Скоро конец света

Глава 2 Бьющий бегун

Ночью меня разбудила воспиталка.

Это было неприятное пробуждение: всякий раз, когда я вижу себя во сне крутым парнем, мне не хочется просыпаться и возвращаться в реальность. В тот раз я был гангстером-мафиози, у меня было много пушек распихано по штанам – не знаю, где именно, но чуть что, я лез куда-то в штаны и доставал то один пистолет, то другой, а потом стрелял по врагам. Не понял, кто был врагом, просто мне говорили по рации, что надо стрелять, и я это делал. И конечно, во сне я был взрослый и красивый, мне было лет тридцать уже, а не как сейчас.

И вот почувствовал сквозь сон, как кто-то тормошит меня за плечо, я даже глаза разлепить не успел, как на меня зашипели:

– Давай, собирайся живее!

По голосу узнал воспиталку, а в глазах все еще было по-сонному размыто.

Я сел в кровати и покорно принялся надевать одежду, которая висела здесь же – на спинке. В баторе не принято задавать вопросов: зачем? куда? Говорят: «Собирайся» – значит, так и делай. Я уже не первый раз так спешно собираюсь, раньше меня пару раз переводили в другие здания батора.

Пока я одевался и заправлял постель, краем глаза видел, что воспиталка складывает в небольшую спортивную сумку мои личные вещи: пару самых приличных футболок, свитер, трусы, зубную щетку и полотенце. Наверное, меня точно куда-то переводят, но почему часть вещей остается здесь?

Затем мы вместе с ней вышли из спальни и пошли по коридору. Было тихо и темно – все спали. Я посмотрел в окно: над крышами виднеющихся вдали пятиэтажек только-только забрезжил рассвет. Кольнула тревога: посреди ночи меня еще ни разу никуда не перемещали.

Мы спустились в столовую – никогда еще не видел ее такой пустой. На одном из столов стояла одинокая тарелка с овсяной кашей, рядом – стакан с какао, а на стакане хлеб с маслом.

– Поешь, – велела воспиталка.

Я был не очень голодный, потому что не привык есть в это время, но спорить не стал. Вдруг меня похищают или сдают в рабство, и в следующий раз я поем еще не скоро. Или вообще никогда.

Над дверью в столовой висели часы: стрелки показывали начало седьмого.

Без всякого удовольствия я запихнул в себя кашу с хлебом, запил это все какао и сообщил воспиталке, что закончил. Тогда она вдруг вытащила из спортивной сумки, которую собрала для меня, цветастую папку и, показав на нее, сказала по слогам, как для отсталого:

– Здесь твои документы.

Я непонимающе посмотрел на нее. Документы и документы. Зачем они мне? Я даже не знал толком, что это такое – «документы», нам же их в руки никогда не давали.

Воспиталка продолжила объяснять:

– Тебя хотят взять в гости на каникулы. Тебе понадобятся документы. Я передам их взрослым, понял? Запомнил?

Запомнить было довольно просто, и я кивнул, хотя все еще не понимал, почему все так сложно.

– Мы сделали тебе паспорт, – сказала воспиталка. – Чтобы ты смог пересечь границу.

– Какую границу? – не понял я.

Она раздраженно опустила руки и чуть не выронила мои документы.

– Ты же писал согласие!

– Какое согласие?

– Что ты не против провести каникулы в семье.

Я смутно припоминал: что-то такое было, еще давно, когда мы с Анной только познакомились. Но я тогда не понял, для чего это. Мне сказали: «Подпиши, если не против». А в баторе лучше на все соглашаться – целее будешь.

– А какая граница? – все равно недоумевал я.

– Ты полетишь в Америку на самолете, это называется «пересечением границы». Границы стран, понял? – Я ее явно утомил своими вопросами, и она, грубо схватив меня за руку выше локтя, потащила за собой в холл. – Через две недели, после каникул, прилетишь обратно.

В Америку! Я хотел было уточнить, имеют ли к этому отношение Анна и Бруно, как тут же заметил их: они стояли возле вахты и о чем-то негромко переговаривались. Увидев меня, оба широко улыбнулись.

Мы с воспиталкой остановились возле них, Бруно в знак приветствия потрепал меня по волосам, но тут же отвлекся на какие-то серьезные разговоры: все втроем они принялись перетряхивать папку с моими документами, что-то перепроверять и по десять раз повторять слова «заявление», «согласие», «разрешение», «виза», «паспорт». Я не слушал, потому что в голове билась только одна радостная мысль: Америка!

Я никогда не летал на самолете и уж тем более не был в других странах. Раз в год нас отвозили на экскурсию в какой-нибудь город: чаще всего в столицу или по Золотому кольцу, но ехали мы всегда на поезде, больше суток.

Когда взрослые закончили переговариваться, воспиталка сухо пожелала мне хороших каникул, Анна взяла меня за руку, и мы втроем пошли к выходу. Я поверить не мог, что все это происходит на самом деле!

За баторским забором нас ожидало такси. Я удивленно спросил: