Сквозь призму грядущего

III. ВЗГЛЯД ИЗ ГРЯДУЩЕГО

В повести Аркадия и Бориса Стругацких «Малыш» люди Земли будущего отказываются от контакта с инопланетным разумом.

Как же так? Не сдача ли это позиций? Не провозглашается ли здесь непознаваемость мира? Конечно, нет. Пафос повести как раз в том, что авторы демонстрируют не поражение, а победу людей в нелегком нравственном испытании. Что важнее — «вертикальный прогресс» всего человечества или судьба одного ребенка, космического Маугли, зажатого, словно в тисках, между двумя цивилизациями? Герои повести осознают страшную истину: контакт погубит Малыша — и они, люди коммунистического завтра, принимают единственно верное решение — покинуть планету. Цивилизация Земли готова поступиться своими интересами ради спасения одного Малыша.

Тема контакта — одна из самых распространенных в современной научной фантастике. И хотя реальный контакт нашей цивилизации с инопланетным разумом более чем проблематичен, лучшие писатели-фантасты решают эту тему не абстрактно, они всегда проецируют ее на реалии, на узнаваемые явления дня сегодняшнего. Пожалуй, именно братья Стругацкие первыми в советской научно-фантастической литературе нашли в теме контакта тот ракурс, который приближает эту проблематику к главному вопросу данной статьи. Трактуя тему с точки зрения марксистско-ленинской методологии, писатели опираются на известное определение К. Маркса, который называл ранние этапы истории «детством человеческого общества» и сравнивал народы ранних исторических эпох с детьми.

В ряде произведений, например в повести «Трудно быть богом», Аркадий и Борис Стругацкие рисуют столкновение высокогуманного, технически совершенного, социально и этически «взрослого» общества Земли будущего с «детской», еще не развитой инопланетной цивилизацией. Под «детством» в кавычках здесь следует понимать варварство и дикость средневековья. Огромная дистанция между коммунистической формацией и раннефеодальной определяет основную проблему, стоящую перед землянами на этой планете, — Проблему Бескровного Воздействия. По сравнению с коммунарами Земли жители планеты еще дети — злые, жестокие, невоспитанные дети.

«Стисни зубы и помни, что… они не ведают, что творят, и почти никто из них не виноват, и поэтому ты должен быть терпеливым и терпимым», — внушает себе Антон, разведчик-землянин, скрывающийся под маской аристократа королевстве Арканар дона Руматы.

Герой повести Стругацких, вооруженный законами исторического развития, прекрасно понимает, что, как ребенок не может сразу повзрослеть, так и вся планета не может мгновенно «перескочить» в коммунизм; до этого еще сменится не одно поколение, И среди крови, грязи, подлости и предательств, окружающих его, Румата мысленно обращается к «еще не родившимся мальчикам и девочкам перед учебным стереовизором Арканарской Коммунистической республики». Собственно, он и его товарищи находятся не планете ради этих будущих ребят.

«Будущее создается тобой, но не для тебя» — это основополагающий постулат и для Руматы, и для героев многих книг Стругацких, Острейший нравственный конфликт разрывает душу Антона; с одной стороны, долг историка, наблюдателя, «бога», с другой — совесть коммунара, не имеющего нравственного права равнодушно смотреть, как «режут и оскверняют». И конфликт в конечном итоге разрешается — безнадежным бунтом…

«Сердце не выдержало. Простите меня… Я просто не смог. Надо было хоть что-нибудь сделать», — говорит другой герой Стругацких, Саул Репнин из повести «Попытка к бегству», оказавшийся в такой же ситуации и тоже поднявший оружие.

Снова обратимся к педагогическому и нравственному опыту В. А. Сухомлинского.

«Мастерство воспитания, — писал директор знаменитой Павлышской школы, — состоит в том, чтобы в каждом сердце жил в миниатюре мир борьбы единственного настоящего добра — коммунизма — против самого страшного зла — мировоззрения человеконенавистничества, угнетения человека человеком — идеи буржуазного мира. Мастерство воспитания юношества состоит в том, чтобы каждый, перед кем открывается мир общественной жизни, умел правильно определить свою позицию при тех обстоятельствах, когда добро означает только борьбу, только мужество, только груд, только напряжение всех сил».

Разумеется, истинная борьба за человечность полностью отрицает неразборчивость в средствах, приоритет цели перед способами ее достижения. Эта мысль — базисная для всей советской художественной литературы — пронизывает и творчество писателей-фантастов. Неразборчивость в средствах еще никогда не оправдывалась даже самой благой целью, лучшими побуждениями едва пи можно оправдать жестокие последствия.

В повести Кира Булычева «Великий Дух и беглецы» рассматривается следующая ситуация. Высокоразвитые существа желают форсировать эволюцию отсталого племени (а в перспективе — и населения всей планеты) и делают это, не считаясь ни с кем и ни с чем, Вполне понятно, что такой препарированный «прогресс» не может вызвать никакого сочувствия у землянина, который случайно очутился на месте эксперимента. Бунт не смирившихся со своей жалкой участью юноши и девушки, чью любовь собираются принести в жертву «прогрессу», — естественный финал такого «опыта» над людьми.

Нередко фантасты, пишущие о контакте, размышляют о возможности «вмешательств», в том числе и «вооруженных», в жизнь отсталых цивилизаций, уклад которых, безусловно, несправедлив. Художественно убедительно рассматриваются результаты таких столкновений в повестях А. и Б. Стругацких. Писатели подчеркивают, что история — не игра, а конкретные люди (продукт конкретных исторических эпох) — не марионетки: беда, если экспериментаторы хоть на миг забудут, что перед ними «души живы» Можно в принципе и уничтожить тиранов и угнетателей, и накормить голодных — земная цивилизация будущего достаточно могущественна. Но как быть с громадой традиций, «освященных веками, незыблемых, проверенных… освобождающих от необходимости думать и интересоваться»?

В той же повести «Трудно быть богом» героя, который не может спокойно воспринимать скотскую жизнь окружающих его арканарцев, преследует неотвязная мысль: просто переселив обывателей Арканарского королевства в прекрасные покои XXII века, сменив их лохмотья на великолепную синтетическую одежду будущего, дав им вволю пищи, коммунары ни на йоту не приблизят их к коммунизму. И главное препятствие здесь — замшелая психология «типичных представителей» средневекового общества, а чтобы изменить ее, требуется очень и очень много времени.

Всех неисчислимых достижений Земли будущего оказывается недостаточно, чтобы убедить одного юношу с планеты Гиганда, где царят фашистские порядки, что мир может быть совсем иным — основанным не на насилии, а на справедливости, гуманности, миролюбии. Характерно, что, попав на Землю, Гаг, «парень из преисподней» (так повесть и называется), молодой человек, совсем не лишенный способности размышлять и сопоставлять, искренне пытается разобраться в происходящем. Но слишком прочно ему с детства вбили в голову примитивный набор понятий о «праве» сильного и участи «слабака» (эту мерку он прикладывает и к обществу Земли), слишком хорошо и «профессионально» его научили убивать людей. Свою светлую и просторную комнату на Земле он превращает в подобие казармы, заставляет мирного робота строить оборонительные укрепления, добывает оружие и уверен, что земляне — агрессоры, которые хотят завоевать его родную планету. Гаг просто не представляет, что можно жить совсем по иным законам…

В том же ключе решает проблему Алан Кубатиев в рассказе «Ветер и смерть». Главный персонаж произведения — юный японец, нашпигованный идеями милитаризма. Этому камикадзе не доступны никакие понятия Добра и Разума. Юнец фанатично предан фашистскому режиму. Встретившись с инопланетным разумом, он погибает, пытаясь обратить чудо-технику пришельца против «врагов». Вспомним кадры из немецкой кинохроники: тысячи детей, взметнувшие руки в нацистском приветствии, воодушевленно орущие; «Хайль!»… эти же дети, стреляющие в спину, из-за угла, подбивающие фаустпатронами советские танки… И другие кадры: молодые американские солдаты — уже нашего времени — в пятнистых шкурах «коммандос», в бесславных «зеленых беретах»… Вьетнам, Гренада, Никарагуа…

Мальчишки, жертвующие своей жизнью ради бессмысленной, несправедливой идеи. Юноши, приученные убивать. Молодые люди, лишенные чувства сострадания и совести.

Все это не фантастика. Это факты, заставляющие всех честных людей на планете с тревогой вглядываться сегодня в лица тех, кому предстоит жить завтра, в XXI веке, задавая вопрос: «Какими вы будете?..»