Скрытая угроза

Глава 3 ПЛЮРАЛИЗМ МНЕНИЙ

Первым делом, приехав в Ясенево, Вероника взялась за составление запроса. К десяти часам он уже был готов. Вероника быстро напечатала на компьютере шапку письма, поставила под текстом запроса свою персональную электронную подпись и по внутренней сети отослала письмо в информационно-аналитический отдел. Конечно, лучше было бы подписать письмо у начальника сектора – запрос рядового сотрудника аналитики будут обрабатывать несколько дней, – но тогда это уже не будет ее самостоятельная работа. А она должна доказать всем, и прежде всего этому надменному полковнику из ФСБ, что способна сама, без чьей-либо посторонней помощи, добиться результата. С каким превосходством смотрел он на нее в кабинете своего шефа! И потом это его совершенно неуместное предложение выпить кофе! Почему все мужчины, с которыми приходится работать, воспринимают ее как наивную, недалекую девушку, которую нужно постоянно опекать? Только Владимир оценил ее по достоинству. Вспомнив о своем погибшем в Бейруте наставнике, спасшем ее от террористов ценой собственной жизни, Вероника всхлипнула и закусила губу, чтобы, чего доброго, не разрыдаться в собственном служебном кабинете. После гибели Владимира их общий кабинет, где они почти полгода просидели напротив друг друга, казался Веронике холодным и неуютным. А ведь прежде она каждое утро с радостью спешила на службу, потому что знала, что увидит там его. Больше этого никогда не будет. Владимир никогда не зайдет в эту дверь, не усядется на край своего стола и не взглянет на нее так, как мог смотреть только он. А этот Егоров, что он может знать о Владимире, а еще лезет со словами утешения. Лучше бы занялся своим прямым делом.

Разговор с Егоровым в его кабинете зародил у Вероники серьезные сомнения в его аналитических способностях. Может быть, он и хороший оперативник, как его охарактеризовал начальник управления, но он мыслит старыми категориями. В молодости гонялся за Абу Умаром по всему Афганистану, так и не поймал и теперь считает, что престарелый лидер «Аль-Каиды» представляет собой чуть ли не главную опасность. В его представлении террористы – это обвешанные взрывчаткой малограмотные моджахеды, одурманенные исламистами, вроде того же Абу Умара. Может быть, чеченские боевики и воюющие на их стороне арабские наемники, с которыми приходится сталкиваться Егорову и его коллегам-фээсбэшникам, именно такие, но лидеры «Аль-Каиды» уже давно освоили компьютерные технологии и взяли их на вооружение. А Егоров до вчерашнего разговора наверняка и не слышал про такое явление, как компьютерный терроризм. Но с материалами аналитического отдела она заставит его по-иному взглянуть на эту проблему, а заодно и изменить его отношение к себе. Впрочем, чтобы изменить отношение Егорова одних материалов аналитического отдела будет явно недостаточно. Ничего, она докажет этому надменному полковнику, что и сама способна добывать информацию.

Открыв сейф, не выкрашенный масляной краской неподъемный сундук, как в кабинете Егорова, а хромированный изящный стальной пенал, органично вписывающийся в современный интерьер кабинета, Вероника достала оттуда похожую на записную книжку кожаную визитницу. Сейф, правда, был маловместительным и, как однажды заметил Владимир, не особенно надежным. Но какие ей там хранить материалы, особенно после того, как СВР перешла на электронный документооборот.

Перелистав визитницу, Вероника отыскала там нужную визитную карточку и набрала отпечатанный на глянцевом прямоугольнике телефонный номер. После четвертого гудка в трубке раздался уверенный женский голос:

– Программа «Актуальная тема», приемная Максима Астахова.

Какая-нибудь пышногрудая блондинка с ногами от ушей. Астахов всегда любил окружать себя именно такими. Впрочем, он был падок не только на блондинок.

Сдержав готовую сорваться с губ презрительную усмешку, Вероника ответила:

– Я хотела бы переговорить с Максимом Леонидовичем.

– Кто его спрашивает? – надменно поинтересовалась принимающая звонки девица.

Действительно, кто? Не скажешь же: из Службы внешней разведки, а прошлая легенда безнадежно устарела.

– Это Вероника Богданова, – после секундной паузы сказала Вероника. В конце концов, Астахов должен ее помнить.

– Максима Леонидовича нет на месте. Что ему передать? – последовал дежурный вопрос секретарши.

– Ничего не нужно. Я сама ему перезвоню, – с достоинством ответила Вероника. Надменной секретарше и невдомек, что Астахов оставил ей номер своего сотового.

Но едва Вероника положила трубку, как ее охватило беспокойство. За два года номер мобильного телефона Астахова мог и измениться. С волнением она принялась набирать на аппарате цифры, от руки добавленные Астаховым на свою визитную карточку. Но когда оставалось набрать последнюю цифру, Веронику внезапно прошиб озноб. Что она делает?! Ведь номер ее рабочего телефона останется в памяти аппарата Астахова! А если тот выяснит, что этот номер закреплен за СВР?! Вся ее легенда лопнет, как мыльный пузырь. Хуже того, из-за своей тяги к сенсационным разоблачениям Астахов может «ославить» ее на всю страну в одной из своих очередных передач. Да еще наверняка добавит что-нибудь от себя про их отношения! Веронику буквально передернуло от этой мысли, и она поспешно бросила трубку на рычаг. Сделав несколько глубоких вдохов, по методу Владимира, чтобы успокоиться, она раскрыла сумочку и достала оттуда собственный мобильный.

Ждать пришлось не меньше трех или четырех минут, Вероника уже собиралась отключиться, когда в трубке наконец раздался заспанный голос Максима Астахова:

– Алле.

– Привет, Максим. Это Вероника тебя беспокоит, – бодро сказала она в трубку.

Но на Астахова бодрый тон ее голоса не произвел никакого впечатления.

– Что? Какая Вероника? – зевая, спросил он.

– Вероника Богданова, – искренне обиделась девушка. – Я у вас практику проходила, два года назад, ассистентом режиссера, помните?

– Да? Ну, и как?

– Что как? – не поняла Вероника.

– Как, говорю, практика, помогла?

Он ее явно не узнал. И ведь не скажешь ему, что она та самая практикантка, которая отказалась переспать с ним, несмотря на его настойчивые даже не уговоры, а требования.

– Вам это действительно интересно? – изобразила удивление Вероника. – А прежде, когда вы называли меня Никой, то предпочитали в основном непроизводственные темы.

Она терпеть не могла придуманное Астаховым сокращение своего имени, но сейчас просто не нашла другого способа напомнить о себе.

– Ничка?! – сразу оживился Астахов. – Ты куда пропала? Не звонишь, не пишешь! Чем занимаешься?

– Как раз пишу, в одном глянцевом журнале, – выдала Вероника заранее заготовленный ответ.

– Да? А я слышал, что тебя вроде бы за границу направили.

Вероника похолодела. Неужели Астахов наводил о ней справки? Непохоже на него. Однако в разговоре с ним надо быть осторожнее.

– Если бы. Пару раз выезжала, пока работала в международном отделе РИА «Новости», – как о чем-то давно минувшем ответила Вероника и поспешила сменить тему: – Ну а ты по-прежнему звезда канала?

– Ну так, – довольно усмехнулся он. – Рейтинги не обманешь! А знаешь, какой рейтинг у моей программы? У-у!

Вероника поморщилась. Ну как Астахов мог себя не похвалить!

– Слушай, я тебе поэтому и звоню, – умело польстила она его самолюбию. – Недавно видела твоих «Кибервоинов»...

– Ну и как, понравилось? – живо поинтересовался он.

– Не то слово. А мне, представляешь, редактор заказал материал на ту же тему. Не совсем на ту же, – поправилась она, – но близкую. Вот я и подумала: может, ты дашь мне интервью по старой памяти, а заодно подскажешь, с кем еще можно встретиться.

– Можно и дать, – задумчиво согласился Астахов. Вероника снова поморщилась. Из его уст это выражение прозвучало на редкость пошло. – Только знаешь, я ведь по телефону интервью не даю. Только при личной встрече.

– Отлично. Когда? Где?

– А давай вечером у тебя дома, – неожиданно предложил он.

Каков кобель! Веронике с трудом удалось сдержать возмущение.

– Нет, это совершенно исключено.

– Ладно, Ничка, не бери в голову. Я пошутил. Звякни мне часов в семь. Что-нибудь придумаем, – Астахов отключился.

Вероника зло уставилась на телефон. Придумает он! Словно для обычного интервью нужно что-то придумывать. Однако без расположения Астахова получить от него какую-либо информацию невозможно. А для этого нужно постараться произвести на него впечатление. Достав коробочку с тенями, Вероника критично осмотрела себя в зеркало. В целом ничего, но прическу можно и освежить, а макияж... Все будет зависеть от того, где Астахов назначит ей встречу.

– А чего ж запрос не направили? Или не доверяете? – пробежав глазами предписание, подписанное генерал-лейтенантом Локтионовым, начальник информационного центра поднял взгляд на стоящего перед ним полковника Егорова.

– Дело срочное. Ждать ответа на обычный запрос просто нет времени, – уклончиво ответил Егоров.

– Ну, раз срочное, – начальник ИЦа снял трубку многоканального телефона на своем столе и, нажав кнопку селектора, произнес: – Михал Борисыч, сейчас к тебе спустится наш коллега из УБТ, полковник Егоров... – Он еще раз заглянул в предъявленное Егоровым предписание. – Андрей Геннадьевич. Окажи ему посильную помощь.

Переговорив с подчиненным, он снова обратился к Егорову:

– Идите к подполковнику Маслову, в сто первый кабинет. Он вас ждет.

Поблагодарив начальника информационного центра за содействие, Егоров отправился к рекомендованному им сотруднику.

Сто первый кабинет располагался в цокольном, полуподвальном этаже. Слышимый даже в коридоре механический шум, напомнивший Егорову гул проводов высокого напряжения, указывал, что именно здесь находится мозг информационного центра – электронно-вычислительный комплекс. Отыскав дверь с номером сто один, Егоров коротко постучал и вошел. Кроме сейфа, письменного и дополнительного приставного стола с персональным компьютером, как в его собственном кабинете, здесь стояли два принтера и громоздкий копировальный аппарат. Правда, экран компьютера оказался гораздо шире, а сейф – двустворчатым, в два раза больше егоровского. Вплотную к сейфу приткнулся открытый стеллаж, снизу доверху забитый журналами по компьютерной тематике. Из-за этого нагромождения мебели и оргтехники свободного места в кабинете практически не осталось, и Егоров подумал, что работать в такой тесноте хозяину кабинета наверняка неудобно.

Навстречу ему из-за стола поднялся полный мужчина невысокого роста в помятых брюках и не очень свежей рубашке с расстегнутым воротом и ослабленным галстуком.

– Михаил Борисович?

Мужчина кивнул и, извиняясь за свой внешний вид, пояснил:

– Жарко у нас. Батареи на полную мощь жарят, а кондиционеры не справляются. – Он достал из кармана брюк носовой платок и промокнул им потный лоб. – А вы, стало быть, Егоров из УБТ?

– Андрей Геннадьевич. – Егоров шагнул вперед и протянул руку хозяину кабинету.

Тот поспешно пожал ее и, переходя к делу, спросил:

– А к нам по какому вопросу?

Егоров раскрыл принесенную с собой папку и, вынув оттуда фотографию неизвестного лидера «Аль-Каиды», протянул ее подполковнику Маслову.

– Мне нужно установить личность этого человека.

– По фотографии, – Маслов снова промокнул вспотевший лоб. По кислому лицу подполковника Егоров понял, что он сомневается в реальности такой задачи. – Ладно, оставьте снимок. Попробуем что-нибудь сделать. Позвоните через пару дней.

– Хотелось бы побыстрее, – проявил настойчивость Егоров.

– Да? – переспросил подполковник, словно хотел убедиться в твердости намерений своего гостя. – Тогда идемте со мной.

Он кое-как протиснулся между столом и копировальным аппаратом и, пропустив Егорова, вышел из кабинета. Пройдя по коридору мимо закрытых дверей, из-за которых доносилось гудение процессорных блоков, шум вентиляторов и шелест вращающихся катушек магнитных лент, Маслов привел Егорова к двери с табличкой «Операционный зал» и, распахнув ее, вошел в помещение.

Операционный зал напомнил Егорову лингафонный кабинет. Вдоль одной из стен в ряд стояли три стола, отделенные друг от друга пластиковыми перегородками, только вместо наушников и магнитофонов на столах были установлены компьютеры. За центральным компьютером сидел молодой сухощавый паренек в футболке и джинсах и, жадно глядя в экран, стремительно щелкал пальцами по клавиатуре. Увидев краем глаза вошедшего в операционный зал Маслова, он нажал какую-то клавишу, и перемигивающийся разными цветами экран сейчас же погас, и на нем высветились цифры электронных часов, показывающих текущее время. Изображение на экране компьютера сменилось практически мгновенно, но все-таки Егоров успел увидеть из-за спины подполковника Маслова, что, прежде чем включить экранную заставку, парень увлеченно играл в одну из разновидностей «тетриса», ловко раскидывая по стакану сыплющиеся сверху трехцветные прямоугольники.

– Ты опять за свое, Колесников! – возмущенно воскликнул Маслов. – Нам завтра отчет представлять, а ты опять в игры играешь!

– Да не волнуйтесь вы так, товарищ полковник, – извиняющимся тоном произнес парень, повысив начальника в звании на одну ступень. – Я уже все позиции сформировал и еще час назад отправил полный отчет в службу доставки.

– Что ты болтаешь?! Там работы до конца дня!

– Да какая там работа? – парень скептически дернул плечом. Он держался не в пример увереннее Маслова, чем сразу понравился Егорову. – В ядре поисковые атрибуты изменил, через пять минут все было готово.

– Ну-ка, покажи, – недоверчиво потребовал Маслов.

– Пожалуйста. – Парень снова обернулся к монитору, Егоров готов был поклясться, что он даже не взглянул на клавиатуру и со скоростью, которой позавидовала бы любая машинистка, защелкал клавишами. – Вот, смотрите, товарищ полковник.

Выведя на экран какую-то таблицу, он встал со стула, освободив Маслову место за компьютером. Подполковник уселся на его стул и, вооружившись «мышью», долго листал страницы таблицы, вчитываясь в меняющийся на экране текст. Просмотрев всю таблицу до конца, он наморщил лоб и озадаченно крякнул:

– Да, действительно... Так ты говоришь, просто поменял поисковые атрибуты?

– Конечно, – парень развел руками, демонстрируя, что это оказалось для него проще простого.

– Гм, – Маслов явно растерялся. Так ничего и не сказав по поводу досрочно выполненного отчета, он решил сменить тему: – Вот, Игорь, знакомься. – Он перевел взгляд на Егорова. – Полковник Егоров из управления по борьбе с терроризмом. Ему нужно проверить по нашей базе данных одного человека.

– Андрей Геннадьевич. – Егоров протянул пареньку руку.

– Игорь. – После секундной задержки парень охотно пожал Егорову руку. Он носил изящные очки в легкой металлической оправе, которые придавали еще больше интеллекта его смышленому лицу. – Колесников, – опустив отчество, назвал свою фамилию паренек и еще через секунду добавил: – Лейтенант.

– Игорь всего год после института, а уже зарекомендовал себя как один из лучших специалистов нашего отдела, – с гордостью произнес Маслов, очевидно, уже забыв, что только что отчитывал своего подчиненного за увлечение компьютерными играми.

Егоров с интересом взглянул на парня.

– Что оканчивали?

– Технический институт нашей академии.

Егоров улыбнулся. В свое время он тоже окончил Академию ФСБ, правда тогда она еще называлась Высшая школа КГБ.

– Значит, мы с тобой однокашники!

– Вы тоже из «Вышки»[2], товарищ полковник? – удивился Игорь.

Егоров улыбнулся еще шире.

– Вот именно. Специализация – арабские страны.

Игорь улыбнулся в ответ.

– А моя специальность широкого профиля – математическое обеспечение вычислительных комплексов.

– Тогда эта задача как раз для тебя. – Егоров раскрыл папку и вынул оттуда показанную ранее Маслову фотографию. – Сможешь установить его личность?

Игорь с интересом взял в руки фотографию.

– А кто это?

– Международный террорист, – ответил Егоров, отметив про себя, что подполковник Маслов не задал ему такого вопроса. Он вообще не заинтересовался, что за человек запечатлен на фотографии.

– Серьезно?! – удивление Колесникова было неподдельным. Он перевернул снимок и, убедившись, что он сделан цифровым фотоаппаратом, сказал: – Вам надо было принести карту памяти или диск, с которого напечатана фотография, чтобы сразу загнать изображение в компьютер.

Егоров растерялся. Об этом он совершенно не подумал, хотя у Вероники, кроме отпечатанных фотоснимков, наверняка была и карта памяти.

– Ладно, не переживайте, – обнадежил его Игорь. – У нас хороший сканер.

Он положил фотографию под крышку сканирующего аппарата, нажал несколько кнопок, и через полминуты изображение высветилось на экране компьютера.

– Ну, погнали!

Игорь пробежался пальцами по клавиатуре и, демонстративно нажав клавишу Enter, откинулся на спинку стула. Изображение исчезло, и экран погас.

– Да вы присядьте, товарищ полковник, – обратился он к Егорову, в ожидании смотрящему на темный экран. – Это надолго.

– Насколько долго? – уточнил Егоров.

– Ну, – Игорь неопределенно пожал плечами. – Часа на два может затянуться.

Егоров опешил:

– Два часа?!

– А что вы хотели? – усмехнулся Игорь. – У нас тут не «гибсоны». И потом сравнительный поиск изображений – длительная процедура.

– Гибсоны? – вслед за ним повторил Егоров незнакомое слово.

– Ну да, «гибсоны» – суперкомпьютеры, используемые в качестве корневых серверов Интернета.

– Я, пожалуй, пойду, – обращаясь к Егорову, заметил оставшийся не у дел подполковник Маслов. – Если понадоблюсь, я у себя в кабинете.

– Вы тоже можете пойти передохнуть, Андрей Геннадьевич, – предложил Егорову Колесников, когда его начальник вышел за дверь. – А как программа закончит работу, я вам позвоню.

– Спасибо, – по лицу Игоря Егоров понял, что парень не хочет, чтобы он уходил. – Если ты не возражаешь, я подожду здесь.

– О чем разговор?! – Игорь поспешно вскочил со стула и, выкатив из-за соседнего стола другой стул, придвинул его Егорову. – Вот, присаживайтесь.

Все его внимание переключилось на нового знакомого, и, когда Егоров занял предложенный стул, Игорь с интересом спросил:

– А вы в каком году «Вышку» оканчивали, Андрей Геннадьевич?

– В восемьдесят пятом, – ответил Егоров и, указав взглядом на экран, на который Игорь даже не смотрел, в свою очередь спросил: – А выполнение программы контролировать не надо?

– Да что ей сделается? – Игорь беспечно махнул рукой в сторону компьютера. – Параметры поиска заданы. Сама справится, без нашей помощи.

Он говорил о компьютерной программе как о живом человеке, и это показалось симптоматичным Егорову. В его представлении именно таким и должен был быть настоящий программист-виртуоз.

– Игорь, а ты почему решил поступать в нашу академию? По каким причинам?

Парень остро взглянул в глаза Егорову и ответил:

– Да если честно, Андрей Геннадьевич, в посредственный вуз идти не хотелось, а чтобы поступить в МГУ или физтех, надо такие бабки платить, каких моим родителям в жизни не заработать. А тут к нам в лицей кадровик из Конторы приходил, ну и предложил трем парням, кто на олимпиадах выступал, в том числе мне, поступать в Академию ФСБ. Парни, правда, сразу отказались – у их родаков в Бауманке и МГУ блат был. А я прикинул: вуз серьезный, образование на уровне, опять же в армию не заберут, ну и согласился. Так и поступил.

Столь откровенный ответ Игоря изумил Егорова, однако он не мог не оценить его честность.

– Ну, а сейчас увольняться не собираешься?

– Так я же перед выпуском контракт подписал на пять лет. Год прослужил, еще четыре осталось. Там видно будет, – беззаботно ответил Игорь и тут же сменил тему: – Вы лучше о себе расскажите, Андрей Геннадьевич. – Он придвинулся ближе к Егорову и даже понизил голос. – У вас в управлении интересная служба? Часто террористов захватываете?

– Реже, чем следовало бы, – помрачнев, ответил Егоров.

– Хорошо маскируются?

– Что? – наивный вопрос молодого коллеги на время поставил Егорова в тупик, и он не сразу нашел, что ответить. – Все гораздо сложнее. Терроризм многолик и разнообразен. А в последнее время принимает и вовсе ранее не известные формы. Вот ты, например, слышал об информационном оружии? – Егоров с любопытством взглянул на Игоря.

– Вы про компьютерные «вирусы», «логические бомбы» и «троянских коней»?

Егоров пристыженно замолчал. Из всего перечисленного он имел более-менее общее представление лишь о компьютерных «вирусах». Молодой программист владел вопросом явно лучше его.

– А можешь объяснить, что означает само это понятие?

– Вообще-то, под «информационным оружием» принято понимать совокупность средств, предназначенных для уничтожения информационных ресурсов. Отсюда и название, – как при ответе на экзамене начал Игорь. – К ним относятся: «вирусы» – специальные программы, прикрепляющиеся к программному обеспечению компьютеров и разрушающие его. В отличие от других программ такого рода «вирусы» способны самостоятельно размножаться, то есть копировать себя на различные носители информации и передаваться по сетям передачи данных, «заражая» другие компьютеры и даже целые сети. Еще одна разновидность информационного оружия «логические бомбы» – это специальные программные закладки, по сути те же «вирусы», которые заранее внедряются в программное обеспечение, чтобы по сигналу или в установленное время начать действовать. Причем они могут быть «зашиты» прямо в микросхемы и не обнаруживаться программными средствами. Далее, «троянские кони» – программы, которые, помимо одного, выполняют другое, скрытое действие, как правило, связанное с несанкционированным доступом к закрытой информации... Преднамеренно созданные и скрытые от обычного пользователя интерфейсы для входа в систему. Они создаются, как правило, программистами-разработчиками... Различного рода ошибки, сознательно вводимые в программное обеспечение... А из числа аппаратных средств – всевозможные малогабаритные устройства, способные генерировать электромагнитный импульс высокой мощности, выводящий из строя отдельный узел, блок или всю аппаратуру... Вот, кажется, ничего не забыл, – закончил Игорь и довольно посмотрел на собеседника.

Егоров восхищенно покачал головой. Паренек не переставал его удивлять.

– Ты что, все это наизусть учил?

Игорь рассмеялся.

– Можно сказать и так. Мы же защиту информации в «Вышке» проходили. Даже специальный вопрос на госэкзамене был.

– А террористы, на твой взгляд, могут овладеть информационным оружием?

– Да запросто, – развел руками Игорь. – Написать простенький «вирус» любой толковый программист сможет, а уж про серьезных хакеров и говорить нечего.

– И ты бы смог? – недоверчиво спросил Егоров.

– Да я и писал, когда на третьем курсе по «технологии программирования» курсовик делал.

– А какой может быть ущерб от применения информационного оружия?

– Ущерб? – задумавшись, Игорь прищурил один глаз и поскреб пальцами щеку.

У него вообще была очень богатая мимика. Во время разговора он то и дело морщил лоб, кривил рот или сводил к переносице брови и при этом беспрестанно жестикулировал. На этот раз он задумался надолго, и Егоров мог наблюдать все многообразие его ужимок и жестов.

– Так сразу и не скажешь. Смотря какой объект будет выбран для хакерской атаки. – Внезапно Игорь приободрился и, хлопнув себя ладонью по колену, воскликнул: – Знаете, вам надо встретиться с нашим преподавателем из «Вышки», подполковником Трусовым Александром Витальевичем! Фамилия, конечно, не героическая, но мужик мировой! Доцент на кафедре защиты информации. Я у него диплом делал. Он вам и про информационное оружие, и про способы защиты от него все-все расскажет.

Заметив боковым зрением какое-то изменение на экране монитора, Игорь крутнулся на стуле, разворачиваясь к компьютеру.

– О! Вот и наша программа отработала! – с энтузиазмом воскликнул он, но, прочитав с экрана полученный ответ, заметно погрустнел. – Среди установленных международных террористов, чьи фотографии имеются в нашей картотеке, вашего субъекта нет. Что ж, отрицательный результат – тоже результат.

– Но только не в данном случае, – мрачно заметил Егоров.

– Недостаток параметров, – виновато развел руками Игорь. – Может быть, вам еще что-то о нем известно?

Егоров грустно усмехнулся.

– Только то, что он ярый сторонник широкого применения информационного оружия.

– Да-а, – Игорь снова наморщил лоб. – Такой учет мы не ведем.

– Ладно, Игорь. Спасибо за помощь, – Егоров поднялся со стула и, прощаясь, протянул лейтенанту руку.

– Какая уж там помощь, Андрей Геннадьевич, – глядя в сторону, вздохнул Игорь. – Только зря со мной время убили.

– Вот это ты брось! – резко ответил Егоров. – Разговор с тобой оказался для меня очень полезен!

– Правда? – Игорь недоверчиво взглянул на Егорова и, поняв, что он не шутит, просиял. – Я действительно рад был вам помочь.

Он вскочил со стула и от души стиснул крепкую ладонь Егорова.

Дождавшись семи вечера, Вероника снова позвонила Астахову. Очевидно, за день он так ничего и не придумал, потому что пригласил ее в телецентр. Это было лучше всего. У себя в студии Астахов хранил массу рабочих материалов: всевозможных интервью, репортажей, вплоть до узкоспециальных, некогда секретных записей, бог весть как полученных им в военных и прочих архивах, для уже выпущенных и еще только готовящихся к выпуску передач, среди которых вполне могли оказаться и материалы, касающиеся проблемы компьютерного терроризма. Во всяком случае Вероника очень на это надеялась.

Точно к оговоренному сроку она подъехала в телецентр, но вопреки ожиданию восседающие за стойкой вестибюля охранники внутрь ее не пустили, объявив, что пропуск на ее имя никто не заказывал. Разозлившись на Астахова за его забывчивость, Вероника снова набрала его номер.

– А, это ты, Ничка, уже подъехала? – как ни в чем не бывало ответил тот. – Ну, подожди минуту, я сейчас спущусь.

Ждать пришлось не минуту, а добрых полчаса, пока, наконец, звезда телеканала Максим Астахов не соизволил выйти к ней. Он издалека окинул критическим взглядом ожидающую его девушку и, видимо, остался доволен результатом осмотра, потому что, подойдя ближе, по-хозяйски обнял Веронику за плечи и чмокнул ее в щеку.

– Привет, Ничка. Клево выглядишь.

От такого проявления чувств какая-нибудь из многочисленных поклонниц Астахова наверняка завизжала бы от восторга. Веронике же захотелось сбросить его руку со своих плеч, оттолкнуть Астахова, развернуться и уйти, чтобы больше никогда его не видеть, но вместо этого приходилось улыбаться и терпеть.

– Ты тоже, – произнесла она в ответ, продемонстрировав ему ряд ровных жемчужных зубов.

– Ну что, куда двинем? – поинтересовался он, тесня девушку к выходу. – Ты не голодна? А я, знаешь, чертовски жрать хочу. Поехали, тут неподалеку есть один клевый барчик.

– А как же интервью? – растерялась Вероника. – Ты же обещал поговорить.

– Ну, так там и поговорим. Давай, Ничка, двигай. Шевели ножками.

Пришлось подчиниться. Увлекаемая Астаховым Вероника вышла во внутренний двор, заставленный по периметру автомобилями. Астахов подвел ее к серебристому внедорожнику «БМВ Х5» и, сняв машину с сигнализации, проворно забрался за руль.

– Ну а ты что встала? Давай ныряй, – скомандовал он застывшей возле машины девушке и кивком головы указал на соседнее сиденье.

Вежливость и элементарная предупредительность всегда были чужды Астахову. Проглотив очередную обиду, Вероника обошла машину, сама открыла дверь и уселась на пассажирское сиденье.

Внутри комфортабельный баварский внедорожник выглядел даже шикарнее, чем снаружи. Кожаный салон, удобные эргономичные сиденья, многофункциональная приборная панель с многочисленными кнопками управления и мерцающим голубоватым светом индикатором встроенного проигрывателя компакт-дисков. «Осталось только поменять прокладку между рулем и сиденьем», – вспомнила Вероника и улыбнулась старой водительской шутке.

Астахов расценил ее улыбку по-своему.

– Клевая тачка, – включив зажигание, заметил он. – Я ее в прошлом году взял, а все как новая. Музончик послушаем? Ты какой предпочитаешь?

Не дожидаясь ответа девушки, он ткнул пальцем в панель управления проигрывателя компакт-дисков. По ушам сейчас же ударили рваные ритмы зарубежного диско. Вероника поморщилась. Разговаривать в таком грохоте было совершенно невозможно. Но Астахов, похоже, и не собирался этого делать. Дергая головой в такт музыке, он лихо выехал со стоянки и погнал вперед по освещаемой мощными фарами дороге. Зачем нужно было так нестись, Вероника не поняла, потому что буквально через пару минут Астахов затормозил возле горящей неоновой вывески «Пивная рапсодия».

– Здесь и перекусим, – объявил он.

Не надеясь, что ее спутник снизойдет до того, чтобы подать ей руку, Вероника самостоятельно выбралась из машины и вслед за Астаховым направилась к бару.

Его здесь знали. Как только они вошли в зал, к Астахову мгновенно подскочила разбитная официантка в ярком переднике.

– Максим Леонидович, добрый вечер, – прощебетала она, заискивающе улыбаясь. – Вы вдвоем? Желаете перекусить?

Официантка повернулась к Веронике, и под ее слащавой улыбкой отчетливо проступило выражение откровенной зависти. Астахов этого не заметил, а скорее просто не обратил внимания.

– Точно, Катя. Подыщи нам какое-нибудь тихое местечко.

– Понимаю, – Катерина вновь улыбнулась и, плавно покачивая широкими бедрами, направилась в глубь зала.

Практически все места в баре были заняты, но вдоль стены располагались четыре столика, отделенные друг от друга и от остальной части зала декоративными деревянными перегородками. За одним из них расположились трое дородных мужчин. Три других оставались свободными. Как поняла Вероника, их держали для привилегированных гостей, к числу которых, безусловно, относился и Максим Астахов. Усевшись за столик, он отодвинул протянутое официанткой меню, по памяти привычно сделал заказ и, когда та удалилась, повернулся к Веронике.

– Значит, говоришь в «Новостях» не удалось закрепиться. А чего так?

– Да... – Вероника презрительно скривилась. – Интриги.

– А ты, Ничка, чего хотела? – усмехнулся Астахов. – Так устроен мир. Ты же толковая девчонка. Я это сразу заметил. Опять же внешность. Все при тебе. Но с твоими принципами карьеру не сделать. Если хочешь в этой жизни чего-то добиться, надо быть гибче.

– В постели? – холодно прищурилась Вероника.

Когда два года назад под легендой студентки факультета журналистики МГУ она проходила свою первую оперативную стажировку в съемочной бригаде программы «Актуальная тема», Астахов не развивал перед ней свою теорию карьерного успеха, а просто и без затей предложил ей переспать с ним. Как она потом узнала от коллег по съемочной бригаде, подобных предложений со стороны Астахова не избежала ни одна смазливая практикантка. Судя по всему, прежде он не получал отказа, потому что ее твердое «нет» немало удивило его. Удивило, но не смутило. Не смутился он и сейчас.

– И в том числе. Это правило, Ничка, не знает исключений. Так что, если ты готова пересмотреть свою прежнюю позицию, могу взять тебя к себе в команду по старой дружбе.

Вероника покачала головой.

– Боюсь, твоя секретарша будет против.

– Жанна? Ты что, с ней разговаривала? Не обращай внимания. Ревнует меня ко всем. Надоела, – Астахов презрительно махнул рукой. – Давно пора менять.

К столику вернулась официантка, принесшая заказ: два бокала светлого «Гессера» и большое блюдо обжаренных на гриле гигантских креветок, в центре которого располагалась розетка с острым соусом, но Астахов даже не подумал прерваться или хотя бы сбавить тон. Лишь когда официантка спросила у него:

– Максим Леонидович, шашлык когда подавать? – он обратил на нее внимание.

– Потом. Я скажу, – отмахнулся от нее Астахов и снова обернулся к Веронике. – Ну, так как, хочешь у меня работать?

Вопрос был задан таким тоном, словно речь шла о предложении возглавить один из ведущих мировых телевизионных каналов. Но Вероника отказалась даже от «столь лестного» предложения:

– Спасибо, Максим, но я рассчитываю добиться признания не «гибкостью», а своей работой, в том числе и по теме, которую мне поручил редактор.

– Как знаешь, – Астахов пожал плечами, сделал крупный глоток из бокала и смачно зажевал хрустящей креветкой. – А что хоть за тема?

– Компьютерный терроризм.

– Ничего себе! – Астахов явно был поражен. – Вот уж не ожидал, что тебе поручат такую тему.

– Думаешь, не потяну? – прищурилась Вероника.

– Да нет, почему. Ты девчонка толковая. Занудная, правда, до ужаса... Ладно, не обижайся, – пошел на попятную Астахов, заметив, как вспыхнули глаза его собеседницы. – А тема, правда, интересная. Особенно сейчас, когда ФБР по всему миру ищет хакеров, обрушивших авиадиспетчерскую службу во время терактов 11 сентября.

Вероника напряглась. Это было то, ради чего стоило терпеть хамство и откровенное издевательство Астахова. Но откуда он знает то, что неизвестно ей, старшему лейтенанту внешней разведки.

– Ты это точно знаешь? – стараясь не выдать голосом своего волнения, спросила она.

– Про хакеров? – Астахов высокомерно усмехнулся. – Сведения надежные.

Вероника мысленно укорила себя за несдержанность. Судя по его реакции, ей так и не удалось скрыть своего волнения. Но отступать было уже нельзя. Оставалось надеяться на помощь «коллеги по ремеслу», правда, Вероника не помнила случая, чтобы Максим Астахов помог кому-нибудь бескорыстно.

– Но откуда у тебя эти сведения?

Вместо ответа Астахов только поцокал языком.

– Я, Ничка, не выдаю свои источники информации. Вот побегай, поработай ножками и еще кое-чем, – хохотнул он. – Может, тогда и у тебя свои источники появятся.

Вероника сделала вид, что пропустила мимо ушей его пошлый каламбур.

– Подскажи хоть, где искать такие источники? И вообще, к кому по этой теме можно обратиться?

– Для начала загляни в Интернет. Там полно всяких форумов, где разные ученые умники и прочие чудики о чем только не высказываются. Наверняка найдешь, что тебя интересует. Так что дерзай, Ничка. Мне даже самому интересно, что у тебя получится. Когда соберешь материальчик для своей статьи, звякни я, так и быть, прорецензирую по старой памяти.

– Спасибо, – гордо улыбнулась Вероника. – Но проанализировать материал я могу и сама.

Она поняла, что от Астахова больше ничего не добиться, и решительно поднялась из-за стола.

– Куда это ты? – удивился он.

– Побегу собирать материал по твоему совету. Спасибо за ужин.

Вероника развернулась и гордо направилась к выходу.

– Обиделась?! Ну и зря! Журналист не должен обижаться! – крикнул ей в спину Астахов. – Учишь тебя, учишь, да все без толку, – раздраженно пробормотал он и снова взялся за пиво.

Но его последнюю фразу Вероника уже не услышала.

Подъезжая к Академии ФСБ – огромному зданию из красного кирпича, занимающему целый квартал, Егоров почувствовал, как на него накатывает волна ностальгии. Здесь прошли интереснейшие и бесспорно самые богатые впечатлениями пять лет его юношеской жизни, и отсюда он двадцать лет назад вышел молодым лейтенантом, сверкая новенькими золотыми погонами.

В действительности учебный центр ФСБ состоял из нескольких корпусов, соединенных многочисленными переходами, но за общим фасадом непосвященному человеку они казались единым зданием. Корпус, где располагался технический институт, отличался от остальных отсутствием наружных окон. Все его окна выходили во внутренний двор учебного центра, превращенного в плац, где проводились строевые смотры и проходил ежегодный торжественный парад выпускников. Фасад корпуса технического института представлял собой сплошную голую стену, в разное время породившую у обывателей немало слухов то об особорежимной тюрьме, предназначенной для содержания особо опасных государственных преступников, то о специальном полигоне, служащем для испытаний сверхсекретных образцов оружия.

Проехав вдоль фасада, Егоров свернул на отведенную под автостоянку площадку напротив главного входа. Прежде здесь ставили свои машины исключительно одни преподаватели. Да и то, несмотря на более высокие, чем у коллег из гражданских вузов зарплаты, тех, кто имел собственный автомобиль, было не так уж много. Их «Москвичи», «копейки», «тройки», «шестерки» занимали всего один ряд, а большая часть автостоянки пустовала. Сейчас число машин на стоянке заметно прибавилось, причем отечественные автомобили среди иномарок составляли явное меньшинство. Правда, как определил Егоров, большинство иномарок были далеко не новыми – приобретенный у перегонщиков европейский секонд-хенд.

Поставив свою «Шкоду» возле припорошенного снегом «Опеля», Егоров направился к центральному подъезду. Оттуда как раз вывалила дружная компания слушателей в курсантской форме. Шумно переговариваясь между собой, молодые парни двинулись к автобусной остановке. Егоров замедлил шаг, с интересом разглядывая своих будущих коллег, но те прошли мимо, даже не взглянув в его сторону. К своему удивлению, Егоров ощутил нечто похожее на разочарование, но тут же улыбнулся сам себе. Судя по лицам ребят, в канун Нового года их мысли занимали куда более приятные вещи, чем учеба и тем более будущая служба.

Внутренний интерьер центрального вестибюля практически не изменился: стены по-прежнему украшали барельефы Государственного герба и эмблемы ФСБ, неизменный часовой из числа нынешних слушателей академии все так же стоял в почетном карауле возле знамени, только пожелтевшие и стершиеся от времени мраморные плиты на полу заменили новыми. Егоров предъявил дежурящему на входе прапорщику свое служебное удостоверение и, уточнив у него, где находится технический институт, отправился туда. Он без труда нашел нужный корпус, но попасть внутрь оказалось непросто. Дежурный прапорщик, проверяющий документы у всех входящих, взглянув на служебное удостоверение Егорова, заявил, что по такому документу не может его пропустить, и Егорову пришлось с КПП звонить директору института. К счастью, тот оказался на месте и после того, как Егоров объяснил ему цель своего визита, отдал дежурному распоряжение пропустить его.

Технический институт удивил Егорова обилием перегораживающих коридоры стеклянных дверей с предупредительными надписями «СК №... проход запрещен». Встретив первую такую надпись, Егоров поднялся на этаж выше, но и там вскоре наткнулся на аналогичную запрещающую надпись. Проигнорировав предупреждение, он попытался открыть дверь, но она оказалась заперта на замок, открываемый специальным магнитным ключом. К счастью, мимо проходил один из слушателей, который и объяснил Егорову, что аббревиатура СК расшифровывается, как специальная кафедра, а интересующая его кафедра защиты информации – это СК №7, которая находится на третьем этаже. Поблагодарив паренька за подсказку, Егоров поднялся на третий этаж и, отыскав там нужную дверь, настойчиво позвонил в звонок. Прошло не менее трех минут, пока из ближайшего кабинета не вышел молодой капитан и с явной неохотой направился к двери. Когда он все-таки открыл ее, вид у него был такой, словно Егоров своим звонком оторвал его от чрезвычайно важного дела.

– К доценту Трусову? – поинтересовался капитан, даже не взглянув на служебное удостоверение Егорова, которое тот попытался ему показать. – Тридцать восьмой кабинет, в конце коридора.

Тридцать восьмой кабинет отличался от остальных железной дверью и единственной фамилией на привинченной к двери табличке. Доцент Трусов определенно пользовался привилегиями, в то время как большинство сотрудников кафедры делили кабинеты с одним или несколькими своими коллегами. Как Егоров и предположил, кабинет оказался заперт, и ему пришлось снова позвонить в специально выведенный наружу звонок. Но на этот раз ждать пришлось гораздо меньше. Дверь почти сразу открылась, и Егоров увидел перед собой еще довольно молодого мужчину в форме, если не считать отсутствия погон на его армейской рубашке.

– Вы ко мне? – спросил он, удивленно уставившись на Егорова.

– Александр Витальевич? – на всякий случай уточнил Егоров и, после того как Трусов утвердительно кивнул, протянул доценту руку. – Егоров Андрей Геннадьевич из управления по борьбе с терроризмом. Уделите мне несколько минут?

– Из управления по борьбе с терроризмом?! – еще больше удивился Трусов. – Очень любопытно. Проходите.

С неменьшим любопытством Егоров переступил порог незнакомого кабинета, но ничего особенного или необычного для себя там не обнаружил. Два стола – компьютерный и письменный, с подвешенными над ними книжными полками, средних размеров сейф, вращающееся офисное кресло да несколько стульев составляли всю обстановку кабинета. На зацепленных за край сейфа плечиках висел подполковничий китель хозяина кабинета, на столах стояли два персональных компьютера: один с плазменным, другой с электронно-лучевым монитором, а на одной из книжных полок, потеснив книги, расположились электронный осциллограф и еще какой-то незнакомый Егорову небольшой прибор.

– Слушаю вас?

Егоров повернулся к Трусову, который присел на край своего письменного стола. Глядя на сидящего на краю стола доцента, Егоров невольно вспомнил Веронику Богданову, которая несколько дней назад точно так же расположилась в его собственном кабинете.

– Хотел бы проконсультироваться у вас, Александр Витальевич, по одному известному вам вопросу... – начал Егоров.

– Значит, вас интересуют возможности информационного оружия? – подвел итог Трусов, выслушав его.

– Скорее, угроза, которую оно может представлять, оказавшись в руках террористов, – уточнил Егоров.

– Что ж, угроза вполне реальна, – доцент утвердительно кивнул, при этом на его лице возникла непонятная Егорову ироничная усмешка. – С помощью информационного оружия и различного рода хакерских атак действительно можно воздействовать на информационные системы, в первую очередь на Интернет, препятствуя их нормальной работе и даже разрушая целые массивы данных, но лишь на ограниченное, как правило, весьма непродолжительное время. Получение же некой абстрактной группой хакеров полного контроля над информационной системой, тем паче государственной системой управления, представляется мне совершенно нереальным. В первую очередь из-за того, что хакерам, ставящим перед собой такую задачу, пришлось бы столкнуться с необходимостью преодоления не только компьютерных механизмов безопасности. Что, удивил я вас? – закончил Трусов, с усмешкой глядя на своего гостя.

– Признаться, да, – Егоров покачал головой. – А на чем основана ваша убежденность?

– На опыте предыдущих кибератак и материалах зарубежных исследований, – уверенно заявил Трусов. – В США даже проводились специальные учения под кодовым названием «Цифровой Перл-Харбор». Во время этих учений группа экспертов сымитировала широкомасштабную информационную атаку на национальную сетевую инфраструктуру США. Им удалось вывести из строя ряд систем связи в отдельных районах страны, но уже в течение нескольких часов вся связь была полностью восстановлена. У нас таких экспериментов не проводилось, но из-за куда меньшей информатизации наших систем связи результат оказался бы еще менее заметным.

Егоров на несколько секунд задумался.

– Ну, а каков может быть ущерб, если компьютерным террористам все же удастся повредить работе информационной системы?

– Если вести речь о материальном исчислении такого ущерба, то в зависимости от загруженности поврежденной информационной сети он может составить до нескольких десятков или даже нескольких сотен миллионов долларов. Но в любом случае такой ущерб нельзя назвать катастрофическим, потому что сами пользователи сети при этом не пострадают.

– Понятно, – Егоров снова кивнул. – Хотя, признаться, я не ожидал услышать такое.

Трусов от души рассмеялся.

– Наверное, думали, что я буду пугать вас страшилками о грядущем компьютерном апокалипсисе. В таком случае извините, что не оправдал надежд. Просто я ученый, а не досужий журналист, который ради рейтингов и собственной популярности готов раздуть любую сенсацию. А как ученый, занимающийся интересующей вас проблемой, я повторяю, что компьютерный терроризм представляет угрозу в первую очередь для циркулирующей в сетях информации.

– Что ж, спасибо за исчерпывающий ответ.

Трусов на секунду задержал руку Егорова в своей ладони.

– А скажите, Андрей Геннадьевич, почему вы обратились именно ко мне? Или это секрет?

– Отчего же, – Егоров широко улыбнулся. – Мне посоветовал обратиться к вам ваш недавний ученик Игорь Колесников.

– Игорь?! – Трусов изумленно вскинул брови. – Вот уж никак не ожидал. Кто бы мог подумать. Где он сейчас служит?

В глазах доцента Егоров прочитал живой интерес.

– В информационном центре.

– Да-да, – Трусов задумчиво покачал головой. – Он же получил распределение в центральный аппарат. Толковый парень. – Взглянув в глаза Егорову, он доверительно заметил: – Мы ведь хотели его в аспирантуре у нас на кафедре оставить. Жаль, не получилось. Мозги у парня что надо и интуиция отменная. Вы ему при случае привет передайте, скажите, чтобы заглядывал, не забывал альма-матер.

– Передам, – Егоров утвердительно кивнул. – Спасибо за консультацию, Александр Витальевич.

– Пустое. – Трусов снисходительно махнул рукой. – Всегда рад оказать практическую помощь.

Именно этот жест куда в большей степени, чем все предыдущие слова доцента, убедил Егорова, что опасность компьютерного терроризма сильно преувеличена.