостные ленты, и был в курсе медийных трендов. - В общем, - подытожил Онопко, - никаких серьезных нагрузок по крайней мере полгода. Режим, медикаменты. И главное, не забывайте еженедельно приезжать ко мне в клинику на осмотр!

Шульга мысленно усмехнулся. До денег Онопко был охоч, дай волю, осмотры назначил бы ежедневные. Но в предостережениях не было особой необходимости. Армейская пуля, выпущенная с пяти метров из "Глока", ударилась в ребро, сломала его, чуть задев легкое, порвала ткани, и почти вышла навылет. Крови было много, болевой шок изрядный, но внутренние органы не задеты, а Дайми, человек опытный, еще до приезда скорой наложила окклюзионную повязку, так что легкое почти не пострадало.

Пулю выковыряли в БСП, легочную ткань, благодаря Онопко и каким-то новейшим методикам, удалось восстановить практически полностью. Огурцом себя он не чувствовал - боль в боку время от времени возвращалась, да и медикаментозное лечение изрядно давило тонус. Но двигаться и работать смог уже вскоре после переезда в эти хоромы.

Распрощавшись с доктором Шульга, решительно отказавшись от помощи медсестры: "Ну Сергей же Богданович, вам нельзя резких движений!", скинул опостылевшую больничную спортивку и облачился в привычный наряд - трекинговые носки, удобные "тактические" брюки от "Маркс и Спенсер". Косо глянув в зеркале на новый, едва зарубцевавшийся шрам, натянул мягкую футболку, влез в кроссовки с какой-то подогнанной Варягом "ортопедической супер-стелькой". Сверху накинул флиску - конец сентября был прохладным. Едва закончил - в комнату без стука и доклада ввалилась гогочущая толпа из двух человек.

- Ну как, выздоравливающий, - сказал Варяг, - манатки сложил? Что нести?

- Разъелся на больничных харчах, - поиздевался Назгул. - Ну не страшно. Мы полигон и зал запустили, так что фитнес с шейпингом гарантирую.

Улица встретила Шульгу буйством осенних красок и приятно ласкающим щеки прохладным ветром. Забирать приехали на двух машинах. Шульга, Варяг и Назгул залезли в "Гелендваген", а два охранника и пожитки разместились в "Галанте".

С больничным персоналом никаких особых прощаний не было. Шульга здесь числился человеком "секретно-державным", и в его хоромы не допускали никого лишнего.

- Ну что, господин Шульгин, ныне покойный! - сказал Назгул, вырулив на дорогу. - Как вообще ощущения?

Выяснилось, что именно путаница с документами Шульги и помогла серийному убийце Артуру Макарову догадаться что Шульга - засланный козачок. Порывшись после ликвидации в содержимом его компьютеров, Назгул понял, что Макаров вычислил "живца", обнаружив две личности в соцсетях.

Пришлось тотально все зачищать, включая и "неубиваемые" архивы. А пока прооперированный Шульга, которого оформиои в больнице по паспорту Шульгина лежал без сознания, Барыгин предложил его "по документам списать".

За относительно небольшие деньги Шульгина провели как "скончавшегося" под неопознанное и сразу же кремированное тело и увезли в частную клинику уже как Велецкого.

Под неусыпным прокурорским надзором Барыгина и не без участия куратора Ореста Петровича дело маньяка было закрыто. На этом виртуальная жизнь Сергея Шульгина подошла к концу.

Говорят что если тебя посчитали умершим, то жить потом будешь долго. Утешаясь этим суеверием Шульга много думал о том, что произошло в последние месяцы. Не в разрезе планирования операций и текущих задач, а с точки зрения жизненно-философской. Благо появилось время, да и срок подходящий.

Пока они с Назгулом избавлялись от ФСБшного генерала, а потом всей группой ловили маньяка, со дня гибели ядра предыдущей группы - Ричера, Шамана и Ласки прошло сорок дней. Невзирая на то, что "на войне атеистов нет", Шульга в бога не верил. Но вот приметы и традиции если и не чтил, то по крайне мере учитывал.

Еще валяясь под капельницей нагуглил, что в христианских похоронно-поминальных канонах сороковины считаются самой важной точкой отсчета - в этот день душа попадает на Страшный Суд. В этот день проводят поминки, после чего в домах умерших открывают зеркала и убирают траурные портреты. С этого момента можно занимать постель ушедшего и его место за столом.

Так он и поступил - мысленно перевел все произошедшее в категорию "исторические события" и двинулся дальше. Благо с тех пор накопилось над чем подумать и что исправить.

Группа поддержки всю дорогу пыталась его развлечь. Варяг по окопной традиции костерил в полный голос государственную политику, Назгул пытался обсуждать текущие проблемы организации базы, которая все эти дни шла полным ходом. Шульга отвечал обоим, шутил, улыбался, но на душе у него продолжали кошки скрести. Правда уже не по ушедшему прошлому, а конкретному настоящему.

Первые полтора года пребывания в группе Ричера, будучи рядовым ее членом, он, Шульга, постоянно нарекал командиру за скверно подготовленные операции. Из-за этого с ним и поссорился перед нападением киллеров. И вот, возглавив группу уверенно и бездумно наступил на те же самые грабли!

Просчетов при устранении маньяка он допустил много. В первую очередь - отсутствие нормальной закрытой связи, из-за чего Варяг не смог своевременно сообщить, что Макаров прихватил с собой пистолет. Неужели трудно было для всех участников обеспечить неотслеживаемую спутниковую связь? Денег пожалел? Конечно, у тебя ж их в обрез...

Снятое с Макарова наблюдение - вообще бред. Да как только его установили, нужно было ни на секунду его из виду не выпускать! А скрытых маячков, которые невозможно запеленговать обычными средствами, в западных каталогах море, опять же только деньги плати!

Конечно к Дайми претензий нет - снайперка сработала экстра-классом. И Галл оказался на высоте. Запалы для гранат, которые он изготовил, вместо трехсекундной задержки давали минутный временной зазор, при этом никакая химическая экспертиза не нашла бы в оставшихся материалах ни малейших различий.

Галл забрал из машины Макарова содержимое его сумки, так что в сухом трофейном остатке у группы оказались трофеи маньяка - удостоверения участников боевых действий, которые он забирал у жертв, а также паспорт болгарина Карагезова и документы на дом в Черногории.

Трофеи в тот же день возвратили в квартиру, где их при обыске обнаружили барыгинские опера, а дом в Будве общим решением отдали Шульге в качестве "компенсации за ранение" и Назгул его тут же переоформил.

Шульга даже пошутил как-то, что нужно было Макарова не кончать, а забирать к ним в группу. Действовал маньяк для одиночки действительно круто - смог организовать левую "бракованную" партию в тысячу бланков удостоверений УБД, наладил их сбыт по триста долларов штука, поднял под двести тысяч зеленых, прятал свои сокровища в хрущевке так, что их не смогли обнаружить при обыске, да и свои "акции" организовывал так чисто, что если бы не их группа, его бы вряд ли поймали...

На что Барыгин серьезно ответил, что по заключению психолога Макаров был социопатом с вывернутым наизнанку мировоззрением, сформированным через трудное детство и нищую юность. Плюс психотравма с потерей дачи, которую хоть в учебники вставляй как пример. Такой тихушник очередную "умную книжку" прочтет, вдохновится и в ближайшее полнолуние ночью всех перестреляет по комнатам...

Полтора часа дороги в разговорах и размышлениях прошли незаметно. Увидев ворота базы - внешне скромные, с тем же кривым шлагбаумом и ветхой сторожкой, под землей превращенные в полноценный опорный пункт с бетонным перекрытием и небольшим арсеналом, Шульга решительно перелистнул эту страницу жизни и сосредоточился на текущих делах.