Следопыты

6. ПО СЛЕДУ

По лесным массивам, испещренным дорогами, тропами, руслами рек, плешинами полей и порубленного леса, непрерывно перекатывалось разноголосое эхо войны. Где-то стрекотали автоматы, простуженно, не торопясь, стучали крупнокалиберные пулеметы, гакали тяжелые разрывы мин.

Солнце заливало обильным светом поляны и просеки, косыми лучами пробивалось сквозь наметы ветвей к напоенной вешними водами земле. От могучих стволов сосен, ноздреватых пней, мохнатых кочек поднимался еле заметный пар, наполняя лес пряными запахами.

Все глубже пробиралась в непроходимую лесную чащу горсточка советских разведчиков. Следы, по которым вел Иван Платонов своих солдат, то исчезали, то появлялись вновь. Примятый мох, сдвинутые прошлогодние листья, раздавленные сучья указывали путь.

Широкое, курносое лицо Платонова было чуть бледноватым от волнения. Раскосые острые глаза настороженно скользили по земле, вглядывались вперед. Даже уши Ивана, казалось, стали больше обычного. Красные, узловатые, они прочно подпирали пепельного цвета шапку-ушанку и ловили каждый лесной шорох.

Чутьем охотника Иван Платонов угадывал, что зверь уже где-то недалеко, хотя идут они по следам вчерашней давности. Им овладел азарт, знакомый каждому, кто ходил по звериной тропе. Внимание, зрение, слух, каждый мускул тела - все было крайне напряжено, готово к тому, чтобы замечать, воспринимать. Даже разноголосый говор лесных птиц, который Иван с наслаждением мог слушать часами, сейчас не отвлекал его. Только раз Платонов вскинул голову вверх, и на лице его промелькнула добрая улыбка, когда среди еловых веток раздалась полная и сильная песня щегла. Иван поглядел на красивую белощекую птицу с красным и черным кольцом вокруг клюва, помахал ей рукой и пошел дальше.

Так же сосредоточены и собраны были другие разведчики. Развернувшись в цепочку, они шли за Платоновым: справа - Шевченко (высокий, он часто кланялся свисавшим над землей ветвям и жмурил черные глаза). Рядом с ним шагал Савельев. Сильный и грузный, он, точно слон, давил ногами сушняк и поэтому старался ступать осторожно, осмотрительно. Коротконогий Атаев быстро семенил между Савельевым и остроносым рябым Зубаревым.

На лице Атаева застыло выражение глубокомыслия и мудрости. Он часто бросал почтительные взгляды на Платонова и старался держаться поближе к нему. Справа развернутую цепочку замыкал всегда молчаливый Скиба.

Следы привели к топкому ручью. Платонов с первого же взгляда заметил на противоположном его берегу знакомые отпечатки ног и шагнул в воду.

- Товарищ сержант! - неожиданно позвал Игнат Шевченко. - Посмотрите, что здесь.

Платонов вернулся назад и подошел к Игнату. На сером илистом грунте, намытом спавшей водой, Иван увидел четкие отпечатки сапог. И среди них - след сапога со стертыми косячками на каблуке. Это, несомненно, след Кедрова.

«Что за чертовщина?»- подумал Платонов. Пощупав пальцем дно следа, потрогав комочки земли, выброшенные носками, он убедился, что эти отпечатки более свежие, чем те, по которым шли до сих пор разведчики. И ведут следы в том же направлении, вглубь леса.

Если бы Платонов догадался пройтись вверх по течению ручья, он опять обнаружил бы знакомые отпечатки ног, оставленные гитлеровцами и Дмитрием Кедровым, когда они с вечера направлялись к переднему краю. Тогда бы разведчикам стало ясно, откуда взялись следы, обнаруженные Шевченком.

Но нужно было спешить. И Платонов повел своих солдат по новым следам.

Вскоре они наткнулись на место, где была стоянка вражеских разведчиков.

Платонов научил своих солдат правилу: если один «читает след», все остальные не должны мешать ему, чтобы случайно не затоптать находку. Вот и сейчас Шевченко, Савельев, Зубарев, Атаев и Скиба наблюдали, как сержант бродил по поляне, глядел в землю, точно колдовал.

Ничто не ускользнуло от наметанного глаза Платонова. Иван уже знал, что, кроме Дмитрия Кедрова, здесь было еще четыре человека. Об этом говорили и следы, которые привели сюда. Он видел вмятину в куче еловых веток- здесь спал один. Заметил два полена, лежавшие параллельно друг другу. По дырке в грунте - заземлению - догадался, что на поленьях стояла рация. Обратил внимание и на колышки, которыми были закреплены концы плащ-палатки, маскировавшей костер, и на выплеснутое кофе, и на выброшенный кусочек сухаря со следами крепких зубов.

Еще когда шли по следу, Платонов заметил, что один из гитлеровских разведчиков чуть-чуть хромал. Левой ногой он делал шаг короче, чем правой. По отпечаткам сапог было видно, что у него изношена середина подошвы. Значит,- сапоги велики. У хорошо подогнанной обуви стираются в первую очередь каблук и носок.

Здесь, на поляне, рядом с кучей еловых веток, Платонов заметил клочок бинта в сукровице и нитки от портянки.

«Натер, гитлеряка, левую ногу. Переобувался»,- подумал Иван.

Наскоро показав разведчикам вое, что заслуживало их внимания, Платонов достал из своей брезентовой сумки топографическую карту, отыскал на ней ручей, через который только что переправлялись, и примерно определил место, где они сейчас находились.

- Впереди и справа - болото. За болотом и слева - большая дорога. Им далеко не уйти,- возбужденно сказал Платонов, окидывая солдат взглядом. - Не зевать.

Платонов выразительно хлопнул рукой по шейке приклада автомата, поправил на боку чехол с биноклем.

- За каждый сучок, который треснет под ногой,- наряд вне очереди,- и сержант остановил свой взгляд на широкоплечем Савельеве. - Я и Шевченко идем в головном дозоре. Только без горячки, Игнат. Скиба и Зубарев - в боковых. Атаев и Савельев - в ядре. Зрительной связи не терять, переговариваться знаками, на поляны не выходить.

Сержант точно рубил каждое слово, и разведчикам передавалось его боевое напряжение, его чувство близости зверя.

Опять шли по лесу, огибая топкие места и непролазные заросли. На пути то и дело попадались сваленные бурей или отжившие свой век и упавшие сами деревья. Многие из них уже истлели, были источены червями.

Вскоре Иван Платонов и Игнат Шевченко, двигавшиеся метрах в тридцати впереди, вышли на огромную поляну. Во всю ее ширь раскинулись прошлогодние заросли пожухлого камыша и осоки… Следы вели через поляну.

- Вот идиоты!-ругнулся Платонов. - Зачем их понесло прямо в болото? Ведь все равно свернут в сторону.

Но делать было нечего, и разведчики, пригибаясь среди камыша, пошли дальше. Земля под ногами становилась все более и более заболоченной. Наконец, добрались до такого места, где различать следы уже было невозможно. Платонов остановился в раздумье, потом достал из чехла бинокль и приложил его к глазам.

Впереди простиралась обширная болотистая равнина. Местами она была покрыта осокой, камышом. Это верный признак, что там вброд пройти трудно. Местами же на болоте бурели пятна прошлогодней травы, и над ней возвышались редкие кустики осины, ивы, чернотала. Там почва покрепче, может выдержать человека. Но как знать, куда могли пройти разведчики врага?

Метрах в трехстах впереди виднелись на болоте облесенные островки. Платонов знал, что за этими островками находится Гнилое озеро. Его контуры на топографической карте напоминают очертания рыбы. Из хвоста этой «рыбы» берет начало ручей Чимушмуха.

«Дальше Гнилого озера они пройти не смогут,- подумал Платонов,- наверняка укрылись на каком-нибудь островке…» Однако такой вывод не подсказывал решения. Островков на болоте много, все не обыщешь.

Игнат Шевченко нетерпеливо дернул Платонова за рукав:

- Ну как? Махнем напрямик? Время-то идет!..

- Куда махнем? Думать надо, Игнат,- упрекнул солдата сержант.

Шевченко недовольно засопел, и его черные брови сбежались на переносье. Не любил Игнат, когда упрекали его в торопливости.

- Тогда в обход, может, на той стороне след перехватим,- предложил Игнат.

- Это мысль. Но с болота глаз не спускать.