След огненной жизни. Мессенские войны

СКИТАНИЯ И ГИБЕЛЬ ПАКТИЯ

Пактий бежал в эолийский город Киму, что против острова Лесбоса.

Кима в то время была самым большим и богатым из эолийских городов.

Правда, рассказывают, что кимеяне были очень недогадливы. Будто бы лишь спустя много лет после основания города они стали собирать портовые пошлины. А до этого им и в голову не приходило, что они живут на берегу моря, что город их портовый и что они могут на этом разбогатеть.

Рассказывают также, будто кимеяне заняли у своих богачей денег от имени города, отдав в залог портики. Денег они в назначенный срок вернуть не смогли, и за это народу не дозволялось гулять под портиками и во время дождя. Люди, давшие городу деньги взаймы, в конце концов устыдились, что кимеяне ходят под дождем, и они стали посылать глашатая, который кричал во время дождя:

— Дождь! Идите под портики!

Злые языки утверждали, что кимеяне даже этого сообразить не могут — так и ходят по дождю, пока глашатай не позовет их под портики. Но дело было, конечно, в другом. Они просто считали себя не вправе пользоваться портиками, раз эти портики еще не выкуплены.

Вот в этот эллинский город на побережье моря, где жили не очень предприимчивые, но крепко соблюдавшие законы чести люди, и бежал лидиец Пактий просить убежища. Выдать попросившего защиты — позор. Пактий знал, что кимеяне не сделают этого.

Скоро в Киму явились послы от Мазара. Именем царя Кира они потребовали, чтобы кимеяне выдали Пактия. Пактий ждал, что кимеяне ответят твердым отказом. Но, к ужасу своему и негодованию, он увидел, что отказа не последовало.

Правда, не было пока и согласия выдать Пактия. Кимеяне колебались. Выдать Пактия — нечестно. Не выдать — восстать против самого Кира. И тогда что будет с Кимой?

Недалеко от Милета, в Дидимах, находилось святилище Аполлона Дидимского, которого почитали ионные и эоляне. Здесь было и прорицалище жрецов Бранхидов, куда ходили за советом к божеству.

Чтобы не брать на себя ответственности за решение такого трудного дела, кимеяне решили спросить у Аполлона, как им быть? Как поступить с Пактием, чтобы это было угодно богам?

Когда послы вернулись от Бранхидов, кимеяне собрались на площади. Все были взволнованы. От решения божества зависела их судьба и судьба города.

Послы смущенно стояли перед народом. Стараясь не глядеть в сторону Пактия, они достали принесенную из прорицалища табличку. И оттого, что послы не взглянули в ту сторону, где стоял Пактий, несчастный лидиец понял, что он предан.

Один из послов взял табличку и громко прочел решение оракула:

— «Пактия выдать персам!»

Пактий, который предчувствовал беду, но все же втайне надеялся, что божество защитит его, поник головой.

И сразу на площади поднялся шум. Сначала завязались споры, потом голоса стали громче, началось смятение.

— Если божество приказало, значит, надо выдать Пактия!

— Как можно выдать Пактия? Он пришел к нам просить защиты!

— Кир разорит Киму! Надо выдать Пактия!

— Выдать Пактия!

И Пактия уже схватили, чтобы отправить немедля в Сарды. Но тут за него, а вернее, за честь своего города вступился знатный кимеянин Аристодик.

— Этого нельзя сделать, — сказал он. — Мы не можем принять на «себя такое бесчестье! Горе такому народу, который выдаст того, кто ищет у него защиты!

— А как можем мы не повиноваться божеству? — возразили ему. — Как можем не верить мы божеству? Ты не веришь оракулу Бранхидов?

— Я верю оракулу Бранхидов, и я повинуюсь божеству, — ответил Аристодик. — Но я не верю послам, ходившим туда, и не верю их измышлениям. Они сказали неправду. Не может оракул подвигнуть нас на то, чтобы покрыть себя позором! Надо послать других послов в Дидимы. И я сам пойду с ними туда!

Выбрали снова послов. Вместе с ними отправился к Бранхидам и Аристодик.

Аристодик обратился к оракулу.

— Владыка! — сказал он. -Пришел к нам с просьбой о защите лидянин Пактий, спасаясь от насильственной смерти от персов. Персы требуют его выдачи и понуждают к тому кимеян. Хотя мы и боимся могущества персов, однако не дерзаем выдать пришельца до тех пор, пока ты ясно не скажешь, что нам делать.

И оракул ответил:

— Выдать Пактия персам.

Аристодик, хотя и говорил, что не верит послам, которые ходили раньше, однако был готов и, к такому ответу. Поэтому он поступил так, как заранее задумал, если оракул снова велит выдать Пактия.

Он вышел из прорицалища и начал молча разорять птичьи гнезда, которые ютились под крышей храма. Птицы подняли крик — никто и никогда не осмеливался трогать их здесь, под защитой божества.

Вдруг из храма послышался голос:

— На что ты посягаешь, нечестивец? Ты истребляешь ищущих у меня защиты!

Аристодик не смутился. Он ждал, он хотел этого.

— Ты, владыка, охраняешь молящих тебя о защите, — сказал он, — а кимеянам приказываешь выдать того, кто просит защиты у них!

И тогда оракул гневно ответил:

— Я приказываю это для того, чтобы вы скорее погибли через ваше нечестие и чтобы впредь не приходили к оракулу за советом о выдаче просящих!

С этим ответом послы и вернулись в Киму.

Однако в Киме не наступило спокойствие. Выдать Пактия невозможно после того ответа, который получили они в Дидимах. Это грозило позором и гибелью. Но и оставить Пактия тоже нельзя — Мазар явится и разорит Киму.

Тогда кимеяне пришли к такому решению: отправить Пактия куда-нибудь в другой город. И отослали его в Митилену, на остров Лесбос, город богатый, торговый, с двумя гаванями. До Митилены персам было труднее добраться, они в то время еще не были мореплавателями.

Мазар узнал, что Пактий перебрался на Лесбос, и тотчас послал туда своих глашатаев все с тем же требованием: выдать ему Пактия.

Митилян это требование не смутило. Кто для них Пактий? Чужой человек, варвар. Неужели из-за какого-то варвара им страдать и волноваться? Проще всего выдать Пактия. Да и не просто выдать, а потребовать с персов выкуп. О сумме можно договориться.

Пактий в тоске выслушал их решение. Страшна смерть. И еще страшнее — наказание, которое готовят ему персы. Но спасения он уже не видел.

Однако кимеяне следили за его судьбой. Их пугал ответ оракула, грозящий гибелью тем, кто выдаст просящего защиты. Митилена — город их племени. Вместе с Митиленой погибнет и Кима!

Кимеяне снарядили судно и, чтобы спасти Пактия, перевезли его на остров Хиос. А вернее, они это сделали, чтобы избавиться от него совершенно. Они, эоляне, не выдали Пактия. А как поступят хиосцы — это их дело.

Ступив на землю прекрасного острова Хиоса, Пактий, как, и всюду в последние годы, попросил помощи и защиты. Но хиосцы смотрели на него пустыми, равнодушными глазами. Зачем он пришел к ним? Несчастный, потерявший родину, за которым следом идет опасная угроза персов, — зачем он пришел сюда, притащив за собой и эту угрозу?

На Хиосе живут богато и свободно. У хиосцев прекрасные глубокие гавани, в которых стоят на якорях корабли. У них есть мраморные каменоломни. Их пальмовые рощи плодоносны, а их виноградники дают самые лучшие вина из всех греческих вин. Зачем нужен хиосцам этот варвар? Персы требуют его — пусть возьмут. Но так как хиосцы уже научились плавать по морю в торговать, научились ценить прибыль и наживу, то сочли благоразумным потребовать за Пактия плату. Пускай персы возьмут его, а хиосцам взамен отдадут Атарнёй, местность в Мисии, против Лесбоса.

Пактий, услышав о таком вероломном решении, бросился в храм Афины — градохранительницы. Эллины почитают своих богов, они не осмелятся взять Пактия, если он укрылся под защиту богини!

Но в Хиосе было смешанное население. Наверно, хиосцы уже забыли, кто из них какого племени. И законы своей прежней родины уже не казались им непреложными. Афина-градохранительница не смогла защитить Пактия. Его силой вывели из храма и отправили к персам.

А взамен получили Атарней.

Так погиб Пактий, пытавшийся вернуть свободу своей родине.