Скрытые намерения

Глава 5

Обратный перелет Эбби до Нью-Йорка длился меньше двух часов, и только диву даешься, сколько дискомфорта и напряга можно вместить в столь короткий период времени. Пассажир в соседнем кресле обильно потел и не закрывал рта, что казалось несколько несправедливым, поскольку должно же быть у человека право выбора? И как это можно потеть в январе, в едва ли не замороженном кондиционерами аэропорту? Чудеса, да и только.

Весь полет сопровождался болтанкой, и каждые пару минут самолет словно проваливался на тысячу футов, отчего желудок у Эбби подкатывал к горлу. А мистер Пот каждый раз хихикал и восклицал: «Вот это ухнули!» Где-то на полпути он попросил у стюардессы томатного сока. Когда Эбби передавала ему стаканчик, самолет опять попал в воздушную яму, и половина сока оказалась у нее на коленях.

Когда они наконец приземлились, мистер Пот распрощался с ней в манере, намекающей на то, что теперь они лучшие друзья, и на какую-то жуткую секунду Эбби показалось, что он нацелился ее обнять. А потом, когда адский летательный аппарат остался у нее за спиной, ей понадобилось тридцать минут, чтобы вспомнить, где она оставила машину.

В тот момент Эбби уже была готова расплакаться.

Когда она выезжала из аэропорта, позвонил Стив, ее бывший муж, – сказал, что сам забросит детей к ней домой и накормит ужином. Так что она может ехать прямо домой и на этот счет не заморачиваться. Это был удивительный, заботливый жест, и в хрупком состоянии разума Эбби он заставил ее припомнить их лучшие времена вместе.

Наконец подъехав к дому, она не без труда выдернула из багажника свою дорожную сумку. Весила та фунтов на десять больше, чем перед отъездом, – она затолкала туда все полученные от Нормана бумаги. Просмотреть их Эбби планировала тем же вечером.

Открыв дверь, она на миг застыла на пороге, недоуменно хлопая глазами. Саманта с Беном сидели по бокам от Стива на диване, и он им что-то показывал. Это казалось чем-то из совсем другой жизни – той, в которой она никогда не разводилась и их семья оставалась единым целым. Когда Эбби вошла, все подняли головы, а Бен быстро вскочил с дивана и бросился к ней, чтобы обнять ее.

– Мама!

Она улыбнулась и присела на корточки, чтобы заключить его в объятия, и последние несколько часов были на миг забыты. Обнимашки с сынишкой по-прежнему были для нее одной из лучших вещей на свете, и Эбби хорошо сознавала, что в ближайшие годы этот приятный опыт сойдет на нет. Ему исполнилось восемь, и подростковые годы были уже не за горами. На сколько еще лет у него хватит желания обниматься? На год, на два? Лучше наслаждаться этим, пока такое все еще длится.

Наконец отпустив ее, Бен принялся восторженно тараторить. Такова уж была у него привычка, когда бы дети ни возвращались домой после пары дней в доме отца. Ему требовалось ввести Эбби в курс дела касательно всего, что она пропустила. К несчастью, этот щенячий восторг всегда приводил к полному краху грамматики с пунктуацией, отчего речь его звучала довольно невнятно. Вдобавок при этом Бен еще любил ходить кругами, отчего у Эбби начинала кружиться голова.

– …а потом папа повел нас есть мороженое и я выбрал шоколадное а в парке было полно уток я дал им хлеба а потом лебедю но у меня больше не осталось и я подумал что он будет плакать но папа сказал что они едят арахис для мозгов а он был вот такой здоровенный и прыгал а потом я нашел камешек он до сих пор у меня я тебе покажу круто а потом…

– Просто замечательно, – вставила в этот словесный поток Эбби, направляясь к Саманте, которая теперь тоже встала с дивана. – Ну здравствуй, детка.

Они обнялись. Объятиями матери и четырнадцатилетней дочери – несколько неуклюжими, скованными и далеко не удовлетворяющими.

– Привет, ма, – отозвалась Сэм. – Как долетела?

Этот вопрос опять вызвал в голове у Эбби образ мистера Пота.

– Ужасно, честно говоря, – болтало всю дорогу. Хорошо наконец оказаться дома. А как вы провели время у папы?

– Нормально. – В отличие от брата, Сэм предпочитала изъясняться в телеграфном стиле. Хотя идеально с точки зрения грамматики.

– Было что-нибудь интересное в школе?

– Да нет, вообще-то… О, какой-то большой босс из полиции сегодня приходил, читал нам лекцию про наркотики. Наверное, ты его знаешь. – Сэм ненадолго примолкла. – Забыла, как его фамилия.

– Смотрю, он произвел на тебя большое впечатление. Хорошая была лекция?

Дочь пожала плечами.

Эбби вздохнула и бросила взгляд на Стива.

– Спасибо, что забросил их сюда.

– Да ладно…

Выражение лица у него было странным – тоже чем-то из прошлого. Он уже очень давно так на нее не смотрел. На коленях у него лежал фотоальбом – их свадебный альбом. Так вот что он показывал детям, когда они вернулись домой…

– Смотришь старые фотки? – спросила Эбби.

Стив опустил взгляд на альбом и резко захлопнул его.

– Ну да, гм… Сэм захотелось. А я помню, где ты держишь альбомы. Надеюсь, ты не против.

Вообще-то это было далеко не так. Ей не понравилось, что Стив рылся в ее вещах. Но она жутко устала и еще неважно соображала, а он и в самом деле очень помог ей с детьми, так что Эбби просто улыбнулась.

– Нисколько. – Она повернулась к кухне. – Жутко хочу чашечку чаю. Ты тоже будешь, Стив?

Остальную часть фразы – «перед уходом» – Эбби оставила невысказанной.

– Нет, спасибо, – ответил он ей в спину.

Ее любимая кружка стояла на кухонной стойке – не на своем обычном месте. Она потянулась к ней.

За спиной опять послышался голос Стива, вдруг странно настойчивый:

– Эй, погоди-ка, Эбби…

Что странное внутри кружки… Что-то пушистое… Мышь – глазки широко распахнуты, ротик приоткрыт, изготовилась к прыжку! Эбби взвизгнула, выпустив кружку, которая упала обратно на стойку и откатилась вбок. Испуганно отшатнулась, в голове было пусто. Мышь, как ни странно, осталась внутри.

В кухне появились Стив с Беном.

– Прости, мам, – виновато произнес Бен. – Я оттаивал еду для Кренделька и не смог найти обычный пластиковый контейнер.

– Ни хрена себе… – только и вымолвила Эбби. Крендельком звали ручную змею Бена, полоза. Питался тот мышами, которых держали замороженными в холодильнике, рядом с обычной человеческой едой. Поскольку жизнь Эбби представляла собой череду ужасных компромиссов.

– Он хотел положить ее в одну из мисок для завтрака, – объяснил Стив. – Можешь в такое поверить? Но потом я нашел эту надколотую кружку в шкафчике и сказал, что лучше использовать ее.

Ее любимую кружку! Доставшуюся ей от мамы. Превосходная форма, идеальный объем, ободок не слишком толстый и не слишком тонкий. Да, она малость надколота – вот что случается, когда используешь одну и ту же кружку едва ли не каждый день долгие годы. Ее. Любимую. Кружку.

– Все нормально, ма?

– Да, ну конечно же нормально! – Голос Эбби прозвучал настолько колюче, что она подумала, что даже Бен это точно заметит.

Но фигушки. Беспечность юности…

– Знаешь, как папа их называет? – спросил Бен. – Мышанчики. Разве не классно? Почти как то мороженое, «Шоколанчики», только…

– Бен, по-моему, сейчас твою маму надо на минутку оставить в покое, – заметил Стив. – Почему бы тебе не сходить покормить змею?

– Я потом помою кружку, мам, обещаю!

– Нет нужды, – полуобморочно отозвалась Эбби. – По-моему, теперь ты вполне можешь ее использовать.

А ведь это была ее любимая кружка… Теперь уже кружка для оттаивания мышей.

– Прости, – произнес Стив, когда Бен выбежал из кухни. – Я собирался тебя предупредить. Хорошо, что я не дал ему засунуть ее в миску для завтрака, правда?

– Они уже поужинали? – Терпение у Эбби было уже на пределе.

– Угу, я сделал спагетти. Предложил ему разморозить мышь в микроволновке, но он сказал, что ты не разрешаешь.

Стив не уходил. И почему-то продолжал говорить. Он что…

Только теперь Эбби осознала, какое именно у него выражение лица и почему оно кажется таким знакомым. Она не видела такого лица уже много лет. С тех самых пор, как узнала, что у него интрижка. Лицо у него было откровенно виноватым. Стив явно что-то натворил. И мыши тут были совсем ни при чем.

Сложив руки на груди, она посмотрела на него.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать… – нерешительно начал он.

– Так-так…

Стив взглянул себе за спину, словно чтобы убедиться, что никого из детей нет поблизости, а потом понизил голос:

– Сэм спрашивала у меня, зачем ты летала в Северную Каролину.

Желудок у Эбби завязался узлом.

– И что ты ей сказал?

– Сказал то же самое, что ты сказала мне, – что это связано с каким-то полицейским расследованием.

– Хорошо.

– Но она… Знаешь ведь, как она умеет? Типа как говорит все правильные вещи, и делает такую странную мордашку, и постоянно… Ну, не знаю. Постоянно вынуждает тебя говорить? И она может заставить тебя рассказать все что угодно… По-моему, у нашей дочери – сила джедая.

– Нет у нее никакой силы джедая, – процедила Эбби сквозь стиснутые зубы. – Что ты ей рассказал, Стив?

– Вроде сказал, что ты родилась в Северной Каролине, – с несчастным видом произнес Стив.

– Та-ак…

– И что когда ты была маленькой, с тобой случилось что-то ужасное. Я решил, что это вполне могло быть причиной, почему ты туда отправилась, так ведь? Тот мемориал Уилкокса…

Эбби шлепнула ладонью по стойке.

– Ты сказал Сэм, что я родилась в секте Уилкокса?! – прошипела она.

– Нет! Как только я понял, что она ничего про это не знает, то сразу заткнулся, клянусь! Но с того момента она стала какой-то таинственной и постоянно просила показать старые фотки. – Он беспомощно раскинул руки. – Я всегда считал, что ты детям про это рассказывала. Ты говорила, что все им расскажешь, когда они станут постарше.

Эбби отвернулась. Слезы, до сих пор лишь грозившие появиться, наконец навернулись на глаза.

– Я им еще не рассказывала.

– А вообще-то давно надо было, Эбби!

Вот и резкая перемена стратегии и тона. Нет больше виноватого Стива. Теперь перед ней стоял покровительственный, наставительно выговаривающий Стив. О господи, момент не самый подходящий… Только не на кухне, только не рядом со всеми этими острыми ножами.

– Я расскажу им, когда сочту нужным, – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Я не люблю держать что-либо в секрете от своих…

Эбби резко повернулась к нему, и ее взгляд заставил его захлопнуть рот. Отлично. Она явно по-прежнему способна управлять ситуацией.

– И правда прости, Эбби, – наконец произнес он, еще раз.

Это напомнило ей, насколько она всегда терпеть не могла бесполезные извинения Стива.

– Хорошо, – сказала Эбби. – Я все улажу.

– Ладно. – Последовала короткая пауза. – Клянусь, она настоящий рыцарь-джедай! Типа, «это не те дроиды, которых вы ищете», а я…

– Спасибо, что завез детей, Стив, – ледяным тоном произнесла Эбби.

– Угу. Спокойной ночи.

Она услышала, как Стив прощается с детьми, как открывается и закрывается входная дверь. А потом испустила прерывистый вздох. Прямо сейчас ей точно не помешала бы чашка горячего чаю.

Только вот сначала придется выбрать новую любимую кружку.