Сладкая боль

13

— Так бы и отшлепала этого сорванца, — ворчала Хейни, снимая постельное белье с кровати Каролины. — Пороть его надо было в детстве, пороть нещадно…

Каролина сидела за туалетным столиком и массировала виски, тщетно пытаясь прогнать головную боль. Все ее тело ныло, как после побоев. Собственно говоря, так оно и было. Только Ринк отхлестал ее словами, а не плеткой.

Экономка бросила простыни на пол и взяла чистые, накрахмаленные. Они даже похрустывали, когда она их разворачивала. Хейни заправила постель безукоризненно. Ни единой складочки, как на солдатских койках в казарме!

— Неужели он тебе вчера даже не намекнул, что собирается удрать? Это ж надо — незаметно улизнул ночью, точно вор какой-то!

— Нет… сначала… мы… мы немного поговорили. Он поднялся ко мне, а потом… потом я быстро легла спать. И только утром поняла, что он уехал.

— Господи! Сколько мы его с Марленой воспитывали — и все без толку! Собрался и уехал, даже «до свидания» не сказал! И грузовик с собой забрал. Погрузил на самолет и был таков! Ничего не понимаю. И какая муха его укусила?

Обычно болтливость экономки нисколько не смущала Каролину, но сегодня она выносила это с трудом. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить о Ринке. Хейни сыпала ей соль на раны.

— Я думаю, Ринку срочно понадобилось вылететь в Атланту.

Хейни скептически хмыкнула. Она, конечно, подозревала, откуда ветер дует, и умирала от любопытства. Что могло случиться? Отчего Ринк вдруг сорвался с места? В последние недели он и Каролина глаз друг с друга не сводили, и вдруг — на тебе, парню шлея под хвост попала! Нет, конечно, причина в ней — в Каролине! И никакой другой причины нет.

Хейни подобрала с пола ворох грязного белья.

— Не знаю, что я скажу Лауре Джейн. Бедняжка будет страшно переживать! Ведь он и с ней не попрощался.

— Но ты же говоришь, Ринк оставил ей записку.

— Да, но, согласись, это не то же самое.

Каролина уже еле сдерживалась. Подойдя к шкафу, она взяла одежду и направилась в ванную, недвусмысленно давая Хейни понять, что пора оставить ее в покое.

— Не думаю, что Лаура Джейн будет сильно расстраиваться. Теперь у нее есть Стив, он о ней позаботится.

— А кто позаботится о тебе?

Каролина удивленно обернулась, но Хейни смерила ее гордым взглядом и вышла из комнаты, держа в руках кипу белья.

Каролина машинально оделась. Ей было все равно, как она выглядит. Раз Ринка нет рядом, что ей за радость наряжаться? Однако на фабрике она постарается держаться как ни в чем не бывало. Теперь ей особенно важно показать, что она твердо намерена продолжить начатое. Наверняка в этой ситуации найдутся люди, которые попытаются воспользоваться отъездом Ринка и начнут работать спустя рукава.

Приехав на фабрику, Каролина узнала, что Ринк все же не бросил ее на произвол судьбы.

Барнес, встретивший хозяйку в конторе, смущенно сказал, переминаясь с ноги на ногу:

— Ринк… мистер Ланкастер… позвонил мне утром из Атланты.

— Вот как? — как можно спокойнее сказала Каролина, выдвигая ящик письменного стола, чтобы положить в него бумаги. Руки ее предательски дрожали.

Барнес кашлянул.

— Да, мэм. Он сказал, чтобы я во всем помогал вам. А если что случится, чтобы я сразу звонил ему.

— Спасибо, Барнес, — сдержанно произнесла Каролина.

Значит, Ринку не все равно, как будут идти у нее дела. Значит, она ему, несмотря ни на что, небезразлична. Или он печется о деньгах Лауры Джейн?

Барнес мялся на пороге, теребя в руках шляпу.

— Нам всем очень жаль, что мистер Ланкастер уехал. Мы уже привыкли, что он бывает на фабрике каждый день. Ринк заботился о рабочих, не то что его отец… хотя я, конечно, ничего против старого мистера Ланкастера не имел и не имею, но все-таки. Ринк, он другой… Он принимает в людях участие.

— Да, я вас прекрасно понимаю, Барнес.

— Ладно, пойду я, — Барнес почувствовал, что Каролину надо оставить одну. Не хватало еще, чтобы Каролина из-за его разговоров разрыдалась! — Если вам что понадобится, вы только скажите, миссис Ланкастер. Я мигом прибегу.

— Хорошо. Спасибо, Барнес.

Когда за Барнесом закрылась дверь, Каролина выглянула в окно. Лето кончалось — цветы поникли, среди буйной зелени кое-где уже виднелись желтые листья. В природе чувствовалась усталость. Каролина тоже устала душой и телом. Ее сердце, ожившее было за последние недели, напоминало теперь поникший летний цветок, из последних сил цепляющийся за жизнь.

— Значит, не суждено, — прошептала она.

Неужели их любовь с Ринком была обречена с самого начала? Неужели жестокая судьба играет с людьми такие шутки? Или они расплачиваются за грехи отцов, как предсказано в Библии?

Впрочем, какая разница, отчего все случилось именно так, если конец все равно один?! Ринк прав: им обоим мешает гордыня. Ей слишком дорого то, что она приобрела, выйдя замуж за Роско Ланкастера. И Ринк прекрасно понимает, что она от этого не откажется. А коли так, то пока она будет оставаться хозяйкой Укромного уголка, он к ней не вернется. Ведь его возвращение было бы воспринято в городе как унижение, подчинение, как признание ее главенствующей роли в семье.

Сердце Каролины тревожно забилось.

Пока она будет оставаться хозяйкой Укромного уголка…

А что, если отказаться от поместья? Все равно без Ринка этот дом ей не нужен… Образ младшего Ланкастера всегда незримо маячил перед ней, когда она думала об Укромном уголке, и именно поэтому этот дом был так дорог ей. Поселившись под одной крышей с Роско, она часто бродила по дому, пытаясь вообразить маленького Ринка. Вот он, совсем еще малыш, бегает по комнатам… А вот он уже подросток…

Да, без Ринка этот дом утратит свое таинственное очарование.

Не надо обманываться, Укромный уголок никогда ей не принадлежал и принадлежать не будет. Мало ли что сказано в завещании! Это все слова…

Но в силах ли она отказаться от Укромного уголка?

Тихий стук в дверь заставил Каролину оторваться от деловых бумаг.

— Войдите.

Дверь открылась. На пороге стоял Грейнджер.

— Хейни сказала мне, что вы здесь. Я не помешаю?

Каролина улыбнулась.

— Входите, Грейнджер. Я с удовольствием оторвусь от дел.

— Все работаете? Ну зачем вы так себя изнуряете?

Увы, ей необходимо было изнурять себя работой, потому что в противном случае она начинала неотступно думать о Ринке. Конечно, полностью избавиться от мыслей о нем Каролине все равно не удавалось, но это хотя бы отчасти притупляло боль. С отъезда Ринка прошел уже месяц. Боль стала не такой острой, но не уходила ни на минуту.

— Бухгалтерию-то вести надо, а на фабрике меня постоянно отвлекают, так что приходится брать с собой бумаги после работы. Может, хотите выпить? Или сварить вам кофе?

— Нет, спасибо, — Грейнджер опустился на стул. — Как дела на фабрике?

— Да все нормально. Обычные хлопоты. Да вы и без меня все знаете. Вы же вчера туда заезжали. Скажите честно, что-то случилось, да?

У Грейнджера забегали глаза.

Каролина побледнела. Наверное, что-то случилось с Ринком…

Однако Грейнджер поспешно сказал, словно угадав ее мысли:

— Нет-нет, ничего страшного! Не надо волноваться. Просто я должен передать вам приглашение, но не знаю, как вы на него отреагируете.

— Какое приглашение?

— На Осеннем фестивале вам хотят вручить почетную грамоту. Роско Ланкастера решено объявить гражданином года.

Грейнджер имел в виду торжества, которые ежегодно устраивала местная Торговая палата.

Каролина недоуменно повела плечами. Только этого ей сейчас не хватало!

— Но ведь Роско умер. Что, у нас достойных живых граждан не осталось?

Грейнджер потрогал кончик носа.

— Я спросил то же самое, а мне ответили, что решение принято еще весной и отменять его никто не будет. Так что оргкомитет просит вас прийти на торжественное открытие фестиваля и принять награду.

Каролина зябко поежилась. За окном шел дождь. Не теплый летний дождик, ласково целовавший кожу, а сердитый осенний дождь, который хлещет людей по лицам. Каролина прижалась лбом к холодному стеклу. Тоска по Ринку терзала ее сердце.

Несколько дней назад фотографию Ринка напечатали в газете. Стив показал газету Лауре Джейн, а та прибежала к Каролине. Оказывается, «Эр-Дикси» открыла еще один филиал. На фотографии Ринк пожимал руку мэру города. Загорелое лицо, белозубая улыбка, непокорная прядь волос, падающая на лоб. Каролине неудержимо захотелось коснуться этой пряди.

— Вы скучаете, по нему, Каролина? — тихо спросил Грейнджер.

— По кому? По Роско?

— Нет, по Ринку.

Она так и ахнула:

— Откуда вы это взяли?

Грейнджер невесело усмехнулся:

— Я ведь не слепой. Насколько я понимаю, ваши отношения начались не вчера и не позавчера. — Каролина хотела что-то сказать, но он торопливо добавил:

— Только ради Бога не подумайте, что я за вами шпионил! Я бы предпочел вообще ничего не знать, но на свадьбе Лауры Джейн вы так смотрели друг на друга, что у меня не осталось сомнений. Я… не ошибся?

— Не стану отрицать, Грейнджер, вы правы.

Каролина поспешно отвернулась к окну.

— Не сочтите меня бестактным, — нерешительно произнес Грейнджер, — но… мне бы хотелось понять, почему Ринк уехал.

Каролина секунду молчала, но затем все же ответила:

— Вы всегда были мне другом, Грейнджер. Я знаю, что, когда Роско на мне женился, вы были поражены, однако с самого начала не стали демонстрировать свое мнение, и относились ко мне с неизменным уважением. Я давно хочу искренне поблагодарить вас за это… Спасибо! И поэтому я вам признаюсь, что у нас с Ринком возникли трения… настолько серьезные, что он не счел возможным дольше здесь оставаться.

— Все дело в его отце, не так ли?

— Да. Главным образом, все дело в том, что я была его женой.

— Ринк — гордый парень.

— О, да, — Каролина подняла глаза на адвоката и тихо добавила:

— Хотя мы с Роско в определенном смысле не были… настоящими мужем и женой.

— Об этом я тоже догадывался.

Она грустно рассмеялась:

— Боже, вот это сюрприз! А я-то считала, что это вас шокирует, заинтригует или… рассмешит. Согласитесь, Грейнджер, ситуация несколько необычная.

— Напротив, я даже испытываю какое-то злорадство. Роско вас не стоил, Каролина. Я всегда так считал.

— Роско причинил людям много зла. Особенно Ринку. Раньше я и не подозревала об этом.

— А я знал это давно.

— Вы знали о его кознях?

— Гораздо больше, чем вы можете предположить.

— Но тогда почему вы столько лет были его другом?

— Не другом, а адвокатом. Друзей у Роско не было. Он в них не нуждался. Ну а я… я не порывал с ним в основном потому, что без меня он пустился бы вразнос. А я его хоть как-то сдерживал. Правда, и натерпелся я от него!

Каролина стиснула виски руками.

— Грейнджер, но вы-то знаете, Роско недостоин этой награды. Он не заслуживал и ваших жертв, и вашей преданности.

— Так же, как и вашей, Каролина. Позвольте все же дать вам один совет.

— Я вас слушаю.

— Не отказывайтесь от этой награды, Каролина, примите ее.

— Даже если я считаю, что он ее не заслужил?!

— Не разочаровывайте людей. Им нужны знаменитости, нужны образцы для подражания. Дайте городу его кумира. Пусть хотя бы на час Роско станет тем, кем ему следовало бы быть в действительности.

— Может, вы и правы, — задумчиво откликнулась Каролина.

Адвокат встал. Каролина поднялась вслед за ним, и они оба направились к двери.

— Значит, завтра я сообщу оргкомитету фестиваля, что вы согласны принять награду Роско?

Каролина кивнула и, поколебавшись, спросила:

— Грейнджер, скажите мне, имею ли я право переписать имение на другое лицо?

Вот когда она его шокировала!

— Вы что, решили продать Укромный уголок?

— Нет, я хочу его подарить.

Грейнджер увидел в глазах Каролины решимость и предпочел воздержаться от дальнейших расспросов.

— Укромный уголок — ваша собственность, и вы вольны распоряжаться им по своему усмотрению. В завещании оговорено только, что Лауре Джейн должно быть позволено жить там до конца ее дней.

— Понятно. Что ж, это условие не будет нарушено.

— В таком случае вы сможете передать поместье другому лицу. Если, конечно, не передумаете.

Она задумчиво кивнула и поинтересовалась:

— Когда начнется фестиваль?

— Через месяц. Он назначен на третью неделю октября. — Грейнджер открыл дверь. — Да! Еще в оргкомитете просили дать адрес Ринка. Судя по всему, его тоже намерены пригласить и хотят заблаговременно уведомить об этом.

Каролина поспешно отвела глаза.

— Вы не могли бы подготовить к началу октября договор дарения?

Грейнджер улыбнулся, глядя на нее с понимающей улыбкой.

— Ей-Богу, если б я не знал, что Ланкастеры всегда добиваются своего и с ними тягаться бесполезно, я бы сам в вас влюбился, Каролина!

— Эй, вы!

Каролина остановилась как вкопанная и, прижимая к груди огромный пакет с продуктами, изумленно воззрилась на девочку, которая так грубо ее окликнула.

— Ты ко мне обращаешься?

— А к кому ж еще? Вы ведь миссис Ланкастер, да?

Девочке было не больше двенадцати лет, но она уже красилась вовсю. Ярко-розовые тени на веках, ресницы густо подведены синей тушью, губы накрашены белой помадой. Темные волосы стояли торчком. Одно ухо было проколото в трех местах, и в каждую дырку вдета маленькая сережка, в во втором ухе красовалась большая сверкающая звезда.

Одета девчушка была чудовищно: зеленая мини-юбка, оранжевые лосины. На белом свитере был вышит большой красный рот, из которого нахально высовывался язык. Казалось, девочка собралась участвовать в каком-то безумном спектакле. Господи, как это только родители позволяют своему ребенку разгуливать по улицам в таком виде?!

— Откуда ты меня знаешь? — спросила Каролина.

— Я хорошо знаю мистера Ланкастера. Ринка Ланкастера. Меня зовут Алиса.

Вот это да! Значит, это дочь Мерили! Та самая, которую так любил Ринк и которую с ним разлучили!

— Как поживаешь, Алиса?

— Нормально. А это вы вышли замуж за папашу Ринка, да?

— Да. Но недавно мой муж умер.

— Ага, это всем хорошо известно. А я как-то видела вас с Ринком в кафе «Марта».

— Вот как? Но почему ты не подошла, не заговорила с Ринком?

Девочка гордо вскинула голову.

— Не захотела. Да и чего подходить? Он меня и не помнит, наверно.

Каролина покосилась на спутниц девочки, таких же самоуверенных и нелепых, как Алиса. Правда, она тут же устыдилась своих мыслей, вспомнив, что и о ней в свое время судили предвзято — только по ее внешнему виду. Но когда одна из подружек Алисы достала сигарету и закурила, Каролина не смогла подавить свою неприязнь.

— Как поживает твоя мама?

Насколько помнила Каролина, Мерили была полногрудой блондинкой с ярко-голубыми глазами и капризным выражением лица.

— Она опять вышла замуж за какого-то кретина. Он еще хуже, чем предыдущий. Я стараюсь поменьше бывать дома, — выпалила Алиса и, устыдившись своей откровенности, пробормотала:

— Ладно, мне пора.

— Погоди! — воскликнула Каролина и сама удивилась: что это на нее нашло?

Девочка взмахнула густо накрашенными ресницами, и Каролина вдруг увидела перед собой не наглую смешную девчонку, а несчастного и ранимого ребенка, который жаждет тепла и ласки, но не верит никому.

— Послушай, может, как-нибудь заглянешь ко мне в гости? Я была бы рада познакомиться с тобой поближе.

Алиса скептически хмыкнула:

— Тоже мне радость!

— Нет, я серьезно говорю.

Каролина и сама не понимала, зачем ей это нужно. Однако чем-то Алиса ее растрогала. Каролина представила себе, как огорчился бы Ринк, если бы узнал, как одинока Алиса.

— Мне бы хотелось, чтобы мы с тобой стали друзьями.

Алиса смутилась:

— Почему?

— Потому что Ринк мне много про тебя рассказывал.

— Что же он обо мне рассказывал? — спросила Алиса, но Каролина почувствовала, что девочка удивлена и заинтригована.

— Например, о том, какой доброй и ласковой ты была в детстве, как он тебя любил и не хотел с тобой расставаться.

— Но он мне не отец! Вы хоть это знаете?!

— Знаю. Но он все равно тебя любил.

Девочка закусила накрашенную губу. Вид у нее был такой, будто она вот-вот разрыдается.

— Ринк приедет сюда на Осенний фестиваль, — поспешно добавила Каролина. — Может, ты навестишь его, если будешь здесь в это время?

Алиса дернула плечом.

— Не знаю. Я вообще-то занята.

— Я понимаю. Но Ринк с удовольствием бы с тобой повидался. Это твоя мама возражала против ваших встреч.

Вместо ответа Алиса обернулась и посмотрела через плечо на подружек, которые стояли чуть поодаль и уже явно выражали свое нетерпение.

— Ладно, мне пора идти.

— Рада была с тобой познакомиться, Алиса. Ты все-таки не забудь про мое приглашение.

— Ладно.

Девочка понуро побрела прочь. Но хотя вид у нее был жалкий, на сердце у Каролины неожиданно полегчало.

— Ты мной гордишься, Стив?

— Конечно.

Лаура Джейн и ее муж лежали на широченной кровати в бывшей спальне Роско. Комната изменилась до неузнаваемости. Перед свадьбой Лауры Джейн в ней сделали ремонт. Стены были оклеены новыми обоями, на окнах висели новые занавески, на полу лежали новые ковры. Вместо бюро, которым пользовался Роско, Каролина поставила в спальне диванчик, кресло и журнальньш столик.

Лаура Джейн прижалась к мужу.

— Да, но я не про то. Я про то, что было сегодня. Правда, я вела себя хорошо? Сама заплатила за покупки и взяла сдачу. И все сделала правильно!

Стив крепко обнял ее. Он давно убедился в том, что Лаура Джейн не такая хрупкая, как кажется, и уже не боялся задушить ее в объятиях.

— Ты все сделала правильно. Хотя я и раньше знал, что у тебя все получится.

Стив взял с собой Лауру Джейн в супермаркет, где она должна была сделать покупки самостоятельно. Когда он впервые завел об этом речь, в глазах Лауры Джейн промелькнул ужас. Однако она не стала возражать, а внимательно изучила чек, который ей дали в кассе, долго высчитывала, какую сумму ей следует заплатить, а потом терпеливо дождалась сдачи. Из магазина Лаура Джейн выходила, сияя, словно ребенок, успешно сдавший свой первый экзамен.

— Я раньше даже и не пыталась сама что-либо покупать. Помню, Ринк возил меня в город и уговаривал попробовать, но я всегда боялась ошибиться и разочаровать его. И потому отказывалась.

Стив повернул к ней голову.

— А меня ты не боишься разочаровать?

— Конечно, боюсь, но мне так хочется сделать тебе приятное, что страхи куда-то отступают. Я же знаю, что я не такая умная, как другие. И мне не хочется, чтобы ты когда-нибудь пожалел о своей женитьбе.

— Моя дорогая, — прошептал Стив, уткнувшись ей в волосы. — Как я могу об этом пожалеть? Я всегда буду любить тебя. Всегда! Тебе не нужно стараться заслужить мою любовь, Лаура Джейн. Я и так твой навеки.

— Я тоже тебя люблю, Стив. Больше всех на свете!

Лаура Джейн села, сняла ночную рубашку и бросила ее на спинку кровати.

Стива восхищало, что она совершенно не стесняется своей наготы. В этом было что-то по-детски доверчивое. Безгрешная душой, Лаура Джейн не стыдилась своего тела. Она, как Ева до грехопадения, не знала запретов и угрызений совести.

Благодаря ей Стив отчасти примирился и со своим телом. Потеряв ногу, он ненавидел свое уродство, презирал себя. Но как ни удивительно, Лаура Джейн считала его красавцем и постоянно изобретала предлоги, чтобы к нему прикоснуться. Ее тонкие, словно фарфоровые, пальчики несли телу Стива покой и блаженство. А он-то, глупец, думал, его ничто уже не исцелит! В любви Лауры Джейн к Стиву не было ни капли эгоизма. До встречи с ней он и помыслить не мог, что такое бывает.

Сняв рубашку, Лаура Джейн умиротворенно улыбнулась и легла рядом со Стивом. Тонкая рука обвилась вокруг его пояса. Он погрузил пальцы в ее длинные густые волосы. Она подставила губы для поцелуя. Вскоре руки Стива принялись блуждать по ее телу. Лаура Джейн легла на мужа и языком щекотала ему ухо — этому она научилась у Стива в первые дни после свадьбы.

Потом Лаура Джейн потянулась губами к груди Стива. Он чуть было не упал с кровати.

— Лаура Джейн! — застонал Стив.

— Что? — с невинным видом откликнулась она. — Когда ты меня так целуешь, мне очень приятно. Но если тебе не нравится, я перестану.

— Нет-нет, — задыхаясь, пробормотал он. — Пока не надо…

В следующий миг они уже были едины… Комната огласилась их блаженными стонами.

Когда волны страсти наконец схлынули, Стив и Лаура Джейн еще долго не размыкали объятий. Наконец она поцеловала его в лоб и легла рядом.

— Я рада, что ты научил меня заниматься любовью, — сказала она.

— Я тоже, — засмеялся Стив.

— Мне бы хотелось, чтобы все люди были так же счастливы, как мы с тобой!

— Увы, такого не может быть. Я самый счастливый человек в мире! — Стив нежно и спокойно поцеловал жену в губы.

— А Каролина несчастна. С тех пор как Ринк уехал, она несчастна.

Проницательность Лауры Джейн давно уже перестала удивлять Стива. Он много раз замечал, что она прекрасно улавливает настроение окружающих. Гораздо лучше своих близких.

— Как ты думаешь, она скучает по Ринку? — спросила Лаура Джейн.

— Думаю, да.

— Мне тоже так кажется. — Лаура Джейн умолкла, и Стив решил, что жена заснула. Но неожиданно она добавила:

— Я боюсь, Каролина умрет. Как папа.

Стив взял ее пальцем за подбородок и заглянул в глаза.

— Ты что? О чем ты говоришь?

— Каролина больна.

— Не может быть. Не выдумывай!

— Когда папа считал, что его никто не видит, он потирал живот. Вот так. А иногда зажмуривался, как будто у него что-то болело.

— Да, но при чем тут Каролина?

— Она делает то же самое. Вчера вечером, когда она вернулась с фабрики, я наблюдала за ней из гостиной. Каролина повесила куртку на вешалку и пошла к себе. Но на лестнице вдруг остановилась. Мне показалось, она вот-вот упадет. Я хотела подбежать к ней, но не успела. Каролина немного отдышалась и пошла дальше. Она шла еле-еле, словно у нее совсем не было сил, — Лаура Джейн тревожно нахмурилась:

— Стив, она не умрет? А?

— Нет, конечно. Она, наверное, просто устала.

— Надеюсь, ты прав. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас умер раньше меня. Особенно ты, — Лаура Джейн крепко обняла мужа. — Не умирай! Никогда не умирай, Стив.

Он ласково обнял жену, и вскоре она заснула. Почувствовав на своем плече ее мерное дыхание, Стив заботливо укрыл Лауру Джейн. Но к нему сон не шел. Слишком уж много было тревожных мыслей. Стив тоже волновался за Каролину, а рассказы Лауры Джейн только укрепили его подозрения.