Скидамаринк

Глава 9. Абракадарба

Сойдя с поезда, я застегнул куртку до самого подбородка, спасаясь от холодного ветра, обдувавшего небольшой порт Хоут, который находился к северу от бухты Дублина. Мне сразу понравилось это место, наверное, потому что оно напомнило мне Бретань, где я когда-то жил. Следуя инструкциям, которые мне оставил Магнус, я покинул этот городок по грунтовой дороге, которая тянулась вдоль побережья. Несмотря на начинающийся дождь, я в полной мере оценил красоту пейзажа, обрывистых скал и маленьких островков, которые, казалось, охраняли подступ к берегу. Вскоре я дошел до подножия небольшого холма и свернул на дорогу, которая носила красивое название «Прогулки контрабандистов». На некоторое время море исчезло из виду, но затем снова появилось после поворота, и я оказался перед внушительным порталом из кованого железа, обрамленным белыми колоннами.

Загородный дом Джемерека оказался очаровательным небольшим особняком из серого камня с крышей, покрытой голубоватым шифером. Зеленая лужайка, окружавшая дом, была украшена изысканной японской плиткой, и эта утонченная дорожка вела к массивной входной двери. Позади небольшой тропинки из гравия играли два огромных пса без сомнения аргентинские доги, там же стоял сияющий Мерседес, взятый на прокат, выбор Барбары, которая, несмотря на споры, ведущиеся накануне, передвигалась исключительно в роскошных автомобилях.

– Ну, МакКоул, чего вы там застряли? Входите же! Собаки вас не съедят, - усмехнулся Магнус, пока я шел к двери.

Я вошел в этот красивый дом, где меня встретила полная улыбающаяся женщина, вся в веснушках, и забрала мою сумку.

– Добро пожаловать, господин МакКоул, - поприветствовала она меня слегка помпезно.

– Хочу представить вам Роуз Кьеран, мою экономку, а это Мирослав, – Магнус взял на руки огромного персидского кота, который недружелюбно дернул лапой, когда я попытался его погладить.

Я поприветствовал мисс Кьеран, которая пригласила меня следовать за ней.

– После того, как Роуз покажет вам вашу комнату, спускайтесь к нам в гостиную. Мы ждали только вас, у нас есть кое-что новое.

Заинтригованный его загадочным тоном, я быстро поднялся по лестнице в свою светлую комнату с белыми занавесками и наспех разложил вещи в шкаф. После того, как я убедил Роуз, что все просто великолепно и мне ничего не нужно, ни подушек, ни одеял, она провела меня в комнату, без всяких сомнений, самую странную в доме.

То, что Магнус называл гостиной, на самом деле оказалась большой комнатой 8 на 10 метров, которая одновременно была и личным кабинетом и столовой. Три стены были полностью завешены книжными полками, а в последней были вырублены два окна. Напротив нее стоял стол, заваленный бумагами профессора. Сидя за столом, Магнус мог в свободное время наблюдать за дождем или за тем, как расцветает его сад. Вокруг стола валялось множество газет и брошюр, не говоря уже о стопках книг впечатляющей высоты. Справа от стола располагался элегантный кожаный диван, такой можно встретить в кабинете любого психоаналитика. В противоположном углу стояли два кресла, а между ними были расставлены шахматы, перламутровые фигурки, изображавшие библейских персонажей. Недалеко от кресел располагался массивный стол, накрытый замысловато вышитой скатертью, а рядом висела доска, напоминающая доски из школьных времен моих родителей. Когда я зашел в комнату, Джемерек играл сонату Моцарта на пианино, которое занимало большую часть комнаты. Со стаканом в руке Барбара и Витторио молча слушали музыку. Я пожал руку священнику и поцеловал девушку в щеку, напомнив ей, что во Франции этот жест означал просто приветствие, а не симпатию или влюбленность. Тем не менее, она предложила мне выпить и указала взглядом на доску, на которой было что-то написано мелом.

Элена (1824-89)

24-03 12-04 03-01 29-02 15-06 12-05 18-03 09-07 Скидамаринк

– Это еще что за тарабарщина, – пробормотал я глядя на код, который явно усложнит наше дело.

– Вне всяких сомнений это новое сообщение от Моны Лизы, мы нашли его вчера вечером на столе, – пояснил Витторио.

– Есть следы взлома?

– Ни одна из дверей не повреждена и Роуз не заметила ничего необычного, – ответил Магнус, не переставая играть. – Она не находится здесь постоянно, она живет со своей пожилой и больной матерью в соседнем городке и проводит большую часть ночей у себя.

Я еще раз посмотрел на послание и задал вопрос, догадываясь, что мне на это могут ответить:

– Вы это уже расшифровали?

– Как вы думаете? – веселилась Барбара. – Мы надеялись на ваш светлый ум.

– Ну хорошо, если посмотреть на вторую строку...

Магнус поспешил меня перебить:

– Мы обсудим это позже, МакКоул. А сейчас, не заставляйте Роуз ждать, она приготовила нам завтрак, за ним вы и расскажите нам свои новости.

Оказалось, что все было сервировано как шведский стол: запеченная фасоль, сосиски, колбаса, картофель, омлет, жареный бекон, тосты и много темного пива. Во время этой приятной паузы никто не говорил о делах, все просто были счастливы, что находились вместе, об этом свидетельствовали шутки и смех, слышимые отовсюду. Мы наслаждались этими вкусными блюдами, включая Барбару, которая под тяжелым взглядом Роуз не осмелилась достать свой фирменный напиток. Когда все уже были сыты, Магнус решил, что пора приступать к работе. Мисс Кьеран в одно мгновение убрала все со стола, мы расселись по своим местам, Магнус прикрыл дверь за уходящей экономкой и подошел к доске:

– Дети мои, это наше первое кризисное собрание.

Я обратил внимание на то, что он произнес эти слова с явным удовольствием.

– Следуя установленному порядку, начал он, взяв в руки мел, – мы имеем дело со вторым столпом общества: индивидуализмом. И согласно логике того, кто бросает нам вызов, мы должны предотвратить дальнейшие преступления, совершаемые во имя извращенного индивидуализма. Я также хочу вас попросить, ради эффективности решения загадки не рассматривать действия Моны Лизы с моральной стороны. Мы должны сделать все, чтобы избежать новых преступлений, даже если у нас есть ощущение, что они не являются непростительными. Мы должны отталкиваться от закона, и закон обязывается нас действовать согласно правилам, а не согласно тому, что кажется нам справедливым.

– Закругляйтесь, пожалуйста, Магнус, – попросила Барбара, пережевывая жвачку.

Джемерек взглянул на нее, но продолжал, как будто ничего не слышал.

– К разгадке этой тайны у нас есть три ключа. Первый: красивая фраза Джона Донна, которую получил Витторио и которую я потрудился запомнить.

Во время своей речи он развернул доску на 180 градусов и аккуратно написал цитату, над которой уже размышляли множество читателей Хемингуэя до нас:

«Нет человека, который был бы как остров, сам по себе, каждый человек есть часть материка, часть суши. Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством. А потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе...»

– Второй элемент, это фраза которую нам любезно отправила вчера вечером Мона Лиза. Она, конечно, менее поэтична, но все таки интересна, по крайней мере, это то, что нам нужно расшифровать.

Он опять развернул доску, чтобы мы увидели то сообщение, которое получили накануне.

– И наконец, чтобы усугубить еще более эту ситуацию, нас ограничили во времени, видимо, это сделано для того, чтобы мы не ленились.

Чтобы проиллюстрировать свои слова, он направился к небольшим часам, стоящим на камине, и отрегулировал стрелки.

– Мадемуазель, господа, у нас остается совсем мало времени, чтобы разгадать эту тайну. Если мы потерпим неудачу, то на нашей совести будет больше смертей, - закончил он, усаживаясь рядом с нами.

После этой торжественной и решительной речи, в которой были четко сформулированы все проблемы, последовала оживленная дискуссия о сути индивидуализма.

Я предложил отталкиваться от самого простого понятия, индивидуализм как философия, рассматривающая человека как единственную реальность, а не как коллектив с общими проблемами.

– Согласен с вами, – сказал Джемерек, – но настаиваю на том, что этим понятием не стоит пренебрегать, по крайней мере сначала, так как оно включает в себя идею защиты индивидуальных свобод: свобода собственности, свобода мысли и нравственная свобода.

– Точно, – согласился Витторио, - и именно поэтому оно и является одним из столпов нашей культуры.

– Но это не тот вид индивидуализма, который осуждает Мона Лиза, – добавила Барбара, – это, скорее, та его форма, которая сейчас вымирает.

– Так и есть, – сказал я, – своего рода исчезающий индивидуализм...

– ...который перерождается в безграничный эгоизм, – закончил Витторио.

– Да, – подтвердил Магнус, – широко распространенное поведение, выраженное в нежелании нести обязательства перед обществом.

Он поднялся, чтобы открыть окно, достал трубку и табак, прежде чем спросить разрешения покурить.

Никто не возражал, даже Барбара, что было обусловлено ее заинтересованностью в разговоре.

– Но кто хочет избежать обязательств, о которых вы говорите?

– Многие. Те, кто видят в отсутствии ограничений конец всех проблем, те, кто считают, что платят много налогов

– Республиканцы? - спросил Витторио.

– В том числе, – ответил Магнус смеясь.

Барбара не шутила, когда спросила:

– Они правы. Я тоже неохотно плачу за услуги, которых я не получаю.

– Вот как? - удивился я, – вы не пользуетесь дорогами, уличным освещением, общественным транспортом?

– Да, но все эти услуги могут быть распределены между частными компаниями.

– Не совсем, никто еще не отменял полицию и армию.

– Почему бы и нет? – сказала она, улыбаясь, чтобы разозлить меня, – я вполне могу представить организации, которые будут защищать своих членов в обмен на взносы.

– А кто будет защищать бедных? – спросил священник.

Молодая женщина пожала плечами и покачала головой. Я продолжил развивать тему, начатую священником:

– И как бы вы хотели избавиться от налогов?

– Отменив социальное пособие, – ответила она, как будто это было и так очевидно.

Когда я был ребенком, мама зарабатывала деньги, убираясь у богатых людей, и я вырос во многом благодаря социальному пособию. Без этой помощи такие люди как я никогда бы не стали адвокатами и, услышав слова Барбары, я почувствовал, как во мне закипает ярость.

– Вы совсем свихнулись? Ваши наркотики совсем испортили ваши мозги.

– Успокойтесь, дети мои, успокойтесь! – потребовал Магнус, стукнув кулаком по столу, – мы договаривались не увлекаться эмоциями.

Ни Барбара, ни я не обратили на него никакого внимания.

– Вы вполне заслуживаете того, чтобы попасть в тюрьму за хранение наркотиков, – сказал я ей, пригрозив пальцем.

В ответ она швырнула книгу мне в лицо.

Во время этой перепалки Магнус и Джемерек принялись за шахматы, а Мирослав ходил от одного к другому, чтобы поучить свою порцию ласки. А я еще не закончил с Барбарой:

– Так или иначе, вопрос о социальных пособиях решается правительством, демократически избранным гражданами.

– Вы прекрасно знаете, что итоги выборов не реальны.

– И почему же, скажите, пожалуйста?

– Потому что никто не спрашивает граждан, какое правительство они хотят и хотят ли вообще!

– Анархистка!

– Грязный социалист! - выпалила она, размахивая руками.

– Дура!

– Мудак!

Я собирался придумать еще более оскорбительный слова, когда понял всю нелепость ситуации. Мы теряли время, хотя у нас были срочные дела. Я глубоко вдохнул и вернулся на свое место, пообещав Барбаре, что мы вернемся к этому разговору, когда решим все текущие проблемы. Было забавно смотреть, как все молча собираются вокруг стола для дальнейших обсуждений.

Мы решили исследовать все варианты, которые могут содержаться в этом сообщении:

Элена (1824-89)

24-03 12-04 03-01 29-02 15-06 12-05 18-03 09-07 Скидамаринк

Мы могли бы разбить ее на 4 части, так же как картину Моны Лизы и цитаты, которые нам прислали. По логике этого человека нам следовало так поступить, чтобы каждый расшифровывал свой кусочек, используя свои знания.

К сожалению, казалось, что этот пазл состоит из трех частей:

Элена (1824-89)

24-03 12-04 03-01 29-02 15-06 12-05 18-03 09-07 3. Скидамаринк

После быстрого обхода стола, все сошлись во мнении, что первая часть относилась к женщине по имени Элена, которая родилась в 1824 году и умерла 65 лет спустя. Обсуждая цифры, мы уже не смогли прийти к какому-то выводу также единодушно. Витторио увидел в нем код от сейфа; я склонялся к последовательности дат: 24 марта, 12 апреля, 3 января, 29 февраля, 15 июня, 12 мая, 18 марта, 9 июля.

Магнус был ни в чем не уверен и считал, что эти варианты слишком простые, его беспокоили две вещи: почему не указаны все последующие за июлем месяца и почему присутствует дата 29 февраля, ведь этот день бывает раз в 4 года.

Я объяснил все следующим образом: за каждой цифрой скрывается слово, а вся цепочка цифр подразумевает целую фразу.

– Но что может означать 24-03?

– Это могут быть какие-то координаты слова из книги, которое может быть ключом, например третье слово на двадцать четвертой странице.

– Архаичный подход, – сказала тихо Барбара, которая критиковала все предложение, исходившие не от нее.

Магнус старался не взорваться. Он несколько раз вдохнул, прежде чем заговорить спокойным голосом:

– С компьютерными возможностями, которые имеются на сегодняшний день, можно тысячью различными способами зашифровать сообщение. Но давайте не забывать, Мона Лиза выбрал нас для расшифровки этого кода. Я не думаю, что для его разгадки нам потребуется компьютер. Решение придет после размышлений, нужно использовать наши знания и наш опыт.

– Вы думаете, мы сильнее компьютера?

– В этом случае, определенно. Подумайте: если вы хотите, чтобы ваше кодирование было эффективным, вы не будете использовать математические формулы, которые компьютер распознает за несколько секунд. Нет, лучший способ стар: нужно убедиться, что получатель и отправитель имеют одну и ту же книгу.

– Эта книга и есть ключ к сообщению?

– Да, в том смысле, что она позволяет отыскать те слова, которые скрываются за шифром. И если у вас нет этой книги, то ни к чему использовать искусственные мозги, они вам не помогут.

– Значит, мы должны найти эту книгу, – сказал я, чтобы охладить немного пыл Магнуса.

– Да, и это будет нелегкой задачей.

Что касается третьей части сообщения, загадочного «Скидамаринка», то это слово мало говорило для троих из нас, а именно для меня, Магнуса и Витторио, так как мы провели свое детство за пределами англо-саксонского мира. Наше незнание вызвало ликование у Барбары, смешанное с удивлением:

– Как! Вы не знаете «Скидамаринк»?! Это же популярная детская считалочка!

– Детская считалочка? - спросил Магнус, – как Маленький продавец в Москве?

– Или как Братец Жак?

– Ну да, – поморщилась Барбара, которая не знала эти считалочки.

– Продолжим, – сказал Магнус, – Итак, о чем говорится в этой считалочке, мисс Вебер?

Она начала говорить нараспев:

I love you in the morning.

And in the afternoon,

I love you in the evening

And underneath the moon;

Oh, Skidamarink a dink a dink,

Skidamarink a doo, I love you!

В этот момент зашла Роуз, с чашками и большим чайником с дымящимся кофе на подносе. С нескрываемым удовольствием мы набросились на этот бодрящий напиток. Готовя себе чай с кусочками лимона и половинкой сахарного кубика, Барбара продолжала с удовольствием напевать эту песенку. Выходя из комнаты, Роуз также напевала эти незамысловатые слова.

- Люблю тебя утром, ла-ла-ла-ла...

Магнус остановил ее, потянув за рукав.

– Вы знаете эту песенку, Роуз?

– Скидамаринк? Да все ее знают. Моя мама пела мне ее, когда я была маленькой, и я пела ее своим детям и вашей дочери тоже.

– Видите, я была права! - радовалась Барбара.

– Конечно, конечно, – я начал раздражаться, – эта детская песенка никак не приближает нас к разгадке тайны.

Молодая женщина бросила на меня взгляд, который никак не мог быть дружественным, и уже было потянулась за книгой, когда Магнус взмахнул руками в знак примирения.

– Мир! Мир! Вернемся к нашему сообщению.

Приступая ко второму этапу наших поисков, мы решили начать с менее трудного: найти загадочную Элену (1824-89).

Каждый из нас должен был высказывать идеи, которые приходили на ум. Каждый раз, когда мы называли имя, Магнус и Барбара пытались найти связанные с ним даты в энциклопедии и интернете (после того, как с дивана убрали все бумаги, Барбара села на него, скрестив ноги, включила свой компьютер и подключилась к интернету через модем).

Таким образом, ко второй половине дня мы проверили уже всех известных Элен, начиная от Святой Елены, матери императора Константина, до Элены Рубинштейн, не забыв также Елену Троянскую и Элен Пейн-Габошкину (американского астрофизика, изучавшую переменные звезды). К сожалению, после изучения их биографий мы не находили никакой связи с датами, и комната наполнилась вздохами разочарования.

– Не могла это быть Элена, предсказательница, которая жила в прошлом веке? - спросил Витторио, вдыхая воздух у открытого окна.

Каждое предложение приводило к состязанию между Магнусом и Барбарой, которые хотели первыми дать ответ. Профессор, обложившись томами американской энциклопедии, утверждал, что информация там более полная, Барбара же в свою очередь отстаивала интернет.

На этот раз Джемерек был первым:

- Есть! - воскликнул он, – Елена Петровна Блаватская (1831-91), основательница теософского общества, изучавшего оккультизм и эзотерику.

– 1831-91 это не 1824-89, – заметил я, – а в каких годах она основала свое общество?

– В 1875 году, – ответила Барбара, которая тоже уже нашла соответствующую статью, – опять мимо.

Каждый раз, когда нам казалось, что идей больше нет, кто-то называл очередное имя, всплывшее из глубин памяти.

– Я вспомнил один роман, который назывался «Элена» и хранился в библиотеке моего отца, – сказал священник, – что-то скандинавское начала века

– Точно, – ответил Джемерек 10 секунд спустя, – Элена (1902), роман финского писателя Арвида Ярнелельта.

Витторио и я перерыли все атласы, в поисках городов, гор и холмов, название которых хоть как-то напоминало бы Элен или Элена. Но это ни к чему нас не привело, единственное, что мы нашли в этом атласе, хоть как-то схожее с нашими критериями, это город Элена, ставший столицей Монтаны в 1889 году. Но мы на этом останавливаться не стали, так как это название и дата были всего лишь совпадениями и к нашему расследованию никак не относились. Так как мы ничего не нашли, то решили изменить подход к поиску и сосредоточиться на нас самих, ведь сообщение было отправлено лично нам. Начали с пра-пра-бабушек, процесс пошел довольно быстро, так мало кто из нас помнил так много, особенно мы с Барбарой, которые вообще ничего не знали о таких далеких родственницах. Мы пытались вспомнить всех Элен, которые были в наших жизнях. Магнус вспомнил свою учительницу, у которой росли волосы над верхней губой, и которая терроризировала его все детство. Все в школе называли ее «женщина с бородой». Витторио поведал нам о своих сексуальных фантазиях, которые были у него в возрасте 16 лет, после просмотра оперетты Жака Оффенбаха «Елена Прекрасная» с Сабриной Опулини в главной роли. У этой знаменитой итальянской певицы были такие формы, что могли заставить его позабыть про обед целомудрия. Было приятно слушать все эти забавные истории, но к тому моменту, когда опустилась ночь, мы все еще оставались на том же этапе, что и в самом начале.

Отсчет времени все продолжался.

Глава 10. Пьяная ночь

Около десяти часов Барбара, зевая, выключила свой компьютер.

– На сегодня хватит, мы все равно уже ничего не добьёмся.

– Согласен с вами, – пробормотал Витторио, который уже почти спал в своем кресле.

– Думаю, мы заслужили алкогольную паузу, – сказал Магнус.

Барбара удивленно вскинула брови.

– Можете не рассчитывать на мое участие в общей пьянке, – предупредила молодая женщина, пока Джемерек зажигал три свечи в серебряном подсвечнике.

– Несколько бокалов вина все равно лучше, чем все те таблетки, которые вы употребляете, – ответил он. - К тому же я не предлагаю напиться. Я вас приглашаю на урок истории, на путешествия в прошлое.

Уже второй раз за день мы упоминали про наркотическую зависимость Барбары, и тот взгляд, которым она нас окинула, говорил о том, что лучше бы нам закрыть эту тему, если мы хотим остаться целыми и невредимыми.

Витторио, заинтересованный «алкогольной паузой», поднялся со своего места и попросил разъяснений.

– У меня есть несколько бутылок вина большой ценности, – поведал Магнус. - Я их берег для особого случая, но после визита Моми я сказал себе, что было бы неплохо открыть их в виду хрупкости земной жизни.

– «Когда солнце зайдет, увидят величие», – сказал Витторио, облачив в слова то, что мы все чувствовали.

– Евангелие от Святого Марка? - спросил я.

– Нет, Сенека, – уточнил он, поправляя повязку на ухе.

– Хватит слов! - воскликнул Магнус. - Кто меня любит, тот пусть идет за мной.

Выйдя через маленькую дверь в холле, мы спустились по каменной лестнице в подвал. Пол был усыпан песком и гравием.

– Не жарко, – сказал я, жалея об оставленной в доме куртке.

– Это сделано специально, Тео, температура поддерживается на уровне одиннадцати градусов.

– А что произойдет в противном случае?

– Если будет слишком холодно, старение вина замедляется, и теряются некоторые его ароматы, а если будет слишком тепло, то вино будет развиваться слишком быстро под действием дрожжей и бактерий.

Перед нами были разложены сотни бутылок на металлических стеллажах.

– Здесь полно пыли, – поморщилась Барбара, беря одну бутылку.

– Эй! Ничего не трогайте! - Магнус бросился к ней. - Вино нельзя взбалтывать.

Он с бесконечной осторожностью вернул бутылку на место.

– Я поднимусь наверх, – сказала Барбара. - Представьте, что Моми решит нанести нам визит, а мы заперты тут.

Джемерек нас обнадежил:

– Собаки охраняют.

– Не так уж хорошо они охраняли, когда нам оставляли сообщение на столе. Да и вообще, Моми способен съесть ваших собак, – сказала она, поднимаясь по лестнице. - Жду вас в библиотеке.

Уход Барбары не смутил Магнуса, он медленно ходил между полок, останавливаясь на несколько минут перед каждой бутылки для изучения этикеток.

– Поторапливайтесь, профессор, вы нас заморозите, при всем к вам уважении, – сорвался Витторио, пользуясь тем, что единственная женщина в нашей команде уже ушла, и можно было использовать не столь изящный язык.

После долгих колебаний, Джемерек все таки остановился на одной бутылке, и мы вернулись к Барбаре.

Когда он поставил бутылку на маленький стол, мы, наконец-то, смогли разглядеть название этого сокровища – Chateau Margaux 1961 года.

– А, бордо! - воскликнул я. – Мы, французы... – но Магнус поспешил прервать меня.

– Не так быстро. Не забывайте, что Аквитания была английской колонией более трехсот лет.

– Как, девятьсот лет назад...

– Это уже история? - уточнил священник заинтересованно.

Магнус прочистил горло, чтобы заговорить своим любимым профессорским тоном:

– Все началось, когда красавица Элеонора, герцогиня Аквитании вышла замуж за Луи VII, короля Франции в 1100 году. К сожалению, этот царь более жаждал общения с Богом, чем с женой, при всем уважении к вам, Витторио.

Священник все таки выдавил из себя улыбку. Джемерек продолжал свой рассказ:

– Разочарованная отсутствием энтузиазма у своего мужа, королева по достоинству оценила рыцарей и поэтов двора. Это, конечно, очень не понравилось мужу, и он расторгнул брак.

– А при чем тут вино?

– Я подхожу к этому. Разведясь, Элеонора вернула свои владения, а потом отдала их в качестве приданного своему второму мужу – Генриху Плантагенету. Таким образом, город Бордо стал британской территорией на триста лет, и именно в это время под англо-саксонским влиянием налог на вино был отменен, что позволило увеличить его экспорт.

– Странная и грубая эпоха, – дополнил я. - Так как вино разливали в бочки, не существовало определенной процедуры его хранения, и вино из лучших сортов винограда продавали молодым, а когда вино состаривалось, его продавали бедным.

– Так вы будете открывать бутылку, меня усыпят ваши исторические тирады, – сказала Барбара, размахивая штопором.

– С удовольствием, – сказал Магнус, беря инструмент в руки. - Будем следовать всем этапам. Первый этап презентация напитка. Chateau Margaux 1961 года. Благодаря идеальным климатическим условиям того года, был получен фантастический урожай, который считается одним их лучших в XX веке.

В то время как Магнус рассказывал все это, Витторио откупоривал бутылку с величайшими предосторожностями, чтобы не раскрошилась пробка, ставшая хрупкой с годами. Как только у него это получилось, он вытер шею платком, достав его из кармана брюк. Когда он уже собрался наполнить первый бокал, Магнус, остановив его жестом, открыл ящик стола и достал оттуда хитроумное маленькое приспособление, которое вставлялось в горлышко бутылки и позволяло наполнять бокалы, не проливая ни капли. Когда бокалы были наполнены, и мы собирались попробовать напиток, нас снова попросили проявить немного терпения.

– Второй этап: созерцание. Оцените игру света и цветовую гамму.

– Темно-красный, – сказала Барбара.

– Скорее гранатовый, – уточнил священник.

– Ни то ни другое, – ответил Магнус, – это красивый рубиновый цвет.

Я уже схватил бокал и начал подносить его ко рту, когда Джемерек остановил меня.

– Третий и последний этап перед дегустацией: обоняние и исследование ароматов. Барбара охотно поддержала игру, вдыхая аромат из своего бокала:

– Это вино хорошо пахнет.

– Что вы чувствуете?

– Специи?

– Хм скорее всего трюфель.

Воспользовавшись невнимательностью Магнуса, мы с Витторио начали дегустацию, вскоре за нами последовали и наши друзья.

– Будьте готовы испить мечту, – предупредил Магнус, поднося стакан к губам.

Одно было очевидно: вино «очень хорошее», но эта характеристика не удовлетворила ученого, он убеждал нас уточнить свои впечатления.

– Это странно, – сказал я, - создается впечатление, что его можно есть.

– Да, – подтвердил профессор, – у него довольно устойчивое послевкусие, которое длится несколько минут. Ощущаются оттенки табака и кожи.

– Еще чернослив и лакрица, – завершил Витторио, допивая свой бокал.

– Я также ощущаю привкус какао и пряников.

– Дайте-ка мне проверить, – сказала Барбара. - А вы не чувствуете цветочный привкус?

– Точно, розы

– Да, и фиалки.

Магнус чуть ли не плакал от совершенства своего вина.

– Ах, это превосходно! Пре-вос-ход-но. Это запомнится мне, как один из наилучших вкусов в моей жизни. Это напиток для души: сбалансированный, мягкий, бархатистый

– Это божественно, Магнус.

– Это стоит всех наркотиков, – подтвердила Барбара, снимая пиджак и устраиваясь на диване.

После нескольких часов напряженной работы, вино принесло нам ощущение восторга и подлинной дружбы. В течение следующего часа мы выпили еще две бутылки вина, после которых окончательно опьянели, что привело к оживленным разговорам, не всегда вполне внятным. Магнус и Витторио расположились в кожаных креслах, в то время как Барбара оставила мне место рядом с собой на диване.

– Спрячьте, пожалуйста, свои ноги и грудь, вы нас смущаете, – сказал я шутливым тоном, – если вы останетесь в таком наряде, я ни за что не отвечаю.

– Посмотрим, Тео, – ответила она с улыбкой. – Умерьте свой пыл, если хотите сохранить мое уважение.

– In Vino Veritas – промычал Витторио, пытаясь объяснить нам, что трезвым человек не скажет того, что можно услышать от него после алкоголя.

Я обратился к священнику:

– Поскольку мы заговорили о правде, должен признаться, что видел исключительно красивое создание на фотографиях в вашей спальне. Одно из ваших завоеваний? - спросил я, подмигивая.

– Э-э она на самом деле очень мила, – ответил он смущенно. - Это Венуся Петрова, итальянская супермодель болгарского происхождения.

– Венуся? - воскликнул я. - Это ее настоящее имя?

– О, нет, это псевдоним. Настоящее имя...

Он остановился на полуслове, как будто только осознав то, что собирался сказать. Барбара и я уже это поняли и закончили фразу за него:

– Элена! Элена!

– Да, ее зовут Элена Петрова, – подтвердил он.

Через три секунды все четверо уже были на ногах.

Магнус бросился на кухню заваривать крепкий кофе, чтобы он помог нам протрезветь, в то время как Витторио и Барбара уже заняли свои места за столом. Перед тем как присоединиться к ним, я открыл стеклянную дверь, чтобы проветрить комнату. Я посмотрел на небо: тяжелые тучи нависли над равниной, скрывая свет звезд и посылая на деревню размеренный дождь.

– Очень хорошо, – сказал Магнус, расставляя чашки на столе. Вы вышли на след, но не стоит торопиться. Нужно придерживаться системы. Витторио, вам слово.

Священник закурил одну из своих маленьких сигар, прежде чем заговорить.

– Элена Петрова это болгарская модель. Она приехала в Италию с родителями в возрасте трех лет. Она занимается показами, рекламой, фотосессиями. Она также лучшая подруга моей сестры, которая занимается тем же самым, и именно благодаря ей я и познакомился с Эленой в один из визитов к своей семье в Милан. Несмотря на сан священника, я все-таки поддался ее чарам, и у нас был короткий роман, длившийся несколько месяцев.

Он провел рукой по волосам и задумался на минуту, прежде чем продолжить свой рассказ.

– Чтобы быть до конца честным. Признаюсь, что эти отношения в основном носили сексуальный характер. Я говорю об этом, не испытывая чувства вины. Конечно, я знаю, что священники дают обет целомудрия, основываясь на том, что желания плоти могут отвлечь их от духовного долга, но также я думаю, что отсутствие отношений, которые...

– Вы не должны нам это объяснять, Витторио, – отрезала Барбара. - Ваша личная жизнь интересует нас лишь потому, что это связано с общим делом.

Мы все безоговорочно согласились с ней.

– Мои отношения с этой женщиной закончились, когда я переехал в США.

– Кто знал об этом?

– Никто, – заверил Витторио, – кроме моей сестры, но я не понимаю, как Элена может быть замешана во все это.

– Тем не менее, нам необходимо с ней связаться. У вас есть ее контакты?

– Да, но моя телефонная книжка осталась в Италии.

– Мы можем найти ее номер через интернет, – сказал я, смотря на Барбару. Услышав волшебное слово, она включила компьютер.

– Ее, вероятно, можно найти через агентство.

– Агентство Калипсо, – подсказал Витторио.

Барбара постучала немного по клавиатуре и продиктовала номер, который Витторио сразу кинулся набирать.

К счастью, в агентстве еще кто-то был в это время, кто подсказал нам, что Венуся (Элена) сейчас снималась в клипе в Полинезии. Тем не менее, он оставил нам мобильный телефон.

– Вы правильно сделали, что позвонили сюда, потому что ее домашний автоответчик, кажется, поломался.

Положив трубку, Витторио позвонил своей подруге на Таити. Там было 35 градусов жары, небо было синим, море теплым и в жизни Венуси все было прекрасно, и она ни слова не понимала из нашего рассказа. Этот звонок оказался для нас холодным душем, мы сразу приуныли, по-видимому, мы были на ложном пути.

Коллективные размышления зашли в тупик, когда у меня промелькнула одна мысль. Я позвонил в агентство и попросил дать мне домашний номер телефона мисс Петровой в Милане. После четвертого гудка снова четыре! я услышал щелчок магнитофона, который выдал одно слово: Калифорния, затем монотонный голос начал обратный отсчет, который мы и так прекрасно все знали:

45 ч 17 мин 12 сек, 45 ч 17 мин 11 сек

Мы громко воскликнули. Наконец-то у нас была первая часть головоломки. Магнус подошел в доске, взял тряпку и стер надпись Элена, а вместо нее написал Калифорния. В итоге у нас получилось:

Калифорния (1824-89)

24-03 12-04 03-01 29-02 15-06 12-05 18-03 09-07 Скидамаринк

– Теперь все гораздо яснее, – заметила Барбара иронично.

– Не будьте постоянно так негативно настроены, мисс Вебер, тем более что вы правы: сообщение состоит из четырех частей, по одной для каждого.

– Вы уверены?

– Определенно. Посмотрите: «Элена» не означает, что какая-то Элена умерла. Крест означает, что это послание для нашего друга-священника.

Чтобы лучше понимать, Джемерек стер все с доски и разделил сообщение таким образом, чтобы указать, кому оно предназначалось. НАЧАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ и РАЗГАДАННОЕ СООБЩЕНИЕ:

« Элена» – Витторио Калифорния.

(1824-89) – ??

24-03 12-04 03-01 29-02 15-06 12-05 18-03 09-07 – ??

Скидамаринк – ??

– Если я вас правильно понял, мы должны понять, что скрывается за знаками вопросов?

– Точно.

Наш небольшой успех привел нас в неописуемое волнение, но в два часа ночи все уже чувствовали себя уставшими. И мы с облегчением услышали, что Джемерек объявил о завершении нашего заседания.

– Мы хорошо поработали, но это еще не конец наших бед, нас ждут новые загадки. Для их решения мы должны восстановить наши физические и умственные резервы. Поспите хорошо. Следующее собрание завтра в восемь утра.

Для любителей красивых пейзажей прогулка по скалам Хоут-Хэд открывает потрясающий вид на остров Ламбей и залив Дублина. Ветер прогнал дождевые облака, и утреннее солнце ласкало землю, испещренную множеством тропинок.

В нескольких метрах впереди меня Барбара наслаждалась морским воздухом, в то время как большой ястреб кружил над кустами в поисках мелких млекопитающих себе на завтрак. Мы вышли проветрить легкие и прогуляться перед едой по дороге, пролегающей вдоль скал.

– Передохнем? - предложила Барбара. Положив руки на бедра, она восстанавливала дыхание.

– Ок. Магнус убьет нас, если мы вернемся поздно, но, в конце концов, мы не обязаны подчиняться каждому его слову, – сказал я в порыве возмущения против его чрезмерного желания всем руководить.

Она застегнула до самого подбородка свою куртку, и мы уселись на плоский камень, любуясь морем и солнцем, сияющим перед нами.

– Он вернется? – спросила она какое-то время спустя, не поднимая головы.

– Кто?

– Моми. Он вернется, чтобы убить нас. Как делал всякий раз, когда кто-то ускользал от него. Я просматривала газетные архивы вчера и прочла историю двух студентов. Это... это ужасно.

Барбара имела в виду один из самых мрачных эпизодов в карьере психопата, когда два года назад он напал на пятерых молодых студентов, которые отдыхали в кемпинге в Колорадо. Троих он застрелил в шею, но двоим, брату и сестре, оба учились в Университете Денвера, удалось сбежать из его когтей. Они смогли добраться до своего внедорожника и уехать в город.

Благодаря их показаниям, а также свидетельствам других выживших людей, полиция пришла к выводу, что Моми не прибегал к пластической хирургии, чтобы изменить свою внешность. Конечно, он был очень искусен в приемах маскировки, раз он до сих пор ни разу не попался, но он хотел показать свое настоящее лицо будущим жертвам. На этот раз, несмотря на то, что полиция мобилизовала свои лучшие силы, и на дорогах были выставлены блокпосты, поймать Моми не удалось. Хуже того, через месяц ему удалось отыскать двух студентов и отомстить. Газеты описывали ужасные сцены пыток, которые происходили до убийства: расчленение еще живых людей, вырезание мозга и половых органов.

Я повернулся к Барбаре и увидел, что у нее наворачиваются слезы на глазах. Она открыла рюкзак и вытащила оттуда небольшую бутылочку для таблеток, содержащую хорошо узнаваемый белый порошок. Как я и подозревал, ее наркомания распространялась не только на стимуляторы эйфории, но и на кокаин и другие алкалоиды.

Я попытался забрать у нее бутылочку из рук, но она воспротивилась.

– Я не могу лишить себя этого сейчас! Я не справлюсь, – сказала она дрожащим голосом, вытирая слезы, катящиеся по щекам.

Я позволил ей понюхать немного порошка, зная о последствиях, которые неизбежно последуют, если отказать ей в этом. Я вытер ее лицо платком и взял с нее обещание, что она попробует завязать с наркотиками.

Я хорошо понимал расстройство Барбары, потому что сам ужасно боялся Моми. Растроганный ее несчастным видом, я попытался немного приободрить ее, но Барбара имела удивительную способность быстро собираться, и она поразила меня еще больше:

– А теперь, если у Моми появится плохая идея вернуться за нами, мне будет чем ему ответить, – сказала она, доставая из сумки небольшой IPP 788 последней модели.

– Как вам удалось провезти эту пушку через таможню? – спросил я, застигнутый врасплох.

– Благодаря чипу, который блокирует работу металлоискателя. Это новая система, я купила ее у друга.

– У вас забавные друзья.

– Он бывший полицейский, теперь работает частным детективом. Мы ходим в один тир.

– Только этого еще не хватало!

– Я даже состою в НСА.

– Это меня в вас не удивляет.

– Вы знаете, что говорится в Конституции: «Право людей хранить и носить оружие не должно...»

– «...не должно быть ограничено», я знаю, я же адвокат, я знаю вторую поправку.

– Вы против?

– Оружие создает больше проблем, чем приносит решений.

Она покачала головой в знак несогласия.

– Оружие может быть полезным при самообороне, особенно женщинам. Я часто ношу его собой, и редко когда его не оказывается в моей сумке. Если честно, у меня есть даже штурмовая винтовка.

– Это незаконно: закон о борьбе с преступностью 1994 года.

– Заявите на меня в полицию, – усмехнулась она.

Я помог ей подняться на ноги. Успокоенная кокаином, она благодарно улыбнулась мне и попросила не рассказывать никому об этом «инциденте», как она это назвала. Я обещал, я даже был доволен разделить тайну с этой загадочной женщиной, которая вдохновляла меня своим обаянием настолько же, насколько и чувством жалости к ней.

По дороге домой мы много шутили о той жизни, которая могла бы быть после продажи отреставрированной Моны Лизы.

Войдя в комнату, мы заметили укоризненные взгляды, которые бросили на нас наши помощники.

– Не хотелось бы быть пессимистом, но у нас есть всего несколько часов до истечения срока. Время работает не на нас.

Перед нами стоял поднос с завтраком, который приготовил Магнус.

– Только что звонила Роза, – сказал он сварливым тоном. - Ее не будет два-три дня. Ее матери стало хуже сегодня ночью.

Мы молча кивнули, глотая уже остывший кофе. Затем все взоры устремились на доску, где были написаны три части сообщения, требующие разгадки.

– Как вы предлагаете их распределить? - спросил я.

Джемерек, который очень любил цифры, был уверен, что криптограмма предназначалась ему. Что касается «Скидамаринк», то это слово что-то напоминало только Барбаре. Значит, мне оставалась дата (1824-1889), Витторио со своей частью сообщение уже разобрался.

Мы начали вместе размышлять над криптограммой. Накануне Магнус сказал, что эта часть сообщения является чем-то более сложным, чем простым рядом дат. Если раньше он думал, что эти пары чисел (день/месяц) были координатами слова в каком-то издании или литературном сочинении, то после ночных раздумий он изменил свою точку зрения в связи с наличием особого дня: 29 февраля.

– Как вы знаете, 29 февраля присутствует только в високосном году. Так что наличие этой даты является для нас ориентиром к какому-то особенному году.

– Это может быть просто совпадением, – заметил священник.

– Возможно, но маловероятно, – ответил я. Существует шанс 1 к 366 написания этой даты в случайном порядке. Так что, думаю, эта дата тут не случайно.

Барбара вытащила из сумки ежедневник и начала судорожно его листать.

– Я уже проверил, мисс Вебер, этот год как раз високосный, – сказал Джемерек.

– Однако в указанные даты не происходило ничего существенного, по крайней мере у меня 24 марта, 12 апреля, 3 января

– Верно, – подтвердил ученый. - Поэтому я считаю это подтверждением своей первоначальной догадки: эти даты относятся не к особым событиям, а являются координатами слова.

– И при чем здесь тогда високосный год?

– Я немного продвинулся, мисс Вебер. Я думаю, что эти координаты имеют не два измерения, а три: таким образом, 24-03 обозначает не страницу 24 и третье слово, а нечто другое.

– Что?

– В этом году 24 марта выпадает на четверг, пятый день недели. Четверг, 24 марта: 05-24-03.

– И что это дает?

– Ну, например: пятая глава, двадцать четвертая страница, третье слово.

Мы взяли паузу, чтобы переварить эти рассуждения. Казалось, что все сходилось, кроме одной детали, которая все портила. На самом деле, если рассмотреть все эти даты, то можно заметить, что они не идут дальше июля или седьмого слова на странице. Однако в любом произведении количество слов на странице около десяти. Поэтому мне казалось странным, что автор ограничился числом семь.

– Это неспроста, – согласился Магнус. - У кого какие предположения?

– Два, профессор. У меня есть по крайней мере два объяснения. Либо это ссылка на текст, который печатается в колонках, как в газетах или Библии.

– Либо?

– Либо три координаты указывают последовательно не на главу, страницу и порядковый номер слова, а на страницу, слово и номер буквы.

Все посмотрели на доску.

– Мы должны отыскать не фразу, а слово, – резюмировала Барбара.

– Ваш вариант привлекателен, Тео.

– В любом случае остается самое основное, найти тот источник, который является ключом к расшифровке.

– Приступим к работе!

Первое, что пришло на ум были наши собственные публикации. Книги, написанные Магнусом занимали видное место в его библиотеке, и начать поиск мы решили именно с них. К сожалению, эта попытка так ни к чему и не привела. У Витторио всегда была с собой Библия, но и в этом случае наши три метода расшифровки не дали результатов. Следующими на очереди были мои книги, но, по-видимому, они не были признаны достаточно примечательными для включения в библиотеку ученного.

– Заметьте, что я не виню вас, профессор, потому что у меня самого нет этих изданий.

– Это хорошо, что вы так спокойно к этому относитесь, но делу это не помогает.

– Вы можете позвонить своей матери, – обратился ко мне Витторио. - Матери обычно гордятся творениями своих сыновей.

– Плохая идея, - простонал я. - Мы не виделись несколько лет. Поэтому не могу даже представить, как она отнесется к истории о разрезанном шедевре и столпам западной культуры.

– У вас есть другие идеи, как получить эти две книги за полчаса?

Барбара вручила мне свой сотовый, и я вышел в сад.

После смерти второго мужа, мама жила одна в небольшом доме в пригороде Бостона. Я ненавидел этот город и в частности это место. С тех пор, как я получил первую зарплату, я отправлял ей немного денег, чтобы ей больше не приходилось заниматься уборкой. Первые несколько лет работы адвокатом я проводил Новый Год с ней. Я приносил елку, и мы вместе ее украшали. Мы ели фуа-гра, копченого лосося и пили шампанское. В один из праздников я не смог приехать, мой клиент пригласил меня отпраздновать канун Рождества в своем загородном доме в Палм-Бич. С профессиональной точки зрения это была интересная возможность. Это давало возможность сблизиться с тем типом людей, у которых моя мама убиралась. Тем вечером я пожелал ей «веселого Рождества» по телефону. И после этого я уже никогда не возвращался в Бостон. Я просто звонил ей иногда. У меня не было от нее никаких новостей в течение нескольких месяцев. Поэтому с большим чувством стыда я набрал номер в Бостоне.

Не думаю, что в этом рассказе есть место для пересказа нашего с ней разговора в деталях. Просто скажу, что она взяла мои книги и проверила те буквы, координаты которых я ей называл. Но это нам ничего не дало, что я и сообщил моим друзьям, вернувшись в комнату. А дальше началась колоссальная работа по штудированию огромного количества книг, которая, к сожалению, тоже ни к чему не привела. Часы работы, тем не менее, не прошли совсем зря. Это было в первый раз, когда мы все вместе не ругались и не спорили дольше десяти минут и, несмотря на безрезультатность нашей работы, я был рад тому, что мы стали членами одной команды.

В середине дня в холе зазвонил телефон. Розы не было, Магнус, выйдя на лестницу из библиотеки, попросил меня ответить. Это была его дочь, Селия, которая звонила из США, чтобы узнать новости. У нее был мягкий голос с очаровательными интонациями, который показался мне знакомым. Джемерек попросил меня сказать ей, что не может сейчас ответить, потому что мы работаем. Я немного смутился, но Селия, казалось, привыкла к постоянной занятости отца.

– У папы все более или менее хорошо? – спросила она, не особо сомневаясь в ответе. - Он звонил мне, чтобы сказать о том, что он в Ирландии, но как обычно разговор был коротким.

– Хорошо, – честно ответил я. - Мы работаем уже четыре дня, и он в хорошей физической и интеллектуальной форме.

– Вы ученый?

– Нет, я адвокат.

– Я тоже, в каком-то смысле! Я юридический консультант в крупной фирме во Флориде.

– Удачи вам в вашей работе, Селия.

– Спасибо. И скажите папе, что я перезвоню завтра.

Положив трубку, я отметил, что этот голос и в правду не был мне незнаком.

Глава 11. Скидамаринк

Когда на часах в библиотеке пробило 18 часов, мы все еще не продвинулись ни на дюйм. Согласно обратному отсчету у нас оставалось 27 часов 39 минут и 41 секунда; у нас были не разгаданы еще 3 части сообщения, и начало ощущаться разочарование. Мы боялись, что могли пройти мимо решения и сожалеть об этом потом.

Барбара предложила сделать паузу, чтобы «проветрить голову». Так как я опасался, что она опять примет кокаин, то решил не оставлять ее одну и взять с собой в бар в Дун-Лэаре. Витторио, которого совсем не пугала перспектива пропустить пару кружек пива, присоединился к нам; только Магнус отказался, решив провести время в изучении книг.

Для него это был личный вопрос, он был уверен, что эта часть сообщения адресована именно ему, человеку науки и цифр, который провел свою жизнь среди книг, пробирок и компьютеров.

– Не волнуйтесь, мы продолжим думать над оставшимися двумя частями загадки, – пообещали мы, выходя из комнаты.

Несмотря на протесты Барбары, за руль Мерседеса сел я.

– Вы увидите, что значит настоящее вождение, – сказал я, заводя машину.

– В этом случае мы недалеко уедем, – ответила Барбара, радуясь, что нашла тему для спора.

В памяти всплыли две другие части головоломки: «1824-89» и «Скидамаринк», но ни одной стоящей идеи не возникало, даже когда Барбара несколько раз подряд спела песенку.

- Я люблю тебя утром...

Никто уже не пытался размышлять, мы просто любовались проносящимся мимо пейзажем.

Чуть позднее Витторио включил радио, чтобы послушать новости BBC. По-настоящему новых фактов не было, но мы, по крайней мере, узнали, что СМИ снимали сливки с этого события: все еженедельные издания пестрили заголовками типа «четыре шатких основания мира» или «Месть Джоконды», а один модный философ даже собирался выпустить книгу под названием «четыре всадника Апокалипсиса». В интернете также имелась масса сайтов, освещающих данное событие, и каждый день полиция получала десятки нелепых заявлений от различных группировок или просто шутников, что это они украли Мону Лизу или убили Стейнера, а также предупреждали, что через несколько недель исчезнет Эйфелева башня, взорвется Белый Дом или Биг Бен.

Когда мы приехали в порт был еще день, и множество людей прогуливались по причалу, наблюдая за возвращением паромов из Шотландии. Витторио купил три ванильных рожка мороженого, и мы долго прогуливались вдоль дамбы. Наслаждаясь своим мороженым, я рассматривал людей вокруг себя: вот человек, который бегает со своей собакой, вот музыканты, играющие традиционные баллады, вот деты, играющие в футбол и лакомящиеся конфетами. В этот момент я подумал о том, что когда эта история придет к своему эпилогу, может быть, для меня будет еще не поздно зажить нормальной жизнью: вернуться на работу, завести детей, бегать с собакой в лесу по воскресным утрам. Тем не менее, эта мысль быстро исчезла, когда я увидел двух немецких туристов, которые гуляли с ребенком, спящим в коляске. Светлые волосы женщины заставили меня подумать о Ней, о ее запахе, о ее лице, о ее прическе, когда она еще была со мной, о ребенке, который мог бы быть у нас.

Я повернулся к Барбаре и Витторио и увидел их печальный взгляд, устремленный к горизонту. И я подумал, что и у них, наверняка, есть болезненные воспоминания, которые могут разбередить старые раны, и я задался вопросом, как эта красивая, умная и успешная женщина пристрастилась к наркотикам. Случай с Витторио казался мне еще более загадочным. Как такой благородный и предприимчивый человек оказался в том мире, где церковь все еще опутывает своими обрядами, запрещающими священнослужителям жениться и использовать контрацептивы. Все эти мысли кружились у меня в голове, наравне с цифрами 1824-89, которые мы должны разгадать.

– Итак, мы будем что-нибудь пить? - спросила Барбара, когда мы проходили мимо шикарного паба «Дикая Гусыня», располагающегося на берегу.

Устроившись за столиком и заказав три порции виски, мы наслаждались изысканной обстановкой. Витторио закурил сигариллу. Почувствовав запах табака, я безумно захотел покурить. Я достал пачку сигарет из кармана своего пальто (предварительно убрав оттуда свою часть холста и отдав ее Магнусу на хранение, который спрятал ее в винном погребе) и предложил Барбаре. Несколько минут я выступал с обвинительной речью против лицемерия американского общества, объявившего «охоту на ведьм» против курения. Но тут улыбающаяся сексуальная девушка принесла нам наши бокалы и вазочку арахиса.

– Сегодня табак, секс и алкоголь, – сказал я, поднимая бокал.

– Табак и алкоголь, – поправила меня Барбара.

Выпив первый бокал, вслед за которым последовало несколько литров пива, мы вспомнили о Магнусе, который остался один в окружении своих книг.

– Есть одна деталь, которая меня беспокоит, – сказала Барбара, которая была сосредоточена даже после алкоголя.

– Какая?

– В библиотеке Магнуса мало фотографий: стандартные фото России, родители, коллеги и даже фото кошки, но нет фотографий его дочери или жены. - Вам не кажется это странным?

– Еще более странно, что он убрал эти фотографии перед вашим приездом.

– Как так?

– Когда мы приехали позавчера, он вышел из библиотеки с 5 или 6 рамками в руках и унес их в свою комнату.

– Вы их видели? - спросила Барбара.

– Это его личная жизнь, – ответит священник. – Но все таки для общей информации сообщу, что у него нет жены. Я спрашивал у Розы, и она сказала, что Джемерек никогда не был женат.

– А кто мать его дочери?

– Это запретная тема. Возможно кто-то, с кем он жил в России, до его переезда на Запад.

Весь следующий час мы продолжали пить и курить, пребывая в хорошем настроении, словно солдаты в последний день отпуска, перед возвращением на фронт. Но, что бы мы не говорили, было очевидно, что встреча с Моми нас глубоко потрясла. Мы все жутко боялись.

– Это я вас пригласила, – сказал Барбара, когда мы подошли к стойке, чтобы расплатиться.

Мне всегда казалось, что существует два типа людей: те, кто принимают решения, основываясь на расчет и те, кто принимают решения, руководствуясь интуицией. В отличие от Барбары маньяка рациональности я отношусь ко второй категории, что позволило мне выиграть множество процессов, но и проиграть несколько, это правда. В ту ночь мне катастрофически не хватало моей интуиции, и именно Барбаре удалось разгадать загадку.

Она достала пачку купюр из бумажника и нашла купюру в 20 евро. Ей захотелось покурить, и она попросила у меня сигарету. Я машинально протянул ей пачку, на которой до этого я написал 1824-89. Когда бармен все таки решил вернуться к нам, Барбара держала в одной руке купюру, в другой пачку. Она еще минуту простояла неподвижно, затем попросила стакан воды и, наконец, воскликнула:

– О, Боже! 1824-89 это 182 489 долларов, и это сообщение адресовано мне!

Когда Витторио распахнул дверь библиотеки, мы увидели, что Магнус уснул на диване.

Мирослав расположился на животе у своего хозяина и, казалось, охранял его сон. Он взглянул на нас, ясно давая понять, что он думает по поводу вторжения в его спокойный мир.

– Я утомился, – признался Джемерек, – я просмотрел все книги, но ничего не нашел. А как у вас?

– Мы решили вторую часть загадки, – сообщил я хладнокровно.

Я быстро ввел его в курс дела: передал то, что Барбара рассказала нам на обратной дороге: четыре года назад, когда «Майкро-Глобал» расставался с Барбарой после случая в Никарагуа, они обсуждали компенсацию. Благодаря интернету, мы смогли проверить ее банковский счет, точная сумма, полученная в то время 182 489 долларов. К нашему огромному удивлению, она рассказала, что перевела всю сумму семье девушки, погибшей от удара тока, будучи беременной. Таким образом, Барбара представляла собой один из столпов западной культуры с положительной стороны, но, казалось, ей было стыдно признаться в своем поступке, как будто это было слабостью с ее стороны.

Разгадка этой части сообщения вызвала в нас противоречивые чувства. Мы не понимали, каким образом Мона Лиза узнавал такие подробности наших жизней. Начиная с личной жизни священника, заканчивая банковским счетом Барбары, люди, которые стояли за этими манипуляциями знали все, несмотря на то, что мы этим ни с кем не делились. В этой ситуации мы чувствовали себя слишком незащищёнными и уязвимыми. Но мы не могли и дальше предаваться унынию. Нужно было переиграть Мону Лизу на его собственном поле. Отсчет времени продолжался, но мы уже прошли половину пути, разгадав вторую часть. Магнус записал это в таблицу на доске, вписав на место цифр 1824-89 название «Майкро-Глобал».

Калифорния, «Майкро-Глобал»

24-03 12-04 03-01 29-02 15-06 12-05 18-03 09-07 Скидамаринк

– Подождите, почему именно слово «Майкро-Глобал»? – спросил Витторио, – ничего не указывает, что именно это слово скрывается под цифрами 1824-89.

– А что еще это может быть? Чек на эту сумму подписан «Майкро-Глобал».

– Разумно, – согласилась Барбара.

– Ну ладно, – сказал Витторио неуверенно.

У меня тоже оставались сомнения на этот счет.

Для успокоения совести. Барбара решила проверить в электронном справочнике, какие предприятия были у «Майкро-Глобал» в Калифорнии. Как она и предполагала, список оказался слишком длинным и трудночитаемым.

– Итак, Тео, – обратился ко мне Джемерек, – мы остались вдвоем, кто не знает, какая часть сообщения ему предназначена.

– Хотите совет? Начните размышлять о песенке.

Было уже 23 часа, но никто не хотел подниматься к себе в комнату. Мы боялись оставаться наедине со своими страхами, и должны были дальше разбираться в этом деле. Оставшуюся часть вечера мы провели на кухне за бутылкой Сан-Пелегрино (мы выпили слишком много алкоголя за последние два дня). Поджарив несколько кусочков хлеба, Магнус спустился в подвал, пообещав вернуться с безалкогольным сюрпризом. Он вернулся пять минут спустя, держа в руках цилиндр двадцати пяти сантиметров в высоту и пятнадцати сантиметров в диаметре, обернутый в бело-голубое полотенце. Он аккуратно поставил свое сокровище на стол и убрал полотенце. Я ожидал чего угодно: ядерную боеголовку, банку с эмбрионом пришельца.

– Сыр, – сказал я, выдохнув.

– Да, – сказал он с гордостью, поглаживая сухую серую корку. – Стилтон, лучший английский сыр, я получаю его из лучших погребов Лестершира.

– И что вы собираетесь с ним делать? - спросила Барбара с отвращением.

– Тупица! - возмутился Магнус. – Пробовать, конечно! Производство этого вида сыра началось в 1730 году, – объяснял он, отрезав 4 больших куска и положив их на красивые фарфоровые тарелки. – В XVIII веке его подавали со старым портвейном в гостиных или курительных комнатах среди мужчин, естественно. Но вы можете остаться, моя дорогая, мы ни в коем случае не хотим лишиться вашей компании.

Он протянул каждому свою тарелку, а также несколько зажаренных тостов.

– Насладитесь текстурой: мягкий, гибкий, с сине-зелеными прожилками, сыр, который созревал в течение 6 месяцев в сыром подвале.

– Я чувствую отвратительный запах земли, – сказала Барбара, заткнув нос.

– Будучи приверженцем органических продуктов, вы должны были оценить, – сказал я, – коровье молоко, в нем полно питательных веществ: кальций, фосфор, белки

– Но вы забываете, сколько там липидов. Вы знаете о том количестве жира, который вы собираетесь проглотить? И помимо этого, жиры нарушают пищеварение и способствуют повышению уровня холестерина. И я даже не говорю о тех рисках, связанных с возможными болезнями животных.

Витторио и Магнус уже наслаждались сыром и не стали спорить с молодой женщиной. Я попробовал, в свою очередь, вкус оказался сладковатым и немного острым, но более мягким, чем французский рокфор.

– Это великолепно! - воскликнул священник. - Но просто грех пить минеральную воду после него.

– Вы правы, – ответил Магнус, доставая бутылку шерри. Барбара и я отказались от алкоголя.

– Боже! - воскликнул Магнус, чокаясь со священником, – поможет нам, если существует.

– Наука! - ответил уже изрядно выпивший Витторио. Джемерек откинулся в своем кресле, улыбаясь.

– Бог и наука! Между ними всегда неприязнь.

– Почти война, – поправил Витторио.

– И все же, все могло бы быть гораздо проще, – улыбнулся ученый.

– В какой степени? - спросила Барбара, кипятя воду для своего напитка.

– В той, что наука никогда не опровергала существование Бога, просто она не использует его как объяснение всех явлений.

– То есть вы хотите сказать, что наука изучает законы устройства мира, отрицающие его божественное происхождение, но при этом не отрицает самого Бога?

– Именно, – кивнул головой Магнус.

– Эта позиция кажется противоречивой, – сказала Барбара.

– Вовсе нет. Редко можно найти ученых-атеистов.

– Среди них мало набожных католиков, – я попытался вспомнить знакомых ученых, с которыми когда-либо встречался.

– Да, скорее что-то среднее.

– Это и ваша позиция?

– Да, также как и Эйнштейна, – с гордостью ответил Магнус.

– И что он говорил по этому поводу? – поинтересовался Витторио.

– Для него не существовало четких границ между наукой и религией. Чтобы объяснить законы, которые управляют миром, нужно предположить, что существует определенный порядок во всей вселенной, и что существует некая высшая сила, которая является одним из создателей это вселенной.

После такого аргумента, Витторио проникся еще большим доверием. Для него в этот период сомнений в своей вере, слова Магнуса стали в своем роде приободрением.

– В любом случае, продолжал он, – несмотря на то, что наука очень сильна, религии не стоит беспокоиться: когда наука исключит Бога из своих гипотез, она уже никогда не сможет опровергнуть божественного существования.

– Наука никогда не сможет дать ответы на вопросы о смысле жизни и морали, – сказал я.

– Да, и хорошо, что так, – ответил ученый.

После этих слов все пошли спать, ночь не будет долгой, если мы хотели распутать все нити этой истории.

Небо было ясным и голубым, как море, когда я открыл окно рано утром на следующий день. Легкий западный ветер, который бывает вблизи береговой линии, освежил воздух. Я быстро принял душ и постучался к Барбаре.

– Кто там? спросила она.

– Моми, – ответил я глухим голосом.

Она потянула замок и слегка приоткрыла дверь.

– Что это? - спросил я, увидев ее лицо, покрытое какой-то зеленной массой.

– Маска из глины, чтобы кожа оставалась подтянутой, - ответила она.

– Понятно, вы позволите мне войти?

– Я не могу, я не в подобающем виде, – ответила она с улыбкой.

– Я хочу посмотреть!

– Вернитесь через десять минут с завтраком, – сказала она, томно хлопая ресницами.

Затем она закрыла дверь.

Я спустился на кухню, приготовил кофе, выжал сок из апельсина и насыпал две миски хлопьев. В холодильнике я нашел отложенные Барбарой продукты для ее напитка. Я достал бутылку соевого молока (на самом деле отвратительную смесь из соевых бобов и воды, лишь цветом напоминающую молоко) и налил немного в стакан. Я также отрезал несколько кусочков хлеба и поджарил яйца с беконом, чтобы послушать, как Барбара возмущается по поводу животного жира.

Спустя несколько минут я уже стоял перед ее дверью с красиво сервированным подносом и со стаканом, в который я поставил срезанную в саду розу. Она уже смыла свою маску и забавной мимикой своего милого лица предложила войти.

– Спасибо за цветок, но вот ваш взгляд все испортил, не смотрите на меня как на сексуальный объект! - предупредила она, когда заметила, что я не могу оторвать взгляд от ее невероятно длинных ног и шикарной груди.

Я поставил поднос на маленький столик около окна. Это была восточная комната, и утреннее солнце согревало еще не заправленную постель.

– Могу я узнать, чем заслужила все это внимание? - поинтересовалась Барбара.

– Простой дружеский жест.

– Это из-за истории, которую я вчера рассказала? Я выросла в ваших глазах, потому что вы узнали, что когда-то я отдала огромную сумму денег нуждающейся семье?

– Отчасти.

– И также вы, вероятно, удовлетворены, увидев меня уязвленной и зависимой от наркотиков?

– Совсем нет, почему вы так говорите?

– Послушайте меня, господин адвокат, я не разделяю ваши гребанные идеалы равенства и братства и к тому же я не пристрастилась к наркотикам.

С этими слова она достала из ящика маленькую коробочку с кокаином, открыла окно и развеяла белый порошок по ветру.

– Не стоит меня недооценивать, Тео. Не совершайте эту ошибку, это в ваших же интересах.

Она испортила наш маленьких завтрак.

– Я почти забыл, насколько неприятной вы можете быть, – сказал я, покидая комнату.

Перед отъездом мне все-таки удалось стянуть у нее револьвер, который она прятала в ящике тумбочки (никогда не знаешь, что можно ожидать, когда в твоем распоряжении имеется оружие). Накануне, молодая женщина наверняка увидела сострадание в моем взгляде, а для таких натур, как она, это было равносильно унижению.

Через полчаса мы все сидели вокруг стола, в центре которого стояли небольшие часы, как ориентир в нашей гонке.

– У нас остается 13 часов и 30 минут, чтобы разгадать 2 оставшиеся загадки. Я жду ваших предложений?

– А мы ждем ваших, – сказал я, чтобы напомнить ему, что он не особо помог в разгадке двух первых.

На несколько минут в комнате повисло молчание, а потом все признались, что идей нет.

– Черт! - выругался Витторио. - Мы не можем потерпеть неудачу, находясь так близко к цели.

Барбара, которая вернулась к своей высокомерной манере поведения, вышла из-за стола.

– Я устала от ваших загадок. Пойду лучше побегаю около скал.

Она исчезла до того, как Магнус успел запротестовать. В это время в холе раздался телефонный звонок.

– Это, должно быть, ваша дочь, Магнус. Она предупреждала, что позвонит.

Магнус быстро вышел из комнаты, и мы остались вдвоем с Витторио. Мы были нервными и усталыми. Он сел в кресло и закурил, я подошел к окну, чтобы подышать свежим воздухом. Через несколько минут в комнату вернулся Магнус и бросил на меня неодобрительный взгляд.

– Она настаивает на разговоре с вами, - он протянул мне беспроводную трубку.

Я пожал плечами, давая понять, что это не моя вина и вышел в сад, чтобы нас не подслушивали.

– Здравствуйте, Селия.

– Здравствуйте, мистер МакКоул. Что происходит с отцом? Я беспокоюсь.

– Не волнуйтесь, Селия. С ним все в порядке, просто у нас сейчас очень много работы, а мы топчемся на месте

– А над чем вы сейчас работаете? Когда мой отец трудится над своими исследованиями, он занимается этим в лаборатории, а не в нашем загородном доме.

– Это сложно объяснить, Селия.

– Над чем вы застряли на данный момент?

– Гм... ряд дат и песенка.

– Какая песенка?

– Скидамаринк.

Когда я произнес это слово, она запела так же, как Барбара:

– Вижу вы ее знаете, – сказал я взволновано.

– Конечно! Мне пела ее Роза, когда я была ребенком. К тому же это имя одной из моих игрушек.

– Вот как? - сказал я, заинтересовавшись.

– Да, у меня был большой плюшевый Папай, матрос.

– Селия, а вы знаете, где эта плюшевая игрушка сейчас?

– Наверное, среди груды моих старых игрушек, если Роза их сохранила.

– Здесь, в Ирландии?

– Да, на чердаке, я думаю.

– Селия, вы гений! Возможно, мы сможем продвинуться благодаря вам. Сейчас я должен повесить трубку, мы перезвоним вам позже.

– Хорошо. До скорого!

Я вернулся в библиотеку через стеклянную дверь.

– У вас замечательная дочь, которая, возможно, поможет нам продвинуться в наших поисках, Магнус.

– О, мой Бог! Что вы ей рассказали, МакКоул?

– Позже, профессор, позже. Не могли бы вы проводить нас на чердак?

Он увидел, что я взволнован, и пригласил следовать за ним. То, что Селия называла «чердаком», на самом деле оказалось красивой мансардой, где обитали разные вещи, которым не нашлось места в остальном доме. Там были три деревянных сундука с игрушками.

– С них мы и начнем, – сказал я. - Мы ищем плюшевого Папая.

– Плюшевого?

– Вы меня хорошо услышали. За работу!

Мы искали совсем недолго, буквально через пару минут Витторио поднял победно руку.

– А вот и моряк Папай!

– Точно, – сказал я, показывая его Джемереку. - Игрушка, которой ваша дочь дала имя Скидамаринк.

С волнением я принялся разбирать игрушку. Внутри оказалось несколько кусков ткани, свернутых в клубок и, разложив их на полу, мы смогли прочитать буквы, написанные красными чернилами:

Яд в воде.

Сияя от радости, я повернулся в Джемереку, который на удивление не разделял нашу радость.

– Мы никогда еще не были столь близки к цели, мои друзья, - сказал он мрачно.

Глава 12. Бойцовский дух

Оставался всего один неразгаданный фрагмент.

– Позовите немедленно мисс Вебер, – прогремел Магнус, – нужно поискать информацию в интернете.

Двери открылись, и в библиотеку вошла молодая женщина, одетая в спортивные штаны и розовую кофточку. Она была очень бледна. За ней следовали двое мужчин, который напали на нас в Италии. Резким движением мужчина с хвостом толкнул ее на середину комнаты. Он опять руководил операцией, как и в прошлый раз. Его спутник сжимал в руках пистолет, готовый убить при любом сомнительном движении. Мне было достаточно тех взглядов, которые они бросали в нашу сторону, чтобы убедиться, что у них остались не очень приятные воспоминания о коротком пребывании в церкви Монте-Джованни. Мы были застигнуты врасплох, поэтому у нас не было никакой возможности защищаться. И на этот раз мы уже не могли рассчитывать на постороннюю помощь. Человек с хвостом сделал знак своему сообщнику, чтобы тот надел на нас наручники. Несмотря на ситуацию, я все же пытался успокоить себя, что на этот раз мы не встретимся лицом к лицу с Моми.

– Один вопрос, дамы-господа, где же полотно?

Сказав это, он достал из-за пояса сверкающий нож. Мы обменялись взволнованными взглядами, но никто из нас не ответил на его вопрос. Наш собеседник, ожидая такую реакцию, не позволил остаться в тишине надолго. Он схватил за шиворот персидского кота, который мирно мурлыкал на диване и был равнодушен к происходящему в комнате.

Не став повторять свой вопрос, мужчина, к нашему ужасу, вспорол животное по всей длине. Мирослав мучительно вскрикнул, и его внутренние органы вывалились на ковер, образуя кровавое месиво. Магнус не успел произнести ни слова. Убийца швырнул об стену то, что осталось от кота, вытер запачканный кровью пиджак и повтори свой вопрос:

– Где Джоконда?

– Я скажу вам где, после того, как вы дадите нам кое-какие объяснения, – уверенно сказал Магнус.

– Какие объяснения? - спросил он, немного оторопев от тона Магнуса.

– Как вы нас нашли?

– У каждого человека есть своя «ахиллесова пята», – ответил человек с ножом. - Вам не следовало звонить вашей дочери. Вы знаете, сейчас не составляет проблемы прослушивать телефоны, и нам даже не пришлось воздействовать на нее физически, - он ухмыльнулся.

При упоминании дочери Магнус сжал кулаки.

– Мы даже не знаем, кто вы такие, – кипятился он.

– Вам это знать совсем не к чему.

– По крайней мере, мы можем узнать, на кого вы работаете?

Мужчины колебались несколько секунд, потом главный ответил:

– На Стейнера. Я думал, вы поняли.

– Но Стейнер мертв, – заметил я.

– Именно поэтому мы и хотим получить картину.

Магнус попытался им возразить, и, что не удивительно, получил удар прикладом в челюсть.

– Все, хватит обсуждений, профессор, эта картина принадлежит нам, потому что мы ее украли. Где это чертово полотно?

– В подвале, – ответил устало наш друг, смотря на останки Мирослава.

Таким образом, слова этого человека подтвердили участие Стейнера в похищении Моны Лизы. Оставалось лишь узнать, каким образом картина попала к нам.

Спускаясь вниз по лестнице, у нас не было никакой возможности обмануть наших врагов или выудить у них еще какую-нибудь информацию. Уже находясь внизу, Магнус показал грабителям, где спрятана картина, но они пришли в неописуемую ярость, когда увидели, что не достает одного фрагмента.

– Вы заплатите за это! - орал человек с хвостом, размахивая перед нами ножом.

Каждый из нас запротестовал, пытаясь объяснить, что мы получили ее уже в таком виде, но наши слова лишь сильнее сердили нашего захватчика.

После раздумий сделать с нами то же самое, что и с Мирославом, либо просто пустить нам пулю в лоб, он тщательно осмотрел место, и его глаза заблестели, когда он увидел два тяжелых металлических кольца, ввинченных в потолок.

После успешных манипуляций, двое мужчин пристегнули наручниками Магнуса и Витторио к первому кольцу, меня и Барбару ко второму. К счастью, потолок был не очень высок, что позволило нашим ногам оставаться на полу. Недолго думая, он отправился к двум баллонам с бутаном и, открыв клапаны, начал выпускать газ. Раздался тихий свист и знакомый запах начал заполнять комнату.

– Вы настоящие трусы! - сказала Барбара человеку с ножом, который приговорил нас к смерти от удушья.

Как и следовало ожидать, он яростно ударил молодую женщину. Чтобы хоть как-то защитить ее, я толкнул его ногой, и он отлетел на пол. Взбешенный, он бросился ко мне и нанес мне несколько сильных ударов в печень, заставивших меня закричать от боли.

– Хорошо, Сет, он свое получил. Бери три части картины и уходим отсюда быстро.

Я успел восстановить дыхание, когда Сет уходил из подвала, неся под мышкой три куска холста (один недостающий кусок Барбары остался в Америке). За ним последовал его приятель, громко смеясь и, видимо, представляя нашу смерть.

– Дышите полной грудью, – ухмыльнулся он и в качестве издевки и оставил ключи от наручников в углу комнаты.

Газ продолжал распространяться по комнате, и, несмотря на низкую температуру, мы обливались потом.

– Как вы, Тео? Вы пришли в себя? - спросил взволнованно Витторио.

– Держусь, – ответил я сквозь зубы, так как сильная боль все еще разливалась по моему животу.

– А вы, Барбара?

– В порядке. Но я не могу поверить, что мы умрем в таких условиях.

– Действительно жаль, особенно при условии, что мы собирались решить нашу маленькую проблему.

Барбара взглянула на профессора.

– Вы нашли третью часть головоломки?

– Да, мисс Вебер, во время вашего отсутствия. МакКоул блестяще разобрался и теперь у нас есть третье послание: «Яд в воде».

– Яд в воде?

– Да. Речь, возможно, идет о резервуаре, водохранилище или бассейне, которые загрязнил Мона Лиза. Мы, видимо, не единственные, кто умрет сегодня днем.

– Совершенно очевидно, что мы не сможем с этим разобраться, пока будем висеть как сосиски в ожидании смерти.

Вместо того чтобы среагировать на слова Барбары, Магнус глубоко вдохнул воздух.

– Что говорил Монтень о смерти? Подождите ах да, вспомнил: «Смерть является единственным избавлением от мучений этой жизни». Мило, не так ли?

Я был измучен.

– Вы действительно считаете, что сейчас подходящий момент, чтобы цитировать...

Он прервал меня:

– Я и забыл, что люди вашего поколения не вкусили в полной мере классику.

– Вопрос не в этом, – защищался я. - Я люблю литературу, я даже выиграл конкурс поэзии в университете. Мои стихи о любви были настолько хороши, что их даже опубликовали небольшим тиражом.

Магнус строго взглянул на меня, и его лицо исказилось от гнева:

– И вы так долго ждали, что рассказать нам об этом!

– Я не понимаю в чем проблема.

– Сборник, Тео! - Возможно, именно он помог бы нам расшифровать четвертую часть сообщения. Вы должны были предупредить нас перед

Это действительно была возможность, которую не стоило исключать. Между тем, газ продолжать распространяться по комнате. В ту минуту гамма наших чувств была весьма разнообразна: от благочестивого спокойствия Витторио и яростного гнева Барбары до моего обычного состояния ожидания. Только Джемерек, казалось, не особенно переживал по поводу ситуации и даже немного ухмылялся себе в бороду. Его уверенность и спокойствие слегка раздражали меня, пока в памяти кое-что не всплыло. Сегодня утром, готовя завтрак, я заметил, что печь была не газовая, а электрическая.

– Не волнуйтесь, дети, - сказал он. - В бутылке газа едва ли хватит, чтобы поджарить пару ломтиков хлеба.

Так как нас очень удивило это заявление, то он рассказал, что из-за постоянной забывчивости Розы выключать газ, он заменил его на электричество.

– Благослови ее, Боже, – выдохнул Витторио, который не упускал возможности упомянуть бога. - Человеческая слабость иногда спасает.

Несмотря на заверения Магнуса газ продолжал поступать и ядовитый запах все больше заполнял комнату.

– Там два газовых баллона, – сказала с беспокойством Барбара.

– Не волнуйтесь, они почти пусты.

Почти сразу же шипение остановилось, и мы выдохнули с облегчением. У нас была передышка.

Тем не менее, мы были пристегнуты к потолку. Я попытался вытереть плечом пот с моего лица и в этот момент почувствовал у себя в кармане оружие, конфискованное утром у Барбары.

– Черт, у меня же пистолет в кармане.

– Вы раньше не могли им воспользоваться? - спросила она с упреком.

– В любом случае я не смог бы его достать, эти гориллы не спускали с меня глаз.

– Я попытаюсь его достать.

– Позвольте вам напомнить, что у вас связаны руки.

– Цепочка наручников длинная и у меня еще есть ноги и ступни.

– Вы считаете, что достаточно гибки, чтобы достать оружие ногами?

– К вашему сведению, я была лидером парада мажореток в лицее и к тому же регулярно тренирую свое тело.

За две секунды Барбара сняла свои белые носочки в розовую полоску.

– Помогите мне снять штаны. Тео.

– Ээ я не против, но как?

В ответ она начала раскачивать ногами и смогла закинуть их мне на плечи.

– Держите ткань зубами сказала она безапелляционным тоном.

Я вцепился в ее спортивные штаны, и Барбара легко высвободилась из них. Она осталась в одной футболке и белых сексуальных кружевных трусиках.

Операция с раздеванием была успешно завершена. Барбара с завидной ловкостью закинула ноги к потолку. Чтобы придать себе устойчивости, одной ногой она оперлась о мое плечо, а другой полезла в мой карман за револьвером. Я почти перестал дышать и старался вообще не шевелиться, чтобы облегчить ей задачу.

– Я почти достала.

Ее футболка намокла от пота, что позволило ее больше оценить ее совершенную пластику. Глубоко в душе, я признался себе, что любому человеку было бы приятно закончить свои дни, привязанным к такой женщине как Барбара.

– Мне кажется, у вас есть животик, - сказала она, чтобы разрядить атмосферу.

– Я бы попросил!

И, наконец, она воскликнула:

– Есть!

Она достала ногу из моего кармана, зажав пистолет между пальцами. Беспокоясь, что ствол направлен в мою сторону, я воскликнул:

– Осторожнее, не спустите курок.

Последним движением она подняла ногу до уровня рук под радостные увещевания Витторио и Магнуса. Пытаясь захватить руками пистолет, она терлась ногой о мою щеку, чем доставила мне истинное удовольствие. В этот благодатный момент, она указала на наручники:

– Тео, отойдите от меня как можно дальше, я попробую прострелить цепь.

– Это безумие. Вы прострелите мне запястье!

– Нет, цепочка достаточно свободная.

Она глубоко вздохнула и сосредоточилась. Она уже собиралась стрелять, когда раздался встревоженный голос священника:

– Не делайте этого. Комната заполнена бутаном, мы можем взорваться!

– Нет, мисс Вебер, можете не опасаться, воздух не достаточно для этого насыщен, – успокоил Магнус.

Очевидно, что слова ученного подействовали сильнее, чем предупреждения священника. Она нажала на курок, и взрыва, которого так боялся Витторио, не произошло, а вот цепочка от наручников была расцеплена.

Отдача от выстрела отбросила ее назад, но она поднялась без повреждений. Барбара не врала, когда говорила, что умеет обращаться с оружием.

Теперь освобожденная, она быстро поднялась по ступеням и открыла дверь, чтобы пустить свежий воздух.

– Черт, – сказала она.

– Что еще?

– Я слышу визг шин. Думаю, они вернулись.

– Быстрее освободите нас! воскликнул Магнус.

Закрыв дверь, Барбара быстро спустилась обратно, взяла ключи от наручников, когда мы услышали шум на первом этаже. Не паникуя, она спряталась за баллонами. Мы затаили дыхание.

Через секунду мужчина с хвостом зашел в комнату, прикрывая нос платком. Он мгновенно рухнул, так и не поняв, что произошло. Барбара выстрелила молниеносно. Пуля вошла в голову мужчины на уровне левого глаза. На стене позади его образовалось кровавое пятно. Тогда Барбара выстрелила еще раз. Казалось, что его череп взорвался множеством фрагментов. Его тело упало на нижние ступеньки лестницы, заливая их кровью.

Я посмотрел на Барбару. Она была в шоке. Даже на расстоянии я мог почувствовать, как она дрожит всем телом. Но, несмотря на это, на ее лице читалась холодная решимость. Все еще в одних трусиках, она стояла, вытянув руки вперед, словно в тире для ФБР. Судя по всему, человек с хвостом вышел из машины один, но звук выстрела взволновал Сета. К несчастью для него, он не мог предположить, что стрелявшим был один из нас.

Именно поэтому он без опасений вбежал в комнату, крича на своего товарища, который уже не мог его слышать:

– Какого черта ты делаешь?

Едва он появился в дверях, как тоже сразу рухнул, сраженный пулей в сердце.

Барбара стояла в той же позе, готовая встретить и третьего человека, который к счастью не появился.

Только тогда она смогла расслабиться.

В этот момент я не испытывал ни умиротворения, ни избавления, а только страх от того, что мы должны были сделать. Я говорю «мы», потому что, несмотря на то, что курок нажала Барбара, ответственными за смерть этих людей были все четверо. Тем не менее не думаю, что должны задаваться слишком большим количеством вопросов, потому что эти люди покушались на нашу жизнь, и мы оборонялись. Проблема была в том, что мы остались с двумя трупами на руках, разбираясь в истории, которую мы никому не смогли бы объяснить, особенно полиции.

Освободившись, Магнус решил внимательно осмотреть тела, когда оказалось, что трупов на самом деле меньше.

– Это удивительно. Это человек не умер, я слышу его дыхание.

Магнус был прав. Несмотря на то, что они терял кровь, Сет был еще жив.

– Я вызову скорую, может мы еще сможем его спасти! - воскликнул Витторио с религиозным неистовством, совершенно иррациональном в данный момент.

Он быстро поднялся по лестнице, и мы услышали, как он снял трубку телефона.

– Это безумие, – сказала Барбара. - Это человек умрет быстрее, чем приедет скорая.

Магнус кивнул головой. Подтверждая то, о чем я уже думал. Только освободившись, я не хотел снова оказаться в наручниках в окружении полицейских, все из-за попытки спасти жизнь человеку, который неоднократно пытался нас убить.

То, что произошло дальше, войдет в историю как одно из самых травмирующих событий в моей жизни. Я юрист-идеалист, сторонник ненасильственных действий, взял пистолет из рук Барбары и подошел к раненому. Его грудь была в крови. Я направил на него пистолет. Я должен был сделать это, на карту были поставлены наши жизни. Я отвернулся в последний момент, чтобы не видеть того, что собирался сделать. Мой указательный палец надавил на курок, но все напрасно, я не мог этого сделать. Ничто в моей жизни не сможет приготовить меня к тому, чтобы забрать жизнь у человека. Смирившись, я опустил пистолет.

– Осторожно!

Магнус и Барбара закричали одновременно, чтобы предупредить меня.

Я повернулся к Сету. Он открыл глаза, и ствол его пистолета медленно поднимался в мою сторону. Мой мозг отключился. Я нажал на курок.

– Можете повесить трубку, Витторио, он больше не дышит.

Глава 13. Похороны при лунном свете

Калифорния, «Майкро-Глобал»

24-03 12-04 03-01 29-02 15-06 12-05 18-03 09-07 Яд в воде

О том, чтобы терять время не было речи. Когда мы поднялись в гостиную, уже наступил вечер, и часы отсчитывали 02 ч 29 мин 40 сек. У нас еще была возможность расшифровать последнюю часть.

Магнус устроился у себя в кабинете, позвонил в библиотеку Северо-Восточного университета и спросил, был ли у них сборник стихов Теодора МакКоула. После непродолжительного ожидания ему ответили, что сборника нет в прямом доступе, но его можно найти в архиве.

– Не могли бы вы выслать мне факсом все страницы этого сборника?

– Это запрещено правилами, сэр.

– Это очень срочно! - взмолился Магнус.

– Все так говорят.

Джемерек устало протянул мне трубку.

– Разбирайтесь сами, воспользуйтесь своим шармом.

– Мисс Вебер говорит, что я потерял сноровку.

– Вот и хорошая возможность потренироваться.

Магнус включил таймер на своих часах, когда я взял трубку.

– Добрый день, мадемуазель, я

– Мадам, – поправила она меня.

– Хорошо, мадам. Меня зовут Теодор МакКоул, я выпускник вашего университета. Это я написал эти стихи почти 18 лет назад, когда встретил в кампусе девушку, которая стала моей женой.

– И?

– У нас годовщина свадьбы в конце следующей недели, и я хотел преподнести ей в подарок альбом, который бы напоминал о нашей истории, состоящий из фотографий, любовных писем, стихов, билетов на различные мероприятия, куда мы ходили.

– Хорошая идея, уверена, что ей понравится.

Видимо, мне попалась романтичная особа.

– Вся загвоздка в том, что мне не хватает стихов, которые я писал в то время. Поэтому я был бы вам очень признателен, если бы вы мне их выслали.

Я пытался говорить задорным тоном, но в голове были картинки смерти Сета.

– 18 лет брака, это достижение в наши дни, – похвалила меня женщина.

– Вы так считаете?

– И не было измен?

– Конечно! - воскликнул я с притворным возмущением. - Честность это основа отношений любящих друг друга людей.

– Это то, что я не уставала повторять моему первому мужу. К сожалению, не все мужчины похожи на вас.

«Пошевеливайся там» – написал Магнус на доске, привлекая мое внимание. Легко сказать, посмотрел бы я на тебя.

– Ну, у меня тоже есть кое-какие недостатки, - признался я виноватым тоном.

– Действительно? Будет слишком нескромно, если я спрошу какие?

Я только что убил человека.

– Ну иногда я смотрю с друзьями баскетбольные матчи по телевизору и пью пиво.

– Это вы называете недостатками?

– Да, ведь я мог бы посвятить это время своей жене и детям.

– Вы можете кое-что передать вашей жене?

– С удовольствием!

– Скажите ей, что ей очень повезло с мужем.

– Благодарю вас. Относительно стихов, это значит да?

– А, точно, стихи. Подождите немного, я поищу сборник.

Быстрее, быстрее.

Через несколько минут я услышал шум перелистывания страниц, и она зачитала четверостишие, особенно безвкусное, надеюсь, мой юный возраст служит тому оправданием.

Она помолчала несколько секунд, потом спросила:

– На какой номер отправить факс?

Магнус остановил таймер.

– Четыре минуты пятнадцать секунд, совсем не плохо, МакКоул. Что вы думаете, мисс Вебер, он в форме?

– Кстати, вы будете читать нам свои стихи, Тео?

– Даже не надейтесь.

Через несколько минут мы получили факс. Мы сразу принялись расшифровывать его, согласно нашей системе, и, о чудо, появилась слово: цитата.

– Цитата. Но какая цитата? - недоумевал Витторио.

– Без сомнения, это фраза Донна, – ответил Магнус, переворачивая доску.

«Нет человека, который был бы как остров, сам по себе, каждый человек есть часть материка, часть суши. Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством. А потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе...»

– Мы опять вернулись к самому началу, – расстроилась Барбара.

– Совсем нет, – возразил профессор, – мы точно знаем, что нам искать.

– Как это?

– Принесите список всех видов деятельности MicroGlobal и посмотрите, если там есть что-то со словами «человек», «остров», «континент», «человеческий род».

– Здесь много всего со словом «человек». Human beeing Research, Human health Care, Human food…

– Слишком расплывчато.

– Подождите, здесь еще что-то со словом «остров», Real Island.

– Real Island? - спросил я заинтересовано.

– Это самый большой закрытый город страны. Построен и поддерживается MicroGlobal.

– Закрытый город! - воскликнул я. -Хм, это очень хорошо вписывается в наше исследование индивидуализма.

– В интернете есть его сайт, – сообщила Барбара. - Посмотрите, это невероятно!

Я начал читать что-то вроде маркетинговой компании.

На сайте подробно описывались имеющиеся услуги: крытый бассейн, сауна, джакузи, спортивный зал, беговая дорожка

Тем не менее, больше всего жители ценили высокий барьер, окружавший город, охранников в униформе и камеры наблюдения, которые работали все 24 часа. Там жили люди, которые не верили в способность государства защитить их, это был их оазис, освобожденный от насилия.

Далее следовало описание совершенной системы безопасности. Охрана неустанно патрулировала улицы города, не оставляя ни малейшего шансы для всяких случайностей. «Счастливые владельцы» снабжались специальными картами, которые открывали ворота. Благодаря специальной запрограммированной коробке, которая прикреплялась к машине, они могли спокойно парковаться, не боясь, что служба безопасности эвакуирует их автомобиль. И когда к кому-то приходили посетители, то их имена и номера автомобиля сразу вписывались в списки.

В этом городе все было частным: улицы, больницы, школы, полиция, резервуары воды. Было сделано все, чтобы ограничить индивидуальную свободу. Но самым интересным были обязательства (косить газон, каждые два года красить дом в белый цвет, выращивать розы в своем саду) и ограничения (нельзя протягивать веревки для белья, принимать посетителей после 23 часов), регулирующие жизнь города.

Конечно, требовались годы, чтобы количество таких мест в Соединенных Штатах увеличивалось, но частные города привлекали десятки миллионов американцев, бегущих от преступности и близости бедных.

Такие структуры наиболее часто регулируются ассоциацией владельцев, которые функционируют как муниципалитет и собирают налоги для покрытия расходов на обеспечение безопасности, техническое обслуживание и строительство. Поэтому среди жителей нередко можно было услышать протесты по поводу того, что они подлежат налогообложению со стороны государства, которое мало волнует их экономические и социальные проблемы. Чтобы решить эту проблему Real Island намеривались полностью порвать связи с местными властями и объявить о своей независимости. В связи с этим условия приема в сообщество оказались довольно радикальными. Чтобы присоединиться к «двадцати тысячам счастливчикам», вы должны были иметь ежегодный доход не менее 200 000 долларов, быть гражданином США более 25 лет и не иметь судимостей.

На сайте также имелось множество отзывов «двадцати тысяч счастливчиков», которые писали о том, какое это счастье жить со своей семьей в месте, где люди еще верят в Бога и в истинные ценности Америки. Они хотели отправлять детей в школу или на спортивную площадку, не беспокоясь о вопросах нравственности или наркотиках. Другие, провозглашавшие себя потомками первых европейских переселенцев, радовались тому, что живут среди «цивилизованных» людей и рассказывали во что эмигранты превратили их кварталы за последние 15 лет. Многие рассказывали, что не покидали город уже несколько лет. «Я работаю дистанционно, поэтому мне не нужно покидать Real Island. Да и для чего мне это нужно? Здесь есть все что нужно: кино, театр, торговые центры, спортивные площадки, рестораны...»

– Можешь больше не искать, мы нашли то, что надо, – сказал Джемерек. - Мона Лиза отравил резервуар с водой в Real Island.

– Вероятнее всего. Это место обладает всеми признаками извращенного индивидуализма, – согласился я.

Барбара была другого мнения, что, конечно, нас не удивило.

– Но в чем же здесь извращение? Я не вижу ничего плохого, чтобы жить вдали от насилия и нищеты.

– Развивайте ваши мысли дальше, Барбара, – начал я раздраженно, – пусть богатые живут рядом с богатыми, а бедные рядом с бедными. Все эти милые люди смогут наслаждаться жизнью вдали от нищеты. А между тем, бедные будут ежедневно окружены насилием, и целые кварталы будут заброшены, потому что богатые будут жить защищенно в своих частных городах и не платить налоги в муниципалитет. Это называется сегрегация.

– Я не согласна. Конституция запрещает дискриминацию на религиозной или расовой почве.

– Не будьте наивной, – усмехнулся Магнус, – такой вид закрытых городов только способствует появлению этнических и социальных сообществ, что ведет к городскому апартеиду.

– Так что вы предлагаете? - спросил я, повернувшись к нему.

– Нужно немедленно обратиться в СМИ.

– Почему бы не обратиться напрямую к руководству Real Island? - спросил я.

– Потому что они замнут это дело, и мы никогда не узнаем, были ли правы. Поэтому, чтобы быть уверенными, нужно предупредить местные каналы.

– У нас совсем немного времени, – сказала Барбара, глядя на обратный отсчет на часах.

– Этого будет вполне достаточно.

Сказано-сделано, Магнус позвонил в газету Лос-Анжелеса и предупредил о наличии яда в водном резервуаре Real Island. Магнус не стал называть своего имени, но на этом никто особо и не настаивал, потому что угроза такого рода не могла оставить калифорнийские СМИ равнодушными, особенно в контексте той паранои, которую вызвало дело «Моны Лизы».

Мы закончили с нашим ребусом. Все что могло дальше случиться, уже не зависело от нас. Нам оставалось лишь подождать несколько часов, чтобы убедиться в своей правоте.

Но ждать пришлось намного меньше, чем мы думали, уже в 11.30 Network TV открыл свой выпуск сообщением о том, что крайне опасный синтетический яд был обнаружен в водном резервуаре «маленького тихого городка Real Island». По словам журналиста, который рассказывал о событии перед воротами города «яд был настолько силен, что мог молниеносно убить любого, кто выпил бы всего несколько капель жидкости». К счастью, два резервуара оказались не загрязнены, и подача воды автоматически была переключена на них, заблокировав зараженный. Данные поступили из анонимного источника. «Таким образом, худшего удалось избежать на этот раз, продолжал журналист. Однако, если ни одна из жертв не вызывает сожаления, то, очевидно, развернутся дебаты о существовании частных анклавов, которые...»

Барбара выключила телевизор, в то время как Магнус ставил символическую точку в этом деле.

Была почти полночь, и нам нужно было похоронить тела.

На решение этой головоломки были направлены наша энергия и умы в последние часы после смерти мужчин. За вспышкой эмоций, которая сопровождала информационный выпуск, последовала в своем роде какая-то истома: Барбара потеряла свою свежесть и сияние, Витторио был особенно неразговорчив, и даже Джемерек казался выдохнувшимся, несмотря на успех. На него сильно подействовала смерть Мирослава и двух догов, которым убийцы пустили две пули в головы. Я понял, что мы слишком часто загружали его, считая его возможности безграничными. Тем не менее, решать вопрос с трупами пришлось опять ему. Конечно, нужно было как можно скорее предать тела земле, не только потому, что «они все же были людьми», как наивно отметил Витторио, сколько потому, что следовало скрыть следы нашего злоключения. Учитывая всю сложность перемещения тел, казалось легче всего похоронить их в саду, и я нашел наиболее подходящее место с рыхлой почвой, чтобы было легче копать. Нам всем казалось естественным освободить Барбару от участия в том процессе, которое мы даже между собой не называли «похоронами». «Малышка травмирована», констатировал Магнус, воспользовавшись моментом, когда Барбара была в ванной, но она решила не оставлять всю «грязную работу» нам, которую начала она, убив двух типов.

В ту ночь, впервые за все время, мы почувствовали неразрывную связь. Убийство, конечно, сделало нас взаимозависимыми, и нравится нам это или нет, но каждый участвовал в этом деле. Интересы нашей компании превышали индивидуальные интересы, и каждый должен был скрывать это преступление. Мы чувствовали в своем роде семейную связь, несмотря на то, что наша близость была скреплена кровью. Принимая во внимание ту доброжелательность, которую проявил Магнус несколько минут назад по отношению в Барбаре, мы с Витторио считали недопустимым, чтобы он занимался копанием в его возрасте. Задетый за живое нашим решением обойтись без его помощи, Магнус возмутился:

– Я не прикован к постели, и это не меня сегодня хоронят!

Мы, естественно, начали защищаться, но это только укрепило его упрямство. Когда все собрались в подвале, Магнус как обычно руководил нашими действиями. Обидевшись на меня, он предпочитал обращаться к Каросе и игнорировать мое присутствие.

– Идите сюда, святой отец. Берите его за ноги.

Сам же он схватил труп под мышки и двое мужчин начали подниматься по лестнице, направляясь в сад.

Чтобы ускорить завершение этой ужасной погребальной церемонии, я потащил второе тело. Мы все встретились в саду.

С отдышкой Магнус попросил нас найти собак, пока он занимался Мирославом.

Выкопать достаточно глубокую яму, чтобы там поместились два тела, оказалось намного труднее, чем мы полагали. Вооружившись лопатами в свете факелов, все четверо приступили к работе.

Страшная церемония прошла этой ночью в одном из садов ирландского дома. Ярко светила луна в чистом небе. Вокруг нас холодный ветер шелестел в листьях деревьев. Когда тела мужчин и животных были похоронены, Витторио отслужил короткую панихиду, закончившуюся торжественными словами Resquiescant in pace.

Барбара, все еще в шоковом состоянии, заговорила первой:

– Эти ублюдки заслуживали смерти.

Магнус, который не одобрял ни прагматичную мстительность Барбары, ни ее взгляд на то, кто достоин смерти, а кто нет, тем не менее, сказал, чтобы облегчить моральное бремя женщины:

– Если кто-то пролил человеческую кровь, другим человеком его же кровь и прольется.

Витторио согласно закивал головой, узнав цитату из Бытия.

Когда мы снова оказались в уютной гостиной, напряжение от похорон начало постепенно спадать. Магнус, всегда старавшийся окружить нас комфортом, принес всем по бокалу коньяка и мрачно произнес:

– Если когда-нибудь кто-нибудь обнаружит эти тела, то я буду единственным ответственным за это.

Барбара несогласно замотала головой:

– Вы же не думаете, что я позволю вам взять всю ответственность за мои действия?

Джемерек попытался ее урезонить:

– То, что вы сделали, мог вы сделать любой из нас на вашем месте. Как на зло, именно вы нажали на курок, но убийства произошли на территории моей собственности и закопаны в моем саду. Сейчас здесь никого бы из нас уже не было. Это понятно?

– В любом случае, мало вероятно, что кто-то будет разыскивать этих двух молодчиков, – сказал я, пытаясь всех успокоить.

Мы все были измождены, но нам еще предстояло избавиться от машины этих парней, которую они припарковали недалеко от аллеи. Я первым забрался внутрь. После того, как я нашел и передал Магнусу три части картины и убедился, что в салоне не осталось ничего, что могло бы указывать на нас, я попытался завести автомобиль, но не смог найти ключи! Черт, Сет, наверняка, забрал их с собой, а мы не догадались обыскать тела.

В какой-то момент я представил, как мы выкапываем тела, но лучше было воспользоваться некоторыми специфическими навыками, которые остались у меня от прошлой плохой жизни в бедных кварталах. Я вышел из автомобиля, наклонился над двигателем, собирая все свои воспоминания, и соединил несколько проводов. Через пару минут мотор замурлыкал. Никогда бы не подумал, что эти технические знания когда-нибудь мне помогут, но факт остается фактом, наши обычные способности пока не помогали нам выпутываться из неприятностей.

Не теряя временя, я сел за руль и съехал вниз по аллее (мы договорились, что Магнус и Витторио останутся в поместье). Барбара последовала за мной на мерседесе. Мы долго кружили по побережью и в итоге поехали на север. Мы хотели отъехать подальше от Хоута. Через полчаса езды я заметил опасный поворот без ограждения. То, что надо! Ночь была темной и тихой. Освещаемый только фарами мерседеса, я подогнал автомобиль к краю, снял с ручного тормоза и столкнул в холодные воды океана, надеясь, что ни одна машина не проезжает мимо в этот момент.

Я чувствовал себя словно во сне, словно шизофреник с раздвоением сознания, когда одна часть тебя наблюдает за другой частью. Я оставался еще несколько минут на краю, слушая как волны разбиваются о скалы. Ветер морозил мне кожу. Как мы оказались в таком положении?

Никто из нас не произнес ни слова на обратной дороге. Умственно и физически вымотанные мы сразу пошли спать. Было уже 5 утра, когда я оказался на шелковых простынях в своей постели. Несмотря на множество мыслей и сомнений в голове, я провалился в тяжелый сон. Моим последним видением были деревья за моим окном, которые наблюдали как четыре силуэта пришли, чтобы уже не расставаться.