Сквозь зомби стекло

Глава 26 Все монстры хотят играть

Много раз, будучи маленькой девочкой, я смотрела на дом, который построил мой отец, и считала его тюрьмой. Только дважды я боролась со своим принудительным заключением, кричала на родителей о несправедливости всего этого. Не только для меня, но и для Эммы. У нее не было ни нормальной жизни, ни друзей.

И, возможно, именно поэтому мы двое были так близки. Мы всегда были друг у друга. Мы понимали друг друга, потому что оказались в одной лодке, в центре одного шторма.

Потом отец начал тренировать меня, и я обнаружила, что у меня есть к этому талант. Мне было чем заняться, о чем подумать, чего ждать. Но когда дело дошло до зомби, он не знал как с ними справиться.

Этому я научилась у Коула. Под его руководством я начала чувствовать себя уверенно, возможно, временами даже непобедимо. Но ничто из этого не помогло мне сейчас.

Хотя я изо всех сил сопротивлялась с охранниками, им удалось затащить меня обратно в камеру.

«ЕДА!»

«НУЖНА!»

«СКОРО!»

«МОЯ!»

Мысли зомби больше не шептали, они кричали в моем сознании… вторя моим собственным помыслам. Я чувствовала в воздухе запах самых сладких, самых свежих духов… исходивший от охранников, от Кэт и Рив, от Жаклин.

«Ммм… так вкусно…»

З.А. снова вошла в меня, и я ощутила ее голод. Почему она не напала на Келли, когда была вне моего тела, я не знала. Если только она не могла. Она также не напала на Коула или Гэвина. Может быть, пока она привязана ко мне, то в какой-то степени подчинена моей воле.

— Встаньте к стене, — крикнул один из охранников. Кэт и Рив, заметив меня, бросились к решетке. — Сейчас же!

Девушки повиновались, вероятно, отчаявшись и готовые на все, чтобы добраться до меня, и дверь открылась. Меня впихнули внутрь, дверь захлопнулась за мной. Силы давно покинули меня, и я упала на четвереньки.

Девушки бросились ко мне, сладость их ароматов была настолько сильной, что у меня потекли слюнки.

— Не подходите, — прохрипела я. — Вы должны отойти.

— Делайте, что она говорит, — услышала я требование Жаклин. — Это для вашего же блага.

«Что может им навредить, если я одни раз укушу?»

— Что они с тобой сделали? — потребовала Кэт.

— О, Али, — ахнула Рив.

— Сейчас же! — я отползла от девочек и забилась в дальний угол камеры. Я обхватила себя руками, все мое тело дрожало от оставшейся боли. От холода, слабости, страха, ужаса и голода… о, голод…

Я ударилась головой о кирпич. Мне не стоит думать о девочках. «Не стоит думать о том, как легко бы я их одолела и впилась зубами в кожу, мышцы и…»

«Нет! Не стоит об этом думать».

Я билась сильнее, быстрее. Намного сильнее. Под моими глазами появились черные точки, и я улыбнулась, когда почувствовала волну облегчения. Конец моих мучений приближался, подкрадывался… скоро… Я счастливо вздохнула, погружаясь в блаженное беспамятство.

* * *

Когда я очнулась, мир, как ни странно, был намного ярче. Я не причинила вреда своим друзьям. Я была в самом худшем состоянии, измученная голодом и отчаянием, но сдержалась.

Какая-то часть меня… возможно, моя любовь к Кэт и Рив… была сильнее, чем З.A.

Я могу сделать это, победить. Я могу бороться с ней.

На этот раз я действительно поверила в это.

Я составила новый план. «Сделать все необходимое, чтобы сбежать с Кэт, Рив и Жаклин. Вернуться с Коулом и другими охотниками. Уничтожить «Аниму»… начать с Келли».

Чтобы сбежать, мне нужны силы.

Для этого мне нужна еда.

Каждому из нас дали по маленькому бутерброду и велели разделить его… он должен был стать нашим завтраком, обедом и ужином.

Поправка. «Сначала нужно было убедить кого-нибудь покормить нас».

Через некоторое время меня проводили в камеру пыток Келли и пристегнули к креслу, приклеив ко мне электроды.

Келли сел рядом со мной.

— Вот видишь. Я же говорил, что токсин тебя не убьет. — гордо ухмыляясь, он похлопал меня по руке, как это обычно делал папа. — А теперь давай поговорим, прежде чем мы начнем сегодняшнее тестирование.

— Не хочу. Я слишком голодна.

Он проигнорировал меня, сказав:

— Мы знаем, где живут твои друзья, но мы не знаем, обладают ли они какими-либо необычными способностями, как ты. Точнее, я хотел бы знать, способен ли кто-нибудь из них к сверхъестественно быстрому исцелению.

— Я предоставлю тебе ответы за еду. — ложные ответы.

Его выражение лица ожесточилось.

— Я восхищаюсь твоей непоколебимостью, мисс Белл, но это приведет тебя к неприятностям. Я сказал тебе, что сделаю все необходимое, чтобы помочь моей дочери, и это я и имел в виду.

— Чизбургер. Картофель фри. Шоколадный коктейль.

Он наклеил на меня еще электроды, прикрепил их к смешному на вид аппарату и щелкнул выключателем. Электрические разряды пронзили меня, острые и горячие. Я открыла рот, в немом крике.

Боль прекратилась так же быстро, как и началась.

Отчаянно пытаясь отдышаться, я посмотрела на своего мучителя.

— Мне жаль, что пришлось это сделать, но ты сама виновата. К счастью для тебя, я готов попробовать еще раз. Кто-нибудь из твоих друзей обладает способностью к сверхъестественно быстрому исцелению?

— Пицца, — прохрипела я.

Нахмурившись, Келли щелкнул выключателем.

На этот раз боль длилась дольше, сердце фактически остановилось в груди, а затем забилось самостоятельно.

Мы продолжали так некоторое время. Он задавал вопрос об охотниках и их способностях, а я называла еду… если могла говорить. Я была уверена, что мой мозг превратился в вишневый коктейль.

— Сосредоточьтесь, мисс Белл.

Моя голова повернулась в сторону Келли. Он думал сломить меня, и с моим телом ему это удалось сделать, но он только укреплял мою решимость.

— Если ты не хочешь говорить об охотниках сейчас, мы не будем, но мы еще не закончили сегодняшнюю встречу. Видишь ли, я послал человека, чтобы поймать тебя. Он застрелил Халима Бендари, а кто-то другой застрелил его водителя. С тех пор я его не видел и ничего о нем не слышал. Ты случайно не знаешь, где он?

— Попробуй поискать… в моей заднице.

Он открыл рот… и щелкнул выключателем.

Кресло сотрясалось от моих содроганий, боль была невыносимой, раздирающей и разрывающей душу. Келли собирался убить меня. Как он мог не сделать этого? Через некоторое время даже моя кожа начала вибрировать, и это не прекратилось, когда он выключил аппарат. Мои кости казались хрупкими, как будто могли сломаться в любую секунду. Легкие были заполнены не воздухом, а стеклом. Каждый вдох напоминал агонию.

Я… пришла в себя, когда Келли погладил меня по щеке. Должно быть, я потеряла сознание.

— На сегодня достаточно, — сказал он со вздохом. — Мы продолжим завтра. Надеюсь, ты будешь в более приятном настроении.

Я думаю, он переборщил, даже для самого себя.

— Лазанья. Спагетти. Чесночный хлеб.

Он нахмурился.

— Я не хочу этого делать, но пристегну твою подругу Кэт к этому креслу. И заставлю тебя смотреть, как она будет мучиться. Ты начнешь говорить, прежде чем я введу первую иглу?

«Монстр!» Я оскалилась, так сильно желая сделать больше.

Он убрал мокрые волосы с моего лба, зная, что достиг меня на том уровне, на котором не смогла бы машина.

— Завтра мы снова побеседуем. Если ты подведешь себя, как сегодня, я воспользуюсь уже больной Кэтрин Паркер.

Он знал. Он знал, что она больна, и все равно собирался ее использовать.

Я не могла стоять, и меня пришлось отнести обратно в камеру. Я хотела заверить Кэт и Рив, что со мной все в порядке, но в тот момент, когда охранники бросили меня на пол, меня поглотила тьма.

* * *

— …очень жаль, — сказал мужчина. Я узнала его голос. Он разозлил меня. Я разозлилась настолько, что заставила себя выйти из глубокого сна, единственного, что мешало мне чувствовать боль, все еще остававшуюся в моем теле.

Я моргнула, посмотрела глазами, остекленевшими от пережитого напряжения. Итан стоял возле нашей камеры, умоляя Рив простить его за ту роль, которую он сыграл в нашем пленении.

Гнев усилился, придав мне сил. Рыча, как животное, в которое я, возможно, превращаюсь, я бросилась на решетку. Я потянулась к Итану, намереваясь задушить… и смеяться при этом.

Он отпрянул назад, за пределы моей досягаемости.

Двое из лабораторных халатов бросились к нему, скорее всего, чтобы защитить и оградить его, но он поднял руку, и они остановились, быстро вернувшись на свои места. Он поправил воротник своего свитера, сохраняя достаточное расстояние между нами, чтобы предотвратить повторение того, что только что произошло.

— Ты сделал это, — крикнула я, удивляясь звуку своего голоса. Я кричала, но слышен был только шепот. — Я убью тебя. Я убью тебя так, что ты будешь мучиться.

— Позвольте мне все объяснить, — сказал он с таким же измученным выражением лица, как и голос. — Пожалуйста.

— Поберегите слова. Этому нет объяснений.

Его взгляд на секунду скользнул к Рив, словно ища какой-то поддержки.

— Человек, который управляет этим местом, — мой отец. Он проработал в «Аниме» двадцать лет и в конце концов был выдвинут на одну из высших должностей.

Семейное наследие. Как мило.

— Я вырежу твои глаза, чтобы ты больше никогда так не делал! Это ты был в лесу той ночью, шпионил за Триной и Лукасом.

Итан опустил голову. От стыда? Он кивнул.

— Мы с отцом не можем позволить себе ошибку, если хотим, чтобы моя сестра выжила. Поэтому мы хотели, чтобы все было под контролем. Вот почему он послал меня к Рив и почему я согласился. Вот почему он послал Джастина к охотникам.

— Ты использовал меня, — тихо сказала Рив. — И ты думаешь, что я прощу тебя и забуду обо всем, что ты сделал?

Вспомнив о ее присутствии, я повернулась к ней. Я ждала, что ее запах ударит в меня, вскружит голову, но встретила лишь мягкое дуновение дорогих духов, вероятно, впитавшихся в ее кожу. Темные желания были подавлены.

Я ободряюще сжала ее руку, и она слабо улыбнулась мне в знак благодарности.

— Я не использовал тебя, — сказал Итан, покачав головой. — То есть, сначала да, использовал, но даже тогда ты мне нравилась. Чем больше времени я проводил с тобой, тем сильнее я пропадал. Ты не должна была пострадать.

— С твоим отцом все становятся расходным материалом, — горячо сказала я. — Ты должен был это знать.

Итан поднял подбородок. Не обращая на меня внимания, он сказал:

— Я люблю тебя, Рив. Я никогда не лгал об этом.

Она подняла подбородок, и я поняла, что ее упрямство вот-вот даст о себе знать.

— Я никогда не говорила тебе эти три слова, потому что не чувствовала того же самого. И до сих пор не чувствую.

Он закрыл глаза, тяжело вздохнув.

— Мне все равно. Думаю, что люблю тебя достаточно за нас обоих. Я не позволю им сделать с тобой что-нибудь еще.

— Как будто ты сможешь их остановить. Они уже морят нас голодом. И однажды, когда я перестану быть полезной… — или умру — …твой отец убьет ее, и ты это знаешь. — Я знала, что пугаю ее, но считала, что результат того стоит. Если Итан опасается за ее жизнь, он может помочь нам сбежать. Не имело большого значения, получена еда с его помощью или нет. — Она слишком много знает, слишком много видела.

— Нет, — сказал он, снова покачав головой.

— Да.

— Я поговорю со своим отцом.

— И ты поверишь всему, что он скажет? Ты поверишь человеку, который уже предал тебя и запер девушку, которую ты любишь?

Итан открыл рот, но тут же закрыл его, и я знала, что он пытается придумать ответ. Но не найдя его, он повернулся и вышел из лаборатории.

— Скатертью дорога, — пробормотала Кэт.

Я повернулась и увидела ее на том же месте, которое она занимала последние несколько часов. Ее кожа была бледной… слишком бледной… а тело дрожало. Ее глаза были остекленевшими, как будто она испытывала сильную боль.

— Кэт, — сказала Рив, обеспокоенная.

— Я выгляжу ужасно, знаю. У меня не здоровые почки. Прости, что тебе не говорила.

— Что? — Рив бросилась к ней.

— Что я могу сделать? — спросила я.

— Я в порядке, — заверила она меня. — Правда. Я просто так голодна, что подумываю о татуировке Полы Дин на своем животе, когда все закончится. Она готовит такие слайдеры с гребешками, что ради них я зарезала бы своего отца.

Ей нужен был диализ, прямо сейчас. Ей все хуже. А что касается почек, то они не восстановятся после повреждения. Я проверяла.

— Это моя вина, — сказала Рив, ее подбородок задрожал. — Мне не следовало доверять Итану.

— Мы все совершали ошибки, — сказала Кэт и с уверенной улыбкой добавила: — Но Лёд придет. Он разберется во всем. Он не позволит, чтобы со мной что-то случилось. Или с нами. Ну, в основном со мной.

Рив подыграл ей, сказав:

— Может быть, он придет с Бронксом, и я смогу попросить у него прощение.

— Проси прощение голой, — предложила Кэт. — Тогда он согласится на все.

Я похлопала Кэт по руке. Она была вялой и холодной. Я не могла ждать, когда у Итана появится совесть или пара яиц. Не могла ждать, пока ребята найдут нас, или еда укрепит меня. Я должна действовать сейчас.

Как?

Я подошла к камере Жаклин и осмотрела лабораторию, ища то, что могла пропустить. Любой, кто входил и выходил должен был показать идентификационную карточку на панели у двери. У дальней стены стоял стеклянный шкаф с несколькими транквилизаторами внутри. Я видела, как люди в лабораторных халатах использовали это оружие против зомби в ошейниках.

У охранников были ключи от камер. Может быть, и у людей в халатах, а может и нет, но, в любом случае, я не видела их. В охранниках я была уверена больше.

Мне нужно украсть ключ, когда они придут за мной в следующий раз.

— О чем думаешь? — спросила Жаклин.

— Возможно, о том же, о чем и ты.

— Да. Сейчас бы блинчики с черникой.

Я чуть не улыбнулась.

— Нет. Думаю, что пора уходить.

Мы обе посмотрели на Кэт. Она зевнула и положила голову на плечо Рив.

— Ей не должно было стать так плохо, за такое короткое время, — прошептала Жаклин, не в силах скрыть свое беспокойство.

— Это стресс, — ответила я. — Он все усугубляет.

— Ты же в курсе, что я слышу тебя, — сказала Кэт. Затем: Что мы будем делать?

— Позволь мне позаботиться об этом. — я смотрела на Жаклин, пока она не кивнула.

— Я бы хотела чем-нибудь помочь, — сказала она, — но они больше не открывают мою камеру. Я могла бы попробовать, но они привыкли к моим фокусам и просто игнорируют меня, что бы я ни сказала.

Я подозвала Рив.

Она опустила голову Кэт на пол и сократила расстояние. Я прижалась ртом к ее уху и прошептала:

— Когда охранники придут за мной, а они придут, я хочу, чтобы ты напала на одного.

Он может попытаться ударить тебя, и я сожалею об этом, потому что это будет больно, но мне нужно, чтобы он отвлекся всего на несколько секунд. Сможешь это сделать? Помнишь, чему тебя учила Вероника?

Она решительно кивнула.

— Эй, вы двое, хватит, — прогремел жесткий голос. Палка стукнула по прутьям.

Я огляделась. Один из охранников стоял у двери нашей камеры.

— Мы голодны и хотим пить, — выплюнула я. — Почему бы тебе не исправить свою карму, после того, что ты сделал с нами, и не помочь нам?

Он оглядел нас, задержав на Рив взгляд слишком долго, а затем повернулся.

— Принеси им что-нибудь поесть и попить, — приказал он одному из лаборантов. — Сейчас.

Нам дали по пакетику крекеров с арахисовым маслом и по бутылке воды, даже Жаклин.

Ээто было похоже на четырехзвездочный обед, учитывая мой ужасный голод. Насколько это выглядело печально?

— Мне нельзя сейчас белок, — пробормотала Кэт. — Он заставляет мои почки работать слишком интенсивно.

— Мы выберем арахис, и ты сможешь съесть крекеры, — ответила я, — потому что ты должна что-то поесть. — слова, которые когда-то говорил мне Коул. Теперь я все поняла.

Вскоре, после еды, Кэт и Рив уснули, а я бродила по камере, поглядывая на часы. День шел своим чередом, лабораторные халаты редели, как и раньше. К двум часам ночи в лаборатории остались только два человека. Опять же, как и раньше. К шести вернулись остальные. Как все шаблонно.

У меня будет четыре часа, чтобы действовать.

Мне стало интересно, сколько охранников стоят у мониторов в два часа ночи. Одного-двух я бы осилила. Если их больше, у меня появятся большие проблемы.

Мне придется рискнуть. Сегодня вечером.

Завтра Келли попытается использовать Кэт против меня.

Охранники пришли за мной в 10 часов утра.

— Вы двое, — сказал тот… прижимая большой палец к панели. Черт! Нет никакого ключа, чтобы украсть его. — встаньте у стены. — Его внимание переключилось на меня. — Ты, встань посередине.

— Забудь о моем плане, — прошептала я Рив, и она удивленно моргнула.

Ее глаза расширились, а тело задрожало, когда на меня надели наручники и вывели из камеры. Я знала, что она хотела мне как-то помочь, любым способом, но я не могла отрезать парню большой палец, так что делать было нечего.

Меня проводили в камеру пыток. Келли уже был там, сидел и ждал меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Должна признать, бывали дни и получше. — пока я разглядывала его, у меня созрел другой план. Это было опасно. Глупо. Но другого выхода не видела.

— Не сомневаюсь, — сказал он и кивнул охранникам.

Нужно действовать немедленно. Как только с меня сняли наручники, я бросилась на Келли, намеренно врезаясь телом в тележку со шприцами и скальпелями.

Мы упали на пол, и я схватила первое, что попало под руку, и воткнула ему в шею. Пока охранники пытались скрутить меня, я схватила вторую вещь, которую нащупала, и засунула ее в карман.

Все произошло за две, может быть, три секунды.

Тяжелый кулак врезался мне в висок, отбросив мое тело в сторону. Звезды вокруг. Боль. Кто-то тяжелый врезался в меня, опрокинув на пол. Мои руки грубо скрутили за спиной и снова надели наручники.

— Уведите ее… отсюда… — Келли тяжело дышал.

Когда меня подняли на ноги, я увидела, как он сел и вытащил из шеи шприц. Просто шприц. Очень плохо.

Охранник толкнул меня вперед, и я, спотыкаясь, вернулся в камеру. Оказавшись внутри, я сделала то же самое, что и вчера. Ушла в дальний угол, скрывая свое лицо… и свои действия. Как можно незаметнее я потянулась в карман. Нащупала… скальпель.

Идеально.

«То, что необходимо».

Рив подошла, и положила теплую руку мне на плечо.

— Ты в порядке? Твоя рука кровоточит.

Я посмотрела вниз и поняла, что скальпель рассек мою ладонь. Должно быть, адреналин подскочил настолько, что я этого не почувствовала.

— Я позабочусь об этом. — моя рубашка была уже порвана, и я легко оторвала кусок зубами. Я завязала полоску материала вокруг раны и надавила.

— Отдохни немного, — сказала я ей. Для того, что последует дальше, ей это было необходимо.

* * *

Я металась по камере, снова и снова поглядывая на часы, ожидая, ожидая, и мне казалось, что мой рассудок… мои эмоции… мое все висит на конце ужасно потрепанной веревки. В любую секунду нити могут оборваться, и я упаду, и вся тьма внутри меня выплеснется наружу.

Последует смерть и разрушения.

Никто не будет в безопасности.

Я просто… Я должна была держать себя в руках ради Кэт, Рив и Жаклин.

Усталость накатывала на меня сильнее, чем когда-либо, но я заставляла себя не обращать внимания на горящие глаза, дрожащее тело и боль. Я посплю, когда девочки будут в безопасности.

Наконец наступило два часа ночи. Момент истины.

Все, кроме одного человека в лабораторном халате, ушли. Это был полный мужчина лет сорока. Я могла бы одолеть его без проблем. Неизвестно было только, сколько охранников следят за камерами.

Вообще-то, нет, это было неправдой. Я не знала, сколько людей находится в здании. Или через сколько пропусков мне придется пройти, чтобы добраться до выхода.

Это меня не остановит. Я должна сделать все возможное.

Я посмотрела на девочек. Кэт спала, хотя и не спокойно. Ее глаза двигались под веками, а тело иногда дрожало.

Хотя Рив не спала и наблюдала за мной, она лежала позади Кэт, обхватив ее руками, согревая.

Жаклин сидела на краю своей кровати.

— Сейчас, — пробормотала я, затем посмотрела на Лабораторный Халат.

— Выпустите нас, — крикнула я, и этот звук настолько поразил мужчину, что он даже взглянул на меня. Я со всей силы ударила по прутьям. — Моей подруге нужна помощь. Где твое сердце? Как ты можешь ничего не делать? Заставлять нас голодать? Подвергать пыткам?

Мой голос разбудил зомби. Вокруг меня раздались стоны.

«Голоден».

«Еда. Хочу есть».

Лабораторный Халат встал и вышел из комнаты. Если он не приведет охранника…

Боковая дверь открылась, и Лабораторный Халат вошел внутрь с уставшим охранником.

Я изо всех сил старалась скрыть свое облегчение.

Нахмурившись, охранник указал на меня пальцем.

— Замолчи, — рявкнул он.

«Такой приятный запах».

«Его. Хочу его».

«Хочу съесть… осушить… опустошить…»

Это были мысли зомби… или З.А.?

— Я устала молчать, — крикнула я. Бах, бах, бах. Я била кулаками по прутьям, не обращая внимания на жжение в моих и без того болезненных руках. — Я больше никогда не буду молчать. Тебе придется заставить меня.

Рив подошла ко мне, ее голос был таким же, как мой.

— Мы хотим уйти. Выпусти нас. Выпусти нас.

Я рассмеялась, но это был не очень приятный звук.

— Такой смелый, да? — поддразнила я охранника. — Сомневаюсь, что ты будешь таким смелым здесь. Я уложу тебя за считанные секунды.

— Даю тебе последний шанс, чтобы ты замолчала, — прорычал он, обхватив рукой палку, висевшую у него на поясе. Затем его взгляд упал на Рив и сузился. Он облизнул губы. — Но, пожалуйста, сделай мне одолжение и ослушайся. Я зайду туда и покажу тебе, каким храбрым я могу быть.

— Выпусти нас. Выпусти нас. — Рив.

— Трус! — я.

Ухмыльнувшись, он прижал большой палец к панели. Когда дверь открылась, я толкнула Рив за себя и отошла к Кэт, которая проснулась и теперь прислонялась к дальней стене. Все это время я сжимала украденный мной скальпель, лезвие которого было спрятано в руке.

Он приближался к нам, его нетерпение заполучить Рив сделало его глупым. Он схватил меня, вероятно, намереваясь отбросить в сторону, но я, не колеблясь, ударила его ножом в шею.

Завыв, с расширенными глазами, он попятился от меня. Его колени подкосились, прежде чем он смог выйти из камеры, и упал. Он надавливал на рану, но кровь хлестала, и текла сквозь его пальцы.

Это было необходимо, помните?

— Скальпель, — крикнула Жаклин, выводя меня из оцепенения.

Я бросила его ей, недоумевая, зачем он ей понадобился, а затем вышла из камеры, подойдя к Лабораторному Халату. Он стоял, застыв.

— Не убивай меня, — умолял он.

— Как будто ты меня не пытался убить? — я ударила его в горло покрытой кровью рукой, и он тоже упал. Я сорвала карточку с его шеи и подошла к стеклянной витрине, где хранились транквилизаторы.

В коридоре раздался сигнал тревоги, ужаснув меня. Черт побери. Там был, по крайней мере, еще один охранник.

— Бери Кэт и убирайтесь отсюда, — проинструктировала я Рив и ударила кулаком в стекло. — Я помогу Жаклин.

Осколки посыпались на пол, мои костяшки болели и кровоточили. Я схватила пистолет, когда боковая дверь распахнулась, и в нее вбежал еще один охранник. Прежде чем он успел добраться до меня, я успела развернуться и нажать на спусковой крючок. Он упал… прямо на меня.

Тяжело дыша, я вылезла из-под него и повернулась, чтобы покончить с Лабораторным Халатом, поняв, что он уже пришел в себя, нашел другую карточку для двери и убежал из комнаты.

— Али. — в камере Рив изо всех сил пыталась удержать Кэт. Я положила в карманы столько дротиков с транквилизаторами, сколько смогла, и побежала к ним на помощь, миновав Жаклин.

Она сама себя освободила.

Я огляделась и поняла, как она это сделала. Рука охранника была достаточно близко, чтобы она смогла просунуть ее через решетку, и скальпелем отрезать ему большой палец. Мы мыслим одинаково. Затем она использовала его, чтобы отпереть дверь.

Охранник перестал корчиться и лежал неподвижно в луже собственной крови. Немигающие глаза смотрели куда-то вдаль.

Я забрала жизнь.

ЭТО БЫЛО НЕОБХОДИМО.

Из меня вырвался всхлип, свидетельствующий о том, что веревка, сдерживающая мои эмоции, все еще трещит. Теперь она не продержится долго. Дрожа, я сняла его карточку и передала ее Рив на случай, если нам придется разойтись.

— Еще один пистолет с транквилизатором. — Жаклин подошла ко мне и осторожно забрала у меня Кэт, обхватив девушку за талию, чтобы помочь Рив.

— Ты самая сильная. Веди нас.

— Я только замедлю вас, — прошептала Кэт. — Оставьте меня здесь, позже вернетесь за мной.

— Не смеши, — сказала я. — Я лучше останусь здесь, чем уйду без тебя.

— Серьезно, Кэт, — сказала Жаклин. — Заткнись.

— Идите за мной.

Я воспользовалась карточкой Лабораторного Халата, чтобы открыть дверь. Мы вошли в длинный, узкий коридор, который я с облегчением обнаружила пустым. Может быть, я вырубила единственного охранника. «Пожалуйста, пожалуйста».

— Куда нам идти? — спросила Рив, напряженно.

Я сорвала со стены карту с запасными выходами, просмотрела коридоры и сказала:

— Сюда.

Дальше по коридору. Повернуть. Другой коридор, другой поворот. На лестничной клетке наше дыхание и шаги эхом отражались от стен. Но это были единственные звуки. Никто нас не преследовал. Но другие, должно быть, скоро появятся. Я была уверена, что о тревоге уже сообщили Келли, где бы он ни находился.

Кэт склонила голову набок, пока девушки несли ее вниз по ступенькам. Как бы я ни устала, как бы ни недоедала, как бы ни была ранена, мое тело дрожало, казалось, еще сильнее с каждым новым дюймом пройденного пути.

Наконец мы дошли до конца, и я использовала карточку, чтобы открыть дверь.

— …удаленная камера показывает, что они вышли на лестничную клетку. — голос Келли перекрыл симфонию стучащих шагов.

«Черт побери!» Как он так быстро добрался сюда?

Мы с Жаклин посмотрели друг на друга с выражением абсолютной паники.

— Я хочу, чтобы вы шестеро прочесали каждый дюйм. И пусть на каждом этаже будет по человеку. Мы имеем дело с четырьмя полуголодными девочками-подростками. У вас не должно быть проблем с их поиском и поимкой.

Пока нас не заметили, мы потащили Кэт в сторону заброшенной стойки охраны.

Как раз вовремя. Мимо нас пробежала группа мужчин. Шестеро вошли в дверь, из которой мы только что вышли, и один пробормотал:

— Нам за это мало платят. — некоторые вошли в лифт. Все они были одеты как попало, как будто их разбудили, и им пришлось поспешно собираться. Рядом должно быть было какое-то учреждение. Может быть, армейские казармы. Нас стоит действовать осторожно, чтобы избежать этого.

Я с тоской посмотрела на стеклянные двери, ведущие на улицу.

— Вы двое, — сказал Келли, входя в лифт, — останьтесь здесь. — На его шее была намотана белая повязка. Он был бледен, почти так же трясся, как и я. — Позвоните мне, если увидите их.

Двери закрылись перед ним.

Двое мужчин, которых он оставил, заняли свои места, заставив нас обойти стол, чтобы скрыть свое присутствие. Я посидела немного, пытаясь решить, как нам действовать дальше.

На самом деле, оставалось только одно.

— Ждите здесь, — прошептала я и подползла к краю стола. Я выглянула из-за него, запоминая позиции охранников. Затем положила дротик рядом с бедром, приготовила пистолет и прицелилась.

Глубокий вдох… выдох… вдох… выыыыдох… Я нажала на курок.

Послышался вздох, шорох одежды… затем сильный удар. Первый охранник упал.

«Да!»

— Что случилось? — спросил другой, подбегая к нему.

Он увидел дротик в бедре мужчины, нахмурился и посмотрел вверх.

Не успела я зарядить пистолет для второго выстрела, как он поднес рацию ко рту.

— Мистер К, я нашел…

Я выстрелила.

Его колени подкосились, и он затих.

— Что нашел? — потребовал Келли по рации.

«Так близко!»

— Идем, — сказала я, и Жаклин с Рив подняли Кэт.

Вместе мы побежали вперед. Мы наступили на охранников, слишком уставшие, чтобы перепрыгнуть через них, и пробежали через стеклянные двери. Холодный воздух окутал нас, что было еще хуже, потому что мы были без курток, шапок и перчаток. На нас были только футболки и джинсы.

С момента нашего пленения снег шел, не переставая, и уже несколько дюймов покрывали тротуар и парковку. Кэт долго не протянет.

— Подождите, — сказала я, возвращаясь в здание, намереваясь взять куртку у одного из охранников. Но стянуть одежду с мертвого груза оказалось для меня слишком сложной задачей. «Неудача!»

Хлоп.

Из одного из карманов выпал мобильный телефон. «Луч надежды». Я подобрала его и поспешила наружу. Прижав Кэт к себе, мы с Рив направились прочь от фонарей на парковке, в темноту.

Впереди возвышался коварный холм. Он был покрыт льдом, но там были и деревья. Мы могли бы спрятаться там. Может быть, мы замерзнем до смерти. А может, и нет. Мне было уже все равно, лишь бы вырваться из лап Келли.

Пока мы бежали, я набрала номер Коула. Вернее, попыталась. Из-за… движения и дрожи… я неправильно набрала номер. «Давай, давай. Ты можешь это сделать». Я попыталась снова, получилось.

Он ответил после третьего гудка, жестко потребовав:

— Кто это?

— Коул, — задыхаясь, произнесла я.

— Али!

— Это Али? — я услышала, как Лёд сказал на заднем плане. — Спроси Кэт с ней.

— Спроси ее о Рив, — поспешно сказал Бронкс.

— Помогите нам, — вмешалась я. — Нужно… помочь нам.

— Мы поможем, милая, — сказал Коул, и я услышала беспокойство в его голосе. — Поможем. Мы наконец-то отследили твое местоположение, и почти на месте. Потерпи еще немного.

— Выбежали из здания… бежим к… холму. Кэт нужна медицинская помощь. Келли… за нами. Холодно. Жаклин… жива.

— Быстрее, — приказал он тому, кто был за рулем. — Мы в двух минутах езды, детка. Просто потерпи немного, — повторил он.

— Мисс Белл, — внезапно позвал Келли, и в панике я выронила телефон. — Я знаю, что ты здесь.

Рив ахнула.

Жаклин зарычала.

«Забудь о телефоне». Я ускорилась и миновала первую линию деревьев. Налетел порывистый ветер и, как мне показалось, порезал мне кожу. Две минуты. Я смогу перехитрить своего врага в течение двух минут. На самом деле, осталось одна минута сорок пять секунд.

Мы усадили Кэт у ствола дерева.

Я шепнула Жаклин:

— Охраняй их. — Рив: — Согрей Кэт.

— Куда ты? — Рив обняла Кэт, согревая своим телом. — Что ты собираешься делать? — ужас ослеплял ее потемневшее от луны лицо.

— Пусть она делает то, что нужно, а вопросы зададим потом, — сказала Жаклин, уже заняв позицию, сканируя взглядом. Она застрелит любого, кто приблизится, без колебаний.

Я сжала руку Рив и на цыпочках ушла, не сказав больше ни слова. Дойдя до края леса, я прижалась к другому стволу и посмотрела на здание. Из окон лился свет, освещая все вокруг. Келли стоял прямо перед дверями, уперев руки в бока, от его дыхания поднимался пар.

На какое расстояние выстрелит транквилизатор?

Насколько хорошо я целилась?

Сидя в домике, я продолжала свои тренировки. Теперь я чаще попадала, чем промахивалась, что доказали охранники в холле. Но в тот момент меня трясло так сильно, что я не могла держать пистолет ровно.

«Надо попробовать». Я положила скальпель перед собой на камень, на всякий случай, и легла на живот, положив локоть рядом с лезвием. Однако, как я ни старалась, рука не переставала дрожать.

Слева хрустнул снег. Сработал инстинкт, и в следующую секунду я успела схватить скальпель и бросить его. Человек упал на землю, задыхаясь, лезвие торчало из его горла.

Сколько еще охранников бродило здесь?

Вдалеке послышался треск. Металл о металл. Через секунду на стоянку въехал джип с проколотыми шинами. Как только он остановился, из него выскочили Коул, Джастин, Лед и Бронкс.

Подъехала вторая машина, и из нее вышли Трина, Гэвин, Вероника и Лукас.

Подъехала третья машина, и из нее вышли мистер Анкх, мистер Холланд и остальные охотники.

Я хотела… Хотела… «Держи себя в руках. Еще немного». Они были здесь. Они были здесь, и девочки спасены, и вся боль и страдания стоили того, и о, Боже, я плакала, слезы застилали мне зрение и застывали на щеках.

— Где они? — потребовал мистер Холланд.

Все охотники достали пистолеты и нацелились на Келли.

Охранники вокруг него выхватывали оружие и целились в охотников.

Руки Келли сжались в кулаки.

— Я не знаю, о чем вы говорите. Однако знаю, что это частная собственность, и вас не приглашали. Уезжайте, пока я не принял меры, которых вы не оцените.

— Мы знаем, что они здесь, — прорычал Коул. — Али!

— Вы окружены, — прорычала Келли. — Уверен, что хочешь пойти этим путем?

— Ты уверен, что это так? — сказал Мистер Анкх, как всегда спокойно. — Уверен, что дюжину трупов на твоей парковке даже тебе будет слишком сложно объяснить или скрыть.

— Нам нужны девочки, — прошипел Коул. — Сейчас же.

— Здесь, — позвала я. — Мы здесь.

Келли напрягся.

Лёд и Бронкс последовали на мой голос. Они пришли ко мне за несколько секунд.

— Где Кэт? — потребовал Лед.

— Сюда, — позвала Рив, и я знала, что она изо всех сил старается казаться храброй и невозмутимой.

— Жаклин, опусти оружие, — сказала я.

— Жаклин? — Джастин побежал.

Лед и Бронкс тоже. Прошло совсем немного времени, и Лед уже нес Кэт, Бронкс — Рив, а Джастин — Жаклин. Думаю, каждый из них плакал. Я заставила себя встать, сделать шаг вперед, к охотникам.

Коул держал свой пистолет нацеленным на Келли, его палец дергался над спусковым крючком. Он хотел убить этого человека. Очень сильно. Я видела это в позе его тела. Я почувствовала это в ярости, излучаемой им.

— Я знаю, что ты ненавидишь этого человека и хочешь его смерти за то, что он забрал Али, но тебе нужно забрать свою девушку, — сказал Гэвин, обхватив пальцами ствол пистолета. — Или это я сделаю.

Коул выругался, но бросил оружие, не нажав на курок — он побежал ко мне. Его взгляд скользнул по мне, и выражение лица стало суровым. Он поднял меня на руки, и я смогла лишь прислонить голову к его плечу.

— Я держу тебя, милая, — прошептал он, — и больше никогда не отпущу/

Мой подбородок задрожал, а слезы грозили вот-вот пролиться.

— Давай, забирай их, — сказал Келли, его тело дрожало от собственной ярости. — Вы не найдете никаких доказательств того, что они когда-либо были здесь. На самом деле, я позвоню властям и сообщу им, что четыре девочки-подростка шныряли по территории.

— Пристрелите его, — сказала я, мой голос был слабым, напряженным.

Конечно, никто не послушался. Они начали отступать, направляясь к машинам. Извините, но я не могла позволить Келли уйти невредимым, независимо от того, насколько благородным он считал свое дело. Я должна была что-то сделать. Сейчас, пока у меня был шанс.

Когда меня окружало тепло тела Коула, дрожь немного ослабла. Поэтому, с последним приливом энергии, я подняла транквилизатор и нажала на курок.

Дротик вонзился в щеку Келли.

Я целилась ему в глаз. Что ж, ладно.

Его ноги подкосились, и он упал.

Несколько охранников бросились к нему. Другие навели оружие, готовые нанести ответный удар. Меня запихнули в машину, когда раздались выстрелы, Коул прикрывал меня своим телом.

— Прости, — пробормотала я. — Не смогла устоять.

— Не извиняйся. Али, не знаю, что бы я сделал… Я бы не сдержался… — его руки сжались вокруг меня, сжимая меня. — Ты должна рассказать, что там произошло.

— Не сейчас, — сказала я, даже эта мысль угрожала меня вырубить. — Пожалуйста.

— Хорошо. Как скажешь. Но скоро.

— Скоро, — пообещала я.

* * *

Первые два дня после возвращения к мистеру Анкху я спала, мое тело делало все возможное, чтобы восстановиться после перенесенного насилия… но этого было недостаточно. Мои силы продолжали убывать. Я смутно осознавала, что ко мне приходила бабушка и держала меня за руку, Эмма вышагивала возле моей кровати, а мистер Анкх проверял мои показатели.

Где был Коул?

Только на третий день я обнаружила, что он все это время спал в кресле в углу моей комнаты. Я проснулась в слезах и не могла остановиться. Я плакала до тех пор, пока мои следы от слез на щеках не высохли, и он бросился ко мне, заключил меня в объятия и шептал на ухо самые приятные слова.

«Я так по тебе скучал».

«Я собирался разорвать весь мир в поисках тебя. Я не собирался останавливаться, пока не верну тебя».

«Ты особенная. Ты нужна мне».

Я цеплялась за него так, словно он был моим единственным спасательным кругом.

Как раз сейчас он им и был.

Он рассказал мне, что Кэт и Рив идут на поправку. Что он знает, что Рив поставляла информацию шпиону, а шпионом был Итан. Рассказал охотникам обо всем, что происходило; они с нетерпением ждали встречи со мной, сказал он.

— Как Жаклин? — спросила я.

— Она дома с Джастином, и он говорит, что она выздоровела физически, но не душевно. Она отказывается выходить из дома.

— Они ужасно к ней относились, — сказала я с содроганием.

— Они ужасно относились и к тебе. Ко всем вам. Расскажешь мне сейчас?

— Завтра, — прошептала я, не желая, чтобы мрачные воспоминания вторгались в этот момент.

Наступило завтра. Четвертый день моего возвращения. Мистер Анкх и мистер Холланд вошли в комнату, спросили подробности, и я рассказала им все, что узнала… и выстрадала. Коул обнимал меня, и я была рада. Хотя он напрягался и ругался, но оставался нежным со мной, проводя пальцами по моим волосам, шепча, какой я была храброй, когда думала, что у меня снова будет срыв, говоря, как ему жаль.

К тому времени, как я закончила, взрослые побледнели.

— Что ж, — сказал мистер Анкх, затем откашлялся. В его глазах блестели слезы? — Я сожалею обо всем, что вам пришлось пережить, мисс Белл.

Я кивнула, чтобы он знал, что я его услышала.

— Но боюсь, что ты еще не поправилась, — добавил он. — Токсин зомби в твоей крови выше, чем когда-либо. Мы дали тебе больше противоядия, и оно помогло… на время. Оно сработало так быстро, что, думаю, у тебя уже выработался иммунитет к нему. Я думаю, ты сможешь использовать его еще несколько недель, но не больше.

Так мало времени.

Я сглотнула.

Когда взрослые вышли из комнаты, Коул разделил мои волосы и начал плести косички, заглядывая мне в глаза.

— Келли это с рук не сойдет. Даю тебе слово.

Он был таким красивым. Таким свирепым.

— Коул.

— Нет, не говори ничего. Ты все еще восстанавливаешься, и я хочу, чтобы ты сосредоточилась на этом. Я просто… Я хочу показать тебе кое-что. — он лег на спину, оставив меня лежать на боку, и поднял подол футболки, открыв свою мускулистую грудь.

Его татуировки были… о, Боже.

Большими жирными буквами среди множества его татуировок было добавлено мое имя.

АЛИ БЕЛЛ переходила от одного соска к другому, причем проколотый сосок занимал гораздо больше места, чем другой.

— Коул, — повторила я с трепетом.

— Я хотел дать тебе больше, чем просто слова. Хотел показать, что ты — это все для меня, что больше никого нет и никогда не будет. Мне все равно, что случится. Мне все равно, что говорят нам видения. Я просто хочу быть с тобой.

Ни один парень никогда не делал для меня такого личного жеста. Ни один парень никогда не смотрел на меня так, как этот — как будто я была самой важной частью его жизни. Как будто он не мог не смотреть на меня.

— Я люблю тебя, — прошептала я, мои тяжелые веки закрылись, и разум погрузился в темноту.

Кажется, я улыбалась.

На пятый день моего возвращения Коул перенес меня в комнату Рив. С разрешения мистера Анкха и мистера Паркера Кэт тоже перенесли, и обе девушки спрашивали за меня… нуждались во мне. В той камере образовалась неразрывная связь, которая продлится до тех пор, пока мы будем жить.

Мужчины в нашей жизни не хотели нас расстраивать, поэтому, несмотря на опасность, которую я все еще представляла, три односпальные кровати теперь стояли в спальной зоне.

Но…

На шестой день я почувствовала, что З.А. зашевелилась. Она была сердита. Голодна. Решительна. Я боролась с ней изо всех сил, стараясь держать на коротком поводке, и это мне дорого обошлось. То немногое, что мне удалось завоевать, я снова потеряла, приковав себя к кровати.

Рив оправилась от травм первой, и тогда ее отец набросился на нее.

Он вошел в комнату, сел у ее кровати и взял ее за руку. Не заботясь об аудитории, он сказал:

— Я буду говорить, а ты будешь слушать, не говоря ни слова, пока я не закончу. — он подождал, пока она кивнет, и продолжил. — Я хочу отправить тебя за границу. Я никогда не хотел, чтобы ты знала, что происходит здесь, не хотел, чтобы ты жила в страхе и опасности…

— Я никуда не уеду, — вмешалась она. — И ты хочешь сказать, что зомби находятся только в этом городе?

— Нет, конечно нет, — прорычал он. — Но я не хочу, чтобы ты находилась рядом с людьми, которые сражаются на войне. Они — мишени. Магниты. Если ты будешь здесь, то начнешь общаться с ними. Потом, когда увидишь, какие ранения они получают, ты начнешь бояться и перестанешь жить своей жизнью.

— Я видела ранения, и я не боюсь. Я готова и хочу помочь. Эти ребята несут огромное бремя, и я должна сделать шаг вперед и взять на себя свою долю.

Я лежала на боку, а Кэт, у которой была средняя кровать, лежала на своей. Мы смотрели друг на друга, молча, прислушиваясь к разговору сквозь писк медицинского оборудования.

— Чем ты можешь помочь? — потребовал мистер Анкх. — Ты не можешь видеть монстров.

— Ты тоже не можешь, и, тем не менее, у тебя все получается.

— Я врач.

— А я — здоровая девушка с двумя руками и двумя ногами, способная выполнять приказы, помогая врачу, ухаживающему за охотниками.

Он покачал головой.

— Зомби могут укусить тебя.

— И мне дадут противоядие, — огрызнулась она. — Послушай, папа. Я хочу помогать делу, неважно, где я это буду делать — здесь или где-то еще. Это не то, что ты можешь запретить. Я вызвала тот беспорядок, в котором мы сейчас находимся. Я. И хочу все исправить. Мне нужно все исправить.

— Нет, ты…

— Папа, — настаивала она. — Мы оба знаем правду. Я шпионила за всеми, пытаясь понять, что происходит, и почему люди, которых я люблю, люди, которые признаются мне в любви, продолжают мне лгать. В моих поисках Итан смог подбодрить меня и научить, как стать лучше. Я рассказала ему все, что узнала. Это произошло по моей вине.

Его плечи поникли, и он провел рукой по лицу.

Я зевнула, мои веки стали тяжелыми.

— Если ты хочешь остаться, оставайся, — мягко сказал он. — Если хочешь помочь, помоги. Но ты не будешь встречаться с этим парнем. — в конце его тон ужесточился. — Ты поняла меня?

Рив нахмурилась.

— У него есть имя.

— Бронкс, — проворчал доктор. — Ты к нему и близко не подойдешь.

— Почему? Почему ты так его ненавидишь?

— Я не ненавижу его. Мне просто неприятна мысль о том, что ты с ним. Он слишком… груб для тебя, дорогая. Ты не читала его досье и не знаешь о его прошлом, не знаешь, в какие неприятности он попадал, что делал и что будет делать.

Ее улыбка была грустной.

— Мне все равно. Я знаю, какой он сейчас, и это все, что имеет для меня значение.

— Риив…

— Нет! Я не мама. Раньше я не понимала ее срывов и того, что они делали с тобой, но теперь понимаю. Я понимаю. Но ты не можешь контролировать эту часть моей жизни. И, если ты попытаешься наказать его и охотников, потому что я хочу быть с ним, то ты потеряешь меня. Я съеду. И кто, по-твоему, приютит меня?

Я еще раз зевнула, на этот раз чуть не сломав челюсть. Мои глаза закрылись, и остальная часть разговора исчезла из моего сознания.

«Не закончилось… Попробую еще раз… Ты не победишь…» Голос З.А. заполнил мою голову, просачиваясь сквозь барьеры, которые мне удалось построить.

Я хотела ответить, но в голове был странный туман, который мешал говорить.

— …еще спит, — сказала Кэт.

— Да, — сказал Коул. — Она все время спит.

Я попыталась открыть глаза, но не смогла.

— Я переживаю за нее. — сказала Кэт. — Я никогда не видела, чтобы она выглядела такой… хрупкой.

Они говорили обо мне?

— Она поправится, — сказала бабушка. — Я не потеряю ее.

Бабушка тоже была здесь?

Если Коул что-то и ответил, то я этого не услышала.

Я не знала, сколько прошло времени, прежде чем почувствовала, как теплые пальцы провели по моим волосам. Наконец туман рассеялся. Я открыла глаза, и в них расцвели искры энергии. Я поняла, что бабушка ушла. Кэт и Рив спали. Коул лежал рядом со мной, его глаза были закрыты. Он рассеянно поглаживал меня по голове.

Я улыбнулась. Мне нужно было больше, больше его.

Я подумала о дневнике. Об ответах. Свет. Огонь. Очевидно, что он был для меня светом. Так же ясно, что я горела для него. Но было еще кое-что, чего мне не хватало.

Новая задача: выяснить это, и быстро. Время поджимало.

* * *

— …я всегда знал, — сказал Лед Кэт.

Мои веки дрогнули, и я поняла сразу две вещи. Я заснула, пока Коул гладил меня, и наступило утро.

Лед сидел рядом с кроватью Кэт, держа ее за руку. Из другой руки торчали трубки… трубки, подключенные к аппарату диализа.

Ее глаза расширились от шока.

— Знал?

— Ну, да. Кошечка Кэт, я, типа, мастер секретных операций, и не только когда речь идет о Call of Duty. Чтобы быть рядом с тобой и позволить тебе быть рядом с моими друзьями, я должен был знать о тебе все. Я никогда ничего не говорил о твоей болезни, потому что хотел, чтобы ты доверяла мне настолько, чтобы самой мне все рассказать.

О, ничего себе. Он всегда знал.

— Ну, это не помешало тебе задавать миллиард вопросов о том, что я делаю каждый день, — ворчала она.

— Я давал тебе возможность признаться, — сказал он, ухмыльнувшись.

— Это была ловушка, говнюк, просто и ясно. Я должна злиться на тебя.

Он выгнул бровь.

— Должна?

Она вздохнула.

— По какой-то причине я никогда не находила тебя сексуальнее. А ты знаешь, что мне трудно злиться на что-либо сексуальное.

Он рассмеялся, но через несколько секунд он стал серьезным. Его взгляд пронзил ее, напряженный и требовательный.

— Я хочу, чтобы ты выздоровела, Кэт. Хочу, чтобы ты была рядом и мучила меня вечно.

— Я тоже этого хочу, — прошептала она. — Больше всего на свете. И мне жаль, что я так часто расставалась с тобой. Просто не хотела, чтобы ты видел меня, пока я болею. Не хотела твоего сочувствия или жалости, или, что еще хуже, чтобы ты оставался со мной, потому что чувствовал себя обязанным.

— Тебе не о чем сожалеть. Ты заставляла меня бегать за тобой, и мне это нравилось. И я остался с тобой, потому что люблю тебя, а не по какой-то другой причине.

Мое сердце сжалось. Я не должна была слушать это. Это личное. Момент уязвимости и тоски, который я не должна разделись. Я перевернулась на другой бок, давая паре как можно больше личного пространства, и оказалась лицом к лицу с Коулом.

Он смотрел на меня.

— Выглядишь лучше, — сказал он.

— Ты здесь, — ответила я. Непонятно, почему я была удивлена.

— Конечно, здесь. Я не хотел быть в другом месте.

Мое сердце подпрыгнуло, угрожающе.

— Коул, — вздохнула я. — Спасибо, что приехал, чтобы спасти меня. Спасибо тебе за все.

Он кивнул, но в его глазах появился жесткий блеск.

— Я отвез твою бабушку, съездил к отцу и вернулся в домик. Тебя там не было, но твои следы были снаружи. Потом я получил твое сообщение. Думаю, я задержался на полтора часа, и к тому времени было уже слишком поздно. И я сожалею об этом. Нет, — добавил он, когда я открыла рот, чтобы ответить. — Ты не должна говорить мне, что у меня нет причин чувствовать себя виноватым. Я люблю тебя и буду чувствовать себя виноватым, если захочу.

Однажды он сказал мне, что будет добиваться меня всем, что у него есть. Вот. Это все, что мне было нужно.

Хоть я и пыталась, но не смогла найти в себе силы поднять руки и обнять его. Все, что я могла сделать, это наклониться вперед и прижаться лбом к его груди. Его сердце билось быстро, но ровно.

— Как ты нас нашел? — спросила я.

— Джастин знал несколько адресов учреждений «Анимы» в этом районе. Я чуть не разнес свой дом, пытаясь привлечь внимание твоей сестры. Она появилась, я дал ей адрес, и она была лучше, чем камера.

— Но она не могла попасть в здание, чтобы увидеть нас. Там был блок.

— Да, но она могла видеть и слышать всех, кто входил и выходил. О тебе говорили.

«О. Спасибо, милая сестра».

Он поцеловал меня в висок.

— Ты скажешь мне то, что я хочу услышать сейчас? Не засыпая на мне во время этого?

— Определенно. Но что ты хочешь услышать?

Два его пальца слегка сжали мой подбородок и подняли мою голову, пока наши взгляды не встретились. Коул долго смотрел на меня, молча, прежде чем криво усмехнуться.

— Не бери в голову. Я подожду.

— Чего?

— Тебя. — он прижал мою голову к своей груди… прислонив меня к последней букве «л» в моей фамилии… и прервал зрительный контакт. Поглаживая кончики моих волос, он сказал: — Знаю, что ты любишь задавать тысячи вопросов. Есть ли что-нибудь, что ты очень хочешь узнать?

Я была озадачена этим разговором… серьезно, что он хотел, чтобы я сказала? Все в нем успокаивало меня, заставляя расслабиться.

— Ты знаешь, где бабушка?

— Ранее она проходила мимо, услышала, как ты разговариваешь во сне и решила провести остаток ночи рядом с тобой, на случай, если она тебе понадобится. Я пришел несколько часов назад. Я сходил в душ и отправил ее в ее старую комнату отдохнуть. Она отказывалась уходить, пока я не пообещал позвать ее, когда ты проснешься.

Любимая бабушка. В последнее время она видела так много смертей.

— Я так хочу убить Зомби Али.

— Ты чувствуешь притяжение?

Я знала, о чем он спрашивал.

— Я чувствую их, желания атаковать и питаться, ждущие на границах моего сознания. Мне нужно больше света.

— Да. Так написано в дневнике.

Удивленная, я сказала:

— Ты смог прочитать его?

— Да. Я просидел с этой штукой несколько часов, ничего не добившись, думая о цифрах и символах, о том, что они могут означать, перебирая их в голове, и наконец, внезапно, слова начали проясняться. Я был так поражен, что оглянулся вокруг, чтобы убедиться, что не сплю, и увидел свое отражение. Мои глаза были серебряными.

— Серебряными?

— Да. Как у зеркала.

Зеркала. Интересно.

— Если глаза — это окна в душу, то, наверное, они могут быть и зеркалами. — я сделала паузу. — Как думаешь, что послужило катализатором?

— Может быть, моя полная поглощенность им. Мы — то, что мы едим, верно? Мой мозг определенно поедал этот дневник.

— Что тебе удалось прочитать?

— Отрывок о том, что некоторые охотники обладают способностями, которых нет у других, например, видениями и твоей способностью видеть Линии Крови.

Да, я тоже читала эту часть.

— Потом был отрывок о смерти, чтобы действительно жить, и о том, что тебе нужен огонь, чтобы выжечь из тебя токсин. — он крепко обнял меня. — Я знаю, что ты пробовала это на себе, но я думаю, что твой огонь уже был испорчен. Либо так, либо Зомби Али так же невосприимчива к твоему огню и токсину, как ты становишься невосприимчивой к противоядию.

Вот оно. Второе. Вот он ответ.

— Интересно, что будет, если ты прикоснешься ко мне своим огнем?

— Я думал об этом и не хочу рисковать. Что если это убьет тебя? Испепелит тебя? Я никогда не прощу себе этого.

Что если З.А. умрет, а я выживу?

— Просто… давай не будем отметать этот вариант, ладно?

Он вздохнул.

— Хорошо, но это на крайний случай. Это рискованно, и мне не нравится идея рисковать тобой.

— Большой риск влечет за собой большое вознаграждение.

— Йоу, Мухаммед Али, — сказал женский голос, прежде чем он успел ответить.

Я выглянула, прижавшись к груди Коула, и наблюдала, как Трина, Маккензи и Лукас подошли к моей кровати.

Трина сказала:

— Ты спасла себя и трех слабачек от «Анимы». Не уверена, что когда-либо гордилась тобой больше.

— Эй, — проворчала Кэт.

— Да! Кого ты назвала слабачкой? — потребовала Рив.

— Думаю, она говорила про тебя, — сказал Бронкс.

Он был здесь? Я огляделась и обнаружила, что он сидит рядом с кроватью Рив, и эти двое… о, Боже… эти двое держались за руки. Открыто. Бесстыдно.

Счастливо.

Мистер Анкх, должно быть, смирился.

— Али Белл не играет в прятки, — сказал Лукас. — Она играет в прятки и молится, чтобы ты ее не нашел.

Маккензи улыбнулась.

— Когда Али Белл показывает тебе палец, она говорит, сколько секунд тебе осталось жить.

Коул усмехнулся и сказал:

— Страх перед пауками — это арахнофобия, а страх перед тесным пространством — клаустрофобия, но страх перед Али Белл называется просто логикой.

— О, о. — Кэт взволнованно хлопала в ладоши. — Раньше была улица, названная в честь Али Белл, но ее переименовали, потому что никто не пересекается с Али Белл и не живет. Честно-честно.

Я фыркнула.

— Я слышал, что Али Белл однажды укусила гремучая змея, — невозмутимо сказал Лукас, — но после трех дней боли и агонии гремучая змея умерла.

— Ну, а я слышала, что, когда Али Белл хочет посмеяться, — воскликнула Рив, — она читает Книгу рекордов Гиннесса.

Из меня вырвался смех, но он быстро перешел в кашель. Я не знаю, сколько минут прошло, прежде чем кашель прекратился. Знала только, что забрызгала кровью все свои руки. Неловко.

— Анкх сказал мне, что это может произойти, — сказал Коул. — Зомби-токсин и анти-зомби-токсин, который ты вырабатываешь, борются.

Трина кинула мне тряпку.

— Спасибо. — когда Коул привел меня в порядок, он выгнал ее, Маккензи и Лукаса из комнаты. — Вы тоже, — сказал он Льду и Бронксу.

— Прости, брат, — ответил Лед, и его голос звучал совсем не раскаивающимся. — Я не оставлю Кэт.

Бронкс показал ему средний палец.

— И да, предупреждаю, тебе останется меньше дней жизни, если ты попытаешься заставить меня уйти.

Коул открыл рот, чтобы возразить. Я знала, что он хочет ограничить масштабы моего смущения, и я еще больше поддалась его чарам.

— Пускай остаются, — сказала я. Как могла лишить своих подруг их парней? Я бы возненавидела любого, кто попытался бы отнять у меня моего.

Коул положил свой подбородок на мою макушку, погладил мои волосы.

— Хорошо. Все для тебя.

Бронкс наклонился вперед в своем кресле и закрыл лицо руками.

— Не думаю, что когда-нибудь снова оставлю тебя. Ты была так близка к смерти, Рив, и я ничего не смог бы сделать, чтобы предотвратить это.

Рив провела пальцами по его уху.

— Я выжила. Мы все выжили.

То, как он поднял голову и посмотрел на нее, заставило воздух в комнате потрескивать от осознания.

Это был тот же взгляд, которым Коул часто смотрел на меня. Нуждающийся. Смущенный. Решительный. Немного дикий.

— Мы должны уничтожить «Аниму», — сказал Коул решительно и холодно. — Мы не можем позволить им больше угрожать нам.

— Что будем делать? — спросила я.

Пауза, когда трое парней обменялись взглядами, полными обещаниями.

— Готовиться к войне, — сказал Коул.