Скитальцы космоса

Глава 1 ГРУБОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ

Он полз на четвереньках через мир пара, сквозь жидкую грязь, грозившую проглотить его. Он не мог дышать… но должен был идти… уходить… выбраться. Его длинное костлявое тело лежало на кровати, широко раскинув руки. Его пальцы слабо цеплялись за смятое покрывало, а голова медленно поворачивалась. Взгляд не мог оторваться от конца узкой койки. Влажная жара, клейкая грязь держали его… но он должен идти. Это необходимо — он должен! Он тяжело дышал, все его тело дрожало и сотрясалось. Он пытался приподняться. Он видит… глаза передали это сообщение мозгу… он видит, что не ползет по парящему болоту. С трудом приподняв голову, он взглянул на стены, которые поднимались и опускались в такт его дыханию.

Дэйн Торсон, помощник суперкарго, вольный торговец “Королева Солнца”, земной регистр 65–72–49–10–ДЖИ–КЕЙ — он прочел эти слова, как будто они были огненной надписью на стене. И они имели смысл? Он… он Дэйн Торсон. А “Королева Солнца”?

С выдохом, похожим на вскрик, он оттолкнулся и сел. Теперь он не лежал на кровати, а сидел на ней, и, хотя он крепко держался, кровать под ним как будто поднималась и опускалась. Но установление собственной личности как будто сняло какой‑то барьер. Он может думать. Голова кружится, вот–вот опять пропадет сознание, но он может заставить себя рассортировать события недавнего прошлого или хотя бы его части. Он, Дэйн Торсон, — исполняющий обязанности суперкарго “Королевы”, потому что Ван Райк, его начальник, улетел и присоединится к ним только в конце пути. А это — “Королева Солнца”, вольный торговец… Но, осторожно поворачивая голову, он уже знал, что это неправда. Это не знакомая каюта на борту корабля — это комната. Он заставил себя всматриваться в окружающее в поисках помощи для ослабевшей памяти. Кровать, на которой он сидит, два опускающихся сидения у стены, окон нет, две двери, обе закрытые… Слабый свет исходил от лампы на потолке. Голая комната, похожая на камеру. Камера… Что‑то начало проясняться.

Их задержал Патруль. Это камера… Нет! Они сели на Ксечо и готовы были лететь на Трьюс в свой первый почтовый рейс.

Лететь! Это слово как будто ударило его током. Дэйн попытался встать и чуть не упал, но удержался за стену. Его желудок выворачивало наизнанку. Ухватившись за ближайшую дверь, он открыл ее своим весом и увидел, что какой‑то милосердный инстинкт привел его в туалет. Его вырвало. Все еще сотрясаясь от спазм, он ухитрился пустить воду и плеснуть себе в лицо и на верхнюю часть туловища. И тут он впервые заметил, что на нем нет форменной куртки, хотя брюки и космические башмаки остались. Вода и, как ни странно, рвота еще дальше увели его от мира тумана. Он вернулся в комнату. Последнее ясное воспоминание… Какое?

Сообщение… Что за сообщение? Надо взять посылку. На мгновение перед ним ярко вспыхнула картина — контора суперкарго на “Королеве”, у двери стоит Тан Я, инженер–связист. Сообщение пришло перед самым стартом… Перед самым стартом! “Королева” готова к взлету.

Его охватила паника. Он не знал, что случилось. Сообщение… и он должен был покинуть корабль… Но где же он? И что еще важнее… — когда? Потому что у “Королевы” график, тем более строгий, что она теперь почтовый корабль. Давно ли он здесь? Они не могли улететь без него! Как, почему и где?

Дэйн вытер ладонью с лица пот. Странно, он покрыт потом и, в то же время, внутри у него мертвящий холод. Где‑то тут одежда… Он вернулся к кровати и начал рыться в лежащих на ней тряпках. Это не его. Не скромная коричневая одежда космонавта, а кричащее, хотя и поблекшее, платье со сложной вышивкой. Но из‑за холода он решил одеться. Потом он направился к другой двери, той, которая должна вывести его отсюда… где бы он ни был. “Королева” должна взлетать, а он не на борту.

Ноги по–прежнему подгибались, но он заставлял себя идти. Дверь от слабого толчка поддалась и он оказался в коридоре с длинными рядами закрытых дверей. В дальнем конце арка, а за ней шум и движение. Дэйн направился туда, по–прежнему пытаясь вспомнить побольше. Сообщение о посылке… Он должен был немедленно покинуть “Королеву”. Здесь он остановился и посмотрел вниз на свое тело под незастегнутой курткой, слишком маленькой и короткой для него. Пояс… Да, на месте… однако… Он проверил одной рукой. Все карманы пусты за исключением того, где находится жетон. Но никто не может использовать его личный жетон, он настроен исключительно на организм Дэйна. Стоит кому‑нибудь взять его жетон и через несколько минут вся его информация будет стерта. Итак, его ограбили. Но почему комната? Если его ударили, то почему не оставили на месте?

Он осторожно ощупал голову — никаких шишек или синяков. Конечно, и нервный удар может свалить человека, а если ему в лицо дунули усыпляющим газом… Но почему комната? Не время разгадывать загадки. “Королева” и старт — он должен быть на “Королеве”! А где он? Много ли у него времени? Но если он не вернулся, корабль, конечно, не стартовал. Его должны искать. Экипаж “Королевы” связан слишком крепкой дружбой, чтобы оставить товарища на планете, не попытавшись отыскать его.

Двигаться стало легче, в голове прояснялось. Дэйн поплотнее запахнул куртку, хотя застегнуть ее не смог. Дойдя до арки, он выглянул. Большое помещение было знакомым. Половина его была занята киосками с циферблатами для быстрого набора заказа. Во второй половине находился робот–регистратор, пункт приема телеграмм, экран новостей. Это… это… Он не мог Вспомнить названия, но это была одна из маленьких припортовых гостиниц, Предназначенных главным образом для членов экипажей, ожидающих старта. Только вчера он обедал за тем маленьким столиком с Рипом Шенноном и Али Камилом… Вчера ли?

“Королева” и время взлета… Снова паническая спешка охватила его. По крайней мере, он недалеко от порта, хотя на этой планете, где сухая почва была лишь узкими островами среди мелких парящих морей, было трудно уйти далеко от порта, оставаясь все на том же клочке суши. Но все это сейчас не имело значения. Он должен вернуться на “Королеву”. Эта задача занимала теперь все его внимание. Он сделал один осторожный шаг, а потом другой, направляясь к ближайшей двери. Видели ли его люди в киосках? Может, они захотят остановить его? Может быть, им покажется, что ему нужна помощь? Но ему нужно на “Королеву”.

Дэйн не знал, привлек ли он чье‑то внимание. Вид свободного скутера у самого выхода наполнил его счастьем. Падая на сидение, он вытащил жетон, сунул его в щель и нажал кнопку “ход”. И тут же посмотрел на посадочную площадку. Один, два, три корабля! И последней в ряду стояла “Королева”! Он успеет. Скутер несся на предельной скорости, хотя сам Дэйн не помнил, как включил ее. Как будто машина сама ощутила его страх и нетерпение.

Грузовой люк закрыт. Конечно, он же сам закрыл его. Трап еще опущен. Вылетев из скутера, Дэйн ухватился за поручни и хотел подняться, но вернулись слабость и головокружение. А трап начал подниматься — корабль готовился к старту. Дэйн сделал конвульсионное движение и поднялся к люку. Добраться до своей каюты и привязаться он не успеет. Куда же идти? Ближе всего каюта Ван Райка, вверх по лестнице. Собственное тело превратилось во врага, которого нужно было одолеть. Дэйн смутно осознавал свою схватку с лестницей и смутно помнил, как почти упал в раскрытую дверь каюты, добрался до койки, опустился на нее и тут же потерял сознание.

На этот раз не было никакого сновидения о ползаньи по парящему болоту, только тяжелое давление на грудь и хрипящее дыхание в подбородок. Дэйн открыл глаза и встретился с вопросительным кошачьим взглядом. Синдбад, корабельный кот, снова уткнулся в него носом и впился когтями. Синдбад… Значит, он на “Королеве” и они в космосе. Огромное облегчение охватило Дэйна и тут он впервые смог подумать о чем‑то другом, кроме необходимости вовремя добраться до “Королевы”. Итак, он отправился за посылкой. Где‑то его ударили и ограбили. Но после того, как он взял посылку или до того? Новая тревога… Если он дал расписку, значит, он, а точнее “Королева”, отвечает за утрату. Чем быстрее он доложит капитану Джелико, тем лучше.

— Да, — сказал он вслух, отталкивая Синдбада и садясь, — надо увидеть старика.

Первое пробуждение в гостинице было жестоким и это оказалось почти таким же. Схватившись за край койки, он закрыл глаза в неуверенности, что сможет передвигаться. На стене укреплен коммуникатор, надо добраться до него и позвать на помощь… Яд? Неужели они… эти загадочные они… или он… тот, кто организовал нападение, отравил его? Однажды с ним уже так было после удачной охоты на горпов на планете Саргол. Он должен был выпить церемониальный напиток и дорого заплатил за это позже. Тау… врач Тау…

Дэйн стиснул зубы, ухватился за висевшую на стене связку микрофильмов Ван Райка и подтянулся. Ему удалось снять микрофон, но он не был уверен, что нажал кнопку лазарета — все расплывалось перед глазами. Дэйн боялся возвращаться на койку. Тошнота была слабее, когда он стоял. Может, надо идти… доложить капитану… Он услышал предостерегающее ворчание Синдбада, когда его нога коснулась чего‑то мягкого. Большой кот, чье достоинство было оскорблено прикосновением к хвосту, когтями впился в башмак Дэйна.

— Прости, — прошептал Дэйн, пытаясь обойти кота и прорваться к двери, к колодцу лестницы. — Капитан… Должен доложить…

— Что за?..

Дэйн не наступил на голову поднимавшегося, но был близок к этому. Как и в случае с Синдбадом, он попытался избежать столкновения и отшатнулся так далеко, что упал бы, если бы встречный не подхватил его. Красивое лицо Али Камила качнулось назад, потом вперед. Рука помощника инженера крепко держала его.

— Должен… доложить… Джелико…

— Во имя пяти имен Стейфола! — лицо Камила прояснилось, потом снова расплылось.

— Джелико… — повторил Дэйн, зная, что говорит, но не слыша собственного голоса и не будучи в состоянии высвободиться из железной хватки Али.

— Пошли вниз.

Не вниз, вверх. Он должен увидеть Джелико… Он на лестнице. Али должен понять, но они спускаются, спускаются… Дэйн потряс головой, чтобы прояснилось сознание, но ему лишь стало хуже. Он не осмелился идти и впился глазами в лестницу — единственную точку опоры во вращающемся мире. Его поддерживали. Он слышал голоса, но не понимал, о чем говорят.

— Доложить… — хриплым шепотом произнес он из последних сил.

С ним двое — Али и еще кто‑то. Дэйн не смел повернуть голову, чтобы взглянуть на второго. Когда его вносили в каюту, Дэйн висел между ними. На какое‑то время туман рассеялся. Он по–прежнему висел между поддерживающими его людьми, но сейчас он мог видеть, будто шок от того, что он увидел перед собой на койке, вырвал его из беспамятства.

Спящий лежал неподвижно, ремни не были расстегнуты, как будто он еще не пришел в себя после старта. Одежда, голова, лицо… Дэйн вырвался из поддерживающих его рук. Должно быть, их изумление было не меньшим. Дэйн, спотыкаясь, сделал шаг–другой к койке и уставился на лежащего. У того были закрыты глаза — очевидно, он спал или был без сознания. Держась одной рукой, чтобы не потерять равновесие, Дэйн вытянул другую. Он хотел коснуться спящего и убедиться, что тот действительно лежит здесь, что глаза его не обманывают. Лицо лежащего на его койке он не раз видел в зеркале. Он смотрел… на самого себя!

Но, может быть, это тело и лицо лишь видение, порождение его болезни? Палец уперся в плоть. Дэйн повернулся. Али был здесь, а с ним был Фрэнк Мура, кок–стюард. Оба смотрели на человека на койке.

— Нет! — Дэйн задыхался. — Я… Я, это я! — Дэйн Торсон. — И он повторил ту формулу, которая вывела его из кошмара в гостинице. — Я — Дэйн Торсон, помощник суперкарго, вольный торговец “Королева Солнца”, земной регистр 65–72–49–10–ДЖИ–КЕЙ.

Его личный жетон! У него есть доказательство. Он сунул руку в карман, извлек жетон, показал всем и понял, что он действительно Дэйн Торсон. И если он Дэйн Торсон, то кто же тогда…

— Что происходит?

Тау! Врач Тау! Дэйн с облегчением обернулся, все еще держась за койку. Тау узнает его. Ведь он с Крэйгом Тау был в такой переделке на Хатке.

— Я — Дэйн, и могу доказать это. Вы — Крэйг Тау, мы были на Хатке, где вы с помощью магии заставили Ламбрило поранить себя. И… в… — он протянул дрожащую руку с жетоном Камилу. — Вы — Али Камил, мы нашли вас в лабиринте на Лимбо. А вы — Фрэнк Мура, вы вывели нас из этого лабиринта.

Он доказал. Никто, кроме Дэйна Торсона не мог знать этого. Они поверят ему. Но кто же… на его койке, в его куртке? Вот заплатка, которую он сам посадил торо–волной три дня назад, он, Дэйн Торсон.

— Я — Дэйн Торсон. — Теперь у него дрожали не только руки, он весь дрожал и был готов снова потерять сознание. — Может, это все просто безумный сон?

— Спокойно! Держи его, Камил! — Тау был рядом и тут же Дэйн оказался в туалете и его стошнило. — Удержите? — Голос Тау доносился как бы издалека. — Неужели укол. Он…

— Отравлен, я думаю, — услышал Дэйн собственные слова, но разве он произнес это вслух? И в этот момент свет померк.

Третье пробуждение оказалось легче. В этот раз не тяжесть Синдбада и не его шершавый язык привели Дэйна в себя. Он ощутил облегчение, как будто сбросил с себя какую‑то тяжесть, и долго лежал довольный, пока его не начало тревожить какое‑то воспоминание. Что‑то… что‑то он должен доложить капитану. Мысли текли неторопливо. Он открыл глаза и немного повернул голову — он в лазарете. Хотя раньше он не лежал здесь, каюта была ему знакома. Он зашевелился и тут же увидел врача.

— Снова с нами? Посмотрим… — Тау быстро и уверенно осмотрел его. — Отлично, хотя по правилам вы должны были умереть.

— Умереть? — нахмурился Дэйн. — А человек на моей койке?

— Умер. Мне кажется, вы оправились. — Тау подошел к настенному коммуникатору. — Лазарет вызывает капитана.

Капитан… Доложить капитану! Дэйн попытался встать, но Тау уже нажал кнопку и койка под Дэйном превратилась в кресло. Небольшое головокружение тут же прошло.

— Человек… как…

— Сердечный приступ от ускорения. Ему нельзя было покидать планету, — ответил Тау.

— Его… его лицо…

Тау что‑то взял с ближайшей полки. Он смотрел на Дэйна, держа пласт–маску. Вместо глаз дыры, а в остальном впечатление, будто смотришь в зеркало. А полоска, покрытая светлыми волосами, как у Дэйна, завершала сходство.

— Кто он? — В маске было какое‑то очарование, и Дэйн с трудом отвел взгляд, будто в руках врача была часть его самого.

— Мы надеялись… надеемся, что вы знаете, — ответил Тау, — но она нужна капитану.

И, как будто это было предупреждением, появился капитан Джелико. Как обычно, его загорелое лицо со шрамом от бластера не выражало никаких чувств. Он перевел взгляд с маски на Дэйна и обратно.

— Великолепная работа, — заметил он, — и трудная.

— И не на Ксечо выполненная, добавил бы я, — сказал Тау и, к облегчению Дэйна, убрал маску. — Ее делал специалист.

Капитан подошел к Дэйну и протянул руку. На его ладони лежала объемная фотография. Мужчина, лицо не загорелое, как у космонавтов, а бледное. Землянин или потомок землян–колонистов. В глазах странная неподвижность, волосы редкие, песчано–коричневые, брови тонкие. На щеках веснушки. Он был совершенно незнаком Дэйну.

— Кто? — спросил Дэйн.

— Человек под ней, — указал Джелико на маску. — Вы его знаете?

— Никогда не видел.

— У него были ваши вещи, подложный жетон и эта маска. Он должен был на борту корабля выдать себя за вас. А где были вы?

Дэйн кратко рассказал о событиях после пробуждения в гостинице, добавив сообщение об исчезнувшей посылке… если она вообще исчезла.

— Информируем почтовую полицию? — предложил он.

— Это не грабеж. — Джелико взглянул на фото, будто хотел получить разгадку. — Слишком тщательная подготовка. И, я думаю, нужно было проникнуть на корабль.

— Суперкарго, сэр, — подхватил Дэйн, — имеет доступ к…

— Разумное предположение, — резко кивнул Джелико. — Перечень грузов… Что у нас достойно такого сложного плана?

Дэйн, впервые наделенный полной ответственностью за груз, мог бы процитировать весь список. Он мысленно пробежал по нему. Ничего… ничего важного. Но маска означает время для подготовки, тщательное и длительное планирование. Он повернулся к Тау.

— Меня отравили?

— Да. Если бы не сдвиг в обмене веществ после того церемониального напитка на Сарголе… — Он покачал головой. — Хотели ли они убить вас или просто вывести надолго из строя, но вы получили смертельную дозу.

— Значит, он должен был стать мной. Надолго? — Дэйн задал вопрос самому себе, но ответил капитан.

— Не дольше, чем до Трьюса. Во–первых, если он не был исключительно осведомленным, он не смог бы долго обманывать товарищей по команде, которые вас знали. Для этого нужно было знать мельчайшие подробности, а вы слишком недолго находились в их руках. Вы отсутствовали не более одного ксечианского цинцикла. А полный объем памяти требует гораздо большего времени. Изображать больного он не смог бы, Тау раскусил бы его. Конечно, он должен был сказать, что не уверен в работе, что должен проверить все записи и тому подобное. Перелет на Трьюс недолог. До Трьюса он смог бы продержаться, но не дольше. Во–вторых, могут быть две причины, по которым он оказался на борту — либо ему нужно было что‑то провезти без досмотра, либо самому незаметно добраться до Трьюса. Помешала ему случайность! На вас яд не подействовал из‑за сарголийского напитка, а сам он не был готов к космическому путешествию.

— Он что‑нибудь принес с собой? — спросил Дэйн.

— Беда в том, что мы не проверяли при посадке. Мы не знаем, принес ли он что‑нибудь. В каюте ничего нет, а трюмы запечатаны.

— Закрыты? А сейф? — возразил Дэйн. — Я не закрывал его, пока не была получена посылка.

Джелико подошел к, коммуникатору.

— Шеннон! — от вызова помощника штурмана у Дэйна зазвенело в ушах. — Быстро к сейфу! Проверьте, полностью ли он заперт!

Дэйн попытался размышлять — если трюмы закрыты, где можно что‑нибудь спрятать на “Королеве”?

Глава 2 УТРАЧЕННАЯ И НАЙДЕННАЯ ПАМЯТЬ

— Два трюма закрыты полностью, сейф наполовину, — донесся из коммуникатора голос Рипа.

Капитан взглянул на Дэйна и тот кивнул.

— Как я и оставил. Надо проверить сейф.

Неизвестный не мог открыть нижние трюмы, где находился их груз, но сейф для особо ценных грузов… Поскольку незнакомец был намерен, очевидно, лететь с ними, а не ограничиваться разовым вторжением на “Королеву”, и в каюте Дэйна ничего не нашли, то есть он принес что‑то с собой на борт, им нужно как можно скорее найти это что‑то.

— Вы не в состоянии… — начал Тау, но Дэйн уже сидел.

— Позже мы все можем оказаться не в состоянии, — угрюмо возразил он.

Однажды “Королева” увезла почти смертоносный груз и память об этом экипаж сохранит навсегда. Лес, взятый на Сарголе, скрывал в себе зверька, способного принимать цвет любого фона. В когтях этого зверька таился наркотик, поразивший экипаж как чума.

Дэйн был уверен, что осмотр комнаты–сейфа сразу покажет ему, есть ли на борту незаконный груз — благодаря длительной и большой тренировке суперкарго держит в голове очень большой перечень грузов. Его должны пустить туда, безопасность “Королевы” превыше всего. Тау поддерживал Дэйна, а капитан спускался впереди, время от времени тоже помогая Дэйну. К тому времени, когда они добрались до сейфа, Дэйн продолжал нуждаться в такой поддержке. Он долго не решался оторваться от Тау, сердце его бешено колотилось и он тяжело дышал. Ему снова вспомнились слова Тау о том, как он был близок к смерти. Наконец Дэйн протянул руку к замку.

Трьюс — окраинная планета, слабо заселенная. Почта, которую они везли в единственный порт, была невелика — микрозаписи с агротехнической информацией, личные письма поселенцам и мешок официальных бумаг посту Патруля. Особо ценных материалов было немного и главные среди них — эмбриобоксы. Поскольку ввоз домашних животных на большинство планет находился под строжайшим контролем, каждая такая перевозка требовала особых мер безопасности. У экологической службы были строгие правила, 4io можно и что нельзя перевозить. Слишком часто в прошлом естественное равновесие на планетах бессмысленно нарушалось ввозом организмов, у которых не было местных врагов. Развитие таких организмов быстро выходило из‑под контроля и превращалось из средства добывания прибыли, как надеялись ввозившие, в страшную угрозу.

После тщательной проверки колонистам разрешалось ввозить зародыши, и на “Королеве” находилось пятьдесят зародышей латмеров в запечатанных контейнерах. Зародыши были получены в лаборатории и стоили гораздо больше, чем их вес в кредитах — на Трьюсе оказался подходящий климат, а мясо латмеров считалось роскошью в обширном секторе Галактики. Птицы за год достигали полного роста, а цыплята являлись особым деликатесом. Если колинистам удастся вырастить достаточное количество латмеров, у них появится собственная прочная статья в галактической торговле.

Для Дэйна это было главным сокровищем, перевозимым “Королевой”. Но контейнеры были тщательно закрыты, дважды опечатаны и упакованы так же, как он их и оставил. Их никто не трогал. Несколько других мешков и ящиков так же казались нетронутыми, и Дэйну пришлось наконец признать, что он не обнаружил следов вмешательства. Но когда Тау помог ему выйти из сейфа, Дэйн тщательно опечатал сейф, как должен был сделать перед взлетом “Королевы”. Первоначальная проблема оставалась нерешенной. Зачем на борту оказался мертвец в маске? Пока они не выйдут из гиперпространства, а это будет лишь в системе Трьюса, у них не будет никакой возможности связаться с Патрулем или с другими представителями власти.

Тау тщательно осмотрел тело, прежде чем его поместили в глубокий холод. Помимо того, что неизвестный умер от сердечного приступа, вызванного ускорением при взлете, осмотр ничего не дал. Неизвестный был земного происхождения без заметных отклонений, вызванных мутацией. В эти годы космических полетов он мог быть какого угодно возраста и со множества планет, обитатели которых сходны с землянами. Раньше никто из экипажа “Королевы” его не видел. Несмотря на все усилия, Тау не удалось выделить и определить яд, введенный Дэйну… Личный жетон Дэйна был искусно подделан. Джелико вертел его в руках, как бы надеясь увидеть ключ ко всему происшествию.

— Такой тщательный план означает большое дело. Вы говорите, что вызов за посылкой пришел с пункта связи посадочного поля? — спросил капитан.

— По обычному каналу. У меня не было оснований сомневаться.

— Там свободный доступ, — заметил штурман Стин Вилкокс. — Отправить сообщение мог любой. А в самом тексте не было ничего необычного?

— Ничего, — Дэйн подавил вздох.

Конечно, он только заместитель Ван Райка (как он теперь хотел, чтобы обычно всеведущий суперкарго оказался с ним, а сам он мог бы вернуться к менее ответственной роли помощника), но он знал, что у них в трюме, и сам укладывал большую часть груза на специальные стеллажи. Самые большие предметы — это эмбриобоксы и клетки с бречами. Клетки с бречами! Это единственный предмет, о котором он не вспомнил главным образом потому, что бречи живые и потому были размещены в отделении гидропоники и переданы в ведение Муры.

— А бречи? — спросил Дэйн.

У Тау ответ был готов.

— Там ничего. Я осматривал их. У самки вот–вот появятся щенки, но только после приземления. В клетке ничего нельзя спрятать.

Бреч — самое большое сухопутное животное на Ксечо. Их там много. На самом деле они невелики. Взрослый самец доходил Дэйну до колен, самка — чуть больше. Забавные и привлекательные существа, покрытые мелкой растительностью, именно растительностью, а не шерстью и не подшерстком, кремового цвета со слегка розовым оттенком у самок. Самцы потемнее. У них, кроме того, складки кожи под горлом. Раздуваясь, они становились алыми. Длинные головы, с узкими заостренными рылами, увенчаны на конце маленьким острым рогом. Этим рогом бречи легко открывали раковины моллюсков — свою любимую пищу. Уши обрамлены подобием перьев. Бречи легко приручаются. Их строго охраняют на Ксечо, после того как первые колонисты начали незаконную торговлю их шкурами. Отобранные пары вывозятся только с разрешения специалистов по ксенобиологии, как и эта пара, предназначенная для лаборатории на Трьюсе. По какой‑то причине они являются загадкой для биологов, и на многих планетах ученые тщательно их изучают.

— Все, — спустя короткое время сказал Дэйн. Он мысленно пробежал весь перечень грузов — ничего особенного. А все‑таки этот мертвец свидетельствовал о тщательно разработанном плане.

— Итак… — Вилкокс как будто решал одно из своих любимых уравнений, наслаждаясь его сложностью. — Если не груз, то сам человек. Ему нужно было тайно пробраться на Трьюс. Маскировка должны была помочь ему проникнуть через оба порта, либо только через один. Он рисковал тем, что мы его раскроем и посадим под арест. Кроме того, убийство, если они собирались избавиться от нас навсегда. — Он кивнул Дэйну. — А это дорогая плата. Что происходит на Трьюсе?

Они хорошо знали, что внутренняя политика на многих планетах — опасная штука, и вольные торговцы старались не принимать ничьей стороны. В каждого из них вросло убеждение, что их корабль — это их планета, и ему принадлежит их верность — в начале, в конце и навсегда. Иногда трудно было согласовать это с различными симпатиями и антипатиями, но все они твердо знали, что от этого зависит их жизнь, и твердо придерживались такого поведения. До сих пор Дэйн никогда не сталкивался с выбором между безопасностью корабля и собственными эмоциями. Он знал, что в этом ему повезло, и надеялся, что это везение будет продолжаться. Он не знал, приходилось ли его товарищам сталкиваться с такой дилеммой, прошлое до его появления на “Королеве” принадлежало только им.

— Ничего, насколько мне известно, — заметил Джелико, все еще рассматривая жетон. — Если бы что‑то происходило, нас бы предупредили в общем порядке. Эти рейсы обслуживал “Комбайн”.

— Может быть, “Интерсолар”? — предположил Али.

“Интерсолар” — “И–С”… В прошлом их “Королева” дважды сталкивалась с этой компанией и оба раза вольный торговец выигрывал бой. Пигмей успешно противостоял гиганту звездных трасс. Компании с их огромными торговыми империями, с их флотами, с тысячами, даже миллионами служащих, разбросанных вдоль галактических торговых путей, были монополиями, боровшимися друг с другом за контроль над торговлей с новыми планетами. Вольные торговцы, как нищие на пиру, подхватывали крохи выгоды, которые гиганты презрительно пропускали или считали нецелесообразным их разрабатывать.

“Королева Солнца” получила контракт на вывоз камней корос с Саргола. Ее капитан даже сражался на дуэли с человеком “И–С” за это право. Именно “И–С” объявила “Королеву” зачумленным кораблем, когда удивительный зверек, проникший на борт, вывел из строя почти весь экипаж. И лишь проявленная младшими членами экипажа твердость характера и решимость — они сумели обратиться на Земле за помощью — спасли корабль и жизнь всего экипажа. И контрабандную торговлю именно “Интерсолара” они разрушили на Хатке, когда капитан Джелико, врач Тау и Дэйн прибыли туда по приглашению капитана рейнджеров в отпуск.

Конечно, у людей “И–С” не было оснований любить “Королеву” и во всех своих неприятностях экипаж был склонен прежде всего винить их. Дэйн сделал глубокий вдох. Может быть, “И–С”? У компании есть возможности для осуществления такого плана. Во время пребывания “Королевы” на Ксечо, там не было кораблей “Интерсолара”. Ксечо — территория “Комбайна”, но это ничего не значило. Нужный человек мог быть прислан на нейтральном корабле из другой системы. И если это часть заговора “И–С”…

— Может быть, — ответил Джелико, — но я в этом сомневаюсь. Конечно, они не испытывают к нам теплых чувств, но мы для них — мелкая сошка. Увидев возможность подорвать нам двигатель без особого труда, они ею воспользуются, но разрабатывать такой сложный план — нет. Мы перевозим почту, значит, всякое происшествие повлечет за собой расследования Патруля. Я не отвергаю “И — С”, но не они самые вероятные злоумышленники. “Комбайн” не сообщал о политических волнениях на Трьюсе…

— Есть способ кое‑что узнать, — с отсутствующим видом заметил Тау, постукивая пальцами по краю полки, и Дэйн обнаружил, что следит за ним.

Хобби Тау была магия или, точнее, те необъяснимые способности, которые первобытные, а иногда и далеко не первобытные люди использовали во множестве миров для достижения своих целей. Тау использовал свои знания, чтобы отвести от них опасность на Хатке. И именно постукивание пальцами было использовано для создания силы, сломившей волю колдуна–знахаря. Только тогда по приказу Тау постукивал пальцами Дэйн. И как будто та же мысль возникла и у Тау. Дэйн не обладал телепатическими способностями, но, по словам Тау, прекрасно справился на Хатке.

— В полном сознании вы не можете вспомнить, что происходило после того, как вы покинули корабль, и до пробуждения в гостинице, — продолжал врач.

— Глубокое зондирование? — догадался Дэйн.

— А подействует? — спросил Джелико.

— Нельзя сказать, пока не попробуем. У Дэйна против гипнотехники блок. Но мертвец носил его куртку, а это значит, что они встречались. Если он согласен, то глубокое зондирование может дать ответ на некоторые вопросы.

Дэйну хотелось изо всех сил крикнуть “Нет”. У впечатлительного человека глубокое зондирование раскрывает всю его жизнь, начиная с раннего детства. Но их интересует лишь ближайшее прошлое. Дэйн видел смысл в предложении Тау.

— Мы возьмем период только после оставления нами корабля. — Тау, по–видимому, понимал состояние Дэйна. — Зондирование может и не получиться, вы не очень подходящий объект для этого. К тому же, мы понятия не имеем, как изменился после яда ваш организм.

Дэйн почувствовал, как его охватывает тот же холод, с каким он боролся после пробуждения в гостинице. Может, Тау считает, что пострадал его разум? Но он отлично помнит весь груз и записи подтверждают точность его памяти. Он не помнит лишь тот период, который, и хочет восстановить Тау. Дэйн вздрогнул — он совсем не хочет знать, повредил ли яд его умственные способности. Только если он не согласится, в будущем его могут ожидать еще большие трудности.

— Хорошо, — сказал он и тут же пожалел о согласии.

Поскольку корабль находился в гиперпространстве, на вахте был только Рип. Капитан и Вилкокс присутствовали при подготовке к зондированию. Дэйн точно не знал, как оно действует, хотя всем было известно, что оно способно вывернуть человека наизнанку. Джелико приготовился записывать то, что будет рассказывать Дэйн, и Тау сделал укол. Дэйн услышал негромкое бормотание, а потом…

Он спускался по трапу, слегка встревоженный и недовольный тем, что его в самую последнюю минуту вызвали за посылкой. К счастью, поблизости стоял полевой скутер. Дэйн сел в него, опустил свой жетон и тронулся к выходу.

— “Денеб”, — он вслух повторил название, смутно припомнив небольшое кафе у самого порта.

По крайней мере, близко. Запись–расписка у него в руке, достаточно голоса капитана и прикосновения его пальцев и расписка станет законной. Скутер доставил его к выходу, и Дэйн посмотрел вдоль улицы в поисках нужного места. Ксечо — перекресток дорог, и здесь часто останавливаются корабли. Потому‑то здесь и есть гостиницы, рестораны, кафе и другие заведения для космонавтов, хотя этот район и невелик, и не может идти ни в какое сравнение с портами других миров. Он состоит из одной улицы — тесного ряда одноэтажных зданий…

Был очень жаркий, кик обычно, полдень, а Дэйн пошел в мундире, что усиливало неудобства. Нужно было как можно скорее покончить с этим делом. Он поискал вывеску. Горящие по ночам яркие надписи теперь отсутствовали. Вскоре он увидел то, что ему было нужно — небольшое заведение, зажатое между рестораном и гостиницей, в котором он обедал накануне. На улице почти никого не было — большинство людей спасалось от жары. По дороге Дэйну попалось лишь два космонавта и он в них не всматривался.

Войдя в “Денеб”, он как будто шагнул из раскаленной печи в холодный полумрак. Каким облегчением было оказаться здесь после жестокого полудня Ксечо! “Денеб” оказался не кафе, а скорее пивнушкой, и Дэйн почувствовал беспокойство. Трудно себе представить, что человек, желающий вручить особо ценную посылку, ждал бы в таком месте. Впрочем, это первый почтовый рейс Дэйна и откуда он может знать, что такое нормальная почтовая процедура? “Королева” отвечает лишь за благополучную доставку груза, а если его сомнения не развеются, ему достаточно на обратном пути зайти в порт и дополнительно застраховать посылку.

У дальней стены находился ряд автоматов с циферблатами набора напитков и разрешенных наркотиков. Впрочем, он не сомневался, что зная код, можно получить и кое‑что запретное. В помещении было тихо. У дальнего автомата сидел опьяневший космонавт, рассматривающий пустой стакан. Ни следа владельца… Маленький прилавок у двери был пуст. Дэйн в нетерпении ждал. Не этот же выпивоха посылал за ним. Наконец он постучал по прилавку.

— Спокойнее, спокойнее… — послышались слова на базовом языке, но с каким‑то присвистыванием.

Занавес за прилавком отдернулся и вошла женщина. Она была достаточно гуманоидной, чтобы ее так называть, хотя ее бледную кожу покрывали крошечные чешуйки, а свисавшая на плечи растительность была не вполне волосами. Черты лица были почти человеческими. Одета она была по последней земной моде — в узкие брюки из металлической ткани, пушистую кофту без рукавов и полумаска из серебряной проволоки закрывала глаза и лоб. Одежда совершенно не подходила к такой грязной дыре.

— Что вы хотите? — снова послышались свистящие звуки.

— Вызывали почтовый корабль “Королеву Солнца”, джентльфем для доставки ценной посылки.

— Ваш жетон, джентльхомо.

Дэйн протянул жетон, и она склонила голову, как будто сложная маска мешала ей смотреть.

— Да, есть посылка.

— Отправитель вы?

— Пожалуйста, сюда. — Она не ответила на вопрос, поманив за собой Дэйна и приподняв занавес.

Там оказался очень узкий коридор, и Дэйн при ходьбе задевал плечами за стены. Затем вторая дверь отошла в сторону. Помещение, в котором он очутился, было полной противоположностью первому. Стены были забраны пластщитами, отливающимися друг с другом и дающими бесконечную вереницу чужих ландшафтов. В ноздри Дэйну ударило зловоние, от которого его чуть не вырвало. Он не видел источника этой ужасной вони, она просто существовала в этой роскошно меблированной комнате, где во всем чувствовалась бездна вкуса, подкрепленная бездной кредиток.

В кресле развалился мужчина. Он не встал при появлении Длина и поприветствовал его только взглядом. Женщина не обратила на мужчину никакого внимания. Она быстро прошла мимо Дэйна к противоположной стене и взяла ящичек из тусклого металла, куб с размером граней в две ладони.

— Возьмите, — сказала она.

— Кто подпишет? — Дэйн перевел взгляд с женщины на мужчину, который смотрел на него так пристально, что Дэйн почувствовал беспокойство.

Мужчина ничего не ответил, хотя наступила небольшая пауза, как будто женщина ждала приказа. Потом она сказала:

— Если это необходимо, подпишу я.

— Да, это необходимо. — Дэйн извлек свой аппарат и направил его на ящичек.

— Что вы делаете? — вскрикнула женщина с такой тревогой, будто он собирался разбить ящичек.

— Делаю официальную запись, — пояснил Дэйн.

Она крепко держала ящичек, расставив пальцы, чтобы закрыть как можно большую его поверхность.

— Если хотите отправить, то придется действовать по правилам, — продолжал Дэйн.

Она снова как будто ждала знака от мужчины, но тот не шевелился и не отрывал взгляда от Дэйна. Наконец, с видимой неохотой, она поставила ящичек на край небольшого стола и отступила назад, готовая снова схватить его. Дэйн сделал снимок посылки и протянул микрофон для записи голоса.

— Подтвердите, что вы посылаете это с условием особой сохранности, джентльфем, и назовите свое имя, дату, а потом прижмите палец вот здесь.

— Хорошо, раз таковы правила, я сделаю это. — Но она снова взяла ящичек и прижала его к себе, а потом потянулась за микрофоном.

Но не закончив свое движение, ее рука, протянутая к микрофону, скользнула по запястью Дэйна и необыкновенно длинный ноготь царапнул его тело. Он был слишком поражен, чтобы пошевелиться, и тут же его руки и ноги онемели, а запись упала на пол. У него хватило сил, чтобы повернуться к двери, но он не сделал ни шага. Последнее ясное воспоминание — он опускается на колени и улавливает все тот же неподвижный взгляд мужчины в кресле, который и не пошевелился. И сразу же вслед за этим, он ползет по болоту и жидкой грязи, и просыпается в гостинице, чтобы вслед за этим добраться до “Королевы”.

Очнувшись, он увидел лазарет и склонившегося к нему с иглой в руке Тау. На этот раз Дэйн отчетливо помнил все, что вызвало в его памяти глубокое зондирование.

Глава 3 НЕПРИЯТНОСТИ С ГРУЗОМ

— Запись, — вслух выразил Дэйн первую же мысль.

— Это не единственная вещь, которую неизвестный не принес с собой, — ответил Джелико.

— Ящичек?

— Его здесь нет. Возможно, это была только приманка.

Дэйн почему‑то не поверил в это. Действия женщины, насколько он помнил, говорили о другом. А может, она просто должна была отвлечь его внимание, чтобы он не подозревал о готовящемся нападении? Дэйн знал, что собравшиеся в лазарете знали все подробности его воспоминаний. Зондирование не только записывалось, но и транслировалось, пока он был без сознания.

— Как я попал из “Денеба” в гостиницу? — удивился Дэйн.

Было что‑то еще, какое‑то раздражающее воспоминание о мелькнувшем лице, но он не был уверен. Видел ли он, падая, другого человека? В этом не было уверенности.

— Вас могли перенести как пьяного, — заметил Али, — это для порта обычная картина. И я понял, что вы, уходя, никого не расспрашивали.

— Мне нужно было вернуться на корабль, — ответил Дэйн, думая о ящичке, который казался таким важным для женщины и был небольшим, так что его можно было легко спрятать, но они обыскали сейф, каюту… — Ящичек…

Капитан Джелико встал.

— Примерно вот такого размера, — показал он руками в воздухе.

Дэйн утвердительно кивнул.

— Хорошо, мы поищем.

Дэйн хотел принять участие в поисках, но был прикован к постели собственной слабостью — действие второго укола, сделанного Тау, кончилось, и Дэйн почувствовал такую сонливость, что не мог с ней бороться. Он знал, что поиск, организованный капитаном, дойдет до самой обшивки “Королевы”. Очнувшись и чувствуя себя гораздо лучше, Дэйн узнал, что поиск не увенчался успехом. У них на руках был мертвец в глубоком охлаждении и больше ничего, если не считать записи зондирования, которую снова и снова просматривал капитан Джелико в поисках мельчайших деталей. К перечню можно было добавить лишь одно предположение, что человек, видевший уход Дэйна, может быть, был все еще в “Денебе”.

— Если они видели Дэйна, то для них это было неожиданностью, — но было слишком поздно менять план, а мы ничего не можем предпринять, пока не доберемся до патрульного поста на Трьюсе. Готов поклясться, что там, где мы искали, нет никакого ящичка.

— Эта женщина, — сказал связист Тан Я, прихлебывая земной кофе в кают–компании, — чужак. Любопытно… — Из внутреннего кармана он извлек блокнот, резкими уверенными движениями сделал набросок и показал его Дэйну. — Похоже?

Дэйн изумился. Как и все члены экипажа, Тан Я имел хобби, скрашивающее скуку дальних перелетов, но Дэйн считал, что его хобби — сооружение миниатюрных электронных приборчиков и игрушек, и не знал, что связист–марсианин еще и художник. Дэйн рассматривал рисунок, сопоставляя его со своими воспоминаниями.

— Лицо… уже у подбородка, глаза… чуть более раскосые, а может, они показались такими из‑за маски.

Тан Я взял блокнот, немного подправил рисунок и лицо изменилось.

— Да! — воскликнул Дэйн, удивляясь полученному изображению.

Связист передал рисунок капитану и тот долго рассматривал его, потом передал Тау, а врач в свою очередь Стину Вилкоксу. Штурман поднес рисунок ближе к свету.

— Ситлит…

Дэйну это слово ничего не сказало, но капитан чуть не выхватил блокнот у своего заместителя и снова стал его разглядывать.

— Вы уверены?

— Ситлит, — убежденно повторил Вилкокс, — …не подходит.

— Да, — гневно согласился капитан.

— А кто это Ситлит? — спросил Тау. — Или что?

— И кто, и что, — ответил Вилкокс. — Чужаки, гуманоидные, но чуждые в десятой степени.

Дэйн с удивлением взглянул на рисунок, лежащий перед капитаном. Чуждые в десятой степени! Ксенобиология входила в курс подготовки суперкарго, поскольку от ксенобиологических знаний часто зависел успех торговли с чужаками. Изучение чужих обычаев, желаний и личностных факторов никогда не прекращалось, но Дэйн не знал, что чуждые до такой степени существа могут так походить на человека. Это все равно, что представить себе земную змею в человеческом образе.

— Но она… она говорила разумно. И она… очень похожа на человека, — возразил Дэйн.

— И она отравила вас, — сухо заметил штурман. — Она не смазывала Ноготь ядом. У нее в пальце ядовитая железа! Не знаю, как она могла оказаться столь похожей на человека. Но Ситлит на Ксечо! Их считают привязанными к родной планете. Открытое пространство вызывает у них такой ужас, что любая попытка увезти их в космос кончается смертью — они ругаются до смерти. Мир у них в инфракрасном свете, поэтому мы их нечасто навещаем. В лаборатории на Барбароссе я видел одного в глубоком охлаждении. Детеныша… Его ядовитые мешочки были пустыми. Он пробрался на патрульный корабль и там спрятался, а когда его обнаружили после старта… — Вилкокс пожал плечами, — все было кончено. Но у вас взрослая особь, действующая в чужом мире, а я готов поклясться, что это невозможно.

— Нет ничего невозможного, — возразил на это Тау.

И он был прав, все космонавты знали это. Невероятное, невозможное на одной планете может оказаться самым обычным на другой. Ночные кошмары Земли являются частыми и достойными гражданами других планет, хотя, может быть, и не по земным стандартам. Обычаи, настолько необычные, что кажутся невозможными, где‑нибудь могут оказаться обязательными. Поэтому космонавты, а особенно вольные торговцы, навещающие малоизвестные и недавно открытые планеты, верили, что возможно все, каким бы невероятным оно не казалось.

Джелико снова взял рисунок.

— Его можно зафиксировать? — спросил он Тана Я.

— Нажмите в середине и рисунок сохранится, пока вы сами не захотите стереть его.

— Итак, у нас есть мертвец, маска, чужак, который должен бы находиться во многих парсеках отсюда на своей родной планете, исчезнувший ящичек чудом выжившего помощника суперкарго — и никаких объяснений. — Вилкокс поставил пустую кружку на стол. — Если перед посадкой мы не найдем его…

— Есть еще кое‑что. — В дверях стоял Фрэнк Мура, произнесший фразу своим обычным спокойным тоном, но что‑то в его голосе сразу привлекло общее внимание. — Есть два пропавших бреча.

— Что? — вскочил Джелико.

Он увлекался ксенобиологией и поэтому вел наблюдения за животными с Ксечо, иногда даже беря их в свою каюту. Квикс, уродливый хубат, чья клетка висела в каюте капитана, невероятная помесь попугая, краба и жабы, отчаянно протестовал и обычная мера успокоения — капитан сильно хлопал по клетке — не действовала. Поэтому Джелико на время визита бречей приходилось переселять квикса.

— Но клетка заперта, — добавил капитан.

Мура протянул руку, на которой лежала тонкая проволока, изогнутая на одном конце.

— Вот что было в клетке, — сказал он.

— Клянусь семью именами Трутекса! — Али взял кусочек проволоки и повертел между пальцами. — Настоящая отмычка!

— Проволоку выломали из сетки внутри клетки, — добавил Мура.

Теперь все смотрели на него. Изнутри клетки? Но это значит… это значит, что это сделали бречи. Но бречи — животные, и к тому же не самые умные. Насколько Дэйн помнил, они по шкале обучения стояли ниже Синдбада, который сидел сейчас в углу кают–компании и изобретательно умывал свою морду.

— Дайте взглянуть! — Джелико взял проволоку и рассмотрел ее с той же тщательностью, что и рисунок перед этим. — Обломана… Да, это отмычка.

— Бречи исчезли, — повторил Мура.

В трюме, как подумал Дэйн, они быть не могут, трюмы опечатаны. Остается машинное отделение, лазарет, их личные каюты, контрольная секция и несколько других мест, ни в одном из которых негде было укрыться двум сбежавшим животным. Предстоял новый поиск. Животные испуганы, к тому лее самка беременна, ее нельзя тревожить. Джелико отобрал в поисковую группу только тех, кто имел дело с бречами — незнакомцы могли обратить животных в отчаянное бегство… Он приказал Штоцу вместе с Кости, Уиксом и Али, который должен был немедленно туда вернуться, осмотреть машинное отделение, убедиться в том, что бречей там нет и оставаться там. Вилкокс и Тан Я должны были присоединиться к Шеннону в контрольной секции, обыскать ее и закрыться. Таким образом, непосредственный поиск осуществляли Тау, Дэйн, Мура и капитан. Именно они заботились о живом грузе и кормили его. В качестве добавочной предосторожности Синдбада заперли в камбузе.

Когда машинная и контрольные секции доложили, что там бречей нет, начался поиск. Дэйн спустился к трюмам, но печати были нетронутыми, пробраться внутрь было невозможно. Дэйна беспокоила мысль об отмычке. Как бречи сделали ее? И они ли? Ни один член экипажа не станет так шутить, это бессмысленно. А неизвестный мертв и лежит в холодильнике. Воображение Дэйна подсказывало самое ужасное объяснение и он против воли все время оглядывался на дверь холодильника. Она, конечно, тоже была опечатана. Дэйн с облегчением подумал, что уж такие дикие предположения действительно невозможны, мертвые не оживают.

Оставались каюты. Сначала осмотрели каюты инженерной секции. Они не были роскошно меблированы, а их теснота означала, что живущий здесь должен быть педантичным и аккуратным. Никаких ящиков и кладовок… Дэйн осмотрел все возможные укрытия, а их было очень немного. Открывал двери каждого душа. Ничего.

Следующий уровень — каюта и контора Ван Райка. Дэйн вошел и осмотрелся. И здесь ничего. Не в первый раз он пожалел, что обитатель этой каюты не находится на борту. Ван Райк им просто необходим. Многолетний опыт суперкарго, знание всех лабиринтов торговли и обычаев чужаков — вот что было нужно для решения задачи. Печать на сейфе напротив каюты суперкарго была нетронутой, как он и оставил ее.

Следующий уровень — каюты помощников, каюта Рипа, гидросад и камбуз — секция Муры. Свою территорию Мура обследует сам, Дэйну оставалось лишь осмотреть каюту Рипа и свою собственную. Вначале он занялся каютой Рипа, а потом своей. Когда он открыл дверь своей каюты, лишь несколько Миллиметров спасли его. Парализующий луч ударил над ухом и Дэйн отлетел в коридор. Он умудрился захлопнуть дверь и прислонился к стене, стараясь Унять головокружение. Кто‑то внутри, вооруженный станнером, пытался остановить его. Но кто? Может, есть еще один неизвестный помимо умершего? Это единственно возможное объяснение. Дэйн добрался до ближайшего коммуникатора и нажал красный сигнал тревоги.

— Что?.. — послышался голос Вилкокса, но он звучал очень слабо, как будто выстрел оглушил Дэйна.

— Кто‑то… в моей каюте… станнер… — предупредил Дэйн и стал следить за дверью каюты, хотя и не представлял, как он, безоружный, может помешать противнику выйти.

Но если находящийся в каюте понимал свое преимущество, то он все‑таки не пытался его использовать. Дэйн попробовал вспомнить, где же можно было спрятаться. Во флиттере? Но ускорение взлета плюс переход в гиперпространство без всяких приспособлений вывели бы из строя большинство людей. Конечно, может, это и не человек?

Послышался шум — это спускался Джелико. В тот же момент из гидросада появился и Мура. За капитаном следовал Тау и он немедленно направился к Дэйну.

— Задел меня станнером, — пояснил Дэйн.

— Все еще там? — взглянул Джелико на каюту.

— Да.

— Ладно, Тау, усыпляющий газ через вентиляционную трубу.

Тау прижал Дэйна ближе к стене, приказал не шевелиться, и вернулся в свою лабораторию на следующем уровне. Вскоре он появился с небольшим контейнером и длинной трубой, которые протянул капитану.

— Все готово.

— Вы видали кто это? — спросил Тау, когда капитан зашел в каюту Рипа и начал проталкивать трубу через вентиляционную решетку.

— Нет, все произошло слишком быстро. После того, как он задел меня, я не мог смотреть прямо. Но где он мог спрятаться? Во флиттере?

— Во время старта? Возможно, если он очень крепок. Но переход в гипер… сомневаюсь. Разве что на койке Шеннона. Тот был на вахте, а мертвец лежал в вашей каюте.

Сквозь открытую дверь им было видно, как Джелико, стоя на койке Рипа, осторожно проталкивает трубу, чтобы она достигла решетки в каюте Дэйна. Точными движениями он так ввел конец трубы, чтобы газ пошел в закрытое помещение.

— Готово. — Крепче взяв контейнер одной рукой, другой он взял протянутую Тау маску, которая должна была защитить его от случайных пропусков газа.

Ожидание казалось Дэйну бесконечным. Он весь дрожал от последствий удара станнера. Наконец капитан вытащил трубу и спрыгнул с койки.

— Если он дышит, — с угрюмым удовлетворением сказал он, — то он сейчас готов.

Это утверждение показалось Дэйну странным, как будто капитан разделял его чудовищное предположение об ожившем мертвеце. Дэйн первым добрался до двери. Изнутри она была незапертой и легко поддалась, так что они могли заглянуть. Все держали приготовленные Тау маски, а врач насосом убирал газ из каюты.

Дэйн так ожидал увидеть человека, что в первые две–три секунды растерялся. На полу, все еще сжимая лапой станнер, лежал самец–бреч, а на койке свернулась самка. Оба были без сознания.

— Бречи! — Дэйн опустился на колено и коснулся перистого меха самца, прежде чем поверил в очевидное.

В помещении больше никого не было. Животное воспользовалось станнером, как загнанный в угол человек. Дэйн взглянул на капитана и впервые за время службы на “Королеве” увидел на лице Джелико изумление. Тау наклонился над самкой и быстро осмотрел ее.

— Начинается. Пропустите… — Подняв животное, он перешагнул через неподвижного самца.

— Но как же?.. — Дэйн перевел взгляд с капитана на Муру, потом на самца. — Он… он использовал станнер. Но…

— Ученый бреч? — предположил Мура. — И он обучен пользоваться орудием в таких обстоятельствах?

— Возможно, — Джелико задумался. — Не знаю, Фрэнк, можно ли сделать такую клетку, чтобы нельзя было открыть изнутри.

— Навесить цепь, установить сигнал тревоги… — перечислил Мура возможные варианты, нагнувшись и всматриваясь в спящее животное.

Дэйн подобрал станнер и засунул его в ящик.

— Животное, — констатировал Мура. — Готов поклясться, что это животное… было животным. Я видел бречей. Эти ничем не отличаются от остальных. Когда я наполнял их кормушку… — Он замолчал и нахмурился.

— Что случилось, когда вы наполняли кормушку? — спросил капитан.

— Вот этот, самец, следил, как я открывал клетку. Потом протянул лапу и ощупал замок. Я подумал, что он хочет еще листьев рентона, и положил его. Но теперь мне кажется, что он исследовал замок.

— Что ж, давайте перенесем его в клетку, — сказал Джелико. — И используйте цепь и сигнал тревоги, Мура. В качестве дополнительной предосторожности надо установить видеоэкран. Я хочу иметь запись того, что он будет делать, когда проснется.

Мура поднял бреча и понес его в клетку. Джелико и Дэйн смотрели, как он принял все меры предосторожности, а потом позвали Тан Я, установившего видеофон. Теперь за животными можно было следить, как будто это были подозреваемые в преступлении и заключенные в камеру.

— Кто отправитель этого груза? — обернулся Джелико к Дэйну.

— Лаборатория Норкаса. Все бумаги в порядке. Их отправляют на Трьюс людям Симплекса — очередной проект, разрешенный Советом.

— Не мутанты?

— Нет, сэр. Самые обычные животные. Эту клетку устанавливал техник Норкаса, он же привез пищу и указания по кормежке для Муры.

— Он устанавливал клетку… — задумчиво повторил Джелико, поднял руку и провел ею по стене над клеткой. — Он сам выбрал это место?

Дэйн постарался вспомнить. Техник явился на борт с двумя людьми, несшими за ним клетку. Сам ли он выбрал это место? На этот вопрос ответил Мура.

— Нет, сэр. Я попросил, чтобы легче было присматривать за животными. Но я не понимаю… Самка… ей еще месяц… детеныши должны родиться на Трьюсе.

Капитан Джелико стукнул по переборке за клеткой, будто испытывая ее прочность.

— Внизу сейф, — сказал он.

Но Дэйн не видел связи между этим и странным поведением пары бречей, а Джелико не стал объяснять. Нагнувшись, он попросил Муру объяснить устройство запора. Потом Мура начал устанавливать видеоэкран, причем, к удивлению Дэйна, капитан приказал замаскировать его от обитателей клетки. Проснувшись, бречи не будут знать, что находятся под наблюдением, как будто они действительно подозреваемые в преступлении.

Организовав все к своему удовлетворению, Джелико, наконец, отдал приказ оставить животных и всем держаться как можно дальше от клетки Дэйн, бросив взгляд на мирно спящее животное — он все еще не мог поверить, что именно бреч чуть не убил его из станнера — вернулся к себе в каюту, растянулся на койке и тщетно пытался понять, что же произошло На “Королеве” и раньше случались кризисные ситуации, но никогда не было такой цепочки необъяснимых происшествий. Животные, действующие так будто они обладают разумом человека, мертвец с его лицом и чужая женщина — все это фантастично, как телефильм.

Установлено видео — что надеется увидеть капитан? А, может, прав Мура, предположив, что бреч приучен нападать на человека? Возможно ли это?

Дэйн скатился с койки и принялся пересматривать документы. Все так, как он помнил — два бреча, самец и самка, отправленные лабораторией Норкас на Ксечо агротехнической станции Сиплекс на Трьюсе. Все разрешения получены и, если документы не подделаны, все в порядке. Тем не менее, он переснял все документы. Не успел он закончить эту работу, как заработал один коммуникатор.

— Экран, — послышался голос Джелико и Дэйн включил маленький телеэкран.

Глава 4 БЕСПОКОЙНЫЙ ПОЛЕТ

Появился на экране короткий коридор и клетка бречей. Бреч стоял, поворачивая голову, будто отыскивая что‑то. Потом, проявив более напряженные эмоции, чем можно было бы ожидать от пользующегося известностью своим дружелюбием животного, он бросился к дверце клетки, ухватил прут лапами и принялся яростно трясти. Однако этот приступ ярости длился недолго. Через несколько секунд бреч сел, рассматривая непреодолимый барьер.

“Похоже на размышление, на паузу для планирования, — подумали они, — впрочем, это невозможно”.

Бреч снова приблизился к дверце, вытянул лапу как можно дальше и принялся ощупывать замок и новое крепление. И в этот момент Дэйн снова вернулся к предположению, отброшенному им после того, как он вторично просмотрел документы. Он видел действия, которыми руководил разум. Бреч подавил первую реакцию страха или гнева и теперь исследовал возможности своего освобождения. Мутант? Но если этот так, то работники Норкаса нарушили свои обязательства, а у них слишком хорошая репутация. К тому же, тогда техники знали бы об особых свойствах животных. Оставалась лишь одна возможность — вопреки документам, эти животные не из Норкаса. Они часть тщательно подготовленного плана наряду с появлением незнакомца. Бречи и неизвестный — нужно ли рассматривать и эту ситуацию?

Ощупав лапами крепления, бреч сидел неподвижно, глядя на дверцу, отрезавшую его от свободы. Затем, как будто приняв решение, он решительно вернулся в глубину клетки и, используя рог на носу, поднял часть мягкого настила пола. Это, похожее на подушку покрытие, должно было предохранять животных от последствий ускорения и перехода в гиперпространство. Бреч обнажил место, где был выломан один прут. Отмычка! Вот откуда взялась отмычка! Дэйн смотрел как околдованный. Бреч хочет попытаться вторично? Очевидно, так. Животное напряглось и просунуло носовой рог в образовавшееся отверстие. Дергая головой вверх и вниз, бреч пытался выломать упругий прут. Он работал напряженно и сосредоточенно с решительностью, которую Дэйн раньше относил совсем к другой форме жизни.

Наконец бреч выломал длинный кусок проволоки. Случайно это или бреч понял, что теперь замок стоит дальше, чем предыдущий, и теперь понадобится более длинная проволока? Снова приблизившись к дверце, бреч просунул проволоку, вставил ее в замок и тут же бросил, отпрыгнул и затряс головой от тревоги и боли. Дэйн знал, что он получил слабый электроудар — дополнительная предосторожность, чтобы помешать подобным действиям. Бреч опять сел, тряся лапой. Затем, прижав ее к груди, высунул бледный язык и принялся облизывать согнутые пальцы, хотя Дэйну было известно, что напряжение было слабым и служило лишь предупреждением. Теперь они видели достаточно, чтобы понять, что имеют дело не с обыкновенными бречами.

— Капитан! — послышался в коммуникаторе голос Тау. — Пройдите в лазарет.

Что еще? Дэйн встал. Тау вызывал капитана, но если какие‑то сложности возникли в связи с самкой, ответственность лежит на нем. Она ведь часть груза, а груз — его обязанность. Он тоже должен идти. Когда Дэйн вошел в лазарет, капитан уже был там, но ни он, ни врач не оглянулись на вошедшего. Они смотрели на импровизированное логово, где неподвижно лежала самка. На какое‑то мгновение Дэйн с беспокойством подумал, что она умерла. Два маленьких пушистых комочка подняли головы. Глаза их закрыты, но носы подергивались, как будто они принюхались к какому‑то запаху. Дэйн видел щенков бречей в лаборатории на Ксечо, когда договаривался о перевозке этой пары, но те были постарше. А в этих маленьких бречах было что‑то странное.

— Мутанты? — задал вопрос Джелико то ли себе, то ли Тау. — Они… Ну, может, после рождения они…

— Посмотрите. — Тау повернулся не к щенкам, а к прибору в углу логова, на шкале которого дрожала стрелка. — Радиация. Я не стал бы утверждать, что они мутанты, но ясно, что они в чем‑то отличаются от матери. У них больше черепная коробка и для новорожденных они удивительно подвижны и настороженны. Я не ветеринар и обладаю только общими знаниями, но сказал бы, что они слишком развиты для преждевременно родившихся.

Радиация! Дэйн почувствовал, что его охватывает какое‑то предчувствие. Он знал, что их ожидает катастрофа. Не глядя на новорожденных щенят, он спросил Тау:

— Его можно переносить? — и указал на прибор.

— Зачем?

Но капитан, очевидно, уловил мысль Дэйна.

— Если даже он и стационарный, то нам нужен переносной. — Капитан положил руку на прибор, а Тау смотрел на них, как будто они заболели космической лихорадкой.

Джелико подошел к коммуникатору.

— Тан Я, принесите переносной дозиметр.

Тут Тау понял.

— Радиация на корабле… но…

Никаких “но”. Если догадка Дэйна оправдается, все звенья загадки становятся на свое место. Неизвестный принес на борт источник радиации и так тщательно спрятал его в сейфе, что они не смогли его обнаружить. А клетка бречей, как уже говорил Джелико, стоит как раз над сейфом.

— Представляет ли это опасность для экипажа? — спросил капитан у Тау.

— Нет, я проверял. Впрочем, может быть, бречей следует изолировать?

— А эмбрионы латмеров? — рассуждения Дэйна снова шли строго логическим путем и, не дожидаясь ответа Тау, он уже был на пути к сейфу.

Когда Дэйн сломал печать, которую до этого считал такой надежной защитой, подошел капитан. За ним шли Тау, Шеннон и Тан Я. Последний нес прибор, который исследователи брали на планеты. Тау взял у него дозиметр и подготовил его к работе. Тут же качнулась стрелка, как у дозиметра в лазарете. Они вошли в трюм, и тут же дозиметр показал, что источник радиации действительно находится вблизи эмбриобоксов, и не среди них, и не за ними. Дэйн передвинул неиспользованный стенной стеллаж и, как по лестнице, поднялся к потолку. Джелико протянул ему дозиметр. Стрелка указала на потолок. В этом месте Дэйн увидел царапину.

— Здесь, — сказал он, передал дозиметр и снял с пояса нож.

Не стараясь сберечь потолок, он принялся отделять плиту, которая, очевидно, уже раз была снята. Он ковырял ножом, пока плита не отпала. Под ней оставалось углубление, а в нем ящичек.

— Не трогайте! — предупредил Тау. — Подождите, пока принесут перчатки.

Рип исчез, а Дэйн стал внимательно разглядывать углубление. Ящичек не лежал на какой‑нибудь полке, а каким‑то образом был прикреплен к обшивке корабля. Без дозиметра они никогда бы не нашли его. Хотя плиту снимали поспешно, сделано это было с успехом. Вернулся Рип, держа в руках неуклюжие, но с хорошей изоляцией перчатки, снятые с космического скафандра. Дэйн надел их и коснулся ящичка, который будто бы был приварен к стене. Некоторое время Дэйн дергал ящичек, но потом решил, что здесь, видимо, потребуется резак. Но когда он дернул в последний раз, то ящичек отделился от обшивки и Дэйн вынул его из углубления, держа подальше от себя.

— Займитесь этим со Штоцем, — сказал капитан Тан Я. — Мы не знаем, что это такое, так что будьте осторожны.

Дэйн положил ящичек на стол подальше от груза, снял перчатки и передал их Тау. Связист унес ящичек в мастерскую Штоца. Дэйн больше не думал о ящичке, его беспокоило состояние эмбрионов. Если сквозь переборку радиация оказала такое действие на бречей, что же тогда будет с их более ценным грузом? Капитан тоже одновременно с Дэйном подумал об этом.

— Сканирование или осмотр? — капитан, нахмурившись, обошел запечатанные контейнеры.

— И то и другое, — быстро ответил Тау. — У меня записаны правильные данные. Мы легко сравним.

— Целили ли в латмеров, в бречей или это просто случайность? — спросил Дэйн, хотя и знал, что это вопрос без ответа.

— Это не случайность. — Капитан говорил убедительно. — Если бы дело было только в перевозке этой штуки, ее легче было бы спрятать в вашей каюте. Нет, его поместили здесь не случайно и я склоняюсь к мысли, что цель — латмеры.

Джелико ожидал худшего. У них есть контракт на перевозку почты, но если в первом же рейсе такой груз будет поврежден, то “Королеву” занесут в черный список. Если они обнаружили ящичек слишком поздно, то что будет, если подвергнутые радиации латмеры попадут к поселенцам, дорого заплатившим за них? Дэйн думал, разбирая свои документы, о мрачном будущем. Возможно, им придется возместить стоимость груза, а это их заработок за год и даже больше. И “Королева” не готова к таким тратам. Если они возьмут деньги в долг, это автоматически прекращает действие их почтового контракта. В результате пойдут перевозочные рейсы — рискованные и плохо вознаграждаемые, пока они не выплатят весь долг.

“И–С”? Это первое, что приходит в голову. Но “Королева” так ничтожна по сравнению с “Интерсоларом”. Конечно, они дважды помешали “И–С”, но чтобы компания пошла на такие расходы с целью отомстить вольному торговцу… Нет, с этим Дэйн не мог согласиться. Ему казалось, что разгадка находится на Трьюсе. Человек, надевший маску с его лицом, должен был высадиться там же. И ящичек… А может быть, капитан ошибся и ящичек поместили там случайно. Теперь остается лишь ждать сообщения Тау о состоянии зародышей. А врач не торопился. Он закрылся в своей лаборатории, а экипаж в беспокойстве ждал приговора.

Штоц, всегда медлительный и спокойный, доложил первый:

— Ящичек вскрыть простыми способами нельзя. Но именно он источник устойчивой радиации.

Но когда Штоц попросил разрешения попытаться вскрыть ящичек с помощью экзотических методов, капитан отказал. Али надел скафандр, пробрался в самый хвост корабля и прижал ящичек к обшивке. Инженеры решили, что там он принесет меньше всего вреда. Когда в коммуникаторе Послышался голос Тау, это был не ответ, просьба принести некоторые ксенобиологические записи из собрания капитана и прибор для их прочтения. Дэйн принес все это и сумел бросить лишь беглый взгляд в приоткрытую Дверь, которую Тау запер перед самым его носом.

Приближалось время выхода из гиперпространства, когда Мура позвал капитана взглянуть на самца бреча. Дэйн пошел за ними.

Животное, ранее проявлявшее такую решительность и разумное желание освободиться, теперь свернулось в клубок в дальнем конце клетки. Нетронутые пища и вода стояли в кормушке. Тело животного перестало блестеть. Когда Мура заговорил с бречем и просунул в клетку груду листьев рентона, он не пошевелился.

— Тау нужно взглянуть на него, — сказал Джелико.

А Мура уже открывал замок. Он приоткрыл дверь и просунул руку, чтобы коснуться животного. И тут бреч ожил. Мелькнул носовой рог и Мура с криком отдернул окровавленную руку. Бреч выскочил из клетки с такой скоростью, какой Дэйн никогда не видел. Он кинулся за животным и увидел, что он при помощи лап и рога безуспешно пытается открыть дверь лазарета Бреч был так поглощен своим занятием, что, казалось, не заметил появления Дэйна. Вдруг он повернулся и ударил Дэйна рогом по рукам точно так, как он поразил Муру. Бреч встал на задние лапы, прижавшись к двери спиной глаза его покраснели и приобрели дикое выражение. Он начал издавать звуки — низкие, ворчливые и очень похожие, как думал Дэйн, на слова неизвестного языка.

— Самка… — Поддерживая раненую руку, подошел Мура. — Он хочет попасть к самке.

В этот момент дверь распахнулась и показался Тау. Бреч проскользнул мимо него, прежде чем Тау понял, что происходит. Когда Джелико и Дэйн вбежали в лазарет, они увидели бреча, мелькнувшего у импровизированного логова. Низкие звуки голоса бреча стали мягче. Бреч втиснул треть своего небольшого тела в логово, перегнувшись через край и вытянув передние лапы, будто пытаясь обнять свою самку.

— Нужно убрать его… — начал капитан, но Тау покачал головой.

— Пусть останутся одни. Она тоже вела себя очень беспокойно. Теперь успокоится. Мы не можем потерять и ее…

— А кого еще? — спросил Джелико. — Детенышей?

— Нет, латмеров. Смотрите. — Он показал налево, где стоял прибор с экранами. Врач включил его, и на экране появилась яркая картина. — Таково нынешнее состояние зародышей. Понимаете?

Капитан оперся на стол и наклонился к экрану. На нем было видно существо, похожее на ящерицу, свернувшуюся в тугой клубок, в котором трудно было различить лапы, длинную шею, маленькую головку и другие части тела.

— Это не латмер!

— Это несовременный латмер. А теперь посмотрите сюда… — Тау включил аппарат для прочтения записей и все увидели изображение яще–роподобного существа с длинной шеей, маленькой головкой, крыльями, как у летучей мыши, длинным хвостом и слабыми на вид лапами, как будто средством передвижения этому существу служили не лапы, а крылья.

— Это предок латмера, — пояснил Тау, — и никто не знает, сколько тысяч лет назад он жил. Он вымер примерно тогда, когда наши предки перешли к прямохождению и начали использовать обломки камней в качестве оружия. У нас не зародыши латмеров, у нас что‑то очень древнее. Специалисты не смогли бы датировать его.

— Но как это? — Дэйн был изумлен. Согласно его документам, зародыши принадлежали к совершенно нормальной породе, выведенной недавно и дававшей гарантированный приплод. — Как они могли вдруг превратиться в этих… в этих драконов?

— Регресс! — Джелико переводил взгляд с одного изображения на другое.

— Да, но как? — ответил Тау.

— И поражены все? — Дэйн задал самый важный для себя вопрос.

— Нужно посмотреть, — ответил Тау, — но ничего хорошего обещать не могу.

— Не понимаю. — Дэйн посмотрел на бречей. — Вы говорите, зародыши регрессировали, но ведь интеллект бречей усилился…

— Вот именно, — выпрямился Джелико. — Если радиация так подействовала на эмбрионы, то почему на бречей она подействовала в обратном направлении?

— Может быть несколько причин. Зародыши еще не полностью сформировались, а бречи, когда подверглись облучению, были взрослыми животными.

“Может быть, бречи когда‑то представляли высший тип жизни? — подумал Дэйн. — Может, они тоже регрессировали и вернулись на стадию разумных существ?”

Тау провел рукой по коротким волосам.

— Мы можем получить с полдюжины предположений, но ни одно не сможем доказать без соответствующего оборудования. Придется поиски ответа предоставить ученым, когда приземлимся.

Джелико с отсутствующим видом потер на шее шрам от бластера.

— Мы можем оказаться в таком положении, когда нельзя будет ждать мнения специалистов. Ведь поселенцы вложили все свои сбережения в эти зародыши. Торсон, как оговорен срок доставки груза?

— Когда будет возможна перевозка, — быстро ответил Дэйн.

— Значит, гарантированной даты прибытия нет. Возможно, они сочтут, что зародыши прибудут к ним следующим рейсом.

— Мы не можем прятать эти ящики, — возразил Тау.

— Да, не сможем. У них обычай являться на борт сразу после посадки корабля. В то же время ситуация такова, что я хочу обратиться к Торговому суду, прежде чем делать какое‑либо заявление.

— Вы считаете тот сознательный саботаж… “И–С”, сэр? — спросил Дэйн.

— Как ни странно, нет. Если бы “И–С” была в состоянии мимоходом уничтожить нас, они бы сделали это. Но здесь все слишком тщательно спланировано. Думаю, причина на Трьюсе. Я хотел бы знать больше, гораздо больше, прежде чем мы еще глубже влезем в это дело. Если мы покажемся без зародышей и без бречей, к нам могут проявить необычный интерес, а могут и не проявить. Так мы сможем узнать, кто за этим стоит, кто будет слишком громко протестовать, если на борту не окажется груза.

— Но не за борт же груз! — возразил Дэйн.

— Конечно, не в космосе. Но Трьюс мало населен. Там лишь один главный космопорт, и наш груз ожидают там. Если мы ляжем на обычную орбиту, нас ни в чем не заподозрят. Поэтому мы погрузим зародышей и бречей в шлюпку и спустим в необитаемом районе. Если удастся связаться с Ван Райком, он укажет друзей в суде. Во всяком случае, я хочу, чтобы вначале было произведено расследование.

Дэйн заметил, что капитан не упомянул о Патруле. Значит, он не хочет вмешательства формального закона, пока не будет иметь защиту. Но защиту от кого? Если потребуется, они все пройдуг глубокое зондирование и докажут свою невиновность. Может, Джелико считает, что дело настолько сложное, что даже зондирование им не поможет?

— Кто поведет шлюпку? — спросил Тау.

Вначале Джелико взглянул на Дэйна.

— Если кто‑то ждет вашего двойника, он или они будут действовать по намеченному плану, если вы выйдете из “Королевы” после посадки. У нас на борту мертвец. Он на некоторое время может послужить нам тем, кем он собирался быть — Дэйном Торсоном. И мы можем отпустить двух помощников — Шеннона для пилотирования, хотя шлюпка оборудована автоматикой так что курс вам не придется прокладывать, и Камила, чтобы присматривать за этим адским ящиком. Я хочу, чтобы и он оказался вне корабля, прежде чем мы сядем в порту. Вилкокс укажет место, где вы будете вдали от всех поселений. Возьмете с собой маяк и настроите его на волну “Королевы”. Подождите несколько дней, а потом включите его. Мы свяжемся с вами, как только сможем. — Он снова обратился к Тау. — Как эмбрионы? Скоро ли рождение?

— Определить невозможно.

— Тогда чем скорее мы избавимся от них, тем лучше. Мура, достаньте Е–рационы, и то, что едят бречи. — Джелико повернулся к Дэйну. — В шлюпке будет тесно, но полет будет недолгим.

Дэйн собрал свои вещи, надеясь, что делает правильный выбор и берет то, что ему действительно необходимо. На Трьюсе земной климат, но планета еще не обжита, поселки колонистов медленно распространяются от космопорта. Дэйн захватил смену одежды, навесил на пояс разнообразные инструменты, которые берут с собой разведчики, и взял запасные заряды для станнера. Собравшись, он подумал о бречах. Разум? Они регрессировали к высшей форме разума? Но это значит, что бречи вовсе не животные. Однажды экипаж “Королевы” уже сталкивался с древними Предтечами, когда купил торговые права на Лимбо.

Лимбо, хотя и частично сожженный в галактической войне — ее следы снова и снова находят земные исследователи в своих путешествиях — хранил в себе тайну, созданную давно исчезнувшими хозяевами. Сила, погруженная глубоко под поверхность планеты, уходила в глубины космоса и притягивала любой корабль, вошедший в пределы ее досягаемости, так что пустынная поверхность планеты за столетия покрылась множеством обломков. Хотя современные пираты обнаружили установку Предтеч и приспособили ее для своих целей, она работала задолго до их появления. Ни одного следа не осталось от тех, кто создал ее то ли как наступательное, то ли как оборонительное оружие. И никогда не было найдено ни могилы, ни корабля с замерзшими трупами — ничего, по чему можно было судить, на кого похожи Предтечи. Можно было гадать, гуманоидные ли они или совсем чужие человеку. Может быть, если бречи раньше были разумны, на борту “Королевы” находится сейчас разгадка тайны Предтеч?

Если это так, — мысли Дэйна устремились в другом направлении, — тогда ущерб, причиненный зародышам, не имеет значения. А бречи становятся бесценным сокровищем и ученые отдадут за них все. Но Дэйн не мог поверить, что именно бречи были целью человека, пронесшего ящичек на борт “Королевы”. Он мог стремиться уничтожить зародыши латмеров, а воздействие на бречей произошло потому, что их клетка была прямо над ящичком.

Глава 5 ВРЕМЕННОЕ ПЕРЕМИРИЕ

Они вышли из гиперпространства и легли на орбиту вокруг Трьюса, после чего закончили все приготовления. Дэйн получил инструкции по уходу за бречами. Эмбриобоксы перенесли в шлюпку. Их исследовал Тау и обнаружил, что все зародыши поражены радиацией. Ящичек, причинивший все эти беспокойства, был помещен в изоляцию, которую Штоц считал надежной, и был поставлен как можно дальше от груза и экипажа. В шлюпку были встроены предохранительные устройства, поскольку она была рассчитана на перевозку даже раненых пассажиров. В ней были и приборы радиационного контроля. Автоматика посадит их в самом лучшем месте, какое сумеет выбрать локатор. И вот они лежат в гамаках, готовые к старту. Оббитая мягкими прокладками клетка бречей была втиснута в узкий проход.

Самих бречей не было видно. Тау доверху наполнил логово мягкими прокладками, оставив лишь отверстия для дыхания. Устраивая детенышей поудобнее, он с удивлением отметил, что они развиваются необычайно быстро. Их родители лежали в обнимку, а детеныши свернулись в другом углу.

Дэйн настолько забегался, занятый подготовкой к полету, что мог только думать о ближайшем деле до того, как устроился в гамаке шлюпки. Тут он вновь удивился решению Джелико убрать груз с корабля. Почему капитан не хотел просто приземлиться, доложить о случившемся и предоставить властям разбираться в загадке? Будто он предвидел опасности, неясные для остальных членов экипажа. Но вера в Джелико была прочной традицией на “Королеве”. Если бы здесь был Ван Райк! Дэйн много бы дал, чтобы узнать, что стал бы делать его начальник.

В общих чертах Трьюс противоположен Ксечо. На Ксечо обширные моря изредка уступали место островам, на Трьюсе же в основном были материки, отдаленные друг от друга узкими морями, которые были едва шире рек. Климат Трьюса тоже отличался от палящей жары предыдущего порта посадки “Королевы”. Он был гораздо холоднее, с коротким летом и продолжительной зимой, во время которой лед и снег с полюса с угрюмой регулярностью надвигались на поселения.

Когда шлюпка села, ее маленький экипаж был уверен только в одном — курс, который Вилкокс ввел в автопилот, привел их на тот же континент, на котором приземлилась и “Королева”. Однако они и понятия не имели, далеко ли они от порта. На Ксечо преобладали яркие цвета — желтый, красный и различные смеси и оттенки этих двух основных цветов. Здесь тоже были цвета. Но хотя был полдень, температура была гораздо ниже той, которая показалась бы им приятной. Шеннон открыл люк и они вышли через узкое отверстие на свет.

Они высадились на плато, поросшем жесткой травой, в это время года серой и увядшей, собравшейся к носу шлюпки, когда та срезала верхний слой почвы. Ниже виднелось озеро с зеленой, как изумруд, в оправе серых скал, водой. С противоположной стороны над озером стояла стена ледника. Огромный кусок льда оторвался с резким треском и упал в озеро. Лед был голубым и из его поверхности тут и там поднимались морозно–белые пики, как будто ледник был покрыт застывшими волнами. Сначала на них обрушился цвет, а потом тишина. Даже в гиперпространстве слышалась вибрация частей корабля, низкое гудение, к которому они привыкли и которое даже действовало на них успокаивающе. Здесь, если не считать треска ломающегося льда, ничего не было слышно. Ветра не было, и Дэйн, глядя на поверхность ледника, обрадовался, что им не нужно выдерживать жестокие холодные порывы.

Они приземлились на слишком открытом месте. Когда поднимется ветер, станет холодно, да и с воздуха они хорошо заметны. Джелико не давал им приказа держаться в укрытии, но здравый смысл советовал им не привлекать к себе внимание. Они отошли от берега озера, чтобы посмотреть, что лежит на юге. Там оказался обрыв, а за ним более пологий спуск, покрытый спутанной сухой травой, за которой кустарник постепенно уступал место деревьям. В отличие от травы, погибшей на холоде, деревья и кусты были покрыты густой листвой, но растительность была очень темной. На расстоянии Дэйн не мог точно определить ее цвет — синий, зеленый, серый или смесь всех этих цветов.

— Можно спустить туда шлюпку? — спросил Дэйн.

— Она не флиттер, — оглянулся Рип. — Но для особых случаев у нее есть резервная мощность в двигателях. Думаю, что это можно сделать. Как, Али?

Камил пожал плечами.

— Можно попробовать, — последовал его лишенный энтузиазма ответ. — Но чем больше мы облегчим ее, тем лучше. Вы поднимете ее в воздух, а мы поищем пониже посадочную площадку.

Поверхность утеса была неровной и спускаться было трудно. Спустившийся вслед за Али Дэйн обнаружил, что здесь гораздо теплее. Возможно, утес прикрывает это место от ледяного дыхания глетчера. Это тоже в их пользу. Дэйн был уверен, что бречи долго не проживут в холоде, ведь они родом с гораздо более теплого Ксечо. Они добрались до подножья утеса и двинулись к кустам, ища открытое место, куда Рип мог бы посадить шлюпку. Дэйну показалось, что кустарник, росший прямо перед ним, непроходим. Теперь он был достаточно близко, чтобы разглядеть, что листва темная, зелено–синяя. Преобладал то один, то другой цвет. Листья толстые, мясистые, местами покрытые серыми волосками, которые также росли по их краям.

Не пытаясь углубиться в гущу кустов, Али повернул налево, а Дэйн направо. Рип на вершине утеса ждал условного сигнала. Тишина становилась все более угнетающей. У них было весьма мало времени для подготовки на “Королеве”, а информационные катушки о Трьюсе, конечно, предназначались для обычных вольных торговцев и содержали лишь сведения о космопорте и поселках, которые им приходилось посещать по делам. О дикой растительность никаких сведений не было. Но жизнь не могла ограничиваться только растительностью, однако не было ни птиц, ни других летающих существ, ни животных. Может, они испугались шлюпки и спрятались. Дэйн надеялся увидеть хоть единственный след, хоть какое‑то доказательство, что они не в пустыне.

Прозвучал свист Али, нарушивший становившуюся все более зловещей тишину. Дэйн обернулся и увидел, как Али машет Рипу, который тут же исчез из виду. Дэйн не сразу повернул назад. Необходимость убедиться в существовании жизни заставила его пройти еще немного дальше. И он обнаружил участок скалы с несомненными следами костра. Кружком были поставлены камни, а между ними находились углы и полусгоревшие поленья. Камни немного занесло песком, следовательно, костер разводили некоторое время назад. Но кто? Жители какого‑нибудь поселка? Исследовательский отряд? Возможно даже, как и во многих отдаленных мирах, преступники, зашедшие в ненаселенные места.

Дэйн прошел немного дальше и увидел проход, вырубленный в растительности. В одном месте на замерзшей глине сохранился след краулера. След уходил к деревьям. Если им позже понадобится дорога, то они смогут воспользоваться этим следом. Но сейчас…

Дэйн снова услышал свист и, повернувшись, успел увидеть, как шлюпка соскользнула с учета и устремилась в направлении Али. Не в первый раз Длин восхитился пилотским мастерством Рипа. Они не смогли скрыть следов своего приземления — шлюпка проделала борозду в растительности и уперлась носом в деревья. Но растительность обладала необычайной эластичностью и там, где стебли не были сломаны, они медленно поднимались и частично закрывали след. Дэйн не мог объяснить, почему он все время думает об опасности. Все это дело казалось таким странным и угрожающим, и Дэйн знал, что капитан хотел выиграть время.

Они не стали тревожить бречей в клетке–логове, но Али одел скафандр и, неуклюже передвигаясь в нем, взял ящичек и пошел в лес. Вернувшись, он записал, где закопан ящичек. Они не были уверены, что наскоро изготовленная оболочка не пропускает радиацию и что она не отразится на окружающей среде.

— По правилам следовало бы выбросить ее в космос! — заявил Рип, когда они сидели, прислонившись спиной к шлюпке, и потягивали содержимое своих Е–рационов.

— Если выбросишь — назад не вернешь, — ответил Али. — После доклада капитана многие захотят ознакомиться с ним.

— А бречи? — Дэйн прислушивался к их разговору, думая о своем. — Нужно ли использовать ящичек или другое устройство, чтобы вернуть их в стадию разума? Кодекс запрещает вмешательство. Как он будет действовать в этом случае?

Али выдавил последний глоток и свернул пустой тюбик.

— Задача для законников. У нас станция на планете без разумной жизни. Вы обнаруживаете, что можете породить местную разумную жизнь, но при этом теряете свой контракт. Что вы будете делать?

— Думаю, за этим стоит “Комбайн”? — спросил Дэйн. — Стоит ли Ксечо конфликта с Советом?

— Ксечо — перекресток, путевая станция, — ответил Рип. — Сам по себе он не важен, но очень важен его порт. “Комбайну”, конечно же, хочется Удержать его. Но я не знаю, бречи считались безвредными, а вели себя очень враждебно…

— Допустим, вы неожиданно очнетесь и обнаружите, что в плену у чужаков и должны защищать свою жену и детей… — заметил Али. — Как вы Поведете себя?

— Как бреч, — согласился Дэйн. — Следовательно, мы трое должны постараться и войти в контакт с бречем и показать ему, что мы друзья.

— Если сможем. Но мне не нравится этот груз с зародышами, — отметил Али. — Думаю, лучше убрать его из шлюпки. Все равно зародыши теперь ни к чему не пригодны. И еще, самка бреча родила раньше срока. Предположим радиация действует на зародышей аналогично, ускоряет их развитие. Штоц не смог приостановить его при помощи холода.

— Если они вылупятся здесь, холод прикончит их, — сказал Дэйн, соглашаясь, впрочем, с помощником инженера об уборке опасного груза из шлюпки.

Было очень трудно вытаскивать контейнеры в узкий люк, тащить их к деревьям и нагромождать вокруг них камни. Почва была покрыта опавшими листьями. Значит, листва здесь опадает. Они частично закопали ящики, чтобы какое‑нибудь местное животное не добралось до них, хотя Дэйн не мог себе представить, чтобы когти или клыки смогли взломать оболочку. Они закончили к наступлению темноты. Усталые, они побрели к шлюпке, мечтая побыстрее лечь в гамаки. Но Дэйн сначала отправился к клетке с бречами, приподнял крышку и отвел ее в сторону.

Поднялась голова и уставилась на него немигающими глазами. Судя по габаритам, это был один из детенышей, однако это не был беспомощный щенок. В этом взгляде светился разум, а фантастический рост детенышей изумил Дэйна. В обычных условиях в возрасте около года детеныш должен быть чуть меньше родителей. Объяснить этот рост можно было только воздействием радиации. Дэйн был так удивлен, что оказался не готов к следующему движению детеныша. Животное ухватилось передними лапами за край клетки и выскочило с такой скоростью, какой Дэйн раньше не видел.

— Рип, люк! — воскликнул он.

Шеннон вовремя захлопнул люк, чуть не придавив длинный нос животного. Прежде чем он успел протянуть руку, детеныш бросился к ближайшему гамаку и свернулся на нем, поглядывая на людей. Верхняя губа над рогом приподнялась, обнажая хорошо развитые зубы. Дэйн быстро опустил крышку, так как из клетки поднялись еще три головы и несколько лап уцепились за край.

Дэйн приблизился к щенку в гамаке.

— Спокойно, я тебя не обижу, — негромко и успокаивающе проговорил он.

Детеныш издал высокий резкий звук и попытался рогом ударить Дэйна по руке, но Али зашел сзади и гамаком опутал животного, хотя тот яростно отбивался и издавал гневные и яростные крики, на которые ему отвечали из клетки. В конце концов, втроем им удалось вернуть детеныша в клетку, причем при этом Дэйн поранился.

— Их нужно покормить, — сказал он, — а подать туда пищу мы не можем.

— Объясните им это, — предложил Али. — Но я не думаю…

— Ладно, попробую, — прервал его Дэйн.

Можно было только догадываться, насколько разумны бречи. Он не был специалистом по дикой жизни, но и нельзя было допускать, чтобы животные продолжали оставаться без пищи и воды. Однако было ясно, что если он снова откроет клетку, ему не избежать схватки. Он заклеил укус на руке пластырем, принес контейнер с водой и мешок, в который Мура положил запас пищи для бречей. Налив воды в маленькую чашку, он поставил ее на пол, потом в другую чашку положил немного смеси из сушеных насекомых, улиток и увядших протеиновых листьев, поставив все это так, чтобы животные могли увидеть и учуять пищу. Все четыре головы повернулись к нему. Дэйну лишь оставалось испытать простейшую торговую процедуру. Одной рукой он коснулся чашек и подтолкнул их к клетке.

— Люк закрыт? — спросил он, не отрывая взгляда от бречей.

— Да, — заверил его Рип.

— Хорошо. Отойдите, будет лучше, если они вас не будут видеть.

— Как? Пройти сквозь стены? — поинтересовался Али, но Дэйн услышал топот космических ботинок и понял, что его товарищи отступили в тесном помещении. — Вы ведь не собираетесь их выпускать? — чуть погодя спросил Али.

— Если мы хотим, чтобы они поели, придется их выпустить. Но они должны быть достаточно голодными, чтобы интересоваться только пищей.

Дэйн, передвигаясь медленно и стараясь производить как можно меньше шума, открыл клетку. Он ожидал, что как только щель будет достаточно широка, все четыре детеныша выскочат с той же скоростью, что и один из них накануне. Двигаясь так же осторожно, Дэйн полностью откинул крышку и отошел. Бречи продолжали смотреть на него. Затем детеныш, который выскочил перед этим, сделал движение. Тут же лапа взрослого ударила его по носу над рогом, вызвав негодующий крик. Первым из клетки выбрался самец, подошел к чашкам и коснулся носом сначала пищи, потом воды. Затем, посмотрев на семью, он издал серию негромких звуков. Детеныши выбрались быстро, а самка двигалась медленнее. Самец вернулся и что‑то подбадривающе проворчал. Время от времени он поворачивал голову к Дэйну. Детеныши не ждали родителей. Они занялись пищей, изредка отрываясь от нее, чтобы глотнуть воды. Один из них опустил в пищу лапу и облизал ее.

Лапу? Дэйн не решался приблизиться, но ему показалось, что форма лап у детенышей несколько иная, чем у взрослых — больше похожа на руку. Когда самка подошла к пище, самец испустил несколько резких звуков, и детеныши, продолжая жевать, отодвинулись, причем один из них протестующе взвизгнул. Пока самка ела, вначале осторожно, а затем с большим интересом, самец стоял рядом на страже. Лишь когда она наелась, он прикончил оставшееся.

“Что теперь? — подумал Дэйн. — Придется вернуть их в клетку, хотя это будет нелегко. Насколько они разумны? И, если разумны, насколько чужды им мыслительные процессы? Разум не всегда означает коммуникабельность. Хорошо бы договориться с ними! Обращаться с ними как с животными означало, что постоянно надо ждать побега и постоянно караулить”.

Он попытался повторить звуки, которыми самец подбадривал самку. Головы всех бречей повернулись в его направлении. Он овладел их вниманием, но была в них какая‑то напряженность, говорившая о возможном сопротивлении. Продолжая издавать звуки, Дэйн тронулся с места, не приближаясь к бречам. Оставаясь к ним лицом, он прошел вдоль стенки шлюпки, отодвигая гамаки, пока не оказался по другую сторону клетки, Дэйн поднял крышку. Все бречи немедленно прижались к палубе, самец издал низкий звук, а самка встала перед детенышами, которые, в свою очередь, заверещали. Дэйн наклонился и провел рукой вдоль крышки. Он надеялся, что прокладки снять будет нетрудно, но крепление не поддавалось.

Некоторое время самец продолжал рычать. Видя, что Дэйн продолжает работать, он приподнялся, чтобы лучше разглядеть, что делает человек. И вдруг он прыгнул на клетку так, что его рог оказался рядом с руками Дэйна. Дэйн от удивления отпрянул, а бреч ударил рогом по креплению и разорвал его. Раскачиваясь на краю клетки, бреч занялся следующим креплением. Дэйн снял крышку и отошел, не зная, как понять действия бреча, хотя они и были многообещающими.

Бреч продолжал раскачиваться на краю клетки, переводя взгляд с крышки на Дэйна. Дэйн решился двинуться с места и обогнул клетку, по–прежнему стараясь, чтобы между ним и бречем было достаточное расстояние. Потом он начал снимать прокладку, а бреч продолжал следить за ним. Тут подошла самка. Вытянув передние лапы, она подхватила последний кусок прокладки, вырвала его из рук Дэйна и потащила по полу, после чего позвала детенышей, которые, к радости Дэйна, послушались. Последним подошел самец и лег рядом с семьей. Дэйн отошел в сторону.

— Это означает, что они согласны, если мы не закроем их в клетку? — спросил Али.

— Будем надеяться. Но люк нужно держать закрытым, снаружи слишком холодно.

Дэйн рискнул отодвинуть к бречам остатки прокладки. Неожиданно он почувствовал страшную усталость. Больше он ни на что не был способен. Попытка объясниться с бречами оказалась не менее утомительной, чем происшествие на Ксечо. Дэйну хотелось лечь и уснуть. Он надеялся, что хотя бы в ближайшем будущем никаких осложнений не произойдет.

Глава 6 ЧУДОВИЩЕ ИЗ ПРОШЛОГО

— Вставай!

Дэйна вырвали из сна. Гамак дрожал от толчков Рипа, а Шеннон готов был продолжать дергать, если Дэйн не проснется. Он ошеломленно сел и пару секунд не мог сообразить, где находится. Это не его каюта на “Королеве”. За Рипом он увидел находившегося уже у люка Али в термокостюме.

— Что?..

— Возможны осложнения, — ответил Али. — Видите?

Али принял меры предосторожности, когда они прятали ящичек и контейнеры с эмбрионами, установив сигнал тревоги. Теперь один из сигналов вспыхнул предупреждающим красным светом. Теперь Дэйн проснулся окончательно.

— Который? — спросил он, считая, что с их невезением это, конечно, должен быть ящичек, выпрыгнул из гамака и потянулся за своим термокостюмом.

— Зародыши! Быстрее! — удивил его Али.

Они вышли в раннее утро и пронзительный холод. Дэйн натянул капюшон и засунул руки в перчатки, свисавшие на концах рукавов, не забыв закрыть люк и оставить бречей в теплой клетке. Листва была покрыта инеем, отчего растительность стала серебристой. Их дыхание образовало маленькие облачка пара.

— Слушайте! — Рип вытянул руку, преграждая путь.

Они шли по тропе, которую проделали вчера, перетаскивая ящики. Послышался треск, как будто кто‑то очень большой пробирался сквозь кусты, а потом фырканье. Дэйн извлек станнер, поставил его на полную мощность и увидел, что товарищи сделали то же самое. Растительность скрывала прячущееся существо и они могли судить о нем только по доносившимся до них звукам. Оно удалялось, а они простояли несколько минут, прислушиваясь, пока не убедились, что существо ушло в лес.

Дэйн был уверен, что оно бродило вокруг ящиков с контейнерами. Возможно, его привлек запах. Лучше было проверить, велик ли ущерб. Латмеры стали бесполезны для поселенцев — это несомненно, но груз не может быть уничтожен без приказа, а такового приказа у Дэйна не было. Поэтому он должен защищать ящики.

Немного пройдя по своему вчерашнему следу, они встретили следы неизвестного существа. На подмерзшем насте были видны такие большие отпечатки, что когда Дэйн наклонился, измеряя их, отпечатки оказались больше, чем он мог растянуть пальцы, и, скорее всего, походили на круглые дыры. Станнер, поставленный на полную мощность, свалит почти любое существо, но на некоторых планетах были такие чудовища, чья нервная система реагировала на луч станнера не больше, чем на удар прутика. Тогда единственное средство — бластер, но бластера у них не было.

Они шли медленно, прислушивались, а треск становился все менее слышным — существо удалялось от них. Придя на место, где они спрятали контейнеры, они увидели множество доказательств силы существа — камни, нагроможденные, чтобы скрыть контейнеры, были разбросаны и разбиты и раскиданы сами контейнеры, хотя они должны были бы противостоять любым толчкам во время космического полета. Контейнеры оказались измятыми, а два из них были раскрыты, как будто это были тюбики с Е–рационом. И как тюбики с Е–рационом, они были совершенно опустошены. Дэйн откинул их в сторону и увидел третий контейнер, разбитый, но не опустошенный. Он не ошибся — содержимое контейнера двигалось. Но ведь еще не время для зародышей! Как и у бречей, их рождение опережало план.

Он увидел, как внутри движется тело чудовища. Еще несколько минут, и оно несомненно погибнет. Но чувство долга возражало — груз должен оставаться нетронутым. И, может быть, если им займутся специалисты в лаборатории, это может доказать их невиновность. Но это чешуйчатое полузмеиное существо невозможно держать в шлюпке. А скоро ли Джелико пришлет им инструкции?

Дэйн наклонился к разбитому контейнеру. Конечно, существо скоро замерзнет, ведь рептилии особенно чувствительны к холоду. Может быть, его можно заморозить и хранить, как тело незнакомца на “Королеве”?

То, что казалось слабым подергиванием, становилось сильнее, а не слабее. Если существо ощущало холод, то он стимулировал его к большим усилиям, вместо того, чтобы вызывать оцепенение и смерть. Через щель в крышке, недостаточно широкую для существа, просунулась чешуйчатая лапа, большие когти цеплялись за мерзлую землю. Дэйн вдвое уменьшил мощность станнера и облучил контейнер. Лапа разжалась и расслабилась, а контейнер перестал раскачиваться.

— Еще двое хотят наружу. — Али, осматривающий контейнеры, указал на два из них, стоящих в стороне.

Эти контейнеры не были затронуты неизвестным животным, но прежде чем люди тронулись с места, крышки контейнеров откинулись и из них начали выползать существа. Рип оглушил их лучом станнера и драконьи головы на длинных шеях свесились с краев контейнеров.

— Как остальные? — сказал Дэйн и начал проверку. — Никаких следов жизни, крышки хорошо закрыты.

— Что делать? Дать луч на полную мощность и прикончить их? — спросил Али.

Возможно, это было самое разумное решение, но ведь это груз, а он может еще понадобиться. Дэйн так и сказал и увидел, что Рип медленно кивнул головой в знак согласия.

— Они будут нужны лаборатории. При осмотре можно что‑то выяснить и о радиации. Но куда их деть?

— Да, куда? — повторил Али. — В шлюпку? Тогда нам самим лучше переселиться, наша шлюпка превратилась в зоопарк. И это, — он сморщил нос, — не лучшие соседи. Запах не очень свежий…

Острый запах неподвижных рептилий делал их наименее желательным предметом, который можно сунуть себе под кровать. Но снаружи они не выживут, разве что удастся построить утепленное помещение… Дэйн вслух выразил свои мысли.

— У нас есть клетка бречей, — заметил Рип. — Может, бречей удастся перевести в запасной гамак? А контейнеры можно сложить в клетку и приспособить обогреватель.

Али подобрал один из разбитых контейнеров.

— Обещать ничего не могу, но попробовать можно. Мы не сможем жить в шлюпке вместе с этими существами. Достаточно одного запаха, чтобы выжить нас. Долго ли они будут без сознания?

Дэйну не хотелось касаться этих существ и он не мог ответить на этот вопрос. Он мог лишь предложить, чтобы кто‑то из них стоял на страже, пока остальные двое работают.

— Есть еще одна проблема, — сказал Рип и его слова не прибавили им настроения. — Это существо, бродившее здесь. Может, ему не понравились псевдолатмеры? Если оно пришло на запах, то может заявиться и к шлюпке. А нужно ли это нам?

Дэйн подумал, что слова Рипа не лишены смысла. Сначала он склонялся к мысли, что контейнеры надо перетащить к шлюпке и поставить там обогреватель. Но нужно ли им это? Али высказал ту же мысль.

— Мы можем кое‑что предпринять, — сказал он. — Штоц перед отлетом дал мне инструменты. Мы можем протянуть от шлюпки провод и установить силовое поле.

Дэйн был склонен доверять Али. Любой, прошедший обучение у Иоганна Штоца, знал свое дело и экипаж торговцев не впервые импровизирует. Сама жизнь бродячих торговцев зачастую зависела от их сообразительности. И вот весь длинный день был отдан тяжелой работе… Али руководил и давал технические пояснения, а Рип и Дэйн работали по его указаниям. Они выправили три контейнера, покалеченные неизвестным существом, выбросили изменившиеся зародыши еще из трех контейнеров — приборы говорили, что эти зародыши погибли, — и они зарыли их подальше от сооружаемого загона.

В конце концов у них появилось неуклюжее сооружение, способное вместить три спящих зародыша. Али включил силовое поле, предупредив, что тем самым они истощают запасы энергии шлюпки.

Бречи, казалось, вполне удовлетворились четвертым гамаком в шлюпке. Большую часть времени дня они проспали, и Дэйн даже подумал, что в естественном состоянии это ночные существа. Нужно было проверить, закрыт ли люк. Вдруг бречам придет охота побродить. В загон они перенесли не все контейнеры, остальные просто переставили и укрыли еще большим количеством камней. Вдобавок Али свалил три больших дерева и подтащил их так, что ветви закрыли груду камней. Загон они расположили недалеко от шлюпки. При помощи пилы они уничтожили подлесок и прорубили от него дорогу к шлюпке.

Дэйн не знал, какую пищу едят мутанты–латмеры. Судя по зубам, это хищники. Он оставил Е–рацион, который они смогут съесть, когда очнутся от действия станнера. Если очнутся… Их длительный сон казался Дэйну зловещим, хотя и облегчал им задачу. Али установил сигнал тревоги, который должен будет разбудить их, если ночью к загону кто‑то приблизится. Они настолько устали, что не захотели есть и сразу попадали в гамаки. Дэйн предварительно проверил люк. Бречи зашевелились, но Дэйн оставил им пищу и воду. Он надеялся, что если бречи решат побродить, то не станут будить экипаж. Но что‑то его беспокоило, как начинающаяся зубная боль. Слишком уж спокойны были бречи целый день. Не составляют ли они собственные планы?

Но даже если справятся с замком люка, холод снаружи помешает им выйти. Он не верил, что они на самом деле уйдут. К тому же он так устал, что это беспокойство не помешало ему заснуть.

Холод, резкий, пронизывающий до костей холод. Они погружены в ледник и погружены глубоко. Он смотрит на изумрудное озеро. Он должен двигаться, разбить ледяные оковы, освободиться, иначе он соскользнет вместе со льдом и навсегда погрузится в зеленые глубины. Он должен освободиться… Дэйн сделал усилие. Лед поддался и задрожал. Поддался… Дэйн падал в озеро!

Удар о пол шлюпки разбудил Дэйна. Он по–прежнему дрожал от холода. Но это не сон! Холодный воздух охватывал его. Дэйн приподнялся и при тусклом свете контрольной лампы увидел приоткрытую крышку люка и услышал вой ветра снаружи. Бречи! Он захлопнул люк и повернулся к гамаку, где лежали бречи. Как он и ожидал, гамак оказался пустым, осталась груда прокладок от клетки. Дэйн потратил несколько секунд и порылся в прокладках в надежде обнаружить там бречей. Он все еще держал в руках прокладки, когда громко прозвучал сигнал тревоги, установленный Али. Если поблизости бродит охотник, бречам угрожает не только холод. Дэйн натянул термокостюм, а Рип и Али поднялись из гамаков.

— Бречи исчезли, — сообщил им Дэйн, — и кто‑то привел в действие сигнал тревоги. — Этого он мог и не говорить — сирена громко звучала в тесном помещении.

Дэйн прикрепил к поясу фонарь, оставив руки свободными. Прежде всего надо было позаботиться о бречах. Как он и опасался, снаружи было очень холодно. Судя по часам, скоро наступит утро. Луч фонаря освещал на инее следы, не очень ясные, но похожие на следы бречей. Дэйн надеялся, что густая стена растительности удержит бречей на тропе. Дэйн услышал, как захлопнулся люк, и понял, что остальные идут за ним. Он старался идти быстро и бесшумно, насколько позволял слабый свет и пересеченная местность. К счастью, идти было недалеко, если бречи остаются в пределах силового поля, установленного Али.

Впереди послышался гулкий топот, который они слышали и ранее. Значит, охотник вернулся за эмбрионами. Дэйн остановился, будучи неуверен, что станнер подействует на чужую жизнь, и услышал резкий крик, полный страха. И хотя раньше он не слышал крика бречей, он был уверен, что это кричит один из них. Дэйн включил фонарь на полную мощность и побежал. Магнитные подошвы гулко стучали по замерзшей почве. Через несколько секунд он оказался на поляне, где они устроили загон. Вокруг него слабо светилось силовое поле. У этой слабой защиты скорчились бречи. Один из детенышей лежал на земле, рядом с ним скорчился его братишка или сестренка, а двое взрослых стояли, обратившись рогами к врагу.

Их противник мог одним ударом одной из шести конечностей раздавить бречей. Он высоко вздымался, касаясь круглым брюхом земли. Четыре лапы удерживали это брюхо, а маленький торс с длинными передними лапами нависал над силовым экраном. Очевидно, животное ощущало этот экран, потому что не пыталось коснуться светящейся дымки. Необычность нападающего поразила Дэйна. Муравей? Жук? Но нет, у него не было твердого панциря, как у насекомых. Напротив, круглое брюхо, спина и грудь были прикрыты длинной шерстью или волосами серо–черного цвета, спутанными и полными веток и листьев, так что сам он напоминал движущийся куст, если не обращать внимания на голову, на машущие передние лапы и весь ореол злобности. Верхние лапы кончались длинными узкими когтями, которые постоянно открывались и закрывались.

Дэйн прицелился в круглую голову, большая часть которой была занята большими фасеточными глазами, что также усиливало сходство с насекомым. Голова качнулась, когда луч станнера ударил в нее. Существо оглянулось через плечо под таким углом, какой Дэйн считал невозможным для животного, обладающего скелетом. Щелкнули когти–челюсти, но Дэйн не отступал, продолжая направлять луч полной мощности в голову чудовища. Однако его действие не приносило результата. Может быть, его мозг расположен в другой части тела? Али и Рип, видя, что нападение Дэйна не удалось, прицелились ниже — один в грудь, другой в брюхо. Существо наполовину повернулось, пытаясь сбежать, и рухнуло, лишь немного миновав ящики с зародышами и испуганных бречей.

Али отключил силовое поле, и они поспешили к бречам. Трое оказались невредимыми, но у детеныша, лежащего на земле, были разорваны плечо и бок. Он жалобно пищал, когда Дэйн наклонился к нему. Остальные бречи отступили, будто поняли, что Дэйн хочет помочь.

— Драконы исчезли! — воскликнул Али, заглянув в контейнеры. — Смотрите!

Под его толчком крышки распахнулись, как будто их никогда и не запирали. Однако Дэйн был готов поклясться, что раньше они были крепко заперты. Он осторожно поднял детеныша и понес к шлюпке, а остальные бречи поплелись за ним, обмениваясь негромкими звуками. Чем больше Дэйн вслушивался в эти звуки, тем больше они напоминали ему слова.

— Если вы справитесь один, мы поищем драконов, — сказал Рип.

— Справлюсь, — Дэйну хотелось побыстрее вернуть бречей в тепло и в безопасное место.

Он знал, что ни Али, ни Рип не допустят неосторожности по отношению к ошеломленному чудовищу. Следовало прежде всего позаботиться о раненом брече. Дэйн не знал, подействуют ли человеческие лекарства на детеныша–бреча, но других у него не было. Он опрыскал раны антибиотиком, залепил тонким слоем пластыря и поместил маленькое тельце в гамак. Туда сразу же прыгнула мать детеныша, прижала его к себе и начала облизывать, пока глаза детеныша не закрылись. Очевидно, он уснул.

Самец и второй детеныш продолжали сидеть на полке, куда они забрались, чтобы следить за действиями Дэйна. Отложив в сторону аптечку, Дэйн взглянул на них. Очевидно, они могли говорить друг с другом. А смогут ли они общаться с ним? На шлюпке было одно устройство, входившее в обязательное оборудование, и он мог попытаться. Дэйн извлек из запасника ящик и осторожно вынул его содержимое. Это оказался маленький микрофон, ларингофон, который нужно было крепить к горлу, и плоский диск. Второй микрофон и ларингофон он отложил в сторону, а диск положил перед самцом.

— Я Дэйн… — начал он с самого древнего способа, сообщив, что он друг.

Его надежды реализовались в серии поисков, донесшихся из диска. Но перевел ли речевой транслятор смысл? Самец удивленно подскочил и чуть не свалился с полки, а детеныш заверещал, прыгнул в гамак и прижался к самке. Та выставила рог и испустила предупреждающее ворчание. Но самец не стал отступать. Он переводил взгляд с Дэйна на диск, пока не коснулся короткой антенны, и снова взглянул на ларингофон на горле Дэйна.

На этот раз бреч не испугался. Он положил переднюю лапу на диск и вопросительно взглянул на Дэйна. Вид у него был задумчивым.

— Мои руки пусты. Я друг… — Дэйн двигался медленно и осторожно, протянув руки ладонями вверх.

Бреч обнюхал его руки и фыркнул. Дэйн отвел руки, медленно встал, принес пищевую смесь и наполнил миску.

— Пища, — отчетливо произнес он и налил в чашку воды. — Вода, питье… — Он поставил все это перед бречем.

Самка издала какой‑то звук и самец подтолкнул к ней пищу. Она села в гамаке и стала понемногу брать лапой пищу и заталкивать раненому детенышу в пасть. Самец попил, а затем перетащил чашку с водой к гамаку, но сам не остался с семьей, наоборот, он снова прыгнул на полку с диском. Приблизив морду к диску, он испустил несколько щелкающих звуков. Он понял! Теперь, если надеть на него ларингофон… Будет ли транслятор работать в обоих направлениях? Но прежде чем Дэйн коснулся транслятора, открылся люк. Самец отскочил от диска и прыгнул в гамак, а Дэйн раздраженно обернулся и увидел Рипа и Али.

При виде выражения их лица он понял, что попытка общения с бречами отступает на второй план.

Глава 7 УБИЙСТВО, ВРОСШЕЕ В ЛЕД

— Каков размер существа, которое ты поразил станнером? — спросил Али, не снимая термокостюма и держа станнер наготове, как будто готовился к схватке.

— Выше любого из нас. — Более точного определения Дэйн не мог дать. Но какая разница? Ведь их станнеры справились с угрозой.

— А по–настоящему? — Рип сунул оружие в кобуру и теперь измерял перед собой размеры руками, расставив их приблизительно на фут. — Оно должно быть не больше… Есть и другие отличия.

— Может быть, вы объясните, в чем дело? — Дэйн был не в настроении решать загадки…

— На Асгарде живет существо, — объяснил Али, — похожее на земного муравья, только оно больше размерами и обитает не колониями, а в одиночестве. Правда, у него нет шерсти и оно не способно разрезать человека когтями или растоптать его ногами. Поселенцы называют его муравин. Так вот, мы видели муравина с различными украшениями.

— Но… — хотел возразить Дэйн, но Рип прервал его:

— Да, но и но! Мы оба уверены, что это муравин с мутациями, но ведь зародыши тоже изменились, как и бречи.

— Значит, ящичек… — Мысль Дэйна метнулась к опасному предмету, который они закопали. Изоляция, изготовленная Штоцем, должно быть, надежна, а радиация подействовала и на существо, гнездившееся рядом с укрытием.

Рип как будто прочитал его мысли.

— Не ящичек… — сказал он. — Мы проверили, он не потревожен. К тому же за ночь существо не могло настолько измениться. Мы прошли по следу. Оно было здесь до нашей посадки.

— У вас есть доказательства?

— Мы сами видели логово. — Лицо Али сморщилось от отвращения. — Нет, оно явно такого же размера и жило здесь задолго до нас. И все же это муравин.

— Разве можно быть в этом уверенным? Вы говорили, что существует поверхностное сходство между земным муравьем и муравином. А разве не может здесь существовать животное или насекомое с такой же внешностью? Эти отличия… вы сами говорили, что они есть.

— Разумно, — ответил Али. — Если бы не музей естественной истории на Асгарде и если бы мы не побывали там несколько рейсов назад, так как Ван Райк требовал, чтобы с фортианскими изделиями обращались особо, мы бы так и не узнали. Пока подписывали документы, мы побродили вокруг. Предок муравина вымер задолго до того, как появились первые колонисты, но захваченные наводнением или утонувшие в болоте, они сохранились. Большие, волосатые, они вполне могли бы стать любимыми братьями и сестрами нашего знакомого! Асгард же во многих парсеках отсюда. Как же объяснить появление здесь существа, вымершего пятьдесят тысяч лет назад?

— Ящичек… — Дэйн вернулся к единственному разумному объяснению и ему оставалось сделать лишь один шаг. — Другой ящичек?

— И не только другой ящичек, — кивнул Рип, — но также ввоз другой формы жизни. Они не могут так повторяться на различных планетах. Итак, кто‑то привез современного муравина, подверг его регрессивному воздействию и произвел это существо. Точно так же, как и драконы…

— Драконы! — Дэйн вспомнил об исчезнувшем грузе. — Он их съел?

— Нет… Малыш освободил их… — Слова прозвучали высоко с металлическим призвуком.

Дэйн уставился на товарищей — ни один из них не говорил этого. Они, в свою очередь, смотрели за его спину, как будто не в силах поверить своим глазам. Он повернулся. Самец–бреч снова сидел на полке и прижимал к горлу диск–транслятор.

— Малыш освободил их. — Это, несомненно, говорил бреч и доносившиеся из диска слова имели смысл… — Он любопытен и решил, что это неправильно — эти существа не дома. Когда он открыл клетку, они поранили его. Он позвал, и мы пришли к нему. Пришло большое существо, но драконы уже ушли в лес. Так было.

— Клянусь бронзовыми копытами Котора! — воскликнул Али. — Он говорит!

— При помощи транслятора. — Дэйн был почти также изумлен, так как оставил ларингофон на некотором расстоянии, а бреч понял, как им пользоваться, и подражал в действиях Дэйну. Но какой гигантский взлет разума!

— Вы говорите… — бреч указал на ларингофон и на диск. — Я слышу. Я говорю, вы слышите. Просто. Но большое существо не съело драконов. Они тоже большие… И слишком большие для клетки. Толкали стены, царапали двери… Малыш подумал, что им тесно и открыл… Они улетели…

— Улетели? — переспросил Дэйн.

У драконов были кожистые придатки, которые в далеком будущем превратятся в крылья латмеров. Но чтобы они использовались для полетов!

— Мы должны вернуть их и, если они летают в лесу… — начал он, но тут бреч добавил:

— Они летают плохо, прыгают над землей, хоп, — и он свободной лапой показал неуклюжие прыжки.

— Они могут быть где угодно, — сказал Рип.

Бреч вопросительно взглянул на него, и Дэйн вспомнил, что бреч понимает лишь тогда, когда говорят в транслятор.

— Они могли уйти в любом направлении, — повторил он для бреча.

— Ищут воду… хотят пить… — ответил бреч. — Вода там… — он указал на юг, как будто видел там пруд или озеро, или ручей сквозь стены шлюпки.

— Но озеро в том направлении, — Рип кивнул на северо–восток, где за плато лежало озеро.

— Направление на озеро, — перевел Дэйн.

— Нет, они пошли не туда, а сюда, — бреч снова указал на юг.

— Ты их видишь? — спросил Али и, поняв, что только Дэйн может задавать вопросы, добавил: — Спроси, почему он так уверен?

Но Дэйн уже начал сам. Если бы длиннорылая морда с такими чужими чертами могла выражать изумление, Дэйн решил бы, что видит это изумление. Бреч коснулся лапой своего лба и ответил:

— Драконы сильно хотят пить, и мы чувствуем… чувствуем, что они хотят…

— Телепатия! — почти выкрикнул Рип.

Но Дэйн не был в этом уверен.

— Вы чувствуете, что думают другие? — Он надеялся, что выразился ясно.

— Не что думают другие, а только что думают другие бречи иногда. Что другие чувствуют, то мы чувствуем. Если чувствуют сильно, мы знаем.

— Какое‑то эмоциональное излучение, — подытожил Али.

— Малыш чувствовал, что драконы хотят выйти, и выпустил их, — продолжал бреч. — Драконы поранили малыша. Плохо…

— Холод, — заметил Рип. — Если они ищут воду на юге, холод прикончит их.

— Значит, нужно побыстрее отыскать драконов, — ответил Дэйн.

— Кто‑то должен остаться у коммуникатора, — сказал Али.

— Останется пилот, — быстро сказал Дэйн, прежде чем Рип успел возразить. — Мы возьмем с собой переносной коммуникатор. Если захотите, можете связаться с ним.

Он ожидал услышать возражения Шеннона, но тот сразу же занялся подготовкой. А заговорил бреч.

— Пойду. Чувствую драконов… Скажу, где они…

— Слишком холодно, — быстро возразил ему Дэйн.

Он может потерять часть груза, но бречи бесконечно важнее этих зародышей и ими нельзя рисковать. Рип поднял мешок.

— Может, поместить туда подогреватель и выложить стенки прокладками, — он кивнул в сторону снятых с клетки прокладок, — и нашему другу будет достаточно тепло. Его слова имеют смысл. Если он отведет вас к драконам, вы сбережете уйму времени и энергии.

Дэйн взял у Рипа мешок. Он был водонепроницаемым и предназначался для перевозки продуктов на планетах с ядовитой атмосферой. Такие мешки входили в оборудование шлюпки и он был достаточно вместителен для бреча даже с обогревателем, о котором говорил Рип. Если бреч сказал правду, если он действительно улавливает эмоциональное излучение изменившихся птенцов латмеров, это сбережет им много времени. А у Дэйна было все усиливающееся ощущение, что чем скорее они покинут эту дикую местность, тем будет лучше.

Умелые руки Али быстро осуществили предложение Рипа. На дне мешка установили маленький обогреватель, стенки утеплили прокладками, оставив в середине пустое место, где мог поместиться бреч. Лямки мешка приладили на Дэйна, а Али должен был нести второй мешок с припасами. У каждого к капюшону термокостюма был присоединен коммуникатор и вдобавок Дэйн взял с собой транслятор. Бреч вернулся к своей семье в гамак, и по приглушенному бормотанию Дэйн понял, что он объясняет свое временное отсутствие. Дэйн не знал, возражали ли остальные, потому что бреч не. взял с собой транслятора.

Когда они вышли в путь, была середина утра. Сначала они подошли к клетке. Муравин, вернее мутантный муравин, исчез. След показывал, что он скорее уполз, чем ушел.

— В том направлении его логово, — заметил Али. — Вероятно, холод ему тоже вредит.

— Если это муравин, вернувшийся к форме своих предков… — Дэйн все еще не мог примириться с этим.

— Тогда кто принес его сюда и зачем? — закончил за него Али. — Тут есть над чем подумать. Думаю, можно считать, что наш ящичек не первый и что они торопились переслать этот. Как будто кто‑то их торопил. У “Комбайна” не было никаких неприятностей на этом почтовом маршруте и это означает, что предыдущие ящички были либо лучше изолированы, либо рядом с ними не оказывался живой груз. Поселенцы постоянно получают зародыши латмеров, да и других животных.

— Возможно, они — эти загадочные “они” — не пользуются обычным транспортом, — заметил Дэин.

— Верно. Здесь только один главный порт и на планете нет обширной радарной системы, в ней нет необходимости. Ничто не привлекает в этой планете внимания браконьеров, контрабандистов, преступников… Или что‑то привлекает?

— Наркотики? — Дэйн дал первый пришедший в голову ответ, наиболее вероятный. Некоторые наркотики легко производятся на девственной почве и маленький, легкий груз может принести фантастическую прибыль.

— Но зачем тогда ящичек? Может быть, он должен был бы пробуждать рост чего‑то? Возможно, наркотики — это неплохой ответ на вопрос. Если это так, нам могут противостоять преступники, вооруженные бластерами. Но зачем ввозить муравина и превращать его в чудовище? И зачем появился на борту мертвый с вашим лицом?

— Впереди вода… — прозвенел в ушах Дэйна голос бреча.

— Ты чувствуешь драконов? — Дэйн вернулся к первоочередной задаче.

— Вода… Драконов нет. Но драконам нужна вода.

— Если он не чувствует их, — заметил Али, когда Дэйн передал ему эту информацию, — они, возможно, погибли.

Дэйн разделял пессимизм Али. Теперь они шли между деревьями, ступая по толстому слою опавших листьев. Кустарник, ранее стоявший стеной, исчез теперь и местность имела уклон вперед. Оглянувшись, Дэйн ясно увидел их следы. Им не придется связываться со шлюпкой, они смогут вернуться по следам. Вода, о которой говорил бреч, появилась неожиданно, слишком неожиданно для их безопасности. Они остановились на самом краю крутого ущелья, по дну которого тек ручей.

— Вытекает из озера, — сказал Али и, прищуриваясь, посмотрел вверх по течению.

У берегов ручей был затянут льдом, но посередине виднелось быстрое течение. И никаких следов драконов.

— Ты их сейчас чувствуешь? — спросил Дэйн у бреча.

— Не здесь. Дальше… там…

— Где? — Дэйн пытался определить направление.

— За водой…

Если драконы пересекли речку, то действительно использовали крылья, другого пути нет. Дэйн не мог понять, как они выжили в таком холоде. Разве что они гораздо устойчивее к холоду, чем он полагал. Нужно найти такое место, где склоны ущелья не так круты и где ручей можно перейти вброд. Пока такого места не было видно. Они разделились. Али направился на северо–восток к озеру, а Дэйн на юго–восток. Но речка оставалась прежней, пока Дэйн не подошел к месту, где с его стороны в стене ущелья был пролом. Что‑то вмерзло в лед и вода ручья ударяла в этот предмет, поднимая фонтан брызг.

Краулер… Краулер, предназначенный для тяжелых работ! В кабине никого не было видно, да Дэйн и не ожидал увидеть водителя. Ясно, что краулер находится здесь уже длительное время. Но все же он спустился вниз, чтобы осмотреть машину. Не имея подходящего оборудования, машину не удастся вытащить из ручья. Возможно, когда вода разольется, она поднимет краулер, но вряд ли его можно будет использовать. Это не была сельскохозяйственная машина с различными приспособлениями для работы в поле. Краулер был оснащен буровой установкой, теперь покосившейся, и остатками ковша. Машина для геологоразведчиков… В надежде найти указания на ближайший поселок, Дэйн осторожно подобрался к машине и заглянул в кабину.

Когда дверь, наконец, открылась, Дэйн об этом пожалел. В кабине были люди. Они лежали на полу один на другом. Оба сожжены бластером. В контрольную щель были вложены жетоны и Дэйн неохотно извлек их. Когда они вернутся в порт, возможно, удастся найти разгадку этих смертей… этого убийства. Он запер дверцу и завалил ее обломками льда. Перед уходом Дэйн открыл грузовой люк. Возможно, они смогут использовать припасы, хотя забрать их сейчас с собой он и не сможет. Но прежде всего Дэйну хотелось взглянуть на груз. Не в нем ли разгадка убийства? Может, грузовой отсек ограблен?

Его догадка оказалась верной. Замок отсека был выжжен, дверные петли наполовину расплавлены. Отсек был пуст, только у разбитой двери застрял маленький кусочек породы. Как будто его не заметили, когда торопливо вытаскивали груз. Кусочек был небольшим, нести его было нетрудно, а если породу держали под замком, значит, она достаточно ценна. Дэйн не знал, сколько времени машина была здесь, но, судя по замерзшему грунту, довольно долго. Снова поднявшись по склону ущелья, Дэйн немного прошел по следу краулера. На коротком расстоянии след шел по берегу. Значит, спуск вниз не был попыткой пересечь речку, машиной с мертвым экипажем управляла автоматика. Та ли эта машина, что оставила след на плато? Возможно.

— Вызываю Торсона! Вызываю Камила! Возвращайтесь в шлюпку! Немедленно! — сигнал коммуникатора прозвучал так внезапно, что Дэйн вздрогнул.

Такие формальности не свойственны Рипу. Значит, это формальность — предупреждение. Муравин? Или у них появились двуногие враги? Так думал Дэйн, торопливо идя назад и поглядывая вниз на краулер. Может те, кто убил геологов, теперь обратили внимание на их шлюпку? Может, Рип в таком положении, что может их предупредить только таким набором слов? Бреч не издал ни звука. Если он и чувствовал впереди неприятности, как предчувствовал действия драконов, он об этом не говорил. Неожиданно еще одна мысль мелькнула у Дэйна, такая же поразительная, как и вызов со шлюпки. Когда они нашли бречей в загоне перед муравином, те находились внутри силового поля. Это‑то поле и предотвратило нападение чудовища. Но драконы прошли сквозь поле. Конечно, поле было слабым, но Али испытал его и оно действовало. Как же они прошли сквозь поле?

— Когда малыш нашел клетку, вокруг нее была защита, — сказал Дэйн в транслятор. — Но он нашел и открыл клетку с драконами… — Поймет ли его бреч? Что же произошло с полем? Неужели бречи сумели выключить его, а потом снова включили? Выключить поле можно, но включить его изнутри совершенно невозможно!

Ответ прозвучал неуверенный, как будто бречу тоже было трудно объяснить.

— Мы думаем… если неживое, мы думаем, что оно должно сделать… и оно делает…

Дэйн покачал головой. Если он правильно понял, у бречей есть контроль над неживой материей… Прошли же они через силовое поле! А драконы? Неужели они тоже смогли проделать это?

— Как драконы прошли через защиту?

— Малыш… когда они поранили его… открыл для них проход. Они хотели уйти, и поэтому он открыл… — ответил Бреч.

Все больше и больше открывалось в этих мутировавших животных — нет, они не животные — в этих существах. Нужно им дать соответствующий статус, кем бы они не были на Ксечо. Какое волнение они вызовут среди ученых!

Дэйн увидел бегущего Али и остановился, поджидая его.

— Слушай, что я нашел. — Дэйн отодвинул в глубину сознания вопрос о бречах и быстро рассказал Камилу о брошенном краулере и о том, кто там находился!

— Вы думаете, у Рипа посетители? — быстро понял его Али. — Хорошо, пойдем медленно и осторожно.

Они закрыли свои микрофоны пальцами, пока говорили друг с другом, так что в шлюпке их нельзя было услышать. Дэйн с радостью закрыл лицо прозрачной пластинкой. Хотя на небе светило солнце, оно даже на открытом месте давало мало тепла, а когда они снова вошли в тень леса, даже иллюзия света и тепла исчезла. К шлюпке они приближались осторожно, но, увидев, что стояло рядом с ней, почувствовали себя уверенней. Это, несомненно, был разведочный флиттер “Королевы” и Дэйн почувствовал теплую волну облегчения. Итак, Джелико послал за ними. Может, они на грани разрешения всей загадки? Почувствовав уверенность, они заторопились к люку.

Внутри были Рип и Крэйг Тау, а третьим оказался не капитан, как ожидал Дэйн, и вообще не член команды. Лишенное выражения лицо Рипа и напряженные черты Тау свидетельствовали о том, что их неприятности еще не кончились. Незнакомец был потомком землян, но ниже членов экипажа, шире в плечах их длинными руками. Под теплой верхней одеждой виднелся зеленый мундир, на груди значок — два серебряных листа из одного стебля.

— Рейнджер Мешлер. Дэйн Торсон, исполняющий обязанности суперкарго. Али Камил, помощник инженера. — Врач Тау произвел формальное представление и добавил для своих товарищей: — Рейнджер Мешлер — старший в нашем регионе.

Дэйн начал действовать. Возможно, он ошибается в общей оценке положения, но один из первых уроков, который усваивали вольные торговцы, заключался в том, чтобы вывести врага или предполагаемого врага из равновесия, нанести удар первым и, по возможности, неожиданно.

— Если вы представляете здесь закон, я должен сообщить об убийстве, точнее о двух убийствах. — Он показал жетоны, найденные в краулере, и обломок камня, застрявший в грузовом отсеке. — У речки стоит краулер. Думаю, он там уже значительное время, но я не знаю местных условий, чтобы судить, как именно долго. В кабине два человека. Сожжены бластером. Замок грузового отсека выжжен, а это застряло в дверце. — Он положил камень на полку. — А это идентификационные жетоны. — И положил их рядом с камнем.

Если он собирался перенести войну на территорию противника, то частично преуспел в этом — Мешлер смотрел на камень и жетоны, а потом перевел взгляд на Дэйна.

— Мы должны также сообщить, — прервал короткое молчание Али, — если это уже не сделал Шеннон, о присутствии здесь мутировавших животных.

Мешлер наконец ожил. Лицо его приобрело замкнутое выражение и все следы удивления с его лица исчезли.

— Похоже, — голос его звучал холодно, как воздух- снаружи, — вы одолели очень странные открытия. — Он говорил так, как будто считал их слова выдумкой.

Но у них есть доказательства.

Глава 8 НЕПРОИЗВОЛЬНЫЙ ПОЛЕТ

— Каково положение, сэр? — сделав все возможное, чтобы вывести противника из равновесия, и не обращая внимания на слова рейнджера, Дэйн повернулся к Тау. Он хотел знать, что их ожидает.

Но ответил Мешлер:

— Вы все арестованы!

Он произнес это весомо, как будто слова могли их обезоружить и уничтожить преимущество четырех против одного.

— Я экстренно препровожу вас в Трьюспорт, — продолжал он, — где ваш случай будет рассмотрен Патрулем.

— А обвинение? — Али не отошел от люка и одну руку держал сзади, на замке, как решил Дэйн. Было ясно, что Али не считал, что преимущество на стороне Мешлера.

— Саботаж в доставке груза, вмешательство в почтовые перевозки, убийство… — Мешлер произносил каждое обвинение как судья, объявляющий приговор.

— Убийство? — Али выглядел удивленным. — Кого же мы убили?

— Неизвестного… — протянул Мешлер. Его прежняя жестокость несколько ослабла. Он прислонился к стене, держась рукой за гамак, в котором сидели бречи. — Вы увидели его мертвым, — он кивнул Дэйну. — У него было ваше лицо.

Мешлер бросил на Дэйна резкий внимательный взгляд, а тот, чтобы помочь ему, откинул капюшон. Вторично на неподвижном лице рейнджера Дэйн увидел нечто похожее на удивление. Тау издал звук, похожий на смех.

— Видите, рейнджер, наш рассказ правдив. А остальное мы можем показать, как показали человека с такой же внешностью, что и маска. У нас есть ящичек, вызвавший все неприятности, есть мутировавшие зародыши, бречи… Пусть ваши специалисты исследуют их и увидят, что мы говорим правду.

Что‑то зашевелилось за спиной Дэйна. Он совсем забыл о брече в мешке. Ослабив лямки, он наклонил мешок, так что его обитатель смог выбраться и присоединиться к своей семье в гамаке. Мешлер молча наблюдал за этим. Но вот он достал из внутреннего кармана трехмерное цветное изображение. Держа его, он подошел к гамаку и несколько раз перевел взгляд с изображения на бречей и обратно.

— Есть отличия, — заметил он.

— Как мы и говорили. Вы слышали, как она говорила, — ответил Рип и в его голосе звучало напряжение. По–видимому, перед приходом Дэйна и Али ему пришлось нелегко.

— А где этот загадочный ящичек? — рейнджер продолжал рассматривать бреча и у него по–прежнему было скептическое выражение лица.

— Мы поместили его в защитную оболочку и закопали, — ответил Дэйн. — Но это все же не первый подобный груз здесь.

Теперь он полностью овладел вниманием Мешлера. Две льдинки, служившие рейнджеру глазами, были устремлены на Дэйна.

— У вас есть основания так считать? — спросил он.

Дэйн рассказал ему о муравине. Он не мог сказать, какое впечатление это произвело на Мешлера, но тот, по крайней мере, выслушал, не проявляя недоверия.

— Вы говорите, что нашли его логово? И он был под воздействием станнера, когда вы его в последний раз видели?

— Мы пришли до его логова по следу, — вмешался Али, — и, когда он уходил от клетки, то следы вели туда же. Мы не пошли по ним вторично.

— Да, вы отправились за собственными чудовищами, хотели скрыть то, что произвели сами. — Мешлер не смягчился. — А эти чудовища, где они теперь?

— Мы проследили их до речки, — продолжал Али. — Бреч говорит, что они перелетели через речку, и мы искали возможность перебраться через нее, когда нас позвали назад.

— Бреч говорит? Откуда он знает? — вмешался в разговор врач Тау.

— Он говорит, что чувствует эмоции, — ответил Дэйн. — Именно поэтому драконы ушли из загона. Один из детенышей “услышал” их гнев оттого, что они заперты, и выпустил их. Они сначала ранили его, а потом ушли.

Он ожидал презрительного возражения рейнджера, но тот молча выслушал все, время от времени поглядывая на бречей.

— Итак, у нас несколько освободившихся чудовищ, плюс этот муравин.

— И еще двое убитых, — снова вмешался Дэйн, — которые были мертвы задолго до нашего появления.

— Если они так давно мертвы, — ответил рейнджер, — то могут подождать еще немного. Сначала нужно заняться этими вашими “драконами”. — Он убрал снимок, извлек небольшую трубку, которая с легким шуршанием развернулась в карту, миниатюрную, но весьма четкую и легко читаемую. — Озеро. Ваша речка вытекает отсюда?

— Мы так считаем, — ответил Дэйн.

— И ваши драконы пересекли ее? — Сразу за речкой начиналась бледно–зеленая поверхность и Мешлер постучал по ней рукой. — Земля Картла. Туда направились ваши драконы. — С таким же легким шелестом карта свернулась. — Нужно найти их прежде, чем они уйдут слишком далеко. Этот… это существо может выследить их? Вы уверены в этом?

— Он говорит, что может. Он привел нас к реке. — Дэйн не собирался давать возможность рейнджеру забрать бреча. В конце концов, что бы ни произошло, бреч оставался частью груза, за который Дэйн нес личную ответственность. Но Мешлер не трогал бреча.

— Вы арестованы. — Он осмотрел их одного за другим, как будто спрашивая, кто бросит ему вызов. — Если мы будем ждать отряда из Трьюспорта, может оказаться слишком поздно. У меня есть обязанности. Если поселок Картли в опасности, мой долг быть там. Но эту опасность выпустили вы, поэтому у вас тоже есть долг…

— Мы этого не отрицаем, — ответил Тау. — Мы старались, как могли, чтобы не подвергнуть опасности порт.

— Старались? Выпустив драконов, которые нападут на поселок?

— Я не понимаю, как они выдерживают холод, — медленно сказал Дэйн, адресуя эти слова Тау. — Их выпустили ранним утром. Я думал, они замерзнут. Рептилии не выдерживают холода…

— Латмеры — не рептилии, — поправил его Мешлер, — и они хорошо приспособлены к холоду. Их специально приучали к трьюсовой зиме.

— Но я вам говорю, — гневно ответил Дэйн, — что это не ваши латмеры, а их древние предки. Внешне они, несомненно, рептилии.

— Мы не можем точно сказать, кто они такие, — поправил его Тау, — пока не исследуем их в лаборатории.

— У нас нет времени спорить об их природе! — резко заявил Мешлер. — Нужно отыскать их, прежде чем они нанесут ущерб. И я должен отправить отчет. Вы остаетесь тут. — И он вышел, захлопнув за собой люк.

— Что происходит? — обратился Камил к Тау.

— Мы все сами хотели бы узнать подробности, — устало ответил Тау. — Когда мы садились, нас уже ожидали. Мы выглядели весьма подозрительно. К тому же, нам пришлось сообщить о мертвеце на борту…

— Но как… — начал Шеннон.

— Именно как… — ответил Тау. — У нас не было времени на доклад. Мы правдиво ответили на все вопросы, показали тело. Я сообщил врачу свое заключение. Им понадобились его документы. Когда мы сказали, что у него были ваши документы и показали маску, они не поверили и заявили, что такое невозможно организовать без вашего ведома, что во время полета замена обязательно обнаружилась бы, что, вероятно, близко к истине. Отсюда они перешли к причине появления этого человека на борту.

— И вы рассказали им о ящичке… — подхватил Али.

— Пришлось. Лаборатории затребовали своих бречей, а поселенцы — зародышей. Мы могли бы сказать, что один груз придет позже, но не оба при таких обстоятельствах. Джелико требовал, чтобы нас заслушали на торговом суде. Тем временем “Королеву” конфисковали, а экипаж арестовали. За вами послали Мешлера, а я с ним потому, что по торговым правилам должен быть врач.

— Вы думаете, за этим “И–С”? — спросил Рип.

— Нет. Просто невероятно, чтобы большая компания осуществляла такой сложный план против одного торговца. И мы не отбирали у них почтовый контракт, он уже несколько лет принадлежал “Комбайну”. Нет, я думаю, что мы оказались просто под рукой и кто‑то нас использовал. Может, то же самое произошло бы с кораблем “Комбайна”, если бы он осуществлял этот рейс.

— Крэйг… — Дэйн слушал не очень внимательно, занятый собственными мыслями, — этот мертвец… может, его сознательно послали на смерть?

— Возможно. Но только зачем?

— И зачем, и как, и почему? — поднял руки Рип.

Тем временем Али взял обломок, принесенный Дэйном из краулера, поворачивал его и рассматривал.

— Трьюс — чисто сельскохозяйственная планета, не так ли? Единственное занятие — сельское хозяйство.

— Так указано в справочнике.

— Но мертвые геологи в краулере с ограбленным бункером? Где был этот обломок? — неожиданно спросил Али у Дэйна.

— Застрял в разбитой двери. Думаю, кто‑то торопливо очищал бункер и не заметил этого обломка.

Рип через плечо Али взглянул на обломок.

— По мне, самый обычный обломок скалы.

— Но вы не минералог. — Али взвесил камень в руке. — У меня инстинктивное чувство, что ответ у нас прямо перед носом, но мы его не видим.

Он все еще рассматривал камень, когда снова открылся люк и появился Мешлер.

— Вы, — указал он на Рипа, — останетесь здесь. Вас подберет сторожевой корабль из порта. Вы тоже. — На этот раз его палец указал на Али. — А вы, вы и этот… это существо, которое, как вы говорите, чувствует драконов, пойдете со мной. Мы полетим на флиттере.

Дэйну казалось, что Шеннон и Камил будут протестовать, но они взглянули на Тау и, хотя выражение лица врача не изменилось, он каким‑то странным образом приказал им не возражать Мешлеру. Дэйн вторично посадил бреча в мешок, и тот не возражал, как будто следил за их разговором и знал цель второй экспедиции. И рейнджер не стал требовать, чтобы Дэйн сдал свой станнер.

— Сначала мы направимся к Картлу, — ласково заявил Мешлер, знаком приказывая Дэйну вместе с бречем сесть рядом с ним на первое сидение. Тау сел сзади.

Мешлер оказался искусным пилотом, но, возможно, использование флиттеров было обычным для рейнджеров при исследовании диких территорий. Без всяких усилий Мешлер поднял флиттер, повернул нос машины на юго–восток и включил предельную скорость. Через несколько секунд внизу промелькнула речка и снова потянулась сплошная пелена мясистой листвы, как будто лес тоже был особой водой. Бреч спокойно сидел на коленях Дэйна, высунув голову из мешка. В кабине было достаточно тепло, так что никто не натягивал капюшон. Рогатый нос поворачивался из стороны в сторону, и Дэйну казалось, что бреч ловит запах. Неожиданно голова бреча повернулась направо, западнее их нынешнего курса. В капюшоне Дэйна прозвучал голос бреча:

— Драконы там…

Удивленный Мешлер оторвался от приборов.

— Откуда ты знаешь?

Дэйн повторил его вопрос.

— Драконы голодны… Охотятся…

Охотятся! Что ж, у голода, несомненно, есть эмоциональная сторона, а у хищника эта эмоция должна быть особенно сильной. Но флиттер ведет Мешлер. Повернет ли он или будет настаивать на первоначальном курсе? Прежде, чем Дэйн вмешался, Мешлер повернул нос, и бреч, будто это действительно было индикатором, связанным с приборами, теперь указывал прямо вперед. Лес прервался, и показалась расчищенная земля с множеством пней.

— Земля Картла, — сообщил Мешлер.

Среди пней виднелись странные столбы. Они стояли не в ряде, как заготовка для ограды, а как‑то разбросанно. И почти все столбы были заняты неуклюжими длинношеими животными, которые клевались, толкались и кричали, когда другое животное подходило слишком близко. Латмеры!

— Их не охраняют? — удивился Дэйн, вспомнив муравина. Может, на Трьюсе есть его местные предки.

Мешлер издал звук, похожий на смех.

— Они способны сами защититься. Сейчас люди приходят на поля даже без станнеров. Впрочем, на краулер они не обращают внимания. Здесь найдется немного существ, способных справиться со стаей латмеров.

Бреч кивнул. Они пролетали над полем, где шла кровавая битва. Здесь столбов–насестов было меньше и все они опустели. На земле валялись разорванные тела, но два законных обитателя все еще отбивались от врагов смертоносными клювами. А враги… Сначала Дэйн не поверил своим глазам. Зародыши, которые он помнил, не превышали размерами взрослого бреча, а эти были больше латмеров. Быстрое нападение, уклоны, использование когтей, бьющие хвосты, машущие крылья, при помощи которых они приподнимались над землей и угрожали латмерам сверху — все это могло принадлежать взрослым существам, давно привыкшим к таким набегам.

— Они… они выросли! — удивленно воскликнул Дэйн, будучи не в состоянии поверить, что за один–два дня произошли такие разительные перемены.

— Это ваши драконы? И вы хотите, чтобы я поверил, что они только что вылупились? — Мешлер имел право не верить, но именно эти существа Рип, Али и Дэйн перетаскивали в клетки. Правда, тогда они были гораздо меньше.

— Они самые…

Мешлер повернул флиттер, потому что они миновали сцену свирепой битвы. Они опускались. Дэйн решил, что рейнджер пытается отпугнуть драконов от уцелевших латмеров, и подготовил свой станнер, но прежде чем он смог его применить бы, они должны были подлететь гораздо ближе. Мешлер рылся в кармане своей форменной куртки. Потом он протянул Дэйну яйцеобразный предмет.

— Нажмите кнопку наверху, — приказал он, — и бросьте, когда мы будем ближе всего.

Они снова удалились от места схватки. Дэйн открыл окно справа, передвинув в сторону мешок с бречем, и наклонился, готовый бросить этот предмет. В третьем заходе Мешлер прижимался к земле. Дэйн надеялся, что правильно рассчитал расстояние. Палец его коснулся кнопки, и он выпустил яйцо. Мешлер прибавил скорость, флиттер рванулся вверх, и Дэйна прижало к сидению. Когда скорость уменьшилась, они снова повернули и пошли на посадку. Приземляться среди пней на неровной поверхности, поросшей кустарником, было трудно. Они снова направились к разгромленным насестам. Но теперь вокруг расколотых столбов клубился зеленоватый пар. Он поднимался клубами и медленно рассеивался в высоте.

Ни одного из существ, только что сцепившихся в жестокой схватке, не было видно. Мешлер сел в единственно возможном месте на некотором расстоянии от разграбленного насеста. Дэйн оставил бреча во флиттере и пошел вслед за Мешлером и Тау к полю битвы. Если драконы явились за пищей, возможно, сопротивление латмеров спасло весь выводок. Во всяком случае, это уже было не бессмысленное убийство со стороны драконов, а защита от доблести существ, которых нападающие явно недооценили. Драконы и два последних латмера лежали на том месте, где упали, но они не были мертвыми. Зеленоватый пар произвел на них такое же действие, как станнер. Мешлер стоял над мутантами, изучая их.

— Вы говорите, это предки латмеров? — его голос звучал недоверчиво и, если бы Дэйн сам не видел, как они выползли из эмбриобоксов, он сам бы не поверил.

— Разве что перепутали груз, — заметил Тау, — но я считаю, что эту возможность следует исключить. Эмбриобоксы проверяли в порту Ксечо. Рутинная процедура, но эксперты ничего не пропустили бы.

Мешлер наклонился, поднял край крыла, обтянутого жесткой кожей, а потом уронил на чешуйчатое тело, которое подергивалось от дыхания.

— Если ваш ящичек может это сделать…

— Не наш ящичек, — поправил Дэйн. — И вспомните муравина… Этот ящичек явно не первый.

— Доложить! — Мешлер как будто разговаривал сам с собой. — Немедленно… — Он извлек танглер — оружие, делавшее любого пленника абсолютно неподвижным — и, пользуясь им с большим искусством, обездвижил лапы, крылья, головы и хвосты драконов.

Они перетащили драконов к флиттеру и засунули их в грузовой отсек. Мешлер покачал головой над останками латмеров. Он решил, что два из них, боровшихся до конца, выживут, но остальные погибли. Сейчас следовало сообщить об этом злополучному хозяину.

— Он потребует возмещения убытков, — с удовлетворением заявил Мешлер. — И если обвинить вас в повреждении территории…

Дэйн не знал, что такое повреждение территории, но по тону Мешлера понял, что ничего хорошего это “Королеве” не принесет.

— Вина не наша, — ответил Тау.

— Не ваша? Вы не доставили груз в порт, это его часть, поэтому вы еще отвечаете за него. И если груз поврежден…

“Сложная проблема, — подумал Дэйн. — Мы отвечаем, несомненно, за повреждение груза, но отвечаем ли за ущерб, причиненный грузом?”

Он напряженно вспоминал инструкции, которые изучал в школе и во время службы на “Королеве”. Случалось ли такое раньше? Он не мог вспомнить. Ван Райк знает, конечно, но он далеко, в другом секторе Галактики, и только Дух Космоса знает, когда он присоединится к ним.

— Двигаться кратчайшим путем. — И снова Мешлер разговаривал сам с собой.

Несколько минут спустя, вместо того чтобы снова продолжать путь на восток по прежнему курсу, нос маленького корабля повернулся на запад. Мешлер издал восклицание и ударил кулаком по шкале. Маленькая стрелка дрогнула, но не повернулась. Мешлер принялся щелкать переключателями, нажимать кнопки, но курс не менялся.

— Что случилось? — Дэйн достаточно хорошо знал флиттер, чтобы понять, что машина движется по определенному курсу автоматически и рейнджер не может изменить этот курс.

Тау наклонился вперед, почти поравнявшись с Дэйном.

— Смотрите на индикатор! Мы на контрольном луче!

Красный огонек на приборном щитке свидетельствовал о том, что их влечет мощный луч.

— Не могу оторваться. — Мешлер опустил руки. — Флиттер не слушается управления.

— Но если никто не устанавливал курс… — Дэйн смотрел на шкалу.

Конечно, можно установить автоматический курс, но никто из них этого не делал и, хотя все они были заняты перетаскиванием драконов, никто не мог незаметно подобраться к флиттеру.

— Контактный луч, — задумчиво сказал Мешлер. — Но это невозможно! В том направлении ничего нет. Быть может, несколько бродячих охотников… И экспериментальная станция Трости, но она к северу отсюда. И даже у них нет такого оборудования…

— У кого‑то есть, — отозвался Тау. — И похоже, что в этой дикой местности есть больше, чем вы предполагаете, рейнджер Мешлер. А тщательно ли вы патрулируете?

Мешлер поднял голову и щеки его покраснели.

— Перед нами дикий континент. Большая часть его нанесена на карту с воздуха. Что касается исследования местности, то у нас слишком мало людей и средств. И главная наша задача — защищать поселки. На Трьюсе никогда раньше не было неприятностей.

— Если вы хотите сказать “до прибытия к вам “Королевы Солнца”, — с горечью возразил Дэйн, — то не стоит. Не мы произвели на свет регрессированного муравина, не мы убили тех двоих в краулере, и не мы втянули свой корабль в эту переделку. Если нас удерживает контрольный луч, значит, где‑то есть установка. Так что в этой дикости вы не все знаете.

Но Мешлер, казалось, не слушал. Он включил коммуникатор, поднял микрофон и произнес серию звуков, должно быть, какой‑то код. Трижды он повторил его, каждый раз ожидая ответа, а потом, пожав плечами, положил микрофон.

— Коммуникатор не в порядке? — спросил Тау.

— Похоже, — ответил Мешлер, а флиттер продолжал в сгущающихся сумерках лететь на запад, углубляясь в неизвестность.

Глава 9 ОХОТА НА ЛЮДЕЙ

Стемнело, но когда Дэйн хотел включить огни флиттера, Мешлер удержал его.

— Не нужно, чтобы нас видели, — объяснил он, и Дэйн устыдился своего инстинктивного, но неосторожного поступка.

— Куда мы летим? — спросил Тау.

— На юго–запад. По нашим сведениям, тут ничего нет, — ответил Мешлер. — Разве я не говорил?

— А эта станция Трости, — настаивал Тау. — В чем заключаются ее эксперименты? Агротехника, ветеринария или общие исследования?

— Агротехника, но не только для Трьюса. У них лицензия на экспорт. Но они тут ни при чем. — Я навещал их во время обходов. Мы далеко от них и, к тому же, у них нет установки, способной произвести такой луч.

— Трости, — задумчиво повторил Тау. — Трости…

— Ваганец Трости. Организация основана по его завещанию, — объяснил Мешлер.

Ваганец Трости! Дэин вспомнил сотни слухов и в разной степени правдоподобных рассказов о ваганце Трости… Он был одним из тех людей, кто, по выражению землян, обладал “золотым прикосновением”. Каждое изобретение, которое он поддерживал, каждое исследование, которое он финансировал, оказывались успешными, и в его казну стекались новые миллионы. Никто не знал, каким богатством обладает Трости. Время от времени он вкладывал астрономические суммы в исследовательские проекты. Если они удавались, прибыль отходила планете, предоставившей базу для исследований. Конечно, были и другие слухи, всегда возникавшие в тени таких людей, что его “удачи” не всегда объяснялись известными предприятиями, что некоторые его проекты не подлежат оглашению, что он вел свои исследования на двух уровнях, один из которых был открыт и маскировал другой, и что цели другого были гораздо менее привлекательны для публики.

Но хотя такие слухи тоже превратились в легенду, ни разу не было получено доказательство их правдивости. А финансовая сторона предприятия Трости продолжала поражать воображение. Если он допускал ошибки или шел по другим дорогам, все это было забыто. Так жил ваганец Трости, человек, о личности которого не было практически ничего известно. Почти с ненавистью он сторонился известности. Рассказывали, что часто он сам работал среди своих подчиненных, особенно в исследованиях, причем сами они об этом не знали. Когда он исчез, оказалось, что он установил такой плотный контроль в своей империи, что она продолжала действовать во имя знания и общего блага, так что на многих планетах его считали героем, почти полубогом.

Оставалось неизвестным, как он исчез, несмотря на расследование Патруля. Просто его представители на многих планетах объявили, что его частный корабль пропустил все сроки возвращения, и они в соответствии с его волей ликвидируют его предприятия. Так и поступили, хотя внимание общественности, казалось не давало возможности скрыть что‑либо. Говорили, что он отправился в очередную экспедицию, что перестал регулярно посылать сигналы, как всегда делал. И вступило в действие его завещание. Никто не знал о его молодости. Прошлое его, как и конец, было темным. Он кометой промелькнул по населенным Галактикам и изменил мир, в котором появился.

— Мы теряем высоту! — неожиданно воскликнул Мешлер.

— И еще… — Тау снова наклонился вперед, так что голова его и плечи оказались рядом с сидевшим впереди. — Видите? — Рука его была темной тенью в полумгле рубки, но в руке он держал небольшой прибор с освещенной шкалой, где стрелка отклонялась вправо. Прибор гудел, причем Дэйну показалось, что гудение становилось громче.

— Что?.. — начал Мешлер.

— Впереди радиация того же типа, но сильнее, чем из ящика на “Королеве”. Кажется, мы скоро получим ответ.

— Послушайте… — лицо Мешлера казалось Дэйну неясным пятном в темноте, но в его голосе слышалась нотка, которой раньше не было. — Вы говорите, что эта радиация приводит живые существа к регрессу.

— Мы можем судить на основании зародышей и бречей, — сказал Тау.

— А может ли радиация подействовать на нас?

— Не знаю. Ящичек принес на борт человек. Торсон видел его в руках женщины–чужака. Конечно, этот человек мог быть послан на смерть, но я так не думаю. Им нужно было, чтобы “Королева” доставила сюда груз, а регрессировавший экипаж не мог бы управлять кораблем. Мы не смогли бы выйти из гиперпространства. Но если радиация усилится… Впрочем, не знаю…

— И вы говорите, что впереди та же радиация?

— Да, если судить по показаниям прибора…

Если он хотел что‑то добавить, то так и не смог — флиттер неожиданно пошел вниз. Мешлер с криком вцепился в управление — бесполезно. Он не мог поднять флиттер, не мог предотвратить его падение.

— Аварийные условия!

Дэйн скорее почувствовал, чем увидел, как пилот коснулся красной кнопки. Он сделал то же самое со своей стороны кабины. Сколько у них осталось времени? Достаточно ли? Земля была темной массой, и он не знал, быстро ли они к ней приближаются. Он почувствовал, как поднимается пена, вытекая из специальной полости, и обвивает его тело. Она уже добралась до горла и коснулась подбородка. Следуя инструкции об аварийной обстановке, он откинулся на сидение и закрыл глаза, когда защитная масса сомкнулась над ним и бречем. Следовало бы предупредить бреча, но Дэйн забыл об этом. Совсем забыл о существе, так тихо оно сидело в мешке, а теперь было поздно.

Расслабиться. Он боролся со своими нервами. Расслабиться, предоставить действовать защитному желе — напряженное тело хуже взаимодействует с пеной. Расслабиться. Он напряг свою волю. Удар. Несмотря на пену, Дэйн едва не потерял сознание. Он не знал, сколько уже прошло времени, прежде чем он смог нащупать рычаг справа от себя. Ему пришлось преодолеть сопротивление желе, но наконец его пальцы сомкнулись на рычаге. С резким толчком открылась дверь и пена хлынула в отверстие вынося и его.

Теперь пена опадала. Большой ее пласт уже упал с головы и плеч. Он открыл глаза и тут же закрыл их, ослепленный сильным лучом фонаря и не способный понять, что происходит. Они ударились, а потом… Руки, вытащившие его из пены, действовали без нежности. По–видимому, владельцев этих рук интересовала лишь скорость. Его рывком поставили на ноги и луч фонаря по–прежнему светил ему в глаза, так что он не смог разглядеть окружающих. Их было двое. Высвободив его, они искусно приложили танглер к его рукам и ногам, а затем замотали его от талии до плеч быстротвердеющей лентой. Потом Дэйна оттолкнули в сторону, так что он больно ударился о землю. От толчка он несколько раз перевернулся и луч перестал светить в глаза. Он смог видеть, хотя люди, занявшиеся Тау, оставались смутными фигурами.

Дэйн не знал, сколько их. Часть была невидима, используя луч фонаря как укрытие. Работали они так эффективно, что можно было подумать, что к таким действиям их тщательно готовили. Все трое из флиттера находились под контролем. Но мешок с бречем не извлекли! Они не знают о существовании животного или не считают его важным?

Желе под действием воздуха быстро распадается, так что бреч скоро освободится, но он может испугаться аварии и пены, и Дэйн не знал, что ожидать от бреча. Тут он услышал гудение приближающегося краулера. В луче фонаря показался трос. Его прикрепили к носу флиттера и разбитая машина со скрежетом двинулась. Куда ее тащат. Дэйн не видел. Его самого схватили за плечо и потащили по неровной тропе. Он спотыкался и несколько раз упал бы, если бы невидимый сопровождающий не поддержал бы его. Наконец они оказались на поляне, где под нависшей скалой был разбит лагерь. Стояла полевая кухня, грудой было навалено различное оборудование. Ясно, что похитители находятся здесь уже несколько дней и хорошо оснащены.

Диффузная лампа бросала рассеянный свет. Она еле светила, как будто обитатели лагеря экономили энергию. В ее свете Дэйн увидел троих людей, которые привели их сюда. На всех были обычные охотничьи костюмы с поясами для инструментов, какие надевали на неисследованных планетах. Все были землянами или потомками землян, но тот, который встал при их появлении, не был землянином. Он принадлежал к неизвестной Дэйну расе. Очень высокий, так что ему приходилось наклонять голову и плечи, чтобы уместиться под выступом скалы. Кожа желтого цвета — не оранжево–желтого, как у некоторых землян, а более яркого оттенка. А глаза и зубы светились, они были покрыты каким‑то флюоресцентным веществом. Волосы у него были редкими и росли клочьями с ровными промежутками между ними. Череп конусообразный, сужающийся к макушке, но тело, если не считать несоразмерных с торсом рук и ног, было похоже на тело землянина. Он тоже был одет в охотничий костюм.

Дэйн подумал, знает ли Тау с его большими знаниями чужих рас, что это за раса. С какого бы мира он не происходил, было ясно, что чужак командовал в лагере. Он не говорил, но жестикулировал, и троих пленников отвели к скале и заставили сесть. Чужак сел рядом с лампой. В руках его с пальцами, будто лишенными костей, был коммуникатор, но он не начал в него говорить, а двумя пальцами начал выбивать дробь по микрофону. С пленниками никто не разговаривал, а Мешлер не задавал вопросов. Когда Дэйн взглянул на рейнджера, то увидел, что тот внимательно изучает сцену, как бы запоминая ее участников.

На незнакомцах охотничья одежда, да и оборудование как у спортивных охотников на чужих планетах, но если они под таким предлогом очутились в этой части Трьюса, то должны были получить разрешение и с ними должен быть проводник, но никакого проводника не было видно. Не было слышно и возвращения краулера, утащившего флиттер. Дэйн пришел к заключению, что отряд большой, но остальные постарались, чтобы их не видели. Послав свое кодированное сообщение, высокий чужак закутался в длинный плащ с капюшоном, отошел в сторону от лагеря и лег. За ним последовали двое землян и ни один из них не взглянул на пленников. А третий остался у огня, держа в руках танглер.

Дэйн мало что смыслил в электронике, но в лагере ничто не напоминало ящичек с “Королевы” и ничто не свидетельствовало о том, что источник мощных сил, приведший сюда флиттер, находился здесь. Но по–прежнему не было ключа к разгадке. Дэйн устал, но неудобное положение не давало ему возможности уснуть. Взглянув на Тау и Мешлера, он увидел, что они тоже не спят. Часовой у костра время от времени вставал и прохаживался, бросая быстрый взгляд на пленников и потом всматриваясь в темноту за пределами лагеря.

Он как раз занимался этим, когда Дэйн уловил движение по другую сторону лагеря. Кто‑то осторожно двигался там и это движущееся было слишком мало даже для ползущего человека. Бреч! Но Дэйн не мог сказать, почему он вдруг вспомнил о брече. Вероятно, существо искало бы спасения подальше от отряда, захватившего пленников. Часовой обернулся, и теперь Дэйн ничего не видел. Когда часовой вернулся к лампе, Дэйн вообще не был уверен, что он что‑то видел, но он продолжал посматривать в том направлении, стараясь не поворачивать голову, чтобы не привлекать внимание часового. И тут же он был вознагражден, увидев метнувшуюся от куста к груде ящиков фигурку. Ошибиться было невозможно — он разглядел длинную, украшенную рогом, морду бреча.

Дэйн не мог догадаться, что старается предпринять бреч. Разве что просто хочет держаться вблизи людей. Дэйн видел, как бреч пользовался станнером, но они безоружны, а во флиттере никакого оружия не осталось. Связаться с бречем было невозможно, но Дэйн думал, как предупредить его. Часовой снова отошел и, как только он повернулся спиной, бреч выскочил на открытое место, беззвучный, как тень. Сделав быстрый бросок, бреч прижался к земле рядом с Тау, повернув голову под неудобным углом. Рог! Он использовал рог, чтобы развязать врача.

Полосы было нелегко разорвать, они были эластичны и чрезвычайно прочны. Но Дэйн увидел движение головы бреча — тот разрезал узел. Тау поморщился, как будто ему было больно, но не пошевелился. Рука Тау чуть шевельнулась, и Дэйн испытал прилив возбуждения. Бречу каким‑то образом удалось перерезать ленту. Тау свободен, хотя по–прежнему не шевелится. Но вот Тау чуть отодвинулся от стены, и Дэйн понял, что бреч незаметно подбирается к нему. Он оказался прав — вскоре к нему прижалось теплое тело. Рог бреча дернул ленту, связывающую его руки, и вот он тоже свободен и в свою очередь отодвинулся от стены, давая возможность бречу подобраться к Мешлеру.

Часовой двинулся обратно, продолжая делить свое внимание между пленниками и внешней темнотой. Он бы слишком насторожен, чтобы невооруженные пленники могли бы что‑то предпринять. Но вот часовой в очередной раз встал и направился к спящим товарищам и растолкал одного из них. Тот взял у него танглер и занял место у лампы, а первый улегся на его место. И все это молча, будто они не умели говорить.

Бреч прижался к земле рядом с Мешлером, и Дэйн знал, что тот тоже свободен. Бреч, используя людей и тени для укрытия, пробрался к груде ящиков, за которым он уже скрывался на пути в лагерь. Часовой как раз отошел и, когда он достиг самого отдаленного пункта, бреч двинулся. Дэйн не видел, что толкнул бреч, но этот предмет со звоном покатился к лампе. За несколько секунд до встречи предмета с лампой, Дэйн приготовился. Он удара лампа перевернулась, и свет погас. Дэйн и остальные бросились вперед за пределы досягаемости танглера. Дэйн не пытался встать, он покатился и пополз, и звуки говорили ему, что товарищи рядом. Он ожидал услышать крик часового, а послышался свист — выстрел из танглера — но если кого‑нибудь и задело, то не его. И вот он уже за пределами лагеря и на ногах. Ударившись о кого‑то, он замахал руками и ощутил поверхность термокостюма. Кто‑то поддержал его и вдвоем они пробрались сквозь густой кустарник. Растительность отразит выстрел танглера, но у их похитителей есть и более опасное оружие.

— Тау?

— Да! — шепот слышался рядом.

— Мешлер?

— Не знаю, — прошептал Тау.

Треск, который они издавали, продираясь сквозь кусты, конечно, был слышен часовому. Чьи‑то руки подхватили Дэйна, и он обернулся, готовый ударить.

— Тише! — не узнать голоса рейнджера было невозможно. — Не шумите!

Он потащил за собой Дэйна, который в свою очередь тянул Тау. Дэйн заключил, что Мешлер обладал исключительной способностью видеть в темноте. Больше они не спотыкались о кусты, а шли либо по извивающейся тропе, либо по незаросшему лесу. Продвигались они все время быстро. Дэйн недоумевал, почему не слышно тревоги в лагере, но вот вспыхнул свет — это вновь заработала диффузная лампа, но на этот раз на полную мощность. Но беглецы уже были защищены растительностью. Подошвы их космических башмаков застучали по более твердой почве, и растительность исчезла; а с обоих сторон поднялись какие‑то стены. Дэйн поднял голову. Вверху виднелась узкая полоска с двумя звездами. Что‑то потерлось о его колено. Оторвавшись от товарищей, он наклонился и нащупал бреча. Тот дрожал, и Дэйн расстегнул термокостюм и посадил туда бреча.

— Что? — прошептал Мешлер.

— Бреч… Он замерз. — Дэйн подумал, сколько времени это существо находилось на холодном ночном воздухе.

— Он знает, где флиттер? — шепот Мешлера звучал настойчиво.

Устраивая бреча, Дэйн обнаружил, что тот все еще носит транслятор. Отстегнув капюшон, он прошептал в микрофон:

— Летающая машина — где она?

— В дыре… в земле, — бреч, к облегчению Дэйна, отвечал быстро и Дэйн боялся, что тот потеряет сознание от холода.

— Где?

Бреч зашевелился, и Дэйн почувствовал, как голова бреча повернулась направо.

— Направо… он говорит — в дыре… — доложил Дэйн Мешлеру.

Мешлер уверенно двинулся в том направлении, как будто ясно видел. Когда земляне начали спотыкаться и падать, он вернулся.

— Быстрее!

— Что хорошего в быстроте, если мы переломаем кости?

— Резонно, — присоединился к этому мнению Тау.

— Но местность открытая, — заметил Мешлер.

— В темноте может случиться что угодно, — настаивал Тау.

— В темноте? Вы хотите сказать, что вы не видите? — голос Мешлера звучал удивленно.

— Не ночью.

— Я не знал. Подождите. — Еле различимая фигура Мешлера коснулась рук Дэйна. — Привяжитесь к поясу. Я поведу.

Как только Дэйн ухватился за пояс и Тау положил ему руку на плечо, рейнджер пошел вперед так уверенно, как будто освещал дорогу фонарем.

— Туда? — спросил он немного погодя.

— Туда? — повторил вопрос Дэйн для бреча.

— Да, скоро большая дыра.

Дэйн передал информацию, и вскоре они действительно подошли к большой дыре — глубокому провалу, ведущему в неизвестное.

— Видите что‑нибудь? — спросил Дэйн.

— Флиттер разбит, — мрачно ответил Мешлер. — Но нам нужны припасы… если они остались и сохранились.

Пояс неожиданно повис в руке Дэйна, и он услышал, как Мешлер спускается к флиттеру.

Глава 10 ЛОВУШКА

Дэйн молча протестовал — не время исследовать обломки. Сзади ярко светила лампа. Должно быть, погоня уже в пути. И кто управляет краулером, притащившим сюда флиттер? Эти враги тоже могли охотиться на них. Он вспомнил о способности бреча улавливать эмоции. Несомненно, бреч сможет обнаружить преследователей.

— Идут ли другие? — пробормотал он в транслятор, почувствовал, как зашевелился бреч, и понял, что он поворачивает свою длинную морду, как некий радар.

— Сзади, не везде…

Чтоб Мешлера сожгло бластером! Мешлер держит их в ловушке, пока осматривает бесполезные обломки. Те, кто их захватил, не оставили бы оружия. Или оставили? Может, они хотели придать больше правдоподобия картине катастрофы. Но для этого нужны еще тела… Холодок пробежал по спине Дэйна — тела под рукой, когда они понадобятся, то будут готовы. Возможно, сначала им будет нужна информация, а уж потом превратили бы живых пленников в мертвые тела. И чем дальше они трое задерживаются здесь… — четверо, поправил себя Дэйн: пока бреч оказался наиболее полезным членом группы… — тем больше надежды у врага осуществить свой план.

— Надо убираться отсюда! — заявил он об этом Тау. — Какой смысл бродить здесь? Нас немедленно схватят.

— Хотите уйти в одиночку? — спросил его Тау. — Очевидно, Мешлер обладает прекрасным ночным зрением. Если только эти бандиты не обладают таким же, Мешлер легко уйдет от них.

— Бандиты? — Дэйн понял, что это слово не должно удивлять его. Ясно, что они столкнулись с незаконной группой, действующей в укрытии, хотя обычно бандиты не вдаются в тщательное планирование. Их обычаи — напасть и вовремя убраться. — Что им здесь нужно?

— Кто знает? Может быть, Мешлер, во всяком случае, должен знать. Слушайте!

Они застыли плечом к плечу. Дэйн почувствовал, как напряглось тело бреча. Звук доносился снизу. Может, это Мешлер поднимается? Дэйн надеялся, что это так.

— Пошли! — Голос Мешлера прозвучал почти из‑под ног Дэйна.

Дэйн отшатнулся и почувствовал, как натянулся пояс в его руке, и вот он, ведомый, как и раньше, с рукой Тау на плече, двинулся за рейнджером. Время от времени Мешлер шепотом указывал, куда ступить, но не говорил им, что нашел в обломках, хотя с его плеча свисал узел. Шли они быстрее, чем Дэйн думал, хотя тьма не давала им возможности определить направление. Если они возвращались к шлюпке, их ждали несколько дней пути. Может, Мешлер и прав, отыскивая в обломках припасы. Время потеряло смысл. Время от времени Мешлер останавливался, давая им возможность передохнуть. Дэйн и Тау несли по очереди мешок с бречем. Тот больше не дрожал от холода, и Дэйн надеялся, что он не заболеет от длительного пребывания на холоде.

Рассвет застал их в скалах, имевших самую причудливую форму от выветривания и холода. Большие обломки поддерживались коническими столбами, камни были покрыты щелями и отверстиями, некоторые из которых были с небольшую пещеру. Прекрасное место для длительного отдыха! И Мешлер явно не случайно пришел сюда. Дэйн не сознавал, насколько он устал, пока не упал в указанном Мешлером месте — узкой щели между скалами. Он никому не рекомендовал бы длительные переходы в космических башмаках, хотя и невозможно было найти более прочную обувь. От массивных магнитных подошв на ногах сжались будто стальные оковы.

— Расстегните обувь, — Тау наклонился и расстегнул свою. — Но совсем не снимайте… Вдруг понадобится быстро уходить.

Расстегнув зажимы, Дэйн почувствовал такое облегчение, что шумно вздрогнул. Мешлер открыл мешок, который взял во флиттере, и достал оттуда один тюбик рациона. Дэйн мог бы один съесть содержимое тюбика, но здравый смысл говорил ему, что Мешлер прав. Рейнджер отмерил четвертую часть рациона, высосал и протянул Тау, а тот выдавил вторую четверть в углубление в скале и бреч, вытянув длинный бледный язык, в два счета расправился со своей порцией. Съев свою долю, Тау протянул Дэйну почти пустой тюбик и тот приканчивал его как можно медленнее, надеясь хоть немного утолить голод. Конечно, Е–рацион высокопитателен, человек вполне может продержаться на той доле, которую получил Дэйн, но это все равно, что лизнуть блюдо на тарелке, тогда как его хочется съесть все.

— Мы двинемся на север. Далеко ли до шлюпки или до поселка, о котором вы говорили? — спросил Дэйн, убедившись, что в тюбике ничего не осталось.

— Слишком далеко… оба они… чтобы добираться пешком, — раздался приглушенный ответ Мешлера. — Не хватит продовольствия и нет оружия…

— Мне кажется, вы, говорили, что здесь нет опасных животных, — возразил Дэйн, не желая соглашаться с мрачной оценкой их положения, данной рейнджером.

— Нас преследуют, — напомнил ему Тау. — Если мы не можем идти на север, то что же делать?

— Краулер… — Мешлер завязал мешок. — И еще это… — Он протянул Тау предмет, в котором Дэйн узнал прибор, определяющий радиацию в беспомощном флиттере.

— Работает ли он? — спросил Мешлер.

Тау осмотрел прибор и нажал кнопку на его головной части. Немедленно стрелка ожила и указала на человека, который держал прибор.

— Работает. В каком направлении лагерь? Я так запутался, что не отличу север от юга.

— Там. — Мешлер уверенно показал налево.

— Тогда источник радиации не там.

— У них не видно никакого оборудования, — заметил Дэйн.

— Ящичек был компактным. Возможно, там закопано нечто подобное. Но в этом направлении… — Тау указал себе на плечо.

— Можно определить, как далеко? — спросил Мешлер.

— Нет, только луч оттуда сильнее. Мешлер прислонился головой к скале.

— Даже до поселка Картла мы не доберемся пешком, — рассуждал он вслух. — Краулер медлителен и тяжел, и его обычно не используют при поездках на далекие расстояния от лагеря.

— У геологов был краулер, — напомнил ему Дэйн.

— У них должен был быть и лагерь, — тяжело ответил Мешлер. — А лагерь под скалой… — он вернулся к насущным проблемам, — тоже временный. Следовательно…

— Мы направимся прямо к ним в руки? — вспыхнул Дэйн. — Вы с ума сошли!

— Я тренированный рейнджер. — Мешлера раздражало нетерпение Дэй–на. — Эти люди в охотничьих костюмах… думаю, совсем не охотники.

— У нас нет оружия, — напомнил ему Тау. — Или вы что‑то нашли во флиттере?

— Нет. Думаю, на нас обратили бы оружие, когда мы бы вернулись на сцену. Эти люди преследуют, да, но они ожидают, что мы двинемся на север. А если мы пойдем на юг и раздобудем краулер или… другой транспорт… у нас есть шанс. Иначе… — Он не закончил фразу, глаза его закрылись, и Дэйн понял, что ночь далась ему не совсем просто.

— Я дежурю первый? — взглянул Тау на Дэйна.

Дэйн хотел сказать, что нет, но не смог преодолеть пелену усталости, охватившей его тело.

— Вы — первый, — согласился он и тут же уснул, привалившись к камню.

Когда Тау разбудил его, бледное солнце зимы уже поднялось высоко и стало чуть теплее. Случайно или сознательно Мешлер выбрал хорошее убежище. Оно выходило на северо–запад — в направлении, откуда в первую очередь можно было ожидать преследователей. А преследователям пришлось бы преодолеть открытый крутой подъем… Достаточно скатить на них несколько камней… Но когда Дэйн выбрался из убежища, то обнаружил, что поблизости таких камней нет. Потянувшись и разминая руки и ноги, он продолжал держаться в тени. Какие‑то летающие существа скользили в воздухе на распростертых крыльях, опускаясь к земле, на поверхности которой ничто не двигалось. Жаль, что нет бинокля, он оставался во флиттере.

Очевидно, предложение Мешлера двинуться прямо в сердце вражеской территории имеет смысл и для самого Дэйна, однако он в этом сомневался. Бреч выполз из пещеры, где спал в тепле, и сел рядом с Дэйном.

— Есть кто‑нибудь внизу? — спросил Дэйн в микрофон.

— Никого. Охотники… — бреч указал на одно из летающих существ. — Они голодны и ждут… Но не нас.

Дэйн почувствовал уверенность от слов бреча, но не настолько, чтобы перестать следить за местностью.

— Тут были… — продолжал бреч.

— Кто?

— Люди.

— Где? — изумился Дэйн.

— Не здесь, ниже, там… — бреч снова указал вниз по склону.

— Откуда ты знаешь?

— Запах машины. — Дэйну показалось, что длинный нос дернулся от отвращения. — Но не сейчас… Когда‑то…

— Оставайся здесь… Следи… — сказал Дэйн бречу.

Он не видел никаких следов машины, но если здесь проходил краулер, он должен был оставить след и по этому следу можно его найти. Это лучше, чем сомнительные показания прибора Тау. Спускаясь, Дэйн принимал все меры предосторожности, хотя, подумал он, с точки зрения Мешлера, он на каждом шагу делает грубые ошибки. Добравшись до указанного бречем места, Дэйн обнаружил, что бреч был прав. Виднелись глубокие следы краулера, а на скалу натекло масло, которое, должно быть, и привлекло внимание бреча.

След уходил на юг, но совсем не в том направлении, куда указывал прибор Тау. Но все же можно было полагать, что конечный пункт его пути и источник радиации находятся в одном месте. Дэйн немноп. прошел по следу. Едва он вернулся к пещере, как проснулся Мешлер, и Дэйн рассказал ему об открытии. Рейнджер тут же исчез, осторожно опускаясь вниз, но вскоре вернулся.

— Это не обычная дорога, — сказал он, доставая из мешка очередной тюбик с рационом. — Машина только один раз прошла тут, да и то с трудом.

— Пятно масла? — спросил Дэйн.

— Это и еще один след с неровным краем. Машина требовала ремонта и, возможно, шла напрямик.

Мешлер снова аккуратно разделил содержимое тюбика на четыре части. Съев свою порцию, он выдавил следующую для бреча и протянул тюбик Дэйну. Тот прикончил свою часть и положил тюбик рядом с Тау.

— Больше ничего? — спросил Мешлер.

— Нет. Он согласен с этим, — указал Дэйн на бреча, облизывающего морду длинным языком.

— Пойдем с наступлением темноты. — Мешлер поднял голову, как бреч, когда тот принюхивался. — Ночь будет ясная… полная луна.

“Особой разницы нет, — подумал Дэйн, — для Мешлера самая темная ночь светла”.

Дэйн еще немного подремал, а затем его разбудил Тау. Они разделили еще один тюбик рациона, и Мешлер подал сигнал к выступлению. Солнце спускалось за горы, наползли тени. Дэйн нес бреча в своем костюме, надеясь вовремя получить его предупреждение. Они пошли по следу, оставленному краулером. Прежде чем совсем стемнело, они подошли к месту, где вся поверхность земли была изрыта. Здесь машина засела и с трудом высвободилась. По затоптанным следам было трудно определить, сколько пассажиров было в машине. Прибор Тау продолжал указывать в том же направлении, однако Тау сказал, что сила радиации не увеличивается. Около полуночи они получили предупреждение от бреча.

— Существа… — прозвучало в микрофоне. — Опасность…

— Люди? — быстро спросил Дэйн.

— Нет. Там дракон.

Дэйн передал это товарищам. Мешлер шел впереди. Он снова поднял голову, и Дэйну показалось, что тот принюхивается.

— Какая вонь!

Дэйн повернул голову и, подавившись, закашлялся. Страшное зловоние! Гораздо хуже, чем запах существ из эмбриобоксов или даже запах муравина… И такой густой, будто они стояли на краю выгребной ямы.

— Здесь силовое поле… — Тау протянул прибор, и они увидели мечущуюся стрелку.

Дэйн разглядел впереди слабо светящуюся стену. Перед ними находилась густая масса растительности, но между ними и растительностью находилось силовое поле, и Дэйн был необыкновенно рад этому — ему не хотелось углубляться в эту массу растительности. Поведет ли их Мешлер туда или нет? А зловоние явно доносилось с этого направления.

— Следы краулера поворачивают налево, — сказал Мешлер и пошел по ним.

Дэйн неохотно последовал за ним, а Тау шел сзади. Теперь они шли по дороге, укатанной краулерами. Они двигались параллельно свечению, которое призрачным светом озаряло дорогу. Достаточно света для… Дэйн не сдержал восклицания, а Мешлер замер. Что‑то двинулось за светящейся дымкой. Они увидели нечто неясное, но разглядели достаточно, чтобы обратиться в бегство. Лишь секунду они видели его, а потом оно исчезло. Теперь Дэйн не был уверен, на самом ли деле он что‑то видел. Ни звука, ни движения… Дэйн хотел спросить, что это, но Мешлер уже шел большими шагами, так что им пришлось идти за ним. Все молчали, даже бреч молчал.

Свечение поля повернуло направо. Мешлер снова остановился и протянул руку к барьеру, мимо которого они шли. Они стояли на вершине небольшого холма. Перед ними спуск делался круче, опускаясь куда‑то вниз, откуда доносился шум реки. Через реку вел мост, по обе стороны которого были поставлены неяркие диффузные лампы. Сверху часовых не было видно, что, впрочем, не означало, что их нет вообще.

— Там люди? — обратился Дэйн к бречу.

— Людей нет, — быстро ответил тот.

— Придется проверить, — заметил Мешлер, когда Дэйн передал ему слова бреча. — Вероятно, это единственный путь через реку, иначе через нее не стали бы строить мост. Краулер может преодолеть значительную водную преграду.

Дэйн чувствовал себя очень уязвимым, спускаясь по склону к мосту, и с облегчением вошел в тень.

— Мы очень близко к источнику радиации, — сказал Тау, когда они снова двинулись по дороге. — Но он слева.

И как будто его слова были приказом. Дорога свернула налево. Они по–прежнему видели свечение, хотя уже на некотором удалении, чему Дэйн был рад. Дорога теперь шла между двумя стенами кустарника, кое–где оставались корни и разбитые стволы. Пришлось идти медленнее и снова полагаться на ночное зрение Мешлера. Отсюда свечения не было видно, но воображение Дэйна продолжало рисовать, что скрывается за растительностью. Дорога снова повернула, и впереди показались диффузные лампы. Бреч снова заявил, что охраны нет, но Дэйн сомневался и Тау поддержал его в этом. Землянам хотелось знать, что ждет их впереди.

— Машина… машина — да, люди — нет.

— То, что нужно, — заметил Мешлер, когда Дэйн рассказал ему о словах бреча. — Возьмем краулер и уйдем.

Тау медленно поводил прибором из стороны в сторону.

— Если и есть какая‑то сигнальная система, то радиация все забивает.

— А вдруг она есть? — настаивал Дэйн и чувство того, что они в ловушке, было таким сильным, что Дэйн сказал об этом Мешлеру.

— Я пройду вперед, — ответил рейнджер, — ждите меня здесь.

Они видели, как он тенью мелькнул впереди, потом опустился на колени и, ощупывая дорогу руками, прополз по освещенному лампами участку. Не вставая, он тем же путем вернулся назад.

— Никаких сигналов.

— Откуда вы знаете?

— Свежие следы дамара. Он здесь прошел. Если какая‑то система сигнализации существует, то она рассчитана на большее, чем дамар, существо.

Дэйн не знал, что такое дамар, вероятно, какое‑то животное. Но Мешлер уверен в своих наблюдениях и бреч продолжает утверждать, что людей впереди нет. Дэйну пришлось сдаться. И вот он ползет на четвереньках между двойным рядом ламп, ожидая в любой момент услышать сигнал тревоги. Он был так уверен, что это произойдет, что не поверил, что они прошли. Дэйн продолжал ползти, пока не уткнулся в стоящего Мешлера.

— Вы в безопасности.

Звучало ли в голосе рейнджера презрение? Гордость Дэйна от этого не пострадала — в незнакомом мире прежде всего безопасность, таково убеждение вольных торговцев и они не боятся обвинения в трусости. Дэйн начал вставать, держа бреча, когда то, чего он боялся, произошло. Не сигнал тревоги прозвучал в ночи, а произошло нападение из засады.

Слева блеснул свет, и когда Дэйн обернулся, готовый отступить, он увидел, как между ними и лампами, между ними и свободой встала светящаяся стена. Они стояли в узком коридоре, с обеих сторон огражденном стенками силового поля, которое начало смыкаться, заставляя их двигаться направо, как будто они находились в сети и эту сеть кто‑то начал вытягивать.

Глава 11 БЕЗОПАСНОСТЬ ИЛИ НЕТ…

Их теснили на восток, назад к тому месту, где они видели чудовище. И оказаться там!.. Но противиться силовому полю было невозможно. Противиться силовому полю! Бречи прошли сквозь слабое силовое поле, которое должно было удержать драконов, но это было слабое поле. Это же, судя по интенсивности свечения, гораздо мощнее. Единственный способ избавиться от него — отключить источник энергии, а поскольку источник находится по ту сторону, от этой мысли придется отказаться. Но Дэйн не мог забыть, что бречи по желанию смогли все же преодолеть силовое поле. Они отступали очень неохотно перед безжалостным, хотя и медленным давлением светящейся стены. И вот они остановились под деревьями.

— Значит, никаких следов тревоги? — Дэйн не мог удержаться, чтобы не сказать это. — Им не нужны сигналы. Мы сами привели в движение ловушку. Она действует автоматически, так что им можно не заботиться о неожиданных посетителях. Они тут же попадают в ловушку, а подобрать их можно позже.

— Если вообще подберут, — добавил Тау.

И Дэйн почувствовал холод, особенно вспомнив о чудовище. А бреч зашевелился в руках Дэйна, освободил голову и указал на светящуюся стену. Дэйн решил испытать способности бреча и сообщил свое мнение остальным.

— Экран для драконов был слаб, — ответил Тау, — а ведь этот в полную силу…

— И все же, они вошли и выпустили драконов. — Мешлер встал на сторону Дэйна. — Думаете, он сможет это же сделать и для нас? Тогда действуйте! — Он схватил Дэйна за плечо и толкнул к полю.

— Эта штука, — заговорил Дэйн в транслятор, — она сильная, не похожа на ту, возле клетки. Можешь ты проделать в ней дыру и выпустить нас?

Бреч выпрыгнул из рук и направился к сиянию, идя нерешительно, поднимая и опуская нос, будто собираясь прорвать рогом поле. На значительном расстоянии от барьера он остановился и снова начал водить головой справа налево, должно быть, измеряя расстояние, чтобы проделать проход. Но вот он сел и произнес свой приговор:

— Сильная, очень сильная. Могу проделать небольшой проход — для себя, требуется очень большое усилие. Но вы слишком велики, я не смогу удержать проход.

Дэйн передал это остальным.

— Итак, — констатировал Мешлер, — он может выйти, а мы нет.

— Есть еще способ, — предложил Дэйн. — Он может выйти и попробовать отключить источник энергии.

— Маловероятно, — с сомнением произнес Мешлер.

— И все же… — Тау опустился на колени, и слабое свечение поля превратило его в силуэт. — Это поле включается в одном месте. Выключить его несложно. Если бреч сможет выйти… Дэйн, можно объяснить ему, что он должен найти?

— Если бы был свет, я начертил бы…

Тау взглянул на Мешлера.

— Найдется что‑нибудь в вашем вещмешке?

— Есть поясной фонарик.

Дэйн склонился рядом с Тау и начал ощупывать поверхность, пока не наткнулся на обломок скалы. Он вытащил его из почвы и тот легко поддался. Значит, почва не схвачена морозом.

— Ты можешь кое‑что сделать для всех нас, — обратился он к бречу.

Бреч сел между Дэйном и Тау. Рукой в перчатке Дэйн разгладил поверхность почвы. Мешлер пока рылся в вещмешке и вот он извлек фонарик. Положив его рядом с рукой Дэйна, он снял с себя накидку и накрыл ею, как палаткой, участок земли. Дэйн сидел, вспоминая, как управляется силовое поле. Как говорил Тау, их устройство очень простое и легко управляется.

— Где‑то… не очень далеко… — начал Дэйн, говоря медленно и отчетливо, — есть ящичек. Он выглядит так. — Он тщательно начертил прибор управления силовым полем. — Наверху у него три выступа… вот такие… — Он начертил их на рисунке. — Один выступ повернут вверх… вот так… — Он провел короткую линию у одного выступа. — Остальные два внизу. Если один опустить, остальные два поднимутся. Это откроет для нас стенку. Я не знаю, где этот ящичек. Может быть, ты найдешь его, но, возможно, он охраняется людьми. Это наша единственная надежда на освобождение. Ты понял?

— Понял. А вы? — смысл слов бреча был неясен. Возможно, он понял это, потому что продолжил с тем же желанием произвести впечатление на Дэйна… — Я сделаю это — вы свободны. А что вы сделаете для меня?

Сделка? Дэйн изумился. Он забыл, что бречи — это груз, что у них нет причин поддерживать экипаж. Если подумать, что даже не спросил бреча, хочет ли тот помочь им. Они использовали его способности, как будто он — принадлежащее им животное. Дэйн объяснил Тау и Мешлеру, в чем дело.

— Конечно, — проговорил Тау, — почему он должен идти за нас на опасность.

— Он освободил нас в лагере, — вмешался Мешлер. — Если бы он не хотел помочь нам, зачем он тогда это сделал?

— Мы ему зачем‑то нужны. — Дэйн подумал, что нашел верный ответ. — Мы защищали его в дикой местности.

— Тогда он сделает это снова, — произнес Мешлер почти с триумфом. — Мы все вместе застряли тут.

— Но условия не те же самые, — заметил Тау. — Там действительно была дикая местность, а здесь должно быть какое‑то подобие лагеря. Он нуждается в нас меньше, чем мы в нем.

— Чего же вы хотите? — обратился к бречу Дэйн.

— Нет клетки… быть свободными со своими, — быстро ответил бреч.

Бречи по–прежнему оставались грузом, и Дэйн не имел права принимать такое решение. Но разумные существа не классифицируются как груз, они пассажиры. А пассажиры, если только они не совершили преступления на борту “Королевы”, свободны в своих действиях. Но у него нет полномочий на заключение сделки, он не может давать обещания. Конечно, в торговых вопросах он мог самостоятельно принимать решения, но тоже в известных пределах, а наиболее сложными считались дела, связанные с контактами с чужими расами. Любое, принятое им сейчас решение, может отразиться на его дальнейшей карьере. Возможно, Мешлер не понимает этого, но Тау должен понять, как решил Дэйн, передавая требование бреча.

— Если он разумен, — выпалил Мешлер, — то ему нечего делать в клетке. Скажите ему “да” и пусть он выпустит нас из этой ловушки.

Но так ли все просто? Предположим, Дэйн скажет “да”, а потом законники будут говорить “нет”. Все‑таки бречи — груз. У них есть свой отправитель на Ксечо, а в порту их ждет получатель. Согласятся ли они с подобной сделкой?

— Чего вы ждете? — еще резче спросил Мешлер. — Если бреч может отключить поле, то пусть побыстрее займется этим. Вы понимаете, что может здесь произойти с нами?

Но Дэйн не собирался действовать безрассудно, в этом вопросе он был упрям.

— Я согласился бы, — начал он, тщательно подбирая слова, чтобы бреч его понял, — но есть старшие, которые могут решить, что я ошибся. Я не могу обещать, что они этого не сделают.

Тау выключил фонарик, и поэтому Дэйн видел лишь нос бреча, устремленный в его направлении. Но вот послышался ответ бреча:

— Ты за нас. Будешь говорить за нас?

— Да. И весь наш экипаж.

— Нужно больше.

— Я не могу обещать свободу, если другие этого не разрешат. Это неправильно. Но я буду говорить за вас.

— Тогда я сделаю, что смогу. Если ящичек можно найти…

Бреч подошел к свечению, ткнулся в него носом, как будто вынюхивая слабое место, потом остановился, опустил голову и застыл. Тау негромко вскрикнул и схватил Дэйна за руку, привлекая его внимание. На тускло освещенной шкале прибора стрелка поникла. Приглушенный возглас Мешлера заставил их снова посмотреть на барьер. Сияние не погасло, но бреч был наполовину в нем. Еще мгновение и он уже по ту сторону преграды. Бреч повернулся, посмотрел на них и двинулся в том направлении, куда они шли, когда ловушка захлопнулась.

— Будем держаться периметра и укроемся за этим, — кивнул Мешлер на кусты.

Что он еще хотел сказать, так и осталось непонятным — послышался резкий крик, такой безумный вой, которого Дэйн никогда не слышал. Он зажал руками уши и скорчился, как будто крик физически ударил его. Крик раздался вторично. При слабом освещении поля Дэйн увидел, что не он один защищается от акустического удара.

— Что… что это? — спросил он.

Как рейнджер, Мешлер должен был знать источник крика.

— Не знаю… — У Мешлера был вид потрясенного человека.

— Силовое поле — не только ловушка, — пояснил Тау, — но, вероятно, и клетка. Не хотел бы я встретиться с обитателями этой клетки.

“Было бы лучше, — подумал Дэйн, — чтобы хозяева клетки пришли и взяли их в плен. Нам нельзя уходить слишком далеко от барьера. Если бречу удастся отключить поле, то действовать нужно быстро. Но этого же нужно ожидать и от тех, с кем мы заключены в эту клетку. А у нас нет даже оружия”.

— Огонь… факел… — сказал Тау.

Послышался треск, и Дэйн увидел, как Тау выломал из кустарника большую ветку.

— Зажигалка есть? — спросил Тау у Мешлера.

— Зеленая… не загорится, — ответил Мешлер, но все же порылся в мешке. — Держите ветку подальше от себя.

Дэйн не видел, что извлек Мешлер из мешка.

— Это пропитано протогорючим, — продолжал рейнджер. — Одна искра — и все вспыхнет. Вы правы, огонь отпугнет большинство зверей, но мы не знаем, кто тут бродит. Какое‑то воздействие сможет оказать и фонарик.

— Бреч пошел туда, — указал Дэйн, — если мы пойдем вдоль поля…

— Так же хорошо, как и любое другое направление, — согласился Мешлер.

Держась под защитой кустарника, они шли медленно и осторожно. Криков больше не было слышно, но Дэйн в любое мгновение ждал встречи с ночным ужасом. Вскоре следы краулера свернули в сторону светильников. В этом месте они задержались, им не хотелось порывать последнюю связь со свободой. Тау первым нарушил молчание:

— Лагерь должен быть там.

Дэйн разглядел руку Тау. Тот указывал на изгиб дороги.

— Там источник радиации, — продолжал врач.

— Не понимаю, — медленно произнес Дэйн, — как все это существует без ведома правительства.

Он ждал ответа, может быть и резкого, и, когда Мешлер промолчал, у Дэйна возникли подозрения.

— Вы что‑то знаете? — Тау облек мысли Дэйна в слова. — Тут правительственный проект? А если так…

— Если так, то вы должны вывести нас отсюда! — воскликнул Дэйн.

Они не видели лица Мешлера, но что‑то в его молчании внушало им тревогу.

— Мы ждем, — сказал Тау.

Тау! Тау способен добиться правды! Личные интересы врача лежат в сфере туземной “магии”, которая во многих случаях сводится к контролю за мыслями. Он знаком с телепатами, а также с шарлатанами, способными провести самых искушенных экспертов, на многих планетах. На Хатке он создал собственную иллюзию, чтобы нанести поражение человеку, верившему в собственное колдовское искусство. Дэйн не мог объяснить увиденное, но это спасло его и капитана Джелико, а, может, и всю команду, и даже всю планету. Если кто‑то на “Королеве” мог заставить Мешлера заговорить, то только Тау.

— Это запретная территория.

— Но вы же привели нас сюда, — заметил Тау. — Вам приказали это сделать?

— Нет! — быстро ответил Мешлер. — Я говорю вам правду. Мы бы не добрались пешком. Единственная возможность выжить — добраться до экспериментальной станции.

— До станции Трости?

Но ведь они, по словам Мешлера, на северо–западе отсюда. Дэйн предоставил все вопросы задавать Тау.

— Это их вторая станция, не главная. И это совершенно секретно. Мы только знаем, что она существует.

— Но не знаете, что тут делается? — спросил Тау. — Может, вы решили заодно кое‑что выяснить? Если да, то по чьему приказу?

— Совет, по–видимому, знает, но мое управление…

— Значит, ваше управление тоже решило узнать? Интересно, — задумчиво заметил Тау, — только ли в ведомственных спорах тут дело? Не удивительно, что после нашей посадки начались неприятности. Кто‑то… да, кто‑то важный узнал, что мы отправили тот груз, который он ждал, на шлюпке. Кто это?

— Не знаю, — хриплым голосом ответил Мешлер, либо напряженно размышляя и не желая делиться своими мыслями, либо действительно пребывая в недоумении.

— А охотничий отряд? А контрольный луч?

— Да! И об этих я знаю не больше вас. — В его взрывчатом ответе были энергия и жар. — Я только знаю, что это совершенно секретный район.

— Но все же вы позволили послать бреча выключить поле, — настаивал Тау. — Одно из двух — либо вы знаете, что это ему не удастся, либо у вас есть подозрения…

Но врач так и не закончил фразу. За ними в кустах послышался треск и донеслось то же зловоние, от которого они чуть не задохнулись раньше. Очевидна, существо, которое они видели одно мгновение, приближалось к ним.

— Назад! — Мешлер схватил Дэйна за руку и потянул.

Они снова зависели от ночного зрения Мешлера и пошли как можно быстрее, но в сторону от дороги. Свободной рукой Дэйн отводил от лица ветки кустов и деревьев. Ему царапало щеки, рвало термокостюм, но вот они вышли на открытое место, где от луны стало светлее. Поверхность земли была достаточно ровной, чтобы бежать.

— Направо! — приказал Мешлер.

Дэйн повиновался, но только потому, что тоже увидел что‑то черное, высоко приподнятое над землей. Это была явно не растительность, а какая‑то платформа. А за ними так близко, что у них заложило уши, послышался ужасный рев. Мешлер добежал до ближайшего столба платформы, подпрыгнул и ухватился за что‑то, чего Дэйн не видел. Он быстро вскарабкался наверх и что‑то упало с платформы рядом с Дэйном. Тау подхватил предмет.

— Лестница! — выкрикнул он, уже поднимаясь.

Дэйн следовал за ним по пятам. И вот Тау уже на платформе. Дэйна рывком вытащили наверх, и рейнджер выдернул лестницу наверх. Дэйн подполз к краю платформы и взглянул туда, откуда они пришли, увидев большое темное пятно. С высоты было трудно его разглядеть, но оно было в несколько раз больше Дэйна. Выбравшись из растительности, оно поднялось на задние лапы, а передние нелепо свисали. Дэйн не мог разглядеть голову этого существа и был рад этому, потому Что общие очертания животного свидетельствовали о том, что это ночной кошмар, а зловоние так ударило в нос, что Дэйна чуть не вырвало.

Время от времени чудовище вставало на четвереньки, будто руководствовалось не зрением, а обонянием, и вот оно подошло к столбам платформы. Смогут ли они сопротивляться, если оно поднимется к ним наверх? Дэйн не видел когтей, либо клыков, но чувствовал, что даже для вооруженного человека это серьезный противник. Он не решался взглянуть, что делается под платформой, но чувствовал, как чудовище бьет столбы. От ударов и толчков платформа дрожала. Под ними прозвучал ужасный крик, платформа снова задрожала, но не от звука, а от тяжелых ударов о столбы основания. Удар, толчок, удар! Чудовище упорствовало. Долго ли будет выдерживать платформа? Они в ловушке, но все же платформа является хоть каким‑то убежищем.

— Смотрите! — Тау слегка потянул Дэйна за руку. Врач тоже лежал, будто считал, что так безопаснее.

Смотреть? Но куда? На что? Им на выручку спускаются патрульные на гравитационных поясах? Произошло столько невероятных событий, что Дэйн ничему не удивился бы.

Но он увидел лишь бело–зеленое свечение там, откуда только что подымалось чудовище.

Глава 12 СКРЫТАЯ БАЗА

Платформа под ними дрожала, и Дэйн еще раз подумал, долго ли она выдержит. Светящееся зеленоватое пятно тем временем выплыло на открытое пространство. Плывет — так лучше всего описать его продвижение. Очертания у него были неопределенными, будто оно состояло из полужидкого вещества. Чем ближе оно подплывало, тем меньше напоминало живое существо. Другой запах, не менее отвратительный, смешался со зловонием первого пришельца.

И удары о столбы прекратились. Снова послышался крик. Чудовища внизу с платформы не было видно, но Дэйн догадался, что оно не радо появлению нового существа. Плывущая масса своим свечением слегка осветила местность. Она, как определил Дэйн, размерами превышала флиттер. Приближаясь к платформе, она начала выбрасывать длинные щупальца, более белые и яркие, чем тело, и все они устремились к чудовищу, но ни одно не удерживалось, втягиваясь обратно в массу.

Снова чудовище закричало, но не начинало схватку с вновь прибывшим и не убегало, будто оно колебалось, не зная, что и выбрать. По открытой местности пятно перемещалось быстро и все больше и больше щупалец устремлялось вперед. Они становились тоньше, но по–прежнему надолго не удерживались. Чудовище закричало в третий раз и, по–видимому, приняло решение. Оно мгновенно прыгнуло вперед, ударив приближающуюся к нему массу. Не менее трех щупалец отлетело, задвигалось самостоятельно, образовав небольшую массу, похожую на родительскую. Чудовище не обратило на это внимания. Масса изменила курс и замедлила передвижение. Чудовище снова бросилось в атаку и оторвало часть массы, и снова оторванные части собрались в небольшую массу, которая тоже покатилась навстречу чудовищу.

Теперь перед чудовищем было три противника, хотя два маленьких не казались опасными. Еще дважды ударялось чудовище, с яростью разрывая противника, но каждый раз создавая лишь новых, хоть и меньших по размеру врагов.

— Они его окружают! — воскликнул Мешлер. — Оно думает, что рвет противника на части, а на самом деле окружает себя.

Он был прав — вместо трех пятен сейчас стало восемнадцать. Чудовище уже не нападало с прежней скоростью, либо оно устало, либо стало осторожнее и, возможно, начало сознавать, что его усилия делают положение все более опасным. Родительская масса вдвое уменьшилась в размерах, но по мере того, как оно уменьшалось, росли ее потомки. Самые большие из них, в свою очередь, начали отращивать щупальца, и все эти щупальца устремились к чудовищу.

Но вот в этой схватке, странной схватке, наступила пауза. Чудовище присело и застыло, по–прежнему глядя на первую массу. Массы тоже остановились, но их щупальца непрерывно двигались, становясь все тоньше и тоньше. В их движении была цель, которую они вскоре обнаружили. Два щупальца различных меньших масс соприкоснулись и соединились. Вместо двух щупалец стало одно, более тонкое и близкое к поверхности. Точно так же соединились и другие щупальца. И вот кольцо вокруг чудовища сомкнулось, остался лишь один выход, где его поджидала родительская масса. Возможно, ее инертность должна была подстегнуть жертву. Дэйн не знал, что послужило сигналом к следующему этапу схватки, но два свободных конца ленты соединились с родительской массой и сама лента прильнула к спине чудовища и потащила его, упирающегося и отбивающегося, вперед, а родительская масса обрушилась на пленника. Почти полностью опутанное чудовище не сдавалось. Катящийся шар постоянно менял форму, в нем происходила смертельная борьба, но постепенно она стихала и вот остался только сплошной шар, внутри которого не было никакого движения.

— Переваривает, — нарушил молчание Тау.

— Что это? — повернулся Дэйн к Мешлеру, который должен был знать местную фауну.

— Не знаю, — ошеломленный Мешлер по–прежнему смотрел на шар. — Оно не местное.

— Значит, три, если считать и съеденного, — отметил Дэйн. — Муравин и эти два. Муравин тоже не с этой планеты, может, и эти тоже.

— Но ввозить животных без разрешения противозаконно. — Мешлер как будто с трудом поворачивал голову. — Люди Трости не стали бы…

— Кто говорит, что их ввезли? Во всяком случае, в такой форме? — спросил Тау. — Если у них есть ящичек, то это тоже, возможно, регрессировавшие формы. Конечно, у людей Трости отличная репутация. Вы‑то, Мешлер, уверены, что это люди Трости?

— Это совершенно запретная территория и отданная Трости, — медленно проговорил Мешлер.

— Иногда приказы можно использовать как прикрытие, — заметил Тау, выразив то, что вольные торговцы уже давно знали.

— Зачем кому‑то нужны чудовища? — Дэйн взглянул на массу и отвернулся, так как ему не хотелось вспоминать подробности схватки, хотя никакой симпатии к чудовищу он не испытывал.

— Может, не чудовища ради чудовищ, — пояснил Тау. — Возможно, это какой‑то эксперимент. Подобную радиацию можно использовать и иначе. Допустим, такой ящичек скрытно поместить на территорию поселка. Долго ли продержатся переселенцы, если их скот начнет мутировать? Прекрасный способ очистить территорию. Или, если радиация так же действует на людей…

Дэйн сел — Тау выразил ему собственные страхи, но Мешлера больше интересовала не первая часть рассуждений Тау.

— Зачем им избавляться от поселенцев?

— Вы больше меня знаете о своей планете, спросите себя. А вот я думаю, сможет ли шар подняться сюда? — Тау посмотрел в сторону массы. — И скоро ли она снова проголодается?

Дэйн встал. В его родном мире существовали рептилии, которые, проглотив пищу, спали много лет. Конечно, на этом основании нельзя судить о чужой фауне, но у них есть надежда. Он обернулся, чтобы посмотреть на образующее барьер свечение. Отсюда его было видно и сразу можно было определить, добился ли бреч успеха.

— Никакой причины… — Мешлер по–прежнему не мог понять, как поселенцы стали целью такого эксперимента. — Для этого нет никакой причины. К тому же такой эксперимент должен быть известен Совету.

— Ну, хорошо. Нужно выбраться отсюда и вы можете доложить Совету, — ответил Тау. — Поле еще стоит? — спросил он у Дэйна.

— Да, — ответил тот.

Свечение не менялось. Скоро ли можно будет считать, что бреч не справился? И скоро ли масса развернется и снова проголодается? Сможет ли она подняться к ним на платформу? Догадаться он не мог, но предательское воображение подсказывало ему, что все возможно. Дэйн решил сосредоточиться на самом главном. Где ближайшая точка поля? По–видимому, на севере.

— Вопрос в том, оставаться ли нам здесь или попытаться дойти до поля раньше, чем наш посетитель очнется от послеобеденного транса, — сказал Тау. — Много ли еще сюрпризов таится в растительности?

И тут сияние силового поля мигнуло. Неужели бреч сумел? Дэйн удержался от возгласа, ибо поле еще сохранялось. И тут же оно мигнуло вторично и исчезло.

— Оно выключено!

— Быстрее! — Тау наклонился и подобрал что‑то, положенное Мешлером рядом с его мешком.

Это был факел, сделанный из ветки. Тау взвесил его в руке, будто собирался использовать его как дубинку, и засунул его за пояс. Дэйн тщательно выбирал путь к свободе, местность относительно ровная и они смогут идти быстро. Он бросил последний взгляд на массу. Та лежала неподвижно, гак что ее можно было принять за камень.

Дэйн пинком сбросил лестницу, услышал как ее конец ударился о землю, и начал спускаться, при этом все время поглядывая на массу. Ему не хотелось поворачиваться к ней спиной. Между ними и открытой местностью лежала густая растительность, через которую их раньше провел Мешлер. Когда они бежали через нее, Тау достал факел.

— Дерево будет гореть? — спросил он, поравнявшись с Мешлером.

— Сейчас зима и листва высохла, а весной она опадает. Что вы хотите сделать?

— Поставить преграду, чтобы нас не поджидали другие сюрпризы.

Они снова взялись за руки, и Мешлер повел их через кусты. Когда впереди показалась открытая местность, Тау достал зажигалку и поднес ее к концу факела. Вспыхнуло яркое пламя. Врач обернулся, взмахнул рукой и бросил факел в чащу, через которую они только что пробирались.

— Это же прекрасное предупреждение! — возразил Дэйн.

— Может быть, но также лучший ответ возможному преследователю. Я не хочу, чтобы кто‑нибудь из этого ужасного места шел по моему следу. А снова включить поле мы вряд ли сможем.

Теперь они бежали по открытой местности и вскоре наткнулись на дорогу, пробитую краулером. А позади вставала огненная стена.

— Куда теперь? — Дэйн ожидал, что Мешлер повернулся спиной к освещенному лампами проходу, но тот двинулся в противоположном направлении.

— Нам по–прежнему нужно транспортное средство, а если за нами начнется охота — то тем более. — Он указал на огонь, где отдельные деревья вспыхивали гигантскими свечками.

— Значит, пойдем и спросим… — стоял на своем Дэйн. — Это так же глупо, как и подойти и пнуть ногой массу.

— Нет. — Мешлер, по крайней мере, сохранял осторожность. — Подождем. — Он осмотрелся и поправил мешок. — Это место подойдет.

След краулера шел между высокими откосами, и складки поверхности давали укрытие. Будь у них бластер, это было бы отличное место для засады. Может, Мешлер считает, что огонь привлечет внимание? И сюда явятся на транспорте, которым они смогут завладеть? Но без оружия…

— Что вы сделаете? Выманите их? — спросил Дэйн. Впервые он услышал хриплый звук. Неужели Мешлер смеется?

— Почти. Если нам повезет и кто‑нибудь явится сюда посмотреть, что здесь случилось.

Он достал что‑то из мешка, но что именно, Дэйн не видел. Похоже, Мешлер не собирался посвящать их в свои планы. Было бы разумным им с Тау убраться в укрытие и оставить Мешлера с его глупостями, но времени для принятия решения уже не было. Послышался характерный шум краулера. Дэйн и Тау быстро спрятались. Мешлер был по ту сторону дороги и так хорошо сливался с местностью, что Дэйн не представлял, где тот лежит.

Краулер приближался на большой скорости. Машина выражала протест ревом и дребезжанием, и что находилось внутри, было невозможно разглядеть. Дэйн напряженно ждал действий Мешлера, а краулер между тем пронесся мимо. Дэйн облегченно вздохнул — видимо, рейнджер отказался от своего плана. Но вот темное пятно отделилось от противоположного откоса и оказалось на дороге. Дэйн не видел, что произошло дальше. Ему показалось, что Мешлер что‑то бросил в удаляющуюся машину. Еще один оборот гусениц и тут краулер погрузился в пар.

Из кабины послышался кашель и непонятные землянам крики. Дверца распахнулась, из машины высалился человек и покатился по дороге, за ним другой. В ночи блеснул выстрел из бластера. При свете его Дэйн увидел еще двух человек, выбросившихся из краулера и схватившихся за лица. Бластер выпал из рук стрелявшего и лежал на земле, посылая луч вдоль дороги. Этот луч давал возможность разглядеть происходящее.

Краулер с раскрытыми дверцами кабины продолжал движение, но люди, выпавшие из него, теперь лежали неподвижно. Двое пытались достать оружие, один даже расстегнул кобуру, прежде чем затих. Мешлер догнал краулер и ухватился за открытую дверцу. Машина остановилась. Бластер продолжал источать свой заряд и поэтому земляне обошли его луч, присоединившись к Мешлеру. Тау задержался возле лежащих, но не осмотрел их, а только принюхался и тут же торопливо, быстрыми вздохами, начал очищать свои легкие.

— Сонный газ, — сказал он Дэйну. — Значит, у него тоже было оружие.

— И он использовал его великолепно! — вынужден был признать Дэйн. Но если бы приехавшие в краулере смогли прицелиться по–настоящему?

В Мешлера легко было попасть. Дэйн опустился на колено, подобрал разряжавшийся бластер и выключил его. В темноте он перебирался от тела к телу, подбирая оружие. И все же Мешлер провел операцию блестяще, хотя и безжалостно. У них теперь есть краулер и четыре бластера, хотя один из них почти разрядился, — есть транспорт и оружие. Но когда земляне приблизились к рейнджеру, тот, по–видимому, не был удовлетворен. Он лишь хмыкнул, как будто думал о чем‑то другом, когда земляне поздравили его с успехом. — Оттащите их с дороги, — попросил он и развернул краулер в обратную сторону. — Сложите их в укрытие, они еще долго проспят.

— Но что вы собираетесь делать? — опросил Дэйн.

— Вы знаете скорость краулера? — в голосе Мешлера звучала презрительная нотка. — Конечно, мы можем отправиться на нем, а они легко нагонят нас задолго до того, как мы достигнем Картла. Нам нужен флиттер.

— Думаете, мы можем просто въехать в их лагерь и просто взять то, что нам нужно? — выпалил Дэйн.

— Попытаемся, — решительно ответил Мешлер, хотя его предложение было лишено здравого смысла. — Краулер вышел с их людьми и не вернулся. Кто знает, с чем он вернулся? А бластеры у нас есть.

Все это было по–своему логично. Земляне могли пригрозить Мешлеру бластерами, но тот, вероятно, знал, что они не станут этого делать. А краулер действительно не самый быстрый транспорт.

— Зажжем два молитвенных жезла перед Ксампремой, — заметил Тау. — Бей в барабаны и вызывай семь духов Альба Нута… — Он, вероятно, цитировал какое‑то туземное заклинание. — Он достаточно безумен, чтобы попытаться. Придется ему помочь.

Вдвоем они оттащили спящих с дороги, а тем временем Мешлер отвел краулер от места засады. По крайней мере, теперь у них есть бластеры, напомнил себе Дэйн, садясь в машину. И… Бреч! В суматохе последних событий он совсем забыл о брече. Где же он? Краулер двигался по своему следу, достиг какого‑то овального углубления. Посмотрев вниз, Дэйн замотал головой и потер глаза. Там что‑то…

— Быстрей назад! — резко прозвучал приказ Тау, как будто им угрожала опасность.

Нос краулера качнулся, и Дэйна охватило странное ощущение, похожее на переход в гиперпространство. Но ведь они не на борту звездолета… Дэйн невольно закрыл глаза, чтобы избавиться от этого ощущения. Потом он открыл их и увидел, что краулер спускается по крутому склону. Теперь они могли видеть, что лежит впереди. Стояли невысокие диффузные лампы, не выступавшие над краем углубления. Лампы стали видны, когда краулер миновал полоску абсолютной тьмы.

— Искажающее поле, — пробормотал Тау. — И это место невозможно увидеть с флиттера.

Но Дэйна интересовало то, что было впереди. В свете ламп виднелись четыре купола — обычные пузырчатые постройки полевого лагеря. За ними стояли два низких здания, как будто вкопанных в землю. И транспортный парк… Краулер, рядом с ним флиттер, а дальше… Дэйн приглушенно вскрикнул — на ровной площадке, опираясь на ребра–распорки, стоял космический корабль. При свете диффузных ламп можно было разглядеть оплавленную и спекшуюся поверхность земли. Значит, корабль садился здесь не раз. Такую площадку можно создать только многими взлетами и посадками.

— Флиттер… — кивнул Мешлер, будто был уверен, что их удивительное везение продолжается.

В лагере царило оживление, люди спешили к другому краулеру. Дэйн отчетливо разглядел и длинный ствол диспантера, хотя было удивительным, как могло оказаться здесь это совершенно запрещенное для гражданского использования оружие. Из низкого здания поднялся сверкающий стержень — антенна коммуникатора и, судя по размеру, связь можно было установить не только с портом на севере, но и с космосом. Мешлер продолжал уверенно вести краулер. Придется проехать мимо другого краулера, чтобы подобраться поближе к флиттеру. Видимо, Мешлер считал, что их обман удастся.

Вторая машина, начавшая движение, при их появлении остановилась, и люди из кабины что‑то закричали. Мешлер махнул рукой надеясь, вероятно, что этот неопределенный жест даст еще какой‑то выигрыш во времени. Корпус краулера еще некоторое время будет их защищать, но как только они побегут к флиттеру…

Бластер Дэйна был наготове. Он измерил оставшееся расстояние, и тут Мешлер развернул краулер, который тем самым превращался в укрытие. Крики из второй машины стали настойчивее и громче, а затем бластер предупреждающе ударил в землю перед ними. Тау распахнул дверцу.

— Пошли! — и сам побежал к флиттеру.

Глава 13 УБЕЖИЩЕ В ДИКОСТИ

Дэйн прижался губами к микрофону:

— Бреч, во флиттер! — он не знал, где тот, возможно, его совсем нет в лагере, но надо дать ему шанс. — Во флиттер, бреч!

— Быстрее! — Мешлер выталкивал Дэйна из кабины, но тот угрюмо втискивался в сидение.

— Бреч, во флиттер! — повторил он, избегая толчка Мешлера.

Рейнджер проскочил мимо Дэйна и побежал вслед за Тау. На полпути он обернулся и провел огненным лучом бластера, оставив дымящуюся линию, чтобы задержать преследователей.

— Бреч! — дальше Дэйн ждать не мог.

Он выскочил из кабины и зигзагами устремился к флиттеру, избегая лучей бластеров. Преследователи не собирались брать пленников — они хотели их убить. Прежде чем он добрался до открытой дверцы флиттера, там что‑то мелькнуло, и Дэйн с радостью понял, что это бреч. Они кое‑как уместились, но на этот раз Тау, добравшийся первым, сел за управление. Должно быть, он сразу включил полную скорость, потому что они поднялись с толчком, напоминавшим взлет космического корабля, и перегрузка прижала людей и бреча к сидениям. Когда они разобрались что к чему, флиттер на огромной скорости несся прочь от лагеря.

— Думаю, мы выбрались! — сказал Тау, продолжая по спирали поднимать машину в небо. — Другого флиттера я не видел. Разве что они смогут приземлить нас контрольным лучом.

— Возможно. Вспомните, как они захватили нас в первый раз, — напомнил Дзйн, каждую секунду ожидая, что их потащит к земле.

“Почему Мешлер решил, что они смогут уйти? — изумившись, подумал Дэйн. — Ведь рейнджер не забыл…”

— На северо–восток, — сказал Мешлер, будто им нечего было больше бояться.

Тау послушно изменил курс. Бреч сидел рядом с Дэйном и тяжело дышал от усилий своего последнего броска. Дэйн укутал его краями своего термокостюма.

— Контрольного луча нет… — Дэйн не мог понять, как им удалось уйти.

— Пока нет, — заметил Тау, и по выражению его лица было видно, что он ежесекундно ожидает мгновенной остановки полета.

Минуты проходили, а напряжение не спадало.

— Добраться до Картла, — Мешлер опять как бы разговаривал сам с собой, — а оттуда связаться по коммуникатору с портом…

— А что вы доложите? — спросил Дэйн. — И ваше начальство должно что‑то знать.

— Знают ли? — задумчиво произнес Тау. — Ведь впервые посторонние оказались на запретной территории.

Мешлер покачал головой. Выло ясно, что события прошедшей ночи потрясли его, и его отношение к экипажу шлюпки изменилось. Увиденное убедило его в правоте экипажа “Королевы Солнца” и в том, что в этой дикой местности кроется нечто совершенно неизвестное Патрулю.

— Это силовой барьер… — сказал он. — Можете ли вы установить, включен ли он снова?

— Нет, мой прибор улавливает радиацию, но не может установить ее источник.

— Можно попробовать узнать. — Дэйн, повернув голову, проговорил в транслятор… — Ящичек… Ты оставил рычажки так…

— Нет. Нельзя было.

— Почему?

— Люди ходили. Могли заметить. Повернул обратно — так. — Бреч повернул голову и взмахнул рогом. — Теперь снова работает.

Передав это сообщение, Дэйн услышал облегченный вздох Мешлера.

— К Картлу. — Рейнджер наклонился вперед, как будто силой воли хотел ускорить их полет. — Нужно предупредить Картл.

Земляне поняли причину его беспокойства.

— Чудовище! — воскликнул Дэйн.

— Сколько их… — добавил Тау.

Смогут ли люди из лагеря загнать их обратно за силовое поле? Смогут ли справиться с этой массой, которая поглотила чудовище? И сколько их вырвалось на свободу? А может быть, их растили здесь специально? Муравин, может быть, тоже сбежал отсюда?

— Нужно предупредить южные поселки! — угрюмо сказал Мешлер. — И у нас нет представления, с кем мы столкнулись.

— Разве что вам ответят из порта, — заметил Тау. — В Картле есть коммуникатор?

— Они есть во всех поселках, — пояснил Мешлер.

Рассветало, но день еще не наступил. Облака скрывали зимнее солнце, пошел снег, намерзавший на поверхность флиттера. Видимость сократилась, и Тау указал на альтиметр.

— Мы снижаемся.

— Но курс прежний, — ответил Мешлер. — Продолжайте полет.

Сильный ветер налетал порывами и сбивал их с курса. Тау приходилось снова и снова возвращать машину на прежнее направление, как будто погода превратилась в направленное на них оружие. Но такая погода может помешать и чудовищам уйти далеко от их загона. Тау следил за радаром и альтиметром, быстро поворачивая голову.

— Возможно, придется садиться. — предупредил он, — а иначе можно потерпеть крушение.

Дэйну никогда не приходилось встречать в воздухе такую бурю и, когда ее ярость усилилась, он поверил, что очередной удар ветра может бросить их на землю. Смогут ли они сесть? Невозможно определить, над какой местностью они пролетают. Тау боролся с порывами ветра и следил за радаром, который стал их единственным проводником. По крайней мере, они не в гористой местности и далеко уклонились от курса, указанного Мешлером. Вместо того, чтобы лететь на северо–запад, они были сильно снесены на юг. На максимальной скорости и на той высоте, которую смог набрать Тау, они летели единственным курсом, который допускала буря — на юг. Но вот мокрый снег прекратился, оставив ледяные следы на стекле кабины. Они летели вслепую, руководствуясь лишь показаниями приборов.

— Надо садиться, пока можно, — сказал Тау. — Если снова начнется буря, мы не сможем сесть. Флиттер слишком обледенел, чтобы продолжать полет.

— Хорошо, попробуйте, — неохотно согласился Мешлер.

Плечи Дэйна болели от напряжения. Ему хотелось самому сесть за управление. Тау тоже может управлять флиттером, это умеет каждый из экипажа “Королевы”, но ждать вот так, доверив свою судьбу другим рукам — Пришлось напрягаться, чтобы ждать спокойно. Тау следил за радаром в поисках ровной площадки, но парить на сильном ветру было невозможно. Угрюмое выражение лица Тау свидетельствовало, что он ожидает самого худшего. Они продолжали парить, и флиттер чуть не перевернулся от порыва ветра. К счастью, второго порыва не последовало. Мешлер склонился вперед, чуть не прижимаясь носом к экрану радара, как будто это могло изменить показания прибора.

— Давай! — выкрикнул он приказ.

Они садились. Огромным усилием воли Дэйн заставил себя не смотреть на приборы. Он пристегнулся и увидел, что Мешлер вторично за короткое время их знакомства нажал кнопку, выпускающую спасательную пену. Но пена не успела подняться на достаточную высоту, точнее, их чуть не выбросило из сидений. От удара большая часть ледяного панциря, закрывавшего стекло кабины, отвалилась.

Перед ними виднелась густая стена растительности, такая близкая, что ветви чуть не касались стекла кабины. Дэйн открыл дверь, чтобы выпустить пену, и в них ударил ледяной дождь. Он пересадил бреча на соседнее место, натянул капюшон и вышел посмотреть, куда это их занесло. Мгновение он стоял, застыв на месте не столько от ветра и дождя, сколько от сознания того, насколько близки они были к гибели. Сразу за хвостом флиттера начинался обрыв. Они сели на вершине хребта, выступавшего из густой растительности. Этот островок безопасности был таким маленьким, что Дэйн снова и снова моргал глазами, не в силах поверить, что они все‑таки сели.

Мешлер и Тау тоже начали обходить флиттер, вначале перебравшись через груду пены у дверцы. Пену прибило дождем, но она не совсем растворилась, а наоборот, начала смерзаться. Лицо Тау слегка позеленело, а Мешлер медленно качал головой.

— Клянусь законами Леджестера! — воскликнул он. — Никогда не видел подобной удачи. На ширину руки по обе стороны… — Он качал головой, глядя на флиттер, как будто ожидал, что в любое мгновение тот превратится в ревущего муравина или нечто подобное.

— Говорят, если человеку суждено утонуть, то ему не страшен бластер. — Голос Тау звучал как бы издалека. — По–видимому, нам еще рано умирать. Ну, — обернулся он к Мешлеру, — у вас есть хоть какое‑то представление о том, где мы?

— Далеко от курса к юго–западу. И большего сказать не могу. Придется подождать лучшей погоды, прежде чем взлетим снова. А когда это будет… — Он пожал плечами.

— Если взлетим, — поправил Дэйн.

Он осторожно присел и заглянул под днище флиттера. Тот уже примерз к груде снега, смешанного с остатками пены. Прежде чем взлететь, придется освобождать машину. Он сообщил об этом, и остальные двое тоже присели.

— По крайней мере, он теперь на якоре. И чем быстрее примерзнем, тем меньше вероятности, что его снесет туда. — Тау указал на обрыв. — Переждем бурю, а потом высвободим флиттер и полетим. А сейчас лучше забраться внутрь.

Он был прав — холод проникал даже сквозь термокостюмы. Отряхнув снег, они снова забрались во флиттер, который зловеще покачивался под порывами ветра. Неужели сильный порыв может их снести с якоря? Мешлер разделил еще один тюбик рациона. Дэйн, обследовав багажник, обнаружил, что их дела не так уж плохи, даже если кончатся запасы из мешка Мешлера. В багажнике флиттера оказался ящик с Е–рационом, бинокль и несколько запасных зарядов для бластера.

— Нам повезло, — заметил он, перетаскивая найденное в кабину. — А что с коммутатором? Можно ли связаться с поселком, и, передав информацию, попросить связать нас с портом?

По возвращении в кабину, Мешлер занял кресло пилота. Отбросив капюшон, он расстегнул термокостюм.

— Буря заглушит любую передачу. Но как только она окончится… А пока можно поспать.

Разумное предложение. Как только упомянули о сне, Дэйн понял, что он смертельно хочет спать. Прошло не менее двадцати четырех часов с тех пор, как они отдыхали в убежище среди скал. Но смогут ли они заснуть? Флиттер дрожал под ударами ветра, и в любое мгновение их может сбросить с обрыва. Но он уснул, как и остальные.

Проснувшись, Дэйн в течение нескольких минут не мог сообразить, где он. Флиттер больше не дрожал на ветру и дождь больше не стучал по его корпусу. Дэйн выбрался из сонной теплоты, протиснувшись мимо бреча. Тот чуть фыркнул. Дэйн пробрался к окну, но ничего не увидел — все было затянуто морозом. Но снаружи замерзшее окно было ярко освещено солнцем. Буря закончилась, пора было действовать. Движение Дэйна качнуло переднее сидение. Тау поднял голову, закашлялся и огляделся.

— Что….. — начал он, но потом, видимо, понял, где он.

— Солнце вышло… Может быть… — и Дэйн указал на окно.

Тау повернулся и взялся за ручку дверцы. Она сопротивлялась, скованная морозом, но потом поддалась. Тау открыл ее, и им в глаза ударило солнце. Снаружи было очень холодно. Тау выставил длинные ноги, ступил на землю и заскользил, отчаянно цепляясь за дверцу. Ударившись о дверцу, он все же удержался, лежа у двери. Потом он с трудом повернулся к двери, а лицо у него было такое, будто рядом выстрелили из бластера. Тау, не имея, по–видимому, возможности пользоваться ногами, подтянулся на руках и забрался в кабину, захлопнув за собой дверцу.

— Лед, — сообщил он. — Тут не только идти, но и стоять невозможно.

Мешлер распахнул дверцу со своей стороны и уставился на поверхность земли внизу.

— Здесь то же самое.

— Надо высвободить флиттер перед взлетом, — сказал Дэйн. — Может, бластер с минимальным зарядом?

— Нужно будет привязаться, — заметил Тау. — Есть какой‑нибудь шнур?

Дэйн осторожно отодвинул бреча и открыл бункер, который обследовал накануне. Он не помнил, чтобы ему попадалось что‑нибудь подобное, но нужно было еще раз проверить. Ничего не было.

— Что это? — Мешлер повернулся на своем сидении и указал на сверток над головой Дэйна.

Дэйн потянул за конец и вытащил многократно свернутую защитную пласт–палатку. Вероятно, ею нужно было закрывать флиттер в дождь. Флиттер с “Королевы” не был оборудован таким приспособлением.

— Разрезать на полоски, связать и у нас будет веревка. — Мешлер достал длинный острый нож.

Работа оказалась трудном — пластик с трудом поддавался ножу. Мешлер терпеливо пилил, пока не получились три полоски для веревки. Он с трудом связал эти куски и получил грубую веревку. Не предла1ая никому быть добровольцем, он привязал веревку к поясу, застегнул термокостюм и попросил, чтобы Дэйн с Тау покрепче держали свободный конец веревки.

— Постараюсь не долго… — с помощью вот этого… — в руке он держал бластер.

Он снова открыл дверцу и выскользнул. Хотя он и держался одной рукой за дверь, было ясно, что он с трудом удерживает равновесие. Дэйн и Тау напряглись — веревка натянулась у них в руках. Мешлер попытался шагнуть, потерял опору и исчез из виду. Веревка дергалась и извивалась, но двое в кабине держали ее крепко. Много ли времени понадобится рейнджеру, чтобы растопить лед? У Дэйна заболели руки. Запястье побелело, и то место, где в руку врезалась веревка, онемело.

И вот, когда ему показалось, что он останется калекой, в проеме показалась рука, ухватилась за край, и Мешлер, подтянувшись, свалился в кресло, а Дэйн тем временем перегнулся через нею и закрыл дверцу. Мешлер встряхнулся, сбросил перчатки и сел. Он нажал кнопку взлета, и Дэйна отбросило назад на бреча, который взвизгнул и попытался отползти. Они поднимались, хотя могли это только чувствовать — в замерзшие окна ничего не было видно.

— Нас отнесло на юг, — сказал Мешлер, — поэтому мы направимся на север, хотя я и не знаю, далеко ли мы ушли на запад.

— А коммуникатор? — спросил Тау.

Мешлер извлек микрофон.

— Вызываю Картл, Картл, Картл! — он как будто распевал название.

Они ждали ответа, но вместо него послышалась мешанина резких звуков, почти непереносимых для слуха.

— Помехи. — Мешлер снял палец с кнопки вызова. — Не пробиться.

— Это нормально? — хотел знать Тау.

— Откуда мне знать? — нетерпеливо ответил рейнджер, глаза у которого ввалились и лицо осунулось, как будто с момента их первой встречи прошли месяцы. — Для меня эта местность новая, но помехи слишком громкие и настойчивые. Я склонен считать их искусственными.

— Возможно, они ждут от нас предупреждения, — предположил Тау. — Что ж, поскольку мы не можем связаться, полетим сами.

Надо лететь на север, так как их отнесло на юг, и на восток, поскольку Мешлер считал, что они слишком забрались на запад. Но откуда он может это знать? Направляющею луча нет. Если бы удалось связаться с поселком, его передачу можно было бы использовать и для определения направления, а так у них только догадки рейнджера, и местность внизу дикая и неисследованная. И, вероятно, в ней есть и другие сюрпризы помимо лагеря. Но, по крайней мере, буря кончилась и окна кабины медленно оттаивали. Мешлер нашел небольшой видеоэкран, пригодный для такой погоды, и они смогли взглянуть на местность внизу.

Судя по солнцу, было раннее утро. Значит, они проспали всю ночь и часть предыдущего дня. Такая потеря времени беспокоила Мешлера, хотя лагерь и поселок Картл разделяло большое расстояние, и освободившиеся чудовища вряд ли сумеют так быстро преодолеть его. Не видно было никаких машин в воздухе, ни следов краулера внизу. Лесистая местность, пересеченная двумя реками, кое–где голые скальные выступы — дикая мен пост ь без всяких следов присутствия людей.

Глава 14 ПОСЕЛОК КАРТЛА

Время от времени Мешлер включал коммуникатор, но встречал только помехи. Неожиданно он указал на затянутую льдом реку.

— Викорокс!

— Вы видели ее раньше? — спросил Тау.

“Видимо, Тау тоже беспокоится о маршруте”, — подумал Дэйн.

— В прошлом году сюда добралась экспедиция. — Мешлер облегченно откинулся в кресле пилота, — его тоже беспокоил курс. — Нам нужно только следовать вдоль реки до впадения притока — Корокса, а там развернуться на восток. Там начинается территория Картла.

Флиттер пошел вдоль реки. Внизу по–прежнему не было никаких следов людей.

— Значит, местность южнее вся дикая, — заметил Тау.

— Трудно расчищать землю, технику ввозить дорого. Мы не можем ввозить топливо, техников, обслуживающих машины, запасные части, а лошади, буокорны с Астры и другие тягловые животные здесь не приживаются. На станции пытались вывести породу, которая не нуждалась бы в постоянном присмотре. Местные насекомые — мухи торк — жалят в глаза, и пока нам не удалось выработать у ввозимых животных иммунитет. А местных животных нельзя использовать для тяжелых работ. В результате поселки сообща приобретали технику и перемещали ее с места на место. В сухие сезоны пытаются использовать огонь, но его нужно контролировать, а это требует множество людей.

— Значит, поселки не очень продвинулись со времени прибытия первого корабля, — заметил Тау.

Дэйн видел, как сжались челюсти рейнджера, будто Мешлер сдерживал себя.

— Трьюс делает достаточно, чтобы поддерживать автономию, — наконец сказал он, — но новых поселений не заводим. — Он помолчал, взглянул на Тау, и Дэйн увидел на его лице тень беспокойства. — Вы думаете, автономия под угрозой?

— Возможно, — ответил Тау. — Предположим, хотя бы часть того, что вы с трудом завоевали, будет потеряна. Сможете ли вы тогда претендовать на автономию?

Дэйн все понял. Любая планета, на которой началось заселение, должна идти вперед, ежегодно увеличивать свои поселения, начинать экспорт, иначе Отдел Иммиграции может объявить ее в продажу. Тогда, если сами поселенцы не смогут заплатить, они потеряют все завоеванное.

— Но почему? — спросил Мешлер. — Мы — сельскохозяйственная планета, любой на нашем месте встретился бы с такими же трудностями. Тут ничто не привлекает чужаков — нет минералов, достойных эксплуатации.

— А как же камень в бункере краулера? — спросил Дэйн. — Они нашли кое‑что ценное, причем достаточно ценное, чтобы положить себе в багажник. Их убили, а руду забрали… Возможно, на Трьюсе есть кое‑что, чего вы не знаете, Мешлер.

Рейнджер покачал головой.

— Во время второго облета проводилась и геологоразведка. Обычное содержание железа, меди и других металлов, но ничего пригодного для вывоза. Мы кое‑что используем сами. К тому же геологов могли убить и не из‑за руды. Они кое‑что увидели, а груз взяли для отвода глаз. Вы говорите, тут бродил муравин. Возможно, геологи наткнулись на отряд, охотившийся на муравина.

— Вполне вероятно, — согласился Тау. — В то же время я бы предложил тщательную геологоразведку… если у вас останется для этого время.

— Лагерь сооружен давно, — отметил Дэйн, — а давно ли здесь люди Трости?

— Восемь лет.

— А создавались ли за это время новые поселки? — Тау дал ключ Дэйну, который тот искал ощупью.

— Картл… Сейчас посмотрим. У Картла был сбор для расчистки в двадцать четвертом. А сейчас двадцать девятый. У него самый южный поселок.

— Значит, пять лет. А другие поселки на восток, на запад, на север?

— На севере слишком холодно для латмеров. Там проводились только эксперименты станцией к северу от порта, — быстро ответил Мешлер. — На востоке — Хантрон. Он расчищен в двадцать пятом, а на западе — Лансфельд, в двадцать шестом.

— Значит, три года с последней расчистки, — отметил Тау. — А сколько в предыдущие годы?

Но Мешлер, встревоженный вопросом, сам продолжал список.

— До двадцать четвертого у нас была одна, иногда три–четыре расчистки в год. В двадцать третьем пришли четыре корабля с иммигрантами. С тех пор приходил только один корабль, а его пассажиры — главным образом техники и члены их семей. Все они осели в порту. Прибытия прекратились.

— И никто этого не заметил? — спросил Дэйн.

— Если и заметили, то разговоров не было. Жители поселков замкнуты и редко приходят в порт, раз–два в году, чтобы получить груз с корабля. Жители поселков используют самовосстанавливающихся роботов для мелких полевых работ, но эти роботы не пригодны для расчистки. С началом торговли латмерами стало легче. Птиц не нужно специально кормить, им нужно предоставить расчищенный участок и засеять одно–два поля зерном смеси, чтобы иметь запас корма на зиму. Им нравятся местные насекомые и ягоды, они жиреют на местной пище. Покупатели считают, что от этого они приобретают особый вкус, и птицы поэтому высоко ценятся. Вообще латмеры почти не нуждаются в присмотре, нужно лишь огородить поля и приставить роботов. Но весной, когда их отлавливают для продажи, нужно много людей. Птиц ловят, грузят в корзины и везут в порт.

— Значит, ваша планета производит только один продукт?

Снова Мешлер проявил беспокойство, как будто раньше никогда не думал об этом.

— Нет… Впрочем, видимо, да. Все больше и больше выращивают латмеров, потому что только их и можно экспортировать. Мир, производящий один продукт и ни одного нового поселка… — Стало еще заметнее угрюмое выражение его лица. — Я — рейнджер. В мои задачи входит только патрулирование, составление карт, охрана поселков. Но Совет… Кто‑то ведь должен был понять, что происходит!

— Несомненно, — согласился Тау. — Остается проверить, не заинтересован ли кто‑нибудь в том, чтобы ваша планета развивалась именно в этом направлении. Вы видели, как драконы прикончили латмеров… А ведь они развивались из зародышей современных латмеров. Представьте себе, что эти чудовища, скрывающиеся за силовым полем, или муравин, будут выпущены на поля с насестами. Или один из ящичков будет размешен в отдаленном районе и его радиация поразит там всех птиц…

— Чем скорее мы доберемся до Картла и до коммуникатора, тем лучше! — заявил Мешлер, и тревога в его голосе соответствовала тревожному выражению его лица.

Вскоре они увидели слияние реки с притоком, и Мешлер повернул флиттер вдоль притока, местами затянутого льдом. Немного позже они пролетели над расчищенным полем со столбами–насестами, но без латмеров. И снежный покров был чистым и лишенным следов. Первое поле сменилось вторым, тоже лишенным жизни. Мешлер развернул флиттер и пролетел над полем.

— Не понимаю… Здесь главное поле для выведения птенцов.

Он снова нажал кнопку вызова и попытался связаться с поселком, но помехи продолжались. Рейнджер поднял флиттер выше и повел его на максимальной скорости. Еще два поля… На втором оказалось множество птиц, черная копошащаяся масса. Когда по полю пронеслась тень флиттера, птицы, казалось, обезумели от страха и заметались, давя птенцов. Но вот они оказались позади.

— Вероятно, такое скопление птиц ненормально? — предположил Тау.

— Да, — коротко согласился Мешлер.

Еще несколько полей, тщательно расчищенных… Сквозь снег пробивались стебли какого‑то растения. Река делала изгиб, и в этом месте располагался поселок. Это была группа домов, расположенных квадратом, и в середине помещена башня связи. На ней был прикреплен знак Картла, который ставился на всех произведенных здесь продуктах. Дома были сложены из каменных плит, но крыши были глиняными. Поверх плит, как было известно Дэйну из информационных лент, насыпана плодородная почва и посажены кусты. Весной они расцветают, а потом их семена тщательно собирают и затем измельчают. Полученный порошок служит жителям поселков заменителем дорогого кофе. Для планеты, лишенной естественных опасностей, поселок слишком походил на крепость. Все его дома были окружены сплошной стеной и две двери открывались только внутрь двора.

У входа в поселок виднелась ровная площадка, на которой стоял краулер и небольшой скутер, который, по мнению Дэйна, не годился для этой малонаселенной местности. Здесь Мешлер и посадил флиттер. Не успел затихнуть двигатель, как рейнджер выскочил из машины. Сложив ладони в рупор, он громко закричал:

— Эй, в доме!

Казалось, поселок Картл также лишен жизни, как и два первых поля латмеров. Потом послышался слабый голос:

— Назовите себя!

Мешлер отбросил капюшон, чтобы стало видно его лицо.

— Вим Мешлер, рейнджер. Вы меня знаете.

Ответа не последовало. Они ждали, и Дэйн затаил дыхание. Потом тяжелая дверь чуть–чуть приоткрылась.

— Идите сюда и побыстрее!

Дэйн невольно оглянулся. Похоже, что крепость в осаде. Но кто осаждает? Кроме латмеров, они не видели ничего живого, но поведение жителей свидетельствовало о том, что не все в порядке. Они протиснулись в узкую щель. Человек, ждавший здесь, захлопнул за ними дверь так быстро, как будто за ними по пятам шла смерть, и задвинул тяжелый брус.

Хозяин оказался высоким человеком в меховой куртке, наброшенной на плечи, так что пустые рукава болтались по бокам. Он не был похож на Мешлера. Смуглый, почти как Рип, с густыми кучерявыми волосами. На нем была куртка из шкуры латмера и кое–где мех вытерся от долгой носки. На широком поясе висели два обязательных ножа — один для еды и общего пользования, а другой в украшенных ножнах — знак взрослости, используемый только в редких случаях в схватках чести. Брюки и обувь тоже были меховыми, и весь он казался таким же пушистым, как и латмеры. Но было кое‑что и новое. В руках он держал старое пулевое ружье. Такое оружие Дэйн видел только в музеях на Земле. Его использовали на примитивных планетах, куда слишком дорого было ввозить заряды бластеров, и поселенцы изготавливали оружие из местных материалов.

— Мешлер! — человек протянул руку и они прижали друг другу локти в обычном приветствии.

— Что происходит? — спросил Мешлер, не называя хозяина.

— Может, вы нам объясните? — резко сказал тот. — Попробуйте объяснить вдове Джейкора. Он добрался сюда вчера вечером… И смог только пробормотать что‑то о чудовищах и людях. Он осматривал дальние поля, когда они изувечили его.

— Изувечили?

— Да! Никогда не видел таких ран! И мы закрылись, обнаружив, что коммуникатор не работает… Помехи! Кейси повел флиттер в порт, но это было до того, как мы поняли, что не вернулась Ангрия с детьми. Я попытался связаться с ними по коммуникатору Ванатара. Бесполезно… Индитра и Форман в большом хоппере двинулись туда.

Он говорил быстро, захлебываясь, как будто стремился выговориться, но Мешлер прервал его:

— Не все сразу. Ванатар… Он, наконец, основал свой поселок?

— Да, они позвали нас по коммуникатору на сбор для расчистки. У меня снова начался припадок, но Ангрия, Лабла, Дронер и дети, а также Сингри, Ререал, Кэри, Лантгар — все полетели в большом флиттере. Кейси должен был облететь восточные поля, Джейкор — западные, а Индитра и Форман строили мастерскую. Что я скажу Кэри? Джейкор мертв! Мы всегда слушали новости из порта. Вчера сообщили о каких‑то задержанных торговцах… и вдруг бах — помехи! С тех пор мы больше не смогли связаться с портом. Кейси вернулся вовремя, а Джейкор опоздал. Потом мы увидели его краулер. Тот шел неровно, как будто им никто не управлял. Так почти что и было. Джейкор, умирающий, был в сидении водителя. Он что‑то сказал о людях и чудовищах из леса… и умер! Мы не смогли связаться, поэтому Кейси сказал, что полетит в порт, а Индитра и Форман привели в действие хоппер и отправились к Ванатару, чтобы посмотреть, что там с женщинами и детьми. Со своими припадками я ни на что не гожусь. Вот снова! — Он начал сильно дрожать.

— Лихорадка–вол! — Тау подхватил его.

— Не совсем, — ответил Мешлер. — Похоже, но лекарство не действует. Пока еще не нашли средство. Может, вы что‑нибудь сделаете?

От дрожи человек начал раскачиваться, и голова у него откинулась. Он упал бы, если бы его не поддержали.

— В постель и тепло укрыть, — сказал Тау. — Тепло поможет.

Полуведя, полунеся хозяина, они прошли в дверь, которую поторопился открыть Дэйн. Было ясно, что сам поселенец тоже лечился теплом. В соседней комнате жарко пылал огонь в камине, и перед ними стояла койка с грудой одеял. Они опустили хозяина на койку, и Тау закутал его в одеяла, а Мешлер направился к висевшему над огнем котлу. Принюхавшись, он взял со стола чашку и ложку с длинной ручкой, которой набрал в чашку горячей жидкости.

— Эзамское пиво, — объяснил он. — Это согреет ему внутренности.

Тау приподнял хозяина и с помощью Мешлера напоил его. Когда больного опустили на койку, он. видимо, потерял сознание. Дэйн опустил бреча, который свернулся у огня и испустил вздох облегчения и удовольствия. Дэйн удивился, как тот смог так долго выносить холод.

— Он здесь один? — Тау кивнул в сторону неожиданного пациента.

— По его словам, да. Это Картл. Он чуть не сошел с ума от своих припадков и оттого, что не может помочь женщинам. В таком холоде он сразу бы потерял сознание.

— Этот Ванатар… Значит, есть еще один поселок? — спросил Дэйн.

— Ванатар уже два года говорит об этом, но я не думал, что он готов. Должно быть, он поспешно принял решение. Впрочем, я здесь не был. Посмотрим…

Он подошел к левой стене. Дэйн последовал за ним и увидел карту. Расчищенные и засеянные поля были раскрашены желтой краской, нерасчищенная земля — серой. К западу виднелись районы, закрашенные лишь желтой краской и отдельными пятнами.

— Ванатар осматривал эту местность более пяти лет назад. — Мешлер указал на этот район. — Она лежит юго–восточнее отсюда. — Он выглядел смущенным. — Я не больше вас знаю, что происходит в порту. Важно то, что здесь. Надо позаботиться о людях Ванатара. Вы пробовали свой прибор

Тау снял с плеча приборчик и нажал кнопку. Дэйн видел, как метнулась стрелка, вначале указывая на север, затем на юг и продолжала метаться, как будто ее привлекали два источника.

— Что это означает? — спросил Мешлер.

Тау выключил прибор, внимательно осмотрел его, снова включил, держа под другим углом. Стрелка продолжала двигаться в тех же направлениях, будто указывала на два источника в противоположных сторонах.

— Значит, два источника, — ответил Тау.

— Их ящичек и ящичек у шлюпки? — предположил Дэйн.

Неужели радиация на юге стимулировала радиацию ящика у шлюпки? Как это отразится на шлюпке? Но ведь Али и Рип имели приказ доставить ящичек в порт. Так значит, они все еще там, в дикой местности?

— Может оно привлечь этих существ сюда? — спросил Мешлер и еще раз осмотрел участок Ванатара на карте.

— Кто знает? Но источник сильный, — ответил Тау.

— В этом что‑то есть. — Дэйн пытался припомнить слышанный на “Королеве” разговор.

Системы связи — обязанность Тан Я, и Дэйн знал лишь общие условия приема и передачи, но однажды Тан Я говорил с Ван Райком и сказал что‑то о помехах со стороны разбойничьего корабля и о том, как пробиться через помехи. Нужно пульсирующее устройство, которое может преодолеть помехи. Здесь есть коммуникатор и должен найтись кто‑то, кто поймет, как это сделать.

— Что? — нетерпеливо спросил Мешлер.

— Я слышал однажды… Кто здесь занимается коммуникатором?

— Главным образом Картл. После прибытия он был в порту техником, а когда кое‑что заработал, переселился сюда. Но коммуникатор не в порядке… или… Посмотрим. — Он быстро пересек комнату и направился к панели коммуникатора, почти такой же сложной, как и на “Королеве”. Треск слышался по–прежнему. — Все еще помехи.

— Насколько он болен? — взглянул Дэйн на Тау. — Может он прийти в себя и начать заниматься коммуникатором?

— Если это припадок лихорадки–вол, то он придет в себя через четыре–пять часов, будет очень слаб, но с ясной головой. Но я не знаю, так ли протекают его припадки.

— Он ничего не сможет сделать с коммуникатором, — возразил Мешлер. — Думаете, он не пытался?

— Он испробовал только прямую связь, — ответил Дэйн, — но есть и пульсирующая передача. И если в порту кто‑то слушает внимательно…

— Рассказ Тан Я об Эргарде! — подхватил Тау. — В этом что‑то есть. Но все же придется ждать, пока он придет в себя.

Мешлер перевел взгляд с одного торговца на другого.

— Возможно, вы знаете, о чем говорите. Не вижу никакой альтернативы, даже не уверен, что смогу связаться с Ванатаром.

Глава 15 ПОПЫТКА СПАСЕНИЯ

Наконец у них реальная пища. Дэйн сидел за столом перед тарелкой с мясом латмера, окруженного местными овощами и фруктами. Насколько это вкуснее Е–рациона! Уже наступила ночь, и Тау внимательно наблюдал за Картлом, который что‑то неразборчиво бормотал. Ушедшие к Ванатару не вернулись. Коммуникатор был включен с уменьшенной громкостью, но оттуда доносился только треск.

— Далеко ли мы от шлюпки? — Дэйн допил горячий напиток, опустил кружку и взглянул на Мешлера.

Тот отошел от стола к карте, долго изучал ее и даже провел пальцем по линии, а потом вернулся к столу.

— В двух часах лета на нормальной скорости, — ответил он. — Но ваших людей там нет, их должны были подобрать вскоре после нашего отлета. И они взяли с собой ящичек.

— А как же показания прибора? — спросил Тау. — Если бы ящичек забрали в порт, показания были бы другими. Что вы задумали? — спросил он у Дэйна.

— Если бы мы отнесли ящичек на юг, он, может быть, отвлек бы чудовищ? — Дэйн хватался за любую, самую слабую надежду.

Тау покачал головой.

— Мы недостаточно знаем о его действии. Дэйн, дайте еще напитка!

Картл зашевелился, стараясь избавиться от многочисленных одеял, которыми укутал его Тау. Дэйн подошел к кипящему котлу, набрал с полкружки ароматного напитка и отнес врачу.

— Спокойнее. — Тау перешел на базовый язык и поддержал Картла за плечи.

Он поднес к губам Картла, и тог жадно отпил. Потом он с помощью Тау сел, отбросив в сторону одеяла. Он уже больше не дрожал, и на его лице светился разум и целеустремленность.

— Надолго я отключался? — спросил он.

— Около трех часов, — ответил Тау.

— Ангрия, дети, все остальные? — должно быть, он прочел ответ на лице Тау и рука его потянулась к украшенному ножу. — Значит… — но закончить ему не дали.

— Слушайте, — придвинулся к нему Дэйн, не зная, на что способен Картл под воздействием тревоги за судьбу своей семьи, но чувствуя, что нужно немедленно установить, сможет ли тот что‑нибудь сделать с аппаратом связи. — Все еще продолжаются помехи, но мы сможем пробиться и попросить помощи из порта.

Картл нахмурился, не смотря на Дэйна. Вытащив нож чести, он слегка провел палын–м по его лезвию, как бы проверяя его остроту.

— Помехи… — с отсутствующим видом повторил он, а потом повернулся к Мешлеру: — Вы прилетели на флиттере. Дайте его мне, у меня прошел приступ.

— Надолго ли? — спросил Тау. — Холод вызовет новый приступ. А если вы полетите и потеряете сознание? Чем вы поможете остальным? Выслушайте Торсона. Возможно, вы не слышали, что он вам сказал, но мы знаем, что в аналогичной ситуации средство помогало. Вы подготовленный связист и сможете помочь своим.

— Ну, что? — обратился Картл к Дэйну, но так нетерпеливо, будто не ожидал услышать ничего разумного.

— Я не связист и не знаю ваших терминов, но однажды за вольным торговцем погнал пират и забивал его связь. — И Дэйн передал рассказ Тан Я.

Нож, который в начале рассказа Дэйна двигался взад–вперед, застыл на месте.

— Пульсирующее противомешательство, — сказал Картл. — И какой код?

— Ничего сложного. Назвать себя и позвать на помощь.

Картл вернул нож в ножны.

— Да. И если Кейси не добрался… — Он встал, пошатнулся. Но отвел руку Тау, который хотел поддержать его, и пошел к коммуникатору.

Он прикоснулся к переключателю и треск усилился. Картл внимательно вслушивался в него, а губы его шевелились, как будто он что‑то считал. Придвинув себе стул, он почти упал на него, продолжая внимательно слушать. Потом он достал из‑под стола ящик с инструментами, вскрыл панель и начал работать, вначале медленно, почти ощупью, а затем все быстрее и увереннее. Но вот он откинулся назад, опустил руки и плечи, как будто работа отняла у него все силы.

— Готово. Но будет ли работать? — Казалось, он спрашивает сам у себя.

Бреч лежал на полу у камина, но вдруг он сел. Он как будто прислушивался, и Дэйн теперь следил скорее за бречем, чем за Картлом, который включил передатчик и отбивал ключом рваный ритм. Дэйн сел на койку, оставленную Картлом.

— Что? — проговорил Дэйн в микрофон.

— Идут, — ответил бреч.

— Мы должны их бояться? — быстро спросил Дэйн.

— Страх есть… Он с теми, кто идет… И там раненые…

— Далеко?

Бреч медленно повел головой справа налево, как будто его нос был локатором.

— Идут быстро, но еще не здесь. — Ответ казался уклончивым. — Страх, сильный страх. Все им охвачены.

Дэйн встал.

— Бреч говорит, что кто‑то приближается. Он также сказал, что они ранены и боятся.

Картл, должно быть, услышал, несмотря на громкий треск коммуникатора, и тут же повернулся к Дэйну.

— Когда?

— Бреч говорит, что они быстро приближаются.

Картл был уже на ногах. Он не одел меховую куртку, но схватил оружие. Мешлер с бластером был уже у двери… Они побежали к воротам крепости. Впереди мчался Картл, а остальные догнали его, только ко1да он прислонился к стене здания, откуда была видна местность за стеной. Ярко светила луна и сверкал снег. И вот они услышали… Ветер уже не мог заглушить гудение мотора флиттера. Картл испустил крик облегчения и нажал кнопку, включающую свет. Посадочная площадка ярко светилась. Мешлер поднял руку, как будто собирался выключить огни, но не стал.

Флиттер приближался без огней. Темный и зловещий, он появился под луной. Он был больше, чем тот, который они увели из лагеря, и почти вдвое больше флиттера с “Королевы Солнца”. С круглым корпусом он, очевидно, предназначался для перевозки грузов. Двери кабины и грузовой люк распахнулись и оттуда торопливо выбрались несколько человек. Одни из них падали, а другие помогали им подняться. Не закрывая дверей флиттера, они быстро побежали к воротам, будто за ними гналось одно из чудовищ.

Женщины… три, четыре, пять, шесть. Дети… причем столько, что они должны были стоять вплотную, а на ними мужчины. Двое перевязанных, которые помогали третьему, идущему с трудом.

Картл распахнул ворота и подбежал к одной из женщин, которая вела под руки еще двух женщин. Он обнял ее, а остальные окружили их и что‑то кричали на диалекте, непонятном землянам. Тау, миновав женщин, подбежал к раненым, Дэйн и Мешлер отстали от него на какое‑то мгновение. С их помощью врач доставил раненых в комнату, которую они только что покинули.

Немного спустя им полностью все рассказали. Тут были женщины из поселка Картла, трое из группы Ванатара и дети из обеих групп. Двое раненых были из поселка Картла, а один — самый тяжелый — из поселка Ванатара.

…Все началось без предупреждения. Как и предполагал Картл, они разошлись по полям, присматривая за роботами, производящими расчистку, а женщины разводили костры, чтобы готовить пищу. Их рассказы об увиденном так различались, что Дэйн пришел к заключению, что на них напали разные виды чудовищ, все абсолютно незнакомые поселенцам, так что к незнакомости добавился ужас. Они сумели частично восстановить защиту и роботов защиты, которые прикрывали их отступление. Поселенцы разбились на несколько групп. Те, что добрались до Картла, оказались вблизи от стоянки машин, и сумели пробиться к нему. Но и тут им не удалось легко уйти, потому что чудовища составляли только первую волну атакующих. За ними шли люди, вооруженные бластерами. Судя по рассказам спасшихся, эти люди бластерами подгоняли чудовищ и одновременно защищались от них.

Над машинным парком повис флиттер пришельцев, а за ним, как на цепи, подтянулись и чудовища. Началась схватка. Два флиттера были безнадежно разбиты, так что план поселенцев — эвакуировать всех к Картлу — оказался невыполнимым.

— У Ванатара на краулере был смонтирован огнемет, — рассказывал человек с рукой на перевязи, — он рассчитывал использовать его против густой растительности. Мы с Яшти добрались до краулера и достали до их флиттера. А потом появился флиттер Картла, так что мы смогли посадить женщин и детей. С раненой рукой от меня было мало толку, а Яшти получил сильный удар по голове. Но вдвоем мы сошли за одного пилота. Асмуал был тяжело ранен и его тоже уложили во флиттер. Талмор велел нам улетать, пока в воздухе чисто. Они хотели удержать парк. Может быть, под защитой огнемета им удастся подняться выше по холму, но даже если им это удастся, они долго не продержатся. У них есть роботы и небольшой огнемет, но это все.

— Сколько осталось в живых? — спросил Мешлер.

— Не знаю, — покачал головой человек. — Наша группа была самой большой, все женщины и дети. Я видел троих… по крайней мере, трое выбрались из этого дьявольского наваждения. А двоих сожгли в парке, прежде чем мы достали флиттер.

— Этот холм… — прервал его Мешлер. — Как он расположен относительно парка?

На мгновение человек закрыл глаза, будто пытаясь мысленно нарисовать картину, а потом ответил:

— К югу от поля и чуть на восток. Это большой скальный выступ. Ванатар хотел разместить на нем дополнительные насесты и не дал нам снести его. Там лучше всего защищаться.

— Можно посадить рядом флиттер?

Человек покачал головой.

— Только на открытой местности, а там придется сражаться с этими существами, если они не добрались до скалы…

— Смогут ли ваши люди подняться во флиттер, если мы зависнем над ними? — настаивал Мешлер.

— Не знаю.

Рейнджер предлагал очень сложную операцию. Дэйн однажды видел подобное на тренировке, но люди “Королевы” никогда не пользовались этим на практике. А подготовлены ли к этому поселенцы?

Его сомнения выразил второй раненый.

— У вас есть флиттер? Понадобятся пояса и веревки. И нужно будет низко зависнуть. К тому же у тех бластеры и, если вы зависнете недостаточно низко, они легко перережут лучами бластеров веревки.

— Можем зависнуть низко, — уверенно проговорил Мешлер.

Дэйн считал его предложение малоосуществимым. Он осмотрел комнату. Тау возился с тяжелораненым и его место было здесь. Трое прилетевших во флиттере не были в состоянии возвращаться, а у Картла снова может начаться приступ. Значит, остаются он с Мешлером.

Рейнджер не вызывал добровольцев и всем, кроме Тау, дал работу по подготовке оборудования. Им удалось приготовить пояса, веревку и неуклюжую лебедку. Все это заняло во флиттере так много места, что Дэйн не видел, как им удастся разместить за один раз больше двух–трех поселенцев. К тому же приходилось пользоваться тихоходным флиттером, иначе вообще не удалось бы поднять оборудование. А Картл предупредил, что если они перегрузят машину, то она разобьется. Но на рассвете они вылетели — Мешлер на месте пилота, Дэйн и бреч, который в последнюю минуту присоединился к их компании.

— Плохо. — Дэйн старался убедить бреча остаться. — Нас там ждет опасность.

— Пришел с вами, всегда пойду с вами и вернусь с вами, — ответил бреч, как будто только с Дэйном надеялся вернуться к своей семье.

Зная, как им помогли способности бреча в прошлом, Дэйн не стал настаивать. Руководствуясь указаниями поселенцев, Мешлер повел флиттер с максимальной для такой неуклюжей машины скоростью. Поселок Картла готовился к осаде, а сам Картл вернулся к коммуникатору, хотя, казалось, не верил в эксперимент. Бури не было, но день стоял пасмурный, и солнце лишь бледным пятном виднелось сквозь тучи. У них, кроме двух бластеров, не было оружия. Дэйн пытался не думать о том, что произойдет с ними, если врагам удастся захватить огнемет и они направят его против флиттера.

Когда они оказались над полями, которые расчищали люди Ванатара, были видны лишь следы прерванной работы. Сгоревший флиттер лежал на обломках двух краулеров. Из обломков по ним выстрелили из бластера. Был ли это друг, принявший их за врагов, или враг, определивший, что это спасательная машина поселенцев? Во всяком случае, стреляли из ручного оружия, которому не хватило мощности, чтобы достать флиттер, хотя он и снижался. Мешлер развернул машину в сторону от парка. Флиттер, не предназначенный для маневрирования, требовал его полного внимания. Но направление им указал бреч!

— Много страха… боль… там, — он указал носом.

Дэйн передал это Мешлеру, и тот повел машину в указанном направлении. Они увидели скалу, походившую на искусственное сооружение, чем на естественный выход породы, хотя никакого рисунка на камнях не просматривалось. Мешлер подвел флиттер поближе. На полпути к скале на грубо расчищенном поле виднелся перевернутый краулер. Из него торчал ствол огнемета и оттуда, где ствол касался земли, шла полоса дымящейся почвы. Очевидно, машина перевернулась с работающим огнеметом, и тот продолжал жечь землю, пока не разрядился.

Но он сделал свое дело. Перед краулером лежали три полусожженных чудовищных туловища, но гораздо больше чудовищ бродило среди скал, но они не торопились нападать и, главным образом, потому, что на скале три робота, вооруженных ножами для расчистки, яростно и угрожающе размахивали руками. Еще два робота были повреждены — один кружился на месте, волоча за собой поврежденную руку, а второй стоял неподвижно, очевидно, вследствие выхода из строя двигательных центров.

Роботы тоже внесли свой вклад, разрезав четырех чудовищ. Но роботы действуют, пока у них есть заряд. В тот момент, когда флиттер приближался к скале, два оставшихся часовых замедлили движения, а один полностью остановился с поднятой рукой. Мешлер сражался с флиттером. Как и предупреждал Картл, неуклюжий грузовик не обладал нужной маневренностью, к которой привык рейнджер, и ему приходилось бороться с незнакомой машиной, чтобы она оставалась на нужной высоте. Люди внизу узнали должно быть флиттер и замахали руками из‑под камней.

Дэйн пинком распахнул дверцу и приготовился выбросить пояс, но флиттер отказывался парить, и оборудование в кабине раскачивалось. Сработает ли крюк? Дэйн старался об этом не думать, все равно нужно попытаться. Он следил, как опускается пояс, выпуская веревку. Пояс достиг цели, потому что веревку снизу дернули.

— Следи, чтобы все шло хорошо, — сказал Дэйн бречу. — Я должен заняться этим.

Бреч подошел к люку и высунул голову наружу, упираясь лапами в пол.

— Они надевают на человека… Он ранен…

Сначала отправляют раненых… Дэйн думал, что они догадаются отправить наверх хоть одного человека, способного ему помочь. А если пояс не выдержит… Он включил лебедку, наскоро сооруженную Картлом и одним из поселенцев. Веревка натянулась и мотор взвыл от напряжения. Груз начал подниматься медленно, очень медленно, но Дэйн мог только следить, чтобы мотор продолжал работать, а веревка наматывалась. Ожидание казалось бесконечным, но вот бреч доложил:

— Один здесь… Но он не может забраться сам…

— Иди сюда, — быстро принял решение Дэйн. — Следи, если веревка провиснет, — позовешь.

Он протиснулся мимо бреча, который послушно направился к лебедке. Человек, беспомощный и неподвижный, висел под самым люком. Дэйн осторожно поднял его и опустил на пол кабины, а потом вытер пот со лба, хотя было совсем не жарко, отцепив пояс, он снова выбросил его. Осматривать первого прибывшего не было времени. Мешлер даже не оглянулся — он так сосредоточенно управлял флиттером, как будто стал его частью. Снова веревку дернули. На этот раз поднятый человек оказался в сознании и смог сам забраться в машину.

— Сколько вас еще? — спросил Дэйн, отстаивая пояс.

— Десять человек, — ответил поселенец.

Десять человек! Столько им не забрать. Значит, потребуется два полета. А есть ли у них для этого время? Дэйн снова выбросил пояс, попросил поселенца следить за лебедкой и пошел к Мешлеру.

— Их двенадцать. Мы не сможем забрать их всех сразу.

— Мы можем не успеть выполнить второй полет, — ответил Мешлер, не отрывая глаз от приборов.

Это было очевидным, но было также ясно, что с перегруженным флиттером им не удастся улететь. Пока враги проявляют себя только выстрелами из бластеров, а чудовища продолжают бродить перед роботами. Неожиданно флиттер дернулся, будто потянули за невидимую веревку. Парение прекратилось, и они двинулись над скалой.

— Контрольный луч! — неожиданно воскликнул Мешлер. — Слабый, но на этой машине с ним нельзя бороться.

Контрольный луч! Их снова тащили куда‑то, как на первом флиттере. Еще одно крушение?

— Что за?.. — воскликнул второй раненый. — Мы уходим от наших. Дэйн вернулся к люку. К счастью, пояс еще не надели на следующего.

— Смотрите!

Флиттер нырнул, свисавший пояс ударился о скалу и неожиданно зацепился за поднятую руку неподвижно стоявшего робота. Несмотря на все усилия Мешлера, нос флиттера резко пошел вниз, и они полетели к земле.

Глава 16 ПРИМАНКА ДЛЯ ЗАСАДЫ

Дэйна отбросило назад неожиданным наклоном палубы, и он ударился о лебедку. Возможно, капюшон термокостюма спас ему жизнь, но на какое‑то время он все же утратил интерес к происходящему. Очнулся он от боли, заполнившей голову и вцепившейся в шею и плечи. Боль так заполняла мир, что он лишь смутно ощутил звук, громкий и резкий, пробивающийся через красный туман боли. Его подняли и боль так усилилась, что он закричал. Дэйна тащили грубо и поспешно, но он не потерял сознания. Его не положили, а скорее бросили, чуть приподняв голову, и оставили одною. Медленно и с трудом он открыл глаза и осмотрелся. К нему устремились обломки крушения, уходя за пределы видимости, так как он не мог поднять голову. Память вернулась, и Дэйн узнал флиттер, ударившийся, очевидно, хвостом. В поле ею прения находился также машущий руками робот.

— Мешлер? — произнес он хрипло имя рейнджера.

На него глянуло совершенно незнакомое лицо. Незнакомец смотрел на Дэйна, ко не делал попыток осмотреть ею рану.

— Этот еще жив, — доложил он кому‑то.

— Тем лучше. Если немного отползет, будет еще лучше и убедительнее. А остальные?

— Один мертв, другой еще дышит. А как пилот?

— Цел. Ноги у него связаны и он тоже производит впечатление. Вытащи его наполовину из обломков и все будет готово. А теперь позовем этих разгребателей грязи…

Дэйн временами переставал слышать, как будто отдельные слова теряли смысл.

— Эй, вы, в скалах!

Громкий выкрик больно отозвался в черепе.

— Слушайте! — прогремел тот же голос.

— Слушаем, — донеслось более слабо.

— Можем сделать предложение.

— Слушаем, — донесся первый ответ.

— Соглашайтесь, — вмешался другой голос, нетерпеливый.

— У нас нет времени, эти все спутали.

— Мы идем без бластеров к той скале…

— Согласны.

Человек, стоявший возле Дэйна, отошел. Когда он проходил возле робота, машина отклонилась. Она была запрограммирована таким образом, чтобы не принести вреда человеку. К первому человеку присоединился второй. Они стояли спиной к дереву, но он мог их видеть. Туман рассеялся, но боль оставалась. Из‑за камней появились два человека в одежде поселенцев. Они шли осторожно и остановились на большом расстоянии от врагов.

— Что вам нужно? — спросил один из них.

— Всего лишь… улететь с планеты. У нас есть корабль, но до него нужно добраться. Нам нужен транспорт… флиттер…

— Да? Но у нас нет флиттера, — возразил поселенец, — а из камня мы его не сделаем.

— Нам нужно перемирие, — ответил первый. — Мы отзовем зверей и пошлем их в другом направлении. К северу есть передатчик и, если мы включим свой, они двинутся туда. Мы обратимся по коммуникатору за помощью. Прилетевшие увидят крушение и сядут рядом. Мы захватим флиттер. О, без бластеров, только с танглерами. А когда мы удалимся, вы свободны. Нам нужен только флиттер. Если бы этот не разбился, мы взяли бы его. Оставайтесь на месте тихо и мирно, не пытайтесь хитрить, пока мы не заполучим флиттер.

Посланец повернулся к товарищу. Дэйн видел, как движутся губы, с но слов не слышал.

— А они? — поселенец указал на Дэйна и на обломки.

— Останутся здесь до прилета флиттера. После этого сможете забрать их. И чтобы показать наши добрые намерения, мы отзовем зверей. Вы согласны?

— Надо поговорить… — Делегаты поселенцев отступили, не поворачиваясь спинами к врагам, и исчезли за камнями.

Их противники тоже отошли, хотя и без мер предосторожности. Что‑то шевельнулось в Дэйне. Он понял условия перемирия, но лично для него они мало что значали, однако смутное чувство тревоги пробудилось. Ясно, что поселенцы не верят этим людям, но согласятся ли они? Если согласятся… Приманка! Объяснение прозвучало в мозгу Дэйна как сигнал тревоги. Обрывки в разговоре приобретали смысл. Он и остальные, выжившие в катастрофе — наживка. Флиттер сядет, чтобы оказать помощь. Если зверей отзовут и никаких признаков активности врага не будет видно, приманка может сработать. Если люди за камнями не попытаются предупредить вновь прибывших, ловушка захлопнется.

Но отступят ли враги, получив транспорт? Дэйн, борясь с головной болью, пытался думать ясно. Если поселенцы поверят, они просто глупцы. С другой стороны, они плохо вооружены, а роботы постепенно выходят из строя. Один из оставшихся сделал еще два взмаха руками и застыл с поднятыми руками, как будто пытаясь оттолкнуть врага. Без бластеров, без роботов они станут легкой добычей чудовищ. А поселенцы в отчаянном положении могут пойти на сделку, считая, что хуже им от этого не будет. И стремление предупредить придало Дэйну силы. Он попытался шевельнуться, вначале одной рукой. Она слегка поднялась и повисла, как будто это была чужая рука. Он направил свою волю на пальцы. Они онемели и почти потеряли чувствительность, но все же шевельнулись.

Ему нужно не просто шевельнуть рукой. Он сосредоточил свои усилия на том, чтобы сесть, но когда он приподнял iолову, она так закружилась, что он чуть не потерял сознание. Он пролежал, набираясь сил, а потом попробовал двинуть другой рукой и одной ногой, потом другой ногой. Похоже, кости не сломаны. И онемение прошло. Видимо, он просто сильно ударился головой.

— Думаешь, они согласятся?

Дэйн застыл, услышав совсем близкий знакомый голос.

— У них нет выбора. После того, как роботы остановятся, звери набросятся на них. Они не дураки. Пусть немного поговорят и мы предъявим им ультиматум, — теперь или никогда.

— Долго ли нам ждать флиттер?

— Что ж, первые убрались, а вторые прилетели, уже готовые подбирать оставшихся. Видимо, они знали, что их ждет, так что кто‑то поднял тревогу. И Дексти получил сообщение из пор га. Похоже, вольным торговцам удалось убедить командование Патруля.

— Я думал, Спьюман там справится…

— Он все делал хорошо до последнего груза. Гротлер не мог нагрузить больше, чем даже если бы и хотел. Для него хорошо, что он не пережил полет. Дексти разорвал бы его на части и скормил бы зверям. Операция еще может закончиться благополучно, но Спьюмен больше не может прикрываться Трости. Один человек, только один человек сглупил — и вся работа многих лет идет насмарку!

— Гротлер, вероятно, заболел. Ведь он умер при взлете?

— Будем надеяться, что эта часть рассказа правдива. Если ему помогли убраться из нашей вселенной, тогда дело плохо. Нет, Дексти прав — обрубить концы, убраться отсюда и пусть эти птицеводы возятся с нашими крошками. Поселенцы будут так заняты этим, что нам удастся запутать следы.

— Думаешь, это погубит всю операцию Трости?

— Кто знает, что сумеет обнаружить Патруль? Мы, может быть, справились бы с Гротлером и вольными торговцами, если бы этот рейнджер не стал бы вмешиваться и вынюхивать, если бы они не сняли силовое поле и не выпустили бы наших крошек. После этого нам ничего не оставалось, как только контролировать их, а мы не смогли, потому что на севере действует сильный источник.

— Гротлера?

— А чей же еще? Спьюман передал, что торговцы увезли источник на шлюпке в дикую местность, чтобы там какой‑нибудь специалист взглянул на него. Клянусь четырнадцатью рогами Маблана, все идет не так, как нужно! Мы пытались убрать чудовищ и что получилось? Напали на этих…

— Дексти сказал, что их нужно уничтожить. Пусть рейнджеры думают, что это сделали звери.

— Знаю, знаю. Что же произошло? Часть из них ушла. Нам пришлось задержаться и мы потеряли флиттер. Не поедешь же на краулере, если эти чудища легко растопчут его, как тюбик Е–рациона…

— Значит, мы ждем другой флиттер?

— А ты можешь придумать другой выход? Эйлик убрал помехи и мы послали призыв о помощи на волне порта, специально сделав его слабым. Между нами и портом четыре или пять крупных поселков, может отозваться любой из них. Таков обычай поселенцев. Мы получим флиттер, включим источник на полную мощность и теперь, когда роботы уже остановились, желание Дексти все же исполнится — в живых никого не останется.

Хотя кое‑что оставалось еще неясным, общая картина отвратительного замысла стала ясна Дэйну впервые после того, как он увидел мертвеца на своей, койке. Как он опасался, эти не знакомцы не собирались выполнять условия договора. Как же предупредить людей за камнями?

— Эй… вы, там… — окликнули на этот раз первыми поселенцы.

Дэйн попытался подчинить свое тело своей воле. Если бы только он мог крикнуть! Но когда он попытался, из горла вырвался лишь хрип. Один из незнакомцев, проходя мимо, пнул вытянутую ногу Дэйна. Боль огнем пробежала по телу, и Дэйн подумал, что потеряет сознание. Придя немного в себя, он снова увидел разговаривающих незнакомцев и поселенцев.

— Мы согласны. Отзовите зверей и мы позволим вам взять флиттер… если он придет.

— Придет… — ответил незнакомец. — Мы послали на север сигнал тревоги. Если не предупредите их, мы отзываем зверей. Ну, а если предупреждаете, мы пускаем зверей обратно, а они сначала займутся этими… — Он указал на обломки, среди которых лежал Дэйн.

Но где же бреч? Снова Дэйн почти забыл о чужаке и, поскольку незнакомцы не упоминали существо с Ксечо, бреч, вероятно, погиб в обломках флиттера. Отвратительный конец для необычного товарища в этом болезненном приключении. Капюшон лежал над головой Дэйна и, когда он попытался повернуть голову, чтобы посмотреть, цел ли микрофон, ему в шею впился какой‑то острый предмет. Как будто коммуникатор разбит. Даже если бреч и жив, позвать его невозможно. Но когда вернулись из‑за камней незнакомцы и остановились рядом с ним, у Дэйна было над чем подумать. Оба незнакомца были землянами или потомками землян–колонистов, насколько он мог судить. На них были термокостюмы, на головы наброшены капюшоны. Один из них присел рядом с Дэйном.

— Слышал наш разговор. — Это был не вопрос, а утверждение. — Ладно, не вздумай предупредить их. Мы выпустим наших крошек и, как ты думаешь, кем они займутся в первую очередь?

Дэйн не ответил, и человек казался удовлетворенным тем, что напустил страху на беспомощного пленника.

— Мы о вас позаботимся, — добавил он. — Если бы не вы, проклятые торговцы…

— Пошли, — опустил ему на плечо руку товарищ. — Бесполезно говорить ему об этом… Виноват Гротлер, а не они. Гротлер… и то, что вы не смогли всего предвидеть. Во всяком случае, с ним покончено.

Они исчезли из поля зрения Дэйна, и он остался лежать, глядя на обломки флиттера, на неподвижного робота, на камни, а в ушах продолжало звучать — “с ним покончено”. Но что‑то в нем среагировало так, будто его неожиданно вытянули хлыстом по спине. Итак, они считают, что с ним покончено, что все, что осталось от него, лежит тут, как приманка в ловушке, как добыча для одного из их чудовищ! Если бы только он мог оглянуться… Что они сказали раньше? Мешлер в порядке, только связан танглером и высовывается из‑под обломков, играя роль другой жертвы крушения. Но на этот раз нет бреча, который освободил бы его. То, что нужно сделать. Дэйн должен сделать сам. Снова медленно, с бесконечной осторожностью, попытался он шевельнуть конечностями. На этот раз они слушались легче. Боль в голове уменьшилась, и мир в голове больше не вращался. Он попытался, взглянув на небо, определить время. Облака держались с утра. Сколько осталось до темноты, сказать было трудно. Но. конечно, бандиты осветят обломки, чтобы привлечь внимание тех, кто придет на помощь. Они не оставят свою приманку в темноте. Сколько будет света?

Дэйн внимательно прислушался. Он слышал звон оставшихся двух роботов, чьи‑то голоса в отдалении, но слова были непонятны. О, Дух Космоса — вода! Как ему хочется пить! Сначала это была безымянная потребность, но когда он подумал об этом, жажда чуть не свела его с ума. Дэйн всегда считал себя выносливым — вольные торговцы славятся своей способностью выживать в особо трудных условиях. На Земле его учили особой технике — выживание не в припасах, а во внутренней силе человека. Дэйн не очень хорошо освоил эту науку и сомневался в своих способностях, но иного выхода у него не было. Он начал действовать так, как учили инструкторы, часто приходившие в отчаяние от его неспособности. Власть мозга над телом…

Жажда… Он хочет пить. Он как будто лежит в воде и впитывает ее всеми порами своего тела. Вода! На мгновение он позволил себе думать о воде, о сухости во рту, о пепельной пустоте в горле. Потом он с тщательностью применил нужную технику — или то, что инструкторы считали нужной техникой. Ладони Дэйна были прижаты к земле. Он украдкой оперся на них, немного приподнялся и обнаружил, что слабость почти исчезла. Он может встать. Сможет ли он бороться с безумием? Будут ли враги грубо обращаться с ним на виду у тех, за камнями. Ведь они заключили сделку, хотя и не намерены выполнять ее условия. Предположим, он встанет и они обрушатся на него. Те, за камнями, поймут, что с ними обойдутся не лучше. Его сознательно пнули, хотя со стороны он мог казаться лишенным сознания. Итак…..

Дэйн перенес тяжесть тела на одну сторону. А куда он двинется? Если к камням — его тут же остановят. А если ближе к обломкам? Нужно попробовать… Он из всех сил оттолкнулся, перевернулся и застыл, а боль и тошнота снова обрушились на него, но теперь он снова видел обломки. Недалеко от него лежал лицом вниз человек. Это был тяжелораненый, который был первым поднят на борт флиттера. Он был явно мертв, немного дальше лежал Мешлер. Рейнджер смотрел на Дэйна. Вот он слегка шевельнулся, высовываясь из‑под двери люка, а над ним под угрожающим углом возвышалась лебедка.

— Этот двинулся!

Дэйн не видел говорящего, но тот был близко.

— Воды!.. — Дэйн решил, что пора начинать игру. — Воды!.. — Голос у него был хриплым, почти шепот.

— Он хочет пить.

— Ну, дай ему. Те не должны догадываться.

Дэйн обрадовался — он правильно оценил положение. Рывок за плечо перевернул его на спину и он увидел горлышко бутылки. Из нее хлыстала благословенная влага, полилась по щекам и подбородку. Потом горлышко засунули в рот и он начал пить. Когда горлышко выдернули, послышался приказ:

— Оттащи его отсюда! Он слишком близко к камням. Когда стемнеет, кто‑нибудь захочет унести его.

Дэйна подхватили под мышки, слегка приподняли и потащили. Он прилагал страшные усилия воли, чтобы не потерять сознание от боли, которую ему причиняли толчки о землю. Когда его отпустили, он ударился о землю головой и плечами. Теперь Мешлер оказался совсем рядом.

— Прекрасно! — послышался голос.

Дэйн полуоткрыл глаза. Теперь он не играл роль, а жил в ней. Он смутно видел стоящего рядом человека. Человека? Нет, это был чужак, такой же, как и тот в лагере, если не тот же самый. Он говорил на базовом языке. По крайней мере, это слово было произнесено на базовом языке звездных линий, но с сильным акцентом.

— Да, хорошо сработано, Джулио. Такой вид разобьет сердце любому спасательному отряду. Несомненно, он попытается подползти к своему товарищу, чтобы освободить его, что он и делал, но упал. Люди в этих диких мирах слишком заняты мыслями о долге друг перед другом. Если бы не эта их слабость, нам бы не выпутаться.

Чужак поднял голову, на которой был не капюшон, а нечто, напоминающее шлем, из которого торчала антенна, и посмотрел на север. Неужели они ждут, что помощь придет так быстро? Насколько Дэйн мог судить, они на расстоянии многих часов пути от ближайшего поселка, а из Картла никто больше не появится.

— Надо зажечь лампы. Бури нет, но ночь темная.

Тьма действительно сгущалась. Теперь Дэйну была видна почти вся сцена. Другого человека, поднятого на борт вторым, он не видел. Должно быть, он лежал по ту сторону обломков. Мешлер был неподвижен, хотя время от времени бросал на Дэйна пристальные взгляды. Незнакомцы возились с двумя диффузными лампами, устанавливая их так, чтобы они бросали свет на сцену крушения, а остальное оставляли в тени. Почему они больше не используют контрольный луч? Дэйн сам тут же нашел ответ. Они уже пытались это сделать и все кончилось крушением, а им нужен исправный флиттер.

Чужак в последний раз осмотрел сцену. Остальные укрылись в тени, вооружившись танглерами. Чужак снова остановился возле Дэйна и рейнджера.

— Молитесь своим богам, — сказал он, — чтобы вам не пришлось долго ждать. Мы сейчас еще сдерживаем зверей, но у нас нет нужного оборудования, и сколько мы сможем их сдерживать — неизвестно. Игра случая, в которой больше всего проиграете вы и те, за камнями. Их последний робот останавливается. Сколько времени они смогут с двумя бластерами и несколькими станнерами обороняться от тех, кто там бродит?

Чужак обвел рукой местность, и Дэйн понял все и увидел кошмарные чудовища. Большинство из них он даже не смог бы описать, но увидел он достаточно для того, чтобы понять, какое будущее их ожидает.

Глава 17 ПРЕСЛЕДОВАНИЕ К КРЫСИНОЙ НОРЕ

— Мы надеемся на слабость вашего племени, — продолжал чужак. — У вас эмоции перевешивают разум. Увидев человека в беде, вы бросаетесь на помощь. А у нас подготовлено жалостливое зрелище.

Дэйн почувствовал в этом высказывании черный юмор, как будто чужак находил эту слабость забавной для своей породы. Но понимает ли он, что сцена слишком хорошо поставлена? Любой человек с нормальной подозрительностью, отвечающий на призыв о помощи, будет с осторожностью приближаться к хорошо освещенной и организованной сцене катастрофы. Предположим, Картл прорвался пульсирующей передачей сквозь помехи, но не следует слишком надеяться на это, надо думать только о предстоящем. Если те, кто ответит на призыв о помощи — если они вообще ответят — ничего не заподозрят… Чужак отошел.

— У них может получиться, — прохрипел Мешлер, будто горло у него пересохло, а слова вырывались с болью. — С воздуха все выглядит естественно. А если мы попытаемся предупредить их…

— В любом случае нам не на что надеяться, — ответил Дэйн. — Я слышал их разговор. — Дэйн не думал, что Мешлер надеялся на слова бандитов.

Диффузные лампы были зажжены таким образом, чтобы навести на мысль — по крайней мере, один человек уцелел после катастрофы и теперь пытается привлечь внимание спасателей. Свет был направлен с таким искусством, что Дэйн и Мешлер оказались четко видимыми. Любое их движение будет тотчас замечено из засады. Но ожидавшие там вооружены танглерами, а не бластерами. Может, у них не хватает зарядов для бластеров? А сколько чудовищ осталось? Роботы остановились и, когда чудовищ высвободят…

Дэйн отчаянно боролся со своим воображением и заставлял себя думать только о ближайшем будущем. Что они вдвоем смогут предпринять? И он ничего не мог придумать. Хочется пить. Вода… Не думать о воде, которая сейчас так же далека, как и “Королева”, шлюпка, что там? Очевидно, ящичек на месте, где они его закопали, иначе он не мог бы привлекать чудовищ. Значит, его радиация пробивает оболочку, изготовленную Штоцем.

Дэйн так задумался, что в первое мгновение даже не заметил холодного прикосновения металла к руке, лежащей на земле. Но наконец давление металла привлекло его внимание. Он не осмеливался даже взглянуть и не только потому, что боялся возобновления головокружения. Если его догадка правильна, нельзя ни в коем случае привлечь к себе внимание врагов. Он украдкой шевельнул рукой, слегка ее приподняв. Немедленно предмет, которым толкали руку, оказался просунутым между ладонью и землей — сначала ствол, а потом и рукоятка.

Станнер! Бреч! Он, должно быть, скрывался в обломках, а теперь снабжает его оружием. Конечно, эта штука гораздо хуже бластера, но лучше танглера, которым были вооружены сидящие в засаде. А впрочем, он не знает, заряжен ли станнер. Снова толчок в руку, и Дэйн ощутил прикосновение ствола второго станиера. Но ствол легко прижали и тут же убрали, как будто бреч только хотел сообщить, что есть еще оружие. Дэйн вспомнич происшествие на “Королеве” — бреч знал, как обращаться со станнером. Если бы только связаться с бречем и велеть ему обойти флиттер и выстрелить из станнера по тем, к го в засаде. Но, к сожалению, это невозможно. Он попытался нащупать лапу, державшую оружие, но уже ничего не было. Если бы не первый станнер, он мог бы подумать, что ему все это привиделось.

Темнота быстро сгущалась, диффузные лампы горели все ярче. Чудовища, бродившие вокруг, действовали на нервы. Что толку от станнера в такой обстановке. Не надо думать об этом! Достанет ли он до сидящих в засаде? Дэйн чуть повернул голову, полузакрыв глаза и глядя из‑под век. Предположим, прилетят спасатели… Уложит ли он хоть одною бандита, прежде чем те применят танглеры? И посмеет ли он это сделать? Ведь ответом может быть залп бластеров из тьмы, где скрываются другие враги. Сколько здесь бандитов? Чужак, по–видимому, их командир, и еще шестеро, как минимум, а может, и больше. Дикий, безумный план, но ничего другого Дэйн не мог придумать. Острота ожидания длится недолго, потом ожидание становится скучным. Дэйн испытывал такое состояние и раньше, но никогда не был так беспомощен.

Ночь не была тихой. Существа, бродившие вокруг, издавали зловещие звуки. Слышать их было хуже, чем видеть. Но вот сквозь рычание, фырканье пробился другой звук — равномерное гудение флиттера. Дэйн, вытянув голову, пытался разглядеть носовые огни, но флиттер приближался, должно быть, с севера, а он смотрел на юг.

— Идут, — выдохнул Мешлер, пытаясь выбраться из‑под обломков, которые крепко держали его. — Вы можете что‑нибудь предпринять, чтобы предупредить их?

— Вы думаете, я не сделал бы, если бы мог? — ответил Дэйн.

Не было смысла двигаться и показывать свое оружие, пока его нельзя по–настоящему пустить в ход.

К удивлению Дайна, звук флиттера замер вдали. Он понял, что пилот осторожен и собирается перед посадкой осмотреть сцену. Удержит ли его осторожность? Со страшным чувством слушал Дэйн, как звуки удаляются и замирают. Не послужит ли это для врагов сигналом спустить зверей, поскольку их ловушка не сработала? Но, очевидно, предводитель бандитов был терпелив и уверен в своем плане и знании человеческих слабостей. Люди в засаде не двигались. И вот в ночи вновь послышался гул мотора флиттера.

На этот раз машина приближалась с юга, и Дэйн увидел носовые огни, зеленые, как глаза ночного хищника. Машина летела низко, направляясь точно на обломки. И вот флиттер начал садиться. Дэйн посмотрел на единственного видимого, ему бандита. Тот стоял с танглером в руке и напряженно выжидал. Дэйн ничего не видел за прутом света, однако не сомневался, что и остальные бандиты готовы к нападению, как только флиттер коснется земли. Но они не нападут, пока все не выйдут из флиттера, иначе пилот может взлететь, оставив их с пустыми руками.

Дальше события развивались так, будто какой‑то телепат подслушал мысли Дэйна. Флиттер не коснулся земли, а распахнулся люк, и оттуда выскочил человек. Он побежал, но не прямо к обломкам, а зигзагами, как будто знал о засаде. И в тот момент Дэйн решил двинуться. Он откатился в сторону, захватив бандитов врасплох. А может, их ошеломила неожиданность — выпустив одного человека, флиттер тут же взлетел и повис над обломками.

Дэйн выстрелил, прикрывая телом свои действия, и, хотя у него не было времени прицелиться, рука человека с танглером повисла и оружие выпало. Он не убил бандита, но на несколько часов превратил его в однорукого. Бегущий добрался до Мешлера, укрылся за обломками и выстрелил из своего станнера. Он прицелился лучше — его луч ударил в голову бандита, пытавшеюся достать оружие, и тот упал. Жидкие, застывающие нити танглера другого бандита взлетели в воздух. Бандит образовал в воздухе сеть. Эти нити автоматически отыщут ближайшего человека. К несчастью для бандита, в попытках добраться до вновь прибывшего, он слишком высунулся из укрытия. Дэйн и человек из флиттера одновременно выстрелили, по руке, державшей танглер, и он исчез. Танглер продолжал испускать липкие нити, но теперь они падали прямо на стрелявшего. Они быстро нашли цель и сам стрелявший оказался опутанным с ног до головы.

— Ты ранен? — голос Рипа привел Дэйна в изумление.

— Ушиб голову. Но они готовы спустить на нас чудовищ. А за камнями поселенцы.

— У них теперь другие заботы, — ответил Рип. — А что касается чудовищ… — Держа одной рукой станнер, он другой неуклюже вытащил из термокостюма ящичек, нажал кнопку на крышке и спросил: — Где чудовище?

— В последний раз я видел их в том направлении, — показал Дэйн и прислонился к обломкам, так как мир по–прежнему пытался опрокинуться и приходилось с этим бороться.

— Хорошо.

Прежде чем Дэйн успел возразить, Рип встал и, отведя руку назад, далеко забросил ящичек. Дэйн ощутил странный холодок и боль в глазах усилилась.

— Ультразвук, — коротко объяснил Рип. — Он настроен на частоту мура–вина. Будем надеяться, что он подействует и на остальных.

Он упал на землю рядом с Дэйном и Мешлером, и тут же на том уровне, где только что была его голова, сверкнул луч бластера, их обдало жаром. Но второго выстрела не последовало. Наоборот, в ночи началось смятение — крики, выстрелы, но не в их направлении.

— Подействовало, — послышался голос Рип. — Теперь они о нас забудут.

— Что?.. — начал Дэйн, но Рип не дал ему закончить вопрос, быстро объяснив положение дел, как будто чувствовал необходимость успокоить товарищей.

— Знаешь, мы не сразу прилетели сюда. Высадили на гравитационных поясах нескольких патрульных, двоих рейнджеров и отряд патрульных полицейских. Пока они занимали позицию, мы отвлекали внимание. Они уже начали действовать, а ультразвук заставит чудовищ убраться отсюда…

— Этот ящичек с “Королевы”… Они говорят, что он увлекает зверей на север… — сказал Дэйн.

— Да, их там встретят. Ну, а вы?

Рип приподнял обломок, под которым лежал Мешлер. Обнаружились нити танглера, связывавшие руки и ноги рейнджера. Теперь их легко можно было растворить. Мешлер выполз из‑под обломков со стоном от боли в затекших руках и ногах. Флиттер, паривший вверху, сел поблизости и из него выскочило еще несколько человек.

— Капитан Джелико! — узнал первого Дэйн.

Второй оказался в мундире патрульного, но с нашивками медицинской службы. В руках у него была медицинская сумка.

— Что с вами, Торсон? — Капитан опустился на колено рядом с Дэйном.

— Осторожней, сэр! — Дэйн схватил капитана за рукав и попытался уложить его. — У них бластеры.

— Их бластеры заняты другим делом, — ответил капитан. — Посмотрим, что с вами.

Несмотря на протесты, Дэйн был вынужден лежать, пока его осматривал врач.

— Череп цел, но сотрясение сильное, — сказал врач, сделав укол. — И много порезов. Понюхайте!

Он сунул под нос Дэйну ампулу. Резкий запах ударил в нос Дэйну, прочистил голову и боль отступила. Врач отошел к камням, где были раненые, и Дэйн остался лежать, отдыхая. Капитан куда‑то исчез, но Рип оставался рядом.

— Откуда появился капитан?

— Слишком долго рассказывать, — ответил Рип. — Картл пробился со своим сообщением. А мы готовы были двинуться на юг. От него мы услышали достаточно, чтобы понять, что это ловушка. Так что старик был готов.

— Картл говорил, что до них дошел слух, будто бы экипаж в тюрьме по обвинению в саботаже.

— Началось именно так, но потом добавилось слишком уж много даже для толстобрюхих чинов портовой полиции. Они начали прислушиваться к нам, задавать вопросы и на каждый было по несколько ответов. Патруль арестовал нескольких местных чиновников и подверг их допросу. Это был серьезный шаг, кое‑кто из офицеров мог лишиться мундиров и космических прав, если бы подозрение не подтвердилось. Но это только начало. Дело касается не только Трьюса и, если бы Патруль кое–чего не заподозрил, нас бы так легко не выслушали. Все это связано с организацией Трости.

— Торсон, — неожиданно прервал Рипа появившийся капитан. — Скольких человек вы здесь видели?

— Шесть или семь, большинство земляне или потомки землян. Но их предводитель из чужаков. Им был нужен флиттер, чтобы вернуться в лагерь. Они собирались улететь с планеты…

Но капитан, казалось, не слушал его. Он расстегнул термокостюм и извлек микрофон, очень похожий на тот, что был у Дэйна. Бреч! Почему он все время забывает о нем, дважды спасшем их жизнь — трижды, если считать и силовое поле? Как будто это воспоминание сознательно отодвигалось в глубь памяти. И вот из‑за обломков появилось существо с Ксечо. Он хромал, прижимая одну лапу к животу и держа в ней станнер. А из флиттера выпрыгнул второй бреч и побежал навстречу первому. Они коснулись носами и повернулись к землянам. Капитан Джелико оттянул перчатку, под которой оказался портативный коммуникатор, используемый разведчиками.

— Финнерстан, только что поднялся небольшой летательный аппарат. Он направляется на юг. Бречи докладывают, что на борту один из бандитов. Я считаю, что это их предводитель, он хочет добраться до своего командного поста. Перехватите его.

Ответом послужил подтверждающий щелчок. Дэйн сел, опасаясь, что голова его сейчас накажет, но, благодаря стараниям врача, оказался способным двигаться. Рип помог ему встать.

— Он направляется в лагерь…

— Лагерь? Что за лагерь? — спросил Джелико.

Дэйн рассказал об искажающем поле, покрывшем лагерь бандитов. Джелико тут же оттянул комбинезон и прикусил нижнюю губу. Его выражение — скорее, не выражение, а неподвижность лица — предшествовало, как знал Дэйн, активным действиям.

— У них флиттер, отобранный у поселенцев, — сказал Дэйн, — а нужен был еще один. Для этого они и устроили эту ловушку. В лагере у них космический корабль, готовый к старту.

Капитан Джелико неожиданно ожил.

— Финнерстон, на базе к югу ожидает готовый к старту космический корабль. У вас патрулируется этот район?

Послышался неразборчивый ответ. Капитан нахмурился, держа коммуникатор возле уха.

— Ультразвук, — прошептал Рип Дэйну. — И от него помехи. Вряд ли теперь можно связаться с портом. Если не сообщить…

— Точно! — неизвестно, отвечал ли капитан Рипу или своему собеседнику в коммуникатор.

— Мешлер знает расположение лагеря, — сказал Дэйн, но, оглянувшись, не увидел Мешлера.

— У нас есть приборы, но здесь они не работают из‑за ультразвука. Идемте.

Джелико пошел к флиттеру, за ним последовали бречи, а далее шли Дэйн и Рип. Уже у люка капитан взглянул на Дэйна.

— Вы на положении больного, Торсон. Дэйн покачал головой, но тут же пожалел об этом из‑за волны боли.

— Я был там…

Но эта просьба прозвучала неубедительно. Мешлер послужил бы лучшим проводником, но Дэйн до конца хотел быть свидетелем и, когда трое патрульных и один полицейский вернулись, выяснилось, что Мешлер ушел к парку в поисках машины. Так Дэйн получил разрешение на полет. Образовалась смешанная экспедиция. Бречи втиснулись в дальний конец флиттера. Кроме того, полетели трое патрульных, их командир, Финнерстон, полицейский, два рейнджера, плюс Джелико, Рип и Дэйн. Капитан сел в кресло пилота, Финнерстон — рядом с ним, а остальные теснились сзади. Летели они не на грузовом флиттере, а в машине, предназначенной для перевозки войск, так что, по крайней мере, все сидели.

Капитан поднял машину в воздух и, не поворачивая головы, спросил:

— Куда?

— На юго–восток, сэр.

Финнерстон немного обернулся и оценивающе посмотрел на Дэйна.

— Там ничего нет… Мы прочесывали эту территорию…

— Они в углублении, накрытом искажающим полем, — ответил Дэйн. — Сверху ничего не видно.

— Искажающее поле! — голос Финнерстона звучал недоверчиво. — Но в таких размерах! Нет, это невозможно!

— Из того, что я видел и слышал, — холодно возразил Джелико, — люди Трости делают много невозможного. Ученым будет любопытно познакомиться с их идеями. Искажающее поле, а? Как же вы их нашли?

— Мы шли по следу краулера…

— Это нам кое‑что дает… если бы мы подлетели днем. Но времени нет. Мне не нравится этот улетевший. Он предупредит и корабль стартует. Тогда… — обратился он к Финнерстону, — вам достанутся только обрывки. Вероятно, очень немногое. То, что они не смогут увезти с собой, они уничтожат. А этого им нельзя позволить. Как только выйдем за пределы ультразвука, нужно будет немедленно связаться с портом. Может, нам помогут оттуда. “Королева” недостаточно вооружена, чтобы перехватить корабль в космосе. А ваш катер?

— Можно попробовать, — ответил Финнерстон, но в его голосе не прозвучала уверенность.

Дэйн подумал, что с теми усовершенствованиями, которыми располагали бандиты, неуверенность Финнерстона была вполне оправдана. Финнерстон, все время проверявший коммуникатор, наконец начал кодированную передачу, повторил ее еще несколько раз и получил подтверждение приема. Опустив микрофон, он сказал:

— Катер немедленно вылетает и начинает патрулирование. Может, успеем… Там расширили зону радара и все, что взлетает с континента, теперь видно.

— Время, — сказал Джелико. — Что ж, надо постараться задержать их. Но бесполезно строить планы, пока не увидим базу.

Глава 18 ДОБЫЧА ПОБЕДИТЕЛЯМ

— Что происходит? — спросил Дэйн у Рипа.

— Пока еще мы не знаем всего, — объяснил тот, — но организация Трости здесь и, очевидно, на других планетах была занята двойной работой. На поверхности было все, что обычно им приписывалось и на чем и основана их репутация, а под поверхностью… Что ж, теперь Патруль уверен, что организация Трости незримо управляла, по крайней мере, четырьмя планетами в разных районах Галактики и готовила обширную сеть…

— Но кто они? И Трости… Он погиб или же нет?

— Это еще одна загадка, хотя есть два объяснения. Согласно одному, он все еще жив и по–прежнему тайно руководит организацией, вернее, ее умами, набранными из разных рас. Другое объяснение — Трости всегда был лишь маской организации, которая превратила его в романтическую фигуру, чтобы отвлечь внимание. Во всяком случае, организация Трости — это особое теневое правительство, что, впрочем. Патруль уже некоторое время подозревал. Но лишь их ошибка на “Королеве” приоткрыла их планы и позволила Закону ухватиться за конец ниточки.

— Я знаю, что у них тут незаконная станция с регрессировавшими животными, — сказал Дэйн. — Но это все?

— Это только начало. Потом они обнаружили еще кое‑что.

— Камень!

— Руда, — поправил Рип. — И очень интересная руда. Она усиливает, причем очень значительно, телепатические способности. Эта руда встречается на нескольких планетах, но свойства ее они открыли только когда построили вызывающие регресс машины. Тут они и обнаружили это свойство как побочный эффект. По–видимому, здесь велась только часть экспериментов. Им был нужен Трыос. Поселки были угрозой для их деятельности. Отсюда появились чудовища, которых предполагалось выпускать постепенно, чтобы отпугнуть поселенцев.

— А Патруль знал это и ничего не предпринимал?

— Патруль только подозревал, а потом появились мы. Человек Трости в порту хотел заставить нас замолчать, но так как убить он нас не мог, замысел его не удался. Капитан обратился \ Совету Торговли и, поскольку Патруль проявил заинтересованность, нас выслушали. И хотя люди Трости подчинили себе Совет, властью над Патрулем они не обладали. И когда капитан сделал свое заявление, все взорвалось прямо перед их лицами, как воздушный шарик. Это было концом для них. Вероятно, они это знали и хотели, по крайней мере, выиграть время, чтобы вывезти с планеты наиболее важное… Если бы не выпустили чудовищ…

— Это сделали мы, вернее, это сделал бреч, — и Дэйн кратко рассказал о том, как было снято защитное поле и о подслушанном разговоре бандитов. — А эти геологи… — вдруг вспомнил он. — Если они не люди Трости, как же они узнали о руде?

— Мы считаем, что у них был какой‑то прибор, с помощью которою они обнаружили необычную радиацию и решили, что нашли что‑то интересное. Они взяли образцы, но из жилы, которую нанесли на карту люди Трости. Их убили, а руду отобрали. И это было сделано быстро, но неаккуратно. Должен сказать, что в последнее время люди Трости стали допускать ошибки. Например, посылка ящичка на “Королеве”.

— Да, если у них уже был здесь такой прибор, зачем надо было посылать на “Королеве” второй?

— Одна из небольших загадок. Возможно, наш ящичек из другой их лаборатории и его прислали сюда для проверки. Может, в той лаборатории нельзя было провести испытания. Им не повезло, поскольку у нас на борту оказались бречи и зародыши, а их человек умер. Если бы ему удалось незамеченным добраться до порта, ему оставалось лишь только снять маску и исчезнуть. Впрочем со временем Патруль во всем этом разберется, но мы вряд ли узнаем — все станет делом абсолютно секретным.

— Трости… Трудно поверить, что Трости.

— Эти слова повторят на многих планетах Галактики, — вмешался в разговор один из патрульных. — Беда в том, что на многих планетах они считаются благотворительными. Нам нужны твердые доказательства, что их благотворительность была лишь маской. К тому же, они привлекут лучших юристов и будут сражаться в суде. Мы надеемся, что Трьюс даст нам нужные доказательства, достаточные, чтобы уничтожить их организацию здесь и подобрать ключи к остальным.

— Если мы прилетим вовремя, — заметил Дэйн. — Самые важные материалы они могут увезти, а остальные уничтожить.

У него снова начала болеть голова. По–видимому, перестало действовать средство, которое дал врач Патруля. Дэйн понимал, как необходимо выиграть время, но ведь они понятия не имели, каким оружием располагают бандиты за искажающим полем. У них есть контрольный луч, способный посадить любой вражеский флиттер. И не только посадить, но и уничтожить. Достаточно предводителю бандитов отдать приказ, и они погибнут еще до начала схватки. Есть немало других видов оружия, способных достать их в небе простым нажатием кнопки. К несчастью, память нашептывала Дэйну о множестве таких возможностей. И опять, видимо, мысли его были ясны для товарищей, как будто они были написаны на лбу.

— Если они готовятся к старту, они не смогут использовать контрольный луч, — задумчиво заметил Рип. — Это помешает им самим взлететь, собьет с курса…

— Даже без контрольного луча у них есть чем защищаться, — уныло ответил Дэйн, прислонился ноющей головой к стенке и закрыл глаза.

— Глотни…

Ему сунули что‑то в руки, и он увидел, что держит тюбик с Е–рационом. Крышка была снята и доносился ароматный запах. Дэйн понял, что очень хочет есть. Слегка дрожащими руками он поднес тюбик ко рту и выдавил пасту, теплую, распространяющую внутри приятное тепло.

“Как давно мы в последний раз ели у Картла”, — подумал он.

Е–рацион, хоть его и нельзя было жевать, да и вкус его мог бы быть лучше, хорошо утолял голод. И на этот раз не нужно было довольствоваться четвертью тюбика. Дэйн в одиночку прикончил весь тюбик. Вокруг него все тоже ели.

— Бречи? — вспомнил он, кончив есть.

— Получили свою порцию. — Рип кивком указал на угол кабины.

Свет был тусклым, но Дэйн различил тюбики рациона, торчащие из пастей бречей.

— Что с ними будет? — спросил он, сделав последний глоток.

— Детеныши в лаборатории, — ответил Рип, — но самка настояла на том, чтобы отправиться с нами. Вокруг них большая суета. Если бречи представляют собой деградировавшую разумную жизнь, у Ксечо возникают проблемы. И похоже, что это так. Нужно будет сделать все возможное, чтобы вернуть их к разумной жизни. Уже у всех, кто с ними связан, сейчас болит голова.

— Они телепаты?

— Мы еще не знаем, кто они. Лаборатория прервала все свои эксперименты и занялась только ими. Поскольку вызывающая регресс машина каким‑то образом связана с телепатической рудой, возможно, под ее действием усиливаются телепатические способности. И это только одна причина для головной боли.

— Ха! — вмешался офицер Патруля, подняв руку, на запястье которой был прибор, похожий на прибор Тау, но более компактный. — Радиация нужного типа, два градуса к западу…

— Далеко? — спросил Джелико, изменяя курс.

— Две единицы.

Дэйн видел, как капитан слегка кивнул. Чуть погодя Джелико сообщил:

— Бречи говорят, что под нами движутся две наземные машины.

— Неужели они все еще собирают людей?

“Собирают своих”, — подумал Дэйн, представив себе, что флиттер должен действовать против вооруженной базы, знающей о противнике. Но, переводя взгляд от одного лица к другому, он не видел тревоги, как будто проходил обычный полет. Хотя есть больше не хотелось, голова по–прежнему болела, и Дэйн чувствовал сильную усталость. Как давно он нормально не спал… Он старался вспомнить события последних дней, которые теперь казались месяцами. Джелико не стал бы рисковать, если бы ситуация давала ему возможность выбора.

— Осталась одна единица.

— Радар ничего не показывает, — ответил Джелико. — Сильные помехи.

Дэйн повернул голову, пытаясь взглянуть в окно, но с его места невозможно было увидеть поверхность земли, даже если бы был день, а не раннее утро.

— Контактного луча нет. — Джелико то ли сообщил, то ли подумал вслух.

— Я еще кое‑что уловил, возможно, ваше искажающее поле, — Финнерстон оглянулся на Дэйна.

— Торсон, что там внизу? — спросил капитан, и Дэйн оторвался от своих мыслей, так как сейчас ему нужно было оправдать его включение в отряд.

— Посадочная площадка к югу. — Он закрыл глаза, вспоминая что видел за время короткой схватки в лагере. — Три пузырчатых строения вместе — к северу, за ними два низких строения, полузакопанные в землю. За пузырями парк машин. Все.

— Возможно, они ждут своих людей в захваченном флиттере, — сказал Джелико, — а те приближались бы без колебаний. Попробуем.

Их, возможно, встретит залп бластеров, если у бандитов есть какой‑то опознавательный код. Дэйн подумал, что хорошо бы забраться в какую‑нибудь защитную камеру на следующие несколько минут. Но офицер Патруля не возражал против безумного плана капитана Джелико.

— Смотрите! — Финнерстон смотрел вниз в окно кабины, но другим не было видно то, что привлекло его внимание.

— Вниз! — руки Джелико устремились к приборам. — Это, должно быть, искажающее поле.

Дэйн увидел, как все вокруг зашевелились. Патрульный у люка приготовился открыть его. Флиттер начал спуск. Снаружи было странно светло, причем это свечение неожиданно усилилось. Должно быть, они миновали зону искажения и теперь спускаются в ярко освещенный лагерь.

— Действуй! — отдал приказ Финнерстон за мгновение до того, как флиттер коснулся земли.

Патрульный распахнул люк и точным тренированным движением выпрыгнул. Остальные устремились за ним в заранее определенной последовательности. Портовые полицейские и рейнджеры действовали менее проворно. Финнерстон уже исчез и, прежде чем Дэйн и Рип собрались, бречи с удивительной быстротой выпрыгнули в люк. Рип прыгнул, а Дэйн со своей замедленной реакцией выбрался последним, держа в руках станнер. Джелико, по–видимому, находился по другую сторону флиттера.

Коснувшись башмаками земли, отчего боль в голове усилилась, Дэйн осмотрелся. Было светло, но, благодаря какому‑то везению, они приземлились в стороне от активных действий. Космический корабль стоял на площадке, нацелившись носом к звездам. Оба его грузовых люка были открыты и работали подъемные краны. Цепочка роботов двигалась от двух заглубленных в землю зданий, и каждый из них нес ящик или канистру, на вид не тяжелые. Привычным взглядом окинув груз, Дэйн понял, что берут с собой легкое, только то, что можно легко уложить в трюм. Остальное, вероятно, намеревались уничтожить.

Поблизости от корабли стоял краулер с двумя закрытыми клетками на борту. В нем никого не было видно. Трап, ведущий в помещение команды, был опущен, но находился под охраной — наверху стояли двое в мундирах, вооруженные бластерами, и пристально смотрели вниз. Приглядевшись повнимательней, Дэйн увидел таких же караульных у грузовых люков, которые следили за роботами. А пока, как будто, никто не обратил внимания на приземлившийся флиттер и его экипаж. Они стояли с пустыми руками и смотрели на охраняемые трап и грузовые люки.

— Нет места, — негромко прокомментировал Финнерстон, — собираются оставить подчиненных. Согласны ли те?

— Они безоружны, сэр, — доложил один из патрульных.

К лязгу роботов и общему гулу погрузки добавился новый шум, однако он донесся не от группы, неподвижно стоявшей в некотором отдалении от корабля. В круг яркого света въехали еще два краулера. В первом было только три человека, держащие ящики и тюки, защищая их своими телами от толчков и неровностей на местности. Во втором краулере стоял большой ящик. Когда краулеры проезжали мимо ожидающих, из толпы послышались крики, и толпа качнулась вперед. Линия огня — выстрел из бластера — оставила на земле дымящийся след. Люди отшатнулись. Краулеры не остановились и их пассажиры даже не взглянули на остающихся. Машины остановились: одна у трапа, а другая у грузового люка.

Роботы застыли, и только два из них еще действовали, осторожно перенося ящик из второго краулера. В это время люди из первого краулера начали подниматься по трапу, с той же осторожностью неся груз.

— Скоро старт, — сказал Джелико, — надо действовать.

Но и другим тоже пришла в голову эта же мысль. Пока люди под укрытием флиттера изучали сцену перед собой, бречи перешли к действиям. Самец у подножья трапа встал на задние лапы, держа в передних станнер, и луч скользнул вдоль трапа. Охранники так внимательно следили за людьми, что вообще не заметили бреча, а последний человек, несущий ящик, споткнулся и упал, скользя по трапу. Луч частично задел одного из охранников, и из рук того выпал бластер. Второй охранник выстрелил, но не в бреча, а в тех, от кого ждал враждебных действий. Луч бластера врезался в толпу, и там закричали.

Стражники у люков тоже начали стрелять, но тут же упали от выстрелов из станнеров бречей. Упал и второй охранник на трапе, но из его бластера по–прежнему вырывался смертоносный луч.

— Пошли! — раздалась команда, и патрульные и полицейские бросились к кораблю.

Для взлета трапы нужно убрать, а люки закрыть. Один из бречей попытался добраться до бластера, испускающего пламя, но не смог. Из люка ударил луч бластера и бреч, не пострадавший от нею, был вынужден прижаться к земле. Нападающие держали под прицелом люки, не давая их закрыть. Дэйн бежал за капитаном и Рипом, которые далеко опередили его, но ни один из трех торговцев не направлялся к схватке у люков. Напротив, их целью был третий краулер, тот самый с двумя клетками. Рип первым добежал до него, вскочил в кабину и включил двигатель. Капитан вскочил за ним и приготовился защищать свою находку, а защищать было от кого. Несколько человек, переживших залп бластеров, обрушились на землян. Джелико уложил двух, а Дэйн — третьего, нажав спуск немеющими пальцами. Рип развернул краулер и дал ему направление. Теперь Дэйн понял, что тот собирается сделать. Вес краулера, если его поднять на въездную рампу, прикует корабль к поверхности. Взлета не будет — система безопасности корабля не позволит этого. Из корабля по–прежнему стреляли, и капитан был настороже, следя за люком, а Рип нацелил нос тяжелой машины прямо на люк. Дэйн видел, как Рип взмахнул рукой, используя тяжелую рукоять станнера как молот, разбил приборы управления и теперь никто не сможет свернуть машину с курса.

Рип выпрыгнул с одной стороны, Джелико — с другой, а краулер с грохотом продолжал движение. Машина поднялась на рампу и задержалась, вгрызаясь гусеницами в землю. Теперь якорь торговцев удержит корабль и, если вовремя подойдет помощь из порта, можно будет использовать газовые бомбы. Оставив корабль на “якоре”, нападающие занялись людьми, рассеянными залпом бластеров, но Дэйн пошел за Джелико и Финнерстоном, осматривающих базу. Большая ее часть была основательно уничтожена. В одном из заглубленных здании взорвали бомбу, а остальное торопливо разграбили. Хорошо оборудованная станция связи уцелела и один из полицейских уже вызвал помощь.

— Беда в том, — заметил Финнерстон, — что если они действительно заботятся о сохранении тайны, то уничтожат все в корабле. — Он взглянул на корабль. — К тому времени, как к нам подойдет помощь, там может ничего не остаться.

— Провести переговоры? — предложил Джелико.

— Тем самым только дадим им время избавиться от всего подозрительного. Если бы это была местная операция, можно было попытаться, но тут слишком многое поставлено на карту. У них на борту информация, угрожающая десяткам планет, и о многом мы, возможно, и не подозреваем. Эта информация важнее всего.

— Может, эти? — Дэйн спросил, указывая на пленных. — У них теперь нет причин поддерживать экипаж корабля. Они могут подсказать, что находится на борту.

Офицер, должно быть, уже подумал об этом и тут же начал допрос. Большинство угрюмых пленников отказалось отвечать, но пятый из допрашиваемых сообщил им важные сведения. Остальные пленники были охранниками или простыми рабочими, пятый же, которого оглушил на трапе бреч, принадлежал к более высокому рангу. Когда его проводили мимо остальных пленных, они начали дружно проклинать его. Стоя перед Финнерстоном, пленник постепенно приходил в себя. Выстрел из станнера, близкая смерть соратников, гнев остальных бандитов — все это сломило его. Офицер Патруля узнал то, что ему было нужно. По указанию пленника, в развалинах отыскали газовые бомбы и тут же бросили их в открытые люки. Бомбы разорвались, выпуская усыпляющий газ. Солдаты в масках поднялись на борт, начали выносить пленников, связывая их танглером, и вместе с ними то, что бандиты намеревались вывезти с планеты.

Спустя три дня экипаж “Королевы Солнца” впервые после вылета шлюпки собрался вместе в порту. Правительство поселенцев было глубоко потрясено. Руководство взял на себя Патруль, были вызваны специалисты с других планет для изучения лаборатории Трости и материалов, захваченных на корабле. Дэйн сидел, держа в руке чашку с кофе. Головная боль у него прошла после того, как он проспал двадцать часов подряд, и теперь он внимательно слушал капитана.

— …как только корабль очистят, он будет считаться контрабандой, захваченной в ходе операции, и его продадут с аукциона. Никому на планете корабль не нужен, никто не знает, что с ним делать. Мы, по–видимому, единственные претенденты, потому что Патруль вряд ли возьмет на себя хлопоты по переправке корабля на другую планету, чтобы продать его… Финнерстон заверил, что если мы предъявим претензии на него, корабль будет наш.

— У нас есть корабль — и хороший, — возразил Штоц.

— Наш корабль связан почтовым контрактом, — ответил Джелико. — Деньги за это идут, но небольшие, и нам нужно набрать кое–какую сумму до окончания контракта…

И капитан предложил сделать решающий шаг к превращению “Королевы Солнца” в компанию двух кораблей. Мало кто из вольных торговцев располагал такими возможностями.

— Нам не понадобится выходить на втором корабле в глубокий космос, будем использовать его в этой системе. Трьюс — аграрная планета. Если она сможет давать больше продукции, то вскоре она будет готова и к регулярной межзвездной торговле. Теперь посмотрите на это. Вот система Трьюса. Захваченные нами карты показывают, что руды — бандиты назвали ее эсперитом — гораздо больше на Ригинии — следующей внешней планете системы. Но условия на планете не позволяют жить на ее поверхности, только под особыми куполами. А шахтеры должны есть и отправлять руду на Трьюс для дальнейшей отправки во внешний космос. Торговля между этими планетами все время будет возрастать и, поскольку мы приложили руку к разоблачению Трости, мы вполне можем получить преимущественное право на торговлю. А это очень выгодно.

— А экипаж? — спросил Вилкокс.

Джелико провел пальцем по шраму на щеке.

— Почтовые рейсы не трудны…

“Не трудны?” — подумал Дэйн, но вслух ничего не сказал.

— На некоторое время мы разделимся. В первый раз на новом корабле пойдет Вилкокс, главным инженером — Камил, а главным механиком — Уикс. Стюардом наймем кого‑нибудь. Поскольку Ван Райк скоро появится на “Королеве”, Торсон пойдет суперкарго. В следующий раз штурманом пойдет Шеннон. Мы все время будем обмениваться экипажами. Конечно, людей мало, но для полетов внутри системы хватит. Согласны?

Дэйн переводил взгляд с одного лица на другое. Он ясно видел преимущества предложения капитана. О предстоящих же трудностях можно только догадываться, но, когда подошла его очередь он добавил к согласию свое “да”.

Они разделили свой экипаж на два корабля, надеются на лучшее и готовятся к худшему, как обычно приходится вольным торговцам. А что может их ожидать? Бесполезно напрягать воображение. “Королева Солнца” много вынесла в прошлом, и ее новая сестра должна будет научиться тому же.