След на взлетной полосе

14

Москва, Курский вокзал

То, что случилось у турникетов пригородных поездов, было настолько неожиданным, что на осмысление ситуации требовалось время. Однако Логинов среагировал мгновенно – благодаря выработанной за долгие годы работы привычке: выхватив из кармана пистолет, он, не целясь, выстрелил в голову смертницы.

Та как раз повернула голову к омоновцу и выбившему у него из рук пистолет типу, так что пуля угодила точно в висок террористки. В следующий миг Логинов уже несся к турникетам. Народ с воплями разбегался. За мелькающими людьми Виктор разглядел, что помятый тип, несмотря на свое совсем не богатырское телосложение, умудрился не только обезоружить омоновца, но и вывернуть ему руку, повалив на колени.

Услышав грохот выстрела, помятый быстро поднял голову и тут же развернулся, выхватив пистолет. При этом он очень грамотно прикрылся омоновцем. Логинов стрелять не мог, поскольку между ним и помятым то и дело мелькали разбегающиеся в панике пассажиры.

Это было самым хреновым. Потому что кто-то из них вполне мог невзначай наступить на соску и тем самым привести в действие взрывное устройство. Так что ситуация была не то что критической, а закритической. И развивалась совершенно непредсказуемо

Логинов так и не смог выстрелить, а помятый за доли секунды спрятался за омоновцем и вскинул пистолет, целясь в Виктора. Тот, снова повинуясь рефлексу, метнулся к грузовику, мгновенно уйдя с директрисы. Народ уже почти разбежался, так что Виктор по ходу прикинул, сможет ли он попасть в плечо помятого, не задев при этом омоновца.

В этот самый миг помятый и заорал:

– Угро! Бросай оружие!

Логинов прыгнул за грузовик и крикнул в ответ:

– ФСБ! Мать твою! Полковник Логинов!

– Удостовере… – начал было помятый, но в этот миг омоновец воспользовался тем, что противник расслабил болевой захват, неожиданно бахнул помятого локтем в челюсть.

В мгновение помятый с омоновцем поменялись местами. Уже последний выбил у противника пистолет и тут же вывернул ему руку, скрутив в три погибели. Логинов выскочил из-за грузовика и рванулся к турникетам, крича на ходу:

– ФСБ! Всем отойти как можно дальше! ФСБ!

Подскочив к убитой террористке, Виктор быстро присел. Смертница упала на правый бок; упакованный в мешок на «молнии» ребенок лежал поперек ее тела на левой руке террористки так, что соски видно не было. Присев, Виктор наклонился и увидел, что соска выпала из расжавшихся пальцев смертницы и лежит в щели под ребенком.

Из груди Виктора вырвался невольный вздох облегчения. Однако он тут же вдруг сообразил, что ребенок не подает признаков жизни. Младенец не только не кричал, но даже не шевелился. С похолодевшим сердцем Виктор быстро наклонился, чтобы посмотреть на его лицо. Тот упал боком, так что оказался повернутым к стене.

Ребенок спал. Вряд ли это был естественный сон, иначе он бы обязательно проснулся, но самое главное заключалось в том, что ребенок жив. И Виктор тут же быстро передал:

– Окунь к Жереху. Давайте минеров быстрее и оцепление!

– Сейчас будут, – послышалось от турникетов.

Виктор поднял голову и увидел бежавших из служебного хода генерала Гнедича и майора Шорохова. Гнедич не по годам легко перепрыгнул через турникет и спросил:

– Что с ребенком?

– Спит, – сказал Виктор, быстро поднимаясь. – Накачали, наверное, чем-то… Ты кто?

Вопрос адресовался помятому типу, которого бравый омоновец буквально впечатал коленом в асфальт. Помятый не без труда проговорил:

– Лейтенант Пилюгин, Серпуховский ОВД. Если этот ваш добрый «альфовец» чуток привстанет с меня, я вам могу показать удостоверение…

– Это не «альфовец». «Альфовец» бы тебе разоружить себя не дал… – покачал головой Виктор, подходя к помятому.

Омоновец посмотрел на него с обидой:

– Да кто ж знал, товарищ полковник?..

– Да я никого не виню, – пожал плечами Виктор, – просто констатирую по факту… А ну-ка, приподними коллегу. Где, говоришь, старлей, у тебя корочки?

– В правом кармане штанов.

Логинов задрал куртку помятого и невольно хмыкнул. От пояса в карман тянулась толстая металлическая цепочка. Подобный шик, конечно, мог быть в моде только в отдаленных провинциальных ОВД Московской области, подобных Серпуховскому.

Выудив накрепко притороченное к цепочке удостоверение в пластиковом футляре, Логинов сличил фото с оригиналом и сказал:

– Да, Пилюгин, не шибко ты похож на себя самого. В Москве чего был-то?

– Да гоп-стопника одного пробивал. Он у нас по трем эпизодам проходит. Подельников взяли, а этот успел смыться в столицу…

– Ясно? Кто посылал?

– Начальник угро.

– Фамилия, звание, телефон?

– Катышков. Майор. Телефон мобильный или рабочий?

– Оба, – сказал Виктор.

Пилюгин продиктовал телефоны, Виктор их быстро записал нажатиями клавиш, потом сказал омоновцу:

– Хватит плющить коллегу, а то раздавишь. Пристегни его лучше вон к перилам, только обыщи сначала на предмет оружия. Звиняй, Пилюгин, но так положено.

– Да нет, я все понимаю, – попытался улыбнуться старлей.

Далось ему это не без труда, поскольку локтем к его лицу омоновец приложился от души. В результате правая половина физиономии серпуховского пинкертона распухла и быстро синела.

Пока Виктор разбирался с Пилюгиным, генерал Гнедич с майором Шороховым организовали оцепление. К тому времени, когда Логинов переговорил с начальником Пилюгина, на парковке уже остановился фургон взрывотехников.

– Так, – повернул голову к омоновцу Логинов. – Старлея Пилюгина отстегнуть, табельное оружие вернуть.

Когда омоновец выполнил приказ, Виктор сказал:

– Ну что, старлей, считай, что ты свободен, но далеко не уходи. Мне с тобой надо кое о чем потолковать. Так что подожди где-нибудь в сторонке…

– Ну, что тут у нас? – деловито спросил вынырнувший из фургона старший взрывотехник.

Логинов вслед за Гнедичем поздоровался с ним и быстро обрисовал ситуацию.

– Ясно, – сказал взрывотехник. – Это что-то новенькое. Чтоб младенцев минировать, я такого не припомню. Ладно, всем отойти и не приближаться. Звягин, тащи инструмент.

Логинов вытащил из кармана сигареты и направился к стоящему в стороне от входа Пилюгину. Правая половина его лица уже начала приобретать фиолетовый оттенок.

– Да, – сказал Логинов, – Шарапов отдыхает. Надо тебе, старлей, в аптеку сходить и какую-нибудь примочку купить, хотя, наверное, уже поздно.

– Да ничего страшного, товарищ полковник, – скривился Пилюгин. – У нас в угро и не такое бывает…

– Ну да, ну да… – сказал Логинов, пристально рассматривая неопухшую половину лица старлея.

– Что-то не так? – спросил тот.

– А ну-ка дыхни, – вдруг сказал Виктор.

– Что?

– Дыхни, говорю! – повторил Виктор.

Пилюгин дыхнул и растерянно спросил:

– Вы что, думаете, я того?

– Чего того? – спросил Виктор, прикуривая.

– Думаете, что я выпивши был?

– Не думаю, а проверяю… Курить будешь?

– Можно, – кивнул Пилюгин и выудил из протянутой Виктором пачки сигарету.

Виктор дал ему прикурить. Старлей затянулся и спросил:

– А зачем вы проверяете, товарищ полковник?

– Затем, что я сразу после разминирования сам собираюсь выпить, а личного водителя у меня нет… Ты лучше расскажи мне, Пилюгин, как ты этого омоновца скрутил? И как это тебе вообще взбрело в голову?

Пилюгин посмотрел на Логинова и сказал:

– Насчет водителя это вы пошутили, да?

– Давай лучше насчет омоновца, Пилюгин, – сказал Виктор.

– Да что рассказывать. Стою, жду, когда посадку объявят. Ну а тут этот тип появляется. Мне его рожа сразу не понравилась. Да и одежка явно с чужого плеча. Плюс правую руку в кармане держит. В общем, решил я, что это киллер. Ну и начал к нему незаметно подбираться…

– Ясно, – сказал Виктор. – Молодец, Пилюгин! Пять баллов. Насчет водителя я пошутил. Тут ты снова в точку попал. А проверял я тебя насчет выпивки, потому что опера угро, как правило, очень быстро спиваются. В общем, Пилюгин, у тебя отличные задатки. Только надо тебе драпать из своего Серпухова, а то пропьешь ты их. Поэтому возьми завтра отгул у своего майора Катышкова… А вообще-то нет, лучше скажи ему, что тебя вызывают в ФСБ для дачи показаний. И приезжай с утреца на Лубянку. Позвонишь в отдел кадров управления по антитеррористическим операциям полковнику Коробкину, а он уж тобой займется. Все понял?

– Да. А в каком смысле займется?

– В смысле заполнения анкет и прочей тягомотины, Пилюгин. Такие опера, как ты, нам нужны. Если никаких темных пятен на обратной стороне твоей биографии не обнаружится, перейдешь к нам. А иначе пропадешь ты в своем Серпухове. Все понял?

– Да. Спасибо, товарищ полковник.

– Не за что, Пилюгин. Ладно, давай, а то у меня работы куча, – сказал Виктор, протягивая руку. – А в аптеку все-таки сходи. Глядишь, что-нибудь и поможет. А то видок у тебя, как после недельного допроса в гестапо…