Сладкая месть

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Напомнив себе, что лучшая защита – нападение, Рия сделала упреждающий удар.

– Как могла я тебя предупредить, – ее карие глаза сверкнули вызовом, – если тебя не было дома?

Лео выбросил большой палец в направлении телефона.

– Дома было вот это.

– Сначала я хотела позвонить, но потом решила, что тебе безразлично, куда я пойду и вернусь ли вообще. Не отрицай, – она повысила голос, и в нем прозвучало обвинение, – ты сам прекрасно знаешь, что я права. – Гнев его возрастал с каждым ее словом, но она упрямо шла напролом: – Тебя никогда нет дома. И даже когда ты появляешься, то ведешь себя так, будто я для тебя пустое место.

Остановись! – взывал к ней здравый смысл. Ты доказываешь ему, что тебя это волнует, а ведь это не так, не так… Но она не могла больше сдерживаться.

– День за днем, – продолжала Рия, – вечер за вечером ты проводишь в кузнице. Твой дядя Тимми был прав, когда говорил, что это твой пунктик. Или же это просто самый лучший способ избегать меня? Или… – смеет ли она? да, смеет! – может быть, этот пунктик – твоя подружка? Может, ты к ней уходишь, а не в кузницу? Держу пари, что она каждый вечер встречает тебя с распростертыми объятиями и ты падаешь в них без малейшего колебания, без капли сомнения…

Один огромный шаг – и он схватил ее за плечи.

– Обвиняешь меня в прелюбодеянии? – прорычал он, и глаза его вспыхнули, как огонь в кузнечном горне. – Что ж, изложи это на бумаге, и в суде я оберу тебя до нитки.

– Это уж точно! – в исступлении заорала она, безуспешно пытаясь высвободиться из его хватки. – Ты говоришь как истинный Дауэр! Забирайте у людей деньги, оставляйте их без гроша! И не возражай, лучше спроси у своего распрекрасного братца, о чем я говорю! Что же касается твоей внебрачной деятельности…

Он дернул ее на себя. Выставив нижнюю челюсть, процедил:

– Так, значит, тебя больше устроила бы моя брачная деятельность? Мне это подходит, леди. Отправляйтесь в свою спальню. Хотя нет, зачем тратить время на это путешествие? Сюда, – он потянул ее к кушетке, – вот здесь будет замечательно. Маленькое прощание, прежде чем я уеду.

– Уедешь? – переспросила она, прикрыв глаза, чтобы скрыть волнение. – Ты… уезжаешь?

– Не навсегда, дорогая жена, – прохрипел он, – хоть это тебя, без сомнения, огорчит. По делам в Лондон. Но сильно не радуйся, я вернусь. И потребую того, что заслуживает мужчина, который так долго был разлучен со своей супругой.

Его руки быстро сдернули через голову ее легкую кофточку, сдвинули вниз бретельки бюстгальтера, и, несмотря на ее протестующие возгласы, губы в необузданном порыве овладели ее грудью.

Он увлек ее на диван, опустился сверху, и от тяжести его мощного тела у нее перехватило дыхание, а от жара его рук и поцелуев разгорелось пламя, уничтожившее всякое желание сопротивляться.

Напротив, она хотела – действительно хотела! – обвить его руками, погладить волосы, прижаться губами. Она услышала свой голос, тихонько пробормотавший его имя, почувствовала, что постепенно сдается… И в этот момент визгливый звонок телефона взорвался в напряженной тишине, остудив раскаленную атмосферу.

Лео поднял голову, чертыхнувшись, оторвался от нее и схватил трубку, другой рукой приглаживая волосы. Рия быстро натянула кофточку, испытывая ненависть к себе самой за страстный ответ, который она дала Лео. Ну уж нет, сказала она себе, «любовь» не имеет к этому никакого отношения. Не могу же я любить человека и ненавидеть его одновременно! Или могу?

– Да! – рявкнул в трубку Лео. Послушал, нахмурился и выпалил: – Где ты, черт тебя побери?

Догадавшись, кто это звонит, Рия в смятении опустилась на диван и нервно взбила подушку, все еще хранившую отпечаток двух голов.

Лео, должно быть, включил внешний громкоговоритель на телефоне, потому что ответ Джерома она услышала совершенно отчетливо:

– Это как сказать.

– Прекрати, Джером. Не будешь же ты до конца жизни прятаться от женщины. – Лео рассеянно провел ладонью по волосам на груди. – Что с тобой происходит?

– Она что-нибудь говорила? – В вопросе послышалось беспокойство.

– Она? – холодно переспросил Лео.

– Моя бывшая невеста, а нынче твоя жена. До меня дошли слухи, что ты на ней женился. Ну, и как ты находишь ее… э-э… прелести? Так же доволен, как и я? Я ее многому научил.

Джером расхохотался, а Рия зажала ладонями уши. Это неправда, хотелось ей крикнуть, но Джером с издевкой продолжал:

– Полагаю, теперь тебе известно о ее несуществующей беременности. Здорово она тебя поймала, верно? Или из-за всего того, что она тебе… э-э… рассказала, ты сдержал свое обещание и женился на ней? Одно я знаю наверняка – ты женился не по любви. Тем более, – продолжил он развязно, – всегда можно развестись, не так ли?

– Оба братца! – воскликнула Рия, не в силах больше молчать. – Одного поля ягода! Бессовестные, беспринципные.

– Что она там пищит? Ладно, неважно, – вкрадчиво заметил Джером, – судя по всему, она пока не говорила тебе о некоторых обстоятельствах, иначе ты сейчас вцепился бы мне в горло. Чао, братик и дорогая невестушка.

Щелкнув, телефон замолчал. Лео обернулся к ней, засунув руки в карманы и слегка наклонив голову.

– Что за обстоятельства? – строго спросил он. Не дам себя запугать, твердила Рия. В целом мире теперь нет человека, который защитил бы меня, – кроме меня самой.

– Тебе нет никакого дела до моей жизни, – храбро ответила она. – Меня занесло сюда ненадолго, и скоро я исчезну навсегда. Как сказал твой брат, ты можешь развестись со мной в любой момент.

– Прекрати увиливать и отвечай на вопрос.

– Откуда мне знать, – она с вызовом посмотрела на Лео, – что ты не в одной связке с ним? Посмотри только, как вы слаженно действуете, когда дело касается его женщин. Он с ними забавляется, а потом отсылает к тебе, чтобы ты им заплатил и вышвырнул.

– Ну и…

– Ну и откуда мне знать, что ты не был соучастником его преступления?

– Какого преступления?

Даже спустя столько времени ей было очень трудно заставить себя рассказать.

– Удивляюсь, что ты не знаешь. Хотя понятно, почему он все скрывает: ему же нужно остаться хорошим в глазах своего брата. Ты же, в конце концов, единственный, кто всегда его выручал.

Лео стоял перед ней, скрестив на груди руки, слегка расставив ноги, в напряженной и угрожающей позе. От его огромного роста потолок казался ниже. Он молча ждал, и на лице его, едва освещенном светом настольной лампы, ничего невозможно было прочесть.

– Не спеши, – сказал он, видя ее состояние. – У нас впереди целая ночь.

Вся ночь? Конечно, разве я засну после того, что произошло между нами, и от мыслей о том, что могло бы произойти, если б не звонок… Как я могла позволить ему? Ведь он мой враг, и я не должна испытывать муки совести за то, что отомстила. Особенно если учитывать те условия, на которых он построил наш «брак». Заслужила же я хоть какую-то компенсацию за то, что сделал Джером с моей семьей! К тому же, расскажи я всю правду, Лео наверняка не поверит. Он Дауэр, а Дауэры держатся друг за друга, несмотря ни на что. Ни единого раза во время разговора с Джеромом Лео не рассердился. А это, конечно, доказывает, что он на стороне своего брата, всегда был и всегда будет.

– Почему я не должна была требовать платы за то, что мне сделал Джером? – горькие слова сорвались с языка независимо от ее воли. – Почему я не должна была пытаться отомстить?

– Но ты же сказала, – нахмурившись, прервал ее Лео, – что Джером не оставил тебя беременной.

– Я о другом – о его мошенничестве, о его жульнической деятельности.

– Мошенничестве?!

– Да, он мошенник. И вор. – Она наклонилась, потирая лодыжку, постоянно напоминавшую о себе болью, как и события прошлого. – Если я расскажу, ты мне поверишь?

– Попробую. – Лео сел рядом с ней на диван, откинулся и положил руки на спинку. Наблюдая, как Рия отодвигается от него подальше, прищурился.

Она потерла ноющую от усталости шею, рассеянно провела по волосам.

– Джером заполучил высокий пост в семейной фирме…

– Дэниэля Херста?

Она кивнула.

– …обручившись со мной. В обаянии ему не откажешь, – криво усмехнулась она. – Папа видел в нем будущего зятя и доверял безоговорочно. А Джером воспользовался этим доверием.

Рия бросила на Лео косой взгляд, увидела его полузакрытые глаза и подумала, что он дремлет.

– Ты слушаешь? – резко бросила она в тишину.

Лео поднял на нее глаза, внимательно глянул на выражение лица, нервно сжатые пальцы.

– Я и не сомневаюсь, что ты мне не поверишь, а Джером будет все отрицать, если ты его спросишь. – Рия вздохнула, припоминая каждую горькую деталь. – Все равно я тебе расскажу. Медленно, но верно он высосал из фирмы все деньги. И не просто прикарманивал мелкие суммы, а греб лопатой и переводил на свои счета в других странах.

Лео не пропускал теперь ни единого слова. Он встал и начал прохаживаться взад-вперед по комнате.

– Никто, – продолжала Рия, закрыв глаза и до боли отчетливо представляя себе прошлое, – никто так и не узнал, сколько он взял, куда перевел, как ему это удалось. Он отрицал все, по совету своего адвоката. Деньги так и не нашлись.

Лео застыл у окна, глядя в темноту.

– Я осталась одна, в нищете и с долгами, – продолжала она. – Лишь продав все, что можно было продать: дом, картины, ценные бумаги, – лишь собрав все наличные, я смогла расплатиться с долгами.

– И теперь у тебя ничего нет?

– Даже жилья. Все, что осталось у меня на свете, находится теперь там, – она подняла руку, – в комнате, которую ты мне позволил занять.

Наступило долгое молчание. Наконец Лео заговорил:

– До того, как на сцене появился Джером и начал действовать так, как ты предполагаешь…

Вот оно опять: предполагаешь… Нет доказательств, так решил и суд, отпустив Джерома. Умника Джерома. Ему позволили разгуливать на свободе, тратить ворованные деньги, освободили от ответственности за гибель фирмы.

– До этого момента, – продолжил Лео, – компания Дэниэля Херста процветала?

– Нет, я уже тебе говорила. Спад начался незадолго до того, как появился Джером. Потому-то папа и принял его с такой радостью. Своего будущего зятя, заменившего ему желанного сына. Он был в восторге от моего замечательного жениха. Джером вольет в фирму, говорил папа, свои свежие, молодые идеи.

Лео услышал горечь в ее словах, но никак не отреагировал.

– Даже если бы Джером оказался честным, – продолжала Рия, – это не помогло бы. Клиенты, в прошлом столь преданные фирме Дэниэля Херста, предпочли новые веяния моды и перестали покупать нашу продукцию. А от того, что предлагал Джером, молодежь не рванула в магазины толпами, как надеялся папа. Так что фирма рухнула, точно снежная лавина.

– По чьей рекомендации твой отец принял Джерома на работу?

– Джером сам сочинил для себя характеристику, сфабриковал рекомендации. Сплошное вранье, как я выяснила позже, уже после смерти родителей, – хоть этого папа избежал. Джером сам составил себе «послужной список»: он якобы успешно работал в области финансов и управления. Все оказалось фальшивкой.

Снова наступило долгое молчание. Воспоминания вернули Рию в прошлое. Ее снова охватили горечь и озлобление, которые она испытала после бегства Джерома.

– Теперь ты понимаешь, – бросила она с вызовом, – почему я поклялась отомстить Дауэрам?

Лео подошел и остановился перед ней – огромный, высокий, строгий.

– А я преподнес тебе эту возможность отомстить на тарелочке. Ладно, у тебя были трудные времена, признаю, но вот чего я не могу простить, так это твоего жестокого решения использовать меня под тем предлогом, что ты ожидаешь ребенка Джерома. Да, ты использовала меня!

Лео схватил ее за руки и дернул вверх, подняв с дивана. От его гнева, хлесткого, как удар бичом, от его горящих глаз Рия задрожала.

– Ты выставила меня идиотом, чтобы отплатить Джерому за то, что он тебе сделал.

– Мне и моей семье, – быстро вставила она.

– Долг огромный, согласен, и ты должна была его получить. Вместо Джерома заплатил я. Ладно, я и дальше буду платить – буду содержать тебя, пока ты носишь мою фамилию и живешь в моем доме… но и ты должна будешь мне заплатить – за то, чтобы легко от меня освободиться.

– Но ты же обещал!

– Это обещание, – он так резко отбросил ее руки, что она пошатнулась, – утратило всякую силу, когда ты призналась, что не беременна, я уже тебе об этом говорил. С этой минуты, Рия, во всем, что касается наших отношений, задаю тон я. Ты поняла?

Рия побелела и, медленно повернувшись, пошла к двери. Если когда-нибудь он займется со мной любовью, я ни за что не смогу скрыть от него свои истинные чувства, не смогу скрыть, как он мне нужен – и физически, и морально!

И снова она осознала всю безрассудность своей попытки использовать Лео Дауэра для мести.

– Спасибо тебе, – произнесла она, обернувшись, – за то, что дал мне крышу над головой, пусть временную. И за то, что выслушал меня. И поверил.

Он сделал резкий жест, но она отвернулась и начала взбираться по ступенькам, слишком измученная и расстроенная, чтобы продолжать борьбу.

Все дни, что Лео был в отъезде, Рия заполняла работой. Миссис Литтон по-прежнему приходила дважды в неделю и жаловалась, что ей почти нечего делать.

– Вы же все сделали, миссис Дауэр! К тому же после вас вообще намного легче убирать, чем после вашего мужа.

Рия рассмеялась, подумав, что бы сказала миссис Литтон, если бы услышала в ответ: «Я почти ничего не знаю о нем. У каждого из нас своя жизнь… И это выводит меня из равновесия». Последняя фраза вырвалась из подсознания, как дикое животное из клетки.

Это не так, с жаром убеждала она себя, других отношений я бы не потерпела. Я по нему не скучаю. Я не должна привязываться к человеку, за которого вышла замуж, – ни душой, ни телом. Я буду и дальше держать его на расстоянии. Не стану даже думать о нем.

И тем не менее он владел ее мыслями, а порою вторгался и в ее сны. Случалось, что она, лишь бы избавиться от него в ночные часы, выскакивала из постели и хваталась за какую-нибудь из незаконченных вышивок, в беспорядке разбросанных по комнате.

Вечерами ей было труднее всего, когда она была по уши сыта своим собственным обществом. Однажды, через неделю после отъезда Лео, ей позвонил Натан и пригласил на встречу кружка в «Пес и барсук».

– Я бы хотел кое-что тебе предложить, – сказал он, но объяснять не стал. – Заеду минут через десять.

– Лучше я пройдусь пешком. Честное слово, – заверила его Рия, – вечер такой чудесный, и мне не мешает размяться.

С неохотой повернулась она спиной к огромной вересковой пустоши, отливавшей в закатном солнце зелеными, коричневыми и золотыми красками, и открыла дверь в кабачок.

Рия наклонила голову, чтобы не удариться о низкие балки при входе, и услышала приветственные возгласы знакомых.

– «Когда кота нет дома…», – пропел веселый голос Тимми. – Привет, девонька. Скучаешь по своей половине?

– Да. – Признание сделано по совету разума, а не сердца, тут же мысленно оправдалась она. Натан предложил ей свободный стул возле себя, а Кэрри устроилась по другую сторону.

Тимми явно поверил ее необдуманному признанию и улыбнулся в ответ. Проглотив содержимое своего бокала, он со стуком опустил его на стойку бара.

– Так ему и передам, вот что я сделаю, – пообещал он и, потрепав ее по плечу, направился к двери.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Рия, но ее слова утонули в общем шуме.

– Как хорошо, что ты смогла прийти, – произнесла Кэрри, чуть наклонившись над столом.

– Приятно видеть тебя, – добавил Натан, с удовольствием окидывая взглядом ее хлопчатобумажный джемпер алого цвета и такие же брючки.

Весьма лестно, решила Рия, но тон чуточку более довольный, чем предполагает простая дружба. В ярких глазах Кэрри сверкнула зависть – или даже ревность. А может, мне показалось? – размышляла Рия.

Винс отошел от стойки бара и подал Рии бокал.

– Надеюсь, ты не давала зарока трезвости, как и зарока затворничества? – пошутил он. – Творческим личностям, таким, как мы, – (все присутствующие изобразили поклон), – необходимо время от времени выходить в свет, чтобы подзарядить батарейки своего воображения. Скажи мужу, чтобы он открыл дверцу твоей позолоченной клетки, а ключ выбросил.

Рия присоединилась к общему смеху, хотя знала, как ошибается Винс, считая, что Лео прячет ее от всех. У нее не было ни малейшего сомнения, что счастливейшим днем в его жизни будет тот, когда она выйдет из его дома в последний раз.

– Ты уже слышала, – спросила Кэрри, – о выставке прикладного искусства, которую мы открываем в городе в следующем месяце? Мы сняли зал на главной улице.

– Мы устраивали такие выставки и раньше, – вступил в разговор Натан. – Они имели оглушительный успех. Назначаем небольшую входную плату, сидим и ждем посетителей.

– Как правило, дела идут очень хорошо: и горожане, и туристы с удовольствием покупают оригинальные вещи и сувениры.

– Ты бы не хотела принять участие? – спросил Винс, поднимаясь за очередным бокалом. – Мы бы и тебе дали стенд.

Рия, с улыбкой переводя взгляд с одного на другого, радостно кивнула. В жизни, что она оставила позади, ей не пришлось испытать такого духа товарищества, какой царил здесь.

– Буду счастлива, – просто ответила она и взяла у Кэрри листочек с датой и местом выставки.

Натан полез в свой портфель.

– Я хотел еще кое о чем поговорить, – сказал он, доставая несколько своих изделий. – Они только что из печи. Мне пришло в голову…

– Предложить мне расписать их, – мгновенно поняла Рия. «Как это делала твоя жена», – чуть не добавила она, но тут же передумала: Натану вряд ли понравилось бы такое напоминание.

– Или даже разукрасить. Ты не против? – пылко спросил он.

Рия повертела кувшинчик в руках, восхищаясь его формой и одновременно размышляя над предложением.

– Для меня это будет новое дело, – призналась она с улыбкой, – но я бы с удовольствием попробовала. – Она нахмурилась. – Правда, у меня нет рабочего места, только… – Она остановилась, чуть не сказав: «Только маленькая комната», сообщив тем самым всему свету, что у них с Лео разные спальни. – Даже стола нет, – поспешно исправилась она, – чтобы заниматься батиком. – Она чувствовала, что сказала предостаточно. Еще одно слово, и все поймут, каковы истинные отношения между нею и Лео.

– Я могу освободить для тебя стол в своей студии, – предложила Милдред Смит. – У меня там всего лишь лоскутки для кукол.

– Спасибо большое, – ответила с благодарностью Рия.

– Нет-нет, – вмешался Натан, – я как раз собирался сказать, что в моей мастерской есть свободное место и я мог бы отдать его тебе. Ты же там была, Рия. Помнишь? Можешь заниматься своим батиком и всем, чем пожелаешь. Кроме того, ты будешь рядом, если потребуется обсудить рисунок или краски для моих изделий. У меня и раскладушка есть, на тот случай, если ты заработаешься и не захочешь возвращаться поздно домой. – При этих словах Винс присвистнул и покачал головой, однако Натан не обратил внимания и схватил Рию за руку. – Ну как?

Он был настолько возбужден, что Рия не смогла бы отказать, даже если бы у нее и появилось такое желание.

– Чудесно! Просто замечательно. – Глаза у нее заблестели. – Если только ты согласен терпеть мой беспорядок.

– Скрепим рукопожатием.

Они так и сделали, и Натан задержал ее руку в своей чуть дольше, чем было необходимо.

– Приветствую! – крикнул Винс новому посетителю. Мужчина, высокий, темноволосый, в строгом костюме, наклонился, чтобы не удариться головой о балку. – Твою жену совращает твой же друг.

Глаза Лео остановились на зардевшемся лице Рии. Она не смогла скрыть приятного удивления, пока не увидела женщину рядом с ним. Так вот почему Соню Селби не видно было в деревне! Она ездила с Лео в Лондон.

Сердце у Рии превратилось в глыбу льда, такого же холодного, как тот, что сверкнул в оценивающих глазах Лео. Она говорила себе: Лео не порвет со своей подружкой из-за того, что женился. В конце концов, у нас не настоящий брак, я такого и хотела, и нечего нюни распускать!

– Как ты узнал, что Рия здесь? – спросила Кэрри, с беспокойством поглядывая на руку Натана, все еще сжимающую ладонь Рии.

– Я встретил дядю Тимми, он мне и сказал. – Лео перевел ледяной взгляд с полупустого бокала Рии на ее руку, которую Натан по какой-то неясной причине не желал отпускать.

Соня взяла Лео под локоть.

– Милый, у меня в горле, – театрально прошептала она, – сухо, как в пустыне! – И легонько подтолкнула его к бару. Он быстро кивнул и отправился в указанном направлении.

Можешь взять его себе! – подумала Рия, он мне не принадлежит, как и я – ему. Чтобы скрыть смятение, она вновь потянулась за кувшинчиком Натана и принялась вертеть его в руках. Глаза ее непроизвольно отыскали знакомую фигуру у стойки бара: к глубочайшему удивлению Рии, Лео не сводил с нее прищуренных, оценивающих глаз. Рия вздрогнула под этим безжалостным и откровенным взглядом, не сомневаясь в том, что он мысленно раздевает ее, обнажая не только тело, но и сокровенные мысли, саму ее душу.

Настанет день, думала она, когда он разрушит барьер между нами, холодно и неумолимо сделает меня своей – разве он не обещал именно этого? – только для того, чтобы доказать свою власть надо всем, что есть во мне женского.

Сколько бы она ни убеждала себя, сколько бы ни твердила, будто ненавидит его, эта ее женская сущность жаждала его любви с такой острой тоской, которая лишала ее присутствия духа, спокойствия. Но она поклялась себе, что, когда придет это время, она не уступит ему без борьбы ни единого дюйма.