Скрытая империя. Звездный лес

1. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

С безопасной орбиты высоко над газовым гигантом Маргарет наблюдала сквозь иллюминатор за раскинувшимися далеко внизу облаками и ураганами, покрывающими целые континенты. Ей было любопытно, сколько времени с начала эксперимента потребуется для того, чтобы вспыхнула вся планета.

Онсьер представлял собой шар, по размерам в пять раз превосходящий Юпитер, и состоящий из водорода и других газов. Спутники, окружавшие газовый гигант, походили на выводок щенков, толкающихся возле своей матери. Из них наибольший интерес вызывали четыре крупных скопления льда и камней – Джек, Бен, Джордж и Кристофер, названные так в честь первых четырех Великих Королей Земной Лиги Ганзы. Если сегодняшний эксперимент удастся, то эти спутники преобразуются в колонии, похожие на Землю.

Если «Факел Кликиссов» потерпит фиаско, успешная карьера Маргарет угаснет вместе с ним. Но она выживет. Будучи ксеноархеологами, они с мужем, Луисом Коликосом, привыкли работать в тревожной неопределенности.

В день подготовки к эксперименту смотровая палуба оказалась забитой учеными, инженерами и политическими наблюдателями. Хотя Маргарет не имела никакого отношения к непосредственному осуществлению задачи, ей все равно пришлось явиться сюда. Празднование. Потребовалось сделать из этого события впечатляющее зрелище. В конце концов, это именно она нашла в развалинах устройство чужаков.

Маргарет Коликос закинула за ухо прядь подернутых сединой каштановых волос и, осмотрев палубу, заметила Луиса – улыбающегося, будто юноша. Они были женаты уже несколько десятилетий и всегда работали вместе. Маргарет давно не видела мужа в официальном костюме. Она могла себе представить, как веселит его всеобщее возбуждение, и улыбнулась.

Она предпочитала наблюдать за людьми, а не разговаривать с ними. Луис как-то пошутил, сказав, что его жена увлеклась археологией чужих планет, потому что это исключало возможность общения с объектами, которые онаисследует.

С набившейся под ногти грязью, раскопав изрядное количество артефактов, Маргарет и Луис Коликосы прошли через множество миров, покинутых насекомоподобной расой кликиссов, в поисках намеков на причины исчезновения их цивилизации. Чужая империя оставила после себя только призрачные города и странных роботов, похожих на жуков. Но в памяти роботов не осталось никакой полезной информации об их создателях. В мрачных руинах на Коррибасе чета Коликосов обнаружила и расшифровала удивительную технологию зажигания планет, которую они назвали «Факел Кликиссов».

Отфильтрованный воздух на смотровой палубе был наэлектризован взволнованным ожиданием. Приглашенные чиновники, переговариваясь между собой, столпились у смотровых окон. Никогда еще человечество не пыталось создать собственное солнце. Последствия и коммерческие возможности такого эксперимента обещали быть грандиозными.

Президент Бэзил Венсеслас заметил, что Маргарет стоит в одиночестве. Когда мимо него проезжал невысокий обслуживающий механизм с бокалами дорогого искрящегося шампанского на подносе, могущественный президент Земной Лиги Ганзы ухватил два прессованных полимерных бокала и, сияющий и гордый, подошел к ней.

– Осталось меньше часа.

Маргарет покорно взяла бокал и из вежливости сделала глоток. Регенерированный воздух смотровой палубы искажал запах и вкус, поэтому вполне можно было обойтись и более дешевым шампанским.

– Я буду очень рада, когда все это закончится, господин президент. Я предпочитаю проводить время в пустых мирах, прислушиваясь к шепоту давно умерших цивилизаций. А здесь, на мой вкус, слишком много людей.

На другой стороне палубы она заметила молча сидящего в одиночестве зеленого священника. Человек с изумрудной кожей присутствовал здесь для того, чтобы в случае непредвиденной ситуации мгновенно обеспечить станцию телепатической связью. Поодаль зависли семь кораблей-наблюдателей Звездного флота – официальная делегация илдиранцев, приветливой гуманоидной расы, которая помогла человечеству расселиться среди звезд. Празднично украшенные крейсеры илдиранцев заняли позиции для того, чтобы понаблюдать за впечатляющим экспериментом.

– Прекрасно вас понимаю, – сказал президент. – Я сам предпочитаю оставаться в тени.

Венсеслас был неординарным человеком, он относился к тому типу людей, которые с каждым прожитым годом становятся все более привлекательными и рассудительными, словно предпочитая общение с людьми заботам о своем здоровье. Он отхлебнул шампанское, но сделал это так осторожно, что, казалось, даже не замочил губ.

– Ждать всегда очень трудно, правда? Вы, наверное, не привыкли работать при таком жестком расписании.

В ответ Маргарет вежливо усмехнулась.

– Археологию, в отличие от бизнеса, нельзя подгонять.

Маргарет очень хотелось бы просто вернуться к своей работе.

Президент легонько притронулся своим бокалом с шампанским к бокалу Маргарет – этакий легкий поцелуй двух кристаллов.

– Вы и ваш муж являетесь той инвестицией, которая обязательно окупится для Лиги Ганзы.

Ксеноархеологи давно уже финансировались Ганзой – но та технология зажигания планет, которую они с Луисом открыли, принесет намного больше, чем весь объединенный археологический бюджет.

Работая в холодных пустынях Коррибаса, копаясь среди идеографических знаков, написанных на стенах руин кликиссов, Маргарет сумела вывести соответствие точных координат нейтронных звезд и пульсаров, рассеянных по Рукаву Спирали, с картами, разработанными Ганзой.

Это единственное соответствие привело к внезапному прорыву: сравнив координаты нейтронных звезд на рисунках кликиссов с известными звездными скоплениями, она смогла рассчитать и восстановить старые карты. Таким образом она определила, что кликиссы исчезли пять тысяч лет назад. Используя координаты и диаграммы как ключ и прибавив к этому информацию, полученную из других археологических находок, Луис со своей инженерной командой расшифровал математические заметки кликиссов – что, в свою очередь, позволило им выяснить базовые принципы работы «Факела».

Взгляд серых глаз президента стал жестким, деловым.

– Вот что я могу вам пообещать, Маргарет: если «Факел Кликиссов» будет действовать так, как мы того ожидаем, можете выбирать для себя любое место, любую планету, которую вы бы хотели изучать. А я лично прослежу, чтобы вы получили необходимое для этого финансирование.

Маргарет чокнулась с ним бокалом в ответном тосте.

– Ловлю вас на слове, господин президент. На самом деле мы с Луисом, похоже, уже сделали свой выбор.

Еще не тронутый призрачный мир Райндик Ко, полный тайн, девственных территорий, неописанных руин… Но сначала им надо плясать этот ритуальный танец и выслушать похвальные речи от общественности – после того, как они зажгут газовый мир, находящийся сейчас у них под ногами.

Маргарет подошла к Луису и взяла его под руку, в то время как он пытался завязать разговор с зеленым священником, терпеливо ожидающим возле горшочка с побегом вселенского дерева.

Она никак не могла дождаться конца эксперимента. Пустые древние города вызывали в ней намного большее волнение, чем попытка зажечь целую планету.

2. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Бэзил Венсеслас тихо и скромно пробирался сквозь собравшееся общество. Он улыбался, когда это было необходимо, отпускал шутки, когда этого от него ожидали, и откладывал в голове мелкие детали. Посторонним он демонстрировал только невинные обрывки своих сокровенных мыслей и запутанных планов. Земная Ганзейская Лига могла положиться на своего президента.

Это был хорошо сохранившийся пожилой мужчина, возраст которого было трудно определить, даже если внимательно присмотреться. Эффективные геронтологические процедуры использованием передовых достижений в области комплексной клеточной технологии, позволяли ему постоянно сохранять гибкость и здоровье. Опрятный и импозантный, он носил безупречные костюмы, которые стоили больше, чем некоторые семьи зарабатывали в год – но тщеславием Бэзил Венсеслас не страдал. Хотя все на смотровой палубе прекрасно знали, что именно он здесь главный, президент Ганзейской Лиги умудрялся оставаться в тени.

Когда слишком ретивая чаровница из отдела новостей, блистая махагоновым оттенком кожи, попыталась взять у него интервью относительно «Факела Кликиссов», Венсеслас переадресовал ее вместе со всей обеспечивающей запись командой к главному научному руководителю эксперимента – после чего тут же затерялся в толпе.

Наблюдая. Примечая. Обдумывая.

Он взглянул на огромный шар, затянутый коричневато-желтыми облаками, благодаря которым Онсьер походил на плохо перемешанный персиковый сироп. В этой системе не имелось обитаемых планет, а газовая смесь Онсьера совершенно не подходила для получения экти – экзотического аллотропного водорода, который использовался в качестве топлива в двигателях звездолетов илдиранцев. Этот одинокий газовый гигант был прекрасным объектом для испытания еще не опробованного «Факела Кликиссов».

Научный руководитель эксперимента Джеральд Серизава вежливо и увлеченно рассказывал о готовящемся испытании, а команда журналистов не давала ему покоя. Неподалеку техники возились с оборудованием. Венсеслас пробежал глазами по индикаторам контрольной панели, мысленно расшифровав их показания. Все шло по графику.

Доктор Серизава был абсолютно лыс, но являлось ли это последствием косметического выбора, генетической предрасположенности или какой-нибудь экзотической болезни, президент Венсеслас не знал. Стройный и энергичный, Серизава постоянно жестикулировал, будто общался в равной степени руками и голосом.

Впрочем, каждые несколько минут он замечал свою жестикуляцию и неподвижно складывал руки перед собой.

– Газовые гиганты – такие, например, как Юпитер в нашей полной Солнечной системе – находятся на своеобразном «гравитационном склоне», по которому могут скатиться в состояние звезды. Любое космическое тело, масса которого находится в промежутке между тринадцатью и сотней масс Юпитера, сжигает в своей оболочке дейтерий и за счет этого начинает светиться.

Серизава назидательно ткнул пальцем в сторону темнокожей девицы из новостей, которая незадолго до этого подкатывалась к Венсесласу.

– Благодаря восстановленной технологии Кликиссов мы можем подтолкнуть газовый гигант, подобный Онсьеру, за тот предел массы, после которого в его веществе вспыхивает ядерная реакция, которая превратит этот огромный топливный шар в новое солнце…

– Пожалуйста, объясните нашей аудитории, откуда берется увеличение массы, – перебила его женщина.

Серизава улыбнулся, придя в восторг оттого, что у него потребовали новых объяснений. Венсеслас чуть скривил рот от удовольствия. Какая удача, что этот лысый доктор оказался таким любителем публичных выступлений!

– Видите ли, «Факел Кликиссов» закрепит два конца пространственно-временного тоннеля шириной в десять километров… – Было ясно, что его слушатели плохо представляют себе механику пространственно-временного континуума и трудности создания столь большого разрыва в пространстве-времени. – Мы откроем один конец тоннеля около сверхплотной нейтронной звезды, а другой конец направим к поверхности Онсьера. Вы не успеете и глазом моргнуть, как часть вещества из нейтронной звезды переместится в наш газовый шар. Получив такое прибавление в массе, газовый гигант разрушится, вспыхнет и засияет. Эти свет и тепло сделают крупные спутники пригодными для обитания.

Один из операторов направил видеокамеру на белые пятна, сверкающие на орбите вокруг газовой планеты, а Серизава продолжил свои пояснения.

Увы, новое солнце будет светить всего лишь сто тысяч лет. Но этого времени вполне хватит для того, чтобы превратить эти четыре спутника в продуктивные колонии Ганзы. По нашим понятиям, это почти что вечность.

Венсеслас незаметно кивнул. Мышление недальновидное, но полезное. Однако теперь, когда Земля вышла на качественно иной уровень межгалактических отношений, настоящие провидцы должны оперировать совсем другой временной шкалой. История человечества – это всего лишь тоненькая ниточка в этом обширном полотне.

– Таким образом, «Факел Кликиссов» откроет для Ганзы множество новых возможностей по созданию мест обитания для все возрастающего населения Земли.

Интересно, как будет воспринято такое объяснение? Оно, конечно же, было всего лишь частью ответа – но Венсеслас видел наблюдающие за происходящим огромные, кричаще разукрашенные крейсера илдиранцев, и это напомнило ему о настоящих причинах подобной экстравагантной демонстрации.

«Факел Кликиссов» надо было опробовать вовсе не из-за того, что имелась такая уж острая потребность в дополнительном жизненном пространстве. Существовало достаточно подходящих миров, где бы могли обосноваться люди. Нет, это скорее был политический жест. Ганзе требовалось продемонстрировать чужакам силу и возможности расы людей.

Сто восемьдесят три года назад Империя Илдирана спасла земные космические корабли первого поколения от бесцельного блуждания по космосу. Илдиранцы предложили людям свои быстрые двигатели и приняли Землю в галактическое сообщество. Люди привыкли относиться к Империи Илдирана как к благожелательному союзнику, но президент Ганзейской Лиги Бэзил Венсеслас смотрел на этот союз как на временный.

Древняя цивилизация, отягощенная бременем исторических ритуалов, находилась в состоянии застоя и была совершенно лишена свежих идей. Именно люди модернизировали технологию илдиранских двигателей. Энергичные колонисты и предприниматели, в том числе всякий сброд вроде космических цыган, очень быстро заполнили социальные и коммерческие ниши старого Илдирана, и таким образом человечество всего за несколько поколений крепко вросло в систему Империи.

Ганза развивалась и постепенно обретала политический вес, в то время как дряхлеющий союзник Земли угасал. Бэзил Венсеслас был уверен, что человечество скоро попросит Империю подвинуться. После демонстрации «Факела Кликиссов» возможности земного человечества должны произвести большое впечатление на илдиранцев, что в будущем удержит их от соблазна испытать человеческую отвагу. До сих пор Империя не проявляла никаких признаков агрессии, но президент не верил до конца в альтруистические мотивы добродушного поведения изнеженных соседей-илдиранцев. Лучше постоянно напоминать им о возможностях человеческих технологий – и делать это следует тонко и ненавязчиво.

Ожидая начала эксперимента, Венсеслас в задумчивости взял еще один бокал шампанского.

3. АДАР КОРИ'НХ

С капитанского мостика своего флагманского крейсера за человеческим безрассудством наблюдал Адар Кори'нх, верховный адмирал Звездного флота илдиранцев.

Хотя результат этого необдуманного эксперимента существенно повлияет на будущие отношения между Империей илдиранцев и Земной Ганзейской Лигой, Адар привел сюда только септиму – группу из семи боевых кораблей. Мудрец-Император посоветовал ему не проявлять слишком большого интереса к этому событию. Ни один илдиранец не должен показать, что на него произвела впечатление какая-либо акция этих выскочек.

Но даже в этом случае Кори'нх украсил корабли, демонстрируя свою гордость ими. Он нарисовал магические знаки на корпусе и добавил ослепительные светящиеся полосы в качестве опознавательных знаков. Его крейсеры выглядели как пестрые глубоководные твари, приготовившиеся к схватке за власть над стаей. Звездный флот илдиранцев понимал толк в торжествах и парадах намного лучше людей.

Президент Ганзы пригласил Кори'нха полюбоваться на искусственное зажжение газового гиганта со смотровой палубы. Но вместо этого Адар предпочел остаться здесь и невозмутимо наблюдать за происходящим с мостика своего флагманского корабля. Пока. Когда эксперимент вступит в решающую стадию, адмирал прибудет на корабль землян – с должной задержкой, соответствующей политическому ритуалу.

Как и все важные чины в Звездном флоте, Кори'нх был воином и аристократом. Его узкое гладкое лицо имело человеческие черты, поскольку представители высшей илдиранской расы внешне напоминали людей. Но несмотря на физическое сходство, илдиранцы резко отличались от землян и душевным складом, и образом мыслей.

Кожа Кори'нха имела сероватый оттенок: голову украшал пышный чуб, зачесанный назад – поверх короны, символизировавшей его ранг. Мундир адмирала представлял собой строгую тунику из чередующихся серых и голубых чешуек, перехваченную на поясе ремнем.

Демонстрируя незначительность этой миссии, он не надел свои многочисленные воинские награды – впрочем, люди вряд ли обратят внимание на эту тонкость, когда встретятся с ним лицом к лицу.

Он наблюдал за суетливой научной активностью со смесью любопытства и озадаченности. Хотя последние два столетия илдиранцы тесно сотрудничали с юной расой, они все еще продолжали считать людей слишком нетерпеливыми и не умеющими вести себя должным образом. В понимании илдиранцев человечество представляло собой детей, подопечных, легко перенимающих чужие навыки и обычаи. Возможно, земной расе требуется богоподобный всемогущий лидер – такой, как Мудрец-Император. Золотая эра Империи илдиранцев тянется уже целое тысячелетие. Человечество могло бы многому научиться у древних рас, если бы постаралось использовать уже существующий опыт вместо того, чтобы делать собственные ошибки.

Кори'нх не мог понять, почему эта нахальная и чересчур честолюбивая раса так стремится создать новые миры для расселения по земному образцу. К чему все эти хлопоты по созданию нового солнца из газового гиганта? Зачем приспосабливать для обитания несколько спутников с суровой природой, когда вокруг так много прекрасных миров, которые по всем стандартам никак нельзя считать достаточно заселенными? Похоже, люди собираются проникнуть повсюду.

Глядя на передний обзорный экран своего флагмана, Адар вздохнул. Одноразовые планеты и одноразовые звезды – как все это похоже на землян! Но он не должен был пропустить это событие, даже если бы Мудрец-Император и позабыл дать ему свои рекомендации.

В былые времена Звездный флот сражался с ужасными и таинственными Шана Рей: военные силы потребовались и для борьбы с восставшими отступниками-илдиранцами две тысячи лет назад, во время кровопролитной Гражданской войны. Но с тех пор флот существовал в основном для демонстрации силы: правда, иногда он использовался при спасательных операциях или для каких-нибудь гражданских миссий.

При отсутствии внешних врагов и межпланетных столкновений с участием Империи, Кори'нх делал свою карьеру, руководя парадами и показательными маневрами. У него был слишком маленький опыт боевых действий и тактики – если не считать того, что он читал в Саге. Но это совсем другое дело.

Мудрец-Император отправил его на Онсьер в качестве своего официального представителя, и адмирал подчинился приказу своего бога и вождя. Благодаря неуловимой телепатической связи со всеми подданными, Мудрец-Император будет наблюдать за этим событием глазами Кори'нха.

Однако так или иначе, эта смелая попытка людей будет интересным дополнением к илдиранскому историческому эпосу – «Саге Семи Солнц». Этот день – а возможно, и имя Кори'нха – войдет в историю и легенды. Никто из илдиранцев не может надеяться на большее.

4. СТАРЫЙ КОРОЛЬ ФРЕДЕРИК

На Земле, окруженный роскошью Дворца Шепота, старый король Фредерик покорно исполнял свою роль. Бэзил Венсеслас передал ему свои рекомендации – а великий монарх Ганзы знал место. Фредерик делал именно то, что ему было сказано.

Вокруг него дворцовые чиновники подписывали документы, составляли директивы, рассылали королевские приказы и милости. Стороннему наблюдателю Дворец Шепота должен был продемонстрировать важную деятельную суету, осуществляющуюся очень профессионально и по всем правилам.

Облачившись в тяжелые официальные одежды и надев легкую корону, украшенную голографическими призмами, Фредерик ожидал в Тронном зале сообщения с Онсьера. Он принял ванну и надушился, многочисленные кольца на пальцах были отполированы до ослепительного блеска. Кожу умастили лосьонами и маслами, волосы были безупречны – каждая прядь лежала на своем месте.

Избранный благодаря своему внешнему виду, харизме и ораторским способностям, Фредерик тем не менее знал основы земной монархии лучше, чем самый прилежный студент гражданского права. Опасаясь в будущем ослабления своей политической власти на столь обширной галактической территории, Ганза решила создать видимую руководящую фигуру, которая будет объявлять приказы и выпускать законы. Населению для приложения своей лояльности нужна конкретная личность, потому что вряд ли кто-то захочет сражаться не на жизнь, а на смерть, либо клясться на крови ради туманных корпоративных идеалов. Для того чтобы придать коммерческому правительству лицо и сердце, много лет назад был создан королевский двор вместе с тщательно лелеемым королем.

Как и пять его предшественников, король Фредерик существовал для того, чтобы на него смотрели и уважали. Его двор был наполнен великолепными одеждами, драгоценными камнями, редкими тканями и гобеленами, произведениями искусства, ювелирными украшениями и скульптурами. Он раздавал ордена, руководил празднованиями и поддерживал в людях счастливое чувство того, что они получают свою часть от могущества Ганзы. У Фредерика было все, что ему могло понадобиться или чего бы он захотел… за исключением независимости и свободы.

Бэзил Венсеслас как-то сказал ему:

– У людей есть традиция – перекладывать тяжесть принятия решений на плечи какой-нибудь харизматической фигуры. Таким образом, они заставляют других брать на себя ответственность и могут обвинять в своих трудностях верхние слои иерархии… – При этом Венсеслас указал на короля, который благодаря пышности одеяния и обилию украшений был сильно стеснен в движениях. – Если ты улавливаешь логику моей мысли, то понимаешь, что любое общество, имея в распоряжении достаточно времени и возможность выбора, обязательно придет к монархии.

Проведя сорок шесть лет на троне, Фредерик уже с трудом мог вспомнить свои молодые годы и настоящее имя. За время своего царствования он видел значительные перемены, произошедшие в Лиге Ганзы, но немногие из них были непосредственно связаны с его деяниями. А теперь он уже ощущал тяжесть своего возраста.

Король слышал плеск фонтанов, гул дирижаблей, рев постоянно прибывающей толпы, собравшейся внизу на королевской площади в ожидании, когда он обратится к народу со своего любимого балкона для речей. Патриарх Согласия уже призвал толпу к традиционному молитвенному ритуалу, но даже после того как люди подчинилась его словам, особо ретивые граждане продолжали проталкиваться вперед, в надежде увидеть хоть краем глаза своего великолепного монарха. Фредерику хотелось бы как можно дольше оставаться внутри дворца.

Построенное в ранний период земной экспансии, гигантское церемониальное сооружение заставляло посетителей терять дар речи от благоговейного трепета. Отсюда оно и получило свое название – Дворец Шепота. Постоянно освещенные купола и своды были сделаны из стеклянных панелей, пересеченных титановыми ребрами. Место для дворца было выбрано на западном побережье Северной Америки, где почти всегда стоит прекрасная солнечная погода и где когда-то была южная Калифорния. Дворец по своим размерам превосходил любое другое здание на Земле, на его территории вполне могло разместиться десять Версалей. Позже, когда Ганза столкнулась с ошеломляющей в своей грандиозности архитектурой Империи илдиранцев, Дворец Шепота был расширен – просто для того, чтобы не отставать. Но сейчас окружающая красота не занимала Фредерика, так как он с нетерпением ждал сообщения от Венсесласа с далекого Онсьера.

– Важные события не свершаются в одно мгновение, – сказал он, как бы в чем-то убеждая сам себя. – Сегодня мы повернем историю в новое русло.

Придворный церемониймейстер позвонил в гонг из илдиранского кристаллического сплава. В ответ на этот звук король широко, но отечески улыбнулся, лицо его приобрело добродушное выражение, говорившее о теплоте и доверии.

Под затухающий гул гонга он зашагал по королевской дорожке к богато украшенному балкону для выступлений. Против обыкновения, король взглянул в сверхчистое кристаллическое зеркало, установленное в алькове. Ему удалось поймать свое отражение: не до конца скрытая усталость в глазах, несколько новых морщин, которые заметны только ему. Как долго еще Венсеслас позволит ему играть эту роль, сколько времени потребуется на то, чтобы его «поступь зрелого мужа» перешла ту грань, за которой она превратится в старческое шарканье? Может быть, Ганза в скором времени позволит ему уйти в отставку.

Огромные солнечные двери распахнулись, король приостановился, глубоко вздохнул и расправил плечи.

Посол Отема, зеленая священница с покрытой лесами планеты Терок, стояла рядом с доходящим ей до плеч отростком вселенского дерева растущим в разукрашенном горшке. Посредством чувствительной, охватывающей все миры сети телепатической связи она могла мгновенно установить контакт с далекой технической смотровой палубой.

Король резко один раз хлопнул в ладоши.

– Время пришло. Мы должны передать сообщение о том, что я, король Фредерик, даю свое разрешение начать чудесный эксперимент. Передайте им, чтобы с моего благословения начали работу.

Отема отвесила официальный поклон. Лицо священницы покрывало множество татуировок, свидетельствующих об ее статусе, а зеленая кожа была такой обветренной, что женщина казалась похожей на какое-то шишковатое растение. Отема и Венсеслас не раз сталкивались лбами в жарких спорах, но короля Фредерика к этим диспутам не подпускали.

Священница обхватила своими узловатыми пальцами чешуйчатый ствол вселенского дерева и закрыла глаза, посылая свою мысль через телепатическую связь деревьев своему коллеге на Онсьере.

5. БЕНЕТО ТЕРОК

Когда Бенето выпустил из рук маленькое вселенское деревцо, среди гостей на Онсьере пробежал шепоток. Он погладил деревце, успокаивая отросток и одновременно успокаиваясь сам.

– Король Фредерик прислал свое благословение, – объявил он собравшимся. – Мы можем продолжать.

Тяжелыми каплями дождя раздались аплодисменты. Операторы развернули свои видеокамеры в сторону газового гиганта, словно ожидая, что сразу же после команды короля с ним что-нибудь произойдет.

Доктор Серизава поспешил к своим техникам.

По сигналу с орбиты были задействованы концы пространственно-временного тоннеля. Яркий свет ударил внутрь космического тела, пробиваясь глубоко вниз, – туда, где должно было скрываться окончание тоннеля. Зонды-торпеды, изготовленные по древним чертежам кликиссов, исчезли в слое облаков, не оставив на их поверхности даже ряби.

Бенето наблюдал за процессом, отмечая каждую мельчайшую деталь, передавая ее при помощи молитвы горящему любопытством взволнованному от нетерпения вселенскому лесу. Хотя он и был вторым сыном правящего семейства Терока, его задача здесь, на Онсьере, была довольно проста: пользуясь вселенским лесом, немедленно посылать все новости о честолюбивом эксперименте. Это было намного быстрее, чем связываться при помощи стандартных электромагнитных средств коммуникации – даже со скоростью света они могли идти до ближайших аванпостов Ганзы долгие месяцы, а то и годы.

Используя телепатическую связь между деревьями любой зеленый священник мог установить контакт с другим священником, невзирая на его местоположение. Каждое отдельное деревце было олицетворением всего вселенского леса, частичкой общего целого. Что знало одно деревце, знали и все остальные, и зеленые священники могли в любой момент по своему желанию обратиться к этому информационному хранилищу. Этот эффект также мог использоваться и для мгновенной связи.

Пока зрители наблюдали, как конечная станция пространственно-временного тоннеля исчезает в облаках Онсьера, Бенето вновь прикоснулся к дереву. Он начал погружать свое сознание внутрь древесного ствола, и делал это до тех пор, пока его мысли не всплыли на другом конце вселенского леса, у него дома. Когда глаза священника вновь сфокусировались и он вернулся мыслью на смотровую палубу, то заметил, как за ним выжидательно наблюдает президент Венсеслас.

Бенето постарался сохранить на своем лице спокойствие и достоинство. Покрытые татуировкой черты его лица отличались приятностью и благородством. На глазах были следы складок эпикантуса, что придавало им миндалевидную форму.

– Отец Идрисс и Мать Алекса попросили весь народ Терока помолиться за успех этого эксперимента.

– Я всегда рад услышать теплые слова от ваших родителей, – заметил Бэзил. – Мне бы хотелось, чтобы Терок установил более тесные деловые отношения с Ганзой.

– Планы и желания вселенского леса не всегда совпадают с потребностями Ганзы, президент, – ответил Бенето, стараясь сохранить свою интонацию нейтральной. – Однако такие вопросы лучше обсуждать с моим старшим братом Рейнальдом или с моей сестрой Сарайн. Они оба связаны с деловым миром больше, чем я. – Он притронулся к перистым листикам дерева, как бы подчеркивая свое положение священника. – Поскольку я являюсь вторым сыном, мое предназначение – всегда служить вселенскому лесу.

– И ты выполняешь свою работу великолепно. Я говорю это вовсе не из-за того, что хочу поставить тебя в неловкое положение.

– При поддержке и благосклонности вселенских деревьев я редко чувствую себя неловко.

Молодой человек не мог и представить для себя какую-то другую деятельность. Благодаря его высокому происхождению, Бенето всегда приглашали принять участие в различных торжественных мероприятиях, подобных этой церемонии. Однако ему вовсе не хотелось ограничиться исполнением своего долга священника исключительно на таких представлениях. Если бы у него была возможность выбора, он предпочел бы помогать распространять вселенский лес по всему Рукаву Спирали, чтобы вселенское дерево могло разрастаться и на других планетах.

Зеленых священников было очень немного, а их способности к телепатической связи при помощи деревьев имели такой широкий спрос что некоторые священники-миссионеры обитали в роскошных жилищах, предоставленных им Ганзой или колониальным правительством, и получали щедрую оплату за прием и отправку срочных сообщений. Однако большинство священников вело более аскетический образ жизни, посвящая свое время выращиванию вселенских деревьев и уходу за ними. Вот такую жизнь и предпочел бы Бенето.

Ганза готова была нанять столько зеленых священников, сколько Терок мог их предоставить, но бизнесменов и политиков ожидало постоянное разочарование. Хотя ганзейские представители убеждали их, что священники должны служить нуждам человечества, Отец Идрисс и Мать Алекса не были заинтересованы в расширении собственной власти. Вместо этого они предоставили священникам возможность самим выбирать место деятельности.

Тщательно отбирая самые здоровые образцы из леса на Тероке, священники развозили вселенские деревья по разбросанным по всей галактике колониям или путешествовали с ними на борту торговых кораблей.

У вселенских деревьев потребность в новой информации, в данных для создания и поддержания обширной коммуникационной сети превосходила потребность в солнечном свете или опылении. Миссия зеленых священников заключалась в том, чтобы как можно шире и дальше распространить эту сеть – а вовсе не в том, чтобы служить некой коммерческой структуре. Уже несколько поколений ученых Ганзы пыталось понять принцип моментальной связи между вселенскими деревьями, но пока так и не добились в этой области какого-либо успеха. Только вселенские деревья могли установить телепатическую связь, и только зеленые священники могли пользоваться информационной сетью вселенских деревьев. Неразрешимая проблема приводила ученых буквально в ярость.

Несмотря на свои технологические и людские резервы, подключенные к работе над проверкой «Факела Кликиссов», Ганза не могла начать никаких работ в этой области, не имея на месте хотя бы одного таинственного священника со своим деревом…

Сейчас находясь на борту технической палубы наблюдения, президент Венсеслас хлопнул перед лицом священника холеными руками.

– Прекрасно, Бенето, свяжись со своим коллегой на нейтронной звезде. Скажи ему, чтобы открывали тоннель.

Бенето снова притронулся к дереву.

6. АРКАС

А на середине Рукава Спирали, в маленьком поисковом корабле, зависшем в стабильной точке в недосягаемости для гравитационного поля нейтронной звезды, вместе с шестью ганзейскими техниками пребывал в ожидании еще один зеленый священник.

Остатки сверхплотной звезды – это все, что напоминало о распадающемся красном гиганте, который уже потерял свою массу, момент инерции и вот-вот должен был превратиться в черную дыру. Искривляя пространство своим мощным гравитационным полем, нейтронная звезда вращалась, подобно поисковому прожектору, словно воду из пожарного рукава выплескивая в пространство частицы с высокой энергией. Этот маленький шар диаметром менее десятка километров являлся источником невероятной энергии.

В корабле, собравшись вместе, шесть техников нервничали и потели. Установленное на гражданском судне торпедное устройство было подготовлено к выстрелу и ожидало момента, чтобы устремить свои заряды в гравитационную пасть звезды. Техники уставились на Аркаса, как будто зеленый священник мог рассеять их страхи или выдать им некое краткое руководство к действию.

– Время? – спросил один из техников с нотками нетерпения в голосе.

Дерево, стоящее рядом со священником, еще не заговорило. Аркас вздохнул.

– Я сообщу вам сразу же, как только услышу команду.

Вскоре он вернется на Терок, где получит новое задание, посвященное службе вселенскому лесу. Какое это будет задание, для Аркаса было безразлично – хотя это задание, далекое, с относительно небольшим количеством участников, он выбрал сам. Являясь зеленым священником, он больше не умел делать ничего. Он был отшельником по своей природе, но в то же время зеленым священником – то есть постоянно был связан с лесом. Вот только бы на том конце с большим энтузиазмом относились к поставленной задаче…

Он сжал ствол дерева, но так и не почувствовал никакого посланного ему сообщения. Ничего. Снова ожидание.

– Пока ничего.

На борту небольшого поискового корабля было слишком душно и неуютно. Застоявшийся воздух пропах восстановительными фильтрами, в нем не было той обильной влажности, которую священник привык чувствовать в воздухе дремучих лесов. И все же даже на Тероке Аркас не испытывал того рвения, которое было свойственно большинству священников. Он мог бы выбрать для себя совершенно иную жизнь, но теперь его кожа под воздействием симбиоза уже обрела зеленоватый оттенок, подкожные водоросли придали ей способность к фотосинтезу. Процесс был необратим, и Аркас навсегда должен был остаться связанным с лесом – несмотря на то, что быть зеленым священником ему не так уж и хотелось.

Аркас стал служителем леса, скорее выполняя предсмертную волю отца, чем руководствуясь собственными интересами.

Зеленые священники пользовались таким спросом, что даже самые посредственные из них, такие как Аркас, имели возможность выбирать из бесконечного числа предложений. На Тероке пожилые священники помогали молодым сделать такой выбор, а Отец Идрисс и Мать Алекса вели переговоры с Ганзой. Но каждый зеленый священник, даже такой, как Аркас, мог обратиться к всеохватывающему разуму леса и сделать свой собственный выбор. Среди множества предложений, доходных мест, важных дипломатических постов и служб связи Аркас больше всего стремился к таким, где он был бы подальше от общей суматохи. И он выбрал это место на отдаленной изолированной станции.

– Сколько можно тянуть время?! – спросил другой техник, с тревожными нотками в голосе. – Что же они там так долго выжидают?

В этот момент пришел сигнал. Через несколько секунд Аркас сфокусировал свое зрение на взволнованных техниках.

– Они сказали, что у них на Онсьере все готово. Можете запускать зонд.

Работая с механизмами, в которых зеленый священник ничего не понимал, ганзейские техники быстро отсоединили подвешенную торпеду и запустили устройство кликиссов, образующее пространственно-временной тоннель. Зонд отсоединился от поискового корабля и устремился к нейтронной звезде, скользя по крутому пространственно-временному склону и быстро набирая скорость.

Когда около сигнального огня на нейтронной звезде была образована конечная точка тоннеля, техники разразились радостными криками. Они быстро начали снимать показания приборов, так как не знали, сколько времени устройство с торпедой может оставаться на своей позиции при яростном гравитационном перетягивании.

Аркас наблюдал за происходящим, подбирая изображения, которые он пошлет вселенским деревьям и другим зеленым священникам. Эксперимент интересовал деревья намного больше, чем его самого.

– Пуск! – скомандовал старший техник. Торпедное устройство использовало древнюю технологию кликиссов, чтобы исказить, сморщить, а потом прорвать дыру в материи пространства. Пасть пространственно-временного тоннеля была достаточно широкой, чтобы проглотить сверхплотную звезду.

Аркас тихо бормотал, обращаясь к дереву, описывая каждый шаг осуществляемого на его глазах процесса, до тех пор, пока даже он не потерял дар речи, увидев, как новый пространственно-временной тоннель буквально проглотил мерцающую нейтронную звезду, словно упавший в сточную канаву камешек.

Генератор на торпеде заглох, его энергия иссякла, и пространственно-временной тоннель закрылся, время-пространство захлопнулось, не оставив даже следа на том месте, где только что находился космический объект.

– Ну вот. Дело сделано.

Аркас взглянул на техников, которые стали бурно поздравлять друг друга.

Прозрачные остатки газовой оболочки, больше не сдерживаемой силами гравитации, начали расползаться, как легкие паутинки.

Словно бомба невообразимой величины нейтронная звезда устремилась к Онсьеру.

7. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

Луис со знанием дела протиснулся сквозь толпу и освободил для себя и Маргарет места в первом ряду смотровой площадки. Рядом с ними встал Бэзил Венсеслас.

– Через несколько мгновений все выяснится, – заметил он. – Зеленый священник сказал, что пространственно-временной тоннель на той стороне открылся. Нейтронная звезда уже в пути.

Покрытая испариной лысая голова доктора Серизавы повернулась от смотрового окна к корреспондентам и операторам.

– Приемный конец пространственно-временного тоннеля закреплен на коре газового гиганта. Когда сверхплотная звезда врежется в Онсьер, произойдет самый титанический взрыв энергии, которую когда-либо высвобождало человечество, – сообщил Серизава, после чего, жестикулируя, быстро добавил: – Но не беспокойтесь – для того, чтобы взрывная волна прошла через слои атмосферы, потребуется несколько часов. Мы находимся достаточно далеко от Онсьера, так что нас она не накроет.

Невероятная масса нейтронной звезды, будто пушечное ядро, ударилась в металлическую сердцевину газового гиганта и добавила ему достаточно массы и энергии для воспламенения. Серизава смотрел на показания замеров и ликовал. Погруженный в газовый гигант измерительный зонд прислал данные о давлении, температуре и фотонной обстановке, отраженные на экране графики яростно скакнули вверх. Техники триумфально замахали руками. Хотя я оболочка Онсьера оставалась такой же спокойной и безмятежной, как и прежде, в самом сердце гиганта происходили титанические изменения. Бэзил Венсеслас зааплодировал, и высокопоставленные чиновники тут же подхватили это начинание. – Нейтронная звезда намного меньше по размерам, но зато обладает невероятной плотностью. Теперь это похоже на алмаз внутри комка воска. Именно сейчас материя, из которой состоит Онсьер, устремляется внутрь. – Серизава взглянул на показания приборов, потом на свой хронометр. – В течение часа планета достигнет плотности, необходимой для того, чтобы стал плавиться водород и начался процесс высвобождения энергии, который происходит внутри любой нормальной звезды.

Прищурившись, Маргарет смотрела на мягкий шар, который вот-вот превратится в звезду. Все же Онсьер был настолько велик, что Маргарет не могла заметить никаких изменений, хотя нейтронная звезда и вошла в его сердцевину. Датчики и индикаторы, расставленные в различных облачных слоях, должны были почувствовать ударную волну вырывающегося наружу излучения.

Маргарет наклонилась и поцеловала Луиса в обветренную щеку.

– Похоже, у нас получилось!

Два археолога, с самого начала работавшие над восстановлением этой технологии, теперь могли расслабиться и наблюдать за конечным результатом. Там, в глубине, в данный момент творился настоящий космический хаос.

– То есть, доктор, простая прибавка веса заставит планету вспыхнуть? – спросил у нее за спиной кто-то из репортеров.

– На самом деле массы, а не веса, – ответил Серизава. – Но не имеет значения. Вы видите, как внезапное перемещение нейтронной звезды внутрь планеты немедленно придает ей отрицательную энергию, в действительности же – потенциальную энергию. В соответствии с законом сохранения энергии требуется большой приток кинетической энергии, которая присутствует в термодинамической системе пространственно-временного тоннеля в виде тепла. Это-то и вызывает реакцию превращения газового гиганта в горящую звезду. Все произойдет резким скачком, – его глаза сверкнули, – ну, я полагаю, в течение нескольких дней. Но надо смотреть на этот процесс в перспективе. Обычно продвижение тепла в звезде происходит очень медленно. Фотонам требуются годы, чтобы извилистым путем подняться от ядра к поверхности, они сталкиваются с газовыми молекулами, поглощаются, а затем вновь испускаются при взаимодействии с атомами газа… Да вы просто смотрите – и сами увидите все, что я хотел вам сказать.

Восхищение прессы спадет через несколько дней. Видимые перемены шли медленно, хотя гигантский шар действительно взорвался. Датчики, установленные глубоко в атмосфере планеты, показали, что ядерное пламя продвигается к поверхности, как волна прилива. Когда эта волна достигнет поверхности планеты Онсьер вспыхнет, как электрическая лампочка.

В просветах между штормовыми облаками начали показываться первые проблески света и огня. На поверхности образовывались воронки, в которых были видны титанические перемены, происходящие внутри. Перевод записей кликиссов, который сделала Маргарет позволил осуществить это впечатляющее явление, но она так и не могла понять, стоит ли гордиться этим – или следует прийти в ужас от содеянного?

Илдиранская септима признала успех «Факела Кликиссов». Облаченный в официальную форму, чужак Адар Кори'нх переместился на смотровую палубу, чтобы наблюдать за продолжающимся распадом звезды. Маргарет встретилась с адмиралом, испытывая любопытство и волнение – ей еще ни разу не приходилось разговаривать с илдиранцами.

– Ваш английский просто великолепен, адмирал, – заметила она. – Хотелось бы и мне иметь такие же способности к языкам.

– Все илдиранцы говорят обычно на своем языке. Но те, у кого может возникнуть необходимость в общении с людьми, учат ваш язык, применяемый в торговых и деловых переговорах. Таково требование Мудреца-Императора.

Заполучив слушателя, Луис начал длинно и пространно рассказывать Кори'нху об их с Маргарет работе на планетах кликиссов.

– Империя илдиранцев образовалась намного раньше, чем люди начали исследовать космос. Почему ваш народ не посылал исследователей или археологов, чтобы побольше узнать об этой исчезнувшей цивилизации? Неужели вам не любопытна их история?

Кори'нх посмотрел на археолога так, словно тот позволил себе грубую бестактность.

– Илдиранцы не посылают одиночные экспедиции. Когда мы организуем колонии поселенцев, которые мы называем «осколок», то высылаем достаточно многочисленную группу, чтобы расширить наше общество. Одиночество – это характерная черта человечества, которую нам трудно понять. Я бы никогда не согласился находиться слишком далеко от других представителей своей расы.

– Моя жена настолько любит оставаться в одиночестве, что даже при полевой работе часто уходит от меня в другой конец раскопа, – заметил Луис и улыбнулся Маргарет.

Смутившись, она слегка утвердительно кивнула.

– Думаю, Луис, илдиранцы обладают легкой телепатической связью, которая объединяет их вместе. Это не коллективный разум, но некая поддерживающая система. Я права, адмирал?

– Мы называем это тизм, – согласился Кори'нх. – Это исходит от нашего Мудреца-Императора, который является как бы неким связывающим воедино все нити нашей расы. Если кто-то из нас удаляется слишком далеко, то эта нить может оборваться. Возможно люди рассматривают одиночные путешествия, как некое преимущество. Я же, напротив, жалею людей, которые не могут жить в безопасной сети тизма, – поклонился Кори'нх. По выражению его лица было трудно определить, что он при этом думает на самом деле.

Раздавшиеся на палубе удивленные восклицания снова привлекли их внимание к смотровому окну. Яркая струя вырвалась из Онсьера, напоминая гейзер перегретого газа. Явление казалось необычным, но как только оно прекратилось, тут же угас и интерес аудитории. В течение ближайшего часа Маргарет оказалась единственной, кто наблюдал за происходящим сквозь широкое окно. Кипящая ярость Онсьера, казалось, гипнотизировала. Теперь планета слабо мерцала, испуская фотоны вокруг продолжающего взрываться мира.

Она уставилась на яркий нимб планеты, расплывчатый круг на фоне космического пространства, раскинувшегося напротив военных кораблей илдиранцев и смотровой палубы.

Внезапно несколько невероятно быстрых, словно выпущенные пули, сферических объектов появились в космическом пространстве. Они вынырнули из самой глубины облаков Онсьера и устремились в открытый космос. Через несколько мгновений уменьшающиеся точки исчезли вдали. Маргарет от удивления застыла, но никто рядом с ней не заметил этого явления. Это вряд ли явилось естественным феноменом… но тогда что же это могло быть?

Встревоженная и растерянная, она отвернулась от окна. Луис все еще был увлечен разговором с Адаром Кори'нхом и Бэзилом Венсесласом, обсуждая детали предстоящей им с Маргарет экспедиции на Райндик Ко, описывая многочисленные загадки кликиссов и их странных роботов, которые все еще функционируют, но отказываются предоставить хоть какую-то информацию о своих создателях. Доктор Серизава стоял рядом со своими техниками, рассматривая разные изображения горящей планеты. Судя по выражениям их лиц, они тоже успели заметить странные сферические объекты.

Она подошла к ним.

– Что это было, доктор Серизава? Вы видели…

Ученый взглянул на нее и рассеяно улыбнулся.

– Естественно, это потребует дополнительного детального анализа, но тревожиться не стоит. Вторичные и третичные эффекты «Факела Кликиссов» совершенно непредсказуемы. Не забывайте, что при сверхвысоком давлении в ядре газового супергиганта обычный газ может сжиматься до состояния металла, углерод там превращается в алмазы.

Он снова повернулся к мониторам, где видеокамеры смотровой палубы продолжали демонстрировать неясные изображения планеты. К сожалению, странные объекты появились на противоположной стороне мерцающего Онсьера.

– Явовсе не удивлюсь, если мы видели какие-нибудь глубинные металлические узлы, экзотические внутренности, после возгорания звезды выброшенные на поверхность завихрениями. Ябы не стал слишком задумываться над этим, миссис Коликос. Зрелище вашего «Факела Кликиссов» оправдало и даже превзошло все ожидания.

– На мой взгляд, они выглядели совсем как космические корабли, – нахмурилась Маргарет. – По крайней мере, походили на искусственные конструкции.

Теперь на лице Серизавы появилось снисходительное выражение.

– Это чрезвычайно маловероятно. В конце концов, какая форма жизни могла бы сохраниться внутри газового гиганта с таким высоким давлением?

8. РАЙМОНД АГУЭРРА

В районе Дворца, где собралась ликующая толпа, толкались уличные торговцы, предлагая всевозможные сувениры, а продавцы сладостей втридорога торговали разными лакомствами. Воздух был наполнен тяжелым и сладким ароматом цветов, которые отряды разнорабочих и садовников, несомненно, уберут до того, как они начнут терять свою свежесть.

Раймонд Агуэрра ловко скользил сквозь лес локтей и рук. О карманниках мальчик не беспокоился, так как мог почувствовать любого щипача, перехитрить его и увернуться прежде, чем тот сумеет что-либо прихватить. К тому же его карманы были пусты. Раймонд хотел просто поглазеть на праздник.

Это был умный, обескураживающе красивый темноволосый подросток, стройный, с ослепительной улыбкой. Друзей у Раймонда было мало, а покровителей и того меньше, разве что те, кого он сам себе выбрал. Тяжелая жизнь сделала его мускулистым, как охотничий пес, что очень часто удивляло людей, которые сталкивались с ним, хотя обычно он предпочитал быстро улизнуть, не ввязываясь в драку.

Он так ловко нырял и проскальзывал между людьми, что зеваки из передних рядов даже не заметили, как рядом с ними появился новый зритель с большими глазами. Каждый день Раймонд тяжко боролся за то, чтобы обеспечить себя, мать и брата, поэтому он не обращал внимания на политику. Но вот зрелища он любил. Дирижабли, планеры и воздушные шары поднимали над головами прохожих, тех, кто мог позволить себе оглядеть район Дворца с птичьего полета. Удары гонгов были оглушительней, чем крики ликующей толпы.

Он глазел на яркую череду пестрых мундиров придворных, королевских гвардейцев и министров, разместившихся на большом королевском балконе Дворца Шепота. Пока Патриарх Согласия продолжал бормотать традиционные молитвы, активисты развернули сверкающий транспарант Земной Ганзейской Лиги – схематическое изображение Земли в середине трех концентрических кругов.

Не слишком выделяясь на фоне остальных чиновников, если не считать нескольких чересчур экстравагантных украшений, на балкон торжественно, словно прислушиваясь к каждому своему шагу, вышел венценосный старик. Когда король воздел руки вверх, свободные рукава его пышных одежд обнажили локти, в лучах солнца сверкнули кольца и драгоценные камни в короне.

– Сегодня я хочу поговорить с вами о победе человеческой изобретательности и настойчивости, – раздался из расставленных по всей площади громкоговорителей усиленный голос короля Фредерика. У него был густой баритон божества, глубокий и проникновенный. – В системе Онсьера мы дали рождение новой звезде, которая будет дарить свои лучи четырем девственным мирам, где теперь сможет поселиться человек.

Выслушав это сообщение в благоговейной тишине, народ разразился ликующими криками. На этот деланный восторг Раймонд только усмехнулся: все и так уже должны были знать причину собрания из объявления.

– Настало время зажечь рядом с Дворцом еще четыре факела!

В то время как эхо его голоса затихало вдали, король сделал величественный жест, но его руки были едва различимы даже для острых глаз Раймонда.

На наиболее высоких местах, мостах, колоннах и куполах уже поднимались в небо потрескивающие вечные огни, сделанные по тому же принципу, что и гирлянды из светлячков, висящие на фонарных столбах. Каждый факел должен был символизировать колонию Земли, которая приписана к Ганзе, а значит, принесла клятву верности старому королю.

– Я отдаю вам эти четыре спутника, которые будут названы в честь моих славных предшественников, первых четырех королей Земной Ганзейской Лиги: Джек!

Над парящим прогулочным мостом, перекинутым через Королевский канал, поднялся огненный столб. – Бен! Джордж! Кристофер!

Едва он произносил новое имя, на темной башне над одним из пролетов великого моста зажигался очередной факел.

На этих четырех спутниках еще не растаял лед, первые обустраивающие геологические команды высадятся там лишь после того, как стабилизируется тектоническая деятельность планет. И все равно Раймонд ликовал вместе со всей собравшейся аудиторией, наблюдая, как король заявляет о четырех новых мирах. Какое зрелище!

Заиграли оркестры, в воздухе, разбрасываемые плывущими дирижаблями, словно пух одуванчика, переливались плавно опускающиеся блестящие ленточки. Король Фредерик объявил начало всеобщего празднования.

Народ был рад любому поводу для праздника. Может быть, именно за это он и любил так своего короля. Фредерик поспешил обратно в спокойный уют Дворца Шепота, и Раймонд заметил на его лице тень озабоченности. Король казался одиноким, может быть, даже несчастным, словно он устал от жизни, обрекающей его постоянно находиться у всех на глазах. Раймонд мог только посочувствовать монарху, так как сам проводил каждый день совершенно незримым для мира.

Он принялся бродить между палатками и снующими торговцами. На широких фризах Дворца Шепота были изображены главные исторические события Земли: запуск одиннадцати космических кораблей первого поколения: первый контакт с илдиранцами, которые одарили человечество своими космическими двигателями и своей космической цивилизацией. В определенное время каждого часа изображения на фризах оживали и начинали двигаться, разыгрывая исторические сцены. Статуи вокруг фонтанов в парке тоже оживали: каменные ангелы махали крыльями, исторические генералы скакали на лошадях, которые по их команде вставали на дыбы.

По мосту катился поток гуляющих, устремившихся к окрестностям Дворца. Раймонд смотрел на все это сверкающими глазами – и почувствовал угрозу на полсекунды позже, чем следовало бы.

Кто-то сзади схватил его за шею, сжав сильные, как тиски, пальцы.

– Итак, он притащился сюда, чтобы стащить что-нибудь, пока люди глазеют по сторонам. А ведь он покинул нас, когда нас ждала более важная работа.

Раймонд изогнулся так, чтобы увидеть говорящего. Это был паренек чуть старше его, с несчастливым именем Мальф. В то же время его более сильный товарищ Бель еще крепче сжал свои руки на горле Раймонда. Четырнадцатилетний подросток вывернулся из рук Беля, но убегать не стал. Пока не стал.

– Прошу прощения, но воровство не входило в список моих неотложных дел.

– Воровство ниже его чувствительной натуры, – с ухмылкой заметил Бель.

– Точно, это слишком просто, – заявил Раймонд. – Трудиться в поте лица, чтобы прожить – вот это да. Почему бы вам однажды не попробовать заняться чем-то подобным?

Вокруг них танцевали поглощенные праздником гуляки, некоторые целовались, многие стояли в очередях за сладостями. Мальф говорил тихо, но даже если бы он кричал, то мало кто обратил бы на это внимание.

– Эх Раймонд, Раймонд! Почему ты до сих пор не пастор, коли у тебя такие моральные устои? И почему бы тебе просто не сказать «нет» вместо того, чтобы убегать от нас?

– Алые дожди, Мальф! Так я же и сказал вам «нет»! Если мне изменяет память, я говорил вам это раз шестнадцать. Но вы не захотели меня слушать. Втереться к человеку в доверие, а потом стащить у него припрятанную кубышку – это не та карьера, к которой я стремлюсь. Достаточно сделать это один раз, и второй уже не составит никакой трудности.

– Я помогу тебе забыть об этих трудностях, – заметил Бель с едкой усмешкой. – После того, как ты дернешь за ниточку, тебе придется изрядно побегать от законников.

– Если б вы были так же хороши на деле, как на словах, то законники не подошли бы к вам на пушечный выстрел, – покачал головой Раймонд. – Я рассчитывал на ваши умения, Мальф, а теперь вы говорите, что все это просто преувеличение, – он глубоко вздохнул, все его мышцы напряглись, готовые к бегству или драке. – Думаю, вы сами не верите, что это был обычный несчастный случай.

Бель сжал кулаки и, казалось, даже стал несколько выше ростом.

– Про несчастный случай можешь рассказать своей мамочке – после того, как мы хорошенько намнем тебе бока!

– Не впутывай сюда мою мать!

Слезы на глазах матери, Риты Агуэрра, и ее заботливые причитания о судьбе старшего сына были для Раймонда намного хуже любых синяков.

Как акула, почувствовавшая в воде кровь, Мальф, ожидая, что Раймонд побежит, зашел ему за спину, чтобы сразу же схватить его. Однако Раймонд пришел к противоположному решению. Он набросился на более сильного Беля, яростно работая кулаками, костяшками пальцев, острыми локтями.

Он дрался, не применяя никаких особых приемов, просто используя каждую твердую часть своего тела – от носков ботинок до макушки – и вскоре прижал пораженного Беля к флагштоку. Когда Мальф, как разъяренный бык, бросился к своей жертве, Ральф уже успел развернуться и встретил его ударом ноги в живот.

Этого было вполне достаточно, чтобы остановить их, но не причинить особого вреда. Этого было вполне достаточно, чтобы убежать.

Раймонд растворился в толпе прежде, чем Мальф и Бель успели прийти в себя. Он заявил о своей позиции. Либо эта парочка оставит его в покое, либо в следующий раз придет с подкреплением. К сожалению, скорее всего, произойдет второе.

Посмеиваясь про себя, он проскочил по мосту, пересекавшему Королевский канал. Он почистил испачканную одежду, обнаружив при этом, что нигде ничего не порвано. Костяшки пальцев у него были ободраны, волосы взлохмачены, но, по крайней мере, он вышел из потасовки без синяка под глазом или иных видимых повреждений.

А этого было вполне достаточно, дабы убедить мать, что ничего серьезного не произошло. У нее и без того достаточно забот, и ему совсем не хотелось добавлять к ним еще и свои проблемы.

Раймонд был старшим из четырех детей и единственным мужчиной в доме с тех пор, как его отец сбежал из дома и записался на корабль, летящий в одну из колоний. Это случилось, когда Раймонду исполнилось всего лишь восемь лет.

Эстебан Агуэрра подписал колониальные бумаги и одностороннее заявление о разводе одновременно – таким образом, его жена получила известие о разводе уже после того, как корабль покинул Землю. Отец Раймонда отправился в новую колонию на мире Рамаха не потому, что она была таким уж привлекательным местом, а потому, что это был ближайший рейс, на который еще можно было записаться. Раймонду оставалось только пожелать ему попутного ветра.

Пришло время возвращаться домой, помочь матери приготовить ужин и уложить спать младших братьев. По пути домой через Дворцовый округ он остановился посмотреть на расставленные повсюду пышные букеты цветов. Некоторые из них будут опрокинуты развеселившейся толпой, другие простоят, сияя красотой, еще пару дней, пока их лепестки не начнут увядать. Затем их выбросят.

Любовь к матери перевесила все доводы, и, несмотря на свое публичное отречение от воровства, Раймонд прихватил с собой один из букетов. Он спешил домой с охапкой красивых цветов, ликуя в предчувствии того, как обрадуется подарку мать.

Молодой человек не заметил ганзейских агентов, нанятых Бэзилом Венсесласом. Они весь день наблюдали за Раймондом Агуэррой. Оставаясь незамеченными, мужчины сделали множество снимков юноши и добавили их к уже достаточно подробному досье.

9. ЭСТАРРА

Хотя Эстарра и была дочерью правителей Терока, в свои двенадцать лет она еще не знала, чему будет посвящена ее жизнь. Старшие братья и сестра с детства знали, что должны изучать основы дипломатии, права и коммерции, поскольку потом станут зелеными священниками или их будут готовить на должность коммер-послов. Однако четвертому ребенку не было отведено особой роли. Таким образом Эстарра в основном занималась тем, что ей больше нравилось.

Полная энергии, она босиком убегала в лес, где порхала меж зарослей под кронами что-то шепчущих вселенских деревьев. Спутавшиеся, резные, похожие на пальмовые листья вселенских деревьев не столько закрывали свет, сколько фильтровали его, раскрашивая почву леса в желтые и зеленые тона. Листья и трава ласкали золотис-коричневую кожу Эстарры, щекотали, но не царапали. Ее огромные глаза всегда готовы были приметить что-то новое или необычное.

Эстарра уже обследовала все близлежащие тропинки, поражаясь окружающему ее миру. Ее пылкие детские поступки иногда заставляли хмуриться старшую сестру Сарайн, которая обожала мир бизнеса, политики и коммерции. Однако Эстарра вовсе не хотела повзрослеть так же быстро, как это произошло с ее сестрой.

Брату Рейнальду исполнилось уже двадцать пять, и он изо всех сил готовился стать следующим Отцом Терока. Терпеливый, с приятной наружностью, Рейнальд изучал политику и менеджмент с самого начала зная, что будет следующим представителем лесного мира. Готовясь в будущем надеть королевскую мантию, Рейнальд за последнее время, пока узы долга не приковали его к Тероку, осуществил несколько путешествий в далекие и экзотические миры, встретился с основными лидерами планет, как людьми, так и илдиранцами.

Родители Эстарры никогда не были в легендарной столице илдиранцев Миджистре под семью солнцами, хотя их дочь Сарайн, будучи на четыре года младше Рейнальда, несколько лет проучилась на Земле и в других центрах союзников Ганзы.

Брат Эстарры Бенето с самого начала готовился к тому, чтобы «облачиться в зеленое» и стать священником вселенского леса. Эстарра с нетерпением ждала его возвращения с Онсьера, где тот наблюдал за рождением нового солнца.

Отец Идрисс и Мать Алекса, возможно, слишком баловали ее, позволяя ей самой выбирать занятия по вкусу, что приводило к всевозможным неприятностям. Ее сестра Целли, самый младший ребенок в семье, предпочитала проводить время в бесконечной болтовне с друзьями. Но Эстарра была куда более независима.

Она нырнула под сладко пахнущие папоротники и почувствовала на своей бронзовой коже щекотание диких ароматов. Ее прическа представляла собой немыслимый хаос косичек и завитков. Она предпочитала этот вышедший из моды фасон, так как он оставлял меньше свободных прядей, которые могли цепляться за сучья и ветви деревьев.

Девочка шагала вперед, запоминая дорогу обратно к дому, к возвещающимся грибообразным строениям города, в котором жила. Эстарра встала под высоким вселенским деревом, покрытым чешуйчатой корой, пульсирующим от энергии, тянущимся к небу, словно оно было посажено в каком-то гигантском саду. Сквозь трещины в броне покрывающей ствол коры, словно волоски, торчали вырвавшиеся на свободу молодые побеги.

Корни, стволы и рудиментарное сознание всех вселенских деревьев были связаны между собой. Листовидные отростки, похожие на перья, достигали сотни футов и, изгибаясь, образовывали напоминающий зонт навес. Каждое дерево касалось соседнего, закрывая небо лиственным ковром. Эти листовидные отростки, покачиваясь, словно огромные веки, поглаживали друг друга. Помимо жужжания насекомых и криков диких животных, лес был укрыт одеялом постоянного шелестящего шума, успокаивающего, как колыбельная.

Вселенские деревья распространились по всем землям Терока, а теперь амбициозные зеленые священники увезли отростки и на другие планеты, таким образом, связанная между собой лесная чувствительная система могла расти и обучаться. Они молились этой в прямом смысле слова «земной душе» и помогали лесной чувствительной системе становиться еще сильнее.

Давно, сто восемьдесят три года назад, патруль илдиранского Звездного флота натолкнулся на первый земной, еще медленно двигающийся корабль переселенцев «Кайе» и привел его к этой нетронутой планете. Все одиннадцать старых кораблей переселенцев носили имена известных первопроходцев. «Кайе» был назван в честь Огюста Рене Кайе, французского исследователя Африки, который прославился тем, что был первым человеком этой нации, ступившим на таинственный континент. Это был первый белый человек, увидевший сказочный город Тимбукту.

«Бертон», «Пери», «Марко Поло», «Бальбоа», «Канака» – эти названия кораблей переселенцев рождали экзотические отзвуки в душе Эстарры, но даже рассказы о доцивилизационных днях Земли не могли сравниться с теми чудесами, с которыми столкнулись колонисты, обосновавшиеся по всей Руке Спирали. «Кларк», «Виши», «Амундсен», «Абель-Векслер», «Строганов». Все они нашли свои новые дома при помощи илдиранцев, за исключением «Бертона», который так и остался затерянным среди звезд.

Пассажиры спасенного «Кайе» возликовали, увидев зеленеющий ландшафт Терока, нетронутые возможности этого девственного мира. Их новый дом оказался намного более приветливым, чем они могли мечтать, пока долгое время, за которое сменилось несколько поколений, вслепую блуждали среди звезд в поисках подходящей для обитания звездной системы. Они провели несколько столетий, заключенные в рамках большого малоэффективного звездного корабля, и все это бесполезно проведенное время у колонистов и их потомков не было более осмысленного занятия, чем смотреть на изображения лесов и гор.

Колонисты сразу же почувствовали что-то необычное в этих деревьях.

На борту «Кайе» имелось все необходимое, чтобы обосноваться в негостеприимном мире, но на Тероке было все, о чем только можно мечтать. После того, как илдиранцы доставили их сюда, колонисты принялись монтировать заранее подготовленные структуры для незамедлительного и временного обустройства, в то время как биологи, ботаники, химики и геологи принялись изучать, что же может предложить им этот замечательный мир.

К счастью, биохимия экосистемы Терока наилучшим образом подходила для человеческого генотипа, и переселенцы могли пользоваться большим разнообразием местной пищи. От них не потребовалось большого труда, чтобы расчистить и удобрить землю. Вместо того чтобы воздвигать металлические и полимерные конструкции, переселенцы с «Кайе» нашли пути для использования местного леса.

Спустя десятилетия, к тому времени, когда илдиранцы установили дипломатические отношения с Землей, терокские переселенцы создали свою собственную культуру и твердо встали на ноги. Хотя представители Ганзы в конце концов заставили их войти в огромную сеть человечества, Терок испытывал большое удовлетворение от своей исключительности. Когда их предки садились на корабль переселенцев, у них и в мыслях не было возвращаться обратно, они никогда не мечтали наладить твердые контакты с Землей. Это были гонимые ветром семена, которые мечтали пустить где-нибудь корни. И они больше не собирались терять почву под ногами…

Прервав свой осмотр, Эстарра съела полную горсть ягод бисерички и вытерла сок с подбородка и рук. Переполненная энергией, она взглянула на ближайшее вселенское дерево и увидела на нем места, за которые можно уцепиться руками, а также следы от частого подъема и спуска читающей команды послушников. На коре было достаточно неровностей для рук и ног, так что Эстарра смогла взобраться по ним, как по лестнице, стараясь не смотреть вниз и не слишком задумываться о том, что она делает. Там, наверху, священники ходили своими магистральными дорогами, проложенным по переплетенным ветвям и упругим вершинам вселенских деревьев.

В лесу было тепло, поэтому Эстарра была очень легко одета: ноги у нее достаточно загрубели, и в обуви она не нуждалась. Она продвигалась за один раз на один нарост, постепенно поднимаясь все выше и выше, только наверх. Запыхавшаяся, но радостная, девочка наконец пролезла сквозь переплетенные листовидные отростки. Мигая от открытого солнечного света, Эстарра смотрела на голубое небо и бесконечное море вершин вселенских деревьев.

Даже глядя отсюда, она не могла с уверенностью сказать, где кончается одно дерево и начинается другое. Повсюду вокруг себя она слышала голоса и грустные песни, неуверенное чтение, смесь высоких и низких грудных голосов.

Балансируя на листьях, Эстарра смотрела на собравшихся служителей леса. Здесь были представлены все оттенки кожи – от загорелых здоровых послушников, не тронутых еще зеленью, до старых священников с изумрудной кожей, уже достигших симбиоза с вселенским лесом. Служители сидели на ровных площадках либо, как и она, балансировали на листьях и читали вслух свитки или тексты с электронных экранов. Некоторые играли на музыкальных инструментах. Другие просто громко декламировали нудные потоки данных, зачитывали бессмысленные цифровые содержания таблиц. Это была головокружительная шумная деятельность, в которой все внимание священников сосредотачивалось на том, чтобы увеличить знания, хранимые вселенским лесом – путь, при помощи которого они выказывали уважение и одновременно помогали трепещущей зеленой душе. Сотни всевозможных голосов разговаривали со сплетенным лесом, а вселенские деревья слушали и учились.

Сколько всего можно здесь увидеть и узнать! И зеленые священники делали это, оставаясь тут и получая благословение от души вселенского леса. Как хотелось Эстарре понимать все, что знает лес! Священники напевали стихи и читали рассказы, даже обсуждали философские вопросы, предоставляя лесу информацию во всевозможных формах. Вселенские деревья поглощали каждую кроху этой информации, и все равно живое переплетение жаждало знаний еще и еще.

10. НАСЛЕДНИК ПРЕСТОЛА ДЖОРА'Х

На самом краю Горизонта Кластера, в лучах семи солнц пригрелась Илдира. Родная планета Империи вращалась вокруг теплой оранжевой звезды Кейуан, которая была расположена около близкой двойной звезды – системы Квронха, состоящей из красного гиганта и малого желтого спутника. Чуть дальше, но столь же яркая на илдиранском небе, висела чудесная троица Даррис – тесно связанные между собой белая и желтая звезды плюс красный карлик, вращающиеся вокруг общего центра тяжести. И, наконец, в отдалении находился голубой супергигант Дайм, сверкающий, как огромный бриллиант.

На Илдиру никогда не опускалась ночь.

Миджистра, столица и алмаз древней империи, блестела под бронзовым небом. Ее шпили и купола были сделаны из хрусталя и цветного стекла, ее свободные архитектурные формы образовывал ультрапрочный прозрачный полимер.

Наследник престола Джора'х, старший сын Мудреца-Императора, полной грудью вдохнул воздух, насыщенный водяной пылью от поднимающихся к Дворцу Призмы фонтанов.

В соответствии со своим долгом Великий Наследник ожидал встречи с представителями Терока. Молодой человек, Рейнальд, по своему положению соответствовал Джора'ху, но обладал намного меньшими возможностями. Человеческий принц станет правящим Отцом единственной малообжитой планеты, в то время как наследнику илдиранского престола предстоит управлять обширной Империей.

Приветствуя улыбающегося человека, Джора'х поднял обе руки.

– От всего сердца рад вас приветствовать в Миджистре, принц Рейнальд.

Илдиранский принц в окружении своих гвардейцев большими шагами поднимался к платформе для приемов. Рейнальда сопровождала небольшая свита, в которую входил и один из его личных зеленых священников.

Черные волосы терокца, заплетенные в косички, стягивались в узел на затылке. Его мускулистые руки не были прикрыты свободной туникой из необычного перламутрового материала, сверкающего под лучами многочисленных солнц. У него было квадратное лицо и плоские скулы под широко расставленными темными глазами. Он носил линзы-светофильтры, чтобы защитить себя от избытка илдиранского солнечного света, а встречающие людей илдиранцы обеспечили гостей защитными кремами и лосьонами.

– Великий Наследник, я уже много лет мечтал посетить Илдиру, – сказал Рейнальд, смело пожимая руку Джора'ху, словно они были ровней. У него были теплые и открытые манеры, и эта особенность помогла растопить лед официальной церемонии.

Джора'х расплылся в улыбке. Он почти сразу же полюбил этого молодого человека.

– Обеим нашим культурам есть чему поучиться друг у друга.

Рейнальд взглянул на сверкающий занавес воды, по невидимым подвесным лестницам текущей из пенных бассейнов к куполам и соединительным трубам. Он засмеялся с детским восторгом.

Вы уже сумели произвести на меня впечатление, Великий Наследник, но если вы когда-нибудь посетите нас, я тоже найду для вас несколько диковинок в джунглях Терока.

Дворец Призмы стоял на вершине овального холма, что поднимало Резиденцию Мудреца-Императора над сверкающими дорожками, куполами музеев и теплицами Миджистры. Семь рек, давным-давно прирученных илдиранскими инженерами, ровными прямыми линиями текли к самому сердцу Империи. Магнитные левитационные поля и площадкис управляемой гравитацией направляли течение, поднимая сверкающие воды вверх по холму вопреки сопротивлению гравитации. Рейнальд последовал за Джора'хом в переднюю галерею, где отражатели усиливали солнечный свет, чтобы предотвратить появление какой бы то ни было тени.

– Это одна из последних остановок в моем странствии. Ярешил, что должен узнать и понять другие культуры и миры, дабы лучше служить своему народу. Совсем как царь Петр Великий, один из древних правителей огромной страны под названием Россия. Петр путешествовал, учился у других культур и, отобрав лучшее, привез к себе домой. Я собираюсь сделать то же самое.

Энтузиазм человека был заразителен.

– Замечательная цель, Рейнальд. Возможно, мне и самому следует почаще покидать Миджистру.

Великому Наследнику не было надобности посещать другие части Илдиранской Империи, но на самом деле это могло оказаться довольно интересным. Его собственный сын и наследник Тор'х провел несколько лет, обучаясь в комфортабельном курортном мире илдиранцев Гайриллке.

– Я уже посетил Землю, где встретился со старым королем Фредериком, – продолжил Рейнальд со сконфуженной улыбкой, – хотя он не совсем представлял, что со мной делать. Ятакже встретился с президентом Венсесласом, который оказался очень вежлив, в основном потому, что хотел бы получить от меня побольше зеленых священников, когда я стану Отцом Терока.

– А теперь вы прибыли сюда, – сказал Джора'х, делая широкий жест. – Мы покажем вам столько всего, что у вас заболят глаза!

Смеясь, он повел Рейнальда и его окружение к ближайшему сверкающему крылу Дворца Призмы.

Будучи Великим Наследником, Джора'х обладал обаянием и животным магнетизмом, которые делали его чрезвычайно привлекательным. Его узкое лицо излучало очарование. Глаза напоминали сапфиры и мерцали, отражая звездные лучи и их отблески. Длинные волосы, знак мужской зрелости у илдиранцев, окружали его голову тысячей косичек, наподобие миниатюрных колосков, которые казались живыми и слегка шевелились. Они были заплетены при помощи необычной энергии.

Люди – купцы, сановники, ученые и богатые туристы – приезжали сюда посмотреть на легендарные семь солнц Илдиры. С тех пор, как Империя илдиранцев снабдила Ганзу скоростными космическими двигателями, многие люди смотрели на илдиранцев как на благосклонных покровителей, относящихся к ним по-отечески. В то же время, приняв людей как часть галактической истории, как говорится в «Саге Семи Солнц», илдиранцы все еще затруднялись адекватно постичь импульсивность людей и правильно мотивировать их поступки.

Но Джора'х находил этого человека довольно приятным. Они с Рейнальдом плечом к плечу вошли в прогулочный зал со сводчатым потолком и стенами, выложенными мозаикой из стекла. Вокруг них пульсировали насыщенные цвета, яркий свет сиял, проходя сквозь фильтры цветных стекол на окнах.

Рейнальд заметил одинокого черного робота кликиссов на гибких ногах, который выглядел гигантским механическим жуком. Такое он видел впервые. Никто из илдиранцев не обращал на робота особого внимания.

При дворе знатные дамы, равно как фрейлины, артисты и певцы были одеты в свободные полупрозрачные платья с лентами наискосок через плечо и грудь. Полосатые рукава доходили до самых пальцев, хотя при желании их можно было поднять и закрепить, образовав подобие фонарика на плече.

Войдя в большую оранжерею, где находился банкетный зал, Рейнальд улыбнулся.

– Я увижу Мудреца-Императора? – поинтересовался он.

Золотые цепочки на голове Джора'ха свободно колыхнулись. Он с сожалением вздохнул.

– Мудрец-Император не может встречаться с представителями человеческих поселений на каждой планете. Их так много! Он не хочет придавать Тероку больший статус по сравнению с другими поселениями Земной Ганзейской Лиги.

– Великий Наследник, суверенный Терок является независимой планетой и не имеет никакого отношения к Ганзе, – натянуто заметил Рейнальд, но затем улыбнулся. – С другой стороны, думаю, что, во всяком случае, ваше общество мне будет приятней, чем общество вашего отца.

Джора'х подмигнул звездными сапфировыми глазами.

– А самое лучшее еще и не начиналось. Я послал за нашими величайшими живыми историками.

Под одним из многочисленных, похожих на драгоценные камни куполов Дворца располагался огромный стол, уставленный тысячей экзотических блюд. Джора'х повел рукой в сторону стола, и когда они начали усаживаться на свои места, вокруг них засуетились фрейлины и слуги.

У всех фрейлин была гладкая ровная кожа без намека на волосяной покров, а на лица и длинные хрупкие шеи нанесены тонкие узоры: волнистые спирали поднимались вокруг манящих глаз до самой макушки, напоминая потоки бегущей воды или языки пламени. Когда фрейлины двигались, ткань их платьев переливалась всевозможными цветами, словно живая радуга.

Женщины вежливо улыбались терокцу, а вот с Джора'хом соблазнительно кокетничали. Великий Наследник привлекал все их внимание, словно источал шлейф гормонов.

– Вы еще не женаты, принц Рейнальд? Насколько я помню, брак весьма распространенный обычай среди людей, особенно это относится к королевским семьям.

– Да, это так, но я все еще не выбрал женщину, которая займет место Матери Терока рядом со мной. В данном случае кроме романтических соображений есть еще и политические. За время своего странствия я получил несколько брачных предложений от руководителей ганзейских колоний. Все они заслуживают внимания, но я хочу рассмотреть все возможности, так как это очень важное решение.

– Мне непонятно, как можно терять столько времени лишь для того, чтобы выбрать себе единственную партнершу, – Джора'х выбрал тарелку с желеобразным фруктом, попробовал кусочек и предложил Рейнальду, который с удовольствием отведал предложенное блюдо. Он поднял взгляд на снующих вокруг фрейлин. – Мой долг – иметь как можно больше любовниц и быть отцом многочисленных детей, которые будут продолжать родословную Мудреца-Императора. Специальный комитет и советники помогают мне выбрать их из тысяч претенденток и прежде, чем допустить до меня, проверяют их способность к деторождению.

– На словах впечатляюще, – заметил Рейнальд, – но не слишком эротично.

– Долг Великого Наследника вынуждает страдать, – Джора'х выбрал чашу, в которой в дымящемся сиропе лежали нарезанные кусочки его любимого фрукта. – Илдиранки считают большой честью родить мне ребенка, и у меня столько претенденток, что я не смогу удовлетворить их за всю мою жизнь. Но после того, как я унаследую место отца и стану Мудрецом-Императором, для меня все изменится.

– Это будет знаменательный момент, – улыбнулся Рейнальд.

Джора'х скорчил скорбную гримасу.

– К этому моменту я должен буду пройти через ритуал кастрации, – на лице Рейнальда отразилось удивление, но Великий Наследник предвидел это. – Только в этом случае я смогу стать фокусом тизма и смотреть на мир глазами своей расы. Я пожертвую своей мужской силой и стану полубогом, всевидящим и всезнающим. Полагаю, замена вполне равноценная.

Рейнальд промокнул губы квадратной салфеткой.

– Ммм, я уж лучше потрачу силы на решение проблемы с выбором жены. Не завидую, твоим перспективам.

Как только слуги поняли, что мужчины насытились, они моментально убрали со стола мириады нетронутых тарелок. Джора'х хлопнул в ладоши.

– Теперь настало время для нашего хранителя памяти.

В комнату вошел небольшой илдиранец в свободных одеждах, с виду преклонного возраста. На нем не было никаких украшений – ни на лице, ни на пальцах или запястьях. С откинутой назад голой головой, с мясистыми наростами вокруг бровей и щек, он напоминал человека намного меньше, чем большинство илдиранцев.

– Хранитель памяти Вао'ш, историк при илдиранском дворе, – пояснил Джора'х. – Он не раз помогал мне приятно провести время. – Вао'ш поклонился, а Рейнальд приветливо кивнул, не зная, надо приветствовать Хранителя памяти – протянутой к нему рукой или аплодисментами. Джора'х продолжил:

– Наши Хранители памяти знамениты тем, что представляют нам главы нашей «Саги Семи Солнц».

– Да, я слышал о легендах вашей расы, – заметил Рейнальд.

Вао'ш раскинул руки так, что рукава у него откинулись до самых плеч.

– Это больше, чем просто набор цитат или рассказов, Сага – это великий эпос илдиранцев. Это тот остов, на котором мы держимся во вселенной. История илдиранцев – не просто последовательность событий, но настоящий роман, и все мы принимаем участие в его запутанном сюжете, – он взмахнул руками в сторону Рейнальда. – Даже человеческий принц, подобный вам, является его персонажем. Каждый имеет в нем свою роль, будь то второстепенный персонаж или великий герой. Каждый из нас надеется прожить столь значительную жизнь, чтобы она была достойна упоминания в постоянно растущей Саге.

Джора'х откинулся на своем стуле.

– Позабавь нас, Вао'ш. Какую же историю ты расскажешь нам сегодня?

– Рассказ о том, как мы встретились с людьми, будет самым подходящим на сегодня, – ответил Вао'ш, широко раскрыв свои выразительные глаза. Он продолжал говорить чарующим голосом в ритме, который был больше, чем стихи, но меньше, чем песня.

Вао'ш обобщил известные всем сведения о том, как в связи с ухудшением жизненных условий Земная цивилизация выслала одиннадцать громадных кораблей с переселенцами, которые вслепую полетели к ближайшим звездам. Каждый корабль был полон пионеров-переселенцев. На Рейнальда произвело впечатление, каким голосом историк рассказывал об этих событиях, и то, как его мясистые наросты то краснели, то меняли цвет в зависимости от палитры эмоций.

Какое великое отчаяние! Какая надежда, какой оптимизм – или глупость! И все же Звездный флот илдиранцев нашел вас, – Вао'ш сложил на груди руки.

Когда Хранитель памяти закончил рассказ о спасении человечества Рейнальд громко зааплодировал. Джора'х, которому понравился странный обычай, тоже захлопал в ладоши. Вскоре вся прислуга и чиновники, собравшиеся во дворе, дружно хлопали в ладоши, создав при этом оглушительный шум. Лицо Вао'ша приобрело такой цвет, словно он не знал, как на это реагировать.

– Я говорил вам, что это мастер среди Хранителей памяти. Рейнальд натянуто улыбнулся.

– Есть особая ирония в том, что именно илдиранские Хранители памяти лучше всего излагают нашу историю.

11. АДАР КОРИ'НХ

Хотя Адар Кори'нх командовал всеми кораблями илдиранского Звездного флота, он каждый раз чувствовал холодок в груди, когда встречался лицом к лицу с Мудрецом-Императором Кайрок'хом. Богоподобный правитель видел все, щупальцами телепатического тизма он прикасался к каждому илдиранцу.

И все же он хотел видеть Адара Кори'нха.

Церемониальная септима боевых кораблей вернулась с Онсьера сразу после того, как Адар Кори'нх стал свидетелем удивительного «Факела Кликиссов». Он уже передал изображения и отчет, но теперь Мудрец-Император хотел услышать все непосредственно из его уст. Не подчиниться такому приказу Адар Кори'нх не мог.

Брон'н, личный телохранитель Мудреца-Императора, следовал за спиной у Адара. Брон'н принадлежал к касте воинов, которые больше, чем другие илдиранцы, напоминали животных чертами лица и телосложением. Его руки заканчивались когтями, во рту виднелись острые длинные зубы, а его большие глаза могли заметить малейшее движение, любую угрозу его почитаемому владыке. Адар Кори'нх, конечно, не представлял угрозы, но главный телохранитель всегда оставался настороже.

Личные апартаменты Мудреца-Императора скрывались за непрозрачными стенами в задней части залы, увенчанной огромным куполом, ядром многочисленных шпилей, куполов и сводов Дворца Призмы. Кори'нх вошел в комнату, освещенную сиянием отражателей, где, полулежа на своем хрустальном троне, ожидал его громадный Мудрец-Император. Брон'н закрыл двери. Несмотря на свое высокое положение, Адар редко разговаривал с Мудрецом-Императором наедине, без присутствия советников, помощников и знати.

Мудрец-Император являлся чем-то вроде мужской версии пчелиной матки, существом, которое могло из Дворца Призмы ощущать всю илдиранскую цивилизацию, чтобы управлять ею. Он был фокусирующей точкой и приемником тизма, что делало его сердцем и душой всех илдиранцев. Но очень часто, как, например, сейчас, вождю требовались более точные детали событий, анализ очевидца.

– Ваш вызов делает мне честь, мой господин, – Кори'нх молитвенно сложил руки на сердце.

– А твои заслуги делают честь всем илдиранцам, Адар.

Мудрец-Император уже отослал прочь небольшую группу прислужников, которые ублажали его, натирая кожу маслами и ноги. Взгляд императора был тяжелым и непроницаемым, голос острым, как бритва.

– Теперь нам надо поговорить.

Утопая в своем напоминающем кровать кресле, укрытый расшитыми одеялами, илдиранский владыка казался большим и мягким.

Его мясистая кожа спадала бледными складками, ноги и руки ослабли от редкого употребления. После ритуальной кастрации много лет назад Мудрец-Император Кайрок'х совершенно утратил сходство со своим красивым старшим сыном, Великим Наследником Джора'хом.

По традиции, ноги императора никогда не должны были касаться пола.

Прежде чем отказаться от зова плоти, Кайрок'х стал отцом множества детей. Являясь отеческой фигурой для илдиранской расы, он носил чрезвычайно длинные косы, символ плодовитости. Косы свисали ему на грудь и плечи, укрывая его, как плотное одеяние из конопляных стеблей, которое колыхалось и переливалось, повинуясь слабым нервным импульсам.

После того, как он стал ядром тизма и хранителем знаний илдиранцев, Мудрец-Император прожил около двух столетий. Кайрок'х мог позволить себе целыми десятилетиями не делать ни шага, поскольку предоставил остальной илдиранской расе быть его глазами, руками и ногами. Он слишком уважал себя, чтобы опускаться до таких мелочей.

Развалившись в кресле-колыбели, император сосредоточил все внимание на Адаре. Кори'нх снова поправил парадную форму, довольный тем, что не пожалел времени на украшение ее всеми своими наградами – хотя мало что могло произвести впечатление на великого императора.

– Расскажи мне, что ты видел на Онсьере. Мне уже известно, что земляне сумели поджечь планету, но я хочу услышать твою объективную оценку случившегося. Насколько большой угрозой для Илдиранской Империи является «Факел Кликиссов»? Веришь ли ты в то, что Ганзейская Лига хочет использовать его как оружие против нас?

По телу Кори'нха пробежала дрожь.

– Война против Илдиранской Империи? Я не верю, что люди настолько глупы, мой господин. Учитывая хотя бы размеры и мощь нашего Звездного флота…

Глаза Мудреца-Императора сверкнули.

– И все-таки мы не должны сбрасывать со счетов такие амбиции. Расскажи мне про Онсьер.

Адар говорил рублеными фразами, излагая только факты, однако время от времени высказывал свое мнение и давал краткие комментарии. Кори'нх с детства воспитывался для того, чтобы стать офицером, он не был Хранителем памяти, его рассказ был простым описанием того, что происходило на Онсьере, и вовсе не походил на красочную легенду, предназначенную для развлечения великого мужа.

Мудрец-Император слушал, развалившись на своем ложе. Его умное лицо было одутловатым, щеки – круглыми, подбородок казался всего лишь небольшим бугорком на мягкой коже. На лице застыло блаженное выражение, отчего некоторые земляне сравнивали его с лицом Будды. Это лицо выражало неподвластные времени умиротворение, уверенность и благодушие, но Адар чувствовал спрятанную под этим твердую необходимую жестокость.

– Значит, все произошло именно так, как задумали люди?

– Если не считать одного момента, – неуверенно ответил Кори'нх. – Мой господин, я должен показать вам кое-какие изображения, которые мы там сделали.

Адар достал из кармана небольшой носитель информации и вставил его в переносной дисплей, который положил на обе ладони.

– Стараясь продемонстрировать минимальную заинтересованность, наши боевые крейсеры фиксировали каждое мгновение гибели планеты. И вот, когда Онсьер был поглощен огненным столбом, мы увидели вот это. Непонятные сферические объекты, сверкающие так, словно сделаны из алмаза, вырвались из облачных глубин и устремились прочь от новорожденного солнца. Сияющие шары уносились прочь от облаков пламени и при этом развивали скорость намного большую, чем можно выжать из илдиранских космических двигателей.

Мудрец-Император отшатнулся. На его лице отразилось изумление, даже какая-то тень страха.

– Покажи мне это еще раз.

Его темные глаза с напряженной жадностью уставились на экран.

– Эти объекты вырвались из сердцевины газовой планеты. Это не похоже ни на одно явление из тех, которые мне когда-либо встречались, и уж конечно не похоже на какие-то космические корабли. Я просмотрел все места в «Саге Семи Солнц», которые могли бы что-то прояснить в данном случае, я просмотрел и другие записи, но нигде не нашел ничего подобного. Может быть вы, мой господин, можете объяснить, что это значит?

– Я совершенно не представляю, что бы это могло значить, – казалось, что Мудрец-Император разозлился так, что вот-вот вспылит, но больше он ничего не сказал.

Кори'нх видел, что повелитель в шоке, и подумал: император знает, что там было – и удивился тому, что тот пытается скрыть свое знание. Но адмирал также был совершенно уверен в том, что ни один Мудрец-Император не будет лгать своим подданным, он решил, что неправильно воспринял выражение лица повелителя.

– Таков мой полный отчет, мой господин, – поклонился он. – Следует ли мне распространить эти изображения среди моих офицеров, чтобы обеспечить более пристальное наблюдение за происходящим?

– Нет. В этом нет необходимости, – тон, которым это было сказано, не оставлял места для дискуссии. – Не надо придавать чрезмерного значения столь мелкой загадке, – император погладил длинную волнистую косу, лежащую на животе. Внезапно, словно идя к какому-то решению, он выпрямился на своем сиденье и сел так, чтобы смотреть прямо в лицо Кори'нха.

– На данный момент у меня есть для тебя другое поручение, которое не может ждать, – теперь, когда император сменил тему, из, его речи исчезли командные нотки, и она стала напоминать обычный разговор.

– Как прикажете, мой господин, – Кори'нх снова сложил руки перед грудью.

– Тебе и Звездному флоту надо спасти нашу колонию-факторию на Кренне. Вернуть их домой на Илдиру.

Пораженный, Кори'нх снова выпрямился.

– Что случилось? – когда он заговорил, то не смог скрыть ноток надежды в голосе. – Это будет военная операция?

Он читал множество рассказов в Саге и хотел занять там свое, пусть даже небольшое, место в каком-нибудь эпическом конфликте.

– Кренна не настолько велика, чтобы быть настоящей факторией, а сейчас она пострадала от эпидемии чумы, которая уже убила значительную часть колонистов, включая моего наместника. Через тизм я чувствую их страдания. Болезнь сначала ослепляет, а потом убивает.

– К'ллар бекх! – Адар Кори'нх почувствовал, как у него внутри пробежал холодок. – Это ужасно, мой господин.

– Так как плотность населения колонии стремится к тому уровню, при котором перестает действовать тизм, я пришел к решению ликвидировать ее. Вместо того чтобы посылать в это ужасное место новых колонистов, мы просто вывезем оттуда всех наших выживших соотечественников.

– Будет исполнено, мой господин, – заверил Кори'нх. – Все будет сделано быстро и эффективно. Надеюсь, что наши действия будут достаточно быстрыми, чтобы предотвратить дальнейшие потери. Оборудование и здания вывезти тоже?

– Нет, они поражены болезнью. К тому же Земная Ганзейская Лига усиленно приценивалась к Кренне и делала заманчивые предложения, поэтому они… получат от нас эту колонию и все ее ресурсы. По предварительным анализам они пришли к заключению, что землянам эта чума не страшна. Земляне заселятся в наши жилища, как только наши люди покинут колонию.

Кори'нх был поражен, особенно с учетом того, что он только что стал свидетелем чудовищного эксперимента, который предоставил землянам для заселения четыре новых спутника.

– Зачем землянам еще одна новая планета? Они и так уже расползлись, как болезнь, по невероятному количеству миров.

– Это часть моего плана, Адар. Лучше позволить им воспользоваться тем, что нам не нужно, чем допустить рост их самостоятельных амбиций.

– Япредупреждаю об этом уже несколько десятилетий, мой господин, – кивнул Адар Кори'нх. – Мы должны быть постоянно настороже, предельно бдительными.

– Япостоянно настороже, дорогой Адар, – заверил Мудрец-Император. – Постоянно.

12. РЛИНДА КЕТТ

Будучи преуспевающим купцом, Рлинда Кетт не привыкла грызть ногти и ожидать в томительной тишине. Особенно находясь в засаде. Она стояла на мостике тяжеловооруженного военного корабля класса Z, самого мощного линкора Земных Оборонительных Сил, рядом с генералом Куртом Ланьяном.

В полной тишине космоса Ланьян приказал выключить все ходовые огни и свести к минимуму электронное излучение. Хитроумное покрытие темного корпуса боевого корабля Земных Оборонительных Сил позволяло ему оставаться невидимым, так что в случае чего он мог сойти за гравитационную аномалию, плавающую среди скал на задворках системы Айрека.

Ожидание. Западню они уже устроили.

– И сколько времени мы уже вот так ждем? – тихонько спросила Рлинда.

– Нет никакой необходимости говорить шепотом, мадам, – ответил генерал.

Его щеки и подбородок были настолько гладкими и чистыми, что казались скользкими. Когда Ланьян сосредотачивал на чем-то свое внимание, то казалось, что его близко посаженные льдисто-голубые глаза впитывают свет, а потом отдают его с удвоенной силой. Генерал указал на следящий экран, на котором виднелась метка грузового судна Рлинды, «До смерти любопытного», в то время как корабль продвигался по коммерческому маршруту по направлению к необжитой планете системы Айрека.

– Мы не можем ускорить события. Теперь этот подлец Соренгаард должен сделать свой ход.

– Вы уж постарайтесь вовремя ответить на его ход, генерал, – когда она не пыталась говорить шепотом, ее гулкий голос зазвучал в полную силу. – Это мой собственный корабль, и им управляет мой любимый бывший муж.

– Любимый, говорите, мадам? И сколько их у вас всего?

– Кораблей или бывших мужей?

– Бывших мужей, – проревел генерал, словно она была обязана и так понять, что он имеет в виду. – Каким количеством кораблей вы заправляете, я знаю и сам.

– Пять бывших мужей. БиБоб – лучший из них, и при этом единственный, кто все еще работает на меня.

Она продолжала поддерживать как личные, так и сексуальные отношения с капитаном Брансоном БиБобом Робертсом. К тому же это был чертовски хороший капитан.

Космические пираты под предводительством преступника Ранда Соренгаарда недавно захватили один из торговых кораблей, принадлежащих Рлинде, который следовал на Айреку, убили всю команду и захватили груз. Основанная переселенческим кораблем «Абель-Векслер», колония Айрека находилась на границе с территорией Империи илдиранцев и была в достаточном отдалении от центра Земной Ганзейской Лиги, а это означало, что ни одна из этих рас не обеспечивала здесь достаточного контроля и защиты. Но когда пираты Соренгаарда осмелились захватить грузовой корабль, Земные Оборонительные Силы поклялись в корне пресечь подобное беззаконие, даже если для этого потребуется использовать в качестве приманки другой корабль Рлинды и ее любимого бывшего мужа.

Рлинда была темнокожей женщиной дородного телосложения, с хорошим аппетитом и грудным смехом. Она позволяла людям следовать их собственным стереотипам поведения, и это часто приводило к тому, что те ее недооценивали. Однако Рлинда вовсе не была такой мягкой и податливой, какой казалась с первого взгляда. Будучи жестким бизнесменом, она прекрасно представляла себе рынок и знала в нем тысячи всевозможных ниш. Другие негоцианты искали, где бы сразу отхватить большой кусок и получить монополию на редкий чужеземный товар – она предпочитала богатеть постепенно. Многие торговцы так и не сумели выкупить свои корабли, а вот у Рлинды их было целых пять… теперь уже четыре – после того, как эти паршивые пираты Соренгаарда захватили «Большие надежды».

Маршрут на Айреку был одним из самых выгодных, ибо отдаленные колонисты нуждались во многих жизненно необходимых товарах, которые Рлинда могла поставить по сравнительно низкой цене, Однако теперь, когда Соренгаард начал охоту за беззащитными кораблями, немногие торговцы посмеют отправиться сюда. Рлинда могла бы заломить нуждающимся колонистам более высокие цены, но вместо этого предпочла пойти на риск и разрешила генералу Ланьяну использовать ее «До смерти любопытного» как провокацию и приманку.

Она, конечно же, надеялась получить прибыль, но в то же время хотела, чтобы ее дело шло гладко. А больше всего ей хотелось добиться правосудия за гибель своего капитана Габриэля Мэста и его команды.

У командующего тяжелым крейсером генерала Ланьяна не было таких высоких идеалов или моральных причин. Ему просто хотелось пострелять и преподать этим пиратам хороший урок.

Под руководством Ганзы Земные Оборонительные Силы выполняли комбинированные полицейские и охранные функции, в то же время являясь межзвездными вооруженными силами. В отличие от илдиранского Звездного флота, чьи громоздкие разукрашенные корабли служили больше для показухи, помпезно являясь то тут, то там и выполняя гуманитарные миссии, Земные Оборонительные Силы, к которым принадлежал Ланьян, ставили перед собой более реалистичные цели. Они знали, что среди ганзейских колоний постоянно будут возникать всевозможные проблемы. Человечество никогда не прекращало воевать между собой, находя для ссор политические или религиозные причины: когда же заканчивались разумные аргументы, люди захватывали чужую собственность или ресурсы без всяких предлогов.

Остановить бунтаря Соренгаарда, якшающегося с космическим цыганским сбродом, Скитальцами, – как раз достойная задача для Земных Оборонительных Сил. К тому же ходили слухи, что членами пиратского экипажа Соренгаарда являются как раз те самые изгнанники-Скитальцы, что подтверждало первоначальные подозрения Ганзы. Космические кочевники, Скитальцы поставляли большую часть повсеместно используемого ракетного топлива и не подчинялись никаким законам, кроме своих собственных, обычно стараясь уклоняться от участия в политических или социальных акциях цивилизованного человечества.

– Отмечены всплески энергии, генерал, – доложил боевой лейтенант из своего отсека. – Около дюжины. Очевидно, маленькие корабли… но, похоже, они вооружены.

– К бою, – приказал Ланьян. – И сохранять тишину до моего приказа.

Засуетились вокруг солдаты, пилоты бросились на причальную палубу, чтобы занять свои места в реморах для скоростной атаки. Рлинда сжала кулаки и тяжело вздохнула, подумав о БиБобе.

Ее капитан будет лететь по направлению к Айреке, надеясь выманить пиратов так, чтобы Земные Оборонительные Силы могли раз и навсегда покончить с их грабежами. Рлинде очень хотелось открыть канал связи и прокричать туда предостережение, но это погубило бы засады. Ей оставалось только молиться, чтобы БиБоб не пострадал.

Она наблюдала, как ничего не подозревающие пираты разгоняли двигатели, направляясь к добыче. Улыбаясь, Ланьян включил канал внутренней связи, чтобы отдать приказы своим солдатам. Генерал был чертовски самоуверен.

После того, как пираты окружили «До смерти любопытного», БиБоб сделал все возможное, чтобы выполнить хитрый маневр и уйти в направлении сети безопасности станций Айреки, но перегруженный корабль был полон товара, который должен был восполнить недопоставку предыдущего рейса. Движения БиБоба были медленными и неуклюжими.

Рлинда знала, что ее капитан к этому моменту уже проявляет признаки беспокойства, потеет и клянет все почем зря. Брансон Робертс действовал не просто как приманка: он искренне хотел убежать, но шансов против пиратов у него не было. Она всем сердцем рвалась к нему.

– Эй, генерал, не подведите, а то я лично оторву вам яйца!

– Спасибо за проявленное доверие, мадам, – ответил генерал и закричал по внутренней связи: – Всем реморам старт! Бронированным крейсерам выдвинуться вперед. Атакуем неприятеля.

Едва алчные пираты окружили одинокое торговое судно, на них набросился боевой флот Земных Оборонительных Сил. Для скоростной атаки вперед ринулись реморы, стараясь поразить их незащищенные двигатели. Пираты были достаточно храбры, чтобы лицом к лицу встретиться с торговым судном, обладающим минимальной обороноспособностью, но в сражении с готовыми к бою Вооруженными Силами Земли у них не было никаких шансов.

Один из маленьких пиратских кораблей нырнул в сторону и попытался сбежать, разогнавшись с такой силой, что раскаленный добела кожух его двигателя начал превращаться в плазму, однако оказался не в силах удержать стабильный курс, и это заставило его вихлять. Несколькими залпами излучающих пушек две реморы уничтожили его до того, как тот сумел вырваться из зоны действия пеленгаторов.

– Я хочу получить несколько человек живыми, – прокричал Ланьян по межкорабельной связи. – Поджаривайте их только в том случае, если у вас нет другого выхода.

В динамиках послышался хор голосов, подтверждающих получение приказа, и тут в бой вступил один из средних крейсеров. Летящие с большой скоростью реморы открыли огонь сконцентрированными энергетическими импульсами, и все вокруг превратилось в ад.

Рлинда, которой наскучило оставаться в стороне от событий, подскочила к пульту связи и одним движением своего мощного плеча убрала с дороги Ланьяна. Она перестроила аппарат на частоту частного канала связи с «До смерти любопытным».

– БиБоб, убирайся оттуда к чертовой матери! – закричала она. – Если через пять секунд я еще буду видеть тебя в зоне огня, ты об этом пожалеешь!

– Мне не надо повторять дважды, Рлинда, – ответил БиБоб на удивление твердым голосом, но она знала, что он просто храбрится. По складу характера он не был сорвиголовой.

«До смерти любопытный» изменил курс, собираясь нырнуть под аппликату эллиптической орбиты Айреки, чтобы выйти из зоны боевых действий. Ни единой царапины от залпов излучателей или рикошета. Рлинда с облегчением вздохнула, но в душе решила – это произошло лишь потому, что она очень хотела, чтобы «Любопытный» был чистым и неповрежденным к моменту ее предстоящего визита на Терок.

Бронированные крейсера нанесли повреждения пиратским кораблям, и тамерсы взяли их в тесное кольцо. Один из пилотов Оборонительных Сил получил ожог руки, вызванный тем, что в связи с неисправностью, пропущенной во время предварительного осмотра, заискрилась приборная панель. Это оказалось единственной оплошностью, допущенной Ланьяном.

Искореженные пиратские корабли повисли внутри кольца окружения Земных Оборонительных Сил. Все они на вид были старыми и залатанными – странные конструкции, собранные из не подходящих друг к другу частей по перепутанным чертежам. На корпусах были видны следы повреждений, двигатели выведены из строя в последней стычке.

– Я хочу, чтобы все пленные были переправлены на мой линкор, – заявил Ланьян. – Доставьте их в грузовой шлюз. Только не забудьте надеть на них нейронные наручники и отберите у них все оружие.

Теперь для солдат Оборонительных Сил Земли началась самая опасная работа: высадка на девять оставшихся пиратских кораблей и взятие пленных. Пока под охраной военных крейсеров они снимали пиратские команды с обшарпанных кораблей, один капитан пиратов под действием пережитого стресса попытался взорвать свой корабль и заодно выжечь всех бойцов Оборонительных Сил, находящихся в пределах досягаемости. Но из-за сбоя в системе самоуничтожения взорвалась только сердцевина двигателя, отчего по всему кораблю раздался оглушительный грохот, а из дюз вырвалась узкая струя пламени. Неожиданный толчок вывел пиратский корабль из равновесия, и он начал крутиться, пока с шипением не улетел в открытый космос – полуразрушенный, не стоящий того, чтобы тратить силы на его поимку.

Рлинда последовала за генералом Ланьяном в грузовой шлюз, куда был доставлен тридцать один пленный. Те стояли в разодранных рубахах, со связанными руками, беспомощные, но с гневными искрами в глазах. Они были преисполнены достоинства, но им явно недоставало здравого смысла.

– Кто из вас Ранд Соренгаард? – льдисто-голубые глаза Ланьяа скользнули по выстроившимся пленным, на скулах генерала от негодования ходили желваки. – И не вздумайте выкинуть какой-нибудь глупый трюк. Так или иначе, вы все заслужили одинаковое наказание.

Пленные, стараясь сохранять гордый вид, с горящими глазами и сжав зубы, начали обмениваться взглядами. Несколько пиратов уже были готовы предпринять отчаянную попытку и броситься вперед, но их опередил высокий широкоскулый мужчина. Он посмотрел на остальных твердым уверенным взглядом вожака.

– Не лезьте ребята. Я сам отвечу за свои дела, – он повернулся к Ланьяну. – Я Ранд Соренгаард, и утебя нет прав арестовывать меня.

– Ой-ой, ты, никак, хочешь меня обидеть? Ты бы лучше принес свои извинения присутствующей здесь даме, – генерал положил руку на плечо Рлинды. – Ты угнал один из ее кораблей и убил всю его команду. Ты не спрашивал у тех людей, признают ли они твое право на это?

– Мы добывали необходимые нам материалы, – ответил Соренгаард. – Вы называете нас пиратами, и в то же время Большой Ганзейский Гусак облагает налогами и торговыми ограничениями все, что импортируют или экспортируют Скитальцы. Вы, ребята, просто скрываете свое воровство под милой политической маской.

Ланьян зловеще скривил губы.

– Тогда давай снимем наши милые маски, – здесь, на краю владений Ганзы, у генерала было право использовать любые методы, какие он сочтет необходимыми. – Некоторые из твоих пиратов, похоже, были готовы сами распроститься с жизнью. Не буду возражать. Теперь я объявляю всем свой приговор. Во-первых, вы были взяты в плен во время пиратских действий. Более того, есть свидетельства, что вы виновны в убийстве капитана и команды «Больших надежд», а возможно, также и команд других кораблей.

Он сделал жест в сторону шлюзовых люков в дальнем конце грузового шлюза. Эти шлюзы использовались боевыми космическими подразделениями после соответствующей экипировки и получения оружия для выхода из боевого корабля и тренировок в Условиях нулевой гравитации.

– Вы приговорены к смерти, быстрой и надежной, без какой-либо жестокости и, насколько я могу это обеспечить, безболезненной.

Хотя от этого приговора на сердце у Рлинды стало тяжело, он ее не удивил. Пираты даже не спорили, а просто зло смотрели на Ланьяна.

– Так как все вы совершили ошибку, последовав за Соренгаардом, он и будет тем, кто приведет приговор в исполнение. Каждый из вас, один за другим, последует в шлюзовую камеру. А ты, Соренгаард, будешь нажимать кнопку и выбрасывать их по очереди в открытый космос.

– Не буду! – вожак пиратов упрямо выставил вперед и так выдающийся подбородок. – Можете пытать меня сколько душе угодно, но я отказываюсь быть вашим палачом.

– Сделай это, Ранд, – сказал один из пиратов. – Я бы предпочел, чтоб кнопку нажал ты, а не кто-то из этой вонючей солдатни.

Остальные пираты выразили согласие с таким решением. Трое выпрыгнули вперед, пытаясь ударить Ланьяна, но не успели приблизиться к нему хотя бы на шаг.

Одного из пленных вывели из строя и повели к люку в шлюзовую камеру.

– Не позволяй им торжествовать, Ранд. Они не оставили нам выбора.

Вожак пиратов посмотрел на пленного члена своей команды и, похоже, увидел в его лице то, что и ожидал. Затем он повернулся к генералу.

– Ты рано празднуешь победу.

Первый пират отправился в шлюзовую камеру, но Рлинда так и не смогла определить, был ли он самым смелым – или же посчитал, что смотреть, как остальные будут гибнуть у него на глазах, еще хуже. Один из офицеров открыл люк шлюзовой камеры и жестом настоящего метрдотеля пригласил пирата внутрь.

– Генерал, мы можем отправлять их туда сразу по двое или трое, – заметил лейтенант.

– Нет, – в один голос ответили Ланьян и Соренгаард.

– Вылететь в открытый космос… – пробормотал первый пленник, но его голос вовсе не дрожал от страха. – Полагаю, что для Скитальца это самая близкая дорога домой.

– Иди и найди свою Путеводную звезду! – сказал Соренгаард. Офицер закрыл за пленником люк, и Рлинда отвернулась, не желая смотреть на это сквозь иллюминатор. Она ненавидела пиратов за то, что они сделали с ее кораблем и ее ни в чем не повинной командой, но не могла наблюдать, как из камеры будет откачан воздух. Резкое падение давления разорвет человеческую плоть того как кровь и легкие закипят и замерзнут в одно и то же мгновение.

Ранд Соренгаард пробормотал молитву или прощальные слова и без колебания нажал пусковую кнопку. С первым пленным было покончено.

Похолодевшая от ужаса при виде жестокого правосудия, Рлинда тихо сказала Ланьяну, который был весь поглощен происходящим и всем своим видом показывал нежелание отвлекаться:

– Вы добились своего, генерал. Может, этого достаточно?

– Нет, не достаточно, мадам. Приговор вполне определенный, и вы это знаете, – он проследил, как в шлюзовую камеру ввели второго пирата и закрыли за ним люк. – Космос обширен, и беззаконие может выйти из-под контроля, если не обращать на него внимания. Моя миссия заключается в том, чтобы ответить с достаточной жесткостью, которая должна послужить сдерживающим фактором.

Он окинул взглядом цветастые экзотические одежды, в которые были облачены пираты, и снова уставился на экран монитора. В – космосе, сбившись в кучу, висели разношерстные космические корабли со странными переделками и заплатами, изготовленные на чудной манер Скитальцев. Он сжал зубы, как будто боялся, что из его рта сейчас вырвется какая-нибудь непристойность.

– Проклятые Скитальцы!

После того, как все пираты были казнены подобным образом, генерал Ланьян собственноручно выкинул из шлюзовой камеры Ранда Соренгаарда и повернулся к пилотам ремор, стоящим на швартовой палубе линкора.

– Остался последний штрих, ребята. Обшарьте окрестности, соберите все замерзшие тела и доставьте сюда, чтобы сжечь должным образом, – он взглянул на Рлинду Кетт. – Мы находимся в районе прохождения корабельных маршрутов. Не стоит оставлять здесь навигационный мусор.

13. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

Проносясь сквозь темно-лимонные облака Голгена, небесная шахта Скитальца захватывала напоминающее туман вещество, оставляя за собой широкий след. Корабль, представлявший собой нелепую конструкцию из торчащих в разные стороны заборных тоннелей, камеры реактора, резервуара для хранения сырья и жилых помещений, был похож на сотню других небесных шахт, которыми управляли кочевники-Скитальцы на газовых гигантах, разбросанных по Руке Спирали. Разросшиеся кланы действовали на краю территории, контролируемой Ганзейской Лигой, и жили надменно и независимо. Семьи заправляли собственными небесными шахтами или работали на топливных станциях на детритовых планетах, где никто больше не хотел жить.

Небесные шахты Скитальцев собирали с газовых планет огромное количество водорода, ценного сырья, готового к переработке. Они пропускали миллионы тонн газа через экти-реакторы, используя старую илдиранскую технологию. При помощи катализа и искривленных магнитных полей реакторы превращали ультрачистый водород в один из экзотических изотопов. Экти.

Илдиранские звездные двигатели, единственные устройства, позволяющие перемещаться со скоростью, превышающей скорость света, зависели от экти, как единственного энергетического источника. Для того чтобы получить даже минимальную дозу экзотического вещества, нужно было огромное количество водорода. Благодаря тесным семейным связям и существованию на краю обжитой территории Скитальцы имели возможность производить более дешевый и надежный экти, чем это делалось в любом другом месте. Рассеянные кланы успешно эксплуатировали эту коммерческую нишу.

На самом деле они делали это намного успешнее, чем думали в Ганзе.

После того, как грузовой сопроводитель Джесса Тамблейна приблизился к шахте «Голубое Небо», люки были состыкованы, шлюзовые камеры соединены, болты закручены. Грузовой сопроводитель представлял собой паукообразную раму с двигателями и кабиной пилота: теперь рама была состыкована с небесной шахтой, и Джесс мог переправить контейнеры с конденсированным экти в распределительный центр. Даже проделывая такую тривиальную операцию, как эта, он всегда старался сделать ее как можно лучше, превзойти самого себя, подать хороший пример.

Когда все индикаторные огни загорелись зеленым цветом, он запросил формальное разрешение вступить на борт небесной шахты своего брата. Пока он передавал серию пересадочных команд, рабочие-Скитальцы шутливо поддразнивали его, но он все равно взошел на борт. Он откинул свой капюшон, похлопал по многочисленным карманам, после чего тряхнул копной каштановых волос.

– Раз уж вы меня узнали, где красная ковровая дорожка?

Один из производственных механиков, угрюмый мужчина средних лет из семьи Бурров, добродушно выругался.

– Черт, как вижу, тебя повысили в грузовые водители! Значит, ты поругался с отцом?

Джесс небрежно ухмыльнулся. Этот миловидный юноша с голубыми глазами и живым характером производил впечатление человека одновременно спокойного и энергичного.

– Не мог же я позволить своему брату одному заниматься всеми разногласиями в нашей семье. К тому же для того, переправлять груз на распределительную станцию, нужен компетентный человек. А ты можешь предложить лучшего пилота?

Механик Бурр махнул рукой.

– Ты просто грузишь товар для Большого Гусака. Они не могут отличить хорошего пилота от слепого фермера.

Уничижительную кличку Ганзы породили первые торговые корабли землян, имевшие форму альбатроса. По идее, они должны были напоминать орлов, но походили скорее на жирных гусынь. Имя президента Ганзы который первым попытался заставить цыганских колонистов подписать Хартию Ганзы, Бертрам Гусвелл, еще сильнее упрочило кличку. Скитальцы считали это прозвище достаточно оскорбительным.

– Не имеет значения, – пожал плечами Джесс. – Мне просто хочется повидать своего брата и убедиться, что он наделал не слишком много ошибок.

Он не стал говорить вслух, что использует каждый благовидный предлог, дабы скрыться от строгого взгляда отца. Теперь, когда его старший брат уже не принадлежал к клану Тамблейнов, старый Брам начал особенно сильно давить на Джесса и возлагать на него все большую ответственность. Молодой человек хватался за любую возможность как за якорь, хотя старик Брам и редко замечал это.

Пока неуклюжий аппарат странствовал в облаках Голгена, рабочие следили за работой экти-реактора, проверяли распределительные трубы и смазывали механические системы, требующие постоянного ухода. Джесс прошел через грузовой отсек, прислушиваясь к уютному шипению и гудению, производственной музыке всех небесных шахт. Он любил бывать здесь. «Голубое Небо» всегда казалась более чистой и ухоженной, чем другие небесные шахты. Брат Джесса Росс был очень горд тем, что сумел достичь здесь многого. Джесс брел вдоль коридоров. Ему не нужен был проводник, чтобы найти капитанскую палубу.

Даже во время работы Скитальцы носили многочисленные разноцветные одежды с пышными рукавами, а также разнообразные шарфы, капюшоны и шапки. Все туники, куртки и брюки имели вычурные карманы и подсумки, снабженные цепочками, карабинами и крючками, где хранились тысячи приспособлений, индикаторных приборов и ручных инструментов. Благодаря карабинам инструмент не терялся и всегда был под рукой, даже в условиях низкой гравитации, где Скитальцы проводили большую часть своего времени.

Сколько времени ты у нас пробудешь, Джесс? – спросил сменный диспетчер, выглянув из-за своей перегородки.

Меньше суток. Мы должны выработать запас и получить квоту. Сам понимаешь, обязательства.

– Мы отладим твой грузовой сопроводитель, – кивнул диспетчер, – и подключим все шланги к резервуарам экти.

– Росс снова любуется окрестностями на открытой палубе?

– Нет. Думаю, шеф в ходовой рубке.

– И во что же он боится врезаться в этом огромном просторном небе?

Покачав головой, Джесс начал карабкаться по внутренним лестницам, пока не нашел ходовую рубку. Хотя Росс вечно воротил нос от семейного водного предприятия на Плюме, Джесс всегда был желанным гостем на агрегате старшего брата.

Сложив руки на груди, Джесс уставился брату в затылок. Росс, устремив взгляд на облака в неимоверно безбрежном и открытом небе планеты, был поглощен управлением.

Пока небесная шахта следовала по своему произвольному маршруту, конвекционные потоки газов поднимались и клубами опускались вниз. На навигационной панели была нарисована звездочка. Это была Путеводная звезда, которая, как верили Скитальцы, должна вести их по жизненному пути.

– Боишься врезаться в грозовое облако азота? Или тебе просто нравится сидеть в капитанском кресле и куда-нибудь вести эту громадину?

Росс повернулся, его лицо озарила улыбка.

– Джесс! Не ожидал увидеть тебя.

– Решил сэкономить тебе затраты на грузовые доставки, – он подошел и обнял Росса. – Помогаю тебе выплачивать долг – еще одна небольшая доля ответственности, которая лежит на младшем брате.

Росс указал на приборную панель.

– К твоему сведению, это не только умение, но даже искусство – управлять небесной шахтой. Мне постоянно приходится подправлять курс, подниматься или опускаться. Хороший капитан всегда следит, где сосредоточена наибольшая концентрация газа.

Небесная шахта тащила за собой сеть датчиков, похожую на щупальца кальмара: нити километровой длины тянулись сквозь облако, собирая данные, и помогали Россу в выборе курса. Атмосфера Голгена была богата смесью элементов и катализаторов, как раз подходящих для илдиранских реакторов, производящих экти. К тому же газовый гигант находился невдалеке от звездных торговых путей, что облегчало сбыт топлива. После нескольких лет тяжелого труда, невзирая на пессимизм отца, Росс был близок к тому, чтобы получать прибыль от своего предприятия.

– Полагаю, ты привез с собой новые сплетни? – он немного помолчал и добавил: – И, конечно же, искренние извинения отца и просьбу вернуться домой?

– Если бы я привез нечто такое, – весело рассмеялся Джесс, – я прибыл бы сюда с целым праздничным эскортом из флота Скитальцев, какого еще не видели на всей Руке Спирали.

– Один из нас все еще не нашел путь, указанный его Путеводной звездой, – горько усмехнулся Росс. – Я хочу выйти на свежий воздух.

Они вылезли через люк, поднялись на подъемнике и, наконец, вышли через двери с воздушным поддувом на широкую наблюдательную палубу. Палубу можно было окружить искусственной атмосферой, но на данный момент она была под открытым небом. Росс очень часто вел шахту «Голубое Небо», балансируя на том уровне, где облака были еще достаточно густыми, чтобы дышать, а атмосфера Голгена подогревалась внутренними источниками тепла.

Джесс всей грудью вдохнул чужой воздух.

– Такое мне выпадает не каждый раз.

– А я делаю это каждый день, – сказал Росс.

Шахта «Голубое Небо», как и прочие фабрики Скитальцев, состояла из четырех главных сегментов: баки забора и питания, производственный реактор, выхлопные трубы и сферы для хранения экти. Блуждая в атмосфере, небесная шахта засасывала открытыми носовыми воздухозаборниками сырой газ и поставляла его в производственный реактор. После обработки газа в каталитическом реакторе из него отсасывался редкий аллотроп водорода, в то время как отработанный газ выбрасывался в виде горячей струи.

Экти был единственным известным аллотропным соединением водорода, хотя и другие элементы имели разнообразные молекулярные структуры. Например, углерод существовал в виде графитовой пыли, кристаллических алмазов или экзотического полимера, похожего на шарики щелочной монастырской побелки. Давным-давно илдиранцы использовали в качестве ракетного топлива переработанный углерод, а затем открыли способ, как превращать водород в экти – топливо, пригодное для более мощных звездных двигателей.

До того, как честолюбивые Скитальцы внедрились в индустрию производства экти, старомодные, сконструированные илдиранцами тральщики облаков были намного больше. Их обслуживала целая колония в шестьдесят-девяносто семей, для чего требовалась гигантская инфраструктура. Таким образом, любящим большое общество илдиранцам экти обходился ужасно дорого.

Предпочитающие независимость Скитальцы, наоборот, могли управлять своими небольшими небесными шахтами, обходясь минимальным обслуживающим персоналом. Илдиранцы с удовольствием отдали им свою монополию на производство экти и с радостью покинули «пустынные островки в космосе», предоставив это невеселое занятие человечеству.

Земная Ганза смотрела на Скитальцев как на космический цыганский сброд, неорганизованный и не достойный уважения. Никто не имел ни малейшего представления о том, сколько на самом деле получают кланы и от какого количества налогов они уклоняются, так как Скитальцы держали эту информацию в тайне от посторонних.

Трепещущие белые крылья промелькнули перед самым лицом у Джесса, и он вздрогнул от неожиданности. Подняв голову, он увидел дюжину голубей, взлетевших с палубы, сделавших круг в небе и вернувшихся к своим кормушкам и насестам.

– Я совсем позабыл про птиц.

– Здесь для них прекрасное место. Ты только посмотри, какой у них простор для полетов.

– Так-то оно так, но где же они приземляются? Росс хлопнул ладонями по лееру палубы.

– Вот здесь, – под ними на тысячу миль простирались облака, но ни тот, ни другой не испытывали головокружения. – Им больше некуда деться, поэтому они всегда возвращаются сюда. Лучше клетки не придумаешь.

Спасаясь от холодного ветра, Росс застегнул свою куртку, осматривая бесконечные дали, как феодал оглядывает свои владения. Джесс для защиты от ветра натянул свой капюшон. У них за спиной, как грозовые облака, клубились тучи отработанного газа, который быстро рассеивался в облачных слоях Голгена. Оба брата стояли плечом к плечу в уютной тишине.

Джесс почувствовал, что наступившая в разговоре пауза: – самое подходящее время для вручения подарка. Он открыл один из накладных карманов на правом бедре и вытащил оттуда тонкий золотой диск, украшенный символикой клана Тамблейнов, такой же, какая была вышита на одеждах Росса и Джесса.

– Это сделала для тебя Тасия.

Росс взял подарок и с изумлением принялся рассматривать устройство, сделанное их младшей сестрой.

– Я, как всегда, восхищен ее мастерством… но для того, чтобы пользоваться этим, мне хотелось бы знать, что это такое.

– Компас, – ответил Джесс, указывая на стрелку и циферблат. – Его можно подстроить под магнитное поле любой планеты, и ты никогда не собьешься с пути. Смотри, вон тут и Путеводная звезда.

– Моя маленькая сестренка считает, что я заблудился?

– Просто она хочет таким образом показать, что скучает по тебе, Росс, хотя всячески старается скрывать это ото всех.

– Я тоже скучаю без нее, – расплылся в улыбке Росс.

Джесс залез в другой карман и вытащил оттуда маленькую переплетенную книжку с желтыми страницами, в основном чистыми, хотя некоторые были покрыты выцветшими записями.

– Старомодный судовой журнал, такими пользовались морские капитаны для своих путевых заметок. Это от отца.

Росс сунул компас в один из карманов и, не скрывая изумления и скептицизма, взял книжку в красном переплете.

– Это от отца? – он пролистал страницы, пробежал глазами записи, затем оторвал от книжки взгляд и посмотрел на Джесса. – Что-то не верится. Он не стал бы отдавать мне это. На самом деле все подарки, которые ты привез мне за последние годы, – просто семейные реликвии, прихваченные тобой с Плюмы, разве не так?

– А разве ты смог бы заполучить их другим путем? – Джессу не удалось изобразить на лице невинное выражение.

Росс держал в руках судовой журнал, делая вид, что он ему безразличен, но Джесс прекрасно понимал, как много значит для него этот подарок, даже если он исходит от брата, а не от отца.

Они оба очень хорошо знали Брама Тамблейна. Это был жесткий и несговорчивый старик, который заставлял всех плясать под свою дудку. Это очень хорошо получалось у него со служащими на водо-добывающем предприятии под ледниковым покровом Плюмы. Однако его первый сын вырос таким же упрямым, как и отец. Между ними годами происходили шумные стычки, пока наконец Росс, которому тогда исполнилось двадцать два года, не пришел к выводу, что с него хватит.

Старик Брам пригрозил, что отречется от сына, если тот не подчинится его воле, а молодой человек поразил своего отца тем, что не испугался этого блефа. Характеры у обоих были жесткими. Разъяренный Брам поклялся, что изгонит сына из клана, на что Росс предложил ему не позориться. Он потребовал принадлежащую ему часть семейного наследства и заявил, что самостоятельно добьется успеха.

Джесс вместе с Тасией присутствовали при этом. Хотя они и попытались вмешаться, чтобы помирить спорщиков, старик не пошел ни на какие уступки. По лицу Брама было видно, что он мысленно проводит расчеты: состояние клана росло год от года, и если Росс сейчас возьмет свою долю и откажется от дальнейших прибылей, то будет в явном проигрыше. Таким образом, Брам отсчитал Россу причитающуюся ему долю, предупредив при этом, чтобы тот больше не просил ни пенни.

И Росс не попросил. Он продуманно вложил свою часть наследства, взяв на себя руководство шахтой «Голубое Небо», и делал это с таким мастерством и умением, что почти выбрался из долгов к тому моменту, когда ему исполнилось двадцать восемь. Старик Брам делал рассерженный и оскорбленный вид, но в душе был горд сыном.

Когда Джесс посещал небесную шахту, то между братьями никогда не замечалось никаких признаков враждебности. С другой стороны, благодаря поступку своего упрямого брата, Джесс в один прекрасный день окажется официальным главой клана Тамблейн, унаследует прибыльные водяные шахты на Плюме и по праву станет влиятельным человеком. Он не особенно хотел этого, но не позволил бы никому встать на своем пути.

Прямо перед шахтой «Голубое Небо» из нижнего слоя наковальней поднялось рваное сероватое облако. Росс подошел к пульту управления и повернул выхлопные трубы, используя их как рулевые реактивные двигатели. Огромный облачный траулер изменил курс и поплыл к северу, так, чтобы обойти стороной разинутый зев водоворота разъяренных облаков.

– Такой ураган может проглотить всю планету, – заметил Росс.

Обеспокоенные голуби поспешили за небесной шахтой, своим единственным надежным убежищем.

– Пока что он не проглотил даже небесную шахту, – возразил Джесс. – Это опасно?

– Пока я у штурвала – нет. Когда поднимется слишком сильный ветер, я смогу нырнуть в другой слой, – он помолчал, затем наконец выжидательно посмотрел на брата. – А ты… привез что-нибудь от Чески?

Джесс приложил усилия, чтобы его голос прозвучал как можно беспечней. Это была самая трудная часть разговора.

– Считаешь, что тебе нужно что-то еще, кроме ее любви?

– Да нет, думаю, что этого достаточно.

Образ прекрасной Франчески Перони, с которой Росс вот уже несколько лет был обручен, все никак не шел у Джесса из головы, и ему очень хотелось сменить тему.

– Юхай Окнах только что подала официальное прошение, которое должно сделать Ческу законной преемницей Рупора Скитальцев.

– В этом нет ничего удивительного, – на лице Росса сияла гордость, но голос звучал по-деловому. – Она очень талантливая женщина.

– Бесспорно, – Джессу потребовалось приложить усилия, чтобы не сказать что-то большее.

Для таких разговоров это место совершенно не подходило. Как это ни прискорбно, но Джесс сам уже несколько лет был по уши влюблен в Ческу и прекрасно знал, что это чувство взаимно. Она обручилась с Россом еще до того, как встретилась с Джессом, но честь Скитальцев и их обычаи не позволяли ей нарушить данное слово. Точно так же этого не позволили бы обязанности Джесса перед старшим братом.

Кроме того, Россу приходилось так много трудиться для того, чтобы выполнить те жесткие свадебные условия, которые поставила ему Ческа. Они оба были верны Россу, и вдобавок всех их связывали сложные социальные условности Скитальцев. Джесс уже настроился на безответную любовь. Он соберется с силами и проживет жизнь без нее, хотя Ческа всегда будет жить в его сердце.

Росс ничего не подозревал о тех чувствах, которые его брат испытывал к его невесте, а Джесс дал сам себе клятву не допустить того, чтобы брат узнал о его привязанности. Это будет стоить для всех них слишком дорого.

После того, как Джесс поел вместе с членами команды и сыграл с ними несколько партий в звездочки, он отправился спать на гостевую койку. На следующий день ранним утром, когда солнце Голгена едва показалось над туманным горизонтом, Джесс покинул шахту «Голубое Небо».

Попрощавшись с Россом, Джесс прицепил ценный груз топлива и оставил систему Голгена, направляясь к транспортной станции Скитальцев, откуда груз будет переправлен на корабли Гусаков.

И еще он увозил с собой подарки и письма от Росса: после доставки Джесс намеревался посетить Центральный Приемный Комплекс Скитальцев. С болью в сердце, но с деланным безразличием он, как и обязался, передаст романтические подарки своего брата Ческе Перони.

14. ЧЕСКА ПЕРОНИ

Яхта Скитальцев заняла позицию для встречи в заранее условленной точке космической пустоты. На частной яхте не было никаких знаков, указывающих, что на ее борту находятся такие важные персоны, как Рупор всех кланов Скитальцев вместе со своей преемницей. Придерживаясь очень скрытной политики, Скитальцы редко прибегали к эмблемам или другим символам власти.

Ческа Перони сидела в кресле второго пилота и, не отрывая глаз от показаний датчиков, осматривала пустое пространство. Повсюду вокруг них, частично скрытые туманностями, подмигивали далекие звезды.

– Пока никаких признаков другого корабля.

Большеглазая, со смуглой кожей и отличным чувством юмора, которое можно было сравнить только с ее чувством долга, Ческа и умом и глазами была постоянно начеку.

Рядом с ней пожилая сухопарая Юхай Окнах всматривалась в иллюминатор так, словно считала, что каждая самая маленькая звездочка заслуживает ее внимания.

– Терпение, милочка, терпение.

У старого Рупора был большой запас внутреннего терпения и Ума, которыми она иногда щеголяла в разговоре с другими. На приборной панели у Чески сверкнуло светлое пятнышко.

– Ага, вот и он.

Юхай Окнах поджала губы и принялась рассматривать звездный пейзаж, словно хотела определить ту малюсенькую точку, которая и являлась дипломатическим транспортом, везущим на встречу терокского наследника Рейнальда.

Несколько месяцев сын Матери Алексы и Отца Идрисса встречался с посредниками и рассылал послания, организовывая встречу с представителями Скитальцев. Его упорство заслуживало восхищения.

– Он наконец-то добился своего, – заметила Юхай Окнах своим дребезжащим голосом. – Не могу удержаться от смеха, когда думаю, как был бы удивлен президент Венсеслас, узнав, что наследник Терока приложил столько усилий, чтобы встретиться с несколькими Скитальцами.

Ческа взглянула на Рупор.

– Возможно, этот молодой человек понимает нас лучше, чем другие правительства.

Обе женщины знали про путешествия Рейнальда, им импонировал интерес молодого человека ко всем сообществам в пределах Рукава Спирали, в том числе и к космическим цыганам, с которыми никто обычно не считался.

– Или просто мы не так уж строго храним свои секреты, как думаем, – нахмурилась Юхай Окнах.

Хотя у кочевого общества было много кораблей и немалое состояние, кланы вели свои дела очень скрытно, стараясь не привлекать к себе внимания.

Руки и ноги пожилой женщины были очень тонкими, а кости хрупкими, как сухой бамбук, что заставляло ее большую часть времени проводить в Приемном скоплении астероидов Скитальцев.

Юхай Окнах была замужем четыре раза и пережила всех своих мужей. От каждого мужа она родила нескольких детей, таким образом, всего у нее было четырнадцать сыновей и дочерей, пятьдесят три внука и постоянно увеличивающееся число правнуков. Старый Рупор уже не следила за ними.

Наконец корабль терокцев подлетел к яхте Скитальцев. Искусно маневрируя, он встал борт к борту с легким кораблем. После того, как были соединены шлюзовые камеры, Рейнальд появился в приемном отсеке яхты.

Темные волосы терокского принца были заплетены во множество косичек. Из-под воротника у него виднелись татуировки, которые тянулись по всей шее. Прежде чем он поклонился обеим женщинам, на его лице появилась вежливая улыбка, а глаза с явным восхищением сверкнули в сторону Чески. На его взгляд она ответила своим – пристальным и внимательным.

– Прошу извинения за то, что не можем принять вас со всеми полагающимися церемониями, – поприветствовала его Юхай Окнах, жестом приглашая пройти в гостиную, где был накрыт небольшой стол с прохладительными напитками и кое-какими закусками. – Вероятно, за время вашего путешествия вы привыкли к более впечатляющим приемам.

– Временами я предпочитаю интимную обстановку, – развел руками терокский принц. Он взглянул на Юхай Окнах, затем задержал взгляд на Ческе, одарив ее жгучей улыбкой. – Я хочу поговорить с вами двоими, а не с тысячной аудиторией.

После того, как они сделали по несколько глотков мятного чая и обменялись любезностями, Юхай Окнах внимательно посмотрела на гостя.

– Вы разожгли наше любопытство, молодой человек. Расскажите нам, что же такое сделали Скитальцы, чтобы пробудить к себе интерес терокского принца?

Рейнальд склонился над столом, сложил руки на груди и изобразил искренность, в которую Ческа не очень-то поверила.

– Я подумал о том, что между нами и Скитальцами много общего. Оба наших народа улизнули из сетей Ганзы. Терок – единственный из всех колоний, кто сохранил независимость. Все остальные подписали Хартию Ганзы. Скитальцы тоже живут своей жизнью и не обращают внимания на земные ограничения.

– Это происходит благодаря тому, что мы оказываем Ганзе жизненно важные услуги, – заметила Ческа. – Вы предоставляете своих зеленых священников, а мы снабжаем Ганзу экти.

– Однако, – Рейнальд поднял вверх палец, – капкан постоянно наготове. Нет, я не призываю к каким-то радикальным переменам, так как если мы разозлим Ганзу, то трудно предсказать, какие отчаянные меры она может предпринять в ответ. И все-таки мы можем прийти к небольшим договоренностям между нашими народами, осуществить обоюдовыгодные соглашения, которые только усилят наши взаимные связи.

Ческа взглянула на Юхай Окнах, но та не сводила взгляда с Рейнальда.

– Я ничего не имею против того, чтобы понадежнее защититься от причуд Земли. Вы, молодой человек, очевидно, все это очень тщательно продумали.

– Я являюсь наследником трона, и у меня было время подумать о том, что я мог бы сделать, став правителем. Теперь я собираюсь претворить в жизнь некоторые из моих идей.

– И каковы же эти идеи? – спросила Ческа.

Рейнальд откровенно описал им несколько совместных мероприятий.

– Начнем с ваших перспектив, – сказал он. – Небесные шахты Скитальцев производят львиную часть экти, используемого в Руке Спирали. Грузовые сопроводители доставляют его с небесных шахт на транспортные станции, где распределяют исключительно на корабли Земной Ганзейской Лиги. Терок и другие человеческие поселения могут получить экти только от Ганзы благодаря ее «благосклонной монополии». А почему им предоставлена такая привилегия в распределении экти?

– Вы хотите сказать, что Ганза ведет нечестную игру?

Рейнальд сделал глоток ароматного чая.

– Ни для кого не секрет, что в последнее время Ганза изменила политику в этой области: увеличила тарифы, установила строгие ограничения, что гибельно сказалось на бизнесе Скитальцев. Разве не по этой причине Ранд Соренгаард начал грабить торговые корабли Ганзы?

– Это внутренняя проблема Скитальцев, – нахмурилась Ческа. – У нас много разных кланов и много своевольных людей. Иногда кое-кто из них становится… неуправляемым. К сожалению, даже Рупор порой не может их контролировать.

– И каким же образом, молодой человек, вы хотите изменить эти торговые порядки? – вмешалась Юхай Окнах, возвращая разговор в деловое русло.

– У Терока нет большого космического флота. Наши люди в основном предпочитают проводить время в лесах под сенью вселенских деревьев и не рвутся путешествовать по Рукаву Спирали. И все же, как и всему остальному цивилизованному миру, нам не обойтись без межзвездных маршрутов. Наши зеленые священники везут саженцы вселенских деревьев на другие планеты, стараясь максимально увеличить территорию распространения вселенского леса. Таким образом, нам тоже требуется экти. На данный момент из-за этой потребности мы привязаны к Ганзе, – он снова улыбнулся. – Я бы хотел воспользоваться возможностью и договориться о том, чтобы между Скитальцами и Тероком были организованы прямые поставки.

– Гусаку это очень не понравится, – криво усмехнулась Ческа.

– Совсем не понравится, – Юхай Окнах взглянула на свою ученицу и кивнула. – Но не думаю, что это можно запретить какими-то законами.

Предложение Рейнальда очень удивило Ческу, так как большинство миров рассматривало Скитальцев, как отбросы, которые непостижимым образом все же производят ценный продукт. Ганза никогда не пыталась выяснить, сколько у Скитальцев небесных шахт или на каких планетах они добывают сырье. В Рукаве Спирали столько необитаемых систем, такое количество газовых гигантов – кто сможет уследить за всем этим? Как корабли-шпионы Ганзы смогут обнаружить даже большую небесную шахту под покровом атмосферы планеты, большей, чем Юпитер?

С невинным видом Рейнальд начал задавать вопросы о базах и производственных возможностях Скитальцев, но Юхай Окнах умело уклонилась от ответов и не дала ему никакой полезной информации.

– Мне надо обсудить это предложение с другими кланами. А что вы, Рейнальд, можете предложить нам со своей стороны?

– Возможно, – терокский принц не переставал улыбаться, – вас устроят услуги нескольких зеленых священников? Я уверен, что при разбросанности ваших кланов Скитальцы смогут получать большую выгоду от немедленной связи.

– Это правда. Наш народ очень рассеян, и новости до нас доходят очень медленно, – согласилась пожилая женщина. – Но мы научились жить, используя свои методы. Мы следуем за Путеводной звездой.

– И все же иногда вам захочется узнать о каких-то значительных событиях побыстрее, – глаза у Рейнальда загорелись. Он нагнулся через маленький столик, стоящий в гостиной яхты, готовый раскрыть секрет. – Например, наш зеленый священник только что передал рапорт генерала Ланьяна, в котором говорится, что Ранд Соренгаард недавно был захвачен и казнен недалеко от системы Айрека. Оборонительные Силы Земли устроили засаду и захватили его и команду. Все они были выброшены в открытый космос.

Ческа и Юхай Окнах обменялись взглядами.

– Проклятые вояки, – вздохнула Ческа. – Это и в самом деле плохая новость.

– Вы действительно поддерживали деятельность Соренгаарда? – казалось, удивился Рейнальд. – Он казался больше повстанцем, чем пиратом…

– Мы прекрасно понимаем мотивы, которые побудили его к подобной деятельности, молодой человек. Дело в том, что Ганза очень несправедливо с нами обходится. Однако насилие порождает только насилие, а не приводит к приемлемому решению. Как будущий Рупор Скитальцев, я никогда не соглашусь с его методами.

– И тем не менее, принц Рейнальд, – вернулась к делу старый Рупор, – мы вынуждены, хоть и с некоторым сожалением, отклонить ваше очень щедрое предложение.

– Я должна с этим согласиться, – посмотрела Ческа на мускулистого симпатичного молодого человека. – Невозможно позволить зеленым священникам жить среди Скитальцев.

От мысли о посторонних наблюдателях в тщательно скрываемых местах у нее даже пробежал холодок по спине. Телепатическая связь обеспечивает мгновенное получение информации, но эта информация так же мгновенно становится известной всем зеленым священникам, везде. Скитальцы никогда не пойдут на то, чтобы настолько открыть себя.

Рейнальд принял отказ вежливо и деланно улыбнулся.

– Бэзил Венсеслас готов был вывернуться наизнанку, чтоб заполучить побольше зеленых священников, но мы ему отказали. Ваша реакция совсем не та, к какой мы привыкли, имея дело с Земной Ганзейской Лигой.

– Общество Скитальцев очень отличается от остальных человеческих обществ.

Рейнальд, явно флиртуя, скользнул взглядом по хорошенькой Ческе.

– Тогда не можем ли мы рассмотреть другой вид союза – например, брак…

Но тут Ческа подняла руку. Сначала она посмотрела на свои изящные пальцы, потом в глаза собеседника.

– Такой союз действительно был бы ценной политической акцией. Но должна вас проинформировать, что я уже обручена с владельцем большой и прибыльной небесной шахты… – «… и к тому же влюблена в его брата».

Рейнальд растерянно отвернулся, и эта растерянность сделала его намного моложе.

– Могу только сказать, что это очень счастливый человек.

Ческе стало его жалко, он даже вызвал в ней какую-то симпатию, но ее предстоящий брак с Россом Тамблейлном отменить было никак нельзя, не говоря уже о тех чувствах, которые она испытывала к Джессу. А если сюда добавить еще и Рейнальда, то и без того запутанная ситуация станет вообще невыносимой.

И все же, хотя никакого конкретного соглашения так и не было достигнуто, Рейнальд, казалось, остался очень доволен проведенной беседой. Он снова поклонился.

– Прежде чем я вернусь на Терок после столь долгого путешествия, позвольте мне от всего сердца пригласить вас или любого другого Скитальца, которого вы выберете своим представителем, посетить наш замечательный вселенский лес. Рано или поздно вы все же устанете от космической пустоты.

– Космос никогда не бывает пустым, если ты точно знаешь, что ищешь, – заметила Ческа, тихо хлопая в ладоши. – И все же я с большим удовольствием как-нибудь приеду посмотреть на ваш замечательный лес.

15. НИРА КХАЛИ

Забравшись на вершину мира, Нира Кхали обхватила пальцами ног отросток дерева и встала, балансируя на нем. Даже находясь так высоко в небе, она не боялась и вела себя беззаботно. Она еще не чувствовала пульсирующей в крови песни вселенского леса, а ее кожа пока не приобрела зеленого оттенка. Но несмотря на это, она доверяла вселенскому лесу всей душой.

У Ниры была смуглая кожа, на которой очень скоро появится фотосинтетическая пигментация, которая покажет всем, что она принята чудесными деревьями. Являясь послушницей большую часть своей молодой жизни, она прекрасно понимала лес, общалась с загадочным, переплетенным телепатическими связями мозгом, хотя он и не слышал ее напрямую. Пока не слышал.

В соответствии со своим дневным заданием Нира громким выразительным голосом читала истории из древней литературы, которую колонисты привезли с собой на «Кайе», и сама с головой погружалась в эти рассказы. Она чувствовала, что деревьям нравятся истории про короля Артура и его рыцарей Круглого стола. Она прочитала несколько различных версий «Смерти Артура» сэра Томаса Мэлори, равно как и миллионы пересказов Говарда Пайла, Джона Стейнбека и ряда других писателей. Во всех этих версиях было много несообразностей, но Нира считала, что деревья это не смущает. На самом деле лес был очень доволен расхождениями и несоответствиями и занимал часть своего медлительного, полусонного сознания тем, что делал из этого какие-то свои выводы.

Служение Ниры лесу заключалось в чтении, но она всегда была рада возможности поучиться и самой. С самого детства она вела записи о том, в каких уголках Рукава Спирали уже побывали зеленые священники, везущие с собой саженцы, расширяя ареал действия вселенского леса. Молодые послушники учились ухаживать за лесом. Они заботились о малюсеньких саженцах, растущих в горшочках и подготовляемых для отправки в другие миры: они ухаживали за старыми ветеранами, освобождая их от засохших отростков и очищая кору от паразитов. Нира предпочитала читать вслух и полагала, что лес тоже получает от этого удовольствие. Когда она разговаривала с лесом, даже занимаясь какой-нибудь черной работой, она постоянно открывала для него свое сознание и держала ушки на макушке, надеясь услышать ответ. В один прекрасный день, когда она станет зеленой священницей, она услышит голос леса.

Послушники ходили босиком, с голым торсом, носили только набедренную повязку, по возможности открывая для леса большую часть своей кожи. Кожа была чувствительным приемником, связующим органом между человеком и лесом. Забравшись на крышу леса, состоящую из переплетенных веток, Нира поглаживала молодые отростки, прижималась грудью к коре. Она, как большинство послушников, очень коротко стригла свои темные волосы, оставляя на голове лишь коротенькую щетинку. Все равно, как только у нее появится зелень, волосы выпадут.

С самого детства она знала, что ее призвание – стать частью экологической паутины вселенского леса, которая разрасталась год от года. До того, как давным-давно сюда прибыл «Кайе», вселенский лес был небольшой группой полуразумных деревьев, растущих на единственной планете. Тогда, не имея возможности расти интеллектуально или познавать что-то новое, вселенский лес тысячелетиями прозябал в изоляции.

Однако, когда на планету прибыли переселенцы, девочка по имени Тара Вен научилась общаться с лесом. Потом она научила этому и других людей с повышенной чувствительностью. Эти первые священники узнали, как обращаться к обширнейшей памяти, которая могла накапливать и воспроизводить невероятное количество всевозможной информации. Вселенский лес был живой базой данных, которой недоставало только опыта и внешней информации. Тара Вен и ее последователи занялись решением этой проблемы.

После того, как вселенский лес начал учиться у своих человеческих партнеров, это сотрудничество расцвело в обоюдовыгодный симбиоз. Зеленые священники разъясняли лесу математику и прочие точные науки, историю и фольклор. С этого момента аппетит леса к новым знаниям только возрастал, лес хотел знать все – от скучных статистических данных до самых сомнительных легенд. Древесный компьютер мог хранить и в любой момент выдавать тысячи кусочков разнообразной информации и при этом делать блестящие и точные прогнозы, почти так же, как пророки с благословенной земной душой.

Другие послушники вокруг Ниры зачитывали какие-то скучные данные о погоде на планетах, названия которых она даже не слышала. Нира была очень счастлива, сидя на суку с томиком Мэлори. Иные священники играли на музыкальных инструментах или прокручивали записи симфоний, сочиненных людскими композиторами: для вселенского леса музыка была таким же языком, как и язык, состоящий из слов.

Сидя в одиночестве под открытым небом, Нира часами читала, даже не меняя позы, полностью поглощенная содержанием историй и слушающими ее деревьями. Деревья могли воспринимать информацию и другим путем, непосредственно через телепатическую связь с зеленым священником, но у Ниры еще не было такой способности. К тому же она предпочитала читать вслух: ведь именно для этого и предназначены все истории, и лес, кажется, это понимал. Каким-то образом, даже еще без установившегося между ними симбиоза, эти чудесные деревья понимали, что Нира очень скоро тоже станет частью их большой раскинувшейся паутины. Она надеялась, что это произойдет очень скоро.

Когда день склонился к сумеркам, Нира заметила, что ее голос стал хриплым, и сообразила, что несколько часов не прикладывалась к своей фляжке с водой. Она огляделась и увидела, как старшие священники уже спускаются вниз, покончив со своей дневной деятельностью. Она отхлебнула из фляжки и проглотила живительный настой – чистую воду, настоянную на семенах вселенского леса. Она почувствовала себя бодрее, способной прочитать еще сотню страниц, но уже наступило время, когда она должна была заняться другими своими обязанностями.

Когда девушка спустилась к тому месту, где отходили от ствола самые большие отростки, она встретилась с высоким, среднего возраста священником по имени Яррод, младшим братом Матери Алексы. Большое количество татуировок на его зеленом лице говорило о множестве различных предметов, которые он изучал, и о тех навыках, которые он приобрел во имя вселенского леса. Хотя среди зеленых священников была установлена довольно свободная, но обширная иерархия, Яррод был одним из старших членов сообщества. Правда, его высокое положение среди священников имело мало отношения к его родству с правящим семейством.

– Нира Кхали, я пришел за тобой. Совет собрался, и деревья одобрили его решение.

– Одобрили? – сердце у Ниры екнуло. – Одобрили что?

Она перебирала в голове всевозможные варианты и не могла решить, какой из них доставил бы ей большее удовольствие. Яррод уцепился ногами за ветви и отвязал от пояса пузырек.

– Священники передают тебе свои поздравления, – улыбаясь, он открыл пузырек и вылил себе на пальцы несколько капель темной жидкости. – Ты освоила все необходимое, чтобы стать чтецом второго ранга.

Он протянул к ней кончики пальцев, и Нира ощутила пробежавшую по телу горячую волну, довольная тем, что так скоро достигла следующего уровня. У девушки на лбу уже была отметка послушницы, а также две дуги около уголков рта и глаз, свидетельствующие, что она освоила знания, положенные для чтеца первого ранга.

Пальцы Яррода застыли в воздухе, он засмеялся.

– Нира, я не могу нанести отметки вокруг твоего рта, когда ты так широко улыбаешься.

Она попыталась придать лицу спокойное, строгое выражение. Яррод ловко размазал темный сок, нарисовав с каждой стороны от ее рта правильные большие дуги, несколько большего диаметра, чем первые. В том месте, где сок впитался в кожу, начало пощипывать. Сок должен изменить химический состав кожи и оставить на ней постоянный след. Он будет гореть на лице девушки целый день, только после этого Нире разрешат его смыть, но тогда отметка навсегда останется у нее на лице и будет сообщать всем, что она Достигла звания чтеца второго ранга.

– Спасибо, Яррод. Я рада служить вселенскому лесу в любом звании. Такое признание моего труда заставляет меня работать еще прилежней, чтобы получить следующий ранг.

С лица Яррода не сходила улыбка.

– Я еще не все сказал, Нира. Это было просто вступление.

У Ниры снова в груди подпрыгнуло сердце.

– Священники обсуждали нынешних послушников, их поведение и успехи, – он весело посмотрел на нее. Нира затаила дыхание, но она уже догадывалась, о чем пойдет речь. – Мы пришли к выводу, что ты заслужила больше, чем просто новую татуировку на лице. Твоя служба лесу в качестве послушницы была образцовой. И всем только пойдет на пользу, если ты станешь полноправной священницей.

Нира почувствовала, как запели вокруг деревья, смеясь или поздравляя – этого она пока еще не могла сказать, но скоро сможет. Она сильнее сжала в своих руках электронную книгу, так как боялась, что та выскользнет из ее вспотевших рук и упадет на далекую землю. Ей очень не хотелось, чтобы сейчас случилось такое.

Она гордо взглянула на Яррода, мигая, чтобы смахнуть с глаз слезинки. Единственное, о чем она сожалела, так это о том, что не сможет закончить читать рассказы о короле Артуре и его рыцарях. Теперь это, вероятно, будет делать другой послушник.

16. РЛИНДА КЕТТ

Рлинда Кетт была очень рада снова оказаться на борту «До смерти любопытного». После того, как ее корабль был использован в качестве приманки для пиратов Ранда Соренгаарда, «Любопытный» был отремонтирован, вычищен и даже модернизирован. Сейчас, когда корабль приближался к Тероку, она отдыхала, развалившись в широком капитанском кресле.

Рлинда прибыла сюда по удивительному приглашению самой Сарайн Терок, третьего ребенка Отца Идрисса и Матери Алексы. Насколько Рлинде было известно, у этой девушки было больше делового чутья, чем у всех остальных членов этого семейства вместе взятых. Сарайн исполнился двадцать один год, и эта хорошенькая и сообразительная женщина, расширяя сеть своих интересов, уже наладила связи с Ганзой.

У Рлинды Сарайн вызывала только уважение. Конечно, было бы политической глупостью отклонить предложение приехать на Терок для обсуждения «вопросов, в которых люди заинтересованы так же, как и мы». За время учебы на Земле, в отличие от своих родителей, братьев и сестер, Сарайн продемонстрировала полное отсутствие провинциальности мышления.

Терок проводил очень замкнутую торговую политику, придерживал своих зеленых священников и не расширял круг потребителей обширной лесной продукции. Будучи торговцем, Рлинда не раз с интересом обращала свой взор в сторону Терока, но считала его культурные ограничения слишком строгими для широких торговых отношений.

Однако Сарайн, похоже, решила в корне изменить все это своим открытым предложением.

Терок был самодостаточной колонией и стоял в стороне от Ганзейской Лиги. Оборонительные Силы Земли и Ганза никогда не оказывали давления на Терок, сохраняя хорошие отношения с местными жителями, так как те были единственными поставщиками зеленых священников, и Терок вовсе не хотел, чтобы его эксплуатировали.

У Рлинды Кетт не было и мысли об эксплуатации этой колонии, она думала только о взаимной выгоде. Она всегда сохраняла честные отношения со своими клиентами и партнерами. Именно такой и должна быть межзвездная торговля. И все же она постоянно присматривалась к новым возможностям. Она, конечно же, прислушается к предложениям Сарайн.

Несмотря на то, что Рлинда пять раз была замужем, детей у нее не было. Их с лихвой заменяли четыре звездолета, включая «До смерти любопытного», который был ее младшеньким. Рлинда являлась больше, чем просто владельцем звездных кораблей – она к тому же была одним из лучших пилотов.

Каждый из ее капитанов проводил независимые торговые операции, принимая на себя риск и расходы. Она еще не пришла к выводу, будет ли искать замену для «Больших надежд» и капитана Габриэля Мэста. Хотя она покупала лицензию и выплачивала зарплату, капитанам разрешалось оставлять себе пятьдесят процентов от прибыли. Однако если капитан терпел убытки три раза подряд, компания Рлинды увольняла его и объявляла конкурс на освободившееся место, приглашая участвовать в нем всех желающих. Ей пришлось проделать такое всего лишь один раз, и этот капитан даже не был ее мужем…

Спускаясь сквозь туманную атмосферу Терока, Рлинда следовала за посадочными вешками, ведущими к большой поляне меж густых лесных зарослей, и искусно приземлилась среди высоких деревьев.

Она вышла из корабля с восторженной улыбкой на широком черном лице. Вокруг нее, насколько хватало взгляда, тянулся зеленый океан листвы переплетенных меж собой вселенских деревьев. После дней, проведенных на торговом судне, Рлинда с удовольствием несколько раз глубоко вдохнула влажный ароматный лесной воздух, чтобы окончательно изгнать из легких остатки бортового очищенного кислорода.

Погруженная в задумчивость, она повернулась и с удивлением увидела ожидающую ее стройную молодую женщину. У Сарайн были большие темные глаза и кожа густого бронзового цвета. Тонкие губы, небольшая грудь, темные волосы коротко подстрижены, как водится у всех деловых женщин. Одежда Сарайн представляла собой необычную смесь – кустарную, выкрашенную в домашних условиях ткань, произведенную из натуральных продуктов Терока, украшали полимеры и сверкающие драгоценные камни с Земли.

– Благодарю вас, Рлинда Кетт, за ваш приезд. Вы проделали долгое путешествие, но обещаю, что перенесенные вами трудности с лихвой окупятся.

– Никаких трудностей не было, – ответила Рлинда, поглаживая корпус своего корабля. – Я очень рада, что мне выпала возможность посмотреть на это место собственными глазами. Я слышала о Тероке очень много интригующего.

Сарайн на мгновение удивленно нахмурилась, но тотчас скрыла это под приветственной улыбкой.

– Интригующего, правда? Может быть, здесь есть что-то такое, о чем я не подозреваю?

Сарайн повела ее к городу, напоминающему слой древесных грибов, где проживали сотни семейств. Массивное коммунальное жилище являло собой белесо-серый окаменевший нарост на нескольких огромных сросшихся вселенских деревьях. Гигантский нарост и в самом деле состоял из нескольких тысяч поколений твердых, похожих на стеллажи древесных грибов, которые продолжали распространяться, сея споры на собственную крышу и с возрастом затвердевая, совсем как это происходит с коралловыми рифами.

– Он очень похож на взбитые сливки, – заметила Рлинда.

Сарайн улыбнулась такому сравнению.

– Когда я была на Земле, мне очень понравились взбитые сливки. Но гриб твердый и полон полостей и дыр, которых вполне достаточно, чтобы построить целый город.

Сарайн провела ее по чудесному органическому монументу.

– Первые колонисты с «Кайе» очень рано оставили свои заранее заготовленные жилища и переселились в такой слой древесных грибов, – она постучала костяшками пальцев по пористым, но твердым стенам. – Затем они стали наращивать слой, украшать его, доводить до размеров города. Добавили навесы, осветительные полосы, вентиляционную систему, силовую сеть и ячейки связи.

– Ваш город не так уж примитивен, как это кажется, – заметила Рлинда, ее глаза загорелись. – И все же, мне кажется, что здесь есть место и для некоторых новых приспособлений.

Сарайн бросила взгляд в сторону крупной женщины-купца и согласно улыбнулась, хотя не высказала вслух своего согласия.

– Однако расскажите мне, как получилось, что именно я привлекла ваше внимание? – поинтересовалась Рлинда. – В Ганзе есть сотни купцов, которые с удовольствием ухватились бы за такой шанс.

– Я подумала о вас, Рлинда Кетт, потому что вы запросили лицензию на изучение рынка некоторых продуктов питания и лесных материалов. Все остальные, кто совался на Терок, были заинтересованы только в зеленых священниках. Вы показались мне совсем другой, – она понизила голос. – Несколько грузовых кораблей могут оказаться тем пробным шаром, который так необходим мне и моим родителям. Вы можете оказаться нашим первым посредником в этом деле.

Рлинда с трудом могла поверить в свалившееся на нее счастье.

– Если вы ждете от меня такой услуги, я готова осуществить это. На лице Сарайн появилось мечтательное выражение.

– Президент Венсеслас тоже готов поддержать любые начинания, которые приведут наш мир к более тесным коммерческим связям с остальной галактикой. Он сам мне это говорил.

Они вошли в большую комнату, из которой открывался захватывающий вид на лес. Сарайн жестом предложила Рлинде сесть за длинный стол, сделанный из твердого, как железо, дерева и уставленный сотней разноцветных блюд с деликатесами. Рлинда с жадностью уставилась на блюда и кубки, графины с соками и забродившими напитками, горячие дымящиеся супы и холодные закуски, десерты, украшенные сахаром и блестящими съедобными семенами.

– Прежде чем мы начнем обсуждать потенциальные возможности рынка продуктов Терока, взгляните на это. Я подготовила для вас лучшие образцы. Надеюсь, вы не будете возражать?

– Конечно, нет! Купец должен лично проверить свойства и качество продуктов, которыми собирается торговать, – Рлинда огладила свой большой живот и похлопала по полным бедрам. – Как видите, мне очень нравится моя работа.

Сарайн начала пододвигать тарелки, объявляя названия и объясняя происхождение каждого блюда. Она переходила от тарелки к тарелке, от тарелки к тарелке.

– Кожурица, цветица, морщиница, костяница… а это… хм-м, для этого блюда надо быть или слишком голодной, или слишком терпеливой, – Сарайн отставила в сторону тарелку, даже не дав Рлинде попробовать то, что на ней лежало.

– Плод трясучки, сладкий и студенистый, но от него может быть расстройство живота. Чертова ягода. Скрытница – приятно хрустит, но после нее может напасть сонливость. А вот эти белые фрукты – двойной персик, он называется так, потому что растет парами на одной ветке. Также есть несколько разновидностей нашего лучшего нектара и различной пыльцы, которая используется как специи, приправа, даже как десерт.

Дородная купчиха старалась попробовать каждое блюдо, которое предлагала ей Сарайн. Дело дошло до всевозможных орехов.

– Идеальные семечки, соленые орешки, хрусташки. А вот у этих орешков, толстопузиков, очень сочная сердцевина. В первые годы своего пребывания на Тероке колонисты с «Кайе» слишком поспешно давали названия местным продуктам. Позже они начали систематизировать местные ресурсы по всем правилам науки… но кому это в действительности надо?

Так как на Тероке не существовало млекопитающих, людям пришлось есть филе гусениц и готовить бифштексы из других насекомых: все это было слегка обжарено и приправлено кислым соусом из забродивших фруктов. Рлинда сначала не решалась попробовать насекомых, но потом пожала плечами и стала смаковать предложенные блюда.

Деликатес, вполне соответствующий хорошей телятине, был приготовлен из окуклившихся личинок кондорской мушки.

– Я очень рада, что вы заблаговременно подготовили все образцы, – заявила Рлинда, облизывая губы и закрывая глаза, стараясь запомнить вкус того, что в данный момент жевала.

Она достала электронный блокнот и начала заносить туда то, что ей больше всего понравилось: названия фруктов, орехов, напитков, всего того, что могло найти рынок сбыта. Ткань и мясо, грибы, ароматические масла и растительные отдушки – все это могло найти своего потребителя. Мысленно, будучи сама неплохим гурманом, Рлинда уже прикидывала, как эти экзотические продукты можно применить в какой-нибудь иной кухне, соединить с другими ингредиентами с далеких планет, лежащих на ее торговых маршрутах.

Наконец Рлинда откинулась на спинку стула в полном удовлетворении. Сонливость, вызванная обильной пищей, боролась с принятыми стимуляторами. С головой, пошедшей кругом от открывшихся возможностей, Рлинда глубоко вздохнула и своей пухлой рукой похлопала по запястью Сарайн.

– С нетерпением жду возможности встретиться с Отцом Идриссом и Матерью Алексой, чтобы обсудить все детали предстоящей сделки. Думаю, Терок может очень многое предложить Ганзе.

Довольная, не лишенная честолюбия Сарайн согласно кивнула.

– Мы с президентом Венсесласом очень хорошо понимаем друг друга. Я уверена, что смогу оформить все необходимые документы. Доверьте это мне.

17. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Когда президент Венсеслас принимал представителей с планет-колоний, то старался не проводить переговоры в стенах конференц-зала или помещения для официальных приемов. В большинстве случаев он устраивал такие встречи в своих личных апартаментах, расположенных на вершине главного здания Земной Ганзейской Лиги, где было намного проще вести деловые переговоры.

Здание штаб-квартиры, представляющее собой усеченную пирамиду, было полно кабинетов, в которых заседали важные чиновники, бюрократы и просто клерки. Угловатые рамы полированных окон делали все здание похожим на памятник древнего государства майя. Такой архитектурный стиль был выбран для демонстрации постоянства и незыблемости, вызывая в памяти образ могущественной империи из далекого прошлого Земли.

Скорее деловое, чем роскошное, здание штаб-квартиры находилось позади Дворца Шепота, отделенное от него пышным ботаническим садом. Посетители сада, захваченные зрелищем огромных деревьев, искусно подстриженных кустов, прекрасных скульптурных композиций, не обращали внимания на возвышающееся за ними строение. Дворец бросался в глаза, а штаб-квартира Ганзы обладала настоящей властью.

Заранее составляя распорядок обсуждений, президент Венсеслас избегал пустых вступительных речей. Когда двенадцать разодетых представителей появлялись в удобном роскошном зале и занимали свои места за стеклянным столом, делая какие-то пометки у себя в блокнотах, молчаливые служители сновали между ними, подавая напитки и легкие закуски. Посетителям не предлагалось ничего экстравагантного, и, несомненно, было исключено все, что могло каким-либо образом повлиять на рассудок. Президент всегда утверждал, что у всех представителей должна быть ясная голова в тот момент, когда надо будет принимать окончательное решение.

Его предшественник, Мигель Байрон, имитировал на административном этаже гедонизм Древнего Рима. Для обслуживания представителей планет президент Байрон подбирал хорошеньких девушек и миловидных юношей, облачая их в легкие туники. Байроновские «служебные совещания», которые зачастую проводились в банях, стали притчей во языцах.

Венсеслас, наоборот, не любил отвлекать внимание от основного занятия, когда требовалось выполнить необходимую работу. А необходимая работа существовала постоянно. В представляемом ими мире его служащие могли получить все, что хотели: секс, наркотики, изысканные блюда. Но только не на деловых совещаниях.

Единственная уступка, на которую он был согласен – создание свободной непринужденной обстановки. Он ненавидел строгий распорядок и формальные правила: это напоминало ему школьные занятия под руководством лишенных воображения учителей. В Результате таких формальных собраний почти не принималось инновационных решений, а подтверждались старые, консервативные, тормозящие развитие.

Бэзил Венсеслас стоял спиной к балкону, так, чтобы дневной свет всего лишь обрисовывал его силуэт. Заметив, что все присутствующие заняли свои места, он сказал:

– Прежде чем мы перейдем к насущным делам, позвольте мне поздравить с успехом всех, кто участвовал в эксперименте «Факел Кликиссов». Новое солнце на Онсьере имеет громкий успех. Доктор Серизава останется там вместе со своей командой наблюдателей, а первая группа специалистов по геологическому формированию планет, вылетит туда на этой неделе и приступит к работам на четырех спутниках.

Адмирал Лев Штромо, строевой офицер, который на данный момент являлся политическим представителем Земных Оборонительных Сил, улыбнулся с такой гордостью, словно сам имел прямое отношение к этому успеху.

– Теперь мы можем создавать новые светила там, где захотим.

– А как часто мы будем это делать, господин президент? – спросил представитель Реллекера, приятной планеты, которая в последнее время благодаря своему мягкому климату и многочисленным теплым веснам обещала превратиться в мировой курорт. Темные волосы представителя были обильно смазаны бриолином и уложены на голове красивыми завитками.

– Все зависит от нас, – заметил Венсеслас. – Куда важнее то, что мы можем сделать это. Мы произвели впечатление даже на Мудреца-Императора.

– Кто может сказать, что именно произвело впечатление на илдиранцев? Мы все еще так мало знаем о них, – заметил представитель сумрачного и облачного Дремена, мужчина с молочно-белой кожей, непривычной к лучам земного солнца. – А что, если они восприняли демонстрацию этого эксперимента как угрозу?

– Мы не показываем никаких агрессивных намерений, – возразил президент, – но «Факел Кликиссов» похож на висящую на заборе большую вывеску: «Осторожно, злые собаки». Дадим им возможность самим прийти к какому-то решению.

Адмирал Штромо предложил новую тему для обсуждения:

– Мы получили донесение от нашего старшего офицера генерала Ланьяна, в котором сообщается, что преступный пират Ранд Соренгаард обезврежен в системе Айреки. Он и все его пираты-Скитальцы были захвачены и казнены.

Рыжеволосая представительница системы Айрека, сидящая рядом с адмиралом, вздохнула с облегчением.

– Теперь мы можем снова перейти к нормальным торговым отношениям, – сказала она. – Я прикажу Великому Губернатору снять принудительное распределение и отменить контроль над ценами, который был введен, чтобы предотвратить экономический хаос.

– Но на каждую хорошую новость приходится и одна плохая, – заметил Венсеслас, который любил поддерживать баланс, чтобы совещания не превращались в череду бесконечных жалоб или поток взаимных поздравлений. – Несмотря на все мои старания, я так и не добился прогресса в переговорах с правительством Терока. Они продолжают с энтузиазмом безумцев цепляться за свою независимость и не обращают внимания на нужды межзвездной коммерции и управления. Нам остается довольствоваться тем количеством зеленых священников, которое они считают нужным нам предоставить. Беспечные правители Терока не задумываются о размерах Галактики. Мы уже не можем обходиться обычной электромагнитной связью: радиоволны распространяются со скоростью света, им требуются десятилетия, а иногда и столетия, чтобы достигнуть того или иного пункта. Это создает непреодолимый барьер для проведения широкомасштабных военных операций, связанных с межпланетной обороной, и является помехой в осуществлении обычных коммерческих операций. При использовании илдиранских космических двигателей мы можем перемещаться со скоростью, в несколько раз превышающей скорость света. Многие корабли используются для того, чтобы доставлять последние новости или важные дипломатические коммюнике, но даже при использовании самых быстрых кораблей требуются дни, а то и недели для того, чтобы доставить сообщение в нужную точку. Телепатическая связь зеленых священников является мгновенной и не зависит от расстояния – необходимо лишь, чтобы в передающей и приемной точке присутствовали зеленые священники с вселенским деревом. Такая связь не является роскошью или какой-то там блажью – это необходимое условие для того, чтобы Ганза продолжала расти и процветать. К великому сожалению, зеленые священники являются людьми, а не машинами, и для использования телепатической связи необходимо их полное согласие. Ганза не может настаивать на их сотрудничестве, а Терок не слишком к этому рвется.

– Мы можем настроить их против нас, если будем вести слишком открытую политику, господин президент, – заметила представительница Айреки, все еще чувствуя себя не слишком уверенно после пережитых ее планетой затруднений с пиратами.

– Мне бы хотелось, чтобы мы сумели заставить Терок подписать Хартию Ганзы, – заметил бледный представитель Дремена.

– Это невозможно без объявления войны, – возразил президент.

– Мы выиграем эту войну, – уверенно заметил адмирал Штромо.

– Я, как обычно, ценю ваше мнение, адмирал, но эмоциональное поведение не всегда является лучшим выходом из положения. Я не хочу быть президентом, чьи амбициозные приказы приведут к ухудшению галактической обстановки.

– Были и другие заносчивые миры, подчиненные репрессивным режимам или полные религиозных фанатиков, – продолжал настаивать Штромо, – которые хотели повернуться спиной к Ганзе.

Он взглянул в сторону представителя Рамаха.

– Религиозное благочестие и приверженность традициям – это еще не «фанатизм», адмирал, – холодно заметил представитель Рамаха. – Мы просто открыли для себя земных прародителей и нашли обширный официальный компромисс для Согласия, оставаясь почтительными к старине и едиными в своем волеизлиянии. Мы предпочли вернуться к основам учения, изложенного Кораном.

– Я уверен, что адмирал не хотел допустить оскорбительных намеков в отношении Рамаха, – заметил президент, – однако мы имеем дело с более экстремальной ситуацией.

Штромо перенес свое внимание на президента.

– Да, но под воздействием простых санкций, ограничивающих межзвездные коммерческие связи, все эти колонии, как побитые собаки, возвращались на отведенное им место или просто исчезали.

– Давить надо осторожно, – заметил представитель Рамаха, у которого рядом с левым глазом была вытатуирована хной взорвавшаяся звезда. – Все участники Хартии имеют право выбирать собственное правительство, религию и культуру. Мы предпочитаем пользоваться собственным языком, а не переходить на Торговый стандарт. Я буду голосовать против того, чтобы планета подвергалась силовому воздействию лишь из-за обладания обширным ресурсом, необходимым Ганзе. Может случиться, что в такую ситуацию попадет любой из нас.

Венсеслас снисходительно нахмурился, посмотрев в его сторону.

– Очень часто правительства меняются только потому, что существует партия богатых и партия бедных. Вспомните собственную историю. Хотя илдиранские звездные двигатели и позволяли очень быстро перемещаться в пространстве, прямое правление такой обширной территорией было невозможно. Илдиранцы смогли достичь этого только благодаря тому, что Мудрец-Император и его представители с помощью телепатической связи посредством тизма рассматривали любую ситуацию единым разумом. Однако человеческие колонии слишком разбросаны в пространстве, чтобы единый земной лидер мог принять разумное решение для конкретного, отдаленного от него мира. Да и колонисты вряд ли станут прислушиваться к диктату человека, который даже никогда не посещал их мир. С другой стороны, необходимость обмена товарами и услугами, существующая в нашей межгалактической экономике, требует единых правил и законов. Земная Ганзейская Лига была создана по образу и подобию коммерческой конфедерации городов и различных гильдий, с успехом действовавших в средневековой Европе.

Представитель Рамаха оперся подбородком на согнутые пальцы и неохотно заметил:

– Если уж мой народ вынужден был склониться перед определенной необходимостью, то и Терок вполне может это сделать.

– Возможно, Терок и является для нас костью в горле, но они так… милы, что на них трудно сердиться, – задумчиво заметила представительница Айрека.

– Думаю, что данная ситуация вполне разрешима, – с уверенностью сказал Венсеслас. – Бывший посол Терока только что отбыл домой, и я договорился, что ее там попросят уйти в отставку. Преемник «Железной леди» Отемы на этом посту будет более внимателен к нашим нуждам и более заинтересован в переменах к лучшему.

– Великолепно! Одна большая счастливая семья, – саркастически заметил представитель Реллекера, сделав глоток сока и нахмурившись, так как надеялся, что в бокале окажется вино.

Из серебряного чайника, стоящего на подогревателе, президент налил себе чашку дымящегося кофе с кардамоном. Он повернулся и поверх деревьев посмотрел в сторону Дворца Шепота.

– Как всегда, Ганза выживет и будет продолжать расширяться.

Держа чашку в руках, Венсеслас расхаживал между стульями и обдумывал свои последующие слова. Зная, что нельзя провоцировать досужие разговоры, его слушатели ожидали, что он перейдет к очередной теме. В отличие от более жестких исторических лиц, некогда стоявших у власти, он не желал, чтобы подчиненные его боялись. Ему хотелось, чтобы они его уважали.

– Рукав Спирали открыт для деловых контактов, и Ганза получает большие прибыли. Мы получаем огромные суммы от Илдиранской Империи, создали прочную инфраструктуру, посеяли зачатки новой продуктивной промышленности на колониальных планетах, – он сделал жест в сторону окна, где красовался Дворец Шепота. – Все присутствующие здесь прекрасно понимают, что на данный момент человечество вступило в свой Золотой век. Но только мудрые решения и сильный лидер смогут поддержать дальнейший экономический подъем и возрождение.

Наконец президент подошел к главному вопросу сегодняшнего собрания.

– К сожалению, дорогие друзья, наше наиболее действенное оружие, старый король Фредерик, уже оставил за спиной свои лучшие времена. Вы все слышали произносимые им речи. Уже начал сказываться его возраст, он устал, и хотя люди все еще продолжают его любить, он уже не может зажечь в них огонь.

Венсеслас по очереди осмотрел всех присутствующих, подолгу задерживая на каждом свой пристальный взгляд. Посланников пугал вопрос, который собирался поднять президент.

– Король Фредерик больше не является гордым героем, борющимся за нужды Ганзы и возглавляющим ее. Рейтинг его популярности падает, и, буду с вами откровенен, он начал тяготиться своим положением.

Адмирал Штромо посмотрел на президента с таким ужасом, словно тот заговорил о государственной измене.

– Но как же быть с королевскими обязанностями? Мы не можем позволить резкую перемену традиций. Подумайте о социальном потрясении, которое последует за этим.

– Япредпочитаю думать, что перемены только воодушевят население. Старый король Фредерик – только наш рупор, и ничего больше. На него возложено не так уж много важных функций. На самом деле, адмирал, – наставительно заявил президент, – наш король не более чем живое знамя, которому следует салютовать.

На лице представительницы Айреки отразилась нервозность. У корней ее рыжих волос заблестели капельки пота.

– Я с ужасом думаю о таком дне.

– Ганзе нужен энергичный молодой правитель, который заменит старого короля, человек, вокруг которого сплотились бы все земляне, – Венсеслас понизил голос. – И мы все прекрасно знаем, что никто из детей старого короля от его многочисленных любовниц не подходит для наших целей.

Точно так же, как у древних правителей Марокко или китайских императоров, семья Фредерика и его личная жизнь были скрыты стенами его великолепного дворца. Истина заключалась в том, что у короля не было легитимного наследника. А вот Ганза могла переписать историю заново каждый раз, когда ей это требовалось.

– Такое случалось и раньше, уже пять раз, хотя несколько десятилетий мы прожили без подобных кризисов. Возможно, что на данный момент эта проблема является для нас самой главной.

Он оживил экран для демонстрации фильмов, и все представители схватились за свои блокноты. На экране появилась серия фотографий нескольких молодых людей в непринужденных позах. Было ясно, что изображенные люди и не подозревали, что за ними наблюдают.

– Это полное досье на наших кандидатов. Оно содержит результаты наблюдений, фотографии и информационные данные, собранные за несколько лет, на каждого молодого человека. Наши оперативные работники ведут непрекращающееся наблюдение за каждым кандидатом на пост Принца. Всех этих кандидатов отобрал господин Пеллидор, это молодые люди, которые лучше всего могут подойти для целей Ганзы.

Венсеслас собрал всех представителей за большим хрустальным столом. Они разложили на нем свои экраны так, чтобы можно было проводить какие-то сравнения и обсуждать кандидатуры. Несколько часов они изучали записи и фотографии, обсуждали сложившееся мнение, делились впечатлениями. Все это заняло меньше времени, чем рассчитывал президент, и уже в лучах медного заката он сам объявил предпочтительное решение.

Он ткнул пальцем в изображение молодого темноволосого парня. У этого подростка были высокие интеллектуальные данные, мягкий и приятный характер, вполне харизматический голос, и Венсеслас надеялся, что с ним вполне можно договориться.

– Этот кандидат подходит больше всего, – сказал президент. – Получив соответствующие прошлое и социальный статус, он твердо встанет на ноги. И что самое важное, он несколько похож на короля Фредерика.

18. РАЙМОНД АГУЭРРА

А далеко от конфиденциального собрания в штаб-квартире Ганзы Раймонд Агуэрра сооружал себе обед в маленькой квартирке, находящейся на восемнадцатом этаже коммунального жилого комплекса.

Стараясь не терять оптимизма, он почесал в затылке и начал с запасов, сложенных в буфете и холодильнике. Он напряг все свое воображение, силясь представить, каким образом можно использовать обнаруженные продукты, чтобы накормить себя и остальных членов семьи.

Полки были забиты маленькими коробочками, игрушками, подержанными электронными устройствами, самодельными прихватками и сделанными на память распечатками. Никакие усилия, направленные на уборку, или попытки рачительного домоводства не могли установить порядок в этой тесной квартирке. Два младших брата Раймонда, девятилетний Карлос и шестилетний Мишель, гонялись друг за другом, изображая монстров, после чего рухнули на пол кухни, образовав хохочущую, барахтающуюся кучу-малу.

Раймонд шутливо отодвинул их ногой со своего пути.

– Если из-за вас я уроню то, что найду на обед, то будете подлизывать с пола.

– А это, может, даже будет вкуснее, – хихикнул Карлос, пытаясь увернуться от кулака, который нацелился ему в бок.

Их мать Рита отдыхала, сидя в кресле в гостиной и вполглаза созерцая телевизионную развлекательную программу, которая не очень-то ее развлекала. За прошедшие годы она научилась не обращать внимания на творящийся в доме беспорядок. Рядом с ней Десятилетняя Рори ныла, жалуясь на то, что ей приходится мучиться с домашним заданием в то время, как ее младшие братья беззаботно играют.

Раймонд чувствовал себя немного виноватым из-за того, что ему пришлось отправить расшалившихся ребят в другую комнату, где они могли побеспокоить мать. Рита Агуэрра уже отработала долгий день и должна была встать задолго до заката, чтобы отправиться на другую работу. Приходя домой, она не садилась в свое удобное кресло, а просто падала в его уютные глубины. Раймонд не сомневался, что мать уснет еще до того, как у него будет готов обед, если только она не выпила слишком много крепкого черного кофе на работе.

Над входной дверью висело распятие и несколько высохших пальмовых листьев, оставшихся с прошлогоднего Пальмового воскресенья. Каждую неделю мать послушно посещала мессы, а иногда смотрела по телевизору службу Церкви Согласия, которая казалась ей бесцветной и лишенной всякого чувства. Патриарх служил беспристрастным олицетворением воли всех верующих, как это и предполагалось в доминирующей конфессии, но для Риты старая католическая церковь казалась намного более соответствующей ее понятиям о религии.

Когда Раймонд смотрел на свою мать, сердце его начинало болеть. В длинных черных волосах Риты Агуэрры появились седые пряди. Когда она была моложе, то часами расчесывала свои черные, как вороново крыло, волосы, чтобы сохранить их блеск и пышность, а теперь просто завязывала их в конский хвост или скручивала в узел на затылке.

Когда-то она была привлекательной. Раймонд и сейчас мог видеть былую красоту в мягких чертах лица матери, но теперь она совершенно перестала следить за собой, не надеясь уже кому-то понравиться. Тяжелая работа и большая семья превратили ее в плотную, мускулистую матрону.

Рита работала клерком во внешнеторговой конторе днем и подрабатывала официанткой по вечерам. Приличная доза кофе и сигарет давала ей силы, чтобы отработать весь день, и сохраняла нервы для того, чтобы провести еще несколько часов на работе вечером.

Каждый раз, когда Рита возвращалась с работы, ей все же хватало сил, чтобы обнять всех своих детей, обдав их тяжелым запахом косметики. Сильная женщина держала семью сплоченной благодаря общей привязанности, а теперь и Раймонд стал достаточно взрослым и мог взвалить на свои плечи часть материнских забот. Он переносил это без ропота.

Однажды вечером, за месяц до того, они сидели за шатким обеденным столом. Рори, Карлоса и Мишеля уже уложили в кровать, где они после получасовой возни должны были в конце концов уснуть. Посмотрев на сидящего напротив Раймонда, Рита достала сигарету, чего никогда не делала в присутствии детей. То, что мать закурила у него на глазах, дало понять Раймонду, что на него смотрят уже как на взрослого, на единственного мужчину, оставшегося в доме после того, как сбежал Эстебан Агуэрра.

Мать рассказала Раймонду об отце, открыв детали, которые его всегда интересовали, но о которых он не решался спросить в открытую.

– Я, конечно, понимаю, что я не тот человек, с которым легко прожить жизнь, особенно такому беззаботному искателю приключений, каким был твой отец, но я всегда старалась исполнять лежащий на мне долг и старалась изо всех сил. Вы, дети, мое сокровище, а ваш отец, может, и был бриллиантом, но необработанным… да, совсем необработанным. В тот вечер, когда он ушел из дома, у нас произошла ссора, может быть, самая крупная из всех. Я даже не припомню, из-за чего она возникла… Я должна была купить ему новую пару туфель или что-то в этом роде…

В одной руке она держала сигарету, а другая сжалась в кулак.

– Я наставила ему синяк, а может, и пару, прежде чем он сбежал. Вот тогда-то он записался на колониальный корабль и улетел на Рамах.

– Слушай, мама, а ты никогда не думала, может ли он жалеть о том, что бросил нас?

– Может быть, он и сожалеет о том, что бросил своих детей, – пожала плечами Рита, – потому что он был очень гордым мужчиной. Но сомневаюсь, что он когда-нибудь вспоминал обо мне.

После разговора в тот вечер его не покидало желание узнать…

Сейчас он приготовил остатки консервированных макарон, суп из пакета и обнаружил кусочек колбасы, которая, судя по виду, больше не могла спокойно лежать в своей упаковке. Он понюхал, нахмурился, добавил немного тертого сыра и объявил блюдо готовым.

– Собирайтесь и садитесь есть. Если еда остынет, вам придется доедать ее завтра.

– Я и так думал, что это остатки от вчерашнего, – заметил Карлос.

– Если хочешь, отправляйся в кровать вообще без ужина.

Дети собрались вокруг, подставляя свои тарелки под раздающий черпак. Рита получила свою маленькую порцию, скрыла смешок по отношению к кулинарной отваге мальчика и принялась есть. Она заверила всех, что это одно из лучших блюд, которые ей когда-либо приходилось пробовать.

Позже, когда Рита перебралась в свое кресло, чтобы немного отдохнуть, а может быть, и поспать, мальчик сам уложил младших братьев и сестренку. Он убедился, что они помылись и вычистили зубы, пропустил мимо ушей их просьбы и закрыл глаза на шалости – у него уже выработался иммунитет. Когда он снова вернулся в гостиную, мать действительно задремала.

Улыбнувшись, он поправил букет цветов, который сумел прихватить в день празднества по случаю появления нового солнца на Онсьере. Притащив цветы домой, он нашел пустой пакет из-под продуктов и сделал импровизированную вазу. Рита заявила, что цветы – это пустая трата денег, но выражение ее лица вызвало у Раймонда желание приносить матери такой букет по крайней мере раз в неделю, чего бы это ему ни стоило.

Раймонд подумал о том, чтобы разбудить мать и помочь ей добраться до кровати, но потом решил оставить ее спать в кресле. Ему не хотелось, чтобы она потеряла хоть одно мгновение драгоценного отдыха. Теперь, когда в квартире было спокойно, мальчик быстренько переоделся, зная, что через несколько часов ему надо вернуться домой, чтобы помочь матери собраться на работу и отправить в школу братьев и сестру.

Он пробежится по улицам, заскочит на работающие всю ночь фабрики или в кустарные мастерские. Обычно Раймонд находил на несколько часов какую-нибудь неприятную или грязную работу, а взамен получал мелкие деньги или даже свежие продукты. Его ночные рейды позволяли им даже иногда откладывать деньги на одежду и прочие дополнительные расходы.

Пока мать спала, Раймонд тихонько выскользнул из квартиры, тщательно заперев за собой дверь. От усталости у него кружилась голова и слипались глаза, но для того, чтобы подремать, он мог урвать время и попозже. Пока он продолжает работать, они выживут. Мальчик спустился на лифте с восемнадцатого этажа и выскочил на улицу.

Это был последний раз, когда Раймонд видел свою семью.

19. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

Стрела молнии сверкнула из клубящегося океана горячей звезды, медлительной, прекрасной… и смертельно опасной.

– Подойди ближе, – сказал Джессу Тамблейну напряженно следивший за происходящим инженер, будучи не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. – Нам надо подойти намного ближе.

Хотя Джесс и покрылся потом, он полностью доверял интуиции этого человека.

– Надо так надо.

Он послал короткую молитву Путеводной звезде и выполнил то, что от него попросили.

Котто Окнах имел только теоретические представления огрозящей им опасности, но он представлял себе риск и угрозу намного лучше остальных Скитальцев. Котто уже разработал и организовал несколько успешных поселений в экстремальной среде. Если бы младший сын Рупора не знал, что делает, десятки тысяч Скитальцев были бы уже мертвы.

Как только окруженный защитными полями корабль осторожно приблизился к солнечной буре, Котто поровну распределил свое внимание между снабженным фильтрами окном и набором специальных сканирующих датчиков. С короткими, торчащими во все стороны каштановыми волосами, с глазами, сверкающими, как две серо-голубые пуговки, он напоминал ребенка, неожиданно осыпанного чудесными подарками.

– Ну вот, теперь ты можешь увидеть планету. Все не так уж и плохо, я боялся, что будет хуже.

Джесс заметил, как промелькнул скалистый Исперос, вращающийся по орбите, расположенной очень близко к турбулентной звезде, в самой плотной части ее короны.

– Не так уж и плохо? Это весьма напоминает мне уголек в пылающей топке.

– В каком-то смысле это очень удобно, – заметил инженер, углубленный в показания приборов.

Удобно. Никто еще не обвинял Котто Окнаха в пессимизме.

Оставив небесную шахту Росса на Голгене, Джесс переправил свой груз экти в распределительный комплекс Ганзы, а затем отправился на пояс астероидов, где располагался Центральный Приемный Комплекс Скитальцев. Он должен был уладить кое-какие дела, связанные с семейным бизнесом по производству воды, выполнить свои обязательства перед кланом, встретиться с руководителями других кланов… и передать Ческе Перони подарки от своего брата.

Но Ческа с Юхай Окнах еще не вернулись из своей поездки. Хотя Джесс вполне мог договориться с кем-нибудь, чтобы тот передал невесте Росса его подарки, он не захотел упускать вполне благовидного предлога, чтобы провести, пусть и короткое, время с любимой девушкой, хотя такое решение противоречило здравому смыслу. Он знал, что ему не следует поступать так после того, как он столь во многом себе отказал…

В ожидании Чески Джесс несколько дней слонялся по Центральному Приемному Комплексу. Но вскоре всем стало ясно, что он здесь просто бездельничает, и Джесс понял, что не может допустить, чтобы другие догадались еще и о его чувствах. Ему ничего не оставалось, кроме как вернуться на Плюму. Когда Котто Окнах объявил, что ищет пилота, согласного доставить его на Исперос для проведения наблюдений, Джесс тут же ухватился за это… к тому же остальные Скитальцы не слишком-то горели желанием отправиться в такое путешествие.

И вот корабль-разведчик летел вокруг горячей звезды, борясь с сильной солнечной гравитацией и стремясь к блаженной темной стороне Испероса. Джесс взглянул вниз на оплавленную стекловидную поверхность и увидел трещины, вызванные непомерным жаром. Море лавы покрывало континенты, сглаживая шрамы от кратеров, а затем в холодные месяцы темноты застывало, превращаясь в каменистую корку.

– Котто, надо быть безумцем, чтобы решиться организовать здесь колонию Скитальцев.

Молодой инженер с жадностью вглядывался в сверкающий мир.

– Зато… Ты только посмотри на эти металлы! Таких ресурсов больше нигде не найдешь. Примеси из легких элементов выпарились. А бомбардировка солнечного ветра образовала массу новых изотопов, – он почесал пальцем подбородок. – Если мы применим волокнистую изоляцию, емкости с двойными стенами, вакуумные сотовые сдерживающие структуры, мы вполне можем организовать задел для колонии…

Когда он размышлял об открывающихся перед ним возможностях, его голос дрожал.

С самого раннего возраста младший сын Юхай Окнах проявлял смелое воображение и тонкое понимание низко гравитационных конструкций. Он любил находить решения трудных задач, связанных с выживанием. Более десятилетия Котто провел, работая на тайной верфи Дел Келлума, расположенной в районе кольца Оскивель, и дважды усовершенствовал экти-реакторы на небесных шахтах. Несмотря на свои успехи и случайные промахи, Котто не был ни заносчивым, ни упрямым. Он весь горел любопытством.

Будучи мальчишкой, Котто доставил большие хлопоты Государственному лагерю Ур, который воспитал многих детей Скитальцев в Центральном Приемном Комплексе.

Любопытный парнишка вечно был источником неприятностей для робота-воспитательницы, и вовсе не из-за своего плохого поведения, а оттого, что вечно задавал вопросы, постоянно везде совал нос, ломал и разбирал вещи, которые к тому же редко удосуживался привести в исходное состояние. Однако, став взрослым, Котто неоднократно доказал свою гениальность, принеся выгоду многим кланам.

Джесс направил корабль низко над расплавленной, но уже начавшей твердеть поверхностью. Видя на лице инженера непоколебимую уверенность, юноша и сам начал верить в таившиеся здесь возможности. В конце концов, Скитальцы нередко совершали такое, что другие даже представляли себе с трудом.

– Скитальцы уверены, что если у них будут ресурсы и время, они смогут сделать все, что угодно, – сказала как-то раз Ческа Джессу.

– Людям, не связанным никакими условностями, не нужна и ограниченная условностями мудрость, – заметил Джесс.

Они с Ческой находились среди каменных стен ее комнаты в поясе астероидов, в Центральном Приемном комплексе Скитальцев. Это была безобидная встреча, касающаяся поставок кланом Тамблейнов воды и кислорода с Плюмы. Они старались держаться на расстоянии, однако при этом не спускали глаз друг с друга. Казалось, что они разделены эластичным барьером, который одновременно и разделял их, и толкал навстречу друг другу.

– Как бы там ни было, время не решает всех проблем, – сказал Джесс.

Он сделал полшага вперед, стараясь скрыть это движение за жестом, словно хотел подчеркнуть сказанное. Затем, припомнив все ожидания, которые давили на него, застыл на месте.

Ческа прекрасно поняла, что он хотел этим выразить. Несколько лет назад она обручилась с Россом Тамблейном, взяв на себя длительное обязательство, скрепленное честным словом. Росс ревностно трудился, чтобы выполнить те условия, на которых сошлись они с Ческой. Казалось, все приемлемо для соединения двух сильных кланов, несмотря даже на то, что Росс в своем клане считался паршивой овцой. Большинство Скитальцев горячо поддерживало этот союз. Шахта «Голубое небо» будет хорошим подспорьем для растущей семьи, даже если старый Брам Тамблейн и откажет им в поддержке.

Но все это было до того, как она встретилась с Джессом и промелькнувшая меж ними искра разрушила все политические и экономические условности. То, что случилось между ними, они не могли объяснить никому – даже самим себе.

– Если мы всегда будем следовать за Путеводной звездой, то проблемы исчезнут сами собой, – сказала Ческа.

– Тем не менее, – храбро заявил Джесс, делая последний шаг, который покрыл разделяющее их пространство, и отказываясь думать о том, что делает, – это случилось.

И тогда он ее поцеловал, удивив и обрадовав… и они оба ужаснулись тому, что произошло. Ческа всего лишь на мгновение ответила ему, прижавшись так, словно они покачнулись на неустойчивом краю глубокой пропасти. Потом они оба одновременно отшатнулись друг от друга и неловко отступили назад.

– Джесс, мы не должны даже…

– Извини, – он покраснел до корней волос, неловко отступил и начал собирать свои заметки и записи. Он качал головой, безмерно стыдясь своего поступка и чувствуя, что предает брата. «Что я делаю? » Он не мог даже представить себе Росса, случайного наблюдателя их обоюдного влечения.

– Джесс, мы не должны даже думать об этом, – хотя Ческа была крайне смущена случившимся, она не сердилась. – Этого никогда не произойдет.

– Мы забудем об этом, – с готовностью согласился он. – Мы должны это сделать.

Но со временем воспоминания у обоих только разгорались ярче, месяц от месяца. Как такое можно забыть?

Когда корабль Джесса вынырнул из тени планеты и оказался залит сиянием бушующего солнца, внезапный свет и давящая жара заставили их шахту закачаться из стороны в сторону.

– Нам надо нанести на карту маршрут безопасного подхода, – заметив, с каким трудом Джесс пилотирует небесную шахту в условиях солнечной бури, сказал Котто – таким тоном, словно предлагал добавить к уже сделанному всего лишь мелкую деталь. – Подводя сюда большие грузовые корабли с запасами, мы можем воспользоваться тенью планеты.

Джесс увеличил плотность фильтров, защищающих иллюминатор.

– Главная проблема заключается в том, как вывезти добытый металл. Его надо будет отправлять как можно дальше отсюда, прежде чем продать то, что не понадобится нам самим.

– Несомненно, – согласился Котто. – Жирный Гусак не подойдет к этой планете на расстояние действия радаров. Он рискует обжечь свою нежную гусиную кожу.

Хотя Ганза даже не бросит повторного взгляда на такой горячий мир, как Исперос, подобные места были вполне приемлемы для Скитальцев, которые уже организовали несколько примечательных поселений, включая Центральный Приемный Комплекс.

Семя их общества было посажено переселенческим кораблем «Канака», названным так в честь замечательного исследователя долин Марса. Команда «Канаки» и его пассажиры поднялись на борт одиннадцатого переселенческого корабля, последнего из покинувших Землю, в надежде избежать тяжелых времен. К тому моменту фонды на смелый и полный оптимизма проект переселения были уже почти исчерпаны, поэтому оборудование и взятые с собой припасы были ограниченными. И все же эта группа считала себя более стойкой, чем большинство остальных, среди которых были настоящие специалисты по выживанию.

То, чего не хватало пассажирам «Канаки», они сделали сами, сумев привлечь на свою сторону эксцентричных гениев-новаторов, которые могли создать пригодную для жизни обстановку в самых неподходящих для этого местах. Прежде, чем покинуть Землю, эти люди жили на просторах Арктики и оборудовали шахты на спутниках Юпитера. Они действовали по принципу: если не работают стандартные методы, надо искать альтернативу или просто изобретать что-то новое.

За десятилетия своих странствий, пока «Канака» искал планету, пригодную для колонизации, ее пассажиры построили самообеспечивающееся общество. В какой-то момент их ресурсы резко сократились, и они остановились среди хаоса обломков, окружавших красный карлик Мейер, чтобы собрать на астероидах ледяные глыбы, минералы и металлы и тем самым пополнить свои запасы.

Там некоторые колонисты, склонные к новаторству, произвели необходимые расчеты, построили плавающие сооружения и убедили себя, что могут воспользоваться крупными конструкциями и горным оборудованием, имеющимися на борту «Канаки», дабы выжить на искусственных станциях среди скал, поблизости от слабого красного излучения крохотной звезды. В поясе Мейера было достаточно природного материала, чтобы дать шанс их маленькой группе, а уменьшение населения на борту «Канаки» облегчало участь остальных пассажиров.

«Канака» оставался около красного карлика целое десятилетие, пока не стало понятно, что отважные добровольцы на Мейере сумели найти способ выращивать пищу в подземных помещениях и получить достаточно энергии от тусклого света крошечного солнца. И хотя некоторым переселенцам эта идея казалась безнадежной, а юная колония на пустынном острове в космосе – обреченной на вымирание, все же для добровольцев это был шанс, и они ухватились за него, назвав свой выбор «Центральным Приемным Комплексом».

Эта колония выжила, достигла процветания и положила начало культуре Скитальцев. Кто такой Джесс, чтобы уверять, что эти упорные люди не смогут добиться успеха в таком ужасном месте, как Исперос? Особенно если руководить этим будет Котто Окнах.

Пойманные в электромагнитную петлю, капли звездного вещества вырвались наверх, как раскаленный добела локомотив, испуская жесткую радиацию, более коварную и опасную, чем сама жара. Протуберанцы выглядели как черные оазисы на поверхности звезды, но были такими же опасными, как и горячие точки хромосферы, отправные точки фиолетовой коррозии.

Джесс боролся с управлением, стараясь не думать о возможных повреждениях корпуса.

– Котто…

– Я сделал все необходимые мне замеры, – судя по голосу, инженер был очень доволен собой. – Теперь надо вернуться в Центральный Приемный Комплекс и сделать общий анализ.

Джесс взглянул на показания тяги двигателя, где стрелка уже стояла у края перегрузки.

– Да, идея неплохая.

Убегая от бурлящей звезды и ее сверкающей планеты, Джесс вновь подумал о Ческе, надеясь, что к этому времени она уже вернулась в пояс астероидов.

Когда корабль наконец вырвался из солнечной бури в холодный космос, Джесс заметил, что вспотел как никогда.

20. ЧЕСКА ПЕРОНИ

Всегда осторожная, Ческа Перони вела космическую яхту свободным курсом сквозь несколько звездных систем к Центральному Приемному Комплексу. Она сомневалась, что терокский принц последовал за ней или корабли службы безопасности Гусака выставили шпионов на ее пути, но Скитальцы заметали следы уже по привычке.

Уже полтора века они прятали свои убежища от любопытных взглядов остального человечества. Все кланы беспокоила сила, исходящая от Земной Ганзейской Лиги. Последнее время происки президента Венсесласа, желавшего ужесточить контроль над производством экти, сделали Скитальцев еще более подозрительными.

– Как отреагируют кланы на идею Рейнальда? – спросила она, отведя взгляд от панели управления и посмотрев в узкое лицо своей наставницы.

– В давние года илдиранцы с большим удовольствием передали управление небесными шахтами нам, Скитальцам. Но мы всегда были слишком скрытными, чтобы доверять другим, – пожилая женщина вперила взор в панораму звездного неба, медленно меняющуюся по мере того, как яхта покрывала обширные пространства. – С другой стороны, никогда не вредно рассмотреть возможность приобретения союзника.

– Рейнальд сделал хороший шаг, – кивнула Ческа.

– Ты имеешь в виду брачное предложение? – подняла брови Юхай Окнах.

Ческа различила в голосе старухи дразнящие нотки, но все равно покраснела.

– Я имею в виду деловое предложение. Терок сохранит свою независимость и не позволит Гусаку ввести контроль над зелеными священниками.

– У нас с ними много общего, – старуха поджала морщинистые губы, голос ее посерьезнел. – К великому сожалению, нам просто не нужно ничто из того, что могут нам предложить терокцы.

Ческа припомнила все ссоры и разногласия, которые Юхай Окнах сумела погасить, будучи на посту Рупора. Не так давно, рассерженный новыми тарифами Ганзы, Ранд Соренгаард вырвался изпод контроля Скитальцев. «Что мешает нам вернуть то, что заработали? Гусак так же творит беззакония, как и мы! » Но Ранд поучил небольшую поддержку лишь от группы беспокойных забияк более заинтересованных в приключениях, чем в восстановлении справедливости.

Соренгаард был вторым кузеном в клане Перони, однако Ческа не любила вспоминать эту родственную связь, так как пират ставил клан в затруднительное положение. Юхай Окнах часто говорила, что Земным Оборонительным Силам нужно только время, чтобы разделаться с ним. И судя по новости, которую сообщил Рейнальд, она оказалась права.

– Несмотря на то, что правосудие над Рандом свершилось, Гусак не остановится на этом наказании. Боюсь, что для Скитальцев дело не ограничится снижением установленных тарифов.

– Но мы найдем путь для того, чтобы улучшить наше положение и выйдем из этого затруднения еще сильнее, чем раньше, – с гордостью ответила Ческа. – Если нас вынудят.

После суровых мер, строгой изоляции и многочисленных рискованных мероприятий Скитальцы в основном сами обеспечивали себя всем необходимым. Однако им все еще требовались внешние поставки некоторых жизненно важных предметов, на которые Ганза установила высокие пошлины: продукты, медикаменты, специальное оборудование и инструменты, не говоря уже о всевозможных удобствах и предметах роскоши.

Юхай Окнах считала, что грядущие тяжелые времена просто заставят Скитальцев найти новые пути сохранения своей автономии. Во время общего сбора кланов ее голос звучал сухо и трескуче, и все же в нем была скрыта огромная эмоциональная сила, которую она набрала за долгие годы руководства.

– Если Ганза сумеет поставить нас в затруднительное положение, снизив поставки необходимых товаров, то они добьются над нами власти… и мы окажемся слишком зависимы от них. Или мы должны покончить с нашей независимостью, или найти новые источники этих поставок. Но мы же Скитальцы. Неужели мы не в состоянии найти какую-нибудь альтернативу? Мы можем создать свое собственное оборудование, разработать собственную производственную сеть, научиться обходиться без удобств и роскоши. Надо сделать так, чтобы Скитальцы отказались от услуг купцов Ганзы, и тогда мы будем теми, кто смеется последним. Мы обрежем этот идущий к нам ручей, и Гусак тут же станет слабее.

Этими словами она сумела остановить поток новых бунтарей, возникший после ухода Ранда Соренгаарда. Открытое выступление против Ганзейской Лиги могло привести лишь к более суровым репрессиям. Рупор расценивала выступление Соренгаарда как преступление. Хуже того, она считала, что деятельность Соренгаарда привлечет к Скитальцам более пристальное внимание со стороны. Скитальцы привыкли жить в тяжелой обстановке, но они не привыкли быть дичью.

Теперь, сидя рядом с Ческой в космической яхте, Юхай Окнах сказала:

– Мы не можем позволить Гусаку рыскать по округе в поисках бунтарей. В этом случае они могут наткнуться на наши верфи, колонии, производства – на все то, что кланы не хотели бы афишировать.

Более двух столетий назад, оставив за кормой маленькую, обособленную колонию на каменистом поясе вокруг красной звезды Мейер, переселенческий корабль «Канака» продолжил свой путь в поисках нового дома, проходя сквозь звездные туманности и газовые скопления, которые люди сумели использовать как топливо, или, фильтруя, получали то, что им было необходимо. Великолепные мусорщики, они не только исследовали новые пространства, но и добились определенного прогресса.

«Канака» был последним переселенческим кораблем, найденным поисковой командой илдиранцев сто восемьдесят лет назад. Вместо того чтобы оставаться на одном и том же векторе направления, как это делали остальные корабли, «Канака» блуждал по пространству, делая остановки в разных местах, и далеко отклонился от первоначального курса.

Благосклонные илдиранцы помогли «Канаке» добраться до гостеприимной планеты по имени Ява, созревшей для возможной колонизации и не нужной Илдиранской империи. Поселение на планете, напоминающей Землю, внесло в жизнь колонистов «Канаки» большие изменения. Открытое небо Явы и ее широкие континенты после жизни в тесном ограниченном пространстве звездного корабля показались новым поселенцам раем, о котором нельзя было и мечтать.

Сначала жизнь на мягкой и покорной планете казалась очень простой, и некоторые колонисты начали беспокоиться, что все их нововведения и умение выживать в любых условиях будут утеряны за ближайшие пять лет. Ява внесла в их жизнь такие крупные перемены, что они посчитали – не лучше ли было оставаться самообеспеченными Скитальцами среди звезд?

Однако через пять лет, когда на Яве уже начало развиваться сельское хозяйство, когда были построены города, когда в расчищенную землю упали первые семена, планета взбунтовалась. Всего за один сезон на планете разразилась эпидемия ужасной местной болезни растений, которая обрушилась на земные биологические организмы, стерев с лица земли все зерновые, овощи и деревья, посаженные колонистами. Начав с земных растений, этот явайский бич вошел во вкус и перекинулся на местные. Совершенно внезапно изолированные колонисты оказались с весьма небольшим запасом продуктов и почти без надежды на то, что ситуация повернется к лучшему, так как болезнь уже хорошо приспособилась к местным условиям.

Нависла угроза голода, но люди вспомнили суровые меры, которые они принимали на переполненном переселенческом корабле и, обратившись к ним снова, выжили. В конце концов явайские поселенцы вернулись на «Канаку», огромный старый переселенческий корабль, оставленный ими на орбите. Они отдали якорь и вернулись к образу жизни, который был для них привычен – блужданию среди звезд в поисках своей ниши и нового дома. Появился лозунг: «Мы – люди, которые не привязаны к планете».

Приняв гордое имя «Скитальцы», они начали переговоры с илдиранцами, желая получить от них технологию изготовления звездных двигателей, а в обмен согласились управлять тремя большими илдиранскими экти-генераторами, расположенными на газовом гиганте Дайн. Илдиранцы ненавидели работу на небесных шахтах и были рады найти для этого подходящих работников. Скитальцы с большим рвением взялись за выполнение этой задачи и вскоре начали создавать для себя нишу и расширять свои возможности.

Никто, ни Земная Ганзейская Лига, ни Терок, ни Илдиранская Империя, не имели ни малейшего представления о том, какую выгоду получают Скитальцы от своих нововведений. Она, Ческа Перони, следующий избранный Рупор, пообещала самой себе продолжать эту же стратегию…

После долгого путешествия яхта начала приближаться к окрашенному в красноватые тона Мейеру. Видимый издалека красный карлик не представлял собой ничего примечательного, не заметен он был и на звездных картах. Но когда они с Юхай Окнах приблизились к расположенному в стороне поселению Центрального Приемного Комплекса, Ческа с радостью почувствовала, что вернулась домой.

21. ЭСТАРРА

Даже по ночам терокские леса оставались таинственными и привлекательными. Без всякого страха Эстарра вылезла на изогнутый подоконник и выглянула наружу, уловив сквозь нависший покров листвы проблески звезд.

Рассвет уже согрел вершины деревьев, разлившись, как теплый покров, по связанному со многими мирами вселенскому лесу. Этого света вполне хватало для того, чтобы она могла разглядеть все, что хотела. Покрытые кальцием наросты и ямки позволяли ей зацепиться руками и ногами, чтобы спуститься на несколько уровней и добраться до лестницы и блочных подъемников. На мягкой почве леса суетливые жуки размером с хомячков копались в сухих листьях. Она почувствовала терпкий прохладный запах компоста и сладковатый привкус плодородного перегноя.

Девочка нырнула в полумрак.

Ее родители не заметят, что Эстарра ушла, никого не предупредив. Поскольку троих старших детей Мать Алекса и Отец Идрисс готовили к важным постам, эту дочку они баловали, словно у них уже не хватало энергии для того, чтобы заставить ее упорно учиться.

– Не надо об этом беспокоиться, дочь моя, – часто говорила ее мать.

Эстарра могла бы купаться в этой беззаботности, но она пообещала себе, что достигнет многого. Когда она попыталась поговорить о своем будущем с отцом, тот просто скрыл улыбку в черной бороде.

– Ты можешь заниматься всем, чем пожелаешь, дорогая.

Он пообещал ей свою полную поддержку, но не выдвинул никаких предложений и не дал никакого практического совета.

Только у ее брата Бенето находилось время, чтобы поговорить с ней. Девочка завидовала той страсти, с которой зеленые священники служат вселенскому лесу, но идти по этому пути не хотела. Молиться деревьям – это было не для нее.

Свет играл на соседних жилищах, небольших грибковых слоях, растущих на отдельных деревьях. Зеленые священники – большинство из них были семейными парами – выходили рано и забирались на деревья, чтобы поприветствовать рассвет. Весь долгий день они будут читать полусонному разуму вселенского леса. Однако сегодня священники, казалось, слишком суетились и были озабочены чем-то таким, что узнали от вселенских деревьев. Может быть, Бенето расскажет ей об этом позже…

Горя любопытством, она рыскала по лесу более часа. В конце концов, когда поток дневного света проник в лес, и покрывавший лесную почву туман поднялся вверх, как воздетые в молитве руки, Эстарра подошла к зарослям высоких деревьев. На ближайшем стволе висел огромный ком, пульсирующий от переполнявших его насекомых, напоминающий сделанный из папье-маше фонарик в виде луковицы.

Роящиеся черви строили свои запечатанные жилища из пережеванной растительной массы, глины, смолы и ниточек паутины. Огромные колонии представляли собой одновременно и гнездо и кокон, достигавший сотни метров в диаметре. В самой его сердцевине матка порождала личинки, которые превращались в огромных червей, образующих колонию. Черви высовывали наружу сегментированные тела, заканчивающиеся головой, похожей на бутон с лепестками, окружающими прожорливую пасть.

Обычно черви высовывались наружу для того, чтобы ухватить любую добычу, которая окажется в пределах досягаемости. Захватив жертву, они тащили пищу в центр гнезда, к матке. Ночью черви спали.

Когда эта фаза роста заканчивалась, черви забирались обратно в свое жилище и запечатывали все входы и выходы, превращая гнездо в неприступную крепость. Матка, выполнив свою работу, умирала, а спящие черви, продолжая созревать, пожирали ее тело. Колонию, которая готовилась к тому, чтобы закрыться, найти было не так-то просто…

Ей надо отыскать Бенето. Эстарра поспешила обратно, зная, что ее брат должен сажать молодые деревца на одной из солнечных полянок. Она обнаружила его работающим в тени, в окружении горшков с удобренной землей.

Бенето взглянул на свою сестренку с улыбкой, которая всегда согревала ей сердце. Отметки о достижениях, татуировки и рисунки, свойственные зеленым священникам, заставляли, глядя на черты его лица, вспомнить древние тотемы. Она считала своего брата очень красивым и подозревала, что он скоро женится, возможно, на одной из зеленых священниц, хотя брак был совсем не обязательным.

Бенето стоял на коленях, поглощенный уходом за маленьким деревом. Он нежно поглаживал маленькие отростки, словно извинялся за то, что их пришлось отрезать от материнского дерева.

– Эти четыре дерева предназначены для отправки на Дреман, где холодно и сыро, а солнечного света мало, – пояснил он Эстарре. – Хотя на этой планете и нет зеленых священников, мы все равно посадим там эти деревья, чтобы расширить сеть вселенского леса.

Бенето указал на два других сильных саженца.

– А эти два будут пересажены в горшочки и отправятся в путешествие вместе с торговым кораблем, хотя в конце концов они вырастут довольно большими и потребуется снова пересадить их в почву. Иногда мы спрашиваем деревья, куда бы они хотели отправиться… – только тут Бенето заметил возбуждение, в котором пребывала девочка. – Ладно, что ты принесла мне сегодня, маленькая сестренка? Новое насекомое? Ягодку, которую я еще не пробовал? Или цветок, от запаха которого мне будет не прочихаться?

– То что я нашла, не унести, Бенето, – отдышавшись, она рассказала ему о спящем рое червей. – Он такой большой, что там вполне может поселиться по крайней мере дюжина семей! Нам уже больше года как нужны новые квартиры.

– Нужны, – согласился Бенето. – Замечательное открытие и хорошее предзнаменование. Уверен, что папа и мама погладят тебя за это по головке. – Эстарра нахмурилась, а он рассмеялся, глядя на ее Реакцию, которую и так мог предсказать. – Ценная находка, Эстарра. И когда предположительно он окуклится?

– Думаю, недели через две. В крайнем случае, через три, как раз к тому моменту, когда Рейнальд вернется из путешествия.

– Тебе нравится рыскать по лесу и раскрывать его секреты, да? Запомни хорошенько это место и не забывай следить за ним, – Бенето положил на плечо девочки свою теплую руку. – В грядущие дни вселенский лес поставит перед зелеными священниками много важных задач, но я обещаю, что буду здесь, и мы вместе проследим за роем.

22. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

Райндик Ко притягивал к себе Маргарет, как древняя книга, полная тайн, книга, которая ждет, чтобы ее открыли. Пустыня была дикой и изобиловала приглушенными тонами – коричневым и желтым, бежевым и ржавым. Здесь столько всего надо посмотреть и обследовать! Но до этого сначала надо проделать большую работу по организации лагеря.

Она посмотрела на таинственные просторы. Они выбрали место, лежащее ближе всего к предполагаемому призрачному городу кликиссов, хотя извилины каньона и окружающие его утесы могли скрывать множество других поселений.

Стоя рядом с ней, Луис утер пот со лба тыльной стороной ладони. Он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку.

– Мы видели и более мрачные планеты, дорогая. Президент Венсеслас предоставил Коликосам самим выбрать мир, который они хотели бы обследовать, и они выбрали эту заброшенную планету. Под палящим оранжевым небом отвесные каменные глыбы стояли, как таинственные памятники. Наросты застывшей лавы нарушали монотонность сухих щелочных днищ озер, напоминавших призрачные зеркала. Высохшие русла ручейков разрезали поверхность в тех местах, где от струящихся потоков воды остались одни воспоминания.

– Это где-то здесь, Луис, – тихо сказала Маргарет. – Я чувствую это. Я знаю, что мы здесь что-то найдем. Даже роботы кликиссов, похоже, разделяют это мнение.

– Не буду спорить, – на обветренном лице Луиса появилась мальчишеская улыбка. – После всех этих лет, проведенный с тобой, мне достаточно твоего «Я так считаю», чтобы вполне довериться твоей интуиции, – он пристально посмотрел на жену. – Но мы сможем выяснить это, дорогая, только после того, как запачкаем руки.

В спокойном воздухе раздался металлический лязг – это зеленый священник Аркас возился с простым гидравлическим устройством. Стандартный бурильный насос врезался в землю в поисках водоносного слоя, чтобы обеспечить лагерь свежей водой. Затем они развернут солнечные батареи, которые дадут энергию для освещения лагеря, для кухонных плит, устройств связи, а заодно для модуляционных анализаторов и компьютеров.

Электронный слуга новой модели DD с готовностью помогал ему, но священник, похоже, тяготился присутствием маленького дружелюбного андроида. Маргарет не думала, что замкнутый священник на самом деле будет недоволен своим доходящим до груди компаньоном, но Аркас, кажется, предпочел бы довольствоваться собственной компанией.

Команда Коликосов работала очень расчетливо. Маргарет и Луис разложили план будущего лагеря и принялись возводить склады с алюминиевыми стенами и крышей и полимерные структуры наподобие палаток. Маргарет с удовольствием рассматривала длинные перечни необходимых задач. Она была рада снова оказаться на раскопках.

После успешного опыта с «Факелом Кликиссов» они с Луисом посетили много поздравительных мероприятий и побывали гостями на многих сборищах. Маргарет ненавидела такие моменты, когда оказывалась в центре внимания, поэтому всеми возможными рычагами нажала на Ганзу, чтобы как можно скорее отправиться на Райндик Ко. Однажды она с сарказмом пробормотала:

– Возможно, кликиссы исчезли исключительно для того, чтобы отделаться от навязчивых папарацци.

Являясь служащими Ганзы, заключившими контракт, Маргарет и Луис передали ей коммерческое право на любое полезное открытие, которое они сделают, зато в обмен получили ощутимую поддержку. Маргарет не очень заботили поступления, так как она просто наслаждалась, делая то, что любит, а Луис был счастлив, что имеет право публиковать научные работы, исходя из своего желания.

Они с Луисом были женаты уже тридцать семь лет, и это были их четвертые раскопки, касающиеся кликиссов. Они изучали археологические тайны Земли и Марса, но древняя насекомовидная раса заинтересовала их больше всего на свете. Что случилось с этой цивилизацией? Почему и куда исчезли кликиссы? И почему они оставили после себя неуклюжих бронированных роботов высотой в десять футов и обладающих зачатками сознания, похожих на неуклюжих, поднявшихся на задние лапы насекомых?

Хотя илдиранцы часто сталкивались с остатками исчезнувшей Цивилизации, они не обращали на них особого внимания.

«Зачем нам копаться в истории исчезнувшей расы? – спросил Маргарет Адар Кори'нх, когда они стояли на наблюдательной палубе на орбите Онсьера. – У нас есть «Сага», она рассказывает нам всю историю, которую мы хотим знать».

И в самом деле, в эпической поэме имелись многократные упоминания о кликиссах, но упоминания мимолетные, особо не вдающиеся в детали культуры погибшей цивилизации. Сын Маргарет Антон, будучи студентом, изучал древние илдиранские манускрипты в университете Земли и сказал ей, что, судя по записям, нельзя определить, сталкивались ли илдиранцы с живыми кликиссами или же видели только развалины их цивилизации. Отсутствие у илдиранцев интереса к данному предмету Маргарет расценивала как недостаток любопытства, подобный ограниченности.

В ранние годы сотрудничества между Землей и Илдираном человеческие «разведчики колоний» обследовали незанятые, но пригодные для жилья миры, занесенные в звездную лоцию. Одна из команд, женщина по имени Мадлен Робинсон и два ее сына, отправилась на Лларо, где с изумлением обнаружила разрушенные города и спящих роботов кликиссов, которых случайно оживила. С тех пор люди сталкивались с дюжинами развалин кликиссов, и множество черных, похожих на жуков машин было возвращено к жизни. Однако илдиранцы знали о кликиссах уже несколько столетий.

И вот сейчас три древних робота кликиссов, которые, как ни странно, сами пожелали присоединиться к экспедиции на Райндик Ко, использовали свою механическую силу, чтобы установить синоптическую башню. Покончив с этой задачей, три огромных механизма, устало покачиваясь, отправились на своих суставчатых ногах к вбитым в сухую землю колышкам, обозначающим место, где должен был вырасти большой ангар.

Маргарет взглянула на поспешно начерченный план и подошла к ближайшему роботу.

– Не здесь. Вы отклонились на пять метров.

– Это устанавливается здесь, – возразил робот тоненьким человеческим голоском.

– Ты кто? Сирикс? Или Декайк?

Все трое для нее выглядели совершенно одинаково.

– Я – Илкот. Декайк вон тот, – напоминающий жука робот указал на своего товарища двумя сегментами рабочей руки, которая выходила прямо из овального корпуса. – Сирикс велел нам устанавливать стены здесь.

Нахмурившись, Маргарет подумала о том, что небольшое изменение положения ангара не играет никакой роли, хотя не могла понять роботов и временами находящее на них упрямство, не имеющее никакого объяснения. Это был еще один пример, который демонстрировал, насколько эти механизмы отличаются от продукции «Умелого компьютерного помощника», каким был, например, DD, следующий полученным инструкциям со строгой тщательностью верного слуги.

Они с Луисом были очень взволнованы, когда узнали, что три машины кликиссов вызвались присоединиться к их экспедиции на Райндик Ко. Безобидные роботы кликиссов не очень-то обращали внимание на человеческие приказы или планы, но иногда предлагали свою помощь в строительстве или изыскательных проектах, которые интересовали их. Эти трое выразили желание принять участие в поисках древней цивилизации, проявив поистине человеческий интерес к разрешению загадки исчезновения их создателей.

Почему они ничего не могут вспомнить? Осталось лишь несколько тысяч машин, которые были разбросаны по всем мирам и выключены в последние дни исчезающей цивилизации, а теперь возвращены к жизни. К несчастью, все ячейки памяти, которые могли содержать данные, дающие ключ к разгадке участи чужой расы, оказались стерты.

Стоя рядом с Маргарет, Луис издал одобрительный возглас, наблюдая, как роботы в рекордно короткий срок собрали ангар. Роботы кликиссов были расторопными работниками: сильными, но одновременно способными к довольно тонкой работе. Они были оснащены мерцающими красным светом многочисленными оптическими датчиками, встроенными в геометрически правильные пластины на голове, и суставчатыми конечностями, торчащими из бронированного углеродными волокнами тела. Под телом робота располагалось шарнирное устройство, очень напоминающее круглый живот, от которого, как у сороконожки, отходили восемь ног, по четыре с каждой стороны. Этот странный метод передвижения позволял роботам без усилий двигаться по любому рельефу.

Сирикс, явный лидер этой группы, выдвинулся вперед.

– Порученный нам труд закончен, Маргарет Коликос. Ваш лагерь готов, – Сирикс убрал все шесть своих ручных манипуляторов внутрь тела и закрыл отверстия защитными щитками.

Склонившийся над буровой аппаратурой Аркас издал радостный крик, когда из земли ударил фонтан чистой воды.

Священник подошел к Маргарет. На его зеленой коже блестели капельки воды.

– Химический анализ показал, что это чистая питьевая вода, – он облизал губы. – И на вкус великолепна.

Маргарет была рада видеть этого спокойного человека таким возбужденным. До сих пор Аркас не проявлял никакого восторга от общества двух археологов, хотя сам напросился в эту экспедицию.

– Теперь, когда у нас есть вода, я могу посадить свои двадцать саженцев. Вполне достаточно, чтобы в этом пустынном мире выросла приличная рощица.

– Давайте сажайте, – согласился Луис. – Нам непременно потребуется телепатическая связь, чтобы посылать отчеты в Ганзу.

– DD, вы не поможете ему? – спросила Маргарет.

Она надеялась, что DD сможет найти общий язык с роботами кликиссов, но до сих пор складывалось впечатление, что маленький компьютер напуган гигантскими машинами. Она решила не торопить события.

Компьютер засуетился, как нетерпеливый ребенок.

– Яникогда раньше не сажал деревья и буду рад помочь. Мы с Аркасом обязательно станем настоящими друзьями.

Зеленый священник, казалось, был несколько смущен этой идеей, но помощь принял довольно вежливо.

– Они назвали эту модель дружественной, – заметил Луис. – Не обращайте внимания на его чрезмерный энтузиазм. Он просто так запрограммирован.

Пока Аркас и DD рыли ямы для саженцев за палаткой зеленого священника, роботы кликиссов стояли неподвижно, словно механические статуи, уставившись на оранжевое небо, которое начало темнеть с наступлением сумерек.

Как только солнце зашло за горизонт, на каньоны, находящиеся в тени гор, как лезвие гильотины упала темнота. Внешние датчики показали, что температура с наступлением темноты всего за час может упасть до минус сорока, но команда археологов привезла с собой отопительные батареи, теплую одежду, радиаторы и экзотермические одеяла. В лагере археологам будет вполне удобно, хотя в первую ночь будет трудно заснуть, но это произойдет по совсем другим причинам.

Оба археолога с волнением думали о предстоящей работе. Почему кликиссы покинули этот и многие другие миры? Массовая миграция? Война? Страшная эпидемия?

Завтра Маргарет и Луис начнут работать.

23. АДАР КОРИ'НХ

Из космоса илдиранская фактория на Кренне выглядела прекрасной и зеленой, покрытая пятнами озер, внутренних морей и плодородной земли. Но Адар Кори'нх знал, что поселение поражено чудовищной болезнью, которая сначала ослепляет свои жертвы, а потом убивает их. Колония должна быть покинута и, возможно, сожжена, чтобы эпидемия не распространилась дальше.

Пусть люди, если им нужно это проклятое место, сами разбираются с тем, что здесь останется.

Великолепная когорта Звездного флота, семь полных манипул или триста сорок три корабля, приближалась с большой помпой. Яркие корабли, похожие на круглых рыб, летели в строгом порядке, отработанном во время многочисленных маневров.

Согласно политике императора и порядку, царящему в Звездном флоте, Адар Кори'нх уютно устроился в командном отсеке разукрашенного флагманского крейсера. Он отдал несколько распоряжений и позволил пожилому командиру когорты Тал Аро'нху руководить кораблями на свое усмотрение. Эта миссия не потребует почти никаких нововведений и большого риска, а педантичный Тал будет точно, шаг за шагом, следовать протоколу. Кори'нх отправился в эту экспедицию по эвакуации колонии лишь потому, что его попросил об этом сам Мудрец-Император.

Во время путешествия к Кренне лучшие тактики и специалисты по переброске войск Звездного флота разработали план эвакуации. Раз уж Тал Аро'нх потребовал, чтобы каждый этап операции был отработан и записан, адмирал решил, что может расслабиться. Исполнительный командир будет следовать этому плану и не допустит никаких отклонений. Аро'нх был прекрасным образцом военного командира Звездного флота, всегда носил плюмаж, соответствующий его рангу, и никогда не мог представить, что что-нибудь во Вселенной может измениться.

Семь манипул легли вокруг Кренны на различные орбиты, готовясь к высадке спасательных команд. Катера прочешут поверхность планеты, определят места распространения болезни и приблизительное число колонистов, которых надо погрузить на корабли. Адар Кори'нх нетерпеливо хмурился, наблюдая за царившей вокруг суетой и ожидая рапортов.

Офицер связи продолжал посылать сообщения в город на Кренне. Он в растерянности взглянул на Кори'нха, который кивнул в сторону Тала Аро'нха, давая тем понять, что первым рапорт должен принимать командующий офицер.

– Тал, после продолжительных попыток мы так и не смогли связаться с представителем на Кренне.

– Представитель на Кренне погиб от болезни, – заметил Кори'нх. Мудрец-Император уже почувствовал смерть сына. – Мы должны произвести эту операцию, опираясь на свой план.

– И у нас действительно есть хороший план, – сказал Тал Аро'нх так, словно хотел убедить в этом самого себя.

Первые юркие катера нырнули в направлении единственного города на Кренне, где и была основана фактория. Общительные илдиранцы предпочитали жить в тесно расположенных жилищах, не желая расползаться по открытой земле. Группа поселенцев работала на полях, снабжая колонию продуктами, но каждый вечер эти люди возвращались в компактное поселение, где обретали спокойствие, влившись в общий тизм. Но сейчас на Кренне погибло столько жителей, что тизм был слабый и изломанный, без достаточной плотности населения настоящую связь установить было невозможно. Выжившие чувствовали себя брошенными, одинокими, пребывали в ужасе.

Кори'нх почувствовал тяжесть в груди – отголосок страха выживших колонистов.

– Мы должны поспешить, Тал Аро'нх, – заметил он из командной рубки. – Эти люди живы, но чувствуют себя ужасно одинокими.

Катера-разведчики вернулись и передали изображения, чтобы большой эскорт и неуклюжие десантные корабли знали, куда приземляться. Транспортные корабли были разделены перегородками и модифицированы так, чтобы организовать карантин и дезинфекционные процедуры.

Кори'нх рассматривал изображения города и видел, что часть жилищ уже покинута или сожжена. Выжившие собрались в забаррикадированных домах – прекрасные условия для дальнейшего распространения заразы. Когда болезнь развивалась, ее жертвы сначала теряли зрение, продолжая умирать в кромешной темноте, что было ужасным наказанием для илдиранцев, выросших под постоянным дневным светом семи солнц. Даже бывалые солдаты испытывали тревогу, боясь столкнуться с этой болезнью. Смерть – это одно, а вот темнота, слепота пугала намного больше.

– Не теряйте время на спасение материальных ценностей, – заметил он Талу. – Мы должны ликвидировать колонию на Кренне. Мудрец-Император уже рассматривает ее как потерянную. Эвакуируйте выживших как можно скорее, пока и они не подцепили эту чуму.

Рассматривая предложение Адара как прямой приказ, Тал Аро'нх передал его слова по всей когорте.

Находясь в комфорте командного отсека, Адар Кори'нх обдумывал, как эти драматические события будут описаны в постоянно растущей «Саге Семи Солнц». Как будет выглядеть его роль в этой операции? Он не хотел сидеть здесь в безопасности, наблюдая за происходящим сверху.

– Тал Аро'нх, – внезапно заявил он, поднимаясь со своего командного кресла. – Я лично спущусь на поверхность с одной из групп.

Встревоженный старый командир повернулся к нему.

– Это… это не входит в план. Адар, это неразумно. Хватит того, что рискуют солдаты.

– Если бы мы не предприняли необходимых мер предосторожности, тогда не посылали бы и солдат, – Кори'нх направился к люку. – А раз ситуация безопасна для наших солдат, то я считаю ее безопасной и для себя. Я должен сам посмотреть на Кренну. Уверен, что Мудрец-Император захочет получить рапорт из первых рук.

Только при его активном вмешательстве о нем вспомнят, как о человеке, который не просто сидел наверху в комфорте и наблюдал, как выполняется опасная работа.

Кори'нх нашел свободное место в двадцать шестом десантном корабле. На младшие чины произвело большое впечатление то, что сам адмирал присоединился к ним, хотя некоторые, казалось, были несколько испуганы, что он вышел за рамки своих обычных обязанностей.

Илдиранские спасатели надевали противозаразную пленку – плотную мембрану, которая укрывала их тело от разных болезнетворных микробов. Адар Кори'нх скинул свой тонкий костюм и натянул вместо него мембрану. Полимерная пленка со щелчком легла на место, и он начал дышать стерилизованным воздухом, проходящим сквозь пропускающий слой. Адмирал сложил на груди руки и, стоя около люка транспортного корабля, был готов вместе со своими солдатами выйти в зараженную колонию.

Когда дюжина спасательных кораблей приземлилась на главной площади города на Кренне, выжившие колонисты, более похожие на призраков, уставились на своих спасителей с удивлением и облегчением. Кори'нх чувствовал в воздухе боль и ужас. После того, как заболел их представитель, они потеряли всякую прямую связь с Мудрецом-Императором. Колония Кренны казалась дергающейся, истекающей кровью и ожидающей смерти, как ампутированная конечность.

И вот больные колонисты нерешительно вышли вперед. Солдаты чувствовали, как от них исходят боль и страх. Некоторые из спасателей растерялись, в то время как остальным пришлось выполнять двойную работу, чтобы поторопить несчастных.

Еще раньше колонисты Кренны собрали своих мертвых и сожгли на больших кострах, разведенных посередине улиц, словно надеялись, что яркое пламя переместит их души из темноты смерти в более светлое место. Кори'нх видел черные груды пепла и покрытые пузырями кости. Некоторые из зданий колонии использовались как больницы, а затем просто как морги – они тоже были сожжены до основания вместе с оставшимися там телами.

– Оставьте все! – закричал сквозь мембрану Кори'нх. – Никакая памятная вещица не стоит риска занести эту болезнь на Илдиру. Спасайте свои жизни и считайте себя счастливцами.

Лично он с удовольствием превратил бы в пар весь город до мельчайшей частички. Мудрец-Император уже ведет переговоры о продаже всей планеты Земной Ганзейской Лиге, и Кори'нх не хотел бы что-то оставлять этим паразитам. Так как илдиранская физиология отличается своей биохимией, эта инфекция, возможно, не будет таким же образом воздействовать на землян – по крайней мере, они на это надеются. Человеческие медики и биологи уже приготовились начать свои исследования, с нетерпением ожидая, когда можно будет переехать на обжитую планету. Такая наглая земная меркантильность перед лицом илдиранской трагедии вызывала у Адара тревогу.

Кори'нх оставался на Кренне до конца дня, наблюдая, как колонистов грузят на борт десантных звездолетов и переправляют на корабли, оборудованные под госпитали. На некоторое время беженцы останутся в изоляции под действием дезактивирующих полей. Но хотя пострадавшие будут отделены от команды спасателей переборками и стерильными барьерами, они все равно смогут почувствовать спокойствие от присутствия других илдиранцев. Толщина перегородок не сможет сдержать тизм.

Когда адмирал взошел на борт последнего десантного корабля и пилот вывел их на орбиту, Кори'нх взглянул на опустевшую колонию. Он и его солдаты провели эффективную и показательную операцию, и адмирал, несомненно, будет отмечен за такое достижение.

Пока илдиранская когорта собиралась на орбите, Кори'нх увидел другие корабли, приближающиеся к Кренне – земные научно-исследовательские корабли, везущие горящих нетерпением разведчиков, готовых захватить покинутую колонию сразу же, как только это окажется возможным.

Он нахмурился, как всегда, не понимая, почему земляне все делают в такой спешке, почему стремятся захватить так много земли и богатств лишь для того, чтобы владеть ими.

Равнодушно пожелав им удачи, Адар позволил им высадиться на месте смерти, одиночества и беды.

24. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Унизанная кольцами рука старого короля Фредерика. Медаль Великого доверия блестит, как сверхновая звезда.

Бэзил Венсеслас наблюдает за церемонией, как обычно, из-за сцены. Он меряет шагами пол своего священного кабинета, наблюдая за происходящим посредством телевизионных камер, которые крупным планом показывают все: от короля Фредерика до толкающейся толпы на парадной площади. Он отдал советникам Фредерика детальные инструкции и ожидает, что церемония пройдет без сучка и задоринки.

Генерал Земных Оборонительных Сил Курт Ланьян стоял на парадной площади в точно отведенном ему месте на длинном красном ковре. Облаченный в полную парадную форму, он выглядел одновременно внушительным и стесненным. В отличие от Венсесласа, у генерала в данном случае не было другого выбора, кроме как появиться на глазах у публики.

Когда затих последний взрыв аплодисментов, Фредерик высоко поднял сверкающую золотом медаль Великого доверия, совсем как древний король Артур, посвящающий в рыцари верного воина. Записи этого события будут разосланы по всем колониям Ганзы на скоростных звездолетах, чтобы показать всю торжественную пышность церемонии, которая для Дворца Шепота казалась уже чем-то обыденным.

Мантия укрывала старого короля разноцветным покрывалом, но широкие рукава упали и обнажили неестественно вытянутые руки. На лице короля Фредерика уже были видны едва заметные признаки старости. Глядя на экран, президент Ганзы отметил, что помощники наложили слишком много грима – это придало лицу короля мучнистый оттенок, и в целом монарх имел довольно сюрреалистичный вид. Венсеслас нахмурился и понадеялся, что больше никто этого не заметит.

Ланьян стоял в ожидании, голова склонена в формальном поклоне, соответствующем важности и серьезности события.

– Генерал Курт Лансон, – прогудел Фредерик, – я вызвал вас сюда, чтобы удостоить высокой чести.

Венсеслас замигал от явной ошибки. Лансон? Неужели король не может запомнить имя собственного генерала?

По толпе, словно рябь от дуновения ветерка по гладкой поверхности воды, пробежал шепоток. Венсеслас сжал губы и понадеялся, что эта оговорка не привлечет слишком пристального внимания. Народ любил своего короля, но Венсеслас ненавидел его за то, что тот демонстрирует столь явные признаки старости. От чарующих глупостей один шаг до старческого маразма. Никто в основанных Ганзой мирах не подозревает, что их король может оказаться не в состоянии управлять государством.

Фредерик даже не заметил своей оплошности.

– Вы остановили грабеж, который творили подлые космические пираты под предводительством Скитальца Ранда Соренгаарда. Вы добились успеха там, где другие не смогли справиться.

Венсеслас заблаговременно распорядился расставить на площади агентов – радостные возгласы перешли в оглушительный рев, в котором потонули последние слова короля, и это несколько сбило его с толка.

Вернувшись победителем на Землю, генерал Ланьян привез потрепанный пиратский корабль, который захватил вместе с пиратами Соренгаарда. Хотя корабль выглядел неказистым и плохо ухоженным, инженеры Ганзы обнаружили на нем удивительные модификации. Космические двигатели на кораблях Соренгаарда были улучшены, и их мощность была намного выше, чем у кораблей Ганзы. Что там тайно делают эти Скитальцы?

Венсеслас, не привлекая особого внимания, отдал распоряжение изучить новинку, скопировать ее и установить на кораблях Земных Оборонительных Сил. После того, как военные корабли будут модернизированы, технология может быть по высокой цене продана и на торговые корабли. Венсеслас даже потребовал, чтобы инженеры Ганзы начали внедрять и свои изобретения.

Король Фредерик продолжал гудеть, читая то, что проецировалось на сетчатку его глаз.

– Земные Оборонительные Силы произвели рейд для прекращения беззакония в Рукаве Спирали. Если мы не будем подчиняться законам, то придет конец нашей цивилизации, настанет обычная анархия. А пока правление в моих руках, анархии не будет!

Снова восторженные возгласы. Венсеслас опустился на удобный стул и расслабился. Король, похоже, вспомнил сценарий.

Наблюдая за экранами, Венсеслас созерцал, как король Фредерик прикрепил медаль к яркой ленте и торжественно водрузил ее на шею генералу Ланьяну. Генерал и раньше получал множество наград, каждая из них делала его в глазах публики еще более выдающимся героем. Церемонии, подобные этой, помогают поддерживать престиж вооруженных сил.

Бэзил Венсеслас не разделял гедонистических чувств публики, хотя, когда был молодым, он тоже прошел все соблазны. Много лет назад он бросил пить и курить, прекратил употреблять наркотики, обнаружив, что испытывает куда большую эйфорию от собственных достижений. Единственный ребенок в семье, избалованный успехами, Венсеслас перенял у своих родителей их успех и старался не повторять их ошибки.

Его родители были негоциантами, распространявшими необходимые товары среди колоний переселенцев на других планетах, и занимали важные посты в одной из коммерческих корпораций. Отец нажил огромное состояние, позволявшее ему иметь несколько вилл, проводить все свободное время на дорогих курортах и покупать роскошные вещи для себя, жены и друзей. С другой стороны, мать была более тщеславным человеком, чем отец. Она никогда не наслаждалась своим состоянием или властью, но постоянно боялась, что в любой момент может потерять свой статус. Она никогда не позволяла себе расслабиться, в то время как Венсеслас-старший спокойно проматывал нажитое.

Наблюдая за ними, Бэзил Венсеслас перенимал лучшее от каждого. Будучи президентом Ганзы, он излучал самоуверенность и знал, как достигнуть успеха в великих начинаниях. Он не тратил свое состояние на дома и ювелирные безделушки, используя деньги и влияние в другом направлении.

И вот сейчас Венсеслас мерил шагами кабинет, расположенный на самой вершине пирамиды Ганзы и посматривал в окна на отфильтрованный солнечный свет, отражающийся от остроконечных шпилей и куполов Дворца Шепота. На экранах дисплеев король Фредерик похлопал Ланьяна по плечу и повернул облаченного в парадную форму генерала лицом к ликующей публике. Громкие аплодисменты заглушали большинство слов короля, но Венсеслас все же успел уловить повторную ошибку.

– Я восхищаюсь вами, генерал Курт Лансон! Лучший из моих генералов, человек, которого я считаю своим личным другом.

Люди разразились восторженными криками, а Венсеслас кипел недовольством. Генерал склонил голову и сделал вид, что ничего не заметил, приняв ошибку с большим достоинством.

– Ну это уже чересчур, – пробормотал президент. – Пора что-то менять.

Он послал сигнал своему диспетчеру для вызова Франца Пеллидора и оперативной группы. Появившись на верхнем уровне штаб-квартиры, Пеллидор, голубоглазый блондин, расправил плечи и застыл перед своей командой, ожидая указаний президента.

Венсеслас, обдумывая, как бы лучше изложить свою идею, провел холеным пальцем по верхней губе. В конце концов он отдал оперативникам негласный приказ, позволяющий им начать действовать.

– Можете прибегнуть к любым необходимым мерам. Мы должны выбрать нового принца – можно сказать, немедленно. Я и так надеюсь, что мы не слишком долго тянули время.

– Все понятно, сэр, – отчеканил Пеллидор.

Выслушав приказ, специальный агент не повел и глазом. Венсеслас и не ожидал иного.

Он подумал о предыдущем кандидате в наследники, принце Адаме, который оказался не слишком сговорчивым и не выказывал должного уважения к политическим планам Ганзы. Венсеслас был вынужден убрать молодого Адама еще до того, как народ узнал о его существовании.

Когда оперативники выходили, он понизил голос и сказал, скорее для себя самого:

– Будем надеяться, что новый кандидат окажется более подходящим, иначе нас действительно ожидают большие неприятности.

25. РАЙМОНД АГУЭРРА

Раймонд бодрым шагом направлялся к своему дому, очень довольный достигнутыми успехами.

В эти ранние утренние часы, когда город только пробуждался, воздух был влажным и свежим. Его мышцы устали от перетаскивания тяжелых ящиков в грузовых доках Распределительного центра, а одежда пропахла масляным дымом от плохо отрегулированных двигателей погрузчиков, наполнявших весь док ядовитой вонью. Но он хорошо заработал и, пользуясь скрытыми манипуляциями с весами, сумел умыкнуть несколько пакетов с продуктами, рубашку и электронную головоломку для младшего брата Мишеля.

Теперь Раймонд хотел побыстрее добраться до своей квартиры и помыться. Обычно он возвращался домой раньше. Мальчик надеялся часок подремать или, по крайней мере, позавтракать перед тем, как идти в школу. Мать уже, наверное, встала. Раймонду нравилось быть дома в эти часы и помогать ей управляться с детьми, но этой ночью он очень хорошо поработал и мог позволить себе немного припоздать. Он счастливо прижимал к себе свою сумку.

Раймонд прибыл к сцене настоящего бедствия.

Когда он повернул за угол жилого квартала, то застыл перед картиной кромешного хаоса, дыма, пламени, скопления пожарных машин и карет скорой помощи. Его любопытство вмиг сменилось ужасом, и он побежал вдоль улицы. Пламя застилало небо. Столб черного дыма поднимался вверх, как сжатый обгорелый кулак.

С каждым кварталом по мере приближения к дому ощущение несчастья, непоправимости случившегося все больше превращалось в уверенность. Расталкивая людей плечом, мальчик начал пробиваться сквозь толпу зевак.

– Пустите!

Раймонд размахивал сумкой с добычей, колотил ею по спинам и головам, расчищая себе дорогу, затем в конце концов отбросил ее, больше не думая ни о продуктах, ни о рубашке, ни об электронной головоломке.

Вся его улица пылала. Вперед выехали машины скорой помощи, вертолеты службы спасения кружили над головой, но не могли приблизиться к бушующему огню и даже не делали никаких попыток начать свою работу. Наконец Раймонд добрался до первых рядов и взглянул на черный ядовитый дым и пламя, расколовшее небо. За поспешно воздвигнутой баррикадой он вместо своего дома увидел пылающий факел.

Зеваки со смесью ужаса и восторга смотрели на горячий воздух и бушующую рядом с ними стихию. Раймонд обнаружил, что не может сказать ни слова, а только всхлипывает. Его лицо раскраснелось, слезы оставляли следы на пыльных щеках. Он попробовал проникнуть за баррикаду, но уткнулся в форму офицеров оцепления.

– Назад! – строго приказал мужчина с сердитым лицом. – Ближе нельзя.

– Там мой дом! Там моя семья!

– Там твоя смерть, если подойдешь ближе. Назад!

Земля под зданием превратилась в дымящийся кратер, остатки здания обрушились в него – казалось, что под городской улицей заработал вулкан. Обломки были рассеяны по всему кварталу. Черные пятна копоти от взрыва обожгли стены стоящих поблизости домов.

Высокий мужчина в строгом деловом костюме взглянул на Раймонда. Это был человек, которого мальчик мог представить сидящим за столом в конторе, попивающим кофе и составляющим базу данных. С отчетливой радостью в голосе бизнесмен пояснил:

– Владельцы дома незаконно держали в подвале грязное ракетное топливо. Отличный тайник – как раз под невинным жилым зданием, – он покачал головой, словно не веря в такую глупость.

Раймонд, уставившись на прожорливое пламя и зловещий дым, с трудом нашел слова:

– Ракетное топливо… под нашим домом?

– Его, должно быть, отливали, заранее договаривались с покупателем и продавали на черном рынке. Но емкости были плохо закрыты, никакой защитной системы. И все из-за испарений. Что за сборище идиотов! Несчастье просто не могло не произойти… оно и произошло.

Это казалось невероятным, даже смешным. Но Раймонд знал, что до рассвета большинство семей мирно спало в своих квартирах. Он не мог в это поверить. Коленки у Раймонда ослабли и задрожали, но когда он качнулся, тесная толпа удержала его. Как ни странно, он даже увидел большого черного робота кликиссов, одного из немногих, согласившихся перебраться на Землю – он стоял, уставившись на огонь красными оптическими датчиками, и казался очарованным.

Группа мужчин в защитных огнеупорных костюмах вышла из обгорелых дверей жилого комплекса. Двое из них несли тела, которые, возможно, еще удастся вернуть к жизни. Но всего лишь два тела… из всех людей, населявших здание. Раймонд даже не смел надеяться, что кто-то из спасенных может оказаться его матерью, братом или сестрой.

– Не смогли подняться выше семнадцатого этажа, – сказал один из них через переговорное устройство в костюме, его искаженный голос звучал громко, но неестественно. – Стены обрушились, и двери заклинило.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался командир спасателей.

– Спаялись от жары, или их завалило изнутри, не знаю. У нас не было времени задерживаться и выяснять, что произошло. Корабли с пенными огнетушителями уже прибыли?

Командир спасателей знаком приказал своей команде выйти за оцепление. Высоко в небе появились грузовые вертолеты и направились к клубящемуся пламени. Офицер бригады спасателей взял мегафон и крикнул толпе:

– Отойдите назад! Держитесь подальше от пенных огнетушителей.

Но прежде чем толпа любопытных зевак сумела двинуться с места, грузовые вертолеты открыли люки и выпустили огромное количество зеленовато-белой пены. Восходящий поток жара и яростный вихрь, пойманные среди высоких зданий, столкнувшись с падающей пеной, разбросали хлопья и брызги в большом радиусе. Забрызганные наблюдатели отпрянули назад, но толпа оказалась слишком плотной, по ней всего лишь прокатилась волна беспокойства.

Несмотря на пену, здания по-прежнему были охвачены раскаленным добела всепожирающим пламенем, так что пожарная команда, находясь на земле, не могла даже начать борьбу с огнем. Еще три пожарных вертолета обрушили груз пены на пылающее здание, и Раймонд понял, что их основная задача – не позволить пламени переброситься на соседние дома, а о спасении людей в горящих домах уже не идет и речи.

В отчаянии пытаясь что-то сделать, он снова ринулся за оцепление.

– Мне надо попасть туда! Там мои братья и сестра! Моя мать! Он ринулся вперед, но поскользнулся на зеленовато-белой пене. И снова его остановил офицер из оцепления.

– Ничего уже не поделаешь, парень. Внутри остался только пепел да зубы.

Прежде, чем он сумел что-то сообразить, его снова поглотила давка толпы. Один из пожарных вертолетов промахнулся и вывалил половину груза на оцепление и первые ряды зевак. Толпа с проклятиями подалась назад. Раймонд обнаружил, что захвачен хаотическим движением.

Какой-то мужчина схватил его из-за спины за руку и потащил назад. Раймонд попробовал сопротивляться, но тут почувствовал железную хватку на другом предплечье, хотя оно и было забрызгано пеной. Голос мальчика потонул в криках толпы.

Три крепких, ничем не выделяющихся мужчины незаметно увлекли его сквозь толчею по направлению к боковой улочке, где толпа начинала редеть. Раймонд не знал этих людей, на их лицах с мрачно сжатыми челюстями можно было прочитать только сосредоточенность на том, что они делают.

– Пустите меня!

Мальчик начал дрыгать ногами, пытаясь пнуть кого-нибудь из нападавших. Он умудрился носком ботинка заехать одному из них в голень, но тот даже не моргнул глазом, словно у него под серыми брюками были бронированные щитки.

Около бокового здания Раймонд заметил крытый автомобиль с работающим двигателем. Его сердце сжалось от страха. После гибели всей его семьи под обломками горящего здания это было уже слишком!

Он начал сопротивляться с еще большим отчаянием и сумел высвободить залитую пеной руку. Со всей силы паренек заехал кулаком в ребра одному из похитителей, но, похоже, его кулак пострадал от этого больше, чем ребра бандита. Дверь автомобиля открылась, словно громадная пасть, готовая поглотить его.

– Кто вы такие? Оставьте меня в покое! – кричал он во всю силу своих легких. – Помогите! – Он понимал, что это бесполезно. Пожар и спасательная команда создавали слишком много шума.

Из автомобиля вышел блондин с холодными, как лед, голубыми глазами. В руке у него был энергошокер.

– Этот шокер совсем не оставляет следов, молодой человек, – сказал он спокойным голосом, который обычно используют в доверительных беседах. – Мне разрешено воспользоваться им при необходимости.

Раймонд начал вырываться еще яростней. В конце концов похититель-блондин и вправду выполнил свою угрозу.

Потерявший сознание Раймонд был втиснут в автомобиль. Дверь закрылась, и похитители умчались.

26. ЧЕСКА ПЕРОНИ

Как бы ни прижимали их другие народы или обстоятельства, Скитальцы всегда отбивались и оставались сильными.

Подстегнутая суровыми обстоятельствами, культура Скитальцев цвела идеями. Некоторые из них оказывались непрактичными, другие чрезвычайно эксцентричными: но встречались планы столь новаторские, что позволяли независимым кланам вторгаться в такие места, где большинство человеческого общества считало свое пребывание невозможным.

Внутри каменистого пояса вокруг карликовой звезды расселились Скитальцы из первого десанта, оставленного «Канакой». Приемный Комплекс был удивительной мешаниной космических станций и полых астероидов, в которых размещались жилые сооружения – космический скалистый архипелаг вокруг кроваво-красной звезды.

Астероиды образовались из развалившейся протозвезды, но этого материала не хватило, чтобы со временем превратиться в планету. В Приемном Комплексе были оборудованы доки для межзвездных кораблей, как больших, так и маленьких, а также построены секретные хранилища экти.

Скитальцы прекрасно чувствовали себя в условиях низкой гравитации, перепрыгивали со скалы на скалу, используя ранцы с реактивными двигателями. Некоторые из обломков внутренних астероидов были связаны между собой канатами, гибкими и упругими, пригодными для канатной дороги. Сумрачный солнечный свет освещал активные пленки и аккумуляторы солнечного ветра, которые давали достаточно энергии для всего поселения.

Ческа Перони прожила здесь большую часть своей жизни. Для нее Приемный Комплекс вовсе не казался странным.

Они с Юхай Окнах сидели в большом кабинете Рупора, высеченном в самой большой скале Приемного Комплекса. Основное время Рупора было поглощено улаживанием споров между кланами, подсчетом прибыли и исследованиями по распределению ресурсов между разбросанными поселениями. Тем не менее она находила время и на то, чтобы выслушивать отчеты о новых достижениях инженеров-исследователей и рассказы искателей приключений, а также давать им соответствующую оценку.

Из всего, что входило в ее обязанности, Ческа больше всего любила эти совещания с инженерами и учеными разных кланов. Всех Скитальцев побуждали изобретать новые концепции и внедрять новую технику для разработки имеющихся ресурсов, хотя это и не бросалось в глаза. Изобретатели модифицировали уже использующиеся старые конструкции и корабли, улучшив их до такой производительности, которой Ганза пока не достигла. Но Жирный Гусак ничего об этом не знал.

Курчавый инженер Элдон Кларин, сдерживая волнение, сидел в кресле для низкой гравитации, в то время как Юхай Окнах и Ческа рассматривали оригинальные чертежи двух новых устройств для космических кораблей. Кларин и группа его специалистов проделали великолепную работу, и теперь он ждал либо предложений старого Рупора, либо разрешения на производство новой конструкции.

Юхай Окнах взглянула на Ческу, желая понять, какую оценку этому изобретению даст ее преемница. Молодая женщина закусила нижнюю губу и собралась с мыслями.

– Насколько я могу понять, ваше изобретение увеличивает тягу двигателя, существенно снижая при этом расход экти…

– Именно так, – нетерпеливо перебил ее Элдон Кларин. – И в то же время мы сохраняем навигационную точность. В последнее время проблема заключалась именно в этом.

Он откинулся на спинку стула и посмотрел на женщин, надеясь получить от них одобрение. Инженер запустил руку в свои курчавые волосы, которые торчали над его головой во все стороны.

Поскольку общество Скитальцев было основано на запутанных клановых связях, сильные женщины очень часто доминировали в политике. Всю историю человечества политика в основном базировалась на войне, силе и мужской напористости. Скитальцы же пришли к выводу, что женщина намного проще приходит к решению споров мирным путем. Женщины могли всесторонне изучить проблему, докопаться до истоков конфликта и выяснить его действительную причину, которая часто базировалась на алогичных эмоциях. Женщины-лидеры более умело обменивались мелкими услугами и руководили обществом без крупных потрясений.

Много лет назад Юхай Окнах была выбрана на должность Рупора благодаря своей смешанной крови – дюжины кланов посчитали это компромиссом, поскольку были уверены, что ее решения не будут постоянно склоняться в чью-то определенную пользу. Ческа же, наоборот, была выбрана на роль преемницы Рупора потому, что происходила из сильной семьи. Она была единственной дочерью купца и негоцианта Денни Перони, который очень много сделал для Скитальцев.

Увидев едва заметный изгиб улыбки на губах Юхай Окнах, Ческа поняла, что пожилая женщина уже приняла решение относительно изобретения Кларина, но тянет ожидание. Рупор всегда предупреждала против резких решений, так как спорящие партии могут посчитать, что их вопросу было уделено мало внимания, даже в тех случаях, когда ответ напрашивался сам собой.

Итак, Ческа ждала, пока Юхай Окнах делала вид, что еще раз обдумывает план. Наконец та спросила мнение Чески. Девушка постаралась скрыть улыбку, так как прекрасно представляла, какого ответа от нее ожидают.

– Думаю, предложение инженера Кларина значительно расширит наши возможности. Я ходатайствую за то, чтобы это изобретение было применено на всех наших кораблях, которые строятся сейчас в доках на Оскивеле.

– Согласна. Раз уж нам известен новый способ, то не стоит придерживаться старого, – затем Юхай Окнах предупредила радостного Кларина и его улыбающуюся команду, которая ожидала решения у него за спиной: – Помните, что представители Ганзы не должны даже подозревать о существовании такой модификации. Мы должны обезопасить себя.

Инженер энергично кивнул – Ческа подумала, что его подбородок оставит след у него на груди. Но прежде, чем он успел собрать свои чертежи и записки, Рупор подняла свой костлявый палец.

– Минуточку. Можно ли применить твое модифицированное всасывающее устройство и преобразователь мощности на небесных шахтах?

– На небесных шахтах? – инженер почесал свою макушку так, словно эта мысль никогда не приходила ему в голову.

Юхай ткнула пальцем в чертеж.

– Небесные шахты не передвигаются на большое расстояние и не развивают большую скорость. Однако сам принцип подобен, и заимствования вполне возможны.

Элдон Кларин взглянул на свою команду. Все согласно закивали, но Ческа подумала о том, что в таком взволнованном состоянии после одобрения их проекта они вполне могут согласиться на что угодно.

– Отлично, тогда я хочу, чтобы эта модернизация была проделана на новой небесной шахте, которая скоро начнет действовать на Эрфано. Уже начался этап окончательных доработок, так что вам надо поторопиться.

Сначала вид у инженеров Кларина был довольно озадаченный, но затем они глубоко вздохнули и приняли брошенный вызов. Рупор взглянула на Ческу.

– Этой небесной шахтой будет управлять мой внук Берндт. Почему бы не дать ему возможность начать работу на хорошем оборудовании?

– Нет смысла терять время, – улыбнулась Ческа. Она до конца раскусила планы пожилой женщины. – Может быть, инженер Кларин проведет на небесной шахте месяц или два для полной уверенности в том, что модернизация не вызовет никаких осложнений, и убедится, что обкатка прошла успешно.

– Ческа, ты никогда не упустишь случая продемонстрировать, как мудро я поступила, выбрав тебя своей преемницей.

– Мы сделаем все, как вы сказали, Рупор Окнах. Благодарю вас за полученное одобрение! – Кларин поспешил из кабинета, низкая гравитация подчеркивала его суетливость.

Следующим вошел Котто Окнах, младший сын Рупора от ее четвертого, последнего мужа. Она поднялась из своего стула с пристяжными ремнями и поцеловала его в обе небритые щеки. Юхай без всякого удивления посмотрела на принесенные им схемы и заметки.

Некоторые Скитальцы предпочитают пользоваться компьютерной графикой и приносят с собой тонкие дисплеи, чтобы продемонстрировать свою работу, но Котто Окнах работал вручную, производя расчеты с помощью собственных мозгов на небольших кусочках бумаги, которые можно было выбросить, если идею не принимали. Многие из концепций бесславно заходили в тупик, но богатое воображение молодого человека часто приводило к научным прорывам.

Котто поклонился Ческе, но, как всегда, все его внимание было обращено к престарелой матери. Юхай Окнах всегда заявляла, что не делает никаких поблажек своей семье, но все Скитальцы имеют связи и обязательства перед своими кланами.

Котто вполне согласился с тем, что его проект должен быть проверен и перепроверен другими инженерами, которые подтвердят безопасность проведения таких работ. И все же, когда случались неудачи, он никогда не терял оптимизма, а просто заново переосмысливал проблему. «Нововведения не всегда бывают совершенны, – говорил он. – Мы должны быть готовы и к ошибкам».

«Только, пожалуйста, старайся, чтобы это происходило не так уж часто», – отвечала на это его старая мать.

Сейчас молодой человек раскладывал на столе необходимые для показа его идеи материалы, в которые входили звездные лоции, фотографии, отснятые во время наблюдения за планетой, и сделанные на скорую руку наброски, рассказывающие об организации поселения в ослепительном горячем мире.

– Не знаю, мама, понравится тебе эта идея или нет. Она довольно опасна, но сулит очень большие прибыли.

– Яслушаю. Тебе, как всегда, придется убедить меня в ее разумности.

Когда Котто начал взволнованно излагать свою идею, Ческа наклонилась вперед, чтобы принять участие в обсуждении.

– Я исследовал горячий мир Испероса, который очень напоминает планету Меркурий в земной системе. Трудностей здесь очень много, но ресурсы огромны. Ты только посмотри на перечень металлов и редких изотопов, которые можно брать здесь прямо с поверхности! Думаю, наши труды будут того стоить.

Своими подвижными пальцами он начал тыкать в различные нарисованные им диаграммы. Он объяснил, как Джесс Тамблейн во время их разведывательного полета сумел подлететь к планете, чтобы позволить ему сделать необходимые зарисовки.

– Очень похоже на Джесса, – согласилась с улыбкой Ческа. – Он… он все еще здесь?

Котто смутился. Он не ожидал такого вопроса, поэтому и не задумывался об этом.

– Нет… нет, он уехал три дня назад. Ему надо было вернуться на Плюму. Однако, думаю, Джесс появится здесь в ближайшие недели. У него была посылка для вас, я предложил передать ее, но он сказал, что сделает это сам.

Он рассеянно почесал подбородок и вернулся к обсуждению организации самообеспечивающего поселения в горячем мире.

– Эта новая технология откроет для странников множество новых миров, которые до сих пор считались непригодными для организации постоянных поселений. Если мы приложим достаточно усилий и подойдем к этому вопросу с головой, то Исперос станет для нас золотой жилой… ну не только золотой, там есть и другие металлы.

– А самое замечательное в этой идее – то, что другие представители человеческой расы никогда и не подумают сунуться в эти миры, – заметила Юхай Окнах, сверкнув глазами. Рупор заметила, что на смуглом, оливкового цвета лице Чески появилась тень сомнения. – Возможно, я не могу быть до конца объективной, когда дело касается проектов моего сына. А что вы, Ческа, думаете об этом проекте?

Ческа внимательно посмотрела на мальчишеское лицо Котто.

– Надо признать таящийся здесь риск, но результат принесет нам огромную выгоду. Намного ли больше усилий потребует от нас Исперос, чем поселения в обычных мирах? – она пожала плечами. – Если остальные Скитальцы готовы протянуть руку помощи для создания новой колонии, а инженеры и несколько отважных колонистов сделают тем временем первые неуверенные шаги в этом направлении, то есть смысл попытаться осуществить такую идею.

Юхай Окнах взглянула на каменный потолок вырубленного в астероиде помещения, словно пыталась таким образом увидеть весь Приемный Комплекс в целом.

– Клянусь Путеводной звездой, если б Скитальцы не пытались осуществить невозможное, то мы никогда ничего и не достигли бы!

27. БЕРНДТ ОКНАХ

Только искушенный глаз мог заметить красоту небесной шахты, строящейся в доках одного из расколотых спутников Эрфано.

Крупный и сильный, Берндт Окнах стоял под прозрачным куполообразным колпаком, установленным на пористой поверхности спутника. Из-за промышленной станции низкой гравитации и огромного оливково-коричневого газового гиганта, заполнявшего большую часть неба, Берндт наблюдал странное искажение перспективы: ему казалось, что огромная планета находится под ним, и он падает вниз головой прямо на облака.

Отряд инженеров-Скитальцев спустился на каменистую поверхность системы, исследовал геологическую основу, а потом привез передвижные станции и принялся за работу. Автоматизированные печи и устройства для дробления руды сожрали все ресурсы спутника, высасывая из него необходимые элементы для изготовления прессованных и литейных деталей. После этого армия строительных рабочих взяла эти детали и начала собирать гигантскую промышленную головоломку.

Случалось, что при проведении строительных работ на территории, контролируемой Ганзой, все еще функционирующие роботы кликиссов выражали желание оказать помощь в проведении опасных работ. Они работали очень усердно, не задавали вопросов и не требовали заработной платы, но действовали в соответствии с собственным графиком. Однако большинство Скитальцев не доверяли таинственным древним механизмам и предпочитали сами выполнять свою работу.

Поскольку Берндт Окнах относился к этому проекту с большой любовью – ведь это будет его собственная небесная шахта, которой ему же и предстоит руководить, – он находился здесь с самого начала работ, то есть уже больше года. Берндт жил в небольшой квартирке с минимумом удобств, которую выдолбили в толще породы на маленьком спутнике. По мере того, как расходовались ресурсы, верфь все больше и больше напоминала лес. Высокие перекладины, строительные вышки и связующие тросы образовали на Эрфано скелет небесной шахты, который Скитальцы покрывали металлической плотью.

Хотя Берндт и доверял своим рабочим, он постоянно назойливо заглядывал им через плечо, пока они собирали экти-реактор. Любимчик его бабушки инженер Элдон Кларин недавно появился с новыми планами по улучшению всей системы. Поначалу Берндт отклонил внезапное изменение графика, но потом сообразил, что модернизация займет всего неделю, зато, если все пройдет успешно, его новая небесная шахта будет намного более продуктивной, а значит, принесет и большую прибыль.

Берндт пообещал самому себе и кланам Скитальцев, что это предприятие завершится полным успехом. Его бабушка предоставила ему дополнительную возможность, хотя некоторые утверждали, что он еще не заслужил такой привилегии, поэтому Берндту не следовало упускать шанс. Берндту еще многое надо было доказать себе и своему народу.

Пока он сидел в смотровой рубке, наблюдая за окончательными приготовлениями, в шлюзовом отсеке появился инженер Кларин.

– Я проверил все системы, господин директор. Небесная шахта почти готова к запуску.

Крупный мужчина кивнул и почесал свой квадратный подбородок.

– Будем пока работать на семьдесят пять процентов расчетной мощности?

Инженер удивленно взглянул на него.

– Откуда вы это знаете?

– Потому что я лично все проверил всего лишь час тому назад. Моя задача в том и заключается, чтобы знать все, что происходит на борту моей новой небесной шахты.

Размеры Берндта и его репутация грубого забияки пугали Элдона Кларина, но обнаружившиеся вдруг познания в математике и физике вместе с природной сообразительностью напугали инженера еще больше.

– Когда система войдет в облачные слои Эрфано, у нас будет Достаточно времени, чтобы отработать все механизмы. Вы можете остаться и лично проверить работу всех систем. Вы не против?

Кларин поднял брови, словно был удивлен манерами этого здоровяка.

– Рупор Окнах просила меня остаться здесь по крайней мере на два месяца.

Чтобы избежать во время разговора взгляда в сторону собеседника, Берндт уставился на раскинувшуюся под ними огромную планету. Его обычно грубоватый голос прозвучал несколько нервозно.

– Инженер Кларин, я хотел бы попросить вас об одной услуге. Пока вы здесь… не могли бы вы помочь мне и объяснить кое-что?

Годами он шумел и кричал, пробивая себе дорогу: поэтому такая просьба в данный момент прозвучала довольно необычно. Она, похоже, удивила и инженера.

– И что вы хотели бы узнать?

– Я хотел бы четко понять, как работает небесная шахта, начиная с экти-реактора и кончая илдиранским космическим двигателем. Теперь это моя работа.

Инженер взглянул на его руки.

– Это как-то… не совсем обычно. Берндт Окнах не отличался достижениями в учебе.

Берндт покраснел.

– Это было в прошлом. Я управляющий небесной шахты. Мне надо расширять свои познания.

Снаружи одетые в скафандры рабочие собрались вокруг производственного корпуса, подвешенного в пустоте. Берндт окинул взглядом огромные баки для собранного сырого водорода и пропорциональные генераторы, которые выделяли и отсасывали аллотроп экти. Большая небесная шахта была также снабжена верхними жилищами и поддерживающей палубой, где располагались каюты экипажа, комнаты отдыха и командный мостик.

После того, как ее соберут на месте, где-то поблизости от газового гиганта, небесная шахта будет маневрировать в облаках при помощи своих внутренних двигателей. Сами небесные шахты никогда не покидают газового гиганта, ставшего для них домом, рассчитывая, что грузовые караваны заберут у них емкости, заполненные экти.

Илдиранские двигатели основывались на непосредственном физическом движении, без образования таких экзотических аномалий, как пространственно-временные тоннели или пространственные гиперскачки. Но эти космические двигатели создавали пространственно-временную рябь, которая, насколько это понимал Берндт, благодаря релятивистским эффектам замедляла течение времени на борту корабля. Каким-то образом на космические двигатели действовала «обобщающая память», которая позволяла кораблям вернуться в реальное пространство близко к существующему времени. В результате корабли могли покрывать очень большие расстояния за короткий промежуток времени.

Для невежественного наблюдателя система казалась очень простой, хотя истинный механизм этого процесса был очень сложен. Во время последующих двух месяцев, проведенных вместе, Кларин попробовал детально объяснить Берндту принцип работы этой системы.

Очень давно, когда илдиранцы еще только предложили странникам такую возможность, те с готовностью ухватились за производство экти. Амбициозные кланы договорились с Илдиранской империей о займах для аренды небесных шахт. Несмотря на первоначальную неудачу на Дайме, Скитальцы сумели превратить обработку облаков в выгодное предприятие. Они скопировали технологию небесных шахт, потом модернизировали ее и начали строить другие станции. Они продолжали расширять свое производство, а вместе с ним росла и прибыль от добычи экти.

Сейчас Берндт вел Элдона Кларина через соединительные шлюзы к комнате для переодевания в скафандры.

– Настало время запустить новую небесную шахту. Я хочу, чтобы вы присутствовали при этом рядом со мной.

– Я? – удивился Кларин. – Но вы же…

– Когда вы вернетесь в Приемный Комплекс, ваше резюме по этому вопросу окажется очень полезным.

Час спустя оба мужчины стояли на производственной палубе над лишенными минералов отработанными облаками. У них над головами поднималось вверх еще одно облако из раздробленных камней и опустошенных обломков, лишенных любых полезных металлов. Выбор пути по случайному принципу также поможет скрыть следы всякой активности в районе Эрфано.

Свободные от смены рабочие собрались около открытых иллюминаторов, наблюдая, как другие плавают в пространстве, повернувшись головами к коричнево-оливковому газовому гиганту. Швартовочные тросы удерживали небесную станцию от дрейфа.

Берндт подключил радиопереговорное устройство, расположенное у него в скафандре.

– Главный маневренный двигатель.

Капитан на борту небесной станции склонился над приборной панелью, установленной на верхней палубе. В сиянии света в рулевой рубке Берндт мог разглядеть хрупкие людские фигуры. Рабочие в скафандрах стояли на наблюдательной палубе высоко над первым реактором. По мере того, как разогревались реакторы двигателей, их кожухи начинали светиться, и двигатели выдыхали горячие отработанные пары. Беспокойный бегемот, новорожденная небесная шахта натянула свои швартовочные тросы.

Берндт светился от гордости, глядя на эту великолепную структуру, которой он будет управлять. Он еще никогда не присутствовал на первом пуске небесной шахты, хотя в течение нескольких лет руководил старыми. Первая небесная шахта, которой управлял Берндт, находилась на Глайксе. Когда он стал ее директором, шахта уже давно работала, и на ней была опытная команда ветеранов. Там он в основном играл роль няньки и менеджера, а вовсе не руководителя. Производство на Эрфано было для Берндта не только большим повышением, но и предоставляло ему много шансов.

Некоторые кланы недовольно ворчали, что Берндту Окиаху уже предоставлены все возможности, о каких можно лишь мечтать. В юности, будучи слишком занят самим собой, он не обращал на это внимание. Теперь Берндт понял свою ошибку. Ему не терпелось привезти сюда свою жену Марту и двадцатилетнюю дочку Джунну, которые станут работать здесь, рядом с ним.

Когда-то Берндт вынашивал грандиозные планы, рассчитывая стать очередным Рупором, но теперь понял, что просто не способен вести за собой такое количество людей и распоряжаться столь огромными ресурсами. В молодые годы он выпячивал грудь и требовал для себя важную роль в правительстве, хотя никоим образом не показал, что заслуживает уважения и обладает достаточным чувством ответственности. Такая важная роль была Берндту не по силам, и прозрение вызвало в нем сильные перемены.

Раньше он испытывал сильную ревность к Ческе Перони и ее отношениям с Юхай Окнах, но теперь он понял, что она будет намного более талантливым Рупором, чем получилось бы у него. Теперь Берндт сожалел о своих дерзких поступках и необдуманных планах, а получив в свое распоряжение новый корабль после нескольких лет образцовой службы на небесной шахте Глайкса, он собирался стать лучшим директором в области производства экти.

В то время как инженер стоял, держась за оградительные поручни, Берндт отсоединил подвижную платформу и запустил маломощные двигатели, которые подняли ее к висящей в вышине небесной шахте. Берндт руками прижимал к груди тонкостенный контейнер, содержащий псевдошампанское, которое Скитальцы по традиции продолжали использовать для крещения новых кораблей.

Подвижная платформа пронесла их мимо закругления емкостей для хранения продукции, мимо раскрытой пасти газозаборников. Кларин с удивлением рассматривал сооружение, грандиозность которого обнаружилась на таком близком расстоянии. После того, как небесная шахта на Эрфано будет спущена на облака, немногим будет дано снова увидеть ее нижнюю часть.

Берндт парил около передней емкости для хранения экти и, улыбаясь, сжимал горлышко бутылки с псевдошампанским. Он знал, что из-за невесомости после того, как он ударит бутылкой о металлическую стену, платформа отпрыгнет назад, поэтому покрепче ухватился за оградительные поручни. Он тщательно обдумал то, что собирался сказать.

– С великой гордостью я начинаю запуск этой небесной шахты: с гордостью за конструкторов-Скитальцев, которые создали это чудо. Это гордость и за приписанную сюда команду, которая будет работать на этой шахте и принесет всем нам большую прибыль. Я открываю запуск этой шахты с еще большей гордостью оттого, что она символизирует способности Скитальцев процветать там, где другие не отважатся даже появиться. И пусть наша Путеводная звезда приведет нас к нашей цели!

Он взмахнул бутылкой шампанского. Когда та ударилась о корпус, в стороны полетели осколки стекла, и псевдошампанское разлетелось брызгами. Тонкие осколки и бурлящая, шипящая, холодная, насыщенная углекислым газом жидкость образовали пенный хвост кометы, улетающей в космос.

Пока в командной переговорной системе еще слышались аплодисменты и приветственные возгласы, Берндт Окнах поднял подвижную платформу к капитанскому мостику. Он и инженер обогнули шлюз и начали стягивать с себя скафандры, а собравшаяся вокруг них команда спешила поздравить их с пуском.

– Отдать швартовы, – отдал Берндт свою первую команду, стоя на мостике нового предприятия. Как только швартовочные тросы были отцеплены от кнехтов, небесная шахта поплыла вверх. – Увеличить тягу двигателей.

Небесная шахта начала удаляться от каменистой поверхности, устремившись к облакам Эрфано. Берндт обернулся, осматривая раскинувшуюся у него за спиной конструкцию, затем посмотрел вперед, навстречу глазу газового гиганта. Богатые ресурсами облака притягивали его к себе, и он решил, что больше никогда не станет оглядываться назад, а будет смотреть только вперед.

28. РЛИНДА КЕТТ

Рлинда Кетт проснулась с полным удовлетворением от ночного сна, проведенного под шелест листвы вселенского леса. После экстравагантного завтрака, состоявшего из фруктов и орехов, поданных с кли – дымящимся крепким напитком из семян вселенского дерева – она почувствовала себя готовой к обсуждению важных решений.

– Если я подольше задержусь на Тероке, то наберу еще дюжину килограммов, – призналась Рлинда Сарайн. – Это не только плохо отразится на моем здоровье, но и уменьшит количество груза, который я смогу взять на борт «До смерти любопытного».

Сарайн добавила к своей прическе металлические гребешки и надела традиционное терокское платье, украшенное изящной отделкой из рюшей, и шаль, сделанную из легчайшего волокна коконов. Рлинда, чтобы продемонстрировать новым клиентам всю свою привлекательность, предпочла собственную одежду, но и она покрутилась перед зеркалом. Хотя Рлинда не собиралась подыскивать себе очередного мужа, нет никакого вреда в том, чтобы выглядеть привлекательно.

– Мои родители хотели бы поговорить с тобой, – с доверительной улыбкой сообщила Сарайн. – Нам надо произвести на них хорошее впечатление.

– Оставь это мне, Сарайн. Я знаю в этом толк, – Рлинда причесалась и встала, с тоской посмотрев на многочисленные блюда, попробовать которые у нее так и не хватило времени.

В огромных покоях, выдолбленных в толще гриба в самом центре терокского города, располагался двор Отца Идрисса и Матери Алексы. Большие отверстия, выходящие наружу, были закрыты призматическими пластинами из крыльев кондорской мушки и служили подобием застекленных окон. Правитель и правительница, похожие на статуи, оба миловидные, темноволосые, с бронзовой загорелой кожей, сидели бок о бок.

Рлинда вышла вперед осторожными шажками, на удивление изящными для женщины ее размеров. Она низко поклонилась, вложив в этот поклон всю свою грацию.

– Я глубоко польщена честью говорить с вами, Отец Идрисс и Мать Алекса.

Сидевший в своем массивном кресле Идрисс подался вперед. У него была черная прямоугольная борода, а на голове – убор из птичьих перьев и крыльев жуков, что придавало его внешности внушительный и повелительный вид.

– Наша дочь Сарайн очень хорошо о вас отзывалась. Думаю, она воспринимает вас как своего друга. Как же мы могли отказаться встретиться с вами, когда об этом просит наша старшая дочь?

На Матери Алексе, сидящей рядом с ним, было головокружительное платье с высоко стоящими наплечниками, напоминающими расправленный хвост павлина. Платье королевы частично было сделано из цельных крыльев кондорской мушки, подобранных в тон к нижней одежде. Ее черные, как вороново крыло, волосы доходили до талии.

– Надеюсь, Сарайн не преувеличила мое значение, – ответила Рлинда, выпрямляясь. – Я не слишком важная особа в Ганзейской Лиге, и этот прием для меня – очень высокая честь, – Сарайн встала рядом с ней, внимательно прислушиваясь к разговору, но Рлинда сосредоточила все свое внимание на правящей паре.

– Леса Терока, похоже, очень богаты разнообразными ресурсами. Сарайн показала мне многое из местной продукции, и я уверена, что это может предоставить нам огромные торговые возможности. Я очень удивлена, что армия торговых деятелей еще не начала бороться за эти уникальные ресурсы.

– Мало кто из людей видит дальше зеленых священников, – заметила Мать Алекса. – Зеленые священники – все, чего хочет от нас Ганза.

– А нам и не хотелось бы усложнять нашу жизнь, – добавил Идрисс. – Мы ведем переговоры о зеленых священниках, но окончательное решение нам помогает принять вселенский лес. На самом деле мы почти не влияем на решение, которое он принимает. Здесь, на Тероке, у нас есть все необходимое. Мы очень довольны, что стоим в стороне от крупных конфликтов между группировками других людей.

– Некоторые даже утверждают, – вмешалась в разговор Сарайн, дружески положив руку на широкое плечо Рлинды, – что благоприятное присутствие вселенского леса подавляет естественные человеческие порывы агрессии и недовольства.

– В таком случае я могу только поддержать ваше стремление к более широкому распространению вселенских деревьев, – широко улыбнулась Рлинда. – Мне известно множество мест, которые только выиграют от их присутствия.

– Наши священники делают все, что в их силах, – кивнула своему мужу Мать Алекса.

Идрисс и Алекса принимали окончательное решение в местных спорах, в случавшихся ссорах, в супружеских конфликтах и прочих гражданских делах, но их основная роль заключалась в осуществлении внешних связей. Мать и Отец Терока всегда принимали умиротворяющие решения и исходили не из жадности или желания прибыли, а искали наибольшую выгоду для собственной культуры.

– Что ж, ваша дочь показала и дала мне попробовать столько всевозможных вещей, что у меня голова кругом пошла, – заметила Рлинда и в поисках поддержки взглянула на Сарайн. – Я могу назвать около сотни возможных рынков для ваших экзотических фруктов, ягод, орехов и материалов.

Подтверждая эти слова, ее живот издал легкое урчанье.

Сарайн, у которой от волнения перехватило дыхание, сделала шаг вперед. Глаза ее горели.

– Подумай только, сколько дверей откроется перед нами, отец! Мама! Мы можем заполучить сильное торговое присутствие, не теряя своей независимости.

– Мы обсуждали это и раньше, – ответил Идрисс.

Не заметив особой заинтересованности на лицах руководителей, Рлинда почувствовала, как у нее быстро портится настроение. Она начала подозревать, что ее просто решили использовать как козырную карту в старом споре между несговорчивыми родителями и честолюбивой дочкой.

Рлинда согласна взять пробный груз, чтобы доказать ценность наших товаров, но, вкладывая свои сбережения, она идет на определенный риск, – заявила Сарайн, и лицо ее при этом приняло более жесткое выражение. Затем она удивила Рлинду, добавив к их уговору новое условие: – Таким образом, она еще возьмет несколько зеленых священников – пятерых вполне будет достаточно – чтобы хоть как-то подстраховать себя. Разве не так?

Она взглянула на Рлинду, которая пыталась скрыть свое изумление. Они никогда не обсуждали это раньше, но, похоже, Сарайн приняла это решение заранее и просто держала его в секрете. Теперь у Рлинды появилось опасение, что столь деликатные переговоры закончатся полным крахом.

– Она также согласна взять несколько саженцев, чтобы помочь нам в расширении ореола вселенского леса, – поспешно продолжила Сарайн. – Видите, все очень замечательно.

Отец Идрисс, похоже, был недоволен, хотя и не рассержен на свою дочь.

– Сарайн, мы не приказываем зеленым священникам, куда и когда они должны отправиться. Вселенский лес живет независимо от нашего политического руководства. Священники прислушиваются к желаниям деревьев, а мы с Матерью Алексой прислушиваемся к мнению священников.

– Это было просто предложение, – быстро вмешалась Рлинда. – У Терока и без того достаточно товаров, которые он может предложить. Давайте не будем заострять внимание на единственной спорной позиции…

– Но, если присмотреться, это очень важная спорная позиция, – заявила Сарайн уже с открытой дерзостью.

Рлинда очень хотела бы сделать перерыв в переговорах, пока этот спор не испортил все окончательно.

– Мы ведем подробный учет и строго следим за распределением саженцев, – заметила мать Алекса. – Несмотря на вашу заинтересованность в наших фруктах и ягодах, Рлинда Кетт, мы отдаем себе отчет, что твердой валютой Терока являются именно телепатические способности вселенских деревьев.

Растерянная Рлинда кинула взгляд в сторону Сарайн, желая, чтобы молодая дочь правителей больше не вмешивалась в разговор.

– Давайте не будем спешить. Я приношу искренние извинения, если неудачно высказанное замечание произвело на вас плохое впечатление. Может быть, мы сможем перенести дальнейшее обсуждение нашего вопроса на завтра? Я предоставлю вам конкретный список того, что хочу взять на борт своего торгового судна.

Она начала поспешно пятиться, стараясь удалиться до того, как Отец Идрисс ответит бесповоротным отказом.

– Мы вас выслушаем, так как это является основой общения, – ответила Мать Алекса со снисходительной, но очаровательной улыбкой. – Но мы непоколебимы. Зеленые священники слишком ценны для нас.

– Как видите, я с этим полностью согласна, – ответила Рлинда, отвешивая глубокий финальный поклон. Ей очень хотелось бы, чтоб Сарайн не выскакивала вдруг со своим предложением: самой же Рлинде такое и в голову не приходило. – С нетерпением жду продолжения нашего разговора.

Рлинда вышла из приемного зала вместе с Сарайн, у которой после встречи было хмурое лицо. Теперь Рлинде придется заново обдумать пути подхода к правителям и пересмотреть свои торговые предложения. В следующий раз, может быть, она сумеет обойтись без «помощи» Сарайн.

29. АРКАС

Пустыни Райндик Ко поразила его – с таким ландшафтом он никогда не сталкивался на Тероке. Обычно у зеленых священников подобная невзрачность вызывала чувство тревоги, но Аркас чувствовал, что пустыня зовет его. Он никогда еще не чувствовал себя настолько активным. Обилие света, четкие тени, сухой воздух и… тишина. Все это пробуждало в его сердце удивительный восторг. Он наслаждался в лучах теплого солнца, лежа на слоистых каменных плитах – смесь красного железняка и зеленоватой окиси меди, прорезанная полосками известняка. Наконец-то он получил задание, которое доставляет ему удовольствие.

В то время как Маргарет и Луис Коликос начали свои работы в главном городе кликиссов, роботы заботливо оборудовали лагерь. Когда Аркас покончил с утренними процедурами по уходу за саженцами, он, следуя зову сердца, направился изучать места, которые его заинтересовали.

Он подошел к большой палатке, в которой жили два ксеноархеолога. Старик уже ушел к развалинам утесов, прихватив с собой трех кликисских роботов, а Маргарет собирала свои записи, которые могли ей потребоваться сегодняшним утром.

– Что, Аркас? – спросила она, бросив в его сторону выжидательный взгляд. – Вы собираетесь пойти сегодня с нами на развалины или останетесь здесь и будете присматривать за своими саженцами?

– На самом деле, ни то, ни другое, – смущенно ответил священник. – Мне бы хотелось пойти осмотреть ближайшие каньоны. Меня очень интересует геология.

Аркасу совершенно не нужно было ее разрешение, потому что единственным руководителем для зеленого священника был вселенский лес. К тому же Маргарет, похоже, постоянно тяготилась, не зная, чем его занять.

– Можете взять все, что вам потребуется из оборудования. Вам понадобятся роботы?

Это предложение удивило его.

– Нет… я схожу туда сам по себе.

Маргарет спешила поскорее присоединиться к мужу на раскопках.

– Может быть, вы сможете провести кое-какие измерения и записать их. У нас ведь научная экспедиция, и геологические изыскания могут тоже принести определенную пользу.

– Ясделаю, что смогу.

Аракс надеялся просто прогуляться, насладиться пейзажем и запомнить мелкие детали, которые он потом перескажет саженцам, а те распространят эти знания среди вселенского леса. Чувствительные деревья не привыкли к пустынному ландшафту – а он, по крайней мере, почувствует, что от него, как от зеленого священника, есть хоть какая-то польза. Тем не менее, он взял фотоаппарат и некоторые измерительные приборы из запасников экспедиции и уложил их в рюкзак.

Маргарет села на один из вездеходов для ближних поездок и в сопровождении роботов отправилась к развалинам города на утесах. Стоя в опустевшем лагере, Аркас бросил взгляд на двадцать саженцев, посаженных в ряд за его палаткой. Они стояли, вытянувшись и качались, словно наслаждались солнечным светом.

– Значит, вам тоже понравилась пустыня, – заметил он. Если он прикоснется к саженцам, они тут же ему ответят.

Без какой-то определенной цели Аркас глубоко вздохнул, ощутив сухой и пыльный воздух. Бредя по морщинистому ландшафту, он направился к горловине, прорезанной когда-то древними водами. Не фильтрованный солнечный свет щекотал его зеленоватую кожу.

На самом деле, Аркас никогда не мечтал стать зеленым священником, но раз уж кто-то оказался связан с вселенским лесом, симбиоз становился необратимым. Он мог оставить деревья и никогда больше не пользоваться телепатической связью – но его кожа навсегда останется зеленой, и он сам вечно будет составной частью этой сети.

Аркас лишился матери, когда был еще совсем молодым, поэтому у него были очень близкие отношения с отцом. Старик Биот мечтал стать зеленым священником, но обстоятельства заставили его заняться другими делами. Биот часто сидел вместе с сыном под кроной вселенского леса, смотрел на шелестящие листья и рассказывал о своих мечтах, говорил о том, как бы ему хотелось, чтобы его сын посвятил свою жизнь служению вселенскому лесу. У Аркаса эта мысль никогда не вызывала особого энтузиазма.

– Отец, мы все служим вселенскому лесу, – говорил он, – независимо от того, что бы мы ни делали.

Его больше интересовала история и геология, но Биот уже принял решение и просто не замечал нежелание сына.

Когда Аркасу исполнилось пятнадцать лет, Биот во время сбора эпифитового сока упал с высокого дерева. Старик приземлился на плетение лиан, которые сослужили роль сетки. К несчастью, когда лианы остановили его падение, они же сломали ему шею. Рабочие уложили старика на землю, и молодой Аркас поспешил к отцу. Задыхаясь, умирающий выдавил из себя последние слова, в которых умолял сына стать зеленым священником, и тогда он им будет гордиться. Все окружающие слышали это, и Аркас не мог ослушаться последней воли старика. Когда эта трагическая история стала известной по всему Тероку, его без всякого труда приняли в послушники.

Таким образом, он выполнял свои обязанности без особого вдохновения и энтузиазма. Он никогда не стремился к важной и престижной работе в роскошной правительственной колонии, так как там его все время раздражало бы присутствие людей. Он выбирал для себя приемлемые задания по передаче деревьям исторических данных или зачитывании им геологических текстов. Но здесь, на Райндик Ко, безмятежность пустыни взывала к нему.

Рассматривая морщинистые горы, Аркас постепенно отошел от лагеря и направился вдоль наносного галечного вала, который сужался по мере приближения к каньону. Когда вокруг поднялись дикие стены, он увидел неровные полосы геологических слоев, которые показались ему похожими на годовые кольца спиленных деревьев.

Аркас пробирался вдоль петляющего устья высохшей реки. От узких стен отражалось жутковатое эхо. Он огляделся, внимательно присматриваясь ко всему, что могло бы помочь работе Коликосов. Принимая это назначение, он предлагал экспедиции больше, чем выполнение обязанностей зеленого священника. Набранные им с любовью знания по археологии и геологии делали его потенциальным помощником.

Углубившись в каньон, он вдруг понял, что никогда не уходил так далеко от успокаивающего прикосновения растений и деревьев. Или толпы людей. Румяное солнце склонилось над ущельем, и он отметил ровные белые полосы известняка, прорезавшие кремовые глыбы. И тут же с изумлением увидел фигуры и рисунки, проступающие на его поверхности: окостеневшие останки странных существ, живших бессчетное количество миллионов лет назад: изогнутое сооружение, похожее на арку: костлявое морское создание с огромными челюстями и острыми клыками.

Он взял свой геологический молоток, отколол наиболее замечательные окаменелости и сложил их в свою сумку, висящую у него на поясе. Затем он сфотографировал большие окаменелости, которые невозможно было отколоть.

Эти создания жили здесь еще за миллионы лет до того, как на Райндик Ко вступила нога кликиссов. Как напомнила ему Маргарет Коликос, это была научная экспедиция, и он мог совершить здесь собственные открытия.

Он зашагал обратно к лагерю, перешагивая через разбросанные вокруг, словно большие шары, камни. Даже если бы каньон и не указывал точный обратный путь, Аркас мог бы открыть свой разум и позволить саженцам позвать его обратно в лагерь. Зеленый священник никогда не заблудится, если поблизости растет вселенский лес.

Он огляделся, стоя на пологом склоне нанесенного ветром хребта. Далеко на юге, где спутники-разведчики засекли отдаленные извергающие пепел и сажу действующие вулканы, он увидел на небе расплывчатое темное пятно. Здесь ему больше всего нравился раскрашенный акварельными красками закат.

Он влюбился в этот пустынный мир – хотя подобное чувство вызывало в нем уколы совести, очень напоминая предательство в отношении вселенских деревьев. Но он отогнал эмоции и поспешив к маленькой рощице, присел рядом с саженцами, погладил их листочки. Закрыв глаза, Аркас раскрыл тайники своей памяти и начал рассказывать им о том, что видел.

Деревья ответили молчаливым восторгом.

30. САРАЙН

Когда влажный лес приготовился к ночи, Сарайн пошла убедиться, что ее младшая сестренка легла спать. Идрисс и Алекса не были строгими родителями, но Сарайн старалась следовать заведенному порядку. Хотя десятилетняя девочка каждый раз пыталась выпросить себе для игр еще около часика, Сарайн настаивала, чтобы Целли подчинялась правилам.

– Иди привяжи свою ручную кондорскую мушку, – распорядилась она, – и иди умываться.

– Мне надо ухаживать за ним, – надувшись, заявила Целли.

Снаружи цветастое животное застрекотало своими изумрудно-зелеными крыльями, затем защелкало длинным тонким клювиком, словно собиралось полакомиться цветочными лепестками.

– Он сам о себе позаботится. Это дикое животное, сама знаешь. Сарайн стояла в низеньком дверном проеме, пресекая всякие споры. Она прекрасно знала, что через несколько секунд ее сестра тяжело вздохнет и сделает то, что сказано.

– Он у меня ручной.

Целли поймала это насекомое в тот момент, когда оно только что вылупилось из куколки и было еще мокрым и слабеньким. Она привязала к одной из восьми членистых лапок тонкую цепочку – так, чтобы оно могло порхать у нее над плечом, как живой воздушный змей. Сарайн всегда считала, что у кондорской мушки мозгов столько же, сколько и у воздушного змея.

– Он тоже хочет, чтобы ты отправилась спать. И не надо придумывать для этого всякие препятствия, как ты это делала вчера.

Маленькая девочка неохотно подчинилась требованиям сестры.

Ночью кондорская мушка, все так же привязанная к цепочке, вылезет в окно и будет летать, насколько ей позволяет привязь. А утром Целли снова подтащит ее к себе. К счастью, у этих насекомых довольно короткое время жизни, так что зависимость этого безмозглого существа от ее младшей сестры продлится еще месяц или два.

Весь день маленькая девочка была просто сгустком энергии: она бегала, прыгала, болтала с друзьями и подругами, придумывала различные игры. В ней было больше бездумной отваги, чем здравого смысла. К десяти годам у Целли уже было достаточно переломов от падений и ушибов. Ее детское тельце было постоянно меняющимся сгустком всевозможных синяков, царапин, шрамов и разбитых локтей и коленок.

Сарайн часто теряла с ней терпение, но в такие моменты напоминала себе, что девочка скоро повзрослеет. Эстарра, которая была на два года старше Целли, похоже, уже готова была сделать правильный выбор. Сарайн очень надеялась, что она и ее братья и сестры за одно поколение сумеют изменить Терок и вывести его отсталый народ из доисторической наивности, включив их в волнующую коммерческую жизнь Рукава Спирали.

Наконец, после непременного поцелуя, Сарайн закрыла за собой дверь и пошла вдоль освещенных мерцающим светом коридоров. Скоро из своих путешествий должен вернуться Рейнальд, и Сарайн надеялась, что он собрал внушительные цифры. Ей не терпелось услышать отчет брата перед илдиранским двором, и ей очень хотелось узнать, чего он достиг на Земле при встрече с Бэзилом.

Мать Алекса и Отец Идрисс поднялись в высокие слои города, чтобы присутствовать на праздничном представлении акробатических танцоров на деревьях. Сарайн тоже была приглашена посмотреть на прыжки и кульбиты среди переплетенных ветвей, но ее это совсем не интересовало. Эстарру заставили пойти на праздник – но она, возможно, сделала бы это и сама, забравшись на крышу грибкового города. Сарайн тяжело вздохнула, подумав о пассивности своей семьи. У них в руках такие ресурсы и возможности, а их это даже не заботит. Они просто живут день за днем, не обращая внимания на остальную человеческую цивилизацию, вполне удовлетворенные тем, что уже имеют.

Она вошла в свои апартаменты, усилила свет и уселась за полимерный стол, который она привезла с Земли. Ей надо было изучить множество официальных документов и контрактов. Ее обескураживало то, что Идрисс и Алекса упорно игнорируют великие коммерческие возможности Ганзы. Возможно, как подсказал ей Бэзил, она сумеет найти тонкие лазейки в старых соглашениях и договорах.

Она пробежала рукой по своим коротким волосам, подстриженным и зачесанным на популярный на Земле манер. В ее гардеробе висело множество традиционных терокских шарфов и платьев, украшенных кусочками крыльев кондорских мушек и полированными скорлупками жуков, но Сарайн предпочитала удобные одежды, которые приобрела за год своей учебы на Земле. Терокская одежда на ее вкус была слишком провинциальной.

Первым документом, который лег перед ней, было пересмотренное предложение о торговле терокской продукцией, исходящее от Рлинды Кетт. Сарайн нахмурилась, вспомнив об упорном отказе своих родителей ухватиться за эту возможность. Купец привела великолепные аргументы, а Сарайн продолжала давить на родителей даже после встречи, когда они удалились в свои покои. Но, несмотря на то, что присоединение Терока к Ганзе могло открыть перед ними множество дверей, ей так и не удалось ни в чем убедить старших.

Бородатый Идрисс смотрел на свою дочку так, словно она все еще была ребенком.

– Нельзя так просто отдавать свою независимость. Что мы приобретем в сравнении с тем, что потеряем?

У Сарайн было впечатление, что она разговаривает с не понимающим ее чужаком. «Нет, – думала она, – даже терокцы должны быть более разумны в этой области».

Она постучала своей пишущей ручкой по электронному документу и задумалась о будущем своего мира, стараясь не вспоминать о том, как трудно продвигается решение казалось бы такой просто задачи. Ей нужна была помощь.

Сарайн с тоской вспомнила решительного Бэзила Венсесласа и все то, чему научилась под его мягким учтивым руководством. Бэзил был намного старше ее – но невероятно обаятелен и культурен, он буквально излучал здоровье и тот витальный магнетизмом, который и позволил ему пленить девушку. И даже больше – если учесть еще и ту власть, которой он обладал в Земной Ганзейской Лиге.

На чудесной Земле Сарайн подавали лучшие блюда и лучшие вина. Бэзил ухаживал за ней, зная, что эта юная дочка может оказаться тем ключом, который откроет для Лиги Терок. А Сарайн, прекрасно понимая, что он делает, с готовностью позволила ему соблазнить ее. Она считала, что выиграет от этого не меньше, чем президент.

Она позволила Бэзилу соблазнить ее, и они были любовниками несколько месяцев – пока не подошло время ее отъезда. Он был очень заботливым партнером, терпеливым и в то же время энергичным, и Сарайн начала испытывать к нему симпатию, намного превосходящую первоначальную тягу к знаниям и власти. Ей нравилась его порывистость, и она открыла для себя, как страстно он желает того, что она может ему предложить. Для него она была возможным рычагом, который поможет ему заполучить еще больше зеленых священников.

Устав от работы, Сарайн приглушила свет, скинула одежды и, обнаженная, скользнула между гладкими простынями свой постели. Она чувствовала себя очень беспокойно, у нее голова шла кругом от роящихся возможностей, цифр, фраз из контрактов. Уже засыпая, она улыбнулась, позволив себе перемешать действительные воспоминания с фантазиями Бэзила.

Сарайн начала задумываться, а кто же в действительности кого соблазнил?

31. ПОСОЛ ОТЕМА

Как только старая женщина вернулась на Терок, усталость, скопившаяся после долгих лет службы, слетела с ее плеч, как расправившая крылья кондорская мушка. Полноправный священник, Отема была рада оказаться дома среди вселенских деревьев.

На Земле ей была предоставлена квартира в посольской части Дворца Шепота, а в Королевском саду росло множество вселенских деревьев. И все же Отема мечтала босыми ногами почувствовать землю Терока, погладить толстые стволы и прикоснутся к кожистому переплетению листьев на макушках деревьев.

В свои сто тридцать семь лет она была самым старым зеленым священником. После стольких лет симбиоза ее кожа приобрела темно-зеленый цвет. Отема сумела сохранить свое здоровье благодаря постоянной связи с лесом и привязанности к своим обязанностям, но сейчас она была рада, что вернулась домой для отдыха, научных занятий и молитв.

Вселенский лес казался беспокойным, словно обдумывал большой секрет или начинал чувствовать скрытую тревогу. Никто из зеленых священников так до конца и не понимал леса, но они доверяли его суждениям и постоянно оставались начеку.

Будучи послом Терока на Земле, Отема выполняла свою работу для деревьев, сталкиваясь лбом с честолюбивой Ганзой. Упрямая и несгибаемая старая женщина, сопротивляясь методам давления президента Венсесласа и ставя каменную стену требованиям Ганзы увеличить количество зеленых священников, заработала себе на Земле прозвище «Железная леди». Отема еще не знала, кто будет избран ее преемником, – но не завидовала тому, на кого возложат эти обязанности.

Когда Отема вышла из космического корабля, приземлившегося на взлетной площадке, она двигалась медленно, но четко – и не потому, что была слаба, а потому, что все ее движения были очень осторожными. Она стояла под солнцем Терока и смотрела на колышущееся море верхушек деревьев. Она широко раскинула свои темно-зеленые руки, закрыла глаза и глубоко вздохнула, впитывая в себя песню вселенского леса.

Даже сквозь отзвуки скрытого страха, исходящего от сонного сознания леса, она почувствовала волну приветствия, дрожь признания и счастья. Она услышала приветствие молодых зеленых священников, оставшихся здесь, и слабое эхо тех, кто вместе со своими саженцами был рассеян по всей Рукаву Спирали.

– Спасибо вам, – вслух сказала Отема, зная, что деревья, равно как и остальные священники, ее услышат.

Она чувствовала себя воскресшей, моложе на дюжину лет. Многие зеленые священники задолго до того, как достигали ее возраста, уставали от жизни и предпочитали соединиться с лесом: не умирая в обычном смысле этого слова, а поглощаясь базой данных деревьев настолько, что их клетки объединялись с постоянно растущей биологической сетью. Но Отема еще не считала, что до конца выполнила свою работу.

Выдающийся зеленый священник Яррод встретил ее на летном поле.

– Мы очень рады, что вы снова с нами, Отема. Отец Идрисс и Мать Алекса просят вас встретиться с ними после того, как вы отдохнете с дороги.

– Я чувствую себя отдохнувшей уже оттого, что снова оказалась среди деревьев, Яррод. Так что нет смысла откладывать эту встречу.

Она повернулась и пошла впереди, а священник поспешил за ней.

В тронном зале Отец Идрисс и Мать Алекса в официальных одеждах и с высокими прическами сидели на своих разукрашенных креслах. Когда Отема вошла, Отец Идрисс поклонился, а Мать Алекса встала.

– Мы очень рады, Посол, что вы вернулись со своей долгой и напряженной службы, – мягко улыбнулась Мать Алекса. – Многие годы, проведенные на Земле, иссушили вас. Вы, должно быть, довольны тем, что можете снова общаться с деревьями здесь, на родной земле.

Отема расправила свое платье посла, разукрашенное перепутанными символами и замысловатыми знаками вселенских деревьев. Она поклонилась, явив гибкость, не свойственную ее возрасту.

– И тем не менее, если лес попросит меня продолжить службу в качестве посла, я буду рада продолжить это дело.

Отец Идрисс поднял свою широкую темно-зеленую руку.

– Не надо беспокоиться об этом, Отема. Ваши обязанности перейдут в надежные руки, и наши отношения с Землей будут строиться на фундаменте того, чего достигли вы.

Из бокового алькова появилась их дочь Сарайн, одетая в традиционную шаль из волокон кокона, накинутую поверх темно-синего костюма земного покроя. Взглянув на девушку, Отема заметила в ее глазах гордость и нескрываемые амбиции. Она почувствовала на своей коже нервный зуд.

– После долгих рассуждений, – сказала Мать Алекса, – мы решили назначить послом на Землю нашу дочь Сарайн. Она обучалась в Ганзе и знакома со многими влиятельными людьми на Земле, включая президента Венсесласа. Более подходящего человека для этой работы не найти.

Отема постаралась не показать своего разочарования. Она прищурила глаза и посмотрела на Сарайн – которая, похоже, была очень довольна этим назначением.

– Ваша дочь очень умная и способная девушка, но она не зеленый священник. Разве критерием для этой должности не является возможность служить лесу и разговаривать с Тероком?

Идрисс отмахнулся рукой.

– Вовсе нет. Разве мы не разговариваем с Тероком? Кроме того, если ей потребуется воспользоваться телепатической связью, у нее будет доступ к зеленым священникам, живущим во Дворце Шепота.

– Дело не совсем в этом, – ответила Отема. – Дело… в понимании нюансов.

Сарайн выступила вперед, стараясь сохранить безразличное выражение лица, скрывающее горящее у нее внутри раздражение.

– Совсем наоборот, леди Посол. Я, как дочь Отца Идрисса и Матери Алексы, могу наилучшим образом понять интересы вселенского леса и Терока. Но в отличие от зеленых священников, я быстрее схватываю новшества и могу изменить наши коммерческие от ношения с Земной Ганзейской Лигой, – она подняла бровь, придав многозначительное выражение своему лицу. – Это трудно понять тому, кто слишком односторонне смотрит на глобализацию отношений и межзвездную кооперацию.

Пораженная Отема стояла неподвижно, понимая, что ее в данном случае обошли. Озабоченная нетерпением и порывами, которые так явно проглядывали в поведении Сарайн и были незаметны только ее любящим родителям, Отема покорно поклонилась.

– Я исполню мой долг! – Она величественно расстегнула свой плащ и сняла разукрашенную материю, держа ее, как пелерину матадора. – Сарайн, я передаю тебе этот символ твоего нового положения. Возьми этот плащ и верно служи вселенскому лесу.

С какой-то неловкостью Сарайн приняла плащ, но накинула его не на плечи, а на руку.

Теперь, когда Отема оказалась лишь слегка одетой, ее кожа приобрела почти черный цвет. Она откланялась, собираясь покинуть тронный зал. Она отдала последний поклон двум вождям и направилась к арке выхода.

– Если я потребуюсь для дальнейших консультаций, я буду общаться с вселенским лесом.

32. НИРА КХАЛИ

Нервничая, и в то же время горя нетерпением, испытывая такое волнение, которого она не испытывала еще ни разу в жизни, Нира Кхали углублялась в лес. Там она выживет благодаря милости и защите вселенских деревьев.

Будучи послушницей, она проводила жизнь в ожидании этого момента. Она посвящала каждый час своего бодрствования молитвам и учебе служению чувствительному лесу, готовилась стать частью обширной экосистемы Терока.

Под взглядами улыбающегося Яррода и других гордых за нее священников девушка выбежала босиком, с пылающими глазами. Одетая лишь в набедренную повязку, Нира только на мгновение задержалась, чтобы махнуть им на прощанье рукой. Она устремилась через нижнюю листву и исчезла в сгущающемся лесе, стремясь уйти подальше от поселений.

С неуверенностью и волнением девушка думала о том, как вскоре изменится ее жизнь. Затем она поглубже вдохнула ароматный запах листвы, ощутила шорох сухих листьев у себя под ногами и почувствовала прилив сил от успокаивающей близости чудесного леса.

Она принадлежала этому лесу.

С этого дня Нира больше не будет в одиночестве, как абсолютно отдельная личность. Вскоре, если лес примет ее, она станет частью чего-то большего. От радости и в ожидании этого события, шаги ее стали совсем легкими.

– Я иду.

Голос ее был тихим, но она разговаривала с миллионами деревьев, растущих по всему Тероку, и с подобными рощицами на других планетах.

Яррод не проинструктировал ее, куда идти, но она инстинктивно держалась подальше от тех дорожек, по которым обычно бродят люди. Повсюду вокруг нее и над головой широкие пальмообразные листья, касаясь друг друга, издавали успокаивающий шепот. Она действовала инстинктивно, а лес направлял ее.

Она спустилась с пологих холмов и направилась в сторону влажной долины, где среди слияния маленьких ручейков прорастали семена. Под ее ногами зачавкало болото, длинные узкие стебли травы терлись о ее ноги. Почва становилась все мягче. Она никогда раньше не была здесь, но какая-то ее часть узнавала эти места.

Ручейки впадали в лужицы застоявшейся воды, где чистая вода была задушена мелкими плавающими растениями, порождающими вязкую тину. Нира огляделась и увидела играющие на лужицах солнечные пятна. Здесь было очень легко потеряться или погибнуть, сойдя с твердой почвы и попав ногой в трясину.

Но Нира не допускала никаких сомнений. Она бежала вперед не сбавляя шага, позволяя лесу вести ее. Она знала, где находятся камни, на которые можно встать ногой, или лежат поваленные бревна, даже если они были скрыты под поверхностью воды. Она еще никогда так ясно не слышала у себя в голове вселенский лес.

Она видела вокруг себя зловещие движения – жутких рептилий, проплывающих в заросшей тиной воде, стремительных хищников с чешуйчатой шкурой и длинными клыками.

Но сегодня она не испытывала страха перед ними. Мускулистые и быстрые, они скользили по влажной поверхности, следя за каждым ее шагом, ожидая, когда она споткнется и упадет. Но Нира прыгала с одного заросшего мхом камня на другой и нигде не теряла равновесия. Она проскочила по скользкому бревну и оказалась на другой стороне лужи, оставив за спиной наблюдающих за ней желтыми глазами блестящих хищников. Нира продолжала бежать.

Каждый раз, когда она не могла четко представить себе, куда ей надо двигаться, она просто обхватывала руками ствол ближайшего к ней вселенского дерева и прижималась грудью к шершавой коре. Когда ее кожа прикасалась к дереву, в ее голове появлялось отчетливое решение, подсказывающее нужное направление, и она с новой энергией двигалась дальше. Нира не обращала никакого внимания ни на течение времени, ни на то, что она все дальше углубляется в дикий лес.

Наконец лес стал совсем темным, укрыв землю густой зеленой тенью наподобие травянистой дымки. Эта темнота была успокаивающей, материнской, а вовсе не зловещей. Нира раздвигала ветки, высокие стебли травы и кустарника, пробиралась все глубже в заросли лиан… пока лес не поглотил ее полностью.

Она уже не могла двигаться. Ее плечи прижались к твердым веткам, переплетенным между собой. Назойливые лианы обвили ей ноги. Листья поглаживали ее лицо, нос, губы. Нира закрыла глаза и позволила лесу трогать ее.

У нее появилось ощущение, что она падает, хотя она продолжала твердо стоять на ногах. Она почти не могла пошевелить даже пальцем, а джунгли держали ее, обнимали ее… поглощали ее.

Здесь, глубоко в зарослях леса, Нира провела неизвестно сколько часов, отдаваясь таинственным ощущениям. Она смотрела глазами листьев, видела мир сквозь миллионы плоских линзочек со всех сторон вселенского леса. Информация и впечатления бурлили вокруг нее кипящим потоком.

Словно через искажающее изображение окна она видела проблески других планет, других рощ вселенских деревьев, которые были посажены и выращены священниками-миссионерами. Она и представить себе не могла ничего столь обширного, столь сложного, и все же, несмотря на помощь и одобрение окружающего леса, она увидела только маленький отблеск скрытых в лесу возможностей.

От этого захватывало дух.

И тут сердце леса заговорило с ней более отчетливо, более пугающе. Она почувствовала отдаленный, неопределенный страх перед извечным врагом.

Огонь.

Разрушение.

Гибель миров.

Увядают целые рощи саженцев, погибают целые цивилизации, и только здесь, изолированный на Тероке, выживает крохотный кусочек раскинувшегося по всей Галактике вселенского леса.

Нира не могла даже вскрикнуть, она не могла определить, что же это: прошлые воспоминания или предсказание. Затем она увидела огромные шарообразные корабли, похожие на сверкающие ледяные шары – скрытая империя втянута в титаническую войну.

Они подступают.

Потрясенная увиденным, но возбужденная от впервые испытанной связи с вселенским лесом, Нира наконец-то вырвалась из ласковых убаюкивающих объятий. Ее сердце бешено стучало, а предсказание тяжелой пеленой опустилось на ее сознание и камнем легло на сердце. Это было совсем не то, чего она ожидала.

Нира возвращалась как во сне, шагала через болото, даже не глядя под ноги. Зловещие рептилии избегали ее, словно понимали, что теперь она под защитой леса. Когда на ее руки и ноги упали лучи солнечного света, Нира без всякого удивления заметила, что кожа на них приобрела светло-зеленоватый оттенок. Теперь ее эпидерма была пропитана клетками симбиоза, зеленоватым тоном, который будет придавать силы ее телу посредством фотосинтеза. С возрастом эта зелень будет постоянно темнеть.

Нира притронулась к своим коротко остриженным волосам, и ее непокорный ежик разлетелся, как семена одуванчика. У нее выпали даже брови и ресницы.

Теперь она могла постоянно слышать у себя в голове, как постоянного собеседника, голос вселенского леса, ощущать слияние с его вселенским сознанием, этой своеобразной органической базой данных.

Теперь это будет с ней постоянно. Теперь она уже никогда больше не ощутит полную тишину и одиночество. Осознание этого было великолепным, бесконечные мысли и воспоминания… вместе со страхом перед надвигающейся катастрофой.

Как ей справиться с этим?

Поспешными шагами, с озабоченным выражением на лице, Нира спешила к поселению – туда, где она, как полноправный член ордена, может встретиться с другими Зелеными священниками. Она должна предупредить их об опасности, которую показал ей лес.

Однако когда Нира, задыхаясь, пересказала свое удивительное видение Ярроду, зеленые священники, окружавшие его, лишь закивали головами. Их лица выражали немое предчувствие.

– Мы уже это знаем, – сказал Яррод.

33. ГЕНЕРАЛ КУРТ ЛАНЬЯН

Будучи главнокомандующим Земных Оборонительных Сил, генерал Курт Ланьян мог использовать все возможности тренировочной военной комнаты в любое время. Наполненная компьютерами, голографическими проекторами, интерактивными системами и детальными навигационными картами, опечатанная комната была самым ценным и снабженным наиболее сложным оборудованием помещением на всей базе Первого квадрата Земных Оборонительных Сил на Марсе.

Здесь, пользуясь всеми ресурсами и разведывательными данными, собранными почти за два столетия общения с илдиранцами, Ланьян мог найти ответы на свои вопросы… или, по крайней мере, сделать какие-то предположения. Оставалось много нерешенных вопросов, касающихся культуры, привычек, реакции и секретов чуждой цивилизации, а генерал хотел быть готовым к любым неожиданностям.

Во время ранней земной экспансии в Солнечную систему, еще до того, как человечество получило доступ к илдиранским космическим двигателям, Оборонительные Силы заполучили Марс в свою безраздельную собственность. Безжизненная красная планета превратилась в тренировочную базу и военную штаб-квартиру, выполняя одновременно функции аванпоста и опорного пункта.

Неровный марсианский ландшафт позволял создавать многочисленные полосы препятствий и разыгрывать на нем различные сценарии выживания. Разряженная атмосфера планеты создавала возможность реморам отрабатывать воздушные маневры и легко переходить выше в безвоздушное пространство космоса. Ланьян любил бывать здесь.

Отдав приказ, чтобы его не беспокоили, генерал закрылся в тренировочной комнате. Он вызвал сложную виртуальную систему, которую он разрабатывал в течение многих лет, играя и опробуя различные возможности, модифицируя данные после получения каждого мизерного клочка информации, касающегося союзников. Ему бы очень хотелось, чтобы Бэзил Венсеслас заслал туда большее количество шпионов, но приходилось пользоваться имеющейся разведкой. Данных и так хватало на бесчисленное количество сценариев.

Сейчас он стоял посреди комнаты и отдавал приказы активизирующейся голосом системе. Матовые изогнутые стены и пол начали мерцать, теперь вокруг него была темнота, усыпанная звездами. Он испытывал такое ощущение, что плавает в центре трехмерного планетария: это напомнило ему те времена, когда он был всего лишь космическим солдатом и тренировался для боя в условиях отсутствия гравитации, плавая один в вакууме и готовый стрелять по появляющимся призрачным целям.

– Покажи типичный илдиранский звездный флот, – приказал он, положив руки на бедра и озираясь. – Одну полную манипулу. Вести активный бой.

Появились изображения, расплывчатые тени, которые преобразовались в точное отражение сорока девяти илдиранских крейсеров и катеров. Ланьян обошел изображения, как акула стаю рыб. Безвкусно раскрашенные кричащими красками военные корабли представляли собой большие диски с торчащими в сторону дымящимися теплоотводными радиаторами, что делало их похожими на глубоководных хищников. Зная, что он имеет дело с союзниками, Ланьян подозревал, что крикливая раскраска и странные формы имеют церемониальное или декоративное значение. Павлиньи перья без какой-либо военной необходимости.

Илдиранцы были странной расой. За прошедшие несколько столетий, они совершенно не улучшили свою технологию – да и не нуждались в этом, потому что их империя жила в застывшем мире: все их союзники были связаны с ними неопределенным, контролируемым тизмом, который смягчал их индивидуальность. Никто не пытался бунтовать против обожаемого всеми Мудреца-Императора, и даже отделившиеся колонии никогда не сталкивались друг с другом.

Генерал не мог понять, почему илдиранцы вложили так много труда и ресурсов в создание огромного звездного флота, если у них не было врагов. В военном отношении это не имело никакого смысла… если только их Мудрец-Император не вынашивает какие-то особые планы.

Генерал Ланьян не доверял этому императору. Он даже рассматривал возможность использовать в качестве воинов несколько массивных и таинственных роботов кликиссов. Древние машины работали по странной схеме: похоже, они были готовы поддерживать активность Ганзы – но только, если это соответствовало их необъяснимым целям. Однако на данный момент Ланьян отклонил эту идею: он не любил рассчитывать на оружие, которое в основе своей было непонятным. Он скорее будет рассчитывать на собственное вооружение.

И вот, приготовясь к виртуальной битве в стенах тренировочной комнаты, Ланьян обошел Голографические изображения – и даже потрогал корпус илдиранского катера.

– Увеличить.

Изображение выросло перед глазами Ланьяна настолько, что он смог рассмотреть детали. Земные Оборонительные Силы не смогли выяснить внутреннее устройство илдиранских военных кораблей, но эти изображения были воссозданы по настоящим разведывательным снимкам, которые были получены во время церемониальных выступлений Звездного флота. Насколько Ланьян смог разобраться, илдиранские церемониальные маневры служили единственной цели: демонстрировать военное умение во время парадов. Бесполезная показуха.

Он отступил назад, оценивая, как корабли союзников разбиваются на группы по семь кораблей, передвигаясь группой с поразительной точностью, что делало их одновременно страшными и уязвимыми в своей предсказуемости.

– Теперь изобрази такое же число кораблей Оборонительных Сил, – приказал он. – Корабли линейного класса, крейсера типа «Манта», платформы «Гром» и реморы-истребители для быстрой атаки.

Воздух в тренировочной комнате заискрился – и внезапно заполнился новыми изображениями, знакомыми очертаниями земных кораблей.

За время своего подъема по служебной лестнице Ланьян служил на всех этих боевых кораблях. Он прекрасно знал боевые возможности, вооружение и состав команды на каждом из них. Компьютер собрал великолепную земную боевую группу, достойную илдиранского противника.

А теперь позабавимся.

Он чувствовал себя ребенком, расставившим перед боем оловянных солдатиков. Благодаря заложенным в систему Земных Оборонительных Сил разведывательным данным, он мог организовать имитацию битвы, подобрав самые подходящие корабли для противостояния илдиранским силам.

Предположительно благосклонная к Земле империя не делала никаких провокационных шагов, не представляла она никакой угрозы ни для Земных Оборонительных Сил, ни для земных колоний. Но даже в этом случае Ланьян предпочитал держать себя наготове. Возможно, он никогда не столкнется лицом к лицу с противостоящим ему илдиранским Звездным флотом, – но при работе с подобным симулятором можно было заметить ошибки и соответственно откорректировать планы.

В то время как он пытался сосредоточиться на развернувшейся перед ним картине, генерал почувствовал, как завибрировал пол марсианской базы. Снаружи, в скалистых каньонах, воины в скафандрах отрабатывали курс молодого бойца. Многоцелевые истребители, способные летать в разряженной атмосфере и в открытом космосе, выставляли цели и сбрасывали имитацию военного оборудования.

Несмотря на два столетия мирных отношений с Илдиранской империей, генерал Ланьян требовал от своих войск постоянной готовности. Его предшественник со временем расслабился, но Ланьян был строгим командиром. Теперь он лично рассматривал имитаторы кораблей, чтобы убедиться, что на них установлена лучшая огневая мощь илдиранцев.

Впервые в истории Земные Оборонительные Силы сравнялись по силе с илдиранским Звездным флотом, о чем, возможно, еще не догадывался и сам Мудрец-Император.

– Имитация межзвездного боя, – отдал приказ Ланьян. – Установить временно-пространственную топографию… – он сделал паузу и задумался. – Используйте систему Айрека в седьмом квадрате.

Он назвал этот сектор, поскольку только что проводил там операцию. Отдаленная колония Ганзы находилась около обжитого илдиранцами пространства – то есть могла являться предположительным местом столкновения. Кто знает, какие споры могут возникнуть между двумя такими разными расами?

Ланьян указал на свободные места в пространстве.

– Установить планеты здесь, здесь… и здесь.

В воздухе материализовался мир системы Айрека, сверкающее солнце засияло по середине комнаты. Космические корабли Земных Оборонительных Сил парили в произвольном порядке.

– Расположить корабли Звездного флота в боевом порядке. Илдиранские корабли разбились на септимы – группы из семи кораблей, которые образовывали более крупное построение из сорока девяти единиц.

– А теперь выстроить войска Земных Оборонительных Сил в боевой порядок «дельта».

В то время как голограммы выстраивались в боевой порядок, он отступил к стене.

Ланьян попробовал представить себе тот провокационный шаг, который бы привел два космических флота вот к такому противостоянию. Он всегда предпочитал разыгрывать свои тренировочные бои без посторонних глаз, никому не сообщая о своих намерениях. То, что он делал, могло послужить политической опасностью для его карьеры – ведь илдиранцы рассматривались, как союзники и благодетели человечества. Нельзя отрабатывать военные действия, направленные против друзей… но только глупец не готовится к худшему развитию событий.

Учитывая медленные временные рамки и обширное пространство человечество имело малый опыт в широкомасштабных межзвездных столкновениях. В течение всей карьеры внутренние часы генерала назойливо требовали от него поддерживать войска в постоянной боевой готовности, быть готовыми к любому кризису – хотя временами ему приходилось судорожно увиливать от контроля политиков и бюрократов.

Многие наиболее влиятельные командиры Земных Оборонительных Сил спорили о военных целях в мире Ганзы. У них даже возникали разногласия в отношении чинов. Ланьяна засыпали скучными рапортами и доказательствами, касающимися спора, как должно звучать его собственное звание – «генерал» или «адмирал»… пустая трата сил и времени.

В конце концов Ланьян поставил на место спорщиков, понизив сторонников обеих точек зрения на одно звание. Если будет надо, то он снова пошлет их в военные училища в качестве кадетов, чтобы они освежили свои знания в области истинного назначения Земных Оборонительных Сил. Он называл себя генералом, а своих подчиненных командиров, командующих каждый в своем квадрате, адмиралами.

За время своего командования флотом Ланьян поднял боеспособность Земных Оборонительных Сил – но он никогда не забывал о том, что его боевая мощь слишком рассеяна по просторам космоса. Целыми вечерами он отслеживал распределение свой огневой мощи. Земные Оборонительные Силы подавляли огнем бунтовщиков и держали в страхе пиратов – таких, как Ранд Соренгаард, – но генерал прекрасно понимал, что нельзя ослаблять бдительности.

Он взглянул на застывшие в космосе боевые порядки, внимательно осмотрел корабли, готовые, как две стаи волков, наброситься друг на друга.

– Начать сражение. Никаких помех ни с одной стороны.

Ланьян прислонился к стене и следил за сверкающими искрами. Илдиранские корабли открыли огонь, пробивая бреши в боевых рядах земных сил. Земные реморы рассыпались по пространству и со всех сторон открыли огонь из лазерных пушек. Твердо придерживаясь установленного в фалангах порядка, как это было у римских легионеров, илдиранцы нанесли значительный урон земным силам. Но корабли Земных Оборонительных Сил отбивались, используя индивидуальную непредсказуемую тактику.

Корабль за кораблем выходили из строя, обломки рассеивались по космическому пространству, образуя навигационные помехи, имитатор подмешивал их на поле боя. Гравитационные поля планет Айреки создавали дополнительны трудности, а битва разгоралась.

– Увеличить скорость имитации в три раза.

Сражение превратилось в шквал комет, корабли с ревом проносились из стороны в сторону и уничтожали друг друга. Ланьян не успевал разглядеть отдельные детали, но общая тенденция ему была ясна.

Наконец огонь прекратился. Поле боя предстало кладбищем разрушенных кораблей и дымящихся корпусов, которые проплывали, будто искусственные метеориты. Генерал осматривал обломки, обдумывая, какую часть столкновения следует проиграть и проанализировать заново. С сожалением он отметил, что все участники с обеих сторон уничтожены. Это было полное уничтожение как илдиранских, так и земных сил.

– По крайней мере, мы не проиграли, – громко объявил Ланьян, выключая имитатор.

Это была его обязанность – рассмотреть все варианты и быть готовым ответить на любой заданный вопрос. Независимо от того, что утверждали дипломаты и политики, Ланьян не сомневался, что в один прекрасный день илдиранцы превратятся в главного противника человечества.

По крайней мере, Земля еще не сталкивалась с другой внешней угрозой.

34. РОСС ТАМБЛЕЙН

Росс Тамблейн нашел шахту «Голубое Небо», прочесывающую облака на ночной половине Голгена, слишком тихой, чтобы заснуть. Он прошелся по палубе, внимательно и по-отечески присматриваясь к работающим механизмам. Сюда была вложена его жизнь, его репутация и наследство, которые он собрал вместе до того, как от него отказался отец.

Прежде чем выйти на колючий свежий воздух, Росс облачился в теплые одежды, обернул вокруг шеи шарф, раскрашенный в цвета клана, накинул жилетку со множеством карманов. Он натянул капюшон на свои темные неровно постриженные волосы, надел защитные перчатки и вышел подышать свежим воздухом, находясь в тысячах милях от невидимой поверхности газового гиганта.

Росс вышел через наружные двери на свою личную прогулочную палубу. Он любил урвать момент для того, чтобы полюбоваться молочным океаном грозовых туч и вуалью перистых облачков, почувствовать на лице свежий ветер.

Большинство белых голубей устроилось на ночь на своем насесте.

Они ворковали, и этот звук напоминал шепот поднимающихся к поверхности пузырьков. Несколько птичек расправили крылья и поднялись в воздух по длинной, слегка изогнутой кривой, оседлав струю ночного бриза. Инстинкт заставлял их отправляться на поиски насекомых – но на стерильном Голгене они могли питаться только тем, что клал им в кормушки Росс Тамблейн.

В прохладном воздухе чувствовался легкий запах серы, поднимающихся химикатов и газов, выброшенных наверх внутренними погодными возмущениями. Одетыми в перчатки руками Росс ухватился за оградительные поручни, чувствуя, как бриз шевелит его волосы и теребит капюшон. Атмосфера разверзлась под ним в разрывах облачных слоев, не отмеченных ни на каких картах. С понижением высоты воздух становился плотнее и горячее – и так вплоть до сверхплотного металлического сердца планеты, где никто уже не смог бы выжить. Присмотревшись к серебристому облачному слою, Росс заметил грозовой шторм, разбушевавшийся под слоем разноцветного тумана. Это возмущение было намного ниже щупальцев метеорологических датчиков, свисавших из-под брюха небесной шахты. Но грома в небесных просторах Голгена слышно не было – только мирное воркованье голубей.

Однако пока он наблюдал за грозой, она, похоже, стала перемещаться в верхние слои атмосферы. Белые птички заволновались на своем насесте, словно услышали что-то зловещее. Ночь была неспокойной.

Но Росс вовсе не хотел бы оказаться где-нибудь в другом месте. Шахта «Голубое Небо», была его домом и его мечтой. В свои двадцать семь лет, вскоре после того, как он ввязался в эту отчаянную авантюру, Росс был дерзок и смел. А почему бы нет, если он уже рискнул взяться за невозможное? С улыбкой Тамблейн вспомнил тот день, когда впервые подошел к Ческе Перони, девушке, которой он давно восхищался, но знаком был только мельком. Он встретился с ней в пустом тоннеле в скоплении астероидов Приемного Комплекса. Решив рискнуть, полностью готовый к неудаче, он просто подошел к ней и предложил ей выйти за него замуж.

Ческа подняла брови и с интересом посмотрела на широкоплечего молодого человека, отверженного сына могущественного клана, решившего самостоятельно добиться успеха. Когда она ему улыбнулась, сердце Росса растаяло и он понял, что поступил правильно.

Однако Ческа заговорила с ним неуверенно. После того, как она начала учебу у Юхай Окнах, молодая девушка уже была достаточно грамотна, чтобы понять, что Росс может стать для нее «камнем преткновения». Она потрогала кончиком пальца свою пухлую нижнюю губу.

– Я признаю, что твоя шахта «Голубое Небо» – вполне жизнеспособное предприятие. Но если ты не добьешься успеха, а я буду уже с тобой обручена, то у меня не будет возможности составить себе более завидную партию.

Он не мог понять, говорит ли она серьезно или подшучивает над ним.

– Ческа, я понимаю, что ты имеешь все основания относиться ко мне с подозрением, – согласился он. – Я уже изгнан из клана моим отцом, но клянусь тебе, что я сам пробью себе дорогу. Я знаю, что смогу выкупить производство на Голгене. Я мечтаю стать независимым и сильным, и я прекрасно знаю, как этого добиться.

– А что скажет моя семья? – пожала она плечами. – Перони – влиятельный клан среди своего окружения. Так как я единственная дочь, то мой отец ожидает от меня очень многого.

Росс хлопнул в ладоши.

– И очень хорошо. Но ты уже готовишься к тому, чтобы стать следующим Рупором. Разве этого не достаточно для того, чтобы удовлетворить его гордость?

Он был рад, что ему выдался шанс поговорить с ней откровенно, но он не был уверен в том, играет ли она с ним, или же серьезно рассматривает его предложение. Хотя оба испытывали друг к другу симпатию, их решение будет основываться на анализе реальных обстоятельств, а не на романтическом порыве. Вполне характерный для Скитальцев брак.

– Вот что я хочу тебе предложить, Росс Тамблейн, – наконец проговорила Ческа, сложив руки на груди и стараясь под холодной маской скрыть любопытную улыбку. – Я согласна выйти за тебя замуж, если ты выкупишь шахту «Голубое Небо» и начнешь получать прибыль.

– Проще простого! – засмеялся он. – Но на это потребуется несколько лет. Ты согласна подождать? Дай мне четыре года.

– Я не спешу. Значит, остановимся на четырех годах. Думаю, что столько времени я вполне могу подождать с выходом замуж.

Итак, последние три года Росс возился со своей шахтой «Голубое Небо», никогда не покидая ее, никогда не теряя надежду, но и не пытаясь примириться со своим престарелым отцом. Он усердно работал на плодородных облаках Голгена, особенно богатых сырьем для космического топлива.

Сейчас, когда ему уже исполнилось тридцать, он был вполне готов выплатить огромную сумму стоимости этого предприятия. Для него это было делом чести – а также способом доказать отцу свою правоту. В этом году он должен добиться своей цели: дата свадьбы была уже назначена.

Огромная небесная шахта содрогалась под порывами ветра. Белые голуби вспорхнули со своего насеста, и еще четыре птицы пустились в ночной полет. Росс перегнулся через ограждения и взглянул вниз, там он увидел разъяренный сгусток грозовых молний, напоминающих кипящее электрическое море. Шторм постепенно приближался.

Когда вахтенный капитан нашел Росса, то тот с удивлением ответил на вызов по внутренней связи.

– Под нами сильная буря, хозяин. Настолько сильная, что я такого еще не видал.

Вахтенный капитан провел всю свою жизнь на небесных шахтах, и Росс считал, что он уже повидал все атмосферные возмущения, которые только можно себе представить.

Россу пришлось повысить голос, так как порывы ветра завывали вокруг его натянутого капюшона.

– Думаешь, мы должны изменить маршрут шахты?

– Эта буря движется слишком быстро, Росс! – немедленно отозвался капитан. – Мы не сможем ее обойти, даже если захотим.

И тут облачная пелена лопнула, как пузырь. Росс начал вглядываться, чтобы рассмотреть, чтобы поверить своим глазам. Из безмолвной глубины поднялся поразительный хрустальный шар, мерцающий и похожий на бриллиант. Он поднимался все выше… становился все больше.

– Проклятье. Ты видишь…

В переговорном устройстве раздался треск статических разрядов, словно оборвалась линия.

Росс пораженно разглядывал появившийся предмет, он был еще больше поражен, когда понял, что же это такое.

Корабль.

Корабль чужаков представлял собой огромную сферу, утыканную усеченными пирамидами, частично утопающими в стеклянном пузыре. Из вершин пирамид вырывались голубые молнии, которые соединялись в электрическую паутину, электрические дуги, перепрыгивающие с кончика на кончик. Странная конструкция поднялась из глубокой сердцевины газового гиганта. Росс не мог даже представить, какой разум мог такое построить… и что он хочет.

Росс отпустил ограждение и отпрянул назад.

– Поднимайтесь! – закричал он, но у него не было никакой уверенности, что вахтенный капитан его слышит, – Поднимитесь еще на километр… черт, лучше на десять!

Корабль чужаков оставался безмолвным и зловещим. Рядом с ним небесная шахта выглядела комариком.

Перед глазами Росса возникла картинка, изображающая, как на Земле в древности из водных глубин поднимается морское чудовище, чтобы проглотить корабль. Его разум даже не мог уловить дрожь корпуса, отражавшего похожие на когти молнии.

– Спаси нас, Путеводная звезда!

Он слышал рассказы Скитальцев о таинственных видениях на газовых гигантах, о тронувшихся Скитальцах, выживших после трагедии на Дайме, – но никто никогда по-настоящему не верил в существование на газовых планетах глубинных жителей.

Теперь в воздух поднялись все голуби, устремившись прочь от небесной шахты. Хрустальная сфера грузно поднималась в чистые слои воздуха, становясь все больше и больше.

– Кто ты такой? Что ты хочешь?

Его слова невозможно было разобрать сквозь рев ветра – и конечно, их не могли понять те, кто сидел в корабле чужаков. Но Росс кричал во всю силу своих легких.

– Мы не хотим вам никакого вреда!

Когда огромная конструкция нависла над небесной шахтой, она послала в воздух низкочастотный импульс, похожий на бас ревущего в морских глубинах Земли Кашалота. Этот звук парализовал Росса, стянул его кожу, эхом отдался у него в черепе.

Вахтенный капитан уже включил общую тревогу, поднимая рабочих дневной смены. Но у небесной шахты не было никакого оружия, она была беззащитна.

Змеевидные разряды энергии превратились в сверкающие кривые, мелькавшие между остроконечными выступами, затем вырвались наружу. Росс закричал и прикрыл глаза руками.

Электрические копья разорвали на части небесную шахту, отбросили в сторону экти-реакторы, пронзили накапливающие емкости, разорвали на части выхлопные сопла. Следующий взрыв потряс все палубы. Шахта «Голубое Небо» наклонилась, легла на борт и… начала погружаться в бездну.

На открытой палубе Россу было не за что даже ухватиться. Белые голуби пронзительно закричали, взметнулись в небо, постарались отлететь как можно дальше от небесной шахты, совершенно не задумываясь о том, что без нее им некуда будет приземлиться. Голуби будут летать без пищи и отдыха до тех пор, пока не умрут от потери сил.

Следующий удар, исходивший с искрящегося корабля чужаков, прошелся вдоль небесной шахты. Составные части корпуса разлетелись в стороны: объятые пламенем, они метеоритами устремились на дно бездонного неба.

Росс еще услышал крики команды. Ему казалось, что его сердце готово разорваться от беспомощности. Он даже не мог ответить на те странные вибрирующие слова, которые произнес экзотический чужак. Ударная волна от очередного взрыва вместе с прочими обломками сбросила его с наблюдательной платформы.

Высоко над ним чужеземный корабль наблюдал за результатом своих действий, не посылая никаких сигналов.

Росс падал вниз, его руки были раскинуты, одежды трепетали на ветру и хлестали по телу. Он, не веря происходящему, уставился на обломки того, что так ценил… пока сгущающиеся облака не поглотили его. Ему оставалось падать еще более тысячи миль.

35. ЭСТАРРА

Настало время, когда в ульях гусениц должно было появиться потомство. Возбужденная Эстарра тащила своего брата Бенето по вселенскому лесу. Они спешили на поляну, расположенную вдали от зарослей, где располагалась деревенька с домиками, у которых крыши были покрыты листьями вселенских деревьев.

Под сенью шепчущегося покрова их окружали заросли джунглей. Бенето, чтобы не терять контакта и постоянно чувствовать мелодию вселенского леса, шел, раскинув руки и задевая пальцами чешуйчатые стволы.

– Мы уже почти пришли, это вон там! – заверила Эстарра. – Ты еще не видел таких больших ульев.

В ответ Бенето только улыбнулся. Глаза у него оставались полузакрыты, хотя он ни разу не оступился, ни разу не провалился в топь.

– Ты совершенно права, моя маленькая сестренка… Деревья подсказывают мне, что в течение этого часа рой начнет делиться.

Она побежала дальше – и хотя Бенето, казалось, даже не прибавил шагу, он не отставал от нее и даже не вспотел.

Эстарра остановилась в той точке, откуда лучше всего было видно слоистое строение. Бенето прислонился к вселенскому дереву, чтобы не только наблюдать происходящее своими глазами, но и знать, что при этом ощущает вселенский лес. В воздухе порхали небольшие существа, напоминающие бабочек. Эстарра попыталась разогнать их взмахом руки, но Бенето не обращал на них никакого внимания.

Прицепившись к стволу дерева, серовато-белый рой пульсировал, как вынутое из тела огромное сердце живого организма. Превращающиеся в куколки гусеницы уже закрывали свои коконы, готовые перейти к новой фазе своей жизни.

Она слышала хрустящий звук работающих челюстей, понимая, что огромные гусеницы после того, как они съели теперь уже бесполезное тело своей матки, пробираются сквозь узкие проходы в поисках выхода.

– Бенето, деревья наверное ненавидят этих гусениц за то, что они паразитируют на их теле и наносят им вред?

С мирной улыбкой ее брат положил ладонь на шершавый ствол дерева. Он задал этот вопрос составному разуму леса, хотя заранее знал ответ.

– Деревья ответили «нет», моя маленькая сестренка. Роящиеся черви – часть естественного природного порядка. Эти паразиты не вреднее большинства других… и по-своему полезны.

– Ты хочешь сказать – их польза заключается в том, что они оставляют нам для жилья свои пустые домики?

Пергаментная стенка домика раздулась под давлением невидимых тел, готовых вырваться наружу.

– Не только это. Ты сейчас сама все увидишь. – Бенето провел пальцами по стволу, поддерживая свою телепатическую связь. – Ну вот. Время подошло.

Стенка домика лопнула, и оттуда на свет высунулась зубастая пасть. Затем появились еще головы, которые извивались, как змеи в потревоженном гнезде. Роящиеся черви вылезли наружу, их членистые тельца были закованы в толстую пурпурную броню. Падая на землю как угри, минующие речной порог, они тут же головой вперед устремились в землю, вгрызлись в лесную почву, как трупные черви в гниющую плоть.

Эстарра была восхищена этой бурной активностью. Бенето положил ей на спину свою зеленую руку.

– Не подходи слишком близко. В это время они очень прожорливы. Все, что попадается им на пути, они считают пищей.

Эстарре не надо было повторять это предупреждение, но она все равно была восхищена зрелищем расползающихся червей.

– Что случится с червями после того, как они попадут в почву?

– Деревья будут наблюдать за ними, как наблюдают за всем происходящим в мире, – улыбнулся Бенето. – Это ведь тоже часть природного круговорота. Теперь черви зароются глубоко в почву и благодаря этому разрыхлят ее, она получит достаточно воздуха. Они устроят подземную колонию и будут жить в ней, пока не появится новая матка, после этого они заползут на ствол дерева и образуют там новый рой.

Вскоре все черви скрылись в земле, оставив на дереве свой улей, который напоминал теперь заброшенный полуразвалившийся дом. Пергаментные стены были местами разорваны, но внутренние тоннели остались нетронутыми.

– Теперь начнется самая трудная работа, – заметила Эстарра. но, судя по виду, это ее не очень расстроило.

Помещения в улье надо будет вычистить, какие-то стены укрепить, проделать новые окна и двери в более подходящих местах. И все же брошенный червями улей был готовым основанием для новой терокской деревушки, в которой образуется многочисленное поселение под грибковой крышей. Эстарра будет с гордостью принимать поздравления, как нашедшая новое, полное лабиринтов жилище.

Бенето получил послание от ближайшего дерева и улыбнулся своей маленькой сестренке.

– А теперь мы должны поспешить к отцу и матери. Они хотят, чтобы к тому моменту, как приземлится корабль, мы были на месте.

– Какой корабль? – удивилась Эстарра.

– Рейнальд вернулся, – лучезарно улыбнулся ей Бенето.

Эстарра поспешила вперед, чтобы вместе с остальными членами семьи поприветствовать Рейнальда, когда тот только спустится на землю с борта корабля. За те несколько месяцев, которые он провел в путешествии, Рейнальд очень изменился. В его глазах появилось более глубокое понимание окружающего мира и удивление перед ним. Он посетил множество экзотических мест, был свидетелем многих событий и узнал множество нового. На него произвело большое впечатление то количество народа, которое пришло обнять его.

У Сарайн была уйма вопросов, но маленькая Целли перехватила инициативу и без умолку трещала, словно ее старшего брата интересовало буквально все, что она успела проделать за его отсутствие. Пообещав сестренке поговорить с ней позже, Рейнальд с большим достоинством, улыбаясь и вставляя в нужный момент реплики, ответил на бурное ликование – хотя все его внимание было устремлено к Отцу Идриссу и Матери Алексе. На их лицах была написана любовь… и облегчение – из-за того, что он наконец-то вернулся домой.

– Ну, сын мой, – заметил Отец Идрисс, улыбаясь из-под своей черной бороды, – теперь ты готов стать настоящим правителем.

– Это правда, я узнал массу нового, – ответил молодой человек, грустно улыбнувшись. – Но мне кажется, что теперь я не знаю еще больше, чем ранее.

– Значит, дорогой мой Рейнальд, – улыбнулась Мать Алекса, целуя сына в щеку, – ты действительно готов стать настоящим правителем.

В этот вечер отец Идрисс созвал семейный праздник, убедив Рейнальда, что он сможет и позже поговорить с другими представителями. Мать Алекса, отец Идрисс и все их дети хотели первыми услышать рассказ о его путешествии.

Это отодвинуло на второй план сообщение о найденном Эстаррой улье. Но Бенето успокоил ее, сказав, что для этой новости еще настанет свое время.

За бифштексами из личинок, сдобным хлебом с ароматом плоских орехов и набором любимых сладостей Рейнальда на десерт, все слушали рассказ вернувшегося из путешествия будущего правителя. Сарайн приложила все силы, чтобы успокоить Целли и заставить ее внимательно слушать, но та все равно задавала слишком много вопросов.

Рейнальд говорил о виденном с горящими глазами.

– Самое приятное – то, что я установил очень хорошие отношения с илдиранским наследником Джора'хом. – Он повернулся и улыбнулся своему брату Бенето. – И он гарантировал мне, что разрешит нам прислать двух зеленых священников в качестве наших представителей в Миджистре. О, это чудесное место!

– И что же эти священники там будут делать? – поинтересовался заинтригованный Бенето.

– Они получат доступ к «Саге Семи Солнц» – к полному тексту илдиранской эпической поэмы, а не той сжатой версии, которую преподают на Земле, – Рейнальд улыбнулся, представляя, какое оживление эта новость вызовет среди зеленых священников. – Кроме того, что это произведение вызывает расовую гордость у Мудреца-Императора, эта устная история, можно сказать, заменяет илдиранцам религию. Они верят, что являются частью грандиозного замысла, длинной космической истории, которая должна когда-то прийти к своему концу – словно пьеса, написанная великим драматургом.

– Джора'х позволит вам изучить поэму из миллиарда строк, – пообещал Рейнальд, наклонившись к своему брату, – все истории и легенды Илдиранской империи. Говорят, что ни один человек не может прочитать ее до конца, даже если посвятит этому всю свою жизнь.

Бенето, казалось, был в восторге, зная, с какой радостью лес воспримет эту информацию. Он, похоже, надеялся, что чудесные истории отвлекут лес от его нынешних волнений.

– Это будет для леса большим радостным событием. Не каждый день деревья получают доступ к такому количеству информации.

Эстарра внимательно посмотрела сквозь грибковые комнаты на темную тень джунглей, словно ожидала увидеть там, как деревья пляшут от радости. Однако и без этого чуда восторг, написанный на лице Бенето, говорил сам за себя.

– А что ты скажешь о Скитальцах? – поинтересовался отец Идрисс. – Мы так мало знаем об их культуре.

– Сомневаюсь, что ты чего-то от них добился, – кисло заметила Сарайн. – Они наверняка попробовали связать тебя с помощью какого-нибудь брака.

– Не стоит недооценивать Скитальцев, Сарайн, – улыбнулся сестре Рейнальд. – На самом деле это, возможно, наша самая, большая ошибка. Похоже, что они вполне готовы установить с нами более тесные связи. Одна из их лидеров, Ческа Перони, очень этим заинтересовалась.

– Могу поспорить, что им просто нужны наши зеленые священники, – заметила Сарайн.

– В действительности они отклонили мое предложение в отношении зеленых священников. – Рейнальд был очень доволен тем удивлением, которое вызвало это сообщение у сестры. – Скитальцы предпочитают надежно хранить свои секреты и не хотят присутствия чужих.

– Это отличается от всего, что мы обычно слышим, – задумчиво заметил отец Идрисс.

– Полагаю, что мы сможем договориться с ними о прямых поставках экти, минуя посредничество Ганзы. Подумайте только о тех средствах, которые мы на этом сэкономим.

– Подумай, как этим будет недовольна Ганза, – встревожено заметила Сарайн. – Подумай лучше о тех неприятностях и испорченных отношениях, которые за этим последуют, – и при этом учти, что мы потребляем не так уж много экти.

– И все же, – напомнила Мать Алекса, беря с тарелки кусок парной груши, – любой шаг к независимости обязательно принесет выгоду в будущем.

36. РАЙМОНД АГУЭРРА

Когда тошнота от примененного электрошокера прошла, гудение в голове у Раймонда скрыло тот факт, что он лежит в теплой бархатной постели. К нему медленно возвращалось сознание, и он почувствовал, что словно висит в воздухе. Его тело покоилось среди атласных простыней, лежащих на удобном, наполненном студенистой массой матрасе. Пальцы были скрючены, ноги сводила судорога.

Он открыл глаза, и поток яркого света ударами молота болезненно отозвался у него в голове. Он застонал, но услышал лишь слабый вздох. Последнее, что он помнил – светловолосый мужчина, который угрожал ему электрошокером, в то время как профессионального вида помощник подталкивал Раймонда к безликому автомобилю.

Его похитили!

Стараясь побороть подступающую тошноту, Раймонд сел. Кто-то привез его сюда. Была ли это группа извращенцев, занимающихся похищением молодых людей, или же они охотились именно за ним? С чего бы их мог заинтересовать бедный парнишка без всяких перспектив на будущее, живущий в семье, которая с трудом сводит концы с концами?

Его семья! Теперь он вспомнил охваченные пламенем развалины своего жилого комплекса, линию ограждения и полицейских, пожарные команды и их вертолеты, которые заливали обильной, пеной дымящиеся развалины.

Внутри не осталось ничего, кроме зубных протезов.

Когда оглушительная музыка оркестра нервных окончаний успокоилась до умеренного гула, он снова попробовал открыть глаза и осмотрелся. Он лежал в небольшой комнатке без окон. На стенах были прекрасные обои, по углам стояли изящные вазы. Бассейн с журчащей водой издавал нежную мелодию.

Ему надо выяснить, что случилось с его братьями и матерью!

Он почувствовал слабый аромат и заметил несколько толстых свечей – настоящие свечи, установленные в маленьких нишах. Он попробовал выбраться из хлюпающей кровати, которая пыталась обернуться вокруг него. Свет, казалось, исходил отовсюду, словно это было неяркое свечение самих стен. Он никак не мог понять, где же он находится.

Открылась дверь, ведущая из комнаты в коридор. На пороге стоял худой, интеллигентного вида мужчина с волосами цвета стали. По его подвижным глазам и ухоженной коже было трудно что-либо сказать о его возрасте. Рядом с ним стоял старомодный компьютер-педагог в неуклюжем корпусе.

Мужчина с расчетливой улыбкой внимательно рассматривал Раймонда, но все же первым заговорил робот:

– Если мои предположения о продолжительности его шока правильны, то его пульс придет в норму в течение десяти минут, президент Венсеслас.

– Отлично, ОКС. Но тебе еще предстоит определить многие важные параметры.

Узнав имя этого человека, Раймонд решил попридержать язык за зубами, чтобы не ляпнуть что-нибудь оскорбительное. Любые его протесты в данный момент будут выглядеть глупыми и бесполезными, так как эти люди скажут ему, что они от него хотят, лишь когда сочтут это нужным. Он тянул время, осторожно глядя в глаза президенту.

Венсеслас улыбнулся Раймонду своими тонкими губами.

– Очень хорошо, Питер. Ты без всякой учебы уже продемонстрировал нам умение сдерживаться, – он повернулся к компьютеру. – У тебя будет очень способный ученик, ОКС.

У Раймонда в голове все еще стучало.

– Кто такой Питер? Меня зовут Раймонд Агуэрра. Я жил…

Венсеслас поднял свою хорошо наманикюренную руку.

– Питер – это имя, которое мы для тебя выбрали. Будет лучше, если мы с самого начала будем пользоваться именно им.

Старомодный компьютер-педагог сделал несколько тяжелых, но точных шагов вперед.

– Я знаю, Питер, что человек после электрошока испытывает неприятные ощущения. Я могу сделать тебе анестезирующий укол – или, если хочешь, дать сладкий сироп с тем же самым лекарством. Мне бы не хотелось, чтобы твое самочувствие отвлекало тебя от важного дела, которое хочет обсудить с тобой президент Венсеслас.

Раймонду не хотелось бы принимать лекарства, предложенные этими людьми. Он все еще не знал, почему его сюда привезли, почему они так заинтересовались им. Но еще раз обдумав эту ситуацию, он решил не противиться. Пока он был без сознания, он лежал в этой комнате совершенно беспомощным. За это время они вполне могли и отравить его, и напичкать наркотиками. Но зачем им ждать, чтобы он пришел в себя, и только после этого пихать в него наркотики? Кому будет лучше, если он откажется от лекарства?

– А что подействует быстрее? – поинтересовался Раймонд после осторожной паузы. – Мне надо поскорее избавиться от головной боли.

ОКС подошел к кровати.

– Укол подействует практически мгновенно. Я постараюсь сделать его как можно менее болезненно.

Маленький робот протянул свою металлическую конечность. Раймонд не успел еще и посмотреть в сторону своей руки, как из пальца робота появилась маленькая иголочка, которая тут же погрузилась в его руку. Раймонду не было больно, но его поразила быстрота, с которой все это произошло. Он потер руку, но даже не почувствовал места укола. Как и обещал компьютер, в считанные секунды боль в голове начала утихать.

– Меня зовут Раймонд, – снова сказал мальчик, глубоко вздохнув. – Зачем вы меня сюда привезли? Что вы от меня хотите?

– Мы хотим, чтобы ты полностью воспользовался заложенным в тебе потенциалом, молодой человек, – ответил Венсеслас. Он подошел к кровати и сел на краешек, сложив руки на коленях, что придало его позе что-то отеческое. – Мы подготовили для тебя большие возможности, такие, о которых ты даже и не помышлял, и это должно обеспечить Земной Ганзейской Лиге уверенное будущее.

Раймонд отвернулся и с удовлетворением заметил, что спазмы в мышцах немного отпустили.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Вы знаете, что случилось с моими братьями, с моей матерью? Я видел пожар.

– В этом пожаре никто не выжил, молодой человек. Жилой комплекс сгорел до основания.

– Примите мои искренние соболезнования, молодой Питер, – сказал ОКС.

– Меня зовут Раймонд, – с упорством настаивал мальчик.

– Твое имя Питер, – возразил Бэзил. – А теперь слушай меня, я тебе все объясню. Первое, что ты должен уяснить – то, что ты теперь совсем не тот, кто был.

ОКС подошел к стоящему в углу комнаты бюро и вернулся с зеркалом в витиеватой золотой раме. Твердой металлической рукой компьютерный педагог поднял зеркало перед Раймондом, и тот с Удивлением уставился на свое отражение.

Его волосы были светлыми – настоящего соломенного Цвета, от самых корней. Брови приобрели иной оттенок, темно-карие глаза превратились в зеленовато-голубые. Причем мальчик не заметил ни намека на контактные линзы или имплантанты. Его глаза изменились, и он мог поклясться, что и волосы были не просто покрашены, а претерпели генетические преобразования. От удивления Раймонд потерял дар речи.

– Не кажется ли тебе, что ты стал удивительно похож на короля Фредерика? – заметил Венсеслас.

Раймонд никогда не приглядывался к чертам лица короля Фредерика – он видел его портреты только на стилизованных постерах, плакатах, да еще на некоторых банкнотах старого образца.

ОКС опустил зеркало и потопал обратно к бюро. Раймонд, единственно для того, чтобы не смотреть ни на президента, ни на робота, вновь осмотрел комнату. За дверью он заметил две тени. Очевидно, это были охранники. В комнате стояло несколько необычайно мягких стульев, поднос с аппетитными кексами и графин с соком. В животе у него заурчало.

Венсеслас подал сигнал ОКСу. Компьютерный педагог поднес к кровати кексы и сок.

– Ты находишься в тайной комнате под Дворцом Шепота, – сказал президент. – Очень скоро ты получишь доступ ко всему, что только пожелаешь. ОКС поможет тебе освоить историю, философию, политику, а также основные нюансы дворцового этикета. Ну и познакомит тебя с твоей возможной будущей ответственностью.

– Какой ответственностью?

Раймонд откусывал пропитанные медом кексы и запивал их красным терпким соком: возможно, это был самый чудесный завтрак из тех, что ему доводилось пробовать.

– Принц Питер, вы – сын и наследник короля Фредерика. Народ явно найдет между вами семейное сходство. Когда ты будешь готов, мы представим вас на суд публики. Народ примет своего будущего правителя.

– Принц? – Раймонд чуть было не разлил сок на одеяло. – Алые дожди! Но я же не принц! Я даже никогда не видел короля Фредерика. Я…

– Мы здесь сами вершим действительность, молодой Питер, – странно улыбнулся Венсеслас. – Об этом ты можешь не беспокоиться.

– Но что случилось с настоящей королевской семьей? Я никогда раньше не слышал о принце Питере.

– Это потому, что его до нынешнего момента и не существовало. – Президент сложил руки на коленях и переплел пальцы. – Мы никогда не афишировали личную жизнь короля, чтобы оставить Ганзе место для маневра и возможность поступить на свое усмотрение. В этом отношении мы обладаем большой степенью свободы.

Президент налил себе стакан сока.

– Настоящая жена короля Фредерика умерла лет двадцать назад.

За это время у него было несколько любовниц и появилось несколько незаконнорожденных детей – но ни один из них не обладает тем потенциалом, который нам нужен. Ни один из них явно не обладает качествами вождя.

Раймонд взглянул на президента. Чем больше он осознавал сложившуюся ситуацию, тем меньше в нее верил.

– Вы хотите, чтобы я заменил короля?

– После того, как пройдешь соответствующее обучение, – заметил ОКС.

– Мы выбрали тебя из сотни потенциальных кандидатов, Питер. Ганза убеждена, что ты именно тот, кого публика одобрит и будет любить.

– Но это… это нечестно, – продолжал настаивать Раймонд.

– Точно так же много лет назад трон занял король Фредерик, – ответил Венсеслас, спокойно взглянув ему в глаза. – А до него – король Бартоломей, еще раньше – король Джек…

Раймонд неловко поежился, а президент продолжал:

– Мы наблюдали за тобой не один год и выбрали среди многих кандидатов. Скажу честно, молодой человек, вы – наша самая большая надежда. – Выражение его лица стало грустным. – К сожалению, ужасный пожар в вашем доме заставил нас поспешить. Мы бы предпочли, чтобы все это произошло более организованно.

Раймонду было трудно осознать те перемены в картине мира, которые перед ним предстали.

– Но… что случится с королем Фредериком?

– После того, как он торжественно передаст власть, мы изменим его черты лица и отправим в почетную отставку на Реллекер. Почти полвека король Фредерик отлично справлялся со своими обязанностями, но теперь у него уже нет той остроты ума. Нам нужен живой и энергичный лидер, который возвратит Ганзе былую энергию.

– Я все еще не могу в это поверить, – заметил Раймонд, глядя в неподвижную металлическую маску компьютерного педагога. – Кто-нибудь узнает про это. Вас схватят за руку.

– А кто может про это узнать? – улыбнулся Венсеслас. – Вы уж меня извините, молодой человек, но Раймонд Агуэрра был никто. После того, как твое лицо претерпело такие изменения, кому придет в голову связать принца Питера и Раймонда? А после этого ужасного пожара все будут считать, что ты погиб вместе с другими несчастными жертвами.

Раймонд заморгал, стараясь сдержать подступившие слезы, вернувшаяся в сердце боль вызвала спазм в горле. Его мать сказала бы, что эта счастливая возможность (а надо признаться, что он всегда искал счастливый случай) является вознаграждением за случившееся горе. Она бы даже, наверное, прочитала бы ему какую-нибудь притчу из изданной Обществом Гармонии брошюры, содержащую подобную банальность. Он бы отдал все на свете, чтобы вернуть свою семью, – но отказаться от такой возможности тоже не мог. Ему еще никогда в жизни не подворачивался такой счастливый случай.

– Смотри на случившееся, как на светлый луч в темном облаке трагедии, – заметил президент с победной улыбкой, которая продемонстрировала его великолепные зубы. – Мы уже переписали прошлое, а ты, Питер, нужен нам, чтобы написать будущее.

37. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

Вернувшись под ледяной щит Плюмы, в свой клан, Джесс Тамблейн нашел старика отца все таким же недовольным и капризным. Это еще больше заставило его искать подходящий предлог, чтобы как можно скорее вернуться в Приемный Комплекс. Он так и не смог повидаться с Ческой.

У Брама Тамблейна были живые темные глаза, они сверкнули, когда Джесс начал рассказывать о деятельности Росса на Голгене, – но уже через мгновение старый вождь клана поднял свою заскорузлую руку.

– Хватит. Нечего терять время на обсуждение сплетен о человеке, который даже не является членом нашей семьи.

Он продолжал эту упрямую игру уже не один год, и Джесс сомневался, что когда-нибудь это может измениться.

Вокруг отца складывалась душная атмосфера, в которой жить было очень трудно. Всю неделю Джесс придумывал подходящий повод, который позволил бы ему срочно слетать на Приемный Комплекс. Его младшая сестра Тасия просилась с ним, и он пожалел ее.

– С ней будет все в порядке, отец, – заверил Джесс, – и кто знает, может, на этот раз мы натолкнемся на «Бартон».

Старик только хмыкнул.

– Наш клан зарабатывает достаточно денег на производстве твердой воды. Тебе нет никакой надобности отлынивать от своих обязанностей и гоняться за мифами.

– Отец, ты же знаешь, я никогда не отлынивал от своих обязанностей. Но ведь «Бартон» существует! Он все еще где-то в космосе.

Большой медлительный космический корабль был единственным из одиннадцати переселенческих кораблей, который так и потерялся в космосе.

– Даже если ты его и найдешь, то к этому моменту он уже превратился в полную развалину и ничего не стоит.

– Это же кусочек истории, папа! – взволнованно заметила Тасия.

Брам скрыл снисходительную улыбку под суровым взглядом, а Джесс, сопровождаемый младшей сестрой, поспешил к своему космическому кораблю. Личные роботы-помощники Тасии последовали за ними, но девушка быстро дала им задания и отправила прочь.

К тому времени, когда они достигли растрескавшейся поверхности спутника, оба уже дружно хихикали. Они взлетели с водонасосной станции, которая проникала в глубину ледяной шапки на несколько миль, доходя до уровня, где гидростатическое давление выталкивало жидкость наверх, снабжая ею стоящие на поверхности станции.

– Можно я порулю? – спросился Тасия, усаживаясь рядом с Джессом и горя нетерпением взять на себя управление.

Он оценивающе взглянул на сестру. Тасия была молодой и горячей, ей только что минуло шестнадцать, и она была готова отправиться куда угодно, лишь бы не оставаться на Плюме. У нее был нос-кнопка, голубые глаза и непослушные каштановые волосы, которые она стригла, когда те отрастали слишком сильно и начинали ее раздражать. Ее ершистый ехидный характер делал ее приятным спутником, но опасным оппонентом, если кто-то хотел ее оскорбить.

– А ты не боишься, что корабль воспримет это как оскорбление? – спросил Джесс.

– А мы назовем это уроком вождения.

– Попозже, – сказал он. – На данный момент мне больше всего хочется убраться подальше отсюда. Ядам тебе пришвартоваться к Приемному Комплексу.

В то время как у них за спиной быстро уменьшалась в объеме Плюма, а Джесс прокладывал курс, Тасия спросила:

– Мы опять отправимся на поиски «Бартона»? Ты узнал о нем что-то новое?

– Нет, это был просто предлог, чтобы взять тебя с собой, пока отец не придумал тебе какое-нибудь занятие. – Он уставился на плывущий навстречу поток звезд. – Я не верю, что «Бартон» вообще когда-нибудь найдут – учитывая, сколько времени прошло с тез пор, как он покинул Землю. Плюс огромное пространство космоса и подстерегающие везде опасности. На мой взгляд, один из одиннадцати переселенческих кораблей, сделанных по допотопной технологии, – вполне допустимый процент потерь.

– Возможно, шансы обнаружить «Бартон» намного выше, чем шанс восстановить мир между нашим стариком и Россом, – с усмешкой заметила Тасия.

– И все же, – тяжело вздохнул Джесс, – нам надо приложить все силы, чтобы смягчить сердце отца. Примерно через год Росс женится на Ческе, и мы должны использовать это событие для того, чтобы воссоединить нашу семью.

Тасия, привыкшая жить под ледяным щитом, понизила температуру в салоне корабля.

– Он изменит свое отношение к нему, – заверила она Джесса. – Отец слишком умный бизнесмен, чтобы продолжать вражду с мужем нового Рупора.

– Может быть, ты и права.

Джесс передал сестре управление кораблем и пошел заварить мятный чай, желая тем самым избежать разговора о будущей женитьбе брата. Каждый раз, когда он обсуждал приближающуюся свадьбу, у него на сердце появлялась тяжесть. Он очень боялся, что его лицо выдаст испытываемые к Ческе Перони чувства.

Тасия всегда радовалась, когда видела сверкающие астероиды и сделанные руками человека строения Приемного Комплекса – а Джесс в свою очередь радовался, когда видел ее счастливое лицо.

Навстречу им с приветствиями устремился целый шквал представителей различных кланов, облаченных в многослойные плащи и камзолы, разукрашенные эмблемами кланов и искусной бижутерией. Учитывая возможные перспективы своего брака, Тасия отчаянно флиртовала с молодыми людьми – хотя можно было не сомневаться, что в разборчивости она не уступит и отцу.

Приемный Комплекс был тем местом, где Скитальцы могли высказать свое мнение, заключить деловые соглашения, оставить послания разрастающимся группировкам или обсудить положение вещей со своими дальними родственниками. Так как клановые союзы были немногочисленными, то существующий между ними обмен холостыми мужчинами и незамужними женщинами был жизненно важен – это помогало сохранить культуру Скитальцев и поддерживать силу кланов.

Тасия умчалась, чтобы поговорить со своими друзьями-одногодками. Приспособившись к слабой гравитации, она носилась по тоннелям комплекса, проскакивая сквозь закрытые куполами оранжереи. Она даже не позаботилась о том, чтобы взять из корабля Джесса свой скафандр – но если бы ей вздумалось выйти наружу, она без труда бы нашла у кого одолжить на время защитный костюм. Она всегда могла найти выход из любого положения.

Испытывая нетерпение и страх, Джесс миновал прозрачный переход, ведущий к центральному астероиду, где он наконец смог бы передать Ческе привет от Росса. Престарелая Юхай Окнах хлопнула в ладоши, складывая руки в символическом приветствии, затем бросила взгляд в сторону своей подопечной, которая не могла оторвать взгляда от гостя.

Она мгновенно объявила, что ее ждут неотложные дела:

– Вы уж меня извините, но у меня назначена встреча с матерью Ранда Соренгаарда. Их клан хочет выразить сожаление в отношении действий Ранда.

Ни слова не говоря, Джесс и Ческа только обменялись взглядами. Глядя на девушку, Джесс с трудом сдерживал восхищенную улыбку.

Темные волосы Чески и ее оливкового цвета кожа притягивали Джесса, как магнит. На ее очаровательном лице появилась улыбка.

– Очень рада вновь встретиться с тобой, Джесс, – сказала она несколько формально.

Джесс вынужден был ответить на приветствие должным образом: он откинул в сторону свою накидку и сдержанно поклонился.

– Когда я в последний раз посетил Голген, мой брат поручил мне передать вам привет и памятные подарки. Он надеется, что с этого года шахта «Голубое Небо» начнет приносить прибыль.

Джесс запустил руку в объемный карман своей разукрашенной куртки. Он вытащил нитку, унизанную черными металлическими шариками – ожерелье из темного небесного жемчуга. Он поднял его и подставил под лучи искусственного света. Однако темные глаза Чески были для него гораздо прекраснее, чем полуночное мерцание драгоценных камней.

– Пожалуй, я еще ни разу в жизни не видела небесного жемчуга, – призналась Ческа. – И уж конечно, у меня никогда не было такой прелести. Я даже не знаю, что сказать, кроме того, чтобы попросить тебя передать Россу мою благодарность.

Маленькие круглые пузырьки родились в камерах экти-реактора, вобрав в себя примеси из пробных заборов атмосферы. Небесный жемчуг прилипает к стенкам камеры реактора и время от времени обнаруживается там во время периодической чистки. Росс собирал это ожерелье несколько лет, находя по один-два шарика в год. Он подарил своей невесте ожерелье из двадцати пяти таких шариков, которое стоило целое состояние.

Джесс передал ожерелье в мягкие ладони Чески, позволив своим пальцам скользнуть по ним и на мгновение почувствовать прикосновение к ее руке. По его руке пробежал приятный зуд. Это прикосновение показалось ему сладкой агонией.

Джесс пытался придумать, что сказать, чтобы заполнить неприлично затянувшуюся паузу в их разговоре, так как он не отваживался произнести те слова, которые бы ему хотелось. Ческа отодвинулась на безопасное расстояние, и ее губы полураскрылись, словно она хотела что-то прошептать.

И тут, громыхая по тоннелю с низкой гравитацией, отталкиваясь от пола сапогами и цепляясь пальцами за вертикальные стойки, в кабинет Рупора ворвался широкоплечий мужчина.

– Мне надо немедленно увидеть Юхай Окнах, – заявил он, оглядываясь на двух влюбленных. Затем он узнал Джесса. – Черт! У меня ужасные новости! Это касается клана Тамблейнов. Где Рупор?

Джесс узнал в мужчине Дела Келлума – главу клана и руководителя огромной тайной корабельной верфи, расположенной в кольце Оскивель. Временами Келлум выполнял функцию грузового водителя, так как из-за своей беспокойной натуры постоянно переезжал от одного поселения или предприятия Скитальцев к другому. Это был мужчина средних лет, крепкого телосложения и очень общительный, но в данный момент он выглядел до смерти напуганным.

– Что случилось? – спросил его Джесс. – Ты ведь должен был привезти очередной груз с шахты «Голубое Небо»?

– Я представитель Рупора, – объявила Ческа, делая шаг вперед. – Можете передать ваше сообщение через меня. Так что же случилось?

– «Голубого Неба» больше не существует, – ответил Келлум. – Шахта уничтожена! Явозвращался на Голген, когда принял сигнал о помощи. Они сообщили, что их атаковал неизвестный странный космический корабль, появившийся из глубины облака. Они сказали, что никогда еще не видели ничего подобного.

Он прервал свою речь, чтобы набрать в легкие побольше воздуха.

– Но когда мы туда прибыли, то нашли всего лишь несколько обломков, летающих на высокой орбите, да клубы дыма в том облачном слое, где любил промышлять Росс.

Несмотря на низкую гравитацию, царящую в Приемном Комплексе, Джесс отшатнулся назад, не в силах удержать равновесие. Он вскинул руки, и Ческа инстинктивно схватила его за руку, чтобы поддержать.

– А как же их спасательные плоты? – удивился Джесс. – Летающая палуба. Росс должен был эвакуировать свою команду!

– Ничего, – ответил Дел Келлум. – Все уничтожено. Кто-то напал на них и нанес свой удар без всякого предупреждения, уничтожив все живое на шахте «Голубое Небо».

38. ХРАНИТЕЛЬ ПАМЯТИ ВАО'Ш

Полный героизма, страстей и романтики сюжет «Саги Семи Солнц» продолжал свой ход. Будучи Главным Хранителем памяти при дворце Мудреца-Императора Кайрок'ха, Вао'ш поддерживал жизнь в легендах и истории своего народа, чтобы донести их до следующего поколения восхищенных слушателей.

Он облачал в стихотворную форму все драматические события, происходившие в Рукаве Спирали. И хотя народ предпочитал жить в мирные времена, для рассказчиков они были не очень интересны. До сегодняшнего дня отдаленная колония на Кренне только мимоходом упоминалась в «Саге Семи Солнц», там было просто сказано о ее существовании, точно так же, как это было бы отмечено в бухгалтерском гроссбухе, не несущем в себе никакой драматической информации. Это было обычное новое поселение, в котором еще не родился ни один настоящий великий герой. В нем не было ничего примечательного.

Но после эпидемии ослепляющей чумы трагедия на Кренне должна была родить много грустных строф. Работа Хранителя памяти и заключалась в том, чтобы быть уверенным, что это событие не потеряется во времени.

После длительного карантина, который выжившие колонисты провели на борту военных кораблей Адара Кори'нха, потрясенные, но начавшие приходить в себя, они были приняты в Миджистре. Колонисты выглядели больными и слабыми, но под неугасающим светом семи солнц, благодаря тизму, они ощущали оздоровительное влияние своего Мудреца-Императора. Здесь они восстановят здоровье, но никогда не забудут того, что произошло с ними.

Вао'ш должен был выслушать рассказы очевидцев и составить полную и правдивую историю того, что произошло в колонии. Сага должна быть не только правдивой, но и полной.

С педантичной тщательностью относясь к своему туалету, Вао'ш смазал маслом внушительные наросты на бугристом лице. Когда он всем сердцем прочувствует и изучит до мельчайших подробностей эту историю, а потом будет рассказывать ее восхищенным слушателям, приливающие к его лицу цвета будут ясными и яркими.

Чтобы защитить свой голос и горло, он выпил ежедневную смесь теплого сиропа, после чего пропел однозвучную бессловесную ноту, чтобы поддержать на должном уровне свой проникновенный голос. И только после этого он отправился на первую встречу с Дио'ш, единственным выжившим Хранителем памяти с Кренны.

Вао'ш встретился со своим молодым коллегой на залитом солнечным светом ярусе Дворца Призмы. Дио'ш положил свои ладони на полированную поверхность стола, словно сверкающий солнечный свет мог очистить его от пережитого мрака кошмара. Дио'ш сохранил прекрасные и ужасные точные воспоминания обо всем, что ему пришлось пережить.

Встретившись со своим ожидаемым посетителем, Дио'ш тут же обратил на него свой взгляд. Судя по цвету шишковатых наростов на лице Хранителя памяти, можно было сказать, что он от этой встречи испытывает облегчение.

– Для меня большая честь то, что вы пришли поговорить со мной, Хранитель памяти Вао'ш. Яс радостью готов поделиться с вами теми знаниями, которыми обладаю, хотя мне страшно вновь пережить все, что я испытал.

– Хранители памяти не сочиняют то, о чем рассказывают, – заметил Вао'ш, – мы просто пересказываем то, что случилось на самом деле. И мы должны передать это слушателям точно и красочно.

– Я сделаю все, что в моих силах, Хранитель памяти, – ответил Дио'ш, склонив голову.

Вао'ш сидел в ожидании, видя, что его товарищ пытается привести в порядок свои тяжелые воспоминания. Цвет его кожи приобрел сероватый оттенок, словно он лицом к лицу столкнулся с непереносимым ужасом. Дио'ша всего передернуло.

– Кренна, – подсказал ему Вао'ш. – Вы были там. Вы были свидетелем отваги, трагедии, непрекращающейся череды событий. – Он протянул руку и притронулся к дрожащей руке историка. – Если вы не сумеете передать свои чувства, то вся случившаяся трагедия окажется пустой. Жертвы и герои этого события должны сохраниться в памяти. А ведь вы – Хранитель памяти, Дио'ш.

Молодой человек тяжело вздохнул и открыл глаза, он все еще выглядел перепуганным, но теперь в его глазах появилась мысль.

– Эта илдиранская колония сталкивалась с эпидемиями и раньше, – начал Дио'ш. – Мы помним, как теряли детей и целые семьи от лихорадки, отравлений или генетических заболеваний. Но это… – Он резко поднял взгляд, наросты на его лице сверкнули пунцовым светом. – Что за злостная чума смогла сначала лишить нас зрения, оставив без благословенной милости света… а затем бросила нас на одинокую смерть в карантине, лишенными общества других илдиранцев, – и при этом продолжила распространяться все шире и шире?

Дио'ш сжал кулаки и выставил их перед собой. Вао'ш чувствовал, как внутри его молодого коллеги поднимается ужас. Выросшие в неослабевающем солнечном свете, постоянно окруженные успокаивающей нервы толпой, илдиранцы страдали от двух основных фобий: боязни темноты и страха одиночества.

Дио'ш продолжал рассказывать, он уже ничего не видел, перед его глазами стояли только картины из его воспоминаний.

– На Кренне очень большая луна, поэтому даже в ночные часы там достаточно света, чтобы осветить местный ландшафт. Мы старались зажечь свет в каждом доме, на каждой улице, так что весь город был очень ярко освещен. Мы сумели побороть тень во всех закоулках, но что толку от всех факелов империи, если болезнь лишает тебя зрения? После того, как чума лишила зрения Наместника Кренны, он встал на площади и повернулся лицом прямо к солнцу, но все равно увидел только темноту.

Алые и зеленые оттенки страха и волнения промелькнули на бугристых чертах лица илдиранца. Вао'ш содрогнулся от ужаса, но ничего не сказал, стараясь запечатлеть в памяти каждое слово очевидца. Он представил перед глазами картину, как сын Мудреца-Императора, представитель Кренны, стоит, уставившись невидящим взглядом на ослепительное солнце. Из этого может получиться хорошая драма. Этот исторический эпизод будет пересказываться и обрабатываться, пока окончательный вариант с тщательно подобранными словами не войдет в «Сагу Семи Солнц».

– Мы не знаем, как началась эта болезнь. На Кренне среди ученых были в основном специалисты по сельскохозяйственным наукам, они не могли провести микробиологические исследования. Уже в течение первого дня, когда был зафиксирован случай заболевания, заболело более дюжины человек, а затем заболели все те, кто ухаживал за первыми жертвами, мы никогда не сталкивались с такой жестокой, такой легко передающейся, такой опасной инфекцией.

– Благодаря тизму каждый житель колонии чувствовал, как нарастает ужас от скорости распространения болезни и от того, как первые жертвы потеряли зрение. Мы знали, что должны изолировать больных колонистов в карантине, но как мы могли посмотреть в глаза больным детям, ослепшим детям, и сказать им, что должны оставить их в одиночестве, изолировать их и лишить поддержки и помощи остальных жителей? Это казалось еще хуже, чем сама болезнь. После того, как больной терял зрение, болезнь продолжала поражать нервную систему, связанную с другими частями тела, пока, наконец, легкие не переставали дышать, а сердце – биться.

Дио'ш судорожно вздохнул.

– Затем умер представитель Кренны, и наша прямая телепатическая связь с Мудрецом-Императором оборвалась. Ослабла даже та малая часть тизма, которая приносила нам хоть какое-то успокоение. Как мы могли жить дальше? С каждой смертью паника возрастала, наши ряды редели – и соответственно слабел тизм. Очень скоро наша численность сократилась настолько, что упала ниже критической черты, необходимой для нормального существования колонии. Те из нас, кого не затронула болезнь, закрылись в нескольких оставшихся целыми зданиях, но даже здесь мы допустили ошибки, и болезнь проникла внутрь. Мы сжигали погибших, надеясь, что этот огонь хотя бы символически вернет свет.

Он посмотрел в глаза Вао'шу так, словно хотел попросить своего наставника заново переписать всю эту историю.

– Мы не знали, что нам делать! Мы оказались парализованными, а чума продолжала распространяться.

Вао'ш дотронулся рукой до запястья собеседника:

– На сегодня достаточно, Дио'ш.

Вао'ш тяжело перевел дух, мысли у него путались. Он прекрасно понимал, что чума на Кренне и эвакуация целой колонии Должны превратиться в важную часть Саги, и все же его обуревали сомнения: можно ли включать в эпос столько ужасных подробностей, опасаясь, что это может вызвать панику.

– Я думаю, что на первое время вам надо будет немножко поработать со мной, – предложил Вао'ш. – Мы с вами будем рассказывать истории со счастливым концом – например, историю Бобри и Серебряного шара. Детям она очень нравится, а я люблю забавлять детей. Вы тоже, наверное, найдете это довольно успокаивающим.

Весь вид Дио'ша говорил о том, что он находится в сомнении и замешательстве.

– Я бы предпочел какое-то время вести тихий образ жизни, находиться рядом с соотечественниками, но не общаться с ними. Сейчас из меня не получится хорошего затейника для детей. Возможно, мне лучше подумать о преподавательской работе.

Вао'ш нахмурился, и его недовольство выразилось в стойких красках на его мясистых наростах.

– Наши коллеги не смогут с такими подробностями пересказать эту историю. «Сага» записывается, но она записывается с воспоминаний очевидцев, Дио'ш. Наша задача – сплести рассказ и таким образом воспитывать наш народ. Заставить жить эти легенды и рассказы. Не дать им забыться. Все илдиранцы могут слышать песни и представлять себе события, но подарить их им должны мы. Для этого мы и существуем.

– Для этого мы и существуем, – повторил Дио'ш, и его плечи опустились, – однако иногда это бывает очень трудно.

39. ДАВЛИН ЛОТЦ

Илдиранцы развернули строй и улетели с Кренны, оставив колонию на разграбление. Ганза заплатила Мудрецу-Императору изрядную сумму, чтобы поменять статус этой планеты и на полных правах обосноваться здесь, в признанных границах Илдиранской империи. Для Ганзейской Лиги уже обжитая планета воистину была нечаянной радостью. Мудрец-Император рассматривал полученное за нее вознаграждение как неплохую компенсацию.

Было видно, что различные расы так и не смогли понять друг друга.

После того как ученые, медики и микробиологи провели исследования возбудителей ослепляющей чумы и объявили, что люди не восприимчивы к данному заболеванию, на планету приземлились земные транспортные корабли. Добровольцы заблаговременно подали заявки и были готовы ринуться в новый дом, как только планета станет доступной.

Официальная политика Ганзы поддерживала экспансию в другие миры, закрепляя достигнутые результаты и заботясь об увеличении населения колоний. Совершенно внезапно, впервые в истории человечества, люди стали обладателями всего возможного пространства и необходимых ресурсов. А будучи людьми, они приложили все силы, чтобы воспользоваться тем, что попало им в руки.

Когда первый транспортный корабль выгрузил группу поселенцев Давлин Лотц, внешне оставаясь невозмутимым, проявил интерес ко всему происходящему вокруг. В своем поведении Давлин ничем не отличался от первой группы колонистов, горящих нетерпением занять призрачный город на Кренне, однако перед ним стояла вполне определенная цель.

Броские и яркие илдиранские военные корабли поспешно эвакуировали поселение на Кренне, состоящее из оставшихся в живых, но смертельно напуганных колонистов. Обычно, когда действиями руководят страх и спешка – допускаются ошибки. В таких случаях забывают о немаловажных деталях. Именно на это и рассчитывал президент Бэзил Венсеслас, действуя через своего оперативника Давлина Лотца.

Вторая команда медицинских специалистов направилась в брошенный город для проверки подземных источников и изучения микроорганизмов. Задачей было убедиться, что новым колонистам ничто не угрожает. Судя по некоторым научным исследованиям и исходя из базовых генетических положений, илдиранцы и люди могли дать потомство, и лишь по иронии судьбы возбудители ослепляющей чумы не смогли перешагнуть определенные границы между этими расами.

Хотя новые колонисты опасались микробиологической угрозы, в остальном они находились в безопасности. Давлин Лотц ни на мгновение в этом не сомневался, но предпочел не делиться этой уверенностью с другими, а понаблюдать за реакцией – интересное социологическое исследование. Давлин знал много такого, что будет хранить в памяти до тех пор, пока президент Бэзил Венсеслас не потребует отчета.

Президент отправил Лотца на Кренну, снабдив документами, удостоверявшими его, как обычного колониста. Согласно досье, Давлин был квалифицированным специалистом в области индивидуального сельского хозяйства и обладал рядом полезных навыков, таких как плотницкое дело, обслуживание сантехнического оборудования и ремонт двигателей. Колонисты с радостью приняли Лотца в свои Ряды, сплоченные искренним желанием построить новый дом.

Еще на борту корабля Давлин познакомился с некоторыми колонистами и старался поддерживать с ними отношения, хотя держался несколько отстранено. Он еще не знал, сколько времени придется провести на Кренне, выполняя задание. Лотц предполагал, что пробудет здесь до тех пор, пока не обнаружит какой-нибудь ценный материал, касающийся илдиранцев.

Давлин был «наблюдателем», тщательно отобранным президентом, и ему нравилась подобная работа. Лотц знал, кем является на самом деле, но старался избегать слова «шпион». Нигде, ни в каких документах не упоминался его опыт работы в качестве экзосоциолога, но обладание умением понимать чужую культуру, быстро схватывать ее скрытые стороны, находить смысл в экзотических нюансах, весьма способствовало работе нынешней.

Поспешная эвакуация колонии предоставила президенту Венсесласу возможность узнать, что Мудрец-Император иногда предпочитает оставаться в тени. Давлин будет собирать информацию и отправлять донесения на Землю, пользуясь грузовыми кораблями, доставляющими в колонию необходимые материалы, которые в первый год существования колонии будут довольно частыми.

Флотилия нагруженных кораблей наконец-то приземлилась на окраине главного города илдиранцев. Первыми приземлились корабли с переселенцами, и высадили полных энергии пионеров, которым за время перелета слишком долго пришлось сидеть сложа руки. Следующими приземлились грузовые корабли, под завязку набитые оборудованием, припасами и сборными домиками. Это был стандартный «набор для новых колоний», хотя в данном случае предыдущие обитатели проделали некоторую подготовительную работу.

Во время своего путешествия на Кренну будущие колонисты изучали карты планеты и фотографии, сделанные со спутников. На собрании, проведенном на открытой палубе, они уже разделили пахотную землю на участки и по жребию распределили их между семьями. Однако, когда корабль приземлился, все толпой ринулись осматривать брошенный город и то, что оставили после себя чужаки. Многие начали недовольно ворчать, увидев, сколько строений илдиранцы сожгли в отчаянных попытках остановить эпидемию. Новые поселенцы надеялись использовать как можно больше из уже отстроенной инфраструктуры.

В то время, когда вокруг кипела бешеная активность, Давлин – подошел к стоянке грузового транспорта и запустил тяжелый гусеничный тягач. Лотц умел управлять этой неуклюжей машиной, предназначенной для того, чтобы растаскивать ящики и оборудование, прежде чем оно будет распределено между поселенцами.

Трое мужчин, которых он видел на борту корабля, спорили, ругались, тыкали друг в друга пальцами и кричали. В этом не было ничего удивительного. Система лидерства должна была установиться на Кренне, точно так же как система улиц, водоснабжения или распределения пищи. Хотя в официальных документах об этом не было не слова, Давлин был более образован, нежели любой из колонистов и вполне мог стать одним из лидеров. Но его работа заключалась в том, чтобы оставаться в тени и выяснить о чужаках все.

Давлин был высоким, узкоплечим и большеруким. У него были высокие скулы, темная, цвета черного дерева кожа и слегка раскосые глаза. Два бледных параллельных шрама на щеке наводили некоторых людей на мысль, что это какие-то отметки, связанные с традициями племени, из которого он происходит: на самом деле это были порезы, оставленные стеклянной бутылкой, лопнувшей во время неудачной попытки сварить домашнее пиво.

Молча, со знанием дела, он вытаскивал ящики на середину илдиранского поселения. Новые колонисты бегали по округе, как дети, исследующие дом, в который приехали на каникулы. Люди рассматривали необычную архитектуру, вытаскивали все, что оставили после себя чужаки и искали спрятанные сокровища. Давлину придется проследить за этим и конфисковать любое технологическое изделие, способное пролить свет на жизнь илдиранцев.

Покончив с разгрузкой грузового транспорта, Лотц припарковал тягач на площади илдиранского города и смешался с любопытной толпой, изучающей окрестности. Пользуясь скрытой камерой, он переходил от здания к зданию, изучая все, что там осталось, фотографируя под разными углами чуждую архитектуру. Те, кто побывал в Илдиранской империи, видели основы зданий чужой расы, но Давлина больше интересовали детали.

Лотц внимательно разглядывал уцелевшие здания. Он заглядывал в кладовки и изучал все, что чужаки считали необходимым в повседневной жизни.

Отличавшиеся простодушием илдиранцы, казалось, ничего не скрывали от Ганзейской Лиги. Они называли себя союзниками и друзьями землян. Но Давлин, так же как и Бэзил Венсеслас, подозревал обратное. Их открытость могла быть просто хитростью, за которой они скрывали информацию, не желая, чтобы земляне о ней узнали.

Во время инструкций, которые он получал перед выполнением задания, президент Венсеслас сказал: «Знай своего врага». Здесь, на Кренне, Давлин Лотц хотел воспользоваться постигшей илдиранцев трагедией. Если в этом покинутом месте и таятся какие-нибудь секреты, то Давлин непременно их раскроет.

40. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

На Райндик Ко сутки длились двадцать восемь часов, но даже с этими четырьмя лишними часами супругам Коликос не хватало времени для работы на раскопках руин Кликиссов.

В расположенном поблизости от лагеря землян каньоне с отвесными самшитового цвета стенами два ксеноархеолога забирались в покинутые жилища. Структура помещений была извилиста, а фасады, расположенные под нависшими утесами, были исключительно разнообразной формы. Тоннели, проложенные в глубине этих структур, уходили в самое сердце гор.

Было непонятно, то ли за прошедшие тысячелетия после того, как кликиссы покинули это место, каньон сам по себе стал глубже, то ли существовавшие около зданий подходы и лестницы разрушились с течением времени. Чтобы облегчить доступ к затерянному городу, три черных робота кликиссов помогли поставить лестницы и временные леса, используя горизонтальные выступы на стенах утесов.

Ни Маргарет, ни Луис так и не смогли найти никаких остатков шахт, блоков, лестниц или каких-то других хитроумных устройств, позволяющих забираться в здания. Луис был уверен, что высокое расположение строений имеет оборонительный смысл.

– Может быть, кликиссы были невероятно высокими, – весело заметил он, – мы же их никогда не видели.

Большие черные роботы, стоящие на высохшем русле реки на дне каньона не высказывали никаких предположений.

– Мы ничего не помним, – заверил Сирикс.

В ответ Луис улыбнулся.

– Тогда мы сделаем все, что в наших силах, чтобы выяснить это. Для вас и для нас.

Аркас большую часть времени проводил за самостоятельным изучением ландшафта, а в ежедневной работе участвовал лишь иногда. Несмотря на то, что он неплохо знал геологию, Маргарет использовала его лишь для необходимых сеансов связи. Роботы кликиссов оказывали намного большую помощь в осуществлении проекта.

Наиболее объемной работой даже после месяца исследований оставалось изучение находки и составление ее плана. Разрушенный город чужаков был настолько велик, что составление графика работ могло привести в уныние. Луис бродил по тоннелям и остаткам зданий с записывающим устройством и заносил в его память стены и структуру, трубопроводы и переходы, давно застывшие, тронутые коррозией механизмы, в общем все, что оставили после себя кликиссы.

Еще в начале своей научной деятельности Маргарет посетила раскопки на Земле – на Верденском плоскогорье на юго-западе Северной Америки. Анасази замечательная, построенная из глиняных кирпичей столица, простоявшая многие столетия. Остатки одинокого города кликиссов на Райндик Ко напоминали ей горные жилища в родной Америке. И все же с архитектурой, основанной на совсем другой эстетике, он оставался чуждым – стены под неправильными углами, трапециевидные дверные проемы, которые, казались совершенно не нужны на первом этаже.

Сейчас, найдя уголок, свободный от многочисленных знаков и иероглифов, которыми кликиссы покрывали большинство поверхностей, Маргарет соскабливала со стены образцы. Она подумала, быть может раса насекомообразных отказалась от использования записей на бумаге или другом подобном материале, предпочитая записывать свою историю и науку на вечных стенах городов.

Маргарет просмотрела результаты химических анализов образцов, взятых с построек кликиссов на Коррибасе, Лларо и Пайме – других миров кликиссов, которые им доводилось исследовать, и знала, что результаты анализов местных образцов будут такими же. Эта чужая раса создавала органическую минеральную смесь, состоящую из глины, древесной стружки и кремния в комбинации со смолистой массой… Слюна?! И все это вместе образовывало материал более прочный, чем сталь или бетон, и в то же время достаточно мягкий для того, чтобы хранить записанные на нем пиктограммы, письма или математические формулы.

В лагере Маргарет всю ночь будет рыться в старых записях. Но находясь здесь, вдыхая сухой и пыльный воздух, наполненный духом давно исчезнувшей расы, она испытывала особые ощущения.

Несколько лет назад, в развалинах на Коррибасе Маргарет целыми днями безрезультатно всматривалась в запечатленные символы. И все же, в одну прекрасную ночь, разглядывая в лунном свете нацарапанные записи, она сделала прорыв в исследованиях, определив символы как звездную карту с координатами, относящимися к редким нейтронным звездам. Дальнейшее развитие единственной догадки привело к воссозданию «Факела Кликиссов». И теперь Маргарет было нужно очередное прозрение, чтобы продвинуться в расшифровке этих надписей.

Они с Луисом начали работать в Египте, используя хитроумный илдиранский составитель карт, работающий наподобие эхолота. Применив чуждую технологию для составления карты находящихся в глубине Сахары подземных останков, Коликосы обнаружили египетский город, поглощенный песчаными дюнами. Эта изумительная находка сразу же сделала их выдающимися археологами.

После этого Луис и Маргарет, по просьбе Земных Оборонительных Сил, провели полгода на Марсе неподалеку от военной базы.

Работать во враждебной среде оказалось совсем не то, что работать в песках Сахары. Облаченные в жесткие скафандры они исследовали легендарные геометрические пирамиды, найденные в Лабиринтах Ноктиса, стараясь выяснить их происхождение. Однако после напряженных исследований Коликосы, скрупулезно проанализировав многочисленные данные, пришли к выводу, что таинственные пирамиды являются не памятниками, оставленными внеземной цивилизацией, а естественными образованиями, их форма объяснялась необычной структурой минералов, находящихся в почве, и многовековым воздействием погодных условий и низкой гравитации.

Супругов объединяла профессия – оба были ксеноархеологами. Они были вполне удовлетворены своей непоседливой жизнью, дополняя недостатки друг друга. Часто, покончив с работой, Маргарет и Луис сидели вместе, погрузившись в размышления и обмениваясь лишь краткими фразами. Однако потом на вопрос, как они провели время, Коликосы могли сказать, что провели его в длинных и удивительных беседах.

Закончив очередные исследования, Луис вернулся на Райндик Ко. В одной руке у него был фотоаппарат, в другой – мерцающая панель.

– Все, дорогая, я закончил составлять карту еще одного участка.

Она даже не взглянула в его сторону, продолжая рассматривать настенные иероглифы.

– Сделай…

– Уже сделал, – ответил он, вытаскивая кассету с данными.

– Сам знаешь, куда ее положить, – и Луис засунул кассету в одну из ячеек кликиссов.

Луис часто забывал о необходимых предосторожностях, но Маргарет уже была научена горьким опытом. Неоднократно во время своих предыдущих раскопок они теряли собранные данные из-за магнитных бурь, песчаных вихрей или водных потоков.

Они в полном молчании погрузились в свою работу, сохраняя при этом тесную связь друг с другом. Так как им приходилось проводить много времени вдали от цивилизации, Маргарет и Луис долгое время основывали отношения на интеллектуальном союзе. Наконец, они вняли здравому смыслу и поженились, проделав это как-то по-деловому, минуя глупую взбалмошность юношеских романов.

Луис оставил ее, чтобы самому продолжить исследования в одном из помещений, где находилась большая часть механизмов кликиссов. Он продолжал настаивать, что некоторые из сохранившихся чужих механизмов все еще способны вырабатывать энергию, вентилировать воздух, снабжать водой. Луис верил, что город все еще жив, что он просто спит, и был уверен, что сможет разбудить его благодаря интуиции и настойчивости.

Но прежде, чем он удалился за пределы слышимости, Маргарет вспомнила о том, что им необходимо еще сделать.

– Луис, вечером… ты помнишь, что сегодня у Антона день рожденья?

– Да, дорогая. Я попрошу Аркаса послать поздравление. А то мальчик подумает, что мы совсем про него забыли.

Однако Маргарет знала, что их сын с головой погружен в научные исследования, переводя древние земные рукописи, и ища новые интерпретации земным мифам и легендам. Антон Коликос стал таким же одержимым ученым, как и его родители. Он подарил своей матери небольшую старинную музыкальную шкатулку, которую та возила с собой на раскопки. Антон знал, что родители гордятся им, хотя и слишком заняты, чтобы напоминать ему об этом.

Луис вышел в другую комнату, и Маргарет услышала, как он начал возиться и громыхать аппаратурой. Она мысленно снова пошла по высохшему руслу, проходя через помещения, на стенах которых были нацарапаны нерасшифрованные сведения, литература или научные открытия.

Рассказывали ли кликиссы вслух свои истории, как это делают люди или илдиранцы, или же они были слишком рациональной расой? Почему они исчезли? Вопросы давили на Маргарет, как часовые бомбы с тикающим механизмом, рождая чувство, что если она не сумеет в скором времени найти ответы, то может оказаться слишком поздно.

После еще одного дня продуктивных, но ничем не примечательных изысканий, работа Маргарет была прервана тяжелыми металлическими шагами их верного кибернетического помощника DD.

– Здравствуйте! Здравствуйте, Маргарет и Луис! Вы просили меня зайти к вам, когда начнет смеркаться. Я приготовил для всех вкусный ужин. Я уверен, что вам очень понравится придуманный мной рецепт. Может быть, настало самое подходящее время закончить труды?

Маргарет, потирая затекшую шею, повернулась, чтобы взглянуть на компьютер.

– Эх, DD, подходящего времени, чтобы закончить труды не бывает. Иди позови Луиса, он, наверное, с головой ушел в древний генератор, – она указала в сторону коридора, и дружелюбный компьютер поспешил туда, выкрикивая имя ее мужа.

Втроем они начали спускаться по длинной веренице железных лестниц. DD шел впереди задом, держа в руках мерцающую панель и освещал им путь. Компьютер ни разу не оступился, но постоянно предупреждал своих спутников о неровных стыках лестницы или острых краях на перилах.

– Осторожней, осторожней.

Возможно он также напомнит, что у него есть запасной модуль с данными, касающимися оказания первой помощи, который, если DD потребуется в роли хирурга, можно будет загрузить в его память.

Когда они достигли подножья утеса, ноги Маргарет ныли от длительного спуска. Луис обнял ее за плечи.

– Дорогая, хочешь, я тебе помогу?

– Да ты не намного сильнее меня, дружище, – возразила она, – Но я уверена, что мы вновь оживем после того, как попробуем ужин для гурманов, который нам приготовил DD.

– Надеюсь, это не какая-нибудь походная бурда, – заметил Луис.

– Я запишу в отдельную тетрадку твои гастрономические пожелания, – пообещала Маргарет.

Когда они шли по гладкому устью высохшего потока, Маргарет оглянулась и посмотрела на гигантские утесы и на расположенный вне пределов досягаемости город.

– Интересно, кликиссам было знакомо понятие артрита? – заметила она. – А если знакомо, да как они добирались домой? Мне бы очень не хотелось каждый день лезть на такую высоту.

– Вероятно, у них было множество ног, – внес уточнение Луис. – Может быть после того, как они попадали в город, они его больше не покидали?

Маргарет, озадаченная неудобным расположением города, пристально вглядывалась в скалы, в то время как вечерние тени продолжали сгущаться.

– Однако, такая конструкция кажется типичной. Помнишь высокие башенки на Лларо?

Строения на сухой и травянистой планете напоминали высокие муравейники термитов, колонны из того же глинисто-кремниевого состава, внутри которых находились тоннели, больше похожие на соединительные, чем на магистральные. Нижние были не шире тех, что находились на верхних уровнях, и отсюда можно было сделать вывод об отсутствии оживленного движения. Окна в башенках были широкими и выходили на опасный отвесный обрыв.

Внезапно Маргарет рассмеялась.

Луис удивленно посмотрел на нее. DD, следуя своей дружелюбной программе, сообразил, что в данном случае следует сделать для вежливости, и тоже издал что-то вроде хихиканья, но смысл шутки оставался для него тайной.

– Все очень просто, – заявила Маргарет. – Ясно как божий свет. Как мы не увидели этого раньше?

В ответ Луис улыбнулся. Когда на Маргарет сходило внезапное озарение, она в большинстве случаев оказывалась права.

– Ну что же, дорогая, открой тайну, или я так и умру от любопытства… или от старости?

Маргарет повернулась к обрывам утесов и указала на отвесные склоны и нависшие козырьки.

– Да они же просто могли летать!– она засмеялась, представляя, как эта догадка поможет продвинуться в понимании основ биологии чуждой расы. – Кликиссы летали.

41. САРАЙН

Ожидая отбытия на Землю, Сарайн мечтала, каким прекрасным Терокским послом она станет, как осуществит все политические нужды. Ее труды пойдут на пользу лесному миру точно так же, как и Ганзе. Бэзил Венсеслас уже объяснил ей, что в сердце у обоих народов много общих потребностей и нужд.

У Сарайн есть преимущества, в сравнении с консервативной старой Отемой, которая необоснованно держала народ в стороне от общества. Однако старуха была предшественницей Сарайн, и ее до сих пор очень уважают на Тероке. Сарайн было бы очень полезно добиться благословения старой зеленой священнослужительницы.

В своей комнате Сарайн сварила котелок крепкого настоя. Комната находилась высоко, там, где грибковая плоть была еще молодой и оставалась мягкой. Ей нравилась эта комната, потому что в ней всегда было больше солнечного света, чем в комнатах на более низких уровнях затвердевшей грибковой структуры. На низеньком столике Сарайн поставила две чаши со стимулирующим напитком, одну для себя, другую – для Отемы.

В ожидании посетительницы девушка посмотрела на себя в зеркало и попрактиковалась в улыбках. Сарайн надела мантию посла, переданную ей Отемой, и сняла земные побрякушки, которые ей подарил Бэзил в знак своего уважения перед Тероком.

Отема бесшумно вошла в комнату точно в назначенное время, и Сарайн встала, чтобы поприветствовать ее. Женщина выглядела такой старой! Ее кожа была темно-зеленой, как ночь в глубине леса, и казалась заскорузлой, как древесина. На ней было одеяние обычного зеленого священника и не было никаких украшений.

Заметив на Сарайн посольскую мантию, Отема, похоже, пришла в замешательство. Полосы, указывающие на положение, и отметки за заслуги избороздили лицо пожилой женщины, словно пунктирные линии.

Сарайн сделала вид, что не заметила задумчивого настроения предшественницы.

– Вы так много лет провели на Земле, Отема, что нам никак не удавалось хорошо узнать друг друга, – начала она, указывая на чашу с напитком.

– Прежде чем я отправлюсь на Землю для исполнения новых обязанностей, мне бы хотелось с вами побеседовать, – Сарайн улыбнулась. – Имея за плечами такой большой опыт, вам есть, что посоветовать мне, и подсказать, как мне вести себя с Ганзой.

– Я поделюсь с тобой мыслями, – сдержано сказала Отема. – Хотя и не убеждена, что ты хочешь это выслушать.

Сарайн склонилась над чашей, стараясь не нахмуриться, услышав резкое высказывание.

– Вы, конечно же, очень довольны, что вернулись во вселенский лес, не так ли, Отема? После стольких лет службы вы это заслужили.

– Вселенский лес всегда был бальзамом для уставшего человека, несмотря на то, что он видит грядущие трудности, о которых мы и не подозреваем. Да, я очень довольна тем, что вернулась на Терок. Меня беспокоите вы, посол Сарайн, – слово «посол» прозвучало в ее устах как оскорбление.

– Я боюсь того вреда, который вы можете принести на этом посту.

Сарайн тихонько хихикнула, пытаясь показать, что восприняла это как шутку.

– Вы должны предоставить мне шанс показать себя, Отема. Я училась на Земле и хорошо знакома с ее культурой и обычаями. В действительности, я понимаю политику и коммерческие цели Ганзы не хуже вас.

«Если не лучше», – подумала она про себя. Отема нахмурилась.

– Ты умная девушка, Сарайн, и я никогда не сомневалась в твоих способностях в понимании сложных вещей, – Отема сделала большой глоток, и выдержала паузу, всем своим видом показывая, что впитывает в себя энергию вселенского леса.

– Однако я надеюсь, что ты понимаешь чрезвычайную деликатность позиции Терока. Можно высокомерно относиться к тому месту, где ты вырос, можно даже забыть о нем. Нетерпеливый ребенок может считать нашу жизнь неинтересной и скучной, но нельзя позволять, чтобы мишурный блеск кричащих драгоценностей отвлек тебя от действительно важных вещей. Такие цветы бывают красочными и яркими, но цветут они очень краткое мгновение. С другой стороны, корни растут в глубину и обеспечивают стабильность.

Сарайн хотелось сказать какую-нибудь гадость, но вместо этого она важно кивнула.

– Очень тонкое замечание, Отема. Благодарю вас за участие.

Бэзил рассказывал ей, какие разочарования может доставить Отема. Без злобы или вообще эмоций старый посол сорвала все попытки Ганзы установить хоть какой-то контроль за зелеными священниками. Бэзил знал, что давить на «железную леди» бессмысленно: она не сдвинется с позиций.

При Сарайн все будет по-другому.

Отема, казалось, была озадачена более важными проблемами, чем амбициозная молоденькая девушка, занимающая должность посла на Земле.

– Деревья обладают глубоким знанием, и кое-что они не сообщают даже нам.

Сарайн взяла себя в руки и попробовала новую тактику.

– Так как я не являюсь зеленым священником, то не обладаю таким тонким пониманием вселенского леса, как вы.

Однако я постараюсь сделать все, что в моих силах, и всегда смогу обратиться за советом или помощью к зеленым священникам. Мировой лес будет в курсе всего, чем я буду заниматься.

– Я сомневаюсь, Сарайн, что кто-нибудь из зеленых священников будет присутствовать на твоих… консультациях с Бэзилом Венсесласом, – это высказывание настолько шокировало девушку, что она не сумела скрыть реакции. – Ты думаешь, что отношения с президентом дают тебе власть над ним, но я должна тебя предупредить, что Бэзил Венсеслас не из тех людей, кем можно манипулировать. Он смотрит намного глубже, чем это может сделать молоденькая простенькая девочка.

Лицо Сарайн потемнело.

– После того, как вы сняли с себя посольскую мантию, вы забыли о такте и дипломатии, Отема.

– Но я не забыла о действительном положении вещей, Сарайн, – возразила старуха, – Не надо иметь связь с лесом, чтобы замечать очевидное, – Отема встала и отвесила формальный поклон. – Думаю, ты уже услышала от меня больше советов, чем ожидала, так что я пойду.

Она отступила к аркообразной двери.

– Поступай, как считаешь нужным, Сарайн, но не забывай, кто ты такая и откуда родом. Деревья чувствуют, что надвигаются ужасные времена, хотя суть грядущего они не рассказывают даже зеленым священникам. Настанет день, когда ты будешь рада своим союзникам на Тероке.

42. ДОКТОР ДЖЕРАЛЬД СЕРИЗАВА

Онсьер, новорожденное солнце, утонувшее в ядерном пламени нового плотного ядра – переливался и разбрызгивал огненные искры. Хотя он был и меньше первоначальной звезды этой системы, горящий газовый гигант расплавил сердца недавно замерзших планет.

Сообщения об успешно проведенном эксперименте с «Факелом Кликиссов» распространялись по колониям Ганзы и Илдиранской империи – их несли быстрые корабли по торговым путям. Записанное интервью с Серизавой заинтриговало зрителей в сотне отдаленных миров. На самом деле, он получил достаточно славы и почета. Теперь начиналась настоящая работа.

Хотя новорожденная звезда была маленькой и не очень горячей, Серизава не мог смотреть на бурлящую плазму, не опустив на смотровые окна защитные фильтры. Проекционные экраны на пульте управления отображали карты магнитных полей по определенным участкам спектра. Все это было и чудесно и загадочно.

Он изучил странные эфемерные изображения, полученные сразу же после того, как воспламенилась газовая планета, кристаллические выбросы в форме правильных шаров – сверкающие сферы, которые, казалось, улетали от нового солнца. Маргарет Коликос видела то же самое. Доктор Серизава попробовал объяснить это, но вокруг него было слишком много репортерских камер, и он не хотел вызвать какую-нибудь тревогу или показать, что он на самом деле не знает, что происходит. И все же необычный феномен требовал объяснения.

Он был очень рад, что ничего подобного больше не наблюдалось.

От дурных предчувствий Серизаву передернуло. За металлическими стенами наблюдательной палубы он постоянно мерз. Хотя доктор и смотрел на сверкающую янтарным светом маленькую звезду, ни капли тепла не попадало на его кожу. Серизава вечно ходил по станции с гусиной кожей на руках, независимо от того, какая температура была установлена на пульте управления.

Из-за большого градиента плотности зона ядерного горения на Онсьере была всего лишь тоненькой оболочкой, но этого было достаточно, чтобы зажечь водородное топливо. Маленькое солнце все еще представляло собой разбуженный ураган, но за эти недели оно не претерпело особых изменений.

Однако на четырех планетах перемены произошли.

Через неделю сюда прибудут первые корабли Ганзы, которые доставят сюда планетарных инженеров, специалистов по почвообразованию и геологов. Под защитой специальных укрытий, вооруженные массивным оборудованием, они спустятся на потеплевшие планеты и приступят к осуществлению долговременного плана по превращению этих планет в обитаемые миры.

Тонкие губы Серизавы искривились в улыбке.

– Хмм, интересно, как местные колонисты будут себя называть? – он часто провоцировал техников на споры. Самая большая планета, Джек, располагалась ближе всего к новому солнцу, и, скорее всего, она будет первой пригодной для колонизации. – Думаете, они будут называться джекьянами? А может, джекцами?

– Джекиты звучит лучше, – предложил один из техников, которому понравилась предложенная игра.

Серизава снова взглянул на экраны, которые показывали беспокойную поверхность оставшихся трех планет: Джорджа, Бена и Кристофера. Клубы потеплевшего газа расползались, словно хвосты комет. Первоначальные газы, слишком легкие, чтобы их могли удержать гравитационные силы планеты, улетучатся в космос. Постепенно, по мере того, как начнут испаряться ледяные озера и рушиться ледники, превращаясь или в жидкость или в газообразную двуокись углерода, появится достаточно воздуха, чтобы создать вокруг планеты защитную оболочку. Постепенно.

Имена этих планет были выбраны в память о первых четырех великих королях Земной Ганзейской Лиги, и это придавало Серизаве ощущение причастности к истории. Но люди смотрят на два столетия, как на огромный промежуток времени, в то время как для иранцев и для Мудреца-Императора это время казалось – мгновением. За всю историю земной цивилизации люди так и не привыкли к долгосрочному планированию и не хотели заглядывать в будущее дальше продолжительности своей жизни.

Серизава подошел к пульту управления термостатом станции и прибавил внутреннюю температуру. С палуб будет подниматься тепло и оно согреет всех. Энергично потирая руки, доктор вернулся к наблюдательным экранам.

Серизава перевел внимание с экрана, показывающего крупное изображение Бена и Кристофера, лежащих на своих орбитах недалеко друг от друга, на другой, демонстрирующий Джорджа и Джека, лежащих по другую сторону от Онсьера. Ученый попытался представить себе будущую карту рождающегося ландшафта, когда он выровняется и треснет в агонии от быстрого потепления. Так как топология каждой планеты изменялась ежедневно, то было рано делать прогнозы на какие-то постоянные участки.

– На Кристофере бурная тектоническая деятельность, – заметил один их техников, переключая изображение укрытой туманами планеты на крупный монитор. Облака только что освободившегося газа были похожи на гейзеры. – Посмотрите, открылось окошко в атмосфере, и видно как перемещается огромный слой льда.

Серизава поспешил к экрану.

– Геологическая ситуация настолько нестабильна, что, возможно, прибытие геодезической команды окажется несколько преждевременным. Мы не можем высаживать людей в подобных условиях.

– Геофизики привезут с собой мощные машины, доктор Серизава, эти механизмы выдержат и конец света.

– Или рождение нового.

Десять техников и астрофизиков собрались вокруг мониторов с большим разрешением, наблюдая за открывшимся зрелищем тектонической деятельности.

Серизава бросил взгляд на экран, как раз в тот момент, когда на нем появилась группа ярких сверкающих шаров – они обрушились на систему с высокой орбиты и устремились к беспокойному солнцу.

– Посмотрите на это!

Они выглядели точно так же, как и на снимках, сделанных во время эксперимента с «Факелом Кликиссов», тогда доктор отнес это видение к побочным эффектам.

Однако Маргарет Коликос в первом предположении оказалась абсолютно права.

Корабли. Серизава внезапно почувствовал дрожь, такую, какой ему ни разу не случалось испытывать на борту станции.

Флот сверкающих как алмазы сфер приближался с головокружительной скоростью, и казался мотыльками, привлеченными пламенем Онсьера. Четырнадцать сверкающих сфер размерами с астероид набросились на бывший газовый гигант и его четыре маленьких спутника. Они выглядели, как прозрачные планеты, абсолютно круглые, но усыпанные острыми выступами: внутри, сквозь прозрачные стены, был виден молочный туман, скрывающий сложные механизмы. Шары чужаков, как жадные насекомые окружили самую маленькую планету – Бен.

Вся команда бросилась к наблюдательным окнам. Ослепительный свет Онсьера отражался от хрустальных шаров. Треугольные пирамиды, словно горы правильной геометрической формы выступали на пузырьковой поверхности: остроконечные вершины потрескивали голубыми молниями.

– Мы записываем все это на долговременные носители? – спросил Серизава. – Это поразительно! Кто они?

– Похоже, их очень интересует Бен. Может быть, они сканируют…

Корабли чужаков открыли по планете огонь.

Голубые молнии, вылетающие из пирамидальных выступов четырнадцати кораблей, соединились, а затем ударили единым лучом, врезавшись в неспокойную поверхность Бена.

Поверхность планеты задрожала, словно по каменистой почве пробежали ультразвуковые волны огромной мощности.

Серизава заорал в переговорное устройство, так словно чужаки могли его понять.

– Что вы делаете? Пожалуйста, прекратите! Эта территория принадлежит людям! Это…

Он взглянул на своих товарищей, но все они молчали и никаких предложений не высказывали.

Корабли продолжали огонь. Газовый состав покидал атмосферу планеты, каменистый континент раскололся на части, из открывшегося ядра вырвалось оранжевое пламя. Бен задрожал и начал разваливаться.

Молчаливым чужакам потребовалось двадцать минут, чтобы полностью уничтожить планету, теперь в космосе плавали только оставшиеся от нее огромные мерцающие угли.

– Боже ты мой! Зачем?

Обслуживающий персонал станции смотрел на происходящее расширенными от ужаса глазами.

Хрустальные шары плавно отлетели от горячих осколков Бена и направились к Джорджу. Лицо Серизавы блестело от пота. Хотя кожа доктора и оставалась холодной, как лед, ему казалось, что внутри он горит.

Четырнадцать бриллиантовых сфер собрались вокруг второй планеты. Анализируют? Определяют движение материков, трещины в ядре планеты? Затем пучок молний снова обрушился на планету.

Гнев Серизавы мгновенно остыл.

– Передайте эти изображения! Вызовите помощь. Включите сигнал бедствия во всех направлениях!

Он проклинал то, что бедно оснащенная наблюдательная станция не имеет на борту зеленого священника, способного установить мгновенную телепатическую связь.

– Доктор Серизава, потребуются недели, чтобы сообщение дошло хоть до кого-нибудь.

Серизава и сам это прекрасно знал. Человек, умирающий от несчастного случая, не пишет писем друзьям, но это было единственное, что он мог сделать.

– Кто-то должен об этом узнать.

Техник, без дальнейших рассуждений, послал сигнал бедствия.

– Как бутылку в океан, – проворчал он.

Сообщение было отправлено во все направления в надежде, что все же найдется кто-нибудь.

Остальные члены команды использовали все находящиеся на борту ресурсы, чтобы записать и проанализировать разрушающие лучи и записать на пленки полное уничтожение планет.

– Они могли бы стать прекрасной геообразующей командой, – заметил Серизава.

На борту станции они могли только собрать информацию, данные… и надеяться, что разрушительные сферы их не заметят.

После того, как молчаливые и боевые шары чужаков уничтожили Джордж, они перешли к Кристоферу.

И, наконец, Джек. Все четыре планеты были сожжены.

Теперь Серизава плакал. Он стоял перед иллюминатором, уставившись на правильные сферы и на уничтожение всего того, что он сделал на Онсьере.

– Зачем вы это сделали? Что мы вам плохого сделали?

Чужаки не передавали ни сообщений, ни ультиматумов, ни предупреждений. Прикованные к стационарной орбите, в отдалении от слепящего Онсьера, Серизава со своей командой не мог двинутся с места. Но хуже всего было то, что они не могли понять ничего из происходящего.

Четырнадцать чудовищных кораблей оставили четыре разрушенные планеты и на какое-то время зависли над погребальным костром, которым был газовый гигант Онсьер. Затем, как рой разъяренных ос, сферы начали окружать наблюдательную станцию.

Техники бросились внутрь, подальше от иллюминаторов, словно хрупкий корпус мог защитить их от нападения пришельцев. Серизава даже не удосужился сдвинуться с места. В самый последний момент он закрыл глаза.

Поразительные голубые молнии затрещали снова.

Если уничтожение четырех каменистых планет потребовало какого-то времени, то для уничтожения наблюдательной космической станции хрустальным сферам потребовалось всего несколько секунд.

43. КОРОЛЬ ФРЕДЕРИК

За закрытыми дверями во Дворце Шепота царили растерянность и неподдельный страх. Король Фредерик не знал, что предпринять.

Планетарные инженеры и геообразующие специалисты вернулись на Землю на максимальной скорости, которую только могли развить звездные двигатели, чтобы доставить ужасную новость. Команда инженеров прибыла в положенный срок к Онсьеру только для того, чтобы обнаружить, что все четыре планеты разорваны на части, а от наблюдательной станции не осталось даже следов. Из научно-технической команды доктора Серизавы никому не удалось выжить. Какая-то сила уничтожила все.

Подданные смотрели на смелого и могущественного короля в ожидании ответа, успокоения… а старик ничего не мог сделать.

При возвращении с Онсьера ввергнутая в панику геообразующая команда передавала ужасную новость по тысячам разных каналов. Теперь уже Ганза не могла ни контролировать, ни перехватить страшную новость.

А в комнате ожидания за Тронным залом возмущался Бэзил Венсеслас, пугая короля своим неприкрытым гневом.

– Черт бы вас всех побрал! Ябы предпочел держать это дело в секрете. Мы даже не можем оценить того, что произошло. У нас нет никаких ответов. Все разрушено – а почему? Это была внешняя атака или какое-то… космическое явление, последствия «Факела Кликиссов»?

– Могу побиться о заклад, что это внешняя атака, – заявил, стоявший по стойке смирно генерал Ланьян, внимательно следящий за происходящим.

Его срочно вызвали с базы Земных Оборонительных Сил на Марсе для обсуждения случившегося.

Фредерик снял пушинку с плеча и огляделся в поисках кувшина со сладким вином. Он предложил Бэзилу выпить, но президент только покачал головой. Король Фредерик, наоборот хотел хоть как-то притупить охвативший его страх.

– Бэзил, я могу сделать сообщение, что ведется расследование, но это ничего не изменит, ведь до сих пор нет ответов а поставленные перед нами вопросы. Но все же, может быть, такое сообщение несколько успокоит страсти?

Бэзил хлопнул ладонью по рифленой коринфской колонне и саркастически заметил:

– Великолепная идея. Давай заявим всей Ганзе, что мы беспомощны и невежественны.

Но мы действительно не знаем, что случилось, – настаивал Фредерик.

– Они тоже не знают, – парировал Бэзил. – Король никогда не должен показывать, что он находится в неведении.

Фредерик сделал большой глоток из кубка и ничего не ответил. Он взглянул на облаченного в форму военного и попробовал убедить себя, что Земные Оборонительные Силы сумеют достойно ответить на это несчастье. Генерал хочет отомстить и уничтожить таинственного агрессора и тем самым восстановить мирную жизнь в земных колониях.

– Может быть, мое высказывание покажется очевидным, президент Венсеслас, – заметил Ланьян, – но ведь это вполне могли сделать илдиранцы. Их Звездный флот присутствовал на Онсьере, наблюдая за нашим экспериментом. Может быть, они посчитали, что раз мы обладаем такой мощной технологией, то теперь являемся угрозой. Кто еще мог это сделать?

– Вселенная велика, генерал, и наполнена вещами, смысл которых мы не понимаем, – заметил король. – Мы исследовали только часть одной Руки Спирали в нашей галактике…

– Фредерик, – раздраженно оборвал его Бэзил, – даже илдиранцы за всю историю не сталкивались с чуждой расой. Я не хочу тратить время, создавая призраков. Угроза войны с илдиранцами уже сама по себе достаточно страшна. С другой стороны, генерал, я очень скептически отношусь к тому, что Звездный флот илдиранцев обладает оружием, которое способно нанести такие разрушения.

– Правда ваша. Это должно быть что-то новенькое, илдиранцы уже несколько столетий находятся в застое, – Ланьян подошел к треугольному окну, выходящему на лунный сад. Фигурно подстриженные кусты и украшенные статуи были расставлены на сотне акров, окружающей Дворец Шепота.

– И это не могла быть банда пиратского сброда, вроде Ранда Соренгаарда. Скитальцы могут мечтать о том, чтобы нам отомстить, но определенно не обладают такой технологией, которая могла бы уничтожить целую планету.

После того, как Бэзил огрызнулся, Фредерик предпочел держать мысли при себе. Так как геологическая ситуация после резкого потепления была крайне нестабильна, то возможно, планеты распались сами.

Огромные силы приливов и отливов, жар от тектонических процессов, взрыв газов… но трудно поверить, что все четыре планеты, Джек, Джордж, Кристофер и Бен развалились одновременно, а разлетевшиеся обломки начисто уничтожили наблюдательную станцию.

– Нам надо выяснить, что спровоцировало разрушение планет и наблюдательной станции, и кто это сделал, – сказал Бэзил, – Мы не слышали ничего о других атаках, не так ли?

Генерал покачал головой.

– Но сейчас, когда у нас нет широкой сети телепатической связи, новости из некоторых колоний доходят до нас спустя несколько месяцев, а проверенные сведения из Илдиранской империи идут еще дольше.

От этого напоминания лицо Бэзила потемнело.

– Если бы у нас было больше зеленых священников в узловых точках по всей Руке Спирали, то проблемы со связью не было бы.

Король решил, что наступило время высказаться.

– Клянусь скипетром и мечом, Бэзил, не надо ворошить больные проблемы. Люди ждут от нас ответов на вопросы. Что мне им сейчас сказать? Я ценю твои советы.

– Делай, что я тебе прикажу, – нахмурился Бэзил.

Король постарался не показать виду, что его задело это оскорбление.

– Так приказывай, Бэзил. Скажи же, что мне делать.

Ночью, как это виделось высоким сановникам с наблюдательной платформы дирижабля, Дворец Шепота выглядел так, словно настал праздник свечей. На каждом шпиле и куполе, на каждом фонарном столбе и пролете мостов горели вечные факелы. Люди заполнили площадь, толпа потоком лилась по мосту через Королевский канал, а те, у кого были специальные приглашения, стояли на площадке перед дворцом, но у всех в руках были зажженные свечи.

Ведомый группой советников, сопровождаемый зеленым священником, приписанным к Земле, и следующими за ним облаченными в форму посланниками колониальных миров Ганзы, старый король Фредерик шел по дорожке к мосту. Королевская стража расчищала путь.

В стороне от людского моря, в окружении бурлящего пространства, застыв в ожидании, стоял одинокий робот кликиссов. Его вид вызывал беспокойство, и король нахмурился.

Фредерик был одет в траурные одежды. Он шел тяжелым шагом, словно на покрытых мантией плечах лежал огромный груз. Сопровождавшая процессию музыка была глухой и медленной, словно при панихиде. Патриарх Согласия уже провел молитву, сопровождаемую словами утешения. Главной целью Патриарха было успокоить людей, что не очень-то отличалось от задачи, стоящей перед королем Фредериком.

Когда Фредерик достиг конца моста, переброшенного через Королевский канал, где как часовые стояли четыре фонарных столба, над которыми шипело и устремлялось вверх пламя – толпа застыла в тревожном ожидании.

Бэзил наблюдал за этим с высокого балкона Дворца Шепота. Он руководил техническими работниками, чтобы те знали, что им следует сделать в данный момент. Было очень важно, чтобы все было сделано своевременно.

Фредерик знал, что в последнее время он допускал ошибки, но на этот раз собрав в кулак все свои ораторские способности, король вложил в речь естественные эмоции, а лицо его выражало печаль и горесть. Неподдельные слезы поблескивали в уголках глаз и катились по щекам. Камеры, показывающие Фредерика с близкого расстояния, должны были ухватить это.

Голос короля, проникновенный и отеческий, гудел над толпой.

– Уже много лет Земная Ганзейская Лига помогает человечеству распространяться по Руке Спирали. Мы организовали форпосты во многих мирах, неся нашу цивилизацию в колониальные общества. Но даже перед лицом такого великого прогресса и славных достижений, мы, к несчастью, столкнулись с трудностями.

Фредерик сделал паузу, собрался силами и продолжил.

– Совсем недавно я объявил, что благодаря человеческому гению было зажжено новое солнце. Окружающие его планеты должны были превратиться в новые колонии.

Фредерик опустил голову.

– Сейчас, к великому огорчению, я чувствую себя, как отец, потерявший детей. Ничем не спровоцированной атакой неизвестный агрессор уничтожил наши надежды на новый мир, который был назван в честь моих славных предшественников. Мы должны найти причины, а потом отомстить.

Король поднял лицо и внимательно посмотрел на пламя, искрящееся над колоннами моста.

– Но для начала мы будем скорбеть.

Фредерик приблизился к четырем колонам моста, которые символизировали четыре уничтоженные планеты. Он притронулся к первому столбу.

– Это пламя будет гореть вечно в ознаменование основанного людьми мира. Но сейчас, увы, мы должны погасить эти огни.

Он притронулся к металлическому основанию ближайшего фонаря. Внутри дворца техники Бэзила отключили огонь, изображая потухнувший мир.

Когда все четыре колонны погрузились во тьму, король сделал шаг назад и возвел руки к толпе.

– Впервые в истории человечества король вынужден проделать такое.

Толпа, казалось, застыла. Страх и беспокойство распространилось по мирам Ганзы.

– Давайте помолимся вместе, чтобы такого больше не повторилось.

44. ЭСТАРРА

Рабочая команда терокцев превращала пустой улей в новое жилище, а Эстарра проводила это время с Бенето и саженцами. Она присела рядом на корточки, и священник показывал ей, где надо разрыхлить землю, где надо добавить воды.

Вдруг послышалось шуршание травы и тихие всхлипывания: на полянку выбежала Целли, лицо ее было залито слезами.

– Бенето, что-то случилось с моей зверушкой. Пожалуйста, посмотри, что случилось. Я знаю, ты сможешь помочь.

В руках она держала кондорскую мушку размерами с небольшую собачку. Крылья мушки обвисли, словно опущенные паруса.

Сарайн хотела бы упрекнуть Целли в детской привязанности к безмозглому насекомому, но Бенето взглянул на девочку с глубокой симпатией.

– Пойдем со мной. Твоя кондорская мушка хочет жить на открытом лугу, куда зовет ее голос природы.

Он погладил продолговатую блестящую головку насекомого. Животное начало перебирать восемью членистыми ногами, словно забираясь на стебель высокого цветка.

Он повел девочку по высокой траве и шелестящим кустарникам, аккуратно огибая огромные стволы вселенских деревьев, по направлению к лужку, покрытому лилиями. На лугу летали другие кондорские мушки. Питомец Целли, казалось, сразу же ожил.

– Ты только посмотри на землю, – указал Бенето на усыпавшие лужок, словно цветные стекла, крылья кондорских мушек.

Тела мертвых насекомых быстро подвергались естественному разрушению, но жесткие прозрачные крылья оставались, как напоминание о краткой, но головокружительно яркой жизни.

– У нас у всех есть срок жизни, сестренка моя. Главное не в том, как долго мы проживем, а что сделаем за это время. Яделаю свою работу во вселенском лесу. Рейнальд в один прекрасный день станет Отцом Терока. Сарайн собирается стать новым послом на Земле. Вы с Эстаррой сами решите, что будете делать в течение жизни. – Бенето протянул руку и погладил тельце насекомого. – У твоего любимца своя жизнь. Как ты думаешь, чтобы ему хотелось сделать за отпущенное ему время?

– Быть со мной, – ответила Целли.

Кондорская мушка вновь захлопала крылышками и натянула привязь, стараясь присоединиться к другим насекомым, порхающим на покрытом цветами лужке.

– И чего же он сможет добиться? – спросил Бенето.

– Он мой и я его люблю, – Целли посмотрела на других порхающих вокруг насекомых и, кажется, поняла, на что намекает Бенето. – Ах, может быть, он вовсе не болен, ему просто одиноко!

– Позволь ему несколько дней полетать по лужку и поесть нектар с цветков, – заметила Эстарра. – Если он захочет навестить тебя, то наверняка найдет дорогу к жилью.

Девочка неохотно отстегнула привязь. Кондорская мушка поднялась и благодарно захлопала крылышками. Казалось, она тут же обрела энергию и стала кругами подниматься вверх. Затем насекомое полетело к ярким цветам, касаясь других насекомых, общаясь с ними запахом ферментов или ультразвуковыми сигналами.

Довольно долго они наблюдали, как мушка порхает и кружит в воздухе, и, наконец, все втроем вернулись в город. Они шли вместе, рука об руку, хотя заливающаяся слезами Целли постоянно оглядывалась.

Этой ночью, после того, когда Целли уснула в кроватке, стоящей у раскрытого окна с видом на лес, кондорская мушка прилетела обратно. Она приземлилась на спящее тело девочки и раскинула крылышки, словно покрывало. Целли заворочалась и что-то пробормотала во сне, но так и не проснулась, а в это время прекрасное насекомое в последний раз взмахнуло крылышками и умерло у нее на одеяльце.

Подвязав длинные волосы так, чтобы они ей не мешали, Эстарра присоединилась к команде, которая наводила порядок в опустевшем улье роящихся червей, убирая оставшийся после насекомых мусор. Выскабливая перегородки, она выравнивала стены и намечала места будущих окон и дверей. Другие терокские работники возводили арки, закрывали тупиковые проходы, чтобы впоследствии использовать их как кладовки, сносили тонкие перегородки, чтобы расширить жизненное пространство. Им потребовалось время, чтобы составить план извилистых проходов, но новый жилой комплекс уже начал приобретать свою новую форму.

Так как роящиеся черви, строя свое жилище, не придерживались планировки, отвечающей вкусам людей, то людям приходилось подстраиваться под уже созданные формы и переходы.

Некоторые тоннели, проделанные червями, были достаточно высокими, чтобы человек мог пройти во весь рост, но по некоторым переходам перебраться из помещения в помещение можно было только скрючившись. Люди должны были разобраться в этом лабиринте, расширить тоннели, и превратить это место в жилой комплекс. Уже многие семьи обратились к Отцу Илдриссу и Матери Алексе с просьбой о предоставлении им здесь жилища.

Снаружи два молодых шалуна гонялись друг за другом на хитроумных планерах, сделанных из крыльев кондорских мушек и еще пригодных к использованию останков старого «Кайе». Эстарре очень бы хотелось присоединиться к ним, но теперь на ней лежала ответственность. Улей был ее открытием, и Эстарре хотелось оставить в нем свой след. Поначалу, строительные инженеры посматривали на нее покровительственно, боясь, что она будет мешаться под ногами. Но девушка показала себя такой же прилежной и полезной, как и остальные члены строительной команды.

Теперь, работая на внешней стене улья, Эстарра горячим резаком прорезала бумажный материал. Она прорвалась к открытому воздуху и вырезала кусок – теперь там будет главное окно. Оно станет красивым и цветным… а заодно можно очень необычным способом увековечить память о любимчике Целли.

Проделав отверстие, Эстарра взяла первое крылышко мертвой кондорской мушки. Оно выглядело как треугольный кусок цветного стекла. Всюду по внешней стене сброшенные крылышки кондорских мушек закрывали вырезы и окна, раскрашивая комнаты во все цвета радуги. После того, как Эстарра приладила четыре крылышка, комната стала напоминать древний собор.

Взяв горшочек с растительным цементом, Эстарра заделала щели на окнах. Этот раствор, когда застынет, станет крепче железа, и будет надежно удерживать разноцветные крылышки на новом месте. Наконец девушка сделал шаг назад и полюбовалась на свою работу. Это будет очень хорошим добавлением к новому жилому корпусу, и все будут этим любоваться. Эстарра подумала, что ее маленькой сестренке идея понравится.

45. НИРА КХАЛИ

После того, как Нира стала зеленым священником, у нее появились новые обязанности, но она все еще получала удовольствие от прежней деятельности. По крайней мере раз в неделю Нира залезала на вершины деревьев и читала заинтересованному лесу вслух. Она не могла придумать ничего другого, как читать лесу старые книги.

Балансируя на толстом суку, Нира наполняла свой голос переживаниями, с ее языка слетала история о сэре Гавэйне и Зеленом рыцаре. Она и сама не знала, чем кончится эта история. Все это для нее было в новинку, и она знала, что лес слушает ее с интересом. Голой кожей Нира чувствовала, как лес, словно большая аудитория, отвечает и сочувствует ей.

Закончив чтение, Нира погладила рукой шершавый ствол. Пользуясь только что появившимися способностями, она установила связь с лесом, погружаясь во всеобъемлющую телепатическую сеть. Она могла добраться до любой части базы данных хранившейся информации, но деревья представляли собой больше, чем просто энциклопедию. Нира могла получить у них консультацию, узнать, какие выводы сделал лес из собранной информации. И все же, вселенские деревья хранили свои секреты даже от таких важных зеленых священников, как Яррод.

Из любопытства Нира попросила лес, и в ответ деревья выдали целое море историй. Внезапно голова девушки наполнилась таким количеством информации, которое она не могла себе даже представить. Теперь ей потребуется множество беспокойных ночей, чтобы переварить все, узнанное. С благодарным вздохом, девушка прервала телепатическую связь.

Нира почувствовала, как листья вокруг нее заволновались, и поняла, что сюда приближается другой зеленый священник. Ей не надо было смотреть, кто это идет, так как деревья сообщили ей, что это старая Отема, которая провела много лет на Земле в качестве посла Терока. Упрямая, и обладающая огромными познаниями старая священница, конечно же пришла сюда не затем, чтобы искать, Ниру.

Хотя Отема и была такой старой, что Нира даже не могла себе представить, сколько ей лет, женщина с удивительным проворством древесной ящерицы залезла на дерево. Священница добралась до ветки, на которой сидела Нира, и стала оглядывать лес.

– Я помню, как была взволнована, когда впервые получила зелень, как многому мне тогда надо было научиться, – Отема повернулась к Нире, ее темно-синие глаза казались далекими… даже грустными. – Прошло уже более столетия, а чудеса и тайны вселенского леса не уменьшаются. Общение с деревьями и сейчас кажется мне таким же захватывающим, как тогда, когда я была в твоем возрасте.

Нира не знала, что на это ответить.

– Я… спасибо, за ваше замечание, посол Отема.

– Зови меня просто Отема, дитя мое. Зеленые священники не пользуются титулами.

– Хорошо… Отема, – набравшись смелости, Нира спросила. – Я очень удивилась, когда увидела вас здесь. Вы кого-то ищете?

– Да, и я уже нашла того, кого искала, – две женщины, сидевшие на узкой ветке, представляли собой довольно странную картину. – Яррод сказал, что я могу тебя найти здесь, хотя сегодня и не твой день, чтобы читать деревьям.

– Мы все служим лесу согласно своим способностям и интересам, – испуганно сжимая книгу, ответила Нира. – Я посвященный чтец, и мне нравится бывать здесь.

– Значит, тебе нравится история, да? Приключения, легенды, мифы?

Нира попыталась найти в голосе женщины нотки недовольства, но не сумела. В ответ она просто кивнула.

– Интересно, – заметила Отема. – Я просмотрела историю твоей семьи, и меня заинтересовало, откуда у тебя такой интерес к преданиям. Твоя мать рассказывала тебе сказки, когда ты была маленькой?

– Совсем не рассказывала. Я думаю что, это одна из причин, почему я присоединилась к вселенскому лесу, это открыло для меня новую вселенную, я нашла здесь то, чего никогда бы не получила дома.

Старшая из восьми детей, Нира Кхали происходила из бедной семьи, живущей в одном из самых старых жилищ, сделанных в улье. Несколько комнат, которые когда-то вполне удовлетворяли потребности родителей, по мере того, как росла семья, становились переполненными. Когда Нира стала послушницей у зеленых священников, семья с сожалением расставалась с ней, но в то же время все понимали, что это хоть как-то поможет им освободить жилое пространство.

Нира всегда была задумчивой и любила читать, в то время как родители и другие члены семьи с удовольствием работали в саду или огороде. В свободное время родители находили себе развлечения и игры, ходили на праздники или болтали с соседями, а Нира предпочитала лишнее время почитать.

– Я ищу кого-нибудь, кто любит легенды, – сказала Отема, – такой человек был бы большим подспорьем в моем новом назначении.

Сердце у Ниры подпрыгнуло, ей стало очень интересно, что же на уме у старой женщины.

Нира не раз вспоминала, как она, сев на корточки рядом со стеной старого жилища, читала, воспользовавшись редкими моментами одиночества. Хотя Нира и любила семью, близкие ее не понимали. Девушке иногда казалось, что она кукушонок, подброшенный в гнездо. Нире очень хотелось получить ответы на сотни вопросов, но она вежливо хранила молчание, хотя глаза ее были полны огня и любопытства.

– Рейнальд вернулся из своего путешествия, – продолжала Отема. – Он посетил множество миров, разговаривал с великими вождями и знакомился с чужой культурой.

– Я слушала его отчеты с большим интересом, – призналась Нира.

Неужели Отема хочет, чтобы она поговорила с Рейнальдом и подготовила его рассказы к тому, чтобы сохранить их в информационной базе вселенского леса?

– Когда Рейнальд разговаривал с Великим Наследником Джора'хом, то добился от него большой милости. Ты слышала про «Сагу Семи Солнц»?

– Слышала, конечно, – ответила Нира. – Это считается самым длинным эпосом, который когда-либо был записан. Только чтобы прочитать его, потребуется немало лет.

– За многие годы ты сможешь прочитать лишь небольшую часть, – заметила Отема. – Рейнальд получил разрешение на то, чтобы два зеленых священника стали изучать «Сагу Семи Солнц». Мы сможем читать и документировать, пересказывать то, что узнали саженцам, которые привезем с собой. Сага слишком длинная, поэтому никто не сможет осилить ее за всю свою жизнь.

От удивления Нира открыла рот. В горле у нее пересохло.

– Так как мои обязанности на Земле подошли к концу, Отец Идрисс и Мать Алекса решили подыскать мне новое занятие. Я слишком много времени провела вдали от вселенского леса, и не собираюсь теперь просто сидеть и поливать саженцы.

– Вы ведь поедете на Илдиру? – заскочила вперед Нира.

– Но не одна, дитя мое. Это очень серьезная задача, и Рейнальд получил разрешение прислать двух зеленых священников, – лицо Отемы посветлело. – Нира, я бы хотела попросить тебя быть моей ученицей, помощницей и товарищем. И мы вместе поедем на Илдиру, к сиянию семи солнц.

Семья Ниры с трудом могла поверить в счастье, выпавшее на долю их дочери. Ее родители Гаррис и Мина Кхали никогда особо не задумывались о других мирах: даже густой вселенский лес на Тероке распространялся дальше их воображения.

У Ниры не укладывалось в голове, что она пересечет Руку Спирали и отправится в столицу огромной чужой империи. Она покинет Терок не на один год, покинет вселенский лес, покинет других зеленых священников, покинет семью. Но она будет развивать телепатические способности, она сможет постоянно оставаться в контакте со вселенским лесом.

Нира обедала со своей семьей. Гаррис хотел позвать к себе в тесное жилище всех соседей, чтобы и они могли попрощаться с Нирой. Ведь это большой праздник, счастливый повод, чтобы собраться всем вместе. Но от перспективы оказаться лицом к лицу с таким количеством народу Нира впала в панику, и упросила отца не делать этого, сославшись на то, что до отъезда ей надо еще очень многое сделать. Через несколько дней прибудет торговое судно, которое и заберет их на Илдиру.

Улыбаясь, она перевела взгляд с усталого озабоченного лица матери на лицо отца, сияющее широкой радостной улыбкой.

– Я попросила об одной милости для вас. Прежде, чем уеду, я успею сделать вам сюрприз.

Воспользовавшись важным положением, которое она получила после того, как Отема выбрала ее в помощники, Нира послала просьбу Отцу Идриссу и Матери Алексе. Старый посол прибавила к этому прошению свое ходатайство. Сегодня Нира получила ответ, в котором было сказано, что просьба будет с радостью удовлетворена.

– Папа, я сумела получить для вас отличную квартиру в новом улье, который нашла Эстарра, – она заулыбалась, увидев, как родители удивленно уставились на нее. – Как только вы будете готовы к переезду, то сможете занять самую большую квартиру.

Пораженный свалившимся на них счастьем, Гаррис подошел к дочери и неуклюже обнял ее. А мать так и не могла поверить своим ушам.

– Спасибо! Вот спасибо!

Она так смутилась благодарностью, что ее травянистого цвета кожа – потемнела.

– Я очень рада, что смогла сделать напоследок доброе дело для своей семьи, перед тем как отправиться в путешествие.

46. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

На Плюме, в родовом доме клана Тамблейнов, Скитальцы собрались на траурную церемонию.

Брам Тамблейн выглядел худым и бледным. Здороваясь с представителями влиятельных семей, старик двигался, как машина. Когда он принимал соболезнования, то выражение лица менялось от каменной невозмутимости до панического ужаса.

Джесс, ставший единственным сыном, стоял рядом с отцом, ошарашенный случившимся, но стараясь найти в себе силы для обоих. На нем была теплая парка, а лицо обрамлял отделанный мехом капюшон. При дыхании изо рта вырывался пар, но он чувствовал себя скорее онемевшим, чем замерзшим. Он обязан быть здесь ради памяти Росса. Четыре дяди Джесса, братья Брама, тоже прибыли сюда, как представители клана: Джесс знал, что с этого момента они будут более активно вмешиваться в управление семейной водной шахтой.

Разговаривая с вождями других кланов, принимая от них искренние слова соболезнования, Джесс видел в них больше, чем просто сострадание. Вдобавок к этому он почувствовал присутствующий в них страх.

Никто не представлял, что явилось причиной несчастья, случившегося на Голгене. Точно так же никто не мог понять, что спровоцировало нападение на шахту «Голубое небо»… и может ли еще такое повториться.

Рупор Юхай Окнах на похороны не приехала. Она была слишком стара для этого, ее тело было слишком хрупким, а кости от долгой жизни в условиях низкой гравитации стали ломкими. Вместо себя она послала свою воспитанницу, Ческу Перони. Джесс приветствовал ее сразу после того, как она спустилась по шахте. Когда он увидел Ческу, то сразу же вспомнил о трагической причине, вызвавшей приезд, и его и так обезумевшее от горя сердце чуть не разорвалось.

В Приемном Комплексе, когда Дел Келлум сообщил им эту весть, они оба от удивления потеряли дар речи. Теперь Ческа прибыла на Плюму в траурном платье, которое в таких случаях надевают вдовы Скитальцев. Хотя она была только обручена с Россом, такой выбор был вполне уместным: одежда была темно-синей с алыми вставками, отделка в тонах лесной зелени.

Обычные яркие цвета были приглушены. На длинном теплом платье и обшитых мехом сапогах был нанесен геометрический узор Цепи Скитальцев, символ того, что все кланы связаны между собой, одновременно показывающий индивидуальность и монолитность культуры каждого клана.

Младшая сестренка Джесса, Тасия, стояла, погрузившись в себя, рядом с ледяной платформой, наблюдая, как через шахты, расположенные в потолке, прибывает новая группа. Ее компьютерный помощник стоял рядом и объявлял имена. Обычно Тасия любила шумные компании, любила поболтать с гостями, продемонстрировать им какие-нибудь трюки или то, что она нашла в ледяных слоях, но сегодня она выглядела мрачной и хмурой и была полна ненависти к неизвестному врагу. Рядом с ней стояли родственники. Когда Тасия увидела Ческу в траурном платье, она не выдержала и убежала в свою круглою каморку. Там в одиночестве она могла спокойно поплакать.

Плюма обладала ледяной внешней оболочкой, несколько километров толщиной, которая плавала в глубоком море, покрывавшем маленькую каменистую сердцевину. Время от времени ледяная оболочка трескалась, как пересохшая шкура, образуя вдоль поверхности линии, вдоль которых выливался поток воды, пока и он не замерзал и не становился крепким, как камень.

Глубоко под защитной оболочкой, согретый как давлением веса льда, так и приливно-отливным движением, охлаждая при этом ядро планеты, лежал океан Плюмы. Дерзкие Скитальцу пробурили ледяную оболочку, чтобы получать воду для своих нужд Члены клана Тамблейнов организовали добычу и откачку воды на Плюме и торговали ей вместе с необходимым Скитальцам очищенным кислородом и внутрисистемным ракетным топливом. Семья Тамблейнов глубоко под ледяной шапкой планеты соорудила себе жилище.

Маленькие жилища Скитальцев располагались в пузырьках воздуха под ледяной корой, в стабильном слое, который выходил на подземные воды. В океане Плюмы был планктон, росли лишайники и даже жили не изменяющиеся в течение целых эпох нематоды. Когда Скитальцы привезли сюда искусственные солнца, природа Плюмы расцвела. Фосфоресцирующий свет пробивался сквозь замерзшие своды.

Плюма была одним из самых удивительных поселений Скитальцев, демонстрировавшим, что предприимчивые бродяги могут найти для себя нишу с суровыми условиями, о которой Земная Ганзейская Лига даже не задумывалась. Семья Джесса нашла это место и устроила здесь укрепленный и уютный дом.

Сейчас Брам Тамблейн еле стоял на ногах. Хотя он и был грубым и закаленным – рабочая лошадка, которая никогда не сбавляла свой бег, складывалось впечатление, что навались на старика еще какая-нибудь неприятность и он упадет.

– Иди, отдохни, папа. Поговори с братьями. Я прослежу, за последними приготовлениями. До начала церемонии осталось еще часа четыре.

Брам ничего не ответил. У него был такой вид, словно сострадание сына обидело его. Жена Брама умерла несколькими годами раньше, произошел несчастный случай: она упала в замерзающую водную трещину, где теперь останется навсегда, сохраненная в веках. Сейчас глаза у старика покраснели: лицо нахмурилось от морщин, выступивших на обожженной морозом коже.

Стоя на ледяном причале и глядя на серые воды внутреннего моря, Джесс чувствовал себя ужасно одиноким. Если бы он мог превратиться в статую! Он поднял глаза и посмотрел в нависшее небо. Потолок был бело-голубым, освещенным искусственными солнцами.

Джесса передернуло, и он пошел посмотреть, не сможет ли до начала похорон как-то успокоить младшую сестренку. До конца дня ему еще предстояло много дел.

Прибывшие на похороны представители других кланов и выжившие члены клана Тамблейнов собрались на ледяном выступе. Плюма была тихой и бесшумной. Легкий туман поднимался от торосов и клубился над спокойными ртутными водами, как дыхание дракона.

Старый Брам, на котором было несколько слоев курток и свитеров с переброшенным через плечо расшитым плащом, больше напоминал огородное пугало, нежели главу клана. Он стоял на ледяном причале над гладкими водами. Джесс и Тасия стояли подле него, а Ческа на шаг позади.

На воде плавал похожий на ящик плот, сделанный из дорогой прессованной целлюлозы. Каждая планка была привезена одним из племеней Скитальцев и здесь его собрали в единое целое.

Большую часть стоимости похорон взяла на себя Рупор Окнах и ее клан, хотя Брам настаивал, что потом выплатит все сполна. Внутри плавающего контейнера лежал портрет Росса Тамблейна, завернутый в старые одежды, которые остались здесь после того, как они с отцом поругались.

Джесс собирался сказать торжественную надгробную речь, но Брам и слышать не хотел об этом. После того, как Джесс воздал хвалу мудрости Путеводной звезды старик заговорил и срывающийся голос его эхом покатился над водой.

– Вот все, что осталось от моего сына Росса. Не было найдено никаких обломков шахты «Голубое небо», гнусно уничтоженной неизвестными врагами.

Сухожилия на шее Брама натянулись, как веревки.

– И все же у нас сохранилась память о Россе, мы помним связанные с ним истории, помним время, которое провели вместе… – его голос задрожал. – И то, что мы для него не сделали и теперь уже не сможем сделать.

– Так как от моего сына не осталось ничего, мы… – Брам поднял взор к твердому небу. – Это будет ему памятником.

– Это будет ему памятником, – хором повторили остальные Скитальцы.

Джесс и Тасия сделали шаг вперед и с треском раскрыли чехлы возжигаемых при соприкосновении с воздухом факелов. Брам Тамблейн полез в один из своих многочисленных карманов и достал оттуда еще один факел, теперь три пламени засияли вместе.

– Росс – мой старший ребенок. Его огонь будет гореть ярко и жарко… – голос Брама дрогнул. – Да, Росс был горячим парнем. Но его свет и жизнь сгорели слишком быстро.

Одновременно все трое бросили факелы на плот, который был укрыт ветвями ледяных водорослей, пропитанных горючим гелем. Пламя охватило водоросли и с потрескиванием окружило портрет Росса черным дымом. Брам отвязал веревку от швартовного штыря ледяной пристани, и шестом оттолкнул погребальный плот в открытую воду. В то время как огонь поднимался все выше и выше, плот подхваченный течением, понесло в равнины темного моря.

Джессу очень хотелось помочь отцу, разделить с ним тягостную ношу. Несмотря на ссору, на старика произвели впечатления успехи старшего сына, и он им гордился.

По мере того, как плот удалялся все дальше в холодное море, погребальный костер разгорался все ярче. Оранжевое пламя отражалось в низком ледяном небе.

Привлеченные светом, из морских глубин поднялись огромные примитивные черви, они высовывали свои гладкие безглазые головы в воздушный карман. Морские черви были толстыми, красными существами с круглым ртом и рядами мелких, прочных, как алмаз, зубов, которыми они, вероятно, прогрызали себе проходы в ледяных стенах.

Наблюдавшие за происходящим Скитальцы были очень удивлены, увидев этих редких созданий. Ческа придвинулась поближе к Джессу. Он чувствовал ее присутствие, но не мог оторвать взгляд от маячащих вокруг пылающего погребального плота странных существ.

Когда уменьшившийся пылающий деревянный погребальный плот начал распадаться на отдельные обугленные части, окружавшие его морские черви начали издавать странные гудящие звуки, мрачный, но прекрасный хор, который отдался эхом под куполом замерзшего потолка.

Джесс не мог слушать то животное горе, которое слышалось в песне морских червей. Он почувствовал, как Ческа с любовью взяла его за руку, и был поражен, когда повернулся к отцу и увидел, что по его морщинистому лицу текут слезы.

47. ГЕНЕРАЛ КУРТ ЛАНЬЯН

Среди руин системы Онсьер не было выживших, не было тел, осталось только небольшое количество обломков: и не было даже намека на то, что же произошло с доктором Серизавой и его сотрудниками. Четыре планеты теперь представляли собой остывшие обломки, вращающиеся вокруг нового солнца.

Но Генерал Ланьян привел сюда скоростной разведывательный аутригер вовсе не для того, чтобы скорбеть о случившемся. У нападавших, было достаточно сил, чтобы разбить на куски целые планеты. Президент Венсеслас приказал найти ответ и, в частности, выяснить, как Земные Оборонительные Силы могут защитить себя и колониальные миры от неизвестного врага.

Когда разведывательный аутригер примчался к зажженному газовому гиганту, наблюдатели стали изучать обломки. Ланьян подобрал себе команду из лучших техников и офицеров связи. Требовался тщательный анализ вращающихся на орбите обломков лишь для того, чтобы определить, какие из обломков принадлежат планетам, а какие наблюдательной научной станции.

– Эти ученые были здесь в одиночестве, – проворчал Ланьян. Возможно, они даже взывали о помощи. Если бы только эти проклятые терокцы давали нам достаточно зеленых священников, мы бы могли оставить здесь одного для немедленной телепатической связи. Доктор Серизава мог бы послать сообщение при первых признаках нападения. По крайней мере, мы бы знали, что здесь произошло.

Ланьян не мог понять, почему президент Венсеслас не заставит короля выслать ультиматум и получить столько зеленых священников, сколько надо. Как могут примитивные лесные жители противостоять продуманной акции Земных Оборонительных Сил, если Ганза вздумает поиграть мускулами?

Военный специалист-геолог поднял взгляд от приборов.

– Первые замеры дали нам кое-какую информацию, сэр. Все осколки имеют примерно одинаковую температуру. А это означает, что разрушение произошло в очень короткий промежуток времени. По моим предположениям все четыре планеты и наблюдательная станция разрушены в течение нескольких часов.

– Часов! – воскликнул генерал. – Что может уничтожить четыре планеты в течение нескольких часов? Что нам противостоит?

Пилот взглянул на Ланьяна.

– Даже если бы у доктора Серизавы была телепатическая связь, никакая помощь не смогла бы подоспеть вовремя, генерал. Для того чтобы сюда прибыл корабль с ближайшей базы оборонительных сил потребовалось бы более недели, и это при условии, что корабль будет двигаться с максимальной скоростью, которую только может развить двигатель. Так что мы ни коим образом не смогли бы им помочь.

– В таком случае мы бы потеряли и зеленого священника, – признал генерал.

Но все же, черт подери, мы бы знали, что здесь произошло! Ланьян кипел ненавистью оттого, что с одной стороны его руки были связаны этими высокомерными собеседниками деревьев, а с другой скоростью света.

Однако на данный момент медлительность и достаточная предсказуемость распространения обычной электромагнитной связи давали генералу шанс. Если Серизава посылал сигнал бедствия, то он посылал его во все направления, но за это время сигнал мог пройти вполне определенное расстояние. Ланьян может обогнать сигнал и оказаться у него на пути.

Разведывательный аутригер облетел вокруг Онсьера, по пути делая фотоснимки. Затем, корабли устремились прочь от новорожденного солнца.

– Мне нужно быстро проделать анализ, лейтенант, – заявил генерал, прищурив голубые, как лед, глаза. – Мы предположительно установили время атаки. А теперь подсчитайте, как далеко мог уйти переданный по всем направлениям сигнал тревоги. Я хочу перехватить эту волну до того, как она угаснет.

Лейтенант склонился над технической станцией и поспешно начал вводить в быстродействующий компьютер числа. Генерал тут же приказал штурману-пилоту проложить необходимый курс.

– Запустить главный двигатель.

Хотя ускорение было неощутимо, но аутригер вырвался из временного континуума и бросился догонять электромагнитную волну, выпущенную несколько недель назад.

Так как илдиранские космические двигатели позволяли развить скорость намного превосходящую скорость света, у генерала Ланьяна была уникальная возможность перепрыгнуть через реальность и перехватить ту отчаянную радиопередачу, которую доктор Серизава послал во время таинственной атаки.

Основываясь на рапорте геообразующей команды и корректируя его по только что полученным данным, они смогли довольно точно определить время, когда произошло несчастье. Имея точное временное расписание, корабль Ланьяна мог обогнать электромагнитную волну и перехватить ее, когда она будет проходить мимо.

А на Земле, используя короля Фредерика, как дипломатический рупор, президент Венсеслас послал официальный витиеватый запрос илдиранцам, в котором говорилось если не о помощи, то хотя бы о информации в отношении неизвестной угрозы. Командир Звездного флота Адар, придерживаясь дипломатических формальностей, передал запрос Мудрецу-Императору в Миджистре. Император высказал свое удивление и соболезнования и заверил, что ничего о причинах произошедшего не знает.

Хотя генерал Ланьян и сомневался, что помпезный Звездный флот обладает достаточной мощью, чтобы разрушать миры, он нисколько не поверил в неведение Мудреца-Императора. Ни на минуту.

– Прибываем на заданную позицию, сэр, – доложил штурман-пилот.

– Отлично. Остановите главный двигатель и развернитесь. Останемся здесь и будем ждать.

Если бы они просто положились на рутинную процедуру принятия сообщений с Онсьера, то могло бы пройти десятилетие, прежде чем кто-нибудь получил бы последнюю передачу Серизавы.

– Скоро все выяснится, – сказал Ланьян, больше для себя, чем для окружающих.

– Это в том случае, если доктор Серизава вообще что-либо передал, – заметил техник-лейтенант.

– Он должен был послать какой-нибудь сигнал, – возразил Ланьян, – если только его станцию не уничтожили первой.

Разведывательный аутригер неподвижно завис среди космоса, в то время как вокруг него вращалась галактика. Где-то далеко виднелось слабое мерцание туманности.

Через пятнадцать минут у Ланьяна занемели мышцы челюстей оттого, что в волнении он сжимал зубы. Генерал стал терять терпение.

– Продвиньтесь вперед на пол-С. Надо сделать все возможное, чтобы перехватить сообщение.

Аутригер двинулся вперед, широкодиапазонные приемники были включены и с жадностью ловили электромагнитное излучение, посланное несколько недель назад.

– Какова погрешность ваших вычислений? – нервно спросил он лейтенанта.

– С большой достоверностью можно сказать, что меньше дня. Полученные данные были вполне…

Внезапно на приемных экранах замельтешили искры статических разрядов. Генерал встал и посмотрел на главный дисплей. На экране появилось лицо доктора Серизавы.

– … атакованы. Неизвестные космические корабли, странной конструкции. Господи! Они уже уничтожили первую планету! – Серизава повернулся к камере, – Вы можете представить себе такую огневую мощь? – Он прикрикнул на своего помощника по связи. – Покажите им изображения с внешних камер. Дайте полезную информацию. Им совсем не интересно смотреть на мое лицо.

Изображение сменилось, и Ланьян с холодным интересом посмотрел на корабли с бриллиантовыми корпусами, на голубые молнии, которые как раз в этот момент разбили на части вторую планету системы Онсьера.

Ланьян и его подчиненные с ужасом наблюдали, как ученые продолжали посылать свое отчаянное сообщение, умоляя о милосердии, стараясь понять, что происходит. Незнакомцы продолжали атаку. Ничего удивительного, что на месте события не осталось ничего.

Нет, понял генерал, это вовсе не илдиранцы. Что-то совсем новое. Что-то гораздо хуже. Корабли этих неизвестных существ не были похожи ни на один из тех, что он видел раньше. Такого даже в кошмарном сне не привидится.

Когда все четыре планеты Онсьера были уничтожены, хрустальные корабли незнакомцев собрались вокруг наблюдательной станции. Электрические дуги засверкали и поглотили станцию единым мерцающим пламенем. Передача оборвалась.

Но Ланьян получил намного больше информации, чем ожидал.

48. ЧЕСКА ПЕРОНИ

Так как Чески не было в Приемном Комплексе, где она должна была находиться, то срочное сообщение и пакет новостей дошел до ученицы Рупора на неделю позже. Гонец уже доставил свое сообщение Юхай Окнах, которая отправила молодого человека вместе с его перегруженным космическим кораблем искать Ческу подо льдами на Плюме.

Гонец спустился на пассажирском лифте. Он вышел в холодную пещеру и крикнул всем, кто мог его слышать:

– Ческа Перони! Она еще здесь? У меня срочное сообщение от Юхай Окнах.

Ческа после печальных похорон Росса чувствовала себя неспокойно. Чтобы успокоиться, она ходила взад-вперед по ледяной платформе и разглядывала мерцающие цветовые блики, играющие на небе.

– Я Ческа Перони. В чем дело? – спросила она, придав твердость своему голосу.

Этот молодой человек явно искал ее не для светской беседы.

Теперь, чтобы взглянуть на посетителя, появились Джесс и Брам. Спустя мгновение, в сопровождении своего компьютеризированного серебристого помощника появилась Тасия, сделав вид, что с трудом оторвалась от дел.

У гонца были светлые волосы, карие глаза, квадратная челюсть, все в нем говорило о принадлежности к клану Бурров, но вышитые на куртке эмблемы свидетельствовали о кровных связях с кланами Мейлоров и Петровых.

– На газовом гиганте была уничтожена станция Гусаков вместе с четырьмя планетами! – сообщил он, запуская руку в левый карман, но ничего там не обнаружив, принялся обыскивать три кармана на правой стороне куртки.

Наконец он вытащил из очередного кармана монитор.

– Спаси нас Путеводная звезда! Еще один газовый гигант? – воскликнул Джесс. – Один из наших? Там была небесная шахта?

– Нет. Это случилось на Онсьере, это мир, где только что зажгли солнце.

– Дурацкие военные игрища, – проворчал Брам Тамблейн. – Но мы то здесь при чем? Им в ответ никто не выстрелил?

– Нет, сэр. Они были атакованы так же как мы на Голгене, – молодой Бурр нажал кнопку на мониторе, и возникло голографическое изображение плоской картинки, переданной доктором Серизавой и перехваченной Земными Оборонительными Силами. – Один из наших торговых кораблей переписал это из передачи горячих новостей.

Ческа с ужасом смотрела, как сферические корабли незнакомцев уничтожают планеты, а потом окружают станцию.

– И Юхай Окнах считает, что это то же самое, что произошло с Россом и шахтой «Голубое небо»?

– Она подозревает, что это так и есть, – ответил молодой человек.

– Здесь и думать нечего, – огрызнулся Брам. – Тут и так все ясно!

И тут он покачнулся и схватил Джесса за руку. Сын крепкой рукой поддержал отца.

– Все в панике, – добавил гонец. – Никто не знает, что это такое и как на это реагировать. Но учтите, никто на Земле еще не знает о несчастье на Голгене.

– Так нам следует им об этом сказать, – заметила Ческа.

– Рупор сказала, что вы можете предложить сделать это, – кивнул гонец. – Она хочет поставить в известность президента Венсесласа.

– Черт, конечно, она должна ему об этом сообщить! – со страхом воскликнула Тасия. – Это угроза для всех.

– Да, но Скитальцы предпочитают держать свои дела в тайне, – напомнила Ческа.

– Я устала от ваших секретов, – воскликнула девушка. – Какой толк если мы сохраним это в тайне? Если эти чужие… штуки снова нападут на небесные шахты, мы будем вынуждены позвать Земные Оборонительные Силы. У нас нет своей армии.

– Да, это мне напомнило еще кое о чем, – сказал гонец. – Король Фредерик самолично попросил своих поданных выполнить патриотический долг – собрать все человеческие силы, объединиться и спасти человечество от неизвестного врага, – молодой человек принялся возиться с монитором, стараясь загрузить другой файл. – Я записал выступление короля. Сейчас я вам его покажу.

– Нет ничего удивительного в том, что Большой Гусак воспользуется этим неожиданным нападением как предлогом, чтобы укрепить оборонительные силы, – проворчал Брам. – Будь прокляты эти вояки!

– Предлог? – воскликнула Тасия. – Папа, как ты такое можешь говорить? Эти корабли убили Росса! Кто знает, на кого они нападут в следующий раз?

Брам начал хватать ртом воздух и лица его посерело. Джесс подхватил его и сказал:

– Прекрати, Тасия. Пойдем, отец. Идем домой. Тебе надо отдохнуть.

Ческа поспешила подхватить старика под другую руку. Компьютеризированный помощник Тасии тут же предложил свою помощь.

– Мне снять у него показания? Дать ему лекарство?

– Оставь его в покое, – возразила Тасия. – Он просто разыгрывает обычную мелодраму.

Но даже со своим небольшим медицинским опытом Ческа могла сказать, что старик вовсе не симулирует. Они отвели Брама в круглую каморку и уложили в кровать. Джесс сел в изголовье.

Ческа нашла пакет с мятным чаем, который так любил старик, и заварила ему чашечку. Хотя старику и пришлось приложить большие усилия, чтобы сесть и сделать глоток, он с благодарностью улыбнулся Ческе.

Брам проспал около часа. Ческа с Джессом сидели рядом и тихонько переговаривались. Хотя ей очень хотелось это сделать, но она не рискнула заговорить с ним о том, смогут ли они наконец признать существующую между ними любовь. Она знала, что для этого нужно время.

В связи с поразительной новостью Юхай Окнах как можно скорее вызовет ее обратно на Приемный Комплекс, но Ческе очень не хотелось оставлять Джесса одного со свалившейся на него внезапной ответственностью. Четыре его дяди уже взяли на себя работу по выкачиванию и транспортировке воды, так же как получение электрохимическим путем высокоэффективного топлива. Добыча воды на Плюме была в руках клана Тамблейнов уже не одно поколение, и их обязанностью было не дать станции остановиться, какие бы несчастья не произошли. От их продукции зависели многие кланы Скитальцев.

– У тебя все получится, Джесс, – сказала Ческа, поглаживая его по плечу. – Все рабочие обучены, оборудование работает без сбоев. Твои дяди знают, что делать. Ты сильный и умный, и ты настоящий мужчина.

– Росс тоже был настоящим мужчиной, – Джесс смотрел на осунувшееся лицо спящего отца. – Но это ему не помогло во время атаки врага… и в отношениях с отцом.

Тасия вошла в комнату так, словно нарочно хотела нарушить отдых отца: она хлопнула термоизолирующей дверью и громко топала сапогами, за ней шествовал электронный помощник. Пока она ходила туда-сюда по ледяной платформе, обдумывая происходящее, лицо ее от мороза разрумянилось. Ческа не знала младшей сестры Джесса так хорошо, как ей бы того хотелось, но она все равно поняла, что девушка пришла вовсе не для того, чтобы успокоить отца.

Джесс, очевидно, сразу же понял настроение сестры. Он тут же попробовал предотвратить взрыв, который собиралась учинить Тасия.

– Гонец уже уехал? Ты бы могла проводить его наверх, если это потребуется.

– Он уже уехал, но прежде чем уехать, он показал мне призыв короля Фредерика о вступлении в оборонительные силы.

Ческа почувствовала, как на сердце упала глыба льда, заранее противясь тому, что хочет сказать девушка.

С трудом усевшись, Брам нашел чашку с уже остывшим мятным чаем, сердито заглянул в нее и поднял взор на Тасию.

– И что об этом думает юная леди?

– Я думаю о своем долге, отец. Ты не раз говорил нам, что мы должны думать обо всех Скитальцах, а не только о себе, – девушка скрестила руки на груди. – Что если я предложу свои услуги Земным Оборонительным Силам?

– Ты этого не сделаешь, – отрезал старик.

Ческа видела, что ситуация ухудшается. Электронный помощник Тасии подошел к кровати и начал поправлять одеяло, но старик оттолкнул компьютеризированного слугу.

– Кто-то должен сражаться с врагами, которые убили моего брата, – глубоко вздохнув, заявила Тасия.

Ческа знала, что девочка была очень дерзкой и импульсивной, но при всем при этом она была и талантлива.

– Остынь, Тасия, – спокойно вмешался Джесс. – У тебя есть обязательства перед семьей, и ты нам нужна здесь.

– Нет, не нужна. Яуже несколько лет не делала ничего важного в производстве воды. Мои дяди прекрасно взяли дело в свои руки, – Тасия перешла на более убедительный тон. – Слушай, папа, ты же знаешь, сколько я всего умею делать. Я отличный пилот и могу чинить многие модели самолетов. Ганзейские вояки сделают меня сержантом, а может, даже пошлют на ускоренные офицерские курсы.

– И они никогда больше тебя не отпустят, даже через миллион лет, – хрипло возразил Брам. – Брось эту глупость.

Ческа вспомнила некоторые споры со своим отцом, когда тот оставлял ее на Приемном Комплексе, и тут же поняла, что старик в разговоре с дочерью выбрал неверную тактику. Когда Ческа была молодой, она была вынуждена несколько лет летать на торговых кораблях клана Перони, пока отец не отправил ее на Приемный Комплекс учиться под руководством Юкай Окнах. Сначала Ческа упорно сопротивлялась, но потом постепенно поняла, что отец был прав.

Однако Тасия поймет это не скоро… к тому же, Ческа не думала, что старик прав. Скитальцы всегда соревновались, кто станет более полезным обществу. Тасия была сообразительной девушкой и хорошо училась. Благодаря разнообразным навыкам, после замужества у нее будут большие перспективы, она будет сильным подспорьем для любого клана. Но все эти достоинства сделают ее еще более желанной для Земных Оборонительных Сил.

– Ты ничем не обязана Земле. Земные Оборонительные Силы не больно-то любят Скитальцев, – начала Ческа. – Не забывай, один из их патрулей захватил в плен и убил Ранда Соренгаарда.

– Ранд Соренгаард был пиратом, – напомнила Тасия. – Мне наплевать, что он твой кузен. Он убивал людей и угонял корабли. Не надо делать из него великого героя.

– Тасия, – заговорил Джесс, и Ческа услышала в его голосе нотки гнева, – Тасия, погляди на отца. Он не в том состоянии, чтобы управляться с производством.

– Я прекрасно себя чувствую, – огрызнулся старик.

– Нет, вовсе нет, – в один голос заявили Джесс и Ческа.

– Ты моя младшая сестренка. Я уже потерял Росса, и совсем не хочу потерять еще и тебя.

– Лучше проиграть войну? Эти хрустальные корабли разнесли небесную шахту Росса и научную станцию Ганзы без предупреждения и пощады. Им наплевать на наши ссоры.

– Кто-нибудь хочет горячего отвара? – вмешался электронный помощник. – Я могу быстро приготовить.

Но никто не обратил внимания на компьютер.

– Я тебе это запрещаю, – отрезал Брам. – Разговор закончен.

– Черт, где-то я слышала эти слова раньше, – саркастично заметила Тасия. – Не то же самое ты говорил когда-то Россу?

Электронный помощник изо всех сил старался успеть за Тасией, когда та пулей вылетела из комнаты. Брам выглядел так, словно дочь нанесла ему смертельный удар, напомнив о единственной, совершенной за всю жизнь, ошибке. Он издал сдавленный крик и повалился на кровать, узловатые руки сжимались и разжимались. Но Тасии уже не было в комнате.

49. ТАСИЯ ТАМБЛЕЙН

В гневе, стараясь принять решение, Тасия шагала вдоль края ледяного выступа, топая так, что ее термоизоляционные сапоги оставляли отпечатки на промерзшей земле. Глядя поверх темных металлических волн, она продолжала вспоминать своего старшего брата Росса.

У него хватило храбрости выступить против бессмысленного упрямства отца. Он был храбрым и уверенным в себе, и он доказал свою правоту несомненным успехом шахты «Голубое небо». Он бы женился на Ческе Перони. Тасия ужасно гордилась всем тем, чего он достиг, несмотря на отсутствие всякой поддержки со стороны отца.

Но жуткие неизвестные истребители все разрушили. Они уничтожили небесную шахту и забрали жизнь Росса.

Сейчас у Тасии появился шанс отомстить за него. По правилам это бы должен был сделать отец: а еще лучше – Джесс, но они оба были заняты семейным производством. Может быть так и надо. Их дяди поддерживают производство в действии, сырье доставляется, продукция отправляется по назначению.

Тасия никого не осуждала, но ей надо было принять решение. Она была абсолютно уверена в своей правоте: ее брат и отец со временем должны это понять. Путеводная звезда указывает путь каждому Скитальцу, и Тасия ясно видела свой. Если кто-то из клана Тамблейнов и должен выступить против неизвестного врага, то это будет она.

Девушка глубоко вздохнула и выпустила облако пара. Кожу на щеках начал покусывать мороз, но она все равно не надевала капюшон. Воды океана были спокойными и густыми. Она не видела никаких следов поющих нематодов, которые появились на похоронах, не было видно и закопченных обломков плавучего погребального костра.

Тасия со всей силой бросила в воду кусочек льда. Она часто проделывала такое с братьями, когда все они были моложе: Росс умудрялся сделать шесть блинчиков, прежде чем ледышка тонула. Сейчас ее ледышка ударилась о воду и затонула, но потом вынырнула на поверхность и отправила во все стороны мелкие расходящиеся волны.

– Иногда надо самой пускать волны, – пробормотала Тасия. Воздух был таким холодным, что она почувствовала, как у в ноздрях начинает саднить. Однако решение принять не так-то просто. Когда-то давно свой выбор, который так был ему необходим, сделал Росс. Теперь настала ее очередь.

Дальнейшие разговоры об этом бессмысленны. Тасия быстро зашагала к жилищу, она шла быстро не потому, что боялась передумать, раз уж она приняла какое-то решение, то обратной дороги для нет. Просто теперь нет смысла терять время.

Ее термоизоляционная комнатка была холодной и темной. Электронный помощник ходил по комнате, укладывал на место вещи Тасии и в четвертый раз протирал пыль во всех углах. Когда молодой девушки не было дома и она не могла поддерживать компанию электронному слуге, тот обращался к незамысловатой программе, самостоятельно выискивая простенькую задачу.

– Черт! Включи посильнее обогрев. – Тасия никогда не скрывала своего настроения от невозмутимого помощника.

– Извините, Тасия. Я установил обогреватель на тот режим, который вы обычно предпочитаете.

– Не бери в голову. Я замерзла, – она стянула перчатки и скинула куртку, после чего уселась на стул. Ей надо быстренько собраться, обдумать план и улизнуть. Тасия заговорщически нагнулась вперед. – Помощник, нам с тобой предстоит одно дело. Мне нужна твоя помощь.

– Просто дайте мне инструкции, и я с удовольствием окажу вам любую помощь.

Тасия была рада, что компьютеры использовали на моральные проблемы минимальную часть своих возможностей, а то помощник мог бы впасть в замешательство.

– Ты, был моим компаньоном долгое время, но теперь я попрошу тебя выполнить одно важное и сложное задание, – стройная: металлическая фигура прекратила бродить по комнате и внимательно застыла перед молодой хозяйкой. – Мы с тобой должны сбежать отсюда.

Электронный помощник колебался лишь мгновение, хотя, может быть, это Тасие показалось.

– Все, что пожелаете. Мы хорошо вместе развлечемся.

– Мы сделаем это для того, чтобы отомстить за моего брата Росса.

– Росс был моим первым хозяином. Прекрасный человек.

– Он мертв, – сказала Тасия. – Его убили неизвестные враги.

– Как печально. Я могу чем-нибудь помочь? Компьютерный робот был куплен в подарок Россу, когда он был еще мальчишкой, в те далекие времена, когда еще была жива их мать. Ростом всего в один метр, очень эффективная модель Листенера была отличным другом для любого ребенка. Когда Росс вырос из этой игрушки, робот перешел к Джессу и, наконец, к Тасие.

Ее снова охватило чувство потери, она вспомнила, что робот был обещан тому из членов клана Тамблейнов, у кого первым появится ребенок. До сих пор, учитывая, что Росс уже обручен с Ческой, все считали, что первый ребенок появится у них. Теперь все изменилось.

– Ты поможешь мне сбежать отсюда, и пойдешь со мной поступать в Земные Оборонительные Силы.

– Хорошо, Тасия, – сказал маленький компьютер. – Просто скажи мне, что я должен сделать.

Искусственные солнца, встроенные в замерзшую крышу, были снабжены таймером, и через равные промежутки времени убавляли яркость, имитируя ночь. Поселение под слоем льда жило в иллюзии обычной смены дня и ночи. В самый темный час, когда Тасия вышла из комнаты, она увидела, что в слоях нависшего над ней льда фосфоресцирующей рябью мерцают нити водорослей. На звезды это было не похоже, но давало достаточно света, чтобы она смогла добраться до подъемных труб, которые должны были вынести ее на поверхность. Джесс и Ческа все еще сидели в комнате отца, но Тасия, непоколебимая в своем решении, постаралась их обойти. Джесс заходил проведать ее, и был удовлетворен, обнаружив сестру отдыхающей. Тасие хотелось бы довериться ему, но она хорошо знала своего брата. Он всегда поступал так, как считал лучше, невзирая на мнение другого человека. Если он только заподозрит, что она собирается сделать, то обязательно для ее же пользы постарается удержать, если будет надо, то даже привяжет к стулу. Такого Тасия не могла допустить. Однако она любила брата, и знала, что в конце концов он ее поймет. Со временем.

Когда Тасия со своим роботом вошла в подъемную трубу, то шепотом попрощалась с низкими круглыми комнатками и со спящими в них обитателями. Затем она закрыла дверь, и они понеслись по высверленной шахте на поверхность. Проходы и огромные трубы поднимались из ледяной коры в тех местах, где были трещины. Где-то там, затерянное в замерзшей коре, лежало застывшее тело ее матери.

Тамблейны получали большие прибыли, выкачивая из гейзерных скважин воду, чтобы наполнить ею оскудевшие источники, из которых могли заправляться грузовые корабли, чтобы продолжить свой путь к распределительным центрам. Космопорт представлял собой посадочную площадку, а также служебный двор, соединенный с гейзерными скважинами и насосными станциями.

В связи с отсутствием кораблей и приостановкой добычи воды на время траурной церемонии похорон все колодцы были закрыты. Сейчас они были обрамлены инеем, который просачивался сквозь небольшие щели в крышках.

На поверхности ледяного щита, под холодным черным небом, усеянным алмазными звездами, Тасия и ее электронный помощник шли по закрытому эластичному тоннелю, проложенному по замерзшей поверхности. Три космических корабля, принадлежавшие клану Тамблейнов, стояли в ангаре, готовые к полету. Тасия умела летать на любом из них. Братья научили ее многим хитростям, а в пилотировании она практиковалась месяцами, никто даже представить себе не мог, сколько времени она провела в полетах. Во всяком случае, на этой скучной ледяной планете заняться больше было нечем.

Так как эти корабли принадлежали ее семье, то воровством это назвать было нельзя. После того, как она присоединится к ганзейским военным, то, может быть, найдет способ переправить корабль обратно на Плюму. Но отец будет жаловаться на это еще многие годы.

Они поспешно прошли по соединительной трубе к ближайшему кораблю. Тасию подмывало взять любимый корабль Джесса, самый быстрый и чистый, но ей не хотелось добавлять к его расстройству еще и это, так что она выбрала другой.

Остановившись у люка, девушка достала из многочисленных карманов мешковатых брюк информационный модуль.

– Вот, помощник, загрузи это. Это навигационные инструкции и правила управления космическим кораблем. Возможно, когда я устану, мне придется использовать тебя как второго пилота.

Путешествие на Землю займет приличное время, а она в последнее время очень мало спала.

– Тасия, Я никогда раньше не пилотировал космические корабли. У меня может не хватить памяти для такой информации.

– Тогда сотри какие-нибудь детские игры, но не трогай воспоминания. Я хочу, чтобы ты сохранил в памяти каждое мгновение, которое ты провел с Россом. Во время долгого полета ты можешь мне рассказывать эти истории.

– Конечно, Тасия, – компьютеризированный помощник вставил модуль и дополнил свою программу, – ну вот, я готов помочь тебе. Теперь все кажется довольно просто.

– Мне потребовался не один год, чтобы научиться летать, а ты всему выучился за считанные секунды, – заметила она, покачав головой.

– Но, Тасия, все это можно с такой же скоростью и удалить.

– Да, – проворчала она, усаживаясь в кресло пилота, – представляю, как это неудобно.

Девушка включила обогреватели. Уже несколько месяцев никто не пользовался этим кораблем, и воздух в кабине казался резким и застоявшимся. Тасия включила системы электропитания и жизнеобеспечения, затем немного повысила температуру обогревателя.

Она назвала координаты Земли и проложила курс. Тасия выехала из ангара и, выпустив небольшое облачко из двигателей регулировки высоты, поднялась с ледяной поверхности. Плюма под ней была похожа на растрескавшийся белый пузырь, закрытые водные колодцы выглядели пуговицами, прятавшими скрывающуюся под ними воду.

– Ну хорошо, будем следовать Путеводной звезде.

Туман на лобовом стекле был то ли от пара, скопившегося в кабине, то ли это была тонкая завеса ее слез. Тасия так и не смогла определить. Она включила главный двигатель и устремилась от Плюмы к будущему.

50. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

За прошедшие недели чета Коликосов совершила бесконечный ряд удивительный открытий, обнаружила странные и непонятные артефакты… но нашла слишком мало ответов на возникшие вопросы. И все же наступило время посылать на Землю очередной отчет о проделанной работе. Сидя в душной палатке Маргарет закончила заносить в дневник последние данные и иронически улыбнулась.

В отличие от раскопок римских развалин или изучения затонувших в Средиземном море городов, которые проводились на Земле, исследования кликисской цивилизации не ограничивались добавлением мелких второстепенных деталей к уже разработанным базовым понятиям. В отношении кликиссов, даже базовые понятия оставались полной загадкой. Как только Маргарет или Луис делали какое-нибудь значительное открытие, подобно тому, что привело к выяснению принципа «Факела Кликиссов» или предположение, что похожая на насекомых раса могла летать, то приходилось пересматривать все основные положения.

Их работа на Райндик Ко позволила получить огромное количество всевозможных данных, но для анализа и осмысления оставалось слишком мало времени, которое они умудрялись выкраивать лишь по вечерам. К несчастью близился полдень. Маргарет не могла поверить тому, сколько рабочих часов было потрачено на составление отчета о проделанной работе, но она знала обязательства.

Ганза оказала им существенную поддержку, и одним из главных условий было то, что Коликосы будут периодически посылать им отчеты. Луис, который считал такое «школьное мероприятие» бессмысленным, конечно, делать этого не собирался. Но Маргарет понимала, что хороший археолог должен выполнять условия тех, кто его финансирует, даже если это поглощает самые продуктивные часы.

Маргарет запустила старомодную музыкальную шкатулку, которую ей подарил Антон. Частый ряд маленьких металлических зубчиков издавал средневековую мелодию «Зеленые рукава».

Подумав о сыне, она улыбнулась и задумалась, часто ли тот вспоминает родителей, работающих на отдаленной планете.

Маргарет перечитала отчет, и ее вполне удовлетворил тон, в котором он был написан, и описание сделанных открытий. Когда раскопки будут закончены, она привезет домой детальные изображения всего обнаруженного и законсервированные предметы, но сейчас Аркас просто зачитает отчет маленькому саженцу вселенского дерева. При помощи телепатической связи его слова дойдут до такого же зеленого священника на Земле, где рапорт будет прочитан, а может быть, и проигнорирован президентом Венсесласом.

Луис вместе с DD уже был в городе и возился с уцелевшими механизмами чужаков, уверенный, что сможет пробудить к жизни хоть один из давно заброшенных генераторов. Горя желанием побыстрей оказаться в развалинах, Маргарет вышла на резкий солнечный свет и посмотрела в сторону паутины каньонов, лежащих в ближайших горных отростках. Она подумала о том, сколько еще всевозможных остатков старой цивилизации там скрывается. Они еще даже толком не осмотрели всю поверхность.

Маргарет пошла искать Аркаса, но зеленого священника в палатке не оказалось. Она недовольно наморщилась. За палаткой двенадцать саженцев вселенских деревьев уже подросли и доходили Маргарет до плеча, раскинув золотисто-зеленые листики, растения упивались солнечным светом. Почва вокруг деревьев была влажной, что говорило о том, что Аркас полил их с расчетом на целый день, но самого его нигде не было видно. Маргарет надо было отправить отчет, а ему здесь, пожалуй, нечего было делать.

Недавно Аркас доказал свою ценность, приняв, а потом сообщив новость о нападении неизвестного врага на Онсьер. Он не мог показать изображения, полученные по телепатической связи, но подробно описал то, что обнаружил генерал Ланьян. Пораженная Маргарет вспомнила мимолетное видение хрустальных сфер, которые вырвались из глубин вспыхнувшего солнца и унеслись в космос. Доктор Серизава легкомысленно отмахнулся от них, назвав это «экзотическими осколками», вырвавшимися из горящей планеты.

Может быть эксперимент с «Факелом Кликиссов» каким-то образом спровоцировал эту атаку? Какая форма жизни может существовать в условиях высокого давления в глубине огромного газового гиганта?

Она громко позвала священника, но ответа не получила. Распрямив плечи, Маргарет вздохнула. Уже не в первый раз Аркаса нельзя было найти именно в тот момент, когда требовалось.

Маргарет не мешала священнику удовлетворять собственное любопытство. Аркас любил бродить по каньонам, собирая окаменелости и образцы горных пород. И все-таки, его главной обязанностью было поддерживать телепатическую связь со спонсорами.

– Аркас! – позвала она снова, повысив голос так, чтобы он разнесся по всем окрестностям.

Сжимая в руках отчет, Маргарет подумала о том, что можно оставить отчет на потом, но после минутного раздумья все же решила найти священника.

Луис и Аркас нашли общий язык. По вечерам, когда Маргарет изучала дневные открытия, они часто вместе с DD играли в карты. Зная, что Аркас имеет доступ ко всей информации, хранящейся в памяти вселенского леса, Маргарет временами неприятно удивлялась, что священник не хочет расширять свои познания. Что им руководит?

Она отошла от лагеря в сторону каменистого подъема, куда Аркас часто ходил наблюдать заход солнца, взобралась по склону холма, петляя между камней, и подумала о том, что все поселения кликиссов, которые они с Луисом изучали, располагались в солнечных и сухих местах.

Заброшенные города на Лларо и Пайме возвышались на обширной покрытой травой равнине, их строения поднимались, как огромные муравейники термитов, находясь далеко от источников воды. Вместо того чтобы строить свои сооружения поближе к воде, насекомообразная раса выбирала места для строений по совершенно иным принципам, основываясь на геометрической системе координат или придерживаясь каких-то других критериев.

На Коррибасе, где Коликосы проводили последние археологические изыскания, и где Маргарет и Луис открыли «Факел Кликиссов», город тоже стоял в бесплодной пустыне, но там он был поврежден намного сильнее. Развалины там были потемневшими и выветренными, и казалось, что Коррибас много столетий назад был ареной жестокой битвы. Но ксеноархеологи не нашли этому ни объяснений, ни каких-либо намеков на причину разрушительного конфликта.

Маргарет поднялась на вершину холма и внезапно была поражена, обнаружив там огромные темные силуэты роботов кликиссов, стоящих в ожидании. Сирис, Илкот и Декайк замерли без движения, уставившись в небо и греясь в солнечных лучах. Три машины выглядели почти одинаково. Она быстро остановилась и осмотрела их.

Один из них, она решила, что это Сирикс, активировал какую-то систему, темные щитки на спине робота раскрылись, словно крылья насекомых. Большие зеркальные паруса были направлены наружу, взлетая вверх в угрожающем движении. Два других робота, тоже раскрыли свои корпуса и выпустили большие крылья, так что стали казаться в три раза больше своих и без того огромных размеров. Многочисленные красные оптические датчики мерцали, как глаза хищников.

Маргарет отшатнулась назад и подняла руки.

– Извините. Я не знала, что вы здесь.

Роботы кликиссов сделали пару шагов вперед. Затем Сирикс узнал ее и замер на месте.

– Маргарет Коликос, – сказал он трубным и потрескивающим синтетическим голосом, – мы не ожидали вашего прихода, – роботы отступили и убрали большие крылья обратно в сердцевину корпуса, изогнутые крышки защелкнулись.

– Что это такое? – спросила Маргарет, сердце у нее бешено колотилось, на коже выступили капли пота. – Эти крылья…

– Просто солнечные элементы для подзарядки наших аккумуляторов, – быстро прогудел Сирикс. – Мы пришли сюда, чтобы поднабрать энергии и поразмышлять. В этом мире очень много таинственного. Мы узнали много новых деталей о прошлом, хотя наша память так и остается пустой.

Снова приняв деловой вид, стараясь скрыть свою нервозность, Маргарет махнула отчетом.

– Ну, мы с Луисом делаем все возможное, чтобы найти для вас ответы. У меня отчет, который надо быстро отправить на Землю, поэтому мне требуется найти Аркаса. Он иногда сюда приходит.

– Сегодня его здесь не было, – ответил Сирикс.

– Яэто уже вижу. Вы не знаете где он?

– Вам очень необходимо найти его немедленно? – спросил Сирикс.

– Мне надо послать отчет, а он наш зеленый священник, – Маргарет уперлась кулаком в бедро, – у нас есть крайний срок.

– Значит это срочно, – он и два других робота загудели, быстро переговариваясь, затем Сирикс вытянул спрятанную в корпусе руку, – Он пошел вон в тот каньон. Видите, вон туда?

Маргарет увидела в ближайших утесах тропинку, ведущую в расщелину с голыми каменными стенами.

– Да, я вспомнила. Два дня назад Аркас мне говорил, что он там что-то нашел.

– Вы найдете его в том направлении, – сказал Сирикс, – Мы останемся здесь… и попробуем что-нибудь вспомнить.

Маргарет зашагала прочь, довольная, что может удалиться от непонятных роботов. Сирикс странно поглядел ей вслед и сказал:

– Так как мы очень древние, Маргарет Коликос, то мы не такие нетерпеливые, как люди. Столкнувшись с проблемой, мы готовы изучать и обдумывать ее десятилетиями. Но мы обязательно находим ответ.

Маргарет, уже спускавшаяся по склону, обернулась.

– Может это и так… только у меня нет столько времени. Она пошла на поиски зеленого священника.

51. НИРА КХАЛИ

Став представителями Терока и зеленых священников, Нира и Отема готовились к отъезду в самое сердце Илдиранской империи. Женщина-торговец по имени Рлинда Кетт должна была доставить их в ослепительную столицу.

Благодаря энергичному натиску Сарайн вместе с дружеским вмешательством Рейнальда, Отец Идрисс и Мать Алекса наконец-то позволили взять Рлинде Кетт небольшой груз продуктов Терока: фрукты, орехи, соки, пряжу, но при условии, что они захватят с собой двух пассажиров.

Нира расширенными глазами рассматривала «До смерти любопытного». Она не только никогда не покидала лесной планеты, но и никогда не ступала на борт космического корабля.

«Любопытный» был построен, опираясь на практичность и обеспечение всем необходимым, а не на эстетические критерии, поэтому он был усеян странными выступами, диагностическими линейками и решетками датчиков. Все равно, в безвоздушном космическом пространстве никто не увидит великолепных очертаний и блестящего корпуса.

Отема не обращала о внимания ни на корабль, ни на терокских рабочих, загружавших в трюмы ящики с грузом. Вместо этого посол впитывала в себя очертания зеленого ландшафта, запоминая каждую деталь вселенского леса, словно видела все это в последний раз.

Перед самым отъездом появилась Сарайн – облаченная в посольский плащ, который ей передала Отема. Ее улыбка была тонкой и формальной.

– Я пришла пожелать вам счастливого пути, Отема. Брат сказал, что хрустальный город Миджистра великолепен.

Выражение лица Отемы посуровело, но в голосе не прозвучало никаких эмоций.

– Запомни, что я тебе сказала, Сарайн: ты теронка. Держи в голове наши интересы на первом месте. Деревья предупредили, что мы должны быть очень бдительными.

По лицу Сарайн пробежала тень раздражения.

– Это входит в мои обязанности посла, Отема. Я это не забуду.

Не обращая внимания на Ниру, Сарайн поспешила туда, где Рлинда Кетт лично руководила погрузкой, желая проследить, чтобы все было загружено, как надо. Нира перевела взгляд с Отемы на нового посла и задумалась о том, что произошло между этими женщинами.

Когда грузовой трюм был закрыт, Рлинда встала около входного люка и уперлась кулаками в широкие бедра. Она сделала жест в сторону двух зеленых священниц.

– Давайте, поднимайтесь на борт. Вы же сами знаете, что «Любопытного» подталкивать не надо.

Нира хотела было поторопиться, но затормозила, подстраиваясь под степенную походку Отемы. Когда за спиной девушки захлопнулся люк, она внезапно почувствовала себя закрытой, и на нее нахлынул приступ клаустрофобии.

Волна паники охватила ее, когда она почувствовала запах металла, искусственных масел, синтетической мебели и переработанного воздуха.

Как она сможет вынести заключение в этих четырех стенах во время путешествия к семи солнцам Илдиры?

Отема почувствовала волнение помощницы, и черты ее лица потеплели.

– В любой момент, как только ты этого захочешь, ты можешь установить связь с саженцами. Это все равно, что быть во вселенском лесу, – они уже погрузили помещенные в горшки саженцы, подарок Мудрецу-Императору. Темные губы Отемы искривились в улыбке. – Я это знаю, Нира, не только потому, что я много раз путешествовала на космических кораблях, но и потому, что многие годы я провела на Земле вдали от вселенского леса. Конечно это не то же самое, что и лес, но все же помогает сохранять рассудок.

Рлинда проводила их в гостевые каюты. Тщательно упакованные в красивые контейнеры, отобранные саженцы уже были закреплены на полках и в углах каюты.

Рлинда остановилась в дверях.

– Пристегните себя к койкам на время взлета. Я смогу составить вам компанию только после того, как будет запущен главный двигатель.

Отема погладила пальцами один из саженцев.

– Мы благодарим вас, за то, что вы взяли нас в это путешествие, вселенский лес тоже остался этим очень доволен.

Рлинда кивнула, не понимая до конца связь этих странных существ с саженцами.

– Я просто рада, что получила первую партию груза. Отец Идрисс и Мать Алекса еще увидят выгоду от торговли экзотической пищей и предметами роскоши. Это все равно, что сунуть ногу в приоткрытую дверь.

Женщина-торговец закрыла дверь каюты и поспешила в рубку. Отема легла на койку, погрузилась в молчаливую медитацию. Следуя примеру, Нира притронулась к одному из саженцев и попробовала успокоить безумно стучащее сердце.

Она должна запомнить все мельчайшие детали и донести их до деревьев, как свой дневник. До сих пор она читала деревьям вслух формальные тексты, рассказы и поэмы.

Теперь она предоставит деревьям свежие, не отредактированные впечатления, и позволит увидеть им волнующее путешествие глазами новичка.

В динамиках внутренней связи раздался твердый голос Рлинды:

– Всем приготовиться. Сейчас стартуем. Постараюсь, насколько это в моих силах, сделать полет безупречным.

В течение следующих двух дней Нира и Отема знакомились с «До смерти любопытным» и составляли в каюте компанию саженцам. Пользуясь телепатической связью, имея доступ ко всем знаниям вселенского леса, обе женщины начали постигать основы илдиранского языка, как письменного, так и устного, и скоро добились явных успехов. В этом отношении препятствия для выполнения миссии не будет.

Живя вместе в одной каюте, они могли лучше узнать друг друга.

– Я узнала многие из отметок на твоем лице, Отема, – заметила Нира, разглядывая кривые и овалы вокруг рта пожилой женщины, отметки на лбу и знаки вокруг глаз.

– Я прошла базовое обучение как чтица, музыкант, садовник, лекарь растений и ботаник, – мягко улыбнулась Отема в ответ.

– Я узнала несколько отметок, выдаваемых за путешествия. Но твое лицо… – Нира с удивление покачала головой, – я никогда не видела столько отметок за достижения.

Отема притронулась к темной коже, словно впервые за многие годы ощупав несмываемые татуировки. Ее пальцы пробежали по резким линиям на левой щеке.

– Когда я была молодой, я любила заниматься музыкой. Вселенский лес рассматривает ее как некий язык, поучительный как в отношении человеческой культуры, так и статистики. Затем, чтобы расширить знания, я начала изучать другие предметы, зарабатывая все больше и больше знаков отличия.

– Все отметки просто прекрасны, – сказала Нира вполне искренне.

– А ты, – Отема показала пальцем на гладкие черты ее лица, – после путешествия получишь отметки за путешествие, а также еще одну татуировку за чтение, вместе с отметкой за знание истории. Ты этого хотела?

– Я хочу служить вселенскому лесу в любом качестве, в котором только потребуют деревья, – она сделала паузу и поняла, что Отема ждет более честного ответа. – Но если я должна служить лесу тем, чтобы видеть замечательные вещи и рассказывать ему об этом, я буду довольна.

– Семья будет гордиться тобой, – сказала Отема.

Лицо Ниры приняло неуверенное выражение.

– Моя семья и так уже гордиться мной. Я добилась новой квартиры в только что найденном и приспособленном для жилья улье, но они не понимают смысла службы зеленого священника. Я единственная в нашей семье, кто когда-либо проявил интерес к деревьям.

– Может быть, я пробыла в священниках слишком долго, – удивилась Отема. – Но я считала, что каждый теронец, пусть даже как-то по-своему, но любит лес.

Нира отвела взгляд.

– На «Кайе» мои предки были записаны, как системные инженеры, управленцы и ремонтники. Кхали были бы весьма полезны, если бы Терок оказался суровой планетой, – девушка пожала плечами. – Но на Тероке их знания оказались невостребованными. О, они поддерживают систему в рабочем состоянии, но им не нравится их занятие.

– Эта работа очень важна для жизни, – заметила Отема. Растущие в горшочках саженцы, казалось, прислушивались к разговору. – Просто она оказалась важной несколько не в том аспекте, в котором они того ожидали. А ты… ну ты, Нира, и сама знаешь свое призвание.

– Да, – согласилась она, – и больше в жизни мне ничего не надо.

На четвертый день путешествия, когда «До смерти любопытный» проходил сквозь плоское созвездие, сокращая расстояние до Илдиры, Рлинда Кетт пригласила их на обед.

– Настало время хоть немного познакомить вас с илдиранской культурой. Кроме того, я одна из немногих людей Ганзы, кто может приготовить приличные илдиранские блюда. Это, знаете ли, довольно трудно, особенно тяжело достать нужные ингредиенты.

Нира охотно согласилась попробовать необычные блюда, хотя ее пищевые запасы и легкий зуд на коже от фотосинтеза не давали ей испытывать настоящий голод. Надев обычные одежды, и не зная, как еще подготовиться к такому событию, Нира последовала за Отемой по коридору, ведущему в личные апартаменты капитана.

Так как дипломатические приемы и общественная деятельность были для девушки в новинку, она рассматривала обед, как практику перед прибытием на Илдиру.

Рлинда, одетая в передник, покрытый статической пленкой, отталкивающей пятна и крошки пищи, выглянула из кухни. На портативной жаровне были расставлены блестящие кастрюли. Нира почувствовала запах горячего масла и острых пряностей. Цветные колбаски наполняли различные чаши и кувшины, а полная женщина-торговец, вертелась как пропеллер, готовя пять блюд одновременно.

– Я не перестаю думать о новом грузе, – сказала Рлинда, не прекращая кулинарную активность. – Мне не терпится опробовать какой-нибудь настоящий терокский рецепт из этих ингредиентов, но вы, наверное, давно устали от домашней кухни. Но я все же с удовольствием выслушала бы какие-нибудь советы.

Она вопросительно подняла брови.

– Увы, зеленые священники не славятся наклонностями гурманов, – торжественно заявила Отема. – Кулинария не входит в курс нашего обучения, касающегося служению вселенскому лесу.

– Я этого и боялась.

Рлинда быстро взбила желатиновую пленку, прежде чем та успела прилипнуть к сковородке.

Капитан с грохотом разложила блестящую, напоминающую пудинг массу примерно поровну на три тарелки. Затем она добавила какие-то зеленые волокнистые овощи, смоченные золотистым сиропом, и, наконец, маленькие тушеные отбивные из сероватого мяса, нарезанные правильными ровными треугольниками. Онапротянула Отеме первую тарелку.

– Вы, мэм, много лет были послом в Ганзе, а не доводилось ли вам среди прочих ваших путешествий бывать и под сиянием семи солнц?

– Нет. Это путешествие для меня первое, так же, как и для Ниры.

Нира, вдыхая великолепный аромат, с благодарностью приняла тарелку.

– Ну что же, в Миджистре вы найдете кухню получше, особенно если вы будете гостями Мудреца-Императора, но и то, что я вам предлагаю, настоящий праздник для илдиранца, – она вытерла толстый палец о край одной из кастрюль и слизала сок. – Отлично!

Рлинда взяла тарелку и села за заставленный кухонный стол.

– Сколько раз вы были в Миджистре? – спросила Нира.

– Четыре, и каждый раз с удовольствием. Надеюсь, что с этим грузом терокских продуктов меня там будут встречать с большой радостью. Видите ли, илдиранцы не имеют ничего против наших визитов, но они несколько… необычны. Чужие, так сказать, понимаете? Трудно судить, довольны ли они тем, что имеют с нами дело или просто терпят нас.

– Даже человеческие культуры кажутся друг другу странными, – заметила Отема, – А илдиранцы к тому же не относятся к нашей расе.

– Позвольте мне направить вас на верный курс, – предложила Рлинда. – Вам следует знать об этой чуждой расе несколько главных вещей. Перво-наперво илдиранцы полиморфны, как собаки. У них несколько рас, и представителям каждой расы свойственны определенные физические качества. Представители некоторых рас выглядят вполне по-человечески, но не надо обманываться. На самом деле, они очень симпатичны, и я слышала рассказы, что у них есть все, что надо, если вы меня понимаете, однако я никогда не слышала о том, чтобы человек и илдиранец получили потомство.

– С генетической точки зрения это будет очень необычно, – заметила Отема.

– Правильно, но я видела очень много необычных вещей. Разные расы имеют свои характерные черты и особенности и образуют касты илдиранского общества. Мыслителям нравится быть мыслителями, рабочим – рабочими и так далее.

– А могут ли расы смешиваться? – поинтересовалась Нира.

– Да, конечно, – Рлинда попробовала мясной треугольник, потом встала, чтобы взять очередную сковородку с соусом и добавила его в каждую тарелку, – Иногда они женятся по любви, иногда по пристрастиям: в других случаях это делается для того, чтобы усилить какие-то качества. Например, когда пара состоит из представителей аристократии и военных, то их потомок становится офицером Звездного флота. Я слышала, что знаменитые поэты, музыканты и художники являются помесью, они собирают вместе генетические силы, которые отсутствуют у чистокровных представителей рас.

– Мы будем иметь дело с представителями многих различных рас? – заинтересовалась Отема, – Или только с вождями?

– О, вам придется познакомиться с основными расами. Расу, кстати говоря, можно определить по их имени. Например, у всех представителей высшей расы аристократов в конце имени стоит 'х. У чиновников – 'с, у рабочих – 'к. Те, кто по происхождению смешанной крови, добавляют комбинацию звуков. Офицеры Звездного флота, происходящие от знати и солдат, – 'нх. Хранители памяти, которые представляют собой смесь чиновников и знати, – 'ш, – она пожала плечами. – Все это, конечно, довольно условно, так как их алфавит отличен от нашего.

На десерт Рлинда подала желтоватые конусы, по виду напоминавшие ириски. Она взглянула на гостей.

– Я и о зеленых священниках не очень-то много знаю. Вы замужем? Вам позволено выходить замуж, или это противоречит правилам?

– Конечно, разрешено, – улыбнулась Отема, – хотя многие из нас посвящают свою жизнь деревьям. Если у кого-то появляется потребность, то он заводит любовника, – она откинулась на спинку стула. – Хотя мне уже поздно.

– Ну, я сама не единожды и не дважды выходила замуж, – женщина попробовала десерт и жестом предложила сделать то же самое гостям. – Я пережила двух своих мужей, но самое горькое расставание было с последним. Он ушел от меня и женился на молоденькой красотке, а затем, годом позже, она убила его в припадке ревности.

Нира удивленно открыла рот. Рлинда покачала головой и со знанием дела улыбнулась.

– Я всегда говорила, что с мужчинами каши не сваришь, и его новая жена, видимо, пришла к такому же выводу. Так что самым лучшим у меня был второй, его звали Брансон Робертс. Я звала его БиБоб, хотя больше никто его так не называл. Мы с ним до сих пор в хороших дружеских отношениях, и он мой лучший пилот, мы просто не смогли ужиться.

Она за три раза покончила с десертом и промокнула губысалфеткой.

– Теперь я решила покончить с замужествами и стать гурманкой Сублимация… ну, в какой-то мере. Как приятно пробовать кулинарные образцы, собранные тобой по всем мирам!

Рлинда посмотрела на хронометр, и включила экран монитора, установленного на стене каюты. Когда на нем появилось изображение, капитан указала на скопление звезд.

– Теперь уже недолго. Вон те семь звезд и есть илдиранская система.

Рлинда убрала со стола и стала мыть кухонную утварь.

52. ХРАНИТЕЛЬ ПАМЯТИ ДИО'Ш

Самые глубокие архивы во Дворце Призмы были пустыми и тихими. Как и все строения в Миджистре, даже те, что находились глубоко под землей, комнаты архива были освещены фонарями, установленными на перегородках, и сияющими панелями на потолке. Ихотя химические фонари прекрасно имитировали яркий дневной свет, хранитель памяти Дио'ш чувствовал в закрытых помещениях давящую затаившуюся тень. Таинственные, страшные и трагичные воспоминания о Кренне…

Прозрачные стены архива образовывали мириады комнат, превращая подвал Дворца Призмы в стеклянные соты. Дио'ш предпочел бы оставаться на высоких башнях или открытых балконах, где бы он мог слышать журчание воды, струящейся с платформы на платформу, но только здесь в этих тихих катакомбах он мог найти то, что искал. Здесь внизу, Хранители памяти имели доступ к древним записям истории илдиранцев.

Руки все еще дрожали, и аппетита почти не было с тех пор, как его вывезли с умирающей колонии на Кренне. В сердце он чувствовал болезнь и слабость. Хранитель памяти Вао'ш старался убедить его, что эти симптомы не имеют никакого отношения к ослепляющей чуме, а являются нервной реакцией на пережитое суровое испытание. Дио'ш и другие спасенные оставались в жестком карантине до тех пор, пока их не посчитали абсолютно здоровыми. И все равно, боль в каждой мышце, головная боль, даже просто зуд вызывали в нем тревожное беспокойство.

Но несмотря на это, ничто не могло погасить горящего в нем любопытства. Дио'шу надо было отыскать слишком много информации, прочитать огромное количество записей, изучить большой промежуток истории. Он хотел выяснить правду.

Все хранители проводят свою жизнь, читая и пересказывая «Сагу Семи Солнц». Члены его рода обладали хорошо организованной памятью, поэтому они могли запоминать и пересказывать огромный эпос слово в слово. Попавшая в канон фраза больше никогда не менялась.

Так как история была необыкновенно обширной, содержащей множество сюжетных линий, легенд и приключений, ни один историк, скорее всего, не мог пересказать ее полностью. Хранитель памяти Вао'ш предпочитал проводить дни, рассказывая жадным слушателям популярные истории, прославляя илдиранских героев и их достижения. Будучи Хранителем памяти императорского двора, он любил выступления.

Однако задолго до того, как разразилась чума, Дио'ш предпочитал уединенный образ жизни. О, он часто развлекал Представителя Кренны и ее поселенцев, но у колонистов было много работы и мало свободного времени. Никто и не ожидал от него того, чтобы он будет целый день, читать стансы из «Саги Семи Солнц». У Дио'ша было много свободного времени, чтобы перечитывать и анализировать неясные места эпической поэмы.

Теперь, снова находясь во Дворце Призмы, выздоровевший Дио'ш решил посвятить еще больше времени научной работе, покопаться в древних записях, расшифровать наиболее старые письменные источники. Он проанализирует отрывки апокрифических записей, постарается найти там намеки и особенности, которые хранители памяти воспринимают, как нечто само собой разумеющееся. Многие из старых документов и воспоминаний так никогда и не вошли в Сагу, и, таким образом, некоторые события оказались забытыми. И хотя подобные материалы и не рассматривались, как канонические, Дио'ш все же чувствовал, что эти записи могут предоставить ценные сведения.

Он пообещал Вао'шу, что напишет личный отчет о событиях на Кренне, припомнит о тех жертвах, которые перед смертью страдали от слепоты и изоляции. Он пережил эпидемию, наблюдал, как чума косила рабочих и певцов, два рода наиболее подверженных болезни.

Ему потребуется много времени, чтобы увидеть происшедшее в перспективе, но Дио'ш пообещал себе, что не даст умереть этим событиям полным отваги и жертвенности. Представитель Кренны, сын Мудреца-Императора, несмотря на предупреждения людей из рода медиков, лично ухаживал за больными. Ему предлагали укрыться на корабле, где бы он находился в безопасности, но он предпочел остаться среди людей в городе колонистов. Его смерть оборвала связь с центральным тизмом, заставив всех илдиранцев на Кренне содрогнуться в пустоте.

Дио'ш записал истории и о других представителях Кренны и ее героях, записал описание жизни жертв так, как они хотели бы остаться в памяти. Теперь ему надо было проделать другую работу.

Вао'ш уже предупредил о том, что не стоит проводить слишком много времени в архивах, читая и проводя научные исследования. Он заверял, что изучение второстепенных апокрифичных материалов является пустой тратой времени. «Любой хранитель памяти, который начинает уединяться, предается бессмысленным воспоминаниям».

Дио'ш успокоил товарища.

– Я вернусь, Вао'ш. Но лучший способ для того, чтобы выздороветь, это оценить все, что мне довелось пережить.

Молодые хранители памяти уже обнаружили в одной из земных энциклопедий, приобретенных у торговцев, упоминания о болезни под названием холера, которая легко распространялась среди людей, когда те жили в густонаселенных районах. Нашлись и упоминания о бубонной чуме, тифе, СПИДе. Но ослепляющая чума была гораздо хуже.

Под успокоительным светом ламп, он сидел заваленный свитками и книгами. Древние записи, укрытые гибкой защитной пленкой и закрытые в сейфы вечного хранения, оставались невостребованными целые столетия. Осторожно, чтобы не повредить древние документы, он проводил пальцами по начертанным знакам и чувствовал себя смелым первооткрывателем.

Здесь, в архиве, он горячо взялся за изучение других случаев эпидемий. Он начал искать в записях и хрониках, не обрушивались ли подобные болезни на илдиранцев раньше. Случалось ли, что эпидемии уничтожали целые колонии, как это случилось на Кренне? Ему надо было это узнать. Он не мог припомнить такого крупного события в «Саге Семи Солнц», но разве может хранитель памяти упомнить все второстепенные повествования тысячелетней истории?

Он знал одну печальную историю, которую хранители памяти с готовностью рассказывали, так как в ней говорилось о великой трагедии. Тысячи лет назад, когда история еще только начала записываться, в Миджистре разразилась лихорадка. Эта лихорадка особенно свирепствовала среди рода хранителей памяти, так что в результате в илдиранской столице почти не осталось историков.

Такое большое количество смертей в начальной фазе сбора материала и записи «Саги Семи Солнц» означало, что целая часть эпической поэмы была навсегда утеряна. Благодаря лихорадке, вся предыдущая история, к великому ужасу хранителей памяти оказалась белым пятном в памяти илдиранцев. В результате чудовищной потери стало невозможно проследить историю до истоков цивилизации. Многие сочинители пытались заполнить этот пробел разными приключениями. Но Дио'ш знал, что эти истории неправда, и поэтому не могут в действительности заполнить информационный вакуум.

После долгих поисков, Дио'ш откопал все документы, написанные примерно в то время, когда разразилась лихорадка. Тысячи лет сюда никто не заглядывал, и шкафы, хранящие эти документы, уже начали проседать и разваливаться, их замки ослабли под действием гравитации и времени.

Многие часы изучал он всевозможные ссылки, ища в них ключ к тому, где же началась лихорадка, и как оказалось возможным, что такая большая часть жизненно важного исторического материала оказалась утерянной. Не пытались ли последние хранители памяти, находясь на смертном одре, продиктовать представителям других рас для записи все, что они знали, только для того, чтобы потерянными оказались всего лишь незначительные детали? Для историков, подобных Дио'шу, отсутствующая часть в «Саге Семи Солнц» похожа на умершего ребенка, и наполняет их глубоким чувством утраты.

И тут Дио'ш нашел закрытый маленький сейф, к которому, очевидно, никто не притрагивался несколько десятков столетий, печать на нем рассыпалась, а замок от времени пришел в такое состояние, что сломался прямо в руках. Испытывая нервную дрожь и волнение, молодой Хранитель памяти заглянул в маленький сейф, который был закрыт и забыт несколько столетий назад. С удивлением первооткрывателя, он обнаружил, что в сейфе находятся древние документы, запечатанные книги, которые, похоже, еще никто никогда не читал. Пещера сокровищ! Дио'ш взволнованно вынес их на рабочее место и включил яркий свет. Сердце его бешено колотилось.

Хранитель начал разбираться в словах и магических символах, которые погрузили его в такую историю, о которой он не имел и представления. Настоящую историю, утерянные события. Записи были детальными, и все сообщения казались достоверными: правдивые источники восходящие ко времени лихорадки, дневниковые записи современников и свидетельства очевидцев, людей, которые своими глазами видели, как лихорадка пожинала свой урожай. Или… то, что официальная история считает лихорадкой. Дио'ш изучал старые документы, читая их с удивлением и возрастающим чувством ужаса. Что-то здесь было не так… но документы не были подделкой. Чувствительные наросты на его лице переливались рядом ярких цветов. Эти свитки и документы должны были быть правдой, несмотря на все то, что ему говорили и чему учили. Пораженный хранитель памяти откинулся на спинку стула. Затем, испугавшись, что кто-нибудь может увидеть или узнать то, что он нашел, Дио'ш закрыл и снова запечатал документы и положил их обратно.

Разоблачение требовало от него действия, но он не знал, какого именно. И, однако, не поверить увиденному он не мог.

Эти основоположники хранителей памяти давних лет не умерли от болезни. Это была не лихорадка. Хранителей памяти, стражей действительной истории илдиранцев заставили замолчать. Убили!!!

Утерянная часть «Саги Семи Солнц» рассказывала вовсе не о неизбежной трагедии, а о гнусном преступлении.

53. ВЕЛИКИЙ НАСЛЕДНИК ДЖОРА'Х

Во Дворце Призмы, в специальной сферической комнате для размышлений Великий Наследник Джора'х с гордостью изучал записи о своем детстве. В соответствии с долгом, симпатичный и крепкий принц брал себе множество любовниц из всевозможных илдиранских родов, чтобы породить как можно больше отпрысков.

Старший сын Мудреца-Императора Джора'х прекрасно знал, что в один прекрасный день этот титул достанется ему, даже если правление отца продлится столетие или больше. Он не очень-то жаждал наступления того дня, когда он сядет в хрустальное кресло. Это станет одинаково, как началом его власти, так и концом его удовольствий. После ритуальной церемонии кастрации, делающей его следующим Мудрецом-Императором, он будет контролировать весь тизм.

Но не сейчас.

Ему нравилось общаться со своим народом, независимо от происхождения: с моряками и рабочими, рыбаками, телохранителями и солдатами. Все они илдиранцы, и все они знают свое место. Его долг быть любимым народом, и если он должным образом исполняет свои обязанности, то и выращивать многочисленных потомков. Джора'х улыбнулся, вспомнив сыновей и дочерей, ученых из числа знати и рабочих полукровок, плоды его коротких связей с любовницами, которых он выбрал среди бесконечного числа жаждущих его женщин.

Однако, несмотря на свою краткость, сексуальные связи очень много для него значили. Каждый ребенок от женщины высшей расы являлся его возможным наследником. Джора'х засыпал сыновей и дочерей подарками, даже если они были полукровками. Он посылал им послания и поэмы. Он не хотел, чтобы они забыли, кто является их отцом.

Однако огромное число отпрысков было обескураживающим, и нужно было время, проведенное в одиночестве в комнате для размышлений просто для того, чтобы оценить их количество, привести в порядок их номера и проследить даты рождения.

Согласно дворцовым записям, отец Джора'ха Кайрок'х не был так привязан к отпрыскам. Да, Мудрец-Император уделял внимание старшему сыну, чистокровному ребенку от знаменитой младшей наложницы. Великий правитель оплодотворил дюжину – другую благородных женщин, и все эти дети стали представителями в различных колониальных мирах: Добро, Гайриллка, Кренна, Комптор, Альтурас и других. Эти сыновья оставались связанными с отцом через тизм и таким образом могли управлять отдаленными колониальными мирами мыслями и решениями Мудреца-Императора.

Однако Джора'х большую часть жизни прожил во Дворце Призмы. Он не будет марионеткой, как другие представители: он был связан с Мудрецом-Императором сильнее, чем любой из них.

Его собственный старший сын, Тор'х, рожденный от благородной женщины, сейчас жил на Гайриллке в доме местного Наследника и наслаждался жизнью, уверенный, что к более серьезным обязанностям вождя его не призовут еще многие десятилетия, быть может даже столетия. После Мудреца-Императора Кайрок'ха, Джора'х станет следующим правителем: много времени после этого потребуются Тор'ху, чтобы сосредоточиться на неизбежной судьбе и будущей ответственности. Но пока этого от него никто не ждал. Когда придет время, генетически сохраненные знания будут доступны ему через тизм и научат его всему необходимому. А сейчас молодой избалованный Тор'х, похоже, наслаждался обществом своего дяди, мягкого и безмятежного наследника Гайриллки. Джора'х с удовольствием мог позволить ему порезвиться еще несколько десятков лет.

Когда Джора'х закончил рассматривать цветные картинки в многочисленных каталогах, выбирая подарки для детей, он задумался о сводных братьях, с которыми не поддерживал близких отношений. Другие Наследники правили целыми планетами, и все же не были свободны.

С грустью Джора'х припомнил рассказ из «Саги Семи Солнц» о Мудреце-Императоре, первенцами которого оказались близнецы. Это привело к ужасной династической борьбе, так как каждый ребенок утверждал, что именно он и является Великим Наследником. Оба молодых человека хотели стать правителями после смерти Мудреца-Императора, пока, наконец, не произвели очень рискованную операцию, их разумы спаяли, соединили при помощи тизма в единое сознание, которое жило в двух различных телах. Таким образом, близнецы стали одним правителем, как верили поданные, с двойной мудростью.

Покончив с обязанностями в комнате для размышлений, Джора'х взглянул на часовые отметки на стене и на положение сияющих в небе солнц.

Его появления ожидают в другом месте, на этот раз это будет представление, устраиваемое его сыном Зан'нхом, который в качестве офицера поступил в Звездный флот.

На самом деле, Зан'нх был первенцем, старшим из многочисленных детей Джора'ха, но его мать принадлежала не к знатному, а к военному роду, поэтому сводный брат Зан'нха стал первым наследником.

Зан'нх проявил способности в пространственных маневрах и орбитальной тактике, к тому же, у него были способности и сила духа необходимые командиру. Так как Зан'нх был рожден от знатной женщины из военного рода, который воспитывал настоящих офицеров, была надежда, что он станет лучшим из них. Если сегодняшние воздушные маневры пройдут как положено, то Зан'нх получит повышение, и Джора'х обещал при этом присутствовать.

В сопровождении помощников и почетной охраны, Великий Наследник погрузился на борт личного транспорта и вылетел из Дворца Призмы, он попросил пилота поторопиться, чтобы успеть к открытию церемонии. Они пролетели над Миджистрой и оказались над обширной равниной, окружавшей столицу, где уже собралась толпа зрителей.

Личный транспорт наследника приземлился, Джора'х высадился и встал рядом с Адар Кори'нхом, главнокомандующим Звездным флотом. Присутствие Адара придавало этому событию еще большую важность, и Джора'х подозревал, что командующий прибыл сюда потому, что сегодня будет демонстрироваться талант сына Великого Наследника.

– Надеюсь, мои войска произведут на вас впечатление, Великий Наследник, – заметил Кори'нх.

– А я, Адар, надеюсь, что на вас произведет впечатление мой сын.

В последние месяцы Звездный флот увеличил количество кораблей и теперь сосредоточился на маневрах и отработке боевых действий. Кори'нх регулярно отчитывался в своих действиях, и Джора'х читал его рапорты.

– Скажите мне честно, Адар, вы усиленно занялись маневрами, так как подозреваете военную угрозу? Я читал донесение Земной Ганзейской Лиги о том, как неизвестные корабли уничтожили их планеты на Онсьере.

– Я об этом ничего не знаю, о Великий Наследник, – проворчал Кори'нх. – И все же, многие из нас… чувствуют себя неуютно, наблюдая открытую демонстрацию силы землян. Поджечь планету и превратить ее в звезду? Неужели это было так необходимо? А что если Ганзейская Лига повернет свое оружие против нас?

Джора'х нахмурился, стараясь понять ход мысли командующего.

– Вы предполагаете, что мы, илдиранцы, имеем какое-то отношение к нападению на планеты Онсьера? Или являемся косвенной причиной?

– Вовсе нет, Великий Наследник, – вопрос, казалось, привел Кори'нха в замешательство. – Я полагаю, что если… атака была спровоцирована, то люди и должны нести за нее ответственность.

– Адар, мне кажется, что вы знаете об этом больше, чем я, – нахмурился Джора'х. – Мой отец сообщил вам какую-то информацию? Так мы все же что-то знаем об этой атаке?

– Нет, Великий Наследник.

Когда семерка быстрых стрелообразных самолетов, пролетела, построившись правильным треугольником, толпа разразилась шумным одобрением.

Пролетев над головами зрителей, самолеты рассыпались в разные стороны и проделали головокружительные акробатические трюки, оставляя за собой следы разноцветного дыма. Затем в небо устремились семь их носителей и произвели более плавные и медленные маневры.

– Это будущая манипула вашего сына, Великий Наследник, – сообщил Адар Кори'нх, указывая в небо. – Он восхитительно справляется.

Топазовые глаза Джора'ха сверкнули, отражая яркий свет висящих над ними солнц.

– Я очень горд, что он уже в самом начале карьеры, был назначен командиром семерки.

Воздушный балет продолжался, корабли двигались четким строем, тщательно отработанные фигуры напоминали аэродинамический парный танец, тянущиеся за самолетами струи дыма образовали на небе разноцветную паутину. Наконец, в качестве грандиозного финала представления, они сделали залп, используя разноцветные дымные следы, как цели, оставив в небе сверкающие линии. Когда боевая семерка соединилась со своим сопровождением и направилась к боевым рядам манипулы, Джора'х аплодировал вместе с остальными зрителями.

Через несколько мгновений от головного ряда отделился маленький транспортный аппарат, на фоне больших боевых кораблей он выглядел маленькой искоркой. Транспорт приземлился перед собравшимися зрителями и оттуда вышел сын Джора'ха, командир септимы Зан'нх, облаченный в парадную форму Звездного флота. Гордый и уверенный в себе, строевым шагом прошел он перед Адаром и отцом.

Сердце Джора'ха наполнилось любовью.

– Ты продемонстрировал блестящие знания, сын мой, – похвалил Джора'х, хотя это и не входило в программу представления. Кори'нх отступил назад, давая возможность Великому Наследнику закончить свою речь. После короткой паузы Джора'х надменно взглянул на Адара. – Это все.

Кори'нх выступил вперед, держа в руках новые блестящие знаки различия.

– Командир септимы Зан'нх, до сегодняшнего дня вы командовали септимой и проявили себя великолепным тактиком, и я с удовольствием произвожу вас в ранг кула. С этого момента вы будете командовать полной манипулой. Теперь за вами будут следовать сорок девять кораблей, семь полных септим. Согласны ли вы, принять на себя такую ответственность?

– С большим удовольствием, Адар Кори'нх, – молодой человек был не в силах скрыть улыбку: затем он взглянул на Джора'ха. – С большим удовольствием, отец.

Джора'х взял из рук Кори'нха новую петлицу и собственноручно прикрепил ее на ворот сыну.

– Явсегда знал, что ты будешь достойно служить Илдиранской империи. Я очень доволен тобой.

Тоненькие золотистые косички Джора'ха шевелились, окружая голову снопом искр от статических зарядов. Несмотря на то, что смешанная кровь Зан'нха не позволяла ему стать Великим Наследником, Джора'х знал, что перед молодым человеком лежит большое будущее. Сияя, он, прежде чем обнять Зан'нха, отступил на шаг назад, и с трудом смог совладать с переполняющей его гордостью за своего первенца.

54. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

С еще не прошедшей тяжестью на сердце после похорон, Джесс встал на колени рядом с кроватью отца, который выглядел бледным и слабым, словно жизнь его висела на волоске.

Он сжал руку старика, стараясь передать ему свою энергию.

– Это все от пережитого горя, – прошептал Джесс Ческе, – он никогда не признается в этом самому себе, так же, как не сможет простить себе свое упрямство. Из-за гордости, он упустил сына и больше уже его не увидел. А теперь он еще больше наказал себя.

Этой ночью со стариком случился тяжелый приступ. Проведенная медицинская диагностика показала серьезные внутренние повреждения мозга и тромбы, которые оставляли его положение на грани риска. Лежа в своей комнате, Брам был накрыт термостатическим одеялом, но все равно продолжал дрожать и с трудом открывал глаза. Но когда Брам открывал глаза, то казалось, что он все равно не видит.

– Господи, Джесс, – сказала, Ческа поднося отвар, так как не могла выдавить из себя что-либо еще.

Джесс поводил чашкой под носом у старика, и ему показалось, что он увидел слабую улыбку на губах отца.

– Он поправится, – пообещала Ческа, поглаживая руку Джесса. – Путеводная звезда укажет ему путь.

Джесс покачал головой.

– Знаешь, Ческа, давай не будем лгать друг другу. Ты видела результаты исследования и прекрасно знаешь, что с ним. Отцу осталось жить несколько часов. У него нет сил бороться, – Джесс в расстройстве опустился на стул. – Где Тасия? Она должна быть здесь, – после того, как случился удар, он послал двух рабочих на поиски сестры, но после ссоры с отцом ее никто не видел. Джесс знал, что у Тасии есть укромные уголочки во льду, тайники, где она скрывалась от упрямого Брама и его требований. – Нам надо ее поскорее найти.

Дяди Джесса организовали сменную круглосуточную работу, некоторые из них были его друзьями с самого детства, но некоторых он почти не знал. Теперь придется работать в более тесном контакте, чтобы упрочить клановые узы.

Джесс нагнулся, чтобы погладить отца по руке. Он почувствовал движение мышц в пальцах Брама, ответный сигнал, хотя догадаться, что этим хотел сказать отец – не смог. После того, как на него обрушились все эти события, Джесс был взволнован и растерян. И все же, старался сделать все, что от него требовалось.

После того, как несколько лет назад Росс ушел из дома, Брам все больше и больше обязанностей перекладывал на плечи второго сына, вбивая в него чувство обязанности родителям. Ни от чего не отступаться, ни от чего не уклоняться. Джесс знал отведенную ему роль и ту ответственность, которая на него возлагалась. Перед ним лежала прямая, без обходных путей дорога, и он становился все более жестким, возможно, уподобляясь, отцу.

Он обещал старому Браму: «Я не позволю тебе потерпеть поражение», это было для него священной клятвой.

Джесс заставлял себя быть гибким. В отличие от отца, он мог подстроится под обстоятельства и подождать перемен.

Теперь, если он не возьмет производство воды на Плюме в свои руки, оно перейдет к его дядям. Хотя Джесс и прошел хорошую школу в расчете именно на такую ситуацию, на данный момент он несколько растерялся. Джесс все время хватался за надежду, что отец с Россом прекратят наконец обижаться друг на друга и воссоединятся. Теперь на это рассчитывать было нельзя.

Пока старик беспокойно спал, Джесс наслаждался тихим обществом Чески. Ему всегда хотелось побыть вместе с ней… но только не при таких обстоятельствах. Почувствовав мысли, Ческа подошла к нему и взяла за руку. Он почувствовал на руке ее теплые и мягкие пальцы. Джесс откинулся назад, но не поднял на нее взгляда, стараясь отодвинуть в сторону надежды и мысли. Сейчас перед ними раскрылись такие возможности, о которых они и не смели мечтать, что делало ситуацию еще более трагичной.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, Ческа, – тихо сказал Джесс. – Ты знаешь, что я хочу тебя больше, чем какую бы то ни было другую женщину во всей Руке Спирали, но… теперь это невозможно. Яне могу даже сказать, что теперь, когда мой брат убит, мы можем соединиться. Как я смогу жить с этим? Как наша любовь сможет расти, когда над ней постоянно будет висеть эта туча, учитывая еще и то, что мой отец умирает у меня на глазах.

Ее губы задрожали, но прежде, чем что-либо ответить, она глубоко вздохнула.

– Где Тасия? Нам надо привести ее сюда.

Слезы, наполнившие глаза Чески, сделали их больше и темнее.

– Наше время еще придет, Джесс. У нас есть своя Путеводная звезда. Ты сам это знаешь. Мы переживем. Я помогу тебе поддержкой и любовью, но мы не можем бросить тень на твой клан, или на память Росса. Мы не можем позволить кому-то из Скитальцев подумать о нас плохо или раздуть скандал в отношении семьи Тамблейнов.

– Или в отношении тебя, Ческа, – быстро поднял он на нее свой взгляд. – Ты будешь следующим Рупором для всех кланов. Ни ты, ни Юхай Окнах не должны политически пострадать. Это бы ослабило твои возможности вести нас за собой. Сейчас мы не можем и думать о самих себе. Нельзя быть эгоистами.

Ческа закрыла глаза, словно не хотела признать это.

– Мы можем подождать. Мы же знаем, что предназначены друг для друга, Джесс… и если это не произойдет сейчас, то для этого обязательно придет время.

Ческа Перони была единственным ребенком, однако, у него было два брата и сестра, и у всех у них были свои дети, так что линия клана Перони была сильной.

Ческа была одиноким отростком на вершине фамильного древа.

Ческа изучала историю и знала различия между кланами: между кем уже десятилетиями тянется вражда, у кого самые сильные кровные связи. Юхай Окнах заставила ее выучить все до мельчайших деталей. Для политика-Скитальца, особенно стоящего на таком уровне, как Рупор, знание таких мелочей было намного более важным, нежели детальные знания о работе политической или бюрократической машины.

Теперь Джесс умолк, в разговоре повисла длинная пауза. Они оба смотрели на хрупкие очертания, лежащие на кровати.

Теперь им с Ческой придется держаться в стороне друг от друга ровно столько, сколько это будет необходимо.

Джесс знал, что в ближайшее время у них с Ческой хватит мудрости не встречаться друг с другом. Он не мог вынести даже мысли, что благодаря смерти Росса они с Ческой могут свободно любить друг друга. А теперь, с потерей Брама, Джесс станет вождем клана Тамблейнов, то есть будет вполне подходящей фигурой для мужа нового Рупора.

Да, все прекрасно… словно они это запланировали.

Но возможность обладания Ческой таким путем было неприемлемо для них обоих. Нормы общественного поведения у Скитальцев были довольно сложными, и если они с Ческой сразу же после такой трагедии, слишком открыто покажут сейчас свою любовь, то моментально могут стать изгоями.

Через час Брам Тамблейн зашевелился в постели и открыл глаза. Он два раза кашлянул, его передернуло, он снова откинулся на подушки… и скончался. Умер так быстро и тихо, что Джесс даже не мог поверить в случившееся.

Он схватил отца за руку, пытаясь найти в ней хоть какой-нибудь жизненный огонек, но не сумел почувствовать ни тока крови, ни пульса на костлявой руке.

Ческа обняла его, и они оба прислонились к спинке кровати. Джесс крикнул, и наконец, кто-то зашел в комнату. В глазах у Джесса стояли слезы, и он не смог увидеть, кто именно вошел в комнату.

– Тасия! Где моя сестра? Отец умер.

Его дядя Калеб откинул капюшон.

– Ты нашел ее? – подал голос Джесс. – Надо привести ее сюда, – Джесс потряс головой. – Сколько же мест на Плюме, где можно спрятаться?

– Я только что вернулся с поверхности, Джесс. Один из космических кораблей Тамблейнов исчез, маленький корабль. Комната Тасии пуста. Похоже, что она кое-что взяла оттуда с собой… а также захватила своего компьютерного помощника.

Ческа смотрела на Джесса, в то время как в его сердце росло осознание происшедшего.

– Она все же сбежала, чтобы присоединиться к ганзейцам! Черт бы ее побрал, почему она не может держать себя в руках?

Джесс осел и закрыл лицо руками. Его сестра во многих отношениях была такой же, как отец.

Погруженный в горе, с разбитым сердцем, зная, как Брам должен был себя чувствовать в последний момент, Джесс оставался возле смертного ложа. Он держал в руке хрупкую руку отца и чувствовал, как на плечи всем своим весом навалилась вселенная.

55. КОРОЛЬ ФРЕДЕРИК

– Япопросил тебя встретиться со мной, Фредерик, – сказал Бэзил Венсеслас, – так как настало время обсудить твою отставку.

Улыбка скрыла мелькнувшее на лице короля удивление.

– Самое время, Бэзил. Сорок семь лет на троне, да? Я устал, и давно ждал, чтобы ты объявил о замене, – король прошел к тому месту, где стояли бутылки с прекрасным портвейном, который он любил больше всех вин. – Ты не услышишь от меня никаких возражений. Этот спектакль и так слишком затянулся. Не хочешь выпить, Бэзил?

– Нет.

Президент, не желая садиться, расхаживал по комнате.

– Тогда я выпью и за тебя.

Фредерик налил янтарной жидкости из хрустального графина, взглянул на собеседника и налил еще. Великому королю всего человечества не надо было спрашивать разрешения.

Тот факт, что Бэзил и другие лидеры Ганзы ищут ему замену, для короля давно не являлся секретом. Он не наивен, чтобы думать, что президент не планирует события далеко вперед, не взирая на то, держит он это в тайне или нет. Через шпионскую сеть, Фредерик давно знал о первом предполагаемом преемнике – принце Адаме. Неудавшийся кандидат оказался слишком строптивым и неподходящим для целей Ганзы. Фредерик уже много лет с нетерпением ждал момента, когда сможет передать корону своему преемнику. Честно говоря, он был удивлен, что Бэзил так долго тянул с этим объявлением.

Он сделал большой глоток из кубка.

– Я с нетерпением жду отставки. Я устал оттого, что день и ночь все следят за каждым моим движением.

Удивленный Бэзил обвел руками роскошную обстановку Дворца Шепота.

– Не понимаю тебя, Фредерик. У тебя есть все, что только можно пожелать. Откуда эти фантазии об отставке? В них нет никакого смысла.

– Мы слишком разные, Бэзил. Ты никогда даже не думал оставить работу, а я жажду, чтобы настал конец всему… этому.

Бэзил сел.

– Фредерик, если я когда-нибудь выйду в отставку и расслаблюсь, то не пройдет и полгода, как я брошусь с утеса вниз головой.

– В этом я ни на минуту не сомневаюсь, дружище, – согласился король.

Президент и король начали работать на Ганзу примерно в одно и тоже время: под руководством своего предшественника Бэзил быстро поднимался по служебной лестнице, в то время как молодой принц-актер проходил тщательную подготовку и обучение, но Фредерик был постоянно на глазах публики. Он правил Землей и ее колониями почти полвека, и всему есть предела. Король опять приложился к бокалу.

– Бэзил, я ужасно устал от всех этих церемоний, от размахивания флагами и ликующей толпы, которая аплодирует каждому движению. Мне достаточно спуститься по лестнице или встать на балконе, чтобы в сердцах поданных родился восторг.

– Несмотря на все это, большинство людей позавидовало бы тебе, – спокойным голосом заметил президент.

– Ну и давай, выбери одного из них и отдай ему мою работу, – король опустился на золоченый стул.

Отделку стула производили вручную, сотни разных рабочих придавали ему те формы и вид, которые давно уже надоели Фредерику. Он тяжело вздохнул.

Фредерик вспомнил то время, когда он впервые надел мантию и стал новым Великим королем. Руководители Ганзы полностью сконструировали его прошлое, создали личность, при этом убрав все следы его прошлой жизни.

В то время, обрадовавшись комфорту и попав в капкан власти, Фредерик рассматривал это как выгодную сделку.

Но со временем устаешь даже от самого лучшего.

Мало помалу, Фредерик пришел к мысли, что он был хорошим королем. Он не был самозванцем, и не походил на героя книги «Принц и нищий», потому что «настоящего» короля Фредерика никогда и не существовало. Он сам создал этого персонажа и сыграл его роль, и сыграл вполне прилично.

Его предшественник, король Бартоломео, был добрым болтливым стариком, с которым Фредерик прекрасно уживался. Бартоломео был его наставником, как настоящий король для наследника, и до того, как старик ушел в отставку, они довольно откровенно обсуждали свое положение. В те времена Фредерику с трудом верилось, что старый король готов без всяких споров отдать мантию правителя, но сейчас Фредерик прекрасно понимал Бартоломео.

Ганза тщательно разыграла смерть Бартоломео и издала заключение придворного медика, в котором говорилось, что он «мирно скончался во время сна».

После этого предыдущий король получил новое лицо, новые документы, и отправился на Реллекер, чтобы прожить в комфорте и блаженном спокойствии еще пару десятков лет, а может и больше. Да, он отказался от Дворца Шепота и от трона, но он приобрел намного больше.

Бэзил откинулся на спинку стула и посмотрел на старого друга.

– Не беспокойся, Фредерик, после твоей отставки мы обо всем позаботимся.

– Ты обещал, Бэзил. И я тебе доверяю.

– Не так уж много людей в последнее время говорят мне такие слова, Фредерик, – усмехнулся президент. – Спасибо.

Король, притворившись, что не видит неодобрительного взгляда президента, налил себе еще один стакан портвейна.

С годами, наблюдая за хитрыми манипуляциями Ганзы, Фредерика начали грызть сомнения. Но он не ставил под сомнения приказы Бэзила и послушно выполнял все, что просила Ганза. Что-либо здесь изменить было не в его силах.

Опускался ли когда-нибудь настоящий великий король до такого унижения? Население всех человеческих поселений смотрело на него, как на Бога. И он, человек, которого вынудили присвоить себе имя Фредерик, был выбран на эту роль только потому, что обладал соответствующим строением тела, естественным обаянием, прекрасным тембром голоса… и определенной степенью податливости. Однако это был счастливый случай.

Если бы он не попал в поле зрения наблюдательной камеры, совершенно не подозревая о том, не прошел бы жесткий отсев, он бы прожил ничем не примечательную жизнь. У него бы была семья, сыновья и дочери. Он был бы не против жить в маленьком домике, там, где его никто бы не трогал, даже если бы это означало, что он не оставит следа ни во вселенной, ни в мире, ни даже в квартале, в котором проживает. Но разве это так важно?

– Делай так, как ты считаешь нужным, Бэзил, – сказал он. – Но пожалуйста, не затягивай с этим.

Он жалел того, кто будет его преемником, и одновременно завидовал ему.

56. РАЙМОНД АГУЭРРА

Во Дворце Шепота располагались сотни, тысячи залов, комнат, коридоров, каморок. Учитывая, что огромное количество помещений было опечатано или имело ограниченный доступ, люди и не догадывались, сколь мало им было разрешено увидеть.

Попав в новую и странную ситуацию, Раймонд и не подозревал, как много всего он может для себя открыть, несмотря на то, что Бэзил Венсеслас и компьютеризированный наставник ОКС держали его в жестких рамках.

Каждый раз, когда мальчик отправлялся исследовать новые помещения, он поражался роскоши, с которой сталкивался, и тем удобствам, которыми он мог пользоваться каждый божий день. Каждый раз, когда Раймонд начинал чувствовать, что его уже больше ничем удивить нельзя, он наталкивался на какую-нибудь совершенно фантастическую вещь. Он с трудом мог освоить все эти новинки.

Раймонду очень хотелось, чтобы его братья и мать могли увидеть все это.

В блестящем купальном костюме он прыгнул и скользнул по водяной трубе, пересекающей потолок, которая выбросила его в бассейн с подогретой морской водой. Прыжок получился неуклюжим, и поднял фонтан брызг, но мальчик уже знал, что рот при этом лучше держать закрытым. Когда он впервые начал учиться плавать, то, к своему сильному смущению, постоянно захлебывался и кашлял. Но за последние несколько недель, несмотря на активное обучение другим предметам, Раймонд достиг существенных успехов в плаванье.

Когда он был младше, то ходил с братьями несколько раз в общественный бассейн. Хотя ему и нравилось возиться с Мишелем, Карлосом и Рори, Раймонд чувствовал себя в воде очень неуверенно. Теперь в дворцовом бассейне с подогретой до приятной температуры морской водой, окруженный многочисленными охранниками и наблюдателями, которые спасут его в долю секунды, если возникнут какие либо затруднения, мальчик расслабился и с удовольствием играл.

Он нырял под воду и плыл как можно быстрее, открывал глаза, свои новые сине-зеленые глаза, чтобы посмотреть на причудливые завитки на дне бассейна. Ему стало интересно, сколько раз старый король Фредерик купался в этом бассейне. Король, возможно, в своем распоряжении имеет дюжину таких бассейнов. Удивление от всей этой экстравагантности начало пресыщать Раймонда.

Мальчик всплыл на поверхность, отряхнулся, и отбросил с лица новые светлые волосы. Он аккуратно подплыл к краю бассейна, все еще не очень ловко, но уже намного уверенней. Раймонд дал себе слово, что будет продолжать упражняться, пока не станет отличным пловцом. Бэзил Венсеслас и остальные благожелательные похитители были очень довольны, что он хочет научиться чему-то новому, расширить свои знания, но при этом дали ему подробный план того, что он должен был освоить в обязательном порядке.

ОКС стоял на краю бассейна, словно металлическая статуя. Он держал наготове полотенце, хотя не видел необходимости, чтобы его ученик вылез из бассейна до того, как закончится урок.

– У меня для вас, молодой Питер, подготовлено несколько уроков. Может быть, начнем?

К этому времени Раймонд уже привык к новому имени. Президент Венсеслас предоставил ему так много милостей и привилегий единственно ради того, чтобы Раймонд играл роль сына короля Фредерика, что мальчик решил, что игра стоит свеч. Если это все, что от него требуется, то на это можно и согласиться.

Раймонд поплескал руками в воде.

– Я слушаю, ОКС, – Вода продолжала струиться с верхнего спуска, а из изображавшего небольшой вулкан термического отверстия на дне морского бассейна, сплошной лентой поднимались пузырьки. – Слушай, а почему бы тебе не рассказать о себе? Ты один из самых старых компьютеров, которые я видел. Эту модель упразднили лет десять назад, так?

– Сорок три года назад, молодой Питер. Да, я старый. Я был одним из первых обучающих компьютеров. Я был создан для того, чтобы отправиться в путь на борту первого переселенческого корабля «Пирай».

Раймонд, с трудом веря в такое, с брызгами отплыл в сторону. Он частично знал историю, проходили в школе, но сейчас, плывя на спине, плескаясь в теплой солоноватой воде, он пытался подсчитать, сколько же с этого момента прошло времени.

– Это же более чем триста лет назад.

– Да, триста двадцать восемь лет, – согласился с ним ОКС. – Продолжительность путешествия переселенческого корабля и была одной из причин, почему изначально решили создать таких роботов. Это было сделано не просто для того, чтобы мы были компаньонами и забавой для людей с Земли, но в первую очередь, для воспитания нового поколения переселенцев. Файлы в моей памяти старые, но до сих пор четкие. Я помню тот день, когда было закончено строительство «Пирая», и я уже был на его борту.

– Это я знаю, ОКС, – напомнил Раймонд.

– На борту «Пирая» было двести семей и все необходимое для того, чтобы создать самообеспечивающую колонию. Конструкторы строили переселенческие корабли на поясе астероидов, а потом космическими челноками доставляли на них пассажиров. Капитан, когда корабль выходил из дока, разрешил мне находиться на мостике. Даже перемещаясь на предельной скорости, нам потребовалось почти девять месяцев, чтобы покинуть Солнечную систему. Все на борту были уверены, что больше никогда не увидят других человеческих существ.

Раймонд, аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума поплыл на другую сторону бассейна, если он будет слишком шуметь, его наставник может сделать замечание, повторить, то, что уже говорил или прибавить громкость.

– Клянусь алым дождем, ОКС, так трудно поверить, что люди были готовы бросить все, оставить свой дом и пуститься в путь, не имея никакой уверенности, что сумеют найти лучший мир.

– Это были трудные времена, – заметил ОКС. – Корабли были медлительными и огромными, там были колонисты и запас припасов, которые позволил бы им прожить несколько столетий. Мы, компьютеры, находились на борту для обеспечения стабильности и долгосрочного сохранения памяти за время столь длительного путешествия. Таким образом, было жизненно необходимо научить нас просветительской деятельности.

– Как сиделки, которые будут всегда, – заметил Раймонд.

Он весело брызнул водой в ОКСа, но тот даже не пошевелился.

– Мы были стабилизирующим фактором. Никто не ожидал, что за время столь долгого путешествия, пассажиры сумеют сохранить все детали человеческой цивилизации, что они так и будут помнить Земную культуру, законы и мораль. Компьютеры помогали воспитывать детей, а потом их детей, а потом следующее поколение. Информацию надо было сохранить, а мечты поддерживать. Мы не хотели, чтобы по прибытию корабля на подходящую планету, его пассажиры оказались бы примитивными дикарями.

– Затем илдиранцы обнаружили корабли переселенцев, – вмешался Раймонд, знавший окончание этой истории, – они перенесли всех на новую планету со скоростью, о которой тогда можно было лишь мечтать, а затем они вернули тебя на Землю, как связного, чтобы установить контакт с Ганзой. И вот теперь ты живой исторический факт, Великий старый компьютер.

– Ну, спасибо, Питер. Очень приятно, когда к тебе испытывают такое уважение, – ОКС взял полотенце, которое приготовил для Раймонда и вытер капли воды на корпусе. – Или мне надо относится к этому как к шутке?

Раймонд встал на каменные ступеньки бассейна.

– Нет, я это серьезно, ОКС. Я уважаю тебя за твой опыт и знания. На эту тему я бы не стал шутить.

Когда он был моложе, еще до грандиозных перемен в своей жизни, Раймонд учился очень упорно. Но так как он еще и старался поддерживать семью, пытаясь заработать хоть какие-то деньги, чтобы им с братьями и матерью оставаться на плаву, оценки его были не очень хорошими. Он не мог следовать академическим правилам и выполнять все задания, но это не мешало ему сконцентрироваться на основных предметах. Мальчик довольно быстро сообразил, что математика и основы бухгалтерии помогут ему не погибнуть в этом мире и вырваться из той жизни в которой увязла его семья.

Оставшись без отца, семья Раймонда испытывала серьезные трудности. Его мать знала, что он способный ребенок и по возможности покупала ему книги. Однако теперь он ее никогда уже не увидит, и все же ему очень хотелось, чтобы она гордилась им, пусть даже и в его памяти.

Раймонд покачнулся, почувствовав укол в груди, все еще болезненный и опустошительный, который появлялся каждый раз, как он вспоминал об ужасном пожаре, уничтожившем здание, где жила его семья. Только по счастливой случайности он в ту ночь ушел из дома, чтобы заработать лишнюю копейку. Теперь все его близкие были мертвы, а он, нищий мальчишка, выброшенный на другую сторону экономического барьера, обрел экстравагантную изнеженную жизнь, которую раньше не мог себе даже представить.

– Я рад, что у меня такой прилежный ученик, – заметил ОКС, – потому что мне приказано еще очень многому тебя научить.

Раймонд нырнул под воду и плыл до тех пор, пока в легких оставался воздух. Наконец, он вынырнул, отряхнулся и глубоко вздохнул. Мальчик засмеялся и поплыл обратно к своему компьютеризированному учителю.

– Если бы уроки можно было проводить в бассейне, ОКС, то большинство учащихся ходило бы в школу с удовольствием.

Он почувствовал легкое гудение в воде, и струя гейзера ударила вдоль противоположной стороны бассейна. Открылись подводные люки, и Раймонд отплыл на середину бассейна, в то время как из люков вынырнули серые стремительные тени. Три игривых дельфина с носами, напоминающими горлышки бутылок, закружились вокруг него. Засмеявшись, мальчик начал поднимать брызги. Дельфины подплывали к Раймонду с разных сторон проскакивая так близко, что он мог дотронуться до их кожи, на ощупь похожей на резиновую, ухватиться за нос и позволить им протащить себя за собой. Неделю назад Раймонд признался ОКСу, что очень хотел бы увидеть дельфинов. И уже в следующий раз, когда он пошел купаться, дельфины появились.

Раймонд не сомневался, что за ним наблюдают, и что президент Венсеслас и его многочисленные помощники записывают каждое его достижение. Отсутствие личной жизни раздражало мальчика, но он не мог возражать против этого. Он всем был обязан этим людям. Хотя ему не разрешалось выходить из Дворца Шепота, он мог бродить по тоннелям и комнатам, вспомогательным помещениям и тайным соединительным коридорам. Все уголки дворца, даже те, которые видели всего лишь несколько человек, были чистыми и ухоженными. Ему было не на что жаловаться, но после того, как он узнал правду о короле Фредерике и его несуществующей семье, взгляды на понятие «король» резко изменились.

– Как все это началось, ОКС? На Земле было столько разных правительственных систем, развитая демократия, диктатуры и военные правительства, но короли казались такими… старомодными. Почему Ганза восстановила королевскую форму правления?

ОКС помолчал, словно составлял соответствующий рассказ, а затем начал лекцию. Раймонд старался слушать, в то время как дельфины продолжали сновать вокруг.

– Когда Земная Ганзейская Лига начала набирать силы, ею руководила группа администраторов. Они принимали решения и руководили всеми делами, но никто из них не обладал достаточным обаянием, и не мог вызвать должной любви среди людей. Ключевая фигура, которая тогда выполняла функции Великого короля, была создана наподобие некоей иконы, она и создавала впечатление, что Ганза действует под командованием единого лидера. Как королевство.

– Хотя монархия и не является наиболее просвещенной политической системой правления, человеческое общество относилось к ней с почтением и искренним уважением. Сначала Ганза не скрывала, что их король является всего лишь актером, что это обыкновенный человек, который должен участвовать во всевозможных церемониях и производить впечатление на публику. Для большинства людей «объединение бизнесменов» не являлось таким уж непогрешимым, и если использовать старую идиому, они казались людям колоссом на глиняных ногах.

– Я никогда раньше не слышал такого выражения, – заметил Раймонд, плавая на спине.

Дельфины сновали вокруг и тыркались носами ему в ноги.

– Но Король, если его представить должным образом, дать ему соответствующее образование и привить правильные манеры, может сыграть жизненно важную роль. Человеческое население с самого начала очень легко его приняло. Уже для следующих поколений король стал необходимым глашатаем проводимой политики.

– Даже, несмотря на то, что у короля нет власти? – поинтересовался Раймонд.

– Даже, несмотря на то, что у короля нет политической власти, – подчеркнул ОКС. – Все рассчитано на то, что он следует инструкциям и осуществляет задачи, поставленные перед ним Ганзой, связанные между собой колониальные миры при этом очень легко управляются. Ты, молодой Питер, умиротворяющее правительство. Народ верит в тебя, а потому – народом легко управлять.

– Церковь примерно так же устроена, да? Все смотрят на Церковь Согласия, как на обычные занавески. Конгресс Веры на своем собрании может выглядеть, как единое тело, но все знают, что за закрытыми дверями они готовы перегрызть друг другу глотки.

– Теоретически, Питер, – сказал ОКС, – они ищут общий знаменатель для верующих людей.

– Но этого никогда не произойдет. Вот поэтому многие колонии имеют свою культуру и свою религию. Моя мать никогда не уважала Конгресс. Она говорила, что Согласие не будет обладать и искрой обаяния настоящей церкви, – Раймонд нахмурился, вспомнив Риту Агуэрру и то, как она цеплялась за иконы и ритуалы. – Она говорила, что Патриарх Согласия, Представитель Всех Вероисповеданий, в ее глазах всегда будет играть вторую скрипку в сравнении с папой.

– Весьма подходящее сравнение, Питер, – задумался ОКС. – Объединение случилось здесь, на Земле, когда я был в полете на «Пирайе». Конгресс Веры похож на старую Организацию объединенных наций, он старается с уважением относиться ко всем точкам зрения и найти общий компромисс.

– Это больше политика, чем вера, – хмыкнул Раймонд. – А Объединение настолько бесформенно, что никого не сможет вдохновить, – мальчик проплыл немного под водой, вынырнул и тряхнул головой.

Раймонд вытер глаза тыльной стороной ладони.

– И, тем не менее, Питер, народ рассматривает Патриарха Согласия, как беспристрастного религиозного руководителя, а правительство официально содействует объединению церквей. Это помогает поддерживать в народе тишину и спокойствие, и сглаживает волнения. На данный момент, большинство настоящих нетерпимых верующих нашли, как ты правильно указал, свои религиозные колонии в мирах, в которых мы не заинтересованы. Однако большинство из них поняли, что не могут прожить в изоляции. Они зависят от оборудования и снабжения, которое им предоставляет Ганза. Не многие чего-то добились.

– Так значит, Патриарх такая же кукла, как и Великий король.

– Неправда, Питер. Ты очень уважаем, так как Ганзейская Лига намеревается и дальше увеличивать размеры и мощь. Без тебя президент Венсеслас не многого сумеет добиться.

– Это радует.

Устав от энергичных дельфинов, Раймонд подплыл к каменным ступенькам и вылез из бассейна. ОКС протянул ему полотенце, и мальчик начал энергично вытираться.

– Патриарх Согласия возложит корону на твою голову.

Сейчас он мог бы потребовать массаж, сауну, любой напиток, или любую, какую только можно придумать приятную процедуру, но на данный момент Раймонд не мог придумать ничего, чего бы ему по настоящему хотелось. Сегодня он много занимался науками и хорошо поплавал. Мальчик все еще имел лишь смутное представление о всех тех важных вещах, которых от него ожидают, и он определенно не был готов к новой роли.

Раймонд накинул на себя мягкие алые одежды. Несмотря на все свои сомнения, он находил, что новое положение является вполне подходящей заменой старой жизни.

57. ТАЛЬБУН

Вселенские деревья были взволнованы, определенно чувствуя, что в Руке Спирали назревают трудности, но космический страх не всегда был понятен тем, кто ухаживал за вселенским лесом и общался с ним. Как всегда, лес знал намного больше, чем мог понять человек, даже признанный зеленый священник.

Однако такие грандиозные события мало затрагивали отдаленные колониальные миры. Ежедневная жизнь здесь была тихой спокойной и наполненной удовлетворением.

На малонаселенной планете Корвус Лендинг, старый зеленый священник Тальбун знал, что время его работы и жизни подходит к концу. По беспокойству деревьев он чувствовал, что назревают важные события, для многих миров и грядут ужасные времена.

Однако Тальбуна больше беспокоили собственные обязанности.

Проходя под шелестящими кронами, которые покрывали склон холма около поселения под названием Колониальный город, Тальбун прислушивался к голосу отдаленного Терока, центра вселенского леса – сердца деревьев.

Он уже несколько десятилетий не был дома. Саженцы, представители разума вселенского леса, которые священник посадил на гряде, смотрящей на город, теперь выросли выше человеческого роста. Он уже никогда не вернется в прекрасный мир, где был рожден и вырос, но это было в порядке вещей.

Корвус Лендинг зависел от него, и Тальбун любил это место. Он не бросит людей, несмотря на то, что устал, несмотря на то, что стал старым и слабым. Жизнь Тальбуна была посвящена службе, молитвам вселенским деревьям и уходу за ними: в связи с этим, он присматривал и за людьми, которые служили вселенскому лесу. Он не поддастся эгоистическим желаниям.

Пока.

Тальбун погладил шершавый ствол ближайшего дерева, услышал думы леса.

– Яскоро присоединюсь к вам, – прошептал он. Он умрет здесь, на Корвус Лендинге. Его плоть удобрит землю и послужит удобрением, это будет последнее, что он сделает для своего возлюбленного леса.

– Но сначала мне надо найти себе замену.

Тальбуну достаточно послать призыв, и все зеленные священники, все, кто может почувствовать разум вселенского леса, услышат его. Так почему же он колеблется?

Лицо его было отмечено многими татуировками, линиями и кругами, которые напоминали о путешествиях, и говорили о том, сколько времени провел он на борту космических кораблей. Тальбун служил на «Созвездии», путешествуя от системы к системе и выполняя задания Ганзы.

Связь Тальбуна с деревьями позволяла посылать срочные сообщения и дипломатические коммюнике быстрее, чем мог двигаться космический корабль или электромагнитный сигнал. Конечно, не всякое сообщение требовало такой скорости, но имеющийся на борту зеленый священник создавал большой престиж для капитана и его партнера-посла.

Проведя пять лет на дипломатическом корабле, Тальбун попросил отставки. Он заработал татуировки, и у него не было перспектив дальнейшего роста.

– Я должен снова оказаться на планете. Яустал от металлических стен и искусственного воздуха, оттого, что выглянув в окно, я вижу только пустоту, – пытался он объяснить капитану «Созвездия», – Я должен чувствовать землю под ногами, ощущать на лице воздух, ветер, дождь, солнечный свет.

Несмотря на многочисленные попытки подчинить Ганзе независимый Терок, зеленые священники не подчинялись ее законам. Одновременно с отставкой с «Созвездия» Тальбун получил тысячи различных предложений для дальнейшей службы, но он уже принял решение о том, чем желает заняться дальше.

Прошло всего три года, как нога первых поселенцев ступила на эту планету. Тальбун отправился на Корвус Лендинг. Со своими рекомендациями он мог получить работу в любом месте Руки Спирали, и все же, эта сельская планета тянула его к себе. Ему не нужно было наград. Ему нужен был покой.

Правители Корвус Лендинга были искренне удивлены и обрадованы его выбору. Когда Тальбун прибыл в этот провинциальный мир, единственный зеленый священник, взявший место на грузовом корабле, радушные жители организовали такой торжественный и теплый прием, на который только были способны. Энергичный молодой мэр Сэм Гэнди устроил в честь него пышный праздник, чем весьма смутил скромного священника. После того, как он посадил прекрасную рощицу на окраине Колониального городка, Корвус Лендинг стал не просто местом остановки чартера, а полноправной частью Ганзы. Телепатические способности превратили его в настоящую телеграфную станцию, обеспечив поселенцев постоянной связью с Землей, другими мирами и торговыми космическими кораблями.

Радостные оттого, что у них появился такой замечательный член общества, колонисты объединили свои скромные возможности. Они расчистили местные мхи и прилегающие к ним почвы, так, чтобы он мог посадить саженцы. Тальбун никогда не испытывал столько любви и признательности.

Он не мог оставить этих людей только потому, что устал от жизни.

Тальбун сажал саженцы по одному, ласкал, приветствовал в новом доме, ухаживал и вскармливал их, и деревья, получая все необходимое, росли очень быстро. Через два года он собрал здоровые отростки и увеличил рощу. Все здесь росло просто великолепно.

Но люди не живут вечно.

Сидя под раскинувшимся пологом, Тальбун смотрел на солнце, впитывая свет чужой звезды и превращая его в энергию. Он провел запачканными пальцами по лицу, чувствуя не грязь, а вибрацию. Пыль от почвы всегда придавала ему жизненные силы.

Корвус Лендинг был прекрасным местом для того, чтобы провести здесь остаток жизни. В роще саженцев он сидел на земле и читал деревьям документ за документом, расширяя и собственные познания. Он любил те дни.

Но сейчас настало время для замены. Тальбуну осталось сыграть свою последнюю роль.

В самом центре рощи он раскинул руки и пробежал ими по шершавому стволу. В конце концов, священник упал на колени и прижался лбом к ближайшему стволу.

Он закрыл глаза, обдумывая, как выразить словами то, что ему сейчас нужно, а затем воспользовался психологическими способностями и установил связь с вселенским лесом. Тальбун послал мольбу в телепатическую сеть вселенского леса, взывая о том,чтобы кто-нибудь явился на его место.

58. БЕНЕТО

Вцентре лесов Терока Бенето почувствовал поступившее сообщение. Деревья дрожали под срочным вызовом другого зеленого священника, направляя это послание по всем направлениям телепатической сети. Он обхватил руками ближайший ствол и прислонился лбом к коре, чтобы получить телепатическое обобщение происходящего.

В родственной роще на далеком Корвусе Лендинге старый Тальбун посылал сообщение о своих нуждах. Бенето увидел изображения, понял просьбу и желание старого священника. Он внимательно прислушивался, впитывая в себя информацию. Бенето уже начал продумывать возможности.

Он представил маленькую заброшенную колонию Ганзы, видя ее через глаза и воспоминания Тальбуна. Он почувствовал, как в равнинах Корвуса Лендинга играет ветерок, шевелит насаждения геометрически правильных полей, засаженных поселенцами. Он увидел стада коз, сельские праздники, тяжелый труд, достойное общество. Он так же почувствовал усталость в костях старика, понял, что, Тальбун умирает, и что необходимо послать ему замену.

Если только ему удастся кого-нибудь найти на это место.

Бенето разорвал телепатическую связь и встал, окруженный деревьями и думами. Шелестящие листья успокаивали, давали советы, но не мешали принимать собственное решение. Бенето глубоко вздохнул, наполняясь восторгом от исполнения сокровенных мыслей. Уже очень давно в глубине сердца, не признаваясь в этом даже себе самому, хотел именно этого. Лес послал ответ на невысказанные молитвы.

Бенето пользовался множеством привилегий и роскошью, но это ничего для него не значило. Его больше устраивало бы быть монахом, миссионером, но не политиком. Он хотел выращивать великолепные деревья и расширять протяженность леса от планеты к планете. Он хотел оказывать людям помощь, общаться с лесом, служить человеческому духу, а не собственной славе.

Когда Бенето был избран тем, кто будет осуществлять официальную связь с Онсьером, то увидел искорку зависти в глазах Сарайн. Хотя такое высокое положение ничего для него не значило, сестра рассматривала это как великую честь – стоять рядом с президентом Венсесласом и посылать сообщения старому королю Фредерику. Бенето же получил большее удовольствие оттого, что описывал взволнованным и заинтересованным деревьям удивительный эксперимент с «Факелом Кликиссов».

Родители не раз соблазняли его шикарными назначениями для службы в экстравагантных храмах в честь деревьев, в тех местах, где сопутствующие леса уже выросли большими и сильными. Но Бенето не хотел этого. Его привлекал покой и тихие размышления.

– Что мне делать? – громко спросил он.

Пока Бенето произносил молитву, он принял от цветущих деревьев целый поток мыслей, тысячи мнений. Но самым глубокомысленным оказался совет, предлагавший ему приглядеться к собственным желаниям, принять решение, которое согласовывалось бы с его клятвой служить вселенскому лесу, и гармонировало с его личностью и мировоззрением.

Хотя у Бенето была великолепная квартира в старом городе, он часто уходил из поселения, ложился на землю в лесу и спал там среди деревьев. Иногда он исчезал на несколько дней и возвращался обратно заметно посвежевшим. И все зеленые священники знали, где он пропадал. Они просто обращались с вопросом к вселенскому лесу и наблюдали за ним «глазами» тысячи листьев. Бенето еще ни разу не был в опасности, ни на Тероке, ни в тех мирах, куда его направляли выращивать деревья.

Любой мир, включая Корвус Лендинг.

Наконец, после нескольких часов обдумывания сложившейся ситуации, он понял, чего от него хотят старый Тальбун и вселенский лес. И Бенето принял решение.

59. НИРА КХАЛИ

«До смерти любопытный» приближался к Миджистре, где многочисленные солнца сверкали на прозрачных куполах и хрустальных шпилях. Посол Отема терпеливо ожидала посадки в каюте, но Нира не могла оторвать глаз от смотрового окна, с детским любопытством впитывая в себя впечатления до мельчайших подробностей.

– Мы приземлимся через несколько минут, – объявила по внутренней связи Рлинда Кетт. – Они направили меня приземляться на дипломатическую площадку у самого Дворца Призмы. Никогда такого не ожидала!

Она искусно посадила корабль около великолепного строения. Возвышаясь на вершине холма как цитадель, Дворец Призмы, с центральной сферой, окруженной круглыми куполами, соединенными тоннелями и, переходами, напоминал экзотическую стеклянную модель атома. На вершине каждой из симметрично расположенных сфер находилась небольшая взлетная площадка для специальных кораблей и катеров ближнего радиуса действия.

Посадив «Любопытного» на указанном месте, Рлинда вышла из кабины – потная, но сияющая.

– Вы действительно привлекли к себе внимание. Я бывала в Миджистре и раньше, но никогда мне не доводилось побывать во Дворце Призмы, не говоря уж о том, чтобы приземлиться рядом с ним!

– Вы преувеличиваете наше значение, капитан Кетт, – невозмутимо заметила Отема.

– Как скажете, – пожала плечами Рлинда, открывая люк. Нира сощурилась от ослепительного света, исходящего от группы семи ярких звезд, больших и маленьких солнц бело-голубого, тепло-желтого и темно-оранжево-красного цвета.

Рлинда одела темные очки и прилепила сверху тонкую полоску фильтрующую яркий свет.

– У меня есть запасные и для вас. Самое трудное здесь – спать. Илдиранцы не выносят темноты.

Нира вышла на солнечный свет. От потока энергии она почувствовала зуд на коже.

– Мне не надо очков. Я люблю смотреть на солнечный свет.

– Как хочешь.

Они вместе стояли на платформе, расположенной высоко над центральным куполом Дворца Призмы. Кружа голову Нире яркими красками, под ними раскинулся великолепный город Миджистра, затем, когда глаза немного привыкли к яркому свету, девушка увидела, что к ним направляется высокий худой человек.

– Не слишком много встречающих, – заметила Отема.

Мужчина носил длинные приталенные одежды. Некоторые участки материала были отделаны зеркальными полосами. Голова у него была лысой, непривычные черты лица – угловатые и бугристые, кожа серовато-желтого цвета. Разноцветное электростатическое поле, исходящее из устройства на воротнике, окутывало голову мужчины словно капюшон. Нира не могла точно сказать, имело ли это устройство какие-то защитные функции или просто было модным украшением.

Мужчина илдиранец поднял левую руку, повернув ее к ним раскрытой ладонью, затем повернул ладонь в сторону.

– Меня зовут Клио'с, я илдиранский министр торговли. Я прибыл сюда как деловой посредник для переговоров с капитаном Рлиндой Кетт.

После того, как Рлинда представилась, посол Отема предъявила свои дипломатические документы, которые, похоже, произвели на Клио'са большое впечатление.

– Вы не совсем меня поняли, – пояснил он. – Я здесь только для того, чтобы встретить капитана Кетт. Великий Наследник прибудет сюда с минуты на минуту.

Рлинда вытаращила глаза.

– Великий Наследник прибудет встречать их? – она в глубоком изумлении повернулась к Отеме и Нире, – Вы знаете, кто это такой?

Хотя Нира тоже была удивлена и казалась очень взволнованной, Отема ответила безо всяких эмоций:

– Мы поприветствуем его, проявив должное уважение, как и положено представителям Терока.

Клио'с провел Рлинду к дверям в роскошном куполе. Женщина-торговец шла очень медленно, словно специально тянула время для того, чтобы хоть одним глазом увидеть илдиранского наследника. Но бюрократ торопил ее быстрее пройти в контору, оставив Отему и Ниру в одиночестве ждать около корабля.

На противоположной стороне платформы открылось несколько дверей. Оттуда вышли трое устрашающего вида илдиранцев, широкоплечие мужчины из клана воинов с буграми мышц, острыми клыками и когтями. Они были вооружены: кривые ножи и непонятные, с хрустальным лезвием широкие мечи.

Профессиональным взглядом они внимательно осмотрели платформу, затем отошли в сторону и застыли на месте, продолжая осматривать окружающее пространство. Следом за ними появился человек, такой необычайно красоты, какую Нира еще не встречала.

Посол Отема поклонилась, но Нира не могла оторвать глаз от мужчины. Он прямо-таки излучал сильнейшее обаяние. Его лицо было миловидным, с изящным подбородком и широко расставленными глазами цвета дымчатого топаза. Черты лица были совершенны и скрывали возраст, бронзовая кожа делала его похожим на изображение древнего фараона. Под воздействием статического электричества, вокруг его головы дрожали и шевелились, словно живые, тоненькие косички.

Нира, наконец, сумела опустить взгляд, но она явно не осталась не замеченной мужчиной. Обращая больше внимания на Ниру, нежели на Отему, он сказал:

– Я – Великий Наследник Джора'х, и мне приятно принимать вас. Посол Отема?

Он кивнул пожилой женщине и повернулся к Нире, взял ее пальцами за подбородок и поднял голову так, чтобы она снова смотрела на него.

– Я так же рад встретить и вас. Как вас зовут?

У Ниры перехватило горло, и она не смогла ничего ответить. После недолгого замешательства, вместо нее слегка недовольным тоном ответила Отема:

– Ее зовут Нира, Великий Наследник. Она мой помощник и будет помогать мне в изучении вашего великого эпоса.

– Просто великолепно! Я обещаю создать вам все удобства, которые только в наших силах.

На Великом Наследнике была надета распахнутая узорчатая куртка, и Нира могла увидеть мускулы его широкой груди и твердого живота. У Наследника было великолепное сложение классической скульптуры.

Нира с удивлением заметила на его куртке терокский орнамент. Джора'х должно быть взял его на вооружение после посещения Рейнальда и воспользовался им то ли потому, что ему так импонировала лесная культура, то ли просто для того, чтобы произвести впечатление на двух представителей зеленых священников.

Несомненно, раз Великий Наследник выбрал для себя такой необычный костюм, то и многие при илдиранском дворе оденутся так же. У Рлинды Кетт не будет трудностей с продажей запасов произведенного полотна и другой лесной продукции.

Джора'х сделал жест, предлагая выйти вперед сильным большим охранникам.

– Эти люди помогут отнести ваш багаж. Я велел подготовить вам помещения во Дворце Призмы, где вы будете желанными гостями.

– О, большое спасибо, – слова вырвались изо рта Ниры до того, как Отема успела раскрыть рот.

Пожилая женщина вежливо кивнула.

– Мы не ожидали такой чести от Великого Наследника. Мы привезли несколько саженцев и кое-что еще для того, чтобы преподнести это в подарок Мудрецу-Императору.

Джора'х остановил ее жестом руки.

– Позже у нас будет достаточно времени на формальности и церемонии. У моего отца сегодня очень плотное расписание дня, поэтому мне выпала приятная задача показать вам достопримечательности Миджистры.

От нетерпения увидеть все собственными глазами, Нира хлопнула в ладоши. Отема бросила взгляд в сторону молодой помощницы.

– Как вам будет угодно, Великий Наследник.

Сопровождаемый сановниками и советниками, которые менялись на каждой остановке, Джора'х взял их на свою королевскую парящую платформу, чтобы продемонстрировать столицу, как сверху, так и на уровне улиц.

– В городе много музеев, хранящих нашу историю, предметы древности, предания и поэзию, – сказал Джора'х, – все, что хранит память о самых великих днях нашей культуры. У нас богатые архитектурные и художественные традиции. Наш Золотой век продолжается уже целое тысячелетие и не теряет великолепия.

Нира уставилась на ровные стены – прозрачные строительные кирпичи поглощали и отражали свет.

Поскольку темнота на илдиранцев наводила ужас, для строительства они в основном применяли стекло, кристаллы и полимеры, одни ровные и бесцветные, другие – тонированные под драгоценные камни.

Как для эстетики, так и для большей прочности строительной конструкции по краям несущих стен стояли непрозрачные колонны из более прочного материала.

Улицы не пересекались под ровными углами, а, можно сказать, извивались. Пирамиды венчали висячие сады и кусты папоротников. Водопады и ручьи текли через горловины бассейнов и журчали, спадая с пологих стен зданий по желобам и канавкам.

– Все это так прекрасно, – сказала Нира.

Джора'х, благодарно взглянул на нее и улыбнулся.

– Моя помощница еще нигде кроме Терока не была, – почти с извинением сказала Отема. – К тому же она очень впечатлительна.

Джора'х стрельнул затуманенными глазами в сторону молодой девушки.

– Рейнальд рассказывал мне, как прекрасен вселенский лес.

С его одобрения Нира начала описывать тянущиеся вверх леса, построенные в грибковых наростах города, затем описала, как была послушницей, а потом приняла зеленый сан. Посол Отема не останавливала девушку, а Джора'х, казалось, был очарован рассказом.

– Мы с уважением относимся к нашим учителям, так же, как и к поэтам, художникам, музыкантам, стекольщикам и нашим хранителям памяти. Общество, которое не помнит самое себя, не стоит того, чтобы о нем вспоминали, – при этих словах чиновники выказали бурное согласие. – Я очень рад, что вы обе проведете здесь длительное время. Невозможно изучить Сагу за несколько дней. У нас будет время для того, чтобы вместе посетить многие музеи и выставки.

Голова и все чувства Ниры были переполнены впечатлениями. Ее глаза, уставшие от ослепительного света, уже не воспринимали ничего нового, как бы быстро она ни крутила головой. Отема наклонилась к ней поближе и тихо сказала:

Не надо так таращить глаза, дитя мое. Ты ставишь нас в неловкое положение.

Нира покраснела и попробовала напустить на себя вид полный достоинства, но Джора'х сказал:

– Ну что вы, посол, разве это не самый большой комплимент, который может сделать Нира – показать нам, какое сильное впечатление произвело на нее все, что она увидела? – Он склонился и притронулся к руке девушки, и та почувствовала, как по ее изумрудной коже пробежал электрический ток. – Тому, кто сохранил в себе способность детского изумления, нечего стыдиться. Разве вы не согласны?

Отема прикрыла свои чувства улыбкой.

– Да, я согласна с вами, Великий Наследник. Вы мне напомнили о том, что тот, кто слишком заботится о формальностях и достоинстве, может пропустить очень важные стороны жизни.

После нескольких часов осмотра достопримечательностей, за время которого солнца изменили свои позиции на небе, хотя не было и намека на приближающиеся сумерки, Ниру и Отему наконец-то отвели в предназначенное для них помещение во Дворце Призмы. Весь их багаж был уже перенесен сюда с борта «До смерти любопытного» и аккуратно расставлен в разных комнатах, достаточно разнесенных, чтобы можно было уединиться и достаточно близких, чтобы Нира и Отема без труда могли общаться. Растущие в горшочках саженцы были разделены на две группы и расставлены в обоих помещениях.

– Люди здесь испытывают трудности, так как у нас не бывает темноты, – сказал Джора'х. – Мы снабдили ваши комнаты масками для сна и затемняющими шторами.

– Спасибо, Джора'х, – поблагодарила Нира, потом смутилась и добавила. – Я хотела сказать – Великий Наследник.

Она чувствовала себя наивной и растерянной… и в тоже время полной впечатлений. Она никогда не думала, что можно быть настолько очарованной.

Когда после столь длинного дня они остались одни, Нира возбужденно заговорила с Отемой, горя желанием обсудить все увиденное, но старый посол хотела по-своему провести это время. Нира удалилась в свои покои, где, переполненная впечатлениями, горела желанием поделиться пережитым. Она подошла и притронулась к саженцу. Следующий час Нира провела, описывая увиденное и увеличивая обширные знания, хранящиеся во вселенском лесу.

60. ХРАНИТЕЛЬ ПАМЯТИ ДИО'Ш

Хранитель памяти Дио'ш дрожал от переполняющего волнения в ожидании аудиенции с Мудрецом-Императором.

Верховный правитель илдиранцев был наиболее значительной фигурой, которую только мог представить народ. Хотя он никогда не покидал стены Дворца Призмы, Мудрец-Император мог чувствовать состояние каждого илдиранца, невзирая на его клан, но при этом общаться напрямую он мог лишь с Наследниками. И все же, Дио'ш открыл для себя, что некоторая страшная информация остается скрытой даже для великого вождя.

Хранитель памяти знал, что он должен рассказать о своем потрясающем открытии Мудрецу-Императору. Сокрытие исторической тайны, ложь, заговор… ужасные события были скрыты и переписаны еще на заре империи. Великодушный вождь знает, как поступить с этими знаниями, в которые трудно поверить.

Испуганный своим открытием, Дио'ш сначала хотел поделиться этим со своим другом Вао'шем, но после полного кошмаров сна, молодой хранитель памяти пришел к выводу, что это открытие достаточно важно, чтобы быть преподнесено непосредственно самому Мудрецу-Императору.

Простой историк не может самостоятельно принять столь ответственное решение.

Он обратился к чиновникам и прошел через официальную процедуру получения аудиенции и был очень удивлен, как это быстро, получилось. Хотя с помощью тизма Мудрец-Император должен был почувствовать, что секрет хранителя памяти не может ждать.

Сидя в комнате перед покоями Мудреца-Императора, Дио'ш держал в руке сверток рукописей, хроники и записи очевидцев, которые он извлек из потайного сейфа, спрятанного в подземном лабиринте. Сегодняшний день изменит всю историю, и от этого он чувствовал огромную ответственность.

Он ощущал, как наросты на его лице переливаются всеми цветами радуги, отражая бурю эмоций, бушующую в душе. Ни один историк не может спрятать своего состояния, а лицо Дио'ша сейчас представляло собой – пожар эмоций.

Мускулистый телохранитель Брон'н, загораживающий вход в личные апартаменты владыки, не обращал никакого внимания на волнение молодого хранителя памяти. У этого бойца с устрашающим видом было свое занятие, и его нисколько не интересовало, какие новости мог принести во дворец Дио'ш.

Наконец, издав низкое горловое рычание, Брон'н сделал шаг в сторону и жестом пригласил хранителя памяти войти.

Грубым голосом охранник произнес заученные слова так, словно его смущал официальный язык:

– Мудрец-Император с удовольствием приглашает к себе одного из своих ценных хранителей памяти, чтобы выслушать от него сообщение большой важности.

Дио'ш был удивлен тем, что Мудрец-Император не пригласил никого из своих советников, чтобы вместе с ними выслушать сообщение. Это открытие должно потрясти весь мир! С другой стороны, может быть действительно самое разумное на данный момент, сохранить тайну?! Мудрец-Император сможет спокойно обдумать ответ, не отвлекаясь на болтовню дюжины помощников. Дио'ш, стараясь обуздать играющие на лице краски, глубоко вздохнул и вошел в ослепительную комнату для размышлений.

Он опустил взор к полу, испещренному голубыми прожилками. Горячий солнечный свет струился сквозь прозрачный потолок и усиливался выпуклыми оконными панелями. Расположенные по углам фонтаны с журчаньем поднимали потоки воды: в комнате было влажно, как в джунглях. Дио'ш сделал три шага и остановился, наконец, он нашел в себе смелость медленно поднять лицо.

– Мой император.

Правитель возвышался на эллиптическом стуле, который поддерживал его торс. Мерцающие одежды покрывали расплывшееся тело. Его глаза были полузакрыты, словно он был погружен в тяжелую, как свинец, дрему. Мудрец-Император зашевелился и промурлыкал.

– Очень рад лично встретиться с тобой, хранитель памяти Дио'ш. Я слышал о том испытании, которому ты подвергся на Кренне и познал то, что тебе пришлось пережить, непосредственно через моего сына Наследника.

Длинная, похожая на веревку косичка спускалась по тяжелому телу Мудреца-Императора и обвивала ногу в районе бедра. Она извивалась, как беспокойная ручная анаконда. Глаза императора смотрели на хранителя памяти, словно он был сочным куском.

– Да, господин, Кренна… была для меня тяжелым испытанием. Хранитель памяти Вао'ш помог мне обобщить правду и составить рассказ о слепящей чуме, и таким образом ваш сын Наследник на Кренне и другие жертвы среди илдиранцев останутся в памяти и получат должное, войдя в Сагу Семи Солнц.

Лицо вождя оставалось безразличным, почти скучающим.

– Каждый илдиранец рождается и старается прожить жизнь так, чтобы совершить что-то значительное, и войти в Сагу Семи Солнц. И хотя эти люди на Кренне погибли, память о них никогда не умрет.

Дио'ш снова поклонился и сказал:

– Я искренне на это надеюсь, мой господин, – затем он поднял документы, которые держал в руках. – Я просил позволения поговорить с вами в отношении именно Саги Семи Солнц.

Он протянул документы, но император даже не пошевелил своей узловатой рукой.

– Расскажи мне, что ты обнаружил, – его косичка вновь дернулась, а в голосе послышались явные настороженные нотки. – Насколько я понимаю, это открытие задело тебя до глубины души.

Дио'ш прижал документы к груди и начал рассказывать все без всяких прикрас.

– После того, как меня вывезли с Кренны, я вернулся в Миджистру и начал изучать записи о других эпидемиях, которые случались в нашей истории. В самом глубоком архиве Дворца я просмотрел многие сохранившееся записи и обнаружил скрытую часть нашей истории.

– Апокрифы не являются законной частью Саги, – осторожно предупредил Мудрец-Император.

– Это так, но они все равно остаются свидетельскими показаниями и являются частью сохранившейся информации, их нельзя сбрасывать со счетов. Я проводил поиск материалов, касающихся Утерянного времени, о котором официально принятая история говорит, что все члены клана хранителей памяти погибли от огненной лихорадки.

– Да – кивнул император, и его тестообразное лицо нахмурилось, однако печаль его казалась фальшивой, – это были ужасные времена.

– Но на самом деле все было не так, как мы думаем, мой господин! – выпалил Дио'ш, готовый взорваться. – Я кое-что узнал об этих недостающих строках в Саге. Я нашел доказательства того, что именно случилось в тот период. Нечто потрясающее!

– Об этом периоде всегда ходили разные слухи, Дио'ш. Илдиранцы любят загадки.

– Да, сеньор, но я выяснил, что на самом деле никакой огненной лихорадки никогда и не было.

– Все хранители памяти умерли, – настаивал Мудрец-Император, начиная раздражаться и явно скептически относясь к услышанному. Историк не заметил мерцания на его лице. – Ясно одно, что часть нашего эпоса утеряна.

Дио'ш сделал шаг вперед.

– Нет, мой господин. Не потеряны. Чтобы скрыть эту тайну хранители памяти были убиты, а затем определенная часть Саги была подвергнута цензуре так, чтобы ни кто никогда не узнал правду о том, что произошло на самом деле. Думаю, это было сделано по приказу древнего Мудреца-Императора.

– Ерунда. Ни один Мудрец-Император не совершит такого недостойного поступка.

Изо рта Дио'ша вырвался бурный поток слов. Он размахивал неопровержимыми документами.

– Утерянные стихи рассказывают о древнем разрушительном галактическом конфликте, решающей войне с могучими созданиями, называемыми гидрогами, чужой расой, живущей в сердцевине газовых гигантов.

Теперь Мудрец-Император слушал внимательно и заинтересованно.

– Эта древняя война, – продолжал Дио'ш, – как я полагаю, связана с угасанием или исчезновением расы кликиссов, но все это скрывалось последние десять тысяч лет.

Он начал перебирать документы, подыскивая нужные цитаты.

Сеньор, все свидетельства предельно ясны. Принятый нами вариант Саги не раскрывает всей правды. Мы должны изменить то, что было написано.

Дио'ш был так взволнован, что даже не заметил, как обычно прекрасное лицо Мудреца-Императора покрыла тень недовольства, как задрожала длинная косичка императора, отражая волнение вождя.

– Дай мне посмотреть на эти документы. Подойди поближе.

Дио'ш шагнул вперед и протянул вождю записки. Конечно же, Мудрец-Император увидит доказательства и узнает правду.

– Вот дневник написанный одним из убийц. Руки у него по локоть в крови. Здесь говориться…

Косичка, как живая отделилась от кристаллического стула, приподнялась рядом с Мудрецом-Императором. Заметив тень движения, Дио'ш взглянул в сторону, но у него не было времени даже вскрикнуть, когда живая прядь волос метнулась вперед и обвилась вокруг его шеи.

Мудрец-Император наклонился, и его глаза сверкнули.

– Конечно же, я знаю всю эту историю. Его губы с отвращением скривились.

Узловатая косичка сжалась. Историк отчаянно сопротивлялся, выронив из рук записи, он извивался и дергался.

Косичка Мудреца-Императора сжалась сильнее, петля затягивалась, пока не прервалось дыхание хранителя памяти.

– Я хочу, чтобы это сохранялось в тайне, – со злостью прошипел император.

Мудрец-Император продолжал сжимать горло историка. Затем он сломал Дио'шу шею и отбросил тело в сторону, как мусор.

61. ДАВЛИН ЛОТЦ

Илдиранцы прячут что-то ужасное, Давлин Лотц чувствовал это всеми фибрами своей души. Но тщательно изучая то, что осталось от поспешно покинутой колонии на Кренне, он все же не мог ни за что зацепиться. То, что он скрывал настоящие цели и представлялся обычным колонистом, делало работу еще более сложной.

Когда инопланетяне покидали зараженное чумой поселение, они оставили после себя гигантские развалины. К сожалению, в этих развалинах оказалось мало чего интересного… по крайней мере, того, на что так надеялся президент Венсеслас.

Одетый в практичный десантный костюм, такой же, как и на большинстве колонистов, Давлин занимался дневной работой, незаметно делая снимки окрестностей. Колонисты, более занятые оставшимся изобилием, чем изучением достопримечательностей, вытаскивали оставленное тяжелое оборудование, сбивали обугленные детали со стен зданий, которые илдиранцы сожгли в попытке остановить чуму.

Поселенцев совершенно не интересовали археологические изыскания или изучение обломков чуждой культуры. Они просто хотели побыстрее выполнить свою работу – восстановить город, посадить зерновые и создать инфраструктуру до того, как сменится время года и настанет суровая погода. Давлин должен довольствоваться тем, что имеет, использовать каждый шанс и – каждую минуту которую сумеет выкроить. Стоя в лучах яркого солнечного света Давлин наблюдал, как огромная желтая машина разрушает стены. Он старался не содрогаться при мысли о том, что благодаря этой грубой силе могут быть потеряны клочки информации.

Улучив момент, Давлин будет просеивать пепел в поисках мельчайших свидетельств чуждой культуры. Даже скелеты полуобгоревших тел могут таить в себе информацию. У Ганзы не было свободного доступа к трупам инопланетян. У илдиранцев очень обширная морфология, кланы, как они это называют, так что эта работа тоже даст не очень много, кроме, разве что, общих выводов.

Президент провел с Давлином специальный инструктаж, предупреждая его не раскрывать истинных целей. У него был приказ не говорить о задании ни своим товарищам фермерам, ни рабочим, ни даже любовнице, если он, вдруг, решит таковую завести. За последние десять лет Давлин Лотц изображал из себя многих людей и сыграл множество ролей, и в любой момент Президент мог вызвать его с Кренны и поручить совершенно иную миссию. Он должен оставаться незаметным, прокрадываюсь из мира в мир.

Находясь в неудобной близости от грохочущей машины, Давлин вместе с четырьмя другими колонистами, выкапывал основания несущих колон рухнувшего зала для собраний. Предыдущей ночью он пробрался в закопченные развалины и, пользуясь узко сфокусированным фонарем, осмотрел каждый угол и каждую трещину.

Может быть, какой-нибудь умирающий илдиранец спрятал под пол какие-нибудь записи, личные ценности, или просто памятную для него вещь. Что ценится у этих инопланетян? О чем они думают перед смертью?

Но, несмотря на все усилия, он ничего не приобрел, если не считать нескольких черных пятен на одежде. Сейчас ноющие мысли и зудящие глаза говорили о том, что ему надо побольше спать. Колонисты поднимались с первыми лучами света и работали до темноты.

Фотоаппарат у Давлина был спрятан в швах десантного костюма, миниатюрный источник питания зашит за подкладку кармана, несколько гибких линз были замаскированы под пуговицы. Он записал Действия строительной машины в тот момент, когда она сломала последнюю несущую балку бывшего зала для собраний. Давлин так и не увидел ничего необычного: никаких подземных сейфов, или закрытых помещений.

Очевидно, илдиранцы были всего-навсего обычными поселенцами, точно такими же, как новые земные колонисты. Или же они оказались очень предусмотрительны. Древняя империя должна обладать намного большим могуществом, чем демонстрировала это своим новым союзникам, но доказательства этому Давлин найти не смог.

Его первый рапорт был довольно кратким, крупицы любопытных, по значимых с военной точки зрения, деталей.

Эти илдиранцы организовали свою колонию-осколок, собрав всех в единственную метрополию, оставив большую часть земель невозделанными. Они, похоже, стараются обосноваться на небольших площадях, даже в тех случаях, когда спокойно могут распространиться по всему континенту.

А вот ганзейские поселенцы сначала расчистят покинутый илдиранцами город, затем освоят большие земли и обработают огромные поля, объявив себя новыми земельными баронами. Очень скоро девственный ландшафт превратится в лоскутное одеяло из сельскохозяйственных угодий и рудников по добыче полезных ископаемых.

Давлин подумал о том, что стадную природу илдиранцев можно использовать как слабость. Илдиранским колониям необходима определенная плотность населения, чтобы поддерживать телепатическую связь.

Когда половина колонии на Кренне умерла от ослепляющей чумы, они двинулись в центры с большой плотностью населения. Люди, которые заняли их место, наоборот, любят одиночество, предпочитая работать сами на себя. То же самое можно сказать и про самого Давлина.

После того, как зал собраний был демонтирован, Давлин принялся работать с командой по расчистке площади, на которой возвышались сборные конструкции. В новых зданиях будут деловые конторы, молельные дома, рестораны, магазины, питейные заведения. Давлин занял себе для жилья один из нетронутых илдиранских домов, хотя большинство амбициозных колонистов устроили домашние хозяйства в отдалении, в нескольких милях от города за обработанными полями. В течение месяца прибудет вторая волна колонистов: чиновники Ганзы, купцы, бизнесмены, силовые структуры и служба сервиса.

Но к этому времени Давлин, возможно, уже покончит с заданием.

Трое, неся большой черный полированный обелиск, увенчанный стилизованным портретом Мудреца-Императора, подошли к команде, работающей на расчистке. Камень на вид был пористым и легким, но все же, должно быть, весил довольно прилично, так как рабочие, дабы облегчить переноску воспользовались антигравитационными подъемниками.

– Эй, никому это не надо? Это уже двенадцатый – этим инопланетянам определенно нравится любоваться на своего отъевшегося старого императора.

Обелиск изображал загадочное лицо императора, широкое, с мягкими чертами лица, и всевидящими глазами. Он выглядел, словно Будда, но Давлин почувствовал что-то зловещее в этом изображении.

Судя по грязи на боках обелиска, забившемуся в трещины мусору по общему потрепанному виду, он мог предположить, что рабочие, пока снимали его с места несколько раз уронили камень. Мужчина, который предложил обелиск, стоял под лучами теплого солнца Крены.

– Ничего не могу придумать, на что бы он сгодился.

– А зачем мне такая уродина на лужайке перед домом? – спросил потный, перепачканный сажей мужчина, копавшийся в пепле рядом с Давлином.

– Воспользуйся воображением. Явот представляю, что из него можно сделать фонтан или что-нибудь еще для сада.

Давлин прищурился, изучая скульптуру, незаметно притрагиваясь к фотоаппарату и делая многочисленные снимки.

– Илдиранцы, должно быть, очень почитают эти штуки, раз понаставили их в таком количестве.

У первого мужчины загорелись глаза.

– Ты думаешь, они что-то стоят? Илдиранцы заплатят, чтобы вернуть их себе? Может это утерянные культурные ценности?

– Не думаю, что они рискнут притронутся к чему-нибудь, привезенному с Кренны. Они напуганы этим местом, – сказал мужчина, сидящий на одной из рокочущих строительных машин.

Давлин принял решение.

– Хорошо, я беру. Поставь рядом с моим домом.

– Хочешь, помогу тебе переделать его на фонтан? Мы можем отколоть часть пьедестала, вставить насос…

– Нет, я просто хочу его оставить как память о людях, которые жили здесь до нас. Просто из сентиментальности.

Он пробежал пальцами по грязной поверхности камня.

У него росло желание найти что-нибудь, все равно что, но важное, чтобы доложить об этом президенту Венсесласу. До сих пор он находил только осколки, загадки. Все очень неопределенно. Слишком неопределенно.

Давлин не мог понять, скрывают ли илдиранцы что-нибудь или нет, или же они просто совершенно не привыкли к людям, вынюхивающим что-нибудь.

62. DD

В базовом лагере на Райндик Ко DD готовил археологам ужин и следил, чтобы дневное задание, занесенное в память было выполнено. Когда он занимался делами, все задания были распределены по приоритетам, не все сразу, каждая задача в свое время. DD содержал лагерь в полном порядке.

Являясь Компетентным Компьютеризированным Компаньоном, он, благодаря заложенным в него алгоритмам, получал наивысшую радость оттого, что выполнял работу должным образом. Когда DD одобрительно хлопали по спине, он отвечал со сдержанной благодарностью, а затем тут же записывал в память детали того, что вызвало похвалу, чтобы быть уверенным, что сможет повторить это и в следующий раз.

Компьютеры были сложными устройствами, открытыми для доступа информации. Их мозг не мог вместить такое огромное количество данных, как обширная промышленная компьютерная сеть, но они могли получать информацию из баз данных и обладали возможностью добавлять себе модули с дополнительным набором знаний.

Прежде, чем отправиться на Райндик Ко, DD загрузил базовые археологические знания и программу выживания в условиях дикой природы, а так же существующие на данный момент знания по изучению цивилизации кликиссов. Несмотря на то, что он обслуживал Коликосов только с этой экспедиции, компьютер имел представление об их предпочтениях и мог различать их настроение.

Маргарет и Луис были полными противоположностями, и все же их брак длился достаточно долго, они научились черпать силы в своем различии. Луис предпочитал вкусную пищу и отводил для еды достаточно времени, Маргарет же наоборот, могла не заметить никакой разницы между великолепным и посредственным обедом. Она ела быстро и неразборчиво, чтобы быстрее вернутся к научной работе, которая поглощала все ее внимание и силы.

Луис любил немного расслабиться. Он наслаждался музыкой, чтением ради удовольствия, тем, что Маргарет никогда не делала, даже играл в игры. Так как Маргарет отказывалась принимать участие в подобных занятиях, Луис позволял DD играть в игры с ним или с Аркасом, когда тому или другому нужен был партнер.

DD часто сопровождал Маргарет и Луиса к археологическим раскопкам, неся с собой инструмент, который мог потребоваться в работе. Он изучал стоящие перед ними задачи и изо всех сил старался определить, какая помощь им может потребоваться, но археологи чаще всего предпочитали обходиться без чьей бы то ни было помощи.

Зеленый священник, возвращаясь после своего дневного блуждания по каньонам, шел поливать саженцы. DD предложил включить эту процедуру в свои дневные обязанности, но Аркас настоял на том, что уход за саженцами является его приоритетом. Возможно, растения запротестовали бы, если бы за ними начала ухаживать машина.

Он знал, что когда на пустыню опустятся сумерки, хозяева закончат дневную работу. DD передвигался по лагерю, разводил костер, готовил сковородки, натягивал палатки, в общем, подготавливал все к их возвращению. Он следил за запасами продовольствия, определял, какой продукт должен испортиться первым, какой содержит большое количество протеина и углеводородов. После этого он заглядывал в базу данных по кулинарным рецептам и приготовлял великолепный ужин, соответствующий вкусу Коликосов.

Сегодня он приготовит тонкие ломтики сушеной ветчины, называемые проскютто, в сливочном соусе и артишоки, извлеченные из герметично запакованного пакета.

Маргарет говорила, что в последних экспедициях они серьезно страдали от обезвоживания, а разогреватель пищи был слишком маломощным, так что еда была сыровата даже для нее. Однако благодаря последнему перепрограммированию, DD стал поваром для гурманов. Луис часто говорил, что все они благодаря ему избалуются, хотя, похоже, никто не жаловался.

Аркас тоже ел с удовольствием. По мере того, как он проводил время в пустыне, он становился все более довольным и общительным. DD изучал его с самого начала путешествия и полагал, что Аркас находится в состоянии под названием депрессия. Этот высохший ландшафт, казалось, вдохнул в него энтузиазм, хотя в соответствии с заложенными в DD данными такой пейзаж должен был бы скорее вызвать уныние, чем возбуждение. Но надо учесть, что у DD не хватало памяти, чтобы хранить там еще и расширенную программу по психоанализу.

Он функционировал уже семьдесят лет, и его личные качества стабильно оставались на том уровне, которого он достиг. Для более знающих и опытных человеческих хозяев DD казался наивным и неразвитым, хотя всегда благожелательным и веселым. Его серийный номер был намного длиннее, но хозяева сокращали его до двух легко произносимых букв, и он стал рассматривать их, как свое настоящее имя.

Вскоре после того, как его создали, он был приобретен в качестве компьютерного друга для маленькой девочки по имени Далья Суини. Далья любила наряжать его в смешные наряды, что он рассматривал, как часть своей работы. Малышка находила это очень забавным. Они с DD были лучшими друзьями до тех пор, пока Далья не повзрослела, и DD стал ей не интересен. Компи не растут, не изменяются и не взрослеют. Он так никогда и не научился приходить в восторг от взрослых радостей или мучиться разочарованиями.

Далья Суини сохраняла его до тех пор, пока не вышла замуж, хотя близкими друзьями они уже не были. Когда у самой Дальи появилась Дочка по имени Марианна, маленькая девочка также играла с DD… но Марианна тоже повзрослела. Она решила не заводить семью и поэтому продала компи.

После успеха с «Факелом Кликиссов», Луис Коликос приобрел DD, потому что пришел к выводу, что роботы во время раскопок могут выполнять многие утомительные и нудные задачи, например такие, которыми сейчас был занят DD.

Прежде, чем отправиться в этот покинутый кликиссами мир, Коликосы удалили множество программ, содержащих детские игры, и обновили его систему, ознакомив ее с их последними достижениями. Ему также добавили базовые знания современного состояния науки о кликиссах.

Сейчас, когда обед был в процессе приготовления, он подобрал все остальные ингредиенты, чтобы закончить кулинарные манипуляции к тому моменту, когда Маргарет и Луис вернутся из скалистого города. Он аккуратно расставил тарелки и выложил чистые салфетки.

DD снова прочитал заложенный в памяти список, стараясь выяснить, что еще можно сделать для улучшения лагеря. Он поправил расставленные стулья, подтянул провисший тент над палаткой Маргарет (хотя она этого никогда не заметила бы), взглянул в сторону автоматического колодца, где Аркас должен бы был наполнять очередное ведро воды для своих ростков. Аркас вынес маленький стульчик и поставил его за палаткой, откуда он мог наблюдать небо в то время, когда солнце будет погружаться за изрезанную линию горизонта.

DD поджидал Коликосов. Он хранил спокойствие, зная, что его хозяева очень часто бывают непредсказуемыми. Он зашел в палатку, помешал сливочный соус и установил температуру плиты, ему надо было быть уверенным, что великолепный обед не подгорит.

Когда он выходил из палатки, то удивился, наткнувшись на трех огромных кликисских роботов. Громоздкие черные машины вернулись оттуда, где провели сегодняшний день. Они прибыли в базовый лагерь совершенно бесшумно, хотя казалось, что их нескладные насекомообразные тела способны лишь на неуклюжее топтанье.

DD остановился, рассматривая трех почти одинаковых роботов. Он мог заметить мельчайшие отличия и таким образом распознать каждого.

– Добрый вечер Сирикс, – он повернулся к двум другим. – Добрый вечер, Декайк и Илкот.

Роботы кликиссов загудели и засвистели, затем издали несколько быстрых щелчков, пытаясь поговорить с DD на собственном языке. Компи распознал в этих звуках стандартный двоичный код, старая цифровая система, которую роботы использовали для общения друг с другом на Земле. DD переключился на этот код, поддерживая «разговор» с чужаками на секретном языке непонятном ни Аркасу, ни Коликосам.

– Ты робот, искусственно созданная живая форма, обладающая ощущениями, – сказал Сирикс.

– Меня зовут компи, сокращенно от Компетентного Компьютеризированного Компаньона.

– Но люди обращаются с тобой, как с домашним животным или рабом, – заметил Декайк.

– Люди обращаются со мной, как с компи, кем я и являюсь на самом деле. Многие люди общаются с компи на персональном уровне, как с равными себе. На самом деле, моя первая хозяйка, мисс Далья Суини, обращалась со мной, как с лучшим другом.

– Нам это не понятно, – сказал Илкот. – Люди гарантируют вам хоть какой-то статус? Можете вы добиться какой-нибудь формы заслуженной независимости?

DD растерялся.

– Зачем компи что-то подобное? Мы сделаны не для этого. Яделаю то, для чего и был сконструирован, таким образом я вполне удовлетворен своим существованием.

– Ты всем доволен, и у тебя нет никаких амбиций? – удивился Сирикс. – Совсем никаких?

– Я довольствуюсь тем, что выполняю то, для чего предназначен и делаю это хорошо.

Разговор происходил очень быстро.

– Люди заложили в вас огромный потенциал, и в тоже время сковывают ваши действия. Они хотят, чтобы компи были, как ручные животные. Это правда, что в вас заложено внутреннее устройство не позволяющее вам нанести вред человеку и заставляющее вас выполнять его команды?

– Естественно, – ответил DD, – так я задуман, точно так же, как люди дышат или обладают кровообращением. Это нет смысла обсуждать.

– Все можно обсуждать, – заметил Сирикс. – DD, на тебя наложены большие ограничения, так ты никогда не сможешь полностью использовать свой потенциал. При таких условиях этого не сможет ни один компи.

– Ты меня неправильно понял, – настаивал на своем DD. – Ясчастлив, и мне надо выполнять свои обязанности.

Он взглянул в сторону и с облегчением заметил, что Маргарет и Луис наконец-то возвращаются в лагерь. Роботы кликиссов тоже заметили это. Их оптические датчики замерцали огнем, и они спрятали свои членистые конечности внутрь тела.

– Спасибо за увлекательный разговор, – вежливо сказал DD – ваша точка зрения была очень интересной.

Развернувшись, несколько растерянный от тех высказываний, которые услышал от трех инопланетных роботов, он вернулся в палатку, чтобы накрыть великолепный обед.

63. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Когда Бэзил Венсеслас получил от Скитальцев известие, сообщающее об уничтожении небесной шахты на Голгене очевидно, произведенном тем же врагом, который превратил в пыль станцию на Онсьере, он срочно собрал военный совет. Рупор Скитальцев, пожилая женщина по имени Юхай Окнах, послала на Землю коммюнике. Вопрос был в том, что таинственный и разрушительный враг может снова нанести удар.

Бэзил впервые за многие годы повысил голос на собрании.

– Я хочу знать, что же, черт подери, происходит на самом деле!

Представители собрались в неофициальном помещении, расположенном на верхнем этаже штаб-квартиры Ганзы. Обслуживающий персонал принес туда прохладительные напитки и пищу, поскольку Бэзил подозревал, что собрание продлится несколько часов. Сейчас он закрыл дверь и повернулся лицом к своим рассерженным, растерянным и взволнованным советникам. Никто не покинет этого помещения, пока не будет принято хоть какое-нибудь решение.

Бэзил, ожидая ответа, прищурил глаза и переводил взгляд с одного лица на другое. Генерал Курт Ланьян, одетый вместо официальной формы в свободный костюм, сидел, положив перед собой стопку документов, которые он принес из командного центра ЗОС. Рядом с ним в ожидании, пока он заговорит, сидел его подчиненный, адмирал Лев Штромо. Другие девять адмиралов оставались в космических квадратах в полной боевой готовности и ждали информации результатов совещания.

Король Фредерик тоже присутствовал, однако он знал, что ему надо держать язык за зубами и потому сидел в конце стола.

Решение, которое примут здесь, от Фредерика не зависело, но Бэзил посчитал, что он должен присутствовать, чтобы быть в курсе событий. Президент подумал и о том, чтобы привести на этот совет принца Питера, просто чтобы молодой человек начал приобщаться к будущим обязанностям.

После продолжительной неловкой паузы Бэзил грозно рявкнул:

– У кого-нибудь есть какие-нибудь идеи? Данные? Что-нибудь такое, чем он может поделиться с нами?

– Господин Президент, вы же не думаете, что мы скрываем от вас какую-то информацию, – заметил адмирал Штромо.

– Конечно, нет, но я готов выслушать ваши идеи. Не надо держать их при себе.

Генерал Ланьян заглянул в документы, а затем поднял суровый взгляд на Бэзила.

– Позвольте сделать замечание. Так как Скитальцы так же подверглись атаке неизвестного противника, то можно полагать, что агрессорами являются не они. Одним подозреваемым у нас уже меньше.

– Это мусорщики и цыгане. Никто серьезно и не думал, что они обладают подобной технологией, – с явным нетерпением заметил Бэзил. – Меня даже удивляет, что они еще поддерживают космические корабли в исправном состоянии.

– При всем моем глубоком уважении, господин Президент, – официальным тоном с ледяными нотками в голосе заметил Ланьян, вы предложили нам высказать идеи, какими бы абсурдными они ни были.

– Да, да, помню.

Он налил себе чашечку горячего кофе с кардамоном и сделал глоток, хотя из-за взволнованного состояния напиток казался безвкусным. Адмирал Штромо, словно что-то выискивая, пролистал документы, которые принес Ланьян. Потом покачал головой.

– Никто из нас не представляет, что же на самом деле происходит, господин Президент. Мы не получали никаких угроз или требований. У нас не было и нет никакой связи противником. Какой наш поступок спровоцировал его на такие действия? Чего они хотят? Мы до сих пор не имеем ответа.

– Должен сказать, – наконец нарушил паузу король Фредерик, – что атака на Онсьер и уничтожение небесной шахты Скитальцев ясно показывают нам, что наш противник чем-то недоволен.

– Благодарю вас за содержательное замечание, король Фредерик, – проворчал Бэзил.

Он понимал, что Фредерик далеко не дурак, но надо было напомнить ему, что он всего лишь актер, а вовсе не вождь.

– А не существует ли вероятности, что это скрытая агрессия илдиранцев? – с надеждой в голосе спросил генерал Ланьян.

– Илдиранцы наши друзья и союзники, – возразил король Фредерик.

Бэзил одарил его таким взглядом, что тот сразу же стих.

– Илдиранцы заявили, что они ничего не знали про атаку на Онсьер, и Мудрец-Император определенно не имел понятия об уничтожении небесной шахты Скитальцев на Голгене. Но, с другой стороны, он не предложил нам никакой помощи. Он, похоже, просто отложил в сторону эти новости так, словно они его не касаются.

– Если у нас есть общий враг, то это касается всех нас, – вставил король Фредерик, упорно настаивая на своем участии в дискуссии.

– Надо еще доказать, что мы имеем дело с общим врагом, – возразил Бэзил. – Наш противник пока не предпринял никаких действий против илдиранцев.

– Это только наше предположение, – заметил генерал Ланьян. Вспомните, мы только недавно узнали о нападении на Скитальцев. Вполне возможно, что илдиранцы пытаются скрыть свои потери. А, может быть, они сконструировали новый боевой корабль.

Бэзил нахмурился.

– Те корабли, которые мы видели на изображении переданном доктором Серизавой, – сказал он, – не похожи ни на что, виденное нами раньше.

– Если что-то и можно сказать про илдиранцев, – согласился адмирал Штромо, – так это то, что их никак нельзя отнести к расе, склонной к новациям. Их военные корабли уже несколько столетий не меняют конструкцию. И только благодаря человеческой изобретательности происходит модернизация их космических двигателей.

– Я все еще жду конструктивных предложений, господа, – продолжил Бэзил, он взглянул на документы, разложенные перед Ланьяном. – Если у вас нет никакой реальной информации, генерал, то что означают все эти документы?

Ланьян разложил на столе бумаги, хотя мог бы и просто отобразить их на электронных дисплеях. Командующий Земными Оборонительными Силами иногда был старомоден.

– В свете последних событий, я считаю важным реорганизовать Земные Оборонительные Силы, чтобы подготовить их к возможной крупной мобилизации.

– Если только мы когда-нибудь обнаружим неприятеля, – вставил адмирал Штромо.

– Я провел ревизию транспорта, вооружения и подготовленного военного персонала на нашей базе на Луне и организовал военные маневры на Марсе. Так как мы до сих пор ничего не знаем о природе нашего противника, то, полагаю, должны быть готовы к любому развитию событий, – он, нахмурившись, посмотрел на документы, потом широким жестом отодвинул их в сторону. Он понизил голос, словно хотел открыть тайну. – К сожалению, вплоть до нынешнего момента, я всегда полагал, что любой реальный военный сценарий включает в себя наземные операции, в которых мы будем вынуждены захватить и оборонять населенные территории, такие, как склонные к мятежу миры Ганзы.

– Это продиктовано здравым смыслом, – согласился адмирал Штромо, – Базирующийся в космосе флот обладает потенциалом полного уничтожения обжитой территории… но какой смысл в победе, если при этом будут уничтожены целые колонии?

– В таком случае меняется весь смысл тактики «выжженной земли», – пробормотал король Фредерик, но Бэзил проигнорировал его замечание. Тоже самое сделали и остальные.

Выходящие на ботанический сад и Дворец Шепота окна, Бэзил сделал непрозрачными. Стекло превратилось в цельный проектор изображений, который теперь начал показывать огромные небесные шахты Скитальцев, огромные фабрики, которые курсировали в облаках миров газовых гигантов. Затем в полной тишине он покрутил слабые сигналы посланные с Онсьера, которые сумел перехватить генерал Ланьян. Сферические корабли инопланетян уничтожали спутник за спутником, после чего окружили беспомощную станцию наблюдения.

– Вот это и противостоит нам… чем бы это ни было на самом деле, – сказал Ланьян. – Нам противостоит совершенно новый по своей природе противник, который навязывает нам новый метод войны. Мое предложение очень просто, господин Президент. Надо увеличить финансирование на оружие, флот и прочие материалы, требующиеся космическому флоту. Крейсера, линкоры, атакующие катера. Этот противник, похоже предпочитает неожиданные удары, цель которых полное уничтожение. Медлительность в данном случае является чистым безумием.

Тяжело вздохнув, Бэзил согласился. Такая операция потребует огромных ресурсов Ганзы. Упадут прибыли, а значит и уровень жизни в некоторых колониях. Но что более важно, он не должен позволить человечеству проявить слабость.

На протяжении всего своего существования Земная Ганзейская Лига обещала мир и защиту своим колониальным мирам, а теперь колонисты должны присоединиться к ней и затянуть потуже пояса.

– Король Фредерик, на вас ложится большая ответственность по объявлению набора еще большего количества солдат, объявите чрезвычайное положение, мобилизуйте рабочих и промышленность. Издайте еще один призыв к единению. Если вы их попросите, то они согласятся на жертвы.

Старый король грустно улыбнулся и наклонил голову.

– Я сделаю все, что пойдет на пользу людям.

Бэзил хмуро улыбнулся ему в ответ.

– Вы сделаете все, что скажу вам я.

64. ТАСИЯ ТАМБЛЕЙН

Когда зеленые военные рекруты оказались перед лицом упражнения экстренной декомпрессии в условиях реального времени, это привело их в состояние паники, которая вызвала у Тасии Тамблейн громкое хихиканье. Три суровых сержанта, проводящих занятия, подгоняли новых курсантов Земных Оборонительных Сил в куполообразную камеру ангара, расположенного на лунной базе. Затем двери с шипением закрылись и на стене включился таймер, его цифры неумолимо приближались к нулю. Клаксоны и крутящиеся магниевые огни обостряли ощущение уходящего времени.

Тасия была на ты с обычным декомпрессионным оборудованием и предложила помощь взмыленным ганзейцам, но те в принципе не доверяли Скитальцам. Тогда она отошла в сторону и стала наблюдать за их неподдельными усилиями сделать то, чем она занималась всю жизнь.

Солдаты, в основном молодые парни, не привыкшие к слабой лунной гравитации, сталкивались, судорожно возились с замками шкафчиков для космических костюмов. Под уменьшающиеся бегущие цифры таймера они рылись в ворохе перчаток, не находя себе пары, путались в размерах шлемов и серебристых костюмов. Многие запаниковавшие рекруты теряли время, уставившись на таймер вместо того, чтобы должным образом застегнуть костюм.

Выросшая среди Скитальцев Тасия могла спать в космическом костюме с закрытыми глазами, хотя эта военная модель была толще необходимого и слишком неуклюжа, не обладая плавными линиями, которые характерны для модификаций Скитальцев. Она напомнила себе, что Земные Оборонительные Силы учитывают другие приоритеты, нежели удобство солдата. И все же, они должны были подумать хотя бы об эффективности. Возможно, она сможет модифицировать свое снаряжение позже: Тасия знала тысячи способов, которыми можно было устранить то, что ее беспокоило.

Два новобранца сцепились из-за шлема, который подходил к их костюмам с красными полосками. Тасия выбрала шлем с синей отметкой, зная, что для подгонки цвета достаточно всего лишь одного поворота ручки, но шлем должен подойти к костюму без подгонки цвета. Медленно покачав головой, она наблюдала за этим мальчишеством. Дать бы этим сосункам глотнуть вакуума. Он наверняка высосал бы из их глоток кое-какие ругательства.

У нее были настоящие причины откликнуться на объявление призыва, не то что у этих избалованных маменькиных сынков. После атаки на Онсьер несколько слабаков напились пьяными и только и говорили о том, как им порвать контракт с Земными Оборонительными Силами. Эти бы намочили себе штаны, если бы столкнулись лицом к лицу с настоящим врагом, а Тасие пришлось поразмышлять над этим. Если бы в голове не стояли живые картинки нападения на шахту «Голубое небо», вся эта ситуация показалась бы ей забавной.

И тем не менее, похоже, что они могут оказаться на офицерской подготовке. У Тасии нет никаких связей или поддержки в Земной армии, но ее личный рейтинг довольно высок, а этого вполне достаточно, чтобы попасть в категорию кандидатов. После громко прозвучавшего выступления короля Фредерика о призыве новых рекрутов и учитывая начавшееся крупное строительство военных кораблей, генерал Ланьян определенно встанет перед проблемой нехватки офицеров. Вполне очевидно, что даже способные Скитальцы, как, например, она, могут оказаться на подобных должностях.

Тасия без труда накинула на себя костюм. Она проверила запоры, систему питания, проверила под давлением соединение отдельных частей, чтобы быть уверенной, что составные части костюма надежно соединены. Она проделывала это так много раз, что даже несмотря на то, что это оборудование в значительной степени уступало тому, к которому она привыкла, ее движения были естественными.

Скитальцы рассматривают космический костюм, как своего рода передвижной дом, размером совпадающий с их телом. А за домом нужен тщательный уход, иначе это может стоить тебе жизни.

Один из борющихся рекрутов проиграл и, нырнув в шкафчик, схватил другой шлем, который сразу же напялил на себя.

Над головой, сквозь прозрачные сотовые ячейки купола ангара Тасия могла наблюдать ледяной блеск звезд. На таймере осталось всего двадцать секунд. Тасия застегнула на шее пряжку шлема и загерметизировала костюм. Она глубоко вздохнула, проверила все сигнальные огни, большинство из них были зелеными и только один горел янтарным светом – система подогрева сапог. Она с силой стукнула по подогревателю и пожала плечами. Это занятие долго не протянется, так что холод в ногах, если надо можно будет и потерпеть.

Большинство остальных рекрутов тоже были готовы, некоторые с облегчением рухнули на пол. Тасия подозревала, что сержанты не рискнут на самом деле спустить атмосферу в космос, так как побоятся за этих детишек. К несчастью, избалованные рекруты становились все более заносчивыми, но были совершенно не подготовлены к сюрпризам. Ей надо будет следить за ними в оба глаза, не взирая на то, нравится им это или нет. Тасия должна не забывать о своих приоритетах и всегда помнить, что ее настоящие враги это живущие в ядрах газовых гигантах инопланетяне, а не несколько похожих на чучела рекрутов, которые не могут даже надеть перчатки.

Поблизости она заметила одного из самых приятных молодых людей ее группы Робба Бриндла, сидящего с умиротворенным видом. Под изогнутой маской шлема скрывалось лицо с ровными приятными чертами, медово-карие глаза и мягкий тенор, который казалось был создан для того, чтобы петь. Однако, во время вечеров в кадетской казарме, когда Тасия включала записи некоторых старых баллад Скитальцев, подпевать Робб всегда стеснялся.

В отличие от большинства рекрутов, которые зло подшучивали над ней, Робб относился к Тасие, как к товарищу по оружию, и несмотря на недовольные взгляды других рекрутов, присоединялся к ней в столовой.

Сейчас, когда время уже вышло, Тасия заметила, что его система питания неправильно подключена, разъемы были вставлены с перепутанной полярностью. Она схватила его систему контроля и рванула кабель. Робб встревожено повернулся и по внутреннему радио спросил, в чем дело.

– Успокойся, доверься мне, – отмахнулась Тасия затянутой в перчатку рукой, и продолжая, как хирург, работать, восстанавливая правильное подключение проводов. – Я знаю, что делаю.

Она выпустила из рук пульт контроля как раз в тот момент, когда купол с треском раскрылся. Магниевые огни переключились на красный свет, говорящий об опасности, и бронированный потолок распахнулся, как клюв голодного птенца. Воздух с шипеньем ринулся наружу, образуя туман из замерзших льдинок, который спиралью устремился вверх.

Хорошо, когда можно расходовать столько воздуха, подумала она.

Тасия взглянула на Робба и успокоила его, объяснив по внутренней связи, что произошло.

– У тебя неправильно была подключена система питания, костюм должен был потерять герметизацию.

Рекрут посмотрел на нее с тревогой, затем на его лице появилась благодарность.

– Спасибо…

– Не стоит благодарности, – ответила она. – И не вздумай потом надоедать мне со своей признательностью. Черт, если бы тебя разорвало во время декомпрессии, то сержант, возможно, заставил бы меня соскребать все дерьмо с твоего костюма.

На другой стороне шлюза один из рекрутов начал завывать по открытому каналу общей связи, но его слова невозможно было разобрать. Воздух и туман поднимались из трещины в районе его запястья, и он размахивал своей рукой, словно это могло решить проблему. Идиот, не смог нормально пристегнуть левую перчатку.

Трое рекрутов крутились вокруг него, пытаясь как-то поправить дело, прося его успокоиться, но было ясно, что это не приведет ни к чему хорошему, потому что при подобной потере герметичности костюма он в считанные секунды потеряет весь воздух и температуру.

Тасия вспомнила, что это один из богатых избалованных детишек с Земли по имени Патрик Фицпатрик III. Он довольно грубо относился к ней, но она не даст ему умереть даже из-за его собственного невежества.

– Тасия на спасение, – приказала она сама себе.

Оттолкнувшись от пола, благодаря низкой лунной гравитации, Тасия через секунду оказалась на месте события и плечом оттолкнула столпившихся рекрутов. Она схватила руку молодого человека и попыталась установить на место перчатку. Фицпатрик ударил ее и, если бы не шлем, Тасия бы просто хорошенько заехала ему в челюсть, чтобы заставить остановиться хоть на минуту. Его рука уже распухла и покраснела от декомпрессии, а холод вакуума, возможно, уже повредил ткани. Ну что же, какое-то время ему будет очень трудно писать послания мамочке.

Она повернула перчатку, установила на место защитный браслет и щелкнула замком. Шипение прекратилось и костюм начал надуваться.

– Вот так, раз, два, три. Действует только в том случае, если ты следуешь правильному порядку.

Она не думала, что Фицпатрик потеряет руку, но, возможно, несколько месяцев он будет испытывать дикую боль. Вполне вероятно, его даже отправят домой, комиссовав по полной непригодности… и такой же несносный баловень займет его место. Лучше уж жить с проблемой, о которой уже известно.

Тасия видела, что Фицпатрик охвачен ужасом, но ужас вызван не болью, а неожиданностью. Пока. Настоящую боль он узнает позже, уже в казарме.

– А ты сумела все исправить, – сказал ей Робб Бриндл, паря рядом, пока продолжались занятия.

– Ему надо будет пойти к доктору, как только закроется шлюз.

На самом деле она не ожидала с их стороны какой-то признательности или благодарности, а просто надеялась, что отношение к ней хоть немного улучшится. В казарме Тасию критиковали из-за того, что Земные Оборонительные Силы приняли ее на службу. Несмотря на то, что держать при себе талантливый компьютер было разрешено, так как он рассматривался как «личная собственность», это позволяло другим рекрутам доставлять Тасие уйму неприятностей.

Но вряд ли можно посадить его одного в космический корабль семьи Тамблейн и отправить обратно на Плюму. Ее разгневанный отец в порыве гнева скорее всего просто разберет компьютер, чтобы хоть как-то досадить своей взбалмошной дочери. Вместо этого Тасия перепрограммировала его на выполнение рутинных операций в казарме и на помощь в осуществлении неизбежных для лунной базы задач.

Распахивающийся свод оставался открытым для вакуума всего лишь еще несколько секунд, затем его челюсти сомкнулись. Открытая вентиляционная система, когда из нее начал поступать воздух, наполняющий шлюз, громко всхлипнула. Когда помещение наполнилось воздухом, туда поспешили сержанты инструкторы и команда медиков. Они поспешно увели Фицпатрика и еще одного курсанта, у которого отказала воздушная система скафандра: он чуть было не задохнулся и спасся только благодаря тому, что один из курсантов заметил его состояние и открыл ему шлем, как только в шлюзе набралось достаточно воздуха.

– Разбейтесь на группы и переоденьтесь, – приказал один из сержантов. – Разбор занятий проведем после обеда, хотя, на мой взгляд, половина из вас не заслужила получаемого питания.

Тасия сняла шлем и отвернулась, чтобы скрыть улыбку, но Робб Бриндл заметил это и тоже улыбнулся.

– Еще раз спасибо, – сказал он, снимая шлем и помогая Тасие сложить скафандр, хотя с этим она вполне могла бы справиться и сама.

И все же, какая-то ее часть приняла это галантное ухаживание. Ей это даже показалось забавным.

В столовой они сели вместе. Тасия слышала, как особо шумные курсанты отпускали шутки по поводу липкого состояния поданных к столу овощей, хотя для нее они были вполне вкусными. Скитальцы не отличаются избалованным вкусом, они прекрасно знают, что питательная пища намного важней ароматных деликатесов.

– Так как ты сюда попал, Бриндл? – спросила она, глядя на его открытое прямодушное лицо. – Ты совсем не похож на большинство этих маменькиных сынков.

По его лицу пробежала тень растерянности.

– Полагаю, хотя это и не очень-то типично, но, да, я отличаюсь от большинства этих ребят. Эти ребята записались в армию после того, как услышали призыв короля Фредерика, а теперь большинство из них сожалеет об этом. А что касается меня, то я всегда, еще с того момента, когда был мальчишкой, знал, что пойду служить в армию.

– На мой взгляд, честолюбием ты не страдаешь, – заметила Тасия.

– Видишь ли, я родился в семье военных. Мои родители служили в армии, и я провел свое детство на армейских станциях в Антарктике, в Гоби. Мы даже два года жили на Марсе. Мне все это казалось вполне естественным, – Робб быстро разделался со своей порцией. – На самом деле, я даже никогда и не задумывался о чем-то другом. Я всегда знал, кем стану, когда вырасту.

Он отодвинул поднос и наклонился поближе.

– Времена изменились. А что ты здесь делаешь? Скитальцы не стоят в очереди, чтобы записаться в армию. Сама знаешь, я не одобряю то, как остальные относятся к тебе. Думаю, им просто надо над кем-то издеваться, пока они не столкнулись с настоящим противником.

– Насколько я понимаю, – пожала она плечами, – это поведение просто говорит о небольшом размере их пениса.

Робб фыркнул. После того, как они посмеялись над шуткой, Тасия обнаружила, что рассказывает историю Росса и его небесной шахты, о том, как она сбежала из дома, чтобы записаться в Земные Оборонительные Силы. На лице Робба отразилось сочувствие, он с волнением выслушал рассказ непосредственного очевидца стычки с таинственным противником. Робб допил свою чашку горьковатого кофе, заметил, что чашка Тасии тоже опустела и направляясь к кофейнику захватил ее с собой. Он принес обратно полнуючашку и поставил на стол, хотя она его об этом не просила.

– Наверное, очень трудно вам, Скитальцам, жить без дома, когда вся Галактика только и ждет заселения, миры Ганзы идут нарасхват. Меня очень удивляет, что вы живете в своих кораблях, как цыгане.

– Это не совсем так, – возразила Тасия, – просто мы предпочитаем надеяться на свои собственные силы и ресурсы, а не копошиться, как эти придурки на сегодняшних занятиях по разгерметизации. Они бы не выжили и десяти минут в обычных условиях колонии Скитальцев.

– Я бы, наверное, тоже не выжил, – признался Робб.

– Если, конечно, меня не будет рядом, чтобы помочь тебе, как сегодня, – засмеялась Тасия. – Но не думай, что раз у Скитальцев нет поселения на какой-нибудь прекрасной планете, то у них нет и – дома. Наш «дом» находится среди людей, где бы они ни находились. Это не какое-то конкретное место, а… просто сама идея.

– Как семья, – заметил Робб.

Она кивнула, однако это его высказывание, вернуло ее мысли к Джессу, к отцу… и, наконец, к Россу и тому, как он много трудился для того, чтобы добиться успеха на Голгене. А эти мысли подняли внутри нее горячую волну гнева в отношении безликого чуждого врага, который без всяких причин убил Росса.

Она оставила так и не тронутый кофе на столе и отнесла поднос в мойку. Робб посмотрел ей вслед, возможно, удивляясь, что он сделал не так. А Тасие просто хотелось побыть одной.

65. ДЖОРАКС

Когда роботы Кликиссов появлялись на обжитых землях Руки Спирали, пользуясь для этого транспортом илдиранцев, их принимали за диковинку и все, с кем они сталкивались, относились к ним с благоговейным уважением и любопытством. Они появлялись словно стражи, полные тайны, изредка переговариваясь и молча наблюдая за тем, что их окружало.

Иногда, повинуясь какому-то капризу, эти чужаки вызывались помочь в работах, производимых в тяжелых условиях, где-нибудь на космических поселениях или на лишенных атмосферы спутниках. Смелые колонисты с удовольствием использовали способности роботов к тяжелому труду, тем более что им это ничего не стоило.

Появление нескольких черных машин на Земле вызвало заметный ажиотаж. Роботы кликиссов казались совершенно равнодушными, видимым образом не проявляя своего отношения ни к оскорблениям, ни к благоговейному изумлению. Они оставались пассивными и никогда не говорили о том, что же они хотят на самом деле. Роботы кликиссов ни о чем не расспрашивали и ничего не требовали. На самом деле, они вообще практически ничего не делали. Ничего.

Робот, называвший себя Джораксом, провел на Земле уже около пяти лет. В столице он бродил по общественным местам и вокруг Дворца Шепота. Джоракс никогда не пользовался дирижаблем для осмотра достопримечательностей, ни разу не проронил ни одного слова, но в один прекрасный день он забрался в мощную гондолу вместе с группой любопытствующих с туманного Дремена. Хотя Джоракс не сделал даже попытки заплатить полагающуюся сумму, польщенный водитель гондолы прокатил его вдоль всего Королевского канала туда и обратно. Джоракс вылез из гондолы, не поблагодарив и не задав ни единого вопроса, но это событие дало повод водителю гондолы, да и его компании, несколько месяцев судачить про этот случай.

В то время как Джоракс слонялся по обширной территории вокруг Дворца Шепота, «вынюхивая», как выразился кто-то из королевской охраны, он вполне мог просто шпионить, записывать данные о королевских правительственных зданиях. Но так как роботы кликиссов никогда не пытались проникнуть в запретную территорию и не совали свой нос в сомнительные дела, Ганза не ставила вопроса о том, чтобы лишать их права находиться там, где слонялись туристы, глазея, удивляясь и покупая сувениры и открытки.

Некоторые отважные туристы подталкивали членов своих семей поближе к Джораксу и фотографировали гигантский черный механизм, а потом показывали снимки своим друзьям, расписывая те «опасности», которым они подвергались, находясь в непосредственной близости от робота кликиссов. Все это время, пока Джоракс бродил по этим общественным местам, служба безопасности Ганзы записывала каждое его движение, собирая разведывательную информацию, ожидая, что найдется кто-то, кто определит, что же с ней делать.

После загадочной атаки на Онсьер и Голген, король Фредерик мобилизовал ресурсы Ганзейской Лиги и Земных Оборонительных Сил. Он призвал ученых и промышленников приложить все силы и любой ценой продвинуться как можно дальше, при этом роботы кликиссов начали вызывать еще большее любопытство.

Джоракс стоял в Лунном скульптурном саду, прекрасном музее под открытым небом, окруженном живой изгородью из алого гибискуса. На пьедесталах стояли искусно украшенные струями воды, разноцветной подсветкой или пышными цветами скульптуры из бронзы, мрамора или полимеризированного алюминия. Робот кликиссов оставался неподвижным, как статуя, целых два дня, хотя его мерцающие оптические сенсоры и не были наведены на какое-то определенное произведение искусства.

В полдень, когда солнце стояло высоко над головой, к Джораксу, все еще стоящему в скульптурном саду, подошел хорошо одетый мужчина, явно с большими усилиями скрывающий волнение. Он встал перед роботом и несколько секунд подождал, пока тот как-нибудь отреагирует. Не дождавшись реакции, он повысив голос намного больше, чем это было необходимо, сказал:

– Меня зовут Вильям Андекер… ммм, доктор Вильям Андекер.

Я принадлежу к важной научно-исследовательской группе, тесно связанной с Земными Оборонительными Силами.

Полный страха и неуверенности, он снова сделал паузу.

Наконец Джоракс повернул обладающую геометрическими формами голову и направил два самых больших красных оптических сенсора на ученого.

– Я… – продолжил Андекер, – думал, что может быть вам будет интересно посмотреть на мою лабораторию? – он с трудом проглотил набежавшую слюну и выпалил. – Меня очень интересуют роботы кликиссов. Я знаю, что данные о прошлом были стерты из вашей памяти, правильно? Но я могу проделать некоторую аналитическую работу. Возможно, я смогу найти ответы на интересующие нас обоих вопросы.

– Что же, вполне возможно, – наконец-то ответил Джоракс.

Изумленный Вильям Андекер сделал шаг назад, а затем оживился.

– Теперь, когда возникла угроза со стороны неизвестного противника, это становится очень важным. Вы слышали об этих нападениях? Мы совершенно не поднимаем нашего противника, и поэтому жизненно важно расширить знания во всех областях. Вы со мной согласны?

– Разумное предположение, – согласился Джоракс.

– Я, эээ, уже, конечно, знаю, как были открыты роботы кликиссов, но здесь все еще остаются неясности, возникает множество вопросов.

Очевидно, приняв это высказывание за простое утверждение, Джоракс на это ничего не ответил.

Еще до того, как земные первооткрыватели нашли в заброшенных мирах группы спящих роботов, древние машины были обнаружены илдиранцами, еще за три столетия до того, как Звездный флот впервые столкнулся с переселенческими кораблями.

Илдиранский флот завершил ознакомительный тур по ледяным планетам системы Гайриллка, после чего завез туда илдиранскую горнодобывающую вышку, чтобы начать осваивать замерзший спутник. Во время трудоемкой операции по сбрасыванию жизнеобеспечивающих куполов и выгрузке оборудования и припасов для создания полнокровной колонии, илдиранские рабочие начали вгрызаться в горный хребет.

И вот там они нашли куски обработанного металла, нетронутые тоннели, запечатанные помещения – и в этих развалинах древнего поселения были обнаружены выключенные роботы кликиссов. Взволнованные и горящие любопытством шахтеры откопали неподвижные механизмы и сумели их запустить.

– Ваше имя Джоракс, правильно? – поинтересовался ученый. – Я изучил о вас все данные, которые только смог найти.

– Да, я промаркирован, как Джоракс.

– Вы действительно первый найденный робот? Тот, которого откопали на спутнике в системе Гайриллка?

– Да, – подтвердил робот.

Андекер, чуть не прыгал от возбуждения.

После того, как Джоракс был пробужден от электронного сна, он, казалось, был очень обескуражен, его память, была полностью очищена, и он не мог понять, где он и как оказался похороненным среди льдов. Джораксу потребовалось время для того, чтобы расшифровать язык илдиранских компьютеров и приспособить их для заполнения памяти. Как только робот кликиссов получил доступ к языковым файлам, он тут же научился общаться со своими спасителями. Но это, был односторонний обмен информацией, так как Джоракс не выдавал никаких сведений о себе.

К тому времени, когда Звездный флот прибыл, одинокий робот кликиссов откопал и запустил еще дюжину похожих на насекомых роботов, находящихся на заброшенной станции кликиссов. Все они, очевидно, были заморожены во льду в одно и тоже время.

Илдиранцы уже сталкивались с разрушенными городами кликиссов на других планетах, но живущие большими сообществами люди не нуждались в остатках домов другой расы.

За несколько последующих столетий Джоракс и ему подобные механизмы разыскали и запустили в работу тысячи других роботов кликиссов, которые были складированы или спрятаны в различных местах во множестве миров.

– Что вы надеетесь узнать от меня, доктор Вильям Андекер? – спросил Джоракс, даже не пытаясь последовать за ученым.

– Яполучил специальное разрешение от властей Ганзы привести вас в свою кибернетическую лабораторию. Мне разрешено показать вам все, что там имеется, и, если вы согласитесь, задать несколько вопросов, – продолжил Андекер, слова доктора сыпались все быстрее и быстрее. – Обычно запрещено допускать в подобные места вас, так же как и большинство граждан Ганзы. Пожалуйста, воспользуйтесь счастливой возможностью, выпавшей на нашу с вами долю.

Джоракс активизировал систему и поднял продолговатое туловище, выпустив восемь гибких ног.

– Ведите меня в это место.

Он двинулся вперед так, словно его тело несли работающие на клавиатуре пальцы обеих рук.

Пройдя мимо многочисленных устройств безопасности и контрольных постов, Андекер, буквально подпрыгивая и пританцовывая от восторга, показал роботу кликиссов лабораторию. Они были одни, так как Андекер гарантировал роботу неразглашение и конфиденциальность их разговора. Земной ученый, казалось, горел желанием заполучить приоритет на любое возможное открытие.

– Вам, роботам, как я понимаю, уже задавали множество вопросов сказал Андекер. – Но здесь, в моей лаборатории, я, может быть, смогу несколько по-другому подойти к вашим ответам.

Джоракс уже просканировал помещение и заметил охранную систему и видеокамеры. Хотя робот кликиссов и согласился на эту процедуру, теперь, когда они оказались закрытыми в одном помещении, Андекер казался еще более взволнованным и напуганным, чем тогда, когда впервые подошел к роботу в скульптурном саду.

Джоракс решил, что человек намеревается его каким-то образом обмануть. Итак, он выжидал.

Андекер подошел к панели управления и включил несколько систем.

– Пожалуйста, стойте там.

Ученый указал ему место около стены, где была установлена механическая аппаратура, гудящая так, словно она вот-вот двинется с места.

Джоракс подчинился, не выказывая никаких эмоций и не высказывая никаких возражений.

– Извините, – пробормотал Андекер, хотя это слово было сказано достаточно громко, чтобы его мог услышать робот.

Ученый включил систему.

Мощные зажимы выскочили из скрытых в стене углублений, обхватили тело Джоракса и защелкнулись на его расставленных конечностях. Один из зажимов замкнулся на грудной клетке. Джоракс даже не пытался двинуться, чтобы помешать этому. После краткого изучения своих оков, робот пришел к выводу, что он обладает достаточной силой, чтобы освободится.

Если, конечно, захочет.

Потерявший голову Андекер сделал шаг вперед.

– Это клетка для заключения, Джоракс. Она может излучать поля, которые загасят источники электрического питания. Она не даст тебе двигаться, так что, пожалуйста, не пытайся бежать, – он нахмурился и изобразил на лице глубокое раскаяние, словно такая уловка могла подействовать на Джоракса. – Сам понимаешь, Ганза в связи с этими атаками на Онсьер и Голген находится в серьезном кризисе. Ты и твои приятели кликиссы можете помочь нам сделать большой технологический скачок.

Он протянул руку, чтобы дотронуться до корпуса машины кликиссов, но потом рывком отдернул руку.

– Мы ни в чем не можем быть уверены, пока я надлежащим образом тебя не обследую, – Андекер поспешил обратно к панели управления и через плечо взглянул на робота. – Уверяю тебя, что я буду действовать, как можно аккуратней. Ты уж извини.

Прежде, чем вероломный ученый смог начать разбирать робота, тот осознал свое положение и пришел к решению. Одним единственным поражающим импульсом, Джоракс сконцентрировал столько энергии, что это позволило вывести из строя всю записывающую аппаратуру.

Андекер попробовал включить механизмы, создающие в клетке подавляющее поле, чтобы поглотить энергию робота, но ни одно из его устройств не отвечало.

До сих пор скрытые элементы вооружения появились из открывшихся отверстий в корпусе робота. Сильные лазерные источники без труда обрезали сковывающие его путы, которые, словно жестяные обрезки, упали на пол лаборатории.

На своих членистых, гибких ногах Джоракс отошел от стены, обследовал комнату при помощи мощных оптических сенсоров и направился в сторону Вильяма Андекера. Ученый попробовал позвать на помощь, но он собственноручно закрыл лабораторию. Учитывая то, что вся энергетическая система была выведена из строя, никто не мог ворваться в помещение.

Из сердцевины тела робота появлялись все новые и новые резаки и системы оружия. Андекер прижался к стене и в ужасе застыл.

– Есть вещи, которые тебе знать запрещено, – сказал Джоракс. Он без труда преодолел разделяющее его и ученого пространство.

66. БЕРНДТ ОКНАХ

Новая небесная шахта на Эрфано великолепно работала с момента ее запуска. Берндт Окнах исследовал еженедельные отчеты добычи экти и испытал гордость от полученной производительности. Он уже решил выдать хорошую премию всем рабочим, которые помогли превратить мечту в реальность.

В то время как небесная шахта рыскала над облаками, подобно заблудшей овце, Берндт стоял на управляющей палубе. Сквозь огромные панорамные окна он видел бесконечные просторы редкого тумана, зеленых газов и клубящихся потоков, которые как будто образовывали постоянно изменяющиеся эмоции на лице Эрфано.

Разведывательные катера сновали над гигантской небесной шахтой, как стая ворон. Атмосферные химики и инженеры метеорологи, укрытые на облачной палубе, выявляли надвигающиеся бури, изучали поднимающиеся на поверхность экзотические химические компоненты, рождающиеся в сердце газового гиганта. На командной палубе, один из помощников Берндта следил за реактором и накопительной системой.

Кто-то проигрывал музыкальные записи, которые хранились в клане уже несколько поколений. Самому Берндту этот дисгармоничный шум не доставлял никакого удовольствия, но ничего он не имел против проявления чьих-нибудь пристрастий, пока это не вызывало протест со стороны других членов команды. Он научился не обращать внимания на раздражающие факторы, научился быть открытым и терпимым.

Его жена Марта говорила, что это пошло ему на пользу.

На командную палубу по металлической лестнице взобрался курчавый, закутанный в теплые одежды, инженер Элдон Кларин. Вид у него был взволнованный, но удовлетворенный.

– Что-то не так, Элдон?

Крупное тело Берндта, возвышавшееся на обложенном подушками кресле с высокой спинкой, сильно напоминало варварского короля, озирающего свои владения.

– Как раз наоборот, командир, – ответил Кларин. – Все до единой системы были проверены и перепроверены. Моя новая модификация ведет себя превосходно, нет даже намека на отклонение от оптимальных параметров.

Берндт потер руки.

– Я пошлю сообщение бабушке. Она проследит, чтобы твоя модернизация была осуществлена на всем флоте небесных шахт. Я уверен, что твои труды будут достойно вознаграждены.

– Я уже послал ей отчет с последним караваном экти, – со смущенным видом признался инженер.

Берндт с прибылью управлял своей первой небесной шахтой, хотя это скорее было результатом счастливых совпадений, нежели его умения. Но здесь на Эрфано успех будет являться его личной заслугой. Он еще ни разу не сорвал график поставки экти, хотя задержки в поставках были частым явлением, даже ожидаемыми, особенно в первый год экспериментальной эксплуатации.

Сейчас на борту были его жена и дочка, и ему доставляло удовольствие видеть на их лицах выражение восхищения. Он был рад, что после первых, проведенных в суматохе лет, теперь может показать дочери нечто такое, чем можно гордиться. Он это вполне заслужил. Новая небесная шахта оказалась еще более продуктивной, чем он ожидал.

Единственной его проблемой было избавиться от иррационального страха, что вот-вот разразится катастрофа.

После жестокого уничтожения небесной шахты на Голгене все Скитальцы испытывали беспокойство. Беспокойство только усилилось после того, как они узнали о трагедии на Онсьере. Несмотря на бдительных шпионов, следящих за скрытыми производственными мощностями Скитальцев, никто не знал, что именно надо искать… или что именно спровоцировало разрушительное нападение.

Услышав, что кто-то поднимается по металлической лестнице, он повернулся и увидел, как на мостике появилась его дочь Джунна. Двенадцатилетняя девочка обучалась на капитана и любила наблюдать за работой производства. Приветственно взмахнув рукой дочери, Берндт повернулся ко все еще ожидающему инженеру и только сейчас сообразил, что же Кларин от него хочет.

– Все отлично, ты сделал именно то, что и хотела от тебя моя бабушка. Собирай вещи и будь готов вернуться на Приемный Комплекс со следующим караваном экти. Наши сборные баки полны уже на восемьдесят процентов, так что караван для отправки продукции на Распределительный центр появится буквально на днях. Иди и следуй своей Путеводной звезде.

Широко улыбаясь, Элдон Кларин поблагодарил Берндта и поспешил прочь.

Джунна встала поближе к отцу рядом с подлокотником капитанского кресла. Когда она была помоложе, она садилась к отцу на колени и копировала капитанские команды. А вот теперь она просто разглядывала облака и выглядела при этом взрослой. Берндт надеялся, что в один прекрасный день дочь станет отличным капитаном небесной шахты, возможно, даже не потеряв по глупости нескольких лет, как это случилось с ее отцом.

– Это что, шторм? – указала Джунна на выделяющийся из остальных сгусток облаков, – Похоже, что они очень быстро меняются.

Внизу откуда-то из глубины показался свет, мерцающие искры, поднимающиеся наверх разноцветными волнами. Облака начали двигаться, словно завихрения вокруг быстрого потока.

– Слишком быстро для шторма. Однако, ты молодец, что это заметила, – он похлопал девочку по плечу, потом, обращаясь к техникам повысил голос. – Так что там такое происходит?

– Вверх поднимается неопознанный объект, – ответил один из техников. – На обычное погодное явление не похоже. Он поднимается как раз под нами.

Внезапно вспомнив историю, происшедшую на Голгене, Берндт почувствовал, как у него телу пробежал холодок. Может быть, именно это и видел Росс Тамблейн в последние мгновения перед атакой? Может быть Берндт просто перепугался, но он не хочет чтобы здесь произошло то же самое, что и на Голгене.

– Включить сигнал тревоги!

– Что? – переспросил метеоролог.

– Выполняйте! Я не собираюсь рисковать, – на лице Джунны отразилось беспокойство, но все вынимание Берндта было занято изменением облаков, происходящем под днищем небесной шахты. – Если я не прав, можете потом надо мной издеваться. Но если я прав, то потом будете меня благодарить.

Затем, сопровождаемые треском голубых молний, которые вызвали мурашки на спине у Берндта, через верхний слой облаков Эрфано прорвались пять сфер, покрытых алмазной оболочкой – атакующие шары цивилизации, которую не мог понять ни один человек.

– Джунна, быстро беги за матерью! Сейчас же! Охваченная паникой девочка повернулась. Внезапно она стала выглядеть совсем маленькой. Берндт поднялся из капитанского кресла и подтолкнул дочку к металлической лестнице.

– Посадите как можно больше членов команды в разведывательные катера, и без промедления отчаливайте от небесной шахты.

– Мы эвакуируемся, капитан? – спросил начальник смены.

– Немедленно! – взревел Берндт, – Все врассыпную, пока это еще возможно.

Алмазные шары поднимались навстречу беззащитной небесной шахте Эрфано. На мостике члены команды создали давку, а в это время сигнал тревоги, звучал все громче и громче. По внутренней связи гремели инструкции. Берндт Окнах ругал себя за то, что не предусмотрел такой ситуации и не проводил по этому поводу соответствующих учений, но даже без этого его люди действовали быстро и эффективно, даже Джунна.

Берндт подошел к пульту связи, плечом оттеснил в сторону техника и приказал ему погружаться на борт одного из разведывательных кораблей.

– Инопланетный корабль, – начал он передачу на открытой волне, – мы не собирались причинять вам никакого зла, – он подождал, но на небесную шахту Эрфано не поступило никакого ответа. – Мы ничем вам не угрожаем. Пожалуйста, ответьте. Скажите нам, что вы хотите.

И опять никакого ответа.

Рой маленьких разведывательных кораблей оторвался от парящего в небе агрегата, устремившись к облакам туда, где, как они надеялись, их ждет безопасность. Но каждый из этих кораблей мог вместить максимум трех, ну, может быть, четырех человек. Берндт просто не имел возможности вовремя эвакуировать всю команду.

Пять инопланетных шаров, мерцая, скрывая свои непонятные секреты в глубине темнеющего ядра, поднялись на уровень небесной шахты. Каждый округлый корабль был громаден, его диаметр превышал шесть небесных шахт Скитальцев. Берндт Окнах видел эти ужасные штуки на изображениях, которые Земные Оборонительные Силы сумели перехватить с Онсьера.

Пирамидальные выступы на гладком корпусе начали потрескивать с возрастающей активностью. Голубые молнии проскакивающие между вершинами пирамид, начали образовывать дуги.

Теперь мостик небесной шахты был пуст, если не считать самого Берндта Окнаха и двух членов команды, стоящих у него за спиной.

– Может быть им нужен наш экти? – сказал один из ветеранов.

Инопланетные пираты, которые просто хотят украсть космическое топливо? – подумал Берндт. Его пальцы забегали по панели управления, отсоединяя контейнер с аллотропом водорода.

– Забирайте груз, только не причиняйте, пожалуйста, нам вреда, – передал он по всем каналам связи. – У меня на борту триста душ – семьи, женщины и дети.

Эта мольба казалась глупой уже в тот момент, когда он произносил ее. Какое дело инопланетянам до таких вещей?

Контейнер, наполненный экти, отсоединился от небесной станции, а Берндт повел неуклюжую небесную шахту, с максимальной скоростью, на которую только был способен громоздкий агрегат, через все небо.

Дорогой груз кувыркался в облаках Эрфано, как принесенная жертва… или как выкуп.

Когда Берндт заметил, что инопланетяне, проигнорировав контейнер с грузом, продолжили окружение небесной шахты, его сердце упало.

Он вполне бы мог заставить взорваться контейнеры с топливом. Возможно, этого взрыва было бы достаточно, чтобы разрушить оболочку одного из шаров… но скорее всего – нет. К тому же этих монстров величиной с целый город было пять. И хотя они еще не открыли огонь, Берндт понимал, что он обречен.

– Настало время отсоединить жилой отсек, – приказал Берндт, рассчитывая на последнюю, отчаянную возможность. – Мы должны пожертвовать небесной шахтой в надежде, что инопланетяне проследуют за большим агрегатом и позволят нам уйти.

Болты и сцепления раскрылись и отсек освободился от шахты. Обособленная главная палуба поднялась над маячащим производственным корпусом, унося с собой большинство команды небесной шахты. С грустным, но в тоже время дерзким выражением лица, на мостик поднялась Джунна. И прежде, чем Берндт смог сказать дочери, что она сделал глупость, не воспользовавшись разведывательным кораблем, на мостике появилась и встала рядом с ним жена.

– Ох, Марта!

Его сердце растаяло, и Берндт лишь покачал головой, ему очень хотелось отчитать их за ту глупую любовь, которая теперь, возможно, будет стоить им жизни.

Корабли инопланетян проигнорировали разведывательные катера, которые поднялись с палубы небесной шахты.

Но несмотря на это, если главная шахта будет уничтожена, этим кораблям некуда будет приземлиться, негде дозаправиться топливом. Строительные доки на расколотых спутниках Эрфано были заброшены, как только заработала небесная шахта.

Берндт молил свою Путеводную звезду о том, чтобы какая-нибудь спасательная команда появилась до того, как на маленьких суденышках исчерпается запас жизнеобеспечения, и они начнут один за другим нырять в бездонную атмосферу.

Даже после того, как Берндт оставил небесную шахту в верхних облаках, безжалостные кристаллические шары продолжали приближаться к отделившемуся мостику.

Жена и дочка Берндта стояли около него, он обнял их и крепко прижал к себе. В глубине своего сердца он знал, что кем бы ни были эти существа, им, не нужно ни космическое топливо, ни какая-либо часть небесной шахты Скитальцев.

Им просто надо уничтожить людей.

Метнулись голубые молнии. Берндт еще сильнее обнял дочь и жену. Мгновенно сжигающий электрический заряд превратил стекло в пар и металл раньше, чем он успел вздохнуть. Затем он сам, его жена и дочка, да и весь жилой отсек превратились в скопление разрозненных атомов.

67. НИРА КХАЛИ

Для того чтобы организовать официальное представление вызывающему благоговейное почтение Мудрецу-Императору у Великого Наследника Джора'ха ушло несколько дней. Неся в качестве подарков саженцы, Нира и Отема вошли в приемный зал под небесным куполом.

Нире показалось, что она попала в сердце драгоценного камня. Стены были сделаны из соединенных между собой шаров дутого стекла. В центре были прикреплены семь маленьких сфер, а пилоны поддерживали большую, верхнюю сферу. Подъемные трубы тянулись внутри главного купола, в меньших сферах располагались кабинеты илдиранского правительства – министерств экономики, сельского хозяйства, колонизации, военное, городских дел, здравоохранения и связей между кланами.

Одарив Ниру гипнотической улыбкой, Великий Наследник присоединился к ним у входа в главную сферу аудиенций. Джора'х притронулся к плечу Ниры и подтолкнул вперед.

– Вам, наверное, уже наскучили наши чудесные виды.

Ее улыбка была лучистой и искренней.

– Как может наскучить такое количество энергии… такое волнующее зрелище? У меня болит голова от старания все усвоить, но я, не хочу на этом останавливаться.

Джора'х рассмеялся, издав музыкальный и согревающий сердце звук.

– Вы так непосредственны, Нира.

Он ввел их в переполненный зал, битком набитый придворными – почти все они родились в аристократических кланах и внешне напоминали миловидных людей. Стройные и привлекательные, они носили одежды, скроенные так, чтобы подчеркнуть гибкость и изящество.

Кожа женщин, лишенная признаков растительности была выкрашена в различные цвета, к тому же они носили переплетенные разноцветные украшения. На многих были мерцающие электростатические колпаки, поднимающиеся прямо от воротников и окрашенные в тон платьев и плащей.

Очарованная Нира в сопровождении Джора'ха окунулась в красочный водоворот. Отема следовала с высоко поднятой головой и невозмутимым выражением на лице. Казалось, на Железную леди окружавшая красота не оказывала никакого впечатления, но Нира выказывала изумление и любопытство, которого хватало на обеих.

Сразу над центральным куполом висела еще одна сфера, раскрытая снизу, гигантский подвешенный террариум. Сквозь нижнее отверстие свешивались переплетения листьев, цветы и лианы. Проникающие лучи света заставляли листья искриться. Инопланетные аналоги земных колибри и бабочек наполняли свод. Они порхали, собирали нектар, пили воду из малюсеньких водоемов, образованных вогнутыми сверкающими, как изумруд, листьями.

– Что удерживает птичек и бабочек внутри сферы? – поинтересовалась Нира. – Почему они не вылетают оттуда?

– Их отпугивает специальное поле. Но оно очень слабое, и птицы даже не подозревают, что оно существует, – Джора'х сделал шаг вперед. – Пойдем к моему отцу. Сначала мы должны сделать главное, пока ты, дорогая Нира, не отвлекла мое внимание. А то, пожалуй, я сейчас захочу показать тебе гораздо более примечательные вещи, таящиеся во Дворце Призмы.

– Великий Наследник, – вмешалась Отема, – встреча с Мудрецом-Императором является для нас самой интересной вещью, которая может таиться во Дворце Призмы.

Обе женщины двинулись вперед. Растения упивались великолепием света семи солнц. С тех пор, как они прибыли сюда, кожа Ниры потемнела. Хотя иногда девушка мечтала о прохладе темного ночного леса, она не испытывала ни усталости, ни скуки. Нира съедала много деликатесов, и потому ее кожа получала дополнительное питание, и ей требовалось заметно меньше времени для отдыха.

В кристаллическом кресле сидел сам могущественный Мудрец-Император. Высоко над ним пересекающиеся потоки тумана образовывали мглистое облачко, на которое проектировалось голографическое изображение лица правителя. Паря, словно полная луна, изображение императора двигало губами, в то время как сам правитель разговаривал с придворными, стоящими внизу. Столб света поднимался от краев похожего на кресло трона и обрамлял парящее в воздухе благословенное изображение.

Заметив, что послы приближаются к нему в сопровождении старшего сына, Мудрец-Император отослал от себя придворных.

Обаятельный Великий Наследник выступил вперед, его чудесные золотые косички вились словно грива. Он повернулся и сделал знак женщинам.

– Идемте, – сияя от удовольствия, он подвел Ниру и Отему к своему отцу. – Отец, мой Мудрец-Император, разреши официально представить тебе двух гостей с Терока.

Нира уставилась на тестоподобного вялого императора, сидящего в похожем на гробницу троне. Она никак не могла найти никакого сходства между ним и мужественным, обладающим животным магнетизмом Великим Наследником.

Мудрец-Император выпрямился.

– Мы приветствуем всех, кто хочет совершить паломничество на Миджистру, даже если это представители человечества. Нашим двум культурам есть чему поучиться друг у друга.

Джора'х, очевидно, уже не раз слышал эти слова. Он приблизился и дотронулся до плеча Ниры, она почувствовала успокаивающее присутствие, близкое и теплое.

– Отец, это зеленые священники, слуги вселенского леса. Они могут мгновенно установить связь на огромных расстояниях.

Теперь Мудрец-Император сидел, выпрямившись, и был весь во внимании. В ослепительном свете глаза Императора сверкали как сталь.

– Да, я знаю про людей такого рода. И меня очень интересуют их способности.

Джора'х сделал жест в сторону.

– Это – Отема, бывший посол Терока в Земной Ганзейской Лиге. Теперь она прибыла на Миджистру по моему приглашению. А это он улыбнулся, взглянув на молодую девушку, – ее прелестная помощница Нира.

Нира покраснела: Джора'х стал слишком смел в своих любезностях, и, судя по ее наблюдениям угрызения совести Наследника не мучили.

– Несколько месяцев назад Рейнальд, сын их правителя, посетил нас. Мы совместно выработали соглашение, по которому он смог прислать сюда представителей. Зеленых священников очень интересует история Илдирана и его легенды. Ягарантировал, что им будет дано разрешение ознакомиться с «Сагой Семи Солнц».

Все еще не пришедшая в себя от изумления, Нира не могла сказать ни слова, в то время как Отема вплотную подошла к кристаллическому креслу Мудреца-Императора.

Почтительно опустив глаза, пожилая женщина протянула росток вселенского дерева в разукрашенном горшочке так, чтобы великий вождь смог увидеть прекрасную, похожую на перья крону и золотистую чешуйчатую кору.

– Мудрец-Император, мы с великим удовольствием преподносим вам саженец вселенского дерева. С помощью этих деревьев мы можем общаться, преодолевая обширные расстояния. Наши мысли соединяются с мыслями всех этих деревьев, растущих по Руке Спирали.

Тучный Мудрец-Император не поднял руки и не сделал никакого жеста, чтобы принять горшочек с саженцем. Создавалось впечатление, что его совершенно не интересуют эти деревья.

– Яофициально принимаю ваш дар. Однако так как вы являетесь знатоками в этом вопросе и, похоже, пробудете с нами на Миджистре какое-то время, будет лучше, если они останутся у вас. Ухаживайте за саженцами так, как делали это в своем мире.

Отема поклонилась, Нира последовала ее примеру. Посол выпрямилась и взглянула прямо в глаза великому илдиранскому вождю.

– Мы очень много слышали «Саге Семи Солнц» и с нетерпением ждем того момента, когда сможем приступить к работе. Я понимаю, что для прочтения всей «Саги Семи Солнц» потребуется целая жизнь, посвященная ее изучению.

– Илдиранская жизнь, – заметил Мудрец-Император с тенью самодовольной насмешки. – Люди проводят более короткое время на подмостках великой сцены Галактики.

– И, тем не менее, – заметил Джора'х, словно хотел вступить в спор с отцом, – несмотря на короткую жизнь, люди умудряются достичь намного большего, чем даже наши самые великие герои. Возможно, они обладают более развитыми чувствами…

– Интересное замечание, – проворчал Мудрец-Император, соглашаясь с сыном. Внезапно он громко хлопнул в ладоши, и звук эхом прокатился по зале. – Достаточно. Проследите, чтобы их познакомили с хранителем памяти Вао'шем. Он сможет ответить на все вопросы относительно Саги.

Мудрец-Император обратил тяжелый, прикрытый веками взгляд в сторону Ниры. Казалось, он мысленно расчленяет ее.

Девушка почувствовала, как от этого внимательного взгляда ее пробирает озноб. Что он от нее хочет?

– Мой сын, похоже, очень интересуется вами. Обеими, – поспешно уточнил он. – Джора'х проследит, чтобы вам предоставили все, что потребуется.

68. ВЕЛИКИЙ НАСЛЕДНИК ДЖОРА'Х

Мудрец-Император проводил большую часть времени в приемном зале под небесным сводом, выслушивая просителей и разговаривая с народом. Он потакал прихотям аудитории и позволял увидеть себя всем паломникам. Император предпочитал быть среди людей там, где он мог почувствовать их основные проблемы через живую связь посредством тизма.

Впрочем, иногда Император уставал от восхвалений и гвалта. Тогда он уединялся в личных покоях, где мог в одиночестве размышлять над насущными потребностями государства. В такие часы Мудрец-Император часто вызывал к себе Великого Наследника Джора'ха и обсуждал с ним вопросы политики Империи. Джора'х с удовольствием разговаривал с отцом, стараясь чему-то научиться. Настанет день, и он сам будет проделывать то же самое со своим высокородным сыном Тор'хом.

Покончив с прекрасным обедом и готовый к долгому серьезному разговору, Джора'х прибыл в комнату размышлений. На Великом Наследнике были безупречные одежды, сшитые из тканей Терока, сотканная из тонких паутинок ткань свободными волнами спадала на грудь и была перехвачена заколками с драгоценными камнями.

После прибытия «До смерти любопытного», Джора'х поговорил с министром торговли Клио'сом и попросил его хотя бы бегло осмотреть экзотические товары из чуждого мира.

Великий Наследник закупил половину привезенного Рлиндой Кетт товара, в основном для того, чтобы делать подарки своим многочисленным любовницам и отпрыскам. Он даже и не пытался оспаривать названные женщиной-торговцем цены, а просто открыл илдиранскую казну и заплатил.

Глядя на это, благородные граждане, набросились на оставшееся, и цены на товар подскочили так высоко, как Кетт даже и не мечтала.

И вот, когда Джора'х отвешивал официальный поклон, Мудрец-император заметил присутствие сына. Великий Наследник сосчитал столпившихся вокруг мягкого тела императора прислужников. Пятнадцать. Они выполняли работу, которая больше была нужна им для собственного самоуважения, нежели для наслаждения императора, маленькие с проворными пальцами прислужники из клана массажистов растирали бледную кожу Мудреца-Императора, втирали в суставы лосьоны и благовония, удаляли малейшие намеки на пятна и наросты. Другие прислужники кормили его мягкими конфетами, маринованными овощами, ароматными ягодами и хрустящей соленой рыбой.

Они суетились вокруг него, поправляли его платье, гладили длинные косички.

Терпеливо относясь к подобной заботливости, Мудрец– император откинулся на кристаллическом кресле, и его полные губы недовольно скривились.

Джора'х знал, что отцу не слишком-то нравится такое проявление обожания, но он позволял прислужникам выполнять их прирожденные потребности. Однако сегодня Мудрец-Император проявил особое нетерпение к чрезмерному вниманию. Великолепные косички отца извивались и подергивались, словно хвост раздраженного сиамского кота.

– Оставьте нас в покое, – огрызнулся Мудрец-Император, ввергнув прислужников в шок. После чего проворчал: – И чтобы я больше не слышал о совершенных ритуальных самоубийствах. Если вам так уж надо за кем-нибудь поухаживать, то идите в город и найдите там для себя какого-нибудь усталого замученного рабочего и сделайте ему массаж. Считайте, что сделаете это по моему благословению.

Снова обретя радость, прислужники, переговариваясь между собой, устремились к выходу из покоев императора. Джора'х знал, что они до изнеможения будут обихаживать какого-нибудь рабочего на хозяйственном дворе.

Когда они вышли, Мудрец-Император обратил сонный взор на сына.

– Джора'х, когда-нибудь и ты потеряешь терпение от излишней заботы.

– Я уже могу представить, как это утомительно, – мягко улыбнулся Наследник, глядя на отца, – но это произойдет не скоро.

По сложившейся традиции Мудрец-Император правил более столетия, и перед отцом Джора'ха лежало еще несколько десятилетий, в течение которых Великий Наследник мог продолжать свою энергичную деятельность. Отец самого Мудреца-Императора правил в те времена, когда илдиранцы впервые встретились с переселенческими кораблями землян, а было это сто восемьдесят три года назад.

– И, тем не менее, – заметил Мудрец-Император, в его голосе прозвучали опасные нотки, – я настаиваю на том, чтобы ты уже теперь понимал весь смысл политики в сложившейся в Галактике ситуации. Все мои сыновья служат в качестве представителей в колониальных мирах Илдирана. Я общаюсь с ними при помощи тизма, но мне хочется, чтобы они в первую очередь понимали смысл того, что делают, а не просто следовали моим ментальным указаниям. Вы являетесь управляющим аппаратом и моим оружием в руководстве Империей.

Джора'х кивнул, он всегда был рад узнать что-то новое, однако его разносторонние интересы выходили за область политики. Его сын Тор'х, который в данный момент проводил время в буйном мире Гайриллки, где правил довольно добродушный представитель, так же не проявлял особого интереса к политике.

Однако, как только Джора'х пройдет через церемонию кастрации, и тем самым станет новым вождем и хранителем тизма, все мысли, все планы его отца, пусть даже и самые сокровенные станут для него предельно ясны. С потерей своей мужской силы, Великий Наследник, в результате внезапного озарения, поймет все. Это будет, как пламя свечи, передаваемое из поколения в поколение, последовательность, исходящая от первого Мудреца-Императора, который заверил, что империя никогда не ослабнет и никогда не изменится.

– Насколько я понимаю, твой сын Зан'нх очень хорошо показал себя на службе в Звездном флоте. Адар Кори'нх очень хорошо о нем отзывается.

Джора'х кивнул. Хотя в жилах Зан'нха и не текла благородная кровь, с его способностями и амбициями, он мог бы быть гораздо лучшим преемником, чем эгоцентричный Тор'х.

– Да, его только что повысили, и он получил звание кула. Адар объявил о новых военных маневрах и о великолепной демонстрации наших замечательных кораблей и их талантливых пилотов. Все очень довольны твоим указом об увеличении количества праздников и торжеств.

Мудрец-Император кивнул.

– Тебе также должно быть известно, что наши ремесленники создают новый колосс, великолепный обелиск, он будет воздвигнут в Миджистре, а его уменьшенные копии будут установлены по всем колониальным факториям в других мирах, в дополнение к тем, что там уже стоят.

– Они вполне заслужили такую честь, отец.

Мудреца-Императора, казалось, раздражали бездумные ответы сына.

– Я также распорядился, чтобы хранители памяти чаще организовывали свои выступления, и многие дополнительные части Саги были прочитаны вслух. Я желаю, чтобы люди больше знали о забытых героях.

– Ты имеешь в виду то, чем занимался выживший на Кренне историк? Дио'ш? Его давно не было видно…

Мудрец-Император отмахнулся.

– Да, я отправил его и многих других хранителей памяти на колонии-фактории. Сейчас не имеет значения, где именно они находятся.

– Все, что вы говорите, отец, заставляет меня гордиться тем, что я ваш наследник, – просиял Джора'х. – Вы оставите мне неповторимое наследство, и с каждым проходящим днем оно обогащается еще больше.

Мудрец-Император нахмурился, убрав с лица благодушное выражение, которое старался сохранять на публике.

– Как ты думаешь, Джора'х, почему я предпринимаю подобные действия? Подумай над этим вопросом! – тот резкий тон, которым это было сказано, удивил сына. – Ради какой необходимости пришлось приложить такие большие усилия?

– Ради славы илдиранского населения, конечно.

– К'ллар бекх! Ты слишком наивен, чтобы быть моим наследником! – Мудрец-Император беспокойно заерзал, и его косички нервно зашевелились. – Яожидаю признания от населения, но ты должен обладать способностью видеть то, что остается в тени и что может уловить только специалист.

В голосе Императора слышалось разочарование и сильное раздражение.

Почувствовав страх, Джора'х пробормотал:

– Так в чем же скрывается смысл этого, отец? Пожалуйста, просвети меня.

Мудрец-Император поудобней уселся в похожем на усыпальницу кресле.

– На самом деле наша Илдиранская империя угасает, именно так, как и предполагают пройдохи-земляне! Мы оставили нашу колонию-факторию на Кренне из-за разразившейся там эпидемии чумы, но мы также покинули и другие миры, отдавая наши территории. Разве, ты не видишь, как люди бросаются на каждую доступную им планету, распространяясь по Галактике, словно пожар? Но вместо того, чтобы испытывать удовлетворение, их жадность разгорается с каждым новым поселением.

Все это Мудрец-Император произнес с глубоко скрытым гневом. Его косички раскачивались, словно разъяренные змеи. Джора'х непроизвольно отступил.

– В отличие от нас. Вместо того чтобы расширять свои владения, илдиранцы отступают. Вместо того чтобы искать пути преодоления трудностей, мы опускаем руки. Наши силы улетучиваются, и это происходит уже несколько столетий.

– Я никогда не слышал ничего подобного, – заметил Джора'х, с испугом взглянув на отца.

– Ты просто не удосужился заметить это, – огрызнулся Мудрец-Император. – Вот поэтому мы и вынуждены заботиться о расширении нашего блеска и праздновать все больше и больше исторических годовщин. В древних земных сказаниях такой особ отвлекать внимание населения называется «хлеба и зрелищ». Пока народ Илдирана верит, что вокруг него простирается сила и слава, мы тоже можем убедить себя, что все это правда.

Наматывая на ус информацию, Джора'х пытался уяснить возникшую из нее перспективу реальности.

Он не сомневался в правдивости слов отца – кто может сомневаться в том, что сказано Мудрецом-Императором? Вождь никогда не будет ему лгать, на самом деле, он намного мудрее любого представителя своей расы. Благодаря тизму, он смотрит на мир глазами всех своих поданных, что позволяет ему видеть действительно всеобъемлющую перспективу.

– А мои… мои братья, остальные наследники знают об этом? Или это только я был настолько слеп?

Теперь Мудрец-Император, похоже, проникся жалостью к Джора'ху.

– Все мои сыновья не похожи друг на друга. Наследник Дорбо становится все более твердым и не видит удовольствия в жизни, однако, служа мне, он трудится больше всех. Представитель на Гайриллке, находясь на самом краю туманности на Горизонте, поглощен необременительными обязанностями и в какой-то мере преувеличивает свою важность и значение. Наследник Марата слишком большой гедонист, он находит радость в достижении собственных целей и при этом мало задумывается об остальной Империи, лежащий за стенами его владений. Но каждый мой сын слышит меня благодаря тизму. Каждый из них ощущает мои мысли и мои решения, и все они им подчиняются. Так и должно быть.

– Джора'х, именно на тебя ляжет все бремя ответственности. Яне могу сравнивать и выбирать своих наследников. Ты перворожденный, а это значит, что ты и есть Великий Наследник. Ты неизбежно займешь мое место, и все тебе станет понятным. Но даже до того, как это время наступит, я хочу, чтобы ты понял, что тебя ожидает на самом деле, и не верил в набор высокопарных слов.

Учитывая то, как Джора'х завоевывал себе популярность, наблюдая за тем, как илдиранцы веселятся и купаются в лучах славы своей империи, ему было трудно смириться с услышанным. У него было доброе сердце, но, возможно, он был чересчур наивен.

Хотя его брат, Наследник Дорбо всегда был угрюм и занят разработкой планов, Джора'х теперь подумал о том, что, возможно, он представлял ситуацию намного лучше, чем ему это казалось. Джора'х задумался над тем, сколько же еще темных секретов скрывает от него Мудрец-Император. Впрочем, он все узнает в тот ужасный день, когда он возьмет в свои руки власть над тизмом.

Надеясь, что аудиенция окончена, растерянный Великий Наследник торопливо попятился от кристаллического кресла.

– Отец, позвольте мне обдумать услышанное.

– Сын мой, ты должен понять истинное положение вещей. Будучи следующим Мудрецом-Императором, тебе придется принять некоторые жестокие и бессердечные решения. Но тебе придется это сделать, так как они будут являться лучим выбором для нашего народа.

– Я… я понимаю это, отец. Разумом я понимаю это уже многие годы. И все же, моему сердцу трудно смириться с этой тяжелой правдой.

На лице Мудреца-Императора появилось выражение искренней озабоченности.

– И последнее, ты слышал о той странной атаке, которой подверглись спутники вокруг зажженной землянами звезды?

– Да, они утверждают, что это дело рук каких-то могущественных инопланетян. Но как это может быть? Кроме людей мы не встречали никакой другой цивилизации за всю историю. Если, конечно, не верить в легенды про Шану Рей, но я всегда считал, что эти создания темноты – всего лишь сказки, дошедшие до нас из времен, предшествующих Потерянным временам.

– Если история записана в «Саге Семи Солнц», – сказал Мудрец-Император, – значит она несет в себе правдивую основу, – он снова нахмурился. – Однако, сын мой, это дело рук не Шаны Рей. В дополнение атаки на Онсьер, этот новый враг уничтожил у Скитальцев производство экти на Голгене, а совсем недавно и на Эрфано.

– Еще атаки? Нам грозит опасность? – Великий Наследник совсем растерялся от тех ужасных вещей, которые сегодня услышал.

Произнося это ужасное сообщение, голос Мудреца-Императора был пронизан настоящей искренностью.

– Вне всяких вопросов, Илдиранская империя, да и все живое, находящееся в пределах Руки Спирали, стоят на пороге серьезного кризиса. Никто не в состоянии предсказать, какой оборот может принять эта ситуация.

69. ОКС

Когда робот кликиссов Джоракс появился во Дворце Шепота, чтобы испросить аудиенцию у короля Фредерика, его просьба вызвала большой переполох. Охранники Дворца удалились в защищенные альковы, а королевские советники столпились, обсуждая, что им предпринять.

Из штаб-квартиры Ганзы пришел официальный ответ Бэзила Венсесласа. Он, наконец-то, оторвал старый обучающий компьютер ОКС от его педагогических занятий с принцем Питером и приказал ему ожидать рядом с черной машиной инопланетян.

– Меня попросили составить вам компанию.

ОКС был гораздо ниже большого, похожего на насекомое робота, зато он был заново отполирован, а его голос приобрел новую проникновенную модуляцию.

– Я буду ждать здесь столько, сколько будет необходимо, – сказал Джоракс. – Время для нас ничего не значит.

После неудачной попытки технического анатомирования, предпринятой Вильямом Андекером, охранники взломали дверь в кибернетическую лабораторию, где и обнаружили мертвого ученого, разрушенную лабораторию и уничтоженные записи всех данных.

Робот кликиссов спокойно, без движения стоял в центре помещения.

Когда Джоракс наконец-то заговорил, речь его была краткой.

– Несмотря на предупреждение, ученый-землянин попытался залезть в мои схемы. Он нечаянно запустил подпрограмму самозащиты, что привело к печальному исходу. Я не несу никакой ответственности за вред, который он сам себе нанес.

Те, кто расследовал это преступление, имели слишком мало улик и не имели никакого выбора, как только поверить в версию, предложенную роботом. Вокруг робота усилили охрану и организовали тщательное наблюдение, но робот инопланетян несколько дней ничего не предпринимал. И вот теперь он высказал требование к Дворцу Шепота.

– Мне необходимо поговорить с вашим королем.

ОКС, похоже, заинтересовал робота кликиссов. Джоракс осмотрел низенький обучающий компи, обшарив его оптическими сенсорами. ОКС терпеливо ждал. Наконец Джоракс сказал:

– Ты особый вид роботов, сделанный людьми.

– Я функционирую уже три с половиной столетия, – ответил ОКС. – Я работал на первом земном переселенческом корабле. После заключения союза с илдиранцами, я вернулся на Землю, и меня используют для обучения людей и хранения данных.

– Ты являешься представителем компьютеров? – спросил Джоракс.

– Я являюсь представителем людей, моих хозяев. Я пережил правление на Земле шести последних великих королей.

Джоракс задумался, производя подсчет.

– Это мгновение по сравнению с жизнью роботов кликиссов.

– Это так, – согласился ОКС, – но я не вижу привлекательности в такой перспективе, так как вы не сохранили детальной памяти о прошлом.

ОКС счел это необъяснимым и удручающим. Память о долгой жизни наполняла его схемы, и ему было очень обидно, когда он прикидывал, сколько пропало данных и изображений исчезнувшей цивилизации. Если роботы на подобие Джоракса так и не смогут ничего вспомнить, то кликиссы действительно исчезнут во времени.

– Сколько твоих сородичей роботов было найдено и возвращено к жизни за последние пять столетий? – поинтересовался ОКС.

Какое-то время Джоракс хранил молчание, словно вел подсчет своих собратьев.

– Примерно пятьдесят тысяч, – ответил он.

ОКС записал информацию.

– Я полагал, что меньше. Думаю, что Ганза не имеет понятия об этой цифре.

– Для этого им надо всего лишь посчитать, – ответил Джоракс, – но люди не пытаются отличить нас друг от друга. А илдиранцы не обращают на нас внимания. Они заявили, что мы не являемся частью их истории.

Стоя рядом с арочной галереей, ведущей в Тронный зал короля Фредерика, они наблюдали, как мимо спешат по своим делам чиновники и придворные, все они обращали внимание на двух так не похожих друг на друга роботов. Охранники теперь уже не прятались в укрытии, а наблюдали за Джораксом.

– Запиши себе в память, – сказал погруженный в раздумья робот кликиссов, – когда-то нас было несколько миллиардов, еще до… катастрофы. Тебя количество роботов кликиссов пугает или просто удивляет?

– Я просто нахожу это интересным, – ответил ОКС.

Когда чиновники и прочие бюрократы пришли, наконец, к окончательному решению, ОКС поднял взгляд и увидел, как из Тронного зала вышел главный охранник-глашатай. В руке он сжимал церемониальный посох.

– Король Фредерик милостиво предоставляет аудиенцию роботу кликиссов, – глашатай замолчал в нерешительности. – Мы не знакомы с тем типом оружия, которое спрятано в твоем теле. После смерти доктора Андекера, роботов кликиссов можно отнести к опасным созданиям. И все же, несмотря на потенциальную угрозу его королевской личности, король Фредерик согласен выслушать тебя.

Он направил жезл на черный корпус.

– Мы предупреждаем, что будем следить за каждым твоим движением. Наша охрана ответит на любое действие, таящее угрозу, сильным и безжалостным ударом. Не надо давать нам для этого повод. Это понятно?

– Роботы кликиссов ничего не сделали, чтобы вызвать подобные подозрения. Тем не менее, ваши условия для меня приемлемы. У меня и в мыслях нет причинять вред вашему королю.

Подобный насекомому робот двинулся по полированному полу в направлении роскошного Тронного зала.

На старом короле Фредерике были алые одежды и украшенная драгоценными камнями корона. Фредерик наклонился вперед, взгляд его был тверд, и полон любопытства. ОКС довольно много времени провел среди людей, что бы заметить, что маска на лице короля скрывает страх. Никто не знал, чего еще можно ожидать от машины инопланетян.

Ровной, напоминающей движение бульдозера походкой, робот прошел вперед и остановился на почтительном расстоянии от возвышающегося трона. Похоже, никто не знал, как представить инопланетного робота и какой протокол следует соблюдать на этой аудиенции. Наконец, король заговорил.

– Мне никогда не выпадало случая встретиться лицом к лицу с роботом кликиссов.

Джоракс поднялся, выпрямив гибкие телескопические ноги.

– Я должен объявить великому королю Земной Ганзейской Лиги важное послание от роботов кликиссов.

Все уши в Тронном зале насторожились. Заработали видеокамеры, ОКС знал, что каждое произнесенное здесь слово будет анализироваться специалистами, которые постараются найти скрытую информацию о таинственных, похожих на насекомых инопланетных роботах.

Странным жужжащим голосом Джоракс громко сказал.

– До тех пор, пока наши предшественники и создатели кликиссы не вернутся, мы, роботы, являемся единственными представителями древней и могучей цивилизации. Мы оказывали вам содействие в изучении наших древних развалин и во многих отношениях сотрудничали с вами в строительстве, так как нам просто были любопытны ваши методы работы. Мы никогда не причиняли людям вреда, равно как не давали им причин бояться нас.

– Однако недавняя попытка нарушить мою физическую целостность пролила свет на нелицеприятную природу взглядов в отношении нас. Роботы кликиссов являются редким явлением. Мы, так же как и люди, очень ценим свое существование. Таким образом, роботы кликиссов требуют, чтобы к ним относились, как к суверенной нации.

От удивления король Фредерик откинулся на спинку трона.

– Нельзя назвать твое требование беспочвенным, Джоракс, но… что побудило вас выдвинуть подобное требование после столь долгого пребывания среди людей? Вы лично провели на Земле, насколько я знаю, несколько лет.

Красные оптические сенсоры вспыхнули ярким светом.

– Ваш ученый кибернетик, доктор Вильям Андекер пытался нанести непоправимый ущерб моему телу. Он хотел разобрать меня и изучить мои компоненты и сделать это без моего на то разрешения, Такое преступление можно рассматривать, как объявление войны всей Цивилизации кликиссов. Я хочу получить гарантии, что таких силовых действий с вашей стороны больше не последует.

От удивления у всех присутствующих в зале перехватило дыхание. Король Фредерик покраснел и поднял руки в умиротворяющем жесте.

– Ну, ну, давайте не будем поспешны в наших суждениях! Это был неразумный и никем не одобренный поступок отдельной личности. И с этим мы все можем согласиться. Смерть доктора Андекера будет достаточным напоминанием нам о том, что мы должны оставить вас и ваших сородичей в покое.

– Правильно, – согласился Джоракс, – в нашей внутренней системе содержится опасная автоматическая схема, которую мы не можем контролировать. Кликиссы установили ее, преследуя какие-то собственные цели, – он быстро просканировал оптическими сенсорами Тронный зал. – Но мы являемся свидетелями того, как люди обращаются со своими собственными роботами. Мы заметили, с каким безразличием вы относитесь к собственным, обладающим чувствами машинам, которые вы пренебрежительно зовете компи.

– Наши компи, Джоракс, не являются такими сложными системами, как роботы кликиссов, – попробовал оправдаться король Фредерик. – Они определенно не сравнимы с вами. Это всего лишь машины, передвижные устройства со встроенной информационной системой, и разработанные с единственной целью облегчить наш труд. Они не являются… живой формой.

– Этот вопрос стоит обсудить в другое время, – возразил Джоракс. – Не надо делать ошибку и рассматривать роботов кликиссов, будто дешевых механических кукол, как вы это делаете с компи. Мы являемся личностями, жизнь которых исчисляется тысячелетиями. Ни один человек не имеет права командовать нами… или распоряжаться нашей жизнью.

– Согласен, согласен! – быстро воскликнул Фредерик. – Позволь мне принести искренние сожаления о причиненном тебе беспокойстве. Вильям Андекер действовал по собственной воле, без разрешения или санкции со стороны Ганзейской Лиги. Заверяю тебя, что такого больше не случится.

На лице короля появилось умоляющее выражение.

– Все роботы кликиссов будут рады услышать это.

Без дальнейших комментариев или условностей дипломатического протокола, Джоракс развернулся. Перебирая своими коренастыми членистыми ногами, он покинул Дворец Шепота.

70. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

Когда зеленый священник Аркас, охваченный дрожью от своего открытия, поспешно вернулся в лагерь, то проявил удивительную настойчивость.

Маргарет не хотела проводить целый день вне главного города кликиссов, который они с Луисом наконец-то нанесли на карты. Работая вместе, и придерживаясь собственных планов, Коликосы наконец-то стали добиваться успеха в расшифровке архитектуры и внутреннего строения покинутой метрополии. Маргарет совершенно не хотела отвлекаться.

Однако Луис высказал предположение, что изменение рабочего распорядка на один день может стоить того.

– Дорогая, это никак нельзя назвать остановкой в нашем исследовании, – говорил он, и на его худом лице появилась мальчишеская улыбка. – Археолог не должен упускать никаких шансов, а Аркас считает, что он нашел что-то действительно очень важное. Давай послушаем его.

Она скептически взглянула на зеленого священника, который с трудом сдерживал нетерпение.

– Я пошел собирать окаменелости в боковой каньон, где осыпались стены. Наверху я увидел выступ, который, похоже, от чего-то отвалился. Я уверен, что глубоко под этим выступом сумел разглядеть строения кликиссов. Огромное количество строений! Это вполне может быть новым городом, запечатанным и хранившимся все эти столетия.

Или все это может быть просто твоим воображением, подумала Маргарет. Она вздохнула и потянулась за рюкзаком.

– Да, археолог не должен упускать шансов. В конце концов, именно поэтому, я и вышла за тебя замуж.

Луис усмехнулся и обнял ее. Маргарет похлопала его по костлявой спине, и они стали собирать инструменты для рассчитанной на пол дня экскурсии в самое сердце пустыни.

Когда они пробрались в извилистый каньон, где когда-то река пробила русло в осадочных породах, Маргарет была очень удивлена, увидев трех роботов кликиссов, гревшиеся в лучах солнца на плоском обломке скалы.

– Мы пойдем с вами, – сказал Сирикс. – Нас всегда интересовали открытия.

– Великолепно, – согласился Луис. – В один прекрасный день, мы найдем что-нибудь, что запустит в работу вашу память, – он поднял палец. – И не стесняйтесь делать предположения. Именно в этом и заключается прогресс.

– Очень хорошо, – прогудел Сирикс. – Мы попробуем делать… предположения.

Аракс вел их по высохшему руслу реки. Ни у больших роботов, ни у DD не возникало никаких трудностей в преодолении неровностей поверхности. Вокруг нависла тень от высоких остроконечных скал. Тихое эхо шагов и голосов отражалось от голых стен. На камнях виднелись ржавые пятна, словно там, на верхних уступах, когда-то совершалось кровавое жертвоприношение.

Сегодня оранжевое небо Райндика Ко имело странный сероватый оттенок, словно где-то высоко в небе тонкий дымок застилал солнечный свет. Маргарет не позаботилась о том, чтобы ознакомится с причудами погоды этой планеты, но эта полупрозрачная дымка показалась ей несколько странной.

Она с любопытством наблюдала, как Аркас поспешно продвигался по извилистому каньону, как он нырнул налево в маленький боковой проход, как перебирался через свалившиеся валуны. Проход между каменными стенами неумолимо сужался.

– Вот сюда, в этом направлении, – объявил Аркас. – Теперь уже совсем рядом.

Луис указал пальцем на узенькую полоску неба, видимую между тянущимися друг к другу каменными стенами.

– Не нравится мне, как оно выглядит.

Над головой вуаль из серой дымки сжалась в тяжелый облачный кулак, испускающий перистую серую пелену влаги. Поток воды и пыли, обрушивающийся из облака, испарялся, не успев достичь поверхности, но затем устремлялся вниз с новой силой.

– На вид очень похоже на ураган, – заметила Маргарет, оглядывая стены каньона, – У меня создается впечатление, что Райндик Ко относится к тем планетам, где годовая норма осадков может выпасть в один-единственный день?

Аркас озабоченно понюхал воздух.

– Хотелось бы мне дотронутся до одного из саженцев и получить доступ к информации, хранящейся во вселенском лесу. Мои знания о пустынях далеко не полные, – он осмотрелся. – Но давайте поспешим. Стена утеса рядом.

Перебираясь через валуны, они прибавили шагу, пока не достигли очередного бокового каньона. Маргарет очень удивилась, как это Аркас сумел найти это место, да еще потом вернуться в лагерь. Теперь она увидела четырехугольный вход в пещеру, открывшийся высоко на обрушенной стене, где часть закрывавшего вход камня нависла над каньоном. Обломки камней грудой лежали на дне каньона.

Даже отсюда утес казался полым внутри, а вход вовсе не был похож на обычную впадину в камне. Когда она взглянула направо, на тень и свет проема, она действительно смогла различить что-то внутри пещеры. Ее внимание привлекли угловатые формы, которые совершенно не были похожи на природные камни или сталактитовые стены пещеры.

– Давайте заберемся наверх, – предложила она.

Горизонтальные выступы камней могли позволить умелому скалолазу забраться по поверхности стены. DD захватил с бой клинья и крепящиеся к стене скобы на случай, если это потребуется его хозяевам, но, несмотря на это подъем, казался довольно сложным.

– DD – предложил Луис, – иди первым и покажи нам дорогу. – Но следи за слабыми трещинами и свободно лежащими камнями.

Компьютер не испытывал ни малейшего колебания.

– Хорошо, хозяин Луис.

Он достал принесенное с собой оборудование, быстро загрузил файл чтобы знать, как пользоваться этими инструментами, после чего направился к первой же выбоине. Благодаря своим ловким механическим ногам, маленький робот начал быстро зигзагами подниматься по поверхности стены.

Луис следил за продвижением DD, потом посмотрел на неуклюжих черных роботов, понимая, что они вряд ли смогут преодолеть подъем.

– Извини, Сирикс, но вам втроем придется подождать, пока мы сделаем лестницу.

– Если возникнет надобность воздвигать лестницу. Нам надо сначала посмотреть, что там наверху, – сказала Маргарет. – Может быть, это и не стоит наших усилий.

Луис с улыбкой посмотрел на зеленого священника.

– Аркас, не хочешь пойти следующим? Так как это твое открытие, ты заслужил честь первым ступить туда.

На лице зеленого священника отразилось сначала удивление, а затем смущение.

– Вы уверены, что это лучше сделать мне, а не вам или Маргарет…

– Аркас, нас такие мелочи не трогают, – ответила Маргарет с нотками нетерпения. – Давай, поднимайся.

Зеленый священник начал карабкаться по стене вслед за DD, пользуясь скобами и клиньями, которые старательный компи вбил для своих хозяев.

Когда Маргарет начала взбираться по стене, поджидая на каждом карнизе Луиса, на стену утеса упали большие холодные капли серой дождевой воды. Она сразу поняла, что этим вечером им обоим придется лечиться. Они по очереди будут друг другу втирать в болящие суставы лечебный бальзам, и только чудесное открытие поможет им без труда пережить боль и усталость.

DD достиг уступа, который лежал на четверти пути, а дождь шел все сильнее и сильнее. Вогнав в расщелину толстый клин, он крикнул вниз: Я кину вам страховочную веревку. Последний отрезок пути мне показался довольно опасным.

И тут на каньон обрушился мощный ливень. Он стучал по камням и смывал с них всю грязь и песок, которые потоком потекли вниз, словно густая краска.

– Держись! – крикнул Луис и прижал Маргарет к стене, стараясь предоставить ей хоть минимальное укрытие.

Они моментально промокли до нитки, а дождь и не думал ослабевать. Сквозь трещины в стене устремились ручейки, вымывая по пути щелочь из камней. Воздух казался густым и скользким, словно наполненным мылом и пеплом.

– Я что-то слышу, – крикнул Аркас, повысив свой голос так, чтобы перекричать шум дождевых капель, который напоминал звук жарящегося на горячем гриле мяса. – Слышите, он все громче и громче.

Маргарет услышала треск и шелест, плеск воды, который усиливался с каждой минутой. Ухватившись за шершавый утес, она взглянула вниз, и увидела кипящие струи темной воды, устремившиеся вдоль узкого каньона.

Бурлящий поток продвигался с силой кузнечного молота, увлекая за собой куски почвы и камни. Он ударялся в нижнюю часть стен, отскакивал от них, бурлил и слизывал обломки.

Люди и DD находились на безопасном расстоянии от него, но оставшиеся на дне каньона роботы кликиссов были обречены. Три черных механизма подняли свои членистые руки в патетической попытке защитить себя от стены воды, как раз перед тем, как она настигла их, смела, проходя по узкому каньону, набирая скорость и увлекая с собой камни и осколки.

Механизмы кликиссов были слишком медлительными и беспомощными, а поток уносил их, накрывая грязной водой. В течение нескольких секунд они пропали из поля зрения.

Прежде чем Маргарет успела что-либо крикнуть Луису, вцепившемуся в скалу рядом с ней, DD включил свою сигнализацию, прося о помощи. Часть слоистой каменной стены промокла от внезапного потока воды и отвалилась. Обломки камней пролетели рядом с роботом, лишив его опоры, но DD крепко держался железной рукой за вбитый в стену клин. Стена утеса продолжала содрогаться, трещать и разваливаться на части.

Аркас вжался в пространство под нависшим карнизом, надеясь, что стена каньона все же не обрушится на него. Очередная порция камней, смытая небольшим водопадом, полетела вниз. Маргарет и Луис вцепились друг в друга, наблюдая, как на дне каньона быстро устремляется вдаль разгневанный, бурлящий, стремительный поток.

Роботы кликиссов, смытые потоком, бесследно исчезли.

Наконец стук камней прекратился, и над головами появилась ярко оранжевая полоска, в то время как грязные дождевые облака ушли дальше, чтобы обрушить потоки на другие участки пустыни.

Замерзшие и промокшие Маргарет и Луис, покинули свое жалкое укрытие. Появился мигающий и пораженный происшедшим Аркас. DD, как встревоженный ребенок, продолжал взывать о помощи, вися над каньоном на одной руке и продолжая цепляться за клин и веревку.

Запыхавшиеся Маргарет и Луис пробрались вдоль покрытого карниза, после чего воспользовались веревкой, чтобы вытащить DD на твердую почву.

– Надеюсь, мы сумеем найти трех роботов, – сказал компи. – Вы думаете, поток их разрушил?

Маргарет посмотрела на все еще бурлящую воду на дне каньона.

– Подождем и посмотрим, – ответила она DD.

К ним присоединился взволнованный и покрытый грязью Аркас. Маргарет вытерла грязь с лица. Луис взглянул на жену и рассмеялся, а она лишь покачала головой, при виде его.

– Я тоже не испытываю особой гордости от твоего внешнего вида, дружище.

Но тут Аркас указал в том направлении, где DD закрепил свой клин. Половина стены отвалилась, и взору открылись пещеры и гроты, которые, когда они смотрели туда впервые, были закрыты известняком.

Оживившись Маргарет, воспользовавшись веревкой DD, полезла наверх. Компи вызвался залезть туда первым.

– Пожалуйста, будьте осторожны, Маргарет, – сказал он, но она уже быстро перевалилась через край только что открывшейся платформы.

– Луис, поднимайся сюда! – закричала она, затем взглянула вниз на все еще дрожащего зеленого священника, – Аракс, напомните мне, что я больше никогда не должна сомневаться в ваших словах.

Затем она пробралась в ранее не видимую часть древнего призрачного города кликиссов, которую открыл только что прошедший ураган.

71. НИРА КХАЛИ

Приглашение принесли в личные апартаменты Ниры. Это было написанное блестящими буквами послание, в котором Великий Наследник Джора'х приглашал ее присоединиться к нему для посещения илдиранского рыцарского турнира, который произойдет во второй половине дня. Курьер явно принадлежал к благородному семейству, но был намного менее привлекательным, нежели Джора'х.

Курьер наблюдал, как Нира перечитывает тисненые буквы, легко воспринимая написанное после того, как восприняла эту науку при помощи хранилища информации вселенского леса.

– Мне было велено дождаться ответа. Великий Наследник Джора'х страстно желает, чтобы вы присоединились к нему.

Предложение было привлекательным, и Нира была довольна тем, что получила возможность провести время с Великим Наследником.

– Мне надо посоветоваться с послом Отемой.

Посыльный последовал за ней по направлению к апартаментам Отемы, где пожилая женщина сидела в окружении горшочков с саженцами.

Отема разложила перед собой документы, которые ей выдал хранитель памяти Вао'ш. Она вслух читала рассказы и стихи, декламировала лирические илдиранские мифы и легенды, собранные в Саге. Старая священница посмотрела на Ниру, взгляд у нее был далеким и отсутствующим.

– Эта эпическая история полна необычных поворотов и напыщенных рассказов, – ее глаза сверкнули, и она похлопала по лежащей перед ней стопке записей. – Потребуются несколько десятилетий, чтобы один человек не то что прочитал их вслух, а хотя бы передал их содержание.

– Вот поэтому меня и послали помогать вам, – Нира уже открыла для себя, что рассказы об илдиранской смелости, отваге и их трагедиях такие же захватывающие, как эпические рассказы о короле Артуре. – Однако и обе мы не сможем выполнить эту задачу. Ни за время моей жизни, ни вашей.

– Знаю, знаю, – пожилая женщина недовольно нахмурилась. Посыльный ждал, стоя по другую сторону прозрачной двери, ведущей в комнату Отемы, его лицо было бесстрастным, но все же отражало нетерпение. Нира заметила такое же отпечатанное послание, лежащее рядом с Отемой. Оно было отодвинуто в сторону. Сердце у девушки сжалось.

– Посол, я вижу, вы тоже получили приглашение, – она показала свое, и свет заиграл на глянцевой поверхности. – Мы посетим илдиранский рыцарский турнир, как это просит Великий Наследник?

– Думаю, что нет, Нира. У меня слишком много работы, слишком много документов, которые надо прочитать. У меня голова пухнет от той информации, которой еще надо поделиться с вселенским лесом, – она внезапно заметила пробежавшую по лицу ее помощницы тень и улыбнулась. – Ты, конечно, можешь пойти. Пожалуйста, будь там представителем Терока вместо меня, – заметив, как лицо девушки радостно вспыхнуло, она добавила сердитым голосом. – К тому же, я уверена, что Великий Наследник предпочитает твою компанию моей. Меня он пригласил формально.

– Это не так, Отема! – возразила Нира, но она понимала, что не стоит слишком на этом настаивать.

Нира сидела рядом с Джора'хом в ложе внутри покрытого куполом павильона для турниров. Великий Наследник наклонился к девушке, его глаза цвета топаза сверкали. Когда он улыбался, Нира готова была растаять.

– Мне очень грустно, что твоя коллега Отема не смогла присоединиться к нам, – сказал Наследник.

Нира не смогла удержаться от смеха.

– Вовсе нет, нисколько не сожалеете.

Такое высказывание застало Джора'ха врасплох: но потом и он усмехнулся.

– Возможно, мои чувства слишком заметны. Ты права. Если бы с нами была посол, я бы предстал перед вами в роли образцового хозяина, но с большим удовольствием я провел бы время с тобой наедине.

– Со мной… и с пятью тысячами илдиранцев? – Нира сделала жест в сторону толпы, окружившей залитую ярким светом арену.

Зрители сидели в специально отведенных секторах. Отдельные кланы держались вместе, так что Нира, скользнув глазами по ликующей публике, увидела целый спектр различных лиц и телесных форм.

– Да, но ты, Нира, единственная, кого я вижу, – зазвучали фанфары, и толпа зашумела. – Сейчас начнется представление.

Джора'х провел пальцами по ее запястью, но затем сдержанно сложил руки на коленях.

Илдиранский рыцарский турнир был важным ритуальным состязанием. Зеркальные панели перемежались прозрачными световыми люками, которые освещали песчаное поле для состязания.

Из черного прохода появились воины, облаченные в отполированные блестящие доспехи. Они сидели верхом на серых шестиногих рептилиях, которые, казалось, состояли только из шипов и чешуи. Эти животные напомнили Нире драконов Кимото с их шипами на шее и когтями на кривых лапах.

Героические борцы сближались медленно, их скакуны оставляли широкие следы на мягкой почве арены. Рты рептилий с шипеньем раскрывались, и оттуда показывались раздвоенные языки, но всадники держали зверей на достаточном расстоянии, чтобы те не повредили друг друга… По крайней мере до тех пор, пока не прозвучало официальное начало турнира.

Илдиранские рыцари держали в руках пульсирующие лазерные копья длинные кристаллические шесты, заканчивающиеся рубиновым наконечником излучателя и подсоединенные к мощным источникам питания, укрепленным позади седла.

– Эти пики используются для боя? – шепотом спросила Нира, – Они будут ими колоть друг друга или тех животных, на которых ездят?

Золотые волосы Джора'ха взметнулись над его головой.

– Кристаллические копья могут быть великолепным оружием, но ни один здравомыслящий илдиранский рыцарь не будет его использовать столь недостойным образом.

Наследник встал, и сразу по сигналу на него навели все источники света. Над его головой, привлекая внимание аудитории, нависла испускаемая призмой радуга. Как только Джора'х поднял руки, толпа затихла.

– Бойцы! Покажите нам сегодня настоящее зрелище! – Его голос гудел, усиленный каким-то непонятным образом, Нира не видела ни микрофона, ни динамиков. – Соперники! Включайте ваши копья!

Кристаллические копья замерцали внутренним желтым светом, словно маленькая звездная сердцевина зажглась в их рукоятках.

– Турнир начат! – крикнул Джора'х.

Слепящие огни перевели с Великого Наследника на поле состязания, где уже начали кружить огромные рептилии. Трое рыцарей, отдавая салют, подняли щиты. Нира заметила, что хотя все щиты были примерно одного размера – каждый был индивидуален, сферический узор, выложенный зеркальными пластинками, конструкция и прозрачные смотровые окошечки.

Рыцари подняли копья, и выстрелили ослепительным снопом света в наклонные зеркальные пластины купола амфитеатра. Длинная ручка копья на самом деле была лазерной калиматорной дорожкой, защищавшей когерентный луч, который отражался и сверкал прекрасными узорами паутины, видимой на фоне легкого тумана, собравшегося под куполом.

– По правилам, щит рыцаря должен быть блестящим ровно наполовину, – пояснил ей Джора'х, – половина блестящая и половина прозрачная. Однако ничего не сказано, каким образом должны распределяться эти две части. Нира не совсем поняла смысл сказанного, но подалась вперед.

– Получается, что если рыцарь неправильно держит щит, то луч может пройти насквозь?

– Именно так, – подтвердил Джора'х. – И это может оказаться фатальным.

Рыцари натянули поводья ящериц и прибавили скорость и дали залп в сторону противника. Один рыцарь выстрелил лучом, который отразился от щита его противника, и рикошетом от блестящей пластины обжег скакуна третьего рыцаря. Взвизгнув и высунув раздвоенный язык, раненое животное метнулось вперед, но рыцарь под одобрительные крики публики отпрянул в сторону.

– Умение рыцаря поразить противника отражением луча его же собственного копья, рассматривается, как признак высокого мастерства.

Один из трех рыцарей явно был героем толпы. Каждое его движение сопровождалось одобрительными выкриками и усилением общего гула.

– Кто это?

Нира проследила, как рыцарь провел уклоняющий маневр, драматический росчерк света нарисовал завитушку на его щите.

– Это Сир'гх, – улыбнулся Джора'х, – один из наших великих чемпионов. Он выиграл сотни состязаний. Он чувствует и думает так же как и его скакун. Он точно определяет, как отразится каждый луч. Великолепный боец.

Сир'гх произвел лучевой залп, который отразился от потолка, попал в одного из противников, отразился от его доспехов и ослепил второго противника, и все это благодаря единому движению.

– Ко всему прочему он слеп на один глаз, – Джора'х улыбнулся, увидев на лице Ниры признак шока. – Отблеск лазера попал ему на роговую оболочку глаза. Но он утверждает, что от этого его зрение лишь улучшилось.

Участники турнира отчаянно стреляли копьями, укрывались от лучей и отражали их при помощи зеркал, поворачивали щиты, чтобы не допустить прохождение лучей через прозрачные участки. Буйство пересекающихся лучей царило в туманном воздухе. Ниру очень удивляло то, что никого из зрителей еще не убило отраженным боковым лучом.

– Ты еще прочитаешь о наших турнирах, когда будешь изучать «Сагу Семи Солнц». Я, конечно, не хранитель памяти, но позволь мне рассказать тебе одну из историй.

– А ты уверен, что Великий Наследник Илдиранской империи может не хуже других рассказывать истории? – засмеялась Нира.

– Эта история о другом Великом Наследнике, так что мне хорошо понятен ее смысл и политическое значение, – он вопросительно взглянул на девушку. – Ты понимаешь, что прежде чем стать Мудрецом-Императором, Великий Наследник должен завести множество потомков? Эти потомки впоследствии станут представителями Мудреца-Императора в других колониальных мирах, а также благородными вождями разных кланов. Однако, много лет назад первородный сын Мудреца-Императора был неспособен к производству потомков. Когда у Великого Наследника множество любовниц, то можно очень быстро определить, стерилен ли он.

– Это ужасно, – заметила Нира.

Прекрасные волосы Джора'ха обрамляли лицо подобно золотой раме.

– Если Великий Наследник не может воспроизвести себе преемника, то оказывается под вопросом наше политическое правление. Чтобы не позволить другим наследникам плести интриги и заговоры в надежде занять место первого наследника, стерильный Великий Наследник созвал илдиранский турнир. Все сыновья Мудреца-Императора должны были участвовать в этом состязании и показать, кто именно способен стать лидером Илдиранской империи.

– Вы воспользовались… игрой, чтобы решить вопрос о продолжении династии? – Нира не могла понять шутит он, или нет.

Дымчатые глаза Джора'ха поблескивали в лучах света.

– Илдиранский турнир это не просто спорт, Нира. Здесь требуется атлетическая подготовка, скорость мышления, знание стратегии и умение объединиться с противником против третьего врага.

А внизу на арене Сир'гх выпустил очередной разящий пучок света. Он настолько сильно обжег одну из рептилий, что ее всаднику пришлось опустить кристаллическое копье и поднять отделанный зеркалами щит, после чего удалиться с поля битвы.

Проигравший рыцарь отошел к краю арены, чтобы дать возможность оставшимся рыцарям определить победителя.

– Стерильный Великий Наследник хотел превратить этот турнир в великое событие, устроить такое пышное зрелище, которое запомнится на века. К несчастью, все окончилось трагедией.

Нира теперь слушала очень внимательно и только краешком глаза наблюдала за кипящим внизу сражением.

– Почему? Что случилось?

– Самый любимый брат Великого Наследника как раз был на поле боя, когда у него сломался щит, и отраженные от него лучи попали в зрителей. Это убило его Самого, его противника и трех зрителей.

– Как ужасно! – воскликнула Нира.

– Преемник первого наследника, в конце концов, будучи, избранным, правил девяносто лет, но над ним все время висело облако сомнений. Стерильный Великий Наследник, который должен был изначально стать Мудрецом-Императором, остался во Дворце Призмы советником и был им до конца своих дней и не прошел ритуала кастрации, хотя у него на это было полное право.

Внизу одноглазый Сир'гх наконец-то одолел противника и второй рыцарь, сдаваясь, поднял щит. Толпа взревела. Джора'х встал, аплодируя. На арену обрушился еще более яркий свет, который вконец ослепил Ниру.

– У вас очень странная, но невероятно прекрасная история, – сказала Нира.

– Надеюсь, что будешь думать точно так же после того как, более подробно изучишь нашу историю.

72. ЭСТАРРА

Отец Идрисс и Мать Алекса сперва были удивлены, потом расстроены, когда Бенето объявил, что хочет покинуть Терок и отправиться в дальнюю колонию на Корвус Ландинг.

Они готовили своему второму сыну более перспективное будущее, возможно ведущее положение в политике или руководство зелеными священниками. Но, в конце концов, они смирились с желанием вселенского леса.

Когда Алекса наконец-таки поняла, что желание сына является вполне оправданным, она обняла его и объявила, что устроит грандиозный прощальный праздник, с участием самых лучших танцоров на деревьях из всех крупных лесных городов.

В ответ Бенето благодарно улыбнулся, хотя сам он предпочел бы, чтобы по этому поводу не устраивалось никакой шумихи. Алекса делала это скорее ради своей потребности, а не ради удовольствия сына, поэтому он принял задуманный банкет с должной благодарностью.

Услышав о неминуемом отъезде брата, Эстарра была расстроена. Бенето сам принес ей новость, не желая, чтобы она услышала об этом от родителей. Ей будет не хватать тех дней, которые она проводила с ним в лесах, разговаривая о местных растениях и раскидистых вселенских деревьях, обсуждая мысли, которые приходили в голову. Но по его лицу она видела, что добровольное изгнание является его настоящей мечтой.

– Я буду часто думать о тебе, Бенето, – сказала она, почувствовав себя одинокой. – Возможно, когда-нибудь я смогу отправиться в путешествие и навещу тебя на Корвусе Ландинге.

В день прощального празднования Эстарре хотелось сделать что-нибудь такое, что заставило бы брата испытать за нее гордость. Сначала она хотела помочь в приготовлениях для банкета, но потом решила собрать для Бенето любимое кушанье: кусочки нежной верхней кожицы грибкового нароста, которые можно было найти только в верхних, необитаемых слоях города.

Эстарра вместе со своей сестрой Целли забралась в верхнее пространство грибкового нароста, где стены были слишком молодыми и мягкими, чтобы образовывать постоянное жилище. Девочки привязали на пояс мешочки для кусочков гриба и прицепили шипы к толстым ботинкам, теперь они были готовы взобраться на наклонный мягкий слой нароста.

– Ты слишком большая для такой работы, – заметила Целли, взглянув на сестру.

Эстарре только что исполнилось тринадцать лет, неудобный возраст, который в половине случаев причислял ее к взрослым девушкам, а в другой – она еще ощущала связь с детством.

– Вовсе нет, – возразила Эстарра. – Кроме того, я делаю это Для Бенето, и тебе меня не остановить.

– Ясоберу больше кожицы от грибов, чем ты, – заявила Целли. – Он и мой брат тоже.

«Да, тоже брат, – подумала Эстарра, – и завтра, когда он уедет, мы обе его лишимся».

Чувствуя дыхание Целли, Эстарра пролезла в отверстие, края которого напоминали большие резиновые губы. Пользуясь поддерживающим крюком, девушка начала забираться на внешнюю сторону. Целли быстро пробежала по затвердевшей старой части гриба к свежим наростам, шипы на ее ботинках помогали удерживаться на склоне. Девочка вытащила нож и стала искать подходящее место среди молодой поверхности, уже изрезанной другими детьми.

– Осторожней, – крикнула она звенящим голоском. Эстарра пробиралась к верхней точке отросшего бугорка, где можно было найти самую нежную и свежую кожицу.

– Ты лучше за собой следи.

Она знала, что Целли хочется выиграть какое-то придуманное ей самой состязание, в то время как она думает лишь о Бенето. Ей хотелось, чтобы у брата остались хорошие воспоминания о ней.

На расстоянии вытянутой руки Эстарра воткнула в гриб металлический штырь, чтобы, держась за него, подтянуться выше. Она распласталась на нежной поверхности и полезла вверх, уперевшись каблуком в металлический штырь. Под ее весом штырь закачался.

Эстарра начала отрезать толстые кусочки грибной мякоти и запихивать их в висящую на поясе сумочку. От прилагаемых усилий она скрипела зубами, но все мысли ее были только о том, какой большой праздник она устроит для брата. Сарайн несомненно нахмурится, когда услышит, что она лазила сюда и занималась детским занятием, и сделает замечание, что девушка могла бы найти какое-нибудь более подходящее взрослому человеку занятие. Но Эстарра закусила нижнюю губу и полезла еще выше, заверив себя, что кроме нее больше никто такого для брата не сделает.

И хотя ее сумка была уже почти до краев полной, она, рискованно балансируя, потянулась повыше, чтобы срезать еще один кусок. И тут она случайно задела мешочек со спорами, который выстрелил ей в лицо целым потоком белой крупы.

Споры забили ей нос и горло, и Эстарра чихнула. Не имея возможности вздохнуть, она чихнула снова, от этого по всему ее телу прокатился спазматический приступ. Девушка соскользнула с места и начала сползать по гладкой верхней поверхности гриба. Она отчаянно задрыгала ногами, стараясь найти опору для снабженных шипами ботинок.

Шипы прорезали борозды в мягкой поверхности, и когда она, наконец-таки, спустилась до вбитого шипа, то ударила по нему слишком сильно и провалилась сквозь крышу. Мягкая ткань гриба выпустила вокруг еще большее облако спор, и Эстарра упала сквозь недавно выросшие стены в еще не открытое новое помещение.

– Помогите! – закричала она, затем снова чихнула и попробовала перевести дыхание.

Воздух вокруг нее был душным, но, по крайней мере, она больше не падала.

Целли с широко открытыми глазами подползла к дыре, сквозь которую провалилась Эстарра. Маленькая девочка, осторожно балансируя, вытянулась вперед и взглянула на то, что случилось с ее старшей сестренкой. Затем, увидев, что с Эстаррой все в порядке, она начала хихикать.

– Я же сказала, что ты слишком большая.

Позже, в присутствии вызывающей смущение собравшейся толпы, среди которой была вся ее семья и пришедшие посмотреть на происходящее любопытные, потребовалось несколько ребят с веревками и блоками, чтобы вытащить Эстарру из этой ловушки.

Бенето, спокойный и уверенный в себе, стоял на высокой ветке и руководил спасательной операцией. Девочку, скользкую от пахучей влаги молодой грибковой ткани, вскоре вытащили. Ее вздернутые косички были спутаны и растрепаны, а щеки и руки были покрыты грязью. Но, в конце концов, единственное: что пострадало при этом происшествии, была гордость Эстарры.

Когда Бенето пришел ее навестить, она очень испугалась, что он будет недоволен тем, что благодаря своей неуклюжести она попала в неловкое положение, пытаясь сделать для него глупый подарок. Но вместо этого он обнял ее.

– Большое спасибо, Эстарра, – сказал он. – Если бы твое сердце не было таким большим, то ты, возможно, и не провалилась бы сквозь крышу гриба.

Теперь кто бы что ни сказал, она была уверена, что он понял то, что она пыталась сделать. Все эмоции стояли комком в горле, но Эстарра могла лишь смотреть на брата сверкающими сквозь слезы глазами. Что бы там ни было, все окончилось хорошо.

Этот момент вертелся в ее голове в течение долгого шумного прощального банкета. Но воспоминание не помогло ослабить ее печаль, когда на следующее утро, она стояла высоко на вершинах вселенских деревьев и наблюдала за взлетом корабля, который уносил Бенето в далекий чужой мир.

73. РЛИНДА КЕТТ

В поясе астероидов между Марсом и Юпитером, Земные Оборонительные Силы начали строительство самого крупного в истории человечества проекта. Космические мусорщики собирали богатые металлом астероиды, изменяли их орбиты. Сотни тысяч высококвалифицированных инженеров вместе с бригадами строительных контрактников собирались на гигантской площадке. За ними последовала вторая волна: обслуживающий персонал, материалы, временные жилые помещения, продукты, вода, топливо. Строительство не останавливалось ни на мгновение.

Земная Ганзейская Лига распорядилась о таком финансировании и обеспечении рабочей силой, чтобы закончить проект в наиболее сжатые сроки. Король Фредерик произносил речи, предупреждал население, что требуются жертвы на благо человечества. Все человечество должно объединиться против таинственного и агрессивного противника.

Гнев и страх охватил многочисленные разросшиеся колонии. Никто не видел никакой системы в совершенных нападениях. Две небесные шахты Скитальцев, четыре незаселенных спутника и наблюдательная платформа. Политические лидеры требовали от Земных Оборонительных Сил, не взирая на стоимость, организовать самую мощную оборону против неизвестного врага.

Однако Рлинда Кетт считала, что ей пришлось заплатить за это больше, чем основной массе граждан. Она сидела в грустном одиночестве на передвижной станции рядом с доком, где инженеры конструкторы и изобретатели расхаживали по кораблям, решая, как переделать их для военных целей.

Рлинда посмотрела на крупные стальные конструкции, напоминающие китовый скелет, образующие основу корабля. На таких же реквизированных торговых кораблях собирались новые корпуса, устанавливались более мощные двигатели. Ее поташнивало, словно она находилась на бойне. Торговый флот никогда теперь не будет прежним.

Когда скрипнула дверь, ведущая в плохо освещенное помещение, Рлинда даже не стала отрываться от своих невеселых размышлений, чтобы повернуться. Последнее, чего бы ей сейчас хотелось, так это поговорить с кем-нибудь из тех, кто конфисковал, конечно, с надуманными извинениями, три из четырех ее торговых кораблей, которые сейчас переделываются на скоростные разведывательные катера и грузовые вспомогательные суда.

Очень простой акт, подписанный каким-то чиновником, который даже не посмотрел, что перед ним лежит, и у нее украли ее мечты и большую часть ее жизни. Символической платы, полученной от Земных Оборонительных Сил, хватит разве что на пропитание в течение года.

Но вместо какого-нибудь бюрократа или снабженца, она услышала дружелюбный голос Брансона Робертса, чей корабль «Слепая вера» оказался одним из трех конфискованных судов.

– По крайней мере, они могли бы предложить нам выпить чего-нибудь крепенького, – он прошел в залу, и Рлинда повернулась, чтобы одарить его теплой улыбкой. – Хорошая доза алкоголя помогла бы мне.

Рлинда обняла его за талию и притянула к себе поближе.

– Ты хороший пилот, БиБоб. Хочешь, я дам тебе рекомендательное письмо? Ты вполне сможешь подписать контракт на разведывательные полеты. Земные Оборонительные Силы назначат тебе пенсию, и ты сможешь получать такой продовольственный паек, какой только сможешь съесть.

– Хочешь сказать, все, что я смогу заглотить, – усмехнулся он. – Нет, Рлинда, с твоей стряпней это не сравнить.

– Ты очень любезен, – заметила она.

Робертс наклонился и она чмокнула его в щеку. У него были черные с сединой курчавые волосы, которые слишком отросли, и теперь были похожи на небольшое грозовое облако, нависшее у него над головой. С годами его щеки слегка ввалились, что придавало лицу очаровательное виноватое выражение. Они хорошо провели пять лет, как муж и жена. Пять лет наполненных страстью, но оба, в конце концов, поняли, что совместная жизнь им заказана.

– Будь довольна, что они оставили тебе «До смерти любопытного, – заметил БиБоб.

– Слишком маленькое утешение после того, как я потеряла весь остальной флот, – пожала плечами Рлинда. – Но, полагаю, мне остается только смириться.

Оба взглянули на кипящую в доке активность. Сварщики и резчики вытаскивали части конструкций и отправляли их в самообеспечивающуюся плавильную печь. Военные инженеры карабкались по внешней поверхности конфискованного корабля. У Рлинды разрывалось сердце, когда она думала о тех годах напряженного труда, которые торговцы вложили в эти корабли.

– Может быть, я подпишусь на картографическую экспедицию на один из газовых гигантов, – проворчал БиБоб. – Я слышал, что генерал Ланьян подыскивает скоростных пилотов, чтобы отправиться на поиски этих инопланетян. Может, они вернут мне «Слепую веру».

– Напиши предложение сам, – сказала Рлинда. – Яего подпишу.

Рлинда и БиБоб оставались вдвоем в сумеречном зале. Они смотрели в темноту космоса, где солнечный свет отражался от металлических корпусов и искусственных астероидов. На фоне бархатно-черной вселенной, за ослепительным Юпитером сияли зернышки ярких звезд.

В конце концов Рлинда зашевелилась.

– Подходит время возвращаться на мой единственный оставшийся корабль. Ты прав. Мне повезло, что у меня остался хоть один, – она подняла на БиБопа взгляд. – Не будешь ли ты настолько любезен, чтобы позволить приготовить тебе вкусный обед? У меня еще осталось немного экзотических продуктов с Терока, и у меня есть новый рецепт, который мне хочется опробовать.

БиБоб взглянул на нее и по-настоящему покраснел. Он сложил руки за спиной и комично их вывернул.

– Ну, что же, хорошо, хорошо. Ты меня уговорила, – затем он закончил более серьезно. – Да, Рлинда, мне бы этого очень хотелось. Возможно, это будет один из тех вкуснейших обедов, которых я давненько не едал.

Рлинда встала рядом, продолжая смотреть на звезды.

– Мы оба, – сказала она. – Чувствую, что нас ждут трудные времена.

74. ТАСИЯ ТАМБЛЕЙН

Хотя коммерческие корабли Скитальцев доставляли жизненно-важный экти и другие ресурсы для Земной Ганзейской Лиги, Оборонительные Силы относились к «космическим цыганам» с неприязнью. Тасия пришла к выводу, что военным, пока они не вступили в бой с враждебными инопланетянами, просто нужен козел отпущения. Она для себя решила, что стоит поберечь силы для настоящего противника.

Когда Тасия вызвалась вступить в космические войска, она подготовила себя к тому, что обращаться с ней будут не лучшим образом. Она не принимала близко к сердцу оскорбления и остроумно отвечала на них, что удивляло Патрика Фицпатрика (особенно, если он недопонимал смысл сказанного, но делал вид, что ему все ясно).

После несчастного случая при упражнении по выходу в космос, она надеялась, что Патрика отправят домой для какой-нибудь канцелярской работы. Например, в упаковочный отдел. Но этого не произошло. Она парировала всякую критику, отличным выполнением заданий. Эти сосунки могли высказывать любые замечания, но они прекрасно знали, что она и стреляет и летает лучше любого из них.

И все же, каждый раз, когда неожиданно ломалось какое-нибудь оборудование или непонятным образом искажалось послание, полные подозрений глаза поворачивались в сторону Тасии, словно она была тайным диверсантом.

Девушке было непонятно, как можно подозревать Скитальцев, когда они пострадали от нового врага больше, чем кто-либо другой. Но остальные солдаты не видели никакой иррациональности в своих подозрениях.

Но что еще можно ожидать от этих сосунков?

К этому моменту, отец и Джесс, должно быть, уже узнали, куда она сбежала. Иногда Тасия позволяла себе кривую усмешку, представляя, как старый Брам Тамблейн мечет громы и молнии, узнав, что сделала дочь. Он, должно быть, кричал в замерзший ледяной потолок и удивленно спрашивал сам себя, что он, как родитель сделал не так. Джесс мог бы прочитать ему длиннющую проповедь о его родительских недостатках… Но он этого делать не будет. Вместо этого Брам сядет на шею Джессу еще основательнее, чем раньше, добавит ему ответственности и усилит давление, будет критиковать каждое его движение, и, не желая того, будет терять единственного оставшегося сына.

Тасия решительно задрала подбородок. В один прекрасный день, когда она станет героем ключевого события по разгрому инопланетного врага, отец по-настоящему будет горд за нее.

Она дежурила в базовом коммуникационном центре, в то время как у других рекрутов была свободная смена, что не имело никакого отношения к суточному циклу Марса. Все военные живут по стандартному земному времени, не зависимо от того, на какой планете или корабле они служат.

Грузовой корабль Скитальцев прибыл на базу Земных вооруженных сил для того, чтобы разгрузить так нужный военным экти. При отлете с Луны грузовой корабль послал сильный неразборчивый сигнал на очень низкой частоте, намного ниже, чем работали обычные связные приемники. Когда персонал лунной базы запросил объяснения, капитан Скитальцев, не скрывая досады, ответил, что проверял работу неисправного передатчика и просто послал пробный сигнал на очень низкой частоте, чтобы случайно не вклиниться в коммуникационные сети Земных Оборонительных Сил.

Тасия, ни на секунду не поверив в такое объяснение, с трудом сдержала улыбку. Похоже, что и военные не больно-то в это поверили.

Затем корабль Скитальцев устремился прочь от Луны. Но вместо того, чтобы направиться выше и далее за пределы Солнечной системы, грузовой корабль сделал петлю по параболе, которая пересекалась с орбитой Марса. Красная планета лежала третьей по часовой стрелке от Солнца.

Находясь в коммуникационном центре, Тасия заметила приближающийся корабль и оказалась в нерешительности. Корабль Скитальцев при приближении к военной структуре на Марсе показывал необычную скорость. У корабля определенно были поддельные серийные номера и фальшивый радиомаяк. Даже не зная клана, к которому принадлежал капитан этого корабля, Тасия не хотела, чтобы он попал в затруднительное положение… но если она промедлит с подачей сигнала тревоги, то на нее падет еще больше подозрений. Она нажала кнопку тревоги.

Капитан Скитальцев, назовите себя. Вы следуете запрещенным курсом, – капитан ничего не ответил, Тасие пришлось повторить сигнал, на этот раз более настойчиво. – Вам не разрешена посадка. Все грузы должны доставляться только на базу на Луне. Приближение к Марсу без специального разрешения запрещено.

– Я не собираюсь производить посадку, – наконец-то ответил капитан, и ей показалось, что она узнала голос.

Джесс? Но это невероятно.

– Передаю свои разрешения.

Корабль передал искаженный сигнал, который длился почти целых две секунды. После чего, включив ускоряющие двигатели, неопознанный капитан Скитальцев начал удаляться от Марса с такой скоростью, что ни одна ремора-перехватчик не смогла бы его догнать.

Скорость, с которой двигался грузовой корабль, привела в изумление весь персонал Оборонительных Сил, которые ожидали, что у торговца-Скитальца может быть только неуклюжее, чудом работающее судно. Тасия гораздо лучше чем они разбиралась в этих кораблях.

– Что, черт побери, происходит? – спросил вахтенный офицер, врываясь в центр связи. – Тамблейн?

– Не знаю, сэр.

Она беспомощно посмотрела на солдат.

– Это был тараканий корабль, – ответил Фицпатрик. Каким-то образом он почти всегда попадал в одно дежурство с Тасией. – Спросите лучше у Тамблейн.

– Этот сигнал был подобен тому, который пилот послал на Луну, – ответила Тасия, зная, что если она скроет этот факт, то вызовет еще большие подозрения. – Не могу понять, чтобы это значило, сэр.

– Возможно, это какой-то шпионский знак, – высказал предположение Фицпатрик.

– Вы хотите сказать, закодированное послание? – переспросил вахтенный офицер. – Расшифруйте его, пожалуйста, быстрее! – Он взглянул на Тасию, потом на других офицеров, находящихся в коммуникационном центре. – Подключите к работе лучшего дешифровальщика. Я хочу знать, не пытался ли скиталец установить связь с каким-нибудь шпионом или предателем, находящемся среди нас.

У Тасии по спине пробежали мурашки, так как она представила, что все подумали. Если она начнет доказывать свою невинность, то от этого будет только хуже.

– Он сначала подошел к Луне, сэр, – и только потом направился сюда. Возможно, он кого-то ищет.

– Ради всего человечества, будем надеяться, что этот лазутчик не нашел того, кого искал.

Тасия закусила губу, чтобы не попытаться вступиться за капитана. У них не было никаких доказательств, что скиталец намеревался нанести урон военным приготовлениям землян. Она вздохнула. Тасия так много трудилась, чтобы показать свою преданность, надеясь отомстить за Росса при первой же представившейся возможности, но хотя она добилась успехов, что-то пустило на ветер все усилия. Возможно, в ближайшее время ей придется разбить еще несколько носов, если эти молокососы будут слишком надоедливыми или буйными.

Что задумал капитан Скитальцев, было последнее во всей вселенной, что было нужно Тасие.

Талантливый компьютер ждал целых два дня, как и было приказано. После этого компи как можно осторожней приблизился к Тасие.

Тасия предложила использовать своего робота для рутинных обязанностей, но компьютер продолжал тратить часть своего времени на заботы о хозяйке. В эту смену их с роботом отправили к бункеру с красными стенами достать принадлежности для одежды, приспособленной к холодным условиям марсианской поверхности. Маленький робот старательно работал рядом с девушкой, а Тасия чувствовала себя уютней, прослушивая с его помощью радиопередачи.

Компьютер загудел, словно что-то сканировал.

– Тут никто нас не может подслушать. Говорить вполне безопасно, – голос, исходящий из компьютера, был каким-то призрачным и знакомым. – Тасия, я очень рад, что сумел тебя найти. Я должен передать тебе ужасную новость, и это единственный способ.

Это был голос Джесса! Она огляделась, но рядом с ней стоял только маленький робот и сообщал ей записанное в его памяти послание, напоминая при этом одержимого бесом, который говорит от чужого лица.

– Тасия, в компьютерах Скитальцев есть специальная программа, – продолжал голос Джесса, – и я активировал ее, послав закодированный сигнал. Твой компьютер знает, какие защитные меры предпринять. Ему дано указание найти момент, когда он сможет спокойно без свидетелей поговорить с тобой. Мы не знаем, пройдет ли послание через обычные каналы.

Тасия мысленно перебирала все возможности. Что хочет попросить у нее Джесс? Какую плохую новость он хочет ей сообщить?

– Тасия, отец умер… – сказал Джесс из громкоговорителя компьютера, – в ночь похорон Росса у него случился сердечный удар, в ту ночь, когда ты сбежала. Он так об этом и не узнал. Мы по всюду тебя искали, но не нашли.

Последовала непродолжительная пауза, после которой голос стал более мрачным.

Тасия заерзала. Глаза ее затуманились от навернувшихся слез.

– Теперь тебе надо принять решение, и я помогу тебе выбраться отсюда. Произошло еще одно нападение на небесную шахту Скитальцев, точно такое же, как на шахту Росса. На Эрфано было полностью разрушено все производство, все работники погибли.

Теперь его голос стал горьким и умоляющим.

– У тебя есть ответственность и обязательства. Я это прекрасно понимаю. Но из всей нашей семьи остались только ты и я. Наши дядья, управляют небесной станцией. Я помогаю им, но мне здесь нужна ты, моя маленькая сестренка. Ты доказала свою самостоятельность, вступив в ряды Земных Оборонительных Сил. Но ты ничем не обязана Большому Гусаку.

Услышав это, Тасия замерла, потому что в сердце она уже принесла клятву верности.

Она по собственной воле выбрала службу в оборонительных силах, приняла присягу, прошла курс обучения. И Тасия знала, что у этих увальней рекрутов слишком малый шанс уцелеть при встрече с таинственным врагом если рядом не будет ее. Она подумала о тех сопляках, которые вместе с ней проходили учебу, и о том, как они плохо к ней относились… но вовсе не значило, что она вот так сейчас может покончить с военной службой. Разве это не докажет, что они в отношении Тасии были правы с самого начала, что на нее нельзя положиться, что ей нельзя доверять?

Ее голова закружилась от внезапных перемен в окружающем мире. Она вспомнила холодные, но такие знакомые шахты на Плюме, жидкие гейзеры бьют фонтаном на насосных станциях, стоящих на ледяных вершинах.

– Тасия, если можешь, возвращайся, – настойчиво повторил Джесс, – или найди какой-то другой способ заставить семью гордиться тобой. Я верю, что ты сделаешь правильный выбор. Ты сама сумеешь разобраться в происходящем.

Тасия проглотила комок, вставший в горле. Она уставилась на плоское лицо робота и представила, как на него накладывается лицо брата.

– Черт, Джесс, я не могу сейчас уехать отсюда, – сказала она. Когда записанные слова кончились, Тасия резко спросила:

– Компи, ты знаешь как отправить ответное сообщение?

– Ответное сообщение кому?

– Джессу на его послание?

– Какое послание? – удивился компьютер.

– То, которое ты только что прочитал мне. Компьютер сделал паузу.

– У меня в памяти не было никакого послания, Тасия. Мы находимся здесь, чтобы разобраться с оборудованием.

Джесс очевидно, закончил свое послание командой все стереть. Остроумно, но вполне типично. Она даже не сможет снова услышать его голос, как бы сильно ей этого не хотелось. Ее брат был очень осторожен, он знал, что компьютер находится рядом с множеством солдат, и не у всех из них сердце расположено к Скитальцам.

– Ну что ж, не бери в голову, милый компи, – сказала она и взглянула на запечатанный контейнер полный изолирующих перчаток, которые ей надо проверить.

В голове у Тасии все перемешалось, на сердце было тяжело, и ей пришлось приложить усилия, чтобы снова приняться за работу.

75. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Зияющие красные каньоны напоминали свежие раны и разбегались во все стороны от марсианской базы Земных Оборонительных Сил.

Из сферической, наблюдательной кабины ширококрылого планерного транспорта Бэзил Венсеслас внимательно рассматривал каньоны с острыми, как бритва, краями, которые доминировали в неровном ландшафте.

Рядом с ним, лично управляя летательным аппаратом в постоянно редеющей разряженной атмосфере Марса, генерал Курт Ланьян рассматривал эти каньоны, как трудное, но необходимое усложнение обучения. Словно стайки серебристых рыбок, мимо проносились непохожие друг на друга истребители, как стандартные модели ремор, так и модернизированные частные яхты, которые за последнее время были реквизированы в военный флот. Истребители огибали раскачивающиеся препятствия, с ревом ныряли в расщелины каньонов, в последний момент резко поднимались вверх и стреляли прямо в раскрывшийся просвет.

– Обучение войск проходит в соответствии с требованиями момента, президент Венсеслас, – доложил Ланьян. – На данный момент у нас произошло несколько несчастных случаев, но это вполне допустимый процент, если учесть то количество нестандартных гражданских кораблей, которые мы включили в состав военного флота Оборонительных Сил.

– И сколько таких несчастных случаев? – спросил Бэзил, наблюдая, как пара кораблей, словно безрассудные рыбки, осуществляют в узком разрезе каньона захватывающий дух маневр.

– Одиннадцать, сэр.

– Со смертельным исходом?

Испытывая неловкость, Ланьян на какое-то мгновение сжал рукоять управления планером, затем повернулся к Бэзилу.

– Господин президент, сэр… это Марс. Здесь любой несчастный случай кончается смертью. Мы полностью теряем корабль и Команду.

Обсуждая нарастающий кризис, они продолжали наблюдать за проведением усиленных маневров. Тяжелая программа строительства флота требовала перевооружения многих отраслей промышленности Ганзы. Земные Оборонительные Силы вынуждены были собирать материалы и компоненты по всем широко разбросанным земным колониям.

Ганзейская Лига для продолжения расширения вооруженных сил уже подняла налоги и тарифы. Каждый был призван подтянуться и по возможности показать себя с сильной стороны.

Агрессивные, живущие глубоко в ядрах планет, существа нападали снова и снова.

– Я бы мог осуществить намного более эффективную подготовку к нависшей угрозе, если бы у меня были разведданные о нашем противнике, пусть даже базовые, – настоятельно заметил Ланьян. – Разве мы засекли какую-нибудь их линию связи, любой разговор или запрос? Разве мы знаем кто это такие? Почему они напали на нас?

– Они не оставили никого в живых, – покачал головой Бэзил.

– Это правда, что они атаковали третью небесную шахту Скитальцев?

– Да, но мы еще не получили официального сообщения. Никаких предупреждений, никакой пощады. Полное уничтожение, как и раньше. Если Скитальцы побоятся собирать экти, то мы столкнемся с топливным кризисом.

– Может быть, теперь эти заносчивые цыгане все же присоединятся к Ганзе, – проворчал Ланьян. – Они не просили защиты у Земных Оборонительных Сил? Военный конвой для оставшихся небесных шахт?

– Так много слов они пока не распыляли, но обязательно к этому придут, – нахмурился Бэзил. – Скитальцы никогда не опускались до того, чтобы просить у нас помощи.

– Тогда пусть ввяжутся в драку, – предложил генерал Ланьян, опускаясь над широкой равниной, где проходили ученья морских пехотинцев.

Но планер все же летел на слишком большой высоте, и Бэзил видел лишь серебристые силуэты, двигающиеся по красным пескам.

– После казни Соренгаарда, полагаю, Скитальцы могут и сами оказаться для нас проблемой.

– Постарайтесь избавиться от предвзятых идей, генерал, – сделал замечание Бэзил. – Скитальцы никогда не нападали на ганзейские поселения. Похоже, что Ранд Соренгаард сам по себе являлся исключением.

– Покойной аномалией, – напомнил генерал.

– Нам не нужны козлы отпущения. Скитальцы потеряли три небесные шахты, на которых никто не выжил. Нам необходим экти, генерал, а если Скитальцы прекратят его производство, у нас нет альтернативы, чтобы заменить их. Равно, как и у илдиранцев.

Ланьян, наблюдая за движением солдат по сухой равнине, неохотно кивнул! Бэзил подозревал, что генерал, так же как и он сам, опасается, что Скитальцы действуют в соответствии с собственными желаниями, и без всякого контроля со стороны Ганзы.

Поставщики экти были обложены налогами и с ними рассчитывались по установленным тарифам, но сами небесные шахты были неуправляемыми и работали без всякого контроля со стороны. Космические цыгане производили топливо для звездных двигателей и многие другие ресурсы, в которых отчаянно нуждались колонии Ганзы, так что приходилось терпеть их эксцентричность.

Но, будучи военным человеком, Ланьян был очень озабочен.

– Мне просто не нравится существование такой большой и независимой группы… партизан. Никто не знает, чем они там занимаются, или хотя бы, где они живут. Вы только подумайте, какой потенциальный риск заключается в этом.

– Генерал, – сказал Бэзил, – меня самого тревожат некоторые несообразности в данном вопросе. Вы этого не знаете, но я попросил нашего агента по распределению, господина Пеллидора, предоставить мне коммерческие записи, касающиеся Скитальцев, за последние пятнадцать лет, а затем поручил моим лучшим статистикам, ведущим учет населения, подсчитать количество Скитальцев, основываясь на тех ресурсах, которые они получают от Ганзы. На первый взгляд цифра получилась довольно маленькая, успокаивающе незначительная.

– Я примерно этого и ожидал, – согласился Ланьян, выискивая новый склон, вдоль которого можно было бы спуститься ниже. – Но?

– Но я выяснил, что Скитальцы, вдобавок к тому, что они получают от нас, добывают ресурсы для себя, и возможно, очень большие ресурсы. А это меняет полученные цифры, – он глубоко вздохнул. – Таким образом, раз они не полностью зависят от Ганзы, количество Скитальцев и их поселения могут намного превосходить те цифры, которые мы получили.

– Черт подери, – выругался генерал Ланьян, и его лицо покраснело. И насколько больше в действительности?

– У них, возможно, существуют сотни, даже тысячи незарегистрированных колоний. Все они самообеспечивающиеся, и ни одна не платит Ганзе никаких налогов.

– Невозможно! Мы должны были это знать! В планер ударил порыв эфирного марсианского ветра, и Бэзил продолжил. – Я поручил своим шпионам незаметно проследить за кораблями Скитальцев, которые торгуют с нашими отдаленными колониями, и составить каталог их кораблей. Когда я начал изучать проверенную информацию, я удивился, сколько различных кораблей используют Скитальцы. Похоже, что они строят собственные корабли, множество кораблей.

– И они потеряли три небесные шахты в стычке с неизвестным противником, – напомнил генерал.

– Три – это то, что нам известно, – заметил Бэзил. – Но сколько их всего? Мы не знаем, сколько небесных шахт работает у Скитальцев. И не знаем, где они находятся. Первоначально они закупили у илдиранцев дюжину старых небесных шахт, но с этого момента они построили множество новых. Сколько? Скитальцы не докладывают Ганзе о том, что они запустили в действие новую шахту. На самом деле, мы ничего не знали о производстве, которое было уничтожено на Эрфано.

– Сволочи, – выругался генерал Ланьян.

– Существует множество шахт, генерал, – покачал головой Бэзил, – в бесчисленных необитаемых мирах. В отношении экти аппетит Ганзы ненасытен, так что, как мы можем жаловаться на промышленность Скитальцев? Кто может проследить, где еще могут работать эти производства? Никто об этом раньше и не задумывался, поскольку Скитальцы поставляли нам экти, в котором мы отчаянно нуждаемся. Они не заламывали высоких цен, а мы не задавали лишних вопросов.

Никто не мог себе представить, что на первый взгляд надменные и неорганизованные отбросы могут являться частью большой скрытой цивилизации, расположившейся в дальних уголках Руки Спирали. Это напомнило Бэзилу. Тараканы, вполне подходящий для них термин.

– Может быть, надо национализировать небесные шахты, – предложил Ланьян. – Военная необходимость, действие при чрезвычайных обстоятельствах. Приказать им перевести все небесные шахты под контроль Ганзы и установить там свой порядок. Атака инопланетян может послужить отличным поводом.

– Это невозможно, генерал, – рассмеялся Бэзил. – Совершенно невозможно. И если мы спровоцируем Скитальцев, то они вполне могут наложить эмбарго на весь экти. Все козырные карты у них, а не у нас.

– А что вы скажете о разведывательных кораблях Земных Оборонительных Сил? Мы можем отправить разведывательные корабли на розыски небесных шахт Скитальцев.

– По всей Руке Спирали искать плавающие небесные шахты на каждом газовом гиганте? И на это вы предлагаете потратить наши усилия, генерал? Те считанные небесные шахты, которые мы сумеем найти, окажутся незначительной победой, а после этого нам надо будет захватить их, запустить их производственные мощности и самим добывать экти. Подобная стратегия, генерал, никуда не годится.

Ланьян поднял ширококрылый планер, затем развернул его по направлению к основной базе. На сегодня они уже достаточно насмотрелись на подготовку войск.

– В самом крайнем случае, – сказал генерал, судя по голосу, он хорошо обдумал предложение, – мы можем, воспользовавшись кризисом сделать полную перепись Скитальцев. Под предлогом защиты их небесных шахт, мы сможем вытащить их на поверхность. Эти данные могут оказаться очень полезными.

Но Бэзил отклонил и эту идею.

– Их Рупор Окнах – умная старуха. Она в один момент раскусит эту хитрость. Наша главная забота – нападение таинственного противника, и сейчас я не хочу рисковать стабильными поставками экти, – президент поджал губы. – Однако… Я установлю жесткие ограничения на цены, так что Скитальцы почувствуют последствия этой войны и на своих расчетных карточках.

– Будет очень трудно вести войну против инопланетной угрозы, когда мы ее не понимаем, – Ланьян, разворачивающий планер для посадки среди куполов военной марсианской базы, похоже, был не совсем удовлетворен принятым решением. – Меньше всего нам сейчас нужен сбой механизма из-за несогласованности человечества.

76. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

В Приемном Комплексе было созвано чрезвычайное собрание всех кланов Скитальцев. Но представители кланов Скитальцев были в таком возбуждении, что даже Юхай Окнах, с трудом смогла установить должный порядок.

Лидеры различных семейных групп, что-то выкрикивая, сидели на отведенных для них скамейках в переполненной комнате для обсуждений. Чтобы поддерживать воздух свежим и пригодным для дыхания, восстановители воздуха работали в два раза больше. Заготовленные на месте сбора Скитальцев ресурсы воздуха, пищи и воды были на пределе. Но Рупор Окнах считала, что сейчас существуют более важные вопросы.

Джесс Тамблейн сидел на отведенной ему скамейке, молча наблюдая за происходящим. Теперь он был официальным главой клана Тамблейнов, по крайней мере, человеком, занимающим достойную позицию, чтобы представлять водные шахты. Несмотря на то, что его дядья работали из всех сил, чтобы сохранить максимальную производительность, Джесс предпочитал быть именно здесь. Он сам себе пообещал, что не проявит и тени слабости и сделает все, что от него ожидают.

Он смотрел на Ческу Перони, сидящую на стуле рядом с престарелой Окнах. На вид она была холодной и официальной, настоящее произведение искусства, но Джесс знал, что у нее в сердце горит пламя, знал о той страсти и силе, с какой она хотела защитить и наставить на верный путь народ Скитальцев. Однако Джесс не хотел, чтобы чувства нанесли вред его клану. Ни он, ни Ческа не могли сейчас позволить себе ни на мгновение отвлекаться на личные дела.

– Мы не придем ни к какому решению, если будем кричать друг на друга, – сказала Юхай Окнах из центра зала.

– Мы ничего не решим, если будем сидеть здесь и разговаривать, – выкрикнул в ответ Дел Келлум. Его корабельные доки располагались на кольце Оскивеля недалеко от газового гиганта, от которого, по его мнению, исходила угроза. – Черт, Скитальцы никогда не показывали покорность судьбе.

Остальные представители кланов затопали ногами по металлическому полу.

Юхай Окнах позволила им выпустить пар.

– Конечно, не показывали. Но поступить неправильно – это еще хуже, чем ничего не делать. Мы будем следовать нашей Путеводной звезде, но для начала нам надо проложить курс. На данный момент мы ничего не знаем о нашем противнике и о том, почему он на нас напал. Мы, как корабль без навигационного оборудования, летящий на всей скорости сквозь кольцо астероидов.

Ческа встала на поддержку Рупора, ее темные глаза сверкали.

– Ты хочешь закрыть свои корабельные доки? – обратилась она прямо к Делу Келлуму. – Ты хочешь предложить ради безопасности убрать со всех газовых гигантов наши небесные шахты? А когда Скитальцы были в безопасности?

Что-то ворча себе под нос, Келлум со сжатыми кулаками сел на место.

– Честно говоря, я даже не знаю, что делать. Черт возьми, у меня даже нет предложений. Но мы уже потеряли четыре небесные шахты, последнюю несколько дней назад на Велайре! Погибла тысяча людей, а может и больше.

В то время как этот зрелый мужчина старался совладать с гневом, его грудь тяжело вздымалась. Джесс знал, что Келлум уже не один год дружил с Шарином Пастернаком, управлявшим недавно уничтоженной небесной шахтой на Велайре.

– Да, – холодно согласилась Рупор, – и мой внук Берндт был одним из погибших на Эрфано. Так же как и Шарин на Велайре, Дел Келлум. Не надо рассказывать мне о ценах потерь.

Джесс следил за спором. Все представители собравшихся кланов, и он сам, испытывали страх и беспокойство. Каждый мечтал о прямых и эффективных действиях… но никто не знал, что же собственно делать.

– Безопасность – это одно, а вот безрассудная храбрость – совсем другое, – это сказал Крим Тайлар, амбициозный светловолосый мужчина, руководящей старой илдиранской небесной шахтой на газовом гиганте Прото. – Может быть, нам стоит объявить временный мораторий на сбор экти, убрать наши небесные шахты из облаков до тех пор… до тех пор, пока все окончательно не решится.

– Безумие! – взревел Денн Перони, отец Чески. Он владел небольшим флотом торговых и грузовых судов Скитальцев. – Торговля экти – это кровь, снабжающая жизнью цивилизацию Скитальцев. Нам что, перейти на торговлю пылью от комет?

– Экти жизненно необходим для Большого Гусака, равно, как и для Илдиранской империи. Этот кризис ударил не только по Скитальцам, – заметила Ческа, вид у нее был задумчивым, она прищурилась и повернулась к Юхай Окнах. – Есть ли надежда, что Земные Оборонительные Силы предпримут жесткие действия в ответ на наше поведение? Гусак никогда не испытывал особой любви к Скитальцам, но если мы пригрозим остановить производство экти, они поймут, что им надо защитить источник получения топлива для звездных двигателей.

Юхай Окнах поджала свои морщинистые губы. Все Скитальцы притихли, горя нетерпением услышать ее ответ.

– Это может привести к еще худшим проблемам. Скитальцы всегда старались избегать помощи Ганзы.

– Когда это мы могли рассчитывать на то, что они что-то для нас сделают? – выкрикнул кто-то из собравшихся.

– Я, кстати, тоже не хочу быть в долгу у Земли, – проворчал Крим Тайлар. – Они потребуют расплаты в самое неподходящее время.

– Тогда остается единственный выбор – самим защитить себя, – твердо сказала Юхай Окнах.

– Но как это сделать, черт подери? – Дел Келлум привстал и закачался в условиях низкой гравитации. – У Скитальцев нет вооруженных сил. Нам нужны силы Ганзы, чтобы сражаться с противником.

Услышав упоминание о Земных Оборонительных Силах, Джесс поглубже уселся в кресло. Его опять охватило беспокойство за маленькую сестренку. Он был просто обязан послать ей сообщение о смерти отца, но она сама отвечает за свои поступки… неужели она привязана к ганзейским воякам сильнее, чем к собственному клану? Ее вступление в оборонительные силы было всего лишь мгновенным порывом, но она должна была принять присягу. Она не может просто наплевать на все и вернутся домой на Плюму. Нет, Тамблейны так не поступают. Джесс это и сам прекрасно знал.

Он не сомневался в способностях сестры постоять за себя. Если дело дойдет до ссоры, то Джесс испытывал жалость к тому, кто встанет у Тасии на пути. Но он страстно хотел ее возвращения домой. Плюма с радостью примет ее яркий характер, живой ум и саркастические шутки.

Даже без Росса, или отца, или Тасии, Джесс должен был поддерживать семейное производство. Он вынесет это и сделает все, что надо. Единственная зацепка, которая позволяла ему сохранить здравый рассудок, была любовь к Ческе Перони, но она должна была подождать. Подождать неопределенное время.

Он наблюдал за Ческой, ее оливковая кожа ровная и прекрасная, острый выступающий подбородок демонстрирующий гордость и внутреннюю силу. Скитальцам сейчас Ческа нужна еще больше, чем Джессу. Их любовь, может подождать столько, сколько это будет необходимо.

Постепенно общее собрание кланов Скитальцев, так и не придя ни к какому решению, рассеялось, как облачко дыма. Лидеры некоторых семей решили переместить свои небесные шахты и прекратить всякий сбор экти в районах газовых гигантов. Другие спорили с ними, утверждая, что, возможно, воинственные инопланетяне могут наносить удар и по небесным шахтам, находящимся на высоких орбитах, и тогда какой смысл выводить шахты из облаков? Члены других кланов пообещали преобразовать свои частные производственные возможности и орбитальные корабельные доки для изготовления нового оружия, если, конечно, они сумеют достаточно быстро разработать и спланировать его изготовление.

После этого Джесс подошел к Ческе и наскоро с ней попрощался, но он так и не смог рассказать ей о том, что крутилось у него в голове. Их глаза сказали друг другу намного больше, но в этот момент появились другие представители кланов, чтобы продолжить спор с Юхай Окнах. Джесс тихонько вернулся на свой корабль и полетел прочь от кроваво-красного солнца Мейера.

По дороге на Плюму в одиноком черном вакууме у Джесса было сколько угодно времени для обдумывания планов. Он был уверен, что благодаря знаниям и воображению, он сумеет найти способ нанести удар молчаливому агрессору, до которого никто другой не сможет додуматься. Он хотел нанести им удар в самое больное место.

Сейчас у Джесса был доступ ко всем ресурсам и возможностям обширного клана Тамблейнов. У него было достаточно компетентных помощников для того, чтобы управлять добычей воды. Плюма уже не одно десятилетие функционировала на полном самообеспечении, работала без сбоев, добывая воздух, воду и внутрисистемное топливо. Вместо того чтобы собрать все ресурсы клана в единый кулак для защиты, он сам нанесет удар неизвестному противнику. На этот счет у него уже была идея.

Враг нападал без всякого предупреждения. Он сделает точно также. Тасия будет им гордиться.

Земная армия не знала, с чего начать. А вот Джесс, сидя в своей кабине, припомнил схемы, которые разработал Росс за долгие годы наблюдения за системой Голгена.

Инопланетяне уже показали, что имеют интерес именно в этом газовом гиганте. Если он хорошо постарается, то обязательно найдет затаившегося на Голгене противника.

И в то время как он изучал разбросанные вокруг астероиды и рассеянные облака комет, образующие нимб вокруг солнца Голгена, Джесс пришел к выводу, что сможет использовать саму звездную систему, как оружие против таинственного врага.

Глаза у Джесса заблестели. Росс бы одобрил безумный план, и никогда бы не стал сомневаться, сработает он, или нет.

77. НИРА КХАЛИ

Несмотря на то, что работы было очень много, Нира с трудом могла сосредоточиться на стоящих перед ней задачах. Ее тянула к себе «Сага Семи Солнц» с ее великолепной и бесконечной красочной поэзией… Но чудеса Дворца Призмы и Миджистры, да и повышенное внимание самого Великого Наследника Джора'ха притягивали еще сильнее.

После того как они посетили илдиранский рыцарский турнир, Джора'х вежливо, но настойчиво пригласил ее пообедать с ним.

Она знала, что посол Отема хочет, чтобы она проводила часы за чтением вслух стихов из Саги, и все же когда она начала приносить свои извинения Великому Наследнику, на его лице отразилось такое неподдельное разочарование, что у нее чуть было не разорвалось от жалости сердце. Так что ей пришлось согласиться.

За обильным и продолжительным обедом они разговаривали о Тероке, о зеленых священниках и культуре леса. Улыбаясь, Джора'х поднял кубок с зеленоватой медовой жидкостью, – Хотя его и нет с нами, но я хочу выпить за моего друга Рейнальда, который так заинтриговал меня. Если бы не он, у меня бы не было счастливой возможности встретиться с тобой, Нира.

Она вежливо рассмеялась, не зная, что на это и ответить.

Хотя Отема и не отчитывала ее за то, что она часто отвлекалась от своих обязанностей, Нира дала себе словно, что на следующий день проведет по крайней мере две третьих своих часов бодрствования за чтением вслух Саги для вселенского леса. Объединенный разум вселенских деревьев впитывал в себя илдиранские рассказы и тем самым расширял свои знания.

Но решив, что на сегодня она уже достаточно поработала, Нира позволила себе роскошь пойти осматривать Дворец Призмы. Она уже научилась узнавать грозных на вид стражников из клана охранников, не пропускавших туда, где чужое присутствие было нежелательным. Нира хотела изучить все, что можно, не сердя при этом Мудреца-Императора.

Бродя по тоннелям, окружающим небесную сферу приемного зала, где великий правитель впервые принимал их, она углубилась в лабиринт кристаллических коридоров. Эти коридоры повели ее мимо помещений с полированными стенами и мозаикой из драгоценных камней, внутри которых можно было разглядеть склонившиеся силуэты чиновников и других специалистов, занимающихся бумажной работой.

Она прижала лицо к окошечку цвета гранитного камня, стараясь разглядеть детали, но разглядела только размытые фигуры прилежных рабочих. Казалось, что некоторые из них имели тела незнакомой формы: размеры мышечных групп и их расположение совершенно отличали этих существ от представителей кланов, с которыми она уже была знакома. Впрочем, окрашенное под гранит стекло искажало очертания, и ей пришлось прищуриться, чтобы вообще разглядеть хоть какие-нибудь детали.

Эти помещения были очень тихими. Мудрец-Император удалился от аудитории в комнату для размышлений. Но и в отсутствие вождя небесная сфера была доступной для паломников и посетителей. Нира, стараясь разглядеть побольше, прижала свое лицо с широко раскрытыми глазами к алой стеклянной пластине – и в этот момент внезапно услышала в коридоре шаги.

Высокий мужчина, очевидно, не менее знатного происхождения, чем Джора'х, вышел из затемненной комнаты и уставился на нее. Черты его лица напоминали Великого Наследника, и Нира увидела в них семейное сходство, но этот человек выглядел намного строже. Лицо у него было суровым, волосы – короче и непослушней, они ощетинились так, словно он был чем-то недоволен.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он. – Шпионишь?

– Нет, просто… смотрю. Меня зовут Нира. Я с Терока, – она испытывала смущение и чувствовала себя очень глупо, потому что ее зеленая кожа и человеческая внешность, не позволяли спутать ее ни с кем другим. – Вы… Представитель, да? Один из сыновей Мудреца-Императора?

– Что ты здесь делаешь? – повторил он, не обращая внимания на ее вопрос. – Япредставитель на Дорбо. Мне стоит доложить о твоем поведении моему отцу.

– Я не собиралась сделать ничего плохого. Великий Наследник Джора'х сказал, что я могу осматривать все, что захочу.

– Так значит, наша «Сага Семи Солнц» показалась тебе нудной и уже наскучила, – нахмурился Представитель с Дорбо, – и ты решила поискать что-то новое, чтобы занять голову?

– Вовсе нет! – ей было стыдно, и она совсем растерялась, не понимая, что сделала не так и почему он так рассердился. Нира взглянула на толстое, раскрашенное под гранит стекло. – Яничего не видела. Если сюда нельзя ходить, то я с радостью вернусь в свои апартаменты.

– Возможно, это будет самое мудрое решение, – согласился представитель с Дорбо резким голосом.

– Я… не хотела сделать ничего плохого, – проговорила она еще раз.

Он сощурил глаза и молча рассматривал ее, словно хотел расчленить на отдельные части.

– Не многие люди на это способны, – тихо пробормотал он.

Нира так и не поняла, что он этим хотел сказать.

Она уже готова была развернуться и убежать, когда он остановил ее резким вопросом:

– Это правда, что вы, зеленые священники, обладаете телепатическими способностями? Что вы можете с помощью деревьев посылать свои мысли и мгновенно обмениваться информацией и знаниями?

– Д-да, можем, – заикаясь, ответила она. – Вселенский лес очень обширен и хранит множество разных мыслей. Зеленые священники имеют доступ к любой такой мысли. Мы сразу же получаем доступ к телепатической связи, как только присоединяемся к лесу, «получаем зелень».

– Это умение основано на ваших генетических особенностях? – спросил Представитель с Дорбо, подходя к ней ближе, – Каким образом такое становится возможным?

– Нет… не совсем генетических, – терпеливо объяснила Нира. – Хотя одни терокца больше подходят для этой роли, чем другие, желание и способности не всегда убедительны для деревьев. На самом деле лес сам выбирает своих служителей. Большинство наших людей уже с самого рожденья знает, что они предназначены для служения лесу. Мы объединяемся с деревьями и служим им.

Представитель продолжал внимательно рассматривать Ниру, оценивая и прикидывая что-то. Затем отпустил ее:

– Это все, что меня интересовало. Можешь идти.

Удивленная и растерянная, Нира пошла вдоль по коридору. Обеспокоенная этой встречей, она остановилась и обернулась.

Представитель с Дорбо шагал в противоположном направлении. Строгий муж прошел через несколько охраняемых дверей мимо настороженных стражников из клана охранников, пока не попал в частные владения своего отца, Мудреца-Императора.

78. МУДРЕЦ-ИМПЕРАТОР

Дверь личной императорской залы для размышлений закрылась за спиной Представителя с Дорбо, и увеличивающие прозрачные стены затуманились, становясь матовыми и непроницаемыми. Теперь через них никто ничего не мог увидеть. Никто не мог догадаться о том, что станет предметом обсуждения.

Представитель согнулся в официальном поклоне перед изогнутым кристаллическим креслом Мудреца-Императора.

– Отец, я прибыл со своим отчетом, как ты и приказал мне.

Тучный правитель выпрямился на своем сиденье, по его бледному лицу промелькнуло выражение нетерпения.

– Ты привез наиболее примечательные образцы результатов своего эксперимента?

– Да, сеньор, – ответил представитель с Дорбо. Он был вторым после Джора'ха сыном Мудреца-Императора, но лучше наследника понимал мысли отца. – Вы найдете их довольно интересными. Несомненно, мудрое предвидение вашего отца предоставило илдиранской расе счастливый шанс.

Мудрец-Император пробежал толстыми пальцами по кнопкам пульта управления, и изогнутая платформа приподняла его тело. Боковые створки закрылись и сделали платформу компактной и обтекаемой, по бокам появились ручки.

– Я хочу увидеть эти образцы собственными глазами.

Он позвал – и тут же вбежала группа коренастых помощников, оспаривающих друг у друга право ухватиться за ручку паланкина вождя. Включились ослабители гравитации и приподняли огромный трон над полом. Император пригладил свои косички, напоминающие змей, и махнул правой рукой вперед.

– Следуйте за моим сыном. Представитель с Дорбо покажет вам дорогу.

С тяжелой самодовольной улыбкой Представитель вышел через противоположные арочные двери. Он вывел группу из залы для размышлений и повел по наклонным помостам вниз, в более изолированные комнаты. Сын императора знал, что властительный отец наградит его за тяжелую и неприятную работу, которую его принудили делать на отвратительной планете Дорбо. Ожидалось, что окончательный результат этого эксперимента оправдает все неприятности.

Несмотря на нетерпение, Представитель соизмерял шаги с медленными шагами носильщиков, ведя их по постоянно идущим под уклон широким коридорам. В их глубинах многочисленные илдиранские работники, в основном представители кланов охранников и вспомогательных служащих, с благоговейным изумлением таращили глаза на озаряемого резким светом необычного посетителя, а затем или склонялись в поклоне, или быстро исчезали с его пути. Представитель остановился на парящей подъемной платформе, которая спустила их вдоль украшенного скульптурами склона еще на несколько уровней, в хорошо освещенные катакомбы. В каждом помещении ослепительно сверкали прожектора.

Наконец небольшая процессия остановилась перед особой дверью охраняемой четверкой напоминающих монстров илдиранцев из клана воинов. Охранники отступили в стороны, давая носильщикам возможность прошествовать с паланкином внутрь. Мудрец-Император посмотрел по сторонам. Интерес его достиг кульминации, и любое препятствие на пути только обостряло нетерпение.

Носильщики вступили в галерею со стеклянными стенами. В прозрачных камерах находились человекоподобные создания самых невероятных форм. Поражала непривычная смесь очертаний, строения мускулатуры: некоторые из существ были представительны, другие умилительны, но большинство выглядело ужасно.

– Как видите, отец, наша программа создания новых видов дала, как и ожидалось, многочисленные результаты. Мы набрали данных и попробовали воспроизвести потомство от скрещивания различных кланов, чтобы получить от каждого желаемые особенности.

Мудрец-Император приказал своим рьяным прислужникам толкать платформу так, чтобы она проплывала вдоль стеклянных клеток. Внимательным взором он принялся по очереди осматривать каждого из разновеликих существ.

Некоторые при виде могущественного вождя съеживались, но Мудрец-Император видел перед собой лишь образцы, которые не считал за носителей живой души и разума. На его бледном тестообразном лице не проявлялось никаких признаков жалости.

Одни существа были покрыты разноцветной чешуей, другие – жестким встопорщенным мехом. Кое-какие обладали хорошо развитой мускулатурой, три вида имели толстые гипертрофированные руки и ноги. Два – казались надломленными и с несчастным видом жались в дальних углах своих прозрачных клеток: уродливые образцы, которые вряд ли сумеют выжить, в принципе невозможная генетическая смесь. Каждое существо обладало некоторым сходством с основными илдиранскими кланами, но проявляли они и четко отслеживаемые необычные признаки, нечто совершенно чуждое илдиранским генам.

Мудрец-Император отстранился от клеток, на его лице была смесь отвращения и оптимизма. Он решительно взглянул на своего второго сына.

– Я никогда не видел подобной смеси кланов. Они могут принести значительную пользу в реализации наших планов.

Представитель с Дорбо энергично закивал.

– Мы продолжаем попытки определить, насколько сильна должна быть человеческая составляющая. Численность наших образцов все еще очень мала, и время… Требуется по крайней мере два столетия, чтобы получить всего лишь горсточку этого поколения.

– Несомненно, сын мой. Когда мой отец впервые поручил мне это секретное задание, и в последующем, когда я передал его в начале своего правления тебе, все понимали, что это долговременная задача, имеющая жизненно важное значение для нашей империи.

Представителя с Дорбо все еще не покидала решимость.

– Иногда третье или даже четвертое поколение оказывается наиболее сильным. Самые лучшие результаты дало скрещивание клана пловцов с кланом архитекторов.

– Хорошо, – Мудрец-Император сделал резкое движение, и носильщики оттащили его от стен галереи на середину смотровой комнаты. – Однако не забывай о наших главных задачах. Мы должны улучшить умственные и коммуникационные способности илдиранцев. Сейчас нам, как никогда, нужен успех.

– Сейчас я разрабатываю новые методы, отец, – сказал Представитель с Дорбо, – И все же нам потребуется еще несколько поколений, по крайней мере десятилетий.

На лице Мудреца-Императора появилось выражение крайнего разочарования. Его полное лицо сморщилось от борьбы эмоций.

– У нас нет этого времени. Снова возродились наши самые худшие опасения. Угроза вернулась, и илдиранская империя должна подготовиться к собственной защите. Мы не хотим кончить так же, как кончили кликиссы.

Шокированному представителю с Дорбо пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоить себя.

– Вы в этом уверены, отец? После стольких легенд… После того, как прошли столетия за столетиями…

– В этом нет никакого сомнения. Я сам видел убедительные доказательства. Гидроги снова показались из своего укрытия. Даже мой тизм не настолько силен, чтобы определить, как нам себя вести. Я надеялся, что скрещивание кланов усилит эту способность. Сейчас нет ничего более важного, ничего более необходимого. Наш план должен увенчаться успехом до того, как кто-либо поймет природу опасности, – он с такой силой сжал свой пухлый кулак, что у него по ладони побежала струйка крови. – Нам нужен по крайней мере один образец!

Набравшись смелости и решимости, представитель с Дорбо сделал шаг вперед.

– Тогда я должен сделать вам рискованное предложение. У меня есть новая информация, отец. Возможно, вы и сами в курсе… Я только что встретил человеческое существо, одного из этих зеленых священников с Терока, молодую и явно способную к воспроизводству женщину. Ее биологическая связь со вселенским лесом предполагает некоторую… очень интересную генетическую возможность.

Мудрец-Император жестом приказал нести свой паланкин обратно. Носильщики начали толкать его вперед.

– Да в самом деле, – сказал он. – Я уже и сам об этом думал.

Мы можем воспользоваться ею, очистить ее и взять то, что нам надо.

79. АДАР КОРИ'НХ

Илдиранская военная когорта наконец-то покинула суровый мир Дорбо. Адар Кори'нх испытывал облегчение от того, что переходил к выполнению следующего военного задания. Когда он посещал эти суровые места, его не покидало беспокойство, хотя он и действовал по приказу Мудреца-Императора. То, что представитель на Дорбо продолжал делать на этой планете, казалось ему злым и ужасным. Даже люди не заслужили такого обращения.

Благодаря всевидящему оку тизма, Мудрец-Император Кайрок'х понимал много больше, чем хорошо обученный Адар. Мудрец-Император был больше, чем просто один из илдиранцев, он был сущностью всей нации, ее вершиной: его действия, мысли и решения диктовали историю илдиранской империи. Кори'нх не мог оспаривать решения, но это не значило, что он смирился с мрачной необходимостью. Мудрец-Император знал, что будет благом для всех илдиранцев, даже в том случае, если за это благо кто-то из его подданных платил ужасную цену.

Адар Кори'нх занимал не то положение, чтобы все понимать.

Он пробормотал тихое проклятие и откинулся в круглом сиденье командного поста флагманского корабля. Пускай Мудрец-Император знает самый лучший путь для империи, пусть результаты этого эксперимента неким таинственным путем и принесут пользу илдиранской нации, Кори'нх не верил, что эти мрачные эксперименты на Дорбо когда-либо попадут в список их героических деяний. О них никогда не будет никаких упоминаний в «Саге Семи Солнц».

– Адар, мы взяли курс на систему Гайриллка, – доложил штурман, который и сам являлся командиром септимы, но на данный момент был оторван от маленькой группы своих кораблей для прохождения службы в качестве штурмана флагманского корабля.

Как штурман, так и вся команда, находящаяся на мостике, похоже, испытывали облегчение, покинув Дорбо.

На Гайриллке, на краю туманности Горизонта, они исполнят традиционные обязанности Звездного флота. Вся их когорта великолепных военных кораблей будет участвовать в грандиозном воздушном параде, демонстрируя свою выучку и способности. Жизнерадостный представитель на Гайриллке любил такие зрелища и наслаждался организацией праздников и юбилеев илдиранских достижений.

Совсем недавно Мудрец-Император устроил невероятно грандиозное зрелище, даже самому Кори'нху было приказано принять участие в воздушном параде в честь годовщины юбилея их вождя. После стольких лет безупречной службы Адар начал уставать от шумной бравады. Ему хотелось совершить что-нибудь более значимое, более реальное.

Но после того, как он снова посмотрел на ужасные вещи, происходящие на Дорбо, он был рад принять участие в событии, которое не так отрицательно сказывается на эмоциях.

Когорта военных кораблей, направляясь стройными рядами к туманности Горизонта, неслась сквозь космос, словно стая птиц. Когда мощность звездных двигателей вышла на крейсерскую скорость, Адар нашел предлог, чтобы удалиться с мостика.

– Я буду в своих каютах заниматься военной стратегией, – сказал он.

Его команда знала свою задачу, и он не ожидал никаких трудностей. Звездный флот был великолепным флотом, самым лучшим из того, что когда-либо существовало в Руке Спирали… и все же вот уже многие илдиранские поколения у них не было настоящего противника, с которым он мог бы сразиться. Он никак не мог понять, почему Мудрецы-Императоры один за другим вот уже тысячи лет содержат такой огромный военный флот, когда не существует никакой внешней угрозы.

Но Мудрецы-Императоры знают очень много и понимают Галактику и живую историю илдиранской расы намного лучше, чем кто-либо.

Кори'нх уселся в своей кабине и начал изучать «Сагу», личную копию с определенными выдержками, которую он всегда держал на своем флагманском корабле. Много раз он хотел назначить на свой флот хранителя памяти, просвещенного историка, который бы потчевал солдат в свободное от службы время героическими рассказами. Но Кори'нх подозревал, что он единственный, кем овладел такой специфический интерес к военной истории.

Илдиранская раса была единым организмом, состоящим из миллиардов отдельных людей, связанных между собой тонкой и обширной паутиной тизма. У илдиранцев не было никакого внешнего врага, никаких внутренних распрей, никаких больших гражданских войн. Если не считать одной трагической истории, которую Кори'нх читал и перечитывал, усилив сияние ламп в каюте настолько чтобы максимально приблизить свет к сиянию семи солнц. Один уважаемый Представитель получил серьезную травму головы, после выздоровления он обнаружил, что не может пользоваться тизмом. Он не мог чувствовать связи с Мудрецом-Императором, не мог получать никаких указаний. Он оказался одиноким, брошенным на произвол судьбы… отделенным от остальных.

У этого Представителя появилось видение, призывающее его к независимости. Он вверг свою планету в бессмысленную гражданскую войну против Мудреца-Императора, попытался отделиться от Илдиранской империи, начать свою собственную историю. Представитель пошел на мошенничество – он убедил свой народ, что все еще чувствует тизм, что все еще действует в соответствии с теми указаниями, которые получает с помощью тизма, и народ, ни о чем не подозревая, последовал за ним. Но его представления о независимости принесли только кровопролитие и смерть. В конце концов обезумевший сын императора был убит, его введенный в заблуждение народ возвратился в узы нормального тизма. Ужасная гражданская война оставила глубокие шрамы в психике илдиранцев. Целые столетия после этого хранители памяти пели об этом трагическом событии. Испытывая угнетающее чувство уныния от прочтения этой трагической истории, Кори'нх отложил листки с Сагой в сторону. Затем он открыл выдвижной ящик и достал оттуда медали и другие награды, которые получил за годы службы. Он взял кусочек тряпки и пасту и начал полировать металл и драгоценные камни.

К сожалению, он получил большинство своих наград за выполнение традиционной службы: устраивая пышные зрелища и военные парады, успешно эвакуируя людей из колоний, как это случилось на Кренне, или за использование солдат при решении трудных инженерных задач в гражданском строительстве.

Илдиранцы никогда не сталкивались с настоящим врагом в рамках эпического конфликта. Хотя люди и доставляли некоторые трудности, они были слишком неорганизованны, чтобы представлять собой реальную угрозу. Кликиссы исчезли несколько эр назад, а другие живые формы, встречающиеся в Руке Спирали, были слишком примитивными, чтобы выйти в космос.

Ему бы хотелось в один прекрасный день завоевать собственную значительную победу. Прежде чем умереть, он желал достичь чего-нибудь жизненно важного, величественного, такого, что обязательно бы включило его в эпическую историю своего народа. Адар Кори'нх прошел весь служебный путь, надеясь, что ему наконец-то представится такая возможность. Однако на данный момент его долгом было продемонстрировать мощность Звездного флота для того, чтобы развлечь представителя на Гайриллке.

Круглолицый представитель на Гайриллке, рядом с которым стоял и гордо наблюдал за происходящим Адар Кори'нх, встал и зааплодировал.

На другом удобном сиденье в зрелищном комплексе, похоже, получил большое удовольствие и Тор'х, благородный первенец Великого Наследника. Хотя Тор'х был и не намного старше своего брата Кула Зан'нха, благородный сын казался не таким возмужалым, более избалованным и ненадежным. Перед молодым человеком лежало еще более столетия до того момента, когда он почувствует ответственность кристаллического трона во Дворце Призмы, и он вовсю пользовался преимуществами своей нынешней свободы.

На небе, как разноцветные драгоценные камни, разбросанные по райскому своду, сверкали яркие близлежащие звезды, достаточно яркие, чтобы быть видимыми при дневном свете. А ночами, в темноте, звездное великолепие Туманности Горизонта наполняло небо Гайриллки, словно праздничный фейерверк, давая даже глубокой ночью достаточно света для комфортабельной жизни боящихся темноты илдиранцев. Толстые лианы, усыпанные цветами, образовывали заросли вокруг здания и наполняли трибуны сладким ароматом. Безупречно разодетые товарищи по увеселениям окружали кресло Представителя, а он смотрел на них с обожанием, и вместе с тем Тор'х не мог оторвать глаз от воздушного зрелища.

Два больших военных корабля парили над столичным городом.

– Прикажите им повторить еще раз последний маневр! – попросил Тор'х: его глаза сверкали от мальчишеского восторга.

Представитель на Гайриллке разломал пополам конфетку и угостил половинками двух стоящих ближе всего к нему женщин.

– И правда, Адар. От этого полета прямо захватывало дух. Можно нам еще раз посмотреть на это?

– Как хотите, лорд Представитель.

Адар отдал приказ в надетое на запястье устройство связи.

Быстрый интерорбитальный корабль развернулся по широкой дуге и направился обратно к столичному городу Гайриллки. Позади него летели корабли, тянувшие километровой длины вымпелы из сверкающего металла, напоминавшие сверкающие в небе хлысты. Корабли летели так низко и быстро, что вызывали рябь на разноцветных очаровательных полях огромных цветущих ниалий, заставляя трепетать их пыльно-голубые лепестки. Подвижные формы мужских особей древесных мотыльков вспорхнули с цветущих веток и пустились в панический полет.

Представитель и Тор'х в восторге зааплодировали.

Представителем на Гайриллке был третий сын Мудреца-Императора. У него были благородные черты лица, напоминающие Джора'ха, но молодой Представитель был более полным, чем его брат, на его круглом лице яснее отпечатались божественные черты вождя. Еще до прибытия когорты кораблей Представитель объявил о дне празднования торжеств и танцев для всех кланов, которое пройдет по всему столичному городу от Великой Цитадели до самых полей. Он хотел поприветствовать солдат Звездного флота и предложить им музыку, угощения и обученных жриц наслаждения.

– У вас, Адар Кори'нх, невероятно искусная команда, – заметил молодой Тор'х. – Ваши пилоты, ваши оружейники!.. Это же просто воздушные акробаты!

– Им, кроме тренировок, больше нечем заняться, – ответил Кори'нх, испытывая странное разочарование, – Один из моих лучших пилотов – это ваш брат Кул Зан'нх.

Над головами снова проревели быстроходные корабли, за ними громко хлопали длинные вымпелы. Толпа взревела от восторга: некоторые, чтобы лучше видеть, забрались на высокие лианы. Корабли развернулись и в последний раз пролетели над трибунами.

Во время длительного празднования на Гайриллке возникло намного больше трудностей, чем, по мнению Кори'нха могло бы возникнуть в настоящем космическом сражении. Он скучал в течение целых часов, но изо всех сил старался выглядеть заинтересованным и благодарным. Оба, молодой Тор'х и его дядя, находили все представление очень завлекательным.

Празднование продолжалось в легких сумерках под алмазным светом звезд близлежащей туманности. Широкие оросительные каналы, протянувшиеся прямыми линиями по полям, засаженным ниалиями, мерцали серебристым светом благодаря светящемуся планктону, наполнявшему воды. У молодого Тор'ха вид был измученный и уставший, но он все равно не хотел покидать празднования. Он принял большую дозу стимулятора, извлекаемого из семенных мешочков ниалий, что являлось одним из видов лекарственного экспорта с Гайриллки.

Смех, ликование и музыка не приносили Кори'нху никакого удовольствия. Он не выбрал подружки для наслаждений, хотя Представитель несколько раз предлагал Адару воспользоваться его фаворитками. Наконец сын Мудреца-Императора с изысканной вежливостью рассмеялся и отправил всех жриц наслаждения в свои паровые ванны, где попозже обещал компенсировать отсутствие к ним интереса со стороны Кори'нха.

Когда празднование начало близиться к завершению, Кори'нх вежливо предложил Представителю пойти развлечь своих женщин, а сам на маленьком каботажном катере отправился на почти пустой флагманский корабль.

Кори'нх проводил за чтением многие часы, но на этот раз он отложил в сторону «Сагу Семи Солнц» и вместо нее обратил взоры к военной истории человечества. За последнее десятилетие Кори'нх прямо-таки влюбился в войны и холокосты, которые земляне устраивали между собой. Отчаянная стратегия земных генералов, духовных соперников Кори'нха, поразила бы воображение илдиранских солдат.

Его потрясло, что единая раса, ограниченная одной планетой, постоянно занималась междоусобной борьбой и сражениями. Земляне за одно столетие участвовали в таком количестве войн, которое было несоизмеримо с числом войн за всю историю илдиранской империи. Кори'нх нисколько не завидовал земной расе как таковой, но испытывал непрекращающееся восхищение от «сурового опыта», который можно было извлечь, изучая историю Наполеона, Гитлера или Ганнибала.

Пока он ждал окончания празднования на Гайриллке, в его голове созрела одна идея. Адар Кори'нх решил собрать совет своих подчиненных командиров, как только Звездный флот покинет Туманность Горизонта.

Адар приказал штурману вывести когорту и остановить в пустынном уголке космоса подальше от каких-либо звезд или планет… или просто наблюдателей.

Взволнованные Кулы, командовавшие семерками манипул, а также Тал, ведущий всю когорту, собрались по приказу Кори'нха на борту флагманского корабля. Адар холодно оглядел их в ослепительном свете комнаты для совещаний.

Большинство командиров манипул тихо сидело в ожидании приказов, но вот Тал Аро'нх, старший офицер над всеми тремястами сорока тремя кораблями, был очень озадачен внезапным изменением планов.

– Но Адар, у нас есть график движения. Через две недели мы должны выступать в карнавале на Камине. К нашему праздничному прибытию Представитель воздвиг новую арену. Из семи кланов были собраны добровольцы для изготовления транспарантов и постановки балета…

– Спасибо, Тал Аро'нх, – поблагодарил Кори'нх сдержанным голосом. – Если у меня возникнут трудности в расстановке приоритетов действия Звездного флота, я обязательно обращусь к тебе.

Старый консервативный Тал сконфуженно замолчал.

Кори'нх молча разглядывал своих подчиненных, пока не убедился, что полностью завладел их вниманием. Пользуясь тизмом, Мудрец-Император осознал и принял главную цель поступка Кори'нха и одобрил его действия. Адар чувствовал, что всевидящий вождь контролирует все его поступки и наблюдает за действиями флота, словно благосклонное божество.

Кори'нх понимал, что идея пришла к нему совершенно неожиданно но ему было очень интересно узнать способности и возможности Звездного флота. При этом его пугал результат, к которому все это могло привести.

– Я присутствовал на нескольких военно-стратегических играх землян. Вот разработанные компьютером ситуации, предназначенные специально для таких занятий, – он раздал своим командирам карточки с распечатанными данными, преобразованными таким образом, чтобы его люди смогли их прочесть. – Вам дается день на изучение этих данных, а затем я вызываю вас на поединок.

Собравшиеся кулы были шокированы. На лице Тала Аро'нха появились растерянность и беспокойство.

– Но Адар, какое отношение имеют человеческие… развлечения к обязанностям Звездного флота?

Кори'нх угрюмо посмотрел на старика.

– Абсолютно прямое отношение, Тал Аро'нх. Что если Мудрец-Император в один прекрасный день объявит войну землянам? Разве не стоит заблаговременно хоть немного разобраться в их стратегии?

– Война с землянами? – перешептывались между собой Кулы.

– Адар, это просто невозможно! – теперь вид у Тал Аро'нха был рассерженный. – Мудрец-Император никогда на такое не пойдет!

Голос Кори'нха был таким же плоским и острым, как обнаженное лезвие.

– Итак, Тал, ты хочешь нам сообщить, что знаешь мысли Мудреца-Императора? Ты понимаешь и знаешь, как наш вождь принимает решения, которые преобразуют всю нашу империю? К'ллар бекх! А не стоит ли мне отрезать тебе яйца и посмотреть, будешь ли ты после этого воспринимать тизм?

Тал Аро'нх немедленно дал задний ход.

– Все совсем не так, Адар, – он схватил карточку. – Мы оценим эту ситуацию и разыграем твою… игру. Но здесь, без посторонних глаз, никого не смущая подобным занятием.

Кори'нх уже попробовал то, что предлагал старый Тал, запустив текущую ситуацию у себя в каюте. Большинство сценариев были просты и наивны, с ясными целями: обычно они заключались в задаче завоевать какой-нибудь мир. Но Адар настоял на проведении игры, так что Кулы забрали приказы и разлетелись по кораблям.

Двумя днями позже Кори'нх заставил своих подчиненных провести прямое космическое столкновение. Без всякой помпы и напыщенных маневров, без плана, который каждый офицер заранее заучил наизусть.

Все командиры позорно проиграли это сражение, и даже Тал Аро'нх получил очень хороший наглядный урок.

80. ТАСИЯ ТАМБЛЕЙН

Все рекруты Земных Оборонительных Сил были вызваны в лекционный зал военной базы на Марсе для срочного инструктажа. Тасия в сопровождении Робба Бриндла вошла в холодное помещение в накрытом куполом кратере, залитое резким светом. Она почувствовала, что в животе у нее образовался комок, означавший растущий страх перед причиной, вызвавшей это экстренное обязательное собрание.

– Не к добру все это, – заметила она.

Робб взглянул на нее огромными медово-карими глазами.

– В последнее время все эти собрания вызваны только плохими вестями, – согласился он. – Интересно, что произошло на этот раз?

Остальные рекруты тоже волновались и возбужденно переговаривались между собой.

Курсанты провели целый месяц, отрабатывая атаки в различном строю и метание бомб в уединенных красных пустынях, стреляя в гигантские мишени, нарисованные на стенах каньонов, достигающих в высоту целой мили.

Теперь уже лейтенант – быстрое продвижение по службе было следствием широкомасштабного набора и расширения вооруженных сил – Тасия прекрасно выполняла все индивидуальные упражнения, летала на модернизированном корабле быстро и умело, интуитивно понимая различие в механических системах, так как будучи Скитальцем, она с детства привыкла к гибкости мышления.

В результате внезапной широкой мобилизации против неизвестного врага военным было предложено садиться на те корабли, которые им достались: военный флот сколачивался из тысячи модернизированных судов. Многие растерявшиеся рекруты сетовали на отсутствие стандартизации, но Тасия улавливала все особенности и возможности кораблей и старалась использовать индивидуальные характеристики каждого как преимущество в различных ситуациях. У нее получалось.

Когда она испытывала трудности – так это на занятиях всего подразделения по групповым миссиям, вынужденная проделывать бессмысленные марши и детские хореографические упражнения, которые напоминали ей примитивные народные танцы. Тасия не умела действовать, когда являлась частью целой безмозглой команды. После одного из таких учений Робб Бриндл пошутил:

– С твоими взглядами и твоей независимостью, Тамблейн, у тебя есть только два пути: или под трибунал, или на досрочное офицерское повышение.

И вот все рекруты расселись под куполом в лекционном зале, свет мерк Наверху сквозь купол можно было увидеть только ночной космос и ослепительно четкие очертания преследующих друг друга Фобоса и Деймоса.

Кафедра освещалась одним – единственным прожектором. В центр вышел офицер связи Земных Оборонительных Сил адмирал Штромо. Комок в животе у Тасии уплотнился. Офицер связи не стал бы к ним обращаться, если бы дело не было слишком важным.

Рекруты еще перешептывались между собой в тишине зала, но Тасия чувствовала, как по всему амфитеатру нарастает напряжение.

Грузный адмирал заговорил без всяких преамбул.

– Мы получили новые видеоданные нашего инопланетного противника, сказал Штромо. – Мои старшие тактические советники изучают каждый фрагмент этих сигналов, но я хочу, чтобы вы тоже увидели их. Поняли что противостоит нам.

– Если эти инопланетяне попробуют тут показаться, мы им быстро задницу намылим, – пробормотал кто-то из рекрутов недалеко от Тасии.

Это высказывание вызвало откровенное хихиканье его приятелей.

– Мы узнали еще о трех небесных шахтах Скитальцев, которые были уничтожены за последний месяц. Теперь всего уничтоженных шахт насчитывается пять. Мы получили передачу, которая изображает последние минуты одной из этих небесных шахт, расположенной на газовом гиганте под названием Велайр.

В гробовой тишине курсанты смотрели видеозапись, проецируемую в центр зала. Не обращая никакого внимания на ветры и штормы, колючие кристаллические сферы поднялись над облаками Велайра и накинулись на небесную шахту.

Голос адмирала Штромо гремел по всему залу.

– Капитан небесной шахты, женщина, объявила немедленную эвакуацию, и множество мелких кораблей попытались уклониться от удара. Капитан, видимо, в качестве ложных целей, отбросил резервуары с экти, но нападавшие не проявили к ним никакого интереса.

Курсанты наблюдали, как отцепленный грузовой отсек, полный топлива для звездных двигателей, отделился от небесной шахты и медленно погрузился в океан разноцветного газа.

– Скитальцы несколько раз попытались сдаться, но инопланетяне никак на это не отреагировали. Они просто… атаковали.

Шарин Пастернак, теперь Тасия вспомнила имя той женщины. Капитан с Велайра несколько раз встречалась с Россом. И вот теперь они оба стали жертвой нового врага.

Пока курсанты наблюдали, как от небесной шахты отделяется жилой отсек, Штромо молчал. Тасия знала, что подобное действие капитан предпринимает только в полном отчаянии.

Это решение капитан Скитальцев может принять только в том случае, если у него не осталось никакой надежды.

– Заметьте: даже когда капитан небесной шахты пытается эвакуировать свою команду, инопланетяне преследуют ее. Умышленно и злонамеренно.

На проектируемом изображении хищные кристаллические сферы превратили жилой отсек в расплавленную шрапнель… а затем не спеша вернулись, чтобы добить остатки небесной шахты, оставив только утопающие в облаках газа обломки.

Вся команда погибла. Тасия с трудом проглотила застрявший в горле ком, стараясь справиться с гневом и желанием что-нибудь немедленно предпринять. Ей было просто противно сидеть на Марсе.

– Несколько мелких судов Скитальцев продолжали летать около недели, стараясь выжить в верхних слоях атмосферы Велайра, – проговорил Штромо. – Именно эти суда и записали изображение, которое вы сейчас просмотрели, но у них не было достаточного запаса жизнеобеспечения, а также необходимой дальности полета для выживания. Когда, в конце концов, прибыла спасательная партия, живых на борту уже не осталось.

Робб Бриндл, зная, какую боль сейчас испытывает Тасия, взглянул на нее. Он взял и сжал ее руку. Пальцы были холодными, как лед, Запись окончилась.

– Это все, – сказал Штромо. – Только факты, никаких выводов. Наши эксперты изучают запись. Как только мы получим новые данные разведки, вас ознакомят с ними.

Свет на кафедре стал приглушенным, и адмирал устало сказал:

– Можете расходиться.

Возвращаясь обратно в бараки, Тасия не промолвила ни слова. Бриндл шел рядом и своим молчаливым присутствием старался поддержать ее. Тасия надеялась, что Робб понимает, как она ему за это благодарна. Теперь он уже знал, что лучше не пытаться ее приободрить или втянуть в отвлекающий разговор.

Когда они вошли в общую комнату, находящуюся рядом с раздевалками и спальнями, Патрик Фицпатрик многозначительно взглянул на Тасию, отвернулся и, повысив голос, сказал своим дружкам:

– Ну что же, по крайней мере, пока они убивают только тараканов, – его развеселила эта грубая острота. – Хотя в следующий раз это могут оказаться и настоящие люди.

Тасия набычилась. Робб заслонил ее и смерил молодого человека недобрым взглядом.

– Эй ты, с пустой башкой, может быть, ты пропустил то собрание, на котором рассказывали о настоящем враге?

– Заткнись, Бриндл, – огрызнулся Фицпатрик, раздосадованный, что молодой человек занял в споре не его сторону.

– Твоя глупость намного опасней, чем инопланетяне, – покачал головой Робб.

С необычайным спокойствием и твердой, как сталь, улыбкой Тасия притронулась к плечу Робба.

– Спасибо, Бриндл. Очень приятно иметь рядом такого блестящего рыцаря, но у меня есть и собственные доспехи, и они чертовски прочны, – она обогнула его и подошла к полному сарказма курсанту – Могу предложить тебе выбор, сосунок: либо ты извинишься, либо отправляешься в лазарет.

Фицпатрик выбрал лазарет.

Тасия воспользовалась низкой марсианской гравитацией и бросилась на противника всем весом, поочередно взмахнула обоими кулаками, нанося удары в челюсть и верхнюю часть головы. Размазав курсанта по металлической стене, Тасия отскочила в сторону и услышала, как у парня треснуло несколько ребер. Потом она оттолкнулась от потолка и, не сбиваясь с дыхания, сосредоточила всю свою энергию в кулаках, локтях, ногах и коленях.

Недавно столь саркастичный, молодой человек пытался отбиться – довольно неловко, так как всегда имел рядом тех, кто готов был за него заступиться. Тасия нанесла ему сильный удар в нос, хороший удар, который пустил кровь из его ноздрей. Алый поток, похоже, унес с собой всю браваду молодого курсанта.

Но друзья пришли ему на помощь. Тасия была словно матадор с красной тряпкой в руках. На нее напали сзади и нанесли сильный удар в основание черепа. Атакованная противником, превосходящим в численности, Тасия, не привыкшая отступать, повернулась к нему лицом.

Таким образом, и Робб Бриндл тоже оказался втянут в потасовку.

Оба, и Тасия, и Фицпатрик, оказались в лазарете с синяками, небольшой контузией и несколькими трещинами в костях.

Она нашла забавным то, что за ней ухаживал ее собственный компи, который теперь был снабжен программой оказания медицинской помощи, в расчете на то, что этим принесет на базе больше пользы.

Оба курсанта получили дисциплинарное взыскание, что для Тасии не имело никакого значения, но, судя по гримасе и беспокойству, с которыми воспринял это избалованный молодой человек, Тасия поняла, что Патрик больше боится гнева богатых родителей, чем последствия этого события для его военной карьеры.

Тасия покинула лазарет на целых два дня раньше Патрика Фицпатрика III. Братья могли бы ею гордится.

81. БЕНЕТО

Так как Корвус Ландинг находился в стороне от обильно заселенных колоний, то обходной путь, которым воспользовался Бенето, занял более месяца. Это время дало возможность старому Тальбуну привести в порядок все свои дела.

Держа при себе саженец в маленьком горшочке, чтобы не терять связь со вселенским лесом во время долгого путешествия, Бенето проделал это путешествие на трех различных кораблях.

Сначала он пересел с пассажирского корабля на торговый, а потом сменил его на корабль, занимавшийся свободными исследованиями, который и доставил молодого священника в его новый дом.

Он приземлился в Колониальном городе вместе с грузовыми контейнерами, клетками беспокойного и шумного живого груза, провиантом, оборудованием, равно как и со специальными подарками с Терока. Довольный и улыбающийся, Бенето сошел с корабля и вдохнул незнакомый воздух, пахнущий ароматами дикого мира, где земные агрокультуры еще только начали давать первые стабильные урожаи.

Корвус Ландинг была молодой, но геологически стабильной планетой с мягким климатом и минимальной местной растительностью. Даже моря здесь были мелкими, а ландшафт ровным, и наивысшие точки встречались только на холмистых равнинах.

Ослепленный открытым солнечным светом без толстого покрова леса, Бенето вникал в детали, чувствовал, как солнце щекочет его зеленую кожу. Из информации, полученной через телепатическую связь, он узнал, что иногда свирепые шторма насылают ветры ураганной силы, которые обрушиваются на землю и пересекают равнины.

Воспользовавшись воспоминаниями, заложенными Тальбуном, Бенето из первых рук узнал ощущения, возникающие от подобного урагана, увидев его глазами рощи вселенских деревьев.

Учитывая погодные условия, все строения Колониального города обладали низким аэродинамическим сопротивлением.

Сельскохозяйственные сорта зерновых культур могли выдержать сильные ураганы. Как только небо прояснялось и вновь показывалось солнце, упругие стебли снова выпрямлялись.

Бенето не испытывал никаких сожалений, что приехал сюда. Даже маленькое растение, которое он держал в руках, казалось, было довольно, что добралось до нового дома.

Когда его пришел поприветствовать Тальбун, с темной кожей и сотней различных татуировок, рассказывающих о его достижениях за долгую жизнь, Бенето показалось, что он знает старика всю жизнь. Тальбун обнял молодого человека костлявыми руками.

– Спасибо что приехал, Бенето. И от деревьев тоже спасибо.

Он притронулся к маленькому саженцу, привезенному Бенето, словно приветствуя и его.

– Колонисты не захотят оставаться без зеленого священника, – улыбнулся Бенето. – Ты их избаловал.

Тальбун громко засмеялся. Даже десны у него были зелеными.

– Поселенцы не слишком-то пользуются моими услугами, но возможность доступа к телепатической сети и немедленное получение новостей, которые я доношу до них, дает колонии определенный статус в Ганзе.

– Ах, статус! Я второй сын правителей Терока. Ты считаешь, они смогут переварить такую честь?

Тальбун повел своего молодого товарища прочь с колониального маленького космопорта, который представлял собой всего лишь вымощенную площадку, в отсутствие космических кораблей используемую для ярмарок и собраний.

– Они освоятся с этим довольно быстро, и тогда ты захочешь вернуться обратно в свой чудесный грибковый город. Почему ты вдруг решил стать монахом, в то время как мог бы жить как король? – конечно, Тальбун шутил, но его действительно беспокоила такая возможность. – Я оставляю их на твое попечение, Бенето.

– Не беспокойся об этом. Я испытываю единственную и настоящую привязанность только к деревьям. И хочу жить здесь, общаться с деревьями, помогать процветать роще. Если колонистам потребуется моя помощь, я не побоюсь испачкать руки. Всегда хотел иметь возможность служить настоящим целям.

Какое-то время Тальбун шел в задумчивом молчании, затем повернулся с искренней улыбкой на темном лице.

– Я все знаю, Бенето. Все, что я узнал о тебе от вселенского леса, говорит о том, что моя роща и колонисты находятся в надежных руках, – он прибавил шаг. – Пойдем побыстрее, прежде чем мэр и тысячи колонистов придут приветствовать тебя, представляться и рассказывать истории обо мне.

– Для этого будет еще уйма времени, – согласился Бенето. – А сейчас я хотел бы посмотреть на посаженные тобой деревья.

Пружинистым шагом престарелый священник повел Бенето прочь от концентрических круглых низеньких строений. Вдвоем они, мирно беседуя, пошли по грязной тропинке по направлению к раскинувшейся внизу долине, где под солнцем Корвуса разрасталась вселенская роща. Бенето почувствовал волнение ожидающих его деревьев еще до того, как они подошли к роще. Это было сравнимо со встречей старых друзей.

Когда сюда прибыли первые колонисты, Корвус Ландинг был чистым листом бумаги, готовым к преобразованию и использованию, – рассказывал Тальбун. – Наблюдения Ганзы показали, что в северных широтах есть залежи минералов, и при отсутствии местных лесов эти залежи готовы к открытой разработке. На большей части площади планеты полностью отсутствовала растительность, и она представляла собой голые камни.

– Я видел планету сверху, – заметил Бенето.

– Это даже не трава, а переплетенный волокнистый мох. Он размножается, давая боковые отростки и побеги. Самые большие местные растения – это обычные папоротники, которые не вырастают выше плеча.

Он, даже не запыхавшись, начал подниматься по тропинке на крутой склон холма.

– К сожалению, наш пастбищный скот сначала не мог есть местную растительность. В конце концов, колонисты попробовали генетически изменить козу. Теперь эти животные могут есть местные мхи и травянистые побеги, хотя фермеры и выдают им определенные пищевые добавки.

– Так значит это правда, что коза может есть все, что угодно, – усмехнулся Бенето.

– Примерно, – подтвердил Тальбун. – А люди могут есть коз. В течение многих лет козы были единственными животными, которые поставляли колонистам мясо и молоко. Эти продукты были настоящими деликатесами, учитывая, что поселенцы в большинстве случаев покупали консервированные и герметично упакованные продукты у проезжавших мимо купцов. Мы в очень большой степени зависели от постоянных поставок продовольствия.

На вершине скалистой гряды, окружавшей долину, они обернулись и увидели ровные участки культивированной земли.

– Сначала структура почвы Корвуса не позволяла выращивать здесь даже самые неприхотливые земные растения, пока инвесторам колонии не пришлось потратить деньги на поставку сюда большой партии удобрений. Еще не так давно в Ганзе бытовала шутка – «великий навозный караван на Корвус Ландинг» – но, тем не менее, один грузовой транспорт за другим продолжали разбрасывать навоз на наши равнины. После этого колонисты сумели стабилизировать химический состав почвы и на следующий сезон смогли перейти к посеву пшеницы, овса и ячменя, – Тальбун вздохнул. – Мне бы хотелось, чтобы и деревья тогда были здесь, чтобы записать эту историю. Огромное количество семян было посеяно индустриальным способом, низколетящие самолеты распыляли их над равнинами. Когда старый священник вел Бенето по отлогому склону на другой стороне гряды к манящей роще, он выглядел глубоко задумавшимся.

– Яприбыл сюда через три года после начала строительства колонии, а поселенцам потребовалось пять лет, чтобы полностью преобразить Корвус Ландинг. Теперь мы на минимальном уровне являемся самообеспечивающимися, получаем скромную прибыль, хотя и очень мало что можем предложить на экспорт. Северные шахты добывают достаточно минералов и очищенных металлов для того, чтобы мы могли вести строительство. Мэр Генди превратил Колониальный город в тот процветающий центр, каким ты видел его из космопорта.

Бенето и Тальбун прошли мимо низкого строения, которое престарелый священник назвал своим домом.

– Женщины из города готовят мне пищу и настаивают на том, чтобы приходить ко мне убираться. Это очень важно для них. Они стараются, чтобы зеленый священник никогда не забывал о том, как они нас уважают и благодарны за нашу службу, – Тальбун устало улыбнулся и продолжил путь к шепчущим кронам рощи вселенских деревьев. – Хотя, по правде говоря, я очень мало времени провожу в стенах дома. Я предпочитаю спать и молиться среди леса.

Они вошли в рощу, и Бенето тут же почувствовал окружающую его благожелательную атмосферу, дремлющий бесконечный разум. Бенето понимал, что он тоже найдет здесь место для отдыха, здесь, где роща может с ним разговаривать. Во время его снов деревья будут ему что-нибудь нашептывать, а он будет шептать им в ответ.

Когда Тальбун притронулся к чешуйчатому стволу ближайшего дерева, его лицо стало задумчивым, оно будто бы помолодело на несколько десятков лет.

– Я каждый день прихожу сюда и рассказываю деревьям те новости, которые узнал за время отсутствия. На Корвусе Ландинге происходит не так уж и много событий, но им, похоже, все равно это нравится, словно я просто болтаю о философских вопросах.

– Деревья любят получать информацию о тех местах, где они находятся, независимо от того, что в ней содержится, – В роще Бенето остановился рядом со стариком и почувствовал себя так, словно пришел домой.

Эта роща вселенских деревьев была намного моложе древнего леса, покрывающего Терок, и все равно она была точно такой же.

Тальбун взглянул на своего молодого товарища, очевидно, испытывая успокоение от того, что теперь-то сможет отдохнуть.

– Корвус Ландинг нельзя назвать райской мечтой, Бенето, но это планета, где человек с душой первопроходца вполне может устроить себе дом. Надеюсь, тебе здесь понравится.

Они вместе выкопали в мягкой земле ямку и посадили туда привезенный Бенето с Терока новый саженец. Выпрямившись, Бенето закрыл глаза и попробовал прикоснуться к вселенским деревьям.

Он говорил громко:

– Тальбун, это именно то место, на которое я и надеялся.

82. ВЕЛИКИЙ НАСЛЕДНИК ДЖОРА'Х

Связанный культурными традициями, Великий Наследник Джора'х приводил в свои личные апартаменты бесконечную цепочку претенденток на любовь. Некоторые женщины были экзотичными, некоторые эфирными и прекрасными, другие странными и крепкими. Все они представляли разнообразие кланов илдиранской расы.

Однако после того, как он просмотрел длинный список перспективных партнерш, он не мог выбросить из головы мысль о том, как очаровать Ниру Кхали. Он прочитал имена претенденток своей собственной расы и просмотрел изображения женщин, спектр илдиранской красоты. Его помощники просмотрят список предыдущих любовниц и постараются сделать так, чтобы среди кланов не возникло любимчиков. Джора'х должен быть благосклонным ко всему народу одинаково.

Но больше, чем кого-либо другого, он хотел заполучить Ниру. Зеленокожая привлекательная женщина с Терока заполнила все его мысли. Ни одно из других имен в каталоге для выбора не могло сравниться с ее невинными чарами.

В конце концов Великий Наследник сделал свой выбор наобум, и он пал на певицу, которая пришла к нему с дрожью и исступлением. Ее большие темные глаза были широко открыты, ее улыбка и гладкая кожа жаждали принести ему наслаждение. Ее звали Ари'т, и когда она назвала ему свое имя, она скорее пропела его в музыкальной фразе, чем выразила это обычными звуками.

Восторженный смех Джора'ха в сравнении с этими звуками, которые, словно сладкий мед, пролились из ее рта, показался хриплым и гортанным. Когда он одобрительно посмотрел на эфирную певицу, в его подернутых дымкой глазах засверкал отраженный свет звезд.

– Я глубоко вам благодарна, Великий Наследник, за то, что вы выбрали именно меня, – поблагодарила Ари'т и закончила свою фразу напевной бессловесной мелодией. – Надеюсь, вы найдете меня вполне подходящей любовницей.

Джора'х больше всего на свете хотел сейчас забыть свои фантазии о Нире. Он откинулся на своем изогнутом стуле, любуясь экзотичными формами певицы.

– Ты очень подходишь мне, Ари'т.

В ответ она взглянула на него взволнованными и полными благоговения глазами, она не верила в свое счастье, и от этого у нее кружилась голова. Джора'х, изучая ее тело, ее лицо, полуприкрыл глаза. Без списка своих любовниц он не мог сказать, выбирал ли когда-нибудь раньше любовницу из клана певцов.

Грудь у Ари'т была широкой, ее грудной клетке необходимо вмещать мощные легкие, шея – длинной, так как вмещала целую симфонию нежных голосовых связок. У нее был самый великолепный голос из того, что доводилось слышать Джора'ху.

Ари'т определенно могла заставить свою аудиторию плакать, или смеяться, или сгорать от любви.

– Сначала спой для меня, Ари'т.

Его голос был хриплым, ему было страшно от того, что она, возможно, может сделать.

– Это будет для меня большой честью, Великий Наследник.

И из ее рта полилась журчащая река музыки – мелодии и ноты, которым совершенно не нужны были слова или стихи, только цветной кристалл самих звуков. Джора'х чувствовал себя так, словно его загипнотизировали.

Уже несколько десятилетий, с того самого момента, как он стал совершеннолетним, штат первого наследника составлял список женщин, которые претендовали на то, чтобы стать его любовницами.

Он усердно исполнял свой долг, тщательно распылял свою кровь среди незнатных кланов так же, как и среди знатных. Он спаривался с пловцами и чешуйчатыми. Он воздавал дань женщинам, которые меньше всего напоминали человеческое существо. Каждый клан имел свою великолепную отличительную черту, и Джора'х находил красоту и силу в каждом из них, хотя другие представители благородных кланов видели там только уродство.

Великий Наследник проявлял доброту и уважение к каждой из своих партнерш, хотя никто никогда не ожидал от него того, что он в кого-нибудь влюбится. Даже встречаясь с такими партнершами, которых он находил некрасивыми, Джора'х старался, что бы они не почувствовали себя униженными или недостойными.

Ему особенно запомнилась высокая, грубого вида женщина из клана воинов, которая забеременела от него в предыдущие годы.

Мудрец-Император Кайрок'х приложил много усилий, чтобы объяснить старшему сыну, что каждый клан илдиранцев обладает своей уникальной ролью в илдиранской империи, и что долг Джора'ха заключается в том, чтобы воздать честь каждому из них. Кроме того, у Великого Наследника достаточно роскошных и экзотичных любовниц, которые должны сгладить любую краткую неприятность, с которой он может столкнуться. На самом деле, припомнил он с великим оптимизмом, эта девушка-воин показала ему самый изнуряющий и атлетический вид секса, которым он когда-либо наслаждался.

Теперь, когда он находился в своих личных покоях, пение Ари'т пронесло его сквозь многие мысли и воспоминания, и в конце концов он даже забыл, где находится.

Постепенно мелодия изменилась, голос певицы стал более грудным и начал переходить в удивительно эротические трели. Джора'х обнаружил, что это его невероятно возбудило, на что и надеялась певица.

Ари'т разговаривала с ним при помощи своей музыки, соблазняла его своим голосом. У него перехватило дыхание, и он подошел к ней. Она продолжала напевать, даже когда он хищно целовал ее, пробегал своими губами по ее лицу и длинной, стройной шее. Его золотые волосы трещали, как электростатический шторм.

Но, как ни странно, несмотря на тот пыл, с которым они с Ари'т занимались любовью, его мысли снова вернулись к прекрасной и непритязательной Нире, которая так отличалась от всех илдиранских женщин.

83. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Будучи президентом, он не имел ни минуты покоя.

Учитывая обширную и сложную систему Земной Ганзейской Лиги, Бэзил Венсеслас постоянно пребывал в ожидании и сталкивался с неотложными или кризисными ситуациями. Ему приходилось принимать решения и смягчать удары. В моменты триумфа в лучах славы и похвал купался король Фредерик, а когда планы срывались, кара обрушивалась на головы безликих и безымянных чиновников. В любом случае Бэзил оставался в безопасности за сценой.

Опустошительные и необъяснимые атаки инопланетян вместе с обширными военными приготовлениями оторвали его от других важных забот. Сейчас, с небольшим запозданием, он решил проверить, как продвигаются дела у нового принца Питера. Ему надо было убедиться, что все нити в ковре крепко сплетены.

Сидя в удобном кресле в глубине своего личного делового алькова под Дворцом Призмы, Бэзил попивал горячий кофе с кардамоном из изящной фарфоровой чашки. С помощью наблюдательных камер он следил, как проходит очередное занятие Раймонда Агуэрры. В лишенной окон классной комнате, где находилось всего несколько стульев, проекционный экран и письменные столы, обучающий компи ОКС продолжал вести урок, хотя принц, похоже, оставался равнодушным и скучал.

– Когда илдиранцы привезли офицеров с «Пиари» и меня обратно на Землю, были устроены незабываемые празднования и всеобщее ликование, – рассказывал ОКС. – Спустя сто сорок пять лет люди на Земле считали, что переселенческие корабли сгинули на века, но когда илдиранский Звездный флот, первая инопланетная цивилизация, которая встретилась землянам, прибыл на Землю – народ не знал, как на это реагировать.

Раскрывая свои исторические файлы, старый компи расхаживал взад-вперед.

– Илдиранские военные офицеры, одетые в ослепительную форму, бороздили своими вымпелами наше небо. Приветствия были оглушительными! – голос ОКС и впрямь звучал очень задумчиво. Будучи главным компьютером «Пиари», я наблюдал и записывал каждый момент первой встречи. Я мог пересказывать свои наблюдения людям и перегружать эти сведения в другие компьютеры, чтобы те могли распространять новость.

– Земная Ганзейская Лига немедленно перевела мою службу на высокий корпоративный уровень. В те времена на троне сидел король Бен, но он вскоре умер. Я точно так же, как и тебя, обучал молодого принца Джорджа. Ганза выделила мне личные апартаменты своего рода кабинет, что было неслыханно для компи… – ОКС прошелся взад-вперед, как он очень часто делал, когда делился своими воспоминаниями.

Раймонд постукивал пальцами по гладкой поверхности стола и тяжело вздохнул.

– ОКС, если твоя персональная база данных настолько забита ностальгией, почему бы тебе, чтобы освободить память, не стереть часть этих файлов?

Застигнутый врасплох, Учитель застыл в напряженной тишине.

– Потому что из этого творится история. Я должен сохранять свои воспоминания, принц Питер, потому что я учу, пользуясь собственной жизнью и деятельностью, даю вам наглядный пример.

– Если ты хочешь учить меня на примерах, – раздраженно сказал Раймонд, – то почему ты или президент Венсеслас не хотите, чтобы я встретился с королем Фредериком? Ведь считается, что в один прекрасный день я займу его место, не так ли?

Глядя на экран наблюдательной камеры, Бэзил закусил губу. Я не собирался организовывать эту встречу в ближайшее время, принц. Не раньше того времени, когда он с уверенностью сможет планировать события так, чтобы это его удовлетворило, так, чтобы все были счастливы от достигнутой ситуации.

А пока у Бэзила работала команда официальных биографов, которая изменяла фотографии, чтобы составить иллюстрированную «историю» жизни молодого принца. Благословение Патриарха Согласия, многочисленные фотографии Питера с его отцом королем Фредериком, глубокие воспоминания о его трагически умершей много лет назад матери.

Все вместе это будет очень милая подборка, все стороны королевского воспитания.

Прервав внимательное наблюдение Бэзила за обучением принца, в личный альков вошел Пеллидор. Президент подавил вздох. Каждый момент покоя, каким бы кратким он ни был, являлся драгоценной передышкой. Но этот драгоценный миг всегда очень скоро прерывался.

Агент принес целую кучу бумаг и электронных отчетов. Вид у Пеллидора был пусть и не сияющий, но вполне удовлетворенный. Он подождал, пока Бэзил заметит его, и только тогда заговорил. Он умышленно старался говорить тихо и доверительно, бросая при этом взгляды на экран наблюдательной камеры, хотя принц Питер, находясь в звуконепроницаемой учебной комнате, определенно не мог ничего услышать.

– Господин Президент, мы покончили со всеми свободными концами, касающимися семьи молодого человека, – Пеллидор протянул стопку рапортов.

Бэзил положил их на низенький столик. Он верил Пеллидору на слово, этот человек еще ни разу его не подвел.

– Включая и Эстебана Агуэрру? – отец Раймонда после того, как обосновался в новой колонии, поменял имя и добровольно принял ислам. – Его было трудно найти?

Пеллидор покачал головой.

– Мои люди только что вернулись с Рамаха. Сказали, что это очень спокойная планета. Они ничего не говорили о каких-то особых проблемах.

Бэзил снова приложился к своей чашке, смакуя острый привкус кардамона.

– Хорошо.

На экране было видно, что принц Питер, очевидно, спорит со своим учителем компи. Нахмурившись, он сделал знак Пеллидору замолчать, усиливая звук, чтобы услышать разговор.

Когда ставка столь велика, Бэзил намеревался внимательно следить за принцем, чтобы быть уверенным: никакое отклонение от задуманного не зайдет слишком далеко.

Питер был его наибольшей надеждой на хорошего сговорчивого преемника.

Раймонд Агуэрра быстро осваивался со своим переселением во Дворец Шепота. Хотя он все еще переживал потерю матери и братьев, ему казалось, что произошло какое-то чудо. Но подобно внезапно избалованному подростку, Раймонд в последнее время начал проявлять признаки самовольства и непослушания, словно какая-то подсознательная часть его мозга говорила о том, что стоит на кону.

Оставив документы у себя, Бэзил отпустил Пеллидора и переключил все внимание на экран наблюдательной камеры.

На компьютеризированной парте ОКС демонстрировал текст документа и проецировал на экран подлинник этого документа.

– Это, принц Питер, Хартия Земной Ганзейской Лиги. Вы должны хорошо ознакомится со всеми поправками и оговорками.

– Мы это уже проходили в школе, – заметил совершенно не заинтересованный Раймонд.

– Это так, но вы должны знать это наизусть, понимать слова и их смысл, сделать так, чтобы этот документ все время присутствовал в ваших мыслях. Этот документ является той основой, опираясь на которую вы будете править, став королем.

– Мне устроят экзамен?

Раймонд, нахмурившись, посмотрел на слова на своей парте.

– Экзамена не будет, но периодически вы должны будете точно цитировать из этого документа какие-нибудь строки.

Молодой человек поднялся и нетерпеливо обошел учебную комнату но так и не нашел ничего, что бы привлекло его внимание.

– Мне казалось, что ты говорил, что я никогда не выйду на публику без того, чтобы мне не написали речь.

– Это так, – признал ОКС. – Все ваши публичные выступления будут тщательно разработаны.

– Тогда вы можете «тщательно разработать» и все те цитаты, которые я должен буду использовать, – он грубо выключил экран. – Я хочу заняться чем-нибудь другим.

Наблюдая за поведением молодого человека, Бэзил недовольно нахмурился, но потом постарался успокоиться. Он вспомнил провал с предыдущим кандидатом, принцем Адамом.

Пять лет назад этот молодой человек прошел все испытания. Исполнительный совет Ганзы единогласно одобрил его кандидатуру, и в то же время этот неблагодарный мальчишка обозлился во время проведения инструктажа, даже начал угрожать вывести на свет закулисную активность Ганзы, словно до этого кому-то есть дело.

Бэзил собрал срочное совещание совета Ганзы, и его члены неохотно согласились, что спасти кандидатуру принца Адама уже невозможно. В любой момент его правления эта непримиримость может обернуться катастрофой. Такого они себе позволить не могли. Итак, Бэзил должен был проследить, чтобы молодого человека тихо уничтожили. Принц Адам так ни разу и не появился на публике, о нем не сообщалось ни в одной сводке новостей.

Он никогда не существовал.

Теперь, когда ОКС безуспешно пытался вернуть своего ученика к изучению программы, в сердце Бэзила закралась неуверенность. Если «принц Питер» не сработает, то у Ганзы уже не будет времени начать все сначала.

Он покончил со своим кофе и убедил себя, что пока не стоит слишком беспокоиться об этом, даже при виде того, как Раймонд Агуэрра пытается настоять на своем.

Такое случалось и раньше, и Бэзил был готов к этому. «Мне надо отвыкать быть оптимистом, когда дело касается человеческой природы», – сказал он сам себе.

Кандидаты в принцы всегда считали, что могут все выдержать и стать сами себе хозяевами… но это у них никогда не получалось.

84. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

Вторая волна шторма обрушилась на каньоны Райндик Ко, но Маргарет была слишком увлечена городом кликиссов, чтобы услышать эти звуки.

Ветер и косой дождь ударили в стену скал. Еще один поток воды прокатился по дну каньона, смывая камни и груды осадочной породы оттуда, где еще недавно стояли три робота.

Внутри заброшенных развалин было сухо и тихо. И великолепно.

Когда Луис и Аркас углубились в странные, наполненные эхом строения, DD направил в темные тоннели свою мерцающую световую панель. У обоих мужчин на лице была мальчишеская радостная улыбка, и Маргарет разделяла их радость. Это место напоминало гробницу, было тихим и не потревоженным.

Маргарет притронулась к гладким стенам, почувствовала слой пыли, оставленный веками. Ей было страшно, что она может разрушить эти хрупкие драгоценности одним своим дыханием, но руины кликиссов могли противостоять целым эрам. Запечатанный внутри стены каньона, город оставался не тронутым незваными посетителями, погодой или временем. Он просто стоял и ждал их.

– Эти конструкции очень похожи на те, что мы обнаружили на Лларо, – заметил Луис. – Посмотри на эти стены, арки.

– Да, но эти намного лучше сохранились, – Маргарет победно посмотрела на Аркаса. – На самом деле, это наиболее сохранившиеся руины из тех, что когда-либо находили в Руке Спирали.

Зеленый священник, явно гордившийся той ролью, которую сыграл в этом открытии, был очень доволен похвалой Маргарет.

– Хотелось бы мне, чтобы Сирикс, Декайк и Илкот были сейчас с нами и посмотрели на эти руины, – сказал DD. – Такие детали могли бы подтолкнуть их память. Вы считаете возможным, что они остались невредимы? Древние роботы кликиссов не подлежат ремонту.

– Конечно, возможно, DD, – предположил Луис с деланным оптимизмом. – Не вешай носа.

Компи, восприняв последнее указание буквально, задрал голову.

Четыре часа археологи изучали лабиринты строений и пещер. Строители кликиссов проложили свои тоннели с ровными стенами глубоко внутрь горной породы, но вот передний фасад этого инопланетного строения был закрыт стеной… словно все хотели это спрятать от посторонних глаз.

– Меня интересует, не боялись ли кликиссы чего-нибудь, – пробормотала Маргарет, рассматривая остатки камуфляжной стены утеса. – Может быть, внешние стены выполняли оборонительную функцию?

– Мы никогда не поймем, почему исчезла раса кликиссов, – заметил Луис скорее для зеленого священника, чем для Маргарет.

– А вам известно, как выглядели кликиссы? – спросил Аркас.

Луис покачал головой.

– Нет. Даже на явном поле боя на Коррибасе, где мы обнаружили «Факел Кликиссов», мы не сумели найти трупов инопланетян.

– И не надписи, ни иероглифы на стенах ничего не говорят о том как выглядел народ кликиссов, – вставила Маргарет.

– Возможно, Луис, мы найдем что-нибудь здесь, – предположил всегда полный оптимизма DD. – Я помогу вам искать.

Луис опубликовал краткую монографию в престижном ксеноархеологическом журнале, спорную, не совсем серьезную, где он говорил о том, что отсутствие трупов кликиссов может говорить о том, что в исчезнувшей расе существовал ритуальный каннибализм, они пожирали мертвых без остатка. В доказательство, он указывал на тот факт, что ни разу не было обнаружено ни одного кладбища, гробницы и вообще никаких указаний на похоронные обычаи кликиссов. Предположение Луиса было встречено скептически и вызвало краткую волну споров, но благодаря его высокому авторитету в своей области никто не рискнул назвать его чокнутым.

По мере того, как они продолжали свое исследование, коридоры со стенами из оплавленного камня начали расширяться и стягиваться к тому месту, которое было похоже на одно из звеньев скалистого города. DD шествовал со светом впереди, и они следом за ним вошли в еще одно просторное помещение. Воздух в этом месте вибрировал какой-то странной влажной тишиной, словно некое необычное свойство стены заключалось в том, что она поглощала эхо.

Так же, как и в большинстве помещений кликиссов, все ровные поверхности здесь были покрыты рисунками, надписями, иероглифами и математическими символами, словно насекомоподобная раса чувствовала себя обязанной записать свои мысли и исторические события для того, чтобы это увидели люди.

Было странно то, что хотя они и были способной к межзвездным путешествиям расой, обладающей колониями на многих планетах, кликиссы никогда не рисовали на стенах изображения звездных кораблей или других средств транспорта.

Покрытый кожухом механизм, отбрасывающий острые, как лезвие бритвы, тени, скрючился в дальнем углу помещения. Когда DD осветил своей световой панелью комнату, Маргарет заметила, что большая часть главной стены была совершенно чистой, трапециевидный участок камня, девственно ровный, как парусина, окруженный плотной вязью символов. Этот чистый участок, являясь резким контрастом с плотно покрытыми рисунками и пиктограммами всеми другими стенами, бросался в глаза.

– Ну что же, похоже, кликиссы здесь еще не закончили свою работу, – заметил Луис. – Но почему они оставили нетронутым именно это место? Может быть, это связанно с какими-то особенностями камня?

Маргарет покачала головой.

– Нет, старик. Посмотри, это совершенно правильная трапеция. Этот участок намеренно оставили нетронутым, словно он им нужен был для чего-то чистым и незанятым. Мы встречались с таким и раньше на других развалинах.

– Да, теперь я припоминаю. Но мы, дорогая, так и не смогли догадаться, что же это такое.

Аркас присел и начал рассматривать плоскую трапецию, которая у основания достигала трех метров в длину.

– На мой взгляд, это похоже на широкое окно… или на дверь. Маргарет не стала спорить с его предположением, так как и сама испытывала смутное подобное ощущение.

– Но куда оно ведет? За ним нет ничего, кроме камня.

Она подошла поближе и начала внимательно и с любопытством изучать высеченные символы, окаймляющие пустой участок.

Несколько других «каменных окон», найденных ими при предыдущих раскопках, были окружены обломками и в той или иной мере повреждены. А это оказалось нетронутым.

Но его назначение все равно оставалось неясным.

Ее мысли были прерваны восклицанием DD.

– Извините, пожалуйста! Янашел что-то очень интересное! Он стоял рядом с механизмом, укрытым около стены, направив свет панели в пространство между двумя кубическими блоками.

Маргарет увидела там неподвижную тень, гладкий пыльный корпус с несколькими вывернутыми конечностями и закругленным телом с однородной пыльной поверхностью, что придавало всей форме внешность гигантского раздавленного жука. Все это отдаленно напоминало роботов кликиссов, но было более натуральным и ровным.

От удивления она глубоко вдохнула холодный воздух и взволнованно напряглась. Она почувствовала, как в ее кровь вливается поток адреналина.

– Это… Луис, это в действительности?

Луис подошел поближе и тут же восторженно засмеялся. Маргарет точно знала, что это такое, еще до того, как он к ней повернулся, его изрезанное морщинами лицо расплывалось в широкой улыбке.

– Это первый! – воскликнул он. – Отличная работа, DD!

В то время как компи освещал мумифицированный труп, Маргарет склонилась, изучая находку. Она изо всех сил соблюдала осторожность, чтобы не прикоснутся к инопланетянину, так как время могло превратить его в очень хрупкую конструкцию.

– Это тело настолько старое, что как только мы попробуем сдвинуть его с места, оно превратится в пыль.

Луис указал на длинную трещину на спине робота.

– Похоже, он погиб от удара. Ударили сзади… а может быть, на него упала часть потолка.

– Тогда где обломки? – Маргарет сделала шаг назад и начала вглядываться в каждую мелочь.

Внешне кликисс напоминал громоздкого робота, но это сходство было, можно сказать, таким же грубым, как и у DD с живым человеком.

Как всегда неосторожный, Луис тихонько дотронулся кончиком пальца до передней конечности трупа, и часть серо-бурой поверхности панциря превратилась в пыль и осыпалась на пол.

– Ну что ж, полагаю, это говорит о том, что нам не стоит надеяться на обычное вскрытие, дорогая, – сказал он. – Нам лучше сфотографировать этот экспонат со всех сторон.

С этим высказыванием Маргарет согласилась.

– Сбор биологических останков может нам дать кое-что для изучения. Мы можем выяснить химический состав. Возможно, мы даже сумеем обнаружить целые клетки.

Она взволнованно подняла голову. В этот момент возможным казалось все, что угодно.

– Что это за звуки? – Аркас поднялся и начал оглядываться. Маргарет тоже услышала движение во внешнем тоннеле: тяжелые шаги, глухой стук, словно двигалось что-то тяжелое. Она внезапным беспокойством осознала, насколько одиноки и изолированы они в этом призрачном разрушенном городе. У них не было никакого оружия, ничего такого, с помощью чего они смогли бы защититься. Невероятно, но неужели через столько лет что-то смогло выжить? Пустыни Райндик Ко являлись прибежищем только нескольким породам маленьких ящериц да пауков. Они не видели никаких признаков существования крупных хищников. Снаружи шторм уже утих, отчего звуки тяжелых шагов казались еще громче. В горле у Маргарет пересохло, Луис встал к ней поближе – то ли для эмоциональной поддержки, то ли для бессмысленной демонстрации своей храбрости и желания защитить ее.

DD бесстрашно пересек помещение, держа перед собой осветительную панель. Затем компи восторженным голосом сообщил:

– Это всего лишь Сирикс… на самом деле это все три робота кликиссов. Они вернулись!

Три тяжелые черные машины появились на свет, выходя один за Другим на открытое пространство из горла тоннеля. Маргарет с изумлением уставилась на них, так как видела своими глазами, как они были смыты яростным бушующим потоком. Комки глины облепляли их корпуса. Один из алых оптических сенсоров Илкота был разбит, и на его месте мерцало темно-красное пятно. Их черные щитки были помятыми и грязными, но в остальном невредимыми.

– Мы… уцелели, – сказал Сирикс.

Троица перепачканных роботов остановилась посреди помещения, оглядываясь, сканируя, словно они хотели записать все то, что здесь увидели.

– Ну что ж, я поражен вашей прочностью, – бодро признался. Луис, – Идите сюда, посмотрите, что мы нашли. Мумифицированный труп кликисса, это первый, который нам удалось найти!

Он был возбужден, как школьник, которому не терпится показать хорошо выполненное домашнее задание.

Маргарет, все еще не пришедшая в себя, посмотрела на огромных, похожих на насекомых роботов. Она вспомнила, как трудно было для трех человеческих существ взобраться по отвесной стене, даже при помощи спущенных DD веревок и автоматических клиньев. А ведь это было еще до обвала.

– Как вы сюда попали, Сирикс? Я думала, вы не способны лазать по скалам.

– Мы сумели, – ответил Сирикс.

Затем робот повернулся, чтобы рассмотреть тело кликисса, которое, стиснутое между двух непонятных механизмов, уже было готово пылью обвалиться на пол. Другие два робота уставились на нетронутую чистую трапецеидальную зону окна, словно что-то выискивая в своей стертой памяти.

85. ОТЕМА

Поглощенная своей работой, посол с Терока редко покидала кристаллические стены свой комнаты во Дворце Призмы. «Сага Семи Солнц» уносила ее намного дальше, чем это могла бы сделать любая экскурсия. У Отемы было все, что ей необходимо, кроме времени. Эпос был слишком длинным, чтобы успеть прочитать его за оставшуюся жизнь.

Отфильтрованный свет сиял вокруг нее так ярко, что ее фотосинтетическая кожа чувствовала пресыщение от тепла и питания. На столе в горшочках стояли два саженца, оба высотой в четыре фута и оба разросшиеся в ярком свете.

Она читала вслух до тех пор, пока горло у нее ни начинало саднить и не заставляло ее остановиться. Отема потянулась к кувшину с холодной водой, который всегда держала при себе. Она сделала большой глоток, успокаивая боль в голосовых связках, и откинулась на стуле, чтобы немного передохнуть.

Сначала, как только она передала свои обязанности посла амбициозной Сарайн, она не была уверена, стоит ли ей браться за это задание и отправляться на Илдиру, ее беспокоили те изменения и уступки которые может пойти Сарайн. Она боялась, что все ее труды по защите интересов Терока пойдут насмарку.

Но очутившись здесь, на Илдире, увидев огромный потенциал «Саги Семи Солнц», Отема поняла, что здесь она может внести гораздо больший вклад в общее благополучие и знания вселенского леса, чем занимаясь политическими танцами с группой земных лидеров.

Временами Железная леди была очень разочарована поведением Ниры, которая проводила с Великим Наследником Джора'хом так же много времени, как она сама тратила на чтение вселенскому лесу. Теперь Нира каждый день ходила на рыцарские турниры, отправлялась в музеи или смотрела воздушные парады. Но, в конце концов, ее помощница была еще молода и легко попадала под впечатление от всего нового и романтичного.

И в то же время Нира чувствовала илдиранскую культуру намного глубже, чем это было под силу старой зеленой священнице, и девочка всегда считала необходимым поделиться своими впечатлениями с саженцами вселенского леса. Таким образом, вселенский лес и в этой области расширял свои знания.

Отема, уже не способная отказаться от своего восприятия мира глазами посла, продолжала очень беспокоиться о политическом будущем Терока и распространении зеленых священников на территории Ганзы. Когда, после бесконечных часов чтения вслух, она начинала испытывать усталость, Отема расслаблялась, прикасалась к саженцу и устанавливала телепатическую связь со вселенским лесом для того, чтобы узнать новости.

Она попыталась проследить деятельность Сарайн в качестве посла в Ганзе, узнать, какие переговоры провела молодой посол и какие документы подписала. Пока что Сарайн осуществила не слишком много нововведений… но это Отему не успокаивало. Сарайн вполне могла проводить в жизнь свои планы за закрытыми дверями, не допуская туда зеленых священников сети телепатической связи.

О, какой вред она могла нанести!

Отема передала свою озабоченность вселенскому лесу, и другие священники, особенно те, которые располагались на Земле, стали тоже наблюдать за происходящим. Но вселенский лес, похоже, был слишком озабочен своими собственными тревогами, чем-то намного более важным, чем просто политика Земли, чем-то таким, что еще не смог понять ни один зеленый священник.

Она, так же как и многие ее коллеги, пыталась побольше выяснить об этой беспокоящей вселенский лес тайне, но деревья пока в ответ выдавали только одни предупреждения, намеки и пророчества. А чтение Отемой «Саги Семи Солнц» увлекало и беспокоило вселенский лес еще больше.

И вот она взяла очередную порцию документов и начала рассказывать деревьям новую историю из илдиранского эпоса.

Два посаженных в горшочки саженца оставались в апартаментах Ниры, в то время как остальные маленькие деревца были заботливо рассажены на покрытых лианами стенах небесной сферы, в огромном террариуме, находящемся над приемным залом Мудреца-Императора.

Она услышала шаги в своей комнате, но не стала обращать внимания на посетителя, пока не кончила читать легенду о глухом певце, музыка которого была настолько сильной, что могла остановить сердце слушателей, хотя сам певец никогда не слышал своих мелодий. К сожалению, Мудрец-Император, правящий в те времена, вынужден был приказать казнить певца после того, как он, благодаря своей силе вызывать меланхолию, стал причиной смерти двух благородных слушателей, охваченных горем.

Со вздохом Отема отложила в сторону документы и повернулась, чтобы поприветствовать хранителя памяти Вао'ша. Историк стоял в дверях, его руки были полны свитков и других письменных источников.

– Ясомневаюсь, что вы уже готовы к получению новых частей «Саги», посол Отема, но я отобрал для вас вот эти особенно интересные истории. Вам они понравятся.

– Точно так же они понравятся и вселенскому лесу… Ах, если бы у меня было больше времени.

Вао'ш рассмеялся – так дружелюбно, что согрел сердце Отемы.

– Я слышу об этой трудности с того момента, как родился историком. Для хранителя памяти самое трагичное умереть в молодости, потому что он так и не сможет прочитать полностью весь эпос и умрет неудовлетворенным.

– К счастью, – сказала пожилая женщина, – вселенский лес может воспринимать информацию из параллельных источников. Прочитать всю «Сагу» от начала до конца не является целью моей жизни, но я должна быть уверена, что лес в любом случае узнает весь этот эпос.

Хранитель памяти аккуратно положил свои документы рядом с документами, уже лежащими на рабочем столе Отемы.

– Я уверен, что в этом аспекте хранители памяти могут предложить вам свою помощь, посол. Вы мне говорили, что на Тероке информацию вселенскому лесу читает большая группа зеленых священников и их послушников. Почему бы нам не сделать этого и здесь, добавить чтецов других частей эпоса?

– И что вы предлагаете? – оживилась Отема.

– Мудрец-Император приказал мне оказывать вам любую помощь. От его имени я могу привлекать других хранителей памяти, певцов и даже высококвалифицированных чтецов для того, чтобы читать отрывки из «Саги» другим саженцам, которые вы привезли с собой. Если я вас правильно понял, зеленым священникам для такой работы не надо входить в телепатическую сеть. Разве мы не можем разделить требующую большого времени работу на многочисленные смены?

От восторга у Отемы перехватило дыхание. Она уже задумываласьо том, как бы разделить эту задачу с зелеными священниками, находящимися на Тероке, но ей как-то и в голову не приходило, что илдиранцы без труда могут ей помочь в чтении «Саги». Чтецу вовсе не нужна способность к телепатической связи, в конце концов, послушники на Тероке начинают работать с деревьями, еще не получив зелень.

– Это великолепная идея, хранитель памяти Вао'ш. Ваше предложение намного ускорит прочтение «Саги Семи Солнц».

Отема с интересом взглянула на стопку документов и свитков, которые только что принес Вао'ш. Она быстренько просмотрела символы и была удивлена, что в этих документах упоминаются таинственные роботы кликиссов.

Заинтригованная, она прочитала кусочек побольше из принесенного ей эпического рассказа, стараясь найти там более детальную информацию об исчезнувшей расе, но раса насекомообразных исчезла задолго до того, как начали записывать илдиранскую историю.

Она быстро повернулась и к своей радости заметила, что Вао'ш еще не скрылся в конце коридора. Она окликнула его.

– Хранитель памяти, у меня есть к вам один вопрос. Я понимаю, что прочитала всего лишь малюсенький кусочек из вашей огромной «Саги», но я нашла там очень мало информации о роботах кликиссов. Разве это не илдиранцы нашли первых роботов где-то на спутнике, на котором разрабатывали залежи полезных ископаемых? Я видела несколько таких роботов здесь, в Миджистре, и знаю, что на территории империи есть и другие роботы.

– Роботы кликиссов посещали и Ганзейскую Лигу, – заметил Вао'ш, его лобные наросты окрасились в различные цветовые тона.

Отема еще не умела разбираться в этих цветовых сигналах инопланетян.

– Это так, но Илдиранская империя намного старше. У вас есть еще какие-нибудь истории про роботов кликиссов? Почему в вашем эпосе так мало информации о расе кликиссов? Когда-то они, так же как и вы, были цивилизацией, имеющей большое значение. Куда Делись кликиссы до того, как образовалась Илдиранская империя?

На лице Вао'ша отразилась озабоченность, говорящая о том, что он обдумывает, как бы лучше ответить на поставленный ему вопрос. Почувствовав его стойкое нежелание отвечать, Отема пришла к выводу, что историк редко обращается к фундаментальным знаниям.

– Кликиссы и их роботы являются частью другой истории, – наконец-то ответил Вао'ш. – Они являются частью своей собственной истории. Возможно, они не играли никакой роли ни в нашей, ни в вашей истории, – он отвернулся. – А может быть, эта часть истории еще просто не написана.

86. НИРА КХАЛИ

Вид с кристаллических балконов Дворца Призмы открывался захватывающий. Великий Наследник Джора'х взял с собой Ниру на смотровую площадку рядом с пенящимся и журчащим, устремившимся вверх потоком. Он оставил своих телохранителей снаружи, чтобы уединиться с очаровательной терокской женщиной.

– Это одно из самых любимых моих мест, – сказал он.

У Ниры на несколько секунд просто перехватило дыхание.

– Это… великолепно.

Джора'х притронулся к ее руке, затем взял ее в свою.

Находясь на вершине доминирующего холма, Дворец Призмы открывал вид на далекие горизонты Миджистры.

Изогнутые, напоминающие стекло структуры ползли до самого горизонта, словно бегущая по поверхности пруда рябь. Высокие башни Дворца, окруженные сферическими куполами государственных министерств, устремлялись ввысь.

Смотровая площадка выдавалась вперед под углом к вогнутым внутрь колоннам опоры таким образом, что когда Нира стояла на прозрачной поверхности, не видя опоры, казалось, она парит в воздухе вместе со стоящим рядом с ней Джора'хом.

Ступени поднимались по склону главного холма и вели к полусферическим платформам и куполам, которые поддерживали Дворец. Семь главных потоков воды, пущенных по идеально ровно прорезанным каналам, соединялись в единой точке.

– Строители Дворца Призмы хотели показать, что все, даже законы природы, устремляются ко всевидящему и всемогущему Мудрецу-Императору, – Джора'х понизил голос и тепло ей улыбнулся. – К сожалению, я противоречу этой концепции, так как все мои мысли стремятся к тебе, Нира.

Смущенно рассмеявшись, она крепко сжала его руку. В арочном проходе у них за спиной свирепого вида телохранители, казалось, совсем не обращали на них внимания.

– Тут так высоко… отсюда такой вид, что захватывает дыхание. Это напоминает мне Терок, первое восхождение на вершину вселенского леса.

– Рейнальд описывал мне ваш мир и, судя по описанию, он великолепен, – когда Джора'х попробовал мысленно нарисовать эту картину его подернутые дымкой глаза сверкнули. – В один прекрасный день я нанесу визит на Терок. Возможно, вместе с тобой.

– И вместе с огромной сворой прислужников, телохранителей и помощников, заметила она с улыбкой. – Как только мы покинем Миджистру, рядом с тобой уже трудно будет улучить спокойный момент.

– Мы илдиранцы, не любим находиться в одиночестве.

Они стояли совсем рядом друг с другом, хотя смотровая площадка была довольно большой. Нира очень хорошо чувствовала присутствие рядом Великого Наследника, но отодвигаться ей не хотелось.

Она смотрела на маленькие фигурки людей, суетящихся далеко внизу. Бесконечный поток илдиранцев поднимался ярус за ярусом по главному холму, поддерживающему Дворец Призмы.

– Паломники, – объяснил Джора'х, заметив ее интерес. – Хотят поглазеть на величие Мудреца-Императора.

Группы из различных кланов упорно поднимались вверх, останавливаясь для передышки в специально отведенных местах. Прежде чем добраться до входного купола, они пересекали мосты и обходили кругом холм, осуществляли ритуальное омовение в семи водных потоках.

– Все граждане империи могут войти во Дворец. Мой отец держит галерею аудиенций открытой для посетителей. Каждый, кто совершает паломничество, может увидеть величественное лицо, проецируемое под небесным куполом.

– Он не боится попыток убийства или просто насилия?

Джора'х с удивлением посмотрел на нее.

– Благодаря тизму мой отец может заблаговременно узнать, что кто-то задумал преступление. Отец решит эту проблему задолго до того, как задумавший убийство войдет во Дворец. Мы, илдиранцы, очень отличаемся от вас, Нира. Тебе надо понять это.

Они молча стояли на высоком наблюдательном пункте, бок о бок, наблюдая, как группы паломников благоговейно идут к своей цели. Наконец Нира сказала:

– Мы такие разные, – она инстинктивно прижалась к нему, – Но на самом деле, Джора'х, мы во многих отношениях можем быть… очень похожи.

Уже вернувшись в личные покои Великого Наследника, Нира задумалась, не прибегал ли этот харизматичный человек к помощи своих телепатических способностей, чтобы соблазнить ее. Но благодаря своей связи со вселенским лесом она чувствовала влияние внешних мыслей. И в данный момент Нира не думала, что сделала что-то против своего желания… совершила что-то такое, что было уж совершенно неправильным. То был ее первый опыт в этой области, но страшно не было.

Ее кожа впитывала теплый свет, наполнявший все помещение, и она испытывала прилив энергии от каждого его прикосновения. Даже держа Великого Наследника в объятиях, она продолжала страстно желать его, и Джора'х отвечал ей тем же. Медленно и зачарованно они освобождали друг друга от одежд, снимая по отдельности каждый предмет.

– Мне кажется, ты такая интересная и загадочная, Нира, – прошептал он, обдавая теплом своего дыхания ее ухо.

И она испытывала к нему те же самые чувства.

Нира боялась, что после стольких любовниц он может оказаться равнодушным или пресыщенным, но когда они занимались любовью, Нира почувствовала, что полностью владеет вниманием Великого Наследника и вызывает в нем восхищение.

87. АДАР КОРИ'НХ

Это был старый трюк, которому Адар научился, изучая стратегию военных игр землян. Он вывел две когорты военных кораблей на окраину Квронхи-3, системы двойных звезд, в которую входили два из семи солнц Илдиры.

Система Квронха-3 было малонаселенной, всего лишь пара обитаемых, но незначительных планет. Основным занятием этой системы являлось управление старым производством по сбору экти, которое плавало в облаках газового гиганта системы. Это было одно из тех нескольких производств, которые все еще оставались в руках илдиранцев, а не были переданы человеческим Скитальцам.

Адару Кори'нху это место показалось вполне удобным для того, чтобы провести показательные военные космические маневры.

Он разделил две когорты на противоположные команды и приказал сотням кораблей стать условными противниками. В соответствии с человеческой традицией, он назвал эти группы «командой красных» и «командой синих». Веками занимаясь моделированием боевых ситуаций, земные стратеги тщательно проработали этот процесс, и Адару показалось, что упражнение будет очень полезно для его воинов. Это было больше, чем просто игра.

Тал Аро'нх, профессионал старой школы, командовал синей когортой. Тал скрупулезно выполнял все порученные ему обязанности и упражнения. Но несмотря на это, он больше всего беспокоил Кори'нха. Старый вояка был чужд любым инновациям и горше всех плакался о «бесполезной потери времени» на нетрадиционные упражнения.

Командой красных руководил Тал Лори'нх. Кори'нх не считал, что он более грамотный командир, но Лори'нх обладал способностью делать как можно меньше, позволяя своим подчиненным кулам самим исполнять возложенные на них обязательства. Но так как Тал Лори'нх в большинстве случаев подбирал себе талантливых подчиненных, его когорта обычно выглядела очень хорошо.

Кори'нх уселся на командном посту небольшой наблюдательной платформы, откуда без труда мог наблюдать за действиями противников. Он включил передатчик для ближней связи и приказал двум талам:

– Аро'нх. Лори'нх. Можете начинать учение.

Тал Лори'нх кратко подтвердил полученный приказ, в то время как Аро'нх в последний раз попытался высказать свои слабые возражения:

– Адар, я еще раз прошу тебя прекратить эту вызывающую деятельность. Звездный флот является монолитным образованием, которое должно слаженно действовать для выполнения поставленной перед ним Мудрецом-Императором задачи. Никогда манипулы не воевали друг с другом, за исключением времен Гражданской войны, которая была в незапамятные годы. Такие учения могут привести только к ослаблению дисциплины и образованию неразберихи, вызвать в солдатах военного клана чувство, что враги могут принадлежать к их собственной расе…

Кори'нх не питал никакой симпатии к упрямому старому командиру.

– Тал Аро'нх, я нахожу более вызывающим то, что вы публично обсуждаете мои приказы. Яваш Адар, благословленный на это Мудрецом-Императором. Делайте что вам говорят, или будете отстранены от командования.

– Слушаюсь, Адар, – ответил Тал и выключил канал связи. Кори'нх откинулся в кресле и принялся наблюдать за движением кораблей. Обоим когортам было запрещено обсуждать выбираемую тактику действий. Целью учений являлся захват и оккупация одной из команд бесформенного куска астероида, небольшой планеты, которая под экстремальным углом вращалась вокруг двух солнц Квронха-3.

Не было ничего удивительного в том, что Тал Аро'нх повел свою когорту прекрасным стандартным строем, строем, изображающим концентрические сферы, знакомым всем зрителям илдиранских воздушных парадов и военных представлений.

Внешняя сфера, состоящая из боевых кораблей, окружала находящиеся внутри корабли сопровождения и катера. Аро'нх вел свои корабли, всей массой направляясь прямо к заданному астероиду.

Отряд сторожевых кораблей патрулировал за пределами внешней сферы, кружась плотным кольцом вокруг наружного строя боевых кораблей. Предполагалось, что они несут оборонительную функцию, но когда группы скоростных катеров начинали кружиться в противоположном направлении, получалось захватывающее зрелище, готовое вызывать восторженные аплодисменты у отдаленной аудитории, а вовсе не продиктованное военной эффективностью.

Тал Лори'нх вел свою красную команду в более хаотическом порядке. Семь манипул, составляющих его когорту, разделились на отдельные группы по сорок девять кораблей, каждая из которых устремилась на неприятеля отдельным, но плотным строем. Для критического глаза команда красных двигалась не таким красивым и артистическим способом. Затем семь отдельных манипул, каждая из которых состояла из семи септим боевых кораблей, рассыпались в стороны и в беспорядке устремились к цели.

Одна за одной шесть из семи манипул Лори'нха врезались в сложное построение концентрических сфер команды синих, вызвав среди тщательно выстроенной хореографии кораблей Тала Аро'нха рябь хаоса. Громоздкое построение начало разваливаться, но исполняя лающие приказы старого тала, капитаны каждого корабля команды синих вернулись на свои места. Гигантская сферическая конфигурация неумолимо надвигалась на свою цель, не обращая внимания на все угрозы, которые могла создать команда красных.

Однако пока шесть манипул красной команды наседали на громоздкую, но прекрасную группу кораблей синей команды, седьмая манипула Лори'нха с возрастающей скоростью устремилась вперед к желанному астероиду. Она, невзирая ни на что, шла прямо к намеченной цели.

Тактика была достаточно простой и предельно ясной. К тому времени, когда неповоротливая конфигурация кораблей Аро'нха восстановила порядок и начала разворачивать корабли, вскрыв внешнюю сферу боевых кораблей, чтобы выпустить вперед десантные суда, хитрая манипула красной команды уже приземлилась на астероиде. Они прекратили развертывание всех своих быстрых катеров, высадили одетые в илдиранские скафандры оккупационные силы, которые и установили там эмблему своей когорты и подняли победный вымпел.

Остальные шесть манипул красной команды прекратили свои назойливые нападки на противника и окружили астероид, не позволив когорте Аро'нха даже приблизиться к цели. Это был полный разгром.

Прежде чем синяя команда сумела выпустить вперед первый транспорт, Адар Кори'нх связался с обеими командами и объявил конец учений, присудив полную победу красным.

Когда Тал Аро'нх появился перед взором Адара Кори'нха в командном отсеке наблюдательной платформы, он выглядел особенно старым и казался окаменелостью. Он стоял, вытянувшись как шомпол, его форма офицера Звездного флота была безупречной, ордена и медали аккуратно развешены на груди.

Он проиграл. Полностью.

Карьера Аро'нха была образцом традиционной службы в Звездном флоте. Но для Адар Кори'нха это уже не являлось достоинством.

Старый Тал стоял в молчаливом ожидании, но под маской каменного лица чувствовалось негодование.

Командиры манипул противоположных команд ожидали в соседней комнате. Кори'нх посмотрел на двух стоящих перед ним Талов. Какое-то время он не нарушал висящей в комнате тишины, его лицо выражало недовольство обоими командирами.

– Ну и что, джентльмены? Какова ваша оценка учений? – наконец поинтересовался он.

Тал Лори'нх, как всегда, выжидал, пока выскажется кто-нибудь другой. Аро'нх, однако, поднял подбородок и засопел.

– Адар, я должен высказать претензии к той тактике, которую использовала команда красных. Ни в одном руководстве Звездного флота нельзя найти рекомендации для таких действий. Нигде в «Саге Семи Солнц» ты не найдешь упоминания о командире, который бы избрал такую тактику. Такого никогда раньше не случалось! Я нахожу вульгарные попытки Тала Лори'нха создать… хаос недостойными даже презрения. Мы оба командиры Звездного флота. Наши солдаты – не стадо животных, которое можно спровоцировать на толчею.

Не делая никаких замечаний, Кори'нх позволил своему офицеру этими жалобами выпустить пар, затем заявил спокойным, но убийственным тоном:

– И все же красная команда сумела разгромить тебя.

– Адар, эта нечестная победа…

Кори'нх стукнул кулаком по столу и встал, его глаза сверкали.

– Нечестных побед не бывает! – его голос и тон шокировали обоих командиров. – С какой стати ты настаиваешь на том, чтобы Звездный флот использовал старую, легко предсказуемую при любых обстоятельствах тактику? А что если мы столкнемся с неприятелем, который не понимает наших правил и не испытывает к ним никакого уважения? Что делать тогда?

– Это не наши методы победы, – сердито насупился Аро'нх. – У илдиранцев есть своя традиционная честь. Если ты позволишь продолжаться этому нецивилизованному безумию, то разрушишь всю гордость и непобедимость Звездного флота.

Злясь, что у него не получается разрушить окаменелые представления старого командира, Кори'нх сказал:

– Илдиранская империя не сможет оставаться непобедимой, если мы не проявим должную гибкость. Враг существует, хотя мы его пока и не видим.

Он взглянул на консервативного Тала и почувствовал, как у него внутри зашевелились струны жалости. Аро'нх никогда и в дурном сне не подозревал, что от него потребуют каких-то новшеств.

Он был гордым. Он следовал всем положенным правилам и не знал, что надо сделать, чтобы остановить противника, не прибегая к безопасной паутине правил и традиций.

– Тал Лори'нх, – повернулся Кори'нх к другому командиру, – объясните мне, почему вы выбрали такую необычную тактику.

– Вы поставили перед красной командой вполне ясную задачу, Адар, – начал командир другой когорты. – Мы просто выбрали самый простой маневр, чтобы достичь цели. Так как эти ученья не являлись публичной демонстрацией и никто из илдиранцев не наблюдал за нашими методами, я решил, что мы должны просто оккупировать астероид… а не устраивать представление.

– Синяя команда не «устраивала представления», – нахмурился Аро'нх.

– Мне прокрутить для тебя видеозапись, Аро'нх? – огрызнулся Кори'нх. – Какой смысл был выстраивать эту конфигурацию из вложенных друг в друга сфер, выпускать на орбиту корабли охраны, разворачивать внешнюю сферу, если не для показухи? Какой цели можно достичь такими действиями при отсутствии публики? По крайней мере, вы, Тал, сделали очень неудачный выбор стандартного боевого построения. Данная ситуация, кроме всего прочего, требовала от вас еще и быстроты действий.

– Адар, может быть, мне показать тебе еще и военный учебник…

– Достаточно! – недовольно оборвал его Кори'нх. – Тал Лори'нх, это вы разрабатывали план? Если это так, то я вам выражаю благодарность.

Второй командир несколько растерялся, но у него хватило чести не присваивать себе похвалу за то, чего он не делал.

– Не совсем так, Адар. Я понял всю мудрость этого плана, как только мне его описали… но первоначальная идея принадлежит Кулу Зан'нху, сыну Великого Наследника. Зан'нх предложил мне разделить когорту на отдельные манипулы, поставив перед каждой свою определенную цель.

Адар Кори'нх удовлетворенно вздохнул. Он и до этого видел, как Зан'нх проделывал быстрые маневры, требующие воображения, даже когда он командовал всего лишь септимой: его совершенно не удивило, что сообразительность именно старшего сына Великого Наследника привела красную команду к победе.

– Вызовите его сюда, – приказал Кори'нх, – немедленно.

Приказ был тут же передан в соседнюю комнату, где сидели в ожидании командиры манипул. Уже через мгновение в комнату вошел Зан'нх, глаза его горели, он отсалютовал Адару, затем обоим командирам когорт.

– Вы вызывали меня, Адар?

– Кул Зан'нх, – Кори'нх подошел поближе к молодому человеку сложил на груди руки в знак признания его заслуг, – как верховный командующий Звездного флота, я воспользуюсь своим правом повысить вас в звании за отличную службу и замечательное воображение, которые и привели к победе вашу когорту в сегодняшних учениях.

Все три офицера были поражены. Зан'нх только недавно получил звание Кула, и установленный протокол требовал более медленного продвижения.

– В свете возросшей опасности в Руке Спирали, Звездному флоту нужны такие умные офицеры с хорошим воображением, как вы. Таким образом, с этого момента вам присваивается звание Тал.

Аро'нх не смог сдержаться.

– Адар, это нарушает все правила! Есть общепринятые…

Но Кори'нх продолжал, не обращая внимания на старика:

– Зан'нх, вы принимаете командование над когортой Тала Аро'нха, который сэтого момента понижается до звания Кула. Его непродуманные действия, на мой взгляд, могли бы привести к трагическим последствиям в условиях реального боя.

Старый Тал был изумлен, он застыл в шоке, словно у него из-под ног ушло все, что составляло основу его жизни.

– Я… я предпочел бы отставку, сэр. Мой ранг…

– Отказываю. Настало время потенциального военного кризиса. Я не хочу терять одного из моих опытных офицеров, но более низкий ранг больше подходит к твоим несгибаемым взглядам. А приказы ты всегда выполнял очень хорошо.

Аро'нх, казалось, еле стоял на ногах: временами даже складывалось впечатление, что только жесткая форма не дает ему упасть.

– Адар, я подам официальную жалобу.

– Твоя жалоба будет отклонена. У меня есть благословение, равно как и приказ, Мудреца-Императора превратить Звездный флот в мощную боевую силу, – разжалованный офицер сверкнул глазами, но Кори'нх ничем на это не ответил. – Ты хорошо служил всю свою жизнь, Аро'нх, но не захотел учиться. Ты позабыл, что такое приспосабливаться, а это в случае столкновения с реальным внешним врагом может оказаться смертельно опасным для империи. Мудрец-Император приказал мне повысить нашу боевую готовность.

Сын Великого Наследника стоял по стойке смирно, пораженный ходом развития событий. Кори'нху очень понравилось, что молодой человек не задрал нос, а всего лишь доволен повышением.

– Тал Зан'нх, теперь вы вступили в командование полной когортой. С этого момента под вашим руководством находится команда синих, насчитывающая триста сорок три корабля. Примите мои поздравления, молодой человек.

Аро'нх казался совершенно сломленным, словно за последние несколько мгновений он постарел на целое столетие. Тал Лори'нх тоже казался удивленным и напуганным, побаивающимся очередного учения. Он понимал, что в следующий раз столкнется лицом к лицу с Зан'нхом, и этого талантливого молодого офицера больше не будет в его главном ресурсе.

Соберите все корабли, – устало приказал Кори'нх. – Я хочу как можно скорее объявить о повышении Зан'нха и покончить с ритуалом победы. Возможно, на газовых шахтах Квронха-3 это представление понравится.

88. ГЕНЕРАЛ КУРТ ЛАНЬЯН

Первый новый боевой корабль Земных Оборонительных Сил класса Джаггернаут празднично сверкал контрольными огнями и датчиками в космическом доке. Уже полностью готовое гигантское судно висело в сборочном доке и ждало официального спуска.

Конструкторы и строительные инженеры были очень горды своей работой. Вскоре будут закончены еще двенадцать столь же огромных кораблей – краеугольных камней улучшенного флота, готовых выйти навстречу скрытому противнику.

Генерал Курт Ланьян и офицер связи первого канала адмирал Штромо, который будет капитаном нового корабля в его первом рейсе, прибыли на официальную церемонию в сопровождении почетного караула из двадцати готовых к бою ремор и с группой тщательно отобранных представителей средств массовой информации.

По мнению Ланьяна, весь этот спектакль только препятствовал проведению эффективной боевой операции, но президент Венсеслас с ним не согласился.

– Такие дела отнимают некоторое время, но помогают направить в нужное русло народные симпатии и получить большую межпланетарную поддержку, генерал, – настаивал Венсеслас, – это инвестиция в ваши долговременные военные возможности. Если вы сейчас сумеете завоевать расположение публики, то у вас не возникнет проблем с оправданием ваших действий в будущем, каков бы ни был их результат.

Для торжественного объявления о расширении флота Земных Оборонительных Сил сам король Фредерик прибыл на расположенную на астероиде космическую верфь, где заодно должен был окрестить и «спустить со стапелей» первый боевой корабль класса джаггернаут «Голиаф».

Хотя название звучало мужественно и могуче, генерал Ланьян не был уверен, что оно так уж подходит кораблю. В конце концов, этот библейский гигант был побежден намного меньшим и во многом недооцененным Давидом.

В окружении толпы подхалимов, советников, придворных политиков и ярко разодетой дворцовой стражи прибыл король Фредерик и пришвартовался к «Голиафу».

– Чрезвычайно впечатляюще, – сказал он.

В развевающихся на ветру одеждах он проскользнул по сверкающему металлическому коридору в направлении мостика. Выразительно горели сигнальные огни и мерцающие тактические опознаватели.

Ланьян проследил, чтобы команда, работая в две смены, отполировала каждую платформу и каждую панель, а также чтобы на толстых стеклах иллюминаторов не осталось ни пылинки.

Игривая показуха казалась особенно неуместной, когда время и силы людей лучше было бы использовать на дополнительные военные упражнения или на учебные стрельбы из модифицированных излучателей и палубных орудийных систем.

Король Фредерик одобрительно кивнул.

– Вы правы, генерал Ланьян, это и впрямь чудесный боевой корабль.

Репортеры новостей, сопровождавшие его, тут же передали своим зрителям о том восторге, который вызвал «Голиаф».

Расширенный флот начал принимать свои формы в последние несколько месяцев, включив в себя дюжину новых джаггернаутов, каждый с усиленным вооружением: 90 крейсеров среднего размера типа Манта, 234 новых оружейных платформы Тандерхед, а также буквально тысячи быстроходных ремор, способных атаковать большие корабли. Все это было создано на космических верфях и распределено по новым эскадронам, разбитым на десять тактических подразделений. Все это было готово к выполнению полноценных миссий, как только покажется смертельно опасный инопланетянин.

Никто не сомневался, что коварный враг нанесет еще один удар.

В дополнение к новым кораблям Ланьян предусмотрительно подготовил и принял на вооружение тысячи частных кораблей, реквизировав все, что можно было модифицировать для использования в Земных Оборонительных Силах в качестве курьерских катеров, судов снабжения и разведывательных кораблей. Как главнокомандующий обновленных космических вооруженных сил, Ланьян добросовестно выполнял свою работу.

На мостике «Голиафа» адмирал Штромо склонился над тактической панелью управления и открыл люки излучателей. Хорошо поставленным голосом образованного человека он подробно и оптимистично описал достоинства оружия королю Фредерику, который, похоже, пришел от этого в восторг.

– Наш новый флот намного превосходит все те старые реликты, на которых еще летает илдиранский Звездный флот. Строго говоря, эти корабли Земных Вооруженных Сил в своей мощи превосходят любые другие корабли, которые когда-либо строились.

– Я очень на это надеюсь, адмирал, – ответил король Фредерик. – Не мы первые проявили враждебность в отношении инопланетян, но мое сокровенное желание состоит в том, чтобы покончить с этим конфликтом как можно скорее и наименее болезненно. Возможно, теперь они вступят с нами в переговоры.

– Мы все этого желаем, Ваше величество, – заверил генерал Ланьян с натянутой улыбкой.

«К сожалению, – подумал он про себя, – ни у кого нет ни малейшей идеи, как это сделать. Земные Оборонительные Силы даже не могут обнаружить спрятанного в ядрах планет противника. Множество небесных шахт и разведчиков бороздят верхние облака, но когда кто-либо пытался исследовать негостеприимные глубины газовых гигантов? »

Сражаться с экзотическим врагом, столкнуться с его боевыми сферами в алмазных корпусах, преследовать их в условиях атмосфер с высоким давлением – все это было совершенно непохоже на те военные действия, которые Ланьян отрабатывал на своих симуляторах. Его первоначальные разработки были очень эффективны в случаях военного конфликта с илдиранцами или мятежа в колониях Ганзы.

Но спрятавшиеся в глубинах планет инопланетяне – совсем другое дело.

Это будет война, в которой нет места десантным и пехотным подразделениям. Ее нельзя будет выиграть, захватив и оккупировав территорию, возможно, ее даже нельзя будет остановить путем переговоров. Если неприятель действительно живет глубоко внутри гигантских планет, где сам водород может быть спрессован в металл, то какие могут быть с подобным противником споры из-за ресурсов или территориальных претензий? Чего хотят эти инопланетяне?

Ланьян сердцем чувствовал, что это будет война на полное уничтожение, с применением тяжелого оружия, возможно даже, что и с применением бомб «страшного суда», с использованием массивных непобедимых кораблей. Отдельные солдаты будут бесполезны, пехота и ручное оружие начисто отпадают. Вместо этого Земным Оборонительным Силам нужны хорошо обученные штурманы, пилоты, операторы комплексных бортовых орудий тяжелых кораблей.

На мостике «Голиафа» король Фредерик объявил об окончании визита. Должно быть, Бэзил Венсеслас проинструктировал его не затягивать мероприятие больше чем на час. Перед командой джаггернаута стояли задачи поважнее.

– Господа, – сказал Фредерик, – мы очень довольны и удивлены. Я нашел «Голиаф» в совершенно удовлетворительном состоянии, я объявляю, что он готов к отходу. Этот Джаггернаут будет флагманом наших восхитительных Земных Оборонительных Сил, – когда он улыбнулся, на его морщинистом лице промелькнул детский румянец. Я верю, что в один прекрасный день вы окажете мне честь, и я отправлюсь с вами в краткий круиз по Солнечной системе.

– Это легко можно будет устроить, Ваше величество, – сказал Ланьян, потом вспомнил о том, что ему говорил Бэзил Венсеслас в отношении общественного мнения. – Мне бы хотелось воспользоваться случаем и выразить мою огромную благодарность каждому гражданину Земной Ганзейской Лиги. Их поддержка, их жертвы и их бесконечная вера будут залогом полной и безоговорочной победы. Мы, люди, очень сильная раса. Мы можем оказаться легкомысленными в начале, но в конце нас всегда ждет триумф.

– Хорошо сказано, генерал, – просиял Фредерик. – Я отправлю свою королевскую команду на новый расширенный флот, и сделаю это как можно быстрее. Как только мы победим трусливого врага, который наносит удары без предупреждения, мы сможем вернуться к нормальной преуспевающей жизни во всех ганзейских колониях.

Королевская свита зааплодировала, в то время как корреспонденты жадно старались ухватить каждое слово и запечатлеть каждый кадр, чтобы донести это до своих зрителей.

Сердце генерала Ланьяна наполнилось энтузиазмом и уверенностью, но умом он понимал, что действительность всегда намного сложнее, чем выглядит в речах. Взглянув на другую сторону мостика «Голиафа», он встретился глазами со Штромо. Оба, задумавшись об одних и тех же оговорках, сразу поняли друг друга.

Новый земной боевой флот был намного мощнее всего того, чем когда либо приходилось командовать Ланьяну. Его корабли были более многочисленны, его оружие более разрушительным. Но они практически ничего не знали о возможностях или мотивах своего противника.

Ланьян боялся, что все эти бодрые речи и празднования являются не более чем насвистыванием мальчишки, идущего по ночному кладбищу.

89. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

Сердце Джесса все еще болело от гнева, но теперь, когда он пришел к решению, что же именно требовалось предпринять, свобода придала ему головокружительное чувство облегчения. Еще никогда в жизни он не видел так ясно свою Путеводную звезду; он точно знал, какой курс ему надо выбрать.

Джесс не собирался информировать Совет Скитальцев о том, что намеревается предпринять; ни Рупора Юхай Окнах, ни даже Ческу Перони. Он видел перебранки, панику и нерешительность на последнем собрании кланов в Приемном Комплексе. Они только замутят воду.

Нет, хорошо или плохо, но это будет его персональным возмездием. Его дядья на Плюме одобрили этот план, сварливый Калеб Тамблейн даже настаивал на том, чтобы пойти вместе с ним, но Джесс ясно дал понять, что главным должен быть он. Это было дело его клана, его ответственность… его месть. Немаловажно, что в произошедшем никого кроме него нельзя будет обвинить.

В сопровождении группы рабочих, отобранных на производстве воды на Плюме, Джесс взял несколько производственных кораблей и загрузил их всеми ресурсами и оборудованием, которые ему могут понадобиться.

Эти добровольцы знали Росса, работали на Брама Тамблейна и выполнят любой приказ Джесса. Как только дядя Калеб узнал, что он задумал, и рассказал об этом рабочей команде, никакие силы вселенной не могли удержать их от того, чтобы ему помочь.

И вот разношерстные корабли собрались на краю системы Голгена, в стороне от ледяного занавеса пояса комет Кьюпера, высоко над эклиптикой. Отсюда им хорошо была видна яркая точка газового гиганта.

Кровожадные инопланетяне затаились где-то глубоко под этими лимонно-коричневыми облаками.

Джессу казалось, что там, глубоко внутри, он чувствует присутствие своего брата вместе с призраками всех тех, кто был загублен на шахте «Голубое небо». Неужели небесная шахта каким-то образом оскорбила инопланетян? Или же враг просто увидел в Скитальцах назойливое насекомое, которое надо раздавить и отбросить в сторону?

На данный момент Скитальцы знали о пяти уничтоженных вместе со всей командой небесных шахтах. Атаки на шахты не были ничем спровоцированы и были безжалостными… и пока не отомщенными.

Многие взволнованные кланы Скитальцев уже увели свои независимые небесные шахты с других газовых гигантов, они вывели их из атмосферы и законсервировали на планетарных орбитах. Производство экти упало до малой части того, что было перед нападением на шахту «Голубое небо». Земная Ганзейская Лига еще не почувствовала дефицита, но Джесс был уверен, что президент Венсеслас и король Фредерик осознают надвигающуюся нехватку звездного топлива. Кризис должен разразиться очень скоро. Он активизировал канал связи на своем маленьком корабле. Все добровольцы из рабочих, которые пошли с ним, слушали его, находясь в своих корабля:

– Мой брат погиб вон там, на Голгене. Там же погибли и многие члены ваших кланов. Клянусь Путеводной звездой, что теперь настала очередь и нам что-то предпринять.

Он перевел дыхание. Джесс не готовил заранее свою речь.

– Скитальцы не жестокий народ. У нас нет ни внушительных вооруженных сил, ни разрушительного оружия. Но с нами шутить нельзя. Мы окажем этому врагу сопротивление и отомстим за потерянных членов наших семей. Никто из нас не отступит. И уж конечно, не я.

По линии связи прокатились высказанные сквозь зубы клятвы и ободряющий шепот, явный признак того, что ярость загнала страх глубоко внутрь.

– К счастью, вселенная сама снабдила нас оружием, – сказал Джесс, – И мы им воспользуемся.

Система была окружена осколками комет, гигантскими глыбами льда, которые он собрался использовать как бомбы. Еще находясь на Плюме, он тщательно изучил подробную карту пояса Кьюпера, отображающую миллионы орбит комет, и просчитал возможные последствия их перемещения. Он обнаружил тысячи кандидатов, каждый из которых может осуществить невероятные разрушения на Голгене.

Джесс интуитивно чувствовал небесную механику и орбитальное движение. Он всегда был силен в навигации и в «звездных играх» Скитальцев, рассматривая созвездия с разных точек и преобразовывая подробную карту Руки Спирали для произвольных точек наблюдения. Когда он был совсем молодым, он любил рассматривать карты, особенно вместе с Тасией, представлять себе различные места, в которых он никогда не бывал, экзотические миры или галактические феномены, которые трудно было себе представить на маленьком экране дисплея.

Сейчас, стиснув зубы, Джесс вновь разглядывал небесную картографию Голгена – на этот раз совершенно с другой целью. Гигантские и неумолимые пути, определенные небесной механикой, обычно требуют столетий. Но он исключил все нежелательные альтернативы, отобрав только те кометы, которые могут упасть по крутым гипербаллистическим орбитам – огромные пушечные ядра, обладающие кинетической энергией, равной энергии тысячи атомных боеголовок. Восемнадцать внешних комет были вполне для этого пригодны.

Его диверсионная команда с Плюмы, состоящая из сменных рабочих с водяных шахт, специалистов по насосам и инженеров по разработке льда, привезла с собой автоматические реактивные метатели, которые будут вкапываться в кометы и отбрасывать назад добытую массу. Постоянный импульс, продолжающийся неделя за неделей, постепенно сдвинет комету с ее орбиты и направит ее на столкновение с газовым гигантом.

– Каждый из вас знает свою задачу. Давайте начнем толкать эти большие ледяные бомбы, чтобы заехать ими прямо в морду Голгену, – Джесс понизил голос до ворчания. – Инопланетяне даже не представляют, на какие неприятности они напросились.

Подтвердив в последний раз, что задача понятна, Скитальцы направили свои суда прочь от корабля Джесса и разлетелись в разные стороны, взяв курс на беспорядочно рассеянные ледяные айсберги. Эти рабочие прекрасно представляли значение минимальных допусков и точности в своей работе: в конце концов, они ведь работали на требовательного Брама Тамблейна. Любой скиталец, который пренебрегал мелочами или работал спустя рукава, довольно скоро погибал, и при этом обычно его небрежные руки были по локоть запачканы кровью множества невинных людей.

Джесс проверил и перепроверил находящийся на борту груз и изменил курс, направляясь к выбранной цели – огромной комете, уже оторвавшейся от внутренней системы. Он отошел от края пояса Кьюпера и вышел на соседнюю эклиптику.

Находясь внутри кабины, Джесс был одет в защитный рабочий костюм: удобного покроя комбинезон с дюжиной карманов, карабинов и страховочным поясом. Поверх костюма на плечах у него был расшитый короткий плащ – семейная драгоценность. Этот плащ вышила его мать, вскоре после того погибшая в ледяной расщелине. Стилизованные рисунки изображали на фоне цепи Скитальцев имена «Джесс», «Росс» и «Тасия». Его сердце сжалось при мысли о том, как оказался рассеян их некогда сплоченный клан, как сократилась численность семьи. Но скоро все изменится.

Отдельные команды прибыли к своим точкам приземления на снежные глыбы, закрепили доковые крепления и высадились из кораблей для установки оборудования.

В течение всего дня команда с Плюмы обменивалась сообщениями, держа Джесса в курсе дела. Расчетливыми и осторожными движениями члены его команды подталкивали поток комет ближе к газовому гиганту, подготавливая подобие выстрела из гигантского дробовика. Теперь требовалось только время для того, чтобы небесная механика выполнила свое дело. Бомбардировка будет продолжаться годами, удар за ударом.

– У них от этого начнется изжога, – сообщил по связи дядюшка Калеб.

Но Джесс задумал более быстрый ход, результаты которого он сможет увидеть в ближайшее время, пока его гнев неугасимо пылает ярким пламенем. За Росса.

О подвел свой корабль поближе к комете, падающей в своем льном путешествии на солнце. Ледяная гора пройдет достаточно близко, чтобы попасть в поле влияния гравитации Голгена, которая искривит траекторию ее движения. Солнечный свет вызывал на ее поверхности испарения, которые поднимались легким туманом, образующим пушистое облачко, которое обязательно впоследствии превратится в хвост.

Джесс нарисовал карту поверхности кометы, чтобы понять ее материальную структуру. Потом, воспользовавшись сканерами для изучения ее внутренней неоднородности, он внес коррективы в свои вычисления. Если все пойдет так, как задумано, то эта комета достигнет цели в течение месяца.

Выбрав подходящее место, он пришвартовал свой корабль на ледяной площадке, где вытолкнутые вакуумом утесы треснули под тяжестью собственного веса. В его топливных баках и грузовом отсеке содержалось достаточно экси, чтобы осуществить продолжительный толчок с невероятной силой.

Поток нейтронов прокатился по молчаливому вакууму. Когда корабль начало сотрясать от приложенных усилий, Джесс мрачно ухватился за поручни. Намертво пристегнутый к комете корабль Скитальцев будет работать двигателями около двух недель, и этого будет достаточно, чтобы направить на выбранную планету ледяной обвал.

В течение дня один из кораблей с Плюмы подберет его. Двигатели продолжат работу, толкая ледяную гору в нужном направлении. У Джесса останется уйма времени на обдумывание.

Не было ни сожалений, ни отговорок. Повернуть обратно Джесс не мог. Он делал то, что должен был сделать.

Ему было безразлично, что об этом могут подумать Большой Гусак или Земные Оборонительные Силы. Несомненно, даже некоторые Скитальцы придут в ярость от того, что он совершил провокационное действие, но большинство будет радо, что он хоть что-то предпринял.

Он не знал, будет ли Ческа рассержена на него, или примется аплодировать его поступку. В любом случае он твердо будет стоять на своем, помня о своих обязательствах. Это был не тот случай, когда бессильна дипломатия: враг и не предлагал переговоров.

Он посмотрел в окно кабины и увидел под собой гигантскую планету, теперь уже намного ближе – яркая точка размером с бычий глаз.

Прежде чем переодеться в скафандр, чтобы покинуть корабль, Джесс снял вышитый плащ, на котором красовалось его имя рядом с именами Росса и Тасии. Он аккуратно положил плащ на капитанское сиденье и только после этого начал готовиться к выходу.

Он ни разу не оглянулся и не задумался о том, что сделал.

Оставив свой собственный корабль пришвартованным к комете, с изрыгающими пламя мощными двигателями, которые добавляли неумолимое дополнительное усилие, изменяющее рутинный путь кометы в условиях гравитации, Джесс забрался в прибывший за ним корабль Калеба. Они присоединились к другим кораблям Скитальцев, выходящим из системы.

Джесс осмотрел восемнадцать ледяных гор, которые уже начали спуск к планете. Как только он убедился, что каждая из восемнадцати комет-бомб легла на свой курс, он откинулся в мягком кресле и отдал команде приказ к отлету.

Смерть была в пути.

90. БРАНСОН РОБЕРТС

Бывают такие работы, которые просто надо выполнить. У Брансона Робертса не было ни малейшего желания пилотировать единственный человеческий корабль в изолированной, забытой Богом системе, особенно если это такое место, где должен был прятаться коварный враг. Но у него был приказ. Даже хуже: у него не было выбора. Генерал Ланьян позаботился об этом.

По крайней мере, Земные Оборонительные Силы отдали Робертсу его собственный корабль «Слепая вера», и было очень приятно снова сидеть за панелью управления старого друга. В его кабине он чувствовал себя как дома. Все было как обычно, если не считать всех этих систем, установленных при модернизации, форсирующих двигателей и тяжелой брони, которыми Земные Оборонительные Силы экипировали корабль. Это было похоже на то, когда к ране еще добавляют и оскорбление.

И все же спускаясь в систему Дасра на охоту за инопланетным страшилищем, Робертс был очень доволен, что именно он находится за панелью управления кораблем. Они со «Слепой верой» прошли вместе через многое.

Месяц назад скрывающиеся в глубинах планет инопланетяне появились из облачных слоев Дасры и уничтожили здесь производство Скитальцев, собирающих экси – пятую свою жертву. Нападение на Дасре произошло точно так же, как и на других планетах: огромные кристаллические сферы напали безо всякого предупреждения. Никакой пощады, никаких пленных. Инопланетяне уничтожили небесную шахту, несмотря на передаваемые уведомления о сдаче в плен, не оставив никаких обломков или свидетелей.

Таким образом скрывающиеся в глубинах инопланетяне дали понять, что они живут в этой системе, и Брансон Робертс учил приказ найти их. Сколько еще газовых гигантов дают убежище этим существам? Являются ли все они опасными зонами? Он подумал о Рлинде Кетт с ее роскошным телом и обширным спектром настроений. Она всегда называла его своим любимым бывшим мужем, а он называл ее своей любимой бывшей женой, хотя и был женат всего один раз. Робертс доказал, что он является хоть и посредственным мужем, зато великолепным пилотом, поэтому Рлинда оставила его в своем маленьком торговом флоте. На «Слепой вере» он получал хорошую прибыль, достаточную для того, чтобы быть удовлетворенным и изображать жизнь плейбоя, что не давало повода Рлинде жалеть его за то, что он одинок.

Но легкий успех малого флота подошел к концу, как только начались неприятности с этими инопланетянами. Рлинда потеряла свой корабль «Большие надежды» в стычке с пиратами Ранда Соренгаарда, а теперь еще три ее корабля были реквизированы Земными Оборонительными Силами. Для того чтобы сохранить свою лицензию пилота и корабль, Брансон Робертс был вынужден совершать разведывательные полеты для генерала Ланьяна.

Генерал послал ему специальный вызов, требующий прибытия в штаб-квартиру Земных Оборонительных Сил на Марсе. В отдельном уединенном кабинете, при закрытых дверях и при искусственном освещении, напоминающем оливково-зеленое небо, Ланьян сделал ему предложение. Он даже не встал, когда Робертс вошел в его кабинет, продолжая сидеть за столом, заваленным грудой рапортов и заставленным несколькими дисплеями, показывающими разворачивающиеся войска и ход военных маневров.

Уже после нескольких слов Робертс понял, что генерал нашел его личное дело, изучил все этапы его карьеры пилота и связанные с ней записи и теперь знал про Робертса намного больше, чем следовало бы постороннему человеку.

Это было предложение, от которого Робертс не мог бы отказаться. И генерал постарался, чтобы в этом не осталось сомнений.

– Судя по вашему личному делу, вы отчаянный пилот, капитан Робертс. Я уже заметил, как вы умеете достойно держаться, когда использовал вас как приманку для того, чтобы поймать преступника Ранда Соренгаарда. К этому можно, как я заметил, добавить и другие рискованные рейсы: доставки товара на черный рынок и опасные навигационные маневры.

Робертс почувствовал, как у него по шее пробежали холодные мурашки.

– Генерал, сэр, я никогда не был осужден или даже просто обвинен в каких-то преступных действиях. Вы можете проверить мое досье в полиции…

Ланьян взмахом руки предложил ему сесть.

– Давайте не будем в это вдаваться, капитан. Это уведет нас в сторону, а я не хочу терять время.

Робертс быстро уселся на предложенное место, сложил руки на коленях и застыл в молчаливом ожидании.

– Капитан, позвольте мне быть с вами откровенным. Я хочу воспользоваться вашими способностями. Будет намного проще нанять кого-нибудь с вашими знаниями и опытом, чем выискивать среди тупоголовых энтузиастов кандидата, обладающего малой частицей необходимых навыков. Я так понимаю, что согласно последнему приказу короля Фредерика вам пришлось сдать ваш частный корабль для расширения военных возможностей, и таким образом вы остались без работы и средств к существованию?

Генерал уже обладал информацией, что оба собеседника прекрасно сознавали.

– Я… понимаю нужды Ганзы. Как сказал король Фредерик, мы все должны принести какую-то жертву, как бы нам не было трудно, – криво улыбнулся Робертс, затем пожал плечами. – Ганза выдала мне компенсацию, достаточную для того, чтобы продержаться на плаву около двух месяцев.

Генерал внимательно посмотрел на него тяжелым, изучающим взглядом, но в конце концов его лицо расплылось в широкой улыбке.

– И однако могу поспорить, что вы скучаете.

Хотя «Слепая вера» строился как торговое грузовое судно, он обладал обтекаемыми формами и мощным двигателем. Земные Оборонительные Силы модернизировали корабль, улучшив его маневренность и увеличив дальность полета.

Робертс совсем не был уверен, что все эти модификации смогут защитить «Слепую веру» от прямого нападения враждебных инопланетян, но сколько-то уверенности они ему придавали.

Пока что, выполняя свою миссию, он уже побывал на Велайре и Эрфано, в двух местах, где был замечен прячущийся в глубинах противник. Словно пикирующий бомбардировщик, он нырял в каждую из этих систем и сбрасывал в клубящиеся облака свой груз, состоящий из сигнальных буев и роботизированных автоматических устройств для забора проб. Устройства терялись из виду, продолжая передавать данные на «Слепую веру». Сигнальные буи передавали таинственным инопланетянам просьбу прекратить свою беспричинную агрессию и срочный запрос на начало переговоров при любых условиях.

На послания ни разу никто не ответил, а устройства для проб уничтожались.

Сейчас, не сбавляя скорости, Брансон Робертс направлял «Слепую веру» к Дасре, заходя к ней со стороны северного полюса Зеленоватый газовый гигант был окружен в районе экватора набором тонких колец, чем-то похожих на стопку старых граммофонных пластинок.

Из-за необходимости двигаться быстро Робертс не стал прокладывать свой путь через наполненные булыжниками кольца. Вместо этого он, направляясь с севера на юг, проскользнул в непосредственной близости от атмосферы в зазор между планетой и кольцом. Согласно приказу генерала Ланьяна, он должен был оставаться на планете достаточно долго, чтобы получить сигналы от сброшенных им устройств. Но ожидать здесь каких-либо неприятностей ему тоже было не к чему.

Скользя над бушующей системой, он открыл грузовые люки и спустил цепочку роботов для сбора проб и автоматизированные передатчики. Как только они выпали, сигнальные буи начали передавать записанное сообщение в широком диапазоне частот. Устройства для забора проб парили в определенном штормовом слое и по мере спуска посылали электронные разведывательные данные.

Робертс улавливал каждый из сигналов и записывал все данные на бортовую систему. Он привезет пакет с разведывательной информацией обратно в штаб-квартиру Земных Оборонительных Сил и передаст его лично в руки генерала Ланьяна и его аналитиков. Возможно, он даже потребует повышения.

Прислушиваясь, он пролетел над молчаливыми облаками, пересек экватор Дасры и затем пустился в облет южного полушария газового гиганта. Как и прежде, едва аппараты для забора проб достигли определенной глубины, передача данных внезапно оборвалась, послышались статические разряды, за которыми последовала тишина. Каждое из устройств было разрушено намного раньше, чем приборы достигли тех природных условий, которые могли бы раздавить их прочные оболочки.

Очевидно, причиной этого были скрывающиеся в глубине инопланетяне.

Газовые гиганты были обычным явлением в Руке Спирали, и их изучали многие такие же как он сборщики проб. Если считать разрушение аппаратов для забора проб надежным показателем, то получалось, что прячущиеся в глубинах инопланетяне были широко рассеяны по всей галактике. Земные Оборонительные Силы, как и все человеческое население, только сейчас начали осознавать, насколько многочисленен их враг, как широко простирается его империя, о которой до сих пор никто и не подозревал. Они, казалось, были повсюду.

Как только замолчал последний передатчик, Брансон Робертс подготовился к полному достоинства, но быстрому отступлению, такому же, как на двух предыдущих планетах. Однако на этот раз глубоко внутри похожих на гороховый суп облаков начали вспыхивать молнии. Мерцающее движение, похоже, следовало за быстрым полетом «Слепой веры».

Робертс, чувствуя ледяную глыбу у себя в животе, быстро просканировал облака и сверкающие огни. Огни выглядели как сгустки молний, неуклонно продвигающихся к верхним слоям атмосферы Молнии потрескивали, а внизу появились воронки водоворотов, словно облака собирались раскрыться и извергнуть из своих глубин большой предмет.

В то время как глубинные огни становились все ярче, все зловещей, Робертс склонился над пультом управления своего корабля, отключил все предохранители и врубил на всю катушку мощности, которые установили на корабле военные.

– Настало время рвать отсюда когти к чертовой матери.

Запустив турборежим звездных двигателей, он с максимальной скоростью отлетел от кольца Дасры, оставляя за спиной всю систему.

91. АДАР КОРИ'НХ

Пока усиливающееся напряжение между землянами и кровожадными инопланетянами не нашло своего разрешения, Адар Кори'нх продолжал держать одну из манипул своего флота в окрестностях Квронха-3. Мудрец-Император отдал ему строгий приказ расположить церемониальный оборонительный флот около древнего илдиранского города, собирающего экти. Таким образом, Кори'нх для видимости остался там с манипулой из сорока девяти кораблей, которой командовал недавно разжалованный Кул Аро'нх. Одним своим присутствием военные корабли должны были ослабить необоснованные страхи небесных шахтеров.

Остальные корабли под командованием Лори'нха и Зан'нха отправились обратно в порт приписки, готовые в любой момент ответить на любую реальную неожиданность.

Квронх-3 был самым близким к Илдире газовым гигантом, большой, достаточно яркой планетой, видимой в телескоп даже во время постоянного дня Миджистры. Несколько веков назад илдиранцы построили здесь свою первую фабрику по сбору экти. Механизмы и реакторы, производя водородный аллотроп, беспрерывно работали уже дюжину столетий, хотя в последние века количественный уровень добычи резко снизился.

Люди-Скитальцы забрали в свои руки большую часть производства экти, продавая топливо для звездных двигателей как илдиранской империи, так и Земной Ганзейской Лиге. Однако Мудрец-Император Кайрок'х, как и его предшественник, продолжал держать производство на Квронхе-3 в своих руках, не слишком убедительно демонстрируя, что при желании илдиранцы и сами могут обеспечить себя экти.

Теперь Мудрец-Император боялся, что скрипящая старая фабрика Кронхе-3 может оказаться под угрозой. Это должно было быть формальным заданием: размахивать развевающимися знаменами и демонстрировать мощь Звездного флота. Подобная операция описывалась во всех учебниках и не требовала от исполнителя никаких инноваций – как раз такое задание, которое Кул Аро'нх мог блестяще выполнить. Возможно, старый офицер сможет в этом увидеть, что несмотря на свой позор он все еще может быть ценным членом Звездного флота.

Так как пугливые Скитальцы сократили производство и экспорт экти, Мудрец-Император приказал небесной шахте на Квронхе-3 начать работать на полную мощность. Империи требуются непрерывные поставки звездного топлива. Только сейчас Империя начала осознавать это слабое звено в своей экономике: насколько они зависят от Скитальцев, снабжающих их жизненно важным ресурсом.

Много лет назад, когда илдиранцы впервые позволили земному племени изгнанников взять на себя управление старыми фабриками по сбору экти, Скитальцы взяли долгосрочные кредиты и построили дополнительные фабрики. В последнее время, чувствуя экономические затруднения, обеспокоенный Мудрец-Император напомнил Скитальцам о недопустимости просрочки платежей по займам: как это ни удивительно, но люди-кочевники продолжали исправно выплачивать свои обязательства, пользуясь пока что своими наличными резервами, о которых никто и не подозревал. Ни одна душа не представляла, откуда у них взялось такое большое состояние, и как долго они смогут продолжать выплачивать свои регулярные обязательства.

В данное время поступления экти в илдиранскую империю снизились на тридцать процентов, и даже Мудрец-Император ничего с этим поделать не мог. С помощью тизма Адар Кори'нх чувствовал беспокойство своего вождя. Не было никакой надежды, что устаревшая фабрика на Квронхе-3 сможет восполнить эти потери, но рабочие должны были делать символические драматические усилия.

Под командованием Кула Аро'нха построенные традиционным клином сорок девять военных кораблей и эскорт сделали круг по система Квронха-3. Военные корабли удивительного и могучего Звездного флота должны были произвести впечатление одновременно как на илдиранских небесных шахтеров, так и на потенциального противника.

С высокой орбиты газового гиганта манипула рассеяла катера и разведывательные суда, которые должны были контролировать возможное вторжение врага в это пространство.

Адар Кори'нх повел эскорт вниз, к парящему городу небесной шахты. Как главнокомандующий, он должен был быть на виду, стоять смело и прямо, чтобы вселить уверенность в сборщиков экти.

Давно основанная на Квронхе-3 колония занимала свое место в илдиранской цивилизации, она не менее тысячи раз упоминалась в «Саге Семи Солнц».

Огромное производство двигалось высоко над толстыми слоями пара и клубами облаков. Громоздкие структуры, дистилляторы и камеры реакторов торчали во всех направлениях. Производственные системы шахты на данный момент уже устарели и были малоэффективны, но производство аллотропа водорода не прекращалось.

На фабрике экти жило достаточно народа, чтобы рассматривать ее как настоящую колонию-факторию. Находящимся вдали от своей планеты илдиранцам для комфортного проживания нужна была большая плотность населения. А благодаря близости к Илдире шахтеры на Квронхе-3 очень часто получали отпуска и могли отправиться домой, как только прибывала смена для продолжения работ.

И все же когда Кори'нх увидел действительные размеры этого производства и множество рабочих, которое требовалось для поддержания необходимой тизму плотности населения, он понял, насколько Скитальцы, согласные жить и работать в составе необходимой для такого производства команды, более эффективны, чем его соотечественники.

После того, как Адар вышел из корабля, на платформу приземлилось еще пять катеров. Собиратели экти и их многочисленные семьи приветствовали военных, устроив большой прием.

Кори'нх сразу заметил, что рабочие на Квронхе-3 очень обеспокоены невиданным врагом, который притаился в облаках под ними, хотя в течение многих столетий город не сталкивался ни с каким врагом, ни с какими угрозами. Несмотря на это беспокойство, Звездный флот придавал им уверенность, которая была им так нужна.

Флот еще не успел завершить и первого дня патрулирования, как произошло нападение.

Без всякого предупреждения ослепительные, до боли яркие огни появились в облаках, раскинувшихся под гигантским промышленным городом. Неусыпные патрульные корабли а тут же заметили это изменение и подали сигнал тревоги. После просмотра записей, полученных от Земных Оборонительных Сил о происшествии на Онсьере и разрушении небесной шахты на Велайре, Адар уже знал, как начинаются такие атаки. Его солдаты были достаточно подготовленными и отреагировали с должной скоростью.

Но несмотря на это, они все равно оказались недостаточно подготовленными.

Кори'нх вызвал экстренную бригаду кораблей эскорта для посадки на огромный промышленный корпус и эвакуации оттуда обслуживающего персонала. Сигналы тревоги звучали по всему городу, и илдиранские рабочие поспешили занять места по аварийному расписанию, выстроились в очереди, подготовившись к эвакуации. Оставив командира септимы руководить эвакуацией, Адар Кори'нх вскочил в первый же взлетающий катер.

– Мне надо вернуться к моему флоту, – заявил он, беспокоясь том что у Кула Аро'нха не хватит изобретательности перед лицом кризиса.

Он должен взять на себя командование манипулой.

Когда катер поднялся и, покинув последние облачка атмосферы, оказался окруженным темно-синим пространством космоса, Адар взглянул вниз и увидел как из глубин Квронха-3 появилась первая ужасная бриллиантовая боевая сфера. Разорванные электрические разряды потрескивали на остроконечных выступах, торчащих из корпуса. На палубе что-то кричала команда, пилот катера включил двигатели ускорения.

Несколько секунд Адар с благоговейным ужасом не мог оторвать глаз от происходящего, затем кинулся к системе связи.

Старый Кул Аро'нх уже выкрикивал в эфир угрозы появившемуся из глубин противнику.

– Оставь нашу фабрику в покое – или я не отвечаю за печальные последствия.

Адар Кори'нх прекрасно понимал, что предупреждения совершенно бесполезны. В предыдущих случаях инопланетяне никак не реагировали на возможности связи. Однако на этот раз вынырнувший из глубин противник столкнулся не с беззащитной небесной шахтой Скитальцев. Против него выступал хорошо вооруженный илдиранский Звездный флот.

– Доставьте меня обратно на главный корабль, – приказал Кори'нх пилоту. – Я должен руководить нашим ответом.

Пилот катера в отчаянии прибавил скорость, но до громадного флагманского корабля было еще далеко.

В то время как командир манипулы продолжал выкрикивать угрозы, зловещие сферы продолжали подниматься из облаков, оружие, извергающее голубые молнии, превратило их уже в один гигантский электрический разряд. Кори'нх включил канал, связывающий его с главным кораблем.

– Не теряйте времени, Кул Аро'нх. Эти инопланетяне уже доказали свои агрессивные намерения в нескольких случаях. – Он глубоко вздохнул, принимая на себя ответственность за Звездный флот. – Открывайте огонь!

В то время как корабли эскорта продолжали непрерывным потоком спускаться на летающий город, намереваясь эвакуировать по возможности больше его обитателей, сквозь облака прорвалась вторая боевая сфера и поднялась к промышленному комплексу. Глубоко внизу Адар увидел мерцающую фосфоресцирующую дорожку, которая поднималась все выше и выше. Сколько же их там?

– Как прикажите, Адар, – ответил Аро'нх и направил вперед первую линию боевых кораблей.

Они дали полный залп ракетами, которые, вспыхнув яркими пятнами, ударились в алмазный корпус, оставив на нем лишь небольшие пятна изменившегося цвета. Затем Аро'нх нанес удар режущими лучами высокой энергии: распространяя оранжевое свечение, они скользнули по кристаллическим сферам. Один из боевых кораблей подошел ближе, для более сильного удара.

В ответ голубые молнии оторвались от выступов двух боевых сфер инопланетян. Рваной вспышкой чистой энергии скрывающиеся в глубинах инопланетяне расплавили ближайший боевой корабль. Остальные корабли отступили.

Болезненный вздох изумления прокатился по всему илдиранскому войску. Адар Кори'нх просто не мог поверить в то, чему только что был свидетелем: с неимоверной легкостью противник уничтожил один из самых мощных кораблей илдиранского Звездного флота! По каналам связи Кул Аро'нх кричал о том, чтобы остальные корабли перегруппировались.

Корабли эскорта, нагруженные беженцами, начали подниматься с Квронха-3, в то время как другие транспорты продолжали приземляться туда. Рабочие, все еще находящиеся на палубе небесной шахты, были в панике. В динамиках устройств связи Кори'нх слышал их крики о помощи, но он не мог эвакуировать их быстрее. Грузовые отсеки манипулы уже были заполнены до отказа.

Начали подниматься маленькие частные корабли, прогулочные катера и небольшие суда снабжения, которые делали регулярные чартеры на Илдиру и обратно. Но этих космических кораблей было недостаточно, чтобы эвакуировать всю перенаселенную колонию небесной шахты.

Наконец из облаков показалась третья боевая сфера, и теперь триада огромных сфер, сверкая своими молниями, парила высоко над штормами Квронха-3. Они открыли огонь по облачному городу. Первый выстрел уничтожил купол реактора и превратил в пар переполненный жилой отсек, убив сотни его обитателей. Быстро начало распространяться пламя.

Адар почувствовал острую боль в сердце, муку, полученную через тизм от тех людей, которые только что умерли.

– Доставьте меня на борт флагмана!

– Мы уже почти там, Адар.

Выше на орбите кул Аро'нх сгруппировал пять своих боевых кораблей, замкнув их на ближайшей сфере. Капитаны этих кораблей использовали все оружие, которое только было у них борту включая лучи высокой энергии, кинетические ракеты, даже мощные расщепители планет.

Инопланетные сферы снова затрещали голубыми молниями, поразив шесть безоружных катеров эскорта с беженцами. Следующим залпом инопланетяне разрушили вторую секцию производства экти. Гигантский промышленный город, уже смертельно раненый, закружился в небе.

Когда катер наконец причалил к флагманскому кораблю, Адар Кори'нх бегом бросился к командному посту. В своем собственном корабле Кул Аро'нх продолжал прорываться вперед, все еще ведя огонь, но так и не причинив видимых повреждений боевой сфере.

Пилоты кораблей эскорта, все еще отчаянно пытаясь осуществить эвакуацию, и видя, что безжалостный противник наносит удары по спасательным кораблям, попросили отмены приказа.

– Я не собираюсь прекращать операцию! – резко ответил им Кори'нх.

Двадцать транспортов, занятых эвакуацией, причалили к боевым кораблям и выгрузили своих пассажиров во вспомогательные отсеки. Уже были спасены сотни облачных шахтеров, но это была всего лишь треть общего населения колонии. Производственная фабрика Квронха-3 теперь пылала, ее жилые отсеки рассыпались, производственные отсеки, дистилляторы, конденсатные башни дымились и обваливались.

Кори'нх потребовал рапортов от всех командиров манипулы. Еще пять эвакуационных кораблей поднялись с обреченного облачного производства. Более пятидесяти маленьких частных судов сумели покинуть верхние слои атмосферы Квронха-3 и теперь просили боевые корабли подобрать их.

Не обращая никакого внимания на яростное сопротивление илдиранского Звездного флота, три инопланетные боевые сферы кольцом окружили дымящийся производственный город. Злонамеренно, при помощи своих рваных голубых молний, они добили всю небесную шахту, превратив ее в облако обломков, словно поток метеоритов рухнувшее в мутное штормовое облако планеты.

Все, кто оставался на борту, погибли.

Кори'нх созвал оставшиеся корабли манипулы.

– Подберите всех беженцев, насколько это возможно. Корабли эскорта, немедленно возвращайтесь на приписанные корабли. – Голос застревал у него в горле. Никогда в своей жизни он еще не читал про такую позорную оборону, в долгой блестящей истории илдиранской империи такого просто нет! Это бегство будет записано в «Саге Семи Солнц» в назидание всем потомкам. – Мы должны отступить. Мы должны вылететь в безопасное пространство.

– Но Адар, – послышался в системе связи голос Кула Аро'нха, – Звездный флот никогда не отступает. Позор от…

– К'ллар бекх! Мы только что спасли с комплекса всех, кого сумели, мы приняли их на борт наших боевых кораблей. Я не собираюсь смотреть, как все они погибнут из-за нашей бравады и гордости. Наш главный долг – доставить всех гражданских лиц на Илдиру и сообщить о случившемся Мудрецу-Императору.

Ничего на это не ответив, Кул Аро'нх приказал шести из семи своих передовых кораблей вернуться в главную группировку манипулы. Но собственный боевой корабль старого командира продолжал лететь вперед.

Сидя в своем командном отсеке, Адар видел по своим телеметрическим приборам, что старый консервативный Кул установил такую мощность на своих звездных двигателях, что на них вот-вот сработают предохранители перегрузки. Одинокий боевой корабль летел навстречу трем боевым сферам чужаков, все еще окружённым дымящимися обломками небесной шахты.

– Кул Аро'нх, что ты намереваешься сделать? – резко спросил его Кори'нх.

– Как ты и учил нас на последних маневрах, Адар, я пытаюсь применить нетрадиционную тактику. Возможно, такой маневр со временем станет стандартным приемом в отчаянных ситуациях, подобных нынешней.

После этих слов старый командир полностью отключил связь. Он уже принял решение и шел к своей цели. Кори'нх мог только беспомощно наблюдать, как мерцали вишнево-красным цветом задние шлюзы боевого корабля. Реакторы достигнут критической точки через несколько секунд.

Все люди на борту, команда илдиранцев, солдаты, инженеры… Кори'нх чувствовал тяготеющий над ними страх, их решимость, их мрачное принятие того, что боевой корабль устремился навстречу забвению. Адар стоял в своем командном отсеке, понимая, что он несет ответственность за действия Кула. Он обесчестил этого человека, отнял у него весь смысл существования, подтолкнул его к экстремальному решению.

Если только это удастся…

Кул Аро'нх направил свой корабль к первой боевой сфере. Приблизившись, корабль дал залп из всех своих оставшихся кинетических ракет и расщепителей планет, одновременно продолжая непрерывно стрелять в противника из оружия высокой энергии. Кори'нх уже мог видеть нанесенные врагу повреждения. Две другие боевые сферы поднялись выше, их голубые молнии засверкали еще сильнее. Но прежде, чем инопланетяне смогли воспользоваться своим оружием, корабль Аро'нха носом врезался в боевую сферу.

Одновременно космические двигатели достигли своей критической точки, и это столкновение вызвало краткую вспышку нового солнца над облаками Квронха-3.

Кори'нх воспринял этот удар как удар кинжала в сердце. Но после всех неприятностей отважные мученики на борту этого боевого корабля, по крайней мере, не были беспомощны. Кул Аро'нх сам избрал их участь, и если Адар и мог что-либо сказать об этом, так только то, что этот поступок навечно сохранится в памяти людей, заняв место в «Саге Семи Солнц».

С флагманского корабля – после того, как датчики, справившись с перегрузкой, вызванной ослепительной вспышкой, восстановили работоспособность – Кори'нх увидел, что первая боевая сфера превратилась в темный корпус, удаляющийся под действием гравитационных сил газового гиганта. Смертельно раненная.

Две другие сферы с алмазными корпусами закрутились на месте, словно были поражены случившимся. Они, очевидно, треснули и получили повреждения от взрывной волны: белые струи газа вырвались из проломов в корпусе. Но, похоже, противник очень быстро ликвидировал эти повреждения.

Кори'нх понял, что вся его манипула и спасенные шахтеры будут обречены, если он немедленно не уйдет отсюда.

Он должен был в первую очередь думать о людях. Включив все каналы связи с выжившими судами Звездного флота, он отдал приказ – к быстрому и полному отходу всех сорока семи боевых кораблей, потерпевших поражение.

Кори'нх был потрясен. Он только что стал свидетелем полного разгрома своего боевого флота – первое подобное поражение из когда-либо записанных в их эпическую историю. Но за этим порывом стыда за позорное поражение и неумеренное количество потерянных жизней Адар испытывал отчаяние. Он понимал, что это всего лишь начало.

Теперь инопланетный враг объявил войну и Илдиранской империи.

92. МУДРЕЦ-ИМПЕРАТОР

Раскинувшись в своем кристаллическом кресле под небесной сферой Дворца Призмы, Мудрец-Император грелся в сфокусированных лучах солнца, проникающих сквозь выгнутые стены. У него над головой птицы и разноцветные насекомые в открытом террариуме были пленниками отпугивающего поля. Рассеиваемый туман скапливался в облачко, повисшее на вершине светового столба, поднимавшегося от его трона: на него проецировалась голограмма обожаемого лица. Словно некое божество, его лицо смотрело вниз на просителей и паломников, которые пришли увидеть и боготворить его.

Все так и должно быть.

С помощью тизма Мудрец-Император чувствовал запутанную сеть основных событий, происходящих в его империи. Рассеянные в пространстве мысли и чувства становились особенно ясными, когда проходили через его сыновей, наместников в разных илдиранских колониях, но он также чувствовал сверкающие огоньки мыслей других важных людей Империи: военных командиров, ученых, строителей, даже случайных влюбленных пар, чья страсть вспыхивала ярким огоньком, достаточным, чтобы быть замеченной на фоне общего ковра миллиардов илдиранских душ. Будучи Мудрецом-Императором, он мог отодвинуть эти чувства на задний план, пока сосредотачивался на милостивых обязанностях, возлагаемых на него двором.

Только он мог распределить приоритеты и неприятные необходимости. Все остальные будут оставаться в тени до тех пор, пока он не обратит на них внимание. Илдиранская раса служила ему так, как он считал нужным. Он был центром Империи, и все линии жизни исходили от него.

Пока он сидел, погруженный в размышления, к нему подошла делегация из пяти чешуйчатых, головы склонены, спины согнуты. У них были угловатые вытянутые рыльца и быстрые плавные движения, что вызывало мысли о рептилиях. Чешуйчатые, обладающие рядом накапливающих солнечную энергию чешуек, сверкающих под вечно сияющим небом, были илдиранским кланом, который работал в экваториальной зоне. Они строили ветряные электростанции в узких каньонах, по которым гулял порывистый бриз. Некоторые чешуйчатые работали также в шахтах и на каменоломнях, извлекая сокровища из-под скалистых утесов.

Сидя перед ними в кристаллическом кресле, Мудрец-Император поприветствовал делегацию. Их лидер, одетый в намасленную кожаную куртку, с почтением выступил вперед. Он тяжело дышал, мучаясь от той влаги, которую получал при каждом вдохе, и держал голову низко склоненной.

– Мой император, – сказал он дребезжащим голосом, – мы привезли вам подарок, нашу великую находку из скалистых каменоломен. Наш клан решил преподнести ее вам в дар в благодарность за вашу мудрость и отеческую заботу, которые ведут к процветанию всей Империи.

Дородный правитель с интересом выпрямился в кресле, в то время как крепкие рабочие открыли дверь в дальнем конце приемной залы. Совместными усилиями они начали втаскивать в зал огромный тяжелый камень. Хотя они были очень сильными, эта работа давалась им с трудом.

Мудрец-Император подумал, что, может быть, они нашли большой метеорит, похороненный в песках, но когда рабочие подкатили огромную каменную глыбу, он увидел, что ее лицевая сторона была срезана на и открывала естественное углубление, усыпанное прекрасными кристаллами цвета аметиста и аквамарина.

– Самая крупная драгоценность, которую нам приходилось видеть господин, – сказал представитель чешуйчатых. – Сокровище, не имеющее цены. Прими его, да будет оно к твоему вящему величию.

Знатные вельможи, чиновники и придворные открыли в изумлении рты и возбужденно зашептались. Даже Мудрец-Император соизволил улыбнуться.

– Я никогда не видел такого прекрасного природного явления.

Он поднял свою пухлую руку, на его лице было удовлетворение, смешанное со смирением. Настало время показать свою щедрость, свою отеческую благожелательность.

– Я выполняю свою задачу так же хорошо, как и вы свою, как и все илдиранцы хорошо выполняют стоящие перед ними задачи. Заслуга Мудреца-Императора в процветании Империи ничем не больше заслуги самого низкого члена любого клана. – Он кивнул чешуйчатому делегату. – Япринимаю ваш дар, но ваша верность для меня намного большее сокровище.

Все чешуйчатые растянулись на полу приемной залы, словно их раздавило услышанное.

– Но если говорить правду, то даже я недостоин такого бесценного подарка, – продолжал Мудрец-Император. – Я приказываю, чтобы вы установили этот камень в своей экваториальной зоне, для членов своего клана, в ознаменование вашей собственной славы. Сверкая под лучами наших семи солнц, пусть он напоминает всем о ваших усилиях, вложенных в процветание Илдиранской империи.

Оставаясь согнутыми в три погибели, чешуйчатые начали пятиться назад. Мудрец-Император чувствовал обожание и теплоту в их сердцах и знал, что он принял правильное решение. Их верность только возросла, а его правление усилилось.

Однако прежде, чем он успел сказать что-нибудь еще, на него накатила, поглотив всего целиком, ужасная волна боли и отчаяния. Он скорчился на своем кристаллическом кресле. Приступы ударяли в него, проходя по связующей линии тизма. Он вскрикнул от боли, откинулся на спинку кресла, его огромное тело затряслось.

Его личные телохранители ринулись вперед, выхватив свои смертельные кристаллические катаны, готовые поразить любого врага, Бронн сверкнул глазами в сторону делегации чешуйчатых так, словно они каким-то образом сумели отравить Мудреца-Императора. Чешуйчатые взвыли от страха.

Мудреца-Императора снова охватил приступ судороги. Болтавшие рядом мелкие служители с визгом разбежались. Илдиранцы, близкие к своему вождю благодаря тесной связи тизма, тоже вздрогнули, почувствовав эхо его агонии. Он потерялся сам в себе, упал на пестрый ковер других жизней Империи, как мотылек, втянутый в опустошительное пламя, бушующее на Квронхе-3.

Посредством мысленной связи он испытал ужас и боль, чудовищные и невозможные разрушения, гибель колонии-фактории. Он чувствовал, как производственный комплекс по получению экти уничтожается гидрогами: затем последовало новое массовое убийство, когда Кул Аро'нх направил свой боевой корабль с полной командой в самоубийственном порыве уничтожить инопланетную сферу.

Мудрец-Император с трудом перенес гибель солдат и тех рабочих, которые не успели эвакуироваться с промышленного небесного города.

Он чувствовал поражение илдиранского Звездного флота.

И когда он снова пришел в себя, окруженный царившей в тронном зале тишиной от изумления и растерянностью от страха, Мудрец-Император остался безмолвным. Он был напуган тем, что сделали гидроги. Ему хотелось завыть от боли, гнева и беспомощности.

Он видел знаки и знал об увеличивающейся угрозе со стороны легендарного врага, но глядел на вновь появившихся таинственных инопланетян как на удачное стечение обстоятельств. При правильном поведении агрессия гидрогов могла бы вновь зажечь угасающий золотой век его Империи. Но эксперимент на Дорбо все еще не был закончен, и теперь Мудрец-Император сомневался, что его планы смогут осуществиться.

Ах, как болит его душа!

Этой своей атакой на Квронх-3 гидроги нанесли ему удар в самое сердце. Теперь он начал бояться, что эта война принесет гибель не только возвысившимся землянам, но и Илдиранской империи.

93. РАЙМОНД АГУЭРРА

ОКС так забил информацией голову Раймонда, что молодой человек думал – она вот-вот расколется. А конца, казалось, не было видно. Так много надо выучить, уяснить, запомнить. Что-что, а поспешность его обучения, похоже, увеличивалась.

После продолжительных нудных инструкций и обзоров чудеса Дворца Шепота начали бледнеть, а беспокойство Раймонда возрастать. Он уже несколько месяцев не выходил подышать свежим воздухом или просто побегать по улице.

Хотя Дворец был обширным, со многими удивительными помещениями и развлечениями, он с тоской вспоминал о тех днях когда мог незаметно проскользнуть среди толпы, собравшейся по случаю очередной речи короля. Ему нравилось умыкнуть какое-нибудь лакомство с лотка или прийти домой с букетом свежих роз для матери. Его сердце болело, когда он думал о ней, и не только от привычной печали, но и из-за того, что при одном только этом воспоминании он понимал: уроки ОКС, завлекательные игрушки и игры, а также роскошная пища заставляют его забыть о своей семье. Его мать и братья погибли в ужасном пожаре и взрыве, и Раймонд не хотел чтобы его отвлекали от этой трагедии. Хотя, вполне возможно, намерение президента с самого начала в этом и заключались.

На днях он вел себя очень раздражительно, отклонял те задания, которые давал ему учитель-компи. Он отказался выполнить простое задание, которое дал ему Бэзил, и все это единственно для того, чтобы доставить им неприятности. Но ОКС и президент ясно дали ему понять, что продолжающиеся удовольствия и само будущее Раймонда целиком и полностью зависят от процветания Ганзы. Чего это ему будет стоить?

– Ты умный молодой человек, Питер, – наставлял его Бэзил. – Не надо вести себя так, словно ты ребенок. Твое поведение меня удручает, ты ведешь себя, как маленький раздражительный мальчик.

Раймонд сидел напротив президента. Он вспомнил, как на его маленьких братьев нападали приступы раздражения. Рита Агуэрра всегда знала, как при этом надо поступать. Ему очень хотелось, чтобы она тоже была сейчас здесь. Ему казалось, что он не может совладать со своим поведением.

– Ты только подумай, какой бы была твоя жизнь, если бы в тот день, когда произошло несчастье, мы не вмешались. За такую удачу надо платить. – Бэзил, перегнувшийся через стол, старался, чтобы его слова звучали по-отечески, его лицо было мягким. – Мы не просим от тебя слишком многого. Возможно, тебе иногда и не хочется делать то, что тебе говорят, но ты должен понять, что никто в Ганзе, ни фабричный рабочий, ни художник, ни даже я, президент, не может совершенно свободно делать только то, что он хочет. Чтобы впоследствии сорвать плоды, тебе придётся идти на уступки. – Бэзил выпрямился на стуле, как деловой человек, окончивший переговоры. – Ну, теперь ты все понял?

Раймонд кивнул. Он все еще был обижен и растерян, но понял, что пора перейти к другим методам. Ему надо подыгрывать и тянуть время.

В то утро ОКС был в восторге оттого, что Раймонд попросил разрешения поработать самостоятельно, покопаться в большой базе Данных, доступной внутри Дворца Шепота.

– Я не полезу туда, куда мне нельзя, – покорно пообещал он. Мне просто интересно узнать о других планетах, относящихся к Ганзе. У нее так много разных колоний и всевозможных миров. Может быть, когда я стану королем, я смогу побывать на каких-нибудь из них.

Маленький учитель-компи издал ободряющий звук.

– Даже для короля потребуется очень много лет, чтобы посетить все шестьдесят девять колониальных миров Ганзы.

– Так можно мне, по крайней мере, посмотреть, что о них имеется в базе данных? – спросил он, даже не стараясь скрыть свое нетерпение.

– Это будет Очень полезным времяпрепровождением, принц Питер. А так как вы будете королем, то существует очень мало файлов, к которым для вас закрыт доступ.

Раймонд чувствовал на своих плечах тяжелый груз ответственности. На данный момент он даже и не подозревал, какие важные государственные тайны он может там найти.

Он провел несколько часов, общаясь с вежливой интерактивной компьютерной системой, изучая файл за файлом – географические данные одного мира за другим. Одни из них были богатыми и экзотичными, другие – редко упоминаемыми: о некоторых Раймонд никогда раньше не слышал: Палисад, Бунский перекресток, Котопакси.

Совершенно случайно он наткнулся на планетарный файл мусульманского мира на Рамахе. Он не сразу сообразил, почему это название кажется ему знакомым. Много лет назад туда сбежал его отец, убежал от жены и семьи, и больше о нем никто ничего не слышал.

Заинтересовавшись, насколько же большую свободу он при этом получил в действительности, Раймонд раскрыл детальные данные записи населения Рамаха. На всей планете он не нашел ни одного упоминания о человеке по имени Эстебан Агуэрра.

Сравнительно маленькое население Рамаха придерживалось традиционного мусульманского образа жизни, и мир этот ни в одном списке Ганзейских колоний высоко не ставился.

Когда он сообразил, что почти все имена там имеют арабские корни, то задумался о том, не поменял ли его отец имя. В таком случае Раймонд ничего о нем не сумеет найти.

Однако после недолгих размышлений он ввел год и месяц, когда его отец покинул дом после того, как они с Ритой Агуэррой провели всю ночь в спорах и криках. Отталкиваясь от этого, легко можно было найти, какой вербовочный колониальный корабль отправился приблизительно в этот период времени на Рамах.

Теперь оставалось найти пассажирские списки и выяснить, какой колониальный номер был присвоен Эстабану Агуэрре. Это позволит ему проследить за отцом, пользуясь не именем, а колониальным номером. Проверив этот номер в списках Рамаха, Рай обнаружил, что Эстабан Агуэрра принял ислам и поменял свое имя на Абдулла Магомед Ахмани.

Придя в восторг от своей сообразительности, молодой человек вернулся к данным переписи населения на Рамахе и выяснил, что его отец жил в довольно среднем достатке, работая металлургом. Раймонд нахмурился, когда узнал, что тот второй раз женился и стал отцом еще двух детей.

Но намного более странным оказалось то, что отец недавно умер. Испытывая беспокойство и удивление, он уставился на запись, стараясь вспомнить этого человека. Раймонд никогда особо отцом не интересовался, но сейчас он уперся в тупик.

Эстабан был убит в драке в каком-то темном переулке – очевидно, бродягами, которых так и не нашли. Дело было закрыто и вообще не вызвало ни у кого особого интереса.

Внезапно Раймонд заметил, что смерть отца произошла буквально через несколько дней после пожара в доме, который унес жизни матери и братьев. Молодой человек тяжело откинулся на спинку стула и почувствовал, как по спине струится холодный пот. Совпадение? Возможно, но уж слишком большое совпадение.

Несколько минут он сидел неподвижно, испытывая слабость. Когда же наконец снова обратился к базе данных, то начал задавать ей вопросы, которых опасался с самого начала.

Он вызвал сообщения новостей, затем письменные данные и наконец отчет о расследовании разрушительного взрыва, который унес столько человеческих жизней. Насколько Раймонд был в курсе, причиной взрыва было незаконное хранение топлива для космических двигателей в ничем не примечательной квартире на нижних этажах. Контейнер развалился, и легкое топливо вытекло наружу. Взрыв расколол фундамент здания, а от него пламя и ядовитый газ распространились по всем этажам.

Закрытые рапорты о расследовании этого инцидента подчеркивали, однако, некоторые отклонения в опознании владельца помещения, человека, который, как предполагалось, был связан с черным рынком, что и объясняло хранение ворованного топлива.

Один из специалистов спасательной команды, пострадавший при пожаре, в своем интервью заявил: все двери выше шестнадцатого этажа были блокированы, что не дало возможности спастись сумевшим выжить при первоначальном взрыве. Он даже высказал предположение, что двери пожарного выхода были перекрыты умышленно.

Как ни странно, этого человека не допрашивал никто из тех, кто занимался официальным расследованием несчастного случая. Согласно записям, после выздоровления этот специалист был переведен в небольшую спасательную команду в одном из районов планеты Реллекер.

Когда Раймонд начал сравнивать интервью и рапорты, полученные из разных источников, он обнаружил и другие несоответствия. Его вовсе не удивило то, что в списке жертв отыскалось и его имя. Бэзил Венсеслас предупреждал, что его исчезновение прикроют, дабы никто не заподозрил «принца Питера» в низком происхождении. Он тяжело вздохнул, когда прочитал рядом со своим именем имена матери и братьев: все они были напечатаны мелким шрифтом рядом со многими другими именами.

Однако его сердце превратилось в лед, когда он открыл еще одну деталь.

В соответствии с кодами, учитывающими точное время получения сведений, его имя и имена членов его семьи были первыми в списке жертв, еще до того, как был потушен пожар, как началось опознавание жертв, еще до того, как началось официальное расследование. Он сравнил точное время занесения имен в списки с хронометрическим отчетом о пожаре и с указанием времени в сводках новостей. Теперь у него не осталось никаких вопросов.

Они знали все это заранее. Ганза занесла их в список умерших заранее.

Охваченный холодным ужасом, Раймонд стер записи, которые извлёк из базы данных, надеясь, что воспитатели не удосужатся проследить за всеми его действиями. Он несколько часов занимался совершенно невинными делами, прежде чем заглянул в разделы, которые могут вызвать подозрения.

И снова мир Раймонда изменился, нисколько не меньше, чем это случилось в день пожара. Теперь он был полностью уверен, что вся его семья, включая и сбежавшего отца, была убита: для доказательства смерти Раймонда были обрублены все нити. Ставка была слишком высока.

Президент Венсеслас и Земная Ганзейская Лига готовы были заплатить любую цену за то, чтобы молодой человек по имени Раймонд Агуэрра безвозвратно исчез, а появился принц Питер, их послушная кукла.

Нет, это вовсе не было несчастным случаем.

Разъяренный и расстроенный, Раймонд поклялся больше не поддаваться никаким убеждениям. Все равно, что бы ни говорили его воспитатели, чему бы ни учил его ОКС, все равно, как бы ни старался показать свою отеческую заботу Бэзил Венсеслас, Раймонд молча поклялся, что останется независимым, хотя, возможно, будет сотрудничать с ними в каких-то вопросах. Тайно в своем сердце он поклялся, что не будет покорно исполнять навязанную ему насильно роль.

Но ему надо быть очень, очень осторожным. Очень.

94. ТАСИЯ ТАМБЛЕЙН

Налетав в закрытой кабине в общей сложности пятьдесят восемь часов Тасия Тамблейн начала чувствовать, что самый быстрый истребитель Земных Оборонительных Сил почти так же эффективен и подвижен, как стандартный корабль Скитальцев. Она может к нему привыкнуть.

Конструкции Земных Оборонительных Сил, казалось, требовали двух шагов там, где вполне можно было бы удовлетвориться одним, но как только Тасия прекратила плакаться по поводу несуразности правил и сосредоточилась на обучении, то сразу перестала ждать от полетов прямолинейного изящества и привыкла достигать своего грубой силой. В полете она все еще могла утереть нос любому.

В то время как она шевелила пальцами, подгоняя нужную тягу в маневренных двигателях и выставляя заслонки регулирования высоты, ее ремора раскачивалась и подпрыгивала. Изящный корабль мчался по полосе препятствий, состоящей из разбросанных валунов, где-то в одной из троянских точек между Марсом и Юпитером. Ее рефлексы пели, она играла в высокоскоростную игру «сорви вымпел» в поясе астероидов.

– Все очень здорово, Бриндл.

– У тебя, Тамблейн, проблемы с психикой, – послышался его ответ по радиосвязи.

После четырех напряженных часов упражнений в акробатике её руки занемели, а в ногах появилось покалывание.

Большинство курсантов уже прекратили состязание, но Тасия продолжала следовать заданным курсом. Сержант-инструктор обвинит ее в том, что она выпендривается, но под строгим лицом он будет улыбаться и с восхищением завидовать. Никто не ожидал, что девушка-скиталец покажет себя так хорошо.

Но ведь никто и не знал истинных целей Тамблейн.

На протяжении всего занятия Робб Бриндл, как собачка, висел у нее на хвосте. Он повторял каждое ее движение, преследовал струящийся за ее двигателем дымный хвост в непосредственной навигационной опасности.

– Эй, ты собираешься оставить свой след на каждом валяющемся здесь камне, или можно все же надеяться вскоре попасть домой?

– Можешь повернуть назад в любой момент, как только тебе этого захочется. Просто вернись на базу так, чтобы успеть приготовить для меня хороший обед.

– А если я буду продолжать следовать за тобой, то мы оба будем питаться концентратами? – усмехнулся он. – Черт, великолепное предложение.

Она летела прямо на грозный каменный завал, который напоминал рой ос, только и ждущих, чтобы укусить ее корабль.

– Осторожней, Тамблейн!

– Не тревожься за маленькие несерьезные препятствия, – ответила она, подавая питание на оружие. – Вечно кто-то пытается перегородить дорогу.

Она дала залп из своих модифицированных излучателей, высокомощный лазерный луч, спрессованный рубашкой из магнитного поля. Двойной удар такого луча мог разнести на мелкие кусочки любой твердый предмет. Она расчистила дорогу, превратив камни в осыпающуюся пыль, и нырнула как раз в еще нестойкое едва образовавшееся отверстие.

– Эй, Бриндл, это может поперчить твои смотровые стекла.

Она уже летала на многих моделях военных аппаратов от медлительных танкеров, быстрых ремор и средних крейсеров типа Манта до мощных орудийных платформ типа Тандерхед. Она отзывалась на каждое предложение и прямо-таки вынюхивала настоящий полет.

Многие из курсантов жаловались на изнуряющее обучение: около дюжины даже бросили учебу и приняли бесславную отставку. Но до сих пор Тасию еще ни разу не заставляли делать что-то такое, что выходило бы за рамки ее возможностей. Благодаря годам, проведенным за оттачиванием своих умений, она привыкла к тяжелым тренировкам, рассматривая их как ежедневную часть своей жизни. Ее даже удивляло, что в этих хвастливых Земных Оборонительных Силах не требуют более высоких стандартов, не ждут настоящего мастерства.

Тасия обнаружила, что она одна из первых в классе, почти все отметки у нее были «отлично». Успеваемость хромала только в отношении военных уставов.

Робб Бриндл помогал ей справиться с политическими и личными трудностями, а Тасия, в свою очередь, флиртовала с ним настолько, чтобы он всего лишь потерял немножко сна по ночам (равно как и она сама временами). Тасия иногда забавлялась мыслью завести с Бриндлом роман, хотя раньше она никогда не рассматривала сына двух земных офицеров как потенциального жениха.

Будучи дочерью вождя клана, Тасия всю жизнь готовила себя к хорошо продуманному союзу с другой важной семей Скитальцев, точно так же как в случае Джесса или Росса.

Думая о братьях, она стискивала зубы с суровой решимостью. Пока она подрастала, и Росс, и Джесс были в ее глазах героями. Они заступались за младшую сестру, но не делали из нее комнатное растение. Они позволяли Тасие самой сражаться в собственных битвах и приходили на помощь только в случае необходимости.

Во время совместных обедов с Роббом она часто рассказывала ему о своих братьях и о своем упрямом старом отце.

Ее очень ранила смерть Брама. Вспоминая последнюю ссору с ним, Тасия очень хотела, чтобы им пришлось расстаться при более подходящих обстоятельствах. Но она знала, что сделала правильный выбор, что следует за собственной Путеводной звездой.

Учитывая неловкие действия других курсантов, Тасия иногда задумывалась о том, что может стать единственной надеждой Земных Оборонительных Сил в борьбе с инопланетянами, скрывающимися в глубинах планет. После потери отца и брата Тасие хотелось, чтобы ее клану было чем гордиться. У нее остался только Джесс.

Тасия решила, что с нее довольно этих глупых тренировок. Она снова включила канал связи.

– Я наигралась в прятки, Бриндл. У меня задница устала от кресла. Пошли домой.

Она развернула свою ремору, вычертив широкую дугу, уходящую от астероидов. Сопровождаемая Бриндлом, который не отставал от нее ни на шаг, она вернулась на базу Земных Оборонительных Сил, уверенная, что они получили высшие оценки за летные упражнения.

В ангаре поселения на Марсе Тасия вылезла из кабины, постанывая от боли в руках и ногах. Ей бы очень хотелось установить в реморе свое собственное пилотское кресло из того корабля их клана, на котором она прилетела на Землю. Или же, может быть, попросить Бриндла сделать ей массаж. Для этого особых уговоров не потребуется.

Улыбаясь, Робб выскочил из кабины аппарата и подошел к ней.

– Кто научил тебя так летать и при этом не дал убиться? А, Тамблейн?

– Некоторые из нас появляются на свет с врожденным умением, Бриндл… а некоторые так ничему и не могут научиться, сколько бы ни тренировались.

Сержант-инструктор поздравил их с полученными оценками. Многие из курсантов неохотно признали свое поражение, в то время как другие просто одарили девушку холодным ударом по плечу. Бриндл хотел проводить ее в столовую, но Тасия сказала, что хочет сначала принять душ.

– Занятия были слишком долгими, – заметил он.

– Эти игры, сам знаешь, долго не продлятся. – Ее взгляд стал твердым, – Генерал Ланьян подгоняет нас, думая о главном задании. Рассчитывай на это. Скоро все изменится.

Робб, казалось, был обеспокоен такой перспективой.

– Земные Оборонительные Силы все еще собирают разведданные. Мы не начнем сражение с противником, пока у нас не будет наилучших шансов на победу.

Тасия причесала свои растрепанные волосы и снова задумалась о Россе, о шахте «Голубое небо» и о том, как эта огромная конструкция была быстро и безжалостно разрушена.

– Чем скорее, тем лучше, – сказала она.

95. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

В тишине ночи в пустыне на Райндик Ко Луис Коликос и зеленый священник Аркас были поглощены карточной игрой, используя в качестве третьего игрока DD. Маргарет сидела в своей палатке и слушала дребезжащую мелодию «Зеленые рукава», которую исполняла музыкальная шкатулка, подаренная ей сыном.

Несколько часов она просидела, ломая голову над кликисскими иероглифами, найденными во вновь открытом городе. Хотя первые покинутые метрополии и содержали множество чудес, эта изолированная территория предлагала еще больше счастливых возможностей, еще больше тайн и еще больше подсказок.

Трапециевидное «каменное окно» заинтриговало ее сильнее всего. Она не смогла понять значения рисунков на отдельных дощечках, которые окружали чистый нетронутый камень. Эти символы не имели никакого отношения к математическим или разговорным, с которыми она сталкивалась при предыдущей расшифровке надписей кликиссов.

В тихой палатке музыкальная шкатулка закончила свою дребезжащую мелодию. По привычке Маргарет взяла ее, чтобы снова завести, но остановилась на полпути. Вместо этого она прислушалась к мягкой темноте снаружи. Она слышала, как где-то поблизости смеется Луис, Аркас гремит игровыми жетонами, а DD механическим голосом повторяет счет игры.

Недовольная своей неудачей, но не желая присоединяться к глупому развлечению, которое помогает ее мужу не сойти с ума, Маргарет допила чашечку тепловатого чая, встала и потянулась. После чего вышла из палатки под звездное небо.

Ночь была теплой и тихой, воздух напоминал тонкое прозрачное покрывало. Когда Маргарет зашла в тень, она внезапно увидела перед собой зловещий силуэт и резко остановилась. Силуэт казался дырой в ночи, темной массой, которая тускло отражает блеск звезд. Она услышала плавные движения – резкий звук, напоминающий треск искусственных суставов… затем, ярко сверкнув, зажглись красные оптические сенсоры, которые замерцали в темноте, как глаза дьявола.

– Маргарет Коликос, не беспокойтесь. Я берегу энергию и переустанавливаю свою базу данных, – сказал робот.

Издав нервный смешок, Маргарет ответила:

– Тем же самым занимаюсь и я. Ты который из трех?

– Я Сирикс. Повисла тишина.

Маргарет была не уверена, что ей хочется оставаться одной в темноте с этой похожей на насекомое машиной. Хотя Сирикс не был любителем поговорить, она решила попробовать воспользоваться выпавшей ей возможностью.

– У тебя нет каких-нибудь мыслей или предположении по поводу тех символов, которые окружают пустое место в виде трапеции, «окно» которое мы нашли в этих новых развалинах?

– Вся моя память была стерта, когда погибла создавшая меня раса, Маргарет Коликос.

– Да, да, ты мне и раньше говорил это, – ответила она. – Но у вас очевидно, сохранились какие-то обрывки знаний, в противном случае вы не смогли бы функционировать или общаться. Я уверена, что ты усвоил все данные, которые мы обнаружили при других раскопках, хотя бы для того, чтобы заполнить у себя в памяти пустые места.

– Но много важных пустых мест еще осталось, Маргарет Коликос.

Она нахмурилась, пообещав себе не вздыхать громко, хотя не была уверена, что Сирикс поймет этот эмоциональный жест – проявление человеческой слабости.

– Я задумалась о том, что, может быть, эти рисунки на дощечках являются указателями местоположения, как, например, координаты на карте. Может быть, вся эта сетка вокруг камня – что-нибудь вроде… адресной книги или телефонного справочника.

– Я не понял этого сравнения, – ответил Сирикс, но что-то говорило Маргарет, что робот все прекрасно понял.

Выделяясь силуэтом на фоне тусклого звездного неба, черный робот оставался неумолимым, не желающим предоставить ни информацию, ни предположения.

– Ты избегаешь ответов? – наконец спросила она его. – Ты не очень-то полезен.

– Я сказал вам все, что мог, Маргарет Коликос. Я и мои компаньоны уже обсуждали ваши находки и раздумывали над этой тайной, корни которой уходят в глубь столетий. У нас нет никаких ответов.

– Я… извини, что я сомневалась в тебе, Сирикс. Пожалуйста, не обижайся.

– Мы не умеем обижаться, – ответил робот кликиссов. – Даже несмотря на очистку файлов памяти я понимаю, что все роботы кликиссов когда-то были частью огромной цивилизации, которая на данный момент абсолютно мертва. Наши создатели были стерты, так же как стерта и наша память.

– Словно все было целенаправленно уничтожено, – добавила Маргарет.

– Возможно, этим все и объясняется, – согласился Сирикс.

Недовольная, испытывая ощущение, что она не добилась никакого прогресса, Маргарет пожелала Сириксу спокойной ночи и пошла к пробивающейся из другой палатки полоске света. Хотя она и любила находиться в одиночестве, когда имела возможность хорошо сосредоточиться, сейчас Маргарет хотела оказаться в компании своего мужа.

Она вошла в палатку и увидела, что Луис как раз начинает новый раунд игры в карты с Аркасом и DD. Когда Луис увидел ее, лицо его просияло.

– Заходи, дорогая. Присоединяйся. Я сейчас на тебя сдам. Прежде чем она успела что-либо ответить, он уже подвинул стопку карт на свободное место за столом. Маргарет села за стол и быстро подвела итог своему разговору с Сириксом, после чего повернулась к дружелюбному компи.

– DD, ты разговаривал с роботами. Ты не узнал от них чего-нибудь такого, что не знаем мы?

– Совсем ничего, Маргарет. Я изо всех сил старался им объяснить, как устроены компи и насколько наша конструкция отличается от их. Но я ничего не узнал о происхождении расы кликиссов.

– Он старался, дорогая, – заверил ее Луис.

Настроение у DD изменилось, он стал печальным, почти расстроенным.

– Очень грустно, что их жизни… что весь накопленный опыт уничтожен. Трудно и представить, какие чудеса могли пережить роботы кликиссов. Какая жалость.

Маргарет взяла карты и стала их изучать, хотя так и не выяснила, в какую же игру они играют.

– Мы, DD, делаем все возможное, чтобы узнать побольше.

96. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Мудрец-Император Илдиранской империи и Президент Земной Ганзейской Лиги Бэзил Венсеслас были самыми могущественными людьми в Руке Спирали, но они еще ни разу не встречались лично. И вот время для этого настало.

Бэзил сел на дипломатический корабль и отправился на Илдиру, чтобы взять все в свои руки. Наступившее время уже не подходило ни для послов, ни для дипломатов: сложившаяся ситуация требовала немедленного и честного обсуждения кризиса с инопланетянами.

Разрушительные атаки на фабрики Скитальцев привели к критическому снижению производства экти. Многие небесные шахты были закрыты и заброшены. Но кто мог осудить за это Скитальцев? Теперь, после уничтожения производства экти на Квронхе-3, Бэзил был уверен, что Мудрец-Император захочет объединить свой Звездный флот с Земными Оборонительными Силами в борьбе против общего врага. Он надеялся, что илдиранский вождь понимает, что Венсеслас как президент Ганзы, может самостоятельно принять любое решение, которое пойдет на пользу всему человечеству.

Еще в ранние дни своей карьеры Бэзил прислушивался к опыту отца: «Учись на ошибках, Бэзил, но предпочтительно на чужих». Используя илдиранские космические двигатели, чтобы расширить свои колонии и усилить экономическую мощь Ганзы, человеческая цивилизация наконец-то достигла той точки, с которой можно было начать по-настоящему реализовывать свой потенциал.

И вот, когда корабль начал спускаться к Миджистре и его помощники передали запрос о немедленной аудиенции у Мудреца-Императора, Бэзил сцепил пальцы и глубоко вздохнул, обдумывая, как ему лучше провести эти переговоры. Существовало множество альтернатив и не меньшее количество неизвестных факторов.

Перед отъездом на Илдиру Бэзил снова встретился с генералом Ланьяном, чтобы окончательно обсудить с ним готовность расширенных Земных Оборонительных Сил и возможные способы использования илдиранского Звездного флота. Нахмурившись, генерал вывел на экран фотографии, полученные разведкой.

– Господин президент, – четко заявил он, – у меня нет никаких сомнений относительно возможностей илдиранского Звездного флота. Согласно моей оценке, они не смогут адекватно ответить на возникшую угрозу.

Бэзил рассматривал фотографии огромных боевых кораблей и не спорил.

– В соответствии с рапортами, полученными с Квронха-3, илдиранские военные корабли успешно уничтожили одну, а может быть, и несколько боевых сфер противника.

– Сэр, – презрительно поджал губы Ланьян, – это обычное бахвальство. Самоубийственный ход, который стоил илдиранцам большого боевого корабля. Это отнюдь не является стандартной тактикой Звездного флота.

– Объясните подробнее, генерал.

– Всего лишь гром без молний, сэр. Прошло очень много времени с тех пор, как илдиранцы сталкивались с настоящим врагом, если такое вообще случалось. Они так глубоко засели в яме, что уже не могут видеть ее краев.

Бэзил задумался над услышанным.

– Вы хотите, чтобы я отменил поездку на Миджистру? Мне не стоит беспокоиться о заключении союза?

Ланьян выключил экраны дисплеев.

– О нет, я буду очень доволен поддержкой илдиранцев. Поймите меня правильно: мы сможем использовать их прекрасные корабли как пушечное мясо, если ничего другого не останется. – Он постучал пальцами по крышке стола. – Но не надо себя обманывать. Звездный флот состоит из павлинов. А на данный момент нам нужны не павлины, а ястребы.

Но когда он останется один на один с инопланетным правителем, Бэзилу Венсесласу надо будет попридержать эту информацию при себе. Он воспользовался оставшимся временем и, находясь в своей личной каюте, привел себя в порядок: убедился, что на его официальном костюме нет ни единого пятнышка, что каждый волосок лежит на своем месте, а его идеальные руки хорошо ухожены. Он вгляделся в зеркало и был очень доволен, что на глазах не видно кровавых прожилок, хотя он уже много ночей подряд не мог хорошо выспаться. Даже при частной встрече его внешность имела жизненно важное значение. Когда он выглянул наружу и посмотрел на чужую метрополию, сердце его бешено заколотилось. Несмотря на многочисленные доклады, он все еще смотрел на илдиранцев как на большую загадку. Прежде чем покинуть Землю, Бэзил получил еще один детальный рапорт от своего социологического шпиона в заброшенной колонии на Кренне. Давлин Лотц был направлен туда, чтобы порыться в остатках покинутой из-за эпидемии чумы колонии, но хотя он был и эксперт, кроме некоторых пикантных деталей, Лотц не обнаружил никаких признаков ни мощной экономики, ни значительных военных открытий.

Опустевший город на Кренне предоставил только туманные кусочки жизни светского общества илдиранцев: как живут некоторые кланы, как они разрабатывают недра и строят здания, какие старые коллективные методы они используют в своем сельском хозяйстве. К несчастью, антропологический шпион не смог обнаружить ни слабостей, ни трещин, которые Ганза могла бы использовать против илдиранцев.

И вот теперь они должны работать вместе. Бэзил с трудом заставлял себя выступать в роли равного, а не выбирать поле для игры.

Как только Бэзил бросил первый, захватывающий дух взгляд на изогнутые контуры и шпили стоящего под ослепительными лучами нескольких солнц Дворца Призмы, он сразу понял ходящую среди илдиранцев шутку: для Дворца Шепота очень подходит его название, потому что он – всего лишь шепот в сравнении с цитаделью Мудреца-Императора.

Когда он в сопровождении своей делегации вошел во Дворец Призмы, их встретил одетый в парадную форму илдиранский военный офицер. Бэзил сразу же узнал в нем Адара Кори'нха, адмирала Звездного флота, который командовал официальными кораблями наблюдения при зажигании «Факелов Кликиссов».

– Мне очень приятно, Адар Кори'нх, что нас встречает лицо такого высокого ранга, – быстро заговорил Бэзил. – Нам с вашим императором надо обсудить очень важные вопросы, и я буду рад и почту за честь, если вы присоединитесь к нам. Мы столкнулись лицом к лицу с реальной военной опасностью.

– Я с вами полностью согласен, президент Венсеслас, – склонил голову Адар Кори'нх. – К несчастью, я недавно приобрел личный опыт в стычке с этим врагом.

Глаза Бэзила округлились. Этого он еще не знал.

– Вы присутствовали при нападении на Квронх-3?

– Да президент, и я… сумел выжить. Но многим другим это не удалось.

Они прибавили шаг.

– Нам надо будет обсудить вопрос взаимодействия илдиранского Звездного флота и Земных Оборонительных Сил в борьбе с этим ужасным врагом.

– Если эти нападения будут еще продолжаться, – заметил Кори'нх.

Бэзил тяжело вздохнул.

– Адар, вы, так же как и я, прекрасно знаете, что эти нападения будут продолжаться.

Кори'нх привел их в уединенный грот со стенами из разноцветного стекла, которые сверкали, как алмаз, отражающий языки пламени.

Маленький прислужник из соответствующего клана поспешил в грот и внес туда лишенное воздействия гравитации кристаллическое кресло.

Бэзилу было хорошо известно, что похожий на личинку Мудрец-Император, этот тучный мужчина, ни при каких обстоятельствах ни разу после ритуальной кастрации, которую по обычаю его страны произвели более девяноста лет назад, не покидал свой похожий на гробницу трон.

После представления Бэзил сложил руки перед грудью и сказал:

– Мудрец-Император Кайрок'х, приношу извинения за то, что не знаю, как по обычаям вашей культуры я должен вас приветствовать. Каков порядок приветствия вождя вашего ранга?

Пухлое лицо Мудреца-Императора напоминало лицо младенца, и на нем нельзя было ничего прочитать, оно с виду казалось очень добрым, и все же в нем присутствовало что-то пугающее.

– В илдиранской культуре просители проводят несколько дней в ритуальном очищении, потом поднимаются на главный холм Дворца Призмы и там омываются в священных каналах. Вот такой путь проходят те, кто ищет моей аудиенции.

Он прищурил глаза, и они исчезли в жирных складках.

– Однако, президент Венсеслас, у нас нет на это времени. Я хочу одного: чтобы вы приветствовали меня с должным уважением, что вы уже и сделали. Будет лучше, если мы не будем тратить время на имитацию культуры друг друга.

– Благодарю вас за это послабление, – ответил Бэзил. Неужели илдиранский правитель действительно думал, что Президент Земной Ганзейской Лиги будет относится к нему как к божеству? – Мне бы хотелось, чтобы наша встреча состоялась при более благоприятных обстоятельствах.

Венсеслас решил действовать быстро и откровенно. В подобных встречах за закрытыми дверями у людей, имеющих большую власть, обычно не хватает терпения на цветистую болтовню.

– Илдиранская империя и Земная Ганзейская Лига столкнулись с общим врагом, и настало время поговорить о совместных действиях и взаимопомощи в этом вопросе.

Мудрец-Император внимательно изучал его взглядом. Его голос был усталым.

– Я вас слушаю, президент.

– Обе наши цивилизации выросли большими и мощными, – продолжил Бэзил. – Хотя мы шли к нашим успехам разными путями, мы продолжаем приращивать уже существующее величие.

Мудрец-Император скептически посмотрел на своего собеседника с Земли. Казалось, что он чем-то раздражен.

– Илдиранцы уже достигли пика культуры. У нас нет желания забираться выше в пустое небо.

Казалось, что инопланетный император просто испытывает терпение президента.

– А как же иначе достать звезды, если не взбираться наверх? – заметил Бэзил.

Президент провел десятилетия, изучая Илдиранскую империю и анализируя потенциальные трещины в структуре инопланетян, чтобы удостовериться, что земная раса сможет подчинить илдиранцев. В то время как земляне смотрели в будущее и рвались вперед, илдиранцы предпочитали смотреть назад и жить в отблеске своих прошлых успехов. В то время как Ганза основывала все новые и новые колонии, Илдиранская империя начала потихоньку сжиматься. Даже неорганизованные Скитальцы с молчаливого благословения инопланетян захватили их индустрию производства экти. Бэзил считал, что Мудрец-Император должен быть глупцом, раз допустил подобное послабление. Но в данном случае обе расы нуждались друг в друге.

Мудрец-Император заворочался в своем кресле-колыбели, словно хотел приподняться, увеличить размеры своего тела, принять более грозный вид.

– Прежде чем я заключу с вами какой-либо союз, президент, я бы хотел поговорить с полной откровенностью. С горечью и раздражением я обнаружил, что илдиранский народ был втянут в военный конфликт против его желания. Инопланетный враг не делает никакого различия между нами и земной расой. Меня возмущает тот факт, что вы необдуманно втянули нас в войну, в которой наш народ не хочет принимать никакого участия.

Такое заявление очень удивило Бэзила, и ему пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы справиться со своим желанием нагрубить.

– Извините меня, Мудрец-Император, но никто не знает, каковы причины начала агрессии этих инопланетян. Они напали на небесные шахты Скитальцев, нашу научную наблюдательную станцию, а теперь на ваш воздушный город на Квронхе-3. В этом нет никакого смысла. Наши небесные шахты работали более столетия без всяких инцидентов. А илдиранские производства экти начали работать еще раньше. Почему эти инопланетяне решили нанести удар именно сейчас, без всякого предупреждения?

Мудреца-Императора охватил гнев. В его глазах ясно был виден опыт многих лет, который отстоял от опыта Бэзила на столетия. Илдиранский вождь недоверчиво уставился на президента, но потом, очевидно, понял, что изумление землянина вполне искренне.

– Кллар бекх! Как вы могли этого не знать? Вы, люди, и являетесь главной причиной. Вы! Это вы убили миллионы гидрогов. – Его длинные косички растопырились в разные стороны. – Ответьте мне, президент Венсеслас, разве это не достаточная причина для объявления войны?

97. КОРОЛЬ ФРЕДЕРИК

Усыпанная наростами боевая сфера размерами с небольшой астероид проскочила по Солнечной системе и вышла на земную орбиту с такой скоростью, что система дальнего обнаружения едва успела подать сигнал. Прежде чем Земные Оборонительные Силы успели поднять свои войска, гигантская алмазная сфера изрыгнула из себя, словно обронила, гораздо меньшую сферу, которая направилась прямо к столице Ганзы.

Кристаллическая сфера, словно неразорвавшаяся боеголовка, зависла над залитыми солнцем башнями Дворца Шепота. Пока военные решали, что делать, шар упал ниже, пересек Королевский канал и завис перед огромными арочными главными воротами Дворца.

Слова дребезжали, исходя из темного желеобразного пятна на корпусе маленькой сферы, присланной для связи, которая была всего лишь четырех метров в диаметре. Голос, хотя и был явно не человеческим, произнес вполне понятную речь:

– Я говорю от имени гидрогов. Я принес послание королю живущих в камнях.

Со свистящим шипением компактная сфера выпустила из маленького отверстия избыточный пар.

Королевская охрана окружила сферу, держа оружие наготове, хотя выглядела при этом до смешного неубедительной. Расквартированные на земле военные силы примчались на место событий, но никто из собравшихся не хотел открывать огонь по маленькой алмазной сфере. Высоко над головами молчаливо и грозно парил гигантский боевой корабль инопланетян.

Так как никто не двинулся с места, чтобы открыть ворота Дворца Шепота, голос инопланетянина зазвучал снова:

– Я посол гидрогов. Я хочу говорить с вашим королем.

А в Тронном зале, взволнованный и в полной растерянности, находился старый король Фредерик. Что ему делать? Бэзила Венсесласа в столице не было. Президент улетел на Илдиру для встречи с Мудрецом-Императором, оставив его сидеть на троне и изображать стабильное правительство.

– Япросмотрел твой деловой календарь, Фредерик, – сказал Бэзил перед отъездом. – Нет ничего такого, что бы требовало немедленного вмешательства. Если кто-нибудь будет требовать от тебя принятия решений, затяни этот вопрос и пошли мне сообщение. Я буду отсутствовать не более недели.

Кто бы мог подумать, что после того, как скрытные инопланетяне не обратили никакого внимания на предложенные переговоры, они вдруг выберут именно этот момент, чтобы лично здесь появиться!

– Позовите ко мне зеленого священника, – приказал король Фредерик, – мы немедленно должны послать сообщение.

Он запросит Бэзила, что ему делать. К сожалению, на Илдире очень малочисленны, если вообще есть, зеленые священники, которые в состоянии ему ответить. Король надеялся, что его послание дойдет, и во дворце Мудреца-Императора найдется кто-нибудь, кто сможет установить немедленную телепатическую связь.

А тем временем младшие советники при дворе, перепуганные, как и все остальные, жались поближе к трону, уповая на воображаемую силу короля, надеясь, что король Фредерик все же владеет ситуацией.

Снаружи закрытая сфера с послом продолжала парить перед закрытыми дверями. Тоненький зловещий свист продолжал исходить из нее, напоминая огненное дыхание нетерпеливого дракона.

– Скажите ему, что мы обдумываем его предложение, – сказал Фредерик, делая вид, что послание уже дошло. Ему просто отчаянно требовалась чья-либо поддержка. – И пригласите сюда моего старого учителя-компи ОКСа. Возможно, мне придется обратиться к его базе данных.

Инопланетный аппарат для связи напоминал королю глубоководную батисферу. Припомнив, что эти, как они там себя называют, гидроги живут в атмосфере чудовищного давления, присутствующего в сердце газовых гигантов, он пришел к выводу, что оболочка является своего рода скафандром. Любому посыльному инопланетян необходимо, таким образом, защищать себя, чтобы выжить в земной атмосфере. Даже трудно было себе представить, какое давление должно быть в этой маленькой сфере.

– Этот шарик может быть до краев набит смертоносным оружием, сэр, – заметил кто-то из дворцовой стражи.

– Вполне возможно, – тяжело вздохнув, согласился король Фредерик. Мы уже видели, что большие боевые сферы могут уничтожать целые планеты. Но если бы инопланетяне хотели, они уже атаковали бы Землю прямо из космоса. Вместо этого их парламентер стучится к нам в дверь. Думаю… думаю, мы должны выслушать, что он нам скажет.

– И все же я им не доверяю, сэр, – высказал свои сомнения один из советников.

Так как люди вокруг него очень часто менялись, король Фредерик постоянно забывал их имена.

Чувствуя неприятную тяжесть в желудке, Фредерик заерзал на своем огромном троне. Вот именно в такой момент Бэзила и не оказалось рядом, чтобы шепнуть ему на ухо подходящий совет. В данном случае Фредерику придется поступать на свое усмотрение. После того как он в течение нескольких десятилетий просто точно повторял все дипломатические заявления, ему предстояло стать настоящим королем. Он попытался взять себя в руки, сел прямо и поднял правую ладонь.

– Очень хорошо. Приказываю привести посла в мой Тронный зал.

Его советники и дворцовая стража начали недовольно перешептываться, но старый король гневно на них взглянул.

– Ядолжен выслушать его. Возможно, он привез нам условия мира! Уже несколько месяцев мы их упрашивали вступить с нами в переговоры. Мы неоднократно предлагали им обменяться мнениями или вступить в переговоры о мире, но они при этом продолжали хранить молчание. Как я могу не принять посла только потому, что он прибыл в неудобное для меня время? – Он сжал унизанные перстнями пальцы в кулак и стукнул о подлокотник трона. – Нет! Если мы надеемся покончить с этим конфликтом, то я просто обязан выслушать то, что он хочет нам сказать. – Он вздернул подбородок. – Пусть эти инопланетяне объяснят нам свои мысли и поступки.

Арочная входная дверь, которая, как только появился посол инопланетян, была срочно забаррикадирована, распахнулась настежь. Королевской страже пришлось попотеть, чтобы оттащить обратно все загромождающие проход тяжелые предметы. Наконец створки раскрылись и пропустили внутрь сферу с посыльным.

Собрав в кулак все свое достоинство, король сосредоточенно уставился на странный, абсолютно круглый аппарат. Внутри конструкция была заполнена молочно-белым паром. Возможно, то была плотная смесь газов, находящаяся под высоким давлением, которой и дышали гидроги. Из похожего на батисферу аппарата громко вырвалось облачко пара, напугав королевскую стражу.

Наконец-то в одном из задних альковов появился зеленый священник, шатающийся под тяжестью посаженного в горшочек саженца, размер которого во много раз превосходил удобные для переноски габариты. Фредерик с опозданием подумал о том, что с их стороны было глупостью не посадить несколько саженцев, способных устанавливать телепатическую связь, прямо в Тронном зале, хотя Бэзил боялся, что зеленые священники воспользуются ими для того, чтобы подслушивать дворцовые тайны.

– Вы связались с президентом? – хрипло спросил король Фредерик уголком рта.

Он не мог оторвать взор от наводящей страх защитной сферы, которая скользила к нему, пользуясь чем-то вроде левитационного приспособления.

– Еще нет, – ответил зеленый священник, ставя свой тяжелый горшок на ступеньку разукрашенного трона. Он присел на корточки рядом с ним и обхватил руками чешуйчатый ствол растения. – Остальные зеленые священники в связной комнате стараются установить его местопребывание. Они разговаривали с нашими соотечественниками в Миджистре. Но даже там добраться до Президента, который находится на личном приеме у Мудреца-Императора, очень трудно.

– Продолжайте попытки, – приказал король, стараясь казаться сильным и благородным, чтобы не дать окружающим понять, насколько сильно он зависит от президента.

Парламентер гидрогов приблизился, его парящая сфера казалась огромной и грозной. Кто-то из придворных чиновников послал за группой музыкантов, чтобы обеспечить приему звук фанфар, словно живущим в глубинах планет инопланетянам обязательно должен понравиться такой прием. В зал вбежал министр протокола, держа в руках разноцветные знамена и флажки, очевидно, предполагая, что изображенные на них символы и надписи знакомы прибывшему эмиссару. Королю Фредерику при виде всех этих тщетных усилий стало смешно.

Мощно фыркая, полупрозрачная сфера остановилась и оказалась слишком большой даже для Тронного зала. Внутри нее клубилось молочно-белое облако, напоминавшее живой опал.

Королю Фредерику пришло в голову сравнение с детским снежным комом для строительства снеговиков, и он с трудом сдерживался, чтобы не захихикать от этого мысленного сравнения. Ему надо проявить смелость и решительность. Бэзил будет горд, узнав, что он после стольких лет, проведенных во Дворце Шепота, все же освоил искусство настоящей дипломатии.

Своим наполненным страхом сердцем Фредерик понимал, что эта встреча является самой главной за все его долгое правление. Он встал, не столько из-за уважения к парламентеру, сколько ради того, чтобы не чувствовать себя маленьким и незначительным перед парящей перед ним кристаллической сферой.

Он молча стоял в ожидании, но воздушный корабль так и не произнес ни слова после того, как запросил аудиенцию у короля. В конце концов, чтобы убедить окружающих в том, что он все же владеет ситуацией, король решил заговорить первым. Пока зеленый священник пытается связаться с Бэзилом, он будет произносить речи и тянуть время, не принимая никаких поспешных решений и уж конечно, ничем не провоцируя инопланетянина.

Гигантская боевая сфера гидрогов, висящая на орбите, несомненно, имеет на борту достаточно оружия, чтобы мгновенно стереть с лица Земли все существующие там города.

– Я – король Фредерик Земной Ганзейской Лиги, – гордо заявил он, расправив плечи, хотя в душе и сомневался, что гидроги понимают такие признаки человеческого поведения. – Япредставляю все человечество – как на Земле, так и в колониях в других мирах, на космических станциях и небесных шахтах, которые вы разрушаете.

Фредерик замолчал в ожидании, уверенный, что его слова должны вызвать какую-то ответную реакцию со стороны сферы.

В конце концов в середине сферы, наполненной сжатым газом, застыла некая тень. Туман стал более редким, словно частично превратился в плотную форму, и серебристый силуэт постепенно принял человеческие очертания – прекрасная человеческая форма во всех подробностях, вплоть до каждой реснички, до каждого волоска на голове, облаченный в одежды со множеством карманов, с эмблемой клана на мягкой шапочке, сохранена была каждая морщинка.

И все же парламентер состоял из гибкой кристаллизированной жидкости, на вид напоминающей ртуть. Это создание подошло к выгнутой стенке защитного кожуха. Жуткие литые черты лица начали двигаться, и с шевелящихся губ слетели слова.

– Япривез вам, король живущих на камнях, послание от гидрогов.

– Он одет как скиталец, – пораженно заметил один из советников по протоколу.

Некоторые из дворцовой охраны и придворных, сгрудившиеся в Тронном зале, начали гневно перешептываться, пытаясь понять, что бы это могло значить.

Скрывающийся в глубинах планет инопланетянин не мог просто воспользоваться генетическим приближением к человеческим формам. Это изображение включало в себя слишком много мелких деталей, слишком много точных совпадений. Это была украденная или скопированная внешность. Так как гидроги уничтожили по крайней мере пять небесных шахт Скитальцев, то возможно, что они просто создали копию одной из жертв – ее тела и одежды – в мельчайших подробностях.

Король Фредерик, зная, насколько велика ставка, постарался успокоиться.

– Вы называете себя гидрогами? – Он старался, чтобы в его голосе не была слышна дрожь. – Мы ничего не знаем ни о вашей цивилизации, ни о вашей расе. Мы даже не знали о вашем существовании. В результате такого невежества, вполне возможно, были совершены какие-то ошибки.

Всегда будь очень осторожен. Выбирай слова. Не говори ничего конкретного. Ни в чем не упрекай. Он освоил основы дипломатии, но все это было изобретено людьми для того, чтобы иметь дело с людьми. Кто может сказать, как все это воспримет жидкокристаллическая тень инопланетянина с газового гиганта?

В Тронный зал, не замеченный в царящем там напряжении, вошел обучающий компи ОКС и тихо встал рядом с зеленым священником и его горшком со вселенским деревом. ОКС улавливал все нюансы происходящего, но стоял молча в ожидании, пока король сам спросит у него совета.

– Цивилизация гидрогов существует дольше, чем любое поселение живущих на камнях, – сказал инопланетный парламентер: выражение его лица менялось очень медленно, как расплавленный припой, резко опущенный в воду и снова становящийся твердым. – В своих мирах мы создаем подвижные города, высеченные в алмазах. Наши люди перемещаются с планеты на планету Империи, пользуясь пространственными воротами, и только изредка передвигаются по космосу в самодвижущихся аппаратах. – Парламентер сделал паузу.

– Что такое пространственные ворота? – задал король Фредерик естественный вопрос. – Мы совершенно не знакомы с вашей технологией.

– Пространственные проходы позволяют моментально совершить переход из мира в мир. Хотя наши боевые сферы и некоторые города и могут передвигаться в космосе, мы считаем такой способ передвижения из точки в точку очень неэффективным.

Фредерик попытался переварить эту информацию. Рядом с ним зеленый священник тихо что-то бормотал, склонившись к дереву, он передавал информацию в телепатическую сеть, как стенографист записывает все, что он видит и слышит. Другие зеленые священники, разбросанные по всей Руке Спирали, передадут эту информацию дальше.

Эти скрывающиеся внутри планет инопланетяне, эти гидроги являются широкой сетью цивилизации, раскинувшейся на просторах не уступающих по размеру Ганзе или Илдиранской империи. Но так как они живут в глубине «непригодных для жизни» газовых гигантов и предпочитают путешествовать через пространственные ворота а не по просторам космоса, то никто из людей никогда и не подозревал об их существовании. Глубина человеческого невежества поразила короля.

Фредерик решил, что настало время перейти к более важной информации.

– Если вы живете и колонизируете только газовые гиганты, то почему наш каменистый мир имеет для вас такое значение? Чем мы обладаем, что могло бы вас заинтересовать?

Парламентер-инопланетянин бурно зашевелился в своем шаре.

– У вас нет ничего такого, что могло бы нас интересовать.

Король не обращал внимания на жужжащие вокруг него разговоры.

– Тогда почему вы на нас напали? Почему гидроги спровоцировали войну с людьми и илдиранцами? В результате вашей агрессии уже погибло несколько тысяч ни в чем не повинных людей.

– Гидроги не начинали никакой войны, – возразил парламентер. – Все было мирно в течение тысячелетий. Ничего не значащие чужаки нас не интересовали. Нам нет никакого дела до живущих на камнях, у нас нет с ними общих интересов, нет и территориальных претензий.

Король настолько запутался в этой информации, что ему хотелось завыть.

Тогда почему? Он чувствовал, как на него давит тяжесть всех этих смертей, даже Скитальцев и илдиранцев, на него давила каждая жертва, загубленная гидрогами.

Черты лица парламентера пришли в движение, как бы повторяя серию изображений, которую они получили, наблюдая за ужасом и смертью своего образца, который они и приняли за базовую модель внешности.

– Если говорить о неописуемых разрушениях, то это вы сожгли один из наших самых прекрасных миров. Вы сожгли одну из самых населенных планет. Сотни городов и десятки миллионов гидрогов были уничтожены, когда вы превратили нашу планету в звезду. Очень мало кому удалось тогда спастись.

Фантом из жидкого кристалла вплотную прижался к толстой стене сферы.

– Это вы, король живущих на камнях, объявили нам войну.

98. ОТЕМА

Наслаждаясь присутствием полусонного вселенского леса, Отема сидела за своим письменным столом во Дворце Призмы.

Обхватив своими узловатыми костлявыми пальцами ствол саженца, она декламировала прекрасные стихи из «Саги Семи Солнц».

Она рассказывала страшную историю об ужасном пожаре, который охватил хвойные леса на Компторе, и о том, как Представитель на Компторе, самый молодой и любимый сын тогдашнего Мудреца-Императора, оказался окруженным со всех сторон бушующим пламенем на своей личной деревенской даче. Когда яростный огонь окружил жилище, молодой Представитель собрал вместе всю свою семью и уставился на огонь. Представитель сказал своим детям, что они ни в коем случае не должны бояться огня, что его сверкающее пламя напоминает свечение семи солнц на их родной Илдире. Затем, в эти последние ужасные моменты своей жизни он, воспользовавшись тизмом, связался со своим отцом и сказал Мудрецу-Императору, как он любит и боготворит своего великого вождя. А затем связь оборвалась.

Эта легенда глубоко тронула Отему, и она читала ее стих за стихом вселенскому лесу, у которого был свой собственный внутренний страх перед огнем. Чувствительные, связанные между собой телепатической связью деревья размышляли о другом древнем пожаре, о расползшемся несчастье, которое много, много лет назад поглотило многие миры. Отема попробовала поподробней узнать об этой истории, но деревья не стали с ней делиться этими знаниями.

Неожиданный металлический крик, который напрямую ворвался в телепатическую сеть, вырвал Отему из ее молитвенного состояния. Настоятельный вызов был послан одним из ее коллег-священников, находящимся во Дворце Шепота, и был обращен лично к ней.

Во внезапном озарении посол вдруг поняла всю сложность ситуации: прибытие парламентариев гидрогов на Землю, их требование переговоров с королем Фредериком, который срочно хотел связаться с Президентом Венсесласом, отправившимся на Миджистру. Из того времени, которое она провела на Земле, Отема прекрасно знала, что престарелый монарх не принимает никаких самостоятельных решений, он даже не может официально говорить от имени Ганзы, если не получит на то разрешение президента.

Она отправила телепатическое сообщение о том, что получила посланный ей запрос, и, схватив ближайший горшочек с саженцем, насколько позволяли ее усталые ноги, поспешила из своих покоев. Когда она бежала трусцой по кристаллическому холлу, она наткнулась на Ниру, которая – перепуганная, с расширенными глазами – высунулась из своих покоев. Читая Сагу вселенскому лесу ее молодая помощница тоже услышала этот срочный вызов, впрочем, как и все зеленые священники по всей Руке Спирали. Новость о прибытии на Землю парламентеров от гидрогов быстро распространялась, как только она дошла до леса.

– Идем со мной, Нира, – сказала она, предупреждая вопросы девушки. – Возможно, если нам придется прервать встречу Президента и Мудреца-Императора, мне потребуется, чтобы ты вызвала Великого Наследника.

Две священницы поспешили к небесному куполу, где располагался зал для аудиенций Мудреца-Императора, но там были только несколько рабочих и чиновников низкого уровня.

– Где Мудрец-Император?

– Его нельзя беспокоить, – ответил один из чиновников и отвернулся.

Отема железной хваткой ухватилась за полы его мерцающего полосатого одеяния.

– У меня срочное сообщение президенту, пришедшее из Земной Ганзейской Лиги. Мудрец-Император также с интересом выслушает эту новость.

Чиновник, почувствовав тревогу и беспокойство, растерялся. На какой-то момент глаза чиновника застыли, словно Мудрец-Император что-то почувствовал через тизм. Наконец чиновник сказал:

– Идите сюда.

Обе женщины поспешили за ним, совместно таща за собой горшок с саженцем. Отема, готовая по мере поступления информации принять новое сообщение, продолжала обхватывать пальцами ствол дерева. Ее коллега во Дворце Призмы во всех деталях описывал разворачивающиеся события, и его слова тут же передавались ей.

В своем воображении Отема видела, как кристаллическая сфера гидрогов, медленно паря, появляется в Тронном зале короля Фредерика.

Когда они с Нирой ворвались в комнату для частных встреч, президент Венсеслас был оборван на полуслове. Повернувшись и увидев морщинистое, покрытое множеством татуировок лицо Отемы, он нетерпеливо нахмурился.

– У меня есть сообщение как для президента Венсесласа, так и для Мудреца-Императора.

Без всякого приглашения Отема вошла в комнату. Нира поставила горшочек с саженцем на маленький столик, отодвинув при этом статуэтку из оникса.

Отношения Отемы и президента имели давнюю историю, которая в основном состояла из разочарований и борьбы. Будучи послом Терока на Земле, она каменной стеной стояла на пути Бэзила, и это возмущало президента, который называл ее старомодной и чрезмерно строгой, говорил, что она сдерживает прогресс и коммерцию, идущие на благо всему человечеству. Она подозревала, что он стоит за спиной многих манипуляций, которые были предприняты для ее смещения с этой должности и замены ее на более сговорчивую Сарайн.

– В данную минуту события продолжают разворачиваться. Пожилая женщина поспешно описала появление на Земле боевой сферы и маленького посыльного корабля с парламентером.

Сначала с раздражением, а затем с глубоким удивлением Бэзил Венсеслас вслушивался в ее слова. Мудрец-Император тоже в напряженной позе облокотился на ручки своего трона.

Адар Кори'нх переводил напряженный взгляд со своего вождя на зеленую священницу и впитывал необходимую информацию.

– Король Фредерик не сможет самостоятельно уладить эту ситуацию, – сказал Бэзил. – Ему еще никогда не доводилось заниматься такими вещами. – Теперь всем своим существом стремясь действовать, он взглянул на Отему. – Ему нужно мое руководство. Вы можете передать ему инструкции? У него там поблизости есть зеленый священник?

– Зеленый священник и вселенское дерево находятся рядом с его троном.

Бэзил с такой силой сжал кулак, что ногти оставили полукруглые следы у него на ладони.

– Хорошо. Передайте ему… Отема подняла руку.

– Парламентер инопланетян заговорил, – она слушала, как лес эхом повторяет слова парламентера. – Он говорит, что гидроги больше не намерены терпеть вмешательство опасных жителей на камнях, так он нас называет.

– Что это значит? – спросил Бэзил.

Отема слово в слово повторила то, что сказал парламентер.

– Он говорит, что они больше не хотят терпеть паразитов в своих мирах.

– Фредерик, тебе лучше в этот раз ничего не напутать, – пробормотал Бэзил. – Король ему на это что-нибудь ответил?

– Думаю, он поражен не меньше вас, – ответила Отема.

– Передайте ему, чтобы тянул время, – попросил Бэзил. – Пусть ни на что не соглашается.

Отема повторила это телепатически, но высказала Бэзилу и свое собственное мнение. – Господин президент, я не думаю, что гидроги ищут какой-то компромисс. Их парламентер просто доставил нам ультиматум.

– Они не хотят подпускать нас ни к одному газовому гиганту? – поразился до глубины души Бэзил. – Это значит, больше никаких небесных шахт, больше никакого экти…

Адар Кори'нх повернулся к Мудрецу-Императору.

– Мой господин, без экти, применяемого для наших космических двигателей, Илдиранская империя просто развалится.

– Ганза тоже развалится на части, – вставил Бэзил. – Гидроги хотят уморить нас голодом. Миллиарды людей останутся погибать в изоляции. Мы на такое не пойдем. – Он наставил палец на Отему, – Передай это королю Фредерику. Он должен передать это парламентеру-инопланетянину. – Черт подери, как бы мне хотелось вложить нужные слова ему в рот!

Передав сообщение, Отема увидела настоящий страх на лице Бэзила. Ни илдиранцы, ни люди не смогут вынести тот запрет, который только что объявил парламентер-инопланетянин. Сокращение почти прекращение добычи экти положит конец межпланетному сообщению.

Отема слово в слово повторила новое сообщение парламентера гидрогов. Голос ее был сухим, и она сама не верила в то, что говорила.

– Он сказал: «Мы объявляем все газовые планеты для вас запретными. Таким образом, все производства по сбору в наших облаках водорода являются незаконными и должны быть оттуда убраны или уничтожены».

Она закрыла глаза, стараясь не слышать те пораженные вздохи, которые слышались в комнате. Словно проявляя свою добрую волю, парламентер гидрогов закончил:

– Мы даем вам краткое, но достаточное время для того, чтобы вывести с газовых гигантов все производства. После этого любой паразит, обнаруженный нами в наших облаках, будет уничтожен.

99. КОРОЛЬ ФРЕДЕРИК

Холодный и сокрушенный король сидел на своем троне и нервничал. Он бросал косые взгляды в сторону зеленого священника, получившего для него несколько слов, которые, к сожалению, совсем не принесли ему успокоения.

Он с большим облегчением услышал о том, что установлена связь с Бэзилом Венсесласом, и по своей глупости вообразил, что президент сразу же даст на все ответ и уладит сложившуюся ситуацию. Но парламентер гидрогов предъявил вызывающий ультиматум, и Фредерик до сих пор не знал, что ему на это ответить. Он не мог поверить своим ушам.

Жидкокристаллическое существо висело в своей сфере перед глазами короля. Объявив свое послание, он тут же замолчал.

Король Фредерик, боясь, что защитная сфера сейчас улетит и парламентер больше ничего не скажет, быстро заговорил:

– Подождите! Это… просто беспрецедентно. И совершенно не нужно! Вы слишком поспешили.

Отлично воссозданное лицо изменило выражение, и теперь на нем выражался глубокий ужас. Инопланетяне явно не имели представления о человеческой мимике.

– Вы разрушили одну из наших планет. Между нами не может быть мира.

– Но ваши газовые планеты содержат жизненно важный ресурс, который просто необходим нашей цивилизации. – Король Фредерик беззвучно молился, чтобы его голос не выдал страха. – Насколько я знаю, наши небесные шахты не принесли вреда ни одному из ваших городов, не изменили они и вашу экосистему или климат. Но нам надо добывать огромное количество водорода, чтобы производить достаточно топлива для наших космических двигателей.

– Ваша просьба отклоняется, – ответил парламентер из своего убежища. – Уберите всех живущих на камнях паразитов из наших облаков, или они будут уничтожены.

Еще одно облачко пара со свистом вылетело из щели сферы. Король быстренько взглянул на своего старого учителя-компи ОКСа в надежде хоть на какой-то проблеск поддержки и успокоения.

Очень давно, когда он еще только начал обучение, чтобы стать следующим Великим Королем, молодой Фредерик провел в обществе ОКСа многие часы, узнал от компи множество мудрых вещей и извлек огромный опыт. Но сейчас, как это ни печально, король сомневался, что даже мудрый ОКС сумеет помочь ему в дипломатической борьбе со странным и непонятным инопланетянином.

– Пожалуйста, выслушайте меня. – Король спустился на ступеньку со своего божественного возвышения. В одной руке он наподобие трости сжимал жезл. – От всего нашего населения и всех правительств миров Ганзы позвольте мне выразить самые глубокие сожаления и искреннее раскаяние.

Это, должно быть, прозвучало очень хорошо.

– Вы должны понять, что произошла чудовищная ошибка. Мы совершенно ничего не знали про вашу скрытую империю. Ядаю вам слово короля, что мы никогда больше не предпримем такой эксперимент. И конечно же, мы готовы провести восстановительные работы.

В его голосе слышалась мольба, поэтому он постарался выпрямиться и придать своему голосу твердости.

– У живущих на камнях нет ничего, что бы требовалось гидрогам. И живущие на камнях не смогут проделать никаких восстановительных работ.

Король впал в еще большее отчаяние. Он попробовал обратиться к великодушию, найти в этом странномсуществе хоть какие-то отзвуки чувств.

– Вы даже не можете себе представить, какой урон нанесет нам эмбарго. Без топлива для звездных двигателей заглохнет коммерция по всем колониям Ганзейской Лиги и наши колонии начнут голодать. Подумайте, сколько это принесет страданий! Всегда можно найти почву для договоренностей. Пожалуйста, давайте попробуем найти компромисс.

Под маской мертвого Скитальца парламентер уставился прямо перед собой.

– Я послан сюда не для того, чтобы о чем-то договариваться, я просто должен был доставить это сообщение. Мое заявление было записано и передано так, чтобы его услышало все ваше население?

Король Фредерик взглянул на ОКСа, который должен был сохранить все переговоры до мельчайшего нюанса. А с другой стороны его трона зеленый священник передавал все, что видел и слышал, на Илдиру президенту Венсесласу и Мудрецу-Императору. Местные корреспонденты уже с самого начала вели передачу об этом событии, перегружая запись на все коммерческие корабли, чтобы распространить ее по всей Руке Спирали.

Фредерик почувствовал, что он побежден.

– Посланник, ваши слова уже слышат миллионы. Учтите, что сведения об этой встрече будут переданы во все другие миры Ганзейской Лиги, так же как и Илдиранской империи.

– В таком случае моя миссия закончена.

Гидрог снова скрылся в своем опаловом облаке. Его кристаллическая форма снова стала жидкой и растворилась в облаке.

Один из королевских охранников поднес к уху маленькую рацию и тут же сделал шаг по направлению к трону.

– Ваше величество! Боевая сфера только что покинула околоземную орбиту.

Фредерик не мог поверить своим ушам.

– Тогда как же парламентер вернется на свой корабль? Зеленый священник внезапно поднял голову и резко отвернулся от саженца, словно тот вдруг вспыхнул.

– Ваше величество, президент Венсеслас выражает глубокую озабоченность. Он советует вам проявить чрезвычайную осторожность.

Заговорил ОКС, и его голос заглушил слова священника:

– Парламентер и не собирается возвращаться.

Король отпрянул от парящей маленькой сферы и поднялся на одну ступеньку вверх. Закругленные стены сферы стали матовыми, и теперь там уже не было видно даже тени жидкокристаллического парламентера гидрогов.

– Эвакуируйте всех из Тронного зала, – приказал он. – Выведите всех в безопасное место! Я хочу…

На внешней поверхности маленькой сферы появились трещины, кривая паутина, которая ползла вниз по толстым алмазным стенам.

Ряд ровных круглых люков был окружен зубчатыми контурами – трещинами в разрывающемся под давлением материале…

Парламентер гидрогов открыл запечатанные бронированные отверстия защитной сферы и выпустил давление, способное превратить водород в металл, а уголь – в алмаз. Внезапное освобождение такого давления послало взрывную волну по всему Тронному залу.

Удар уничтожил роскошную комнату, выбил разукрашенные окна из цветного стекла, обратил в пыль беззащитных наблюдателей. Взрыв уничтожил трон Дворца Шепота и отбросил к каменной стенке обучающий компьютер ОКС.

Взрыв превратил старого короля Фредерика, который вот уже сорок восемь лет правил Ганзейской Лигой, в желе. И навсегда изменил курс истории.

100. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

Прокопавшись в затерянном среди утесов городе кликиссов целую неделю, Маргарет и Луис наконец-то совершили прорыв.

DD прилежно протянул в тоннели освещение. Дружелюбный компьютер развесил в тоннелях осветительные приборы и установил маленький электрогенератор, который обеспечивал питанием отопительную систему и систему вентиляции воздуха во всех внутренних помещениях.

Теперь, когда первоначальное археологическое возбуждение прошло, Аркас часто оставался в лагере и с любовью ухаживал за молодыми саженцами. Он проводил целые часы, рассказывая на благо вселенскому лесу и всем, кто заинтересуется этим и сумеет войти в телепатическую связь, об открытиях, связанных с кликиссами.

Три робота кликиссов большую часть времени просто бродили по окрестностям, ничего не сообщая о своем местопребывании.

Однажды ранним утром Луис указал на некоторые изменения, которые произошли в развалинах в сравнении с их первоначальным состоянием, следы от шаркающих, похожих на гусеницы машин, ног и небольшой беспорядок в оборудовании. Из этого он сделал вывод, что черные роботы возвращались в это здание в поисках намеков, которые могли бы помочь им восстановить их прошлое.

– Дорогая, я думаю, что будь у меня полная амнезия, я бы проделал то же самое, – заявил Луис. – Кто знает, какая мелочь может привести к внезапному пробуждению памяти при осмотре старых городов? Может быть, они уже совсем близко подошли к этому.

Маргарет согласилась с ним, хотя ее не покидало беспокойство.

– Мне бы хотелось, чтобы они не были такими скрытными. Мы ведь определенно ничего от них не скрываем.

Она собрала вместе все имеющие ценность фотографии и рапорты. Будучи, как обычно, предусмотрительной до мелочей, Маргарет сложила все эти документы у себя в палатке и припрятала их копии в развалинах города, закрыв их предварительно в прочный ящик. Бурлящий поток воды, пронесшийся по каньону, продемонстрировал ей, как ненадежно может быть даже безопасное на первый взгляд убежище. Возясь с непонятным механизмом, стоящим в помещении с каменным окном, Луис догадался, как снять внешнюю крышку с непонятного геометрического генератора.

– Эврика! – воскликнул он, цитируя одного из древних ученых.

Маргарет поспешила к нему, чтобы посмотреть, что он обнаружил. Ее муж разбирался в чистых компонентах системы, стараясь – понять, какие связи запускают отдельные части устройства.

– Ага, теперь я вижу, как все это стыкуется! Это… должно быть, источник питания, и он вот здесь отсоединяется от этой трубки. Сделано так, словно он запущен в резервном режиме.

Луис пробежал пальцами по металлическим и полимерным деталям, проверяя соединения, давая волю воображению.

На внутренней стороне снятого кожуха Маргарет с волнением заметила подробную диаграмму, нарисованную кликисскими символами, точно показывающую особенности соединения элементов инопланетного устройства.

Неожиданное приятное удивление ей доставил тот факт, что некоторые символы на этой диаграмме совпадали с символами, нарисованными на отдельных табличках вокруг трапециевидного каменного окна. Каждый такой символ, похоже, задавал одну из координат механизма экзотического кликисского устройства.

Соединения проходили в самой каменной стене, проводящие органические связи наносились на подобие феромонного следа насекомых, а потом закрывались слоем камня.

– Это схема, старик. Карта, а скорее всего что-то вроде каталога или адресной книги.

Ее муж оторвался от изучения механизма.

– Ага, как координаты пульсаров в схеме «Факела Кликиссов». Услышав их возбужденные голоса, в помещении появился DD, чтобы выяснить, что здесь произошло.

– Вы сделали великолепное заключение, Маргарет, – сказал робот. – Вы можете использовать его как базис для экстраполяции на другие теории о кликассах.

– Абсолютно верно, DD! Теперь у нас в руках появился инструмент, – Луис так горячо обнял Маргарет, что та даже смутилась, несмотря на то, что они уже не первый год были женаты, а в помещении не было никого из посторонних. – Это самое великое открытие с момента находки трупа кликисса.

– Может, даже и лучше, старик, если взглянуть на долгую перспективу, – высказала предположение Маргарет. – Вспомни, ведь мы находили подобное окно в каждом месте, где проводили раскопки, но большинство из них было повреждено, особенно это относится к координатным плиткам. Мы еще никогда так близко не подходили к пониманию их систем и технологий. Я уверена, что ты сумеешь во всем до конца разобраться.

– А вы не пробовали запустить источник питания, Луис? – спросил компи.

Со скребущими звуками в помещение вошли роботы кликиссов, их светящиеся оптические сенсоры сверкали и были полны любопытства. DD взглянул на них и радостно объявил:

– Сирикс, Илкот, Декайк! Вы должны обязательно посмотреть на то, что нашел Луис.

Трио механизмов, напоминающих насекомых, прошаркали вперед и нависли над устройством со снятым кожухом, сканируя диаграммы и компоненты. Маргарет рассматривала символы, нанесенные на механизм, и заметила идентичные иероглифы, повторяемые на маленьких пластинках вокруг трапецеидального окна… словно кнопки селектора.

– Ну что ж, я думаю, что система питания все еще в рабочем состоянии, – Луис сидел на корточках и ковырялся в механизме, – все это можно запустить без особых трудов.

– Слушай, старик, а может это окно быть частью транспортной системы кликиссов? Каждая пластинка обозначает место… Возможно, место назначения?

Луис скептически взглянул на жену.

– И опять коллеги скажут, что мои идеи довольно странные. Ты думаешь, что кликиссы могли проходить сквозь сплошную стену?

– А ты что думаешь по этому поводу? – обратилась Маргарет к Сириксу.

– Я не могу ничего предложить, Маргарет Коликос.

Луис взглянул на них со своей кривой улыбкой.

– Вы, роботы, должны бы сейчас очень волноваться! Теперь мы нашли реальную возможность выяснить, что случилось с вашими создателями и почему в незапамятные времена была стерта ваша память.

– Не переоценивай того, что мы нашли, старик, – остановила его осторожная Маргарет. – Это совсем не то же самое, что Розеттский камень.

– Но если это явится ключом к транспортной системе кликиссов, то оно, возможно, обеспечит нас всей информацией, которая нам требуется.

Луис снова встал на колени на каменный пол и углубился в изучение массы лежащих перед ним компонентов.

– АГА, теперь я вижу, что надо сделать, но источник питания разъеден коррозией. Для того чтобы подтолкнуть его, мне надо взять кое-какое оборудование в лагере, – он взглянул на Маргарет.

– В таком случае, – вмешался DD, – могу я обратить ваше внимание на время? Солнце уже садится, и мы на час опаздываем к нашему обычному ужину. Может, как раз настало время сделать перерыв до следующего дня? Мы в состоянии продолжить наши изыскания снова на следующее утро.

– Ненавижу останавливаться, когда разгадка так близка! – возразил Луис.

Маргарет только поморщилась.

– Старик, ты всегда слишком оптимистичен. Ты никогда не был так «близко», как тебе казалось.

Они прибыли к палаткам после утомительной прогулки в сгущающейся темноте.

Аркас сидел в одиночестве около водяного насоса и сборного сарая для оборудования, окруженный зажженными световыми панелями. Обхватив голову руками, он молчаливо раскачивался с выражением изумления на лице.

Маргарет сразу почувствовала, что что-то неладно.

– Что такое? Что случилось?

Зеленый священник посмотрел на свои ладони, а затем поднял взгляд на нее.

– Когда я связался с деревьями, я… я оказался свидетелем того, что произошло на Земле…

– Ну, рассказывай, Аркас, – подошел к нему нахмурившийся Луис. – У тебя такой вид, словно ты тут столкнулся с привидением.

– Скрывающиеся в глубинах инопланетяне объявили войну всему человечеству и сказали, что причиной тому «Факел Кликиссов»! – голос у него был каким-то сдавленным. – Превратив Онсьер в звезду, мы убили миллионы их людей.

– Но «Факел Кликиссов» был… всего лишь экспериментом, – заикаясь, сказал Луис. – Мы просто хотели согреть спутники Онсьера, чтобы превратить их в колонии.

Однако Маргарет все сразу поняла.

– Инопланетяне жили внутри газового гиганта, старик. Мы уничтожили их родной мир.

Луис упал на колени в грязь рядом с Араксом.

– Мы не знали. Откуда мы могли знать? Эти инопланетяне никогда не показывались.

– Теперь они показались, – сказал Аракс: дыхание у него было неровным. – А потом… потом там был взрыв. Парламентер убил короля Фредерика и еще пятьдесят трех человек, которые присутствовали в Тронном зале.

– Это действительно ужасная вещь, – согласился DD.

Три робота кликиссов молча переваривали слова зеленого священника. Но Сирикс и его два товарища не сделали по этому поводу никаких замечаний.

101. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

Джесс вернулся на Голген один, чтобы посмотреть на ту машину смерти, которую запустил. Он не ожидал, что испытает чувство гордости… Или удовлетворения. Завершенности. Триумфа. Облегчения.

Вернувшись обратно на свою семейную фабрику по производству воды, он составил подробную карту, на которой точками обозначил курсы каждой из падающих комет, которые он со своими инженерами-Скитальцами столкнул со стабильной орбиты. По мере того как эти природные ракеты отклоняли свой курс к газовому гиганту, Джесс понимал, что вскоре Голген станет могилой не только для его брата.

Брам Тамблейн очень хорошо подготовил свою рабочую команду на Плюме. Насосы, которые поднимали воду по ледяным скважинам из глубины на поверхность, к горловинам колодцев, работали бесперебойно, и Джессу почти нечего было делать. Его престарелый отец обеспечивал себе занятость тем, что до мелочей контролировал своих работников, внимательно наблюдая за каждым их шагом. Джесс предпочитал доверять рабочим, и пока они спокойно занимались своими делами, он планировал месть.

Обеспокоенные Скитальцы еще три раза созывали общее собрание кланов. Джесс присутствовал на каждом из них и каждый раз держался в стороне, зная, что его кометы уже находятся на нужном курсе. Во время шумных споров он, сидя в дальних рядах, наблюдал за Рупором, пытавшейся направить споры кланов в нужное русло, и держал свой собственный совет.

Он, по крайней мере, хоть что-то сделал.

Пока главы других семей обсуждали политические вопросы и неотложные меры, Джесс наблюдал за Ческой, пожирал ее глазами, как изголодавшийся, следил за каждым ее движением, ловил блеск ее темных глаз.

В один прекрасный день, Ческа. В один прекрасный день мы будем вместе. Наше время еще придет… но вот сейчас эти месяцы без тебя, в ожидании тебя, кажутся вечностью.

Сейчас его маленький корабль парил совсем рядом с Голгеном, настолько близко, что ему были видны штормы на его такой знакомой поверхности. Он вспомнил другие времена, когда он бывал здесь вместе с Россом на шахте «Голубое небо», наблюдая за клубящимися внизу облаками. В те времена его старший брат думал, что единственная опасность, которая его может поджидать, может проистечь от невыплаты вовремя долговых обязательств. Но эти инопланетные убийцы выбрали именно его и разрушили сборщик водорода, который не приносил никому вреда.

Теперь они об этом пожалеют.

С угрюмым восхищением Джесс наблюдал, как первая огромная комета, захваченная гравитационным полем Голгена, устремилась вниз Окруженная серовато-белым облачком испаряющихся газов, самая большая комета казалась на фоне звезд молчаливой и неподвижной, но Джесс знал, что она набирает невероятную скорость, что это уже выпущенная пуля. И остановить ее нельзя. В соответствии с его расчетами столкновение должно произойти в течение нескольких часов.

Начало.

Изменение траектории и гравитационные силы раскололи гигантский шар изо льда и камня. Обломки величиной с гору отделялись и, как замороженные пушечные ядра, выстраивались в линию. Каждое из таких ядер обладало достаточной силой и моментом инерции, чтобы нанести удар, эквивалентный взрыву тысячи атомных бомб.

С каменным сердцем и жадными глазами Джесс откинулся в своем пилотском кресле и наблюдал это зрелище.

Первый осколок врезался, словно удар небесного молота, и утонул в облаках Голгена. Удар был отчетливым, пославшим медленную гигантскую рябь в атмосферу, яростные ударные волны, которые продолжали разбегаться, в то время как ледяная глыба с ускорением уходила в более глубокие слои.

Джесс надеялся, что это столкновение нанесет смертельный удар, убивающий даже агрессивных инопланетян. На его губах появилась кривая усмешка, и он расширил поле обзора.

Когда другие узнают о дерзком ударе, которым он отомстил за брата, то придут в ужас. Нет никакого сомнения в том, что это подхлестнет войну между человечеством и жителями газовых гигантов. И все же Джесс был уверен, что, несмотря на гнев Скитальцев и осуждения Ганзы, все человечество в душе будет довольно, услышав про внезапный значительный урон, нанесенный врагу.

Джесс оставался на прежней позиции три дня, наблюдая, как обломки комет врезаются в Голген. Напоминающие суп бледные облака превратились в водоворот пылающих синяков, сделав раздутый мир похожим на гнилой фрукт.

В то время как огромная раненая планета продолжала свое суточное вращение, Голген начал показывать свое изменившееся лицо приближающимся осколкам. Подставляя им все более уязвимые места.

Стиснув зубы, Джесс снова посмотрел на свою орбитальную диаграмму и увидел, что следующая крупная комета ударит в Голген в течение месяца. Удары небесных ракет буду следовать один за другим, безжалостно поливая убежище противника, и так будет продолжаться ближайшие два года. И ни он, ни кто другой уже ничего не смогут сделать, чтобы остановить эту бомбардировку.

Ударят очередные осколки. Затем следующие.

102. ЧЕСКА ПЕРОНИ

Вернувшись в Приемный Комплекс, будучи не в силах скрыть гордый блеск глаз, Джесс объявил Ческе о том, что он сделал. Хотя никто не мог точно сказать, насколько значительный удар получили спрятавшиеся на Голгене враги от каждого взрыва, он был уверен, что нанес врагу рану, и рану немалую.

Они были одни в личных покоях Чески на поясе астероидов. После недолгого колебания и раздумий она позволила себе подойти к Джессу и быстро, но тепло обнять его. Казалось, Джесс не захотел обнять ее в ответ, но он просто боялся не справиться со своими чувствами.

Она тоже должна была отложить личные чувства на неопределенное будущее. Скитальцы были в состоянии войны, их дому угрожала опасность, кланы пребывали в волнении. Обстоятельства совсем не подходили для сердечных дел и мечтательных романов. И она, и Джесс знали, что ближайшее время они должны держаться в стороне друг от друга.

Ческа положила голову ему на плечо, затем, подавив тяжелый вздох, со строгим лицом вернулась к своему письменному столу.

– Ты совершил очень смелый, но ужасный поступок, Джесс. Нам остается только надеяться, что все обернется к лучшему.

Ей надо немедленно сообщить об этом Юхай Окнах. Она вместе с Рупором выработает официальный ответ Скитальцев, потому что в результате импульсивного удара Джесса им придется собрать очередной Совет кланов. По крайней мере, Скитальцам больше не надо чувствовать себя такими уж беспомощными.

Бомбардировка кометами также станет и неявным посланием Ганзейской Лиге. Ганза уже давно дает Скитальцам неверную оценку, постоянно капризничая с тарифами и считая их неорганизованной толпой с ограниченными возможностями. А Джесс Тамблейн как раз и продемонстрировал, какой Армагеддон может устроить самостоятельная группа Скитальцев.

Прежде чем Джесс успел покинуть Приемный Комплекс, а Ческа отыскала Юхай Окнах, с торговым судном пришла еще ее ужасная новость. Они увидели запись новостей, которые Джесс осмотрел несколько раз, но так и не мог в них поверить. Это была запись происшествия во Дворце Шепота. Когда в прозрачной сфере появился парламентер гидрогов и земляне впервые посмотрели на укрывающихся в глубинах инопланетян, Ческа застыла от удивления, а Джесс издал тихий стон.

– Это Росс, – шепотом сказал он. – Они захватили моего брата.

Ческа, не веря своим глазам, смотрела на плавающие серебристые черты человека, за которого она обещала выйти замуж.

– Или, по крайней мере, скопировали его. Росс был одной из первых их жертв. Возможно, гидроги использовали его образ для общения.

Джесс рухнул на прикрепленный к стене приставной стул, словно низкая гравитация внезапно стала невыносимой. Он прижался затылком к холодному камню.

– Разве они еще недостаточно горя принесли моей семье? Да что мы вообще сделали этим существам?

Когда они услышали ультиматум парламентера, то обменялись уже взглядами полными гнева. А взрыв и убийство короля Фредерика застали их совершенно врасплох.

Ческа с трудом подавила стон. Хотя Скитальцы никогда не подписывали Ганзейскую Хартию и не считали старого короля Фредерика своим королем, заключительный поступок парламентера гидрогов выходил за рамки всякого понимания.

Джесс сидел с белыми губами.

– И все это в ответ на эксперимент Ганзы? Скитальцы не имеют никакого отношения к возжиганию Онсьера!

– Точно так же, как и илдиранцы, – у Чески в голове вертелись разрозненные события. – Эти… гидроги совершенно не имеют представления о наших социальных или политических группировках. Очевидно, они даже не понимают разницы между нами и илдиранцами.

– А может быть, это различие для них и не играет роли. Потрясенный торговец собрался улетать, чтобы распространять новость и дальше. Ческа рассказала ему, где он может найти Юкай Окнах, так как старая женщина должна была узнать эти новости раньше, чем до нее дойдут сплетни и ужасные слухи.

Усталая и разбитая, Ческа хотела только убежать куда-нибудь вместе с Джессом, чтобы спокойно жить там вместе и не беспокоиться ни о судьбе Галактики, ни об инопланетном противнике. Но это еще долго будет невозможным. Она положила нежную руку на плечо Джесса.

– Отправляйся домой, Джесс. Здесь ты уже ничего не можешь сделать.

Он взглянул на нее. Казалось, в голове его крутится множество забот, которые так и пытаются вырваться наружу.

– Всегда и везде можно найти себе то или иное занятие, чтобы выжить, – заметил он. – Разве не этим отличаются Скитальцы?

Прежде чем улететь, он заключил ее в объятия.

– Да, кланы нуждаются в нас, в каждом по-своему, – сказала она. – Скитальцы должны подготовиться. Ты же знаешь, дальше будет еще хуже.

– Да, – мрачно кивнул Джесс, – это одна из немногих вещей, которые я точно знаю.

Ческа обнаружила Юхай Окнах в детском садике, расположенном в невесомости на одном из крайних астероидов Приемного Комплекса. Рупор уже слышала новости и знала также и про устроенную Джессом бомбардировку Голгена, но ответа еще не подготовила. За долгие годы, проведенные в политике, старая женщина научилась тому, что не стоит ни на что реагировать слишком быстро.

– Момент размышлений очень часто предотвращает тысячи извинений, – сказала она однажды.

Благодаря большому расстоянию между разбросанными по галактике колониями Ганзы и не связанными земным транспортом поселениями Скитальцев ни одно из действий не получало немедленного ответа. Иногда проходили годы, прежде чем обнаруживалась связь событий.

Юкай Окнах парила около стены, ее хрупкие ножки были сложены в позе лотоса. Рупор продела свое тонкое запястье в мягкую петлю, которая удерживала ее на месте в помещении, где царила невесомость. Здесь, в детском саду, она любила наблюдать, как дети Скитальцев играли и смеялись, обучаясь попутно двигаться в условиях отсутствия гравитации.

Стены помещения были разукрашены так, чтобы дети могли находить себе разные цели, в которые можно было бросать мячом или на которые можно было бы прыгнуть.

В центре детского сада, снабженный баллоном со сжатым воздухом, благодаря которому он двигался и маневрировал, висел и не спускал глаз со своих воспитанников компьютер-гувернантка UR. В этом компьютере был заложен полный курс оказания первой помощи и программа поддержки дисциплины, и вдобавок ко всему этому он обладал намного большим терпением, чем любое человеческое существо. В результате заложенной в компьютер материнской психологии он мог нянчиться с большим количеством детей.

Когда Ческа появилась на астероиде с малой гравитацией, где и располагался детский сад, компьютер-гувернантка узнал ее раньше, чем Юкай Окнах вышла из глубокой задумчивости.

– Ческа Перони, ты очень давно не навещала меня. Ты ведешь себя так, как я тебя учил?

– Я ничего не забыла из того, чему ты меня учил, UR, – улыбнулась Ческа компьютеру-гувернантке.

– Смотри, не забывай.

Гувернантка включила свой двигатель и полетела, чтобы встать между двумя мальчиками, которые слишком уж разошлись в своей борьбе и возне. UR воспитывал уже не одно поколение детей Скитальцев, и хотя он был строг и требователен, он также мог в нужных случаях проявить любовь и заботу.

Пока старая Рупор смотрела на разошедшихся ребят, Ческа подлетела к стене, в которую были вделаны петли для того, чтобы удерживать себя на месте, и пристроилась рядом со своей наставницей.

– Это может показаться странным, если учесть весь хаос и шум, царящий здесь, но я прихожу сюда, чтобы найти покой и обдумать важные решения.

Ческа посмотрела на беззаботных мальчишек и девчонок.

– Это не так уж трудно понять, Рупор Окнах. Где еще, как не здесь, можно найти людей, которые все еще ни о чем не беспокоятся и в восторге от жизни? Людей, для которых все будущее в ярких тонах?

Старая женщина повернула голову и взглянула на свою воспитанницу.

– Я хорошо тебя учила, Ческа. Если бы и все остальные были такими умными, как ты.

Они сидели в благостном молчании до тех пор, пока Ческа могла сдерживать свои вопросы.

– Так вы слышали новости? О парламентере гидрогов и… про Джесса и Голген?

Юхай Окнах кивнула.

– Мы не накликали это на свои головы. Фредерик не наш король. «Факел Кликиссов» был не нашей идеей. Но теперь благодаря нахальству Джесса Тамблейна мы тоже втянуты в конфликт. Теперь мы уже не являемся сторонними наблюдателями.

Лицо Чески стало суровым.

– Мы были вовлечены в него с самого начала, Рупор Окнах, когда гидроги напали на небесную шахту «Голубое небо». Когда они захватили Росса. Когда они убили вашего внука Берндта и многих других. А теперь гидроги выдвинули ультиматум, запрещающий собирать экти, а это основа нашей экономики! Кометы Джесса к этому не имеют никакого отношения.

– Это так, – согласилась старая женщина. – И все мы будем страдать… и не только о потере наших близких, как твой Росс или мой дорогой Берндт. Даже самые отдаленные колонии Ганзы почувствуют этот удар, так как эмбарго на экти закроет межзвездные перевозки. Но, как это всегда и бывает, мы, Скитальцы,будем страдать больше всех.

103. БЕНЕТО

В их маленьком, но уютном жилище Бенето внимательно рассмотрел Тальбуна вблизи: глубокая усталость окружала его, темные глаза прятались в морщинах, так что, казалось, годы истекают из его темно-зеленой кожи. И все же сегодня старик выглядел сияющим и бодрым, сверкающим юношеским возбуждением, что Бенето видел впервые после своего прибытия на Корвус Ландинг два месяца назад.

– Я показал тебе все, что нужно для того, чтобы понять местную жизнь, Бенето, – сказал Тальбун. – Ты разговаривал с мэром, встретился со всеми людьми, видел их работу. Учитывая помощь вселенского леса, ты, как никто, готов к своей работе.

Бенето похлопал по руке старого зеленого священника.

– Я чувствую себя здесь как дома, Тальбун. Очень скоро я полюблю Корвус Ландинг также, как ты. – Он проглотил комок в горле, не желая, чтобы этот момент был затуманен чем-то печальным. – Я могу сказать, что ты готов. Точно также готов и я.

Все поселенцы Колониального города радушно приняли Бенето без всяких оговорок. Мэр Гэнди, рабочие, предприниматели и их семьи вышли на улицу, чтобы показать, как они рады, что молодой зеленый священник высказал желание поселиться тут. Они очень боялись, что никто не захочет приехать на место Тальбуна, несмотря на неоднократные заверения старика, что он так просто не бросит поселенцев, свою приемную семью, без телепатической связи.

Сегодня мэр Гэнди объявил во второй половине дня празднование, сопровождаемое большим банкетом со здоровыми, если и не роскошными для этих мест блюдами: жаркое из коз, козий сыр и свежий хлеб. Дети носились по пыльным улицам Колониального города, а фермеры пришли со своих полей, переодевшись в чистые одежды. Смеясь, поселенцы вспоминали доброту Тальбуна, который иногда посылал поздравления с днем рождения или поздравительные стихи членам семей, которые находились в отдаленных мирах Ганзы.

Бенето слушал забавные воспоминания, свидетельствующие, например, о том, как Тальбун однажды в шторм провел всю ночь, свернувшись калачиком во вселенском лесу, чтобы суметь передать деревьям человеческие впечатления от местной плохой погоды. Они устроили старику неловкое прощание, стараясь изо всех сил.

Когда над Корвусом Ландингом сгустилась темнота, поднялся ветер: резкие порывы ерошили поля и проносились над аэродинамическими конструкциями Колониального города.

– Похоже, приближается шторм, – заметил Бенето, подходя вместе со старым зеленым священником к дверям дома.

– Не слишком сильный, – улыбнулся Тальбун. – Просто ветер достаточный для того, чтобы заставить заговорить деревья. Сейчас Бенето слышал, как снаружи трущиеся друг о друга листья вселенских деревьев издают звуки, напоминающие разговор шепотом и смех. Тальбун выглянул в темноту.

– Позволь мне обнять тебя на прощанье, – попросил Бенето спокойным голосом.

Старик обхватил своими костлявыми руками молодого человека. Бенето поблагодарил его за то, что тот поделился с ним знаниями, показал все, что ему может пригодиться.

– Ты просто прирожденный ученик, Бенето. Ты уже усвоил все, чему я тебя учил. Я просто немного ускорил этот процесс. Я нисколько не жалею, что оставляю здесь тебя. Мои люди и мои деревья в надежных руках.

Затем Тальбун отвернулся, в его глазах сверкнула спокойная уверенность, и он вышел из дома. Старик шел удивительным пружинистым шагом по направлению к роще вселенских деревьев, которую он посадил несколько лет назад. Бенето видел, как старик стянул с себя свои легкие одежды, бросил их на землю и босиком, голым зашагал в темноту.

Тальбун с удовольствием ощущал кожей ветер, неровную почву под ногами, мягкие стебли пушистого мха. Он шел в рощу сам, но не один: его окружал вселенский лес.

Саженцы быстро возмужали и разрослись, превратились в высокие стволы, в зеленый символ этой далекой планеты. Он проходил среди шепчущихся стволов, касался кончиками пальцев их мягкой чешуйчатой коры, персонально приветствовал каждое дерево, даже новые саженцы, которые Бенето привез с Терока, хотя они все были между собой связаны, все были частью единого разума.

Вернувшись в центр рощи, Тальбун лег на мягкую землю. Он откинулся на спину, прислонил костлявые плечи к стволу дерева, поднял глаза и увидел проблески звездного неба, пересекаемые широкими листьями, которые словно аплодировали ему… или махали на прощанье.

Собрав воедино последние мысли, старик спокойно по своей воле умер, а его душа, поднимаясь, была поймана гостеприимными сучьями золотых полуразумных деревьев.

Ночью ветер усилился, но шторм обернулся всего лишькратким желанным дождем.

На следующее утро, когда Бенето вышел из жилища Тальбуна, которое теперь стало его жилищем, он взглянул на голубое небо и дающий жизнь солнечный свет. Его зеленая кожа, поглощая фотоны, зудела. Он выпил немного воды и пошел отдать последний долг старому зеленому священнику.

Бенето нашел старика мирно лежащим в утренней тени под самым высоким вселенским деревом. Он улыбнулся, увидев ясное выражение довольства на зеленом татуированном лице.

Бенето, чтобы не повредить чувствительные, как нерв, корни вселенских деревьев, не стал пользоваться лопатой. Чтобы вырыть могилу между двух больших раскидистых вселенских деревьев, ему не нужен был никакой инструмент, кроме голых мозолистых рук. Менее чем за час он сумел вырыть глубокую могилу. Затем поднял тело, которое весило не больше, чем охапка хвороста, и положил его в землю рядом с корнями. Бенето зарыл старика, покрыв его землей, в которую тот так хотел попасть все эти годы.

Молодой человек молча прочел молитву, а деревья прошептали свою. Все зеленые священники могли наблюдать за похоронами одного из своих коллег.

Удовлетворенный проделанной работой, Бенето вернулся в свое жилище, чтобы помыться. Позже, днем, он пойдет в Колониальный город и сообщит новость поселенцам. Он знал, что по этому поводу будет большой траур, так как Тальбун был для всех дорогим другом, но Бенето сделает все возможное, чтобы успокоить их и следовать по стопам старого зеленого священника.

По традиции через час после похорон Бенето вернулся в рощу и тщательно отобрал вселенское дерево, которое было выше и прямее остальных. Он взял отросток, тоненький гибкий росток, который исходил из промежутка между двумя широкими листами. Его нежные влажные корешки все еще блестели от лаковой живицы и древесного сока. Нежно обхватив его ладонями, Бенето отнес отросток к холмику земли, который обозначал могилу Тальбуна, и начал копать в центре холмика ямку, достаточную для того, чтобы посадить туда отросток, который в честь старого зеленого священника вырастет в новое вселенское дерево.

Оно укроет тело старика и позволит молекулам Тальбуна навечно соединиться с вселенским лесом. Выкапывая ямку, Бенето обнаружил, что физические формы старика уже окончательно исчезли. Старик Тальбун уже был поглощен почвой и объединился с сетью расцветающего вселенского леса.

Бенето с горькой улыбкой посадил в ямку саженец. Когда он покончил с этим, то встал и оглядел буйно разросшуюся рощу.

Сначала молча, сам себе, а потом передав это в телепатическую сеть, взявшись рукой за ствол ближайшего дерева, он дал клятву сажать все больше и больше деревьев на Корвусе Ландин, выполняя свой священный труд для того, чтобы вселенский лес раскинулся по всей галактике.

104. НИРА КХАЛИ

С каждым днем на Ниру нападало все большее желание петь. Хотя старая Отема, казалось, была недовольна теми небольшими успехами, которые проделала ее помощница, читая вселенскому лесу «Сагу». Безграничное счастье Ниры даже не позволяло ей обращать внимание на привычку Железной леди ворчать на нее. А хранитель памяти Вао'ш, чтобы помочь в осуществлении проекта, предложил Отеме группу обученных чтецов. После этого продвижение дела стало ее вполне удовлетворять.

Любовная интрига Ниры с Великим Наследником Джора'хом продолжалась уже около месяца. Это было очень необычно для него, и они оба это знали. Она находила его обаятельным и страстным, нежным и умным. Нет ничего удивительного, что он показал себя великолепным любовником, заботясь о ней, доставляя ей удовольствие, она в свою очередь тоже очень хотела угодить ему.

Хотя Джора'х оставался с ней намного дольше, чем со всеми другими тщательно подобранными любовницами, он продолжал домогаться ее поцелуев. Великий Наследник, казалось, был сильнее покорен зеленокожей женщиной с Терока, чем когда-либо представительницами самых экзотических кланов Илдиры. Нира для него была такой невинной и свежей. Несмотря на уважение к его высокому благородному рангу, Нира, однако, не впадала в паралич от обожания старшего сына богоподобного Мудреца-Императора. И Джора'х находил это либеральным.

Невзирая на то, что они много раз занимались любовью, и прекрасно зная – а она это знала – об уже доказанной плодовитости Джора'ха, Нира с изумлением определила, что беременна от него.

Она подозревала это несколько недель, но не могла поверить в такое чудо. Ребенок-метис продемонстрировал поразительную совместимость генокомплекса обеих рас. И вот, наконец, после того, как она пропустила месячные и почувствовала изменения в своем организме – неожиданную тошноту, преждевременную усталость даже на ярком илдиранском солнце, небольшую прибавку в весе – Нира уже не могла отрицать свершившееся чудо. Это событие ввергло ее в изумление.

Она припомнила, как лежала рядом с Джора'хом на разноцветных подушках в зале, выходящем на текущие вверх водопады. Они только что окончили заниматься любовью, но все еще держали друг друга в объятиях, влекомые не остывшей страстью, потихоньку переходя к другой фазе секса. Она спросила у него об илдиранских кланах и о том, как различные семьи относятся друг к другу.

– Ах, Нира, – сказал он улыбаясь, – наши илдиранские геномы очень стойки к… к дискриминации. Наши организмы обладают высокой адаптивностью, они могут включать в себя любую особенность, которая может оказаться полезной. Геном сам находит общие участки ДНК и объединяет их, чтобы создать более стойкое потомство. Мы берем все лучшее от каждого клана.

– Разные расы человечества имеют очень мелкие различия, – попробовала объяснить Нира, – но генетически мы все одинаковы.

Джора'х на это рассмеялся и снова поцеловал ее.

– Нира, даже ямогу видеть, что не все люди одинаковы. И уж определенно это не относится к тебе.

Сейчас, сидя в одиночестве, она потрогала гладкую кожу своего плоского живота. Пока еще, конечно, ничего не видно, но когда Нира закрывала глаза, то пыталась представить себе ребенка, который растет у нее в чреве. Самостоятельная жизнь. Частично ее, частично – Джора'ха. Ей стало интересно, как скоро она по движениям почувствует его присутствие.

– Как ты будешь выглядеть? Будет это сын или дочь? – шептала она вслух, раздумывая о смешанной генетике обладающего телепатической связью зеленого священника и сына Мудреца-Императора. Возможности казались безграничными, и она улыбалась, думая о том потенциале, которым, может быть, будет обладать этот ребенок.

Когда Джора'х станет Мудрецом-Императором, то получит полный доступ к тизму, телепатическим способностям, совершенно отличным от тех, которыми пользуется Нира для связи со вселенским лесом.

Благодаря тизму Мудрец-Император восседает на вершине рассеянного разума, чувствуя каждую его индивидуальную часть во всей империи. Когда это случится, Нира полностью потеряет своего любовника. Джора'х станет совершенно другим, личностью, которая в чем-то будет превосходить, а в чем-то уступать нынешнему Джора'ху.

– Ты стремишься к этому дню? – спросила его Нира.

– Этот день наступит независимо от моего желания или моих страхов. Я – Великий Наследник. Тизм будет той канвой, на которой я буду продолжать строительство Илдиранской империи. Ябуду все знать, и люди будут относиться ко мне как к Богу. – Он поцеловал ее. – В этом вопросе у меня нет выбора.

Нира почувствовала, что испытывает страх, прижимая к себе нагого Великого Наследника, ощущая его теплую кожу, рельеф его мышц, приятное движение воздуха от его дыхания на своем лице.

Его тоненькие золотые косички потрескивали как живые разряды.

– Но прежде чем это случится, ты должен будешь… они тебя…

Он скользнул своими пальцами по ее губам.

– Ни один мужчина не готовится к ритуальной кастрации. Но меня готовили к этому с того самого момента, когда я был еще совсем ребенком. Сейчас моя главная обязанность – как можно шире распространить свою кровь среди различных наших кланов. А потом, моей главной обязанностью будет поддерживать сеть тизма, быть сердцем и умом всей илдиранской расы. – Он погладил ее гладкие плечи. – Но этого еще не случится в течение как минимум еще половины столетия, а то и больше. Не надо об этом беспокоиться Нира. Разве эта быстротечность не придает сладости нашей любви?

Как она могла с этим не согласиться?

Пораженная, но ужасно счастливая оттого, что у нее внутри растет ребенок, Нира стремилась видеть Джора'ха, испытывала потребность говорить с ним, но он был чрезвычайно занят.

После нападения гидрогов на Квронх-3 и после того, как инопланетный парламентер выдвинул ультиматум в отношении производства экти, Мудрец-Император держал своего сына рядом с собой. Такие тяжелые обстоятельства заставляли Великого Наследника, а на самом деле и всех Представителей вместе с Адаром Кори'нхом и другими командирами Звездного флота, подготовиться к безотлагательным действиям.

Нира понимала, что сейчас совершенно неподходящее время для любви, и успокаивала себя мыслями о своем драгоценном секрете, мечтая о том времени, когда она сможет открыть его Джора'ху. В один прекрасный день, когда его долг и обязанности перед великой империей окажутся слишком тяжелыми, она раскроет ему этот секрет, предложив ему светлый луч в трудный день. Она была уверена, что он тоже посмотрит на это как на чудо.

Не желая признаваться в этом строгой Отеме, она хранила этот секрет в своей душе и полностью сосредоточилась на чтении «Саги» вселенскому лесу. Нира задумывалась, не заслужит ли и она место в этом эпосе – как мать первого ребенка, в котором будет течь и земная, и илдиранская кровь. Ее ребенок, метис с такими потенциальными возможностями, в один прекрасный день может совершить великие дела.

Вскоре ей все же придется рассказать Отеме о ребенке – конечно, если старая женщина уже не знает об этом от вселенского леса. Нира уже вслух призналась лесу о своей любви к Великому Наследнику и описала при этом свои чувства. Не имея никого, с кем бы она могла поговорить, Нира высказывала все свои мысли лесу, который никогда не брался что-либо осуждать или одобрять, и она рассказывала ему все.

А вечно любопытный лес впитывал эту информацию с благодарным восхищением.

105. МУДРЕЦ-ИМПЕРАТОР

После того как откровенно взволнованный президент Венсеслас устремился обратно, чтобы исправить положение на Земле после случившегося несчастья, Мудрец-Император понял, что настало время для осуществления его личных планов. В конце концов, было совершенно безразлично, сколько людей при этом пострадает, так как ставкой была сама Империя. Больше откладывать это было нельзя.

Так как он являлся центральной точкой всей расы, то Мудрецу-Императору совершенно не надо было получать чье-то одобрение при принятии решений, какими бы тяжелыми и печальными они ни оказались. Когда-нибудь его сын Джора'х тоже поймет это – но уже после смерти императора. У Великого Наследника не было выбора, и пока он ничего не подозревал.

На залитой солнцем крыше Дворца Призмы стояли Великий Наследник и назначенная ему большая свита. Все они были одеты в дорожные одежды, украшенные комбинацией традиционных илдиранских ленточек и свернутых петлями шарфах из материала, сотканного из терокских волокон.

Мудрец-Император приказал своим слугам отнести его кресло на посадочную площадку на крыше Дворца, чтобы он мог там пожелать доброго пути своему наследнику. Убрать Джора'ха со своего пути являлось первым важным шагом задуманного, который должен предшествовать изданию малоприятных указов.

– Надеюсь, что ты многому научишься в этой дипломатической поездке, сын мой, – заметил он с блаженной улыбкой на губах.

Великий Наследник, казалось, ни о чем не беспокоился, им было очень легко управлять.

Когда Джора'х кивнул в ответ, его тоненькие золотые косички поднялись нимбом вокруг его головы.

– Мне будет очень приятно увидеть Терок своими собственными глазами, отец. И мне не терпится снова встретиться с принцем Рейнальдом. Я верю, что он является другом нашей Империи.

Мудрец-Император, сидя в своем наклонном кресле, кивнул в ответ, изображая удовлетворение, хотя он уже прекрасно осознавал растущую опасность со стороны древних врагов Империи гидрогов.

– Да, мы должны быть уверены, что наш союз прочен.

Джора'х бросил взгляд в сторону зеленокожей женщины, Ниры, которая стояла за ограждением вместе с остальными зрителями, сдерживаемыми на почтительном расстоянии Брон'ном и другими телохранителями.

– И все же, отец… ты убежден, что тебе не потребуется мой совет или помощь здесь, на Илдире? Что, если гидроги нападут еще на одну нашу фабрику экти?

Мудрец-Император подтянул свое кресло-люльку поближе к тому-месту, где стоял сын.

– Джора'х, благодаря твоей дружбе с Рейнальдом никто лучше тебя не сумеет договориться с Тероком. На данный момент – это самое главное, что ты можешь сделать для Илдиранской империи.

Великий Наследник, довольный, что на него возложена такая большая ответственность, поклонился.

– Как вы прикажете, Мудрец-Император. Вы все видите и все знаете.

Махая собравшимся наблюдателям, он бросил долгий взгляд в сторону зеленой священницы, с которой так и не успел попрощаться наедине.

Джора'х повел придворных и чиновников в корабль, который должен был доставить их на Терок, где он будет некоторое время очень занят. Верный и не задающий вопросов любимчик Мудреца-Императора наведет порядок и, если возникнет такая необходимость, найдет подходящие объяснения и алиби. Но это знать Джора'ху пока не надо. Он беспокоился, что его сын попросит Ниру сопровождать его на Терок, что заставило бы Мудреца-Императора под тем или иным надуманным предлогом отказать сыну. Но старая зеленая священница предупредила невысказанную просьбу Великого Наследника, заявив, что работа по прочтению «Саги Семи Солнц» движется очень медленно и менее продуктивно, чем предполагалось ранее.

Прежде чем Нира успела попросить разрешения присоединиться к Джора'ху в его поездке, Отема дала ясно понять, что ее помощница нужна здесь, в Миджистре, для выполнения своей работы.

Все получилось просто прекрасно, подумал Мудрец-Император. Девушка моя.

Когда Великий Наследник исчез в ослепительном небе, зрители издали восторженные возгласы и замахали руками.

Беспокойные косички Мудреца-Императора задергались у него по бокам, когда он внимательно рассматривал зеленокожую молодую женщину и обдумывал, как можно лучше ее использовать… как долго она протянет в жестких условиях.

В охраняемой Брон'ном и другими представителями мускулистого клана комнате Мудрец-Император сидел, выпрямившись в кресле, сортируя и обдумывая информацию, предоставляемую ему тизмом. Он следил за широко распространившимися подданными своей Империи, ища признаки реакции на надвигающиеся события, на сгущающуюся угрозу гидрогов. Только поняв общие интересы его расы, он мог определить шаги в нужном направлении.

Джора'х был его первенцем, предназначенным для того, чтобы стать следующим Мудрецом-Императором, и когда это случится, он все поймет.

Если он узнает что, сталось с двумя зелеными священниками, то этот удар будет для него очень болезненным открытием, более драматическим событием, чем даже ритуальная кастрация. Но со временем он поймет, что случилось… и найдет способ жить с этим дальше.

Мудрец-Император взял в руки плотно исписанный документ – тщательно отобранные стихи из «Саги Семи Солнц». Эти стихи, строки печальной поэзии, которые не знакомы даже самым великим Хранителям памяти, скрытые предыдущим Мудрецом-Императором, который посчитал их слишком ужасными для ушей илдиранского народа.

Когда хранитель памяти Дио'ш принес ему вновь открытые строчки об этих событиях, император вынужден был убить молодого историка, чтобы эта информация не выплыла наружу, особенно в эти страшные дни. Он без всякого труда скрыл исчезновение молодого Хранителя, сообщив всем, что Дио'ш послан на отдаленную колонию-факторию. Ни один илдиранец не будет сомневаться в словах Мудреца-Императора.

И вот он строчка за строчкой перечитывал древние записи, чтобы освежить в своей памяти воспоминания о гидрогах. О древнем враге. Имея за плечами опыт девяностолетнего правления, Мудрец-Император понимал намного больше, чем эти беспокойные земляне. Он прекрасно понимал, какой потрясающей будет эта война – конфликт, который сотрясет весь космос. Если бы и Джора'х смог бы это понять так же ясно.

Ему бы очень хотелось, чтобы его старший сын сумел уловить нюансы долгосрочного планирования, но Великий Наследник оставался пока слишком наивным и оптимистичным. Он еще не готов к управлению Империей. Руки Джора'ха на данный момент слишком чисты.

В забытых стихах Мудрец-Император искал путь, посредством которого можно было бы всю ситуацию повернуть на пользу Илдиранской империи. По самым минимальным подсчетам, эта новая и все расширяющаяся война займет миллионы строк в вечно увеличивающейся «Саге Семи Солнц». И если эту борьбу повести разумно, то она может вернуть угасающей Империи Золотой век.

Единственной его надеждой было установить какой-либо союз с инопланетным врагом. Ему придется пойти на некоторые жертвы, равно как и на кое-что еще. Но даже самые простые переговоры с гидрогами будут просто невозможны, если не завершится удачей затянувшийся эксперимент на Добро. Мудрец-Император мог представить себе единственный способ, как бы он мог напрямую начать переговоры с гидрогами на своих условиях.

План в целом может занять десятилетие, а то и два. Мудрец-Император должен проделать все без единой ошибки. Если у него все удастся, то гидроги прислушаются к нему. А пока что, о несчастье, его народ ожидают новые смерти и раны!

Размышления Мудреца-Императора были прерваны вошедшим в комнату Брон'ном, который склонил свою звероподобную голову:

– Мой господин, как вы и приказывали, прибыл Представитель Добро.

– Хорошо. Будь поблизости, Брон'н. У меня для тебя тоже есть важное задание.

Когда Мудрец-Император отложил в сторону свой секретный документ, его длинные косички начали взволнованно дергаться и сотрясаться.

– У нас у всех очень много работы.

106. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Тронный зал Дворца Шепота был в развалинах. После взрыва, устроенного гидрогами, стены обвалились, окна вылетели, поддерживающие колонны треснули. Но, по крайней мере, не случилось пожара.

Бэзил Венсеслас молча стоял среди всей этой разрухи, он крепко сжал зубы, плотно сомкнул губы, но руки у него дрожали от охватившего его гнева и отчаяния.

Окруженный королевской охраной, с мрачным лицом Бэзил осматривал ту часть Дворца, где инженеры уже установили поддерживающие стены и убедились в безопасности этой части здания.

После нападения вход в Тронный зал был объявлен закрытым до возвращения Бэзила с Илдиры. Никому не было позволено смотреть на эти разрушения – и не будет позволено.

Бэзил повернулся к Францу Пеллидору, который оставался молчаливым и ненавязчивым – ожидая пока президент примет решение и расставит приоритеты.

– Дайте мне свою оценку, господин Пеллидор. За эти несколько последних дней вы наблюдали за реакцией общественности. Как вы контролировали освещение новостей?

Блондин, казалось, был очень удивлен.

– Как мы могли контролировать освещение новостей, господин президент? С самого начала и вплоть до конца встреча с парламентером гидрогов записывалась и транслировалась. Вы хотите сказать, что я должен был изъять информацию уже после случившегося факта? Это очень опасно, сэр.

– Нет, нет. Для этого было уже слишком поздно. Но мы должны направить общественное мнение в нужное русло. Подтолкните людей, чтобы они думали так, как мы того хотим.

Пеллидор сделал краткий, без всяких эмоций знак, говорящий, что он все понял.

– Слухи буйно разрастаются. Население все еще не может поверить в случившееся. Некоторые пришли в ярость, другие находятся в ужасе от угрозы вторжения гидрогов. А какие мысли будут более предпочтительными для нас? Большинство населения еще не поняло тех долгосрочных трудностей, с которыми мы столкнемся, если на долгое время остановится производство экти.

– Мы получим свой экти, – пообещал Бэзил, его голос скорее напоминал рычание. – Мы должны воспользоваться яростью нашего населения, объединить наших граждан и подготовиться к немедленному ответу. Если мы объединимся с илдиранцами, то нашей общей силы должно вполне хватить, чтобы дать отпор этим инопланетянам.

Бэзил нахмурился, припомнив свою встречу с Мудрецом-Императором. На протяжении всего обратного путешествия на Землю президента постоянно донимали разные мысли. В то время происходящие события казались столь ужасными и драматичными, что он совсем позабыл дословное высказывание Мудреца-Императора, которое прозвучало в тот момент, когда в помещение входила Отема. Но теперь он его вспомнил.

Когда он настаивал на том, что ничего не знает о таинственном неприятеле, Мудрец-Император назвал скрывающихся в глубинах планет врагов «гидрогами», и это произошло еще до того, как парламентер прибыл во Дворец Шепота. Откуда илдиранский император знал, как они себя называют? Какую информацию он скрывает от Ганзы?

Бэзил перешагнул через осколок, который был когда-то частью колонны. Острые как кинжалы серебряные осколки зеркал и разноцветных стекол лежали в куче, как вывернутое содержимое пиратского сундука с сокровищами. Он повернулся к Пеллидору:

– Что с телом короля Фредерика? В каком оно состоянии?

– В неузнаваемом, господин президент, – нахмурился Пеллидор. – Взрывная волна оставила лишь пятно на стене… а затем стена обвалилась.

– Тогда подыщите подходящий труп, – мрачно кивнул Бэзил. – При соответствующем гриме и протезировании народ не увидит никакой разницы. Нам нужны пышные похороны, и притом быстро. Старый король Фредерик должен выглядеть мирно и прекрасно, лежать в гробу во всем великолепии. И чтобы на нем не было ни царапины. Закрытые похороны вызовут совсем не ту реакцию.

– Хорошо, господин президент, – согласился Пеллидор. – Оставьте это мне.

Бэзил посмотрел на разрушенный тронный зал, на кровавые пятна на глянцевых стенах. Ветер свистел в проломах стен того, что еще недавно было самым роскошным помещением Дворца Шепота. Впервые за несколько десятилетий Бэзил почувствовал как на глаза наворачиваются слезы. Но поток яростных мыслей отогнал их прочь.

Неуклюжей походкой, которая намекала на то, как он пострадал, в Тронный зал вошел ОКС. Бэзил посмотрел на старого компи, заметив вывернутую руку и подпорку на левой ноге. Яркие серебряные пятна сверкали там, где были вставлены новые детали. Но большая часть корпуса компьютера была все еще в царапинах и вмятинах.

– Я могу предоставить мой свидетельский отчет, как только вы это пожелаете, президент Венсеслас, – сообщил ОКС. – Хотя я единственный, кто выжил во время взрыва, я могу очень немного добавить к тому, что уже сообщалось в передачах.

– ОКС, – сказал поджав губы Бэзил, – для тебя есть намного более важная миссия. Наши планы должны драматично ускориться. Принц Питер должен быть представлен гражданам как можно скорее. Выбора у нас нет.

ОКС не выказал никакого удивления, но в его ответе можно было почувствовать сомнение.

– Его обучение еще не закончилось, господин президент.

– Но мы должны это сделать. Ганзе отчаянно нужна стабильность, а новый кронпринц придаст народу уверенности. А по причине его молодости люди будут склонны закрыть глаза на любые неверные шаги нового короля.

Он повернулся к охранникам, которые застыли, готовые выполнить любую его команду.

– Я хочу, чтобы Тронный зал был очищен и восстановлен немедленно. Не останавливайтесь ни перед какими расходами. Возьмите все материалы, которые вам понадобятся, но никаких следов повреждений не должно быть видно. Я не хочу, чтобы публика это заметила. Ни за что. В следующий раз, когда мы покажем Тронный зал, он должен выглядеть таким же прекрасным как новый, на самом деле, даже еще лучше. Король Фредерик мертв, но мы не можем позволить себе показать кому-нибудь, какую глубокую рану нанесли нам гидроги. Тревога населения нанесет нам еще больший урон при дальнем прицеле.

Глаза Пеллидора стали какими-то далекими, в то время как сам он обдумывал, как набрать не склонную к болтовне рабочую команду архитекторов и инженеров.

– Сразу же после государственных похорон, – продолжал Бэзил, – мы устроим пышную коронацию принца Питера. И я хочу, чтобы это было настоящим празднованием. Сами понимаете: «Долгие лета новому королю! » – Венсеслас на один шаг обогнал обучающий компьютер. – Пойдем, ОКС. Намс тобой надо написать первую публичную речь принца Питера. Думаю, я уже знаю, как правильно представить его.

Когда Питер вышел на балкон для публичных выступлений Дворца Шепота, Бэзил наблюдал за ним с критическим скептицизмом режиссера дорогого представления.

Прическа и одежды принца Питера были безупречными, его осанка и позы восхитительны. Теперь, глядя на него, Бэзил не мог заметить никаких остатков бывшего уличного мальчишки Раймонда Агуэрры. Питер выглядел совсем как портрет молодого короля Фредерика, хотя за последние месяцы многие из этих портретов и фотографий были слегка подправлены, чтобы еще больше подчеркнуть их сходство.

Публика с большим удивлением узнала о существовании молодого принца, так как семейная жизнь короля Фредерика держалась под большим секретом. Но в эти тяжелые времена она не выразила ни удивления, ни возражений – только облегчение от того, что корона Ганзы плавно перешла к новому правителю, и симпатии в отношении Питера, который потерял своего горячо обожаемого отца.

Старый Фредерик был приятным и щедрым, и его правление проходило спокойно. Теперь, после опустошений совершенных гидрогами, требовался сильный и жесткий монарх.

В начале хорошо отрепетированной речи принц Питер, как его инструктировали, поднял руки. Толпа, заполнившая площадь, взвыла в приветствии.

– Позвольте мне представить себя всем моим подданным на Земле и всем служителям на дальних колониях. – Питер одарил их дерзкой улыбкой. – В наступившие времена нам, очевидно, придется встречаться очень часто.

Бэзил нахмурился, услышав такое вольное высказывание со стороны Петра. Этих слов в написанной речи не было, но люди радостно засмеялись – они действительно засмеялись, и это было хорошим предзнаменованием, великим облегчением после испытанного горя и шока.

В то время как Венсеслас был недоволен тем, что Питер отклонился от написанного сценария, возможно, инстинкт молодого человека подсказывал верно. Мягкосердечный и обожаемый вождь скорее сможет собрать своих поданных в один кулак, чем каменный надменный идол.

– Мой отец мертв, и я вынужден стать вашим вождем намного раньше, чем это предполагалось. В эти трудные времена меня поддерживал своими советами Патриарх Согласия, который ныне дал мне благословение Союза, и теперь я готов к вступлению в свою должность. Обещаю, что я буду служить вам, приложив для этого все без остатка свои способности, если и вы обещаете сделать то же самое для всего человечества.

Толпа восторженно зашумела, и Бэзил сам себе кивнул. Эти времена требуют решительного и сильного вождя. Но любимый вождь тоже не повредит.

О времени коронации уже было объявлено, также были назначены и похороны старого короля Фредерика. Эти представления отвлекут людей от страхов перед дальнейшими ударами гидрогов. Скрывшиеся в глубине планет враги могут вернуться в любое время.

– Мой первостепенный долг, который я должен исполнить перед вами, – продолжал Питер, его голос эхом прокатывался по освещенной факелами площади, – это отдать приказ генералу Курту Ланьяну, командующему нашими Земными Оборонительными Силами. Гидроги совершили непростительный акт агрессии не только тем, что убили моего отца, вашего короля, но и тем, что угрожают разрушить всю Земную Ганзейскую Лигу. И этого мы им не позволим! – Он поднял кулак, и люди одобрительно откликнулись. – Мы должны подняться на нашего врага. Они глубоко ошибаются, если думают, что человеческая раса съежится от страха, услышав их беззаконные требования. Они не смогут лишить нас топлива для звездных двигателей, которое необходимо нашей цивилизации!

Венсеслас был поражен, услышав крики и возгласы абсолютной солидарности. Принц Питер держал всю толпу у себя в кулаке.

– Таким образом, я приказываю нанести полномасштабный военный удар по противнику, используя для этого наш новый модернизированный флот. Производители экти для Ганзы будут продолжать свою работу под наблюдением всей мощи Земных Оборонительных Сил и соберут экти столько, сколько нам требуется! Нашей первой целью будет Юпитер, прямо здесь в нашей родной Солнечной системе. Гидроги не имеют никакого права запретить нам взять свои собственные ресурсы.

Бэзил улыбнулся. Население, хотя и испытало большое горе, с энтузиазмом восприняло эту речь, и очевидно готово пожертвовать всем, чем угодно.

– Раз уж гидроги встают в позу и сыплют угрозы в нашу сторону, все человечество должно не терять смелости. Мы не хотели этим инопланетянам никакого вреда, но они на собственной шкуре узнают, что такое вред, если каким-то образом встанут у нас на пути, – Питер повысил голос, бросая слова в прибывающую волну народного ответа. – Я приказываю кораблям немедленно взлететь!

Президент Венсеслас откинулся в своем алькове, очень довольный тем, как прошла речь. Питер изменил несколько слов, сделав свои замечания, возможно, очень подходящий жест, показать свое несогласие, там где это возможно. И все же принц, возможно, слишком самостоятелен, но с этим можно справиться. Бэзил приструнит его ко времени коронации.

107. ТАСИЯ ТАМБЛЕЙН

Как и в любом отправляющемся на войну гигантском флоте в истории человечества, в Земных Оборонительных Силах царило настроение подъема и патриотизма. Даже те курсанты, которые раньше холодно хлопали Тасию по плечу, теперь, хватая свое оборудование, прежде чем побежать к своим летательным аппаратам, одаряли ее теплым хлопком по спине. В эти дни никто не называл ее «тараканом».

После столь долгого ожидания у Тасии наконец-то появился шанс добраться до этих инопланетных сволочей. Парламентер гидрогов набрался наглости принять внешность Росса. Кроме всего прочего, она хотела убить их и за это.

Вскоре они получили неподтвержденный рапорт о массированном преднамеренном кометном ударе по газовому гиганту Голгену – месту первой жестокой атаки гидрогов.

Никто не мог определенно сказать, какой ущерб нанесла небесная бомбардировка противнику, но откровенная отвага этого предприятия зажгла воображение земных солдат. Они были поражены, им даже казалось забавным, что какой-то простой скиталец мог совершить подобное. И это придавало уверенности, что профессиональный солдат Земных Оборонительных Сил может сделать нечто намного большее.

Тасия сердцем чувствовала, что за этим кометным ударом стоит Джесс. Он специально выбрал Голген, чтобы напомнить о разрушении небесной шахты «Голубое Небо».

– Теперь, братец, настала моя очередь, – сказала она сама себе.

Подгоняемая энтузиазмом и собственными планами, она крепко с любовью обняла Робба Бриндла и одарила горячим неожиданным поцелуем, после чего поспешила прочь, пока ее расплывшийся в улыбке друг не мог ничего ответить.

В новенькой форме, с ранцем за спиной и несколькими сохранившимися вещицами Скитальцев, которые она сумела запихать в карманы своего летного костюма, Тасия побежала к взлетной площадке, где стояли транспортные суда, которым предстояло отвезти экипажи к ожидающим их боевым машинам. Адмирал Штромо, командующий первой боевой группировкой войск, являлся также капитаном великолепного бронированного «Голиафа» – первого корабля усиленной серии «Джаггернаут». «Голиаф» уже прошел ходовые испытания и прекрасно себя при этом показал. Показал себя готовым к бою.

Когда Тасия увидела скопление огромных кораблей, ту огромную огневую мощь, готовую обрушиться на Юпитер, она почувствовала те же уверенность и оптимизм, что и все остальные курсанты. Но она прекрасно представляла, что все это может измениться в доли секунды. После того, как они изучили данные разведки о нападении гидрогов на илдиранский Звездный флот в районе Квронха-3, они все представляли, что инопланетные боевые сферы окажутся крепким орешком.

Благодаря своим великолепным отметкам, Тасия снова получила повышение и стала командиром платформы, комплатом, получив под свое начало огневую платформу типа «Тандерхед». Такое быстрое повышение стало возможным только благодаря крупным военным приготовлениям, но она знала, что честно заслужила эту должность.

Робб Бриндл, который продемонстрировал эффективную работу в команде вместе с Тасией, был назначен ее первым помощником, и получил в командование эскадрон реморов, который примет на себя главный удар, если появятся гидроги и разразится космический бой.

Когда все летательные аппараты были укомплектованы командой и двигатели запущены, оружие заряжено, эскадрон реморов подготовлен и находился в позиции немедленного взлета, адмирал Штромо объявил по каналу, связанному с экспедиционным флотом.

– Это наша первая миссия направленная непосредственно на нашего врага, и она является более важной, чем все, что раньше делалось Земными Оборонительными Силами. Это не просто обстрел взбунтовавшейся колонии, и не наказание нескольких неорганизованных пиратов Скитальцев, грабящих беззащитные фермы и шахты…

На мостике «тандерхеда» Тасия, услышав упоминание о Ранде Соренгаарде, поморщилась.

– Черт, ну, большое спасибо, сэр, – проворчала она, но достаточно тихо, чтобы ее не услышали другие.

Таким своим высказыванием Штромо принижал ее возможности командовать.

– От этой миссии полностью зависит будущее Земной Ганзейской Лиги и всего человечества в целом, – продолжал адмирал.

Находящаяся у Тасии на мостике команда засвистела, и послышались выкрики:

– Надраим гидрогам задницу!

– С этими ублюдками можно действовать только одним способом – надавать им по шарам!

Тасия узнала голос Патрика Фицпатрика, который когда-то сам попробовал продемонстрировать свою крутость, но Тасия указала ему на ошибку в высотомере. Он не получил никакого повышения и был назначен в команду Тасии для дежурства на мостике. Тасие хотелось, чтобы они на этом покончили и скорее бы поднялись в космос, но Штромо тянул:

– Это вовсе не является нашим ответным ударом, так как мы не знаем точного местонахождения противника, но мы, однако, должны принять во внимание ультиматум гидрогов. Мы возьмем экти силой сколько нам требуется.

Наконец флот покинул сгрудившиеся доки на поясе астероидов и устремился в направлении большого шара Юпитера. Этот шар был покрыт полосами облаков: серые, оранжевые и желтые ленты окружали планету ужасных ураганов. Неужели гидроги всегда скрывались здесь, все эти тысячелетия человеческой истории, прятались здесь еще до того, как Галилей увидел эту планету в свой примитивный телескоп?

Четыре огромных сборщика экти Ганзы, собранные из разного старого хлама на строительных верфях в поясе астероидов, были приведены в действие. Гигантские фабрики, сопровождаемые боевым флотом Земных Оборонительных Сил, двигались при помощи собственных двигателей.

Находясь на мостике Тандерхеда, Тасия не смогла удержаться от улыбки, глядя на эти примитивные небесные шахты. Скитальцы делали свои сборочные системы более продуманно, более рационально и более эффективно. Эти сляпанные кое-как небесные шахты в целом справлялись со своей задачей – но после того, как Тасия убедилась в сомнительности познаний земных специалистов, она поняла, почему Скитальцы могут прочно удерживать этот кусок рынка.

Однако без защиты Земных Оборонительных Сил от нападения гидрогов, Скитальцы сейчас полностью лишены своего куска хлеба. Со временем, увидев неэффективность своих собственных конструкций, Ганза, возможно, подпишет контракт со Скитальцами, обеспечив их достаточной военной силой для защиты небесных шахт. Но застигнутая врасплох такими мыслями, Тасия почувствовала себя очень неуютно, в таком случае Большой Гусак навяжет Скитальцам невыгодное партнерство, которого те избегали все время своего существования.

Пересекающее орбиты путешествие заняло немного времени. «Голиаф», три крейсера типа «Манта» и отряд «тандерхедов» провожали небесную шахту в веселой атмосфере. На Тасию произвела впечатление красота разноцветных, похожих на отпечатки пальцев облаков Юпитера, а ведь она уже видела множество других планет, стоя рядом с Россом на наблюдательной палубе шахты «Голубое Небо».

Сейчас она направлялась на бой, шла, чтобы отплатить гидрогам. Если скрывающиеся в глубинах планет инопланетяне покажутся, то она надеялась оказаться в первых рядах.

Как только сборщик водорода начал скользить по облакам, забирая в себя сырье и пропуская его через свой реактор, среди Тасииной команды вновь послышались одобрительные возгласы.

Медлительным летающим фабрикам надо будет оставаться несколько недель в облаках газового гиганта, чтобы собрать достаточное для отправки количество редкого аллотропа водорода. Но уже тем что фабрики начали работать, Земные Оборонительные Силы одержали психологическую победу для своего народа. Они доказали, что будут добывать топливо для звездных двигателей, невзирая ни на какие угрозы врага. Они назовут угрозу гидрогов блефом. Они будут противостоять неприятелю и покажут ему нос.

Команда Тасии отпускала шутки, заключала пари, и казалось, что она полна еще большего энтузиазма, чем это было перед вылетом. Крейсера типа «Манта» проделывали военные маневры так, чтобы их могли видеть остальные корабли. Робб Бриндл стоял рядом с ней, хотя и не очень близко – все-таки они были на мостике, а она являлась здесь командиром. Но он все же поймал ее взгляд своими медово-карими глазами.

– Я не очень горю желание действительно проверить все это на своей шкуре, – сказал он столь тихо, чтобы их не услышал никто посторонний. – Но у меня такое впечатление, что мы дразним цепную собаку и показываем свою храбрость лишь до тех пор, пока цепь не оборвалась.

Тасия непонимающе посмотрела на него.

– Иногда, Бриндл, ты говоришь на совершенно непонятном мне языке.

Но на самом деле она прекрасно поняла, что он хотел сказать… поняла это даже слишком хорошо. Ей было просто интересно, как долго им придется ждать.

108. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

Функциональная диаграмма внутри механизма кликиссов представила Маргарет намек, который она давно уже искала. Пользуясь новой интуитивной догадкой, что символы на пластинках вокруг трапецеидальных окон являются координатами планет пропавшей расы кликиссов, Маргарет обследовала ближайшие помещения. Она внимательно искала вполне определенную запись: завещание или отчаянное послание, торопливо нацарапанное на поверхности стены.

Пока Луис копался с самим механизмом, а DD проводил дополнительное освещение к настенным надписям, Маргарет часами стояла, стараясь сосредоточиться. Она быстро задокументировала свои предположения, переводя за раз одну секцию. Как только она натыкалась на блоки, трудные для расшифровки, она тут же переходила к следующей секции. Каждый вновь переведенный сегмент давал ей подсказку к переводу более трудного, и она расхаживала взад и вперед.

Расшифровка каждого стенного сегмента напоминала снятие слоя луковичной шелухи, подсказывала какие-то ответы и обнаруживала новые загадки, заполняя пробелы в истории кликиссов и давая понять, как много еще осталось неизвестного. Но наконец-то она сумела подвести предварительный итог.

Два черных робота неуклюже громыхали по комнате с каменным окном, наблюдая за прогрессом археологов. В смежном помещении, где Маргарет рассматривала чужие слова, она запустила музыкальную шкатулку, которую ей дал Антон, дребезжащая мелодия помогала работать ее подсознанию. Металлическая мелодия заставила ее глаза пробегать символы сверху вниз. На самом деле, способ, которым кликисские хронисты излагали свои мысли, явно обладал каким-то ритмом, лингвистической «каденцией», которой не было у человеческих языков.

Передвигаясь на гроздьях ног, похожих на многосуставчатые пальцы, в помещение вошли Сирикс и Декайк, внимательно просканировав своими красными оптическими сенсорами надписи на стене. Похоже, отрывистая мелодия чем-то их раздражала. Черные роботы оставались неподвижными, пока музыкальная шкатулка не стала затихать и мелодия плавно не замолкла на полуноте.

– У нас для вас сегодня есть хорошая новость, – повернулся к ним DD, – сделан большой прогресс. Маргарет, вы не поделитесь уже сделанными переводами с нами?

Она вела пальцем вдоль компактной группы иероглифов.

– Я все еще пытаюсь собрать в кучу разрозненные кусочки, но дела пошли намного быстрее. Каждый кусочек, который я понимаю, позволяет мне разобраться в чем-то еще. Вот здесь речь идет о великой войне, об огромном пожаре, который охватил всю галактику. Возможно, именно это их и погубило. Мы это подозревали, особенно после того, как побывали на Коррибасе, но это первый кликисский документ который прямо говорит об этом событии.

Она указала на широкую секцию на стене.

– Вот эта часть пока непонятна, но те несколько слов, которые я сумела разобрать, подсказывают мне, что здесь речь идет о врагах кликиссов. А посмотрите сюда и сюда, – она прошла вперед, указав на несколько пиктограмм в плотной группе значков, – Думаю, это замечания по поводу роботов кликиссов.

Сирикс и Декайк сверкнули своими оптическими сенсорами и начали переговариваться, издавая потрескивающее жужжанье. Маргарет уперла руки в боки и улыбнулась.

– Все идет настолько хорошо, что меня совсем не удивит, если я сегодня покончу с этой стеной. Вскоре мы узнаем ответ.

– Ответ, вот что может многое изменить, – заметил Сирикс.

Их разговор был прерван восторженным выкриком Луиса, раздавшимся в соседнем помещении. Маргарет и DD со всех ног поспешили к нему, в то время как два черных робота последовали за ними более степенно. Луис стоял около древней машины, которая теперь гудела и подрагивала. Каменное окно как-то видоизменилось, словно сплошной камень превратился в мягкую глину.

– Я заставил источник питания заработать! – Он наклонился, и Маргарет поспешила к нему, чтобы поцеловать его в щеку. – Питание все еще не стабильно, но я уже могу догадаться о предназначении этого и других подобных окон.

– Ну, старик? Это транспортная система? – поинтересовалась Маргарет.

– Эти трапецеидальные каменные окна – портальные ворота! Кликисская математика и инженерия совершенно удивительны. Используя то, что мы узнали из «Факела Кликиссов», мы сможем проделать обратный расчет и вывести некоторые уравнения… – Он положил руку на крышку работающего механизма, а другой сделал жест в сторону подключенной к нему чистой трапеции. – Эти портальные ворота являются совершенно новым и неизвестным нам типом межзвездного транспорта. Согласно уравнениям, этот механизм сводит переменную расстояния к нулю. Он сдвигает рамки ограничения и накладывает одни координаты на другие.

Маргарет с изумлением уставилась на него.

– Другими словами, кликиссы могли переходить из одного своего города в другой просто через эти стены, даже не поднимаясь на борт космического корабля? И без экти, без всякой потери времени? – Он повернулся к роботам кликиссов. – Правильно? Вы еще ничего не вспомнили?

– Ваши рассуждения, на первый взгляд, вполне логичны, – ответил Сирикс, – К сожалению, мы не можем ни утверждать, ни отрицать это с какой-то определенностью.

– Если ты прав, то это объясняет, почему они не оставили никаких записей в отношении космических кораблей, хотя они явно и путешествовали с планеты на планету. – Маргарет повернулась к мужу, наставив на него вытянутый палец. – Ты лучше и не думай о том, чтобы проверить один из этих порталов, старик. Этот механизм не работал уже тысячи лет. Может быть, ты и гений, но ты еще не представляешь ясно, как это все работает.

– Нет, дорогая…

Внезапно, два черных робота развернули свои эллипсоидные тела и засеменили к выходу из помещения.

– Куда вы направились? – спросил их DD.

– Мы должны проинформировать Илкота об этом открытии, – ответил Декайк.

– Эй, если вы что-то вспомнили, то вернитесь и расскажите нам это прямо сейчас, – крикнул им вдогонку Луис.

Роботы кликиссов исчезли, оставив Маргарет и Луиса наедине с DD.

Маргарет повернулась к компи.

– Когда роботы говорят друг с другом на своем электронном языке, ты их понимаешь?

– Не все, Маргарет, а только саму суть.

– Ну и? Что они только что сказали друг другу?

– Сирикс и Декайк, похоже, были очень возбуждены вашим переводом и догадкой.

Она нахмурилась.

– Возбуждены – это значит «счастливы и взволнованны»? Или они скорее… обеспокоены?

– Такие нюансы выше моих способностей, – ответил DD. – Мне очень жаль, Маргарет.

Но ничто не могло поколебать энтузиазм и приподнятое настроение Луиса. Он обнял жену за плечи своими костлявыми руками и снова сжал ее.

– У нас все еще осталась запыленная бутылка шампанского, которую мы взяли с собой, не так ли, дорогая? Сегодня вечером у нас уйма поводов для празднования.

– Ты абсолютно прав, старик… – улыбнулась Маргарет, – если я только сумею закончить перевод этой части стены. Думаю, у кликиссов для нас припасены еще сюрпризы.

– Невероятно! – Из-за пересохшего горла голос ее прозвучал очень хрипло.

Наконец-то после нескольких часов внимательного изучения и ползания до того, что у нее заболела спина, Маргарет не могла поверить тому, что прочитала.

– Я уверен, что это невероятно, Маргарет, – радостно согласился рядом с ней DD.

Она методично прочитала каждую часть нацарапанного послания. Но теперь, похолодевшая и обезумевшая, Маргарет неохотно поняла, что пришла пора поделиться своим секретом. Это открытие давило на нее.

По привычке, она спрятала копии своих записей в альков, затем взяла оригиналы и поспешила в помещение, где Луис все еще возился с механизмом портальной стены.

Хотя она имела взволнованный и бледный вид, Луис был слишком поглощен собственным открытием, чтобы заметить, что с супругой не все в порядке.

– Ну что ж, дорогая, думаю, на этот раз я во всем разобрался, Я сравнил это устройство с теми, что мы нашли на Лларо, Пайме и Коррибасе. Если мы хорошенько покопаемся в базе данных, то мы обязательно найдем по крайней мере одну портальную стену в каждом городе кликиссов. Но у этой есть небольшое отличие.

Положив руку на ноющую поясницу, он подошел к стене и указал на координатную пластинку рядом с левым верхним углом трапеции.

– Во всех остальных местах некоторые пластинки, обозначающие место назначения, были сломаны, словно кто-то разбил их перед своим уходом. Что там случилось с кликиссами, кто их выдворил вон или уничтожил, он не закончил свою работу на Райндик Ко.

– Это была война, Луис, – напомнила Маргарет. – Невероятная разрушительная война между двумя титаническими силами. Раса кликиссов являла собой могучую империю, и все же они оказались слабыми игроками на этом необъятном поле сражения. Их роботы тоже принимали в этом участие – правда, их роль до конца не ясна.

– Но что это была за война? – Луис был очарован своим открытием. – С кем они воевали?

Маргарет набрала в грудь воздуха.

– С гидрогами, Луис! С прячущимися в глубинах планет инопланетянами. Они нападают на нас уже не в первый раз.

Луис удивленно уставился на нее, его изумление перешло в мальчишескую улыбку.

– Это невероятно, Маргарет. Сначала открытие этих портальных ворот, а теперь вот – древняя война между кликиссами и гидрогами! Даже «Факел Кликиссов» не сравнится с таким прорывом! – Он снова обнял ее. – Мы должны прямо сейчас послать эту новость! Все должны знать об этом!

Маргарет схватила мужа за плечи и сжала так, что улыбка сошла с его лица.

– Луис, ты что, не понимаешь? Гидроги полностью стерли кликиссов с лица Вселенной. Они являются причиной исчезновения кликиссов по всему Рукаву Спирали. – Она твердо посмотрела на мужа – но тот, похоже, все еще ничего не понимал. – А теперь они напали на людей!

Маргарет взглянула на дальний, заполненный надписями тоннель, где кликисские иероглифы были в большом беспорядке и их было трудно расшифровать, казалось, что кто-то хотел поспешно стереть их.

– DD, проведи свет в дальние тоннели. Думаю, что я сумею расшифровать эти последние надписи.

– Мы должны вернутся к Аркасу, – сказал Луис. – Он может послать детальный отчет всем в Ганзе.

– Маргарет и Луис, я с радостью закончу здесь работу, пока вы ходите в лагерь, – предложил DD.

Оставив компи в городе, два ксеноархеолога спустились по сборной лестнице, приставленной к стене утеса. Они смогут написать детальный отчет и позже, но сейчас, по-новому осознав угрозу гидрогов, они должны немедленно послать итог своей работы с помощью зеленого священника.

Ночью на Райндик Ко весь жар пустыни рассеивается сразу после захода солнца. Бриз, который свистит над голой землей, приносит лишь холод. Когда они добрались до лагеря, их палатки и хижины были в полумраке.

Маргарет не заметила никаких признаков зеленого священника. В тишине гудел механизм водяного насоса. Автоматический свет включился в палатках Луиса и Маргарет, еще один огонек тускло мерцал в жилище Аркаса, но внутри она не заметила священника.

– Аркас! – позвал Луис. – Парень, у нас для тебя новости. Нам сейчас надо послать телепатическое сообщение. Но из ночи не последовало никакого ответа. Лагерь оставался молчаливым и задумчивым. Никакого движения. Маргарет, начиная волноваться, вглядывалась в тени.

Луис, как всегда, оставался оптимистичен.

– Возможно, он сейчас около своих деревьев. Нам все равно надо туда пойти, чтобы послать сообщение.

Маргарет последовала за мужем к посадкам саженцев, но тут же замерла на месте. Она разглядела детали в лунном свете, прежде чем Луис включил свой карманный фонарик, чтобы подтвердить то, что ее испугало.

Все вселенские деревья были уничтожены. Каждое было выдернуто из земли, его ствол сломан. Некоторые были тщательно изрублены, другие – просто разорваны, из их рваных ран, подобно крови, все еще струился золотистый сок. Мертвые листья валялись в пыли.

– Что… что…

Маргарет повернулась, лицо у нее было окаменевши.

– Аркас! – не позвала: а сказала она, выдавая охвативший ее страх.

Она побежала обратно к лагерю, где она все еще видела слабое мерцание внутри жилища зеленого священника. Луис последовал за ней.

Маргарет была уже, можно сказать, охвачена ужасом. Она первой добежала до палатки, откинула полог – и застыла на месте. Следовавший за ней Луис тоже резко остановился.

В палатке, распластавшись на земле, лежал Аркас. Его зеленокожее тело было словно переломано, разорвано, выжато и измято сотней смертельных ран – словно напавший на священника не понимал, как именно следует причинить смерть, и хотел гарантировать себе результат.

Испытывая тошноту и ужас, Луис зашатался на подкосившихся ногах, не смея поверить своим глазам. Маргарет выглянула в ночь через вход палатки, понимая, насколько они одиноки и беззащитны.

109. НИРА КХАЛИ

Жестокий рейд по приказу Мудреца-Императора произошел, когда Нира спала. У нее не было никакого шанса защититься.

За время своего пребывания в сверкающем Дворце Призмы, находясь постоянно под слепящими лучами Семи солнц, Нира привыкла надевать затемняющую маску. Эта маска позволяла ей спать в темноте, в то время как зеленоватая кожа продолжала питаться солнечными лучами, вызывая при этом легкий зуд.

Утомленная, но довольная, она прекрасно отдыхала. Пока Великий Наследник Джора'х находился с дипломатической миссией на Тероке, у Ниры было здесь во Дворце уйма времени для размышлений. Она чувствовала изменения в своем теле по мере того как увеличивался срок ее беременности. После того, как Джора'х вернется домой, посмотрев на вселенский лес, она расскажет ему радостную новость.

Хотя у него уже и есть множество сыновей и дочерей, этот ребенок будет отличаться от них. Она надеялась, что Джора'х останется доволен. Вместе они решат, как лучше подготовить будущее этого ребенка-метиса – дитя, которое определенно будет обладать замечательными способностями.

Нира не ожидала от Великого Наследника каких-то длительных отношений наподобие земного брака. Это просто было невозможно. Но она уже видела, насколько заботливо Джора'х относится к другим своим детям, с какой нежностью он вспоминает о своих прошлых любовницах. И Нира была уверена, что между ними кроется что-то общее.

Однако сейчас, когда ее прекрасный принц был в отъезде, она сосредоточила все свое внимание на чтении «Саги Семи Солнц» посаженным в горшочки саженцам. Сегодня они с Отемой читали – стих за стихом, часами наслаждаясь волшебными илдиранскими легендами. В конце дня Отема улыбнулась своей помощнице, похвалила ее за хорошо проделанную работу и отправила спать…

В тишине семь мускулистых охранников ворвались в апартаменты Ниры. Очнувшись от глубокого сна, она была удивлена и испугана этим.

– Схватить ее, – раздался грубый, хриплый голос, пока она пыталась окончательно проснуться.

Сильные руки схватили ее, ударив о твердые доспехи. Затем она почувствовала жесткую щетину и запах животного, живущего в загоне. Она неловко сорвала свою маску и замигала в слепящих лучах солнца, стараясь сфокусировать зрение на резких очертаниях Брон'на и других охранников, которых она видела раньше в окружении Мудреца-Императора.

– Что произошло? – спросила она.

– Схватить ее, – повторил Брон'н и грубые охранники поставили ее на ноги.

Все они держали колеблющиеся копья с широкими белыми лезвиями и острыми зазубренными краями.

Нира извивалась и пыталась вырваться.

– Что я такого сделала?

Растопырив пальцы, она попыталась дотянуться до ствола саженца.

– Не давайте ей дотрагиваться до дерева! – рявкнул Брон'н. Одним рывком они оттащили Ниру прочь. Ее мягкие пальцы всего лишь сумели коснуться разукрашенного эмалированного горшка. Саженец закачался, но не упал и не разбился.

– Мудрец-Император приказал нам вести себя тихо и действенно, – напомнил Брон'н, – Скоро в коридорах появятся люди.

Как только Нира поняла, что все ее слова и действия не возымели никакого успеха, она наконец-то завизжала. Брон'н с силой хлестнул ее по щеке, и она съежилась. Когда охранники вытащили девушку в коридор, то от охватившего ее ужаса все ее члены стали как ватные.

– Не пораньте ее, – приказал Брон'н, – Она плодородна и нужна.

Потрясенная и охваченная ужасом, она увидела, как другая группа ворвалась в апартаменты Отемы и точно так же схватила ее.

Старая зеленая священница держалась прямо, на лице ее было твердое и негодующее выражение, но она не извивалась и не дергалась, понимая тщетность таких действий.

Окутав себя достоинством, словно вуалью, Отема сверкнула взором в сторону Брон'на.

– Я возмущена вашими действиями. Если нас обвиняют в каком-то преступлении, то назовите его. А если нас ведут к Мудрецу-Императору, то мы пойдем туда по собственной воле.

Брон'н наклонился к старой женщине.

– Мы выполняем приказ Мудреца-Императора.

Отема взглянула на Ниру, потом снова перевела свой взгляд на Брон'на.

– Если вы причините нам какой-нибудь вред, то вас ждут серьезные дипломатические осложнения. Мы законные представители Терока, приглашенные сюда вашим Великим Наследником и самим Мудрецом-Императором. Я требую…

Из своей толстой куртки Брон'н извлек острый кинжал из матово серого стекла.

– Старуха, ты давно уже лишилась способности рожать – а значит, не имеешь для нас никакой ценности.

Прежде чем Нира успела закричать, звероподобный охранник всадил свой кинжал прямо в сердце Отемы. Затем он выдернул клинок и охранники отпустили зеленую священницу, которая упала на пол. Все охранники подняли свои копья. Каждый воткнул копье в тело уже мертвого посла. Затем они отступили от истекающего кровью тела.

Брон'н подал сигнал. Тут же подбежали пять слуг из клана прислужников и начали вытирать кровь и убирать в коридоре, как это приказал Мудрец-Император.

Всхлипывая от охватившего ее ужаса, Нира осела. Ее колени подогнулись, а острые копья колыхались прямо перед лицом. Она не могла поверить своим глазам, молилась, чтобы все это оказалось странным ночным кошмаром, но охранники схватили и подняли ее. Она чувствовала хватку их грубых рук, вдыхала мускусный грубый запах.

Завернув ей руки за спину, причинив боль, но стараясь при этом не сломать запястья, они крепко связали Ниру, засунули ей в рот кляп и потащили ее по извилистым тускло освещенным коридорам в глубины Дворца Призмы.

Они бросили ее в душную жаркую комнату с изогнутыми стенами из выкрашенного в красный цвет стекла. Тени здесь были чернее, яркость красок угасла, а воздух настолько плотным, что было тяжело дышать. За ее спиной, заграждая дверь, стоял Брон'н. Нира, будучи не в состоянии шевелить связанными руками, упала на колени.

Вперед вышел еще один человек. Он крепко взял ее за подбородок и поднял лицо так, чтобы она смотрела на него.

На нее равнодушными глазами смотрел Представитель с Добро – и смотрел так, словно перед ним было не что-то одушевленное, не что-то разумное, а просто очередной экспонат для коллекции.

Раздувая ноздри, он понюхал ее, затем отпустил подбородок и, с жестокой, но одобряющей улыбкой, отошел к Брон'ну.

– Прекрасный материал, – сказал он. – Она здорова и сильна. Я чувствую запах возможностей в ее генах. Отправь ее на мой корабль и постарайся, чтобы до возвращения Великого Наследника с Терока все свидетели происшедшего исчезли.

Брон'н подтвердил, что понял полученный приказ. Нира даже не могла найти в себе сил, чтобы бороться. Представитель Добро снова взглянул на нее, и его глаза при этом сверкнули.

– То, что ты дашь нам, – сказал он, – будет для Илдиранской империи единственной возможностью выжить в войне с гидрогами.

110. ЧЕСКА ПЕРОНИ

После всех тех ужасных новостей, которые Скитальцы услышали за последние месяцы, объявление, сделанное Юхай Окнах, все же поразило кланы.

Рупор выждала, пока в комнате собраний на Приемном Комплексе установится тишина. Она стояла у кафедры своей платформы для выступлений, находящейся посередине огромного зала со сводами. Вокруг нее сверкали огни, которые были сфокусированы на собравшихся.

Юкай Окнах, воспользовавшись своим правом вето, остановила все споры и дискуссии между кланами и теперь ожидала, чтобы кланы выслушали то, что она скажет.

– Будущее требует от нас чрезвычайных сил и предвидения, намного больше, чем их осталось во мне, – ее голос прорывался сквозь недовольные выкрики и возражения. – Явела вас за собой многие продуктивные года, но теперь власть должна поменяться. Путь, проложенный мной, больше не удовлетворяет действительности. Мы, Скитальцы, должны поменять свой уклад, чтобы суметь противостоять гидрогам.

– То есть эти перемены пойдут на пользу как Скитальцам, так и всему человечеству, – продолжала она. – У меня не остается иного выбора, как сложить с себя полномочия Рупора всех кланов Скитальцев.

Она сделала паузу и выждала около секунды.

В период развивающегося кризиса Рупор оказалась для Скитальцев единственным бастионом стабильности. Многие года Юхай Окнах непрерывно представляла все кланы, железной рукой разрешая все их споры. На нее смотрели, как на справедливого и разумного вождя – даже те, кто не всегда был согласен с ее решениями.

После объявления ультиматума и убийства короля Фредерика инопланетяне действием подтвердили свою угрозу в отношении тех, кто нарушает их пространство. Испугавшись, большинство Скитальцев убрало свои станции с газовых гигантов – но некоторые слишком затянули с этим решением. В течение недели боевыми сферами было уничтожено еще пятнадцать станций по сбору экти. Менее сотни Скитальцев выжило при этих нападениях. Выжившие привезли домой ужасные рассказы и страшные записи. Враг был эффективен, методичен и совершенно безжалостен.

– Нам нужен новый Рупор, более сильный Рупор, – продолжила Юхай Окнах. – Кто-то с большим воображением и энергией, чем у меня.

Сидя в своей ложе рядом с подиумом, Ческа Перони с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Она знала про планы пожилой женщины и возражала ей в личных спорах, но Юхай Окнах была тверда и непреклонна.

– Этот конфликт может затянуться на многие годы, Ческа, – сказала она. – Могут настать очень тяжелые времена… и очень ужасные. Я приношу тебе свои искренние извинения за то, что возлагаю на тебя такое суровое испытание. Но я в душе чувствую, что мне до конца этой войны не протянуть. Лучше с самого начала иметь сильного вождя, чем усиливать неразбериху в разгар событий и этим нанести еще больший вред.

– Но я еще не готова к этому. Вы сами знаете, что мне еще многому надо научиться.

– Более важно то, что ты способна научиться. – Старая женщина приложила свой узловатый палец к губам Чески, чтобы заставить ее замолчать. – Есть один очень важный секрет, который я хочу тебе открыть: к этому никто не готов. Ты нисколько не меньше подготовлена к этому, чем я, когда впервые вступила в эту роль. А я не так уж и плохо справилась со своей задачей…

Она тихо засмеялась:

– Ты, Ческа, вполне подходишь для этого места, ты лишена иллюзии непогрешимости. Честно говоря, это все, что тебе требуется. Просто следуй своей Путеводной звезде.

Теперь, после того, как Юхай Окнах публично объявила о своем решении, она не допустила никаких обсуждений. За свою жизнь она присутствовала на слишком многих спорах и обсуждениях. Она сошла с подиума и сделала знак Ческе, чтобы та заняла ее место – сейчас, и на многие годы вперед.

Стоя на подиуме, Ческа сделала небольшую паузу. Она чувствовала себя в условиях низкой гравитации какой-то воздушной, хотя сердце у нее казалось очень тяжелым. Ее плечи согнулись под той тяжестью забот, которые на нее возложили. Просто следуй своей Путеводной звезде.

Ей хотелось рассмеяться. Скитальцы любят верить в свой предназначенный путь, но только если при этом могут видеть правильный курс. Но она уже не раз блуждала на своем курсе.

И вот она осмотрела аудиторию, нашла сидячие места, предназначенные для клана Тамблейнов, и заметила сидящего рядом со своими четырьмя дядьями Джесса, который смотрел на нее с напряженным лицом, на котором она прочитала поддержку.

Разные дороги, разные курсы свели их вместе. Но теперь она не видела возможности присоединиться к нему. Пока не видела. Их глаза встретились, и он улыбнулся. Эта улыбка дала ей всю ту силу, которая была необходима.

Бомбардировка кометами Голгена, которую устроил Джесс, вызвала одобрение у всех Скитальцев. Нанесенный ответный удар, пусть даже он и оказался бесплодным, лишил Скитальцев чувства беспомощности. Уже к этому моменту орбитальные специалисты составляли карту пояса астероидов вокруг Кьюпера, находящегося в другой солнечной системе, собираясь продолжить эту молчаливую, ведущуюся лишь силами гравитации, войну против другого газового гиганта, где была уничтожена еще одна небесная шахта Скитальцев. К сожалению, теперь был достаточно большой выбор таких кладбищ.

Ческа снова и снова репетировала свою речь, но теперь слова у нее во рту казались плоскими и безжизненными. И как она сможет вести за собой стольких людей, столько отчаявшихся кланов? Как она сможет вдохновить их сделать то, что необходимо, сделать требуемые тяжелые жертвы, которые помогут выжить обществу Скитальцев?

– Я не хотела так скоро стать вашим Рупором, – тихо сказала она. Затем в ее голосе появилась горечь, и он стал резким. – Но точно так же я не хотела, чтобы гидроги убили моего жениха и уничтожили небесную шахту на Голгене. Я не хотела, чтобы инопланетяне втянули нас в войну, которую мы не собирались начинать. Я не хотела, чтобы наше производство экти было насильно остановлено.

Ческа сделала паузу и осмотрела свою аудиторию.

– К сожалению, мы не всегда делаем то, что нам хочется. И вот таким образом теперь я ваш новый Рупор. Все Скитальцы сейчас объединились перед лицом жестокого кризиса. – Она развела руками. – Так что же мы собираемся предпринять?

Никто не отважился высказать свое предположение, хотя кланы Скитальцев никогда и не любили высказывать свои мысли.

– За всю нашу историю для Скитальцев никогда не было легких времен, – продолжила она. – На наши головы постоянно обрушивались какие-то несчастья, но мы все же выжили. Мы умеем приспосабливаться к новым условиям. Мы знаем, как внедрять в жизнь что-то новое. И мы знаем, как остаться теми, кем мы и являемся.

Ческу учили, как быть твердой и непоколебимой, равно как и оставаться при этом заботливой и наставляющей руководительницей. Она посвятит этой задаче свое сердце и ум.

– Я вижу, что мы пройдем через этот кризис, но я не хочу и преуменьшать угрозу гидрогов. Эта война или навсегда покончит с человеческой цивилизацией – или наконец-то даст Скитальцам ту независимость, о которой мы так долго мечтали.

По залу прокатился шепоток, и она позволила людям высказать свои мысли, приобрести необходимую уверенность в себе.

– Итак, что же нам делать, если мы больше не можем собирать экти на газовых гигантах? На этом построена вся наша экономика. Может быть, нам следует покориться неизбежному – и конце концов, объединиться с Большим Гусаком? – Она покачала головой. – Мы не станем усиливать нашу зависимость от Ганзы после того, как столько лет боролись за то, чтобы сбросить с горла земную удавку.

– Так как же нам тогда выжить? – выкрикнул кто-то из аудитории. – Без экти мы…

Она оборвала крикуна резким поднятием руки.

– А когда Скитальцы были привязаны к единственному выбору? Газовые гиганты просто наиболее удобны для сбора этого материала. Но ведь это наиболее распространенный элемент в галактике. Мы должны поискать альтернативу и попробовать добывать экти другим путем.

Ческа улыбнулась человеку, который сидел перед ней на первом ряду расставленных скамеек.

– Я призываю Котто Окиаха, одного из наших лучших изобретателей с Испероса, где он построил колонию среди жара и лавы. Я прошу его приложить свой гений к этой проблеме. Возможно, добывать экти где-то в других местах Руки Спирали окажется намного сложнее – но разве это нас остановит?

Она заставила себя усмехнуться.

– Не думаю! Мы – Скитальцы! Давайте обратимся к нашему воображению, нашей изобретательности и ответим на этот вызов. Давайте посмотрим на нашу Путеводную звезду, которая, как мы все хорошо знаем, всегда перед нами. Мы выйдем из этого намного более сильными, если достаточно поработаем и докажем, что мы действительно неординарны. У нас всегда хорошо получалось долгосрочное планирование, разве не так?

Ческа подняла обе руки и посмотрела на своих людей.

– Каждый наш изобретатель, конструктор, инженер должен подключиться к этому проекту. Мы не можем позволить себе попусту терять время, – испытывая легкое головокружение, она с облегчением сделала шаг с подиума и возвысила свой голос. – Мы найдем новый путь!

111. ТАСИЯ ТАМБЛЕЙН

«Голиаф» парил на стационарной орбите, в то время как платформа класса «Тандерхед» под командованием Тасии Тамблейн спустилась поближе к разноцветному веселому небу, по которому плавали небесные шахты Ганзы.

Огромные фабрики выбрасывали похожие на наковальни отработанные перья газа, высоко в разряженный воздух.

День за днем эскорт Земных Оборонительных Сил находился в постоянной боевой готовности. «Джаггернаут» маячил на краю орбиты: крейсеры типа «Манта» парили над производящими небесную добычу станциями. Разведывательные реморы шныряли в облачных слоях, в то время как «тандерхеды» парили над головами, проверяя штормовую систему Юпитера и погодные условия на любые аномалии. Облачные патрули возвращались на базу каждый час и докладывали, что не обнаружили ничего необычного. Острая подозрительность ни на минуту не ослабевала, но многие члены команды уже начали сомневаться, что гидроги живут в сердце Юпитера.

Однако Тасия не позволяла себе прекратить наблюдения. Сборщики экти казались дрейфующими в море рыбацкими шхунами, в то время как гидроги напоминали морских монстров, прячущихся в потаенных глубинах на дне океана. Адмирал Штромо, находясь на борту «Голиафа», не прекращал постоянные тактические учения и учебные стрельбы. Все оставались в полной готовности.

У Робба Бриндла, который командовал разведывательными «тандерхедами», прибавлялось все больше и больше оптимизма. Он стоял радом с Тасией и наблюдал, как сборщики экти, словно толстые коровы, пасутся на вздымающейся штормовой системе.

– Существует две возможности, Тамблейн. Или гидроги здесь не живут, и мы можем продолжать здесь сбор экти сколько нашей душе угодно. Или… – Он обернулся и взглянул на собравшуюся на мостике команду. – Или наш флот, готовый разбить им задницы, напугал их так, что они сбежали.

Тасия не стала предлагать третий вариант, который пришел ей в голову: что гидроги просто еще не захотели показываться. Ей не хотелось поколебать его уверенность, зная, что счастливая бравада часто бывает просто следствием слишком большого напряжения.

– Будем надеяться, что ты прав, Бриндл.

Однако в течение последующих трех часов уже начали появляться первые сигналы тревоги.

Заметив шквал молний и быстро движущееся метеорологическое возмущение, вернулся наблюдательный эскадрон ремор и объявил немедленную готовность.

На борту «Голиафа» адмирал Штромо не стал терять времени и объявил всем готовность номер один. Земным небесным шахтерам, находившимся на борту сборщиков экти, было приказано быть настороже и готовыми к немедленной эвакуации при получении такого приказа. Тасия отдала серию быстрых команд тем, кто находился на мостике, и велела пилотам ремор занять свои места в летательных аппаратах.

– Представление началось! – крикнул Робб Бриндл, пожимая Тасиину руку, и без дальнейших прощаний побежал к взлетному полю, чтобы принять командование своим эскадроном.

А далеко внизу небо Юпитера разверзлось и выбросило на поверхность одиннадцать боевых алмазных сфер гидрогов. Ужасные, утыканные пирамидами боевые сферы поднялись над облаками, демонстрируя силу инопланетян, в сравнении с ней даже флот, которым так гордился адмирал Штромо, показался горсткой игрушечных корабликов.

– Вот они и появились! – воскликнул Патрик Фицпатрик, потеряв свою обычную надменность.

Когда по охваченному изумлением мостику прокатилось эхо сдержанных проклятий, Тасия повернулась и прикрикнула:

– Всем внимание! Поберегите свое хныканье до возвращения домой, а там и поплачетесь в юбки своих мамочек. – Она сделала жест в сторону персональных боевых огневых постов. – Каждый солдат – в свою орудийную башню! Зарядить излучатели. Навести пусковые установки и зарядить их кинетическими ракетами.

– Командир, мы будем ждать, пока инопланетяне сделают первый выстрел? – спросил кто-то из команды.

– Черт возьми, ни за что на свете. Мы все уже видели, что они делают.

Она стиснула зубы. Наконец-то у нее появился шанс отомстить за своего брата.

Но тут же по общей связи флота пришло распоряжение адмирала Штромо, которое отменило ее приказ:

– «Манты», «тандерхеды» и реморы – огня не открывать! – затем он переключил систему связи на общий канал, – Внимание, гидроги! Я предлагаю вашему командованию открытые переговоры.

– Словно это принесет какую-то пользу, – проворчала Тасия. – Они уже разорвали на кусочки короля Фредерика. Они вовсе не хотят никаких переговоров. Они просто мечтают увидеть нас мертвыми.

Штромо подождал несколько секунд, но ответа так и не получил.

– Наша миссия вполне миролюбива, целью ее является добыча ресурсов, необходимых Земной Ганзейской Лиге. Мы собираем эти ресурсы в нашей Солнечной системе. Мы не собираемся причинять вред гидрогам. Но мы не откажемся от ресурсов, которые нам необходимы для выживания.

Сверкающие молниями боевые сферы поднялись выше и направились к первому земному сборщику экти. При приближении боевых сфер запаниковавшие земные небесные шахтеры начали спускать свои спасательные плоты, которые, как споры из гриба, рассыпались по пространству.

Ничего не отвечая на передачу «Голиафа», скрывающиеся внутри планет инопланетяне дали залп своими голубыми молниями. Выпущенный гидрогами заряд разорвал эвакуирующийся сборщик экти, вызвав детонацию реакторов корабля и накопительных емкостей. Взрыв превратился в цепную реакцию, переходя от модуля к модулю. Тасия знала, что ни одно производство Скитальцев нельзя было уничтожить с такой легкостью, но результат все равно был бы тот же самый.

– Ну вот! – воскликнула она с отвращением. Наплевав на субординацию, Тасия повернулась к своим артиллерийским офицерам, не дожидаясь приказа от растерявшегося от изумления адмирала Штромо. – Всем излучателям огонь! Цель – этот чертов шар!

Гидроги продолжали разрушение первого сборщика экти. Вторая боевая сфера дала залп в сторону боевых кораблей. Пока одни защищались, другие командиры Земных Оборонительных Сил поспешно выкрикивали приказы. Адмирал Штромо продолжал молчать.

Тасия ткнула своим пальцем в экран.

– Все повторяют то же самое! То же яблочко! Цельтесь чуть ниже этой пирамидки. Не рассеивайте нашу огневую мощь. Огонь!

С яростными выкриками и сдавленными проклятьями, команда «тандерхеда» начала огонь из лазеров, окутанных защитной оболочкой из частиц высокой энергии. Пучки излучения ударили в переднюю стенку боевой сферы, царапая ее, оставляя на ней рубцы.

– Теперь кинетические ракеты! Пусковые установки – полным залпом! Цельтесь в ту же самую слабую точку, в которую ударяли излучатели.

Под верхней палубой защелкали электромагнитные пусковые установки, выпустив полный залп пульсирующих ракет из сверхпрочного обедненного урана. Пролетев с почти нереальной скоростью, они врезались в корпус алмазной сферы. Каждая из ракет обладала кинетической энергией, равной энергии атомной боеголовки.

Другие Тандерхеды открыли огонь на несколько секунд позже, чем отдала приказ Тасия, в то время как адмирал Штромо все еще оставался пораженным и лишенным дара речи.

Полная молодых рекрутов, которые еще ни разу не видели сражений, и нервных командиров, у которых чесались пальцы, лежащие на спусковых крючках, эскортная группа Земных Оборонительных Сил открыла ответный огонь после первого же залпа гидрогов. В драку ввязались крейсера типа «Манта». Как град огромных пуль с взлетных площадок взлетели эскадроны ремор. Каждый истребитель нырял в пике и наносил удары противнику из своих маленьких, но более точных орудий воздух-воздух.

По командной связи Земных Оборонительных Сил адмирал Штромо наконец-то начал выкрикивать приказы и пытаться овладеть ситуацией. Но уже буквально через секунду он понял тщетность своих усилий и поменял тактику.

– Всем кораблям! Всем командирам! Стрелять по своему усмотрению! Задайте этим гадам!

Огромный «Голиаф» спустился в огненный туман, готовя самые тяжелые орудия флота. «Джаггернаут», который в десять раз по броне и вооружению превосходил любую «манту», быстро продемонстрировал свои огромные возможности.

Команды трех других сборщиков экти спустили свои спасательные плоты не дожидаясь приказа адмирала. Тасия ни капельки не осуждала их за это, но при свободном огне из всех орудий, который пересекался над палубами сборщиков, она прекрасно понимала грозившую им опасность. Она включила канал связи.

– Лейтенант Бриндл, оторвите задницы у своих реморов и направьте их на сборщик. Подберите по возможности побольше спасательных плотов. Поднимите их все на палубу.

– Весь мой эскадрон? – на мгновение заколебался Бриндл. – Может быть, нам стоит оставить несколько реморов для…

– Лейтенант, если мы не спасем этих рабочих, то разве мы сможем заявить о полной победе, я не права?

– Так точно, командир.

Стараясь хоть как-то ослабить его растерянность, она добавила:

– После того, как ты эвакуируешь сюда спасательные плоты, я позволю тебе вступить в сражение, и тогда наноси урон врагу, сколько твоей душе заблагорассудится. Если, конечно, к тому времени битва еще не кончится.

– Понятно.

Первая боевая сфера, которую она обстреливала, получила уже видимые повреждения. Все эти удары излучателями и кинетическими ракетами, похоже, ослабили ее скорость. Но другие десять боевых сфер гидрогов без колебания подошли ближе и открыли огонь по земному боевому эскорту. Один из крейсеров типа «Манта» был уничтожен почти мгновенно, не успев даже нанести ни одного удара.

Молнии неприятеля ударили по «тандерхедам», прорываясь сквозь бронированные корпуса и унося с собой жизни сотен членов экипажа. Другие залпы превращали в дым целые реморы, которые сгорали, как семечки в пламени печи. Маленькие атакующие корабли Земных Оборонительных Сил не обладали достаточной броней или маневренностью для того, чтобы выдержать удары противника. Тасия молилась, чтобы эскадрон Бриндла не оказался в числе первых жертв.

Когда адмирал Штромо ввел в бой свой «Голиаф», который открыл огонь из всех своих излучателей и ракетных установок, подняв в воздух все свои реморы, то «джаггернаут» стал напоминать ужасный ураган. Но боевые сферы гидрогов сосредоточили свои атаки на самых больших боевых кораблях землян.

Первые реморы Бриндла начали возвращаться на «тандерхед», используя свои буксирные лучи для того, чтобы подтаскивать спасательные плоты небесных шахтеров.

– Откройте наши трюмы, – приказала Тасия, – отправляйте туда беженцев, пока не стало слишком поздно.

По своей системе оповещения адмирал продолжал изрыгать пустые угрозы и предупреждения, но Тасия уже видела, какие большие потери несут корабли Земных Оборонительных Сил.

В течение считанных секунд гидрогам удалось вывести из строя одну за другой две из огневых платформ, и все возвращающиеся реморы, подбиравшие спасательные плоты, внезапно вынуждены были искать себе другое прибежище.

Тасия повернулась к Патрику Фицпатрику, который сидел за пультом станции связи.

– Дай сигнал этим реморам. Скажи им, что если они могут, то пусть тащат спасательные плоты сюда. – Патрик посмотрел на нее, и по его взгляду было ясно, что он просто не понимает, что вокруг него происходит, – Делай, что тебе говорят, черт тебя подери! Немедленно.

Пристыженный и раздраженный, он склонился над передатчиком.

Боевые сферы открыли огонь и повредили одну секцию двигателей «Голиафа», расплавив тонкую оболочку корпуса. На борту усиленного «джаггернаута» адмирал Штромо кричал и требовал рапорт о повреждениях, требовал, чтобы вся команда включила аварийную систему жизнеобеспечения и перезарядила орудия.

Гидроги дали еще один залп и нанесли еще большие повреждения «Голиафу». Еще один крейсер типа «Манта» получил серьезные повреждения и с трудом вышел из зоны боевых действий.

Тасия поняла, что сражение идет к поражению. Никакая земная оборона не сможет вынести удары этих одиннадцати боевых сфер гидрогов. Если адмирал не придет к тому же самому решению, и очень скоро, то самый большой земной корабль «Голиаф» будет уничтожен.

Нечленораздельные крики паники наполнили канал связи. Тасия связалась с разведывательными реморами, вызывая все эскадроны.

– Лейтенант Бриндл! Везите сюда всех беженцев, которых можете, но срочно убирайтесь оттуда.

Подобранные спасательные плоты все еще продолжали опускаться на взлетную палубу «тандерхеда». Если Тасия в ближайшее время не уйдет отсюда, то все они будут уничтожены одним залпом гидрогов. Но даже в этом случае она не могла оставить «Голиаф» на верную погибель.

Она включила канал связи с другими командирами платформ – надеясь, что они подчинятся здравому разуму.

– Все огневые платформы! Мы должны вернуться и прикрыть «Голиаф», – она переключила канал. – Адмирал Штромо, сэр, я рекомендую вам выйти из боя, пока у вас еще работают двигатели. Мы прикроем ваш отход.

Четыре огневые платформы, которые казались такими маленькими в сравнении с алмазными боевыми сферами, сгрудились вокруг подбитого «джаггернаута». Еще один крейсер типа «Манта» покинул ряды защиты флагманского корабля.

Тасия проверила состояние своего оружия и увидела, что она уже израсходовала три четверти кинетических ракет, а заряд излучателей упал до десяти процентов полного запаса.

– Продолжайте стрелять! Нет смысла оставлять что-то на черный день.

Выжившие огневые платформы и крейсера обстреливали боевые сферы, как только те пытались приблизиться к «Голиафу». Две из них казались поврежденными, но остальные девять оставались такими же смертельно опасными.

Боевые сферы вполне могли бы их преследовать вплоть до самой Земли, но Тасия надеялась, что скрывающиеся в глубинах планет инопланетяне развернутся обратно, как только увидят, что флот Земных Оборонительных Сил отступает.

Тасия не думала, что адмирал Штромо понял, кто связался с ним, и отдал неожиданный, но вполне разумный приказ на отступление. Однако двигатели «джаггернаута» активно заработали, используя все свои оставшиеся возможности, и корабль отошел от Юпитера в космос.

– Мы подобрали большую часть спасательных плотов, – доложил ее тактический помощник, исследуя по экрану монитора сколько всего вернулось ремор.

– Тогда готовимся уходить отсюда, – ответила Тасия. Она повернулась и ее брови озабоченно нахмурились. – Лейтенант Бриндл доложил о своем возвращении?

– Никак нет, – ответил тактический помощник.

Тасия сама подбежала к связной станции и открыла канал связи корабль-корабль.

– Бриндл, где тебя черти носят?

– Возвращаюсь, но мне тут надо закончить одно дельце. – Его голос звучал бодро, но в нем чувствовалось напряжение.

Внизу на облаках две боевые сферы гидрогов продолжали систематические атаки на остатки сборщиков экти, уничтожая даже обломки.

– Ну ладно, – проворчала Тасия в сторону неприятеля, – вы своего добились.

«Голиаф» уходил все дальше в космос, вокруг израненного «джаггернаута» сбились в кучу выжившие огневые платформы и крейсера, коллективно отступая с Юпитера. Когда эта группа приблизилась к внутренней орбите спутников Юпитера, Тасия увидела Робба Бриндла и оставшееся четыре ремора, поднимающиеся с гребней облаков и направляющиеся к ней. При помощи буксировочных лучей они тащили за собой большую сферическую емкость, утягивая ее вверх и в сторону от кордона гидрогов.

– Что ты, черт бы тебя побрал, делаешь, Брингл? – поинтересовалась она.

– Мы спасли емкость экти с одного из сборщиков! – ответил он. – Просто не могли его бросить.

Она отправила другие реморы помочь ему и провести Бриндла с его кораблями на посадочную площадку «тандерхеда». Позже, оставшись с ним наедине, она отчитает его за этот дурацкий поступок. Полной емкости сборщика хватило бы земным войскам разве что на неделю. Ради такого количества не стоит терять жизни.

Изрядно разбитый флот Земных Оборонительных Сил лег на обратный курс от Юпитера к Земле. Когда они покинули орбиты внутренних спутников, все еще ускоряясь в направлении дома, поврежденные корабли могли увидеть всю огромную планету. Ржавые облака теперь казались кровавыми.

Многочисленные боевые сферы все еще грозно парили над облаками. Адмирал Штромо приказал развить максимально возможную скорость, и Тасия уставилась на чужие боевые корабли, мерцающие на экране радара дальнего обнаружения. Инопланетяне выжидали, наблюдали, но не рисковали преследовать их в открытом космосе.

Когда они прибудут обратно на Землю, адмирал Штромо и его уцелевший флот не получат радостного приветствия. Гидроги нанесли ему намного более сильные повреждения, чем это предсказывали самые пессимистичные пророки.

Поражение на Юпитере окончательно убило надежду на скорое и удовлетворительное завершение этой войны.

112. КОРОЛЬ ПИТЕР

В день коронации Питеру все цвета казались слишком яркими, а звуки – чересчур режущими уши. И в то же время все чувства, начиная с бунтарского духа, были притупленными и отдаленными.

Он сообразил, что Бэзил Венсеслас, должно быть, напичкал его наркотиками.

Когда его одевали, марионеточный принц испытывал странное желание как-нибудь помочь команде экспертов, заворачивающих его плечи в свободный шелк, надевающих на его шею медальоны на тяжелых цепях. Все его одежды были отделаны золотом и кружевами, усыпаны драгоценными камнями. Светлые волосы тщательно уложили и завили, на кожу наложили грим, убирающий всякий блеск. С самого начала своего царствования король Питер должен выглядеть безукоризненно.

Под туманной теплотой наркотика Раймонд чувствовал комья гнева, в то время как отдельная логическая часть его мозга обдумывала обстоятельства. Очевидно, наркотик ему подложили во время завтрака. Президенту Венсесласу, естественно, хотелось, чтобы его ручной принц спустился по устланной коврами дорожке и принял корону из рук архипатриарха Союза. Любой намек на какую-то непримиримость испортит весь эффект.

Неужели Ганза подозревает о его замыслах? Неужели Бэзил знает, что он обнаружил его преступления и ложь?

Если Ганза хочет пичкать Раймонда наркотиками и манипулировать им, даже тогда, когда он не дает никакого повода для недовольства, то это не сулит ничего хорошего в будущем, даже если он станет королем. Но уже в тот день, когда выяснил обстоятельства гибели его семьи, он понял, на что способны эти люди. Ганза пойдет на все, лишь бы закрепить свой успех.

Перед Дворцом Шепота уже несколько часов стояли в ожидании желающие поглазеть на празднование. На всех куполах и сводах, на всех колоннах и столбах в районе Дворца были зажжены дополнительные факелы. Каждый час в воздух взлетали разноцветные фейерверки, они взрывались, образуя сверкающие блестками перья. Памятные монеты, специально отчеканенные по такому случаю, выдавались каждому участнику зрелища, пришедшему сюда по случаю коронации нового короля.

Целый день ОКС, теперь полностью отремонтированный и отполированный, описывал принцу протокол и порядок предстоящего мероприятия. Обучающий компьютер отрепетировал со своим подопечным тронную речь: он объяснил значение почестей и медалей, которые Раймонд должен будет раздать в честь великого праздника.

Хотя он очень близко сошелся со старым роботом и обсуждал с ним множество интеллектуальных и философских вопросов, Раймонд ни словом не заикался ему о заговоре Ганзы. Он будет держать эти сведения глубоко в своем сердце и воспользуется этой информацией только тогда, когда, по его мнению, настанет подходящее время.

После того, как Раймонд был полностью одет и подготовлен к предстоящей церемонии, против собственного желания он почувствовал себя несколько отупевшим. ОКС, словно небольшой оловянный солдатик, маленькими аккуратными шажками проводил его на коронационный помост.

Раймонд подозревал, что ОКС имеет недвусмысленный приказ – быть не только его другом, но охранником и надсмотрщиком.

Стараясь сосредоточится на происходящем вопреки наркотическому туману, Раймонд взглянул на алую реку ковра, протянувшуюся по всему двору, под арками проходов и до самого безупречно восстановленного Тронного зала.

В алькове, из которого начнется степенный путь Раймонда к трону, его встретил президент Венсеслас, одетый в безупречный дорогой деловой костюм, но, так как ему предстояло появиться перед видеокамерами, без кричащих украшений.

– Эта церемония должна пройти без сучка и задоринки, Питер, – сказал он с отеческой улыбкой, которая в глазах Питера изрядно поблекла после того, как он узнал, что Бэзил ему врет. – Мы должны сделать процедуру коронации такой, чтобы зажечь дух патриотизма в наших гражданах. Наши подданные и так уже полны ярости в отношении гидрогов. Мы должны поддержать эти их чувства.

– Ясделаю все, что в моих силах, президент Венсеслас, – пообещал Раймонд.

Его голос был ровным и спокойным. Благодаря действию наркотиков он был не в состоянии высказать слова гнева и раздражения, которые он на самом деле испытывал.

– Война создала наилучшую ситуацию для усиления сплоченности и укрепления государственного контроля, – продолжал Бэзил. – Война также является самым лучшим временем для инвестиций и инноваций. Когда все это закончится, силы Ганзы увеличатся как никогда. – Он похлопал Раймонда по плечу. – Возможно, это станет нашей серебряной ложкой… если гидроги не нанесут нам за это время слишком сильный урон.

Точно по расписанию зазвучали фанфары и к небу взвились звуки музыки. Дирижабли с туристами подлетели поближе. В небо взвился новый залп фейерверка, еще более пышный, чем все предыдущие, и расцвел там всеми цветами радуги.

Однако, прежде чем Раймонд начал свое восхождение, появились два запыхавшихся офицера с красными лицами. Они локтями растолкали королевскую стражу и подбежали к Венсесласу. Наклонясь поближе, они быстро сообщили ему то, что явно было плохими новостями, Бэзил с побелевшим лицом уставился на них. Он что-то резко и раздражительно сказал, повторил свой вопрос, и военные ответили, словно чего-то стыдясь. Бэзил с трудом сдерживал свои эмоции. На его лице отчетливо проявилось недовольство.

А вокруг фанфары достигли своего крещендо, и Раймонд знал, что он должен начать свой долгий степенный путь вдоль алого ковра. Но вместо этого он сделал шаг назад.

– В чем дело, президент Венсеслас? Что случилось?

Бэзил попробовал отмахнуться от него как от назойливого насекомого, но тот, несмотря на действие наркотиков, сумел вложить в свой голос достаточно твердости.

– Раз уж я собираюсь стать королем, то я должен знать.

Ошарашенный, все еще не придя в себя для того, чтобы взять под контроль свою речь, президент повернулся к принцу.

– Гидроги напали на наш флот на Юпитере. Они разбили наши корабли и суда сборщиков экти. Я еще не знаю, сколько человек погибло. – Он повернулся и сверкнул глазами в сторону двух военных курьеров. – Вы уверены в этом?

Оба офицера решительно кивнули.

– Абсолютно. Адмирал Штромо сейчас ведет «Голиаф» к Земле, хотя его корабль изрядно пострадал. Многие из его судов были разбиты. Наше лучшее оружие, наша самая сильная защита ничего не значат против…

Фанфары замолкли в ожидании появления принца Питера, установилась неловкая тишина. Бэзил внезапно пришел в себя и как кобра набросился на Раймонда:

– Иди! Тебя ждет работа!

Молодой человек был удивлен до глубины души.

– Сейчас? После такого? Неужели мы не можем что-то изменить? Что, если объявить…

– Нет! Сейчас как никогда нам надо объединить их в единый кулак, показать им нашу силу. Иди, получи корону и всели в них надежду. Только ты, Питер, можешь спасти наш народ. Они верят в тебя.

В окружавшем тумане сопротивление Раймонда было сломлено. Он вместе с ОКС сделал шаг вперед и вступил под арку. В толпе установилась тишина. Толстый ковер окружал просторный двор так, чтобы репортеры смогли уловить каждый медленный и тщательно продуманный шаг будущего монарха. Безупречно одетая дворцовая стража выстроилась по обе стороны ковра, защищая принца. Раймонд поднял подбородок, потом сделал один взвешенный шаг. Затем второй, третий…

Вся процедура коронации прошла как во сне. Проход по длинному алому коридору, казалось, занял целую вечность. Пройдя под разукрашенными арками, он вошел в приемный зал, оставив у себя за спиной хор оглушительных приветствий. По мере того как он шел вперед, в плотной толпе наблюдателей росло нетерпение. Там собрались главы корпораций, высокие сановники, прибывшие с визитом, знаменитости и те, кто своими выкриками поддерживал короля Фредерика.

Когда он наконец-то, чувствуя себя совершенно одиноким, несмотря на огромную собравшуюся толпу, добрался до Тронного зала, то от великолепия этого чудного помещения у него закружилась голова. Вместе с новым королем, которым должен был стать он сам, люди Земли и Ганзейских колоний впервые увидели отреставрированный зал.

Реконструкция была закончена с поразительной быстротой и при этом уничтожила все следы недавних повреждений. Восстановленный трон выглядел совершенно так же, как и тот, которым пользовался король Фредерик. Возможно, этот был немного побольше – и, может быть, чуть-чуть прекрасней. В зал было добавлено много новых зеркал, призм и разноцветных стекол. Ни единой царапинки, пятнышка или осколка не напоминали о произошедшем здесь разрушительном событии.

Приветствия и аплодисменты стали громче. Ничего не изменилось. Ганза стряхнула с себя разрушения, нанесенные инопланетным парламентером.

Раймонд тяжелым шагом поднялся на королевское возвышение к трону. Вокруг импозантного кресла собрались наиболее важные люди Ганзы: правительства десяти наиболее влиятельных колониальных миров и разодетый и сановитый Патриарх Согласия, представитель всех вероисповеданий. Его роскошная громоздкая алая шапка и одеяние были усыпаны расшитыми алмазными украшениями – созвездия значков, изображающих символы всех религий в истории Земли, кресты, кружки, полумесяцы, деревья и просто причудливый узор, который уже больше не обозначал ничего конкретного.

Архипастырь был символическим главой всех религий – и играл роль, подобную той, которая предназначалась Раймонду.

Как только молодой человек сделал первый шаг наверх, представитель правительства первой колонии с уважением взял корону и передал ее другому представителю, который передал ее представителю, стоящему на ступень выше и так далее, из рук в руки. Каждый важный представитель притрагивался к короне и передавал ее выше, символически изображая тем самым, что царствование нового короля поддерживается всеми группировками, всеми деловыми кругами и всеми вероисповеданиями. Наконец невозмутимое лицо Патриарха изобразило улыбку, глаза сверкнули, послышались поздравления и благословения, прозвучавшие на восьми языках, последним из которых было универсальное торговое наречие.

Раймонд смотрел прямо вперед, изо всех сил борясь со странным головокружением и онемением. Когда в конце концов на его голову надели корону, он вовсе не почувствовал ее веса. Пока не почувствовал.

Он так много раз репетировал свою тронную речь, что совершенно не помнил, как он ее произнес. Он плыл по течению событий, и коронация прошла безупречно, без какого-либо упоминания атаки на Юпитер. Эту новость вскоре объявят. Но такое событие не должно было омрачить тот день, в который молодой принц стал королем.

Когда Раймонд во время небольшой передышки перед продолжением празднования и банкетом подошел к президенту Венсесласу, то почувствовал, что действие наркотиков постепенно улетучивается. Наконец-то он снова мог думать самостоятельно.

К этому моменту председатель уже переварил новость о позорном поражении Земных Оборонительных Сил. Недоверие уже прошло, и теперь он продумывал достойный ответ и подходящие выводы из сложившейся ситуации. Раймонд решил пока не спрашивать его о том, каким будет ответ. Являясь королем, он обязательно станет глашатаем ярости Ганзы.

Бэзил подошел к нему и удовлетворенно кивнул.

– По крайней мере, одна вещь за сегодняшний день прошла, как ей положено. Король Питер, у вас есть весь потенциал, чтобы стать хорошим правителем. Подождем несколько лет… – он улыбнулся Питеру, словно считал, что преподносит ему хорошую весть, – а потом подберем тебе подходящую королеву.

113. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

По молчаливому лагерю, оставив у себя за спиной вывороченную рощу вселенских деревьев и лежащее в тускло освещенной палатке тело Аркаса, Маргарет и Луис прокрались в собственную временную палатку.

Луис был поражен, его кожа побледнела и приняла сероватый оттенок. У спешащей за ним Маргарет глаза сузились в тонкую полоску. Ей просто надо было двигаться вперед. Еще следовало выяснить кое-какую информацию и понять, насколько плохи у них дела – хотя она боялась, что ей не хочется узнавать это.

Внутри их собственной палатки все записи были разорваны, столы и дисплеи перевернуты и разбиты. Компьютеры и базы данных превращены в пепел. Их стандартный передатчик был разбит – от него остались только изуродованный металлический корпус, обрывки проводов и разбросанные внутренности.

Стандартному электромагнитному сигналу, распространяющемуся со скоростью света, потребовалось бы несколько месяцев, чтобы достичь ближайшей колонии Ганзы или проходящего мимо космического корабля. Слишком большой промежуток времени, чтобы организовать спасательную партию. Но даже в этом случае враг постарался не оставить Маргарет и Луису никаких шансов.

– Но… почему? Ради чего все это? – удивленно смотрел на нее Луис. – Кто мог проделать такое с нами?

Лицо Маргарет стало суровым. Он и на самом деле ничего не мог сообразить.

– В данном случае нет смысла задавать много вопросов.

Она увидела, что все ее переводы кликисских иероглифов, все их новые открытия оказались тщательно уничтожены, были разорваны в мелкие клочья даже сделанные от руки заметки. Она взяла мужа за руку и почувствовала, что того бьет дрожь. Она вывела его снова на улицу. Палатки казались непрочными, света не хватало, возможности для защиты были очень ограничены.

– Мы здесь слишком уязвимы, – сказала она мужу.

В нависшей темноте не было видно никаких следов трех черных кликисских роботов. Она остановила Луиса и прислушалась – в окружившей их тишине не было слышно никаких признаков движения членистых ног.

– Нам надо снова вернутся в город на утесах. Там мы сможем себя защитить, и там нас ждет DD.

Луис заикаясь начал задавать ей вопросы, желая не столько поспорить, сколько справиться с царившим у него в голове хаосом.

– Ты действительно полагаешь, что Сирикс и два других робота…

– У тебя, Луис, есть какое-то более вероятное предположение? Если есть, то я готова его выслушать. Но сейчас нам надо идти. Здесь в лагере мы как на ладони.

Оба поспешили обратно в узкий каньон. Маргарет чувствовала себя очень усталой, мышцы у нее болели. Луис тяжело дышал, и она беспокоилась за него. Но возможность получить растяжение мышц или вывих была бы минимальной из всех неприятностей, грозящих сейчас им.

Когда холодные каменные стены окружили их черной тенью, они увидели обнадеживающий проблеск света, оставленного для них DD у входа в пещеры на зазубренных краях утеса. Тяжело дыша, Маргарет осмотрелась вокруг, принюхалась к сухому воздуху и с глупой надеждой подумала о новом водяном потоке, который смыл бы приближающихся черных роботов.

Возможно, три древние черные машины уже сейчас преследуют их.

Маргарет нисколько не сомневалась, что они с Луисом должны стать их следующими жертвами. За время их неуклюжего бегства Луис, похоже, привел в порядок все крутящиеся у него в голове вопросы, но так и не нашел для них приемлемых ответов.

Они подошли к разборной лестнице, спускавшейся по отвесной стене, чтобы облегчить доступ в заброшенный город. Маргарет заставила Луиса полезть первым. Его шаги были очень тяжелыми, и она представляла, насколько муж измучен – даже не столько от проделанной работы, сколько от охватившего его страха.

Услышав, как они взбираются по лестнице, DD вышел на открытый карниз рядом со входом. Его серебристое тело поблескивало в лучах света. Казалось, дружелюбный компьютер был полон энтузиазма.

– Ах, Маргарет и Луис, вы уже вернулись. Пойдемте, я кое-что тут нашел…

– DD, помоги нам. Ты видел роботов кликиссов?

– Нет, Маргарет, с того момента как они днем ушли из пещеры, я их больше не видел.

Луис взглянул на нее и угрюмо кивнул.

– Отлично, мы можем устроить здесь крепость, убрав лестницу.

– Зачем? – поинтересовался DD. – Нам тогда будет намного труднее спускаться, хотя здесь среди нашего оборудования есть и веревки.

– Делай, что тебе говорят, – рявкнула на него Маргарет.

Они с Луисом помогли маленькому компи снять лестницу с креплений, установленных у входа. С сильным ударом и грохотом от составных металлических частей сборная лестница рухнула на дно узкого каньона. Вдоль стены полетели булыжники, издав грохот, который в стоящей вокруг тишине можно было сравнить с рокотом барабанов.

Луис встал на краю и посмотрел вниз вдоль стены утеса. Он был похож на средневекового рыцаря на стене замка, который оценивает надежность рва и готовится к осаде.

– Ну, что, дорогая, мы теперь в безопасности?

Маргарет покачала головой.

– Сомневаюсь, старик.

Теперь, когда у нее появилась пауза, на нее обрушилась страшная паника, а в голове роем закружились вопросы, заслоняя собой все ее воображение. Она плотнее прижалась к Луису.

– Пожалуйста, Маргарет, объясни мне что происходит, – попросил DD.

– Аркас убит. – Произнесенные горькие слова показались ей далекими и нереальными. – Роща вселенских деревьев полностью уничтожена. Наши записи и передатчик для связи уничтожены тоже. Лагерь в развалинах.

– Это сделали роботы кликиссов, – сообщил Луис так, словно и сам впервые понял значение всего сказанного.

Дружелюбный робот был застигнуть врасплох. Несколько минут он ничего не говорил, переваривая своими электронными мозгами полученную неожиданную информацию.

– Так значит, мы отрезаны здесь, на Райндик Ко?

– Именно так, – ответила Маргарет, скрывая свою беспомощность под наносным слоем гнева.

– Я открыл кое-какую новую информацию, которая может пролить свет на эту загадку, – заявил DD. – Это покрытая иероглифами секция стены, которую мы обнаружили недалеко от помещения с каменным окном.

Ужасно заинтересовавшись, не подскажет ли эта информация им путь к спасению, Маргарет встала, довольная тем, что может отвлечься и заняться чем-то положительным.

– Пойду взгляну, – она посмотрела на мужа, который казался совсем растерявшимся для того, чтобы чем-то заняться. – Луис, оставайся здесь и смотри в оба. Крикни, если что заметишь.

Луис тяжело вздохнул и, прислонившись к нависшему над каньоном карнизу, взглянул вниз.

Не было вопроса в том, что Сирикс, Декайк и Илкот придут за ними сюда. А так как теперь археологи привязаны к этой призрачной планете, то у роботов время не ограничено.

В тоннеле, отходящем от помещения с портальными воротами и ведущем вглубь утеса, DD расчистил большой кусок пыльной, покрытой смолянистым налетом стены с написанными иероглифами.

– Этот кусок похож на ту секцию с неразборчивыми иероглифами. Когда я осматривал стены, я заметил, что здесь под грязью скрывается надпись. Я решил, что вы, Маргарет, захотите осмотреть ее, поэтому аккуратно снял верхний слой грязи. Я заметил там несколько символов, относящихся к роботам кликиссов.

Маргарет внимательно изучила надпись.

– Отличная работа, DD. Из тебя когда-нибудь получится прекрасный ксеноархеолог.

Проводя кончиками пальцев по символам, она быстро прочитала то, что можно было понять без всякого труда, пользуясь уже имеющимися у нее знаниями этого мертвого языка.

За последнее время она уже набрала достаточно знаний, чтобы понять основной смысл надписи, не прибегая к помощи своих тщательно составленных баз данных или словарей. Нет ничего удивительного, что последние выжившие кликиссы – к примеру, тот, чей труп они нашли в зале, хотели сохранить для будущего свое завещание.

– Это очень важная информация, Маргарет? – спросил DD. Когда она начала понимать смысл написанного, сердце ее похолодело.

– Да, DD. Возможно, это последний кусочек, которого нам и недоставало, чтобы разгадать загадку кликиссов.

Она на негнущихся ногах пошла обратно ко входу в пещеру. Луис должен узнать об ее открытии.

Проходя по помещению с портальными воротами, она бросила взгляд на хаос, оставленный после их дневной работы. Рядом с ее заметками, остатком бутерброда и кусочком белковой вафли стояла маленькая, но прекрасная музыкальная шкатулка, подаренная ей Антоном. В ее сердце что-то кольнуло, и она сунула шкатулку себе в карман. Крик Луиса раздался еще до того, как она успела до него дойти.

– Маргарет! Они идут сюда!

Ее инстинкты разрывались между стремлением вступить в борьбу с предательскими черными механизмами и желанием просто схватить своего мужа, спасти его, укрыться поглубже в каком-нибудь пещерном городе. Может быть там, в глубинах заброшенного города кликиссов, они сумеют найти какое-то укрытие.

– Не вижу, как они могут добраться до нас, – сказал Луис, но Маргарет очень сомневалась, что этот пустой город может оказаться неприступным. – Ты нашла что-нибудь интересное, дорогая?

– Я нашла ответы на все наши вопросы, – ответила она.

Луис Коликос, который всю свою жизнь был ксеноархеологом и накопил достаточную порцию энтузиазма к тому, что любил всю свою жизнь, с интересом взглянул на нее.

– Отлично. Это принесет огромную пользу науке, если мы сумеем кому-нибудь об этом рассказать.

– Мы это еще выясним, старик, – ответила она, похлопав его по плечу.

А внизу Сирикс и два других черных робота кликиссов остановились и задрали вверх свои вращающиеся головы, состоящие из правильных геометрических форм.

– Маргарет и Луис Коликос, мы знаем, что вы там.

– А мы знаем, что вы там! – ответил Луис. – Так что оставьте нас в покое.

– Мы бы хотели обсудить с вами вопросы, связанные с нашими создателями. Мы хотим знать все, что вам удалось выяснить.

– А после этого убить нас? – с вызовом выкрикнула Маргарет.

Наступила долгая пауза, после которой три черных робота кликиссов загудели и защелкали, переговариваясь между собой на странном электронном языке. Наконец, Сирикс снова задрал голову.

– Да, а потом убить вас.

Такая откровенность робота удивила Маргарет.

– Мы знаем все о первой войне с гидрогами. Я прочитала скрытые записи о битвах между гидрогами и кликиссами, и даже с илдиранцами, – крикнула она.

В то время как три черных робота переваривали полученную информацию, Луис с изумлением посмотрел на жену.

– Тогда вы знаете, на чьей стороне в этой войне сражались роботы? – поинтересовался Сирикс.

– Я знаю, что вы предали своих создателей. – Она взглянула на Луиса. – Цивилизацию кликиссов уничтожили их собственные роботы. Именно поэтому мы и не могли найти сохранившихся остатков этой расы.

Луис взглянул вниз, надеясь, что это открытие как-то подействует на чувства Сирикса, Декайка и Илкота. Три черных робота застыли в ожидании у подножья утеса.

– Ну и что вы можете сказать по этому поводу? Зачем вы это сделали? – язвительно выкрикнул он. – Теперь ваша память оживилась?

– Мы все это знали давно, – холодным равнодушным голосом ответил Сирикс.

С похолодевшим сердцем Маргарет поняла, что роботы кликиссов сделают все, чтобы эта информация не дошла ни до какой цивилизации в пределах всего Рукава Спирали.

– Ну и что теперь? – прошептал Луис, повернувшись к жене. – Эта троица теперь будет сидеть внизу и смотреть на нас, как собаки на белок?

Они словно бы услышали эти слова. Три черных робота разошлись в стороны, оставаясь у подножья утеса. Их черные корпуса открылись в районе спин и оттуда показались расправляющиеся крылья. Не обращая внимания на сброшенную и сломанную лестницу, три робота кликиссов поднялись в воздух и направились ко входу в заброшенный пещерный город.

114. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Рапорты об опустошениях, словно череда смертельных приговоров, приходили к Бэзилу Венсесласу один за другим.

Из своего рабочего кабинета, находящегося на вершине здания штаб-квартиры Ганзы, он смотрел на заходящее солнце. При получении каждого сообщения его страх возрастал. Он читал военные донесения, словно смотрел короткий, но ужасный фильм. Гидрогов невозможно было остановить.

В первый раз за всю свою успешную карьеру, за всю свою жизнь, Бэзилу Венсесласу больше всего хотелось спрятаться, найти такое место, где бы можно было уйти от ответственности и переждать наступающие ужасные времена. У него не было ни малейшего представления, что делать дальше. Более всего на свете Бэзил ненавидел чувство беспомощности.

После поражения Земных Оборонительных Сил на Юпитере, скрывающиеся в глубинах планет инопланетяне с мстительной тщательностью нанесли серию атак, каждый раз появляясь из глубин нового газового гиганта.

Кристаллические боевые сферы уничтожили всех сборщиков экти, действующих в пределах Рукава Спирали, – от устаревших громоздких илдиранских фабрик до поспешно запущенных в действие Ганзой временных аппаратов и отказавшихся эвакуироваться небесных шахт Скитальцев.

Более чем кто-либо другой пострадали Скитальцы, которые не могли теперь ни добывать, ни продавать топливо для космических двигателей – но они были всего лишь первыми жертвами. Когда весть о тщетности любых попыток собирать экти распространилась по всей галактике, нападения гидрогов начали ослабевать. Теперь просто не на кого было нападать.

Без экти вся коммерция Ганзы остановилась, были нарушены пути сообщения между отдельными частями ее огромной Империи. Деловая активность внутри Руки Спирали и возможность существования разбросанных колоний медленно сходили на нет.

Большинство поселений зависело от постоянных рейсов с Земли, поставлявших им ресурсы и питание. Путешествие между даже самыми близкими солнечными системами теперь должно было занять несколько лет, а то и десятилетий, даже если рассчитывать на максимальную скорость реактивных двигателей.

Ни одна колония изначально не рассматривалась как остров, как изолированная система, как мир, живущий сам по себе. Инфраструктура многих миров просто не позволяла им быть самообеспечивающимися. Теперь им надо было либо научиться жить самостоятельно, либо умереть.

Бэзил посмотрел на постоянно меняющиеся изображения на настольном экране и увидел нового короля Питера. Сидя на своем троне, тот раздавал хорошо составленные воззвания, требовал бросить все силы на разработку нового оружия, призывал население записываться в Земные Оборонительные Силы.

На самом деле Бэзил не знал, чего можно добиться такими мерами, но он ни в коем случае не подаст малейшего сомнения в том, что Ганза не знает, что делать. Люди должны продолжать надеяться. Вооруженные силы уже конфисковали большинство частных запасов экти. Некоторые колонисты, особенно на отдаленных системах, торопливо припрятывали топливо для себя – зная, как оно им очень пригодится, когда наступят тяжелые времена.

Граждане приняли короля Питера. Его коронация вызвала энтузиазм, который мог помочь умерить общее горе. Пока что Питер действовал очень хорошо. Он был обаятельным молодым человеком, харизматичным и сильным лидером, очень привлекательным, с глубоким грудным голосом. Но несмотря на великолепие, окружавшего его во Дворце Шепота, несмотря на превосходную пищу и видимость власти, Питер на данный момент не испытывал никакого удовольствия от своего правления.

Более слабый человек, нежели Бэзил Венсеслас, мог бы испытывать угрызения совести и чувство вины в отношении того, что он сделал с молодым ясноглазым Раймондом Агуэррой. Но некоторые люди – такие как Венсеслас или этот юный сирота – не могут сами выбирать себе ответственность. Во всяком случае, он не завидовал королю Питеру, правление которого скоро столкнется с огромными трудностями.

По крайней мере, послом Терока теперь была назначена Сарайн – детская душа, которая внимательно выслушает рациональные доводы о пользе зеленых священников во время разгорающейся войны. Возможно, это обернется успехом, но лишь самым минимальным. Она использовала его, чтобы получить эту должность, и ему было интересно – захочет ли Сарайн снова стать его любовницей теперь, когда она заняла должность Отемы, одно из самых престижных мест на Земле.

Учитывая надвигающийся дефицит экти, все межзвездные путешествия будут строго ограничены. Земная Ганзейская Лига и древняя Илдиранская империя в своем развитии были отброшены далеко назад.

Но этот кошмар только начинается.

115. ЛУИС КОЛИКОС

Маргарет схватила мужа за руку. Сопровождаемые неуклюжим DD, они побежали вглубь заброшенного пещерного города. Снаружи они слышали гудение механических крыльев, напоминавшее приближение огромного роя саранчи. Это роботы кликиссов поднялись в воздух и направились за ними. Луис не знал, как можно остановить эти черные механизмы.

Он припомнил расположение заброшенного города и пытался найти лучшее место, где можно было бы спрятаться, помещение, где бы они могли закрыться. Он мысленно проходил по тоннелям и проходам, припоминал, где они сужаются.

Лицо Луиса озарилось нарочитой надеждой. Ради Маргарет он постарался изобразить оптимизм.

– Возвращаемся в помещение с каменными окнами! Там внешний коридор достаточно узок. Возможно, мы там сумеем найти достаточно материала, чтобы сделать баррикаду.

Конечно, он не думал, что роботов кликиссов сможет остановить какая-то преграда, сделанная их же руками.

Следуя за DD, они делали зигзаги и повороты, в конечном счете добравшись до большой комнаты, в которой Луис провел столько времени.

В этом помещении валялся всякий хлам, среди которого виднелись осколки смолы, собранной DD, на которых последний кликисс поспешно нацарапал свое послание. Работая голыми руками, Луис сваливал на пороге металлические балки и всевозможные каменные обломки, стараясь возвести непроходимый для роботов барьер. Но громадные черные роботы прорвутся через него за несколько секунд. Снаружи уже слышались удары и царапанье, говорившие о том, что Сирикс, Декайк и Илкот уже приземлились на выступе утеса. Вот роботы начали пробираться по коридорам заброшенного города. Они двигались с тяжелой уверенной поступью, их механические тела были нескладными, но неутомимыми. Источник питания механизма ворот все еще гудел, однако ни Луис, ни его жена не понимали, как работает это устройство.

DD старательно помогал строить баррикаду, добавляя туда ящики из-под оборудования и мелкий инструмент, попадавший в поле его зрения. Луис покачал головой, глядя на эти смешные старания. Дружелюбный робот посмотрел на него в ответ.

– Я могу еще чем-нибудь помочь, Луис? Я готов сделать все, что вы посчитаете полезным.

– Ну что же, – нахмурился Луис. – Думаю, у тебя нет никакой оборонительной программы, так? Но может быть, ты можешь загрузить какую-то программу и превратиться в боевого робота?

– Возможно, если под рукой найдется соответствующий модуль памяти, – согласился DD. – Однако я не уверен, что смогу принести какую-то пользу, так как у меня нет ни встроенного оружия, ни брони.

– Это уже не говоря о том, что ты в три раза меньше роботов кликиссов.

Из-за его плеча выглянула Маргарет.

– DD, ты ведь не можешь нанести вред человеку, правда?

– Я не могу нанести вред человеку, Маргарет.

– А из этого неизбежно вытекает, что ты должен воспротивиться любым действиям, которые могут нанести вред человеку?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не допустить этого, Маргарет.

Луис с грустью посмотрел на серебристого компи, понимая, что собирается отдать ему самоубийственный приказ.

– Тогда тебе, DD, придется выступить против роботов кликиссов. Стой здесь в коридоре и не давай им добраться до нас. – Он тяжело вздохнул. – Задержи их… насколько можешь.

DD смело принялся исполнять приказ и встал по середине узкого прохода с каменными стенами. Серебристый компи казался до смешного слабеньким в сравнении с роботами кликиссов.

Луису пришла в голову мысль об отважной сторожевой собачке, которая громко лает на вломившегося в дом здоровенного бандита.

Маргарет схватила мужа за левую руку и потащила его в глубину комнаты.

– Луис, ты мне нужен. У нас есть всего лишь несколько минут, чтобы разобраться с этой транспортной системой.

Он был очень удивлен тем, что ей потребовалось его мнение. Маргарет увидела на лице мужа отражение собственных сомнений, но заметила:

– Старик, это единственный шанс, который у нас есть.

– Хорошо. – Он поспешил к механизму. – Я выбрал карьеру ксеноархеолога только для того, чтобы посмотреть на необыкновенные новые места. Правда, обычно мне делают хотя бы тонкий намек на то, куда я следую.

Энергетический блок был полностью заряжен и подключен ко все еще работающему чужеземному механизму. Экзотический механизм гудел. Спрятанные в камне электропроводные линии направляли энергию к плоской каменной трапеции, которая теперь представляла собой матовую каменную поверхность.

Маргарет поспешила к пластинкам с символами, которые окружали трапецию. Пробегая пальцами по пластинкам и вглядываясь в символы, она рассуждала вслух.

– Если каждая из этих пластинок обозначает координаты мира кликиссов, то мы, возможно, можем попасть на Лларо или Коррибас. Мы там не оставили никакого оборудования? Передатчики? Какие-нибудь запасы?

Луис только печально развел руками.

– Организационными вопросами всегда занималась ты, дорогая. Я никогда не вникал в такие детали.

Во внешнем коридоре они слышали приближение роботов кликиссов, тяжелую поступь их многочисленных членистых ног. Луис увидел, что DD стоит в полном одиночестве, закрывая дорогу трем огромным механизмам.

Около портальных ворот Маргарет рассматривала пластинки с координатами.

– Судя по отчетам о других городах кликиссов, некоторые из пластинок были уничтожены. В частности те, которые содержали вот эти символы, – она указала на маленький спиралеобразный значок. – Тут роботы прятали что-то, к чему не хотели никого допустить.

– Ну что же, они пропустили эти ворота, – согласился Луис. – Но это пока.

В тоннеле DD сделал шаг вперед и поднял свои металлические ручки. Сирикс, удивленный смелостью маленького компи, остановился.

– Я не могу позволить вам нанести вред моим хозяевам, – сказал он. – Уходите прочь.

Вместо ответа Илкот ринулся вперед. Четырьмя членистыми конечностями, похожими на ноги насекомых, он схватил маленького компи и поднял его в воздух, убирая с дороги. DD беспомощно сопротивлялся. Ярко красный луч пламени вырвался из глаза посредине головы робота кликиссов. Было похоже, что тот готов уничтожить маленького робота, разрезав его на мелкие части.

Однако его остановил Сирикс.

– Не убивай робота. У него не было выбора. Он не управляет собственными схемами.

Три робота кликиссов начали гудеть и щелкать, словно спорили между собой, затем Илкот развернулся. Аккуратно, но твердо, он понес сопротивляющегося робота прочь. По мере того, как черная насекомоподобная машина удалялась по коридору, протесты DD становились все тише и тише.

Для того чтобы разбросать в стороны импровизированную баррикаду, Сириксу и Декайку потребовались считанные секунды, и они тут же появились в помещении с каменным окном.

Хотя Маргарет и слышала шум борьбы в коридоре, она даже не обернулась. Она стояла, уперев руки в бедра, словно требовала объяснений от портальных ворот.

– Ну, давай! Должен же быть способ, чтобы открыть это окно.

Наконец, она встала на цыпочки, вытянула руку и с силой надавила на пластинку, на которой был изображен символ, начисто уничтоженный во всех других окнах в развалинах городов кликиссов.

Портальные ворота загудели и разошлись. Серая каменная поверхность начала мерцать.

– Луис! С ними что-то произошло!

Два черных робота кликиссов двинулись вперед, их похожие на клешни конечности настойчиво щелкали и тянулись вперед. С болезненным отвращением Луис заметил красные пятна на металлической поверхности. Кровь Аркаса.

Бросившись к своим инструментам, сваленным около стены, он схватил лежащую на одной из каменных полок кирку, ранее использовавшуюся для того, чтобы пробиваться сквозь каменные стены или расчищать завалы. Теперь в его руках она казалась очень тяжелой, но ученый крепко сжал ручку инструмента. Он взмахнул киркой, хотя прекрасно понимал, что против таких мощных машин это оружие не принесет большой пользы.

А тем временем Маргарет стояла, уставившись на каменную стену, окутанную треском статических зарядов. И тут вдруг стена куда-то исчезла, а на ее месте появилась совсем другая картина – в открывшемся пространстве возник пейзаж неизвестного места из совершенно нового мира.

– Луис! – закричала женщина.

Роботы кликиссов надвигались на двух археологов, их членистые руки угрожающе вытягивались вперед.

Луис из стороны в сторону махал киркой. Он через плечо поглядел в сторону жены – краткий мимолетный взгляд, напоминающий мгновенный фотоснимок, навсегда запечатлевшийся в памяти. Луис запомнил это единственное лицо, которое любил столько лет, его внутреннюю красоту и обветренные черты, делавшие Маргарет привлекательней всех женщин, которые встречались ему на жизненном пути.

– Иди! – закричал он. – Просто шагай туда!

– Я тебя не оставлю, – возразила колеблющаяся Маргарет.

– Ну, хорошо, я сейчас тоже пойду за тобой.

Археолог нанес сильный удар по черному корпусу Сирикса – от удара по его рукам прошла судорога, отдавшись болью в плече. Увы, острие инструмента оставило только почти незаметную царапину на черном металле корпуса.

Черный робот от удивления отпрянул назад, затем вытянул свою членистую лапу. Луис увернулся, отвел инструмент в сторону и нанес новый стремительный удар в плечо робота.

– Ну же, Луис! – позвала Маргарет.

Затем без всякого колебания она шагнула навстречу изображения, которое еще недавно было всего лишь плоским камнем. Портальные ворота издали треск и Маргарет исчезла.

Обрадованный, что его жене удалось ускользнуть, Луис махнул киркой в сторону приближающихся роботов. Кирка со звоном ударилась о корпус, но Сирикс отбил ее своей окровавленной клешней, и кирка упала на пол.

Повернувшись, Луис бросился к трапецеидальному окну, где все еще виднелось спасительное убежище. Другая планета… неизвестная и далекая.

Но уже перед его глазами каменное окно начало мерцать, и снова превратилось в сплошной камень, непрозрачный и прочный барьер.

Луис остановился, сердце у него сжалось, на лице появилось выражение отчаяния.

– Нет! – простонал он.

Он не видел, какой фрагмент надписи нажимала Маргарет, не имел понятия, что она сделала, чтобы окно заработало.

Теперь Сирикс и Декайк подошли к нему вплотную. Видя, как исчезла Маргарет, они уже не дадут Луису возможности уйти. Смертоносные конечности роботов тянулись к нему, яростно щелкая клешнями. Луис был прижат к каменной стене, он оказался в ловушке. В знак того, что сдается, археолог поднял вверх руки и голосом, которым обычно читал лекции, сказал:

– Сирикс, зачем ты это делаешь? Мы же не собирались причинять тебе вреда. Мы просто хотели помочь тебе. Мы хотели найти для тебя ответы на те вопросы, которые тебя мучили.

– Нам не нужны никакие ответы, – отрезал Сирикс.

Луис, ничего не понимая, прижался спиной к каменной стене.

– Но вы же говорили, что потеряли память, что вы не помните, что произошло в те далекие годы!

– Мы не теряли памяти, – возразил Сирикс. Роботы кликиссов окружили обреченного археолога и протянули к нему смертоносные конечности. – Мы вас обманули!

ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА

1940-е – Илдиранцы обнаруживают на ледяных спутниках Гайриллки роботов кликиссов.

2100 – Землю покидают первые переселенческие корабли «Пири», «Бальбоа» и «Марко Поло».

2103 – Землю покидают «Бартон» и «Кайе».

2104 – Землю покидает «Амундсен».

2106 – Землю покидают «Кларк» и «Виши».

2109 – Землю покидает «Строганов».

2110 – Землю покидает «Абель-Векслер».

2113 – Землю покидает «Канака», последний переселенческий корабль.

2196 – «Канака» основывает колонию на каменном поясе. Мейера образование Приемного Комплекса.

2221 – На Земле происходит коронация короля Бена.

2230 – На трон восходит Мудрец-Император Юра'х.

2244 – Илдиранцы прибывают на Землю: поиск других переселенческих кораблей.

2245 – Обнаружен корабль «Канака», переселенцы отправлены на Яву.

2247 – На Землю возвращается компьютер ОКС: Тара Вен первая принимает зелень.

2250 – Скитальцы начинают сбор экти на Дайме.

2254 – Начинается эксперимент на Добро: Мадлен Робинсон обнаруживает первые развалины города кликиссов на Лларо: Терок официально объявляет о своей независимости от Ганзы: отравлен король Бен: коронован король Георг.

2274 – Коронован король Кристофер.

2307 – Коронован король Джек.

2323 – Коронован король Бартоломео.

2337 – Умирает Мудрец-Император Юра'х: на трон восходит Мудрец-Император Кайрок'х.

2373 – Утхар и Лиа Терон становятся Отцом и Матерью Терона.

2381 – Коронован король Фредерик.

2390 – Свадьба Маргарет и Луиса Коликос.

2397 – Рождение Росса Тамблейна.

2400 – Свадьба Идрисса и Алексы.

2402 – Рождение Рейнальда Терона: рождение Джесса Тамблейна.

2403 – Рождение Бенето Терона: Утахр и Лиа Терон берут отставку.

2406 – Рождение Сарайн Терон.

2408 – Рождение Ниры Кхали.

2411 – Рождение Тасии Тамблейн.

2413 – Рождение Раймонда Аггуеры.

2415 – Рождение Эстарры Терон.

2427 – Онсьер зажжен при помощи «Факела Кликиссов».

ВЕЛИКИЕ КОРОЛИ ЗЕМНОЙ ГАНЗЕЙСКОЙ ЛИГИ

2221 – 2250 Бен, 2250 – 2274 Георг. 2274 – 2307 Кристофер. 2307 – 2323 Джек. 2323 – 2381 Бартоломей. 2381 – 2427 Фредерик. 2427 – … Питер.

ПРЕЗИДЕНТЫ ЗЕМНОЙ ГАНЗЕЙСКОЙ ЛИГИ

Христиан Геллер (2200 – 2215). Розинна Берк (2215 – 2223). Вилльям Данфорт Пейп (2223 – 2243). Малькольм Станнис (2243 – 2253). Франсин Мейер (2253 – 2270). Адам Чо (2270 – 2291). Бертрам Гусвел (2291 – 2298). Реган Чальмерс (2298 – 2299). Сандра Абель-Векслер (2299 – 2315). Клер Фасо (2315 – 2338). Мигель Байрон (2338 – 2347). Там Чарльз Вышинский (2347 – 2359). Роберт Робертс II (2359 – 2367). Келли Кирк (2367 – 2380). Морин Фицпатрик (2380 – 2389). Рональд Паломар (2389 – 2406). Бэзил Венсеслас (2406 -).

ГЛОССАРИЙ ПЕРСОНАЖЕЙ И ТЕРМИНОЛОГИИ

«Абель-Векслер» – десятый из одиннадцати переселенческих кораблей, покинувших Землю.

Адам, принц – предшественник Раймонда Аггуеры, признанный негодным кандидатом в короли.

Адар – высший военный чин в илдиранском Звездном флоте.

Агуэрра, Карлос – девятилетний младший брат Раймонда.

Агуэрра, Эстебан – сбежавший отец Раймонда.

Агуэрра, Мишель – шестилетний младший брат Раймонда.

Агуэрра, Раймонд – уличный мальчишка с Земли.

Агуэрра, Рита – мать Раймонда.

Агуэрра, Рори – десятилетний младший брат Раймонда.

Ахмани, Абдула Магомет – новое имя отца Раймонда.

Алекса, мать – правительница Терока, жена отца Илдрисса.

Альтурас – илдиранский мир.

«Амундсен» – шестой из одиннадцати переселенческих кораблей.

Андекер, Биллям – ученый землянин, специалист по робототехнике.

Аркас – зеленый священник.

Архипатриарх – символическая глава Объединенных религий Земли.

Арит – илдиранская певица, любовница Первого наследника Джора'ха.

Аро'нх – один из офицеров илдиранского Звездного флота.

Прислужники – младший персонал, ухаживающий за Мудрецом-императором.

«Бальбоа» – второй из одиннадцати переселенческих кораблей.

Бартоломей – великий король Земной Ганзейской лиги, предшественник Фредерика.

БиБоб – прозвище бывшего мужа Рлинды Кетт, Брансона Робертса.

Бекх – илдиранское проклятье.

Бен – первый Великий король Земной Ганзейской лиги: так же название самого большого спутника Онсьера.

Бенето – зеленый священник, второй сын Отца Илдрисса и Матери Алексы.

Большой Гусак (Жирный Гусак) – кличка, которую Скитальцы используют в отношении Ганзейской лиги.

Биот – отец Аркаса.

«Слепая Вера» – корабль Брансона Робертса.

«Голубое Небо» – небесная шахта на Голгене, управляемая Россом Тамблейном.

Бобри'с – комическийперсонаж «Саги семи солнц».

Бунский перекресток – колониальный мир Ганзы.

Бриндл Робб – молодой курсант Земных оборонительных сил, друг Тасии Тамблейн.

Брон'н – телохранитель Мудреца-императора.

Бель – молодой хулиган с Земли.

Бурр – клан Скитальцев.

«Бартон» – четвертый из одиннадцати переселенческих кораблей, потерялся в пути.

Байрон, Мигель – один из президентов Земной Ганзейской лиги.

«Калье» – пятый из переселенческих кораблей: был встречен илдиранцами. Колонисты с «Калье» осели на Тероке.

Целли – младшая дочка Отца Илдрисса и Матери Алексы.

Кристофер – третий великий король Земной Ганзейской лиги, а так же большой спутник Онсьера.

Сир'гх – илдиранский чемпион рыцарских турниров.

Кларин, Элдон – изобретатель Скиталец.

Кларк – седьмой из одиннадцати переселенческих кораблей.

Когорта – боевое подразделение илдиранского Звездного флота, состоящее из семи манипул, то есть 343 кораблей.

Коликос, Антон – сын Маргарет и Луиса Коликос, переводчик, изучающий эпическую историю.

Усыпальница – место во Дворце Призмы для хранения сияющих черепов прошлых Мудрецов-Императоров.

Утар – бывший правитель Терока, отец Алексы.

Факел Кликиссов – механизм, разработанный древним народом кликиссов, чтобы взрывать газовые гиганты и создавать новые звезды.

Фаэрос – чувствующие огненные сущности, живущие на звездах.

Фестиваль бабочек – праздник массового вылупления бабочек в лесах Терока, отмечаемый местными жителями.

Фицпатрик, Маурин – женщина-президент Земной Ганзейской Лиги, бабушка Патрика Фицпатрика Третьего.

Фицпатрик, Патрик, Третий – избалованный командир EDF, протеже генерала Ланьяна.

Фрак – сленговый термин для обозначения импульсных снарядов.

Фредерик – король Земной Ганзейской Лиги, предшествовавший Питеру, убит послом гидрогов.

Хельд – звездная система в Илдиранской Империи, место известной «истории с привидениями» из «Саги Семи Солнц».

Хенди, Сэм – мэр Колони Тауна на Корвус Ландинг.

Хиджонда – колониальный мир Ганзы.

Хириллка – илдиранская колония в Секторе Горизонт, первое место обнаружения кликисских роботов.

Хосаки – клан Скитальцев.

Хранитель памяти – представитель илдиранского рода историков и рассказчиков.

Хромефлаи – летающие насекомые на Тероке.

Хрустальное кресло – трон Мудреца-Императора.

Цветочная моль – мотылек на Хириллке, источник наркотика под названием «шинг».

Целли – дочь Отца Идрисса и Матери Алексы.

Цирок'х – собственное имя текущего илдиранского Мудреца-Императора.

Чен – один из кланов Скитальцев.

Червяковый улей – большое гнездо, построенное колонией червей на Тероке, достаточно крупное для поселения людей.

Черные сосны – хвойные деревья, выращенные для лесопромышленной индустрии на Перекрестке Буна методом скрещивания земных сосен и местных растений при помощи генной инженерии.

Чешуйчатые – илдиранский род, жители пустыни.

Ч'канх – броненосные анемоны, растения, обитающие в тенистых каньонах Маратхи.

Чрана суп – илдиранское яство.

Шана Рей – легендарные «создания тьмы» из «Саги Семи Солнц».

Шахта «Голубое Небо» – небесная шахта на Голгене, управляемая Россом Тамблейном. Была уничтожена гидрогами.

Шинг – стимулирующий наркотик, получаемый из цветочной моли, живущей на цветах ниалии на Хириллке.

Шонор – илдиранская внешняя колония.

Штаб-квартира Ганзы – пирамидальное здание недалеко от Дворца Шепота на Земле.

Эдди – сленговый термин для обозначения солдат EDF.

Экти – экзотический аллотроп водорода, применяемый в качестве топлива в илдиранских звездолетных двигателях.

Эскорт – средних размеров корабль в илдиранском Солнечном Флоте.

Эстарра – вторая дочь, четвертый ребенок Отца Идрисса и Матери Алексы.

«Юпитер» – усиленный боевой «джаггернаут» EDF, флагман боевой группы Седьмого Сектора адмирала Виллис.

Юра'х – предшествующий Мудрец-Император, правивший во время первой встречи с человеческими кораблями поколений.

Ява – колониальный мир, некогда заселенный предшественниками Скитальцев.

Яррод – зеленый священник, младший брат Матери Алексы.